Вильям Шекспир. Генрих IV. Ч. II. Акт 1 (Рекомендованное)

ИНТРОДУКЦИЯ

Входит МОЛВА

в плаще с изображением множества языков.

МОЛВА

Эй, навострите уши, господа.

Да кто бы затворил порталы слуха,

Когда гремит стоустая Молва?

Я взнуздываю ветер и с востока

Лечу на дотлевающий закат.

И носятся со мною небылицы,

На всех глаголющие языках.

На всех же языках моих — неправды.

Я простакам — всем жителям земли —

Нафаршировываю ложью уши.

Я вопию о мире в час, когда

С улыбкой подлой ненависть дырявит

Его покровы, приводя к войне.

И я же сею панику в то время,

Когда царит повсюду прочный мир.

Тогда я пробуждаю призрак смуты

И отвлекаю всех от мирных дел,

Благополучие уничтожая

И разрушая заведённый лад.

Молва что фистула: на этой дудке

Играют Зависть, Домысел и Страх.

Легко владеет этим инструментом

Стозевное чудовище — толпа.

[Пояснение. Из "Тилемахиды" В. Тредиаковского, разумеется, в варианте А. Радищева. В оригинале: monster with uncounted heads. — А. Ф.]

Хотя всё это вам и так известно.

Что распинаться мне среди своих!

(But what neede I thus my well-known body to anatomize among my household?)

Ведь я же тут совсем с другою целью.

Явилась я предтечей короля,

Что победил при Шрусбери. Восстанье

Потоплено в крови, в бою погиб

Сам Гарри Хотспер — предводитель бунта.

И я всё это сообщу? Ну, нет!

Должна я раструбить совсем иное:

Что Гарри Монмут Хотспером сражён,

Что Генриха лишил короны Дуглас,

А может быть, ещё и головы…

С усердием все эти побасёнки

По городам и весям я несла

От Шрусбери до этого оплота,

Взрыхлённого червями, где сейчас

Нортумберленд, родитель Гарри Перси,

Болезнь изображает, и ему

Гонцы приносят те же побрехушки,

Что им мои внушили языки

Безжалостнейшей правде вопреки.

Уходит.

АКТ ПЕРВЫЙ

Сцена 1.

Воркворт. Площадка перед замком.

Входит ЛОРД БАРДОЛЬФ.

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Привратник, отвори!

ПРИВРАТНИК отворяет ворота.

Хозяин дома?

ПРИВРАТНИК

Как доложить?

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Лорд Бардольф.

ПРИВРАТНИК

Он в саду.

Вы постучите, он вам и ответит.

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Стучатся незачем. Вот он и сам.

Входит НОРТУМБЕРЛЕНД. ПРИВРАТНИК уходит.

НОРТУМБЕРЛЕНД

Какие вы доставили известья?

События родятся каждый миг.

Свихнулось время. Смута, словно лошадь,

Узду порвав, летит и всё крушит.

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Из Шрусбери с вестями я.

НОРТУМБЕРЛЕНД

О, если б

Хорошими!

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Не может лучше быть.

Король смертельно ранен. Принца Гарри

Сразил во всём удачливый ваш сын,

Чуть битва началась. А оба Блента

Убиты Дугласом. Улепетнул

Принц Джон. Бежали Уэстморленд и Стаффорд.

И в довершенье радости Фальстаф,

Свиноподобный клоун принца Гарри,

В плену у Перси. Триумфальный день!

Что перед этим Цезаря победы!

НОРТУМБЕРЛЕНД

Откуда вести получили вы?

Всё это сами видели?

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Не видел.

Старушка рассказала мне одна,

[Пояснение. То есть: одна бабушка сказала. Разумеется, это была та самая Молва. У Шекспира, конечно, не так: благовоспитанный джентльмен с добрым именем (a gentleman well bred and of good name). — А. Ф.]

Весьма благочестивая. Конечно,

Солгать такая леди не могла.

Входит ТРЭВЕРС.

НОРТУМБЕРЛЕНД

Ага! Уже и Трэверс воротился.

Во вторник я туда его послал.

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Милорд, я обскакал его в дороге.

Он вам не скажет ничего новей

Того, что я поведал.

НОРТУМБЕРЛЕНД

Ну же, Трэверс!

Докладывайте, как всё хорошо.

ТРЭВЕРС

Я возвращался с добрыми вестями,

Что мне поведал сэр Джон Эмфревил.

Но тут меня догнал какой-то всадник,

Остановился напоить коня

И у меня спросил дорогу в Честер.

Тут я возьми да и спроси его

О Шрусбери. И вот его слова:

Мятеж подавлен. Перси не Горячей —

Холодной Шпорой можно называть.

И тут он так пришпорил скакуна,

Что тот рванул, как будто пред собою

Он пожирал дорогу. Вот весь сказ.

НОРТУМБЕРЛЕНД

Что это значит: Хотспер стал холодным?

Он охладел к борьбе? И потому

Восстанье потерпело неудачу?

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Но этого, милорд, не может быть!

За кружево отдам своё баронство,

Когда ваш славный сын не победил.

НОРТУМБЕРЛЕНД

Да, этот всадник слишком много знает.

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Мошенник он! К тому же — конокрад!

Он на скаку придумал эти бредни!

Входит МОРТОН.

НОРТУМБЕРЛЕНД

Как траурная рама на обложке,

Лицо твоё трагедию сулит.

Оно как побережье после шторма.

Что, Мортон, был ли в Шрусбери ты сам?

МОРТОН

Бежал я, как ошпаренный, оттуда:

Была личина смерти там страшна.

НОРТУМБЕРЛЕНД

По твоему лицу я это вижу.

Оно красноречивей языка.

Мой сын и брат погибли, вероятно?

Когда перед Приамом в час ночной

Гонец явился с вестью о пожаре,

Что половину Трои охватил,

И, лишь отдёрнул вестник занавеску,

Его померкший взор сказал царю

О бедствии гораздо раньше речи.

Вот так и ты своим угрюмым видом,

Хотя молчишь, поведал обо всём.

Так расскажи для усыпленья слуха,

Какие подвиги свершил мой сын,

Какие брат мой и отважный Дуглас.

Когда же слух мой будет усыплён,

Всё это уничтожь одним реченьем:

И сын, и брат, и Дуглас — сражены.

МОРТОН

О нет, милорд, ваш брат и Дуглас живы.

Но сын…

НОРТУМБЕРЛЕНД

Убит? Ведь думал я об этом

И оттого так прямо говорю.

Чего боишься — то тебе и скажут

Глаза чужие: вот, оно сбылось.

Однако, может быть, я заблуждаюсь?

Осмей за подозрительность меня.

И я вознагражу тебя за грубость.

МОРТОН

Милорд, я вас не смею оскорбить.

Не подозрительность вы проявили,

А истинную мудрость.

НОРТУМБЕРЛЕНД

Между тем

Ты так и не сказал, что Перси умер.

Глаза твои об этом вопиют,

Так что же ты качаешь головою,

Как будто правду говорить грешно

Или опасно — только отчего же?

Преступно клеветать на мертвеца,

Но мертвецом назвать его — не подлость.

Конечно, тяжко это сообщать.

Передающий эти вести голос

Всегда нам будет душу бередить,

Как погребальный колокол тоскливый.

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Я в эту смерть поверить не могу.

МОРТОН

Да небеса и я благословил бы,

Когда бы оказалось миражом

Всё то, что я увидел там воочью.

Как Перси бездыханный пал в крови

Пред Монмутовой злостью скороспелой.

Теперь, когда подняться он не мог,

Поднять других возможности не стало.

При жизни трусов он воспламенял,

Теперь и храбрецы упали духом.

Людей он перековывал в булат.

Но, только сила жизни в нём иссякла,

Другие в тот же миг лишились сил

И к худшему внезапно изменились.

Хотя не изменились, но скорей

В исходное вернулись состоянье

Тяжёлой и бесформенной руды.

Весомый шар с немалым ускореньем

Несётся от могучего броска,

Так и солдаты лёгкость обрели

От потрясающе жестокой вести

И резво устремились наутёк.

Тогда пленён был Вустер благородный.

И рьяный Дуглас, до того бесстрашно

Сразивший трёх фантомных королей,

Теперь всеобщей слабости поддался

И скрасил бегства этого позор,

К лавине трусов присоединившись.

Тут конь его споткнулся на скаку,

И Дуглас был пленён. И вот в итоге

Разбиты мы и Генрих победил.

И к нам направил войско он, которым

Ланкастер молодой и Уэстморленд

Командуют. Вот так всё и сложилось.

НОРТУМБЕРЛЕНД

Ещё наступит время горевать.

Яд иногда является лекарством.

Здоровый, получив такую весть,

Мог заболеть. Но я ведь был недужен,

И это горе исцелит меня.

Так старец, изувеченный подагрой,

Лежавший неподвижно до поры,

Страданьем доведённый до предела,

Так начинает биться, что его

Здоровые не сдержат санитары.

Несчастие ослабило меня,

Но оживлён я бедствием сильнейшим

И переполнен силою тройной.

Прочь костыли! Подайте мне перчатки

Железные! Со лба я плат сорву.

Я шлем украшу рыцарским султаном,

Чтоб пуще раззадорить молодёжь.

Всё то, что рок пошлёт Нортумберленду,

Бестрепетно приму лицом к лицу.

Пускай же небо землю излобзает!

Пускай все воды на неё прольёт!

Пусть мир умрёт от нового потопа!

Пусть весь миропорядок рухнет в прах!

Довольно длиться безобразной пьесе,

Где властвуют коварство и корысть.

Пусть в наших душах пробудится Каин,

И в гекатомбе сгинет род людской,

А саван тьмы затянет эту сцену.

ТРЭВЕРС

Такие страсти вам вредны, милорд.

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Граф, эти чувства очень благородны,

Но следует и сдержаннее быть.

МОРТОН

Для нас здоровье ваше драгоценно,

А крайности людей лишь оттолкнут.

Ведь вы же на восстанье согласились,

Обдумав все последствия его:

Что более других ваш сын рискует,

Что он опасности не признаёт,

Но сам ей устремляется навстречу,

Что он сорвётся в пропасть легче всех,

Но вы его удерживать не стали.

Что ж необычного произошло?

Случилось то, что и могло случиться.

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Мы все скорбим, но кто ж не понимал,

Что оказались мы в открытом море

Во время шторма! Ясного ясней

Опасности открылись перед нами.

Но мы тогда решились — и теперь

Имуществом пожертвуем и жизнью.

МОРТОН

Нам помогает небо. Я узнал,

Что поднялся архиепископ Йоркский.

Простите, но людей он вдохновил

Сильней, чем Хотспер — тот владел телами,

Которые бывали не всегда

С душой в союзе — эти ипостаси

Вводило в спор понятие мятеж.

Они сражались будто через силу,

Как мерзкое лекарство люди пьют.

Мечи сражались, но оцепенели

Все души от мороза, вмёрзли в лёд,

Как рыбы. Их сковало осознанье

Кощунственной преступности своей.

Но тут мятеж вменяют в добродетель.

Восстанье — кредо, а монах — святой,

Его апологеты в это верят.

Архиепископ Ричардову кровь

С камней собрал — и в этом обретают

Благословенье действия его.

Поднялся он за край кровоточащий,

Страдающий от Генриха — и вот

За ним теперь и стар и млад стремится.

НОРТУМБЕРЛЕНД

Я это знал, но, горем угнетён,

Забыл. Теперь пора собрать нам силы.

Идёмте же за мною на совет.

Найдём пути и к мести, и к спасенью.

Напишем письма преданным друзьям.

Теперь ценить друзей пора настала:

Они всего нужней, а их так мало!

Уходят.

Сцена 2.

Лондон. Улица.

Входят ФАЛЬСТАФ и ПАЖ.

ФАЛЬСТАФ

Эй, верзила, что медик сказал про мою урину?

ПАЖ

Про кого, сэр?

ФАЛЬСТАФ

Про мочу.

ПАЖ

А, это! Сказал, что она выглядит как здоровая, только её хозяин весь больной.

ФАЛЬСТАФ

И почему это всякая безмозглая мелюзга изгаляется надо мной! Вроде бы, хватило на всех и моего остроумия — так нет же, ещё и другие хохмят на мой счёт! Мы с тобой напоминаем свинью, съевшую свой приплод, и одного уцелевшего поросёнка, что таскается за ней. Это наверняка затея принца, чтобы через твою мизерность подчеркнуть моё величие. Эх, ты, несносный корень мандрагоры! Тебя воткнуть бы мне на шляпу, а не тащить за собой. От тебя толку — что от агатовой фигурки. Но ты не бог весть какое сокровище, так что я заверну тебя в ветошь и отошлю назад твоему принцу с босой физиономией. Скорее щетина вырастет у меня на ладонях, чем у него на щеках. Однако что тебе сказал Дамблтон? Даст он сатин на епанчу и бриджи?

[Пояснение. Фальстаф заказывает короткий плащ и бриджи (последнее придумано мною), следуя моде. Ему только носить короткое и обтягивающее. — А. Ф.]

ПАЖ

Сказал, что Бардольфа как поручителя он не признаёт. И вообще вам не верит.

ФАЛЬСТАФ

Пропади он пропадом, живоглот! Пускай он пьёт и не напьётся, сукин сын, иуда! Заставляет джентльмена давать какие-то доверенности! Плешивая тварь со связкой ключей! Лучше запихайте мне мышьяк в глотку, чем недоверие в уши! Для своей бабы пускай берёт доверенности. Да пускай трясётся над своей мошной, не замечая рогов. А где Бардольф?

ПАЖ

Отправился с Смитфилд за лошадью.

ФАЛЬСТАФ

В это гнездо барышников! Его самого я нанял возле Бедлама. Осталось только для комплекта в Ньюгейте прикупить жену.

[Пояснение. В оригинале более замысловато и менее понятно: слуг нанимать на паперти собора св. Павла, куда стекался всякий сброд, лошадь — на смитфилдском рынке, пользующемся дурной славой, а жену в публичном доме. У меня слугу нанимают в сумасшедшем доме, а жену берут из тюрьмы. — А. Ф.]

ПАЖ

Вон идёт судья, который засадил принца в кутузку, когда тот его отмордовал за Бардольфа.

ФАЛЬСТАФ

Поверну-ка я оглобли: не хочу нарываться на него.

Входят ВЕРХОВНЫЙ СУДЬЯ и ПРИСТАВ.

СУДЬЯ

Кто это поворачивает оглобли, как будто не хочет нарываться?

ПРИСТАВ

Некто Фальстаф, ваша честь.

СУДЬЯ

Это не тот ли, который проходил по делу об ограблении?

ПРИСТАВ

Так точно, милорд. Но потом он чем-то прославился при Шрусбери. А теперь его послали с поручением к принцу Джону Ланкастеру.

СУДЬЯ

В Йорк? Задержите его.

ПРИСТАВ

Сэр Джон Фальстаф! Стойте!

ФАЛЬСТАФ

Дитя, скажи, что я оглох на поле брани.

ПАЖ

Кричите громче, мой хозяин оглох на поле врани.

СУДЬЯ

Да, глухой к добру. Задержите его, мне надо с ним говорить.

ПРИСТАВ

Сэр Джон!

ФАЛЬСТАФ

Что я вижу! Такой молодой, здоровый — и побирается! Тебе же работать надо! Или война уже закончилась? Или королю уже не нужно пушечное мясо, а бунтовщикам — наёмники? Да, это срам — протягивать руку предателям, но просто протягивать её ещё позорнее.

ПРИСТАВ

За кого вы меня принимаете, сэр?

ФАЛЬСТАФ

Уж во всяком случае не за приличного человека, не будь я рыцарем и не имей никаких достоинств.

ПРИСТАВ

Тогда вы не рыцарь, сэр! Вы лжец, потому что я человек приличный. И у нас нет никаких мужских достоинств.

ФАЛЬСТАФ

Что? У меня, по-твоему, нет моих неотъемлемых принадлежностей! Пусть меня повесят, если я с тобой соглашусь, а вообще пускай повесят тебя. Пошёл вон, прихвостень фискала! Не желаю с тобой разговаривать.

ПРИСТАВ

Со мною и не надо. С вами желает говорить мой патрон.

СУДЬЯ

Сэр Джон Фальстаф, на два слова!

ФАЛЬСТАФ

О, ваша честь! А я вас и не заметил. Говорят, вы заболели. Так врач вам уже разрешил моцион? И всё же не повредит ли это вам. Вы у нас, конечно, ещё молодой баловник, но поберегите свои силы.

СУДЬЯ

Сэр Джон Фальстаф, почему вы не явились в суд по повестке перед отъездом в Шрусбери?

ФАЛЬСТАФ

Да, да, да, его величество после Шрусбери были в ударе.

СУДЬЯ

Не о его величестве речь! Я спрашиваю, почему вы не явились по повестке.

ФАЛЬСТАФ

И не говорите! А тут ещё его величество хватил удар. Какой удар для всех нас!

СУДЬЯ

Боже храни обоих! Но оставимте посторонние предметы.

ФАЛЬСТАФ

Это какие же предметы вы называете посторонними? Вы знаете, я полаю, что это апоплексия. Форма злокачественной летаргии, вызывающая кровоизлияние в мозг и, вследствие этого, полный маразм.

СУДЬЯ

Я требую ответа по существу.

ФАЛЬСТАФ

А я о чём? Я читал о её симптомах у Галена. Её побочным следствием является глухота.

СУДЬЯ

По-моему, я нахожу эти симптомы у вас. Вы, случайно, не переживали удара?

ФАЛЬСТАФ

Нет, ваша честь, это не удар. Я просто несколько рассеян от природы.

СУДЬЯ

Я полагаю, вас излечили бы несколько ударов — по пяткам.

ФАЛЬСТАФ

Милорд, я только беден, как Иов, но болен и терпелив менее его.

[Пояснение. В оригинале: patient — терпеливый и больной. — А. Ф.]

Допустим, вы могли бы мне прописать тюремное заключение в качестве лекарства, но хватило бы у меня терпения принять это в полном объёме? Для человека умного здесь сомнений — minimum minimorum.

СУДЬЯ

Почему вы не явились по делу столь серьёзному, что могло обернуться для вас смертной казнью?

ФАЛЬСТАФ

Это мне посоветовал один солидный адвокат.

СУДЬЯ

Вы, сэр Джон, великий грешник.

ФАЛЬСТАФ

Воистину так: я грешник, и я — великий.

СУДЬЯ

Я имел в виду, что вы живёте не по средствам.

ФАЛЬСТАФ

Но я не хочу жить посредственно.

СУДЬЯ

Вы вовлекли юного принца в разврат.

ФАЛЬСТАФ

Я? За кого вы меня принимаете?

СУДЬЯ

Вы завели его на скользкий путь разврата.

ФАЛЬСТАФ

Ничего подобного. При своих габаритах я бы на этом пути поскользнулся.

СУДЬЯ

Хорошо, оставим ваши прежние художества, тем более что вы их отчасти затушевали своим поведением в Шрусбери. Благодарите войну, что она вам всё списала.

ФАЛЬСТАФ

Но, милорд…

СУДЬЯ

Не будите лихо!

ФАЛЬСТАФ

Сам признаётся в лихоимстве.

СУДЬЯ

Вы — свеча…

ФАЛЬСТАФ

О, да!

СУДЬЯ

Почти сгоревшая…

ФАЛЬСТАФ

Зато на праздниках. Большая сальная свеча…

СУДЬЯ

У вас одни сальности на уме! Каждый седой волос должен был бы добавлять вам вес…

ФАЛЬСТАФ

Весу-то на́ волос!

СУДЬЯ

Вы витаете над принцем, словно злой гений.

ФАЛЬСТАФ

Чтобы витать, я слишком тяжёл, это видно на глаз. Но, возможно, я несколько легковесен в моральном смысле. Что делать! В этот торгашеский век происходит инфляция добродетели. Теперь настоящие смельчаки — это вожатые медведей, остроумцы подались в кабатчики — изумлять посетителей забавными манипуляциями со счетами. Всё, всё в этот поганый век пошло прахом. Вы, старики, не понимаете наше юное поколение. Вы судите нашу горячую кровь по своей едкой жёлчи. Конечно, мы, юные, склонны к излишествам…

СУДЬЯ

Что?!! Вы приписываете себе юность, имея налицо все признаки одряхления! Или у вас не слезятся глаза, кожа не морщинистая, борода не сивая, не дрожат колени и брюхо не отвисло? Разве голос ваш не дребезжит, вас не мучает одышка, подбородок ваш не двойной, а мозги не усохли? Из вас песок сыплется, а вы корчите из себя младенчика! Тьфу на вас, сэр Джон!

ФАЛЬСТАФ

А я вам говорю, милорд, что всё это видимость. Вот именно — младенчик! Я родился с белыми волосиками и круглым животиком. И так орал, что сорвал голос. Не стану докучать вам другими доказательствами моего младенчества. Я разве что умён не по возрасту. А не хотите ли сбегать со мной наперегонки? Не надо и пробовать: и так видно, кто проиграет. Что же касается пощёчины, которую вам влепил принц, то он её выдал как избалованный королевич, а вы расписались в её получении как пунктуальный чиновник. Я попенял ему, и юный лев присмирел. Нет, он, конечно, не посыпал голову пеплом, не облачился во вретище — напротив, разделся в шёлк и смакует старый херес.

СУДЬЯ

Херес! Херес! Господи, пошли принцу другого компаньона!

ФАЛЬСТАФ

Господи, пошли мне лучшего принца! Я уж и не знаю, как с ним порвать.

СУДЬЯ

И очень кстати король послал вас от этого принца к другому. В армию. Против архиепископа и Нортумберленда.

ФАЛЬСТАФ

Вероятно, именно вам я обязан этой протекцией? Но уж вы, отсиживающиеся по домам, помолитесь за нас, воинов, чтобы мы дрались с врагом в очень жаркий день. Я беру с собой только две рубашки и не намерен париться сверх обычного. Кроме того, в жару я отказываюсь орудовать чем-то, кроме бутылки хереса, чтобы мне больше не плеваться белой слюной. Как будто на мне свет клином сошёлся: меня всегда гонят в самое пекло. Как будто я неуязвим. Однако наше отечество не умеет ценить лучших людей. Если вы меня считаете стариком, почему бы не отправить меня на покой? Иногда я жалею, что моё имя внушает врагам ужас. Пусть лучше из меня сыплется песок, чем я стану прахом.

СУДЬЯ

Честно исполняйте свой долг, и провидение поддержит вашу экспедицию.

ФАЛЬСТАФ

Почтенный судья, не ссудите ли вы мне тысячу фунтов подъёмных?

СУДЬЯ

Ни одного пенни! Умерьте свои аппетиты. Вы ещё ничего не сделали, чтобы вас поощрять. Передайте привет моему кузену Уэстморленду.

ВЕРХОВНЫЙ СУДЬЯ и ПРИСТАВ уходят.

ФАЛЬСТАФ

Щас! Бегу и падаю. Старость неразрывна с жадностью, а юность — с распущенностью. Поэтому старики страдают от подагры, а юные — от Венеры. С такими напастями другие не нужны. Эй, мальчишка!

ПАЖ

Слушаю, сэр!

ФАЛЬСТАФ

Каковы наши средства?

ПАЖ

Семь фунтов и два пенса.

ФАЛЬСТАФ

Чем исцелить это истощение кошелька? Ведь кредит — не лекарство, а затягивание болезни. Разнеси эти письма: принцу Генри, Ланкастеру, Уэстморленду. А вот это — мадам Урсуле, старой мымре, на которой я обещаю жениться каждую неделю, едва у меня появился первый седой волос.

ПАЖ уходит.

Что-то грызёт мой большой палец на ноге. Чёртова подагра! Или чёртова Венера! Чтоб вы сожрали друг дружку! Впрочем, эта хромота мне даже на пользу. Скажу, что это боевое ранение и вытребую себе пенсию. Человек с головой даже физические изъяны конвертирует в товар.

Уходит.

Сцена 3.

Йорк. Дворец АРХИЕПИСКОПА.

Входят

АРХИЕПИСКОП ЙОРКСКИЙ, ЛОРДЫ МОУБРЕЙ, ГАСТИНГС и БАРДОЛЬФ.

АРХИЕПИСКОП

Теперь вам, благородные друзья,

Известны цель движения и средства,

Которыми располагаем мы.

Всё это в настоящем. Что в грядущем,

Лорд-маршал, первым выскажетесь вы.

МОУБРЕЙ

Я разделяю цели мя… движенья.

Но точно ли у нас так много сил,

Что можем мы презреть врага угрозы

И смело плюнуть в мо… в лицо врагу?

ГАСТИНГС

Их тысяч двадцать пять, согласно спискам.

Нот главный наш резерв — Нортумберленд:

Он распалился жаждою возмездья.

ЛОРД БАРДОЛЬФ

А этого достаточно?

ГАСТИНГС

Вполне.

ЛОРД БАРДОЛЬФ

В нём вся загвоздка. Он — наш главный козырь.

Однако с нами нет его пока.

Поэтому гаданья неуместны

Там, где оплачен кровью каждый шаг.

АРХИЕПИСКОП

Вы правы. Ибо Хотспера сгубили

Неверные фантазии, мечты.

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Вот именно, милорд: одни надежды,

Что люди благородны. Между тем

За ним пошло людей ничтожно мало.

Но он, своей фантазией ведом,

Их бросил в пекло — но и сам спалился.

ГАСТИНГС

Однако и надежда не вредна.

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Отнюдь, милорд, иллюзии опасны,

Особенно в кампаниях таких,

Как наша. Всё приведено в движенье,

И благостным мечтаньям места нет.

Цыплят всегда по осени считают.

Ведь мы, когда желаем строить дом,

Мы тщательно участок выбираем,

Подробные готовим чертежи,

Рачительно рассчитываем смету.

Когда она превыше наших средств,

Заказываем что-то поскромнее

Или отказываемся от всего.

А тут мы разрушаем королевство,

Чтоб новое строенье возвести,

Что требует расчётов поточнее.

Мы трижды всё должны пересмотреть

И исчисления перепроверить,

Чтоб не в прожектах были мы сильны.

А на полях действительных сражений.

Иначе мы получим недострой.

Который плачем облака размоют,

И раздербанят деспоты зимы.

ГАСТИНГС

Но мы сильны и без Нортумберленда.

И в состоянье биться с королём,

И наши чаянья неумертвимы.

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Вы думаете, тысяч двадцать пять

У короля?

ГАСТИНГС

Я полагаю: меньше.

Он на три части войско поделил:

Одна идёт с французами сражаться,

Одна с Глендауром, третья — против нас.

Король убогий натрое расколот,

И в казначействе злато не звенит.

АРХИЕПИСКОП

Я думаю, не стоит опасаться.

Что всею силой грянет он на нас.

ГАСТИНГС

Останется иначе с голой… тылом.

Французские и уэльские войска

Ему вонзятся в… пятки.

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Но кого же

Король направил биться против нас?

ГАСТИНГС

Ланкастера и Уэстморленда. С Уэльцем

Сражаются принц Монмут и король.

Кто на французов двинулся — не знаю.

АРХИЕПИСКОП

За дело, братья! Нужно огласить

Немедленно причину выступленья.

Британию мутит от короля,

Который был когда-то ею избран.

Что делать: переменчива толпа.

Она вчера небесный слух терзала

Хвалами Болингброку. Он воссел

На троне, воплотя её желанье.

Она же, им пресытившись, блюёт,

Как выблевала Ричарда. Собаке

Подобна в этом низменная чернь,

То пожирающая, что извергла.

[Пояснение. Библейская метафора. — А. Ф.]

Эпоха так превратна и подла!

Живому Ричарду желали смерти,

А ныне гроб его боготворят.

Несчастного забрасывали грязью,

Когда за Болингброком проезжал

По Лондону низвергнутый правитель,

Теперь вопят: "Земля, нам возврати

Покойника и забери живого!"

Нам мило то, что будет, что прошло,

А в настоящем видим только зло.

МОУБРЕЙ

Войска построим и без промедленья

Отправимся в поход, благословясь.

ГАСТИНГС

Хоть времени мы служим, тем не мене,

Его сегодня вовсе нет у нас.

Уходят.

23.02.2024

Александр Владимирович Флоря, поэтический перевод, 2024

Сертификат Поэзия.ру: серия 1488 № 180890 от 23.02.2024

Рекомендованное | 5 | 4 | 208 | 27.04.2024. 23:56:22

Произведение оценили (+): ["Светлана Ефимова", "Екатерина Камаева", "Ирина Бараль", "Сергей Шестаков", "Бройер Галина"]

Произведение оценили (-): []