Тамара Воронцова
На берегу
Туманы октября - на зависть Альбиону…
Тревожный шелест крыл, молчание реки.
Осенний рыжий след – мазком по небосклону,
Посулы дня щедры на стынь и сквозняки.
Но утеплился быт, законопатил щели -
Нещадным холодам устойчивый барьер,
И трубы у печей, вытягивая шеи,
Пускают в небо дым на вековой манер.
А мы на берегу - с горячностью желаний
Не упустить рассвет, его лучей гнедых,
И молча наблюдать, как утро по-сазаньи
Плывёт и режет плоть разбуженной воды;
Где можно быть собой, и чище, и свободней,
Входить, как в отчий дом, в природы естество,
Всецело ощущать присутствие Господне
И души согревать дыханием Его…
Ночь с кислинкой
Ветра вымокшего вздохи,
Ночь с кислинкой мирабели,
Всюду рябь осенней охры
И размытой акварели...
Вновь господство монитора -
Ненасытного магната,
И окно за лёгкой шторой -
Казимировым квадратом.
Темнота .
Готовность боли
Разжимать зрачки и душу.
Вводишь в прошлое пароли -
Голос памяти послушать,
Выбираешься из плена
Осмотрительного эго,
Но отрывистым рефреном -
Только собственное эхо,
Только эхо...
Ночь всё глуше,
Щурит глаз фонарь дворовый
И в строку из лет минувших
По слогам сочится слово...
В кармане у Бога
Леденеет пространство и воздух
Словно божьей слезою омыт.
Входишь нехотя в длинную прозу
Долгих дней неизбежной зимы:
Жить во власти прилежного быта,
Вынуть пряжу…
готовить чаи…
И в нехитрости этой открытой,
Вдалеке от людской толчеи
Вдруг прозреть
и почувствовать остро
Отрешённость уставшей души,
Жизнь увидеть печально и просто,
И уже никуда не спешить.
Сбить у времени странную прихоть –
Превращаться в сплошной дефицит -
И смотреть,
как спокойно и тихо
Сизый сумрак по окнам скользит...
Здесь, в глуши , как в кармане у Бога -
Безопасны углы тишины,
И село припадает к дорогам,
Чтоб в снегах не пропасть до весны.
Уйду в осенний лес
Зашкаливает пульс - опять сигналит красный….
По дому - запашок неприбранных обид.
Уйду в осенний лес от суеты напрасной,
К деревьям, где листва бесшумно моросит,
К сакральной глубине , где небо проплывает
По венам тишины почти у самых ног.
Почувствую , как день легко скользит по краю
Рябого сентября и холодит висок,
И тает на ходу, перетекая в вечность.
Затихнет злая боль , забудется молва...
И будет мне смотреть почти по-человечьи
Вослед таёжный мир глазами божества.
Не читайте на ночь Достоевского
Глухая ночь. Сгоревший снег.
Луны размытое обличье.
Лежишь в распятой тишине,
Как гомо сапиенс да Винчи…
Скольженье медленных секунд,
Теней надломленные стебли...
Минуя ложе, сны текут
И молча тонут в мутном небе.
Овечки бойкие шалят
И при подсчёте - врассыпную,
А слово требует пригляд,
Врастая в лирику ночную,
Где за окном летальный март,
Забор соседей в лунных кляксах,
Свисает шторы бахрома
На обоюдоострый кактус...
Тревожный воздух напряжён,
И мнится тягостное - будто
Рассвет рогожинским ножом
Беззвучно вспарывает утро.
27.03.2017
У сентября прохладные ладони
У сентября прохладные ладони,
Пропахшие антоновкой насквозь…
Смятение сокрыто не в Ньютоне,
Что яблокам, увы, не удалось
Преодолеть земное притяженье:
Библейский след отметился в плодах,
Когда у наших пращуров блаженных
Невинность потерпела полный крах,
И суд Париса - яблоком раздора
Скатился до теперешних времён…
А здешний сад, заросший без надзора,
Несметным сбором яблочным смущён.
По всей земле сакральный плод разбросан -
Красуется в сезонном ассорти…
Листает осень бунинскую прозу
И аппетитно яблоком хрустит.
Поток
покинуть флору ей теперь ни слова
питания лишить крутых зоилов
сойти с дюма прицельный выдать слоган
тоску убить глухую или билла
слезам столица явно не поверит
а климат северов анахоретен
по телику пургу гоняет керри
за окнами её гоняет ветер
смести больную лирику в корзину
забыться под забвение пьяццоллы
и бережно распять на глади спину
знакомую с шипами кузнецова
когда свеча сойдёт на талый воск и
в огромное пятно сольются тени
на полке громыхнёт эклогой бродский
и затрезвонят опыты монтеня
всю ночь бродить во сне за провожатым
принять за фарт иронию всевышних
проснуться вдохновенной словожадной
в горсти зажать цифрованную мышку
и снова в бой оттачивать лексемы
заняться стилистической фигурой
пока строка покладиста и в теме
и далека от лжи и конъюнктуры
.
Ночь бродит по двору
Ночь бродит по двору и сеет мелкий дождь
На треснутый асфальт,
Прострелянный пыреем,
А позже - поутру - усилится падёж
Отринутой листвы по вымокшим аллеям.
В кофейной темноте – пунктиры тонких струй,
Цветут в далёких снах
Морфеевские маки.
Душа, как на кресте, и, сколько не бунтуй -
Не гасятся впотьмах бессонницы атаки,
Смеётся: « Посмотри, как твой податлив стих,
Что ночь ? Она - транзит,
Лишь передышка света.
Строка уже навзрыд…пугаешь домовых…
Чем психику грузить, писала бы про ЭТО» !
Не возражаю, нет, а надо бы вскипеть -
Гоняет по углам
Овец, как глупый пастырь…
Но вот уже рассвет растрачивает медь
И цепкая мадам к своей сбегает касте.
И проступает мир на полотне окна,
Репризы сентября -
Исходным позитивом,
Шифруется эфир и милости полна
Целебная заря осеннего разлива.
Из осенней тетради
***
Разбухшее небо вот-вот
На крыши навалится грузно -
Засилье нахлынувших вод
В моей стороне захолустной,
Забытой Создателем и
Затурканной мамкой-страною …
Четвёртые сутки штормит -
Лихая погодка для Ноя!
В небрежности русских дождей -
Размах и шальная бравада…
Не видно ни птиц, ни людей,
Лишь время течёт водопадом
И вечер к заплыву готов
С надеждой немного согреться …
И чувство бессилия слов
Тревожит пугливое сердце.
***
Нынче осень с ленцой и сентябрь дождит монотонно,
В отсыревшем пространстве смолкает сорок трескотня.
Ветер с местной шпаной хороводится бесцеремонно
И гоняет по лужам обрывки текущего дня,
Что там время списало - бездельнику не интересно,
Сколько будет ещё уплывающих дней в никуда,
Будет зрелище вод и ненастных погод листорезных,
И на утренних окнах стеклянная корочка льда…
Жизнь заставит прозреть и умерить тоску по свободе,
Ограничиться малым, поправки на годы внести…
Неизбежная осень вблизи нерешительно бродит,
Не желая тебя откровенным приходом смутить.
***
"Не выходи из комнаты - на улице, чай, не Франция…"
И.Бродский
После дождей обиход просушить
Силится поздняя осень…
Выйдешь на улицу – штиль, ни души.
Прав ироничный Иосиф –
Не эстетичен в предзимней среде
Вид затрапезной глубинки,
Грустно смотреть, как насупленный день
Мёрзнет в размокшем суглинке,
Как неотступных времён колесо
Движется в зиму накатом ,
И каменеет живительный сок
В жилах безлистного сада.
Ветру забава - стерню полоскать
И по дворам ошиваться...
И неприкрыто жирует тоска -
Истинно русская цаца.
Стареем, друг
Стареем, друг, хотя, ещё не в теме...
Как ни досадно – зеркала не лгут.
Стремительно несётся мимо время
И годы прибавляет на бегу.
И мир , грузнея, опускает планку,
Бессмысленно заглядывать вперёд,
А тут ещё дожди, их перебранка…
Бубнят шестые сутки напролёт.
Стихия вод почти по всей державе,
Ругается сосед: «…ядрёна вошь…».
Махни рукой, мы бунтовать не вправе,
Творца к стыду за течь не призовёшь,
Не упрекнёшь за безучастность к грешным,
К молитвам-просьбам, сколько ни божись…
Как и за то, что слишком уж поспешно
Вращает нашу временную жизнь.
После ливня
Блажные выверты погод -
Бездушным ливнем сад ощипан,
По лужам, вдоль дороги, вброд
Бредут растрёпанные липы.
День затихает. Вечер смят.
Щенком резвится ветер-олух,
Неслышно падает плашмя
На воду ломкий гладиолус…
Циклон прошёлся палачом
И - тишина… Лишь вздохи тучи,
Да чудом выживший сверчок
В углу невесело канючит.
По горло в слякотной дресве
Вся огородная элита…
И беззащитно брезжит свет
Из неусыпных окон быта.