* * *
С кем спишь сейчас на краешке крыла?
Кого не любишь, птичка-однодневка?
Кого ты в прошлой жизни предала
И сглазила зрачком своим ореховым?
Кого свела с ума и улетела
Не в теплые, холодные края,
Чтоб быть с лицом непостижимо белым
И за ночь все познать от А до Я?
Летишь себе, не достигая неба,
Ни мало не заботясь о жилье,
Так с яблоком в раю бродила Ева…
Пока не оказалась на земле.
Я шла домой. Запела птица басом.
"Помилуйте, Вы птица, а не грузчик!"
Она крылом пожала: "Страшный насморк.
Откуда Вы несете опыт грусти?"
Что ей сказать в шестом часу утра?
Что я гуляла ночью одичало
по переулкам маленьким утрат
и по громадным площадям печалей?
Что ей сказать? Она умеет петь,
Прочистит горло - зазвенит хрустально...
А я могу душой ладони греть
и душу греть свечами да крестами.
У ней забота - в клетку не попасть,
птенцов учить, чтоб не боялись неба!
А мне до самой смерти путать страсть
с любовью
и земные сласти - с хлебом.
Приставка ПРИ
Мой мальчик, мой мужчина, мой прирученный,
Приманенный, приласканный, прилюбленный,
Мой самый дорогой, но не возлюбленный,
Поворотясь спиной, твержу беззвучно.
К тебе спиной - лицом к ветрам и зареву,
В ладонь ногтями - жизнью не научена,
Примучила, теперь грехи замаливай,
Пусты карманы, но судьба закручена!
Не привораживала, но судьба запаяна!
А я то думала – немного отогреться,
Когда прискучит, то уйду за тайнами,
О них когда-то выболтало детство.
Я все придумала, и с места мне не двинуться,
Не умереть, не разлучиться – намертво
Я приросла к тебе, как посох к иноку,
Слилась сильней, чем вор с тюремной камерой.
Прикована, прикровлена, прикорнена…
И времени не дали, чтоб опомниться.
Я придышусь к тебе раба покорная,
Всегда жена, но никогда любовница.
Беду какую прячешь ты в улыбке,
Какую тайну ты за ней хранишь,
А за спиной - пустынно, зябко, зыбко…
В улыбке - лед, в руках смиренных – тишь.
В улыбке – ложь, во мне и страх, и боль.
Ты прихоть кисти, таинство мазка,
Ах, девка, на какую метишь роль,
Тебя, как зверя, страшно приласкать.
Джоконда… В этом имени есть яд,
Укус змеи, крик, укрощенный в шепот,
Как будто листья тихо шелестят,
И жар щеки ласкает холод шелка.
Джоконда, ты опасна и хитра,
По-лисьи льстива, гибель Леонардо:
В улыбке обещание утрат,
В зрачках твоих спит голод леопарда.
Что в облике твоем зашифровал,
Ум изощренный гения – неважно.
Я знаю – за улыбкой скрыт оскал…
Ты дремлешь в женщинах – бессонно, чутко, страшно.
Вы в прошлой жизни были мной любимы,
Я помню рот Ваш и надменность брови.
Мы с Вами жили в самом сердце Рима,
Где солнце на закате цвета крови.
Я помогала смешивать Вам краски,
И мыла кисти, и ночами грела…
Вы были так пугающе прекрасны,
Что я ослепнуть иногда хотела.
Я ревновала Вас к безмерно белым
Холстам, что крали у меня объятья,
К натурщицам с повадками пантеры,
А Вы меня, смешно сказать, - к тетрадям.
Так жили мы, хоть бедно, но в веселье,
любя друг друга до изнеможенья!
Я назвала Вас богом карусельным
в последнем, посвященном Вам, катрене.
Так жили мы! Любовь, стихи, холсты!
В мансарде ветхой, у звезды в кармане...
...любимая, твой чай давно остыл,
к тому же, девочка, какой я итальянец.
** *
Не вкусившая яств, но вкусившая уст,
Что ты плачешь, о чем, прикусивши губу?
Руки в кровь изодрав о шиповника куст,
О чужую любовь искалечив судьбу.
Смерть, изгнавшая в ад, не ценящая в грош
Глыбы лет и горошины вечных минут,
Не манящая в рай, но бросавшая в дрожь!
Не точившая нож, но дразнящая кнут!
Под забором судьбы проросла стебельком,
Сиротливо росла под фальшивый мотив…
И слезы не пролив, стала черновиком
На крылатом коне, залетевшая в стих.
Девчонка-дурочка, блаженная душа,
Куда спешишь? – там бабочки-химеры,
Подранки ночи, крыльями дыша,
Хотят огня, как я когда-то веры.
Вся жизнь для них – одна большая ночь!
Прыжок в огонь им кажется так долог…
Живи во мне, как приказал Господь, -
Ведь я живу ни голодно, ни голо.
Летать недоучилась я, прости,
Прошла пора, пока любить училась,
Я не могла лишь главного постичь –
Так много следствий у одной причины…
Пребудь во мне, мы вместе доживем
До желтой осени, до бабочки в конверте,
И, захлебнувшись утренним дождем,
Уйдем. Плоть - в прах земной,
А ты – в бессмертье.
Вам драться, принц, куда любимой деться?
Я Вас, ей богу, не хочу винить:
Вы слишком рано изгнаны из детства,
Вам умирать, – любимой дальше плыть.
Вам знать дано – и в этом Ваша тайна,
Ваш крест души – и прочь нательный крест!
Посередине жизни и желанья
Сходить с ума и не плодить невест.
Офелия, кувшинка… Час настал.
Вот череп – был живым, и он не спасся.
Быть иль не быть? Ответ его оскал.
А в Датчине ни куполов, ни Спаса.