Зажав в кулаке остатки дурного сна,
чтоб выбросить позже, когда поднимусь, в окошко,
лежу и смотрю, как рядом сопит она,
чужая, как заграница, холодная, как окрошка.

Зачем ворошить цепочку моих утрат?
И сон перекладывать свой я на вас не стану.
Как ночь превратилась в загаженный черный квадрат,
закуталась в тень, чтобы скрыть от луны сутану?

Вся дверь заперта на пять или шесть замков,
и огарок-фонарь на стреме стоит, оплывший.
В прошлой жизни был дом, а вернее, он был таков,
где, локти кусая, бессонно скулит твой бывший.

Конечно, могла, да хотя бы в окно на метле,
от них ожидать можно просто чего угодно.
Да хоть убедиться, что он там уже в петле,
И снова вернулась, легла и уснула гордо.

Лежу и смотрю, как лучик на нежной щеке
разгладить пытается вовсе ненужные складки,
а в сжатом, как судорогой, левом моем кулаке,
нелепого глупого сна бессмысленные остатки.