Он лепит счастье из струй дождя,
Из листьев осени - встречи жар,
Взрезает острым серпом луны
Нарывы памяти, злые сны.
Рисует снегом на проводах,
Ветрами с боли сдувает прах,
Чтоб боль сияла, обнажена,
Белее снега и мягче льна.
Он лепит Родину из стихов,
Оков, и выстрелов, и грехов,
И этот бедный неверный род
Вживляет в тело как электрод.
Тростник колеблемый, винтик схем, -
Почувствуй связку себя со всем,
Потомка с предком, вины с виной,
Почувствуй Родину всем собой:
Виском - как дуло, щекой - как снег,
А после крыльями - как разбег...
Тут прошла пехота бывших друзей, и теперь тут сплошной музей:
Золоченые статуи под стеклом, кинешь денежку — запоют.
Твоя бывшая мебель стоит углом, весь твой мелкий железный лом
По витринам разложен в порядке сна, но витрина ему тесна.
Торс фаянсовый вдребезги, руки прочь. Нам осколков не отволочь
До ближайшей ямы — хрустят, поют. Пальма в небо сырое ржет.
Окровавленный кнут, покупной уют. Тут музей — никого не бьют.
Никого не прощают — давно прошло. Пачка прозы — на сто кило.
Ундервуд стучит: не везет. Везет. Любит-плюнет. Зачет-отчет
Чет и нечет — в сердце, на два шага. Прямо к пальме моя мольба:
Вместо бывших друзей — одного врага! В небе радуга, да, дуга,
Тут прошла пехота и пущен газ. Я не вижу, не вижу вас.
Отражаюсь в витрине: рука, зрачки. Волоски, колоски, очки.
Карта времени бита, потерт маршрут. Искаженный оригинал
Римской копии третьего века. Век был такой, хоть ты плачь, хоть вой,
Хоть ты падай хоть стой — тут музей, не рай. Кинут денежку- так играй.
Принц возлюбленный едет из Сыктывкара в Нижний Тагил
В поезде золоченом, влекомом восьмеркой пегих
Крылатых ящеров. Ему белый свет не мил.
Смотрит на серый снежный пейзаж и смыкает веки.
Царская тетка в тамбуре курит дрянной табак,
Вертит на цепких пальцах кольцо с топазом,
Думает о племяннике: «Боже, какой дурак!
Вот бы подсыпать яду, да и покончить разом!»
Первый министр в купе с *****ю донских кровей
Хвастает татуировкой – дракон на причинном месте.
Поезд идет сквозь город. Снизу гудит сабвей.
Принц пьет бальзам на травах. Думает о невесте.
Двадцать два заговорщика в дальнем вагоне пьют,
Но на бальзам, а паленую водку с перцем.
Думают, как создать в государстве такой уют,
Чтобы получше водки, чтоб взгревало сердце.
Чтобы мечи и флаги, праздники и цветы,
Чтобы на свадьбе принца – всем бы им по медали…
Поезд ныряет в пригород. Вечер. Кусты, мосты –
Все тут черно от копоти. Дождь застилает дали,
Так тяжело на сердце, печени и висках,
Так бы и потеряться, рухнуть, поддаться бреду.
Принц наблюдает пристально: кружится снежный прах.
Шепчет, в стекло уткнувшись: «Я уже еду. Еду».
Ну такое время, не бойся, кореш.
Мы уедем. Куда-нибудь под Воронеж.
Потому что иначе ты фиг уйдешь -
Подойдут и сунут под ребра нож.
Это просто осень. Не бойся, друже,
Но и не кричи, мол, на кой я нужен?
Тут таких как ты - не один такой,
И тебя сломать-то - одной рукой.
Жизнь твоя, дружочек мой, - сплюнул, вытер.
Так что собирайся. Мы едем в Питер,
Автостопом, трассой, под грай ворон -
Потому что падает Вавилон,
Нашим страхом до краев налиты
Башни его рушатся на мосты,
Всем его ментам - лишь бы есть да спать,
Реки его тихою сапой - вспять,
Руки его за спину, в зубы - кляп,
Нефиг дезертирствовать, беглый раб!
...(Шопотом над ухом) Не та судьба,
Так что береги, береги себя,
Тут такое время...
Я вижу сон про тебя, но утро перетирает нить,
И над хрущобами круто взвивается солнца плеть.
И что остается сну? развеивайся, взлетай.
Откладываю "на после смерти" - поговорить,
До райскимх высей откладываю - посмотреть
В глаза и сказать "прости" там, или "прощай".
Хотя, уж если "прощай" - то какой тут рай?
Хотя уж если "прощай", то - последний край.
Откладываю. А ты уж - не умирай.
"Слово к Богу из глубин сердца"
Грегор Нарекаци "Книга скорбных песнопений"
Утро. Да будет сегодня начат
Строгий и стройный порядок плачей
Я на коленях. Я у порога.
Как отпущенья просить у Бога?
Как все исправить, переиначить?
Я приступаю к первому плачу.
* * *
Я подобен сломанной ветке,
На ветру тростинке убогой,
Ржавым прутьям пустой клетки,
Ссоре с другом - перед дорогой,
Ты подобен Древу и Ветру,
Ты подобен Солнцу и Корню
Я держусь только верой в Веру,
Только это еще я помню.
Я подобен разбитой чаше,
Я осколками ранил сердце,
Ни в пустыне, ни в темной чаще
От себя - никуда не деться.
А с Тобой - что сравниться может?
Я бы спел, только я - не птица.
Если будешь со мною, Боже -
И с собой я сумею сжиться.
Поднимите мне статус. Чтоб сверху плевать.
Чтобы в кои-то веки начальство порвать,
Чтобы всем доказать - я не лузер, я яппи,
В перекрестье лучей чтоб на сцене сиять.
Поднимите мне рейтинг! Читайте меня!
Даже если в ЖЖ через слово фигня,
Даже если ошибки в албанском наречьи,
И затрахала муза Пегаса-коня.
Поднимете мне что-нибудь! Ну же, скорей!
Я поеду пугать и учить дикарей!
Я красиво сложусь на глазах у народа,
Как у классика? - в шапке сибирских степей.
Но какая тут шапка? Дурная зима.
Перепуганно окнами смотрят дома.
...Что мне снилось такое, про статус и рейтинг?
Поднимите мне веки! А, вот и Хома.
По декабрьски задолбало -
Три квартиры да два вокзала,
Только что-то ни там, ни тут
Не прикалывает уют.
Вписки, флеты, шатры, хоромы...
Пропишите мне чувство дома!
Преклониться куда главой?
...Дом лишь там, где Грааль Святой.