* * *
Весна, мой друг, весна. Благодаренье Богу,
Мы перешли зимы ледовые поля.
Наш путь теперь лежит к великому чертогу
Наследника любви - подростка-короля.
Отчетливо видны сапфировые башни,
Над ними облаков разорванный лоскут,
И стражу у ворот подкупит день вчерашний,
Отсыпав по горсти серебряных минут.
Неубранным двором, по древним серым плитам,
По лестнице крутой, минуя переход,
Поднимемся к тому, чьи подвиги сокрыты
До времени, когда приходит их черед.
И встретит нас король. Он будет словно ветер,
Срывающий покров измучившего сна,
Меняющий судьбу, мечтающей о лете,
И ты произнесешь: "Весна, мой друг, весна!"
9.02.1992 г.
Прости меня. Не сразу не за все.
Прощенье избавляет от удушья,
(обидел мимоходом столько душ я!),
И дарит ощущенье, что спасен.
В который раз, по милости небес,
Дано разжать сведенные ладони.
И вывести из сердца посторонних:
Зло, ненависть, все то с чем дружен бес.
Пусть каждому воздастся по делам.
С поэтами Твой голос строже, суше.
Их судят ими взвихренные души.
Поэтам воздается по стихам.
Прошу о самом сложном и простом,
Закрыв крестом дорогу мыслям низким,
Прости меня и дай прощенье близким,
Перед Великим праведным постом.
14.02.2010г.
Для вас так много лет назад,
А для меня вперёд,
Я выйду в яблоневый сад,
Где пчёлы горький мёд
Несут, не ведая о том,
Что горек он вдали
От места, где родимый дом.
Где в гавань корабли
Везут товары и гостей
И предвкушенье встреч.
Где ждать знамений как вестей
Меня заставил меч.
Чтоб бросить полые холмы
Где в самый первый раз
С тобою повстречались мы
Волшебник Галапас.
Воспоминание как сон
Не возмутит умы.
Я был от рыцаря рождён,
А не от Князя Тьмы.
Они встречались на холме
Смиряло время ход.
Им пела вьюга о зиме.
Молчал хрустальный грот.
И этой памяти верна
Моя осталась мать.
И с тайны этой лишь одна
Не сорвана печать.
Которой ни тогда, ни впредь
Не поделюсь с отцом.
... Там будет возле них сидеть
Старик с моим лицом.
09.03.2006.
Когда рассвет ночной согреет час,
Когда приходит время для скитаний,
Я ухожу к холмам воспоминаний,
Где прошлое не прячется от глаз.
Меня укроет утренний туман
Легенды и растаявшего снега,
А запахи недавнего ночлега
Остались караулить караван.
И посох, утопающий в листве,
Укажет место, где уложен камень
Дороги, создаваемой веками
И столько же внимающей молве,
Ведущей до волшебного ключа,
Журчащего печальными речами,
Каленого, но звездными лучами,
Холодного, как лезвие меча.
Руками проведя по острию,
Губами припадая к стылой влаге,
Я памяти вручаю, как бумаге,
Все песни, что когда-нибудь спою.
А кто-то, вдруг окликнувший меня,
Приблизившись колышущейся тенью,
Окажется ветвей переплетеньем
И светом оживающего дня.
5.04.1992 г.
* * *
Михаил Афанасьевич! Что же, роман Ваш прочитан.
Оценен по достоинству. Правда. Не надо не спорьте.
Это здесь Ваш читатель, в невежестве дурно воспитан,
Сверх того и квартирный вопрос его сильно испортил.
Ну а мы, Вы то знаете, лишь с Бегемотом на пару,
Без Коровьевских штучек, эффектных, но в сущности плоских,
Превратим во дворец для Мессира любую хибару.
И уж верно не зная препятствий от здешних конторских.
Их красой не проймешь. Имя каждого будет забыто.
Вот на что Петербург, а и тот ими полон по Выборг.
А по Вашей дороге однажды прошла Маргарита.
И роман появился. Мы сделали правильный выбор.
Нам теперь недосуг. В полночь в зеркале нас не ищите.
Бал готовится снова. Традиция – первое дело.
Вам предписан покой. Отдыхайте. Хотите – пишите.
Впрочем, к Вашим услугам, всегда и во всем. Азазелло.
08.08.2005 г.
© Copyright: Дмитрий Зотов 07, 2009
* * *
На перевернутой монете
Орел, поверивший едва
В освобождение из клети
Забвенья веры и родства.
Давно на Русь перенесенный
Из византийского гнезда,
Он помнит: клекот обреченный
Глушили бронепоезда.
