ты стояла
как стоит любимое дерево
не сломленное
лишь едва склоненное
так преданно
и так нежно
касаясь ветвями
надгробного камня
тебя раздирали ветры
небеса проливались потопом
но ты
и в самом сердце бури
с той же верностью
с той же заботой
укрывала меня
своими плакучими листьями
за ветвями видна
звезда горела над бездной
и отвернулась
а листья твои
все дрожат в отражении
темной воды
ни зима не страшна им
ни время
одна бессмысленная тайна
дороже всех земных наград
коснувшись зеркала случайно
рука не встретила преград
но ничего не изменилось
по обе стороны стекла
приснилось что-то и забылось
и ничего не изменилось
тень набежала
тень прошла
и только лермонтовский ангел
не знает есть он или нет
пока шипит нулевка в банке
и меркнет золотой рассвет
отложи это все на потом
и забудь
когда птицы как блики
дискотечного неба
и пора по домам
время дует в свои паруса
волком из ну погоди
это как вам угодно
время не опоздает
но герой что увлекся
родословной дракона
не победит
те же многоэтажки
и музыка на кассетах
ничего не сбылось
все приснилось
счастлив кто проиграл
зазеркалье открыто
другими
сквозь сон
в супрастиновых сумерках утра
ночь моя
серпантин на ветру
и деревья проходят
словно оруженосцы апреля
на словах "уборка после смерти"
ночью обрывает со стены
объявленье тот же самый ветер
каждой неразгаданной весны
смотрит телевизор старый Вертер
каждый, кто хотел, попался в сеть
точно так же можно быть бессмертным
точно так же можно умереть
что мне с того если все вдруг начнут
к родителям приедешь в снегопад
над ст. Бахчиванджи пустое время
в толпе мелькает незнакомый взгляд
и Михалков, шагающий со всеми
но здесь вам не Москва, их либен дих
когда ты открываешь свои тени
как будто на квартире мы одни
отец на сутках, завтра воскресенье
но в маск-халате бегает зима
в понятные свои играет игры
как умственно отсталый за дома
бежит отлить очаковских поллитра
и поневоле думаешь, пора
стихов собрать без бэ на новый сборник
вот бутерброды, вот салат, икра
как мама с папой кто еще накормит
но снег прошел, айда в обратный путь
все как всегда, и мы другими стали
но если банку по дороге пнуть
покажется на миг - пять-ноль сыграли
с двором непобедимым до того
пока двоякодышащее время
пихает в уши патоку с халвой
у банкомата спящему Орфею
ржавые банки в кюветах
странные сны в электричках
с каждым порывом ветра
гаснет еще одна спичка
повод найти чтоб проснуться
новости, чай и еда
вот почему мне так грустно
может быть навсегда
люди на остановках
передают за проезд
мне отказать неловко
тем более, время есть
редкое это искусство
ездить куда-то с утра
вот почему мне так грустно
может быть навсегда
бумажный кораблик в луже
пущенный прошлой весной
мне к первой паре не нужно
сказано, нету местов
в кухне под лампочкой тусклой
в мире войны и труда
вот почему мне так грустно
может быть навсегда
над среднерусской возвышенностью
обычно серое небо
неторопливые облака
короткое лето
тускнеет ежедневный свет
вода становится прозрачней
цепенеет время
и в каждом облетающем листе
философические письма
в любой сквозящей кроне
угадывается профиль Гончаровой
все паутинки складываются в почерк
записок Кюхельбекера
тенистый лепет осени
неполные скелеты динозавров
безкрылых птиц
великих рыб
и других ископаемых
из совсем уже древних времен
как мел крошащихся
в археологических сумерках
линейный ход прогресса
пряжа парки
это все только метафоры
табачная горечь истории
в национальных городах
названных фамилиями
хороших мертвых поэтов
пугала смотрят печально
люди корзины несут
пыльного солнца лучами
время венчает их труд
весь урожай собрали
нечего сторожить
пугала смотрят печально
им теперь незачем жить
птицы сбиваются в стаи
над огородом кружат
люди газеты листают
и на диванах лежат
пусто теперь в огородах
в полных корзинах домой
люди несут корнеплоды
чтобы хранить их зимой
люди с диванов встали
год завершает свой круг
птицы сбиваются в стаи
чтобы лететь на юг
пугалам снится море
дальние страны за ним
и журавли на просторе
клекотом манят своим
люди шесты в землю врыли
словно бы птицам в ответ
руки расставив как крылья
пугала тянутся вслед
"можно, мол, мы тоже с вами?"
но промолчат журавли
пугала машут руками
с грустной осенней земли
вот пошел старик один на море
кинул невод и махнул рукой
"рыбка, рыбка, плавай на просторе
раз уж до весны недалеко"
день идет. по-старчески прилежно
совершает оборот земля
будущих дождей слепая нежность
странное названье корабля
каждому снеговику знакома
эта жажда будущей весны
в ящике почтовом ключ от дома
голоса стрекоз, смешные сны
в сумерках калитка распахнется
в том саду, где кончилась стена
на простых обоях сети солнца
звезды в зеркалах, кувшин вина
в новый день неся не власть, но нежность
завершает времени провал
одуванчик ветреной надежды
тот, что я когда-то не сорвал
за листопада птичьей тенью
крадутся тени от камней
свет гобеленовых плетений
сюжет являет не вполне
там кроны золотом мелькают
сочатся янтарем стволы
и снов скрипичные лекала
названия ведут из мглы
весь небосклон листвою занят
и ветер шелком окаймлен
как журавлиное касанье
каких-то призрачных времен
руины голубых простилей
едва намечены вдали
и осень руку запустила
в пробелов хрупкий нафталин
присела моль на край пейзажа
как вечер шерстяного дня
скудеет нить медовой пряжи
свободой тесною маня
с изнанки видится наглядней
ход суетливого утка
и засмеется Ариадна
случайно лабиринт соткав