Любовный вздор дурманит,
Смятенья тяжек гнёт,
Обманет, ах, обманет
Всё, что вокруг снуёт!
Боль по щекам ручьится,
Пылая до зари,
Замри, брось, сердце, биться,
Замри, молю, замри!
Die Liebe hat gelogen (August von Platen) (1822)
Die Liebe hat gelogen,
Die Sorge lastet schwer,
Betrogen, ach, betrogen
Hat alles mich umher!
Es rinnen heiße Tropfen
Die Wange stets herab,
Lass ab, lass ab zu klopfen,
Lass ab, mein Herz, lass ab!
Ты сердце мне высек, не любишь ты!
Шепнул за кулисы, не любишь ты!
Хоть млел и молил я в тенётах кручин
Любовью возвысить, не любишь ты!
Ты вымолвил это, словами разя,
Что жгут, как хадисы: не любишь ты!
Ужели от Солнца, ужель от Луны,
От звёзд мне зависеть? Не любишь ты!
Что роз мне цветенье? Что нежный жасмин?
Что пышут нарциссы? Не любишь ты!
AUGUST VON PLATEN
Mein Herz ist zerrissen, du liebst mich nicht!
Du ließest mich’s wissen, du liebst mich nicht!
Wiewohl ich dir flehend und werbend erschien,
Und liebesbeflissen, du liebst mich nicht!
Du hast es gesprochen, mit Worten gesagt,
Mit allzugewissen, du liebst mich nicht!
So soll ich die Sterne, so soll ich den Mond,
Die Sonne vermissen? du liebst mich nicht!
Was blüht mir die Rose? was blüht der Jasmin?
Was blühn die Narzissen? du liebst mich nicht!
1822
Пусть нет привета иль письма давно,
Не дай сомненью вкрасться в сердце вcё ж,
Что нежность грудь покинула мою,
Что долг сыновний мог я позабыть.
Нет, так же, как нетленная скала,
Что, в глубине реки на якорь став,
Недвижно там царит, хоть злой поток
То бурною, то кроткою волной
Казнит её, скрывая от очей,
Так нежность не отступит ни на шаг
В моей груди, коль вдруг поток судьбы,
Бичуем болью, рухнет на неё
Иль, радостью ласкаем, наводнит
Её он исподволь, мешая ей
Предстать пред солнцем, но она кругом
Шлёт отражённые лучи, тебе
Являя каждый миг, как чтит тебя твой сын.
An meine Mutter (Johann Wolfgang von Goethe)
Obgleich kein Gruß, obgleich kein Brief von mir,
So lang dir kömmt, laß keinen Zweifel doch
Ins Herz, als wär die Zärtlichkeit des Sohns,
Die ich dir schuldig bin, aus meiner Brust
Entwichen. Nein, so wenig als der Fels
Der tief im Fluß, vor ewgem Ancker liegt,
Aus seiner Stätte weicht, obgleich die Fluht,
Mit stürmschen Wellen bald, mit sanften bald
Darüber fließt, und ihn dem Aug entreißt.
So wenig weicht die Zärtlichkeit für dich
Aus meiner Brust, obgleich des Lebens Strom,
Vom Schmerz gepeitscht bald stürmend drüber fließt,
Und, von der Freude bald gestreichelt, still
Sie deckt, und sie verhindert daß sie nicht
Ihr Haupt der Sonne zeigt, und ringsumher
Zurückgeworfne Strahlen trägt, und dir
Bey jedem Blicke zeigt, wie dich dein Sohn verehrt.
К чему на свете стоит вожделеть?
Где счастье, что я отвергать не стал?
Познал лишь горечь, лишь отказ познал,
А напоследок – смерть. Так будет впредь?
Жизнь не прельстит о жизни сожалеть;
Что скорбь - не пуля, знаю, испытал:
Коль рок ещё мне боль предначертал,
Увижу всё, мне всё дано узреть!
Желанье, нежеланье – всё во прах.
И даже боль не душит, отболев,
Что изгнала давно из сердца страх.
Я понял: жизнь – любовной муки блеф,
А смерть - мечты невосполнимый крах.
В том смысл искать, лишь миг прожить успев?
Sonett nach Camoens (August von Platen)
Was beut die Welt, um noch darnach zu spähn,
Wo ist ein Glück, dem ich mich nicht entschwur?
Verdruß nur kannt' ich, Abgunst kannt' ich nur,
Dich, Tod, zuletzt, was konnte mehr geschehn?
Dies Leben reizt nicht, Leben zu erflehn;
Daß Gram nicht töte, weiß ich, der's erfuhr:
Birgst du noch größres Mißgeschick, Natur,
Dann seh ich's noch, denn alles darf ich sehn!
Der Unlust lange starb ich ab und Lust,
Selbst jenen Schmerz verschmerzt' ich, büßt' ich ein,
Der längst die Furcht gebannt mir aus der Brust.
Das Leben fühlt' ich als verliebte Pein,
Den Tod als unersetzlichen Verlust,
Trat ich nur darum in dies kurze Sein?
Что в волнах пенистых поток играет,
Коль в глубине смятённость лишь таится?
Что дивной сладостью цветок струится,
Коль лепестки он ветру доверяет?
Что óблака воскрылье так сверкает,
Коль негодя ненастье разразится?
Так, тщась со всем чудовищным сродниться,
Природа нас, чаруя, ослепляет.
Но кто силки души учует сразу?
Твой вспыхнул взгляд, лишь гибель мне даруя,
Я ж мнил, увы, что чистый свет узрею.
Но чувствую, очнувшись от экстаза,
Что мысль так верно притуплял любую:
Черна душа твоя, очей чернее.
Sonett 19 (August von Platen)
Was gleißt der Strom mit schönbeschäumten Wogen,
Da nur Entsetzen lauscht im tiefen Grunde?
Was haucht die Rose süßen Duft vom Munde,
Da manches Blatt ihr schon im Wind verflogen?
Was ist mit Gold der Wolke Saum bezogen,
Da schon Gewitter bringt die nächste Stunde?
So hat, mit allem Schrecklichen im Bunde,
Natur uns stets durch falschen Reiz belogen.
Doch wer enträtselt erst der Seele Tücken!
Dein Blick erglüht, der nur Verderben sendet,
Und ach! ich wähnte reines Licht zu saugen.
Nun fühl ich wohl, erwachend vom Entzücken,
Das meine Sinne nur zu sehr verblendet:
Dein Herz ist schwarz, wie deine schwarzen Augen.
Черноокий! Вор-притворщик злой,
Молви, молви, что с моей душой?
То ли очи с ночью мне сравнить,
То ли с солнцем, рвущим мрак ночной?
Навевают живость юных лоз
Кудри злата, локон золотой!
Рассекал ли дерзко Александр
Узел столь прекрасный, столь живой?
Белорукий демон! Кравчим стань,
Дай вина! О дай мне кубок твой!
Неземное был бы рад забыть,
Ах, но слишком дорог ты, земной:
Сохранил бы мыслей семена –
Сердце ситом сделал непокой.
Neue Gaselen (Nr. IV) (August von Platen)
Schwarzes Auge! Böser, falscher Dieb,
Sprich, o sprich, wo meine Seele blieb?
Bald vergleich ich solch ein Aug der Nacht,
Bald der Sonne, die die Nacht vertrieb.
Krause Locke! Ringle Gold in Gold,
Denn du mahnst an junger Reben Trieb;
Lebte wohl ein Alexander je,
Der so schöne Knoten frech zerhieb?
Weiße Hand! Verwalte Schenkenamt,
Gib mir Wein! O gib mir Wein! O gib!
Was mir allzuhoch, vergäß‘ ich gern,
Aber ach, es ist mir allzulieb:
Gern bewahrt‘ ich der Gedanken Saat,
Wäre nicht mein armes Herz ein Sieb.
Коль можешь ты забыть, отречься можешь,
Признаю тотчас я, что ты счастливый;
Твой дар – владеть судьбою прихотливой,
Вновь, проиграв, к победе путь проложишь.
А если ты неверность превозможешь,
Гнев милых глаз беглянки торопливой
И душу сохранишь благочестивой,
То счёт блаженных
дней ты приумножишь!
Коль все разлуки с мужеством выносишь,
Коль вдруг тебя любимая покинет,
А ты скорей любви уж новой просишь:
То знай, тебя любое горе минет;
Хоть жизнь бурлит, ты с ней шутить не бросишь,
Твой лёгкий вздох любую тяжесть сдвинет.
Sonett IX (August von Platen)
Wenn du vergessen kannst und kannst entsagen,
So bist du mir der Glückliche hienieden;
Dir ist ein leichter Lebenskampf beschieden,
Wenn du verlierst, beginnst du neu zu wagen.
Und wenn du hast Treulosigkeit ertragen,
Als, die du liebtest, dich gehaßt, vermieden,
Und doch im Herzen nie verlorst den Frieden,
Dann ist die Zeit dir voll von schönen Tagen!
Wenn jede Trennung du mit Mut verschmerzest,
Und wenn, da kaum ein Liebchen dich verlassen,
Du schon ein andres voll Verlangen herzest:
Dann weißt du, traun! dich in der Welt zu fassen;
Das Leben stürmt und wütet, doch du scherzest,
Mit sanftem Hauch bewegend schwere Massen.
Я путы разорвал, цепей лишаюсь – прочь,
От суеты мирской я отвращаюсь прочь!
От хладной трезвости, от миражей ума,
Хоть мне они милы, без них скучаю – прочь!
Злословьте обо мне – всё знаю наперёд,
Недоброхотам сам во всём сознаюсь – прочь:
Прошёл бы той тропой, что праведность нашла, –
От той тропы всегда я уклоняюсь прочь!
Ведь тот, кто Солнце вдруг мишенью изберёт,
Всегда направит зря стрел лёгких стаю прочь!
Теперь, поэт, молчи! Дай миру жить свой век,
А что ему претит, я изгоняю прочь!
