Два стихотворения из цикла "Дождь в Амстердаме"

1. У «ЗАПАДНОЙ ЦЕРКВИ»


Gracht – канал. Westerkerk – «Западная
Церковь» – храм в Амстердаме.


На Принсенграхт, у старой Вестеркерк –
с короной красно-жёлтой на макушке,
чуть хлынет дождь – и Божий свет померк,
и храм – смиренней, и душа – послушней…
И нет дыханья в воздухе крутом:
им дышишь, как водой, – как рыба: вся – терпенье,
застыв задумчиво, лишь окает вдруг ртом –
чтоб снова впасть навек в оцепененье.

И в храме нет – ни пенья, ни молитв…
Лишь, сумерки сверля тревожным взглядом,
уловишь вдруг на миг: как тень житейских битв –
промчится, плача, ангел чей-то рядом…
и скроется за кирхой, за углом
вселенной здешней – с тяжестью горбатой
мостов натруженных, где честный волнолом
сродни упорству горних мышц крылатых.

…Всё гонит с Амстела нам ветер в Амстердам
дождей прибрежных грусть, а с моря – грусть морскую,
и тени барж жилых всё жмутся к берегам,
не зная, как из двух им выбрать – и какую?
Герани горестно на баржах вдоль бортов –
все – в ожиданье солнца и в сомненье:
взойдет оно ль – средь их незрячих снов,
презрев болот голландских тяготенье?


…Такая сырость бередит мечты
о Крыме сладостном – о шавках и помойках,
о кривизне береговой черты
и гари благостной шашлычных жаростойких!
О том, как мерно, в такт ночной волне, –
подобием огромным метронома –
с огнями ходит мачта и вполне
порою кажется: плывёт терраса дома –

плывёт сквозь воздуха тугую чистоту,
сквозь виноградный мрак и ноту ту немую –
когда засмотрятся с восторгом в высоту
цикады-столпницы, утратив речь земную;
плывёт сквозь зной и пыльный виноград,
сквозь горы и моря, сквозь жизни сей провалы, –
чтоб можно было бросить жаркий взгляд
на Нидерландов хладные каналы.

И здесь – на рейде дремлют корабли,
но волны – к полночи ленивей и спокойней –
покорны дамбам трудовой земли
и памяти об Эгмонте и Горне…
И, слава Богу, нет – ни мыслей, ни забот:
оставим до утра пустые тяжбы века…
Ах, если бы не дождь! Но вот он – поворот,
где теплится камин и любят человека:

когда б каналья, сей трактирщик, знал –
как тяжелы вдвойне дожди в соседнем мире,
он все равно бы по-фламандски ржал,
сквозь патлы рыжие лишь улыбаясь шире!
…как тяжелы, как дороги вдвойне –
кропя тоской родное безвременье
племён таинственных в неведомой стране,
Европам чуждых – с дней столпотворенья!

У грахта этого – как, впрочем, и других –
вечерний пунш не повредит мечтаньям.
А кто из вас здесь устриц ел живых?
И пальцы грел на пламенном стакане?
Однако тянет по канальцу наркотой;
спит, на мосту разлёгшись, панк с бутылкой,
герани спят, укрывшись пустотой, –
но не уснуть тебе – с голландской музой пылкой…

1988 (редакция 2003)





2. ДОЖДЬ В АМСТЕРДАМЕ

Хороши в Амстердаме пакгаузы:
не тоску ль его – в них поберечь?
На каналах мосты, словно паузы,
прерывают вечернюю речь

ржавой влаги, гранитной невольницы –
камнем всласть оскопленной воды…
Скажет кто: ожидать ли и сколько нам –
окончанья дождливой страды?!

…Всё темней – копошатся здесь водоросли,
но рыжей – нам их грива видна,
чуть потянутся под воду поросли
фонарей, прорастая до дна.

Нелегко им тут тлеть, надрываясь так –
от двойного давленья в крови
жадных вод, где со страстью сливаются:
небеса и залива прилив!

Моросит – то ли море набухшее,
то ли неба – распухшая тьма,
застилая не взор уж, а души нам –
с каждой каплей дождливого сна.

Средь такого коварного кружева
впору птице застыть на лету:
вдруг повиснув крылами ненужными –
улететь в пустоту, в глухоту!

Но и мы – в поднебесной беззвучности –
тоже рады земной немоте:
чт; словами нам – мучить и мучиться,
коль и смыслы в них нынче не те?

Тишина залепила слух пластырем;
помолчим-ка и мы под стеной –
позабытой и паствой, и пастырьми
черной кирхи… Сквозь дождь проливной

лишь порой вдруг послышится выстрел нам
(или – нет?.. померещился он?),
чтоб тревога – как ящеркой быстрою –
прервала на мгновенье наш сон!

Но напрасны пустые волнения:
то на шпиле лишь стяг городской
в неизменном воздушном борении –
словно плетью – стреляет порой.

Спят на баржах окошки с геранями,
утомясь от парадов дневных,
чтоб с утра омывали, как раны, им –
сгустки крови, расцветшей на них.

И сочится вся немощь житейская
сквозь тюльпанов смиренную мощь:
не морские здесь воды – летейские –
омывают голландскую ночь!

…Умирают тут чайки по гаваням,
и уж, верно, кружа под дождем,
умирает и душ тут не мало ведь –
не осилив последний подъем…

1988

Диакон Георгий Малков, 2009

Сертификат Поэзия.ру: серия 1258 № 71368 от 27.07.2009

0 | 1 | 3066 | 01.11.2024. 03:18:38

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []