*** (Тело красного кирпича)

Дата: 04-08-2005 | 19:18:12

Тело красного кирпича
под покровом
    дикого винограда.
По прожилкам цементных вен
муравьиная маета.
С черепичной крыши-плеча
обессилено
    струясь по фасаду,
кое-как доживая век,
виснут старые провода.
Крошка башенка наверху-
голова
    в рубероидном колпаке,
ставни-веки и глаз-окно
блещет битым стеклом-зрачком.
Штукатурка-кожа – в труху
и летучие мыши
    на чердаке...
Дверь, с петель сорвавшись давно
улеглась на земле ничком
По квартирам хлам, пауки.
Хоронить
    опустевшие этажи
дело времени-палача...
Может год ещё, может миг.
Старый дом стоит у реки
кто бы знал,
    на сколько дано пережить
телу красного кирпича
свою душу, жильцов своих.




Григорий Беркович, 2005

Сертификат Поэзия.ру: серия 613 № 36514 от 04.08.2005

0 | 8 | 2767 | 29.03.2024. 11:19:55

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []


Гриша, ну ты выдал! Я сейчас в ступоре по поводу работы, поэтому особенно некрасноречив. Просто скажу: Очень понравилось!...
Радуюсь всякий раз тебе и за тебя.
Твои ещё не вернулись? Gruess Gott! :)

Зацепило... Какой цельный образ!
С уважением.

Очень хорошо!
Так и не смог прочитать e-mail. Жаль. Всего доброго, С.

Да уж… хоть вопрос и праздный, по-моему, изложение стоит «десятки», по-моему же…
:о)bg

Белой глиной из-под земли.
Вязким словом из-под души.
Обожги, отвори, отдели, -
И на солнце оставь сушить.
Белый - в красное. А потом
Что-то темное постучит.
А потом ты построишь дом.
Соты. Клеточки. Кирпичи...

Очень хорошая зарисовка, Гриша, внимательное разглядывание красно-кирпичной руины старого дома исполнена в японской традиции ”двух часов любования”. Грустинка, проскальзывающая в строках, где постепенно вызревает образ разрушения и старости, неожиданно выплёскивает острой печальной нотой в финале, где речь уже о человеке и неизбежности его судьбы. Хочу заметить, неназойливая философичность и непредсказуемость концовки – вполне в духе Григория Берковича. Тронут напоминанием о быстротекучести времени :)) благодарю за хорошую поэзию - Игорь

Ув. Григорий, откровенно потрясен и слогом и звуком и конечно же оригинальной образностью. Что бы там не говорил Ахматова права в отношении формы и несуществующих рифм для поэтов крепкого мастерства, да ктомуже еще метафизическая вышивка поражает.
Удачи Вам Григорий.
С большим уважением Петр Боровиков

Крошка башенка наверху-
голова
в рубероидном колпаке,
ставни-веки и глаз-окно
блещет битым стеклом-зрачком.
Штукатурка-кожа – в труху
и летучие мыши
на чердаке...

Салют! Копирую сюда то, что давно должна была сделать с портала "Ну чё он еще хочет, энтот автор?:) (написано аж в янв.):

"Рваный ритм, "сталкерская" фрагментарность, странный синтез живой пробивающейся мелодии, заглушаемой треском битого кирпича под ногами. Сюр... и в то же время довольно зримый портрет дома, его духа. Образность соответствует настроению и диктуется композицией: дом - живое существо, его бренность, умирание, и только внимательный взгляд увидит не только воспоминания о теплом запахе жилья и полупрозрачные фигуры: сидящую в обнимку на пороге пару, но и почувствует скорбь самого дома, как персонажа этого странного, со многим смиряющего, мира. Стихотворение "живое", пронизано неподдельным чувством, чувствуется попытка сказать больше... нет слов, образ самого дома разрушается в сознании вслед за его реальным ветшанием.
"...ставни-веки и глаз-окно
блещет битым стеклом-зрачком.
Штукатурка-кожа – в труху...
И летучие мыши
на чердаке..." - читатель позволил себе расставить по своему знаки препинания... Может, стоит и выделить слово "может"? А, может, вообще все эти запинания пунктуационные убрать - но это только впечатление, когда смотришь на понравившуюся картину, думаешь, что ты ее тоже рисовал... когда-то... И вспомнил, что вот там в правом углу... Эх, забыл. А, вспомнил, деталька одна, словечко поломанное, нужно его починить: "насколько" - здесь наречие... Соединим? Вот и все. Вечереет, уже издалека смотрю на пустые глазницы окон, надо идти, но чувствую спиной взгляд... Так смотрит чужая, уже всем чужая, уходящая жизнь...

Может, Вы и читали тогда, да не откликнулись. Не пропадайте, Гриша! Как Вы и что, добрый сказочник? Оля.