Старик молился Богу своему:
Оставь мне имя, я привык к нему.
Когда умолкнет нестареющая лира,
Когда исчезну для земного мира,
Тогда и все миры, живущие во мне
Исчезнут ли, как звезды в вышине,
Когда забрезжит золотом рассвет?
Об этом не прочтешь в столбцах газет,
Об этом можно думать и гадать,
Пока не снизойдет однажды благодать.
Вода всегда стремится к океану
И тот, кто обретёт нирвану,
Теряется в соленой глубине,
Как будто видел это я во сне,
Как крови соль сольется с солью волн.
Таков я слышал мировой закон:
Исчезнет личность, растворится.
А как же дорогие сердцу лица?
Тогда зачем тоска в груди по ним?
Не потому ль года как можем длим?
Но грешен я, мне не дано такое,
И потому желание простое -
Оставь мне имя. Капля многократно
Невольно возвращается обратно
И падает с далекой высоты
На травы, на дороги, на зонты,
Где воздух как прозрачная слюда.
И может снова я вернусь сюда?
И имя мне конечно пригодится!
Крутиться будут снова спицы
К лужайке, где свирепствует футбол,
Иль к озеру, где весело от волн,
И к дому возвращаемся гурьбой,
И мама позовет меня домой
По имени – вот мне зачем оно!
И я увижу маму сквозь окно
Опять такую молодую,
Пишу и плачу, мама, я тоскую…
А вдруг закрутятся сансары спицы,
Всё возвратится - может так случится?
Оставь мне имя, я сроднился с ним,
И мама крикнет именем моим.
Оставь его, не забирай!
И папа будет отпирать сарай
(Далекий от болезней и морщинок
И в памяти навечно этот снимок),
Колоть дрова, курить и улыбаться,
И хочется навечно здесь остаться,
Где высока осока и остра,
Где котелок на алтаре костра,
И где девчонки, странные создания,
И где старинное стоит такое здание
Из прошловекового кирпича,
Апрельские ручьи во всю журчат,
И корабли плывут до поворота,
Суда непотопляемого флота.
Видения эти в старческом мозгу
Так живы, ты у них в долгу -
Не потерять те запахи весны,
Не погрузится в призрачные сны,
Не стать бредущей тенью между ними.
Оставь, прошу Тебя, хотя бы имя…
Каин во всех таится
и может вырасти тайно.
Единственное убийство
священно —
убить в себе Каина!
Печать Каина, Е.Евтушенко
************************
Каин Авелю: «Брат мой,
Почему Господь с тобой?
Ты во славе, ты любим,
Почему замечен Им?
Так же, как и ты тружусь,
Не ворую, не горжусь.
Почему мои дары
Пропадают от жары?
На душе смятенье, мрак.
Что я делаю не так?
Ты любим, а я отвержен!
И на что Господь рассержен?»
И шепнул на ухо бес:
«Если б он куда исчез!»
Каин вздрогнул, мысль прогнав,
Только бес тот был лукав.
Снова он ему шепнул:
«Если б он навек уснул.
Ты, дружок, умнее всех
(Шаг за шагом вводит в грех) -
Провернешь ты всё легко:
Бог на небе далеко,
Рядом никого народу,
Так сказать, концы все в воду».
Каин мысли гнал те прочь,
Но не в силах превозмочь
Зависть, что терзала душу:
«Может быть, я просто трушу?»
«Только трусость ни при чем
(Бес кивает за плечом) -
Перед Господом покорно
Брат стоит, взирает скромно.
Ай, пройдоха, ай, прохвост!
Он совсем, увы, не прост,
Он коварен и хитер!
Боже мой, какой актер!
И наигранный восторг,
Так умаслить Бога смог,
Что теперь у них любовь.
Я же так… не в глаз, а в бровь».
Мысль, что завистью пьяна,
Нас порой лишает сна.
Дни текли, и думы эти
Всё затягивали в сети.
«Вот бы он куда б пропал:
Тигр в дебрях растерзал,
Спотыкнулся о корягу
И упал на дно оврага,
Ну да мало ли чего
Приключиться вдруг могло.
И тогда Господь меня
Полюбить бы смог сполна».
Плод на дереве висел,
И однажды плод созрел.
Чтоб захлопнулся капкан,
Созревал коварный план.
Камнем, палкой иль дубиной -
Нет ответа, все едино,
Нам известен результат:
Был повержен братом брат.
Что случилось? Целый свет
От букашек до планет
В раз запричитал навзрыд
Словно это он убит.
Каждый на ветвях листок,
В поле каждый стебелек
Голосил, что было сил:
«Каин Авеля убил!»
Знает Библии строка -
Каин проклят на века.
Как гласит священный свод,
Был он изгнан в землю Нод.
Издалёка-далека
Тает времени река.
Впереди молва бежит:
«Авель Каином убит!»
Бессмысленные
люди в бессмысленной вселенной
Бессмысленно лопочут каждый о своем
Безропотно ложатся в теплые постели
Но нету пробуждения ни по утрам, ни днем
И в сновидениях ходят бессмысленно по кругу
В чужие сны заходят и говорят во сне
И вроде бы здороваясь, смотрят ниоткуда
И слышат звуки эха в далекой глубине
Как грустно, как печально, безрадостно и горько
Их помыслы туманны, желания просты
И длится наваждение, и нет ни в чем опоры
Вот если бы проснуться да сжечь назад мосты
Покинув наконец то платоновы пещеры
Собраться на поляне и в небо взор поднять
Но как не оказаться в объятиях химеры?
А вдруг и птицы в небе всего лишь сны, как знать?
Но мне встречались люди, их речи молчаливы
Их взгляд сбивает столку, их вкус – зеленый чай
Их губы напевали нездешние мотивы
Глаза их улыбались, как будто невзначай
Кто сделает нас сильными, не будь врага?
Только враг наши слабости обнаружит.
Коль нет угрозы на груди сапога -
Ты – безоружен.
Кабы не враг, кабы не он – злодей
Что б с нами стало?
В плену благочестивых идей
Дожидаться финала?
Сталь закаляется в борьбе.
Без борьбы полуживете, полуспите.
Истину говорю тебе:
Враг – лучший учитель.
Как бы жизнь к нам ни была строга,
Как бы мы ни радували щёки,
Научиться бы благодарить врага
За уроки.
Коль не враг, то откуда возьмется герой?
Рождать героя – врага работа.
Реку убивает покой -
Река превращается в болото.
Герои рождаются в трудные времена.
Так было испокон и по ныне.
У героя начинает болеть спина
От лежания на перине.
Благодушие разжижает кровь.
Герои прошлого - под плитой гранитной.
Победив врага, оставили нам любовь.
Но тепличное растение беззащитно.
Только истинный, настоящий враг
Выдернет из теплой ванной.
Заставит сделать шаг,
Оторвёт от экрана.
Заставит побежать вперёд, да не трусцой,
А поднимая колени до подбородка.
Иначе он придет за тобой,
Не пощадит ни жену, ни ребенка.
Так герой рождается внутри
Нации целой,
Так деды в атаку шли
Шеренгой.
Собирая цветы и разбрасывая навоз,
Во имя живых и во имя павших,
Прав был Христос:
Любите врагов ваших.
Когда программистам грустно
Не сонеты пишут, не оды,
В городах и захолустьях
Они пишут грустные коды.
В нейронный связях скитальцы
Они изливают печалиЕсли враг твоего врага
– бес,
То насколько он тебе друг?
Если друг, то куда ты влез?
Не тебе ль он готовит сук?
Если к бесу в угодья вхож,
То попробуй найди ответ:
На кого он готовит нож
После ваших общих побед?
Бросив камень в чужой огород,
Ложью мысли твои пропитав,
Бес все гонит тебя вперёд
От бесовский своих забав.
Если с бесом на сделку идешь
Даже ради высоких дел
Будь готов упадешь, пропадешь,
Без надежд на иной удел.
С кем, дружище, в одном ряду
Ты в атаку вместе бежишь?
И когда враг повержен – в аду
Уж не ты ли в мученьях сгоришь?
Как мечтали разогнаться мы -
Надоели бубенцы.
Нефтяная цивилизация,
Чёрной жижи дремучая ци.
И представить совсем невозможно
Промежутка гигантский размер,
Что копил долями ничтожными
Океан мёртвых химер.
Что спускались на дно мутных впадин,
Отгуляв на просторах степей.
И сегодня кровь этих гадин
Заливаем в железных коней.
И несёмся, скоростью меря
Наше время, успехи и быт.
И свобода маячит, как бремя,
Кровь шальная поршнями гудит.
Ты пишешь жизни черновик,
Небрежно тает день вчерашний.
Ты так живешь, ты так привык -
Что понарошку, то не страшно.
И не изранивши души,
Ты думаешь, что позже сможешь
Переиграть, перерешить,
Переиначить, подытожить.
Ты держишь в сейфе чистовик
И девственны его страницы.
Ты думаешь - придет тот миг,
И чудо всё-таки свершится -
Его откроешь и начнешь
Писать сначала жизни повесть.
И будет колосится рожь,
И побежит по рельсам поезд.
По-настоящему, без клякс,
Без исправлений и ошибок.
Всё в прошлом – лень, тревоги, грязь,
А новый день так свеж, так близок!
И наконец-то, наконец,
Все будет правильно и ясно,
И о! возрадуйся Творец:
Твоё творение не напрасно.
Ты с чистого начнешь листа…
Но не удастся в реку дважды
Войти, не вычистить холста,
Коль замарал его однажды.
Ты думаешь, что это сон
И черновик свой бросишь в ящик,
Но вдруг окажется, что в нём
Страницы жизни настоящей.
И их не выбросить, не сжечь -
Окаменелые чернила
Хранят тепло забытых встреч
И то, что нынче сердцу мило.
То, что не стоит вспоминать,
Но не забыть и не исправить,
Не зачеркнуть и не порвать
Хранит в себе страниц тех память.
Жизнь - не спектакль, не кино,
Здесь не бывает репетиций.
И если пролито вино -
Ему уж не дано пролиться.
Вот ты живешь
И делаешь привычные дела
Ешь пьешь
Куда-то ходишь
Бедро болит
Накрапывает вроде
А зонт забыт
В прихожей на крючке
Обычный круг вещей
А дальше что?
А дальше как всегда
Бег превращаться будет в вечер
И день сурка
Прожорливая тварь
Перерабатывает быт
Зачем-то в память
Которая вся в дырах
Потому
Лишь крупная добыча
Задерживается в ней
И ощущение непойманного зверя
Незнающего как
Соцветья звуков
Рождают мир понятий и идей
И достаются нам
Лишь сгорбленные тени
Скользящие
Под сводами пещер
И всё, что видим мы
Похоже более на сны
Реальность нам
Почти что незнакома
Мне это рассказали
Странные мерцающие люди
Они не молчаливы, но слова их
Имеют мало общего с тем смыслом
Который вкладываем мы
В обычные слова
Их взгляд сбивают с толку
Но увы
А был же шанс
Но что-то помешало!
Ежи остановили танки
Над рвами поднялись мосты
Захлопнулись души ворота
За стенами укрыться
И опять
Все тихо и спокойно.
Хотя ты понимаешь
Что туман
Скрывая истину
Ее же и содержит
А старые ответы …
Были ли они?
В них нет пульсации
Они мертвы с рождения
Но право же
Ты был почти что чист
И без сомнения
Честен
Но честность эта
Окутана иллюзиями плотно
И дым
Заполнивший подвалы твоей души
Как сладко спать
И страшно просыпаться
И сложно
Не потакать себе
И ты как тень блуждаешь в полудрёме
То исчезая, то
В надежде вырваться из плена
Зеркал, развешанных повсюду
И как подсказка,
Как Ариадны нить
А дальше
Что?
Вновь на урок я опоздал -
Какой позор, какой скандал!
Учитель я не виноват:
Был гололед, был снегопад,
Я торопился на урок,
Поверьте - сделал всё, что мог!
С трудом в троллейбус я попал,
Но тут кондуктор мне сказал:
«Да ты пацан, смотрю, слабак,
Решил доехать за пятак,
Ты испугался, что метет,
Что стужа, ветер, гололед.
Троллейбус весь битком набит,
Народ плечо к плечу стоит,
Не все смогли войти к тому ж,
А ты протиснулся как уж».
И озираться стал народ.
Я знал, что на слабо берет,
Я знал, что будет тяжело,
Но я кондуктору назло
Купил билет и вышел вон!
И скрылся из виду вагон.
Я, положив билет в карман,
Пошел вперед сквозь ураган.
Учитель, наконец я здесь,
Я честен с вами, все как есть
Я рассказал, прошу простить,
Но ничего не изменить.
Не то что пожалел пятак,
Что мог доехать и за так,
Не то что нет в вагоне мест -
Сидит внутри меня протест!
Я знаю, что закон суров,
За все ответить я готов!
Что будет, то и будет пусть,
От своего не отступлюсь!
Я шел сознательно на риск,
Но в глубине души я чист.
Свобода - дар, свобода – пыл,
Я сделал так, как должен был.
Эх, Запад, Запад!
До чего ж ты дошел:
Странно, что Римский Папа
Все ещё имеет пол!
Правда упоминание Рождества
Уже вменяется в вину
Соблюдайте, дескать, права
Тех, кто имеет веру ину!
Пятишься шаг за шагом,
Сдаешь позиции
Под радужным флагом,
Оголяя амбиции.
Близится новая пропасть
(Было уже несколько).
Это вовсе не новость,
Да только все без толку!
Из истории не извлекаешь уроков,
Думаешь - это не про нас,
Нет новых пороков,
А старые напоказ.
Логика поклоняющихся бесам -
Прямо геенне в пасть!
Но звучит воскресная месса -
Господь не даст пропасть!
Если только не настала
Самая последняя битва,
Когда рушатся пьедесталы,
И остается одно – молитва.Татьяне Б.
Ты проснулась утром рано
Сон постой, не уходи!
И вдруг вспомнила, и странно
Что-то екнуло в груди
Восемнадцать - эта дата
Как ворота, как рубеж
И бегут пути куда-то
Полон ум благих надежд
Солнце в синеве бескрайней
И сиренью брызжет май
Восемнадцать - это тайна
Так попробуй разгадай!
Анонс моей книги "Медитируем стоя" об азах цигун здесь http://proza.ru/2020/07/11/754
Послушайте, что говорят мудрецы:
Инь и Ян порождают Ци.
Их взаимное дополнение снова и снова
Любого движения основа.
Лягушкам незачем рубить дрова
Природа их такова,
А природа Инь и Ян
Течь, будто не закрыли кран.
Когда придет понимание,
Сможешь обуздать своё внимание -
Тогда появится шанс
Почувствовать их баланс.
И однажды останутся только волны,
Станет неважно полупуст стакан, полуполон.
Практикуясь дальше, поймешь, что такое
Покой в движении и движение в покое.
Между Землей и Небом есть промежуток.
Ты должен быть очень чуток,
Чтобы почувствовать одно:
Ты - связующее звено.
И тогда, вооружившись терпением,
И не препятствуя Ци течению,
Подобно мировому стеблю
Соединишь Небо и Землю.
Вот если бы задачу дали вам
Придумать бога, чтоб он был защитой,
Чтоб в честь него воздвигнуть храм,
Чтоб слезы проливать пред ним в молитвах.
И что мы видим? Разве это Бог?
Он немощен, Он слаб, Он беззащитен
От розог кровоточит бок,
А солнце все еще в зените.
Такого Бога выдумать нельзя!
Он даже защитить себя не может -
Он на кресте висит, дрожит слеза
И проткнута гвоздями кожа!
Аналоги ищите – в мире нет!
Другие – мудрецы и исполины,
Несокрушимые, они даруют свет,
Взирая царственно на мир с вершины.
Титан, атлант, воинственный герой -
Они сражаются и дарят справедливость,
Всесильные, они идут на бой …
А тут такое унижение случилось!
И не согласно гордое нутро,
Не изменить его ни лаской, ни приказом -
Нет, человек не смог бы ни за что
Придумать Бога, что крестом наказан!
Ответ же прост – Он умер и воскрес,
Он пострадал за то, что был за нас в ответе -
Невымышленный Бог, что принял крест,
И лик его невыдуманно светел.
Как
встретиться с самим собой?
Не как враги, не нужен бой.
Не чтобы в чем-то убеждать,
И не просить, чтоб подождать,
Не укорять, что лжец и трус,
Не с тем, чтобы поправить курс.
А просто заглянуть в глаза,
Сказать: «Привет!» и «Как дела?»
И просто помолчать вдвоём
Над безымянным бытием.
Я трогаю руками вещи,
А вещи трогают меня.
И доедает зимний вечер
Остатки прожитого дня.
И все нечетче и туманней
От шкафа серый силуэт,
В свои объятия манят спальни,
Крадется в окна лунный свет.
И странный мир, где все иначе
Чуть добавляет тяжесть век,
День умирает, лай собачий
Нам возвещает - кончен бег.
Что можно, прислонясь к подушке,
Лежать тихонько в тишине,
Забыв на время безделушки,
Ловить узоры на стене.
И зыбкое твое сознание,
Мерцая между двух миров,
То вдруг очнется от мечтаний,
То окунется в негу вновь.
То возвратится снова в явь,
И наконец утонет в бездне.
Белеет одеяла рябь.
И ночь пройдет в плену иллюзий,
И народится вновь рассвет.
И ты распутывать свой узел
Пойдешь, запутывая след.
День забурлит, расправит плечи,
Привычных дел проскачет рать,
Чтоб очень скоро зимний вечер
Свои права вернул опять.
Пока не началась война
Сижу, пью чай и глажу кошку,
Журнал листаю понемножку,
Разгадываю смысл сна.
Жить между войн - удача нам,
Когда не брызжут смертью пушки,
Когда маслята на опушке,
Когда чуть подтекает кран.
К тем, кто живет меж двух миров -
Был мир вчера и после будет,
Не голос милый, пушки будят,
И крики потерявших кров,
К вам, обращаюсь я сейчас!
Чем заслужили вы сей жребий?
Быть может череда трагедий
Облагораживает нас?
И может быть совсем не зря
Вы испытаньям предаетесь,
В истории оставив оттиск
Вы в назидание сыновьям?
Ведь после самых черных дней,
Устав от жертв и потрясений,
Народ на пару поколений
Чуть-чуть становится добрей.
Но жизнь течёт себе, течёт,
Подзабываются страдания,
И бескорыстные дерзания
Уже меняем на комфорт.
И внуки тех, кто жил в войну,
Кто ел кору, варил крапиву,
Кто нес свой жребий терпеливо,
Кто шёл в атаку за страну,
Они, не знающие бурь,
Забывшие ценить простое,
Бесстыдно ропщут на пустое,
По мелочам винят судьбу.
И с каждым годом жизнь сытней,
Но часа ждёт закон суровый -
Приходят в мир страдания снова,
Чтоб сделать нас чуть-чуть сильней.
Ветер свободы западной братии -
Многообещающая химера,
Почему-то наплевать вам на демократию
Саудовской Аравии, к примеру.
