мы никогда не будем теми, кем вошли.
нам руки лижет зарево заката.
подолом платья подметаю пол.
цепляя краску и седую пыль.
повесишь плащ на гвоздик возле двери.
не разувайся. я не прибирала.
следы останутся на сердце и дощатом
полу, что ждал тебя который год.
желтеют фото. врут про них альбомы.
нам здесь по двадцать, а вот тут - по пять.
как быстротечно время. я считаю
морщинки, в уголках серьезных глаз.
звони. передавай свои приветы.
и если сможешь - заезжай ещё.
плащ у двери. следы по серой пыли
мы никогда не были теми, кем вошли.
глотай Цитрамон, Ибуклин, Компливит и Колдрекс.
кутайся в плед. пей чай с имбирём и медом.
не выходи на волю - там мрак и холод.
лучше потуже шарф, да линовку йодом.
легче переживается, если отрешиться.
спрятать поглубже, руками сложить печати.
только вот черт - для начала надо б решиться,
надо бы замолчать.
и замалчивать. и копить грехи в антресолях.
больше полок - как места желтым сухим скелетам.
докторов вызывают при жаре, ломящих болях,
а не при вот этом.
все твои "не смогу", "а может…" -
побойся Бога.
или монстра, что живёт в подкроватном мире.
нет никакой "Судьбы" - счастливой или жестокой.
жизнь она за окном и в прямом эфире.
ныряешь в себя, как в омут, грязный и неживой.
безымянная девочка. громкое пустословье.
тебе бы проснуться, телом и головой.
выбраться из условий.
из условностей, рамок, финалов и узких тем.
те, кто были - давно растаяли сизой дымкой.
только ты продолжаешь нырять за осколком небесных тел.
и звучать забытой ослабшей скрипкой.
глубина беспредельна, но явно преодолима.
бесконечность зациклена и вмещена в кулон.
клоун грустен за слоями цветного грима.
так вставай, моя девочка, и убирайся вон.
и каждый из нас уже заражен посмертно.
и каждый не знает где плакать, а где - смеяться.
и в каждом из нас есть свое неуютное Гетто
в которое так не хочется возвращаться.
но время течет. сквозь бетон прорастают травы.
сквозь тернии к звёздам и можно достать рукою.
но каждый из нас, в ожидании скорой расправы,
с опаской глядит исподлобья: "не сдаться без бою!"
и с боем не сдаться, и удержать оборону
собственной крепости из серебристого олова.
боясь уронить пластмассовую корону,
каждый из нас не опускает голову.
и снова брести куда-то в пыли асфальта.
истертый за зиму шарф и прокуренное пальто.
из рукава выпадает шальная карта,
брызги духов, обнадеженность - все не то.
верить кому-то и самому себе,
да выбирать, на жизненном рынке, кусок получше.
в единоличной денной и нощной борьбе
тебе попадется еще не один попутчик.
бьются о рельсы колёса - тупая блажь.
куда возвращаться если мосты сгорели?
зачем забираться на очередной вираж.
и просыпаться в холодном поту в постели?
чтоб утром все та же гонка сквозь блики крыш,
старый билетик, где совпадали цифры.
ты все равно ведь сгоришь, ты как все сгоришь,
пеплом не уместившись в чужие рифмы.
так и к чему стараться, к чему бежать
по проводам не выдуманных историй.
и утопать, бессмысленно утопать
в эмоциональном море.
только однажды утром, взглянув в глаза
сонному солнцу сующему луч в одеяло,
тебе до сердечной боли захочется рассказать,
что в общем-то все не зря и ты всем доволен!
и этот мальчик, синие глаза,
смешная челочка и ямки на щеках.
и это лето, что не описать.
в рассветах и закатах, в рюкзаках.
и этот шар земной, он весь тебе - бери.
и тай. и от улыбки до небес.
в архивах фотки, даты, города
и куча планов. жизнь полна чудес
в ней будет все,
лишь успевай желать,
но этот мальчик…
синие глаза,
он столько смог. он все успел сказать.
объятия и честность. простота.
округлость скул и молчаливость губ.
касания и лёгкий взмах ресниц.
воспоминание, сплетение теплых рук.
падение нарушенных границ.
распотрошенный мир глядит из-под тонких век
темными улицами, рельсами, образАми.
и отражается в каждом из самых тех,
кто не дошёл, кто на полдороги замер.
пыльными окнами, зеркалом с трещинкой в уголке,
парой помятых соток, жеваной жвачкой, утром.
шеей, случайно продутой на сквозняке,
чьим-то небрежно брошенным "будто".
будто. и вечер раскрутится колесом.
калейдоскопной серией хрустких стекол.
распотрошенный мир глядится в твое лицо
с вечно непонятым колким немым упреком.
человек сам построил дом,
обустроил сад.
он никогда не был никем ведом
и всегда был чему-то рад.
человек не создал семью,
не нашел любовь, не завел кота.
вечерами в своем саду,
с грустью он вспоминает ту,
что все время б его ждала.
что ценила б и берегла.
понимала бы на ходу.
что могла б с ним и в бой, и в быт
без придирок и без обид.
и чтоб знала, где и как у него болит.
человек идёт спать и есть.
на часах наступает шесть.
шесть минут. шесть часов. шесть лет.
только той, кого нужно - нет.
пусть все сбудется, сбудется, сбудется!
будет так, как решит судьба.
пусть завертится, пусть полюбится,
жизнь заблудится в рукавах.
только б вовремя нас встречали
на вокзалах, без горьких слез.
чтоб болезненно не молчали,
принимали всегда всерьёз.
пусть все сбудется. пусть поднимется
некий акт на твоей крови.
пусть свободно и густо дышится
в ореоле своей любви.
в ореоле своих желаний,
своих мыслей, меж острых строк.
в одеяниях расставаний
и безличьях пустых дорог.
точно сбудется, что задумано!
пусть минуты сменяют дни.
в этом мире небесно-угольном
мы с тобою совсем не одни.
если взять за основу все, что еще не сказано,
перемножить на сотню улыбок и колких фраз,
то получится ровно столько тепла, сколько надо мне,
чтоб ни разу, ни сколечко, не забывать о нас.
если взять одну долю святого непонимания,
отражением в глазах проносящегося подчас,
то получится ровно столько внимания,
сколько надо мне,
чтоб ни разу, ни сколечко, не забывать о нас.
если еще добавить тени простейших истин,
что вплетаются в каждый встреченный вместе день,
то получится ровно столько добра, сколько надо мне,
чтоб все дороги снова вели к тебе.
старше. серьезней. все менее благосклонней
становимся мы с каждым шагом и каждым вдохом.
и, несомненно, все более отчужденней
и, все короче, наши молитвы богу.
камень обточат волны, песок и ветер.
душу - порядок мыслей и установок.
без сантиментов, без жеваных междометий.
только по факту. дороги - без остановок.
старше. серьезней. станут морщинки глубже.
станут глаза улыбчивей и смелее.
как отражается небо в весенней луже
в нас отражается все безвозвратное время.
удивленно пожав плечами
ты откажешься от небес.
недоверчивый военачальник.
твое полчище - темный лес.
ты измерил шагами зиму
сотни раз на проклятом дню,
неизменчивый, невыносимый,
не сводимый совсем к нулю.
Все дороги тобой исхожены,
фразы все проговоренЫ,
но не вырванный из под кожи
ты приходишь порой во сны
и привычно, сухой ладонью,
гладишь волосы, плечи, взгляд
твой, совсем ни на чей не похожий,
заставляет меня назад
обернуться в недоумении:
"где ты? как ты? ну что там, что?".
но будильник взорвет мгновение -
ему свойственен моветон.
и в рассветном седом тумане,
натыкаясь на пустоту,
я придумаю оправдание
и однажды тебя найду.