Всё позволено

Все позволено…


От безделья нашего, читатель драгоценный, можно телевизор просто включать и выключать изнеженной мозолистой рукой ловя за хвост удачу. Раз сто. Чем еще
подзаняться самобытному русскому человеку на рандеву с историей, если все уже давно ловкими заграничными руками создано, и прогресс цивилизации необратим никуда?.. Валяйся лежебокой на диване и на кнопки жми, чтоб хотя бы звонок названивал, как, бывало – Пушкину валдайский колокольчик. Раз нажал – тут и тебе поваренок музыкально-прикладной на кухне. Чего, мол, изволите, ваше сиятельство?..
Не ломиться же тебе в двери на ночь глядя по темным улицам марши хулиганские озорным дроздом насвистывать. Потому сиди важным барином в тепле и включай телевизор свой закадычный. Или утюг. Воткнул вилочку в розетку, выткнул и жди часа своего. И не Страшного Суда жди, как нам религия предлагает в утешение бытового комфорта. На особицу и Бродского открывать можно на любой странице Интернета:
На свете можно все разбить,
возможно все создать,
на свете можно все купить
и столько же продать.
Пока утюг не перегрелся, в телевизор снова погляди – прав гений, чем на миру и велик – от колготок прав и до тампаксов сообща с политиками. А за окнами неподалеку пурга опять веселится, и как посмотришь на эту пургу наивными глазами полуоткрытыми…Все равно лучше дома кнопками поигрывать левой рукой, чем по экрану отмороженным к Северному полюсу ползти по-пластунски в обход медведей белых и волков полярных. Или к Южному в компании пингвинов глупых. И в Африке житье не худо на развалинах пирамид с «наполеоном» в обнимку на высоте сотен веков ближайших. Или дальнейших. Сахара, сирокко, сим-сим-откройся, с прогрессом на пару в земную жизнь сойдя до… Бродский вон тоже с Марциалом дружил почти так же, как ты с теликом спелся:
Вот и прожили мы больше половины.
Как сказал мне старый раб перед таверной:
«Мы, оглядываясь, видим лишь руины».
Взгляд. конечно, очень варварский, но верный.
Оглянешься и ты, и обратно себя за ухо дернешь, за то самое, где волки за тобой выли понапрасну. Дернешь покрепче, и утюг выключай вовремя заморский, чтобы только чайник в свою очередь величественно включить. И компьютер впридачу с камином, газом, телефоном. А то холодом веет уже отовсюду, а не только от тебя, да и чайник разморозила погода в доме. Иосифа почитай, на лунную ночь любуясь безоглядно:
Приезжать на родину в карете,
приезжать на родину в несчастьи,
приезжать на родину для смерти,
умирать на родине со страстью…

Прочел, родной, и прослезился почти – в ландо, в карете-кабриолете, в несчастьи с патриотизмом кондовым в сердце – и умирать неустанно…Чтоб не торчать в довольстве сермяжным подлецом на надувном диване, соображая наугад в каком ухе звенит псалом царя Давида и дергая сокрушенно уже за оба уха терпеливых. Другие люди на родине со страстью умирают, а ты как ?.. Со стыдом? Или со стыда…
Чем по северному обледеневшему телевизору жизнь свою одичалую жалкими глазами сверять с мечтой, лучше уж в Австралию махануть порожняком, в провинцию когда-то имперскую у моря. Лакея кухонного можно и туда кнопкой отсюда на ковер вызвонить – споет или ушицу сварганит. Смех один голимый с обслуживающим шоу-персоналом поголовного российского населения! В миллионеры пойти?.. Или лучше разориться в пух и прах на зависть таким же как ты дуракам… От Иосифа:
Свистеть щеглом и сыто жить,
а так же лезть в ярмо,
потом и то и то сложить
и получить дерьмо…

Телевизионнным-то ты уже по уши многострадальные наелся, как будто другого не едывал. И на уличные инсталляции любуясь, прозреваешь то, что никакой регресс-прогресс не волен довлеть природе естества метафизики. Потому и холодно тебе и на морозной выставке авангарда уличного, и дома под шотландским пледом не теплее ничуть. А цивилизация и в Нью-Йорке цивилизация, и в Петербурге туманном, про Африку жаркую и не заикаясь при воспоминаниях. Свободно можно даже и вовсе не возвращаться из виртуальной реальности домой, а стоять в шинели как Дзержинский на постаменте, врагов народа помиловав сразу и загодя наградив, как друзей за здорово живешь под горячую руку. И глаза возвышенно прикрыть:
Того гляди, что из озерных дыр
да и вобще – через любую лужу
сюда полезет посторонний мир.
Иль этот уползет наружу.

С тобою вместе. Иль вослед? А ты ни валенки, ни те же шлепанцы не надел, на скорую руку проверяя верность поэзии превратностям колдовства жизни. И опоздал. Так что спасайся теперь как сможешь – сам по себе: лакея уволь, президента избери, витамины прими или клятву, харакири сделай на прощанье. И обесточить можешь все подряд – от Чукотки до утюга с чайником, ибо – Свобода –
это когда забываешь отчество у тирана,
а слюна во рту слаще халвы Шираза,
и, хотя твой мозг перекручен как рог барана,
ничего не каплет из голубого глаза…

Видишь, дорогой, и не каплет и не плюется – а хочется…Чтоб капало.Оп-па. Сгорел твой дьявол синеокий, не зальешь. Ну и бейся бараньей башкой о стенку, ибо прогресс все одно на выдумки неистов, уши горят, душа туда же пылает – но стену соседскую даже крепкой своей головушкой ты не проломишь, так открывай оракула на первой попавшейся отсрочке:
Уезжать, бежать из Петербурга…
И всю жизнь бежит до поворота,
до любви, до сна. до переулка
зимняя карета идиота…

Володя Фролов, 2014

Сертификат Поэзия.ру: серия 1270 № 106201 от 06.07.2014

0 | 0 | 1177 | 23.04.2024. 22:04:08

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []