Не апокриф

Когда время ещё дремало в плотном коконе небытия,
и твердь претерпевала терраформические процессы,
у Создателя уже были любимые люди — не ты и не я,
а взлелеянные из жёлтой глины единственного замеса.

Не знаю, зачем Он, слепив их по образу и подобию своему,
дал чуткие пальцы, большие глаза, но слепые души —
признаться, я в древности этой многого не пойму,
но речь не о ней, конечно.

Он ждал.
Он слушал,
как медленно в них прорастает поющий звук —
предвестник неловкого, как всё, что впервые, слова.
Плод созревал, но до его рождения им вполне хватало и рук
для познания мира, положенного в основу.

Ладони текли по округлостям — обретали устойчивость горы;
пропадали во впадинах — те наливались теплом и влагой.
Люди творили так, как это делают дети, ещё не открывшие горя:
не зная боли, стыда не ведая, а также страха первого шага.

Женщина воспаряла, лицом сияя — тяжелели глаза мужчины.
Тянулась Вселенная, раздвигая начертанные границы,
у элементарных частиц обнаружились полуцелые спины —
и мир содрогнулся, и звук не замедлил родиться.

И был он таким: вместившимся в один-единственный слог,
тесным, как грех, и тяжёлым, как урановый атом —
"йа-а-а...". И слово — "я". И после — "бо-о-ог..."
И время проснулось, и смерть проснулась, а Бог — заплакал.

Ирина Валерина, 2014

Сертификат Поэзия.ру: серия 1466 № 104022 от 10.03.2014

0 | 0 | 1225 | 17.11.2024. 19:15:04

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []