Сезанн.

Изгнаннику никто не возвестит -
как может он постигнуть сердцевину,
горы. И слышно как звучит
холста ещё не начатой картины -

безмолвие. Один лишь белый цвет -
мучительный удел, и завершенность.
Надежда на единственный ответ
создавшего такую удалённость

от старой и раскидистой сосны,
и виадука напряжённых арок.
И пашни вдруг дождавшейся весны.
И как всё это кистью, без помарок

соединить? На чёрный камертон,
лишь изредка косясь, и растирая
зелёный Веронезе, - в унисон
с ультрамарином нанося? Не зная -

что долго продолжающийся шум
от магмы под нагретою землей,
вдруг станет ритмом, как самум
в пустыне аравийской. И судьбой

ему назначено войти в Эстак,
где улицы спускаются с обрыва.
Чтоб переплавить в кобальт и краплак,
далёкую когда-то перспективу,

для бегства подходящую от бед.
И вывести из длительного плена
вершину затемнённую. На свет
слепящий, чтоб не знала тлена!

Так контуры стираются вещей,-
не мёртвых, а лишь только спящих.
Cеанс окончен. Этот холст - ничей.
Он будущее сделал настоящим.

И кажется всем верящим в покой,
что, попирая правила движения
по ровно установленной прямой,
к взаимному стремятся притяжению

оставленные здесь на полотне -
сосна и пашня на исходе лета.
Гора над ними. Снова быть весне?
Вопросы остаются без ответа.

А он вернулся к тёмной синеве.
И снова над небесным бельэтажем
в коляске катит по сухой траве,
к еще не дорисованным пейзажам.

2009

Константин Латыфич, 2011

Сертификат Поэзия.ру: серия 1376 № 89619 от 03.10.2011

0 | 2 | 1829 | 01.11.2024. 01:46:21

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []