Питер против Дарвина

На годы моей учёбы пришлась отмена знаменитой советской системы обязательного распределения и трудоустройства студентов после окончания обучения. Это была прекрасная пора, когда многие, уловив, куда дует ветер перемен, проявили себя с совершенно неожиданной стороны, явив миру, сколь бездонна та яма, куда можно упасть, если на то есть воля и желание.
Прекрасная пора – в смысле той жизненной школы, которую я тогда прошёл вопреки собственным ожиданиям.

Педагоги, почувствовав власть, завалили студентов необычными предложениями (или я должен сказать «тогда необычными»?), а студенты…

Хочется сказать красиво, про отделение зёрен от плевел…

Но что об этом говорить, если разделение, конечно, произошло, только по совершенно другой схеме.

Мне частенько вспоминается один случай. Мой однокурсник как-то пришёл к покойному ныне, замечательному и бесконечно любимому мною поэту Вадиму Шефнеру, и показал ему стихи. Вадиму Шефнеру так понравились эти работы начинающего автора, что он позвонил своим друзьям в правительство Санкт-Петербурга и просто умолил их взять на работу такого талантливого парня. И они его взяли. Так мой однокурсник Саша Большаков стал работать в правительстве и «слоняться» по коридорам власти. Флаг в руки, так сказать.

Одно Саша не сказал знаменитому поэту - что это не его стихи, а мои. Когда я совершенно случайно узнал обо всём этом, я пришёл к Саше (уже в кабинет) и задал один простой вопрос. Нет, не про совесть. Про совесть смысла говорить с ним не было. Я спросил, что именно сказал Вадим Шефнер о моих стихах - поскольку только это мне и хотелось знать. Я ведь хотел учесть его замечания в своей дальнейшей работе, зная, что лично сходить к Вадиму Шефнеру мне просто не хватит смелости… К тому же, что я ему теперь покажу?..

В ответ на мой вопрос Саша вызвал охрану. Впрочем, я сам ушёл, не дожидаясь, когда они придут. Так я впервые узнал, что мои стихи чего-то стоят. Как минимум, места в правительстве моего города.

Должность, на которую взяли моего знакомого, была связана с культурными программами. Стихи писать там не требовалось, да он бы и не смог, так как никогда их и не писал, ни до этого, ни, естественно, после. Это была, так сказать, разовая акция, чтобы произвести впечатление и получить должность, заручившись поддержкой уважаемого и известного человека.

Добавлю к этой истории ещё один штрих: свидетелем нашего с ним разговора стали какие-то две женщины, тоже там работавшие и, видимо, бывшие «старше его по званию». Они, уразумев в чём дело, стали обсуждать ситуацию, и тогда я услышал фразу, которая в том момент меня даже потрясла больше, чем поступок моего сокурсника:

- Саша смог это сделать, значит, он сильнее.

Это уже потом я узнал, что такое социал-дарвинизм, и сколько людей, с приходом либералов к власти, стали разделять это учение, оправдывая им любую подлость. Всё это было потом - а тогда это прозвучало для меня как гром среди ясного неба, поскольку я, человек тогда весьма наивный, полагал, что история эта может вызвать хотя бы какое-то возмущение и сочувствие. Собственно говоря, именно после этой фразы я и покинул эту шарашкину контору, поскольку обсуждать уже было действительно нечего. Тем более, с вызванной охраной.
Меня обокрали, значит, я виноват, поскольку я слабый.
А он молодец, он сильный, поскольку способен «на такое». Значит, «достоин».
Ну что тут скажешь.

Впрочем, это только одна история, из многих, многих и многих.
Одно печалит – всякий раз, когда я приезжаю в Питер, мне «обрывают» телефон с одним и тем же вопросом: «Дима, что ты собираешься делать?»
Ничего, дамы и господа, ничего я не собираюсь делать.
Поскольку самая страшная месть - это не отомстить, оставшись самим собой.

Дмитрий Якубов, 2011

Сертификат Поэзия.ру: серия 1237 № 89625 от 03.10.2011

0 | 0 | 1704 | 26.04.2024. 15:37:11

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []