Из подземных темниц на простор вырываются крокусы.
Очумелые кролики тихо ушами прядут.
Достаёт их из шляпы весна – это старые фокусы –
но на них поглазеть непременно зеваки придут.
Грациозно чернильные струи пускают октопусы.
Завывают на крышах коты, прозревают кроты.
А поэты кропают-строчат вдохновенные опусы,
поднимая оралом лирической нивы пласты.
из-под корки земли вылезает трава
из подкорки мозгов вылезают слова
пробивают отверстия в серой коре
и парят над макушкой в цветном пузыре
что стихами набит как взрывчаткой фугас
в нём осёдланный музой гарцует пегас
чтоб гармонии горней его подчинить
с высоты пролегла серебристая нить
и открылся в небесные сферы канал
и уже предвкушаю счастливый финал
есть астральный теперь у меня поводырь
что рукой моей во… от и лопнул пузырь.
В людское здравомыслие не веря,
не в силах больше думать головой,
я ночью принимаю облик зверя
и голос мой вплетаю в общий вой,
Чтоб к небу обратиться за подмогой,
провыть свои молитвы на луну,
и поступью идти четвероногой,
не нарушая мира тишину.
Глаза телохранителей планеты
горят зеленым светом в темноте,
их смутные ночные силуэты
по пограничной движутся черте.
Они идут к развалинам Пальмиры,
где эхо откликается на «пли!»
чтобы лежать на брюхе в центре мира,
зализывая рваный пуп Земли.
Поплыл, качаясь, мир перед глазами,
размытый мутным новостным потоком.
Плывёт, опасно накренившись боком,
с оборванными в бурях парусами.
Поплыл и звук: в нём бьются обертоны,
колебля мироздания основы.
И голосов нездешних миллионы
плывут в каналах радиоволновых.
Плывёт над полем горький запах дыма,
полыни и дождём прибитой пыли...
Минуты тихо проплывают мимо.
И мы плывём. Или уже приплыли?
Всякое тело стремится сохранять состояние покоя
или равномерного прямолинейного движения
до тех пор, пока не подействует внешняя сила.
(1-й закон Ньютона)
Нарисован очаг, только нет в нём огня.
Я опять на чужом берегу.
Центробежная сила швыряет меня –
И бегу я из центра, бегу.
На окраине мира нет трения сил,
Притяжения силы слабы.
Но момент центробежный и тут раскрутил,
Запустил центрифугу судьбы.
Вновь по кругу бежать, начинать всё с нуля
С каждым новым витком всё трудней.
И как тряпку меня центрифужит Земля,
Отрастить не давая корней.
Мельтешат уходящие ночи и дни –
Их пытаюсь ловить на лету.
А когда безопасности лопнут ремни,
Упаду прямо вверх в пустоту.
Еле-еле душа в теле
Трепыхается – бяк-бяк,
Прогрызает в нем тоннели,
Словно в яблоке червяк.
А бывало, что витала,
Не влезала в ворота,
Без разбега ввысь взлетала,
Крикнув телу: "От винта!"
А теперь мозги мне гложет –
Не душа, а паразит!
Ощетинилась под кожей
И живьем сожрать грозит.
Пищи просит живоглотка,
Витаминов для души.
Ничего – плесну ей водки,
Чтобы голод заглушить.
А давай мы перейдём на ты!
А давай мы перейдём на личности:
Снимем маски, уберём понты
И поговорим без околичностей.
А давай поедем во Вьетнам!
Или в Чили, в Анды, в Патагонию.
Может, Южный Крест поможет нам
Отыскать забытую гармонию.
А давай с тобой на всё забьём!
Будем слушать Баха, гладить котиков.
Как иначе выбраться живьём
из дурдома, полного невротиков?
Тоска в душе всё беспробудней...
Я жду, а ты всё не идёшь...
Ну вынь себя из серых будней,
Вынь и к ногам моим положь!
В болоте будней вянешь, стынешь.
Я руку протяну любя,
И если сам себя не вынешь —
За шкирку выдерну тебя.
Я иду по скошенной траве.
Атмосферный столб на голове.
Тяготение Ньютона
Нависает многотонно -
Меч дамоклов в чистой синеве.
Я ложусь на золотой песок.
Под давленьем кровь стучит в висок.
А в груди грудная жаба
Душит слева, давит справа,
Плющит рёбра варварским лассо.
Барабанной дробью шум в ушах.
Сбить давленье клапаны спешат.
И, как чёрт из табакерки,
Разноцветным фейерверком
Под напором вылетит душа.
Полно лясы точить и молоть чепуху –
время веять пришло, отметать шелуху.
Поскрести по сусекам и вычистить дно,
где гниёт застарелой печали зерно.
Время бросить прошедшие дни в жернова,
чтобы камни в груди размолоть на слова.
А когда перемелется мука в муку,
именинный пирог из неё испеку.
Как беззвёздное небо, как спящий АйПад –
Казимира Малевича «Чёрный квадрат».
Динамичен, пластичен, брутален и крут:
И концепт, и контент из него так и прут.
Был ясный день. Вдруг в глубине вокзала
возникла тень. Росла и наползала.
Сгустилась и простёрлась на пол-зала,
и нА пол зала эта тень упала.
Упала тень — и акции Газпрома
упали. Кот свалился с крыши дома.
Упала до нуля температура,
и сервер рухнул с дуба (или сдуру).
И человек, вступив в границы тени,
упал, ошеломлённый, на колени,
роняя кошелёк, очки, газеты.
И тенью поглотило те предметы.
Вот падают предметы. Тень роняют.
Кирпич летит, но тень не догоняет.
Движенье относительно и мнимо:
накроет тень — кирпич просвищет мимо
моей ноги, под башмаком которой
тысячелетья, камни, мудрость Торы.
Хожу по ним и о былом тоскую,
и день-деньской роняю тень-теньскую.