Американцев да европейцев
Заботит лишь собственное благо -
Где бы найти новых индейцев,
Чтоб обменять золото на бумагу?
Землю прибрать за стеклянные бусики,
Да за кружевные трусики,
Альтернатива - пуля или снаряд:
Как же - золотой миллиард!
А по улицам гендеры разные,
Дети греха и позора,
Ходят под флагами радужными -
Забыли Содом да Гоморру?
Свобода там, говоришь?
Видели мы Париж,
Как ни протестовали -
Номера родителям дали!
Пап и мам упразднили -
Вот оно – либеральное насилие!
Ситуация такова:
Налицо власть меньшинства.
Попробуй не взять на работу гея,
Попробуй негра назвать негром,
Если к тебе придет такая идея -
Попросят на выход в темпе аллегро.
Только они знают, кто виноват, а кто нет,
Только они решают – кто грешен:
Милошевич умер в тюрьме,
Каддафи убит, Садам повешен.
Цветные революции, как дважды два пять –
Технология захвата власти:
Искусство надевать
Овечью шкуру поверх волчьей пасти.
А «совок» ругать нынче модно,
Можно делать это вполне свободно.
Да только «совок» выиграл войну,
Выстроил разрушенную Европой страну,
Гагарина в путь-дорогу отправил,
Заводы да электростанции нам оставил.
И если бы не ядерный щит,
Который до сих пор нас хранит,
В порыве принести нам свободу
(А на самом деле мошне своей в угоду),
Набросились бы, как бешенные собаки!
Думаешь нет? Тогда вспомни Нагасаки!
Хиросиму тоже вспомни!
От городов – каменоломни,
От людей пригоршни пепла:
Вот оно - адово пекло!
И уже почти забыла планета!
Америка! Покайся за это!
Но не кается,
Ей даже не икается!
Напрягся гегемон:
С одной стороны медведь, с другой дракон.
Меж собою дружат,
Воевать с двумя – не сдюжить!
Но то ли связь с реальностью потерял.
То ли не выйдет никак из порочного круга -
Прет гегемон на таран,
Толкая их в объятия друг друга.
И не плевать нам на судьбы человечьи
И выражения лиц.
Но это вы вырастили бандеровскую нечисть
У наших границ.
Простите, мариупольцы,
За долю горькую, что досталась вам!
Но это НАТО тянет свои щупальцы
К нашим берегам!
И взывает к нам горловская мадонна,
И не дает молчать пепел Одессы -
Это вы начинаете войны,
А наша доля - ставить вас на место.
Объяснять непутевым -
Не лезьте вы к нам со своим змеиным жалом,
А то снова
Получите по сусалам.
Запомните все и каждый
Войска русские по этой причине
Маршировали дважды -
Один раз в Париже, другой в Берлине.
Но как когда-то гремят залпы орудий,
И с нами пращуров наших слава.
Стояла и стоять будет
Российская Держава.
Песня на эти стихи:
Читают это стихотворение
Руслан Петров https://youtu.be/gkaSsdMLYS8
Аня Белякова https://youtu.be/YLUJr1WEhqc
Мы родились от выживших
В безумной той войне,
От деревень тех выжженных
В истерзанной стране,
От воздуха морозного
В окопах под Москвой,
От скрежета моторного
Под Курскою дугой,
От ленинградских улочек,
Блокадных этих дней,
Где очередь у булочных.
Где темень фонарей,
И от земли той вспученной,
От напряжения жил,
И где народ измученный
Не сдался, победил.
И выстоял, и выстроил
Заново страну:
Дома, заводы, пристани.
Но не забыл войну.
По площадям, по улицам
Течет бессмертный полк,
То ширится, то узится
Людей живой поток.
И над потоком высятся
Герои прошлых лет.
То кажется, то видится
Салют былых побед!
Так выжившие память нам
Оставили свою,
Мы будем помнить праведно
Ту страшную войну.
Была чтоб сильной Родина,
И все должны понять -
Не побежим, не дрогнем мы,
Мы выстоим опять.
Ведь нам с рожденья дадено
Любить свою страну,
Ведь с нами наши прадеды
Идут в одном строю.
(доработанный вариант, декабрь 2019 г.)
..........Песню можно послушать здесь https://youtu.be/JvAA1qzickM
Бежит дорога на рассвет,
В один конец один билет,
И каждый здесь найдет судьбу,
Кто радость, ну а кто беду.
Здесь
кто-то выдумал мечту,
Мечта маячит за версту.
И мысль моя совсем проста -
Не уменьшается верста.
А кто-то копит день за днем,
Все остальное нипочем.
Ему все мало, ну и что ж,
С собой всего не унесешь.
Вот я дистанцию набрал,
Вот кто-то снова обогнал,
Но я не ною, не скулю,
Вот отдохну и догоню.
Зачем мне ночь, зачем мне день?
Зачем за мной плетется тень?
Зачем мне рощи и поля?
Зачем мне небо и земля?
Куда бежим, зачем бежим?
А может мы все просто спим?
А может мы стоим на месте
И напеваем эту песню?
Ты, как солдат в строю земном,
Пускай шагаешь ты не в ногу,
Напоминает об ином
Душа, стремящая к Богу.
Бессмысленно смотреть вперед,
Когда текущий день никчёмен.
Он словно прерванный полет
Лежит в плену каменоломен.
И руки словно в полутьме
Хватают тайные перила,
И через страх, и через смерть
Ведет неведомая сила.
Но ты, стремящий в душе,
И слабый духом безнадёжно,
Такая легкая мишень,
И невозможная возможность.
Нет! Не сдавайся, за спиной
Быть может не отсохли крылья,
Раскинув их, сквозь дождь и зной
Ты позади оставишь мили,
Ты полетишь, бессилья гнет
Стряхнув в пучины океана.
Ты чувствуешь Его, Он ждет
Потомка грешного Адама.
Не смейте бросать своих женщин,
Бросать, как ненужные вещи.
Сварливых, толстеющих, нервных,
И даже немножечко вредных.
Кого-то влекут помоложе,
Как новая вроде возможность
Начать все с нуля, все с начала,
Как будто весна постучала.
Но ложь той весны, что трусливо
Сбежал ты от той, что любила,
От той, что немного устала.
И вот ты решил все с начала.
Как не было дней самых разных:
Обычных рабочих и праздных,
Как не было звезд и объятий,
И мелких привычных занятий.
Субботних готовок и стирок,
Настенных часов и картинок,
И болей зубных, и пеленок,
Бессонных ночей и обновок.
И сделав презрительный крендель,
Ее поменял, словно мебель,
Как книжку, расчёску иль брошку
На стройные, модные ножки.
Себя пред собой оправдаешь,
Ты скажешь - любовь не обманешь,
Была, но дошла до финала,
Сама виновата, достала.
Себя оправдать не проблема,
Была б обозначена тема.
Но как ни шути - все натужно,
Неправильно, подло, не нужно.
Не мало грехов есть на свете,
Девятый круг ада для этих,
Которые предали близких
И пали они ниже низких.
Я страшным судом не пугаю,
Что будет потом, я не знаю.
А вдруг все же суд состоится,
Что скажешь Ему? Как отмыться?
Слова любви, слова разлуки,
И грязной ругани поток,
Несвязных междометий звуки,
И воздуха вдохнуть глоток.
Задачи рта разнообразны:
Пыхтеть, насвистывать, кусать,
И если в вашем доме праздник,
Его задача тост сказать.
Он может кашлять, улыбаться,
Бубнить, причмокивать, зевать,
Пить чай, икать и целоваться,
Шутить, занудствовать, чихать,
Когда привлечь вниманье нечем -
Кричать, показывать язык.
Он издает звериный рык,
В особых случаях, конечно.
Он может съесть в обед котлету,
Вздыхать, зализывать порез,
Давать дурацкие советы,
И милости просить небес.
Предательств черных исполнитель,
Болтун и хитрый адвокат,
Бескомпромиссный обличитель,
И трепетной любви солдат.
Ночей безумных соучастник,
И буйных пиршеств тамада,
С тобой он в неге и в ненастье
С тобой везде, с тобой всегда!
Сей клад бесценный, настоящий,
С тобой в удаче и тоске.
Вот научиться бы почаще
Держать беднягу на замке!
Когда скулишь и ноешь то и дело,
Когда бессилен и душой, и телом,
Когда апатия и незачем вставать с дивана,
А может есть зачем, да лень взбивать сметану.
И тиканье часов съедает время,
И ноги словно ватные немеют.
Вот встать бы, да пойти, да сделать что-то,
Но понимаешь: жутко неохота.
Еще вчера был бодр и даже весел,
И ты чего-то в мире весил.
Но водоем надежд до дна исчерпан,
Лежишь на берегу, как высохшая нерпа.
Когда твой Эверест не выше стула,
Когда намеренье подняться ветром сдуло,
И в недрах снов теряются секунды,
Эх, крикнуть бы сейчас: «Полундра!»
Но горло ссохлось, губ разжать можешь,
И изнутри тебя почти ничто не гложет.
Но это вот «почти» мешает что-то
И вносит дискомфорт в твое болото.
И в глубине себя ты понимаешь -
Там кто-то есть, ты точно это знаешь.
Ты чувствуешь его, он в ухо дышит,
Он из глубин твоих все видит, слышит,
Он смотрит на тебя с немым укором
И неуютно чувствуешь себя под этим взором
Ты смотришь сериал, глотаешь пиво,
Забыться хочется, да только все фальшиво.
Вот взять бы проучить его, зануду!
Быть может подмести, помыть посуду?
Ой, что это со мной? Посуда? Веник?
Ведь только что страдал от дикой лени!
И тут такой конфуз, да что я спятил?
Вставать, мести полы, с какой-то стати?
Но на устах его лукавая усмешка -
Я снова выползаю на пробежку.
"Самым первым принципом сталкинга является то, что воин выслеживает самого себя".
К.Кастенеда. "Сила безмолвия".
Я нанял сам себя шпионить за собой -
Хотелось мне узнать, где был и что я делал?
О чём мечтал в тиши ночной?
Грустил о чём? Что чувствовало тело?
Но только вот беда, опять я забывал,
В беспамятстве кружился в круговерти.
Быть может ключ от памяти лежал
В каком-то мне неведомом конверте?
И затерялся тот конверт средь старых книг,
А я ходил, в чудесных снах витая,
И проступал одетый в тело лик,
Как манекен, как кукла восковая.
И я бродил без цели сам не свой,
Сквозь пыль виднелся лучик замутненный.
Мое отсутствие, как тень, брело за мной,
Мой взгляд блуждал в пространстве сонном.
Наверно что-то ел на завтрак и обед,
Но вкуса пищи не было как будто,
Совсем не помнил кто и в чём одет,
Ни запаха духов, ни цвета утра.
О чем-то думал, строил планы и спешил,
Вёл разные при этом разговоры,
Но отыскать не доставало сил
Хоть что-нибудь в туманных коридорах.
Едва начавшись исчезали дни,
Я видел из окошка электрички -
Мелькали гаражи, дома, огни,
А я смотрел сквозь стекла по привычке.
Но вот я начал замечать, как иногда
Сам на себя взираю взглядом посторонним.
И вижу - ветер разрывает провода,
И слышу трепыхания вороньи.
Студийная запись песни в исполнении группы "Этажи" здесь:
1.
Я
забыл свой дом,
Я забыл, что в нем,
Только свет луны в ночи,
Помолчи.
Я иду один,
Небом лишь храним,
По дворам пустым,
Улицам ночным
.
2
Звезды смотрят вниз,
И не дрогнет лист,
Тишина вокруг,
Слышен сердца стук.
Не журчит Москва – река,
Не грохочут берега,
И моргает светофор
Всем чертям наперекор.Припев
И я совсем один, как ключ в замке.
И только блеск витрин и блеск в реке.
И между туч едва видна,
И между туч едва видна
Такая ж одинокая луна.
3
Отпусти меня
Грязь земного дня,
Этот мир теней
Мне милей.
Тускло светят фонари
Желтым светом изнутри.
Город мой в объятьях сна,
Всё сковала тишина .Студийная запись песни в исполнении группы "Этажи" здесь:
1
Я ухожу и больше не ищи меня,
Мой след исчезнет в сумерках квартала.
Не говори не нужные слова,
Что ты пока еще мне сказала.
Мне надоел твой выцветший диван,
Безумный кот, болтливая соседка.
И будь, что будет, я пока не пьян,
Ведь дом родной мне стал железной клеткой.
Припев
Ты думаешь я тебе верю!
Не лги, прошу, не лги
Восполни ты эту потерю
другим, другим.
2
И без меня уж вертится Земля.
А помнишь, как рассвет с тобой встречали.
Я обречен на участь корабля,
Застрявшего навечно у причала.
И не держи, так хочется рискнуть,
Загадочный твой взгляд уже не греет,
Пусть свежий ветер мне укажет путь,
И жажда пусть становиться сильнее.
Студийная запись песни в исполнении группы "Этажи" здесь:
А
этот праздник не так уж плох,
Он бьет в глаза, он давит в уши,
А на полу магнитофон,
Он орет - соседей глушит.
А
на столе всего полно,
Почти не тронуты салаты,
Еще не выпито вино,
И не окончены дебаты.
А я доем свой винегрет,
И рок-н-ролл я дотанцую.
Я выйду в ночь, мне нужен свет
Далеких звезд им спеть хочу я.
А небе звезд полным полно,
И я один на дне вселенной.
Крыло зари прогонит ночь,
И круг замкнется непременно.
Вчерашний день сотрется в пыль,
Все будет завтра как сегодня.
Себя ищу среди толпы,
Сиянья звезд в ночи не помня.
Есть время, потраченное бестолково,
Есть время, выброшенное на свалку.
С одной стороны – что здесь такого?
С другой стороны – жалко!
Льётся, как река в пески,
Как вино из опрокинутой бутылки!
Почему нельзя, как медяки,
Складывать его в копилку?
Это ж моё добро!
Разве оно бывает лишним?
Почему, как злато-серебро,
Складывать его нельзя в кубышку?
Почему расходуется зазря?
Зачем просто так течёт?
Почему, скажем, нельзя,
Положить его на банковский счет?
К примеру, не знаешь, чем себя занять -
Отдай его под процент,
Ведь кто-то не знает, где его взять,
Торопясь на свиданье или концерт.
Кого-то скорая бешено везет.
Кто-то спешит, как на пожар,
Когда минута каждая на перечёт,
Секунда лишняя, как Божий дар.
Представьте - как кожа шагреневая,
Неумолимо, нещадно, упрямо
Сжимается время твоё -
И тут на глаза реклама:
Господа, испытывающие аврал,
Кто опаздывает, но пока не опоздал,
Платите и в вашем распоряжении
Различные отрезки времени!
Оптом и в розницу
Для тех, кто торопится,
Сегодня в ассортименте
Сутки, часы, моменты!
Спешащие на самолет,
Не подготовившиеся к экзаменам -
Время не ждет,
Не вытрет с шеи испарину.
И жалко его, и обидно,
И продолжаться это не может вечно,
И тычется кто-то в спину,
И
бутылку б закрыть, да нечем.
В 2019 году сделана студийная запись песни "Перекрестки" здесь: https://vk.com/etajy
Мы идём, иногда перекрёстки встречая в пути,
Где возможно свернуть, от тебя где хоть что-то зависит.
Мы в неведении полном о том, что нас ждёт впереди,
Но назад не вернуться ни птицей, ни тропкою лисьей.
Выбирая пути, мы не знаем того, что нас ждет.
Перекрёсток пройдя, мчимся мы по невыбранным ямам.
И качается маятник дней - то закат, то восход.
Перекрёстки мгновенны, дороги долги и упрямы.
И с обеих сторон мы зажаты в глухой колее.
И однажды вдали замаячит опять перекрёсток.
И надежда дрожит, словно облако в заднем стекле.
И ты снова стоишь на распутье, как будто подросток.
Только б не было войны,
Только б не было проклятой!
Собирать в лесу опята
У подножья тишины,
Где вдали от всяких бурь
Комариный мирный зуммер,
Где пока никто не умер
От осколков, мин и пуль,
Где в атаку не идти,
Не ловить тревожно звуки,
Не томиться от разлуки
И желания спасти,
Заслонить родных и дом,
Уберечь от ран Отчизну,
На алтарь победы жизни
Класть не надо, а потом
Не смотреть на этот мир
С фотографий пожелтевших...
Если надо, то конечно
Мы все это повторим.
Песня - https://youtu.be/rvtSuQnxPS4
Русские оказались самой большой разделенной нацией в мире. В.В.Путин
Ты просто живешь, и вчера, как сегодня,
Ты помнишь о ценах, ты знаешь, что модно.
Всё так, как всегда, как раньше, как прежде,
Ты веруешь – утро придет неизбежно.
Так жили в Донбассе, а стало, как стало.
Поблекло, что раньше так волновало,
Исчезло, что мало ценили когда-то.
И вот это просто безликая «вата».
Их можно расстреливать ночью из пушек,
Их дети порою не видят подушек,
И в полуподвалах ночуют нередко,
И знают, что бомбой убило соседку.
Ты можешь мечтать о новой машине,
А там – как бы не подорваться на мине.
Ты думаешь – жалко закрыли Египет,
А там – кто сегодня от пули погибнет?
В Москве, в Петербурге, в Туле, в Рязани
Ты ходишь в кино, на работу и в баню,
Ты смотришь футбол и поёшь в караоке,
Всё кажется так нереально далеким.
А что если нет? А что если танки?
А что если ангелы черной чеканки?
А если привычное благополучье
Всё вдруг превратится в навозную кучу?
И сидя в комфорте в домах и квартирах,
Ты вести с границы русского мира
Сморишь со скорбью безрадостным взглядом,
Не веря в душе, что всё это рядом.
А люди в Луганске,
а люди в Донецке,
Они защищают того, кто на Невском.
Держитесь Харьков, Херсон и Одесса,
История всё расставит на место,
Так подло когда-то нас разделили,
Как будто котят слепых раздарили.
Поставили стены, штыки и таможни,
Не ведали мы, что такое возможно.
Но будет как раньше, тепло и уютно,
Мы вместе встречать будем каждое утро,
Бессмертным полком мы пройдем на параде,
В единой и дружной могучей Державе.
- Ты сумасшедший, ты знаешь об этом?
- Для этого нужно всю жизнь тренироваться.
фильм Мирный воин
Как пролезть в узкую щель,
Которая иногда открывается на долю секунды?
Как пробиться через невидимую броню?
Достучаться до тебя как?
Ведь ты можешь «быть».
Ты что-то видишь и слышишь,
Но предметы мелькают,
А звуки проносятся так быстро,
Что ты не успеваешь их уловить.
Ты ешь вместе с лентой новостей,
Сериалом или футболом.
И пища, приготовленная впопыхах,
Проваливается в бесчувственный желудок.
Ветер касается твоей кожи,
Но разве ветер достоин твоего внимания?
Ведь тебя нет.
Твоё отсутствие, как наважденье,
Или как сон.
Иногда тебе бывает больно,
Но ты объясняешь это несовершенством мира,
И вместо того, чтобы проснуться,
Переворачиваешься на другой бок.
Ты возвращаешься в свои миражи,
Берешь сигарету
Или болтаешь о какой-нибудь ерунде - зачем?
Ведь ты можешь «быть»!
Твои разговоры так затягивают тебя,
Что ты не прекращаешь их
Практически никогда.
Закончив говорить с кем-то,
Ты продолжаешь говорить с собой.
И тогда ты похож на актера,
Который выступает перед зрительным залом,
В котором один-единственный зритель -
И это ты сам!
Твой внутренний диалог нескончаем,
Его паутина окутывает тебя,
Создавая параллельную реальность.
Твой суетливый ум порождает так много шума!
Он, словно машинка по производству мыслей,
У которой сломался выключатель.
Они толпятся в твоей голове,
И ты суетишься вместе с ними,
Плавно перетекая из одного сна во второй, третий, пятый.
Секунда тишины - она иногда случается,
Когда твой ум молчит,
Когда ты присутствуешь «здесь и сейчас»,
Когда ты пробужден.
Но этот миг так краток,
Что ты не успеваешь его заметить.
И сны опять поглощают тебя,
И ты проваливаешься
В нескончаемую череду своих фантазий,
Через которые так сложно пробиться.
Чтобы достучаться.
Чтобы отступил морок снов.
Чтобы ты увидел Меня.
Чтобы мы наконец встретились.
Ведь Я даже не могу тебя обнять.
Точнее Я пытаюсь это сделать,
Но для объятий нужны двое.
Проснись, Я очень скучаю по тебе,
Ведь Я – Бог, а ты – Моё любимое дитя.
В городе одном почтенном
Стройка выдалась большая.
На фундаменте уж стены
Возвышались величаво.
А вокруг кипели страсти,
И сплетались нити судеб
Среди счастья и несчастья,
Как положено по сути.
Мимо стройки, мимо пыли,
Мимо груд камней огромных
Путник шел неторопливо –
Строгий профиль, взгляд спокойный.
Он, поблизости заметив
Мрачного каменотеса,
В
предвкушении ответа
Подошел к нему с вопросом.
"Что ты делаешь? - спросил он,
Движет что тобой, ответь мне?
И на что ты тратишь силы
В этот день погожий, летний?"
"Что сказать, почтенный странник?
Под дождем, на солнцепеке
Я дроблю упрямый камень,
Проклиная мир жестокий."
«Что ты делаешь, любезный? -
Он тогда спросил второго, -
Не криви, ответь мне честно,
Молви искреннее слово».
«Чтобы дети были сыты,
От рассвета до заката
Я обтёсываю плиты
За умеренную плату».
На стене почти отвесной
Чуть вдали трудился третий.
За работой пел он песню,
А лицо светилось светом.
На вопрос ответил просто,
На вопрос ответил ясно:
"Для людей на перекрестке
Возвожу я храм прекрасный!
Пусть он, как маяк, сверкает
Всем, кто заблудился в дебрях,
Кто во тьме бредет, плутая,
Кто петляет в круговерти".
На вопрос на этот важный
Каждый пусть себе ответит,
Призадумавшись однажды:
Что он делает на свете?
А если посмотреть назад -
Там лава времени застывшая:
Недолгий жест, случайный взгляд
Мгновенье превращает в бывшее.
Густеет лава на глазах
И принимает очертания:
Знакомый звук, короткий взмах
И вот застыла до скончания.
Твердеет, что вот-вот текло,
Не раздробить событий скопище!
Горит алмазное сверло,
Стальной резец дымит беспомощно.
Остановилась, замерла,
Не повторится, не исправится,
И только пепел да зола,
да прошлогодняя сумятица.
Непозабытого не счесть,
И сколько мест с тех пор намолено,
И лишь одна надежда есть -
Сей миг, куда текучесть встроена.
Куда вмонтирован поток
И шестеренки вечно вертятся,
А часовщик, устав от склок,
Пока не перестал надеяться.
А мы бежим, а мы идем,
Спешим как на пожар, торопимся,
То накрываем душу сном,
Как будто бы листаем комиксы.
А жизнь творится здесь, сейчас!
Проснуться, окунуться в проруби.
И настоящее – в анфас,
И удержаться в нем попробовать.
И незачем смотреть назад,
Скорбеть про завтрашние сложности.
Ведь все пути ведут сюда,
И открываются возможности.
Остаться в центре острия
И соучаствовать в творении
Всегда живого бытия,
Неповторимого в мгновении.
Кто знает,
Кто кому ограду
Будет красить?
И где живет беспечный винодел,
Который предлагает
Вкусить нектар и радоваться небу?
Знать первое - зачем?
А кто познал второе,
Тот боле не нуждается ни в чём!
И вечер тих,
И дремлющая в кресле кошка
Молчание моё оберегает.
Лягушке вечер подложил свинью:
В окрестностях рабочего поселка
Она случайно угодила в колею
И в ней барахталась, да все без толку.
Соседские лягушки, как могли,
Пытались ей помочь советом или делом,
Но скользкие края той колеи
Преодолеть бедняжка так и не сумела.
А сумрак, чародей и фаталист,
Спускался вниз, не нарушая правил.
И нехотя лягушки разбрелись,
На верную погибель пленницу оставив.
Ей, очевидно, ночь не пережить
В таком кошмаре, в этой жуткой жиже,
И тёмный рок над ней кружит,
Ах, были бы края той колеи чуть ниже!
И лишь восток зажег свои огни,
Все устремились к колее злосчастной
И с удивленьем обнаружили они,
Что колея пуста, тревоги все напрасны.
А пленница довольная вполне
Слагала солнцу гимн, приветствуя свободу.
«Мы рады столь удачному исходу,
Но как смогла ты оказаться вне?»
«
Я тоже
думала, что ждать последний миг
Недолго мне, что все решится скоро.
И вдруг я услыхала страшный рык,
Как будто злую выпустили свору!
Как будто приближался монстр ко мне,
Хрипя, как стая псов голодных,
Руками огненными шарил он во тьме
И яростно рычал от бешенства и злобы!
Непросто было разглядеть сквозь блик,
Но тут я поняла трагизм момента:
Ко мне упорно приближался грузовик
Сквозь струи ослепляющего света.
И вот тогда из мутной жижи той
Приподняла меня неведомая сила!
И твердь земную под собой,
Сама не знаю как, я ощутила»
Кому-то светит путеводная звезда,
А кто-то в темноте бредет, печалясь.
Но шаг вперед мы делаем порой тогда,
Когда пинок «волшебный» сзади получаем.За волною волна, за падением взлёт,
И спешат поезда отыскать горизонт,
Присмотревшись поймешь, что и камни текут,
Ну а где-то солдат вырывает чеку.
Выгибаясь дугой, вдаль петляет река,
И дымится покой на ее берегах.
На ладони моей сохнет влажный мазок,
Ну а где-то боец гладит пальцем курок.
Этот мир так хорош, и такой он один -
От весенних лугов до далеких вершин!
Но зачем-то сюда мы добавили злость,
Только так не вчера, не вчера повелось…
И опять норовит разгореться пожар,
На беду видно нам сделал крылья Икар,
И в блестящем скафандре звериная плоть,
И теперь всё, что есть, так легко расколоть.
Так легко потерять, видно ноша тяжка,
И внутри отыскать так не просто врага,
И каких ради благ уничтожить готов
Этот тихий покой заливных берегов?
Ты залез высоко, ты стоишь словно сноб.
Неужели тебе нужен новый потоп?
Чтобы мир уберечь от губительных ран,
Чтобы алчность твою обуздал океан.
И волна унесет тех, кто прав и не прав.
Что из праха взошло, обратится во прах.
Только сердце стучит, отбивая свой такт,
И не верит оно, что всё кончится так…
Среди роскоши природы
Жил талантливый на вид
Неизвестно чьей породы
Непонятный индивид.
Он и сам не знал нисколько
Чей потомок, чьих кровей,
Почему вопросов столько
В неуёмной голове?
«Зверь чудной иль небожитель?
Дым иль грязь после дождя?
Расскажите, расскажите,
Расскажите - кто же я?
Может я могил копатель?
Может злой голодный дух?
Может я совсем некстати?
Может я давно потух?
Может рыбка золотая?
Может каверзный вопрос?
Может я сейчас растаю
Под кудряшками берез?
Почему мне в мире тесно,
Может здесь я только гость?
Почему мне интересно
Расстояние до звезд?
Может быть я мост канатный,
Что над пропастью висит?»
В общем очень непонятный,
Очень странный индивид!
..."Человек может сойти с ума из-за одной пепельницы"
... Петр Успенский
Один солидный господин
Сигару закурил,
И закружился странный дым
Среди немых перил.
И в пепельницу не спеша
Он пепел свой ронял,
В блаженстве нежилась душа,
И таял барный зал.
И вдруг он замер сам не свой,
Застыл туманный взгляд:
Неслись виденья чередой
Сквозь дыма сладкий чад.
Быть может грезил он иль спал?
Быть может заболел?
Он поздно лег, он рано встал,
Он сделал много дел.
И взгляд упал на край стола,
И понял наш поэт,
Что пепельница с ним вела
Беседу тет-а-тет.
И за волною шла волна -
Сначала он узнал,
Что медной сделана она,
Что медь родил Урал.
Затем он красочный сюжет
Увидел про края,
Где из глубин её на свет
Добыли мастера.
Как плавили её в печи,
Как в форму облекли,
Как придавали ей черты,
Как на базар везли.
Потом узнал всё про табак
И дыма суть постиг,
Как курит трубку бывший враг,
Индейцев видел лик.
Потом узнал, как в Старый Свет
Табак был завезен,
Узнал про никотина вред,
И про больного стон.
Узнал про запах и про вкус,
Про всех, кто здесь бывал,
И кто сквозь нервы иль искус
Сигару доставал.
И понял он, что вещь одна -
Любая вещь вполне
В себе содержит всё до дна,
Все тайны в глубине.
И как бы ни был мир жесток,
Но нам порядок дан:
Любой предмет вмещает всё,
Как капля океан.
"Чтобы оставаться стабильным, нужно постоянно изменяться"
Александр Скалозуб, мастер восточных единоборств, стиль Илицюань
Идти по канату его работа,
Всё остальное лишь позолота.
Всё остальное прозрачно, понятно –
Шест и канат – и смотреть так занятно.
Это же надо – мир на ладони! –
Где каждый овал лишь фигура на фоне.
И я, может быть, среди этих овалов
За ним, чуть дыша, наблюдаю из зала.
Справа бездна, слева бездна,
Над этою бездной ступаешь прилежно.
И чтобы добраться до края, до финиша,
Ты изменяешься, ты балансируешь.
И сбоку, и снизу света лоскутья,
Всем телом своим, всей печенкой, всей сутью
Ты чувствуешь твердь вертикали невидимой.
Здесь нет ничего, что было б незыблемо.
И балансируя в мизерном между,
Словно вальсируя с дамою нежно,
Идешь осторожно, и финиш все ближе,
И нет ни секунды, чтоб ты был неподвижен.
Мы также, как он, шагаем над бездной,
Но кто-то от нас её спрятал любезно.
Мы бездны не видим, мы очень небрежны,
И мы оступаемся неизбежно.
И в кровь разбиваем лбы и колени,
И мы удивляемся нашим паденьям,
И мы сожалеем о наших утратах,
И нам невдомек, что идем по канату.
Я не верю курящим врачам,
Не сужу их, не верю просто.
Я не верю сытым попам,
Их задам и шеям толстым.
Нас врачуют те порой,
Кто в лукавстве черпает силы,
Кто идет не своей тропой,
Кто сподобился быть бескрылым.
Правде нужно в глаза взглянуть
Тем, кто занял чужое место -
Коль священный избрал ты путь,
То идти по нему надо честно!
"Если бы старел этот портрет, а я навсегда остался молодым! За это… за это я отдал бы все на свете. Да, ничего не пожалел бы! Душу бы отдал за это!"
Оскар Уайльд "Портрет Дориана Грея"
Как время оседлать? Оно бежит строптивой ланью,
Оно крадется словно тать и ускользает, как дыханье.
А юность испаряется, и вянет красота,
И остаются только тлен да пустота.
Исчезнут алость губ и золото волос,
И кожа сморщится, и изогнется нос,
Зачахнет грудь, испортится осанка,
А пальцы будут нервно отбивать морзянку.
Ослабнет зрение и притупится слух,
И вот в глазах восторг мальчишеский потух,
Потребности скромны, желания убоги,
И ревматизмом скрючит старческие ноги.
Ах, как хотелось бы мне жить, не думая о том,
Что немощь подлая готовит мне удел печальный!
И не смотреться в зеркало тайком,
И с ужасом не ждать конец фатальный.
Но всё предрешено и мне теперь осталось
Лишь ждать, когда наступит старость.
И это ожидание сведет меня с ума,
Оно как порча, как проказа, как чума!
О, где моя былая бесшабашность?
И лёгкость бытия, и пыл, и страстность?
Хожу печален, нелюдим, угрюм,
Подавлен мой, когда-то беззаботный ум.
А на портрете, что так мастерски исполнен,
Я буду вечно юн и свеж,
Во взгляде блеск побед грядущих и надежд,
И вечный май, и вечный полдень!
Но быстротечны дни и слишком скоро
Моё лицо уродливым покроется узором!
А на портрете буду я нетронут ходом лет,
И взоры вечно будет восхищать мой силуэт.
Художник, чья работа так великолепна,
Ведь безупречен сам оригинал,
Украл покой, беспечность он украл,
Я завистью горю к тому, чья красота бессмертна!
И мысль одна пленит моё воображение,
Соблазн велик и манит искушение -
Чтоб не вкусить от старческих плодов,
Я душу заложить свою готов!
Пусть мой портрет становится убогим стариком,
Я ж, с немощами вовсе не знаком,
Сумею обмануть судьбу и, вечно оставаясь юным,
Лишь буду собирать цветы, как баловень фортуны!
А смерть казалась невозможной!
Но дней всё ускорялся бег.
И он просил, о милый Боже,
Пошли мне жизнь длиною в век.
Машины, люди и вокзалы
Мелькали, как заведено.
Но горе как-то постучало
В чуть приоткрытое окно.
В больничной он лежал палате,
Скакали мысли взад-вперед:
Ему сказали, что в кровати
Остаток жизни проведет.
Болезнь терзала и сушила,
И жгла, и мучила сполна.
И ничего уже не мило,
И не было ни сил, ни сна.
И жизнь казалась невозможной,
Секла наотмашь словно плеть.
И он твердил, о милый Боже,
Пошли мне поскорее смерть!
И вспоминалось, как когда-то
Совсем просил он об ином!
И понял, что просить чревато,
Откуда ж знать нам, что потом?
И всё-таки случилось чудо,
Болезнь сдавала рубежи.
И непонятно - что? откуда? -
Но возвращалась снова жизнь.
И став чуть-чуть мудрей и строже,
Вернувшись из небытия,
Он одного просил, о Боже,
Пусть воля сбудется Твоя!
Я разглядываю облака:
Высоко они или низко?
Далеко они или близко?
Но всегда говорят: «Пока».
Может взгляд свой задержишь и ты?
Очертания их так нездешни.
И цветут в синеве безгрешной
Из сиреневой ваты цветы.
............................ "Я птица слабая, мне тяжело лететь" ("Я сам из тех"), Константин Никольский, группа Воскресенье
............................ "Здесь сброшены орлы ради бройлерных куриц" ("Скованные одной цепью"), Вячеслав Бутусов, группа Наутилус Помпилиус
............................ "Этот поезд в огне" ("Полковник Васин"), Борис Гребенщиков, группа Аквариум
............................"Перемен требуют наши сердца!" ("Хочу перемен"), Виктор Цой, группа Кино
А враг не спал, он выверил маршрут:
Из-за бугра нам пели про свободу,
Про колбасу и шмотки для народа,
И раздували недовольства культ.
Конечно жизнь текла не без проблем.
На кухнях говорили не для улиц.
Но сброшены орлы не ради куриц,
А ради коммунизма на Земле.
Я сам из тех, кто жаждал перемен,
Но спрятался за дверь и ждал подмоги.
Полковник Васин встанет по тревоге
И осчастливит каждый манекен.
Расскажет на дрожащий свой манер,
Что цели ложны, дальше только пропасть.
А на экране нам покажут новость,
Что нет такой страны - СССР.
«Я не умру, продолжусь в детях, внуках»,-
Но эта мысль не приносила, как бывало, тишины,
Не заглушала содрогание струны,
Которая твердила про разлуку.
«Я не умру, я буду жить в поэмах и стихах», -
Но утешение такое уж не гасило голосов,
Что разрывали изнутри твой мирный сон
И подымали из глубин противный страх.
Хотя, пожалуй, страх тобой преодолён почти.
Скорее любопытство иль неуёмное желание
Понять, что остаётся в оправданье
Присутствия на поле саранчи.
Ведь человечество, к которому так близок ты,
Свой ум, свои способности и волю
Пускает, чтобы изглодать то поле,
Которое попалось на пути.
И от бурленья дум таких тебе то зябко,
То бросает в жар, и наконец, сверстав сонет,
Сидит на стебле наш поэт,
И шевелит то усиком, то лапкой.
Тампоны
алые лежали плотно,
А он чинил испорченный сосуд.
И медсестра стирала капли пота.
И скальпель точно вымерял маршрут.
Когда пульсирующая жилка ускользала,
Когда рвалась изъеденная плоть,
Когда ладони опускал устало -
За что такую муку дал Господь?
Он снова был за всё в ответе,
Он принимал решенья на ходу,
А после судорожно тянулся к сигарете
И видел посеревшую вдову.
Спасать и неспасенных видеть,
Спасенные, вновь забывая страх,
Шутили, на кроватях сидя,
А неспасенные блестели на висках.
Но был другой, как будто клещ вцепившись
Он, совершая утренний обход,
С азартом мне, совсем меня не слыша:
«Когда под нож»? - мурлыкал словно кот.
Он мне твердил: «Хорош ломаться,
Твой случай ясный, нужно отрезать.
Чего гадать? Готовься к операции».
А я гадал, опёршись на кровать.
Гадал, с трудом вживаясь в участь жертвы,
Решенье оставляя на потом.
И успокаивая всклоченные нервы,
Два доктора курили под окном.
Всё покупается, всё продаётся,
Рынок всему голова в наши дни.
Но время поэтов ещё вернётся,
Время поэтов ещё впереди!
Сколько стоит родное оконце?
Ну-ка, бухгалтер, выпиши счёт!
Но время поэтов ещё вернётся,
Время поэтов будет ещё!
Сегодня торгуют луною и солнцем,
Всем заправляет холодный расчет.
Но время поэтов ещё вернется,
Время поэтов ещё придёт!
Наша планета стонет и мучится!
Дождями кислотными оплачен уют.
