* * *
Жизнь явилась и пропала –
Будто дворники смели...
Нет!
Она листвой припала
К притяжению земли...
Притянулась, как магнитом,
Что уже не оторвать…
Разве смерти аммонитом
Аккуратно подорвать!
Прикипела, словно кровью
Сердца, кленов и берез…
И душевному здоровью
Это пакостит всерьез…
Эх, хотя бы ветерка бы!
Он бы, как пречистый бес,
Взвил бы к Раю нас …
Да кабы –
Не далече до небес…
* * *
Вызываю стихи на себя!
Самым главным –
Смертельным калибром…
И стою, неизбывно скорбя,
Над своим убиенным верлибром.
Тем, которым ни в жисть не писал –
Ни строки, даже вусметь тверезый …
А поди вот – вечер «наплясал»
Про какую-то грусть и березы.
И еще, от «уже» до «пока»
Развернув ширь души, как трехрядку,
По листочку пустил гопака –
За цыганочкой с чертом вприсядку.
И потом…
Ну, когда прочитал,
От безумства не ведая сраму:
Ай, да сукин ты сын, – причитал. –
До чего ж хорошо – в твою маму!
А на утро…
Свечу загасил,
Все крамолинки тщательно выбрил…
И листочком тоску закусил,
Чтобы всуе никто не сверлибрил!
* * *
Пора листопада!
Пора листопада!
Я насмерть влюбился в его кутерьму…
Наверно, так надо!
Наверно, так надо!
Да только не знаю – зачем и кому?
Как трепетны клены!
Как трепетны клены!
Слетаются души к земному костру…
Как низки поклоны!
Как низки поклоны!
Моих светлоликих берез на ветру.
Теперь уже скоро!
Теперь уже скоро!
Все ближе предел сорока сороков…
Уймите укоры!
Уймите укоры!
Так было – и будет во веки веков.
И значит – так надо!
И значит – так надо!
Ведь истина эта до боли стара…
Пора листопада!
Пора листопада!
Пора увяданья…
И просто – пора!
* * *
Туча космы растрепала –
В ясный полдень, как назло…
Не попала, не попала –
Мимо, мимо пронесло!
А вот рощу зацепила –
За нехваткой высоты…
Окропила, окропила –
И деревья, и кусты!
Гром пустился в перебранку,
Ветер взвился на дыбы…
Значит – завтра спозаранку
По стихи да по грибы!
…И все дальше от поселка
Поплыла – пластать жнивье…
Только радуга-веселка
И осталась от нее!
* * *
Ты меня сегодня посетила
В келье очарованной моей…
Словно половодье позитива
Хлынуло в снега печальных дней.
Ты вошла нечаянно, незримо –
Будто в сердце страждущее кровь…
Так, наверно, входят пилигримы
В хижину, дарующую кров.
Ты вошла, как входит неизбежность
В Храм любви – сакральный и земной…
И теперь души твоей безбрежность
Навсегда останется со мной.
Ты уйдешь!
И в этом нет сомнений…
Но потом, когда растают сны…
Соберешь котомку откровений –
И прощай, до будущей весны!
Полушалок нежности накинешь…
Но утешь, ни вздоха не тая:
Ты меня сегодня не покинешь,
Муза кареглазая моя?
* * *
Бабье лето – паутинки,
Невесомые пока…
И плывут, как палантинки,
В синем небе облака.
Бабье лето – значит, скоро
Снег подкатит к горлу ком…
И рванутся санки с горок –
Словно годы, с ветерком!
Бабье лето – значит, надо
Все и вовремя успеть…
Смолкнет жизни серенада,
А другой уже не спеть!
…Бабье лето – месяц светел,
Ночка жалится в окне…
Не пора ли в эти сети
Не спастись теперь и мне?
Бабье лето – паутинки…
Зорька в реченьку стекла…
И вчерашние картинки
Дождь смывает со стекла…
* * *
Вот опять в России непогода –
Снова снятся пасмурные сны…
Но полгода, только лишь полгода –
До любви, до счастья, до весны…
Я дождусь!
Не сомневайтесь даже…
Выверну себя до потрохов,
Но смогу!
Ведь у меня на страже
Мириады преданных стихов.
Мне пока на отдых рановато –
Я прорвусь, жалея и грубя…
Это все безбожье виновато –
В том, что мы не веруем в себя.
Я решил!
Еще всего полгода –
И свершатся правые дела…
Но опять в России непогода,
А душе так хочется тепла!
* * *
Мир покуда лучится!
И беда – не беда…
Жаль, что времечко мчится:
Знать бы только – куда?
Знать бы только: как скоро,
Поводками звеня,
Мыслей гончая свора
Вдруг настигнет меня?
Где-то там – в чистом поле,
На распятье жнивья…
И, взвывая от боли,
Вновь подумаю я…
Боже, что это было –
Где укрыться мне, чем?
Почему так любило –
И сгубило зачем?
Как же это возможно?
Ты велик, ты поймешь…
Кто так зло и безбожно
Гонит нас на правеж?
…Пятна крови рыжели
На помятой стерне…
Боже мой, неужели:
Это – жизнь!?
Это – мне?
* * *
Адской силы полная –
Что бы ей за дело? –
Шаровая молния
Как-то к нам влетела…
Покружилась в комнате –
Никуда не деться!
Вы ведь тоже помните
Кое-что из детства?
…Я сидел за столиком
И полезной кашки
Маленькую толику
Доедал из чашки.
А земная странница
Будто бы смеялась,
Будто бы пораниться
О меня боялась…
Я допил до донышка
Молоко упрямо…
– Мама, это Солнышко,
Дай потрогать, мама!
…Мама тихо охнула
И в одно мгновенье –
Словно, громом грохнуло
Крестное Знаменье!
И просвятья полная –
Как сама хотела! –
Шаровая молния
Сразу улетела…
* * *
А я буду стоять –
Как всегда, супротив…
И словами стрелять
В окаянный мотив!
А я буду любить
Всем вражинам назло…
И нагайкой лупить,
Чтобы вскачь понесло!
А я буду мечтать
Возродить недород…
И каменья метать –
Даже в свой огород!
А я буду жалеть,
Если скуден улов…
И от мыслей шалеть,
И, конечно, от слов!
Надо насмерть стоять –
Страхом нас не убить…
И я буду стрелять –
Для того, чтобы быть!
* * *
Дожди разрыдались, дожди –
Оплакали счастья примету…
Дождись, дорогая, дождись!
Вот ливни пройдут – и приеду…
Ты помнишь?
Осинника дрожь,
Беседка и наше гаданье:
Опять собирается дождь,
А значит – с гостями свиданье…
Ты помнишь!
Прошу, не забудь…
Мы редко добро привечаем!
А вдруг забредет кто-нибудь –
Согреться любовью и чаем?
Ты помнишь…
А я вот забыл!
И не был здесь целую вечность…
Как будто крыло перебил,
Влетев неприкаянно в млечность…
О, сколько же грустных примет
Бывает до радостной встречи…
Привет, дорогая, привет!
Встречай – я уже недалече…
* * *
Вот и сбылось!
Ни прилечь, ни забыться…
Вечность спалось,
А сегодня не спится.
Нервно дрожа,
Пью стихи и таблетки…
Рвется душа,
Словно птица из клетки…
Надо сорвать
Эту чертову дверцу!
Надо взорвать
Все препятствия к сердцу!
Ну же – лети!
Не прошу – заклинаю…
Ну же – свети!
Ты умеешь – я знаю…
Дождик прошел –
Как по листику почерк…
Ей хорошо
И светло, между прочим…
Слава свечам,
Не узнавшим рассвета!
Нам по ночам
Не темно и без света…
Вот и сплелось!
Тает времечко, тает…
Вот и сбылось…
Осторожно – светает!
* * *
Янус!
Небесный правитель –
Жизни моей повелитель…
Может, для всех ты двуликий,
А для меня – двувеликий!
Здравствуй, незлобивый ратник –
Вечного Неба привратник!
Верный хранитель причала –
Стражник Конца и Начала!
Первый средь равных и прочих –
Солнца глашатай и Ночи!
Времени строгий учетчик…
Ну-ка, а можно почетче
Мне приглядеться…
О, Боже!
Мы ведь чертовски похожи!
Нет!
Ты, конечно, великий…
Только я тоже – двуликий!
* * *
Не люблю я ваших сладостей!
Ну, зачем они в дорожку?
Положите лучше радостей –
Всяких разных, понемножку.
Положите неба синего –
Не упорствуйте, так надо…
Положите ветра сильного –
И, конечно, снегопада.
Положите поля чистого –
Пару звездных многоточий…
Положите дня лучистого –
И маленько темной ночи.
Положите зорьку ясную –
В обязательном порядке…
Положите грусть напрасную –
В недописанной тетрадке.
Положите даль безбрежную –
Только бережно сложите…
И любимой песню нежную –
Не забудьте, положите!
* * *
Нервы лопнули, звеня,
И дрожат в телесной клетке...
Как вам хочется меня
Довести до табуретки!
Аккуратно довести –
Нежно, в самом лучшем виде…
Чтобы дух не растрясти –
До того, как сам не выйдет.
Вот еще один шажок…
Что ж, ваш ход!
Все карты биты…
И уже на посошок
Наливаются обиды.
Я, конечно, пригублю…
Но особо не старайтесь –
Я себя не погублю,
Не обижу, хоть стреляйтесь…
Все бывает иногда –
И отчаянья нередки…
Только – шиш!
Я никогда
Не дойду до табуретки…
* * *
Сгорел закат –
Безропотно и зряшно!
Дрожали кленов мокрые листы…
Ах, как же страшно!
Как ей было страшно –
Лететь с такой смертельной высоты…
Все понимаю!
Но с меня довольно…
В лесу нельзя укрыться от грозы…
Ах, как же больно!
Как ей было больно,
Упавшей наземь капельке росы…
* * *
Выше голову, выше!
Видишь, солнце на крыше
С голубицей присело?
Значит, время приспело...
Значит, все!
Значит, скоро –
День прибавится споро…
И, разбужен грачами,
Дол зальется ручьями.
Значит, слава природе,
Снег сойдет в огороде…
И, царапнув окошко,
Замяукает кошка.
Значит, завтра, возможно,
Будет в туфельках можно…
А чуть позже – девчонки
Оголятся в юбчонки.
Значит, сладится дело –
Как весна захотела…
А пока…
Эй, на крыше:
«Выше голову, выше!»
* * *
Мой режим постельный
Гонит душу ввысь…
Вроде не смертельный,
Но – хоть удавись!
Со свету сживает –
Все платки в слезах…
Так, порой, сжимает –
Аж темно в глазах!
Боль, как водка с перцем,
Обжигает вновь…
Истерзала сердце
Бешеная кровь!
Испластала тело –
Бренное давно…
Будто до предела
Пара вздохов,
Но…
Сердце не сдается –
Все-таки родня…
Сердце насмерть бьется
С кем-то за меня.
Ладно, ты не первый!
Пей микстурку, пей…
Но срывает нервы,
Словно псов с цепей!
Ах, как мысли злятся!
Все…
Пора…
Устал…
Надо приземляться –
Хватит, полетал!
* * *
Будто взяли – да солнышки сбросили!
Прямо под ноги – тайно, без слов…
И сусальное золото осени
Облетает с моих куполов...
Облетает смиренно – не истово...
Вот и я на земле наследил...
И душе утомленной не выстоять
Посреди обреченных светил.
Боже правый!
Зачем же так скоренько?
Я успею – и бьюсь об заклад,
Что моя златокудрая Зоренька
Неизбежно полюбит Закат.
Не хочу обезбожиться мыслями,
Но поверь, а не сможешь – спаси...
Как мне хочется этими листьями
Позлатить купола на Руси!
* * *
Расскажи мне про осень,
Про свою – расскажи!
Про небесную просинь
И полоску межи.
Где знакомы до боли
Все земные пути…
И от поля до поля –
Только жизнь перейти!
Расскажи, как рябинки
Обновили наряд…
Как лесные тропинки
Под ногами горят.
Расскажи, как березки
Хороши в эти дни…
И кукушкины слезки –
Не забудь, помяни!
Как воробушек жмется,
Будто просит взаймы…
А еще – как живется
Накануне зимы?
* * *
По небу, как по тропочке,
В безделицу брожу…
Передохну на облачке –
Маленько полежу.
Потом чуток попрыгаю –
Перина как-никак…
На дальний гром порыкаю:
Ну что возьмешь – чудак!
Какие наши времечки:
Подумать только – смех!
Затем достану семечки –
Полузгаю на всех.
До коликов порадуюсь,
Нырнув под синий зонт…
И босиком по радуге
Пройдусь за горизонт.
Туда, где ясна зоренька
Сронила поясок…
Не бойтесь, это скоренько –
Всего-то на часок!
Мне в небе очень нравится,
Ведь я не насовсем…
Давай сюда, красавица,
Здесь места хватит всем!
* * *
По эту сторону беды
Пока еще цветут сады,
И по утрам бросает в дрожь
Стихов расплакавшийся дождь.
По эту сторону беды
Пока еще ведут следы
К моим прекрасным визави –
Надежде, Вере и Любви…
По эту сторону беды
Пока еще ломает льды
И не смиряется пока
Души бурливая река…
По эту сторону беды
Пока еще стройны лады!
…Но все мелей, мелей пруды
По эту сторону беды…
* * *
Я не думал, не гадал…
Нету больше моченьки!
Все до рифмочки раздал,
До последней строченьки.
Ничего не пожалел…
Сердце в клетке мечется!
Будто небом заболел,
А оно – не лечится.
Мне бы взять да и забыть
Это откровение…
Между «быть или не быть» –
Лишь одно мгновение.
Я судьбу прочел с листа –
До сонетов венчиков…
Вот и все!
Душа пуста,
Как гнездо без птенчиков…
* * *
Не сложилось?
Будет – сложится!
Мир устал от вычитаний…
Все пройдет, все переможется –
Безо всяких причитаний.
Ну?
Довольно!
Хватит хмуриться!
Эка важность – незадача!
Покури, покуда курится…
Привередлива удача.
Улыбнись!
Плевать на прошлое…
Пусть других подстерегает!
Сделай что-нибудь хорошее –
Знаешь, это помогает.
Вот и славно, вот и ладушки!
Что ты скуксился, ей Богу?
Помоги вон лучше бабушке
Перейти через дорогу!
* * *
Он руку жал, не подавая вида…
Он обнимал за плечи: мол, держись!
А предал…
Ну какая тут обида?
Бывает…
Ведь на то она и жизнь!
Он канул в ночь, не пожелав проститься…
В душе – орел, а за душой – без крыл…
Он вовсе и не думал возвратиться,
А я так даже двери не закрыл.
Надеялся, застывший у порога…
И думал, онемевший от пурги:
Ты только сбереги его, дорога,
От встречных-поперечных сбереги!
Забылась боль!
И только вспоминаю
Тот вечер, словно грустное кино…
Ведь он не знал, что я давно все знаю,
А потому простил его давно.
…Сжимает жизнь крутыми берегами:
То тишь да гладь, то вновь – водоворот…
Друзья, порой, становятся врагами
И жаль, что никогда – наоборот…
* * *
Шел первый снег…
Легко, лучисто!
На поле, рощу и сады…
И, как стихи, светло и чисто
Ложились набело следы…
Какие сладостные муки
Быть с этим небом визави!
Гляди – вот строчки о разлуке,
А там, у кленов – о любви.
Волшебно!
Все еще в начале –
Тепло и тихо, как во сне…
Гляди – вот строчки о печали,
А там, у речки – о весне!
А эта?
Милые, поверьте,
Я не лукавлю – ваша власть!
Нет-нет, не думайте о смерти –
Она случайно прервалась.
Как странно!
Сблазилось, похоже…
Уймись – все будет хорошо!
Бывает всякое…
Но, Боже!
Ведь это я сейчас прошел…
Надеюсь, вы меня поймете:
Не все сравненья хороши,
Но эта строчка – о полете
Моей мятущейся души…
* * *
Да, я пройду!
Как проходят года….
Часики ходят, а времечко мчится…
И в этом мире уже никогда
И ничего для меня не случится.
Будут снега белый свет заметать!
Только не надо противиться сердцу…
Чтобы воробышек смог залетать
В вашу случайно открытую дверцу.
Будут апрели, капелью звеня,
Вас удивлять…
К сожаленью, напрасно…
Чтобы весна, приходя без меня,
Так же была безнадежно прекрасна.
Будут дожди рисовать на окне
Прежний пейзаж, где и солнце, и слякоть…
Чтобы печали, всплакнув обо мне,
Не заставляли любимую плакать.
Так получилось!
Такие дела…
Все наши радости радостней в муках…
Лишь бы любимая столько жила,
Сколько ей надо для сына и внуков.
* * *
А хорошие стихи
В вечности не тают…
Ведь они из-под стрехи
Божьей вылетают.
И летят они туда,
Торопясь бестельно,
Где и радость, и беда
Не живут раздельно.
Где душа всегда права –
И не правы двери…
Где в случайные слова
На слово не верят.
Где и «завтра», и «вчера»
Свиделись в «сегодня»…
И пора, пора, пора
Восходить на сходни.
Где от всякой чепухи
Есть сомнений бритва…
Где хорошие стихи –
Лучше, чем молитва…
* * *
Я снова в апреле!
Все тает, все тает…
И солнышко так искрометно искрится!
Земля прорастает, земля прорастает,
А значит – любви суждено повториться.
В цветах повториться, включая ромашки!
В садах, утоленных полуденной жаждой…
Поверьте, она не допустит промашки –
И в каждой букашке,
И в бабочке каждой…
Во всем повторится –
И днесь, и навеки…
И ей все равно, что судьба круговертна…
Душа в человеке, душа в человеке!
А значит – и жизнь изначально бессмертна!
* * *
Все мы страждем величья в малости –
Кто бы, что бы ни голосил…
Было всяко, но только жалости
Я у Господа не просил…
Я просил у него немногого –
Только толику и хотел…
Ну и ладно, ведь Богу богово,
Ну а смертному – свой предел.
Я просил у него отрадушки,
Что от радости нам всегда…
Да здоровья старушке-матушке,
Ей ведь надо – года, года…
Я всю жизнь высшей меры требовал,
Запрещая душе грубить…
Было всяко, но только не было –
Ничего, без чего не быть.
Все мы нищи в своей беспечности –
Так беспечны, что нету сил…
Было всяко, но только вечности
Я у Господа не просил…
* * *
Ну а как же вы хотели?
Чем любимей, тем больней…
Снова листья облетели –
И с берез, и с тополей.
Снова – памяти безбрежность
Гонит стругами года…
И нисходит неизбежность –
Неизбежно, как всегда.
Снова – сирая пичужка
Принахохлилась в леске…
Жизни малая речушка
Бьется венкой на виске.
Снова – дальняя дорога,
Странно выпавшая всем…
И уже совсем не много –
До немногого совсем.
Снова тучки ниже, ниже –
Тучкам тоже нелегко…
И уже все ближе, ближе –
Наше очень далеко…
* * *
Что с нами делают года!
Нельзя же так, наверное…
Куда вы, милые, куда –
Куда вы, други верные?
Зачем туда!
Еще не срок…
Еще тепла печурочка…
Еще есть водка и сырок,
И время для окурочка.
Еще не спешились мечты,
Еще мосты не взорваны…
Еще последние цветы
В земных садах не сорваны.
Еще вся вечность впереди
И песенка соловушки…
Еще у милой на груди
Прикаянно головушке.
Еще не выглядит общо
Планида наша славная…
Еще все будет, а еще –
Все есть…
И это – главное!
* * *
Пора, пора уже начать –
И в землю бросить семя…
И хоть немножко помолчать
Наедине со всеми.
Пора, пора уже решить
Нелегкую задачу…
И что-то важное свершить –
И нужное в придачу.
Пора, пора уже сходить
К колодцу за водицей…
И всем росточкам угодить –
Авось да пригодится.
Пора, пора уже понять
Всю сущность в человеке…
И нежно милую обнять –
Желательно, навеки!
* * *
Одиночество мое,
Сотни раз казненное!
Словно вострое копье,
В грудь мою вонзенное…
Как мне с этой раной жить?
Покидают силушки…
Лучше голову сложить,
Чем надежи-крылышки.
Из печурки дым валит,
Жалит жаль колючая…
И болит, болит, болит
Боль моя больнючая.
Что мне делать, как мне быть
В эту ночку длинную?
Так ведь можно и убить
Душеньку невинную…
Хватит!
Дергаю копье –
Как велят пророчества…
И вонзаю острие
В сердце одиночества!
* * *
Давайте жалиться судьбе,
Покуда мы хоть что-то значим…
И осторожно обозначим
Пути юдольные себе.
Пускай ведут – нам все равно
Пройти по ним, увы, придется…
И жизнь моя, как тень, плетется
Туда, где ей предрешено
Остановиться навсегда…
Ну что ж!
Предел нам этот ведом…
Вот так оглянешься, а следом –
А следом даже ни следа!
* * *
Какая тишь…
Хоть не дыши!
Рассвет…
Ни всплеска у мосточков…
Лишь откровения души
Спадают росами с листочков.
Туман сгустился над рекой,
Где ветки ивы долу гнуться…
И очень хочется рукой
До горизонта дотянуться.
Но – чу!
Комарик у виска…
Иду-бреду куда попало…
И неизбывная тоска –
Как хмарь небесная, пропала.
Ну и добро!
Да будет свет,
Который солнышком лучится!
Ну а пока в миру – рассвет,
А значит – все еще случится…
* * *
Не хочу ни с кем общаться –
И прощаться не хочу…
Надо к дому возвращаться…
Все!
Прощайте!
Полечу…
Вы, конечно, извините,
Но такой сегодня день…
Ведь, когда душа в зените,
Исчезает скуки тень.
Умирают в сердце стужи –
Кровь играет, как вино…
Пусть без вас мне будет хуже –
Будет лучше все равно.
Так вперед!
Довольно лени…
Я решился – надо жить!
И любимой на колени
Скорбно голову сложить…
* * *
Как спелось – так спелось!
Что душу тянуть?
Ведь пелось, порой, удивительно складно…
А время уходит, его не вернуть –
И ладно, и ладно…
Еще и рассветы пьянят, как вино…
Еще и закаты полощутся звездно…
А время уходит, ему все равно –
Что рано, что поздно…
Уже не сплясать – и, наверно, не спеть…
Ну что ж, быть сему, как в миру говорится…
А время уходит и надо успеть –
Хотя бы, смириться…
* * *
Никогда не говорите «никогда»:
Даже если все дороги – в никуда!
Даже если по дорогам в мет метет:
Никогда не говорите – «все пройдет»!
Никогда не говорите «никогда»:
Потому, что все дороги – как года!
Даже если и проскочишь в эту нудь:
Все равно назад захочешь повернуть!
* * *
Нет, мы ни волшебники, ни маги –
Так, сидим, прикрыв рукой висок…
Излагаем душу на бумаге –
Как всегда, чуть-чуть наискосок.
Каждый день – то заново, то снова,
Даже если взбесятся ветра…
Утверждаем изначальность слова –
Как всегда, с утра и до утра.
В нашем поэтическом лукошке
Все в строку – не оскудел бы лес…
Вот уже и белый свет в окошке –
Как всегда, откуда-то с небес.
Лучик солнца – золотистый, узкий –
Перышко догнал…
Скорей!
Скорей!
Переводим с русского на русский –
Как всегда, почти без словарей.
* * *
И вот опять рябины –
Мы их винить не вправе…
И вот опять рубины –
В серебряной оправе.
Еще совсем немножко –
Я всех сегодня донял…
И вот опять ладошка –
Дрожит в моих ладонях.
Скрипит калитка сада –
Как будто ждет кого-то…
И вот опять «Не надо…»
На все мои «Ну что ты!»
Хотят курить «Памиры»,
Да нет в кармане спичек…
И вот опять сапфиры –
В сурьме твоих ресничек…
* * *
Обидели!
И ладно…
И забудем…
Да мало ли обид на белом свете?
Ведь мы побудем, видит Бог, побудем –
Да так побудем, как бывает ветер!
Я заплатил бы – и не взял бы сдачи…
О чем жалеть?
Пустое…
Это просто!
Мне не хватило маленькой удачи –
Чуть выше человеческого роста…
* * *
А вчера мне было видение,
Будто вновь брожу перелесками…
Погружаясь в души смятение
И закат с пурпурными блесками.
А навстречу почти нечаянно
Ты плывешь царевной-лебедушкой…
И вздыхаешь так опечаленно –
Словно под руку с непогодушкой.
А косынка такая белая –
И трава еще непримятая…
А малинка такая спелая –
И слова твои пахнут мятою.
А слезинка, как грусть, соленая –
И уже – минутка до вечера…
И березка, совсем зеленая,
Что-то ветру шепчет доверчиво…
* * *
Бывает все!
И пусть, и пусть…
Бывает май, бывают грозы…
А если дождь и если грусть –
Не исключаются и слезы?
Они стекают по щекам –
Как воск, и праведны, и жгучи …
И не прикажешь облакам:
Не смейте!
Вы еще не тучи!
Ведь в мире дождь…
И все равно –
Что капли это, что слезинки…
И заморожены давно
В сердцах нечаянные льдинки.
Есть боль, которая болит –
Ее не вылечить наверно…
И всеми хлябями залит
Костер души…
А это – скверно!
Идет куда-то человек –
Спешит и в непогодь, и в слякоть…
А если боль?
А если снег?
Ну как снежинками поплакать?
* * *
Все выжгло!
И что же взамен –
Дымок на пожарище пошлом?
Светает…
Канун перемен…
А я все жалею о прошлом...
Жалею о нашей весне,
Которой мы всласть предавались…
Жалею о нашей сосне,
Где мы до утра целовались.
Жалею о наших цветах,
Растущих под самым оконцем…
Жалею о наших мечтах
И грядке клубники под солнцем.
Жалею о первой грозе,
Которой мы раньше не знали…
Жалею о тонкой лозе,
Что мы невзначай поломали.
О том, что уже не вернуть…
Лежу – и от мыслей шалею…
Уснуть!
Надо срочно уснуть!
А я все жалею, жалею…
* * *
Зачем нам все это –
То тишь, то гроза…
Зачем столько света –
Аж режет глаза?
Удавками свиты
Мои рубежи…
Зачем нам софиты –
Из лести и лжи?
Как нищий стенаю
В затворках богем…
А сам и не знаю –
За что и за кем?
Безверья торосы –
Вперед не пройти…
Зачем нам вопросы
На грешном пути?
Не будет ответа –
И я не пойму:
Зачем нам все это?
А мне?
А Ему?
* * *
Славно печке пышется –
Хоть палишки ставь…
А душе не пишется –
И поди, заставь!
Вроде все по-прежнему
И в груди стучит…
А она, хоть режь ее,
Пятый день молчит.
Я ее обхаживал –
Дергал за подол,
Я ее охаживал –
Палкой гнал за стол!
Сядет, слезки катятся –
Словно две реки…
А в блокнот на скатерти –
Снова ни строки.
Хватит, в этом омуте
Сам я пошуршу…
И сегодня что-нибудь
Точно напишу!
Чу, зорянка слышится…
Ну, давай – верши!
Да руке не пишется –
Зябнет без души...
* * *
Возьму Надежду за руку –
У милой на виду…
И по мосточку за реку
Куда-нибудь уйду.
Куда-нибудь, где полюшко –
Бескрайнее пока…
Куда-нибудь, где волюшка,
Как песня, широка.
Куда-нибудь, где горлинки
Воркуют там, и тут…
Куда-нибудь, где в горенке
Меня, как прежде, ждут
…Рябинка – красна девица
Заплачет у реки…
Ведь надо же надеяться –
Хотя бы, вопреки.
Ты не ревнуй, голубушка,
Разлучницу кляня…
Моя Надежда-любушка
Не жалует меня!
* * *
Где дожди играют в прятки
С непоседой-ветерком,
Шаловливые опятки
Притаились за пеньком.
Схоронились, зорко глядя –
Чтобы мимо не прошел…
И зовут: куда ты, дядя?
Вот же мы…
Нашел!
Нашел!
Я присяду осторожно –
Папироску докурю…
Ну, давай же!
Это можно…
Это нужно, говорю!
…А когда рука достанет
Из кармана складешок,
Мне вдруг очень жалко станет
Резать их под корешок.
И, омыв росы слезинкой
Свой, увы, напрасный труд,
Я уйду с пустой корзинкой…
Не беда!
Пускай растут…
* * *
Простите, люди!
Виноват…
Стою и каюсь безутешен…
Наш век чертовски бесноват –
И потому безбожно грешен.
Я виноват, что выпал снег,
До неизбежности случаен…
Я виноват, что детский смех
Вдруг стал по-взрослому печален.
Я виноват, что грянул гром –
Скоропостижно и упрямо…
Я виноват, что за добром
Мы ходим нынче мимо храма.
Я виноват, что был не смел,
Срывая маски с лицедейства…
Я виноват, что не сумел
Вас уберечь от фарисейства.
Я виноват!
И бит кнутом…
Толпой оплеванный салютно…
Я виноват – хотя бы в том,
Что не виновен абсолютно!
* * *
В сонмище дел,
До сих пор непочатом,
Сын повзрослел –
Значит, сердце внучатам.
Сердце любви,
Обреченной на нежность…
Что ж, ce la vie –
Такова неизбежность.
Я не жалел –
Все на свете проходит…
Сын повзрослел –
Значит, жизнь происходит.
Вот и сбылось –
Как сбываются реки…
Вот и сплелось –
Неразрывно, на веки.
Май отзвенел –
Подступила усталость…
Сын повзрослел –
Значит, близится старость.
* * *
Пора, давно уже пора
Унять безумное халдейство…
На территории добра
Не может властвовать злодейство.
Довольно!
Надо быть людьми –
И по-людски людское видеть…
На территории любви
Нельзя безбожно ненавидеть.
Долой «случайные черты»!
Пусть грянет гром наш неминучий!
На территории мечты
Постыдно уповать на случай.
Пора!
Отверженным годам
Не посрамить былых викторий…
Я жив…
И значит – не отдам
Своих священных территорий!
* * *
Время – жить и время – чаяться!
А пока…
Почему же так печалятся
Облака?
На земле, как прежде, песенно
По весне…
Отчего же так невесело
Им и мне?
Я давненько в небо верую –
Крестным лбом…
Ах, зачем же это серое
В голубом?
…А вдали молчанье млечное –
Словно крик…
Ах, зачем же это вечное
Лишь на миг?
Расплескалась ясна зоренька
За края…
И летит куда-то скоренько
Жизнь моя!
* * *
Вот бы выкатить картошку
Из-под самых угольков…
Бухнуть соли на ладошку –
До сакральных бугорков.
В родничке наполнить кружку,
Гроздь рябины отклонив…
И, конечно же, краюшку
Приготовить, отломив.
Ублажить свое сердечко
Передышкой на бегу…
Хорошо, когда есть речка
И костер на берегу.
Оценить свой стол навскидку,
Полной грудью подышать…
Сбросить наземь плащ-накидку –
И вкушать, вкушать, вкушать!
Все вкусить, пока дымится…
Сколько по лесу кружить!
Да испить живой водицы,
Чтобы жить еще и жить...
* * *
Мы поумнели до безумия –
Горазды горы своротить…
Но извержение Везувия
Нам не дано предотвратить.
Пока он спит,
Дыша натружено,
Ноздрей зияющей дыша…
Но говорят – уже разбужена
Его бунтарская душа.
Еще не искорки, ни полымя –
И только дыма злая тень…
Но он грядет – и будет вовремя
Помпеи нашей Судный день!
* * *
В перелеске, как в детстве –
Вновь апрель и сморчки…
Значит, надо одеться –
Взять ведро и очки.
Статью с виду неброской
Всех грибки удивят…
Вот стоят под березкой,
Вот под липкой стоят.
Пусть не очень красивы
И почти на снегу…
Но зато не спесивы –
И на каждом шагу.
В них особая сила –
Надо прямо сказать…
Вот и мама просила –
Ну а как отказать?
…Мы их сжарим искусно –
Что добром дорожить…
Ведь сморчки – это вкусно:
Так, примерно, как жить!
* * *
Не верьте своим стихам,
Когда им черед спеваться…
Не верьте своим стихам –
Иначе, начнут сбываться.
Не верьте своим стихам,
Когда им нельзя не верить…
Не верьте своим стихам –
И вам той беды не мерить.
Не верьте своим стихам –
Пусть в Лету смиренно канут…
Не верьте своим стихам –
Они все равно обманут!
* * *
Вот жизнь!
И ныне, и всегда –
Как будто мечешься по льдине…
А там и здесь, и посредине –
Кругом вода, вода, вода…
Вода!
И дальше – никуда…
Несет, а впереди – пороги!
Так наши дольние дороги
Вдруг исчезают навсегда.
* * *
Такие вот дела –
Судьба меняет русло…
Калина отцвела –
И это очень грустно.
А ведь еще вчера
Здесь все иначе было…
И ранняя пчела
С ней пожужжать любила.
И солнышко весь день
Цветы ее ласкало…
И даже ночи тень
Беды не навлекала.
Увы, всему свой срок –
И он давно назначен…
Уже и ветерок
Сиренью озадачен.
Уже и.соловьи
Спешат с другими знаться…
Уже и я в любви
Другой успел признаться.
* * *
Когда я к вам вернусь,
Пусть будет все, как прежде…
И расставаний грусть,
И тропочка к надежде.
Мне это по плечу –
Житейское же дело…
И ваше «не хочу»,
И ваше «надоело».
А память – как в золе,
Которой очень много…
И спички на столе,
И тапки у порога.
И каверзный вопрос,
И милые веснушки,
И дым от папирос,
И детские игрушки.
И пусть прощаний грусть
Не расстается с нами –
Когда я к вам вернусь…
Когда?
Решайте сами…
* * *
Смотри – какая благодать!
Во всем живом – по солнышку…
На счастье что ли погадать,
Доверившись подсолнушку?
И не жалея не о ком,
Сойти в луга с дороженьки…
Да лепесток за лепестком
Ронять себе под ноженьки.
Я постараюсь, я большой –
Пройду…
Зачем нам тропочка?
Да окунуться всей душой
В ромашковое облачко.
А ветерок считает цветь –
С утра, бедняжка, трудится…
Ведь если очень захотеть –
Глядишь, оно и сбудется.
…Кто потерял, а я нашел –
Все сны свои счастливые…
Ромашки – тоже хорошо,
Да жалко их – красивые…
* * *
Все выше, выше, выше,
Не пуганый пока,
Летит дымок над крышей,
Влетая в облака.
Смотри, как все серьезно!
Нахохлились дома…
На улице – морозно,
На улице – зима!
Но почему так вышло?
Душа – и та в озноб…
И даже наша вишня
Укуталась в сугроб.
Прилег вздремнуть кутенок –
Что хвостиком вилять…
И даже наш котенок
Не просится гулять.
…Полешки у порога,
Печурочка красна…
Февраль…
Еще немного –
И сбудется весна!
* * *
Стихи валом валят,
Как скифские сарматы…
Болят, болят, болят
Души моей стигматы!
Люблю, как жизнь, люблю
Душевное удушье…
И век душой кровлю,
Распятый на бездушье.
Так надо!
Все мое –
И замысел, и слово…
Скорее бы – копье!
Да – заново и снова…
* * *
Вот уже и чай на скатерть,
И закуски ерунда…
И рассветы на закате,
И дороги – в никуда…
Наше скромное застолье –
Для друзей, а не врагов –
Как весеннее раздолье,
Не имеет берегов.
Вот уже ни те, ни эти
Не влекут нас за собой…
И всего по сигарете
Нам завещано судьбой.
Знаю, друг мой!
Знаю, знаю…
Ты причаль ко мне, причаль!
…И пройдет твоя земная,
Поднебесная печаль…
* * *
Куда же вам еще-то –
В какие закрома?
И так всего без счета –
За вычетом ума!
Добра – златые горы,
Да только не с добром…
Вы на расправу скоры,
Как складень под ребром!.
А каждый первый хнычет
Про совесть и про честь…
Но ваш безумный вычет
Обратно не зачесть!
Гляди…
Да вас – армада!
Схлестнулись – кто кого…
Вам лишнего не надо,
Вам хватит своего!
* * *
Сижу, смолю окурочки –
До пальчиков смолю…
Солю себе огурчики –
Ядреные солю!
Укропом да смородиной
Справляю пряный вкус…
С такой-то огородиной
Всяк падок на искус!
Рецептиком в тетрадочке
Успел обзавестись…
Когда свое да с грядочки –
Чего ж не запастись!
Ведь баночка под водочку
Уходит за присест…
Зима – она, как водится,
Все выпросит и съест!
Пускай смешки на крылышках
Летят по сторонам…
Которые в пупырышках –
Без очереди к нам!
…Сижу, смолю окурочки –
Плюю на все «хи-хи»…
Солю себе огурчики –
Пишу себе стихи!
* * *
Я, признаться, и не знал, что с неба
Может рухнуть столько и за раз…
Но к утру вдруг навалило снега –
Да такого, будто про запас.
Ни тебе буранов, ни метелей –
Тишина в безмолвии долин…
Только снег!
И даже наших елей
Не видать под мехом пелерин.
Только снег!
Всего лишь снег – не боле…
А какие дивные сады!
Но светает…
И зайчишка в поле
Настрочил уже свои следы.
Только снег!
Но что творит чертенок…
Ах, какой заманчивый искус!
И котенок, видите, котенок
Пробует уже его на вкус.
Ветерок лебяжий пух взбивает,
Все бело – и снова не до сна…
Впрочем, снега много не бывает,
Если не заблудится весна!
* * *
Должно быть, трудно сочинять роман,
Строча подряд страницу за страницей…
За каждым словом лезть в худой карман
И цельный год к читателю стремиться.
Свихнется даже дюжая рука,
Пока ей до финала дотрясешься…
Опять же – сколько надо табака!
А кофе – так вообще не напасешься!
А нервы?
Их ведь поедом едят
Все эти главы…
И причем – без соли…
Не говоря уже – на чем сидят!
Куда стерпеть такие-то мозоли!
А сколько надо всякой шелухи
Содрать с героев, обнажая тело…
Совсем другое – выдохнуть стихи!
Две-три затяжки – и готово дело!
* * *
Можно сложить слова –
Скучно сложить и пресно…
Можно сложить слова,
Чтобы случилась песня.
Можно сложить слова –
Криком сложить, как бритву…
Можно сложить слова –
Тихо сложить, в молитву.
Можно сложить слова –
И немотой стреножить…
Можно сложить слова –
Так, чтобы их помножить!
* * *
Не пойти ли нам погулять,
Все пути в охапку сгребя…
Дурака в снегу повалять,
А точнее – просто себя.
А еще – сходить до горы
И на санках выветрить дурь…
Чтобы нам с тобой до поры
Было, как сейчас, не до бурь.
А еще хочу – поскользить
На коньках по звонкому льду…
Чтобы душу всласть просквозить –
На печаль свою и беду.
И на лыжах – тоже хочу,
Я когда-то – очень любил…
И такое вдруг закручу,
Что давно и насмерть забыл.
Будет ветер хлопья пулять:
Не со зла, а так – по добру…
Не пойти ли нам погулять,
Ну, хотя бы, вон – ко двору!
* * *
Все живое умирает с болью –
Это знает каждый и любой…
В души, обделенные любовью,
Тут же заползает нелюбовь.
Как змея, холодная и злая,
Тихо заползает, не спеша…
Знаю, к сожалению, я знаю,
Что не любит этого душа.
Ведь она, рожденная навеки
Не для тленья и могильных плит,
Все же умирает в человеке –
И болит, болит, болит, болит…
Так болит, как будто бы впервые
За твои немалые года…
Словно злые тучи грозовые
Заслоняют солнце навсегда.
Все мы смертны на юдольной грядке,
Но горжусь, свой скорбный путь верша,
Что люблю…
А значит – все в порядке!
И жива спасенная душа…
* * *
Жизнь полоснула, как бритва!
Что-то сегодня не так…
Сердце сбивается с ритма –
Грубо фальшивит, не в такт.
В мыслях – Содом какофоний,
Бьется в литаврах беда…
Этих безумных симфоний
Я не слыхал никогда.
В чувствах – до боли стокатно,
Нервы, как струны, гудят…
Словно, размножась стократно,
Злобные бесы галдят.
Мне бы послушать совета –
Просто прилечь и поспать…
Быть посему!
Я – за это!
Только зачем же опять
Пенится кровь от мажора –
Стон и в душе, и окрест…
Глупо винить дирижера,
Если ни к черту оркестр!
* * *
Научите меня рисовать –
Пусть мой дом будет весь в акварелях…
Научите меня рисковать –
И бродить по макушку в апрелях.
Я способный, я сразу пойму –
Как туда открывается дверца…
И не стану творить по уму –
Без прямого вмешательства сердца.
Я смогу – так бывало всегда –
Заслониться и светом, и тенью...
И на кромке тончайшего льда
Устоять вперекор провиденью.
Пусть везде, даже в пятом углу,
Будет все – где я был и где не был…
И рассвет, прогоняющий мглу,
И закат, покидающий небо.
И, конечно, веселый ручей,
Что бежит, спотыкаясь, под горку…
И горластая стая грачей,
Налетевших на хлебную корку.
И подснежник на талой меже,
И на ветке поющая птица…
Словом – все, что угодно душе,
Если этой душе не лениться.
Пусть речушка кружится, звеня,
И по ней – прошлогодние листья…
А еще научите меня
Обходиться без красок и кисти.
* * *
Не пора ли нам снести
В печку зряшные листы…
И старательно свести
Разведенные мосты.
Что напрасно горевать?
Эта истина стара…
Лучше всласть погиревать
Гирькой пуда в полтора!
Или взять да заварить
Первородного чайку…
Ну о чем тут говорить –
Что считать свои «ку-ку»?
Надо жить себе и жить,
А не ползать на правеж!
Ну о чем еще тужить,
Если ты пока живешь?
Не пора ли нам смести
Со стола весь этот жмых…
Или рыбок развести,
Чтобы помнить о живых!
* * *
Я на распутье…
Надо бы добраться…
Пора уже, да не пойму – куда?
Эх, мне бы до коней своих дорваться:
Единожды – и сразу навсегда.
Которые неистовы, как черти!
А, может быть, еще сто крат чертей…
Я их не загоню…
Уж вы поверьте!
И сам сойду на призрачной черте.
Смешалось все –
И боль, и быль, и небыль…
Так получилось –
Господи, прости!
И этот свет, который льется с неба,
Как огонек вселенского такси…
* * *
Я буду здравствовать, пока
Над речкой чибисы кружатся…
Пока туманов облака
В луга рассветные ложатся.
Пока гореть моей звезде
И не расстраиваться маме…
Мне хорошо, когда и где
Душе покойно, словно в Храме.
Мне хорошо, когда снега
К утру заносят нашу тропку…
Мне хорошо, когда пурга –
И есть дровишки на растопку.
Мне хорошо, где все в ладу –
И не ругается соседка…
Мне хорошо, где есть в саду
Густой малинник и беседка.
Мне очень-очень хорошо,
Когда заря сближает дали…
Мне хорошо, где дождь прошел,
Которого уже не ждали.
И где туманов облака
Парят, как молоко коровье…
Я буду здравствовать, пока
Господь дарует мне здоровье!
Володе Степанову
Он был, как вулкан…
Точь в точь…
Такого всыпал нам перца!
Любому готов помочь…
Что делать…
Ведь все – от сердца!
Нелепое слово – был…
Как будто расход по смете…
Да он эту жизнь любил
Сильнее всего на свете!
Любил накрывать столы,
В работу, как в реку, вринуть…
Любил из простой золы
Картошечку вкусно вынуть.
Любил не просить других
Объездить судьбы конягу…
Любил посреди пурги
Краюхой согреть дворнягу.
О, Боже, ведь так нельзя!?
Прошу, поспеши с ответом…
Уходят мои друзья,
Уже не узнав об этом.
Он был, как вулкан…
Как взрыв…
Но что-то вдруг сбилось в скерцо!
И лопнул в груди нарыв…
Что делать…
Все ясно – сердце!
* * *
Нет-нет, я не про это,
Галерка – не партер…
У каждого поэта
Бывает Англетер.
Бывает!
Ведь по «встречке»
Руля не удержать…
Не многим Черной речки
Случилось избежать.
Ну а кому случилось,
Завистникам назло,
Не то чтобы словчилось,
А просто – повезло.
Увы, всему свой случай –
Смахни, браток, слезу…
Не бойся, я везучий –
Нет мочи, а везу!
* * *
Прочь Пегаса вздорного –
Чтобы он сгорел…
Я сегодня здорово
Сам поднаторел!
Вот сижу за столиком –
Листиком шуршу…
А возьму да скоренько
Что-нибудь свершу!
Заберусь по лесенке
На крутой вершок…
Сочиню две песенки
И один стишок!
Прочь сомненья хмурые –
То-то и оно…
Я слова понурые
Выбросил в окно!
Мне вчера привиделся
Солнечный Парнас…
Да, видать, обиделся
Верный мой Пегас!
* * *
Ты далеко – уже почти нигде…
Как странно все сплелось на этом свете!
Проходит жизнь, а я молюсь звезде,
Которая по-прежнему нам светит.
Тебе и мне!
И больше никому…
Я упросил – она пока согласна…
А кроме нас, пронзая ночи тьму,
Лишь тем, другим –
Кто полюбил напрасно.
Им никогда не убегать вдвоем –
В луга, которым ни конца, ни края…
И не летать мечтой за окоем,
От поцелуя трепетно сгорая.
Им не встречать на берегу рассвет,
Любуясь в речке неба отраженьем…
Так пусть же этот негасимый свет
Нисходит к ним взаимным утешеньем.
Спасибо ей, таинственной звезде!
За высоту, которую не снизить…
Ты далеко – уже почти нигде…
И мне тебя не суждено приблизить!
* * *
Ливень стих…
И справа от проселка,
Всеми переливами горя,
Расплескалась над рекой Веселка –
Радуга, серьезно говоря!
И с каким-то потаенным смыслом –
Как всегда, чуть-чуть наискосок –
Подхватила хрупким коромыслом
Нашу деревеньку и лесок.
Подняла – ну а куда ей деться,
Если снова тучи за леском…
Столько лет!
А хочется раздеться –
И промерить лужи босиком…
Все течет – не промочить бы ноги,
Как накрыло – Господи, прости!
А ведь ей сегодня без подмоги
Эту ношу к нам не донести…
* * *
А мне, представьте, было невдомек,
Рожденному в юдоли этой тленной,
Что Солнце – только малый огонек
В кромешной бесконечности Вселенной.
А я, представьте, даже не постиг,
Как школьник, не осиливший заданья,
Что жизнь – всего лишь откровенья миг
Среди извечных таинств Мирозданья.
А нам, представьте, было все равно,
Проверившим познанья центробежность,
Что мир – всего лишь хрупкое окно,
Распахнутое ветром в неизбежность.
А мы, представьте, даже не смогли
Понять природу этого движенья…
Что Небо – только зеркало Земли,
Хранящее все наши отраженья…
* * *
Как славно прогуляться вдоль реки –
Волшебным утром, с выездом на местность…
Когда туман – и не видать руки,
Протянутой куда-то в неизвестность.
Когда вокруг такая тишина,
Что каждый шорох в мирозданье слышен…
И даже мысли чуткая струна
Молчит, не потревоженная свыше.
Когда по всем пределам – ни души,
Лишь ты один – свидетель дня рожденья…
Все замерло – хоть встань и не дыши,
Внимая робким звукам пробужденья.
Когда еще не высохла роса
И ветерок не заклубился пылью…
Когда еще каких-то полчаса –
И сказка, к сожаленью, станет былью.
* * *
Все так ясно и так странно –
Снова осень, листья жгут…
И неведомые страны
Нас давно уже не ждут.
А куда?
С такой-то ношей…
Тянет – даром что своя…
Вот пришел денек погожий
В наши хмурые края.
И, казалось бы, откуда,
Как?
Но все-таки дошел…
А когда в душе не худо,
Дома – тоже хорошо.
Так зачем планету мерить –
С ношей это нелегко…
Лучше доночку проверить,
Не блуждая далеко.
Жизнь есть жизнь!
И все же странно…
Гаснут клены у двора…
Только-только было рано,
А уже – пора, пора…
* * *
А странники дорог не выбирают…
Да и зачем?
У них своя звезда!
Они в пути живут и умирают –
И даже воскресают иногда.
У странников счастливая планида –
Идти туда, куда зовет душа…
Что им терять?
Какая тут обида,
Когда на все котомки ни гроша.
Для странников и бренность не преграда –
Им на земле покорны все пути…
А вечность – только скромная награда
За божью милость – по миру идти!
И странники идут себе убого –
Как должное, влача свою суму…
Они в особом статусе у Бога –
И первые на исповедь к нему.
Вот и поэты – вспыхнут и сгорают,
Как странники…
У них одна звезда!
Они свою судьбу не выбирают –
И только предрекают иногда…
* * *
Как чудно пишутся стихи
На сеновале спозаранок,
Когда леса еще тихи –
И вечность даже до зорянок…
Когда творения венец
Выводит буковки упрямо…
И не тревожится отец,
И значит – не болеет мама.
Когда слова бурлят рекой,
Сметая прочь заторы фальши…
И до небес подать рукой,
И до тетрадочки – не дальше.
Когда в душе такой простор,
Как будто счастье бесконечно…
И неуместен всякий вздор –
О том, что время быстротечно.
…Как трудно пишутся стихи
В холодной скомканной постели,
Когда леса уже тихи –
И отсвистели коростели…
* * *
Люблю нечаянно решиться,
Когда накатит в горле ком…
И неприкаянно сдружиться
С плацкартной полкой и окном.
Люблю в родительской избушке
Газеткой печку распалить…
Вкуснее нет ржаной горбушки,
Когда горбушку посолить.
Люблю – но это между нами –
Всем сердцем жизнь свою любя,
В сердцах пожаловаться маме
На бесшабашного себя.
Люблю с букетиком пьянящим
Пройтись к знакомому крыльцу…
Люблю топориком звенящим
Помочь с поленницей отцу.
Как надоела эта нехоть –
С проклятым: быть или не быть?
Люблю!
Да некогда приехать –
И там любить, любить, любить…
* * *
Воронье кружит, воронье –
Неспроста кружит, неспроста…
Все вранье кругом, все вранье –
Ни любви в душе, ни креста.
Столько лет прошло, столько лет –
Навсегда прошло, навсегда…
Сколько бед прожгло, сколько бед,
Ведь одна беда – не беда.
Развести бы их, развести –
Хоть врожбой своей, хоть рукой…
Разнести бы их, разнести,
Словно пух и прах над рекой.
Пусть летят они, пусть летят –
Как летит по ветру рванье…
А глаза мои вдаль глядят,
А вдали - одно воронье…
* * *
Листочки, словно пяльцы,
Придвину, чуть дыша…
И вновь сжимают пальцы
Иглу карандаша.
И снова, на ночь глядя,
Прибрав хандры разор,
То крестиком, то гладью
Вершу я свой узор.
Сей труд не для любого,
Ведь это не стишки…
Здесь надобно любовно
Торить свои стежки.
Вы скажете – безделье,
Подумаешь – гроши…
Но это рукоделье
Не сладить без души.
…Заря в окно стучится,
Струясь на полку книг…
Вот-вот – и он случится,
Бесценный мой рушник!
* * *
Ночь…
Мне завтра пятьдесят…
В небе звездочек осколки…
Грустно шарики висят
На веселой нашей елке.
Ни сомнений, ни обид,
Ни злословья в укоризну…
Будто я уже убит –
И пришел к себе на тризну.
Ни улыбки, ни слезы –
Безразлична даже дата…
Ничего!
И лишь часы,
Торопясь, бегут куда-то.
А ведь раньше было все –
Жизнь, как летопись, листалась…
Но пока мы то да се –
Сдуло все…
И что осталось?
Трубка, старое кино
Да заснеженные дали…
Да погасшее вино
В зацелованном бокале…
* * *
Словно букетик мяты,
Радость себе несу…
Как хорошо и свято
В дивном моем лесу!
Можно сорвать улыбку,
Чтобы другим дарить…
Можно найти улитку,
Чтобы поговорить.
Просто о всяком разном –
Ей-то видней с листа…
О мухоморе красном,
Выросшем у куста.
О молодых осинках –
Вот же они, смотри…
О золотых росинках
С солнышками внутри.
О ручейке отважном,
Что всю округу спас…
Словом, о самом важном,
Самом родном для нас.
Все для общенья годно –
Значит, пора начать…
Нам ведь о чем угодно –
Только бы не молчать!
* * *
Перелистну страницу,
Слагая находу…
И новую криницу,
Наверное, найду.
Я знаю, это проще –
Довериться руке…
Она вон там, где рощи
Сбегаются к реке.
Она вон там, где небу
Легко из кручи бить…
Где ты ни разу не был,
Но где нам точно быть.
В ней все еще пребудет –
И ряска, и цветы…
И солнце...
Если будет
Небесной чистоты!
* * *
Люди умирают не от хвори,
Не от гиблых клеточек в крови…
Люди умирают не от горя,
А почти всегда – от нелюбви!
В сущности, ведь если разобраться
И в набат отчаянья не бить,
Можно за леченье и не браться,
Можно просто – взять и полюбить.
Ближнего ли, дальнего – любого,
На кого позарилась беда…
Только обнимите их с любовью –
И беда отступит навсегда.
Даже до беспамятства влюбитесь,
Если им без этого не жить…
Люди, умоляю, торопитесь –
Это надо вовремя свершить.
Каждый миг дарованный ловите,
Исцеляя душу вновь и вновь…
И любите, милые, любите –
Слышите, да здравствует любовь!
* * *
А из нашего оконца,
Если сумерки стереть,
Видно только лес да солнце…
А на что еще смотреть?
А во что еще вглядеться,
Чтобы вызнать к сердцу путь…
Разве утречком одеться
Да сходить куда-нибудь?
Например, до синей речки,
Где студеная вода…
Через луг и поле гречки,
Мимо завтра и всегда.
Ну а там – чего же проще –
Положить малинку в рот
И напротив тихой рощи
Отыскать песчаный брод.
Заглянуть в родник на донце,
Перейдя поток на треть,
И увидеть лес да солнце…
А на что еще смотреть?
* * *
Ах, печаль моя, печаль –
Вьюга в полюшке…
Ты причаль меня, причаль –
К дольней долюшке.
Ты вскружи меня пока
В небо синее,
Где сверкают облака
В звездном инее.
Я немного покружусь
С ветром скоренько…
И, быть может, подружусь
С ясной зоренькой.
Мне и надо-то посметь
Малость малую –
До заката спеть поспеть
Песню шалую…
А когда я упаду
В лес за реченьку,
Ты задуй мою звезду,
Словно свеченьку…
* * *
Хорошо бы вломиться в драку,
Если кто-то бедует вдруг…
Хорошо бы иметь собаку –
Чтобы рядом и чтобы друг.
Хорошо бы пройтись по краю,
На промозглом ветру скользя…
Хорошо бы поближе к раю –
Да, наверное, так нельзя.
Хорошо бы сейчас на дачу –
Распахнуть и окно, и дверь…
Хорошо бы словить удачу,
Да куда мне за ней теперь?
Хорошо бы влюбиться, чтобы
Не угас огонек в душе…
Хорошо бы на все «еще бы»
Всем чертям отвечать «уже»!
* * *
Вот-вот еще немного – и Оно
Вселенским откровением случится…
И вновь мое печальное окно
Начнет надеждой призрачной лучиться.
И снова, как сто тысяч лет назад,
Благодаря Всевышнему боренью,
Мир распахнет счастливые глаза
И удивится своему прозренью.
Скорей, скорей!
Но только не спеши –
Мы подождем, мы очень долго ждали…
Согрей, согрей все клеточки души
И эти замороженные дали.
Какое озаренье, Боже мой!
Еще чуть-чуть – и к радости причалю…
Во всей стране, которая за мной,
Я первым это Солнышко встречаю!
* * *
Человек идет, качаясь…
Но, увы, не от вина –
Просто жизнь его, кончаясь,
Стала каждому видна.
Он и сам не ждал подвоха –
Шел по улице и шел…
Но ему вдруг стало плохо –
Хуже, чем нехорошо.
Он, конечно, не калека –
У него своя напасть…
Поддержите человека –
Помогите не упасть!
Пусть любовь добро помножит,
Чтобы душу сохранить…
Ну, скорей! И он поможет
Вам себя не уронить…
* * *
То километрами, то верстами,
В семи шагах от суеты,
Стоят российскими погостами
Бедой распятые кресты.
То потемневшие, то новые,
То по наитию, то в ряд,
Стоят сосновые, дубовые –
И просто всякие стоят.
То дорогие, то забытые,
Сбежав от горя в ковыли,
Слезами скорбными омытые,
Врастают в небо из земли.
Ну что за странное сближение?
Стоят, венчая вечный кров,
Кресты, как символы сложения,
Того и этого миров…
* * *
Нет, вы не слышали весны!
Когда скворчишка-пересмешник
Изводит прочь все ваши сны –
И пробуждается подснежник…
Нет, вы не видели весны!
Когда стремительным потоком
Мир очищается потопом –
Почти до маковки сосны.
Нет, вы не знаете весны!
Когда сирень лучится светом –
И с каждым ласковым рассветом
Все звонче в зарослях лесных…
Ну как же можно в эту звень
Грустить о прошлом, что есть мочи –
Не осенить улыбкой день
И не порадоваться ночи?
Нет, вы не любите весны…
* * *
Запомнилось!
Мелькнуло – и запомнилось
Твое чуть погрустневшее лицо…
Заполнилось!
Как небушком заполнилось
Души моей лесное озерцо…
Поверилось!
Который раз поверилось
В беспечные, веселые года…
Померилось!
Как ростиком, померилось –
Что было и не будет никогда…
* * *
Ненавидя и любя,
Щедро, словно по привычке,
Я растрачивал себя,
Как растрачивают спички.
Дело зная назубок,
Ведь на то оно и дело,
Свой заветный коробок
Поистер до беспредела.
Эх, кого теперь корить,
Доброту свою итожа…
– Вам, товарищ, прикурить?
– И тебе, дружище, тоже?
Вот, берите – там пока
Всем найдется на подмогу…
И дающая рука
Оскудела понемногу.
Кто поймет?
Кого молить?
Ни огня в сторонке дальной…
Ночь…
И нечем запалить
Даже свечки поминальной…
* * *
Опять все кануло, как в омут –
Круги пустило и довольно…
Не надо резать по живому –
Живому очень, очень больно!
Да и вообще – не надо трогать,
Ведь это все-таки чужое…
С нас и без крови спросят строго –
За малое и за большое.
Ах, как бы я хотел забыться,
Вручив себя в объятья комы…
И головой о мир не биться
Впотьмах душевной глаукомы.
Нельзя!
Живи, пока живется
В своих возвышенных порывах…
Ведь здесь: где тонко, там и рвется –
Все то в надрезах, то в надрывах.
Что проку зеркалу кривому
Вещать о вечном, как мессия?
Не надо резать по живому,
Коль не берет анестезия…
* * *
Жара!
И мне опять нехорошо…
И хочется до ниточки раздеться…
Вот кабы дождик рядышком прошел –
Неторопно, желательно, как в детстве.
Но дудки!
Словно блин в печи печет…
Спалило все – и маковку, и плечи…
А если и возьмется – так сечет,
Как будто всем чертям всучили плети.
А зимы!
Тут вообще кардибалет…
Заносит и курганы, и овраги…
И так, представьте, тридцать с лишним лет –
То в жар, то в холод, как первач из браги.
И только от заката до зари
Мой здешний мир бывал сентиментален…
Ах, климат, сто ветров тебя дери –
Уж слишком резко ты континентален!
* * *
Все правильно!
Куда еще правей?
Ты слышишь – это боль моя стучится…
Развей мои сомнения, развей –
Не дай моим сомнениям случиться.
Любимая!
Ты только будь всегда,
Как радуга над здешними краями…
И даже если вдруг мои года
Устанут шелестеть календарями.
А посему – пора мне присмиреть,
Потупя взгляд покорно и стыдливо…
Ведь без тебя ни жить, ни умереть
Я не смогу – и это справедливо!
* * *
Он встал и ушел…
Не допив даже чай,
Смахнув со стола «Беломор» и листочки…
Я просто обидел его невзначай,
Когда перебил на шестнадцатой строчке.
В тарелке тревожно дрожал холодец,
Как будто бы что-то худое услышал…
Я думал – закончил, сказал – молодец,
А он дочитал, извинился и вышел.
Вот сраму-то!
Впору в бутылку нырнуть –
Как будто бы грязью забрызгал обновки…
Вернуть, непременно догнать и вернуть –
Пока он еще на пути к остановке…
* * *
Как ветрено…
Разбитая дорога…
Я вдаль бреду, неведомым влеком…
И снова из созвездья Козерога
Повеяло вселенским сквозняком.
Мой путь тернист -
Среди промозглых буден…
Я вновь один – ужели это сон?
Он только по земле бывает труден,
А там, за горизонтом – невесом.
Все минется!
И солнце бровь насупит,
Прищурив строго свой сердитый глаз…
Грядущее, конечно же, наступит –
И на меня наступит, и на вас…
* * *
Где-то громы бьют в набат,
Ливень хлещет с небеси…
Ниагарский водопад
Посреди Святой Руси!
Неспроста, ой, неспроста
У него такая прыть…
Наши скорбные места
Так накрыло, что не всплыть.
На дворе – сплошной потоп,
Ветры мечутся, скользя…
И несет, несет поток –
Все, что можно и нельзя.
Град шрапнелью клен прошил,
Дуб пытался завалить…
Кто же так понагрешил,
Что уже не замолить?
Тихий берег будто взрыт –
Не глядели бы глаза…
И ревут, ревут навзрыд
Над Россией небеса!
* * *
Кто последний?
Я за вами!
С этим каждый приставал…
И вдогонку за словами
Молча в очередь вставал.
Каждый рвал себя на части,
Норовя везде поспеть…
Каждый думал, что за счастьем –
Надо только потерпеть.
Каждый верил: не устанем!
Только это ерунда…
День придет – и все мы встанем:
Кто за кем и кто куда…
Что же делать, елки-палки?
Эк народец зарядил…
Я бы эти постоялки
Непременно запретил.
Я бы даже умер дважды,
Отгрызая жизни нить…
Чтобы очередь однажды
За собой остановить.
Чтобы зряшными словами
Никого не донимать…
Кто последний?
Я за вами…
И за мной не занимать!
* * *
Он не умер, конечно, –
Ни потом, ни тогда…
Было правде кромешно
В час ночного суда.
Был почти неминуем
Фарисейский искус…
И кровил поцелуем
Тот змеиный укус.
Нет, они не гадали,
Сняв знаменье со лба…
И за истину дали,
Как дают за раба…
Но, молясь Саваофу,
Не потупивши глаз,
Он взошел на Голгофу –
Расплатиться за нас.
Тяжки смерти оковы,
Но чего выбирать…
Жаль, не все мы готовы
За Него умирать!
* * *
Снова липень, снова липень –
Одуванчиков летучки…
Снова ливень, снова ливень:
Кап-кап-кап – и нету тучки!
Снова грозы, снова грозы –
Убегают за три моря…
Снова слезы, снова слезы:
Кап-кап-кап – и нету горя!
Ах, как странно, ах, как странно –
Убывает нашей доли…
Снова рана, снова рана:
Кап-кап-кап – и нету боли!
Лишь усталость, лишь усталость –
Словно вдовушка на тризне…
Вот и старость, вот и старость –
Тик-тик-тик – и нету жизни!
* * *
Стихи продляют жизнь,
Смертельно сокращая…
Кружись, душа, кружись,
Вселенную вращая!
Лети, душа, лети,
Как яркая комета…
Свети, душа, свети –
Прошу, побольше света!
Гори, душа, гори –
Лучи стихи и песни…
Умри, душа, умри –
И заново воскресни!
Тебе на этот путь
Давно пора решиться…
Но только не забудь
Во истину свершиться!
Итожь, душа, итожь,
В забвенье протекая…
Ну что ж, друзья, ну что ж –
Судьба у нас такая!
* * *
Как легко!
Отчего мне так странно легко?
Будто ввысь поднимаюсь, уже безвозвратно…
Далеко!
Все надежды мои далеко,
Только я почему-то зову их обратно.
Все сбылось!
Все до каждой слезинки сбылось…
И душа, как весенний разлив, убывает…
Все сплелось!
Все десятками судеб сплелось –
Так сплелось, что прочнее уже не бывает
Не грусти!
Никогда ни о чем не грусти…
Эта жизнь – лишь недолгой любви обещанье…
Отпусти!
Все печали свои отпусти,
Пусть летят – помаши им рукой на прощанье.
Все прошло!
Все нечаянным ливнем прошло…
Ну и пусть – значит, небо того захотело…
Все прожгло!
Все до самого сердца прожгло –
И душа потихоньку исходит из тела.
* * *
Голос птахи неместной
Мне по-прежнему снится…
Чистоты поднебесной,
Как ручей из криницы!
Он всегда раздавался
Накануне рассвета…
Будто с тьмой расставался
В предвкушении света!
Он врывался в оконце,
Словно луч золоченый…
Как врывается солнце
В этот мир отлученный!
Он, подкравшись садами,
Налетал, как подмога…
Разве только с годами
Стал печальней немного…
Но моя чужестранка
Мне по-прежнему снится…
То ли просто зорянка,
То ли – райская птица…
* * *
Я один – себя себе
Возвращаю понемножку…
То ли черт застрял в трубе,
То ли кто-то мучит кошку.
В доме пусто – ни души…
Я и рад бы – да откуда?
Хоть за печкой пошурши,
Никого – и это худо!
Боль под ложечкой сосет –
Гложет смертная усталость…
Я один – и это все,
Все, что было и осталось.
Скуки скользкая змея
Обвилась петлей упруго…
Только я да боль моя –
Да февраль, да ночь, да вьюга!
* * *
Тяжелы судьбы колодки –
Кряжист мускул, а сдает…
Будто кость застряла в глотке
И до сердца достает!
Так саднит, что нету мочи,
Ятаган – и тот родней…
Будто жизнь – сплошные ночи
И не знает божьих дней.
Ах, за что же нам все это –
Кто нас предал, не икнув?
Будто мир лишили света,
Тайно солнце умыкнув.
Впрочем, то понять не сложно,
По наитию скользя:
Просто людям стало можно
Даже то, чего нельзя!
* * *
Лет моих лихая рать
Чуть несет свои знаменья…
Значит – время собирать
Наши скорбные каменья.
Сколько их и там, и тут
Полегло под небесами…
Значит – ходики идут,
А куда – мы знаем сами.
Если странника рука
Не осталась днесь без хлеба,
Значит – памяти река
Все еще впадает в небо.
Лишь бы только не забыть
Все, что нас, увы, забудет…
Значит – так тому и быть,
Ибо так оно и будет.
Никнут все мои вершки
Вслед за всеми черешками…
Значит – время бить горшки,
Запасаясь черепками!
* * *
А хорошо ли это?
Я супротив, а ты?
Когда злобеют где-то
Во имя доброты…
Когда сжигают город,
Молитвы бормоча…
Когда срезают ворот –
По праву палача.
Когда Христа малюют
И кровь при этом пьют…
Когда любовь целуют –
И тут же предают.
Когда под конский топот
Вражине в рот глядят…
Когда гуманно топят
Еще слепых котят.
А хорошо ли это?
Я супротив, а ты?
Когда боятся света,
Пугаясь темноты…
* * *
Все!
Уже не воспарить…
Жизнь, как пьяная, плетется…
Может, мне поговорить –
С кем-нибудь о чем придется?
С кем?
Ведь я совсем один –
И один со всеми даже…
Грустно – дожил до седин,
А застольника не нажил.
Ну и пусть!
О чем тужить –
Обойдемся и без тоста…
Значит, надо просто жить –
Даже если жить не просто.
Где-то ветер проворчал,
Что-то щелкнуло в проводке…
Так бы век и промолчал –
Сам с собой и рюмкой водки!
* * *
Век матёр – крепись, броня!
Время бьет без промаха!
И однажды без меня
Расцветет черемуха…
Заглянув на званный пир,
Словно брага, вспенится…
И опять угрюмый мир
К лучшему изменится!
И опять в урочный час
Наши сны исполнятся…
И опять, уже без нас,
Наши песни вспомнятся!
И прострелит мысль висок,
Не жалея кровушки:
Чей же это голосок
У того соловушки?
* * *
Мир, конечно, велик, но в России,
Где озера чистейшей воды,
Ничего не видал я красивей,
Чем цветущие в мае сады!
Как покойно от этого снега –
И теперь, и вовеки веков…
Словно с неба, откуда-то с неба
Опустился туман облаков.
Сколько цвета вокруг, сколько цвета!
Пусть летит – что о цвете тужить…
Это – как сотворение света,
Без которого сумрачно жить.
Ведь природе к лицу белоснежность!
Все лучится – и жизнь хороша…
Так, наверное, выглядит нежность
И спасенная наша душа…
* * *
Красивых женщин очень много –
Их, верно, красота спасла…
Моя недолгая дорога –
И та не знала им числа!
Прекрасных женщин очень мало,
Ведь даже во вселенской мгле
Мне встретилась одна лишь – мама…
И слава Богу – на Земле!
* * *
А я люблю писать в дожди –
Под лампой бежевого цвета…
Когда просвятия не жди –
По крайней мере, до рассвета.
А я люблю писать в грозу –
На Спас, особенно в деревне…
Когда ветра в моем лесу
С корнями рвут мои деревья.
А я люблю писать в снега –
С ружьишком на звериных тропах…
Когда забытые стога
Стоят по маковки в сугробах.
А я люблю писать в метель –
Не дав печурке разгореться…
Когда холодная постель
Уже не ждет меня согреться.
А я люблю писать всегда –
Да и везде, представьте, тоже…
Вот и пишу – и пусть года
Все это сами подытожат!
* * *
Дай мне, Боже, прегрешений,
Дабы спасу не просить…
В жизни столько искушений,
Что до смерти не вкусить!
Дай мне, Боже, веры, аще
Время петь Сорокоуст…
Чтобы грех в уста был слаще,
Чем елейный грех из уст!
Дай мне, Боже, силы, паки
Всех предавших возлюбить…
Чтобы в самой смертной драке
В спину ворога не бить!
Дай мне, Боже, друга, иже
Мог обнять меня легко…
Чтобы люди стали ближе,
Не теряясь далеко!
Дай мне, Боже, воли, ибо
Надо в срок точить перо…
Чтобы даже злобы глыба
Раздробилась на добро!
* * *
Вопреки всем слабостям и леням,
Я себя не торопил ко дну…
И всегда по жизненным ступеням
Бегал аккурат через одну!
От лихого этого скаканья
Были мои помыслы легки…
Я ни разу не сбивал дыханья,
Яростно сбивая каблуки!
Помню, задавал такого перца,
Обгоняя всех, кто впереди…
Я не знал – с какого боку сердце,
И вообще – зачем оно в груди!
Мне казалось – вот она вершина,
Надо только малость поднажать…
Я не знал, что времени машина
Зла – и от нее не убежать!
А теперь, когда судьбы экватор
Пройден – однова и на века,
Мне милее грустный эскалатор –
Медленно, зато наверняка!
* * *
Мир жесток и скряжист на иное –
Что ни бес, то норовит в ребро…
Надо злее бередить больное,
Чтобы проще различать добро!
Вот и я стал въедливей и строже,
Выверяя каждое словцо…
Надо чаще бить себя по роже,
Чтобы лучше разглядеть лицо!
* * *
Жизнь прекрасна – что гадать
На кофейных гущах…
В мыслях – божья благодать,
Будто в райских кущах!
Жизнь воистину права,
Но в делах поспешных
Белых яблонь покрова
Не спасут нас грешных!
Даже вера не спасет –
Злая на подмогу…
Если душу понесет,
Вожжи не помогут!
Тут – хоть бесов призови
С дюжими телами…
Надо помыслы свои
Подтверждать делами!
* * *
Жиздра с ивами грустными –
Вся в морщинках уже…
Свято в Оптиной Пустыни,
Как в спасенной душе.
Здравствуй, Божия Крестница!
Здравствуй, сказочный бор!
Будто на небо крестится
Ваш Введенский Собор.
Я проснусь рано-раненько,
Где у келий с утра,
Будто вещие странники,
Бьют поклоны ветра.
Здесь крамола не водится,
Здесь в чести доброта…
Чтобы в Храм Богородицы
Не закрылись врата!
Чтобы вера усилилась,
Как в знаменьи рука…
Чтобы злом не заилилась
Этой жизни река!
* * *
Кто в жизни смерти не пугался,
Когда крушит судьбы коса?
Я тоже часто спотыкался,
Но только глядя в небеса!
Бывает…
А чего стыдиться?
Бог весть – кому теперь легко…
Порой, не грех и оступиться,
Когда все мысли далеко!
Так далеко, что даже робость
За чутким шагом не следит…
Кто никогда не падал в пропасть,
Тот никогда не полетит!
Смирись, дружок!
Что проку гневом
Перечить самому Творцу?
Ведь нам с высоким этим небом
Века лежать лицом к лицу!
Другое дело, коли тело
Душой своей начнет стареть,
Спеша до бренного предела…
Тут надо под ноги смотреть!
* * *
Во имя вещей радости
Я нынче всех простил…
Как стопочку для храбрости,
Добро в себя впустил!
И всем вдруг стало весело –
Особенно, при всех…
И тучка ножки свесила,
На радугу присев!
И всем вдруг стало по сердцу
Свой тяжкий крест нести…
И каждый в Святцы просится –
О, Господи, прости!
Прости нам прегрешения
Всех наших скорбных дел…
Ведь кое-кто прощения
И на дух не хотел!
* * *
Грустно…
Память-ведунья
У калитки дрожит…
Жизнь, как злая колдунья,
Все блажит и блажит.
Скучно…
Мне бы взбодриться –
Хоть глоточком добра…
Да на озеро Рица
Взять билетик с утра.
Зябко…
Может, печурку
Зарядить угольком…
Или просто свечурку
Снарядить огоньком.
Страшно…
Как же так вышло?
Ночь зловеще молчит…
Даже сердца не слышно,
А ведь кто-то стучит…
* * *
Всем существом своим скорбя
О том, что был не слишком вреден,
Я выворачивал себя,
Как выворачивают бредень!
Которым вдоль и поперек
Прошли всю речку, зная дело…
Причем, конечно же, не впрок,
А для души, включая тело.
Тут снисхожденья не проси,
Здесь – только истово, без фальши…
Глядишь – забились караси!
Нам повезло – и что же дальше?
Сперва умыться из горстей,
Затем приправить чай душицей –
Да всласть попотчевать гостей
Своей дымящейся ушицей!
Как хорошо на свете жить
Когда в душе одна отрада –
Беседой сердце ублажить…
А что еще нам, грешным, надо?
Но всякий раз, устав от дел,
Над бредешком своим колдую:
А вдруг да всуе проглядел
Удачи рыбку золотую?
* * *
Я не Пушкин... Местами
Сам себя не пойму…
Мне бы только мечтами
Прикоснуться к нему!
Я бы эти листочки
Под стекло положил…
Я бы дальше – ни строчки,
Просто жил бы да жил!
Я бы чертовых бесов
Кислотой поливал…
И на всяких дантесов
С колокольни плевал!
Я бы ради отмщенья
Всем врагам пригрозил…
Я бы просто прощенья
У него попросил!
И в поклоне повинном
Бить челом не устал…
Я бы «сукиным сыном»
С удовольствием стал!
* * *
Ужели зеркало кривит,
Спрямляя все мои невзгоды?
Душа разверзлась и кровит,
Как рана в злые непогоды.
До слез болит – какой тут смех…
Ну что ж, навеки и отныне
Пора укрыть ее от всех –
Хотя бы веточкой полыни.
Зачем лукаво жизнь бранить
Да о шипы судьбы колоться…
Ведь рану следует промыть –
Хотя бы небом из колодца.
Зачем напрасно бунтовать
Своим крутым бунтарским духом…
Ведь рану время бинтовать –
Хотя бы тополиным пухом.
Да не забудьте, ё-моё,
Во избежание промашек,
Крест на крест окропить ее –
Хотя бы росами с ромашек!
* * *
Не хочу болеть за дело –
Ни душой, ни сердцем…
Ну а если хворь задела –
Можно водки с перцем!
Хватит чахнуть в третьих лишних,
Жизнь свою итожа…
Не хочу болеть за ближних –
И за дальних тоже!
Не хочу болеть за стужи –
Вперекор природе…
Не хочу болеть за лужи
В нашем огороде!
Знаю, будет все в порядке –
Ну ее, досаду…
Не хочу болеть за грядки –
Даже за рассаду!
Лучше я дождусь апрелей –
Не впервой рискую…
Да накапаю капелей –
Горсточку-другую!
До последнего глоточка
Выпью капли эти…
Не хочу болеть и точка –
Ни за что на свете!
* * *
Мне по-прежнему снится –
Будто все впереди…
А на Светлой Седмице
Зачастили дожди.
Даже солнышко скрылось,
Небо – словно в золе…
И слепая бескрылость
Гонит стаи к земле.
Ветер – ажно завылся,
Хлещет прямо в лицо…
Даже пес мой забился
Под родное крыльцо.
Ах, за что нам такое –
Я в смятеньи уже…
Не бывает покоя
В приземленной душе!
Вот опять восресенье,
Мир укрылся плащом…
Но Души Вознесенье
Воссияет еще!
* * *
Судьба всегда права –
И промышляет делом…
Цветет полынь-трава
По всем земным пределам.
Даря из года в год
Свой горький мед причастья,
Цветет среди невзгод,
А иногда – и счастья.
В ромашках и репьях,
С прической в желтых прядках,
Цветет на пустырях,
А иногда – и грядках.
Сбежав за буерак –
Туда, где даль безбрежна,
Цветет почти никак,
Но иногда – и нежно.
Судьба всегда права –
И мы здесь только гости…
Цветет полынь-трава
На жизненном погосте…
* * *
Я в шоке – и падаю с ног,
Вжимаясь в планету упруго,
Когда телефонный звонок
Меня отвлекает от друга!
Мне дико – о чем говорить,
Какие тут к черту секреты,
Когда, попросив закурить,
Ругают мои сигареты!
Мне мерзко – и в сердце грома
Грохочут все строже и строже,
Когда продают задарма,
Особенно – если дороже!
Мне страшно, хоть криком кричи,
Хоть вусмерть упейся запойно,
Когда перед комой врачи
Спокойно, вам шепчут, спокойно!
* * *
Мы с ним, конечно, разные по сути,
Но кое-что нас все-таки роднит…
Ну, например, уж вы не обессудьте,
А сердце одинаково саднит!
За все, что кровь от крови, плоть от плоти
Ниспослано нам души бередить…
Но в остальном вы сходства не найдете –
И даже не пытайтесь находить!
Я просто словоблудие итожу –
Кропаю не за совесть, а за страх…
А он плетьми с себя сдирает кожу
И заживо сгорает на кострах!
Я только передергиваю строфы,
Колоду чувств тасуя меж людьми…
А он всю жизнь восходит на голгофы,
Неся свой крест во истину любви!
Я не такой, мой номер сорок пятый –
С того конца, где самое рваньё…
А он все молит, нами же распятый,
Пощады нам, не стоящим её!
Прости меня, смиренный мой читатель,
Иди к нему – и передай привет…
Ведь я всего лишь ветреный мечтатель,
А он по воле Господа – Поэт!
* * *
Снова мой белый свет –
Как запустевший сад…
Только что был рассвет –
Глядь, а уже закат!
Вот мы опять одни,
Да не про то беда…
Только что были дни –
Глядь, а уже года!
Времечко всех снесет
Острой своей косой…
Только что было все –
Глядь, а уже босой!
Жизнь, как благая весть,
В дальнюю даль плыла…
Только что видел – есть!
Глядь, а уже была…
* * *
Опять поземка на дворе…
Апрель. Десятое. Суббота.
И вновь, как будто в январе,
Свалилась дворникам работа.
Все замело – и жизнь, и тлен,
И парки, и дворы, и крыши…
Опять сугробы до колен,
А вдоль дороги – даже выше!
Метет…
И только детвора
Весенней вьюги не страшится…
А значит – нам опять пора
На что-то важное решиться!
Пора воробушек впустить –
Им негде переждать невзгоду…
Ведь снег идет – зачем грустить
И сердце хмурить на погоду?
Итожь, душа моя, итожь –
И вой ветров, и пташек трели…
Ах, нынче пятница?
Ну что ж…
Ведь снег!
И главное – в апреле…
* * *
Он – как лечебный рацион,
Он всемогущ и знает дело –
Ежесекундный моцион
Души моей во благо тела!
Увы, жесток наш путь к любви –
Зачем напрасно ждать подмоги…
И я сбиваю до крови
Души своей босые ноги!
Ну что ж…
Ей суждено кровить,
Она – лишь мира отраженье…
Не дай вам Бог остановить
Ее извечное движенье!
* * *
Мир удивителен и прост,
Как перекат волны…
И мотыльки далеких звезд
Летят на свет луны.
Дрожит сознания струна
В миноре высоты…
А в зале – звезды и луна,
Да холод пустоты.
Вот и сейчас, как было встарь,
Мерцая веково,
Ее неоновый фонарь
Не греет никого.
Мы бесконечно далеки,
Но все глаза глядят
Туда, где эти мотыльки
Летят, летят, летят…
* * *
Жизнь мудра изначально –
Здесь все лавки к столу…
И светло, и печально,
Как в переднем углу.
Словно памятью снято –
И ужасно смешно…
То божественно свято,
То чертовски грешно.
Льется с лунного диска
Вещих звезд молоко…
Будто все еще близко –
Даже кто далеко.
Годы сыплются градом,
Как пылинки с комет…
Будто все еще рядом –
Даже те, кого нет…
Только что это значит –
Кто рискнет изложить?
Жизнь мудра, ведь иначе –
Жить бы людям да жить!
* * *
Согласно сердцу и уму,
Учитесь ладить даже в драчке…
И не препятствовать тому,
Кто обошел вас в этой скачке!
Умейте ближнего любить,
Когда душой к нему стремитесь…
И понапрасну не грубить:
Мол, эй вы там, посторонитесь!
Он вас добром опередил,
Ведь злоба волю убивает…
Он верил – вот и победил,
Он взял упорством – так бывает!
И что ж?
Ужели уповать
На злую истину бутылок?
Не смейте веру убивать
Контрольным выкриком в затылок!
* * *
Здравствуй, жизнь!
И да пребудет с нами
Все, что нас когда-нибудь сметет…
Говорят, в Японии – ханами,
И повсюду сакура цветет.
А у нас опять украли солнце –
Ветры распоясались вовсю…
А у них счастливые японцы
Пьют сакэ на острове Кюсю.
А у нас – грязища в огородах,
Непогодь в душе и в горле ком…
А у них – скатерка на природах,
С якитори - то есть, шашлычком.
Кто бы спорил, с острова виднее –
Что им наше скорбное жнивье…
Пусть едят, а мне свое роднее –
Потому, что рядом и свое!
Все живое живо не напрасно –
Даже одуванчик на меже…
Сакура – конечно же, прекрасно,
Только вишня – больше по душе!
* * *
Нашла коса на камень –
Какие тут «хи-хи»…
Я стал писать ногами
Подножные стихи!
В сажень, а не сторожко
Чеканил каждый шаг,
Пока моя дорожка
Не вышла на большак.
Я выбивал все ритмы
Неистово, как мог…
И разлетались рифмы
Щебенкой из-под ног!
Но, усмиряя скерцо,
По рытвинам скользя,
Я подключал и сердце,
Ведь без него нельзя.
И размышлял расхоже,
Петляя по кривой:
Ногами – тоже гоже,
Но лучше – головой!
* * *
Я бы и к небу причалился,
Как нам Господь повелел,
Лишь бы никто не печалился
И никогда не болел.
Память плакучими ивами
Скрылась в сиреневый дым…
Лишь бы все были счастливыми –
Сколько захочется им.
Грустен сюжет этой повести,
Сложенный всуе людьми…
Лишь бы все было по совести –
И иногда по любви.
Снова колышется заколось,
Как все надежно сплелось…
Лишь бы сынишке не плакалось,
Только бы маме спалось.
Я бы и песней стреножился –
Каждое слово сверял…
Лишь бы никто не тревожился
И никого не терял!
* * *
Вжалило клин – аж не выбить!
Может, мне что-нибудь выпить?
Ну почему так бывает –
Жизнь, а сама убивает?
Боже, как в памяти звездно!
Может, мне что-нибудь поздно?
Ну почему так случилось –
Зло, а добром не лечилось?
Мрачный лежу на постели,
Мысли – и те опустели…
Даже девчонки не снятся!
Может, мне спортом заняться?
* * *
Вот я и в больнице –
Нагадал же черт…
Окна, как бойницы, –
Все наперечет!
Ни залезть, ни вылезть –
Под охраной дверь…
Даже душу вылить –
Не в кого теперь!
А вокруг – осада
Воинства весны…
Но моя глиссада –
Только сны да сны!
Никакого дела –
Только дремушка…
А сестренка в белом –
Как черемушка!
А душа боится
В небо вылететь…
Вот бы нам больницы
Взять да вылечить!
* * *
Отче наш, не даждь нам днесь
Пробавляться слогом…
Ибо днесь спасенья несть
В глаголаньи многом!
Вознеси нас, вознеси
В неземные дали…
Чтобы звезды в небеси
Чуть поближе стали!
Чтобы эта высота
Нам явила снова –
Как ничтожна суета
Бытия земного!
Чтобы с этой высоты
Мы узрели пуще –
Как божественны сады
В нашей грешной куще!
Отче наш, ты нас прости –
Первых среди прочих…
И обратно отпусти –
Хоть на пару строчек!
* * *
Стихи – явление природы,
А не красивые слова…
Как драгоценные породы
Или туманов покрова.
Как белый снег над чистым полем,
Как ветерок из дольних мест…
Как звон старинных колоколен –
Души пасхальный благовест.
Как по морозцу первопутки,
Как животворный дух земли…
Как луговые незабудки
Или степные ковыли.
Как ручейки апрельской талью,
Как в хате крынки молока…
Как, зачарованные далью,
Небесных ликов облака.
Как белых яблонь хороводы,
Как жизни тоненькая нить…
Они – явление природы,
Их невозможно отменить!
* * *
Все обман, все обман –
Жизнь спорхнула, как стая…
Яблонь белый туман –
Снизошел и растаял!
А ведь только вчера,
Опоенные цветом,
Все мои вечера
Завершались рассветом.
Все прошло, все прошло –
Как случайное счастье…
Будто пулей прожгло,
Разрывая на части.
А ведь только теперь
Я поверил в бескрылость…
И что в прошлое дверь
Не случайно закрылась.
Все сбылось, все сбылось –
Время праведно судит…
Будто насмерть сплелось –
То, что было и будет!
* * *
Напишите мне письмо –
Даже если не простили…
Чтобы я забыть не смог –
То, что Вы забыть просили.
Напишите обо всем…
Но в потоке мыслей плавном,
Рассказав о том, о сем,
Чуть замедлитесь на главном.
И пускай рука сама
Сгладит почерка горбинку…
Подсластила ли зима
Нашу горькую рябинку?
На кого буран басит,
Как простуженный прохожий?
Чье пальто теперь висит
Возле зеркала в прихожей?
Что на прошлое гадать –
Лучше в завтра поспешите…
Напишите – буду ждать,
Хоть два слова напишите!
И, как будто невзначай,
Растревожьте мне больное…
Просто – «здравствуй» и «прощай»,
Я припомню остальное…
* * *
Мое блаженное служение
Не будет понято людьми –
Как бесконечное сложение
Надежды, Веры и Любви…
Я не ропщу, мои старания,
Сказать по совести, скромны –
Как долгожданные страдания,
Что сладострастию равны.
Все минется и снова станется,
И зазвенит иной строкой…
И боль моя – седая странница -
Да осенит меня рукой.
И пусть печальный жребий вытяну,
Какой Господь мне положил…
Ведь я не ради, а во истину
На этом поприще служил!
* * *
Я буду стоять ежово
У каждого здесь куста…
И век не пущу чужого
В грибные свои места!
Пускай себе бродят рядом –
Не жалко, ведь лес большой…
Я стану свинцовым градом
Для всех, кто кривит душой!
Идите своей дорогой,
Топчите свое жнивье…
Не трогай мое, не трогай –
И я не возьму твое!
Не сметь заступать границу –
Режим на границе строг…
Я каждую здесь грибницу,
Как веру свою, берег!
И буду стоять ежово
У каждого здесь куста…
Негоже пускать чужого
В грибные свои места!
* * *
Каждый день – будто целая жизнь,
Будто завтра худое случится…
Отвяжись от меня, отвяжись –
Неизбежности злая волчица!
Ты ходила за мной по следам –
Стерегла, прячась в дикие травы…
И до срока неправым судам
Не давала меня для расправы.
Знаю, знаю – могуч твой прыжок,
Настигающий нас понемногу…
И охотничий, дерзкий рожок
Никого не пришлет на подмогу.
Ты меня успокоишь во ржи,
Где веками колышется поле…
Только крепче за горло держи,
Чтобы песню избавить от боли!
* * *
Тих мой дом на исходе дня,
От камина струится мирра…
Эта женщина у огня
Мне дороже сокровищ мира.
Как прекрасная Шаганэ
Из какой-то нездешней эры,
Эта женщина с мулине –
Словно вышита гладью веры.
А над крышей дымок столбом –
Ни ветринки, и звезды дремлют…
Эта женщина в голубом –
Будто с Неба сошла на Землю.
Вот бы мне этот смысл понять,
На скрижалях судьбу рисуя…
И сакрально ее обнять –
Да боюсь потревожить всуе.
Я бы сам возразил судьбе,
Что в разлуках немного толка…
И навек запретил себе
Отходить от нее надолго!
* * *
Все будто впереди –
Сомнения убиты…
Но плавятся в груди
Обиды…
И струйками свинца,
Как смертные остроги,
Вжигаются в сердца
Тревоги…
Все глуше голоса
На жизненном причале –
И гасят паруса
Печали…
И чуть наискосок,
Как ручейки из вены,
Стекают на песок
Измены…
* * *
Когда не знаешь брода,
А надо перейти,
Да здравствует свобода
Избрания пути!
Пускай она вершится…
Но, скопом и поврозь,
Не дай вам Бог решиться
На дьявольский «авось»!
Он разум убивает,
Неведомый пока…
Обманчива бывает
Коварная река!
Конечно, так галдежней,
Ведь житие – свое…
Но все-таки надежней
По старой колее!
Одна у нас забота –
И нет других забот:
Да здравствует свобода
От всяческих свобод!
* * *
И не заперты двери,
А друзья не заходят…
Почему же потери
Нас так часто находят?
Ветер взвыл у ограды,
Ливень хлещет кнутами…
Почему же утраты
Нам все ближе с годами?
Сердце трепетно сжалось –
У бедняжки бескрылость…
Ну а мне показалось,
Что калитка открылась…
Что сегодня, как прежде,
Пес впотьмах не залаял…
Что свернула к надежде
Эта непогодь злая.
Что плакучие ивы
Перестали качаться…
Будто все еще живы –
И вот-вот постучатся!
* * *
Мы старали не морали,
Вытирая пот с лица…
И блокнотики марали
Не для красного словца.
Что нам в нем:
Лампадка света?
Отблеск звездной высоты?
Ведь безумство пустоцвета –
Тоже дивной красоты…
Нет, так дело не годится!
Слава истине простой:
Эка невидаль – гордиться
Благолепной пустотой…
Будет вам читать морали
Да сердчишком замирать…
Мы блокнотики марали,
Чтобы их не замарать!
* * *
Лиха беда – начало,
Сплошь одолень-трава…
То лыко, то мочало,
То в лес, то по дрова!
Сбивая слез росинки,
Кошу покос судьбы –
И липки, и осинки,
И сосны, и дубы…
Надеждой пораженный,
Усердствую – и рад…
Кошу, как прокаженный,
Пластая все подряд!
Блаженно веря Богу,
В полшага от беды,
Торю себе дорогу
До утренней звезды.
Секу в повал травинки,
Валю сомнений лес…
А мог бы по тропинке
Добраться до небес!
* * *
Решено – как впервые,
Начинаю любить
И года горевые
Навсегда позабыть.
А еще обещаю,
Что на паперти дней
До креста обнищаю
Нелюбовью своей.
Чтобы снова и снова –
И в душе, и окрест –
Сокровенное слово
Билось, как благовест.
Чтобы вещие звуки
Растворялись в крови…
Чтобы дети и внуки
Жили только в любви.
Чтобы злую усталость
Не пустить на Парнас…
Чтобы милой осталось –
Сколько надо для нас!
* * *
Не успели оглянуться,
Помахав себе рукой,
А уже не приглянуться –
Ни одной и ни другой.
А бывало – кровь бивала
Громовой кувалдой в грудь,
Если нимфа проплывала,
Торопясь куда-нибудь.
А бывало – мир взрывало
Мегатоннами любви,
Если в ночь у сеновала
Не смолкали соловьи.
А бывало – боль взвывала
От потерей дорогих,
Если солнышко вставало
И светило для других.
Эх, душой бы встрепенуться
Да соколиком взлететь…
Не успели оглянуться,
А себя не разглядеть!
* * *
Жизнь уходит, как всегда, навсегда –
Безвозвратно, словно в речке вода…
Ускользает, как земля из-под ног,
Унося твой васильковый венок…
Даже лодочку мою унося –
И плотвичку, и еще карася…
И опавшую листву заодно,
И дождинок неземное рядно…
И лишь небо не уносит пока –
Знать, у неба глубина высока…
Речке некогда – о чем говорить!
Может, нам ее плотиной смирить?
Только что-то мне с рекой не везет –
Все равно ведь в половодье снесет…
* * *
Как торжественно падает снег!
Вот и сладилось, вот и зима…
Будто времени яростный бег
Обуздала природа сама.
Этот снег я воистину ждал –
Мне всю жизнь за него не спалось…
А сегодня к утру подгадал –
Слава Господу, вот и сбылось!
Просит милости сирый фонарь,
Как на паперти глухонемой…
На дворе снова третье, январь –
День рожденья и снега, и мой…
Стынет огненный шар головы,
Где давно только пепел и прах –
Да пять строчек из пятой главы
Дорогого романа в стихах.
Вот и звезды уже не видны –
Я один, к сожаленью, на век…
Только Пушкин глядит со стены –
Как за окнами падает снег…
* * *
Букетик счастья у лица –
Когда все сказано глазами…
8 Марта – два кольца,
Соединенных небесами!
Как хрупко это божество,
Как лепестки его ранимы…
8 Марта – торжество
Любви, которой мы хранимы!
* * *
Я помню!
Память не заблудится,
Вселенной разума плутая,
Пока в моих озерах удится
Надежды рыбка золотая.
Я знаю – будут жгучи драники,
Когда метели хороводят,
Пока неведомые странники
Мою калитку не обходят.
Я верю – все мои хворобушки,
Как стужи зимние, растают,
Пока синички да воробушки
Мою стреху не облетают.
Я чаю – вера неизбытая
Всех приютит и приголубит,
Пока беспамятством убитая
Душа моя не обезлюбит…
* * *
Зловещ окаянный кумир,
В грехе сотворенный бесстыдно…
Скудеет наш праведный мир –
И это чертовски обидно!
О, сколько безумных невежд
Нас пичкают глупой химерой…
И мы, утомясь от надежд,
Нищаем Любовью и Верой!
Но шиш вам!
За ломаный грош
Не всякий согласен сломаться…
Нас этой балдой не возьмешь –
Не стоит с балдой баловаться!
И пусть, зарастя трын-травой,
Весь мир опаршивет фасадом…
Мы входим в него головой –
Своим родничком, а не задом!
* * *
Не пора ли встрепенуться,
Ухватив за хвост комету…
Чтобы вовремя проснуться
И прибрать свою планету.
Не пора ли возгордиться,
Приложив к труду смекалку…
И живительной водицей
Напоить свою фиалку.
Не пора ли стол наш праздный
Отскоблить от всякой скверны…
Чтобы промысел прекрасный
Находил дорогу верно.
Не пора ли, только в меру,
Подобрать стихов упадок…
И по доброму примеру
Навести в душе порядок.
Не пора ли сблизить дали,
Распахнув пространства дверцу…
Чтобы Пушкина и Даля
Положить поближе к сердцу!
* * *
Снова всю ночь без сна –
Думал, сойду с ума…
А у тебя – весна,
А у меня – зима!
Как же теперь нам быть –
Годы бегут, скользя…
Мне бы тебя забыть –
Только забыть нельзя!
Снова, хоть век прожди,
В сердце – пурга, пурга…
А у тебя – дожди,
А у меня – снега!
Я упакуюсь в плед
И погрущу слегка…
Сколько же нужно лет
Для одного звонка?
Снова забродит кровь
Горьким вином строки…
А у тебя – любовь,
А у меня – стихи…
* * *
Может, все еще заладится –
Снова солнышко взойдет…
И вина моя загладится,
И печаль твоя пройдет.
Будет светлой наша горенка
Все останние года…
И вернувшаяся горлинка
Не умолкнет никогда.
Будет снег белить нам волосы,
Выпадая там и тут…
Не беда, ведь гладиолусы
Непременно расцветут!
И печаль твоя заблудится
В этих кущах красоты…
Может, все еще забудется?
Я забыл уже…
А ты?
* * *
Хочу быть неудачником
И дуть в свою дуду…
Хочу быть просто дачником
С крыжовником в саду.
Что проку от везения
С амбарами добра,
Когда роса весенняя
Дороже серебра.
Хочу не стать вершителем
Безропотных судеб…
Хочу быть просто жителем,
Имеющим на хлеб.
Что толку в песнях с плясками
Под шабаш заводной…
Хочу быть самым ласковым –
Хотя бы для одной.
И пусть с моим заначником
Я вызываю смех…
Хочу быть неудачником –
Счастливейшим из всех!
* * *
Как же быть мне теперь, как же быть –
Все гроза на душе, все гроза…
Не забыть мне уже, не забыть
Изумленные эти глаза.
Я пришел через тысячу лет –
Ты, конечно, меня не звала…
И твое обреченное «нет»
Разнеслось, как по ветру зола.
И наполнился радостью дом –
Будто счастье опять впереди…
Я, конечно, покаюсь потом
На твоей милосердной груди.
Виноват, навсегда виноват –
До конца, до последней звезды…
Как печален заснеженный сад
И обманчивы чьи-то следы!
Не вини ты себя, не вини:
Я исправлюсь – ну что за беда…
Боже мой, ведь обратно они,
А ведь только что были – сюда!
* * *
Где-то пташки заливаются,
Небо брызжет серебром…
Чем-то люди занимаются –
Хорошо, когда добром.
Хорошо, когда по совести
Мы вершим свой дольний путь…
И в любви, как в невесомости,
Доплывем куда-нибудь.
Хорошо – к заветной пристани,
Где вишневые сады…
Чтобы вдумчиво и пристально
Разглядеть с той высоты:
Как вы здесь?
Добры ли будете?
Не родня ли вам беда?
Живы чем?
Когда прибудете?
И особенно – куда?
* * *
Эх, присесть бы на пенек
Где-нибудь в лесочке…
Да подбросить огонек
В хворост на песочке.
Да пробежку совершить
С котелком до речки…
Да одежку просушить,
Как зимой у печки.
Да прослушать все ку-ку
Над речной долиной…
Да налить себе чайку
С ягодой-малиной.
Да тихонько поворчать
На залетный ветер…
Да минутку помолчать
Обо всем на свете!
* * *
Светлячки в муравах светятся,
Зажигаясь там и тут…
Из ковша Большой Медведицы
Звезды льются прямо в пруд.
Ночь исполнена величия –
Отступает сумрак злой…
И стираются различия
Между Небом и Землей!
* * *
Не стихает боль кричащая
За убитые года…
Жизнь – лишь тропочка кратчайшая
Ниоткуда в никуда.
И, примяв горюн-травиночки,
Над обрывом вдоль реки
Мы по узенькой тропиночке
Все бежим вперегонки.
Но зачем?
Удача лишнего
Никому не подает…
Кто на вздох обходит ближнего,
Кто на выдох отстает.
Так планида неминучая
Гонит нас в печальный путь…
И нельзя ни в коем случае,
Хоть чуток, передохнуть!
* * *
Исцеляющей волной
Животворного отвара
Льется в душу дух земной,
Как чаек из самовара.
Он чудесно изгонял
Все мои мирские хвори…
И пока не изменял –
Даже в самом смертном горе.
Этим духом я дышу
Почитай уже полвека…
Путь свой жизненный вершу
С подорожной человека.
…Только времени струна
Рвется «ахом», а не «охом»…
Как тревожна тишина
Между выдохом и вдохом.
Тяжко – Господи, прости!
Я ведь сам не знаю толком –
Как мне дух перевести
На пути своем недолгом…
* * *
Когда ничего не надо
И жизнь потеряла толк,
Мечтаний моих армада
Сдается, как жалкий полк.
Под натиском ордищ скуки
Ей выстоять не дано…
Душевные эти муки
Меня извели давно.
Лежу, как бульдог у двери,
На весь белый свет рыча…
Слагаю свои потери –
И множу их сгоряча.
Нахмурясь чернее тучи,
Лютую, судьбу кляня…
В такие минуты лучше
К цепи пристегнуть меня.
Дойдя до последней точки,
Блажу, за нее ползя…
И значит – до первой строчки
Ко мне подходить нельзя!
* * *
Надежней друга не найти,
Скользя по жизни, как по бритве…
Он верный меч в кровавой битве
И посох – в праведном пути!
Он самый неподкупный страж –
Всегда решителен и точен…
Он для дерзания заточен –
Мой твердо-мягкий карандаш!
* * *
Над землей, где маков цвет,
Всходит солнышка ромашка…
И рождается рассвет,
Как малыш-очаровашка.
Он является из тьмы,
Чтобы сделать мир светлее,
Озаряя степь, холмы –
Все смелее и смелее!
Вот уже и родничок
Улыбнулся земляничке…
Зарумянился бочок
У красавицы-клубнички.
Словно шалое дитя,
Тянет он везде ручонки…
Вот, под горочку летя,
Подались к реке девчонки.
И они, и тополя –
Все в восторге от каприза…
И века глядит Земля
На него, как Монна Лиза!
* * *
Позабыты-позаброшены
Все ристалища мои…
Сколько жизней были брошены
В эти смертные бои!
Сколько мы врагов отверженных
Рассекли наискосок…
Сколько нас, в сердца поверженных,
Кровью харкало в песок…
Но, растерзанные битвами,
Наши души вознеслись…
То стихами, то молитвами,
Но спаслись, спаслись, спаслись!
Только нет им здесь пристанища –
Всё ветра поразнесли…
И вчерашние ристалища
Трын-травой позаросли…
* * *
И все же есть своя цена
У этой истины бесценной…
Душа, как прежде, бредит сценой,
А перед зрителем – стена!
Не та, которую пока
Актеры лишь предполагают…
Те стены годы воздвигают –
Единожды и на века!
Еще никто не перелез –
И ни туда, и ни оттуда…
Ах, если бы случилось чудо –
Чудеснейшее из чудес!
И пусть нельзя нам за черту,
Но я бы знал, что слово дышит,
Что зал затих и чутко слышит
Моих застенок немоту!
* * *
Как планида упряма
Злющей волей своей…
Пожалей меня, мама,
Хоть в письме пожалей!
Сыплет звездная лейка,
Млечный путь свой верша…
Как твоя телогрейка,
Износилась душа.
Вот бы мне мало-мало
Теплоты милых рук –
Да твое одеяло,
Как ромашковый луг.
Или в сено зарыться
Под родительский кров…
Да уже не укрыться
От студеных ветров.
Жизнь – сварливая дама
И не любит цветы…
Пожалей меня, мама!
Кто же, если не ты?
* * *
Ну что, браток, давай помянем –
Всех, кто до времени затих…
В сердца уставшие заглянем –
Где, может быть, увидим их.
Веселых, дерзких, говорливых,
Умевших слово понимать…
И обязательно счастливых –
Зачем худое поминать.
Зачем, ведь рухнувшим преградам
Порыв души не покорить…
Ты верь – они, как прежде, рядом
И просто вышли покурить.
Пускай все призрачней и выше
Над миром этим небеса…
Прислушайся – и ты услышишь
Их дорогие голоса.
Мы жизнь пока еще поманим –
К себе, на скорбный наш Парнас…
Ну что, браток, давай помянем –
И, может быть, помянут нас!
* * *
Прекрасна осени палитра –
Отрада сердцу и глазам…
Ее сакральная молитва
Созвучна даже небесам.
Как мудро это завещанье –
Все раздарить и все сберечь…
И как таинственно прощанье
С непредсказуемостью встреч.
А тучка сыплет, словно сито,
На мой давно пустынный кров…
И льется грустная сюита
Златыми струями ветров.
А я в гостях у мирозданья
Пишу, смахнув печаль с листа…
Как неизбежно увяданье
И как беспечна красота!
* * *
Нам бы хватит,
Но снова и снова –
Над строкой, как над бездной, стоим…
Берегись – расщепляется слово
Мегатонным зарядом своим!
Но душой, слава Богу, нетленной
Мы не сгинем на этом краю…
Так рождались миры во Вселенной –
В самом адском, но все же раю!
И пускай критик мой сумасбродный
Истерзает меня, как нарыв…
Я – за этот, почти первородный,
Все и вся созидающий взрыв!
* * *
Ну и жизнь – преисподня!
Где же сбой?
Где же сбой?
В Храме Гроба Господня
Третий век мордобой!
Как же так получилось?
Быть беде!
Быть беде!
Что же в нас отключилось –
Кем, насколько и где?
Нет ни страха, ни меры –
Все с плеча да плечом…
Даже Символы Веры
Нам уже нипочем!
Сердце смерзлось, как в стужу,
Разучившись любить…
Так ведь можно и душу
Ненароком убить!
* * *
Честно жить не устаешь,
Даже если насмерть бьешься…
Чем щедрее раздаешь,
Тем богаче остаешься.
Даже пташкам хлеб кроша,
Не жалейте дров и теста…
Ведь душа и без гроша
Очень справная невеста.
И за ней, когда споют
Аллилуйя на удачу,
Не полцарства отдают,
А весь белый свет в придачу.
Пусть не к вашему двору
Лихоимцы-ветры свищут…
Все раздайте, ведь в миру
От добра добра не ищут.
Бедность – это не беда,
А излишества остаток…
Не скупитесь – и тогда
Будет полным ваш достаток!
* * *
С детских снов –
Пусть было боязно –
Я хотел неодолимо
Оттолкнуть себя от поезда,
Пролетающего мимо.
Думал: ладно, перемелется –
В речку выльется слезами…
Только дьявольская мельница
До сих пор перед глазами.
Я уже продрог до хворости
На ветру – пора проснуться…
Но магнит смертельной скорости
Так и тянет прикоснуться.
Как же быть, ведь это кружево
Не уймется – жди подвоха…
Упаси нас Бог от хужего
Из того, что очень плохо!
Может, все еще забудется –
Стлеют в памяти останки?
Ну а если сон мой сбудется –
Где-нибудь на полустанке?
* * *
Когда-нибудь в пельменной,
Свихнувшись на вине,
Мой критик соплеменный
Припомнит обо мне…
И, блея бесновато,
Объявит, будто срок:
– Да, жил такой когда-то…
– Да, выдал пару строк…
Устами, как хлыстами,
Погонит душу в ад:
– Да, крепок был местами…
– Но в целом – слабоват…
Ну, что сказать об этом?
Не всех Господь любил…
Зато я был поэтом –
Хоть пять минут, но был!
* * *
Проломила судьба, проломила
Бронь мою…
И, любви не тая,
Полонила меня, полонила
Безоружная нежность твоя.
Я в той битве недолго пластался –
И теперь покоренный стою…
Я признал пораженье и сдался
На великую милость твою.
Боже мой, сколько сгибло народу,
Вовлеченного в эти бои…
Все – конец!
Я меняю свободу
На смиренные кельи твои…
* * *
Быть слову пряму, а не криву!
Решил я с видом храбреца…
И речь расчесывал, как гриву
Породистого жеребца.
Есть чудеса на белом свете –
И я их малость приберег…
Да налетел бродяга-ветер,
Все спутал – вдоль на поперек.
Но я в своей планиде долгой
Не одного смирил коня…
И мой рысак атласной холкой
Еще порадует меня.
Пусть на ристалище забытом
Весь люд от зависти галдит…
Но что-то брат мой бьет копытом
И не по-доброму глядит.
… Мне знама истина, понеже
Я в мир сорвался не с цепи…
Прекрасны лошади в манеже,
Но лучше лошади – в степи!
* * *
Быть может, есть отрада и в ином,
Но я на этих четках не гадаю…
Ты – амфора с божественным вином,
И я к тебе священно припадаю.
Как схожи вы! И ролью берегинь
Души моей, спасенной содерзаньем…
И формой, полной грации богинь,
И рукотворно-чудным содержаньем.
Заглянешь – и который век одно,
Единственное видишь отраженье…
Твоей любви янтарное вино
Меня пьянит до головокруженья!
О, снизойди, высокий мой кумир,
Узри моей надежды вознесенье…
Ведь красота опять спасает мир,
Дарованная миру во спасенье.
И я смотрю, как смотрят за предел,
Где бьет родник неугасимой веры…
Так Боттичелли некогда глядел
На таинство рождения Венеры!
* * *
Вот бы мне свернуть с пути –
Безоглядно, как в начале…
И у мамы на груди
Переплакать все печали.
Нам пора уже всерьез
Обуздать упрямый случай,
Потому что этих слез
На душе – сплошные тучи.
Вот бы мне всю боль заспать,
Сдавшись радости на милость,
Чтобы солнышко опять
Через тернии пробилось.
Может быть, когда-нибудь,
Увлекаемый порывом,
Я сверну…
Да что-то путь –
Все обрывом да обрывом!
* * *
Ну же…
Я не звал подмоги…
Есть команда – приступайте!
Наступайте мне на ноги –
Сколько надо наступайте.
Я стерплю, как терпят муки,
Для которых нет предела…
Наступайте мне на руки –
И другие части тела.
Этот бой, к несчастью, вечен –
Даже после смертной точки…
Наступайте мне на печень,
А понравится – на почки.
Я все вынесу покорно –
Ваша месть мне как награда…
Наступайте хоть на горло –
Только на душу не надо!
* * *
Все круче жизни берега –
И нет пристанища для струга…
Пошли мне, Господи, врага –
И, может быть, я встречу друга.
В огне найду его следы,
Не горбясь под свинцовым градом…
Пошли мне, Господи, беды –
И, может быть, он встанет рядом.
Пускай судьбы моей весы
Ржавеют в закутке укромном…
Пошли мне, Господи, грозы –
И, может быть, я гряну громом.
Но прочь победы на крови,
Как ржавь на лезвии упругом…
Пошли мне, Господи, любви –
И враг мой верный станет другом!
* * *
На развилке дорог –
В двух шагах от грядущего –
Я, увы, не сберег
Ничегошеньки сущего.
Все, что раньше имел,
Будто вовсе и не было…
Накопить не сумел,
А долги не востребовал.
Вроде, жил по уму –
До глубин человечному…
А сегодня суму
Отдал первому встречному.
Снова нищий стою
В предзакатную росницу…
Сам себя раздаю –
В розницу!
* * *
Во искушенье всей страны
На маслице от зернышка
Я жарил русские блины –
Румяные, как Солнышко.
Мне в детстве крупно повезло –
И добренько, и ладушки…
Ведь это чудо-ремесло
Я перенял у бабушки.
Ну и блинок!
Вот это да!
Снимай позолоченного!
А что – моя сковорода
Пошире моря Черного…
Сбылось…
Я форточку открыл…
Кыш, кыш, бродяги-вороны!
И блинный дух поплыл, поплыл
На все четыре стороны…
А я все жарил да смекал,
Не разводя напраслину:
И как мой прадед их сметал
По сорок штук на Маслину?
* * *
Бегут года, а мне, как прежде, снится
Речушки озорной водоворот –
Да старый клен в осенней багрянице,
Стоящий одиноко у ворот.
У памяти особые приметы –
Уходит жизнь, куда глаза глядят…
И только мыслей дальние кометы
По тем же траекториям летят…
Все минуло…
И никуда не деться –
Сгущается воспоминаний дым…
И старый клен из розового детства,
Увы, уже не будет молодым.
Как благостно распяться на постели
И помечтать часок-другой с утра…
А там, наверно, кружатся метели –
И мечутся по улицам ветра.
Взбивают вьюги белые перины –
Летят снега, пугая и маня…
Там сорок лет нет бабушки Арины –
И столько же не видели меня!
* * *
Я с этой мечтой полюбовно живу…
Газетку читаю, сижу под оконцем…
Сижу и смотрю, как почти наяву
Мой белый налив наливается солнцем.
С утра на заборе сороки галдят,
Слагая и множа свои перескоки…
Но слышу я, как плодоносно гудят
Цветущей земли животворные соки.
Мне яблоньки эти явились не вдруг –
Я сам их взрастил, не жалея водицы…
И в каждый наземный спасательный круг
Ее приносил из чистейшей криницы.
Проплыл ветерок, как всегда, прозорлив,
Прохожих ловя в потаенные сети…
Гляди, наливается белый налив –
И, к счастью, на белом пока еще свете!
* * *
По небу чиркнула звезда,
Не разгоревшись почему-то…
И будто не было следа
С предначертанием кому-то!
Ах, как печален этот свет,
Едва успевший просветиться…
Да сбудется небесный след,
Не давший людям заблудиться!
Все суета, все суета –
Все бренно, кроме откровений…
Ах, как тревожна высота
Остановившихся мгновений!
Так суждено, что за беда –
Неодолима центробежность…
По небу чиркнула звезда,
Подчеркивая неизбежность!
* * *
Ничем нельзя пренебрегать,
Творя добро неутомимо…
Тем паче – мимо пробегать,
Стремясь к себе неодолимо!
Здесь все приемы хороши,
Включая сталь клинка и слова…
Здесь все должно быть от души –
И милосердно, и сурово.
Здесь нам позволено всерьез
Сойтись на праведную битву…
Здесь каждому особый спрос –
И за копье, и за молитву.
Добро пора оберегать,
Как в ратной сече пламень флага…
Ничем нельзя пренебрегать –
Лишь злом, творящимся во благо!
* * *
Уймись, печаль моя, уймись!
Усни – и будет все в порядке…
И вновь, откуда ни возьмись,
На пнях появятся опятки.
Привет удачи торжеству!
Да будет лес – и в нем тропинка…
И вновь, почти по волшебству,
Прибудет с горочкой корзинка.
Я до заката закружусь,
Свивая паутинок нитки…
И вновь случайно заблужусь
К твоей распахнутой калитке!
* * *
Мне осень люба без прикрас,
Ведь сердцу лишнего не надо…
И я, уже в который раз,
Брожу под ливнем листопада.
Я переждать его не смог
По теплым, заспанным квартирам…
И весь до ниточки промок,
Которой связан с этим миром.
Как беззащитны тополя,
Березки, клены и рябины…
Да будет небом нам земля,
Покуда мы еще любимы.
Дождинка клюнула в висок…
Октябрь – и скоро вновь завьюжит…
Но этот старенький вальсок
Покружит нас еще, покружит.
Мне осень люба без прикрас –
Чиста души ее безбрежность…
И вот уже который раз
Я погружаюсь в неизбежность!
* * *
Нам бренность во спасение дана –
На память всем, что время мимолетно…
Души моей пастельные тона
Ложатся на судьбы моей полотна.
Мазком к мазку ложатся, не спеша –
То сентябри итожа, то апрели…
И, словно что-то вечное верша,
Печально мироточат акварели.
Кленовый лист спадает на планшет –
Едва дрожит прожилок паутина…
Какой непредсказуемый сюжет
И как предвосхитительна картина!
Пусть сгинет все…
Но, преданный огню,
Зажженному в Чистилище Вселенной,
Я этот мир, конечно, сохраню
В запасниках любви моей нетленной…
* * *
Я узнал забытые черты…
Рощице, без шику и без лоску,
Как в салоне вещей красоты,
Ветер сделал дивную прическу.
Боже, как ей челочка к лицу!
Это вам – не букли светской даме…
Вот бы мне красавицу к венцу,
Но куда – с моими-то годами.
Нам пора мечты пересмотреть
И переключиться на иное…
Главное – душой не постареть,
Остальное – дело наживное.
Ну и ладно, я переживу –
Обойду окольными стезями…
Мы ведь с ней, во сне и наяву,
Все равно останемся друзьями.
Впрочем, дружба дружбой, но пока
Сердце вдруг не выпорхнет из клетки,
Я во все грядущие века
Не устану целовать ей ветки!
* * *
Дождинка падает – лови!
Продли полет единственный…
Мы все апостолы любви –
Небесной и таинственной.
Сентябрь…
Нам снова повезло…
В лесах листвы по ступицы…
Вновь двадцать первое число –
Рождение Заступницы.
Как торопно уходят дни
В стороночку далекую…
Прими нас, Матушка, прими
Под сень свою высокую!
Как благовестна листьев дрожь –
Природы омовение…
Кому-то – это просто дождь,
Кому-то – откровение.
Дождинка падает – лови!
Прочь мысли суеверные…
Ведь эта капелька любви –
Слеза ее, наверное…
* * *
Я смертно устал – все бои да бои…
И больше ни капли из сердца не выжать…
Дай, Боже, мне воли и веры твои,
Когда умереть станет легче, чем выжить!
Опять обложили – и снова подвох…
Как будто по минному полю ратаю…
Дай, Боже, мне силы, хотя бы на вздох,
И я доборюсь, долюблю, дострадаю!
* * *
Кто про что, а я про это –
В сотый раз уже и вновь…
Как восьмое чудо света
Для меня твоя любовь!
Я не знал, что так случится,
Если вдруг – глаза в глаза…
Что душа твоя лучится,
Как на солнышке роса!
Что не в силах даже осень
Скрасить милого лица…
Что вовеки цифра восемь
Означает два кольца!
… Кто-то спросит, жаля больно,
Норовя залечь на дно:
Мол, и тех вполне довольно –
Мол, зачем еще одно?
Только – в качестве совета:
Я бы в тонкости не лез,
Я бы сделал первым – это,
Сверхземное из чудес!
* * *
Ты только скажи – я исправлюсь
И в сумерки солнца плесну…
От всех недостатков избавлюсь –
Огранкой достоинств блесну!
Таинственной звездной порошей
Негаданно в гости приду…
Я, в сущности, тоже хороший,
Да жаль – не у всех на виду.
У нас будут лапочки-дети
И милый приветливый дом…
Я стану всех лучше на свете –
На этом и даже на том.
И, может быть, снова направлюсь
В апрели – по сердце в снегу…
Ты только скажи – я исправлюсь,
Ты только смолчи – я смогу!
* * *
Да будет так…
Ей Богу – не солгу!
Мне с немотой душевной не смириться…
Конечно, чисто спеть я не смогу,
Но свято буду к этому стремиться.
И ты не спорь, ведь зависти лихой
Нам в сердце не всадить глухие тромбы…
Конечно, в нем и прочего – с лихвой,
Но я – за чувства высочайшей пробы.
Такие, чтобы раз и навсегда –
Как первый поцелуй в лучах рассвета…
Конечно, если сжалятся года,
Но я им жизнь пожалую за это.
Такие, чтобы сразу наповал –
Как вихрем, налетевшим ниоткуда…
Конечно, каждый в мире напевал,
Зато не каждый верил в это чудо.
И песнь моя познает глубину,
Взмыв до высот капризницы-удачи…
Возможно, я не все в ней дотяну,
Но будет – так!
И ни за что – иначе!
* * *
Когда взбунтуются года
И заштормит по всем пределам,
Не худо бы заняться делом –
В последний раз и навсегда.
Неспешно трубку раскурить,
Пустить дымок сакральным кругом,
Связаться с закадычным другом –
И ни о чем поговорить.
Зачем-то спички посчитать,
Попить чайку, прибраться в доме,
Найти в шкафу заветный томик –
И кое-что перечитать.
Минутку в прошлом погостить,
Любуясь на денек погожий…
И свет в покинутой прихожей
На всякий случай погасить.
* * *
Эх, подал бы кто на жисть –
Хоть по старой памяти…
Здесь такая дорожисть –
Что помрешь на паперти!
Ни полушки, ни гроша
За душой у сокола…
В общем, снова ни шиша –
Ни в гнезде, ни около.
Эх, не срезать ли дуду
Из плакучей ивушки…
Ведь сегодня по труду
Не дают и сивушке.
Люд снует туда-сюда,
Окая да акая…
Ведь сегодня без труда
Можно вынуть всякое.
Эх, ссудил бы кто добра –
Хоть росинку малую…
Ну а с неба серебра
Я себе пожалую!
* * *
Обними меня, обними –
Опои красоты дурманом…
Обмани меня, обмани –
Самым смертным своим обманом.
Я согласен – смелей, смелей!
Видишь – руки уже обвиты…
Не жалей меня, не жалей –
Я покорно приму обиды.
От волос родниковых струй
Только жарче любви пожары…
Зачаруй меня, зачаруй –
Я готов на любые чары.
… Но, как долго цветам цвести,
Кто-то знает премного лучше…
Причасти меня, причасти –
Во спасенье души заблудшей!
* * *
Как же так получилось?
Странный я человек…
Ты на миг отлучилась,
А как будто – на век.
Может, мне показалось –
Или я нагрубил?
Словно все, что связалось,
Кто-то враз разрубил.
Сердце в смуту повергло,
Тень стекла по стене…
Даже небо померкло
В сиротливом окне.
Даже мысли кромешно
Понесло не туда…
Ты вернешься, конечно,
Ведь иначе – беда!
И, смертельно скучая,
Всем, что живо в груди,
Я скажу: хватит чая –
Только не уходи!
* * *
Он стоял, набычившись упрямо, –
Бывший, самый преданный мой друг…
Вот такая приключилась драма –
Вроде и случайно, да не вдруг.
Я об этом ни рожна не ведал,
Даже взмыв душой за облака…
Нет, он, к сожалению, не предал –
Просто позавидовал слегка.
Мы сошлись, не предложив друг другу
Ни надежды зряшной, ни руки…
Словно кто-то нас гонял по кругу –
Или над обрывом вдоль реки.
Зависть жгла, как смерть из огнемета!
У нее по жизни свой резон…
С высоты вороньего полета
Трудно заглянуть за горизонт.
* * *
Бессонница, снова бессонница…
Опять чужестранка моя,
Как Свято-Данилова звонница,
Вернулась в обитель своя.
Ах, сколько ей по миру кликалось –
Бредущей меж светом и тьмой…
Намыкалась, вдоволь намыкалась –
Приспела пора и домой.
Помилуй нас, грешных, Заступница –
Возьми и блаженство, и сон…
И пусть всей округе аукнется
Всенощный ее перезвон!
Я знаю – душа не испишется,
И время не двинется вспять,
Пока до заутрени слышится:
«Не спать, окаянный, не спать!»
* * *
Не грусти, голубушка, не надо
Датами разлуки помечать…
Ведь скамейка у калитки сада
Нас еще заманит помечтать.
Я вернусь – и память, словно веха,
Навсегда растает позади…
А сегодня – просто надо ехать,
Только умоляю – проводи!
Помаши платочком у порога –
Нам с тобой другого не дано…
Просто эта дальняя дорога
Мне была загадана давно.
И не плачь, голубушка, не надо –
Не позволь утешить слез твоих…
Ведь скамейку у калитки сада
Я навеки сладил для двоих!
* * *
В жилах – лава!
Грудь – как сковородка!
На душе – валькирии поют…
Порвалась моя косоворотка,
А таких теперь не продают.
В небесах воинственно и звездно –
Неизбежность жалит, как жнивье…
Иногда приходится серьезно
Постоять за наше и свое!
Кровь – рекой,
Беда сдавила глотку,
Даже страх забился в закуток…
Жизнь как жизнь!
Да жаль косоворотку…
Ничего – пришьется лоскуток!
* * *
Мне всегда бывало боязно
На высоком берегу…
В жизни, как с подножки поезда,
Лучше прыгать на бегу!
Вопреки сердечной терции,
Ритмом надо дорожить…
И, хотя бы по инерции,
Кувырок-другой пожить.
И тогда – чихать на хворости
Да ознобами дрожать…
Потому, что нам от скорости
Все равно – не убежать!
* * *
Я начинал писать пером,
Мечтая править книжным царством…
Я умолял его добром,
А мне аукалось – коварством.
Я дни над ручкой нависал –
И даже на ночь оставался…
Я тьму тетрадей исписал,
А почерк так и не давался.
Потом пошло само собой –
То как-нибудь, то чем попало…
Я честно выиграл тот бой,
Хотя и жертв немало пало.
Поклон тебе, перо, поклон –
За то, что, уступив дерзанью,
Мой левый праведный наклон
Не предало правописанью!
* * *
Не хотите – не надо,
Я доволен вдвойне…
Этих строчек громада
Пригодится и мне.
Ведь они не износят –
Ни души, ни вещей…
Даже каши не просят,
А тем более – щей!
Да и прав не качают,
Не цыганят деньжат…
Пусть пока поскучают,
Пусть пока полежат.
Дайте срок – эти стопки
Я пристрою хитро…
Например, для растопки –
Как-никак, а в добро!
* * *
Третье сентября, уже светает –
Поспеши, дружище, поспеши…
И сметает, Господи, сметает
Непогодь вчерашнюю с души.
Это значит, что пора, как прежде,
Смело приниматься за дела…
Это значит, что пока надежде
Хватит даже капельки тепла.
Чтобы растопить на сердце льдинки,
Солнышку приветно подмигнуть…
И твои печальные сединки,
Как снежок нечаянный, смахнуть.
Превратить в комедию всю драму,
Что еще вчера мешала быть…
И поздравить с днем рожденья маму –
Господи, напомни не забыть!
* * *
Ночь…
Мерцают звездочки-планетки…
Я сторожко бережком бреду…
Словно кто-то звонкие монетки
Разбросал пригоршнями в пруду.
Но зачем?
А вдруг да пригодится…
Чтобы наяву, а не из книг,
Навсегда однажды возвратиться
В этот мир, оставленный на миг!
* * *
Я напиток сокровенный
Сотворил с добром для вас…
Преотменный квас ячменный,
Ну а проще – русский квас.
Скажут: мол, мели Емеля –
Знать, взаправду ошалел…
Ну а я корзинки хмеля
Для него не пожалел.
Кто другой – махнул бы сразу
Эту кадку на зубок…
Ну а я ее от сглазу
Присусендил в погребок.
Заходи, честной народец,
Да наматывай на ус…
Не убудет огородец
С огуречка на закус.
Наливай, не то заставим –
Вся решимость налицо…
А допьем – еще поставим,
Хоть вон это озерцо!
* * *
Други мои, не пора ли встречаться –
Благо, возможно еще докричаться?
Благо, не смолкли еще телефоны –
И не слетелись на тризну грифоны…
Други мои, как близка неизбежность –
Времени мгла и пространства безбрежность…
Как неотступны тревоги приметы –
Чаще вопросы и реже ответы…
Други мои, я смертельно скучаю –
Словно беду в колыбели качаю…
Вот вам – душа, я стерплю – бередите…
Други мои, умоляю, придите!
* * *
Все говорят – красавица,
Боготворя твой смех…
А мне другое нравится –
В отличие от всех.
А я, как пташку малую,
Назло капризам лет,
Люблю тебя усталую,
Укутанную в плед.
А я, как песнь венчальную,
Простую, без прикрас,
Люблю тебя печальную –
С грустинками у глаз.
И пусть уже порошею
Присыпана душа,
Люблю тебя хорошую –
За то, что хороша!
* * *
Пока нет перечета
Летающим в зенит,
Пусть пьедестал почета
Чуток повременит…
Зачем конкретить даты,
Как свадебный эскорт,
Мы все – лишь кандидаты
На призрачный рекорд.
Хоть сотню раз померьте –
Ретив ли ваш Пегас,
Но результат, поверьте,
Зависит не от нас…
Я постою в сторонке
На стареньком коне…
Короны и коронки
Без надобности мне!
Я лишний в этой скачке
И не хочу в зенит…
Тем более – от качки
Меня всегда тошнит…
* * *
Баловать, так баловать –
Ну их, этих несмеянок…
Я готов расцеловать
Всех веселых россиянок!
Не боясь переборщить,
Я схватил за хвост жар-птицу…
И согласен приобщить
Где-то даже заграницу.
Только есть средь них одна –
Как по щучьему веленью…
И, наверное, она
Будет против, к сожаленью.
* * *
Мои старанья – дело вкуса
И раздражают иногда…
Но для змеиного укуса
Я не подставлюсь никогда.
Сам обуздаюсь и озбруюсь,
И по хребту кнутом воздам…
В кирзу по маковку обуюсь,
Но уязвить себя не дам!
* * *
Мне бы крынку молока
Да с пшеничным хлебушком…
Я бы взмыл под облака
Насладиться небушком.
А бадейку – так вдвойне,
Дайте только крылышки…
Мне хватило бы вполне
Богатырской силушки.
Будет всякое глотать –
Без нужды и досыпа…
Полетать, так полетать –
Чтобы всласть и досыта.
Я хозяйку не виню –
Этого не станется…
А шикарное меню
Пусть гостям достанется.
Молочко – вот это да,
Не избыть желания…
Остальное – не еда,
Так себе – жевания!
* * *
Охнул зал…
И гордая Минерва,
Трепеща, уткнулась мне в плечо…
Будто не по струнам, а по нервам
Полоснул безжалостный смычок.
И восстал, незыблемый отныне,
Этот Храм искусства на крови…
И воскрес бессмертный Паганини
Неземным явлением любви.
Я сидел на замершем балконе,
Где в платочек плакал Гименей…
И дрожали хладные ладони
На коленях спутницы моей…
* * *
Я леечку наполню
Живительной водицей
И всем цветам напомню,
Что время охладиться.
Потом напомню грядкам –
И здравым, и болезным…
Негоже распорядком
Пренебрегать полезным.
Я справлюсь не по смете,
А щедро и повсюду…
И ни за что на свете
Крыжовник не забуду.
А тучки…
Что там тучки?
Лишь тьма переполоха…
Конечно, дождик – лучше,
Но ведь и я – неплохо!
* * *
Я не люблю дыхания в затылок –
Как гиблую, предательскую весть…
Уж лучше легион-другой бутылок –
Мне это много легче перенесть!
Конечно, я от этого не сгину –
Видали мы и яростней гонцов…
Мне столько раз пронзали взглядом спину,
Что нет живого места от рубцов!
Пожалуйста, вы их не бередите,
Упорствуя до клокота в груди…
Мне все равно: смелее, обходите –
Я очень рад за всех, кто впереди!
* * *
Ах, часики вокзальные –
Магический пустяк!
Почти сакраментальные,
Как стрелки на путях.
Стою – уже не ходится,
В душе с утра сквозит…
А дождичек, как водится,
То льет, то моросит.
Полузгиваю семечки,
Нырнув под чей-то зонт…
А шпалы – как ступенечки
За синий горизонт.
Смотрю на проходящие –
Ни добрый и ни злой –
На скорые, гудящие,
Летящие стрелой.
И, будто в наказание,
Свалив все горы с плеч,
Сверяю расписание
Моих прощальных встреч.
* * *
Я не пишу стихов, я знаю,
Что мне таланта не дано…
Я их всего лишь вспоминаю,
Забытые давным-давно.
По рифмам, образам и строчкам –
До просветления лица…
По запятым, тире и точкам:
И так – с начала до конца.
Быть может, это странновато
И не похоже на финал,
Но я их будто знал когда-то –
Едва ли не с рожденья знал.
Увы, судьбы печальна долька,
Но вновь, взмывая над «общё»,
Я их уже припомнил столько…
Бог весть, осталось ли еще?
И это – тоже вспоминаю…
Что делать…
Значит, слову – быть!
Как будто память разминаю,
Боясь другие подзабыть.
* * *
Вам бы злата, а мне бы –
За земные труды –
Мне бы краешек неба
Да осколок звезды.
Мне бы зорьку в придачу,
Чтобы время сверять…
Мне бы встретить удачу –
И уже не терять.
Мне бы речку да поле,
Да улыбку всерьез…
Мне бы радость до боли,
Или счастье до слез.
Чтобы снова и снова –
И решаться, и сметь…
Чтобы выстрадать слово,
Без которого – смерть…
Вам бы злата, а мне бы –
В облаках покружить…
Да краюшечку хлеба,
Чтобы пташкам скрошить.
* * *
Ничего нет лучше –
Нечего скрывать,
Если солнца лучик
Прыгнет на кровать.
Поиграет в прятки,
Прогоняя грусть,
Пощекочет пятки,
Забежит на грудь.
Станет шаловливо
Ластиться к руке –
И прильнет игриво
К заспанной щеке.
Теплый, как котенок:
Все бы – баловать…
И доймет, чертенок,
Что пора вставать.
И без всяких «или»
Я влечу в штаны…
Значит, мы Яриле
Все еще нужны!
* * *
Это все не Бог послал,
Не сорока нагалдела…
Мир от глупости устал,
Словно Храм от новодела…
Тошно!
Хоть берись за плеть,
Хоть души ее руками…
Сколько ж нам еще терпеть
Эту курицу с рогами?
Сколько праведных дорог
Нам заступит отупленье?
Глупость – это не порок,
Глупость – это преступленье!
* * *
В тихом сквере у фонтана,
Распалившись боево,
Я слегка коснулся стана:
Оказалось – твоего!
Что за дивное мгновенье,
Что за вещая вода…
Думал, так – прикосновенье:
Оказалось – навсегда!
* * *
На улице метельно –
Такая уж погода…
И грусть почти смертельна,
Которой нет исхода.
На улице безлюдно –
Ни тропки, ни дороги…
И только пес приблудно
Все норовит под ноги.
Все ластится прижаться,
Пугаясь тьмы и света…
Ему бы продержаться –
Хотя бы до рассвета.
Мы с ним давно собратья –
От сотворенья века…
И жизнь его собачья,
Увы, от человека.
Я дам ему конфету,
Найдя ее случайно…
И он за «щедрость» эту
Лизнет меня печально.
* * *
Чую, чую – блажь находит,
Зря я нынче уповал…
Будто кто прицел наводит –
Прямо в душу, наповал.
Как досадно – дел по горло,
В доме третий день бардак…
Но иду за стол покорно,
Где такой же кавардак.
Подхожу, беру листочки,
Что придется помарать…
И, как кровь, спускаю строчки,
Дабы сердце не порвать!
* * *
Подарите мне январь –
Ну, хотя бы, в день рожденья…
И простуженный фонарь,
И метели наважденье.
Подарите белый снег,
Что всю ночь стучит в окошки…
И лошадки спорый бег
По проторенной дорожке.
Подарите теплый кров –
С табуреткой у печурки…
Ну а лучше – связку дров,
Или три-четыре чурки.
Подарите синий лес
И морозный запах сада…
Только звездочек с небес
Мне, пожалуйста, не надо.
Подарите ширь полей,
Где привольно осмотреться…
Да тулупчик с тополей,
Чтобы сердцем отогреться.
* * *
Не везет, так не везет –
Ну и ляд с ней, с робостью…
Будто по ветру несет –
Да над самой пропастью.
Я и так уже, и сяк,
Злой планидой руганный…
Все не то!
Везде косяк –
Да еще не струганный.
Глядь, удачи целый воз
Проплывает около…
Может, мне ее за хвост
Ухватить, как сокола?
Нет, пусть лучше пронесет –
Помоги мне, Господи!
Вдруг опять не повезет –
Разобьюсь ведь до смерти…
* * *
Скоро, скоро звездной кроной
Будет землю укрывать,
Вещей солнечной короной
Этот Мир короновать.
То не дьявольская сила –
Так что, хныкать не спеши,
Ведь затмение Светила –
Не забвение Души.
Скоро, скоро день отринет –
Никаких сомнений нет…
И Земля сакрально примет
Вековой Парад планет.
Пусть воробышек порхает,
Настороженно звеня…
Никого не испугает –
Даже ночь средь бела дня.
Это – добрая примета,
Потому – не хмурь лица,
Ведь конца не будет света…
Просто – нет ему конца!
* * *
В понедельник по утру
Не заладилась погода…
Простудилась на ветру
Августовская природа.
И захлюпал плакса-дождь,
Грустно шлепая по лужам…
Ветер липки бросил в дрожь,
Заскучав по зимним стужам.
Хоть до них и далеко,
Но уже пора поверить,
Что придется нелегко
В январе сугробы мерить.
А потом – опять весна
И за ней вдогонку – лето…
Как пронзительно ясна
Повторения примета!
Вот и я к исходу дня
Все же смог приободриться…
Только жаль, что у меня
Ничего не повторится!
* * *
Все останется людям –
Хлынет звездным дождем…
Значит – мы еще будем,
Даже если уйдем.
Будем в детях и внуках –
Весь положенный срок…
Будем в радостных муках
При рождении строк.
Будем в снах голубиных –
Кликать добрую весть…
И в сердцах у любимых,
Остающихся здесь.
Будем в Петьке и Сашке –
И других заодно…
В каждой крохотной пташке,
Постучавшей в окно.
Ни о чем не забудем
С высоты синевы…
Просто мы еще будем,
Сколько будете вы!
* * *
Мир, увы, не изменить –
Я предвидел, я предвидел…
Можно только извинить –
Всех, кто всуе вас обидел.
Всех, кто блеял: «Отвечай!»,
Ускользая от вопроса…
И как будто невзначай
Тыкал палками в колеса.
Всех, кто именем добра
Зло творил, не зная меры…
И, как черт от серебра,
Улепетывал от веры.
Всех, кто душу продавал,
Осеняясь сокровенно…
И тихонько предавал,
Как тесак, проникновенно.
Пусть блудят…
Зачем грустить –
Проще загодя предвидеть…
Быть сему, ведь не простить –
Хуже, чем себя обидеть!
* * *
Заварю-ка я кофейку,
Распалив его до бела,
Да пойду прилечь к камельку –
Обсудить с ним наши дела.
От поленьев жар поплывет,
Расплескав себя за края…
Значит, он еще поживет,
Ну а с ним, возможно, и я.
Будут наши ночи тихи,
Будет робок поздний рассвет…
И сплетутся строчки в стихи,
От каких спасения нет.
Загнусавит ветер в трубе,
Ничего не скажешь – зима…
И явлюсь я грустный к тебе,
Или ты случишься сама.
Мы нальем еще кофейку –
Для души, как врач говорит…
И пойдем присесть к камельку –
Подождать, пока догорит…
* * *
Заходите, заходите –
Прямо в сенцы, через двор…
Заводите, заводите
Свой досужий разговор.
Что за невидаль – дорога,
Если есть, кому встречать…
Начинайте у порога –
Где-то надо же начать.
Жизнь сама переиначит
Все, что сбудется к утру…
Стол накрыт, а это значит –
Быть и бражке, и добру.
Пообщайтесь, пообщайтесь –
Для чего ж я вас позвал…
Угощайтесь, угощайтесь –
Чем с погребки Бог послал…
Подарите, подарите
Мне доверия свечу…
Говорите, говорите –
Я за всех перемолчу…
* * *
Что судиться да рядиться,
Да судачить за глаза…
Хорошо бы мне родиться
Лет сто семьдесят назад.
Дело, в общем-то, не в дате –
Поздно прошлым дорожить…
Но в двадцатом веке, кстати,
Лучше вовсе бы не жить.
Как злопамятна усталость
И ее коварный след…
Сорок лет, конечно, малость,
Но ведь это сорок лет!
А вот если бы годами
Я чуток предугадал,
Пел бы гимн Прекрасной Даме –
И сполна бы ей воздал…
Но теперь – какие песни,
Столько лет – сплошной бедлам…
Не случается – хоть тресни,
Вместе с сердцем – пополам…
* * *
На Ивана Купалу,
Как в старинном кино,
Небо в речку упало –
Да на самое дно.
Гаснут звездные лики,
Сбросив ночи покров,
Будто дальние блики
Догоревших костров.
Скоро утро…
Светает…
Гнутся ивы от слез,
Ветер волны сметает
На задумчивый плес.
Я смотрю осторожно
В отраженье луны:
Как призывно тревожна
Высота глубины!
* * *
Синева вокруг, синева –
Я прильну к тебе, чуть дыша…
Не сходить ли нам в синима –
Посмотреть, как жизнь хороша.
Посмотреть на добрых людей,
На печаль, что знает любой…
Нам не надо всяких затей –
Мы возьмем билет на любовь.
Разольется жизни река,
Размывая груды камней…
И твоя родная рука
Задрожит тревожно в моей.
Будет тих задумчивый зал,
Свято веря в грустный обман…
И качнется где-то вокзал,
Уплывая в синий туман.
А потом, уже наяву,
Но еще незримо пока,
Мы уйдем с тобой в синеву,
Взявшись за руки на века.
* * *
Флексии, как зернышки,
В ступице толчу…
Вот почищу перышки –
И опять взлечу.
И опять по радуге
Распишусь крылом,
И опять порадуюсь
Вдоволь о былом.
О годах, что босыми
Убегали в лес,
О стихах, что росами
Падали с небес.
О густых, некошеных,
Клеверных лугах…
О платочках, сброшенных
В утренних стогах.
Обо всем, что помнится
Истиной простой…
И душа наполнится
Прежней высотой.
* * *
В суматохе разных дел
На прижизненной глиссаде
Я сегодня проглядел
Как расцвел наш тихий садик.
А когда в мое окно
Хлынул свет, невесть откуда,
Вдруг подумал: вот оно –
Неразгаданное чудо!
Я его так долго ждал
По Всевышнему веленью,
Но, увы, не разгадал,
К неземному сожаленью.
Все теперь уже не то –
Нечем даже погордиться…
И осеннее пальто
Скоро снова пригодится.
Что ж, осталось погрустить
Посреди столетних сосен…
Упаси вас пропустить –
Хоть единую из весен!
* * *
Как в море декомпрессия,
Уже часов с восьми,
Депрессия, депрессия –
Шайтан ее возьми.
Душа от боли корчится,
Саднит, ядрена вошь –
Да так, что жить не хочется,
А ты живешь, живешь…
И вот уже не выстоять,
Шагнув наискосок…
Но даже нечем выстрелить
Куда-нибудь в висок.
Все мысли скособочились,
А с ними заодно
Вчера патроны кончились,
Как водка и вино.
В поступках – сплошь агрессия,
Беды – через края…
Депрессия, депрессия –
Любовница моя!
* * *
Снова дождь в окно стучится –
Беспокойно, как всегда…
Значит, что-нибудь случится –
Хорошо бы не беда.
Хорошо бы этим летом
Что-нибудь переначать –
Заглянуть к тебе с приветом,
Выйдя солнышко встречать.
И махнуть в лесок за поле –
По стихи да по грибы,
Чтобы ноженьки до боли
Утомились от ходьбы.
Насбирать маслят лукошко,
Коих время запасать,
А потом твое окошко
Васильками забросать.
Хорошо бы изловчиться
Да денек не погрустить…
Только дождик все стучится –
Как бедняжку не впустить?
* * *
Как бы мне отлучиться
В те лесные края –
Хоть на день отличиться,
Делом время кроя.
Оседлать скорый поезд –
Не транзитный, а свой…
И, конечно же, пояс
Обогнать часовой.
Не забыть о соседе,
Посидев у окна,
И в досужей беседе
Вылить душу до дна.
Помечтать, что, возможно,
Невелик наш урон…
И сойти осторожно
На знакомый перрон.
Погрустить, что мы сами
Гасим свой огонек…
И наведаться к маме,
Как всегда, на денек.
* * *
Давайте приниматься за дела –
Мы слишком долго сотрясали воздух…
Прикусим, если надо, удила –
И не оставим времени на роздых.
Давайте приниматься за дела –
В июльских пеклах и январских стужах…
Не стоит волноваться за тела –
Пора побеспокоиться о душах.
Давайте приниматься за дела –
Ни днесь, а торжествующим мгновеньем…
Уже вода под камень затекла,
А мы никак не сладим с преткновеньем.
* * *
Не хотел я такого расклада,
А теперь – хоть совсем пропади…
Боль в периоде полураспада
На столетья застряла в груди.
Ни любви, ни надежды, ни веры –
Одиночества сирый приют…
Только вербы, голубушки вербы
Мне в отчаянье впасть не дают.
Как легко им в поплине весеннем
С ветерком шаловливым кружить…
Воскресенье, опять воскресенье –
И поэтому следует жить!
* * *
Вперед – еще не значит выше…
Тут уж – кому как повезет…
Не верите? Шагните с крыши –
Куда вас дальше понесет?
Нас не безумство разлагает,
А общий доступ «за края»…
Лишь тот, кто всем располагает,
Предположеньям судия!
* * *
Как небесный подсвечник
Для земного огня,
Распустился подснежник
Во дворе у меня.
Эка радость травинке,
А цветет и цветет…
Возле самой тропинки,
Что к воротам ведет.
Ну откуда такое –
На житейской меже…
И не стало покоя
В загрубевшей душе.
Я бедняжку украдкой
Поливал по утру…
Но погасла лампадка
На студеном ветру.
Как небесный подсвечник
Для земного огня,
Не прижился подснежник
Во дворе у меня.
* * *
Сегодня нам не до узды –
И нечего сверяться…
Из-за пяти минут езды
Не стоит усмиряться!
Зачем теперь – ноздря в ноздрю?
Теперь – довольно фальши!
Теперь я лучше посмотрю –
Вперед и даже дальше…
Теперь – все средства хороши!
Сполна и многократно…
Теперь – все будет от души,
И ничего – обратно!
Пусть мир взорвется, но пока
Нам есть на что поставить…
Пусть!
Лишь бы только ездока
Целехоньким доставить!
* * *
Мне и верится, и не верится,
Что завьюжило все пути…
Ах, метелица, ах, метелица,
Отпусти меня отпусти!
Я бы гнал коней степью стуженой,
Даже если все невпопад…
Мне бы к суженой, мне бы к суженой,
Да куда в такой снегопад!
Не вернуть уже годы младости
И заздравную не запеть…
Лишь бы к радости, лишь бы к радости,
Хоть ненадолго, да успеть!
Я вошел бы к ней осторожненько
И остался там навсегда…
Но дороженька, ой, дороженька
Завела меня в никуда!
Мне и верится, и не верится,
Что завьюжило все пути…
Ах, метелица, ах, метелица,
Замети меня, замети!
* * *
Словно от божественного блика,
Вспыхнула над озером заря…
Обвила ромашку повилика
И сгубила белую зазря.
Так и в жизни – всякое бывает,
Да не ваша этому вина…
Преданность нас тоже убивает,
Если насмерть предана она.
* * *
Все мы падки на хорошее,
Вот и я себе не враг…
И вчера вдруг канул в прошлое,
Будто в Велесов овраг.
В те далекие, беспечные,
Развеселые года…
В наши речки быстротечные,
Где звенящая вода.
В родники, фонтаном бьющие,
В запах первой борозды…
И, конечно же, в поющие
Соловьиные сады.
В чащи, ягодкой манящие,
В сенокосные луга…
В потаенные, пьянящие,
Предрассветные стога.
В дали, искони безбрежные,
В первородные леса…
И в ее, такие нежные,
Васильковые глаза…
* * *
Не сетуйте на небеса,
Когда подступит неизбежность…
Пусть чья-то преданная нежность
Закроет каждому глаза.
Не сетуйте на небеса
За бренной жизни быстротечность,
Которой вам казалось – вечность,
А оказалось – полчаса.
Не сетуйте на небеса –
Они здесь непричем, поверьте…
И все же странно, что у смерти
Не затупляется коса…
* * *
Все будет ложью, а потом –
Все станет откровеньем…
И век, закрученный кнутом,
Мелькнет одним мгновеньем!
Мелькнет –
Дрожи, поэт, дрожи,
Знай славословью меру! –
Сдирая набожность с души
И обнажая веру…
* * *
Я хотел бы стать
Звонким скворушкой,
Чтоб весь век не спать
С ясной зорюшкой…
Чтоб наполнить даль
Певчей силушкой
И склевать печаль
Над Россиюшкой!
Я хотел бы стать
Гордым соколом,
Чтоб везде летать,
А не около…
Чтоб звезду сберечь
Осиянную
И беду стеречь
Окаянную!
Я хотел бы стать
Ветром северным,
Чтоб врагов пластать
В поле клеверном…
Чтоб развеять грусть
В разны стороны,
Чтоб не смели в Русь
Черны вороны!
Я торопился к другу…
Я должен был успеть –
Пожать родную руку
И нашу песню спеть!
Ту самую, что прежде
Нам помогала быть…
Я должен, хоть зарежьте,
Немедленно прибыть!
Мне этот путь назначен,
Как животворный свет…
Я должен, ведь иначе –
О, Боже…
Нет, нет, нет!
И, загнанный по кругу,
Сполна себе воздав,
Я торопился к другу,
Навеки опоздав!
* * *
Наши жены – просто чудо…
Как судьбину не брани,
Из всего земного люда –
Наисамые они!
Пусть, порой, и слишком жестки,
Ничего – мы знаем брод…
Нас ведь надобно – по шерстке,
И не сметь – наоборот!
Пасынки в родной Отчизне,
Зла не помня ничьего,
Мы ведь им при этой жизни
Дали ровно – ничего.
Лишь любви живой глоточек
Да мертвячину богем…
Не считая пары строчек,
Недопонятых никем.
Ах, за что, за что им это?
Почему, Властитель мой,
Чтобы стать женой Поэта,
Надо стать его вдовой?
* * *
Веточка вербы на белом столе –
Светлая память о том воскресенье…
Все преходяще на этой земле,
Но, к сожаленью, не все – во спасенье.
Веточка вербы – лампадка любви
Пред образами моих откровений…
Вот и рассвет, словно Спас на крови,
Не оставляет мне даже сомнений.
Веточка вербы – весны торжество –
Лапок пушистость и почек зеленость…
Как очевидно ее божество
И нереальна ее приземленность!
Веточка вербы – всего-то одна…
Только в душе вдруг забили криницы:
Видите, корни пустила она –
В самую тайну крещенской водицы!
* * *
Вот она – земная благодать:
Речка, луг, березка у мосточка…
Можно все безропотно отдать
За улыбку каждого цветочка.
Милые, забытые края –
Незабвенной памяти отрезок…
Вот и я, судьбу свою кроя,
Не отмерил, прежде чем отрезать.
Вот и я сподобился, как все,
Умыкнуть себя в чужие дали…
Даже пробежаться по росе
Нам теперь позволится едва ли.
Многие, рожденные людьми,
Были одержимы и отважны…
Только тщетны в поисках любви
Все, ее предавшие однажды.
Свой недоразлившийся апрель
Мы давно испили до глоточка…
И грустит на стенке акварель:
Речка, луг, березка у мосточка…
* * *
За собой не уследишь –
Как ни крой, а тянет в Китеж…
То по дому наследишь,
То по свету накопытишь.
Что за глупый анекдот –
Не поймешь, когда смеяться…
Ведь Федот уже не тот –
Даже тени стал бояться.
А туда же – вот стервец!
Все проказнику неймется…
Наш Федот и швец, и жнец,
И с дудой не расстается.
Он еще – хоть снова в бой,
Где когда-то отличился…
Даже властвовать собой
До сих пор не научился.
Рано списывать коня,
Если мышцы рвут подпругу…
Только эта беготня
Все равно – уже по кругу.
* * *
Как дивны причуды природы,
Когда отступает зима…
Когда сумасшедшие воды
Несутся, сводя нас с ума.
Мне любы весны погремушки,
Как детский заливистый смех…
И снова по каждой макушке
То дождь барабанит, то снег.
И снова, как будто впервые,
Скворцы – хоть руками лови…
И снова все наши кривые
Выводят нас прямо к любви.
А ели, вы видели ели
В жемчужинках первой росы…
Ручьи – даже те ошалели
От этой безумной красы.
Я знаю – такая погода,
Пора – вот они и текут…
У этого времени года
Немного счастливых секунд.
* * *
Господи, прими мое прошение,
А иначе – душу погублю…
Помоги мне вымолить прощение
У нее, которую люблю!
Милая, красивая, желанная,
Не губи – в душе сплошной пустырь…
Подвела планида окаянная –
Аккурат под самый монастырь.
Солнышко, лебедушка, голубушка,
Что ж ты плачешь, кофту теребя?
Ярославна, королева, любушка,
Как мне было плохо без тебя…
Все не то!
Слова – как по касательной,
Этим семенам не прорасти.
Виноват…
Исправлюсь…
Обязательно…
Бес попутал – стало быть, прости!
Нашу тайну – горькую, полынную –
Время сдобрит, как былую грусть…
Только не казни мою повинную
Голову, упавшую на грудь!
* * *
Вся судьба, как на ладони,
Предначертана давно…
Я ее буквально донял:
Что мне, где и кем дано?
Эти странные овражки –
Словно русла дольних рек…
А у пальцев – сплошь барашки,
Значит – добрый человек!
Коли так – оно, конечно,
Славно…
Знай себе – кружись!
Жалко только, что конечна
Старица с названьем «Жизнь».
* * *
Я знаю: каждому – свое!
Кто крайним встал,
Кто влез локтями…
Но мы, конечно же, споем,
А не споем, так хоть затянем.
И не забудем помянуть
Его преосвященство – Случай…
Увы, судьбы не обмануть –
И ты вотще себя не мучай.
Я искушал ее всерьез –
И даже приручить пытался…
Я весь обуглился от гроз
И всякой нечистью питался.
Я поборол смертельный страх –
Слагал и множил злоключенья…
Но только в песнях и стихах
Господь нам сделал исключенья.
А суета снует, снует –
Как будто кто-то где-то выбыл…
Я знаю: каждому – свое,
Но мне из этого – на выбор!
* * *
Не будет нам покоя,
Покуда жив Джавдет…
Бывает и такое,
Когда разут-раздет.
Треклятая планида –
Всю жизнь душой кривит…
Я не подал бы вида,
Когда имел бы вид.
Конечно, эти мысли
Маленько – не туда…
Но в переносном смысле –
Вообще одна беда!
Прожгло меня призванье
До самых потрохов…
Ни имени, ни званья,
Ни денег, ни стихов.
За что же мне такое –
Скудеет духом плоть…
Не будет нам покоя,
Да и – не дай, Господь!
* * *
Осень…
В палисаднике рябина
Алыми рубинами горит…
Липа, словно бабушка Арина,
Что-то говорит и говорит.
Надо бы прислушаться, покуда
Все еще возможно записать…
И, познав божественное чудо,
Тайный узелочек завязать.
Скоро, скоро мир преобразится –
Будут вьюги ветками хрустеть…
Ну и пусть, а вдруг да пригодится,
Если очень-очень захотеть.
Вдруг и я когда-нибудь украдкой
У окошка молча посижу
И, склонясь над синенькой тетрадкой,
Тайный узелочек развяжу…
* * *
Не могу я без тебя
Петь…
Без тебя мне даже грусть –
Плеть!
Даже легкая печаль –
Боль…
Уж такая у меня
Роль!
Мне бы взять да заменить
Роль…
Да в болото заманить
Боль!
Но куда мне без тебя –
Сметь…
Без тебя мне даже жизнь –
Смерть!
* * *
Степь…
Весна…
Вдали – холмов тюрбаны…
Чисто, как на прибранном столе.
И тюльпаны, Господи, тюльпаны –
Эти брызги солнца на земле!
Сколько их?
Никак не меньше моря!
Или что-то около того…
С этим соглашаются, не споря,
Все, кто видел жизни торжество.
Я стою – как странник у порога,
А вокруг бушует благодать…
Вот бы мне с собой – совсем немного,
Да боюсь другие потоптать.
Дивно чудесам на белом свете!
Я молю, цепляясь за свое:
Господи! Всего один букетик,
Ты ведь знаешь – только для нее…
* * *
От юдольных границ
Третьи сутки штормило…
Сосны падали ниц,
Липы навзничь валило.
Вековые дубы –
Этим тоже досталось…
Вырывало столбы,
Смерть по свету металась.
На пригорке песок,
Как тротилом, взрывало…
Било ветром в висок,
Даже крыши срывало.
И, до ручки дойдя,
Тайно, будто на пробу,
Мы молили дождя,
Чтобы выплакал злобу.
Землю страх обуял,
Но с небес – ни слезинки…
А вот клен устоял –
Тот, что вырос в низинке!
* * *
Все в жизни переможется,
Покуда время длится…
Все где-то перемножится,
Чтоб где-то разделиться.
Ее необычайности
До жути эфемерны…
И все мои случайности,
Увы, закономерны!
Она не расположена
К реалиям суждений…
В ней все давно разложено
По полкам провидений.
Здесь лишку не валяется…
Я сам проверил, лично:
Чего – не дозволяется,
А что – вполне прилично!
Взял нынче да сподобился
Понагрешить безбожно…
И вот ведь – не угробился,
А значит – все возможно?
* * *
Бывает, и среди чертополоха
Цветут цветы – красиво и свежо…
Но если вы устроились неплохо –
Не значит, что вам стало хорошо.
Вот так и в жизни – всякое бывает,
Она умеет голову вскружить…
Но если вас никто не убивает –
Не значит, что вам сможется пожить.
Нам бренность уготована от века,
Но я не понимаю одного:
Ведь если все «во имя человека»,
Должно же быть хоть что-то «для него»?
* * *
Обои в розовый цветочек
Да кутерьма беспечных дней…
Как мал живительный глоточек
Бездонной памяти моей!
Казалось, что она безбрежна,
Как полноводная река…
И упоительно безгрешна,
И удивительно легка.
Уже не счесть ни зим, ни весен,
Перебывавших на дворе…
Я даже помню, сколько сосен
Росло на Клыковой горе.
А под горой – калитку сада,
Едва начавшего цвести…
И каждое твое «не надо»,
И каждое мое «прости».
И все заветные тропинки,
И все рассветные стога…
И три красавицы-рябинки,
Тайком сбежавшие в луга.
Я помню все – моих признаний
Не умолкают голоса –
Всю жизнь, а вот воспоминаний,
Увы, всего на полчаса…
* * *
Мимо станции Налейка
Я проеду с ветерком
И побалуюсь маленько
Стихотворным мастерком.
Чтобы строчки вровень вышли,
Застывая на ветру…
Здесь в садах такие вишни –
С каждой ветки по ведру!
Ну а значит – мне про это
Тоже надо не забыть…
Край, где вишней пахнет лето
Невозможно не любить.
Вот и родина… Соскоком
Лихо прыгаю на свет…
Над землей вишневым соком
Растекается рассвет.
Две бабульки на вокзале
Чают ягодку продать…
Люди, вам уже сказали,
Что такое благодать?!
Лучше небу нагрубите,
Коли хочется беды…
Только сами не рубите
Душ вишневые сады!
* * *
Все когда-нибудь забудется,
Все когда-нибудь пройдет –
Или в памяти заблудится,
Или в пропасть упадет.
Все когда-нибудь кончается –
Тут уж, братцы, се ля ви!
…Но качается, качается
Вечный маятник любви.
То к тебе пришпорит стремечко,
То совсем наоборот…
И летит галопом времечко –
Жаль вот только, что вперед…
* * *
Ты только вдруг не говори
О том, что ничего не будет…
И понапрасну не кори
Тот вихрь, который все остудит.
Не говори…
Я не могу…
Я не готов…
Я нараспашку…
Я убежал и на бегу
Сорвал надежду, как рубашку.
Но сколь бы не бросало в дрожь,
Когда за облаками реешь,
Меня ты вовремя вернешь
И обязательно согреешь.
И от заката до зари
Мы будем непременно рядом…
Ты только вдруг не говори –
Смолчи…
И трепетом, и взглядом!
* * *
Смотрю на тебя, а за окнами осень –
И падают, падают, падают листья…
А мы почему-то друг друга не спросим:
Зачем – ну, зачем – эти грустные мысли?
Зачем?
А затем, что уже холодает,
И пташки тревожно щебечут о стужах…
Но тает, по счастью, пока еще тает
Несмелый ледок на простуженных лужах.
И солнце, по счастью, пока еще греет,
Прижавшись к земле, вопреки километрам…
И тлеет, ты видишь, пока еще тлеет
Рябины костер, задуваемый ветром.
Конечно, пока еще песня не спета,
Но главная нота – все выше и выше…
Смотрю на тебя, а за окнами лето…
И вишни…
О, Боже!
Откуда же вишни?
* * *
Я с юностью твоей не справлюсь
И по реке любви не сплавлюсь.
В твое ромашковое лето,
Что нежным солнышком согрето.
В твои соловушкины чащи,
Где я – все реже, ты – все чаще.
В твои стога, что пахнут мятой,
В твои луга – с травой примятой.
В твои веселые приветы,
В твои счастливые рассветы.
Во все твое, что сердцу мило…
Я не смогу – река застыла.
Ты уж прости…
Ну, как я сплавлюсь?
Спасибо, хоть стихами нравлюсь…
* * *
Журавлиная стая…
Все покрыльно в строю!
Словно память листая,
В чистом поле стою.
Ни надежды, ни веры –
Ну и пусть, ну и пусть…
Только встречные ветры
Да попутная грусть.
Все куда-то пропало –
Ни огня впереди…
Только память припала
К воспаленной груди.
Пусть ветрами остудит
Эту тихую весь…
Только все еще будет,
Потому что я здесь,
Как зерно, прорастаю
Из такой шелухи –
В журавлиную стаю
Собираю стихи…
* * *
А у Понтия Пилата –
Мигрень!
У него ума палата –
Аж всклень…
Плащ с малиновым подбоем –
Строг вид!
Что ж так небо голубое
Кровит…
А у Понтия Пилата –
Печаль!
Много власти, много злата –
А жаль…
Жаль, что это не поможет –
Уже!
Лишь сомнения помножит
В душе…
А у Понтия Пилата –
Беда!
Ждет теперь его расплата –
Всегда…
Он готов был, он решался –
Простить!
Да толпу не погнушался
Спросить…
* * *
Суетлив наш век поспешный
И капризен, как назло…
Ангел мой, святой и грешный,
Подставляет мне крыло.
То крыло пока упруго –
И ему не все равно…
Как плечо надежи-друга
Бережет меня оно.
Я лелеял эти мысли
Все беспечные года…
Мы ведь с ним в такие выси
Поднимались иногда!
Мы там все перевидали,
Онемев от красоты…
Нам ведь с ним такие дали
Открывались с высоты!
Но теперь не то, что прежде –
Поздновато жизнь латать…
Разве к тетушке Надежде
В позапрошлое слетать?
* * *
Не с руки креститься на бегу –
Лучше где-нибудь остановиться…
Скажем, на высоком берегу –
Родниковой речке помолиться.
Распахнуть прозревшие глаза,
Осознав, как веща эта мирра…
Ведь она впадает в небеса
И течет от сотворенья мира.
Мне ее волнения близки –
Я и сам уже не прочь напиться…
Сколько слез, небесных и людских,
Вобрала блаженная водица!
Вы еще поймете, а пока
Лишь представьте – только без смешинок:
Сколько здесь проплыло за века
Нимбов из ромашек и кувшинок…
* * *
Пух тополиный!
Пух тополиный!
Плечи укрыл,
Словно мех соболиный.
Да не простой,
А особой породы…
Есть и такая
У здешней природы.
Он вам к лицу –
Он, конечно, оттуда…
Слава Творцу,
Сотворившему чудо!
Ну же – лови
Этот миг озаренный…
Слава любви,
Из чудес сотворенной!
* * *
Будто мне всю правду рассказали –
Да такую, что по сердцу дрожь…
Золотые годы разбазарил,
Так – ни за спасибо, ни за грош.
Думал, долог век – еще успею
Лихо на ладони поплевать…
Все озера звездами усею
И стихами стану поливать.
Каждый пробудившийся росточек
Солнечной росинкой освежу…
И цветами самых нежных строчек
Всю планету щедро усажу.
Чтобы птахам петь и гнездам виться
Даже на заброшенной меже…
Да, видать, забыл про рукавицы,
В кровь порвав мозоли на душе.
Вроде и не жил, а только зарил,
Наследив по свету там и тут…
Золотые годы разбазарил –
И других уже не подадут…
* * *
– Извините, ваш билет!
– В норме?
– Да конечно!
Вот уж сорок с лишним лет
Еду до конечной…
Еду, будто по меже,
Посреди тревоги…
Душу вытрясли уже
Чертовы дороги.
А народ: туды-сюды –
Прет, куда не надо…
Да для этакой езды
Не упомнишь мата!
А за окнами весна –
Жизнь бурлит, как брага…
Только здесь: ни дна, ни сна –
Ни коня, ни флага!
Мне бы выйти где-нибудь –
У пивного крана…
А кондуктор: позабудь –
Успокойся, рано!
Вот и еду столько лет –
Извелся, конечно…
А куда, ведь мой билет
Строго до конечной!
* * *
Холодает, холодает,
Завывая, как на грех…
Вьюга наскоро латает
Ноябриночки прорех.
Те, что за день в белом поле
Озаплатить не смогла…
И почти до смертной боли
Ветер бьет из-за угла.
Это все теперь надолго
И, по-моему, всерьез…
Грусть, как жгучая иголка,
Грудь изжалила до слез.
Ночь кромешным стягом реет
И корит, корит, корит…
Лишь костер покуда греет –
Тот, что в памяти горит.
Только радует не очень
В этот Богом данный снег,
Что одной зимой короче
Станет мой недолгий век.
* * *
Я это знаю назубок –
И на глазок немножко:
Сначала – дождь, затем – грибок,
А уж потом – лукошко.
И никогда – наоборот…
А значит – прочь сомненья:
Сначала пот и огород,
А уж потом – соленья.
Без этой правды – никуда...
Она разит, как пушка:
Сначала – плуг и борозда,
А уж потом – горбушка.
И вы, творящие добро,
Не смейте ставить точки:
Сначала – клумба и ведро,
А уж потом – цветочки.
Но, разбивая души в кровь,
Зла по другим не мерьте…
Сначала – вера и любовь,
А уж потом – бессмертье.
* * *
Мне к тебе дороженька заказана –
Жизнь сурова, если без прикрас…
Все давно распето, все рассказано
Да и передумано не раз.
Как неотвратимо одиночество,
Словно затаившаяся месть…
И его капризное Высочество
Нам не обойти, не перелезть.
Как ты там – красивая и нежная?
С кем теперь воркуешь, не любя?
Ну а здесь все, в общем-то, по-прежнему,
Только, к сожаленью, без тебя.
Та же грусть – как будто под копирочку,
Та же ночь, ворчащая на свет…
Но спешит, спешит уже на выручку
Мой подзадержавшийся рассвет!
Словно кто-то грянул на гармонике –
А чего до срока горевать…
Чувства, как цветы на подоконнике,
Вянут, если их не поливать.
* * *
Это явный недочет,
Но чего теперь рядиться…
Угораздил же нас черт
Не ко времени родиться.
Все сошлось, как на беду,
В преисподнях резолюций…
Ненавижу лабуду
Перманентных революций!
Этой глупой маеты
Сердце выдержит едва ли…
Наши лучшие мечты
Подешевке распродали.
Им любой годится куш,
Им противно чувство меры…
Даже храмы наших душ
Разорили – изуверы!
Но, захваченные в плен,
Мы побег не совершили…
И в эпоху перемен
Умирали, а не жили.
* * *
Я этой мыслью запасался впрок,
И мне уже давно предельно ясно:
Отсутствие таланта не порок –
Наличие бездарности опасно.
Такой вот очевидный парадокс,
Доказанный души кровавым потом…
Довольно – брэк!
Ведь творчество – не бокс,
Где можно все уладить апперкотом.
Не проще ли нажать на тормоза
И вдоволь друг на друга накричаться…
У зависти блазливые глаза
И с ней глазами лучше не встречаться.
Опомнитесь – так можно и убить!
Зачем же дискутировать столь злобно…
Тщеславие способно победить,
Но лишь когда оно на все способно.
* * *
Покатилось под уклон колесо –
Укатилось далеко, за лесок…
Мне теперь не возвернуть колеса –
Уж такая у меня полоса…
Да и впрямь: что за беда колесу –
Я поклажу и пешком донесу…
Посклоняю заодно колесо –
Не забуду про тавот и песок…
Что же делать мне с моим колесом?
Аргумент его чертовски весом…
Все твердят: ищи изъян в колесе!
Только я повременю, я – не все…
* * *
Стою один с поникшей головой
Пред ликом, вопрошающим сурово…
Я твой, на веки вечные, я твой –
Прими мое верительное слово!
Приди скорей – тебе уже пора,
Поторопись, иначе будет поздно…
Желательно до этого утра,
Пока еще молитвенно и звездно.
Мы столько наплодили нелюбви,
Что невтерпеж – хоть лезвием по нервам…
Ты призови, Ты только призови –
И я всенепременно буду первым.
Осточертело по миру сновать,
Который даже черту стал опасен…
Как горестно тебе осознавать,
Что крестный путь твой был почти напрасен!
Слова, как прокаженные хрипят…
Я жду несотворенного кумира –
Того, кто был исхлестан и распят
За все грехи, спасенного им мира.
* * *
Как быстро отцветают одуванчики,
Клубясь поземкой в травах у реки…
Уже не смогут Машеньки да Ванечки
Сплести из этих солнышек венки.
Как медленно сбываются пророчества
О счастье, преисполненном добра…
И наши неземные одиночества –
Всего лишь чья-то грустная игра.
Как мудро все сложилось и устроилось,
И свет по всем росиночкам разлит…
И только сердце будто бы утроилось –
За каждую былиночку болит.
* * *
На пристани, на пристани
Ты вдаль смотрела пристально –
Ждала мой запоздавший пароход…
И чайкам, ох, не верилось,
Что все давно отмерилось –
И он сегодня точно не придет.
А завтра – как получится:
Ведь если всем помучиться,
То, может быть, Господь благословит…
Не зря волна волнуется –
Удача повинуется,
И за бортом уже не так штормит.
Да здравствует Виктория!
Такая вот история –
Не торопитесь прошлое встречать…
Оно, как небо осенью:
То с тучками, то с просинью –
Его не поманить, ни покричать.
У сектора причального
Не жди меня печального –
Я сам приду, когда отхлынет грусть…
Стараньями всевышними
Найду твой домик с вишнями
И постучу – и, может быть, вернусь.
* * *
Ночь. Вокзал. Колючий свет
Ледяных люминесценций…
Бритва, тапочки, билет,
Запасное полотенце…
Чемоданчик голубой –
Одиночества награда…
Все свое ношу с собой,
А чужого нам не надо.
Уезжаю налегке,
Будто кто меня заставил…
Я ведь в этом городке
Все забрал и все оставил.
Снова охает перрон,
Надорвав сердца и руки…
И летят со всех сторон
Голоса чужой разлуки.
Я один – и в том беда,
Мне бы в спутницы хоть ночку…
Да нельзя, ведь навсегда
Уезжают в одиночку.
* * *
Уже печальна радость-пчелка –
И не отделаться смешком…
Твоя брюнетистая челка
Слегка присыпана снежком.
Нещадны времени капризы,
Как вездесущие ветра…
Ах, эти вечные сюрпризы
Пред грустным зеркалом с утра!
Они отчаяньем чреваты,
Когда предательски видны…
Увы, мы сами виноваты,
Хотя, порой, и без вины.
Жизнь все простит и все забудет –
И вновь запенятся сады…
И в родниках еще прибудет
Живой спасительной воды.
Весна растопит в сердце льдинку…
И я, уже навеки твой,
За каждую твою сединку
Готов ответить головой.
* * *
Как предсказуема случайность
Тех, самых сокровенных, слов…
И новых чувств необычайность,
И маета девичьих снов.
Когда еще невинна тайна,
И жизнь безумно хороша…
Когда еще мечта хрустальна,
И зачарована душа.
Когда любой совет напрасен
И даже чуточку смешон…
Когда весь мир до слез прекрасен
И на смотрины приглашен.
Когда еще не рвет на части
Людских обид жестокий шквал…
И не разбит за чье-то счастье
Несчастный, в сущности, бокал.
Маше
Пусть небеса и возражают,
Твой образ – Господи, спаси! –
Века озера отражают
В юдолях матушки Руси.
Я не силен в святых канонах,
Но этот просветленный лик
Я видел даже на иконах
И на окладах вещих книг.
Он мне являлся, как знаменье,
В промозглой, сумрачной глуши…
И отступало прочь затменье
С моей зашторенной души.
Я столько раз нырял в безбрежность
Людского суетного дня,
Но образ твой, как неизбежность,
Везде преследовал меня.
Я думал: может, это снится…
Но свет прозрения не гас…
И мне уже вовек не скрыться
От этих неотступных глаз.
* * *
Попала вина, попала –
Пропала страна, пропала!
Как будто вломилась в сенцы –
Попала туда, где сердце.
Не зря злые вьюги выли –
Навылет прошла, навылет.
И точность была предельна –
И рана, увы, смертельна.
Огнем бы все это выжечь –
Да, видно, уже не выжить…
Не сдули ветра, не сдули
Корысти шальные пули!
* * *
Ни о чем на свете не жалея,
Лишь себе стараясь угодить,
Хорошо по липовым аллеям
С ветерком залетным побродить.
Рассказать ему свои печали,
Сбросив тень с угрюмого лица;
Обсудить, желательно в начале,
Сколько там скамеек до конца.
Расспросить его о дальних странах,
Уболтать листочки полистать…
А потом – пронзительно и странно
Над землей, обнявшись, полетать.
Побывать везде и все заметить,
А еще, прогнав сомнений тьму,
Хорошо бы никого не встретить
И не повстречаться никому.
Мы неразличимы, как двойняшки,
Нам вдвоем не хлопотно парить…
Мне ведь, кроме этого бедняжки,
Не с кем по душам поговорить.
* * *
Какая радостная встреча
С моей прекрасной визави…
Душа явилась, как предтеча
Всепобеждающей любви.
Подобно преданной подруге,
Она пришла из дольних мест…
И зазвенел по всей округе
Стихов пасхальный благовест.
Мы с ней давненько не встречались,
Но вот опять пересеклись…
Мы пред иконами венчались
И клятвой верности клялись.
Конечно, в жизни все возможно…
Но двуедин земной наш кров,
И нам поврозь никак не можно –
Хотя бы в этом из миров…
* * *
Я очень и очень скучаю,
Неистовой силой влеком…
Скучаю по вашему чаю –
С душицей и свежим медком.
Скучаю по лапушке-елке,
Что в тихий наш сад забрела,
Скучаю по старой светелке,
Что истинной верой светла.
Я знаю: все будет в порядке –
Пес гавкнет, и скрипнет крыльцо…
Скучаю по прибранной грядке
С клубникой, размером в яйцо.
Скучаю по хлебам и печке,
Что зримое чудо вершит,
Скучаю по любушке-речке,
Что вечно куда-то спешит.
Чужие рассветы встречаю,
Иду потихоньку ко дну…
Скучаю – как жизни сличаю,
Сложив их одну на одну.
* * *
В канун благословенной даты,
Возвысив голову, стою…
Стихи застыли, как солдаты,
В парадно-боевом строю.
Стихам такое не впервые –
Им ведом авторский почет…
Они, конечно, рядовые –
И эти звездочки не в счет.
Шеренги замерли сурово,
Сверкают пики, как жнивье…
Они равняются на слово –
Святое знаменье свое.
Теперь попробуйте, посмейте
Стереть их лики с этих книг…
Они всегда готовы к смерти –
За каждый озаренный миг.
Но, как на праведную битву,
Во имя Веры и Любви
Они уходят на молитву
По непролившейся крови.
* * *
Как будто вдруг архангел протрубил –
И все сбылось, в благодаренье чуду…
И кажется, что я когда-то был,
Что где-то есть и непременно буду.
Душа моя, бессмертья благодать,
Ты добиралась явно издалече…
Ах, если бы я мог предугадать
Все наши расставания и встречи!
Ах, если бы…
А впрочем – что за блажь!
Нельзя изведать таинства творенья,
Ведь этот мир, как призрачный мираж,
Не люди обрекли на повторенья.
Тому и быть!
Жаль только пары книг
Да тех, кто здесь безумно заскучает…
Ужели где-то, в этот самый миг,
Душа моя мне встречу назначает?
* * *
Березкам несладко на свете –
Гудящем, весеннем, большом…
Вы слышите, люди, не смейте,
Не смейте их резать ножом!
Я вам запрещаю – довольно
Чернить эти светлые дни…
Им больно, вы слышите, больно –
Поймите, живые они!
Вам вбили, что это прелестно,
И всякой другой ерунды:
Мол, им чрезвычайно полезно –
Опасен избыток воды…
И вы окаянным наскоком,
Во имя безлюбой любви,
Решили березовым соком
Заполнить ущербы свои…
Нельзя ковырять в сокровенном –
Особенно там, где болит…
Попробуйте сталью по венам –
Посмотрим, как вас исцелит!
* * *
На скамеечке весна –
Май и всякое такое…
На скамеечке без сна
До утра воркуют двое.
На скамеечке сирень –
Соответствуя природе…
И пилотка набекрень,
И косыночка по моде.
На скамеечке любовь –
С этим мир еще согласен…
И бессмертен миг любой,
Потому что он прекрасен.
* * *
Душа моя настроена
На звонкую монету…
Но странно жизнь устроена:
Один разок – и нету!
А впрочем, что за разница –
Всему своя конечность…
Как странно пропасть дразнится:
Один шажок – и вечность!
Судьба наотмашь рубится,
Кроша года на части…
Как странно людям любится:
Еще слеза – и счастье!
Пусть маятник качается
У самого височка…
Как странно стих кончается:
Еще строка – и точка!
* * *
Ой вы, кони, мои, кони!
Травушка до стремени…
Не уйти нам от погони
До поры до времени.
Мы летели друг за другом
С ветерком взъерошенным…
Но куда – таким-то лугом
Да еще некошеным!
Нам бы, ветреным повесам,
Запастись отвагами…
Но куда – дремучим лесом
Да еще с оврагами!
Нам бы выструнить уздечки,
Стать предельно строгими…
Но куда – по горной речке
Да еще с порогами!
…Мы коней покормим хлебом,
Чтобы всех обидели…
Эх, вот если б чистым небом –
Только б нас и видели!
* * *
Надо ж было беде случиться –
Будто сердцем попал в капкан…
Как затравленная волчица,
Жизнь почуяла свой жакан.
А свинец – он, увы, не камень…
Обложили со всех сторон…
Злобно лязгнул затвор клыками,
Мертвой хваткой схватив патрон.
Это вам не в хлеву овечка –
Здесь запахло совсем плохим…
Изготовка…
Прыжок…
Осечка…
Порох надо держать сухим!
* * *
Это знает любой:
Жизнь – смертельная битва!
Миром правит любовь,
А любовью – молитва…
Быть добру иль не быть,
Можно просто проверить:
Попытайтесь любить
И воистину верить!
Верить в тщетность беды,
Страхом души объявшей,
Верить в святость звезды,
В небесах воссиявшей.
И когда в той дали
Примут ваше причастье,
Все ромашки земли
Нагадают вам счастье.
* * *
Прекрасны любые лица,
Где зрима души печать…
Не буду сегодня бриться –
Какая мне в том печаль!
Смиренна моя отвага –
Добро бы, когда к венцу…
Бритье, безусловно, благо –
И даже иным к лицу.
А мне все равно, поверьте,
Куда мой гламур пропал…
Умерьте свой пыл, умерьте –
Считайте, что я проспал.
Что снова на жизнь в обиде,
Что вновь возлюбил винцо…
Да мы и в небритом виде,
Как знамя, несем лицо!
* * *
Словно кто-то выронил поводья
И сбежал овражком в синий лес…
Половодье, снова половодье –
От земли до самых до небес!
Мир снесло в пучину, как листочек,
А ему пока и невдомек…
Даже наш спасительный мосточек
Закружило вдоль и поперек.
Что же с ним такое в самом деле?
Чем соединить нам берега?
Все ручьи – как будто обалдели,
Разбудив дремавшие снега.
Миру по душе такая взбучка…
Вся земля приветствует весну!
Только тучка, маленькая тучка
Чем-то зацепилась за сосну.
Стало быть – пора искать поводья!
Только не спешите, уходя…
Не бывает полным половодье
Без вот этой капельки дождя.
* * *
Опять жестокая пальба
Меня терзает до рассвета…
Жизнь – это вечная борьба
Меж воинствами Тьмы и Света.
Тьма заключает нас в полон,
Свет вновь бросается в сраженье…
И мы со всех восьми сторон
Обречены на пораженье.
Их рати намертво сошлись
Еще в неведомой године…
А мы лишь под руку пришлись
И оказались посредине.
Увы, сей битве несть конца –
Здесь просто некому сдаваться…
И нам из адского кольца
Не суждено к себе прорваться.
Я тоже зван на этот пир –
И Тьмой, и Светом в сердце ранен…
Ведь наш благословенный мир
Для них всего лишь поле брани.
* * *
Пока калинки да малинки
Цветут над заводями рек,
Мои последние хвилинки
Нехай растянутся на век.
Быть может, я тогда успею
И домечтать, и долюбить…
А заодно Кассиопею
Из родника взахлеб допить.
Сходить на зорьке за грибами,
Поправить старое крыльцо
И онемевшими губами
Исцеловать твое лицо.
Собрать поспевшую малину,
На почте книжку заказать
И за вечерним чаем сыну
О самом главном рассказать.
Тогда я многое успею –
Я очень-очень потружусь…
И на свою Кассиопею
За всех живущих нагляжусь.
* * *
Включите всю вашу сноровку,
Собравшись к реке побежать…
Не трогайте божью коровку,
Не надо ее обижать.
Ведь мы абсолютно не правы,
И я в том был сущий мастак,
Когда высокосные травы
Пластаем и просто, и так.
Пусть будут – и доля, и долька…
Господь разберется потом!
Ведь нам это – злаки и только,
А им – и планета, и дом.
Бегите, но лучше тропинкой…
Там весело – хоть закружись!
Но помните – с каждой травинкой
Кончается чья-нибудь жизнь.
Включите всю вашу сноровку…
И даже по ветру скользя,
Не трогайте божью коровку –
Чужого касаться нельзя!
* * *
Я морковку посажу
На широкой грядочке,
Возле дома посижу,
А точнее – рядышком.
Мой веселый огород
Лучшее наследует
И про всякий недород
Ничего не ведает.
Вот проклюнулись ростки,
Как стежки на вышивке…
До чего же мне близки
Яблоньки да вишенки!
Огородик – хоть куда,
Для любого случая…
Вот бы мне еще сюда
Волкодава злючего!
И тогда любой поймет –
Обратит внимание…
Впрочем, лучше пулемет –
Говорят, гуманнее!
* * *
Не спеши, дружище, не спеши –
Оглянись вокруг, пока не поздно…
В мире, как в святилище души,
Трепетно, торжественно и звездно.
Неразрывна памяти струна –
И звучит доверчиво, как прежде…
Даже одинокая луна
Все еще притянута к надежде.
Жизнь идет, как будто наугад,
Осиянна потаенным светом…
Неужели ни один закат
Никогда не встретится с рассветом?
Вот и мы изыдем в никуда –
Кто не торопясь, кто поскорее…
Даже очень яркая звезда
Никого в ночи не обогреет.
* * *
Осенней листвы сугробы,
На улице дождь грустит…
Поэзия высшей пробы
На солнышке не блестит.
В небесном своем полете
Она с высотой «на ты»…
Что ценного в позолоте
Бессмысленной пустоты?
Все это, увы, не ново –
Капризен ее огонь…
И ежится лист кленовый,
Упав на мою ладонь.
Как радость, всегда случайна,
Ведущая мир на свет,
Поэзия – это тайна,
Разгадки которой нет.
Затеял сентябрь кружилки…
А я все ищу в тоске
Ее золотые жилки
На грустном своем листке.
* * *
Я всю жизнь свою сказки сказывал
И ни в ком себе не отказывал.
Я вотще побед не одерживал
И коней своих не придерживал.
Ой, ты долюшка, моя долюшка!
Злым огнем горит чисто полюшко.
Пригорюнились плуги-бороны,
Застят солнышко черны вороны.
А огонь шальной все полощется,
Не спастись теперь тихой рощице.
Не звенеть уже в ней соловушке,
И не свить гнезда серой совушке.
Ой, ты волюшка, моя волюшка!
Выжгло начисто чисто полюшко.
Я коней загнал, ливня требовал...
То ли было все, то ли не было...
* * *
Я ушел...
Быть может, вы поймете...
Вот бы вспомнить, развернув года:
На какой срывающейся ноте
Замерла калиточка тогда?
Я забыл, шагнув во тьму упрямо,
Торопясь по дворику пройти:
Сколько раз перекрестила мама
Все мои грядущие пути?
И была тоска ее глубинна...
Ну а я прослушал, уходя:
Сразу ли заплакала рябина,
Смахивая капельки дождя?
Я ушел, ничуть не беспокоясь
И совсем не думая о том:
Долго ли стоял мой скорый поезд,
Встречные приветствуя гудком?
С той поры, согласно Высшей вере,
Как бы там архангел не трубил,
Никогда ни смазываю двери:
Вдруг да вспомню все, что позабыл...
* * *
Как быстро переполнилась душа,
Спадавшая в ладошку по росинке…
Ах, до чего ж малинка хороша,
Особенно – по горочку в корзинке!
Ведь я ее по ягодке снимал –
На просеках, изжаленных крапивой,
Как будто мед торжественно сливал
На пасеке своей неприхотливой.
Валежник был почти непроходим,
Но я, с моим немаленьким росточком,
Пролез-таки туда, где, нелюдим,
Топтыгин пробавлялся под кусточком.
Я знал, что там волшебные места –
И ягода неодолимо слаще…
Но гибельна бывает красота,
Манящая в неведомые чащи.
Мы встретились!
Он мрачно поглядел…
И нехотя, своей коварной сапой,
Подался в лес до неотложных дел,
Махнув на мир невозмутимой лапой.
Мне повезло – звериному уму
Про нашу встречу все вдруг стало ясно…
Но понял я, что нынче одному
Ходить по сладку ягодку опасно!
* * *
Природа выяснит сама –
Кому и что она давала…
По счастью, в гриднице ума
Поэзия не ночевала.
Но ты их в этом не вини –
Так повелось, не обессудьте…
Ведь слишком разные они –
И по призванью, и по сути.
Их то разводит, то влечет,
Но эта истина сурова:
Одни – боготворят расчет,
Другие – без ума от слова.
Им в полюбовники нельзя,
Но мир смирился понемногу:
Они – заклятые друзья
И друг без друга жить не могут!
* * *
Испарилось озерцо –
Сгинуло,
Будто божий дар лицо
Скинуло…
Только в лужице вода
Мутится,
Улетает навсегда
Утица…
Не глядеться в эту гладь
Небушку –
И плотвичкам не видать
Хлебушка…
Не сронить в него слезы
Девице –
Усыхает без росы
Деревце…
Эту кровь не лешачок
Выкачал –
Просто кто-то родничок
Выключил…
Ходят люди к озерцу
Странные…
Только раны по лицу
Рваные…
* * *
Душа моя больнючая –
Коварства торжество…
Ведь счастье – дело случая,
Причем, не одного.
Не каждый кустик срубится
В угодьях топора…
Все стерпится, все слюбится –
Нет худа без добра.
Не счесть в лугах травиночек,
Как не найти следа.
У жизни – тьма тропиночек:
Которая куда?
Пойду-ка я по кривенькой
И к памяти сверну –
Судьбе своей игривенькой
Ладошку протяну…
Но сердце подожженное,
Пожарищем грозя,
Кричит, как прокаженное:
Нельзя! Нельзя! Нельзя!
Как странно метки метятся…
Ведь сдуй меня туда –
И нам с тобой не встретиться,
Возможно, никогда.
* * *
Что такое жизнь? Всего лишь дверь
В млечный мир божественных видений –
Череда бесчисленных потерь
Ради пары-тройки обретений.
Обретений Веры и Любви –
Двух богинь, которые хранили…
Потому и были мы людьми,
Что в беде надежд не хоронили.
И, конечно, что молва не вей,
В этой благодати первозванной
Обретенье Родины своей,
Как души, вовек обетованной.
* * *
Теперь все это очень далеко –
В запасниках божественного цвета:
Черемухи парное молоко,
Вскипевшее на угольках рассвета.
Я помню, как ложилась акварель
На этот мир – от края и до края…
И пела соловьиная свирель
В честь моего семнадцатого мая.
С тех пор я много всякого сличал –
Убогий странник, по земле прошедший,
Но красоты подобной не встречал,
Хотя всю жизнь искал, как сумасшедший.
И вдруг вчера, гуляя над рекой,
Увидел я, предавшись умиленью,
Знакомый цвет, но чуточку другой –
С годами краски блекнут, к сожаленью.
* * *
Обживается купе…
Проводница в строгом виде…
Все четыре «канапе» –
В тесноте, да не в обиде.
Отправляемся – пора…
Быть добру – не плачь, красотка…
Снова карты до утра –
Яйца, курица и водка.
Провожающих эскорт…
Первый тост неторопливо…
Нежелательный кроссворд,
Обязательное пиво.
И пошло…
– Держи!
– Налей!
– Я – за то…
– А я – за это…
И толпа, как в мавзолей,
У ночного туалета.
Непременный перебор…
Чай спасительный с конфеткой…
Задушевный разговор
С полупьяненькой соседкой.
…А на утро, как всегда,
Разметав прощаний скуку,
Повлекут нас поезда
В бесконечную разлуку…
* * *
Давай уедем в никуда,
Пока еще пылит дорога…
Пусть нам помашут у порога
Осот, пырей и лебеда.
Давай уедем в никуда,
Где нас пока еще не ждали…
Пусть в эти сумрачные дали,
Увы, не ходят поезда.
Давай уедем в никуда,
Откуда глупо возвращаться…
Пусть даже не с кем попрощаться
На эти долгие года.
Давай уедем в никуда –
Помянем всех и всех забудем…
Давай!
…И вовремя прибудем,
И опоздаем навсегда…
* * *
Травинку сразу не помять,
Когда на ней не потоптаться…
И это следует понять –
Или хотя бы попытаться.
Травинка выживет – она
Оправится от смертной боли.
Ее безвинная вина
Лишь в том, что выросла не в поле.
А на тропинке к большаку,
Людьми протоптанной упрямо.
Все было на ее веку…
Ну – наступили!
Что за драма?
Спешите, люди, путь далек –
Чем ближе к небу, тем тревожней…
Вот рядом вырос василек –
С ним, попрошу, поосторожней!
* * *
Я насмерть к этой памяти приник…
Дом бабушки срубили на пригорке,
А прямо под пригорком был родник –
С навесом на единственной подпорке.
Его струя звенела серебром…
Конечно, в жизни – каждому виднее,
Но по воду я бегал не с ведром,
А с кружкой, полюбив похолоднее.
Он все изведал на своем веку –
Нарадовавшись всласть, нагоревавшись…
И парочки стекались к ручейку –
Испить святой воды, нацеловавшись.
А рядышком черемушка цвела,
И ласточки по гнездышкам спешили…
И мы свои душевные дела
У этого чистилища вершили.
…Казалось, целый мир как будто сник,
Когда мне показалось на мгновенье,
Что он иссяк – тот бабушкин родник,
Где я горстями черпал вдохновенье.
* * *
Будто высохла вдруг криница…
Боль моя, ты причаль, причаль!
Как Туринская плащаница,
Спеленала весь мир печаль.
Светел образ в каморке тесной –
Всех прозрений моих венец…
Жду звезды, как любви небесной,
Без которой нам всем – конец.
В этой жизни – по счастью, тленной –
Жизни нет, как зимой в саду…
Я один посреди Вселенной
И давно никого не жду.
Постучались в окно синицы –
Просят хлебушка, чуть дрожа…
Как болит на страстной седмице
Изрубцованная душа!
* * *
Нагромоздились, как торосы,
Грозя пробоиной уму,
Мои проклятые вопросы:
Куда, зачем и почему?
Я стал доверчивей с годами…
И, от надежды отлучен,
Мой верный бриг, затертый льдами,
На катастрофу обречен.
Куда? Ах, если бы мы знали
Свой путь – хотя бы до звезды…
Тогда бы парусник не гнали
И век не ведали беды.
Зачем? Вопрос, конечно, праздный
И не по адресу возник…
Ведь этот мир многообразный
Для мирозданья – только миг.
Но – почему? Ответ на это
Нам вовсе знать не суждено…
Увы, но после вспышки света
Всегда становится темно.
* * *
Вот и все произошло,
Будто верой освятилось –
Даже солнышко взошло
И куда-то покатилось.
Вот и ласточка с утра
Прямиком взялась за дело –
И дремавшие ветра
Звонко крыльями задела.
Ведь у пташки свой резон –
Чтобы там, с небесной кручи,
Сдуть за самый горизонт
Все сомнения и тучи.
Чтобы даже хмурый лес
Сбросил грусти одеяло,
Чтобы землю от небес
Ничего не отделяло.
Вот и все произошло –
За мгновением мгновенье…
Просто в мире дождь прошел,
Будто в Храме омовенье.
* * *
А пташки все ниже и ниже –
Туда, где спасительный кров,
А тучи все ближе и ближе –
Как стадо бодливых коров.
Суровы природы законы –
И день в одночасье потух…
Как будто в глухие загоны
Загнал их сердитый пастух.
Сначала казалось, что мимо…
Но вот уже, вслед за тоской,
Огромное серое вымя
Нависло над тихой рекой.
И тут началось – да такое…
Сварлива небесная спесь!
Как будто все горе людское
Решило отплакаться здесь.
И, черпая лодочкой воду,
Я понял с грехом пополам:
«В такую шальную погоду
Нельзя доверяться волнам…»
* * *
Эти мысли не лишни
В светлых думах о Нем,
Если вспыхнули вишни
Животворным огнем.
Если девичьи челки
Распушил ветерок,
И веселые пчелки
Озаботились впрок.
Если солнечный зайчик
Все стекляшки нашел,
Если бегает мальчик –
И ему хорошо.
Если праведной властью
Стало свято в миру,
Если все – по согласью,
А еще – по добру.
Если грусть отлучилась
В кельи всенощных книг,
Значит – все получилось,
Ну, хотя бы – на миг…
* * *
К сожалению, не было клева,
И давно занемела рука…
Словно лики Андрея Рублева
Отражались в реке облака.
Как светла глубина этой выси –
Даже в тучах чумных комаров…
И стрекозами маялись мысли
О зеркальности бренных миров.
День сомлел, убаюкав надежду,
Грустно ивы роняли слезу…
Ну а все-таки, что же там между –
Небом сверху и небом внизу?
Эх, еще бы единственный часик!
Тихо, тихо – постой, брат, постой…
Ну а между – словился карасик,
К сожалению, не золотой.
* * *
Такая вот планида – se lja vi…
Сердца – как льдинки, вдребезги разбиты,
И звезды – эти спутницы любви,
Нисходят с галактической орбиты.
Все – суета и все – от суеты…
Как смертоносны мира созиданья!
И наши сокровенные мечты
Сгорают на глазах у мирозданья.
Как зримо приближение конца
Сквозь вечную туманность Андромеды…
И падают с небесного лица
Слезинки на пожарище Победы…
* * *
– Здравствуй!
– Здравствуй!
– Как дела?
– Да, лет двадцать не видались…
…Отмечтались, отлетались,
Дотянули до стола,
Приземлились…
– Ну, держи!
– За нее давай, за встречу!
– Быть добру, я не перечу…
– Расскажи, брат, расскажи…
– О, да мне уже пора!
– Черт, я тоже припозднился!
– Да, ты мне сегодня снился…
– Ну а ты мне, брат, вчера…
– Как воинственны года!
– Но они же покорились!
…Вот и все – наговорились
И, возможно, навсегда…
* * *
Ныряют с крыльца в рассветы,
Тропинки в росе торят…
Живут на Руси поэты,
Не ведая, что – творят!
С безверием сводят счеты,
Мируют между людьми –
Веселые звездочеты,
Счастливцы всея любви.
Не хнычут, когда им больно,
Ломаясь в силках молвы…
Но краток их век юдольный –
Увы нам, увы, увы!
И грустной небесной кромкой,
Как будто порвав струну,
Уходят они негромко
В закатную тишину.
Как реченьки, убывают…
Их попросту, всех подряд,
Забвением убивают,
Не ведая, что творят…
* * *
Запенилась черемушка
У старого крылечка –
И отступила дремушка
От спавшего сердечка.
Теперь все будет ладненько –
Жужжать, порхать, кружиться…
И мимо палисадника
Никто не пробежится.
Ломайте, коли нравится,
Но только осторожно…
Она с потерей справится –
И не с одной, возможно.
Она все стужи вынесла,
Метели отвлекая,
Она для счастья выросла –
Судьба ее такая…
Я помню грусть сердечную,
Когда, склонясь от боли,
Ее на память вечную
Сажала баба Оля…
* * *
Нам, поэтам, не к лицу угрюмость –
Ну ее, как тень на тот плетень!
Надоело и жалеть, и думать
Об одном и том же каждый день.
Мол, в какой-то час, в каком-то месте
Ты вздохнешь воистину легко –
И в свое печальное поместье
Улетишь далеко-далеко…
Будет все, как прежде, будет ветер
В поле бегать, травы теребя…
И продлится жизнь на белом свете,
Только, к сожаленью, без тебя.
Разве можно вынести такое –
Это ведь не сирая сума –
И себя мятежно беспокоя,
Не сойти с последнего ума.
Вы уж мне, усталому, поверьте –
Скучно веки вечные стареть…
Не боюсь я торопливой смерти –
Опасаюсь в срок не умереть.
* * *
Я наливочки налью
До краев приличия,
Молча трубочку набью
Манией величия.
Сяду к столику бочком
Под мыслишку шалую
И душистым табачком
Сам себя пожалую.
Вскрою рыбку до костей –
Пряную, жирнючую…
Не принес бы черт гостей
По такому случаю.
Ведь поэту одному
Очень даже славненько.
Ни души во всем дому,
А во мне – подавненько.
Впрысну в трубочку огня,
Ради озарения…
Праздник нынче у меня –
День стихотворения!
* * *
Ах, какую злую шутку
Выдают, порой, года…
Забегаешь на минутку –
Остаешься навсегда.
Вот, пустили веселушку,
А теперь – хоть причитай…
И добра-то – на полушку,
А поди – пересчитай.
Что за глупое призванье –
Человеку портить жизнь…
И любви-то – на признанье,
А попробуй – отвяжись.
Время катится под горку,
Ветерком листая дни…
И стихов-то – на подборку,
А поди – перелистни..
Словно кто-то нам наквакал
Эти боли изнутри…
И беды-то – кот наплакал,
А попробуй – подотри.
* * *
А нам не помешало бы,
Приблизив текст к лицу,
Унизиться до жалобы
Всевышнему Творцу.
За то, что бесов слушали,
Предав саму Любовь,
За то, что храмы рушили
И возводили вновь.
За то, что удаль бравую
До срока не спасли,
За то, что веру правую
По скупкам разнесли.
За то, что в мир не подали
Единого гроша,
За то, что души продали,
Божественно греша.
За то, что грызли дерзостно
Самих себя живьем,
За то, что жили мерзостно
И все еще – живем…
* * *
Не сладилось…
Такая вот история…
Заплаканный платочек у лица.
Моей любви земная оратория
Исполнена пред небом до конца.
Мы были непреклонными и гордыми…
Увы, судьба не многим дорожит!
И только боль последними аккордами
Дрожит еще под ложечкой, дрожит…
* * *
Жизнь мою – Любовь мою и Золушку
Отпевает в роще соловей…
Узнаю Россию не по солнышку,
Что бликует в золоте церквей.
А по вере – истовой и ласковой,
По березкам над лесным прудом,
По застольям с песнями и плясками
В честь добра, добытого трудом.
По разливам – шириной с Америку,
По живой, дымящейся меже,
По тому ромашковому берегу,
Что навек причалился к душе.
По звенящим зорькам над покосами,
По хрустальным капелькам росы,
А еще – по небу над погостами
Чистотой молитвенной слезы.
И, благодаря моим бессонницам,
Вышившим все это на холстах,
Узнаю Россию не по звонницам,
А по голубицам на крестах…
* * *
Разум спит и не спит
В покровах сновидений,
Как монашеский скит
После всенощных бдений.
И к нему, не спеша,
Вдруг слетаются мысли,
Словно чья-то душа
Из таинственной выси.
И плетет кружева
Невесомое слово…
Значит – вера жива,
Значит – снова и снова
Будет все по любви –
И надежды, и строчки,
И кудряшки твои
На помятой сорочке…
* * *
Ни к всеблагому умилению,
А для просвятья меж людьми
Мой поэтический миллениум
Явил пришествие любви.
Я ждал, я столько бед надеялся,
Словами запасался впрок,
Я даже торопить затеялся –
Тот, самый сокровенный, срок.
Да здравствует союз отчаянных,
Оставивших заветный след,
И тысяча, почти нечаянных,
Неведомых стихов и лет!
О, Господи! Пусть не заблудится
Душа моя в глухие дни…
Все сбудется, конечно, сбудется –
Я верую…
Не обмани!
* * *
Ну и ладно, ну и к черту…
Надоело – всем привет!
Я по «гамбургскому счету»
Вовсе даже не поэт.
А российский стихотворец,
Коих здесь – хоть пруд пруди.
Хулиган и богомолец
С вечным прошлым впереди.
Эта истина сурова,
Но зато, хоть бес – в ребро,
Наше праведное слово
Бескорыстно, как добро.
И для бездны неминучей,
И для солнечных вершин,
И на всякий прочий случай
Мы имеем свой аршин.
Ну и ладно, ну и к черту…
Хватит ныть и причитать!
Нас по «гамбургскому счету»
На Руси не сосчитать.
* * *
Жизнь становится лучше
Да к тому ж – веселей…
Только памяти лучик
Все смелей и смелей
Пробивается ночью
Сквозь бойницу окна
И неистовой мощью
Неземного огня
Выжигает в тетрадке
Золотую строку…
Значит – память в порядке,
Значит – ей на веку
Все пока подопечно,
Подконтрольно пока…
Боже, как быстротечна
Этой жизни река!
Чем бурливей, тем лучше
Да к тому ж – веселей…
Ты не бойся, мой лучик, –
Посмелей, посмелей!
* * *
Как скуден, в сущности, язык
На фоне пиршества природы…
Нищают разумом народы,
Переходя со слов на зык.
Как богомерзко торжество
Невежества над просвещеньем,
Когда отравлено общеньем
Бессмертной мысли божество.
Нам надо срочно, по добру,
Себе жестокий срок назначить
И вещим словом обозначить
Все преходящее в миру.
Не стоит сотрясать основ
Крикливым званием поэта,
Ведь нам, увы, на все на это
Не хватит и разумных слов.
Зачем же глупости плодить
Под небом, без того сердитым,
Ведь нам, увы, по всем кредитам
Придется жизнями платить.
* * *
Май звенел без всяких нот,
Старой следуя манере…
Ветерок листал блокнот –
Мой этюдник на пленэре.
Что за чудный перезвон…
Как бы мне его запомнить?
Может, чем из сердца вон,
Лучше клеточки заполнить?
Вот проклюнулся росток,
Вот уже рванула почка…
И струится на листок
Зачарованная строчка.
Надо накрепко прибить
К этой строчке вдохновенье,
Чтобы всуе не забыть
Мимолетное мгновенье.
А ведь раньше – Боже мой! –
В годы творческой отваги
Обходился головой,
Забывая о бумаге.
* * *
Мы в огне рождаем Слово,
Чтобы сердцем не сгореть
И от истины суровой
До поры не умереть.
Есть еще на свете чувства -
Для души, а не лица…
Прав был Ницше, что искусство
Выше разума Творца.
Разум, в сущности, бескрылен
И боится высоты –
Посему и Он бессилен
Перед силой красоты.
Пусть мессии всякой масти
Предрекают нам конец…
Слову быть, ведь Он – не мастер,
А воистину – Творец.
* * *
Деревенское кино –
Под гитару песенки…
Входишь – будто в мир иной
По скрипучей лесенке.
В мир, где правда против лжи
Непременно выстоит –
Хоть всех «наших» положи
Под шальные выстрелы.
В мир, где вера бьет лучом
По вихрастым темечкам
И в искусстве «что почем»
Мерится по семечкам.
Где, всегда на все готов,
Люд кипит при градусе,
Где последний из рядов
В чрезвычайном статусе.
Где, уж если что не так,
На себе примерено,
Где за ломаный пятак
Дадено не меряно.
…А теперь кину конец –
Дорвались, биндюжники…
Входишь – будто во Дворец,
А разит – как в нужнике…
* * *
Я немало флексий стратил,
Но чуток и выискал…
Бегал с торбой, как старатель
По словесным приискам.
И на паперти природы,
Будто на картиночке,
Изводил не счесть породы
Ради золотиночки.
И кайлом, и даже ломом
Недра выковыривал,
И аидовым проломом
Черт те где выныривал.
Я вслепую продирался
И, присев на корточки,
Где-то все же расстарался
На осьмушку горсточки.
И в завалах тех проходок
Кое-чем отметился…
Мелочь! А вот самородок
Так мне и не встретился.
* * *
Я помню аромат любви…
Вскипала речка от русалок,
И пахли волосы твои
Небесным ладаном фиалок.
Нам в пояс кланялись цветы,
Примерив лучшие одежды…
Как дивны запахи мечты
С пьянящим привкусом надежды!
От них кружилась голова
И убегала за дубравы…
И пахли нежностью слова,
Как свежескошенные травы.
* * *
Ты так мила, что просто – ах,
Что я опять на все согласен…
И василек в твоих руках,
Увы, уже не столь прекрасен.
О, Боже, как чисты глаза,
Как зачарованно безгрешны…
Заглянешь в них – и небеса,
Увы, уже не так безбрежны.
И вновь ни роздыха, ни сна –
Как странно, милая, как странно…
Прильнешь – и юная весна,
Увы, уже не так желанна.
Ты только ниточку не рви,
Сшивая судьбы осторожно…
Сбылось! И вечность без любви
Теперь уже не так возможна.
* * *
Все надо делать вовремя,
Сомненья прочь гоня…
Тем паче, если в полымя
Ныряешь из огня!
Пусть время огрызается,
Ведь ты свое возьмешь…
Дерзай, пока дерзается,
Живи, пока живешь,
Из полого в порожнее
Свой грешный путь верша…
С годами осторожнее
Становится душа!
Я тоже нынче, охая,
Подумал: «Бог спасет!
Дерзнуть бы…»
Да нелегкая,
Боюсь, не пронесет!
* * *
Никого не хочу обидеть,
Утопив сам себя в росе…
Все способны смотреть, но видеть,
Видеть могут, увы, не все.
Так назначено нам от веку –
Кто с молитвой живет, кто без…
Все дозволено человеку,
Кроме истины от небес.
Вот бы мне эту высь измерить,
Ну хотя бы – по той грозе…
Все способны мечтать, но верить,
Верить могут, увы, не все.
* * *
Мой лирический герой
За добро стоит горой....
У него того добра –
Высоченная гора…
И на той крутой горе –
Все деревья в серебре…
Ходит-бродит наугад
Позолоченный закат…
Отражает небеса
Изумрудная роса…
А по склонам, где снега,
Брызжут светом жемчуга…
Разве можно до поры
Всех пускать до той горы?
Ведь на то он и герой,
Чтобы там стоять горой!
* * *
Всем живущим по заслугам
Подает судьба с руки…
Вот бы мне веселым лугом
Постелиться вдоль реки.
Не давая всяким болям
Хворь сердитую привлечь…
Или где-то чистым полем
Возле рощицы прилечь.
Колоситься спелым хлебом…
И, умерив ветра прыть,
Лебединым теплым небом
Сирых странников укрыть.
Стать могучим лесом, чтобы
Грудью встретить вражью рать…
А еще бы хорошо бы
Никогда не умирать…
* * *
Любовь была пока ничья,
Сбегая робко по откосу…
Ты мыла ноги у ручья,
Сронив с плеча тугую косу.
Я знал, что счастье впереди,
Что жизнь, как зоренька, безбрежна,
Но вдруг заухало в груди
И защемило нежно-нежно.
Ведь ту любовь, пока ничью,
Я разглядел еще с дороги,
Приревновав ее к ручью
Взахлеб целующему ноги.
* * *
Солнечный ливень!
Солнечный ливень!
Снова июль, ну а попросту – липень…
Снова душа наполняется небом,
Словно межа исцеляется хлебом.
Солнце в озерах, солнце в криницах,
Солнце на листьях, солнце на лицах.
Солнце на крышах, солнце в окошках,
Солнце на вишнях, солнце в ладошках.
В каждой речушке и лужице каждой,
В каждой пичужке, измученной жаждой.
Солнце везде…
Пробуждайся, планета!
Слава звезде, не жалеющей света!
* * *
Еще чуть-чуть – и все случится,
И зазвучит в душе свирель…
Уже капель в окно стучится,
И в сенцы ломится апрель.
Вся улица – в пасхальном блеске,
Как церковь, ждущая приход…
Уже подснежник в перелеске
Кивнул головкой на восход.
Уже не многим крепко спится,
Когда в груди – сплошной огонь…
Уже залетная синица
Смелей садится на ладонь.
Уже тепло от перебора
Оттаявших веселых нот…
Уже скамейку у забора
Облюбовал соседский кот.
Уже все заново и снова,
И зачарован миг любой…
И рождено в сомненьях слово,
Одно, которое – любовь!
* * *
Не дай нам, Господи, толпы,
Безмолвной яростью ревущей…
Не дай нам, Господи, тропы,
К безумству разума ведущей.
Не дай нам, Господи, добра
И татей, в мерзостях подробных…
Не дай нам, Господи, ребра,
Чтоб сотворить себе подобных.
* * *
Ненавижу рядящихся в тогу глупцов –
И готов истреблять их когорты
До кровавых резцов, до хрустящих крестцов,
До разрыва аорты…
Что творится!
Вокруг – сплошь дубы и дубы…
А ведь хочется рощ соловьиных.
Я смертельно устал от безумной борьбы
И мудреных дурилок невинных.
Да, с такими «друзьями» не надо врагов.
Что у вас Люцифер обеззубел!?
Ниспослал же Господь в мудрецы дураков –
Да таких, что весь мир обезумел.
Но дурак – он бывает весьма прозорлив,
Даже если мыслишки угрюмы…
Да когда же вы, мать вашу, спустите в слив
Все свои раздурацкие думы!?
Издурили народец «котами в мешках»,
Да смотрите – удачу не спешьте…
Ненавижу пророков с мякиной в башках,
Не люблю – хоть сварите и съешьте!
