Музыка

Дата: 30-12-2023 | 21:55:39

Сквозь снег, святое тело пустоты,

Застывший гимн всемирного молчанья.

Вселенная ли, Бог ли, чьи черты

Полны метели, холода, звучанья.

 

Кристалл любви, снежинок механизм,

Растаяв, снова возвратятся в ноты,

Как будто ангел, пролетая, вниз

Роняет слёз живительные йоты.

 

Нет, не Вселенная, а любящий Господь,

Не башня, мост – и брахману, и шудре.

То ль дара взор, сгоревшая щепоть,

То ль Моцарта льняные кудри.




Александр Закуренко, 2023

Сертификат Поэзия.ру: серия 906 № 179500 от 30.12.2023

4 | 32 | 333 | 14.05.2024. 20:39:43

Произведение оценили (+): ["Игнат Колесник", "Игорь Белавин Песни", "Алёна Алексеева", "Барбара Полонская"]

Произведение оценили (-): []


Ваша манера стихосложения, Александр,
действительно уязвима, поэтому Ваши зоилы
отчетливо видят недостатки
Но тут я бы вспомнил Бориса Поплавского,
яркого и неровного поэта начала 20-того века.
У Вас, хотя я и слежу за вами лишь по мере возможности,
довольно много удач
вот, пожалуй это - на уровне Поплавского в лучших
очень хорошо оцененных Набоковым
вариантах ломкой искренности эпохи
Ваш И.Б.


Спасибо, Игорь, на добром слове. Что касается моей манеры стихосложения, то не знаю, есть ли она. Всякий раз все зависит от цели стихотворения. Идея про связь с Поплавским интересна тем. что ровно за две недели до написания этого стихотворения я учавствовал в конференции к 120-летию Газданова  и Поплавского в ДРЗ  и делал доклад с громким названием - основы поэтики Поплавского.. Возможно. это  и навеяло некие мотивы его поэтики. Хотя Моцарт брал у всех,  а получался все равно Моцарт.    
С уважением, АЗ

Думаю, сам Поплавский тоже б сказал, что
"нет у меня манеры"
это скорее задача исследователей постфактум
на самом деле у каждого серьезного автора манера есть
эту манеру (ну, совокупность предпочтений)  сложно,
да и опасно формулировать в яви
как только автор понимает, как писать дальше
ему (если всерьез) становится не интересно
именно по этой причине серьезные авторы нищенствуют
это зря, но поделать ничего нельзя
 

Хорошая мысль, Игорь. Но мне кажется, что многие поэты как раз выезжали на "приеме", поняв, что этот прием набирает читалей - Маяковский, Есенин, Некрасов - из крупных фигур.
А были поэты, которые, словами Пастернака, - " с кем протекли его боренья//с самим собой" - именялись и меняли поэтики: Блок, Мандельштам, Блейк... 

Тогда мы неизбежно придем к мысли, что существуют поэты-медиумы (Блок и так далее), а есть поэты-трибуны, работающие на литературный (риторический) прием и через него - на массы. Думаю, это серьезное упрощение. Все символисты поголовно работали на прием, например, на олицетворение, а считали себя медиумами. Я предпочитаю разделять литературу по направлениям, а не по намерениям авторов. Вообще, намерения поэтов часто самим поэтам не принадлежат. Можно проследить "боренья" по творчеству Некрасова. И так далее. Но эти темы далеко выходят за рамки этого сайта. Тут развивать что-то серьезное крайне затруднительно, на мое удивление. Я-то думал, что сайт покрепче духом. Но и тут каждый поэт считает себя медиумом!
Так что Вам пожелаю удачи, Александр! Одна моя  знакомая постоянно говорила фразу: "Поквакала - и в лужу!" Я лично давно взял на вооружение. 

Ну я бы поменял местами первичное. Все-таки медиум потом работает,  а"трибун" все равно улавливает нечто предшествующее приему - иначе бы его не слушали и он не стал трибуном. Я чуток о другом - есть авторы, которые более или менее постоянны в свей стилистике, приемах, а есть такие, которые меняются, причем и сами, и в творческой манере.  Тарковский более или менее однороден на протяжении всей жизни (причем  я его люблю  и ценю), а Рильке в каждой книге меняется. А на сайте есть те, кто думает,  с ними интересно общаться и спорить или соглашаться. И есть те, кто вещает. С этими скучно и неинтересно.  

О «меняющихся и не меняющихся». В припопсовом искусстве (это просто термин, без доли негатива) надо находиться в тренде. Меняться тяжело и опасно, поэтому люди искусства стараются держаться в тренде, оттого и проигрывают при резких изменениях в обществе. Пикассо редкий пример художника, который постоянно менялся - и удачно. Есть еще более редкие примеры «больших поэтов» (Пушкин), которые меняются, угадывая меняющееся время. Но вообще-то даже яркие фигуры не склонны меняться, им просто незачем. Найдя раз и навсегда интересную манеру, поэт чувствует себя в ней вольготно. Зачем тогда эту манеру менять? С какой стати? Хороший пример неудачной смены манеры – Игорь Северянин. С Тарковским и Рильке (хотя фигуры явно не равнозначные) штука такая, что Рильке очень рано начал, 20 лет – это уже «Жертвы ларам». И конечно это – большой поэт, вероятно, уровня Пушкина. А Тарковского мы знаем по зрелым стихам. Менялся Ходасевич, его книги не похожи по манере, при этом только поздний по-настоящему велик. Думаю, не каждый хороший поэт обязан быть «Протеем». Спасибо за интересный поворот мысли, Александр.

