more than блекнет
now my feeble слог
спи, родная,
закутавшись в your blanket.
я ещё посижу,
не время нам have a talk,
i'm gonna look at
этот тёмный восток -
the gloomy finish
is better смотреть сверху.
all that bullshit,
we're running from day to day -
will be over but
ты всегда говоришь:
don't touch it
вон, пешеходик,
по лужам осенним спешит,
да, согласен,
it's time to quit.
no doubt -
об этом никто не заплачет.
ах, эти речики, ах, эти заводи,
под ивой горькою глубок затон
а я над омутом вещички загодя
сложил под камушком найдут потом
ты переменчива, я был доверчивый,
цветочек аленький плыл по волнам
и мы не встретимся сегодня вечером
сегодня вечером - нет встречи нам
лежит под камушкем рубашка белая
а в ней записочка мол не винить
вот что ты милая со мною сделала
ты не позволила тебя любить
а в небе светлое растает облачко
и ни слезиночки мне не прольёт
а солнце яркое всё катит обручем
и речка чёрная меня зовёт
ах, эти речики, ах, эти заводи,
ты вся не местная не с наших мест
там на берёзыньке висит-качается
висит-качается нательный крест.
... причалит скрипучий ковчег,
и трюмные звери слепые
вдохнут ослепительный снег,
ступая на сушу. Впервые
за уткою нитка утят
знакомится с мартовской лужей...
мiр нов - в нём никто не распят,
но ворон над мачтою кружит.
об уходе зимы глаголАх -
разбежался, ударился оземь,
перекинулся в медную прозелень
на потраченных мартом лугах
промолчи! - он о прошлом кричит
предскажи! - он молчит неуместно
не осталось ни слов, ни обид, -
только мёртвый, безмолвный подлесок.
из подземья - на снег, на распад,
в березняк - синевою по черни...
с колоколен весенний набат
созывает к пасхальной вечерне.
Юрию Олеше
мой заратустра, подросток в пальтишке навырост.
дрожью - по фрейду - измучивший свой тюфячок.
снова Суок - веселушка, волшебница снилась?
снова над ярмаркой горний звенящий волчок?
- да, - бредит Ницше,
- молись, - молит Ницше,
- пусть Бог уже умер,
пусть уже стрелы твои расстаются с твоей тетивой.
взойди над собою,
иди по канату,
мой маленький фюрер,
смотри: паутинка натянута чёрной вдовой.
ты сомневаешься, просишь опять про молитвы?
ты просыпайся и день ото снов отделяй,
но осторожней, смотри, не поранься оккамовой бритвой,
самоубийцам у них не дозволено в рай.
ты расскажи, где бродил там один
переулками строчек?
ну же, проснись и встряхнись, не пришёл ещё срок.
ты перепрыгни себя и молись, чтобы звёздною ночью,
не за тобой приходила девчушка, дружочек Суок.
....Под Воронеж мимо выгонов в снегу
мимо белых крыш и чёрных деревень
я не слышать стук коклюшек не могу
сквозь вагонную мирскую дребедень
то коклюшки стук-постук-да-перестук
узловых и перегонов переплёт
из туннелей вырывающийся вдруг
ледяной - до гор уральских - небосвод
стук-постук коклюшки вздох и перескок
кружевница заплетает кружева
чёрных речек дальних муромских дорог
вяжут вязко ворожеины слова
здесь у вязов воронёные стволы
а на окнах здесь чугунное литьё
в темноте твои запястия светлы
тянет ворона на горькое житьё
на огнище там горелая вода
под Воронежем бы ворону пожить
да коклюшки всё стучат и поезда
стук-да-стук-постук растягивают нить...
ах, слова эти, как воробьи в луже.
солнышко расплескали. клювик открытый.
бабулька на скамейке знай перебирает спицы -
вяжет, птичке рада, что свяжет - не знает:
то ли пинетки внучке, то ли петлю зятю.
губами шевелит считает не ошибиться б.
- а Нюрку-то сдали в дурку, - ей говорит соседка.
всё знает соседка, да только вязать не умеет, -
в детдоме не научили, а чему научили - не скажет.
давно это было. вот и мелет мельничка мелет
словечки, как воробышки. крылышки. с крыш каплет.
Митилены царь молол на мельничке этой.
вот и солнышко расплескалось, Пасха скоро,
вот и верба готова к Вербному воскресенью.
радость будет. Христос в Иерусалим на осляти,
а мы вербой ему помаваем - на смерть Он едет
- а Нюрка кому мешала? - Никому не мешала,
зато квартиру её, - увидишь, - сынок её спустит.
вот и мелет мельничка, воробышек притомился.
притомился воробышек на солнышке пригрелся.
радость-то какая! на смерть Он едет.
в луже искупался, на столбик забрался
вор'он не видно. тепло ему хорошо, не знает,
что Питтак молол на мельничке этой,
ему бы в Митилену - зёрнышек поклевал бы,
ведь Нюрку забрали в дурку, и никто воробья не накормит,
никто его, сироту, не окликнет, не приголубит,
ключевой водой не напоит, не пожалеет.
ничего не знает воробей, только солнце,
что тельце его скудное греет
ах, как спицы мелькают, Христос уже близко.
пора вербу срезать, встречать Его будем,
пора вербу срезать, на смерть Он едет,
и клубок в кошёлке, как живой, копошится, -
так быстры бабулькины спицы.