Земля крестьянам, мир солдатам,
Рабочим фабрики – все ложь.
Его отдали нумизматам,
Пустив Империю под нож.
Но, выветрив архивный запах,
Герба российского исток,
Глядит, как вспыхивает Запад,
Когда бесчинствует Восток.
29.09.1993г.
* * *
Если б Бог задумался об аде,
Он бы не спросил у сатаны.
Просто выбрал место в Ленинграде
Посреди одной большой войны.
Там где горло стягивал гароттой
Голод тем, кто силы исчерпал.
Там где косари нашли работу,
Пряча в капюшоны черепа.
Где, страшней отчетов инквизиций,
Дневника страницы под стеклом.
В нем закрыты скорбной маской лица
Всех родных. И ужас входит в дом.
Некому воскликнуть: «Боже, ратуй!
Меч в руке, карающий, сожми».
Холод застывал в глазницах статуй -
Тех, кто были только что людьми...
Тем кто выжил многого не надо.
Сухарей и спичек про запас.
Да еще сознания, что ада
Можно не бояться в смертный час.
17.03.2008.
* * *
Как трава на старом пепелище,
Смотрит в небеса зеленым глазом,
Храмы возвращаются в жилища,
Отданные тюрьмам и лабазам.
Снова свет в окошках золотится.
И душой устав от жизни светской,
Робко входят чтобы помолиться
Те, кто был лишен иконы в детской.
Облака малиновым настоем
Звона колокольного густого
Лечатся, объятые тоскою
Немоты, в себя вбирая Слово.
И еще найдут слова простые -
Те, что никогда не канут в Лету,
Первые российские святые,
Первые российские поэты.
30.08.2006г.
ДНИ ИСПЫТАНИЙ.
Однажды спящий человек
Увидел странный сон.
Окончен долгой жизни бег
И умирает он.
Смерть наступила точно так,
Как книги говорят.
Вот сделан к небу легкий шаг,
Затем на тело взгляд.
Ни сожаленья, ни забот
О бренности земли.
Во тьме стремительный полет,
И яркий свет вдали.
Поля земные далеки,
На них осталась плоть.
И вот идет он вдоль реки,
И с ним идет Господь.
Растет сиянье райских врат,
А там окончен путь.
Но он решил взглянуть назад -
На жизнь свою взглянуть.
И перед ним предстали вновь
С небесной высоты
Его надежды и любовь,
Страданья и мечты.
А снизу, где речной песок,
Белеющий, как снег,
Свои следы оставил Бог,
И рядом - человек.
Как будто об руку всегда
Шли человек и Бог.
Но он заметил: где беда,
Следы лишь пары ног.
В моменты грусти и тревог,
Когда не в радость свет,
Пересекал речной песок
Один упрямый след.
И человек спросил, скорбя:
- Иль не достоин тот,
Кто свято верует в Тебя,
Защиты от невзгод?
Смотри, второго нет следа,
Где билась боль моя.
Ты покидал меня, когда
В Тебе нуждался я.
- Дитя мое, я никогда
Не кину чад своих,
И согревает доброта
Минуты скорби их.
Я никого не бросил, нет, -
Всевышний произнес, -
Тебя над пропастями бед
Я на руках пронес.
15.07.1994
Расскажи мне, как там наше небо?
Я, к окну придвинув табурет,
Вижу птиц, клюющих корку хлеба,
Дерево, цветы. А Бога – нет.
Он ведь обещал, что будет сниться,
Ну хотя бы пару раз в году.
Ночью сон подышит на ресницы.
Только я опять напрасно жду.
Он тебе видней из колыбели.
Ты спроси – Зачем не приходил?
Может, Его ангелы болели,
Или просто очень занят был.
Так же не наказывают строго!
Мне так нужен взгляд Его и свет.
Я уже почти забыла Бога.
Мне вчера исполнилось пять лет.
16.10.2004г.
* * *
Последнее, что видел я вчера,
Была страница Бродского. «У моря...»
Кончалась рифма. Росчерком пера,
Чему-то, нам неведомому, вторя,
Одаривал, как будто бы рублем,
Метафорой. Сей плод небесных грядок
Значенье вещи множит на порядок,
Для осязанья будучи нулем.
Богатство неизбывно лишь тогда,
Когда его хранят за облаками.
Иль за грудною клеткою. Вода
И та, когда - нибудь источит камень.
Так ястреб, избегая дележа
Пространства на пригодность для продажи,
Уходит ввысь. И только гений скажет:
«Он выше лучших мыслей прихожан».
08.11.2002 г.