Жиль Висентe. «Плач Марии Мулатки».

Потому что на улицах Лиссабона так мало таверн, и вино такое дорогое, а она не может жить без него…

I.

Как оплакать мне утрату,
Что коснулась очень многих:
Отняли у нас, убогих,
Драгоценную отраду.
Вот опять с утра, бедняжка.
Я томлюсь, вздыхая тяжко,
Плата стала высока.
А всего-то три глотка,–
И в руках – пустая фляжка!

Ох. беззубая мулатка,
Дёсны голые видны,
Сухо в глотке, нет слюны.
Жажда жжёт, как лихорадка.
Пропила я два крузадо
За мантилью, ох! досада!
Шляпку, пояс пропила,
Даже фартук! Вот дела…
Видно, сглазил кто-то смлада.

Сан ЖиAо! Ты – пустыня,
Как в Великий пост алтарь,
Ах, такой была ли встарь?
Отпускали, не волыня,
Тридцать славных кабаков.
О, блаженство тех глотков
Сладострастного дурмана…
Ах, моё вино, ты - манна,
Из небесных бурдюков!

МАта-пОркуш, ты грустна:
Нету веток над таверной…
Ветки пальмы – признак верный
Ждущим нового вина.
Бочки ставят на попа,
Чтоб не зарилась толпа,
А трактирщик всё важнее:
Он, наверно, из Гвинеи,
И ему милей рапа.

Горько видеть: допоздна
Жарят к празднику сардинки,
Вынимая без заминки
Их из бочек от вина.
Только вот, никто не пьёт…
В этот праздник каждый год
На вино меняют цены,
Повышая неизменно,
Урожай иль недород.

Улица да ФеррарИя,
Ты полна пустой посуды:
Бочек и кувшинов груды
Высятся, в тиши почия.
Там на Рождество пила я,
И такая доля злая,
Что отведала вина –
По сю пору влюблена,
Всё ищу его, пылая.

Здравствуй, КАта-ке-ФарАш,
Ты не улица - химера:
Где прекрасная мадера,
Что вводила нас в кураж?
Продают рулет, жилет.
От галет до сандалет, -
Где, прельстясь душистой манной,
Сто пропили мы с Жуаной
Пятирейсовых монет.

О, Рибейры кабаки!
Комаров теперь не ждите:
Летом, при таком кредите,
Превратитесь вы в пески.
Не к добру судьба свела
Мне – беда, а вам – хула.
Мать, ты в смуту городскую
Дочку скверную такую
Не для счастья родила.

Кто не видывал Алфамы?
Кабаки грязны и шатки,
Краны в бочках – грудь мулатки,
Не таверны, а бедламы!
Но ходила в день воскресный,
Влюблена в напиток местный -
Светло-розовое чудо.
Ах, вино, я не забуду,
Этот мягкий вкус чудесный!

Улица Печей обманна:
Зелень выжжена дотла,
Воздух горек, как зола.
Не течёт вино из крана.
И когда по ней шагаю
И котов окрест шугаю,
Каждый мой невольный пук –
Вздох тоски от тяжких мук.
Что на ней я принимаю.

С вами плачу о потере,
Огорчённые старухи:
Вот у этой развалюхи
Вы собрались в пять у двери,
Чтоб зевая и горланя,
В пересохшие гортани
Литров восемь заливать.
А приходится жевать
Жмых подавленных желаний.

Мавров улица, постой!
Что за ересь замышляешь?
Ныне жажду утоляешь
Родниковою водой?
Други, братия во пьянстве,
Чья вина лишь в постоянстве,
Если Бог отнял вино,
Примем эту кару, но –
Что нам проку в христианстве?

II.

Я уже теряю силы,
Хоть денёк совсем не жарок…
Уши сморщенных товарок, -
Плачем я их утомила,
Но не выплакать беду.
Я к трактирщицам пойду:
Ах, сеньоры, кто поверит,
Кто вина мне в долг отмерит,
Кто поймёт мою нужду?

(Попрошу у сеньоры из Бискайи).

Ах, любезная сеньора,
Дай в кредит бутыль вина:
Нынче злые времена,
Но верну должок мой скоро.
Не просила б задарма:
В глотке пакостно, эхма…
Мысль одна жужжит в мозгу.
Дай, пока глотать могу,
Жизнь мою спаси, кума!

