Не помню какого,
чего-то такого,
мильоны ли, тыщи ли,
мне дочь сказанула,
что с братом со стула
они за окошком «наищили».
Словечко такое
теперь под рукою
у папы их взрослого,
когда ему тяжко,
поет он, бедняжка,
нелепую песенку, вот слова:

Мы тоже не дремлем,
мы тоже не свищем,
объедем все земли,
врагов ли, друзей ли
и мы постепенно наищем.

С тех пор его плохи
дела, и, как блохи,
словечки в уме его прячутся,
решил он при этом,
что станет поэтом,
родня же рыдает и плачет вся.
Они ему хором:
«Когда ты шофером
работал, то жили, как люди мы»,
а он, в рифмы канув,
всю ночь тараканов
изводит стихами занудными:

Мы тоже не дремлем,
мы тоже не свищем,
объедем все земли,
врагов ли, друзей ли
и мы постепенно наищем.

Хоть с голоду пухни,
кормилец на кухне
стихи несъедобные стряпает,
влеком он во мглу бед,
но дочь его любит,
поскольку он все-таки папа ведь.
И сыну не важно,
что голод бумажный
угробит папашу писателя,
они с сестрой милой
потом над могилой
дуэтом споют обязательно:

Мы тоже не дремлем,
мы тоже не свищем,
объедем все земли,
врагов ли, друзей ли
и мы постепенно наищем.

1988 г.