Да, у Вас тут много разного. По меняющимся поэтам:
1. Дело не столько в смене сознаний, сколько в самой интенции. Мир слишком сложен и разнообразен,  и если у поэта есть задача некоторым образом осмысливать мир,  а не себя, любимого, то он, волей-неволей будет меняться. Как Рильке. Мандельштам, Заболоцкий, Элиот, Пушкин, Лермонтов. Как Верглиий или Овидий - если брать античность. Но все-таки смена стилей не столько задача техническая, сколько некое связанное изменение формы  и типа личности поэта.
2. Тарковский, как по мне, не меньшая величина, чем Рильке. Но при этом сам тип личности Тарковского другой. Для него вообще формальное вторично. Он выражает бытие в гимнографическом, одическом стиле. Такой стиль, такое восхищение миром - для 20 века редчайшее качество. Без невроза, самолюбования (что было у Рильке) . Он берет не внешним новаторством, но глубиной  и многоуровневостью каждого стихотворения. 
В этом смысле протеизм - связан скорее не с поисками поэтических приемов, но с мировоззрением, типом личности, характером поэта. Это такие трудноуловимые и еще более трудноописываемые штуки. В науке они выходят за рамки "чистой филологии", но без них сложно понять поэта. Поэтому часто о поэтах лучше пишут философы, чем филологи. Скажем, Хайдеггер лучше понял Рильке или Тракля, чем мог бы понять некий классический литературовед.
Деррида пронзительней пишет о Целане, чем многие диссертанты с филологическим образованием. Конечно, есть настоящая филология, но она редка. Наша же, отечественная остановилась где-то на уровне Белинского и Чернышевского. Ну исключения есть, Аверинцев, Топоров, Непомняший, Лотман, А. Михайлов., но это горстка. Поэтому часто наши рассужденя о поэзии - это такие школьные уроки (с подглядыванием в методички - чего можно и чего нельзя).. 
3. И, наконец, по направлениям. Я когда-то писал диссертацию по акмеизму, и уже тогда мне в голову пришла мысль о том, что любое направление. эпоха - удобны для классификации, типологии, но мало помогают, если мы хотим приходить к смыслу текста. Тут нужна герменевтика. Я написал об этом работу на примере стихотворения Лермонтова. Как приписываемый ему романтизм не позволяет заметить качество его синтезирующей поэтики.
 

Эк Вы завернули, Александр! Но ракурс выбран интересный, давайте, попробуем кое-что обсудить. Есть поэты (вне зависимости от масштаба), которые постоянно следят за изменениями в обществе и на этом основывают свое отношения к своим стихам. Ваш покорный слуга из этой категории. Мои стихи разных периодов мало схожи по языку и приемам стихосложения. Сюда, как я полагаю, относятся и Блок, и Мандельштам, и Ходасевич (как и многие другие поэты). Это я полагаю Вы и называете «интенцией». У меня лично никакого «задуманного плана действий» не было, слишком мне с самого начала было ясно, что мне интересно думать и ждать «вдохновения», а не вливаться, тем более – не шагать в когорте. Однако есть поэты иного плана (Маяковский, Есенин и, скажем, Северянин), которым неинтересно все время искать новые средства выражения – менять поэтическую манеру вслед за своими наблюдениями «за миром». Этим поэтам, в отличие от внутренней потребности, скажем, Райнера Рильке в смене ракурсов видения, поэтический язык дан изначально, даже еще порой вместе с окончательным «видением». Это просто другой тип поэтической одаренности. Да, поэты первой категории – чаще всего, образованные интеллектуалы, поэты второй категории – это самородки. Думаю, и Северянин был самородком, не слишком интересовавшимся интеллектуальными играми. Это ни хорошо, ни плохо. Поэты и должны быть «хорошими и разными».

Вне зависимости от «интенции» или отсутствия таковой (в случае поэтов-интуитивистов, я таких видел, говорить с ними практически невозможно, а стихи порой классные), у каждого серьезного поэта есть манера. Да, манера может меняться. Однако уж не так кардинально (в широком смысле), чтобы не назвать «разного» Рильке – реалистическим символистом, а Маяковского – экспрессионистом, а вовсе не «футуристом»! У меня куча статей на эту тему. Манера более индивидуальна, чем «направление». Экспрессионистов во всем мире несть числа, а Маяковский индивидуален в своих конкретных великих (лучших) стихах. У Есенина есть манера, по меньшей мере авторская интонация, – и так далее. У каждого автора, если оный автор не эпигон, должна быть отличительная особенность поэтического языка, а вот сам поэтический язык автора имярек обязательно будет входить в «класс манер» или в определенное направление. Если нет, то такой поэт будет моментально забыт, даже если при жизни пользовался успехом. А таких авторов много больше, чем «маститых», «крупных», «больших», «узнаваемых» и так далее.

Меняется ли личность поэта со сменой манеры-направления? Для меня вопрос спорный. Конечно опыт влияет. Но опыт влияет на всех поголовно, тогда почему по-разному? Все поэты пишут примерно об одном и том же, только в условиях разных исторических «мгновений подлинности». Я очень скептически отношусь к тезису, что мои мозговые извилины изменились с опытом. Если не считать склеротических бляшек.

Тарковский не может быть равновелик Рильке по масштабу творчества. Это утверждение противоречит фактам. Другое дело, что Тарковский умен «как Пушкин» и в отдельных стихотворениях очень глубок. Но тут я бы рекомендовал вспомнить Боратынского, который писал, что с удивлением обнаружил, что этот повеса (разбирая бумаги покойного Пушкина), оказывается, очень умен.

Ну а конец Вашего «поста» задевает настолько масштабные вопросы, что в рамках и литературоведческой книги-то на все не ответишь. Поэтому умолкаю.

Ваш И.Б.

Как только мы , осознано или нет, навешиваем на поэта некие ярлыки: экспрессионист, реалист, символист, - мы теряем возможность понимать текст, то есть то, что сказано. Вместо этого мы ищем  и находим у автора то, что уже и  так о нем знаем - вот этот символист, значит, будут символы, этот - реалист, значит, будет о реальности. Для понимания нужна феноменологическая редукция - отказ от места поэта, его биографии - и вопросы только к самому тексту. И только после понимания. что есть и  как в тексте - мы можем переходить к контексту. По поводу Рильке и фактов. Бесспорно, диапозон Рильке шире, чем у Тарковского, но это никак не значит, что он как поэт крупнее. Хотя вообще что и как измеряет масштаб поэтического? Я бы сказал так - Рильке выражает бытие, его сущность, но у него мало плоти. быта, он такой ангел, весь в метафизике, горнем  - это великая поэзия. Но  в ней мало боли. мало экзистенции, слишком человеческого. Васыль Стус - гениальный переводчик Рильке ( он  в тюрьме перевел полный корпус Рильке), писал в письмах из заточения, что Рильке слишком женственен. И неожиданно назвал его львом в жабо. Мне эта метафора показалась слишком жестокой по отношению к Рильке. Но сейчас я ее понял. У Тарковского же в малом диапазоне сконцентриована война, революция, гражданская, ранение, инвалидность, дети, разлуки. В общем, он выходит к бытию , захватывая и одухотворяя быт.  Написал он мало и это в его случае понятно. Слишком велика концентрация смысла на единицу текста.  Причем и физического,  и метафизического. У него нет даже средних стихотворений - почти каждое - шедевр. Такой уровень дорого дается. Аскезой, страданием, трудом. Замки Рильке привели к дуинским элегиям, а реанимация после ранения - к "сумасшедшему с бритвою в руке". Будто он знал, что напишет мало. И взвешивал судьбу свою на весах. Впрочем, я совсем не пытаюсь их сравнивать - люблю обоих. Рильке с детства, Тарковского уже со студентческих лет. А личность поэта меняется со сменой мировоззрения прямо пропорционально самому мировоззрению, так  я думаю.  Ведь и мировоззрение,  и личность - величины динамические.  Спасибо Вам за интересную беседу, она наводит на мысли. Ваш АЗ

А зачем навешивать ярлыки, Александр? Ярлыки могут «навешивать» критики, занимающиеся текущим литпроцессом и погруженные в локальные дрязги. Если кто-то пользуется успехами литературоведения или политическими веяниями, такой человек просто берет удобные клише откуда хочет. И вы таких «критиков» не остановите, если не примените к ним свои «защитные схемы».

Я, как системный аналитик, четко разграничиваю классы явлений. Скажем, «романтизм» это класс явлений в литературе, имеющий четко очерченные границы и критерии. В этот «класс» входят совершенно разно масштабные и инакомыслящие фигуры. То, что Лермонтов этим критериям соответствует, ничего не говорит ни о деталях личности, ни о «синтетичности» его поэтики. Исследуйте! Приводите факты! Обобщайте! И никакой романтизм поэта имярек этим исследованиям не помешает. Однако если вы в поэтике Лермонтова обнаружите следы постмодернизма, я очень удивлюсь и таким «исследованиям» не поверю ни на грош. Насчет Лермонтова я таких «исследований» не видел, а вот насчет других литературных имен – сколько угодно. Достаточно вспомнить беднягу Карабчиевского с его «маяковсковедением».

Если «мы ищем и находим», то кто такие эти «мы»? Опять же, «мы» как явление разделимо на классы с их границами, а если применять к «голосам вселенной» неверные критерии оценки, так ничего и не поймешь. При этом я вовсе не против, чтобы Вы, Александр, шли своим путем. Пути Господни неисповедимы!

Кто будет «переходить к контексту Рильке»? Если читатель, то вряд ли самый продвинутый читатель оные контексты в их многообразии способен обнаружить. Да и не надо это читателю. Пусть себе читает и наслаждается прочитанным! Если Вы, допустим, о Хайдеггере, то данный замечательный философ (без ярлыков!) пишет о своем мировоззрении, а вовсе не о «Гельдерлине, Тракле, Рильке». Его весьма глубокие размышления никак не помогут читателю читать, а мне переводить. Тракля удачно перевел мой хороший знакомый В. Летучий. Хотя для общего образования я когда-то статью штудировал (штудировал ли Владимир Матвеевич? Не знаю...). Я лично много (даже очень) переводил Гельдерлина и много публиковал (хотя далеко не все переведенное опубликовано). Много переводов сделано мною «из Рильке», но вот тут публикаций было по счету. Ну еще не вечер. Хайдеггер с его глубокими размышлениями «о своем» тут не помощник.

Вы о Рильке говорите то, что в моих переводах или в переводах Летучего отсутствует напрочь. Вся эта «метафизика Рильке» - это присутствует в реале, но лишь в некоторых периодах («Часослов», «Дуинские элегии»). В «Сонетах к Орфею», некоторые из 55-ти, мною переведенных, опубликованы на этом сайте, я такой метафизики не вижу. Зин. Миркина видела, а я не вижу. Это не значит, что ее переводы (как, впрочем, и мои) надо изымать из продажи или навешивать ярлыки. Если бы я обращал внимание на «навешивателей», не смог бы ничего ни перевести, ни тем более опубликовать в широкой печати.

Васыля Стуса знаю плохо. Он в «мои святцы» не входит. А беседа очень интересная, Александр! Буду с нетерпением ждать новых мыслей по теме разговора!

Ваш И.Б.

Наверное, я плохо выразился. Не ярлыки, а, скажем, некие концепты. Типология хороша для системы, но плоха для личности. И всякий текст есть слепок личности. В некотором смысле - текст: живое существо. Он обладает динамикой, видоизменяется (поскольку всегда есть результат прочтения, а прочтения меняются), Мог бы развивать эту мысль, но это уже для серьезной статьи. Романтизм, так же, как реализм, или классицизм - выдуманные понятия. Русские классицисты - Ломоносов, Сумароков, Державин - значительно больше в своей поэтике имеют от барокко, например. Романтизм Гельдерлина, Гофмана, Новалиса, Байрона - дают столь разные стили, приемы, что кроме того, что их объединили исследователи, их ничего не объединяет. Это не значит, что направления и эпохи не следут класифицировать. Но нужно понимать, что эти категории носят умозрительный характер, они, скорее нужны культурологу, историку. Но они вредны для герменевтики. Вы говорите, что Хайдеггер - писал о своем. Нет, не соглашусь. Потому что его "свое" в отношении Рилке рождалось в ответ на "свое" Рильке. И "свое" Рильке - это абстракция. Поэтому так много разных Рильке Есть Ваш, есть Летучего, есть Прокопьева, Седаковой итд. Сказать, какой из этих Рильке - наиболее Рильке? С моей точки зрения перевод - в первую очередь герменевтика, то есть - понимает ли переводчик, что переводит, что сказано в тексте, который он должен перевести. Поэтому, скажем, я - перевожу чрезвычайно редко, потому что иногда, чтобы понять, что сказано, могут уйти месяцы и годы. Речь о стихах, конечно.  
В этом смысле мы всякий раз оказываемся как бы заново перед текстом, пытаясь его осмыслить. Задать тексту вопросы. Почему здесь это слово? эта композиция, этот ритм, метр, рифма? Это долгий кропотливый путь - путь понимания.
По постмодернизму Лермонтова - весело. В каком-то смысле постмодернизм ( в его настоящем философском изводе) - от отчаяния, о  того, что смысл текста расплывчат, текуч, что все, что мы говорим, не имеет воздействия на мир и отклика. Разрыв знака и означаемого - трагедия 20 века.  Лермонтов же - поэт синтеза, поэтому его дихотомии: небо и ад, демон и ангел, Бог и лукавый - на самом деле части единого мира. И в его стихах эта целостность удивительна - мало кто так противоположен постмодерну, как Лермонтов в поисках синтеза. Разве что он признает, что эта целостность есть в некоей задумке о мире, но в самом мире ее почти или совсем нет - отсюда трагизм лермонтовских героев. Карабчиевского  я немного знал лично, его книгу ценю  и считаю, что он сказал важные вещи о Маяковском - Вы можете с ним не соглашаться, но вопросы поставлены верно. Впрочем, мы совсем уходим от начала беседы.
Поплавский шел частично от футуризма и авангарда - его автоматические стихи и ранние вообще, его дружба с Ильяздом и Шаршуном - двумя нашими едва ли не самыми смелыми авангардистами, его тяга в определенный период к зауми. Ну  и близость к авангарду вообще - в музыке, живописи, философии. кстати, на конференции я узнал, что у него более 2 тыс. неопубликованных страниц - и это большей частью - философские тексты!  Зам. директора Института философии рассказал мне, что Поплавский в этой неизданной части - чрезвычайно интересный    и оригинальный русский философ.  Как-нибудь я оформлю свой доклад по Поплавскому и готов буду его Вам выслать. С уважением, АЗ
 

- осилив это всё, могу кратко резюмировать - уровень-то свой всяк имеет, а вот манера не каждому дадена... :о)

- всегда радует Ваша всемирная отзывчивость...

- вы будете смеяться, но для меня знакомство с вашей перепиской столь же ценно, как скажем,  Шарикову  переписка Каутского с Энгельсом...

Иван Михайлович, для Вас готов быть хоть ренегатом Каутским, хоть фридриком и карлом в одном лице..

Дело в том, Александр, что общественно-значимая статья или даже милая, но профессиональная беседа без концептуальной основы невозможны. Просто у Вас свои концепты, которые Вы сформировали на протяжении своей жизни, и Вам мешают чужие. Но опять же скажу, что я стою на объективистских позициях. Поэтому если чужой концепт объективен, я готов в нем разбираться. А если субъективен, как, например, литературно-философский импрессионизм или постмодернизм, то тоже готов, но уже с критических позиций.

С субъективистами, которые стоят на позиции «а я так вижу», я ломал копья лет адцать назад. Бесполезно! Эти друзья стоят на своих базисах, и «не могут иначе», куда догматичнее, чем сторонники объективного взгляда на вещи.

С утверждением «ведь прочтения меняются» я по меньшей мере не «вполне согласен». Автор написал текст, имеющий свою сверхзадачу. Если не брать совсем уж субъективные направления типа поэзии абсурда, то в исторический момент времени прочтение текста в авторском духе вполне возможно и даже обязательно. Если проходит время и произведение устаревает, то его просто перестают издавать. Редчайший случай, когда меняется время, меняется язык, меняется даже ментальность читателей, а произведение продолжают читать. Естественно, современные школьники не способны постичь поэзию Пушкина в полном объеме, ибо многие фразы Пушкина для них – непознаваемый ребус, однако и «переводить Пушкина на современный русский» еще рановато.

А вот с правом современного читателя или критика-постмодерниста вычитывать из автора то, что тот не писал и писать не мог, я в корне не согласен. Все это глубокомысленное вранье, включая даже незаурядного Василия Курочкина, не говоря уж о всякой мелочи пузатой (имена упоминать не буду, им несть числа).

Ломоносов, Сумароков, Державин никем и никогда к романтикам не причислялись. (Ну я во всяком случае таких серьезных исследований в руках не держал, а о несерьезных чего ж упоминать?). Это предтечи романтизма, с каждым из которых следует разбираться по отдельности. Здесь этим заниматься бессмысленно. Что б хоть что-то доказать, по каждому такому автору надо писать книгу. Это, конечно, не «классицисты» в традиционном понимании французского классицизма. А черты классицизма есть и у Пушкина, но «отдельные черты», не более того.

Но отчего Вы, Александр, так упираете на теорию направлений и ее недостатки? Эта теория отвечает всего лишь на общие вопросы литературоведения, объясняет, как и для чего происходит «смена направлений» в обществе и литературе. Доказывать или опровергать эту теорию бессмысленно. Не хотите, так и не придерживайтесь! Кто заставляет... Если Вас интересует герменевтика как таковая (а это, по моему мнению, есть попытка познать непознаваемое, например, тексты Библии), то эта позиция мне вполне импонирует. Но к моим изысканиям в области литературоведения это все не приложимо (на моем языке – это явления иного класса).

Чтобы сказать, что объединяет всех писателей-романтиков (без упоминания имен), надо проштудировать мои статьи по теории направлений и широкому классу явлений, объединенных словом «романтизм» (шучу...).

Если термин «герменевтика» Вы, Александр, понимаете буквально, то есть как «толкование любого текста», то тут, согласен, теория направлений не годится. Но как толковать тексты? Объективно, субъективно, по-постмодерновому? Ответ на эти вопросы дается самим исследователем – прежде всего для себя самого, а уж потом публика либо восхищенно внимает, либо нет. Вы для себя принимаете методу (концепты) Хайдеггера? Замечательно! Тогда и результат Ваших исследований будет предопределен «методом Хайдеггера»! Хотя в деталях Вы можете расходиться с мэтром. Если Вы летите на Луну, то и прилетите на Луну, а не на, скажем, на Марс. В крайнем случае – промахнетесь... Все иное – это ненаучная фантастика. Другое дело, что есть ангажированные исследования, заданные кем-то однозначно (хочу на Луну и делаю вид, что прилетел), а есть сугубо научные, заданные стремлением к истине. Ну чем нынче может быть ангажировано литературоведение? Только желанием автора прославиться!

Самый лучший Рильке, естественно – мой. Но Вы правы – никому ничего доказывать не нужно, время само покажет. Но и мысль о том, что читатель, мол, сам выберет лучшее, это абсурд чистой воды.

Поплавский крайне неровный поэт. Его увлечения всякими новшествами привели разве что к тому, что из его довольно обширного творчества (для столь рано ушедшего автора) осталось не более десятка стихотворений. Но тут уж ничего не поделаешь. Кто-то – большой гений (Пушкин), кто-то – малый (Ходасевич), кто-то – автор десятка приличных виршей (Поплавский, Евтушенко, Вознесенский). А кто-то просто поэт! Что неплохо, если не мечтать о славе Поплавского!

На все Ваши посылы ответить на таком кратком участке сайта не могу. Они в сущности носят концептуальный характер. Про Шаршуна слышал, но не помню, что именно.

Ваш И.Б.

Спасибо, Игорь. С наступающим Рождеством! К сожалению, время, когда я могу себе позволить вести такие беседы, подходит к концу - через несколько дней я вынужден выйти на работу и при моих нагрузках и нескольких работах - даже читать сайт времени почти нет. А уж отвечать пространно - увы. Я вовсе не против направлений и объективности. Я просто говорю, что объективность в отношении к искусству носит весьма спорный характер. Что не оправдывает произвольности прочтения или выдумывания за автора. Но мы ведь живем в головах с маленьким человеком, лучом света, лишними героями - которые никакого отношения к реальным текстам не имеют. Но все их приняли и они стали "объективными". У меня нет калькулятора для вычисления степени талантливости других. Я отношусь к поэзии чувственно, эмоционально, но мои эмоции сложны, они включают анализ, рецепции, желание видеть в тексте столь же сложный мир, каковым он является в действительности, при этом "технические" вопросы мне кажутся скучными и п бессмысленными - потому что я убежден, что никто не знает - как писать правильно, как нужно писать. Этим искусство отличается от математики - в искусстве нет алгоритма для появления правильного результата, а в математике - все наоборот - без правильного алгоритма не получится правильный ответ. И ответ в математике можно всегда проверить, в то время как проверить правильность текста в литературе невозможно. Что не мешает его оценивать по формальным признакам. Только этому нужно достаточно долго учиться - знать историю литературы, культуры, теорию стихосложения  итп.  Тогда можно достаточно объективно сказать, что и как сделано в тексте. Но - это будет не о смысле. По поводу Хайдеггера - я очень люблю его читать и мечтал бы о таком читателе. Но мой метод совсем другой - я  все-таки профессиональный филолог, выученик формалистов, опоязовцев и Чудаковой. Только я  к методам формального анализа добавляю и методы герменевтического. Но это опять же долгий и отвлеченный разговор, который вести интересно и поучительно, но когда есть время. Как поэт, я всегда стараюсь выражать полноту мира, в котором мое эго - лишь малая часть. Как филолог, стараюсь идти всегда только за текстом, и быть честным - не навязывать тексту и автору своих пристрастий и представлений.  Ну а судить - получается или нет - это удел других.  Мои стихи, проза, пьесы, статьи, книги, переводы, интервью  - все вполне доступно.  Возвращаясь к началу разговора. Мне поэтика Поплавского не близка - слишком нервная, расшатанная, но в его стихах есть настоящее - при всех казалось бы очевидных технических "ошибках".  Эти ошибки вполне программны - сознательны, что я доказывал в своем докладе. У них есть цель - освободиться от правил (радикально и отчаянно) ради того, чтобы в поэзии проявилось ее первоначало - Божественное Слово. Такой тип я назвал взламыванием текста и выходом в за-текст. Но это уже снова писать страниц на 20-30.  Что касается моих стихов, то если в них видят несвязность, усложненность - то поверьте,  я бы мог объяснить все сцепления, все ассоциации. аллюзии, мои стихи - не поток случайных образов. Но я не делаю этого сознательно - кому нужно - напрягутся  и подумают, почему и что в моем тексте.  Кому не нужно напрягаться  и думать - ну  не знаю, хозяйское дело, но мне такие читатели не интересны. Спасибо за прекрасный насыщенный диалог, с уважением, АЗ

Думаю, разговор важный и полезный, Александр. И не только нам с Вами, а может быть и случайным наблюдателям (читателям!), которые сами думают над поставленными в наших беседах вопросами. Не бойтесь в любой момент прервать цикл бесед. То, что Вы говорите и даже утверждаете, это одна из концепций развития литературы и искусства передачи информации. Я имел дело с ней (идеей субъективности) многажды, в разных, впрочем, интерпретациях. В глубокую критику впадать не буду, не в критике дело. Важна сама возможность спора между объективностью и Иным. В сущности, медаль-то одна, зато стороны у медали весьма разные.

Тезисы о том, что автор имеет право на речевые недочеты, а читатель – на субъективное отношение к авторскому тексту, в идеале вполне допустимы. Но стоит вернуться в реальность, как любой дилетант станет с пеной у рта доказывать, что именно его сбои идеальны, а критик – дурак. Читатель-то «право имеет», как имел право убить старуху-процентщицу персонаж Достоевского, вот только последствия будут весьма печальные, особенно для одаренного и своеобычного автора «со своим лицом».

Планомерно («программно») классическую речь разрушали дадаисты. В частности, Крученых. Поплавский гораздо ближе к сюрреализму, а вообще-то это экспериментатор, пытавшийся найти обновленный язык для каждого поэтического явления. Получалось не всегда. Поплавский перепробовал много разных манер, но ни на чем надолго остановиться не умел (не хотел). Это типичный интуитивист, современный пример такого рода Владимир Алисов. Оба далеко не авангардные поэты, но пишут на стыке классики и новаторства.

Вот как раз сила таланта заключается в видении того, как устроена голова читателя с всеми его заморочками. Хороший автор обязан видеть своего читателя как бы изнутри, а уж потом описывает то что видит на особом языке поэзии. А нынешний читатель (если таковой еще не вымер) не очень-то хочет вчитываться в язык автора, ему бы так, чтобы в голову залетало сразу и так же сразу оттудова все выветривалось. Нынешний читатель всерьез считает себя умнее автора и сходу готов последнего поучать во всех аспектах, в том числе – и сугубо профессиональных.

Искусство, на мой взгляд, весьма алгоритмично. Но суть в том, что сначала надо увидеть решение, а потом подобрать под него технический метод реализации, языковый алгоритм. Авторская манера и есть такой алгоритм. Затем решение, то есть явление и способ его речевой фиксации, выходит из тренда, устаревает – и на его месте появляется новое решение и новая манера. Чаще всего, решение устаревает вместе с придумавшим его. Как писал Маршак: «Ты старомоден, вот расплата, за то, что в моде был когда-то».

Поиски «божественного слова» идут всегда. Что у романтика Лермонтова (ну, а синтетичность тоже присутствует), что у романтического символиста Блока, что у акмеиста Георгия Иванова... Даже у авангардистов из «Транслита» обнаруживается нечто схожее! Вы, Александр, тоже ищете оное Слово, и это замечательно. Я лично никакой «зауми» или даже несвязности в Ваших стихах не обнаруживаю. Хотя и заумь – не порок! А вот что такое «взламывание текста» не ведаю. Было б интересно ознакомиться с этим положением подробнее (в докладе, как я полагаю). Моя почта io.belavin@yandex.ru. Удачи! С православным Рождеством!

Ваш И.Б.

И Вас с Рождеством, Игорь. Несколько коротеньких уточнений.
1. Я тоже против субъективности и речевых недочетов. Но в поэзии язык - это как вторая производная, функция исследуется на максимумы и минимумы. И расширение речи от ее искажения - очень сложно отличить, граница на ниточке... Чаще всего останавливает или вкус, или чувство языка.2. Г. Иванов - не акмеист. Их было всего 6 человек. Некоторые вводят термин - младоакмеисты, некоторые - круг Цеха поэтов - чтобы включить Иванова, Одоевцеву, гумилят - в круг акмеистов. Это неправильно. Есть четко отрефлексированная  и закрепленная в манифестах группа - и список ее членов. Всег доброго - думаю, еще пообщаемся. С уважением, АЗ

И я кое-что уточню, Александр

Те, кто очертил круг «Цеха поэтов», просто придумали термин; а я знаю, по каким формальным критериям можно определить, кто акмеист, а кто нет. Г. Иванов именно акмеист, хотя в круг избранных не входил. Так, кстати, думаю не я один.

Отделить речевую ошибку от правильной речи несложно, есть соответствующие критерии. Другое дело, что речевые ошибки могут быть встроены в поэтический метод, могут быть частью поэтики определенного типа. Например, сюрреалистическая катахреза.

Успехов и счастья Вам, Александр

Ваш И.Б.

Платон мне друг... С Рождеством. Игорь! Все-таки не мы определяем, кто есть кто, а существует манифестация и самоопределение в истории литературы.  Акмеистов было 6 человек, о чем свидетельствуют сами акмеисты. Н. Гумилев, С. Городецкий, О. Мандельштам - авторы трех манифестов, А. Ахматова, В. Нарбут и М. Зенкевич. Всё! Тут не надо выдумывать или трактовать. Так определили создатели акмеизма (хотя сам термин в шутку придумал М. Куьзмин). Что касается Г. Иванова. то он был дружен в те годы с Мандельштамом, на его первую книгу написал рецензию лидер акмеизма - Н. Гумилев, где как раз вполне точно описывает поэтику малдшего коллеги по цеху ( в прямом и переносном смысле). Второй Цех поэтов. котрый возглавил Н. Гумилев, действительно,  в отличие от первого, возглавляемого А. Блоком, был более акмеистичен. И поэтика акмеизма сильно влияла на многих атворов того времени, тем более, что символизм распался в 1910 г. Но. Самих акмеистов было 6. Не больше  и не меньше. После отступничества С. Городецкого уже в советские годы - их осталось 5 и уже в 60-ые об этом свидетельстовала А. Ахматова. И М. Зенкевич.. И Н. Мандельштам.Три акмеиста были убиты советской властью: Гумилев. Мандельштам. Нарбут. Г. Иванов  в эмиграции - большой русский поэт, синтезировавший и акмеистические, и другие влияния в единое целое своей удивительной поэзии. Но и он сам ни разу себя акмеистом не назвал по указанным уже выше причинам, он в группу акмеистов просто не входил. Да, очень интересно, как Вы определяете признаки акмеистической поэтики - могли бы мне кинуть на мою почту Ваши мысли? Радости Вам в Новом году, с уважением, АЗ

Поскольку я – объективист, как уже говорил, то жестко разделяю личные отношения и научные (филологические) воззрения. Уточню, что сами «первые акмеисты» не знали, почему они – акмеисты, а кто-то другой – нет. Это естественно, они же сами себя не изучали по всему кругу фактов, верно же? Это всегда так: приходит время, когда возникает что-то более объективное, чем взгляды современников. Акмеизм не ангажирован и тем более не застолблен шестью представителями течения, упомянутыми в прессе, он (акмеизм) имеет обобщенные черты. Которые вполне можно изучить и сформулировать.

Другое дело, что все новое с очень большим трудом пробивает себе дорогу. Это тоже естественно. Поэтому свои мысли я записываю и отчасти даже публикую. Статьи мои по вопросам теории направлений опубликованы в сетевом журнале «Топос» (хотя у меня есть публикации и в обычных изданиях, скажем в жур. «Москва» или «Новая Юность»). Статьи по интересующему Вас, Александр, вопросу называются так:

·         О РОЗЕ ВЕТРОВ В МОРЕ ПОЭЗИИ. Поэтические течения модернизма: акмеизм. Мандельштам и акмеисты новой волны (2) (11/01/2022)

·        О РОЗЕ ВЕТРОВ В МОРЕ ПОЭЗИИ. Поэтические течения модернизма: акмеизм. Мандельштам и акмеисты новой волны (1) (22/12/2021)

·        О РОЗЕ ВЕТРОВ В МОРЕ ПОЭЗИИ. Поэтические течения модернизма: акмеизм. Этапы формирования и структура метода (09/12/2021)

·        О РОЗЕ ВЕТРОВ В МОРЕ ПОЭЗИИ. Поэтические течения модернизма. Введение в классификацию (26/11/2021)

Ссылка на сайт «Топоса»: www.topos.ru

Я там присутствую в авторах как «Белавин Игорь/Игорь Белавин»

Сразу оговорюсь, что я публикую статьи, но стараюсь их в Инете не обсуждать. Как показала практика, это занятие бессмысленное и весьма трудозатратное. Когда Вы пишете: «Тут не надо выдумывать или трактовать» - это куда более догматично, чем любые концепты. Вся наука, в том числе и филология, построена на «выдумывании и толковании». При этом Вы, Александр, вовсе не обязаны со мной соглашаться...

С огромным уважением и наилучшими пожеланиями

Ваш И.Б.

Спасибо, Игорь! Обязательно почитаю! По поводу нашего обмена репликами просто процитирую свою диссертацию по акмеизму: "Литературная группа возникает в тот момент, когда её члены определяют для себя принципы своего бытования в литературе и объявляют об этом миру. Но это лишь завершение, или, точнее, только определение точки отсчёта – на координатной оси что-то было ранее и сама точка отсчёта, в свою очередь требует единицы измерения ...Таким образом, говоря об акмеизме, следует описать его принципы, метод их воплощения (то есть собственно технику как составную поэтики) и творящую задачу, то есть акмеистический telos...

Акмеизм оказался шире задания. В синтетической паре при изменении одной части – меняется другая. Так проверяется истинность синтетического сращения. Конечный акмеизма был уже не литература, но «утопия литературы»24: единство литературы и жизни – что подтвердилось экспериментально – судьбами самих акмеистов.25

Следовательно, говоря об акмеизме, мы, кроме определённых принципов и единицы измерения должны ввести понятие двух акмеизмов: акмеизм как то, что совершилось в истории литературы (группа от момента презентации до распада) и акмеизм как то, что совершалось, динамически реагируя на время и вновь формулируя интенции во времени.

«Второй акмеизм», всё густея в синтетической (то есть в плане: жизнь+творчество) устремлённости, в свою очередь изменял лексический состав оценок и самооценок: от формально-семантического до литургически-апокалиптического (в том числе оценочного - 26) по отношению к пройденному-высказанному.

"

Пока я вижу чисто терминологические разночтения. «Литературная группа» - это единомышленники, вовсе не обязательно связанные воедино литературным методом. Да, для «Цеха поэтов» такая методологическая связь существует. А вот так называемые русские футуристы публика совершенно разношерстная. Но дело в том, что литературная группа обычно существует относительно недолго, а метод может существовать десятилетиями или даже веками. Сейчас, в современной литературе, наличие методов не очень-то заметно, а, например, романтизм прожил не менее века. Реализм еще дольше. Экспрессионизм минимум лет 50, начиная от раннего Леонида Андреева («Красный смех», 1904) и заканчивая поздним Готфридом Бенном. Так что я бы не стал ограничивать акмеизм шестью именами и временем жизни Гумилева.

Для меня (для моего метода исследования) акмеизм «это то, что совершалось, динамически реагируя на время и вновь формулируя интенции во времени». То есть, метод всегда существует в динамическом развитии, проходя обычные этапы жизненного цикла системы. Хотя я бы сам так не сформулировал, но с сутью ваших посылов согласен: акмеизм как метод видоизменяется, реагируя на вызовы времени до тех пор, пока способен эти вызовы принять. Для меня акмеистом является не токмо Г. Иванов, но даже и Найман. Но ясно, что сфера исследования («рамки класса явлений») тут расширяется за счет снижения критериальной «жесткости». Для меня сам Гумилев «недоакмеист», все еще находящийся под влиянием «парнасцев». Но это все упомянуто в статьях.

Вы, очевидно, посмотрели на систему акмеизма со своего «угла зрения» (это термин из теории систем, а не житейский способ оценки ситуации), что великолепно. Но именно угол зрения задает парадигму исследования.

Ваш И.Б.

Да, Игорь, тут и возражать нечему. Только - Найман.
Я и писал о двух "акмеизмах" - группе и методе - первый - строго обозначен 6 именами. второй - открытая система ( по И. Пригожину). В целом я в диссере разрабатывал как раз метод анализа метода.. Такой плеоназм. Используя свои знания бывшего математика. Теорию множеств, если конкретнее. Кстати. а Вы не читали такую хрестоматийную работу по поэтике акмезима: "Ю. И. Левин, Д. Сегал, Роман Тименчик, Владимир Топоров, Т. Цивьян.
Русская семантическая поэтика как потенциальная культурная парадигма (1974)"? Там как раз говорится о втором акмезиме - и предлагается говорить не об акмеистической поэтике. а о семантической?

Конечно, Найман! Спасибо за поправку
Что касается темы "семантическая поэтика", то для меня такая постановка задачи (а авторы подобного рода статей начинают включать в "акмеизм" чуть ли не Евтушенко) слишком широка. Я рассматриваю акмеизм как часть модернизма, ограничиваясь исключительно явлением "искажения образа действительности", то есть, преобразованием в акмеистический образ того участка окружающего мира, который виден автору-акмеисту. Семантика слова в этом искажении не участвует, так что я просматривал эту область исследований весьма поверхностно. Увы, нельзя объять необъятное., поэтому я ограничился лишь особой сочетаемостью смыслов слов, взятых из таких пластов, которые в обычной речи (и в жизни) не пересекаются. Акмеизм тем и характерен (с моей точки зрения), что сочетает семантически несочетаемое. Как это понимание отражается в других работах, судить не возьмусь. Все же я более практик, чем ученый. Глубоко в чужие теоретические работы не влезаю.
   

Тема: Re: Музыка Александр Закуренко

Автор Игнат Колесник

Дата: 02-01-2024 | 11:46:10

с Новым Годом!
понравилось)
но спьяну прочитал последнюю строчку как
"и Моцарта седеющие кудри"
подумал - обрадовался бы Моцарт, если бы Господь дал ему время поседеть?
потом заметил свою ошибку)) 


С Новым годом! Ну там стопа в последнем стихе усечена, чтобы не было соблазна влазить в пяти и шестистопники. А так, думаю.,Моцарт был полон замыслов и сил, но даже с его не успевшими поседеть к 35 годам  кудрям  седины многих творцов выглядят по-младенчески.

ТАИНСТВЕННАЯ СВЯЗЬ

- Гомер был слеп, Бетховен глух,
но только так, а не наоборот,
и если ты творец имей одно из двух,
тогда к тебе потянется народ...
но даже если ты Моцарт, но лыс
за пианину даже не садись...


Экспромт
Порою путь судьбы неровен,
был слеп Гомер и глух Бетховен...
Вот я - хотя и не Гомер,
но плохо вижу, например.

- когда не слеп, но близорук,
и жить готов ещё лет до ста,
ты не Гомер ещё, мой друг...
а к строевой не годен
просто...