* * *
Не пишется –
Хоть в душу влезь,
Хоть в петлю, а не пишется.
Не слышится –
Ни там, ни здесь –
Ни пташечки не слышится.
Не верится –
Хоть ты распни,
Хоть колесуй – не верится.
Ни деревца –
Всё пни да пни…
А птахам как без деревца?
* * *
Не Муза пришла,
А какая-то гадина…
Глядит исподлобья –
Хоть выплюй глаза!
Разверзлась в душе
Марианская впадина,
И канули в бездну
Мои паруса…
Тугие мои,
Штормовые, гудящие
Разорваны в клочья –
Уже не зашить...
Поэзия –
Девка, конечно, гулящая,
Но мало ли с кем
Нам приходится жить.
* * *
С годами торопливее года –
Мы все успеем приобщиться к чуду...
И я не буду больше никогда
И никуда, наверное, не буду.
Я растворюсь в звенящей тишине,
Как странник на великом перепутье.
Вы только не скорбите обо мне,
А просто помяните и забудьте.
Совсем забудьте…
Стало быть – со всем,
Что вас случайно может потревожить.
А я тихонько загляну ко всем
И попрошу печаль свою стреножить.
Я понимаю – будет нелегко…
Но обещайте – это в вашей воле.
Ведь я уеду очень далеко
И не смогу вас уберечь от боли.
* * *
Словно весточку во спасение,
Я надежду в себя впустил…
И в Прощеное Воскресение
Всех «дантесов» своих простил.
Даже чин свершил и, как водится,
Все поклоны сложил подряд…
Заступись за них, Богородица,
Ведь не ведают, что творят!
Помнишь вещее предсказание:
Это людям не должно сметь…
Зависть тоже ведь – наказание,
Да такое, что лучше – смерть.
Больше солнца!
Уж слишком дорого
Обошлась нам коварства тень…
Хорошо бы простить всех ворогов,
Да, боюсь, не управлюсь в день.
Словно весточку во спасение,
Я надежду в себя впустил…
Но в Прощеное Воскресение
Ни один меня не простил.
* * *
Жизнь выгорала – хоть туши,
Взвывала вьюга злой сиреной…
Обморожение души
Аукнулось ее гангреной.
Все было супротив меня –
Огонь метался, словно знамя…
Я вынес душу из огня
И в снег зарыл, сбивая пламя.
Так вышло…
Что теперь пенять:
Мол, надо было осторожно…
Конечно, можно и отнять,
Но без нее, увы, не можно.
* * *
Смерть на расправу быстрая,
Как плечника рука…
На расстояньи выстрела
Жизнь очень коротка.
Ни терема, ни лежбища –
Один сплошной редут…
Живешь – как сыч у стрельбища –
Авось, не попадут.
И только мысли-бестии
Крепят сомнений лед…
Живешь – как в перекрестии
С поправкой на излет.
О годы спотыкаешься,
Неся такую бредь…
Живешь – как пуле каешься
С опаской не успеть.
Смерть на расправу быстрая
И жизни не глупей…
На расстояньи выстрела
Нет правды, хоть убей!
* * *
Знобит,
Который день знобит.
Сбываются пророчества.
Забит,
Последний гвоздь забит
В гробину одиночества.
Гроза,
Который год гроза
Терзает землю грешную
Глаза,
Я выколол глаза
Об эту тьму кромешную.
Рассвет,
Который век рассвет
Обходит наши хосписы.
Просвет,
О, Господи, просвет!
Да уж не ты ли, Господи?
* * *
Облака по реке хороводятся,
Снятся рощице звонкие сны…
Покрова Пресвятой Богородицы
Укрывают меня до весны.
Первый снег…
Это – как откровение,
Как молитва на чистом листе…
Но бледнеют святые творения
На суровом и грешном холсте.
Первый снег…
Он, конечно, не сбудется,
Только главное всё же – начать…
Пусть душа – вавилонская блудница
Будет очень недолго скучать.
Пусть всё так…
Но ведь что-то и сладилось,
Что-то спелось и даже сплелось…
У кого-то морщинка разгладилась,
А кому-то безумно спалось.
И недаром стыдливо, как водится,
Белым ситцем прикрылись вдали
Купола Пресвятой Богородицы –
Всекормящие груди земли…
* * *
Пора надежд и откровений…
Светает…
Боль моя легка…
Берез малиновые тени
Легли на белые снега.
Весна аукнулась чуть слышно,
Все близко – только позови!
О, Боже, как же это вышло,
Что жизнь возможна без любви?
Его привезли чуть живого,
Шептались: мол, плохи дела…
Та пуля, из сорок второго,
Сегодня его догнала.
А утром, зашит и залатан,
Но твердо держась за свое,
Он вдруг попросил виновато:
– Сынки, покажите ее…
Потом улыбнулся печально,
Как будто кого-то винил,
Ведь пулю он ту не случайно
У самого сердца хранил…
* * *
Он уже замерзал –
На ветру, в снегопаде…
Он им ноги лизал,
Он скулил о пощаде.
Возле дома кружил,
Все лазейки проверил…
Он пока еще жил
И, наверное, верил.
Он тянулся на свет,
В дверь царапался голодно!
…Шел за окнами снег –
Равнодушно и холодно…
* * *
Не дожди нашептали,
Не ветра насвистели…
Просто листья опали,
Значит – скоро метели.
Мир устроен непрочно,
И по санному следу
Я когда-нибудь ночью
Безвозвратно уеду.
Я уйду осторожно,
Может быть, на рассвете…
Будет очень тревожно
И спокойно на свете.
Будет грустно и звездно –
И привычно, и странно…
Будет дьявольски поздно
И божественно рано.
Будут сосны качаться
На пригорке у Храма…
Мама, время прощаться…
Не пускай меня, мама!
* * *
Я говорил ему: «Шалишь!», –
Но понимал, что с ним не сладить….
Меня за руку вел малыш –
Учил ходить такого дядю.
Ему еще неведом путь,
А просто так – тропинка манит…
Я – на пенек передохнуть,
А он опять ручонку тянет.
Ах, милый, мне уже нельзя
В твои мечты, в твои печали…
И мы, как старые друзья,
С ним обо всем перемолчали…
* * *
Пошла журчать из краника
Хмельная дребедень…
В деревне нынче пьяненько,
В деревне – банный день.
Лежу, ловлю мгновение,
Балуюсь кипятком –
Вдыхаю вдохновение
С березовым парком.
То чарочкой, то веничком
Все хворости лечу…
Прикроюсь полотенчиком –
К соседке постучу.
Мы с ней уладим бережно
Все тайные дела…
Ну а потом уж – с бережка,
В чем мама родила.
Нужна мне ваша сауна,
Как полка на полке,
Когда такая фауна
Полощется в реке…
* * *
Как огненная змейка,
Всего за полчаса
Заря-золотошвейка
Расшила небеса.
В моих краях светает,
Румянится река…
Как рушники свисают
Над полем облака.
Задёрнул перелесок
Без всяких там гардин
Зелёных занавесок
Чуть выцветший сатин.
И уж совсем напрасно
Крадётся чья-то тень…
Кругом светло и ясно,
Почти как в божий день.
Иголку – не иголку,
Но всё же – будто знал –
Машуткину заколку
Я в сене отыскал…
* * *
Будто странники, в церковь зашедшие
На заутрене судного дня,
Посещают сей мир сумасшедшие,
Ну а тут заодно и меня.
Не ленивые, не глумливые,
Не печалясь живут, не скорбя…
Сумасшедшие – люди счастливые,
Потому что забыли себя.
Я люблю эти речи волшебные,
Лоб сократовский – мудрый, большой…
Сумасшедшие – люди душевные,
Потому что болеют душой.
Так разумно прожили немногие
Все свои гениальные дни…
Сумасшедшие – люди убогие,
Потому что – от Бога они.
* * *
Я не знал, что можно осторожней
Вдоль оврагов бегать и по ним…
Прилагала мама подорожник
К синякам и ссадинам моим.
Мама в этом больше понимала,
Пеленая непослушный бинт…
И на утро – как рукой снимало
Все болячки страхов и обид.
Я смеялся…
Я её не слушал.
Я не знал, что можно обойти…
И о камни так расквасил душу,
Что уже, наверно, не спасти.
Мне твердят:
– Есть средства подороже…
Но гоню гонцов во все концы:
– Мама, ну а если подорожник –
Может, и затянутся рубцы?
* * *
Пробило,
Всё сразу по разу пробило.
Прибило,
Как будто проказу прибило
К душе,
Что была красоты несказанной.
Как странно,
Что поздно бывает так рано.
Двенадцать…
И ножницы стрелок сомкнулись.
Согнулись,
Глядите, они же согнулись!
А значит,
Крепки ещё времени нити.
Удачей,
Удачей сей час помяните,
Который
Вот только был самый последний,
Ведь скоро
Придёт его новый наследник.
* * *
Я жил непритязательно –
То рядышком, то возле…
Но что-то обязательно
Должно остаться после.
Душа – не красна девица,
Без нас ей интересней…
Должно остаться деревце
И сын, и дом, и песня.
Мои четыре стороны
С бедой ещё подружат…
Должны остаться вороны,
Которые покружат.
Вся наша жизнь помечена
Разлуками… И значит –
Должна остаться женщина,
Которая поплачет…
* * *
Это было, это было
В октябрины, в октябрины –
Солнце клёны окропило
И попало на рябины…
А ещё оно задело
Нашу липу у верхушки.
Ты не сразу разглядела
Этой осени веснушки.
А они – такая прелесть,
Как твои в начале мая.
Посмотри – опять зарделись,
Будто мысли понимая…
* * *
Может быть, я попросту наивен?
Нам во всём мерещится подвох…
Вдохновенье, как случайный ливень,
Снова застаёт меня врасплох.
А вокруг – ни деревца, ни крыши,
Только брызги радуги вдали!
Вдохновенье – это что-то свыше,
Плюс все притяжения Земли…
* * *
То не видно ни зги –
Вкривь живёшь или прямо,
То светлеют мозги,
Как пасхальные храмы.
То ветрами в лицо,
То каменьями в спину…
Но своё ружьецо
Я сегодня не вскину.
Погожу. И пока
В этом мире есть жалость,
Погляжу, как река
К горизонту прижалась.
Мне сегодня легко,
И видавшие виды
Далеко-далеко
Убежали обиды.
Покружу в облаках –
Там с утра ни ветринки,
Подмету в уголках
Грусть-печаль до соринки.
Подлатаю крыльцо –
С этим я ещё слажу…
И своё ружьецо
Обязательно смажу.
Деду
Я тоже пал на той войне,
Землей присыпан у воронки…
И было горестно вдвойне
Оставить мать без похоронки.
Еще разрыв! И вздрогнул лес,
Роняя с елочек иголки…
Но кто-то вдруг упал с небес,
Приняв в себя мои осколки.
О, как бывает горек мед
Удачи – даже той, что любы!
И я лежал – ни жив, ни мертв –
Прижав к щеке чужие губы.
Но – слава Богу! Этот бой
Моя итожила победа…
Да медсестренке, что собой
Спасла меня, спасая деда…
* * *
За окном экзотика –
Дождик над Россией…
За окном два зонтика –
Розовый и синий.
Осень-рукодельница
В сад вошла неброско…
За окном два деревца –
Тополь и берёзка.
И печаль до вечера
С кем-то отлучилась…
За окном доверчиво
Солнышко случилось.
Как над полем радуги
Посреди ненастья,
За окном две радости
Накануне счастья…
* * *
Или кудесники, или
Феи слетелись помочь:
Яблоньки – как побелили,
Споро управились – в ночь.
Славно у них получилось,
Чудный денёк настаёт...
Господи, вот и случилось
Предначертанье твоё!
Радость с небес ливанула
Сотнями радужных струй…
Солнышко к лицам прильнуло –
Тёплое, как поцелуй.
Кажется – жизнь будет вечна,
Если поют соловьи…
Господи, как быстротечно
Таинство первой любви!
* * *
Черёмуха…
Ну, хоть сейчас к венцу!
В её года уже не рановато…
Ах, как ей это платьице к лицу!
Подумаешь, чуть-чуть коротковато…
Скрывать такие ножки – страшный грех,
Ведь их ваяла матушка-природа…
Искусство же, как сказано, для всех,
Поскольку достояние народа…
* * *
Мне так много лет и зим,
Что уже не помню вёсен.
А когда-то даже в осень
Я бывал неотразим.
Все минуло с той поры,
Время – резвый жеребёнок…
Только ветер, как ребёнок,
Теребил мои вихры.
И летели, будто в бой,
Легионы наших мыслей,
Только просеки залысин
Оставляя за собой.
Жизнь моя, прости, прости…
Настаёт другая осень.
И в тени могучих сосен
Деревцам не прорасти.
Ну, и пусть! Ведь есть леса
И моложе, и красивей…
Лишь бы только над Россией
Нам взлететь на небеса.
* * *
Предают всегда свои –
С кем отмыкал все мытарства.
Смертоносный яд змеи –
Изуверское лекарство.
Предают всегда свои –
Кто был вхож в сердца и души.
Эти страшные бои
Убивают нас без пушек.
Предают всегда свои –
Кто как знает, кто как может.
Тут, хоть дьявола зови,
Даже дьявол не поможет.
Предают всегда свои –
Так, как лишь они умеют.
Так, что храмы на крови
Каменеют…
* * *
Мы себе не находили места,
В ненависти рылись и в любви…
Эх, Малевич!
Что же ты, маэстро,
Сотворил с несчастными людьми?
Я и сам – губа была не дура! –
Всё искал, прозрения моля…
И прозрел!
Да это ж квадратура
Круга абсолютного нуля…
* * *
Эй, кукушки!
Всем приветик…
Кто желает доложить:
Сколько лет на белом свете
Мне отпущено дожить?
Не скупись!
Ещё хоть малость…
Хватит!
Хватит!
А с того:
Сколько вёсен мне осталось?
Ты не спутала?
Всего?..
Маше
В любом краю и в миг любой
До дня лихого, судного
Храни меня, моя любовь,
От шага безрассудного.
Храни, когда настанут дни –
И я позволю лишнего…
И даже в день суда храни
До весточки Всевышнего.
Пусть Он определиться сам:
Когда мне, как и прочее…
Нельзя перечить небесам,
Чего бы ни пророчили.
Молю, ты им неприкословь!
И в скорбный час таинственный
Спасёт тебя моя любовь
Наш оберег единственный…
* * *
Январь…
Полыхают рябины.
Как будто рассыпали с неба
Нездешней огранки рубины
В оклады из древа и снега.
Седьмое…
Светает…
Рожденье…
Земля под звездой Козерога.
Рябина – не просто растенье,
В миру – это ягода Бога.
Всё ясно…
Какие вопросы?
Пернато в рябиновой чаще.
Морозы, в России морозы,
А значит – и ягода слаще…
* * *
Брызнул град, как жемчуг по полу,
Развесёлым беспорядком…
Пробежал торопко по полю,
Покружил чуток по грядкам.
В лужу плюхнулся нечаянно,
Постучал ко мне в оконце…
И пустился прочь отчаянно,
Обогнав себя и солнце.
Ну и ладно – распогодится!
Дел-то всех – одна минутка…
Просто бусы Богородицы
Оборвал во сне малютка...
* * *
Бог устал, и ему всё равно –
Что беда нас погубит, что вечность…
Человечество обречено
Выгрызать из себя человечность.
Мы исчезнем, сомнения нет,
На Земле – детородной и тленной…
Понял Бог: этот мир – пустоцвет,
Роковая ошибка Вселенной…
* * *
Ах, эта пушкинская проза!
Свежа, как девица с мороза…
Светла, пленительна, румяна,
Скромна, как будто безымянна.
Добра, доверчива, любима,
Умна и непоколебима.
То молчалива, то речиста,
То шаловлива и лучиста.
То вдруг почтительно учтива…
Ну, словом, прелесть, а не чтиво!
Ах, эта пушкинская проза!
Душой – ромашка, статью – роза.
* * *
Мне скучно с вами, господа!
Я вас покину, извините…
Уже и солнышко в зените,
И отступили холода.
Мне надо срочно в тот лесок,
Что весь в плешинках от проталин.
Вы не дойдёте, вы устали,
А я махну наискосок…
Там, за рекой, есть санный путь,
Я сам торил его когда-то.
Ах, он растаял?
Вот беда-то!
Но ничего, уж как-нибудь…
Возьму да запрягу коня –
И ну верхом через валежник!
Там, говорят, один подснежник
Не расцветает без меня…
* * *
Наверное, так надо –
Нет жизни на веку…
Взрываюсь, как граната,
Презревшая чеку.
Взрываюсь на осколки
И жалю всех подряд…
Эх, кабы знать, насколько
Опасен тот заряд!
Мир в клочья разметало,
Вселенная гудит…
Вот нас уже не стало,
А смерть ещё летит.
Она своё достанет,
Она своё возьмёт…
И долго не устанет
Косить, как пулемёт.
Наверное, так надо…
Но, коль не равен бой,
Взрываюсь, как граната,
Накрыв себя собой.
* * *
Куда опять вас черти понесли?
Нельзя туда, вы слышите, не смейте!
Кого ещё вы смертью не спасли
На этом почерневшем белом свете.
Не мерзко вам, как Церберу, стеречь
Свое добро, стеная панихидно?
Ведь шаг ещё – и душу не сберечь,
Сожрёт её зловонная ехидна.
Америка, ты искушаться брось!
Не всем к лицу твоя большая попа…
А сгинем все – не скопом, так поврозь –
В фекалиях Всемирного потопа.
* * *
Растраченных мгновений не занять –
У времени для каждого свой зуммер…
А мне чертовски хочется узнать –
Как долго плакал дождь, когда я умер?
Вам не понять, о чём тут говорить,
Когда без разрешенья и без спросу
Так хочется взатяжку прикурить
От поминальной свечки папиросу…
* * *
Ты напрасно время поминаешь –
Слышишь, снова стрелки встрепенулись.
Аисты вернулись, понимаешь…
Люди, это аисты вернулись!
Да не там, не там, смотрите выше –
Не ищите в небе путь окольный…
Вот они уже на вашей крыше,
А вон те ещё над колокольней.
Аисты – душевное причастье,
Аисты – надежда и подмога…
Сколько счастья, сколько в небе счастья,
А ведь счастья не бывает много.
Брызги солнца, как земные звёзды,
Засверкали в золоте заката…
Видите – они венчают гнёзда,
Значит – скоро будут аистята.
Может быть, есть птицы и красивей…
Может быть…
А на сердце ложатся
Эти, что кружатся над Россией,
Над забытой родиной кружатся.
* * *
Поникли гладиолусы,
Не удивив нас даже…
Ты распускала волосы,
Утроившись в трельяже.
А я смотрел растерянно
И думал осторожно:
Постель уже расстелена
И значит – всё возможно…
От чувств предполагаемых
В мозгу – одно круженье:
Какой из предлагаемых
Мне сделать предложенье?
* * *
Как сумрачно смеркаются года,
И мы, когда приходит жизни вечер,
Всё легче расстаёмся навсегда
И всё трудней прощаемся до встречи.
Так в октябре пожухлую листву
Срывает вихрь, отравленный насильем…
И мир привык к такому торжеству
Греховных сил над праведным бессильем.
Привык и я…
За столько зимних лет
Не мудрено ко всякому привыкнуть…
Мои друзья, которых больше нет,
Успели в келью памяти проникнуть.
И снова разлучает нас беда,
Задув костры и зажигая свечи…
И кто-то расстаётся навсегда,
Надеясь, что прощается до встречи.
* * *
Позволь мне, Отче, снизойти
До самых падших и заблудших
И по дороге не зайти
В храм благолепнейших из лучших.
Позволь мне, Отче, не понять,
Кто нас подвиг на эту свару
И с благодарностью принять
Твою божественную кару.
Позволь мне, Отче, воспарить
Над миром жалкого мельчанья –
Нам есть о чем поговорить
В минуту вечного молчанья.
* * *
Как хочется по лужам босиком,
Не думая о завтрашней простуде.
И вопреки сердечной амплитуде –
Рвануть до самой речки кувырком.
А там – в заплыв до темной глубины
Без всякого душевного испуга,
Без лодки и спасительного круга –
На гребне убегающей волны.
Как здорово, что нам разрешено
Врываться в мир без грусти и оглядки.
Так прорастают к солнышку маслятки,
Которым абсолютно все равно –
Когда и кто их срежет до поры,
Не дав подняться даже над былинкой…
И все же это счастье – быть пылинкой,
Рождающей вселенские миры.
Как хорошо, когда цветут сады,
Когда ни капли слез на белом свете,
И кажется, что не бывает смерти,
За исключеньем гаснущей звезды.
* * *
Поэт по должности – мечтатель,
Несущий в мир небесный свет…
Но есть у нас один читатель,
Который выше, чем поэт.
Он видит все, сокрывшись где-то
Среди сияющих вершин:
И мой гербарий пустоцвета,
И ваш молитвенник души.
И этот крохотный листочек,
Смиривший неуемный стих;
И то, что было между строчек,
И то, что будет после них.
Он все поделит и помножит,
Ведя свой праведный учет…
И сочинительство, быть может,
Нам в годы жизни не зачтет.
* * *
А выше – все страшнее…
Но коль уж взмыл – кружись!
Есть вещи поважнее,
Чем смерть и даже жизнь.
Им чужды состраданья
За глупость крайних мер –
Они, как мирозданья,
Бессмертны…
Например:
Любовь – всему основа, –
Летящая в зенит…
Ну и, конечно, – Слово,
Которое звенит…
* * *
А ведь было бы не худо
Нам вернуться в те года:
Ты – девчонка хоть откуда,
Я – парнишка хоть куда.
Где во дворике направо
В зиму сложены дрова,
Где в лугах такие травы,
Что сплошная трын-трава.
Где с утра ленивцу тесту
Достается поделом,
Где не пусто святу месту
За родительским столом.
Где в апреле даже воздух
Полон таинства весны,
Где загаданы все звезды,
И разгаданы все сны.
Где речушки говорливы,
Не заилена вода…
Где все счастливы и живы
И как будто – навсегда…
* * *
Стихи мурашками по коже
Стекли, как снег за воротник.
Мы все, хоть капельку, похожи
На умирающий родник.
Еще и любится, и пьется,
И по утрам не все болит,
Еще и сердце насмерть бьется,
Но кровь уже не так бурлит.
Еще тепло в груди от печки,
Зажженной будто на века,
Еще почти до самой речки
Хватает сил у ручейка.
Но по живому время режет
Своей зазубренной бедой…
И вот уже все реже, реже
Приходит кто-то за водой.
И родничок все тает, тает,
Все гуще сорная трава…
И зарастает, зарастает
К нему народная тропа.
* * *
Где бы ни был – всюду Ванька Каин
Ждал меня в предательской глуши…
От Москвы до самых до окраин –
Ни единой родственной души.
Оглядишься – сплошь чужие лица,
Не судьба, а некий «статус-кво»…
Да сказать по правде: и в столице
Из живущих – тоже никого.
Скучно, брат, в моей смиренной келье,
На столе – заброшенный пустырь…
И вот-вот в чужом пиру похмелье
Подведет меня под монастырь.
Грустно, брат, среди мирских пророчеств,
Потому душой и не кривим…
Ведь из окруженья одиночеств
Без потерь не вырваться к своим.
* * *
Я – Гамлет!
Мне пора на сцену.
Вот шпага…
Быть или не быть?
Кто головой кровавил стену,
Имеет право не любить.
Наш пот, в борьбе пересоленый,
Не зря стекал на бердыши.
Я ненавижу ждать зеленый,
Когда на красный – ни души.
Я ненавижу в ступе воду
И в горле онемевшем ком.
Я против права на свободу
Перед асфальтовым катком.
Увы, заточенная тупость
Еще острит нам палашом…
Я ненавижу страх и глупость –
Ни в малом счете, ни в большом.
И пусть на правду пали цены –
У нас порядок чисел свой:
Кто головой таранит стены,
Не оскудеет головой!
Господи, прости меня за все!
Что в миру был гордым и упрямым,
За стихи и за сединки мамы.
Господи, прости меня за все…
Господи, прости меня за все!
Что не рвался к стаям голубиным,
Что любовью клялся нелюбимым.
Господи, прости меня за все…
Господи, прости меня за все!
Что не резал ворогам подпруги,
Что забыл с товарищем о друге.
Господи, прости меня за все…
Господи, прости меня за все!
Что кольчугу так и не примерил,
За Тебя, в которого не верил.
Господи, прости меня за все…
* * *
Прозрения жду, прозрения –
Ослепла душа от сполохов.
Как солнечные затмения,
Чернеют глаза подсолнухов.
Просвятия жду, просвятия –
Боюсь в этой тьме окрыситься.
Как аспидные распятия,
Столбы вдоль дороги высятся.
Отмщения жду, отмщения
За веры мои убитые.
Пошли нам, Господь, прощения
В юдоли твои забытые…
Опять на улице апрель
Прошлепал весело по лужам,
И вопреки недавним стужам
Забарабанила капель.
Она скакала по крыльцу,
Как заводная погремушка…
Дай Бог, чтоб каждая веснушка
Пришлась кому-нибудь к лицу!
Опять на улице июль
Проплыл куда-то по аллее,
Где с каждой встречей все смелее
Любви полуночный патруль.
Где небом пахнет от земли,
Где в звездном вальсе кружит ветер…
Дай Бог, чтоб все на белом свете
Друг друга все-таки нашли!
Опять на улице октябрь
Прошелестел дождем по кленам,
И в море слез пересоленном
Уже кренится мой корабль.
Но пусть беснуется гроза,
Вздымая волны осерчало…
Дай Бог, чтоб верному причалу
Не изменяли паруса!
Опять на улице январь
Прошел под ручку с непогодой,
Уж так задумано природой,
Что будет все, как было встарь.
А значит – где-то и моя
К тебе протоптана тропинка…
Дай Бог, чтоб каждая снежинка
Вернулась на круги своя!
* * *
Нам этой грусти не унять –
Она благословенна свыше…
Молю, спешите всех понять,
Пока есть время всех услышать.
Что проку милости просить,
Когда повсюду обнищанье…
Молю, спешите всех простить,
Пока есть время на прощанье.
Дерзать, немедленно дерзать,
Идя на плаху, как на битву…
Молю, спешите все сказать,
Пока есть время на молитву.
Все может быть… или не быть –
Скупа судьбы гостеприимность…
Молю, спешите всех любить,
Пока есть время на взаимность.
* * *
Они ушли…
Их больше нет…
И мир притих осиротело.
Лишь в памяти далекий свет
Пока еще дрожит несмело.
Какое грустное кино…
Едва конец – и луч с экрана.
И сразу все разрешено,
Как после третьего стакана.
Их нет…
И не с кем покурить.
А я бессонными часами
Все еду к ним поговорить…
Да неувязка с адресами…
* * *
Вот оно – безбожное причастье:
Стол, бокал, полночное вино…
В жизни человеческое счастье
Тоже, к сожалению, одно.
Мне бы не отчаяться – и только,
Выпив одиночество до дна…
В небе апельсиновая долька
Тоже, к сожалению, одна.
Мне бы, хоть с бессонницей на пару,
Схорониться в непогодь годин…
Но, увы, изверившийся парус
Тоже, к сожалению, один.
А вокруг, в соленой бездне горя
Годы расщепляются на дни…
Вот и мы среди людского моря
Тоже, к сожалению, одни.
* * *
Мне теперь нисколечко не жаль,
Что вчера за поволокой окон
Паутинки томная вуаль
Вновь легла на золотистый локон.
Эта нежность осени к лицу,
И пускай давно уже не лето –
Как невеста юная, к венцу
Ждет она желанного поэта.
Господи, какая благодать
В этих липах, тополях и кленах…
Даже душу хочется отдать
Свадебным подарком для влюбленных.
У природы – легкая рука,
Сколько бы бедняжку не бранили…
Даже грозовые облака
Ни слезинки в мир не обронили.
…И уже надежды огонек
Задрожал, прогнав долой ненастье…
Кажется, еще один денек –
И на всей земле случится счастье.
Господи, ты мудрый, ты поймешь,
Даже в синих сумерках тумана,
Что такое праведная ложь
Ради пары строк самообмана…
* * *
Жизнь, как бабка на крылечке,
Все о жизни говорит…
Говорит, у тихой речки
Мой костер еще горит.
В нем картошечка замлела –
Значит, можно вынимать! –
Ту, что мама не велела
У соседей воровать.
Там согбенную избушку
Подкосило на ветру,
Там последнюю горбушку
Делят строго – по добру.
Там не принято, хоть тресни,
По цветам хлестать кнутом,
Там давно пропеты песни,
Что напишутся потом.
Там короткие юбчонки
Не упустят своего,
И веселые девчонки
Зацелуют хоть кого.
Вот бы мне туда вернуться –
В край звенящих тополей…
И на зореньке проснуться
Рядом с той, что посмелей.
* * *
Как благозвучна тишина
В часы ночной пассионаты…
Ах, это звезды виноваты,
Что вдруг сфальшивила струна!
Та самая, которой Бог
Доверил тайну камертона…
И мир недорасслышал стона,
Переходящего во вздох.
Твои счастливые глаза,
Как две влюбленные планеты…
Ах, эти милые приметы
С надеждами на полчаса!
Не обижайся на струну –
Увы, мы сами виноваты,
Да этот грустный вздох сонаты,
Переходящий в тишину…
* * *
Весна красна и в январе –
С дождем на Святки и Крещенье…
Какое странное смещенье
Небесных циклов на дворе.
Ни белых вьюг, ни синих стуж –
Все перепуталось в сезонах…
Уже и травка на газонах,
И половодье первых луж.
Быть может, и до здешних мест
Доплыл пьянящий дух апрелей…
Уже и звонницы капелей
Пролили в мир свой благовест.
Снежки – и те наперечет…
И дворник – словно всех засватал…
Но кто-то, мудрый, солнце спрятал,
А без него – весна не в счет.
* * *
За все приходится платить –
Здоровьем, золотом, любовью…
Года ложатся к изголовью –
И этого не отвратить.
За все приходится платить,
Причем – по самой высшей мере.
Да будет каждому по вере,
На выбор – тлеть или светить.
За все приходится платить –
За жизнь и смерть, мечи и латы...
И не дано нам час расплаты
Ни на секунду сократить.