Сутки

I

Мгновенье увеличится в длину,
и сигаретой вытянется в сутки,
вдруг осознаешь скорбь и глубину
у жизни, как последней самокрутки.
А зеркало, поймав твое лицо,
глазам наврет с три короба и прочем.
Так рыжий полдень прячется в яйцо,
конец строки дополнив многоточьем;
на запад перетягивая хвост,
в нем золото окажется латунью,
скоромный день, или творится пост, -
на ужин выдаст пеструю глазунью.

II

Борение со временем - игра,
плохая и неумная привычка.
Так незаметна острая игла,
в костре мелка и невесома спичка.
Все движется бесшумный механизм,
вращаются как маятник светила,
и ты пыльцой отпущен в его жизнь...
Нет, время нас еще не поглотило,
еще по венам бегает тепло,
но хрупким и больным явилось тело,
как мутное и старое стекло,
что солнце уловить еще хотело.

III

Скрыт маятник, рисующий кольцо,
скрывается рука и вседержитель.
Жизнь - насекомое, согретое творцом,
а смерть - сачок, бездонный накопитель
распада, тления и опыта земли.
Как много пауз, кто их свыше мыслит.
О, если б сутки это знать могли!
Но их исход от мысли не зависит.
Закутана, как стрекоза в янтарь,
жизнь в полый обруч темноты и света.
Меняем кожу - знает календарь,
а мы все старше от его ответа.

IV

Но можно отказаться от тоски,
и перейти на прежние частоты...
Смотреть на белоснежные виски
дороги, расколовшей на пустоты
банальность застоявшуюся форм,
ленивое брожение рассудка,
в котором часа остывает корм,
а тонкая застудится минутка
перебегая в цифры-полюса,
где будет неизменное двенадцать
светится, словно зебры полоса
у суток, собиравшихся прощаться.

V

Все признаки мелки душевных ран.
Молчание - единственный свидетель.
Природа ли, Завет или Коран
в тебе живет, - край неба также светел.
Бледнеет свод, похожий на тесьму,
пришитую к земле иглою словно,
и словно рукодельем скрасив тьму, -
как существо его для нас всегда условно.
Рассветная едва забрезжит муть,
и станет неизбежным зов побудки,
не сожалей, что некуда свернуть.
То просто начались другие сутки.

VI

Как и природа, лучше замолчать,
переболеть... И думать, - о перчатках,
все тех, что, может быть, свою печать
оставили на лестничных площадках;
в упавшем сердце, выпавшем снегу,
слепящем око, подразнив ресницы,
легко перетекавшем в полукруг
той вековой размывшейся границы;
задуматься о свойствах вещества
воды и сумерек... предельно схожи
у времени симптомы воровства
на скорость заметаемых подножий.

VII

И скорость угасания тепла,
всего лишь звука или мига краткость,
в ней капля торопилась и стекла,
тем самым увеличив лужи кратность,
перчатки, полушубки и зонты,
другие атрибуты перепада,
и паром задыхавшиеся рты,
как вами градус времени угадан.
Все это переходит в никуда,
дробится в бесконечности на пазлы,
еще был снег, и вот стоит вода,
и сутки с головою в ней увязли.

VIII

Бесшумно заторопится весна
сменить февраль и сократит маршруты,
земля заноет, будто бы десна
младенца, от Чукотки до Калькутты
то будет новый переход вовне
глубокого и вечного процесса,
младенчество святое, ты во мне
не будишь никакого интереса,
но время, сокращая свой лимит,
посуточно выкраивает душу,
душа скорбит, весна в земле болит,
и это все торопится наружу.

Ольга Кравцова, 2015

Сертификат Поэзия.ру: серия 1506 № 110384 от 27.02.2015

0 | 1 | 1374 | 20.04.2024. 15:52:07

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []