ты - день,
я - ночь...
а чёрные черты
стихов
переполняют чашу спектра.
дробится саван снежной пустоты
на грани света, на икринки пепла.
метель.
ты - есть, а я - условный знак,
горячий след, ржавеющий на белом,
как тишина - сквозь стены не слышна
и всем, кроме меня, осточертела.
а на калёном кружеве окна -
вселенной размалёванное тело -
всё напоказ. мне страшно поминать,
что всуе поминать и не хотела.
слова горят, полцарства дам за ад,
а за тебя - вторую половину.
когда хоть кто-то слышит, тени спят,
и за спиной смыкают вечность спины.
Знаешь, ведь даже в детстве укрыться нечем
от безобразной правды - никто не вечен.
Каждый из нас не воин на этом поле.
Город родится там, где хоронят горе.
Знаешь, всё это - ноль возведённый в степень
памяти, но упрямое время лепит
нас из остатков глины второго сорта.
Разница? В паре дат. Остальное - стёрто.
С табачным запахом и сном за полверсты
от нашего гнезда - давно помолвлен.
Хохлатый вечер пьёт твои сады
над оголённым гомоном часовни.
Стручковые составы льнут к воде,
но мост всегда ворует отраженья.
Ты, новый день на ниточку надев,
становишься бревном в глазу мишени.
К твоим губам припала тишина,
а я ревную - вот так прилипала!
И кажется, что ночь боится сна,
задушенного краем одеяла...