«Если кто-то звал кого-то…»
Р.Бернс
Кому-то за счастье, чтоб флаг дали в руки,
а мне так хватает не флага, а фляги,
чтоб в ней веселилась янтарная влага
шотландского виски – противника скуки.
И кто-то, конечно, дождётся кого-то,
под вечер, в беседке, счастливой порою,
где вереска запах струится медовый…
И снова с тобой повстречаться охота,
как будто и не было тех расставаний,
гудков телефонных и просьб без ответа…
А может, и правда, продолжится лето,
где вереск цветущий и радость признаний.
Оказалось, что хата не с краю, –
у обрыва, на самом краю,
потихонечку дверь прикрываю,
и забытую песню пою,
ту, в которой о прошлом ни строчки,
и сегодняшнему вопреки,
в белоснежной, как парус, сорочке
я встречаю тебя у реки.
Что – тревожит сейчас – перетрётся,
переплавится в пыль, и золу, –
тем, что сверху невидимо льётся,
тем, что светом небесным зовут.
И надеюсь – до самого края
за окном снова саду шуметь,
где широкую дверь открывая
по утрам будешь радостно петь.
Евгению Чигрину
От строчек Вертинского не отвертеться,
не скрыться в авто и в самом Сан-Франциско,
индейской тропой пробираешься в детство
под шорох и скрип патефонного диска…
Зависнув на краешке сонной вселенной,
настраивать сердце на музыку взрослых,
под ландышей запах пьянящий, весенний,
под вкус лимонада и дым папиросок.
Уставшее солнце – по меди оркестра –
стекает в объятья гавайской гитары,
и в парке культуры – от радости – тесно,
по волнам Амура вальсируют пары.
И томного вечера синий панбархат
укутает плечи прозрачным нарядом,
и взгляд так по-детски наивно распахнут,
и трепетный шёпот – ну что ты, не надо…
Останется в прошлом тот мальчик в матроске,
со школьным портфелем, любимой пластинкой,
в той жизни, по нынешним меркам, не броской,
едва различимой на ФЭДовском снимке…
а плотники всё выше стропила
уже на пределе жил
растут не для плоти перила
а кто-то в траве лежит
решает созвездий косинусы
по памяти ошарашено
не веря что время – к осени
не веря что время – страшное
а веря что время – временно
буксует у нас за спиной
что ты от меня беременна…
и – мной…
Осенний воздух свеж и звонок,
как на морозе полотно –
под тонким слоем льда – пелёнок;
а день и ночь сплелись в одно…
Пустынный корт в забытом парке
травой нездешнею зарос.
Густеют сумерки заваркой,
хлебнёшь – и улетишь всерьёз.
Прокрутишь фильм Антониони*,
и взгляды тех, кого узнал, –
вдруг на тебе сойдутся: вспомни –
кому из них ты проиграл.
И в этой гулкой атмосфере
услышишь свист крутых подач.
Быстрее раненой пантеры
невидимый промчится мяч…
И время – будто бы в отлучке,
и хоть на миг, но ты – не раб.
А день готов вести озвучку
финальных кадров – как в «Blow-up».
----------------------------------
* Фильм М.Антониони «Blow-up» («Фотоувеличение»), где в
заключительной сцене идёт игра в теннис без мяча