Сеньора из Бискайи:

Нет, вина я в долг не дам.
Ты поди-ка прочь, подруга.
Коль не стянута подпруга,
Так с коня слетаешь сам.
Дураку один урок:
Нос расквасить о порог.
Говорит народ недаром:
Зря не шарят по амбарам,
Всякий овощ зреет в срок.

(Пошла к Жоао Кавалеру Кастильскому ).

Кавалер богоугодный,
Так похожий на Исайю,
Я вам предложить желаю
План, для вас весьма доходный.
Коль уважите меня,
Пью вино у вас три дня.
Отплатить найду я средство
И оставлю вам наследство,
Вашу доброту ценя.

Жоао Кавалер Кастильский:

Говорил ещё Пелагий:
Коль алькальд ворон считает,
Хитрый воин не зевает,
Скоро крепость сменит флаги.
Ты, подруга, не шути,
Иль не слышала в пути:
Не привяжешь в ночь осла,
Днём не сыщешь и седла.
Хочешь выпить – так плати!

( Идёт к Бранке Смешливой).

Бранка, Бог тебя спаси!
По чужим домам скитаюсь,
На ногах уже шатаюсь,
Как жива ещё, спроси!
Не дают мне в долг ханжи.
Три полпинты одолжи!
От приложенных усилий
Я одной ногой в могиле…
Сделай милость, удержи!

Бранка Смешливая:

Ах, богатая сеньора,
Говорят, во время фиг,
Забывают дружбу вмиг,
Ограждаясь от разора.
И ещё пример скажу,
Если нету терпежу:
Только в чёртовом колодце
Сколь ни пей, всё остаётся –
Хоть корове, хоть ежу.

(Пошла к Жоао Светочу).

Ах, сеньор мой, свет очей!
Дайте в долг кувшин вина.
Заплачу я вам сполна,
Лживых не веду речей.
Принесу за это льна,
Если шерсть вам не нужна,
Или пригоню корову
Через месяц, верьте слову,
Коль подходит вам цена.

Жоао Светоч:

Благородства образец,
В старых гнёздах нет птенцов,
Поищи себе глупцов:
Мил ларец, да хил купец.
Что до твоего посула,
Даже раненого мула
В долг тебе не увести.
Коли жажды не снести –
Лучше б ты воды хлебнула.

Идёт в дом Мартина Чеснока (Алью), говоря:

Вот, тащусь, теряя силы
Я из кабака в кабак,
Толку не добьюсь никак,
Жажда вовсе подкосила.
Проняла аж до нутра,
Видно, помирать пора.
Вот, и помочиться нечем,
Путь мой нынче бесконечен,
Не дожить мне до утра.

Говорит Мартину Чесноку:

Мартин Алью, друг мой милый,
Мартин Алью, милый друг,
Жажда точит, как недуг,
И стою я над могилой.
Больше нету терпежу,
Дай, хоть пинту нацежу.
Коль не веришь, побожусь:
Я самой себя стыжусь,
Видишь, в сторону гляжу.

Мартин Чеснок:

Как в народе говорится:
Коль замёрз, ищи дрова.
Рыбку вылови сперва,
Будет после и ушица.
Вам – дуда, а мне узда.
Вам веселье – мне беда.
В решете воды не носят
В зиму шубу в долг не просят, -
С ленью об руку – нужда.

(Идёт к Фалуле).

Ах, кума, моя услада,
Масла одолжи немножко:
Рот дерёт сухая ложка.
И ещё чуток мне надо:
Чтоб светильник мой разжечь,
Пинты две мне обеспечь.
В долг беру, а деньги скоро,
Уж поверьте мне, сеньора,
Видит Бог, правдива речь.

Фалула:

Говорил известный царь:
Даже мёртвого проймёт,
Если дуется живот.
Также сказывали встарь,
Что того, кто просит много,
Гонят в шею от порога.
Знаешь, сколько стоит бочка?
Хочешь пить? Плати – и точка.
Допекла твоя изжога.

Мария Парда:

Ничего уж не поправить,
Умираю, мочи нет.
Нужен мне законовед
Завещание составить.
Вот вам вкратце существо
Завещания сего,
Что диктую в год печальный,
В год двадцать второй, недальний
От рожденья моего.

III.

Завещание.

Душу я вверяю Ною.
Пусть моё схоронят тело,
Где над чаркой одряхлела.
А наследницей одною
Назначаю Леонор
(с кем дружила до сих пор) –
Дону Мендеш де Арруда,
Что умеет пить не худо:
Литров восемь, коль на спор.

Так, параграф, - я желаю,
Чтоб несли бурдюк у гроба:
Пуст он, как моя утроба.
Раз от жажды я пылаю,
Пусть готовят, вместо слёз,
Эти факелы из лоз
И читает панегирик
Мне пьянчужка – старый клирик,
На него в народе спрос.

В час, когда открыты двери
В тех тавернах, где была
Счастлива и весела
В этой, мне привычной сфере, -
Пусть несут меня туда,
И войду я без стыда,
Ведь в гробу и о портере,
И о солнечной мадере
Нет и речи, вот беда.


Чтобы отступились бесы,
Пусть в монастыре соседском
На фламандском и немецком
За меня отслужат мессы.
Потому что эти страны
Винами благоуханны,
Крепче коих не сыскать:
Сам огонь, ни дать, ни взять.
Пусть их славят капелланы.

И - параграф: назначаю
Служб, пожалуй, шесть иль пять
В день тридцатый; отпевать
Не кому-то поручаю:
Сыновьям достойным Ноя,
Пьющим наравне со мною.
Три викария - из Трои
Из Алмады тоже трое, -
Быть должны у аналоя.


Чтоб священников немало,
Вдохновением пылая,-
Как все дни и я, желая,
Вдохновением пылала,-
Собралось на отпеванье,
Несмотря на чин и званье,
Из Абрантеш и Пуньет,
Альюш Ведруш, Алкошет:
Таково долженствованье.

Кто ж изрядно захмелеет
На моих похоронах,
Будь он в юбке ли, в штанах,
Но о том не пожалеет:
Мебель дать ему, а кроме -
Всё, что вы найдёте в доме.
Хоть жила я налегке,
Горстка рейсов в тюфяке
Мной припрятана в соломе.

И - параграф: тем сироткам,
Замерзающим в лачуге,
Чьи родители – пьянчуги,
И красоткам, и уродкам,
Дать мужей, хоть моряков,
Хоть дворян, хоть скорняков,
Но из тех, кто смел и пылок,
Враз осушит сто бутылок
Или десять бурдюков.

И – параграф: пусть устроят
Церемонии благие
С пением Аве Марии,
Хоть они немало стоят.
Чтоб собрались: Сан-Орада,
АтогИя, Абригада,
Вкус их вин – всего прелестней,
Исцеленье от болезней,
Упоенье и отрада…

И – параграф: обещайте,
Как спущусь в свою могилу,
Окропить мой гроб унылый.
Не елеем умащайте:
Ради Тех, Чьи Святы Лики,
Мне вино из Капарики
Пусть водой святой польют.
Благодать, покой, уют –
Буду словно в базилике.

И – параграф: милость вашу
Мне в Сейшале окажите:
Там семь месс мне отслужите,
До краёв налейте чашу -
Кровь Христову в лазурите.
Только мне не говорите,
Что пройдёт «сухая месса»:
С мессой той, на радость беса,
Бога вы не лицезрите.


И – параграф: пусть построят
Здесь пристанище, больницу.
Хоть черницу, хоть блудницу –
Немощных она укроет.
До границы Алкобасы –
Всем бесплатные припасы,
До окрестностей ЛейрИи –
Хлеб, вино – от сеньории
И отличные колбасы.

Этих же, из Сантареня,
Коль попросят здесь приюта,
Гнать взашей и очень люто,
Словно дикого оленя.
И, согласно уговору,
Этим, из районов Дору,
Ни вина не дать, ни хлеба:
Хватит им земли и неба,
Взбучка добрая им впору.

Так, чтобы меня спасти,
Всё исполните дословно,
С пониманьем и любовно.
Ох, страшны мои пути!
Ведь того, о чём жалею,
И чего я вожделею
Не возьму с собой, эхма…
А теперь иду сама
К звёздам с жаждою моею.

ЖИЛЬ ВИСЕНТЕ (около 1470 - около 1536) – писал свои произведения на португальском и испанском языках, является родоначальником португальского театра. Излюбленными жанрами писателя были ауту и фарс, восходящие к народному вертепу и балагану (материал из Википедии). В «Плаче Марии Мулатки» рассказывается о ещё молодой женщине, преждевременно постаревшей от пьянства, написан «Плач» на смеси старопортугальского языка и кастильского наречия, широко используются народные поговорки и пословицы.

Ирина Фещенко-Скворцова, поэтический перевод, 2011

Сертификат Поэзия.ру: серия 532 № 86133 от 17.03.2011

0 | 0 | 3071 | 28.11.2024. 22:46:38

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []