Р.Киплинг. "Томлинсон" и др. (подборка)

ИЗ Р.КИПЛИНГА:
ТОМЛИНСОН
ПРОПИСНЫЕ БОГИ
ФРАНЦИЯ
«РЕМЕСЛО». Морская война 1914—1918 гг.
ЦЕЛИТЕЛИ
ЧАРОДЕЙСКИЙ ПОЕДИНОК
ПЕСНЯ МАКДОНО
(Пер. с английского)


ТОМЛИНСОН

Вчера Томлинсон на Беркли-сквер скончался в своем дому,
И сразу же Призрак, посланник небес, на дом явился к нему,
За волосы с койки его поднял и потащил в руке,
В долину, где Млечный Путь шумит, как перекат в реке;
Потом еще дальше, где этот шум затих и умер вдали;
И вот к Воротам, где Петр звенит ключами, они пришли.
«Восстань! - велю тебе, Томлинсон», - так Петр с ним заговорил, -
И нам расскажи о добрых делах, что делал, пока ты жил.
Какое добро на далекой Земле свершил ты, о жалкий гость?»
И побелела пришельца душа, словно нагая кость.
«Был друг дорогой, - он сказал - у меня, советчик и пастырь мой,
Он дал бы ответ за меня сейчас, когда бы здесь был со мной».
«Что в жизни земной был приятель с тобой - запишут тебе в доход,
Но этот барьер - не Беркли-сквер, ты ждешь у Райских ворот;
И если друг твой прибудет сюда - не даст за тебя ответ;
У нас для всех - одиночный забег, а парных забегов нет».
И огляделся вокруг Томлинсон, но толку с того - ни шиша;
Смеялась нагая звезда над ним, нагою была душа,
И ветер, что выл среди Светил, его, будто нож, терзал,
И так о добрых своих делах у Врат Томлинсон рассказал:
«Об этом я слышал, а то - прочел, а это - сам размышлял
О том, что думал кто-то про то, что русский князь написал».
Скопилась стайка душ-голубков, поскольку проход закрыт;
И Петр ключами устало тряхнул, он был уже очень сердит.
«Ты слышал, ты думал и ты читал - вот все, что сказал ты нам,
Но именем тела, что ты имел, ответь - что ж ты делал сам?»
Взглянул Томлинсон назад и вперед, но не было пользы с того;
Была темнота за его спиной, Врата - пред глазами его.
«О, это я понял, а то - угадал, об этом - слыхал разговор,
А это писали о том, кто писал о парне с норвежских гор».
«Ты понял, ты слышал, - ну ладно... Но ты стучишься в Райскую Дверь;
И мало здесь места средь этих звезд пустой болтовне, поверь!
Нет, в рай не войдет, кто слово крадет у друга, попа, родни,
И кем напрокат поступок был взят, - сюда не войдут они.
Твоё место в огне, твой путь - к Сатане, тобою займется он;
И... пусть та из вер, что ты взял с Беркли-сквер, тебя да хранит, Томлинсон!»
------------------
За волосы Призрак его потащил, чтоб, солнца минуя, пасть
Туда, где пояс Погибших Звезд венчает Адскую Пасть,
Где звезды одни от злобы красны, другие - белы от бед,
А третьи - черны от жгучих грехов, их умер навеки свет,
И если с пути они смогут сойти, - того не заметим мы:
Горят их огни иль погасли они - не видно средь Внешней Тьмы.
А ветер, что выл среди Светил, его насквозь пронизал,
И к адским печам он рвался сам - он в пекле тепла искал.
Но там, где вползают грешники в ад, сам Дьявол сидел у Ворот,
Он душу спешившую крепко схватил и перекрыл проход.
Сказал он: «Не знаешь ты, верно, цены на уголь, что должен я жечь,
Поэтому нагло, меня не спросив, ты лезешь в адскую печь.
Я все-таки детям Адама - родня, так что ж ты плюешь на родство?
Я с Богом боролся за племя твое со дня сотворенья его.
Присядь, будь любезен, сюда на шлак», - так Дьявол ему говорил, -
«И нам расскажи о дурных делах, что делал, пока ты жил».
И посмотрел Томлинсон наверх, и там, где спасенья нет,
Увидел звезду, что от пыток в аду сочила кровавый свет;
Тогда он вниз посмотрел, и там, вблизи мирового Дна,
Увидел звезду, что от пыток в аду была, словно смерть, бледна.
Сказал он: «Красоткой я был соблазнен, грешили мы с ней вдвоем,
Она б рассказала, будь она здесь, об этом грехе моем».
«Что в жизни земной был грешок за тобой, - запишут тебе в доход,
Но этот барьер - не Беркли-сквер, ты ждешь у Адских ворот;
И если подруга здесь будет твоя - тебе в том выгоды нет;
За грех двоих здесь каждый из них несет в одиночку ответ!»
И ветер, что выл среди Светил, его, будто нож, терзал,
И так о дурных своих делах у Врат Томлинсон рассказал:
«Раз высмеял там любовь к Небесам, два раза - могильную пасть,
А трижды - чтоб храбрым считали меня - я Бога высмеял всласть».
А Дьявол душу в костре раскопал и дал ей остыть чуток:
«На дурня безмозглого переводить не стану я свой уголёк!
Ничтожнейший грех - дурацкий твой смех, которым хвалишься ты;
Нет смысла моих джентльменов будить, что по-трое спят у плиты».
Взглянул Томлинсон вперед и назад, но пользы не высмотрел он:
Страшась пустоты, толпился вокруг бездомных Душ легион.
«Ну... это я слышал, - сказал Томлинсон, - об этом был общий шум,
А в книге бельгийской я много прочел француза покойного дум».
«Читал ты, слыхал ты... Ну ладно! И что ж? А ну, отвечай скорей:
Грешил ли хоть раз из-за жадности глаз иль зова плоти твоей?»
«Пусти же меня!» - закричал Томлинсон, решетку тряся что есть сил, -
«Мне кажется, как-то с чужою женой я смертный грех совершил».
А Дьявол, огонь раздувая в печи, смеялся из-за Ворот:
«Ты грех этот тоже прочел, скажи?» - «Так точно!» - ответил тот.
Тут Дьявол дунул на ногти - и вмиг к нему бесенята бегут.
«Содрать шелуху с того, кто стоит под видом мужчины тут!
Просеять его сквозь звезд решето! Найти его цену тотчас!
К упадку пришли вы, люди Земли, коль это - один из вас».
На мелких чертях - ни брюк, ни рубах; их - голых - пламя страшит;
И горе у всех - что крупный-то грех из мелких никто не свершит.
Они по углю, крича: «У-лю-лю!», гнали отрепья души
И рылись в ней так, как в вороньем гнезде роются малыши.
Вернувшись назад, как дети с игры, с игрушкой, разорванной сплошь,
Они говорили: «В нем нету души, и делась куда - не поймешь.
Внутри у него - так много всего: душ краденых, слов чужих,
И книг, и газет, и только лишь нет его паршивой души.
Пытали его и терзали его когтями до самой кости,
И когти не лгут - клянемся, что тут его души не найти!»
И Дьявол голову свесил на грудь, не в силах печаль унять:
«Я все-таки детям Адама - родня; ну как мне его прогнать?
Пусть наш уголок далек и глубок, но если в нашем огне
Я дам ему место - джентльмены мои в лицо рассмеются мне,
Хозяином глупым меня назовут и скажут: 'Не ад, а бардак!'.
Нет смысла моих джентльменов сердить, ведь гость - и вправду дурак».
Пыталась к огню прикоснуться душа, а Дьявол глядел на нее,
И жалость терзала его, но он берег реноме свое.
«Проход тебе дам, трать уголь к чертям, ступай к вертелам, вперед! -
Коль душу придумал украсть ты сам». - «Так точно!» - ответил тот.
И Дьявол вздохнул облегченно: «Ну что ж... Душа у него, как блоха,
Но сердце спокойно мое теперь - там найден росток греха.
Сей видя росток, я бы не был жесток, будь вправду я всех сильней,
Но знай, что внутри - иные цари, и власть их - выше моей.
Проклятые есть там Заумь и Спесь - и шлюха, и пастырь для всех;
Я б сам не хотел ходить в их предел - в тот особый пыточный цех.
Не дух ты, не гном, не книга, не зверь, - тебя никак не назвать;
Что ж, ради спасения чести людей - ступай, воплотись опять.
Я все-таки детям Адама - родня; не жди от меня вреда;
Но лучших - смотри! - грешков набери, когда вернешься сюда.
Вот черные ждут тебя жеребцы, чтоб отвезти домой;
Не мешкай же, чтоб успеть, пока гроб не закопали твой!
Вернись на Землю, открой глаза и детям Адама скажи,
Поведай людям ты слово мое, покуда ты снова жив,
Что за грех двоих здесь каждый из них несет в одиночку ответ,
И ... пусть сбережет там Бог тебя - тот, что взял ты из книг и газет!»

(переведено в 2001 г., посл. редакция - 2004 г.)
Оригинал см., например, на странице http://stran-nik.livejournal.com/26680.html#cutid1


ПРОПИСНЫЕ БОГИ

Стран реальных и легендарных знал я много, во все века,
И ценил я Богов Базарных, и цена была высока.
Я глядел сквозь умильные пальцы и на славу их, и на крах, -
Но царят Прописные Боги, обратив всех прочих во прах.

Дали нам они наставления (мы на ветках жили тогда),
Что огонь обожжет, без сомнения, и уж точно намочит вода.
В этом не было перспективы и всего, чего жаждут умы;
Пусть горилл поучат! И смело в мир грядущего двинулись мы.

Нас влекло Духа величие - их шажок был скромен и тих;
От Базарных Богов в отличие, нет полёта в натуре их.
Но они мешали прогрессу, и творили злые дела:
И случалось, что племя тонуло, или Рим выгорал дотла.

Были знания им непонятны, что известны во всех временах.
Отрицали, что круг - квадратный, что земля стоит на слонах.
Отрицали, что голод - тётка; даже то, что работа - волк.
Мы Богов Базарных призвали - вот от этих нам будет толк!

На заре Кембрийских формаций, чтоб навек примирить врагов,
Мы устроили разоруженье - по совету Базарных Богов;
И они же нас продали в рабство - безоружных, как глупых щенят...
И рекли Прописные Боги: "Ну и кто же вам виноват?"

А потом, в Феминистский период, к нам пришла Полнота Бытия
(Это значит: ты мил мне, ближний, а милей - супруга твоя),
Но не стало детей у женщин, а мужи потеряли покой,
И рекли Прописные Боги: "Смерть - расплата за грех такой".

А советы в эпоху Карбона было очень нам по нутру:
"Всё отнять у частника-Павла, коллективному дать Петру!"
И у нас стало много денег - только все голодали окрест,
И рекли Прописные Боги: "Кто не трудится - тот не ест".

И Базарные Боги пали, и сбежали их колдуны,
Даже глупые осознали, что в иное верить должны.
"Не забудь: дважды два - четыре! И не всяк, кто сияет - Бог!" -
Прописные Боги твердили, чтоб любой понять это смог.

Так и будет оно навеки, как было с древнейших лет;
Есть четыре таких возвращенья, в которых сомненья нет:
Пёс вернётся к своей блевотине; свинья - в родимую грязь;
Дурак, огнём обожжённый, снова в пламя пойдёт, трясясь;

И еще: когда он возникнет, мир грядущий, что дивен и нов,
Где всем живущим - награда, где нет кары из-за грехов, -
Так же верно, как жжет нас пламя, так же верно, как мочит вода,
Вновь придут Прописные Боги - и опять нагрянет беда!

(переведено в 2004 г.)
Оригинал см., например, на странице http://stran-nik.livejournal.com/1320.html


ФРАНЦИЯ

Все горести испытала и все победить смогла,
Прикрыта любовью к жизни, как щитом от любого зла,
Не ведала в роскоши меры и передышки в труде,
И черпала грозную силу в земле своей и воде;
Себя саму и своих людей судила строго она,
За новою правдой первой шла и старой была верна,
За нрав свой радушный любима сейчас и во все времена.

Еще до рождения - помнишь? - мы толкали друг друга в бок
В римской утробе – и это был нашей вражды исток.
Ещё язык у нас был един - мы стремились уже к тому,
Чтоб судьбу другого народа скроить по образцу своему.
До сей поры мы землю трясли - и нашей стала земля,
Другие Троны наша вражда сметала во тьму, пыля,
Других Государей в странах других мы творили друг другу во вред -
Мы их нанимали, чтоб причинить соседу побольше бед.
До сей поры мы за шагом шаг штурмовали моря, и вот –
Двери нового мира открыли рывком, не зная, кто первым идёт.
С клинком обнажённым - помнишь? - всегда вступить готовые в бой -
Кого б ни встречали - мы только врага видели перед собой;
Но сила его не пугала нас, а только звала вперёд -
Вот так мы неслись через бездну веков и через просторы вод!

Ты ли была отраженьем нас - или вторили мы тебе?
И была ли на свете такая волна, что нас видела не в борьбе?
Нас отвлекали иные порой, но не могли удержать,
И мы, услышав знакомый зов, шли друг на друга опять.
Нас привлекала знакомая страсть, равных врагов борьба;
Мы были друг другу - загадка и страх, нужда, любовь и судьба.
Мы приходили друг к другу на суд, не рискуя утратой лица -
И честность всегда находили там, и вниманье к речам истца.
Последнюю дань отваге в последнем дыханье своём
Глотки наши хрипели меж гардой и остриём.
И мы наливали друг другу в чашу адскую смесь -
Слёзы и кровь, издёвки, страх, недоверие, спесь –
Во все эти горькие годы, с древних времён доднесь.
Этой борьбой мы ныне закалены навсегда;
Славные были годы, славной была вражда!

Ныне в оковах культуры мы во вражде не вольны,
И прежние злодеянья стали для нас смешны;
Мы готовы простить былое, будто грех – это просто вздор;
Даже общее преступленье – негасимый руанский костёр.
Мы думаем, глядя на новый век: в сердце новых времён
Будет ли ярче пылать огонь, чем тот, что нами зажжён?
Мы слушаем новые голоса, полные похвальбы,
Подобные нашим - помнишь? - во дни былой кровавой борьбы.
Мы видим тьмы солдат на земле и тьмы кораблей в морях,
Готовые так же - помнишь? - как мы, врага обратить во прах.
Мы оружье друг друга ценой потерь изучили, спасая свой род.
Разве смогут Железо и Кровь теперь доставить больше невзгод?
Мы за века досконально познать смогли друг у друга умы,
Разве смогут Железо и Кровь развязать нынче то, что не свяжем мы?
Мы – те, кто друг другу топтал берега, врывался друг к другу в дом
С той самой поры, когда Бреннов меч блеснул над римским холмом, -
Мы слушаем, видим, смыкаем ряды; и, круглые сутки в седле,
Несём свою службу в едином строю, спасая мир на земле!

Все горести испытала и все победить смогла,
Прикрыта любовью к жизни, как щитом от любого зла,
Не ведала в роскоши меры и передышки в труде,
И черпала грозную силу в земле своей и воде;
Себя саму и своих людей судила строго она,
За новою Правдой первой шла и старой была верна –
За нрав свой любовью и верностью многих одарена.

(переведено в 2004-2005 гг.)
Оригинал см., например, на странице http://stran-nik.livejournal.com/37858.html


«РЕМЕСЛО». Морская война 1914—1918 гг.

Чтобы назваться — довольно числа,
Об именах — исчез и помин.
В ящиках, где теснота тяжела,
Играют вслепую под рокот турбин.
Ищут, куда летит цеппелин,
И где толщина у льда мала,
И где затаились заслоны мин.
Это — в обычаях «Ремесла».

Доход от призов для них — зола:
Призов не бывает у субмарин.
В миссии тайной укроет их мгла,
Путь их лежит сквозь безмолвье пучин.
Начало похода — но нет причин,
Чтоб флаги взвивались и вымпела;
И еле доносится шум машин.
Это — в обычаях «Ремесла».

«Скаут» *) дымит в четыре жерла
От Северных вод до канала Суин.
Крейсер несётся вперед как стрела
С шумом громовым винтов-махин.
Но выдаст, пахнув, лишь керосин,
Где одноглазая Смерть прошла, —
Иль масло, всплывшее из глубин.
Это — в обычаях «Ремесла».

Родня не узнает про их дела:
Не ведает славы их и судьбин.
И ни хвала не звучит, ни хула,
И нет в газетах про них писанин
(Цензор — над прессою властелин!),
Когда им вернуться пора пришла.
Безвестный труд настоящих мужчин.
Это — в обычаях «Ремесла».

*) «Скаут» — класс лёгких крейсеров-разведчиков в английском флоте начала XX века.

(переведено в 2006 г.)
Оригинал см., например, на странице http://stran-nik.livejournal.com/176737.html#cutid1


ЦЕЛИТЕЛИ

Уходим мы, не довершив дела.
Срок предназначен, и отсрочки нет:
Кто может упросить, чтоб Смерть ушла,
Кто может скрыть бесстыдство мук и бед?
Пусть явится, о Небо, в наш предел
Бесстрастная, бестрепетная рать
Служителей, что знают тайны тел
И молят лишь о праве исцелять.

(переведено в 2006 г.)
Оригинал см., например, на странице http://stran-nik.livejournal.com/177134.html#cutid11


ЧАРОДЕЙСКИЙ ПОЕДИНОК

Был долг на меня возложен давно,
И служба была свята!
Всякий бой как игра для меня был вчера,
Но нынче игра – не та.
Я не встану под градом невидимых стрел,
Чудный меч не ударит в щиты –
Ключ без боя отдам я Мечтателю сам:
Он - Герой Воплощенья Мечты.

Условья его приму без борьбы,
Без споров – какой уж тут спор!
Нет, прежде я не бежал от стрельбы,
Но нынче – другой коленкор.
Не будет сраженья с Посланцем Того,
Кто на землю глядит с высоты;
Я склоняюсь у врат, и вступает во град
Он – Герой Воплощенья Мечты.

Пред цезарем я не сошёл бы с пути,
Королю не открыл бы ворот,
Власти нет надо мной у Короны Тройной,
Но нынче - другой оборот.
Поединка не будет с Силой Стихий;
Мост опущен, заставы сняты
И распахнута дверь. Нам владыка теперь -
Герой Воплощенья Мечты.

(переведено в 2006 г.)
Оригинал см., например, на странице http://stran-nik.livejournal.com/178928.html#cutid1


ПЕСНЯ МАКДОНО

Имеет ли Власть на людей права
На небе - так же, как тут?
Пусть люди погибнут, родившись сперва, -
Иль пусть не родившись помрут?
Дадут мудрецы на это ответ -
Не зря они служат Стране!
Но Святость Державы (сомнения нет)
Приводит к Святой Войне.

Господь ли станет учить людей -
Иль за нос водить пустослов?
И что человека убьёт ловчей -
Топор иль подсчёт голосов?
Мы это решили уже наперёд
И не станем менять потом,
Поскольку известно: Святой Народ
В рабство шагает гуртом.

Пусть кто-то захочет вручить навсегда
Другим - иль себе самому -
Власть выше Закона, помимо Суда -
Не будет удачи ему!
"Святая Держава, Святой Господин,
Воля Священной Земли" -
Всё это нелепица, бред один!
Ружьё заряжай - и пли!

И - повторяй за мной:

Был народ когда-то - тот, что Ужасом рождён,
Был народ когда-то - Землю Адом сделал он.
Земля ему отмстила - и сгинул тот народ.
Погибшие, внемлите - он больше не придёт!

(переведено в 2009 г.)
Оригинал см., например, на странице http://stran-nik.livejournal.com/404808.html#cutid1

Сергей Шоргин, поэтический перевод, 2012

Сертификат Поэзия.ру: серия 1075 № 94588 от 13.08.2012

0 | 2 | 2531 | 26.04.2024. 05:50:38

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []