Читатель, я завидую тебе – ты впервые будешь читать эти гармоничные, так непохожие на произведения современных поэтов стихи. Они мудры и жизнелюбивы, по самому высокому, «гамбургскому счету» крепко сделаны. Классическая чеканка стиха, логичное и в то же время эмоциональное, порой экспрессивное развитие композиционного образа могут показаться тебе, читатель, чуть старомодными – сейчас в моде вязкая рефлективность, свободные неканонические формы, белые, то есть безрифменные стихи – но именно этот суховатый, жестковатый, дисциплинированный точной рифмой и силлабо-тоническими размерами стих по-настоящему свободен – он так отточен, виртуозен, неожиданно афористичен в пуанте, что настоящий ценитель поэзии, читая сборник, не раз воскликнет: «Как же это увидено и сделано?!»
Наталия Иосифовна Грудинина родилась в 1918 году в Петрограде. С отличием окончила среднюю школу и без экзаменов поступила на английское отделение филологического факультета Ленинградского университета... В начале войны пришлось досрочно сдать госэкзамены, в первую блокадную зиму Наталия Иосифовна работала в военном госпитале. Кроме общей большой беды ей довелось пережить две личные трагедии: гибель в бою под Синявиным первого мужа и смерть их четырехмесячного первенца. Весной 1942 года она добровольно ушла на фронт, окончила курсы медсестер и школу разведчиков...
…Все было тщательно подготовлено. Заранее составлен посмертный сборник стихов. Написаны многочисленные записки близким, друзьям, в милицию… О чем ей думалось в полузабытьи, на грани между жизнью и смертью? Может быть, о том, что если Бог есть, он поймет ее…
Юлия Друнина покончила с собой на даче в Красной Пахре осенью 1991 года. Красавица, умница, в прошлом жена кинодраматурга с мировым именем ведущего «Кинопанорамы» Алексея Каплера. Депутат Верховного Совета. Знаменитая советская поэтесса. Ее книги издавались огромными тиражами и переводились на множество иностранных языков.
Когда началась Великая Отечественная война, Юлия Друнина не пошла, а побежала на фронт. А ей было всего лишь семнадцать лет. Ей повезло, что у нее было медицинское образование. Ее отправили на фронт санинструктором пехоты. Ранение, контузия… В двух миллиметрах от сонной артерии прошел осколок фашистского снаряда. Она вернулась с войны почти инвалидом, но для того, чтобы писать стихи. В Литературный институт ее не приняли – стихи Друниной показались комиссии слишком слабыми. И тогда она волевым решением стала ходить на лекции…
Она хотела помочь своей стране, помочь ветеранам – и великой войны, и Афгана. К ней приходили люди с просьбами о помощи, она писала, стучалась в разные кабинеты – а результата не было. Это ее очень сильно ранило…
:
Она была потрясающе красива и безмерно талантлива. С ее стихами о любви под подушкой засыпало целое поколение девчонок. Ее строки западали в душу и оставались в ней навсегда. Эту черноволосую нежную и хрупкую женщину с большими печальными темно-карими глазами называли восточной красавицей. Она была очень мягкая и доброжелательная, готовая прийти на помощь по первому зову в любое время дня и ночи. Она умела видеть радость во всем и говорить "спасибо" за каждую малость…
...И вдруг судьба сделала ей неожиданный подарок – подарила вторую молодость, подарила чувство, безграничное и безмерное, которое полностью захлестнуло ее и вызвало к жизни целую лавину самых прекрасных ее стихотворений. Это была любовь взаимная, но скрытая от посторонних глаз... Он был красивым, сильным человеком, очень обаятельным и очень ярким, "с повадкой орлиной, с душой голубиной, с усмешкою дерзкой, с улыбкою детской", как писала о нем Тушнова. Будущего у этих отношений не было, но Вероника благодарила судьбу за каждый час, проведенный с любимым. И если она могла насчитать в своей жизни всего сто часов счастья, для нее это было немало…
Владимир Константинович Павлинов родился 22 января 1933 года "у Грауэрмана", жил первые тридцать с небольшим лет своей жизни на Арбате, в маленькой комнате (метров двенадцать, а может, и меньше) с мамой Надеждой Ивановной Павлиновой. Отца его Константина Павлинова репрессировали в первой половине тридцатых годов... Володя начал учиться уже в эвакуации, в Сибири. Этому времени посвящено его пронзительное стихотворение "Холода". Стихотворение основано на воспоминаниях поэта о том времени, когда он 9-летний оказался вместе с мамой Надеждой Ивановной в эвакуации. Строчка "И нет у нас отца" - об отце Володи, который умер на Колыме, как и многие другие обитатели ГУЛАГа...
Есть особая прочность поэтических основ: за двадцать
творческих лет Владимира Соколова не
одна волна всевозможных новаций накатывала на берег поэзии. Даже старшие поэты
испытывали на себе их влияние. Соколов всегда оставался самим собой, как бы не
замечая ряби на воде.
Ясное понимание великого смысла традиции – драгоценное качество поэзии Соколова.
Его стихи внешне традиционные, но ни на кого не похожи, то есть независимы.
Напротив, их оригинальность коренится, как раз в традиции, не позволяющей жизни
и искусству расползтись, размякнуть, утратить стройность форм и естества.
«Стихи надо читать монотонно», – говорила Анна Ахматова. В чтении Владимира Соколова
есть какая-то пленительная монотонность, почти отрешенность от собственного
текста. Он никогда не допускает развязности, позы, притворства, лишь изредка, в
самых необходимых случаях прикасаясь к педали музыкального инструмента; не думая
о впечатлении, бесстрашно произносит строку такой, какая она есть на самом
деле.
Так бывает не только, когда соловей поет. Поэзия тоже искусство пауз. Однако научиться такому искусству невозможно. Это врожденный дар, связанный прежде всего с характером мышления.
Сopyright © 2001- 2018
Все права защищены Поэзия.ру ( info@poezia.ru )
Права на все произведения, представленные на сайте, принадлежат их авторам.
Незаконное их использование преследуется по закону.
70746
124352
713
