Я с судьбой не спорила до поры,
покорялась истово, следом шла,
не точила с умыслом топоры,
и колчан без дела жил, и стрела.

Я мечтала в мир, где звенят ветра,
где фонтаны звезд и душа струной.
Я ждала, когда же придет пора,
и отпустит боль, и остынет зной.

Но однажды вырвалась из узды -
ни терпеть, ни ждать не хватило сил, -
и в слепую даль от пустой вражды,
от всего, что Вельзевул породил.

Я бежала день, а потом и ночь,
чтоб не слышать вовсе его речей.
Поскорей, подальше навеки прочь,
лишь туда, где песню журчит ручей.

Где так свеж и светел небес эфир,
а над спелым цветом гудит пчела,
где затвор не щелкнет и конвоир
не иссушит сердце мое дотла.

Как сияют просинью васильки!
И хлебов стоит золотая рать.
Чтобы снова в клетку да во силки?
Никогда подобному не бывать.