Gaselen (Nr. 132) (August von Platen)
Die Ketten streift ich ab, und warf die Seile weg,
Und wandte mich vom Tand der Welt in Eile weg!
Von frost'ger Nüchternheit, von grübelnder Vernunft,
Wie sehn ich mich davon, aus langer Weile, weg!
Sagt ihr mir Schlimmes nach, so sagt ich's im voraus,
Und nahm euch diesen Ruhm zum besten Teile weg:
Ich zöge gern den Weg, den eure Tugend bahnt,
Doch blieb ich stets davon um eine Meile weg;
Denn wer zur Scheibe sich, zum Ziel die Sonne wählt,
Der sendet stets umsonst die leichten Pfeile weg!
Nun aber, Dichter, schweig und laß der Welt den Lauf,
Und was ihr nicht behagt, vertilge, feile weg!
На пустынном месте между елей
Поздно я обрёл тебя, цветок.
Воздух полон злых метелей,
Глас зимы уж близок и жесток.
На горах – густая сеть тумана,
А за нею – солнца сонный круг.
Побродить по стерни рано
Мне тоска моя велела вдруг.
Тут заметил аромат твой странник,
Белый, ослепительный хитон:
Счастье, что иной избранник
Не сорвал тебя! Ты мне суждён!
Ждал ли ты, зов страсти источая,
Что приду я в этот дальний бор?
Сада и куртин не зная,
Цвёл в тиши, зиме наперекор?
Ты достоин, поздно обретённый,
Быть поэтом юным вознесён,
Им со славою сличённый,
Как она, расти, хоть тленно всё.
An eine Geisblattranke
Zwischen
Fichtenbäumen in der Öde
Find' ich, theure Blüthe, dich so spat?
Rauhe Lüfte hauchen schnöde,
Da sich eilig schon der Winter naht.
Dicht auf Bergen
lagen Nebelstreifen,
Hinter denen längſt die Sonne schlief,
Als noch übers Feld zu schweifen
Mich ein inniges Verlangen rief.
Da verrieth dich dein
Geruch dem Wandrer,
Deine Weiße, die dich blendend schmückt:
Wohl mir, daß vor mir kein Andrer
Dich gesehn und dich mir weggepflückt!
Wolltest du mit
deinem Dufte warten,
Bis ich käm' an diesen stillen Ort?
Blühtest ohne Beet und Garten
Hier im Wald bis in den Winter fort?
Werth ist wohl die spat gefundne Blume,
Daß ein Jüngling in sein Lied sie mischt,
Sie vergleichend einem Ruhme,
Der noch wächst, da ſchon so viel erlischt.
Птиц прощанье, листьев шорох,
Груды каждого плода:
Ах, моих мечтаний ворох
С ним умчался навсегда!
Мой чертог - изба худая,
Во дворце - его альков,
Прочь из княжеского рая
Скачет он на боя зов.
Как прогнал пурпур восхода
Ныне поутру мой сон,
Тучей слуг, коней, народа
Был весь двор заполонён.
Он явился в цвете белом,
Спешно поднялся в седло.
Я у врат дрожа смотрела
На прекрасное чело.
В лёгких утренних одеждах
Вдруг невеста подошла.
Пусть не в золоте, как прежде,
В цвете лет, как он, была.
Не пугаясь расставанья,
Лоб, уста спешит почтить
И клянётся целованьем
Узам этим верным быть.
Скачет с рыцарями скоро,
Лёгкий взмах на мой поклон.
Птиц прощанье, листьев шорох,
Так любви растаял сон!
Maͤdchens Nachruf.
Schwalben ziehen, Blaͤtter
fallen,
Und geſammelt liegt die Frucht:
Ach, mit meinen Freuden allen
Nahm auch er die raſche Flucht!
Unter niederm Huͤttendache
Wohn' ich, jener im Pallaſt,
Doch aus fuͤrſtlichem Gemache
Trieb ihn Muth und Kampfeshaſt.
Als des Fruͤhroths erſtes Tagen
Mich vom Traume heut erweckt,
War mit Dienern, Roſſen, Wagen
Dieſer ganze Raum bedeckt.
Und er kam im Jugendflore,
Hob ſich auf ſein Pferd im Nu,
Bebend ſtand ich unter'm Thore,
Sah dem ſchoͤnen Reiter zu.
Und im leichten Morgenkleide
Trat zu ihm die Braut hervor,
Diesmal ohne Gold und Seide,
Doch wie er im Jugendflor.
Vor der Trennung nicht erſchrocken,
Kuͤßt' er noch ihr Stirn und Mund,
Bey den Lippen, bey den Locken
Schwur er den begluͤckten Bund.
Ritt mit Dienern und Vaſallen,
Dankte meinem Gruße kaum:
Schwalben ziehen, Blaͤtter fallen,
So zerfließt der Liebe Traum!
Кто красой воочью насладится,
Не жилец на этом свете Божьем,
Для земных скитаний не сгодится,
Но и смерти убоится тоже,
Кто красой воочью насладится!
Мука страсти неизбывной станет,
Ибо лишь глупец мечтать дерзает,
Что его желанье не обманет:
Чью стрела красавца грудь пронзает,
Вечным для того страданье станет!
Как ручей иссякнуть он возжаждет,
В каждом вздохе ядом напоиться
И почуять смерть в бутоне каждом:
Кто красой воочью насладится,
Как ручей иссякнуть тот возжаждет.
Tristan (August von Platen)
Wer die Schönheit angeschaut mit Augen,
Ist dem Tode schon anheimgegeben,
Wird für keinen Dienst auf Erden taugen,
Und doch wird er vor dem Tode beben,
Wer die Schönheit angeschaut mit Augen!
Ewig währt für ihn der Schmerz der Liebe,
Denn ein Tor nur kann auf Erden hoffen,
Zu genügen einem solchen Triebe:
Wen der Pfeil des Schönen je getroffen,
Ewig währt für ihn der Schmerz der Liebe!
Ach, er möchte wie ein Quell versiegen,
Jedem Hauch der Luft ein Gift entsaugen
Und den Tod aus jeder Blume riechen:
Wer die Schönheit angeschaut mit Augen,
Ach, er möchte wir ein Quell versiegen!
Любовь велела: в поволоке милой
Небесного ты жажди, не земного,
Чтоб грудь исполнить наивысшей силой,
Чтоб россыпь звёзд не ослепила снова.
Любовь велела: в несравненном взгляде
Не пламени возжаждай ты, но света,
Чтоб он мерцал отшельника усладой,
Не жёг дотла овины жизни этой.
Любовь велела: в милой наслажденье
Ты крылья обретай, но не тенёта,
Чтоб воспарить к верховному свеченью,
Не в розы и ожѝги падать с лёту.
Die Liebe sprach: In der Geliebten Blicke
Mußt du den Himmel suchen, nicht die Erde,
Daß sich die beßre Kraft daran erquicke,
Und dir das Sternbild nicht zum Irrlicht werde.
Die Liebe sprach: In der Geliebten Auge
Mußt du das Licht dir suchen, nicht das Feuer,
Daß dir’s zur Lamp’ in dunkler Klause tauge,
Nicht dir verzehre deines Lebens Scheuer.
Die Liebe sprach: In der Geliebten Wonne
Mußt du die Flügel suchen, nicht die Fesseln,
Daß sie dich aufwärts tragen zu der Sonne,
Nicht niederziehn zu Rosen und zu Nesseln.
Friedrich Rückert (1788-1866)
Долго буду я держаться,
Уговаривать себя,
Что спокойней оставаться
Нелюбимым, не любя?
Что за чудо - не рыдая,
Отплывать в ажурный день!
Без эмоций выше края
Падать в тёплую сирень!
Но любовь на тонкой нитке
Пробежит под грохот труб
По спадающей накидке
Лёгким бегом чьих-то губ...
Любви моей претит твоё огниво,
Но всё же - больше всех тебя люблю!
И дождь на те же, хрупкие мотивы
Найти слова растерянно молю.
И в грусть перо так часто опускаю,
Чтоб твой писать рифмованный портрет.
Но звуков неистерзанных там нет.
Рыдаю...
А ты со мной во снах - почти как прежде,
А мне за всё - вериги и тоска...
Не поклоняюсь больше я надежде,
Не прославляю злые облака.
Но... Мне с тобой расстаться невозможно.
Прошу лечить - боюсь всё излечить.
Прошу унять - боюсь, что не безбожно
Меня с тобой связала эта нить.
Боюсь, что перестанет змейка виться
И стыть мне долго без любви твоей.
Я жду, чтоб смог хоть кто-то в колесницу
Запрячь весь гон взбесившихся теней.
Реки забвения. Скалы забвения.
Блики везения и невезения.
Я же плыву, как плыла.
Можно быть чайкой,
А можно - под пальмами
Чинно латать эти сети жеманные
Или летать как игрушка карманная
С ключиком, вместо крыла...
Ветер качает все листья забвения.
Как наказать это нервное рвение?
Как не звонить, не искать?
как научиться под пальмами сонными
Править размеренно лодками дальними?
Как не греметь для тебя наковальнями,
Памятных звёзд не ковать?
Эта несчастная подать забвения -
Ждать понедельника, звать воскресение,
Чаек и пальм винегрет!
Не удивляясь, что крики всё носятся,
Сможешь достойно сносить эти тягости!
В тень снисхожденья с подкладкой из благости
Бедный мой ангел одет.
Доброе сердце! Пойдём в заведение...
Ленью и тлением лечат томление!
Пеньем и пенными чанами медными
Будем тебя исцелять.
Справим тебе этот ключик прозрения,
Сможешь и ты от чужого забвения
Рыбку свою запирать.
Птичка-жизнь! Не отпускаешь
Ты мою любовь за данью!
Ты мне снова посылаешь
Искушенье расстояньем,
Расстояньем без ночлега!
Расставанием без красок,
Расписанием побега
От унылых, присных масок.
Искушай меня! Мне трудно
Побороть в той клетке дверцу!
Двести нот она сыграет,
Запирая это сердце.
Двести птиц устанут дружно
Щебетать вокруг о воле.
Мне ж не этой воли нужно
На соломенном престоле.
Я опять взойду и сяду,
Буду вздохами известна!
Честно - я той клетке рада.
И тебя люблю я. Честно.
Я, засыпая, уношусь в Помпеи,
Брожу со свечкой в термах полусонных,
Где полустёртых фресок галереи
Ласкают пыль узором красок томных.
Колышется испуганное пламя,
Когда на миг из темноты забытой
Слетают сцены с бешеной элитой,
Нагих весталок злыми табунами.
Оно танцует радужно и тихо,
Когда немой любви отнимет блики:
Развратная, но грустная слониха
Ласкает друга хоботом великим.
Но замечая вдруг любовь иную,
Оно искрится как цветок хрустальный...
Ту фреску на плече твоём овальном
Сейчас прикосновеньями рисую.
Реку плывёт, как парусник усталый,
К вратам твоей прохладной галереи...
Вот только наяву любви мне мало -
И, засыпая, уношусь в Помпеи...
Не осуждай за чувств чрезмерность!
Когда к закату мы придём,
Я награжу тебя за верность
Печалью, мукой и дождём.
Не осуждай стихи и речи!
Закончив новую строку,
Я подарю тебе за встречи
Ночной бессонницы тоску.
Любви нескошенной, немилой
Не осуждай пустых потуг -
Отдам тебе за всё, что было,
Холодный свет глухих разлук.
Не осуждай за то, что славлю
Твоё невинное вино -
В душе надежду я оставлю,
Что будешь рядом всё равно.
Застынут грустные причуды,
Уснут цветные терема.
И тем, что вдруг тебя забуду,
Я осужу себя сама.
Замерев в беспробудном беге,
Истомив бездорожье вен,
Я пишу тебя тенью на снеге
У твоих долгожданных стен
И рисую тебя на узорах
Безрассудных твоих покрывал!
И пою на заброшенных хорах,
Чтоб никто об этом не знал.
А играя твоими ключами,
Я вращаю себя в аду.
Расписными твоими ночами
Я к тебе всё бреду и бреду...
Но заметив на дальней отметке
Всех разбитых улыбок сноп,
Я всё рву, всё срываю ветки,
Что цветут у запретных троп.
Из бесчувственных звуков джаза
Возвращаю твоё дыханье.
Из унылых, капризных звуков
Вью лианы твоих интонаций.
Лью глаза из потоков топаза.
Шью теней твоих колыханье.
Собираю все гаммы стуков,
Все оттенки твоих имитаций.
Эти жесты кручу, как пластинки,
Эту нежность листаю для грусти.
Как хрустят на зубах эти льдинки -
Твой привет из родных захолустий!
Не бегу я, как видишь, в приволье
Приворотные зелья готовить.
Я умоюсь старинной болью,
Чтобы сердце хоть так обескровить.
На пустой и запутанной сцене
Ты услышь крик моей метели!
Ведь любовь всё плывёт по вене
К холодеющей, глупой цели.
Мы с тобой обменялись как кольцами
Поездами длинными-длинными,
Не пролётками с колокольцами
Не парчовыми паланкинами!
Нам достались гаданья тревожные,
Бросишь карту, песчинку в реторточку,
Чтоб скроить себе дни невозможные,
Невозможность накинув на форточку.
Пятый конь нас несёт переправою,
А вон то колесо - уж не пятое?
Пятикрылой любимой забавою
Наряжусь на июльскую дату я.
Подниму свой шлагбаум заранее -
К чёрту карты, реторты и сложности!
Запятую за пятым признанием
Подари мне в альбом невозможности.
Я тебе махну с донжона,
Кружевной платок - штандартом,
Я зажгу фонарь законно,
Затеплю свечей поп-арты.
Ах, шаги твои негромки,
Так той лестнице желанны,
И порогу, и иконке,
И любви моей нежданной.
Я цветами усыпляю
Тонких тканей колыханье.
Ах, не медли! Я мечтаю
Обнимать моё мечтанье,
Отнимать тебя у прочих,
Утомительно-ревнивых,
Отнимать тебя у ночи,
У дождей цветущей сливы!
И под зонтиком румяным
В закоулке незаметном
Назовусь твоим я саном,
Столь чудесным, сколь секретным...
Только долго мне с донжона
Кружевные стлать призывы.
Вот - штандарты, вот - поп-арты.
Где ж... Ах, вот - цветки той сливы!
Кто творцом слывёт по праву семикрат,
Всех небес вкушает славу семикрат;
Облети, орёл, семь раз вокруг скалы,
Ты змеись, ручей, по травам семикрат;
Кедра ствол пытает пламя, аромат
Облекает великана семикрат;
Наполняй бокалы наши, в оба лей,
И себе, и мне в забаву семикрат;
На семь прядей локон милый разделён,
Локон твой богам по нраву семикрат!
August von Platen
Der sich schaffend hat erwiesen siebenmal,
Wohnt in sieben Paradiesen siebenmal;
Adler, siebenmal umkreise du den Fels,
Kruemme, Bach, dich durch die Wiesen siebenmal;
Feuer schuert am Stamm der Zeder, und sein Duft
Wind’ als Rauch sich um den Riesen siebenmal;
Schenke, nimm die beiden Becher, beide nimm,
Fuelle jenen mir und diesen siebenmal;
Siebenfach ist deine Locke schoen geteilt,
Deine Locke sei gepriesen siebenmal!
Ужель ты мой, раз сердце осаждаешь?
Ужель ты змей, раз вечно ускользаешь?
Ужели шелкопряд ты, раз неслышно
Суровой, тонкой сетью окружаешь?
Ужель поток ты? Непроглядна темень
Тех волн, что друг на друга насылаешь.
Ужель луна, раз оком необъятным
Ты мир прозрачной ночью озираешь?
Ты соловей любви благочестивый,
Коль розы кубок смертный воспеваешь?
August von Platen
Bist du der Freund, weil du mein Herz gewinnest?
Bist du die Schlange, weil du stets entrinnest?
Bist du die Seidenraupe, weil du sachte
Mit feinen, starken Fäden mich umspinnest?
Bist du der Strom, weil unerschöpflich dunkel
Du Well’ in Welle durcheinander rinnest?
Bist du der Mond, weil du mit großem Auge
Die Welt in klaren Nächten übersinnest?
Bist du die fromme Nachtigall der Liebe,
Weil du den Todeskelch der Rose minnest?
Окончен твой портрет! Хоть каюсь:
Мне не хотелось так спешить.
Опять навеки зарекаюсь
Покой целительный крушить.
Портрет окончен. Знаешь, больно
Те кисти бодрые терять!
Пора от радости крамольной
В золу пристойности нырять.
Забить пора свои покои,
Поднять мосты, себя унять,
Глотать песочные настои,
Хладеть, худеть и забывать.
Достану ветреные латы,
Все знаки старые спилю.
А может, краски виноваты,
Что я любил? Что я люблю?
Лишь в тихом храме у ресниц твоих
В мольбе беззвучной протяну ладони -
Ты оживёшь, мой ангел, на иконе,
Дыханьем нежным пробуждая стих!
И плещет радость на устах моих!
Но взор смущённый прячу я в поклоне -
Не сон ли - божество на лунном троне,
Живой венец моих надежд былых?
Тогда в пучинах дум теряюсь сам,
Но из глубин ночных волшебно льётся
Твой зов - судьбы моей источник чистый!
Он увлекает душу к небесам...
А там - вся россыпь жарких звёзд смеётся!
Меня пронзает их хорал лучистый!
Eduard Moerike
An die Geliebte
Wenn ich, von deinem Anschaun tief gestillt,
Mich stumm an deinem heilgen Wert vergnüge,
dann hör ich recht die leisen Atemzüge
Des Engels, welcher sich in dir verhüllt.
Und ein erstaunt, ein fragend Lächeln quillt
Auf meinen Mund, ob mich kein Traum betrüge,
Dass nun in dir, zu ewiger Genüge,
Mein kühnster Wunsch, mein einzger, sich erfüllt?
Von Tiefe dann zu Tiefen stürzt mein Sinn,
Ich höre aus der Gottheit nächtger Ferne
Die Quellen des Geschicks melodisch rauschen.
Betäubt kehr ich den Blick nach oben hin,
Zum Himmel auf - da lächeln alle Sterne;
Ich kniee, ihrem Lichtgesang zu lauschen.
(1830)
Порхает занавес в окне
Соседушки моей!
В окно напротив ведь - ко мне -
Глядит она скорей,
Чтоб разузнать, ещё ль горит
Дневной ревнивый пыл
Иль я его, как ночь велит,
Вглубь сердца погрузил!
Увы! Прелестный ангел мой
Не помышлял о том -
И занят занавес игрой
С вечерним ветерком!
J.W. von Goethe
Selbstbetrug
Der Vorhang schwebet hin und her
Bei meiner Nachbarin.
Gewiss, sie lauschet überquer,
Ob ich zu Hause bin.
Und ob der eifersücht'ge Groll,
Den ich am Tag gehegt,
Sich, wie er nun auf immer soll,
Im tiefen Herzen legt.
Doch leider hat das schöne Kind
Dergleichen nicht gefühlt.
Ich seh', es ist der Abendwind
Der mit dem Vorhang spielt.
Кто певец - молчать не станет.
Гул топлы поэта манит,
Гул упрёков и побед.
Доверять не любят прозе,
Но тем чаще дарят розе
В роще муз сердечный бред.
В нежных строчках - заблужденья,
Жизнь, раздумья и стремленья,
Всё - цветков лишь стройный ряд!
Грех и благость старых, юных, -
Лишь положишь их на струны,
Сразу слаще зазвучат!
J.W. von Goethe
An die Guenstigen
Dichter lieben nicht zu schweigen,
Wollen sich der Menge zeigen;
Lob und Tadel muss ja sein!
