Когда совсем невмоготу
и рвётся вечное на части,
спасаясь, вспоминаю ту,
дарившую мне щедро счастье.
Она, не требуя взамен
любви, сама в любви безбрежна,
рукой, в прожилках тонких вен,
моей щеки касалась нежно.
Не осуждая, не браня
повадки дурака и хама,
до смерти бережно меня
таким как есть любила мама.