Приходит снег.
Приходит снег,
Как тихий светлый человек,
который знает ваши беды,
который боль поможет снять –
к вискам приложит пластырь белый,
и этот жест пребудет свят.
Отринет муку и тревогу
неспешной музыкой своей –
и лес, и битая дорога
очнутся под его свирель.
И вот тогда-то,
вот тогда-то,
уже из детства своего
вы обернётесь к снегопаду,
узнав мелодию его.
Проходит снег.
Проходит снег
так просто, как проходит век.
Вы думаете – он проходит,
а он парит, он не спешит.
В его хоральном хороводе –
свет чьей-то канувшей души.
Так чудно проникает в утро
метельный, еле слышный звон!
Но не предскажете минуты,
когда вдруг оборвётся он.
Проходит снег.
Проходит снег,
как чей-то краткий щедрый век.
И – белизною остаётся.
И дышится вам.
И поётся.
Случайные снятся детали.
Дороги...
Прощания, встречи, обиды, прощенья, тайны...
Родные озябшие плечи...
Ладони,
что подавали с белейшею влагою глечик...
...Как после дождя прибив али напротив антенны скворечник...
...Как цвет обретали травы,
ростки пробивались из трещин...
...Как в поле романсы орали,
как переплывали речку...
...Как верили,
как целовали.
На памяти эти насечки
спасают её от обвалов,
от осыпей бесконечных...
В клокочущих некогда залах сгорая, дрожали свечи.
Не вспомнишь,
кто правил балом,
кто флаги держал,
кто речи...
А жизнь развивалась по планам, то встречным, то поперечным.
А годы сменялись плавно,
бесшумно
и быстротечно.
Сокрытое стало явным.
Начальное стало конечным.
Случайное стало вечным.
А лишнее было главным.
...но прощаемся.
Обнимешь
скажешь: ”С Богом! Всё...
Пока!..”
И – отступишь.
И – отхлынешь.
И замрёт моя рука...
Белый свет располовинен
и вибрирует пока
на тончайшей пуповине
телефонного звонка.
Робко Бога попросила:
– Воскрешенье повтори...
Эти ливни – что за сила! –
эти отсветы зари
сердце мне разворотили
и подвесили его
на звенящей паутинке
ожиданья моего...
И просящие растенья
ливня ждут, и ветерка -
как прожить без воскрешенья?
Я воскресну!
Но пока...
Как живёшь ты?
С кем ты?
Где ты?
Я ношу тебя по свету,
как проклятье, как осколок.
От тебя летящий ветер
мне внушает песню Сольвейг.
Равнодушные приметы
нагрузив сокрытым смыслом,
я ищу твои приметы,
я твои читаю мысли.
Так привыкла - замечаю
суеверное начало
в сочетанье линий, чисел.
Я ловлю молчанье выси,
перешёптыванье листьев,
бормотание прибоя...
Это выдержки из писем
не написанных тобою.
Мерцающий воздух, таинственный город,
таинственный день, как в мерцающем сне…
Какое мне дело до Сены, к которой
едва прикоснуться отпущено мне?..
О жизни непрожитой что за досада?
О боли непрошеной что за мольба?
Я в мире подлунном меж раем и адом
живу, изживая из мира себя.
Мой облик на миг отразился в воде, но
река не докатит его до морей
и здесь не оставит.
Какое же дело
течению Леты до жизни моей?