Черный огонь

Тяни ручонки свои детские,
Обнять доверчиво тяни.
Хоть обступают хари мерзкие
И длинно-тягостные дни.

Природа, даже та – растаяла,
Уйдя в чистейшее тепло.
Но человек – скотина стадная,
Заматеревшее трепло.

Сейчас одни лишь псины тощие,
Одни не лезут говорить.
Тяни ручонки – лишь на ощупь и
Возможно масла не подлить.

Во тьме огня черногорящего
И пожирающего стыд
Тяни ручонки свои зрячие,
Ведь только в них и смысл сокрыт.

Какая сила оградимая
В двух тонких ниточках души.
В час зверя, чуткая, любимая,
Бесчеловечность сокруши.