Niemand beichtet gern in Prosa;
Doch vertraun wir oft sub Rosa
In der Musen stillem Hain.
Was ich irrte, was ich strebte,
Was ich litt und was ich lebte,
Sind hier Blumen nur im Strauss;
Und das Alter wie die Jugend,
Und der Fehler wie die Tugend
Nimmt sich gut in Liedern aus
Как искажают лепет страстный
Письма унылые значки!
Но вот - ищу свои стишки
По всем знакомым, бард несчастный.
Что многолетним расстояньем
Бег жизни разлучал порой,
Теперь под общим ждёт названьем
Тебя, читатель добрый мой.
Не бойся недочётов этих,
Скорей читай мой скромный стих!
Противоречий тьма на свете,
Да и возможна ль жизнь без них?
J.W. von Goethe
Vorklage
(zu einer Sammlung von Gedichten)
Wie nimmt ein leidenschaftlich Stammeln
Geschrieben sich so seltsam aus!
Nun soll ich gar von Haus zu Haus
Die losen Blaetter alle sammeln.
Was eine lange, weite Strecke
Im Leben voneinander stand,
Das kommt nun unter Einer Decke
Dem guten Leser in die Hand.
Doch schaeme dich nicht der Gebrechen,
Vollende schnell das kleine Buch;
Die Welt ist voller Widerspruch,
Und sollte sichs nicht widersprechen?
Забилась в сердце злая мука!
Лишь миг - и конь умчится прочь,
Хоть вечер землю убаюкал
И млела над горами ночь,
И дымка нежно обряжала
Дуб-великан в венец ветвей,
Где темень множеством очей
Из мрачных зарослей взирала.
Луна с заоблачного рая
Мерцала грустно сквозь туман,
А ветер, крыльями играя,
Грозил мне, гневом обуян!
Искусна ночь в химерных силах!
Но дух мой бодр среди теней!
Какой огонь в поющих жилах!
Какой пожар в груди моей!
Ты здесь! - И мне блаженство льётся
С очей твоих на бледный лик...
О, для тебя лишь сердце бьётся
И жив дыхания родник!
В сиянье бархатном укроет
Весна любви лицо твоё...
Какая нежность! Но её -
О боги! - жизнь моя не стоит.
Но, ах, зари зацвёл миндаль,
Пронзает сердце расставанье...
В твоих устах дрожит желанье!
В очах безумствует печаль,
То вниз скользят неуловимо,
То вслед мне тянется их нить...
И всё же счастье - быть любимым!
И как божественно любить!
Willkommen und Abschied
J.W. von Goethe
Es schlug mein Herz, geschwind zu Pferde!
Es war getan fast eh gedacht.
Der Abend wiegte schon die Erde,
Und an den Bergen hing die Nacht;
Schon stand im Nebelkleid die Eiche
Ein aufgetuermter Riese, da,
Wo Finsternis aus dem Gestraeuche
Mit hundert schwarzen Augen sah.
Dich sah ich, und die milde Freude
Floss von dem suessen Blick auf mich;
Ganz war mein Herz an deiner Seite,
Und jeder Atemzug fuer dich.
Ein rosenfarbnes Fruehlingswetter
Umgab das liebliche Gesicht,
Und Zaertlichkeit fuer mich, ihr Goetter!
Ich hofft' es, ich verdient' es nicht!
Der Mond von einem Wolkenhuegel
Sah klaeglich aus dem Duft hervor,
Die Winde schwangen leise Fluegel,
Umsausten schauerlich mein Ohr;
Die Nacht schuf tausend Ungeheuer,
Doch frisch und froehlich war mein Mut:
In meinen Adern welches Feuer!
In meinem Herzen welche Glut!
Doch ach, schon mit der Morgensonne
verengt der Abschied mir das Herz:
In deinen Kuessen welche Wonne!
In deinem Auge welcher Schmerz!
Ich ging, du standst und sahst zur Erden
Und sahst mir nach mit nassem Blick:
Und doch, welch Glueck, geliebt zu werden!
Und lieben, Goetter, welch ein Glueck!
Ах, с кем прижила - не поведаю вам -
Во чреве моём дитя.
Пусть плюнете вы: "Потаскуха! Срам!"
Но женщина честная я.
Да, с кем согрешила, я вам не скажу -
Мне дорог и мил мой супруг,
Златую ли цепь я на нём нахожу
Иль шляпы соломенный круг.
Коль стыд и насмешки снести суждено,
Всё это снесу я одна:
В любви нам друг друга изведать дано,
И Богу известна она.
Блаженный отец, ваша честь, молю:
Велите меня отпустить.
Дитя - моё. Его я люблю.
Что может суд изменить?
J. W. Goethe
Vor Gericht
Von wem ich's habe, das sag ich euch nicht,
Das Kind in meinem Leib.
„Pfui“, speit ihr aus, „die Hure da!“
Bin doch ein ehrlich Weib.
Mit wem ich mich traute, das sag ich euch nicht,
Mein Schatz ist lieb und gut,
Traegt er eine gold'ne Kett am Hals,
Traegt er einen strohernen Hut.
Soll Spott und Hohn getragen sein,
Trag ich allein den Hohn.
Ich kenn ihn wohl, er kennt mich wohl,
Und Gott weiss auch davon.
Herr Pfarrer und Herr Amtmann ihr,
Ich bitt, lasst mich in Ruh!
Es ist mein Kind und bleibt mein Kind,
Ihr gebt mir ja nichts dazu.
У дома над колодцем
Склонила липа стан.
В тени её мечтал я,
От тех мечтаний пьян.
В кору её врезал я
Слова любви своей.
И в радости, и в горе
Меня тянуло к ней.
Сегодня брёл я ночью,
Печальный и больной,
Во тьме усталы очи
Закрыл у липы той.
Ветвями зашептала,
Вздыхая и маня:
«Прильни ко мне, скиталец,
Забудься у меня».
Простуженные ветры
Хлестали по щекам,
С меня сорвали шляпу,
Но я был счастлив там!
Когда же вновь дороги
От дома увлекут,
Всё голос слышу нежный:
«Ты будешь счастлив тут!»
Der Lindenbaum (Wilhelm Mueller)
Am Brunnen vor dem Tore
Da steht ein Lindenbaum;
Ich träumt in seinem Schatten
So manchen süßen Traum.
Ich schnitt in seine Rinde
So manches liebe Wort;
Es zog in Freud' und Leide
Zu ihm mich immer fort.
Ich musst' auch heute wandern
Vorbei in tiefer Nacht,
Da hab' ich noch im Dunkel
Die Augen zugemacht.
Und seine Zweige rauschten,
Als riefen sie mir zu:
Komm her zu mir, Geselle,
Hier find'st du deine Ruh'!
Die kalten Winde bliesen
Mir grad ins Angesicht;
Der Hut flog mir vom Kopfe,
Ich wendete mich nicht.
Nun bin ich manche Stunde
Entfernt von jenem Ort,
Und immer hör' ich's rauschen:
Du fändest Ruhe dort!
Что печалит меня? Это неистовый демон:
Тот, кому сердце дарил, сердце не дарит взамен.
Что исторгает слезу? Это щемящая правда:
Лишь для насмешек мишень я, кто так нежно любил.
Что мой взгляд так мрачнеет? При всех стараньях и воле
То, что забыть хочу, не в состоянье забыть.
Что шлёт тьму на чело меланхолических складок?
В царстве возможного нет места надеждам моим;
Но без надежд как жить? Как мне забыть о желаньях?
Ах, как мучительно зла, ах, как целебна любовь!
Коль обладанья лишусь тобою, любезный мой отрок,
Об обладанье тобой буду молить и молить.
Коль обладанья добьюсь тобою, коварный мой отрок,
За обладанье тобой стану тебя проклинать.
Счастлив, счастлив, счастлив лишь тот, пощажённый любовью,
Тот, кто смертельной стрелой в грудь не бывал поражён,
Тот, чья жизнь, как ручей, течёт отраженьем небесным,
Чьей преградой не стать бурной и пенной волне.
Счастлив ты, юный, зная Амура бодрую резвость
По песнопеньям любви грустных поэтов одним!
Но блаженней ещё, чем тот, кто тихо, безгрешно
Жизнь вкушает свою, как то угодно судьбе,
Трижды будет блажен полюбивший, согретый любовью!
Anteros
August von Platen
Was mich traurig macht? Es ist ein quälender Daemon,
Dass ich verschenkte mein Herz, dass sich kein Herz mir verschenkt.
Was mir Tränen entlockt? Es ist die schmerzliche Wahrheit,
Dass ich verspottet nur ward, wo ich so innig geliebt.
Was den Blick mir umdüstert? Ich bin mit Bemühung und Willen
Was ich vergessen soll, nicht zu vergessen imstand.
Was die Stirn mir umwölkt mit melancholischen Falten?
Dass in der Möglichkeit Reich nie sich mein Hoffen erfüllt;
Dass ich doch hoffen muss und meiner Wünsche gedenken,
Ach, dass die Liebe so quält, ach, dass die Liebe beglückt!
Haben wir deinen Besitz, du freundlicher Knabe, verloren,
O so ist's dein Besitz, den wir beständig erflehn;
Haben wir deinen Besitz, du tückischer Knabe, gewonnen,
O so ist's dein Besitz, den wir verfluchend verschmähn.
Selig, selig, selig ist der, den die Liebe verschont hat,
Dem sie den tödlichen Pfeil nie in den Busen gesenkt,
Dem sein Leben ein Bach, ein himmelspiegelnder, hinfleußt,
Nicht vom tobenden Sturz schäumender Wasser gehemmt.
Selig der Jüngling, welcher den nimmermüden Kupido
Aus dem klagenden Lied liebender Dichter nur kennt!
Aber seliger noch als er, der ruhig und harmlos
Seines Lebens genießt, was sein Geschick ihm erlaubt,
Dreimal seliger noch ist der Liebende, welcher geliebt wird!