Я не пишу сортирную мазню,
Что вслед иным подобным канет в Лету.
Судья мне Бог, а он имеет нюх
На дар в иконописцах и поэтах.

Живей живых распятый мной Христос:
Эллинист, притягуч, звучащ, фактурен.
Пусть, как собакам сахарная кость,
Послужит он ценителям культуры.

Прохладна ночь. Реке подобен сон,
Не знающий ни отмели, ни брода.
И в этом сне Миссия был спасён
И вознесён без смертного исхода.

Видение сместить на полотно
Доподлинно, дойотно получилось…
Тьма Космоса, парящий Крест и Тот,
В чьём теле к нам явилась Божья милость.

Удерживая, как атланты, Мрак
Всем телом, каждым атомом и геном,
Смотрел Он понимающе, да так,
Как будто заболевшего ренгенил.

Мой страстотерпец был лишён стигмат,
Следов побоев, пыток и увечий.
Из высших сил, что под землёй и над
Он был ей – богу самый человечный.

Но наших чёрных дел не искупить,
Хоть посылай для этих целей роту.
Мы жили так, живём и будем жить
В безвыходе, от пота и до пота.

Я в старости вернусь в забытый Храм,
Как в Порт - Льигат уставшие галеры,
Раздав не слишком ценное грехам,
Оставив сокровенное для веры.