Вован Бездомный
Про Столичного Кота
Шел декабрь,
Рисовал по окошкам иней.
Улетели давно перелетные птицы.
И как пять бригантин над пропастью синей -
Пять котов,
По карнизу,
Тугой вереницей.
А внизу -
Паутина желаний, судеб:
Где-то дворник мечтал, и ничуть - депутаты.
Где вокзальный народ скоро все забудет...
Эстакады...
Просторы...
Когда-то...
А на крыше,
В позолоте лучей рассвета
Кот смотрел с высоты
Не на серые лица.
Был он с виду Котом,
Но в душе - Поэтом.
Он встречал
Новый День
Своей
Столицы!
Кошачья Фея
Через гардину девочка глядела
На первый снег, что у крыльца упал,
А в том снегу, избитый кем-то смелым,
Четырехлапый ангел умирал.
А в синеве небес - седая кошка
Ждала и знала: "Не бывать тому!"
Что кто-то босиком, на детских ножках,
На всех парах уже бежит к нему...
***
Скучали мурки, годы лицезрея,
И на помойках спорили о том,
Что Рая нет, но есть Кошачья Фея
И есть у Феи той Кошачий дом.
Что там живут четыре рыжих кошки,
И раз в году, в январский гололед,
Всего лишь надо сесть перед окошком
И сразу же Она тебя возьмет!
***
Сквозь сотню лет надежд и расставаний,
Сквозь злую вьюгу, через гололед,
Укутав в плед промокшее созданье,
Старушка тихо в дом его несет.
Туда, где свет скользит через гардины
И у крыльца резного запах дров.
Где восемь кошек дремлют у камина
И двадцать пять упитанных котов.
Кот-Пацифист и Одичалые
* «Сиди спокойно на берегу реки, и мимо проплывет труп твоего врага» (c) Конфуций
В изгибе речки дуб стоял зеленый
И кот Конфуся там под дубом жил.
Хоть и не тигром был, но все ж - ученый,
Ни с кем не враждовал и не дружил.
А за рекой в лесу - тупые твари:
Медведи, волки, старый крокодил.
Добычу друг у друга отбирали
И каждый каждому по морде бил.
Скучал наш Кот, не ведая печали.
Он рыбку ждал, но будто бы назло
Одни лишь трупы мимо проплывали -
Тех хищников, которым не везло.
Но вдруг пришла жара, созрело жито.
Ловил мышей котяра день и ночь.
Мышехранилище - давно забито,
Обвисло пузо, в рот уже невмочь.
А солнце люто жгло, не унималось,
И Кот не унимался - ел мышей.
Не ведал он, Премудрый, что осталось
От речки той - лишь камни да ручей.
Сквозь осень время птичкой пролетело.
Схуднул зеленый дуб под Новый Год.
Гирлянда из мышей на нем висела
И был доволен жизнью толстый Кот.
А в полутьме в лесу братва скучала -
К кому бы в гости в Новый Год прийти?
И льдом ручей все больше накрывало,
А на часах - двенадцать без пяти...
"Ай! Больно!" Зубы - врозь, и мысли тоже!
Кричал Конфуся, а в глазах - круги,
Когда три мародерствующих рожи
Кусали и пинали в лоб с ноги.
Мораль сей басни простотой искрится -
В Конфуцианстве есть один секрет:
Коль пузо до земли и шерсть лоснится -
Не Пацифист ты... а обычный Дармоед!
Кот Педро
Летали иномарки по автостраде,
Скучали постаменты и монументы,
А во дворе коты при всем параде
Гуляли и орали до утра.
Пихала в уши вату тетя Ната,
Но нет в природе от котов вакцины,
И был один там Педро - пел всю ночь, скотина!
Орал, совсем попутав берега.
Припев:
Педро Педро Педро Педро Пе -
Возможно, самый жирный во дворе.
С душою подпевал он детворе.
Ля Ля Ми Фа Ре
Стекали как с гуся с него угрозы,
Как ведрами водичка из окон.
Он пел и в дождь, и в слякоть, и в морозы -
Блохастый и мордастый граммофон.
Припев:
Педро Педро Педро Педро Пе -
Был самым жирным он во всем дворе.
Любил он подпевать всей детворе.
Ля Ля Ми Фа Ре
Коты и Ночь
Входит ночь фонарным светом
На бульвары и мосты.
Под окном в тумане где-то
Просыпаются коты.
Время птичкой пролетело,
А желудочки пусты.
И в романсах а капелла
Упражняются коты.
Тихо топают старушки,
Во дворах шуршат кусты.
Наполняются кормушки,
Объедаются коты.
Звук машин почти не слышен,
Нет мышиной суеты.
И во сне, под звездной крышей
Улыбаются коты.
Москва в Иллюминаторе
В предрассветной Москве засыпáли афиши.
Отдыхали проспекты от железных коней.
А в бульварной тиши, на заброшенной крыше
Пели песни коты благородных кровей.
Из глубин позабытых когда-то желаний,
Бесконечно далекой наивной мечтой,
Эти песни котов снова слышу в тумане,
Где дышал и не мог надышаться Москвой.
В этом городе, по непроверенным слухам,
Я родился и жил, и с каштанами цвел,
По бульварам летал молодым Винни-Пухом
В хороводе веселых неправильных пчел.
Там, на Чистых Прудах, вспоминаю об этом...
Как у станций метро я с ларьками дружил,
На трамваях речных плыл навстречу рассветам
И вдоль Яузы тихой тропою бродил.
Маросейка меняла друзей на заначку,
Но сбегáл я в ночи в переульной глуши,
Чтоб в подземке у Площади гладить собачку
Бескорыстно, не по носу - так, для души.
В златолистных аллеях покоилась осень,
Караульным у лета сентябрь стоял.
Я прощался с мечтой среди парковых сосен,
Сквозь окно из "Букашки" Москву обнимал.
Не тоскуй, милый Город, по блудному сыну,
Посмотри - новый день над тобою настал!
И плетут Три Вокзала свою паутину
Бесконечных надежд - и пролог, и финал...