Здесь камыши к себе зовут

ночными криками: «Ты пойман!»

На пуговицы старых юрт

застёгнута речная пойма.

И солнце в красном шушуне,

сползая вниз, тоской собачьей

обдаст всю степь, как на войне,

и сетью в камышах рыбачит.

А ночью холод, словно змей,

вползёт в бессонницу монгола

и ну толкать его: «Скорей

коснись земли ногою голой!»

Вся степь – как звёздные часы

под наблюдением курганов:

живыми каплями росы

блестит, укрытая туманом.

На взлёте беркут прокричит

своё «и-чу!» и в звёзды канет,

и тень по травам волочит,

как побывавшую в капкане.