Индексы, спонсоры, акции, фьючерсы,
Биржи, кредиты да курсы валют,
Балансы и прибыль, субконто и
сальдо –
Мёртвые цифры застыли в груди.
Но будет Есенин, будет Вивальди -
Время поэтов ещё впереди!
Я слышал – есть на свете завтра!
Да только где оно? В каких живет краях?
Я изучил все атласы и карты,
Искал зацепки в толстых словарях,
Я на часах отслеживал бег стрелок,
Я чью-то спину видел вдалеке.
Но пойманным быть завтра не хотело,
Лишь знаки оставляло на песке.
Всё кажется, вот-вот его догонишь,
В объятиях удержишь хоть на миг.
Я в странных снах в немыслимых погонях
Едва его хватал за воротник.
И как я ни старался, как ни бился,
Но всё же поубавил вскоре прыть.
Да только как с такою мыслью сжиться?
Должно ж оно хоть где-нибудь да быть!
Неуловимо словно луч рассвета,
Туманно словно утренняя взвесь,
И не поймать его, хотя по всем приметам
Оно определенно где-то есть!
И мы бежим за завтра, спотыкаясь,
Мы в спешке истоптали сто дорог.
И словно брызги, на ветру сверкая,
Вчерашки вылетают из-под ног.
И будет, будет сон длиться,
И будет, будет сон вечным.
Вот лишь едва приметил лица
И снова, снова путь млечный!
Нахлынули шальные чувства,
Весна растаяла и вновь осень.
Ты на меня смотри чутко -
Исчезнуть я могу вовсе.
Как щи кончаются в кастрюле,
Как ускользает ветер вольный,
Как гаснут от костра угли,
Как исчезает след молний.
Как много раз уж было прежде:
Краснеют на ветвях гроздья.
Я на тебя смотрю нежно -
Исчезнуть можешь ты вовсе.
Как блёкнут на листе чернила,
Как рвутся струны у гитары.
Хоть вены режь, хоть рви жилы,
Но исчезает даже старость.
Стараясь разорвать в клочья.
Я на него смотрю тихо -
Исчезнуть может он вовсе.
Как тает снег, как сохнут росы,
Как умолкает крик птицы,
Как исчезает звёзд россыпь,
Когда смыкаются ресницы.
От себя не укрыться,
От себя нам не деться,
Мы к себе так привыкли,
Вместе с самого детства.
Даже вырастут крылья,
Иль появятся жабры,
Мы с собою - как были
В рамках места и жанра.
В свете выбранной доли
Мы с собою так схожи,
И из этой неволи
Мы сбежать уж не сможем.
Как мы встретились помнишь?
Что случилось меж нами?
Ел в детсадике полдник,
И ждала тебя мама.
В раздевалке ты тронул
Будто зеркало пальцем
И увидел другого,
Но такого ж скитальца.
Я стоял пред тобою
И в тебя пальцем тыкал,
Нас с тех пор стало двое,
Хоть один да не хныкал.
И вели постоянно
Мы с тобой разговоры
От окна до дивана,
От согласья до ссоры.
Гул бесед бесконечных
Не давал нам покоя.
Так свела эта встреча
Нас навеки с тобою.
Приходят мысли, уходят мысли,
Как шепот ветра, как моря брызги.
Совсем без спроса, бесцеремонно,
Они шумны, неугомонны.
А я за ними лишь наблюдаю,
Как бы случайно, немного с краю,
Как будто сбоку, прохожий просто,
А гости входят в мой дом без спроса.
Без остановки, совсем без стука,
И бродят, бродят, шумят без звука.
И каждый гость, не умолкая,
Особой важной себя считает.
А я тихонько стою в сторонке,
Слежу спокойно за этой гонкой.
И взгляд мой ясный - свидетель споров,
Лишь наблюдает их разговоры.
Но вот смолкают все их бравады,
И утихают под этим взглядом.
Им неуютно, им непривычно,
А так хотелось им, как обычно,
Мой глаз замылить, мой ум запутать,
Что было ясным, то сделать мутным,
Навеять страхи, обиды вспомнить,
И раздраженьем меня заполнить.
И заморочить, как было раньше.
Я ж наблюдаю, что будет дальше.
Дыханье тихо бежит сквозь ноздри.
А мысли снова мне строят козни,
Но я лишь зритель, я неподкупен -
Что было мудрым сегодня глупо.
Я просто зорко смотрю на
мысли,
И те бессильно плетьми повисли.
Потом затихли, потом исчезли,
И свежесть утра звучит оркестром.
Снаружи бури, снаружи вихри,
А в доме ясно, а в доме тихо.
Эта песня пока в проработке. другие студийные записи в исполнении группы "Этажи" здесь:
Я напился чаю и не спал полночи,
И проснулся в настроении плохом,
У меня болели шея, грудь и почки,
Надо мной висел паук под потолком.
Из кармана брюк в метро украли паспорт,
И начальник вызвал в десять на ковер,
Сел на лавку - на штанах осталась краска,
Но я весел всем врагам наперекор!
Потому что есть музыка….
Потому что есть музыка….
Потому что есть музыка….
Потому что есть музыка….
Мне сегодня нахамили в магазине,
И изжога мучила меня весь день,
Оторвали мне антенну на машине,
Новую впаяли набекрень.
И с женой я поругался не на шутку,
И зарплату задержали на квартал,
Беды сыпались совсем без промежутка,
Только я счастливым быть не перестал!
Потому что есть музыка….
Потому что есть музыка….
Потому что есть музыка….
Потому что есть музыка….
Между «хочу» и «не хочу»
Вся жизнь твоя, а где ты сам?
Они, подобные мечу,
Что рассекает пополам.
Ты не един, ты многолик,
Различных «я» в тебе орда.
И голоса их каждый миг
Влекут туда или сюда.
И ты меж ними робкий гость
В своём саду, в своём дворе.
Ты как обглоданная кость,
Что псы дерут на пустыре.
И вот, потерян среди них,
За победителем идешь.
Себя не помня, нем и тих,
Ты на него уже похож.
И не понять, где ты, где он!
И ты уже почти исчез.
И может быть далекий звон
Тебя вернет, чтоб ты воскрес.
На пятке дыра –
Ну что здесь такого?
Носок не выбра-
сывать: он же как новый!
И ты на работу
Спешишь на трамвае,
Но вот уже кто-то
Тебя раздевает.
Не нежные руки
Любовницы томной,
Ты помнишь лишь звуки
Машин разъяренных.
Медсестры украдкой
Презрительно фыркнут,
Увидев на пятке
Банальную дырку.
Ты снова и снова,
Идя на работу,
Всегда будь готовым
К любым поворотам!
До лоска побритым,
Одетым с иголки,
Духами политым
От пяток до холки.
В просторах летает
Судьба твоя птицей -
И кто ж его знает,
Что может случится?
Обмануть так легко,
И предать очень просто -
Беззащитно доверие,
Словно цветок!
А весна полыхала
Так звонко, так пестро,
И предательски осень
Зажгла огонек.
Вот лампадой в ночи
Светит месяц нещадно.
Снова тень наступает,
Скрывая следы.
Растворяются дни,
В спину веет прохладой,
И за старой верандой
Разделись сады.
Не предай мотылька,
Что порхает так славно
У твоей головы
Накануне пурги,
Что закружит обоих
Так жутко, так странно.
И только один
Доживет до весны.
Её зовут мадам Неизвестность.
Как под паранджой невеста
Какова: страшна или прелестна?
И ты мечешься, не находишь себе места.
В зависимости от того, какова твоя готовность,
Можно её назвать мадам Неопределенность.
В ней все расплывчато, смутно, непрочно,
Как туманность Андромеды или болотная кочка.
Ещё её называют мадам Авдруг,
Потому что любит брать на испуг.
Напустит страху, начнет ахать -
Коль шагнешь прямо, упадешь со всего размаху,
Шагнешь налево, потеряешь коня,
Направо, еще какая-нибудь фигня,
В общем задаст такой спектакль,
Что взмокнет рубаха.
И ты застыл на перекрестке -
Во все стороны путь скользкий,
А шаг ступить боишься, как бы не ошибиться,
Да не оказаться в больнице.
Уже ни во что не веря,
Стоишь как тетеря,
Склеив перья,
Да подсчитываешь вероятные потери.
Право на выбор не дает расслабится.
Многие скажут: уж лучше обратно в рабство!
Обстоятельствами всегда можно оправдать тунеядство,
В конце концов можно просто обабится.
Как иллюстрация, что такое свобода,
Притча про одного морального урода,
Которого судили за кражу трудового дохода,
И которому предложили два подхода.
Либо на виселицу, либо войти в черную дверь -
А? Каково? Вот дилемма, на виселицу – смерть,
А за дверью что? Вдруг там дикий зверь?
Стоит-мнется, не знает, что делать теперь?
В общем выбрал виселицу наш герой,
А в голове засел геморрой,
И уже стоя на шее с петлей
Спросил: «А что за дверью той?»
Вообще-то не положено отвечать на вопросы такого рода,
Но так и быть - за дверью свобода.
Но большинство народа
Выбирают виселицу, такова человеческая природа.
Хотите верьте, хотите не верьте,
Но открывать разные дверки
Никто не хочет, все ищут тверди -
Неопределенность иной раз хуже смерти!
................Продолжайте наблюдать, и вы обнаружите в себе место,
................где вы спокойны, тихи и ничто не может помешать вам;
................только трудно найти туда путь.
................Это тихое место не является метафорой — оно весьма реально.
................(Петр Успенский. "Четвертый путь")
У каждого внутри есть место,
Где обитает только тишина,
Где не звучат безумные оркестры
Не в меру суетливого ума.
