* * *
Двор, забытая кофейная.
Прошмыгнуть не получается –
Там художница тупейная
Сквозь витрину улыбается.
А зовут её Далилою.
К ней Самсон заходит с холода.
Балова́ть он любит милую
Мёдом с молоком из солода.
Рандеву вот-вот закончится.
Бдят жандармы за оградою.
Ей стране быть верной хочется
Пуще, чем владеть наградою!
Смоляные, благородные
Кудри резким ветром носятся…
Всё ж, найдутся "сумасбродные",
Что в клиенты к ней попросятся.
10. 04. 2022
* * *
– Напишем эссе «О правильном языке»?
– Но чур, не как все – без чернил, без пера в руке!
Мы вилами
вспеним гладь воды
и, эпигонам вручив бразды,
уйдем свистать…
к птицам на чердаке!
19. 12. 2021 г.
* * *
Не люблю «сухих теорий».
Коль ты мне под стать,
Приноси клубок историй –
Будем развивать.
Унялся́ трещать елейник*.
Слышен шёпот звёзд,
Обличающих репейник
Грядок и борозд.
Там, где дикая малина,
Хрóмо и немó,
Ищет травы Черубина,
Чтоб вложить в письмо.
Снов разрозненные сцены
Ей на ум пришли:
Близость Рая и Геены
От людей вдали,
Католические чётки,
Заунывный хор…
Только, в нашем околотке –
Весь в щелях забор.
Не видать отсюда Башни**
И брегов Невы.
(А «никчёмны и вчерашни»,
Кажется, не Вы!)
Вновь затеплю я лампадку.
Хоть сурова нить, –
Прозаичную разгадку
Будем, друг, ценить!
ночь 25. 11. 2021 г.
________________________________________
* Елейник – лампадка к иконе или киоту, размещённая перед образами.
** «Башня» — петербургская квартира поэта-символиста Вячеслава Иванова, располагавшаяся в эркере 7-го этажа в доме № 25 по Таврической улице (сегодня — дом № 35), в которой проводились «Ивановские среды», собиравшие деятелей русской культуры Серебряного века.
С моим закадычным другом,
Когда объявлюсь здесь опять,
Немедля пойдём по округам –
Как прежде – дудеть и бренчать
Баллады, что мы сочиняли
На крышах старых домов,
Если в ночь удирали
Из городских оков!
По наивности, опять позабудем,
Что нравы здесь – всё ещё те!
И что по́ сердцу «нашим людям» –
Зачастую, претит гопоте…
Но душистые гроздья сирени
Опять придадут нам красы,
Спрятав содранные колени
И расквашенные в кровь носы.
06. 04. 2020. Самоизоляция в Австрии
Вал звонков телефонных
уже не сдержать –
все спрашивают, как там ты.
Я даже не знаю
что им сказать,
одурев от такой красоты!
Мне почудилось, будто бы
солнце вошло
в наполненный мглой вестибюль.
Нынче твой день рожденья,
и мчится к концу июль.
Накрываешь на стол
в ожиданье гостей;
(а друзей у тебя не счесть!).
С кучей дивных подарков
и новостей
все нагрянут сюда – пить и есть.
Впрочем, стать фаворитом
сможет лишь тот,
кто в авоське в твой дом внесёт…
ташкентские грампластинки
и первый мёд.
Ну а поскольку
это был я,
мне позволено было не спать,
и тебе, имениннице,
верность храня,
мыть сервизы и их вытирать.
До рассвета читать
вслух друг другу стихи
и столовым звенеть серебром –
вот испытанный метод,
чтобы не прикорнуть вдвоём.
Однако теперь,
четверть века спустя,
ты затрусишь связаться со мной.
«Долой всех поэтов!»
– скажешь, горько шутя –
«Мне легче остаться одной!»
Так что, с солнцем моим
всю ночь напролёт
больше не полоскать мне кастрюль.
Всюду иней и лёд…
Ты примчался к концу, июль!
29-го марта 2020 г.
на карантине в Трумау
Родники римской эры, всё так же, паря́т;
И от запаха серы теряет наряд
Этот город опрятный, где свечи горят
Поздним вечером в каждой витрине.
Что ж, в стремлении жить, как здесь заведено,
Подливаю воды минеральной в вино*,
Но покамест ещё не хожу в казино.
(Русских чайных здесь нет и в помине!)
Я, от музыки той оживлённой, сомлел…
Словно вдруг Керубино канцону пропел
Там, где в «дверь оборванцев**» пробраться хотел,
И куражился Моцарт-повеса.
Где – на ухо тугой – ван Бетховен гостил,
Да хозяевам ноты на ставнях чертил.
Сюда «вальсов король***», говорили, частил,
Чтоб внимать сказкам Венского леса!
В летнем парке поющие струны и медь
Призывают эстетов на склоны «взлететь»,
А потом – с высоты, из беседок – смотреть
На курортные все мизансцены.
Но мне, право, иные сюжеты милей!
Я пойду тихой улочкою слесарей,
Мимо роз и озёр, лодок и лебедей
К чудной церкви, в Долину Елены.
15. 03. 2020.
* Разбавлять кислое (белое) вино содовой или несолёной газированной минеральной водой – не считается в Австрии чем-то зазорным или нелепым. Это – давняя традиция пития местных вин. Такой напиток называют „gespritzter Wein“ или, по-народному, – просто „der Spritzer“.
** Т.н. «дверь оборванцев» – австр. „das Lumpentürl“ – единственная дверь в городской стене Бадена под Веной, через которую могли вернуться в город засидевшиеся допоздна в пригородных кабаках гуляки. (Сохранилась доныне.)
*** «Король вальсов» – композитор и дирижёр Иоганн Штраус (сын), 1825 – 1899.
Смотрите, как дурачатся стрижи:
Воистину – покатишься со смеху!
Как влёт хватают пряные коржи,
Бросаемые кем-то на потеху…
Наверняка, у каждого – семья:
Жена, птенцов орава в лунке тихой.
Здесь, на гумне, могу представить я –
Они не дружат... с местной сторожихой.
16. 03. 2020.
Спасибо, Дуня-тонкопряха!
Твоя посконная рубаха
Пришлась мне впору. И с тех пор,
Я петь ходил к тебе на двор.
Спасибо, что тебе на святки
Понравились мои колядки,
Что не считала за врага,
Подавши ломтик пирога.
Благодарю тебя покорно,
Что хохотала так задорно,
Когда за талию обнял,
Как записной провинциал.
Особое благодаренье –
За превосходное варенье,
Что наварила из цветков
Всех сватавшихся женихов.
Метели снежные отвыли,
Пока мы чай с вареньем пили.
Теплынь стояла на дворе.
Все были рады той поре.
Днём ты играла на жалейке.
Я – поливал редис из лейки,
Затем, улёгшись в лопухи,
Лишь о тебе слагал стихи.
Когда же, наконец, решился
Сказать, что «без ума влюбился»,
Сбежала Дуня в Ереван…
Тем и закончился роман.
09. 01. 2020.
День и ночь в капюшоне… Куда ни пойду –
всюду ненастья след.
Атланты на музейном фронтоне – к стыду –
съёжившись, ждут рассвет.
Перед сном, задержавшись у радиолы,
поправляя свои бигуди,
Ты услышишь всё тот же прогноз невесёлый:
«Во граде Петровом – дожди.»
Лабиринт водной ряби, в который я влез –
не перемахнуть прыжком!
Порываюсь замкнуть эти «хляби небес»
междугородным звонком.
Только каждый твой слог отзывается глухо,
болью в моей груди.
Быть может у вас там ясно и сухо,
но во граде Петровом – дожди.
А проспект так наивно посеребрён,
будто нету пути назад.
И в посудную лавку, как увалень-слон,
так просто войти наугад!
Торговец в бадлоне, полируя поднос,
пожмёт лишь плечами: «Ну жди,
раз надеешься ноне снова высунуть нос…»
Во граде Петровом – дожди.
26-го января 2020г.
Я помню, как в тот новый год,
Хватил мороз и утёр нам нос.
Он, как искусный кукловод,
Соединил нас в хоровод.
Ты помнишь, как в тот новый век,
Въезжали мы на конях зимы?
Санями правил дровосек,
Вонзя полозья в скрипучий снег.
Ну вспомни, как в тот новый дом,
Не зная код, перекрыли вход...
С каким укором и стыдом
Судачили о пережито́м!
4-е января 2020 года,
Вторая годовщина смерти моего отца
Так будет ли свадьба?
Какой уже месяц
Стенает деревня
В надежде на снег...
Печётся оладья,
Ветра куролесят.
На паперти древней
Их короток век.
Прядёт, и мечтает
Увидеть пастушка
Гоньбу и ловитву
В полях белизны.
Вздохнув, задвигает
Печи тёплой вьюшку.
Простую молитву
Окутали сны.
Любовь, что излилась
Ей в сердце когда-то,
Хоть углями тлеет
В преддверии дня,
Но это случилось…
– Как невероятно! –
И то, что умеет
пастушка моя –
Глотая надежды,
Подкладывать чурки
Чтоб высохли слёзы,
О светлом мечтать;
Кудряшки овцы,
Как кудряшки дочурки,
Смотря в никуда,
Жёстким гребнем чесать.
чеширской улыбкой сразив
всех, кто не успел лишиться забот,
тех, кто голоден и некрасив.
А мне рассказали, что он – Кот Баюн,
просто сбившийся где-то с пути
среди финских заливов и юрмальских дюн.
Я шепчу ему: Не лети!
Присядь на скамейку, попей кофейку.
Каким ветром ты в этих местах,
где деду-Дунаю, как мертвяку,
панихиды поют на мостах?
Ты здесь очутился, словно древний герой,
лихо сбросивший ковы седин!
Вот, возьми эти гусли. Они были со мной
для тебя и твоих былин!
Когда распустятся цветы,
Проснутся бурые медведи,
Начнут писать стихи все леди.
Но самой первой – будешь ты!
С изящной родинкой на лбу,
С осоловевшими глазами,
Оплачешь горькими слезами
Несправедливую судьбу.
Волной расплывшейся строки
Поведаешь подробно миру,
Как пали прежние кумиры,
Какие гады мужики:
«Всем нужно было лишь одно!
Не накормили, не одели…
И с первым рейсом улетели,
Пред этим, выпив всё вино!»
А если встретишь дурака,
Пришедшего к тебе с приветом, –
Отлупишь ты его букетом
И дверь запрёшь на два замка.
Когда ж осыплется листва,
Медведи убредут в берлоги,
Ты станешь на пустом пороге,
Как в детстве, подбирать слова.
26. 11. 2019.
Мой друг, пожалуйте в карету –
поедем в загородный сад!
Вернёмся мы уже к рассвету,
покуда все лакеи спят.
Мы повстречаем там фазанов,
оленей, зайцев, глухарей…
Нарвём супружницам тюльпанов.
Ну что ж Вы? Едемте скорей!
Мусьё, откиньте Вашу шляпу,
откупорьте бутыль вина!
Не бойтесь Ваш сюртук заляпать,
ведь жизнь – для радости дана.
А если после вдруг взгрустнётся,
и больше пить не захотим –
Нам ясный месяц улыбнётся,
и мы… на небо улетим!
15. 11. 2019.
День слопал все силы,
скинул бахилы
и завалился спать.
Я оставлен в столовой,
пустой и дубовой,
перлы стихов низать.
Зола, чечевица…
Желтогрудая птица,
куда тебя занесло?
И, как в прошлом веке,
с наклейкой на деке
расстроенное весло.
О, Эвтерпа родная,
я, себе позволяя
гостем быть у Ночной Тиши,
вдруг увидел так ясно,
что чинил не напрасно
дочкам
школьные карандаши;
что они тебя знают
и они тебя слышат!
Ты – в их каждом
черновике!
Я – отец поэтесс,
хотя каждая пишет
стихи на своём языке.
У них – те же слова
и идеалы,
да мотивы уже не те.
В беге дней не заметил,
как сам, мало-помалу,
вдруг стал петь
на иной частоте.
Тёртый сыр и спагетти.
Безмятежные дети
плещут радостью
Вновь и вновь!
И пусть нет с ними сладу,
получаешь в награду
неожиданную любовь.
02. 12. 2019.
За сорок земель, собирает к обеду
Девчонка, открывшая мир.
Она приготовила бабе и деду
И кашу, и щи, и пломбир.
Прилежная внучка решила, с получки,
Порадовать стариков.
Они не зевают, и с ней предвкушают
Игру в «подкидных дураков».
Льёт дождь-горемыка. Не вяжут ни лыка
Извозчики на мостовой.
А в доме – девица, под скрип половицы,
Читает вслух паре седой
Стихи, что писала она прошлым летом
На даче, в уютной тахте:
О ржавой телеге, о пористом снеге,
О маминой красоте.
Я не тороплю её повествованье
И знаю уже наперёд
О том, как расскажет она на прощанье,
Что скоро от мамы уйдёт.
Посуду помоет, все ставни закроет,
Забросит свой ключ в лебеду…
Ей быть на Парнасе, на белом Пегасе
Написано на роду!
03. 12. 2019.
Ни зги не видя пред собой,
Ошеломлённые звездой,
Бредут впотьмах, страной чужою,
Волхвы, нестройною гурьбою.
Звезда на запад их влечёт,
Где – знает каждый звездочёт –
Явился царь новорождённый,
Небесной властью наделённый.
По поколеньям – иудей,
Но, стать спасеньем всех людей
Его призвал Отец Небесный.
И Он им стал. Смиренный, честный.
Супруги отворяют дверь
В дом, где живут они теперь,
Одной семьёй с Младенцем Чудным,
Гостям, чей путь был долгим, трудным.
А те – вдруг поняли, зачем
Узнали имя: «Бейт-Лехем».
Пред Хлебом Жизни ниц упали,
Едва лишь взгляд Его поймали.
Привстали маги-мудрецы,
Достали фляги и ларцы.
В них – злато, фимиам и смирна
Для зыбунка, что смотрит мирно.
Для Безначального Царя,
Чьим Словом создана земля,
Чей Ангел – фразою сухою –
Велит пойти иной тропою!
Ночь 28/29 декабря 2019 г.
Трумау, Австрия