На поиски его не раз я отправлялся,
Но путь туда кикиморами скрыт,
И леший надо мною насмехался,
Водил кругами страха и обид.
Однажды отыскал я это место,
Там серебро на зеркале пруда:
Ни звука, ни волны, ни всплеска -
Я растворился, не оставив и следа!
Быть может это был лишь сон не боле,
Быть может мне привиделся тот миг,
Когда исчезли лозунги и роли,
Лишь на поверхности светился блик.
Опять я слышу крик и гул, и бормотанье -
Ожил внутри многоголосый хор!
И снова перепутались все грани
В попытках небо разглядеть в упор.
И я хожу-брожу, ищу приметы,
Ещё жива надежда на маршрут.
А на исходе скомканное лето
И клочья от исчезнувших минут.
Я ищу тишину, а она затерялась!
Заблудилась она в кривотолках забот.
И пугает её телефонное жало,
И нетрезвый прохожий кричит у ворот.
Что-то застит глаза, кто-то шепчет мне в уши,
Что-то пилит мой мозг, не давая заснуть.
Кто-то ждет, что я сдамся, надеется – струшу,
И в превратностях дней затеряется путь.
Что-то давит внутри, что-то лезет снаружи.
Только нет тишины, и покоя мне нет!
И туман странных слов, и шуршание лужи
Подзамерзшей за ночь, но зовущей рассвет.
И гремит, и гудит словно нитка накала,
Лезет в уши лукаво, стоит у крыльца.
Не забыть бы себя! Только эхо вокзала
Все торопит меня и не видно конца.
И несет меня даль, и в гудящем вагоне
Средь торговцев газет, средь пейзажей мельком,
Из меня чей-то взгляд все глядит в полудреме,
То потухнет, то вспыхнет на миг угольком.
Как разжечь тот огонь, чтоб мрак весь рассеяв,
Это тихое место в себе отыскать?
Чтоб оттуда на мир посмотреть без оценок,
Чтоб начать просыпаться опять и опять.
Пусть снаружи грохочут ветра и капели,
Пусть снаружи бушует, взрываясь весна.
А внутри тишина, а внутри еле-еле
Чуть колышет эфир затяжная струна.
...................."Помни себя всегда и везде!", - Георгий Гурджиев
Учусь быть
Каждой секундой в явь впаянным.
Внедряюсь в быт,
Подметаю свои окраины.
Собираю куски
Свидетельств, впопыхах увиденного.
Поливаю ростки
Того, что не стоит яйца выеденного.
Не стоит плевка,
Шелухи в урну брошенной.
Жест рука
Делает непрошеный.
Подмечаю, вижу -
Пусть так, обуздаю непокорную.
Ближе, ближе
Приближаюсь к истоку благородному.
Медленно ем,
И вкус сочней звучит симфонией.
Временами нем,
Временами творю беззаконие.
Как краток не сон,
Я исчезаю вновь в туманностях.
Пуст трон,
Каждый паж сам по себе на радостях.
Собираю в пучок
Воль моих бег разнузданный.
И весь то мой расчет -
Самому себе стать узнанным.
Ума палата,
Мыслей тьма бездонная.
На потерянное когда-то
Чувство «я есть» имею право вполне законное!
Вот и сейчас пишу
Пропавший, в письменах исчезнувший.
Лишь белый шум,
Все окна плотно занавешены.
Я выучу наизусть,
Как поле солнышком обласкано.
Я обязательно вернусь -
Хочется, хочется неба ясного!
Помнить себя,
Все воли заменить одною б волею.
Как свет, как заря
Самому себе быть позволю я!
Всё чаще, чаще,
Как из зеркала треснувшего,
Из пропащих
Возвращаюсь в воскреснувшие…
=Ползут две гусеницы, одна другой говорит - ты знаешь, никаких бабочек не существует, мы все просто сдохнем=
Понедельник – время для войны…
Встав с утра разнеженный с перин,
Под фанфары фар, под гимн страны,
Я войду в него, как блудный сын.
Вторник громко прокричит: "Вперёд!"
Влет, паденье, перья и чугун.
Все стремленья - в густоту дорог,
Все дороги – в колебанье струн.
В среду я найду срединный путь.
Крайности мне больше ни к чему.
Я расслаблю плечи, шею, грудь.
Я березу нежно обниму.
А в четверг приму все так, как есть.
Как идет - всё так должно и быть.
Если снег, то снег, а песнь, так песнь,
Если жизнь, то значит будем жить.
В пятницу я вспомню все грехи,
И венец терновый за любовь,
И шаги, что были так легки,
И растоптанных безвинно муравьев.
А суббота время для утех,
Время неизведанных тревог,
И забвение пророчеств всех -
Нынче каждый сам себе пророк.
В воскресенье утром в храм схожу,
А в обед усну беспечным сном -
Завтра снова в бой снимать маржу,
Чтоб исчезнуть в поле мотыльком.
Когда на острие сознанья
Я удержаться не сумел,
И не смотря на все старанья,
В безумство мыслей улетел,
Когда включаю телевизор
И погружаюсь в тот поток,
То словно бабочка пронизан
Сюжетом вдоль и поперек!
Я исчезаю, исчезаю!
Меня почти совсем уж нет,
Нигде от края и до края
Не обнаружится мой след.
И где себя искать? - не знаю.
И даже нет того, кто б смог
Найти меня - как снег растаял
На черном полотне дорог.
Но где я есть? Куда я делся?
Где я в отсутствии себя?
И где теперь найти мне средство
Чтобы вернуться в это «я»?
Чтобы вошла в сознанье ясность,
Чтоб смог почувствовать «аз есмь»,
Чтобы увидеть, как прекрасна
За подоконником сирень!
Однажды муравей решил узнать, как строить муравейник.
И обратился он к другому муравью: «Ты вроде не бездельник,
Ты, как и я, работаешь день-ночь без всяких мер,
Так не подскажешь, кто прораб наш, архитектор, инженер?
Где план, проект, набросок иль чертеж?
Наш муравейник так на прочие похож,
Как будто все они от верха и до низа
Сотворены по одному-единому эскизу!
Мы так организованно шагаем по тропинке,
Мы тащим хвою и травинки,
Мы точно знаем, где копать туннель,
Но кто дает нам направленье, кто указывает цель,
Где строить инкубатор для яиц, где бункер для еды?
Ведь делая работу тяжкую свою, не ведаем того ни я, ни ты!
На спор останови любого муравья,
Спроси его про тонкости строительства жилья -
Не скажет ничего в ответ бедняга
И будет дальше хвою волочить по дну оврага.
Но кто-то должен знать решение и метод,
Чтоб возвести сооруженье это!»
И отвечал ему трудяга-муравей,
Отвлекшись от рытья траншеи меж корней:
«А ты пойди, спроси у пчел дружище,
Откуда знают те, как делают они своё жилище!
Их ульи тоже инженерной мысли взлёт,
Но кто носитель мысли той, где гений тот?
Ответа не найти, не мучайся, коллега.
Успеть нам нужно много до ночлега,
Нас ожидает впереди так много дел!
Уверенно вгрызаться в грунт - вот наш удел»
И кто-то скажет муравей, пчела – букашки!
Им высь чужда, в потёмках день вчерашний.
Лишь ползают, летают без конца.
Им не понять великий замысел Творца.
А человек совсем другое дело -
Ему доступна мудрость неба,
Он может разогнать незнанья мрак!
Но объективно разве ж это так?
Куда бредём на ощупь средь веков?
Возводим что? - известно нам не лучше муравьев.
По правде, точно так же нам непостижимо,
Что строим мы и движемся куда, как пилигримы.
Что так же трогательно-юно, Как ваша бешеная рать?.. Вас златокудрая Фортуна Вела, как мать. (Марина Цветаева)
Где все смешалось: ярость, порох, пот,
Вручив себя изменчивой Фортуне................."Бог умер"
................ Фридриха Ницше "Весёлая наука"
Час пробуждения. Неба шрам
Краснеет. Тьма почти исчезла.
Когда Бог умер, что же нам? -
Лишь пустота зияет бездной.
Тоска и страх, бессмысленность и боль…
Давал Он нам надежду и защиту.
И вот теперь - что ты, что моль,
Нет адресата у молитвы.
И рядом никого, ты слаб и одинок!
Кто утешенье даст и где искать ответы?
И вот ты просто смотришь на цветок,
И лепестки колышутся от ветра.
Слова исчезли. Нет теперь нужды
В них облачать явленья и предметы.
Как хрупок мир! Как лепестки нежны!
Повсюду видишь ты Его приметы.
Он не ведет бухгалтерский учет
Твоим блужданьям, гордому кокетству.
Он тихо ждёт, Он ждать готов ещё,
Вот человек гитару в руки взял -
Сейчас творится будет действо,
Почти без времени и места,
И замер в ожиданьи зал.
Ещё струна безмолвствует пока,
Но в воздухе как будто невесомо.
И тот, который встал у микрофона,
Вдруг зазвучал и, как неспешная река,
Потек куда-то трепетно, легко,
То нежно, то тревожно, то протяжно.
И было удивительно-неважно,
Что русло здесь прозрачней, чем стекло,
Что берега скрываются вдали,
Что зал застыл огромным валуном на склоне,
Что ветер в перелесках стонет,
И бревна сохнут на мели.
И песня под звучание струны
Так мягко согревает жилы,
И растворяются вчерашние зажимы
В восторге от нахлынувшей волны.
И растекается по венам эликсир,
По капле добавляя жизни,
Врачуя застарелые кривизны,
И унося пустые хлопоты в эфир.
И терапию тела и души
Творят нахлынувшие ноты.
И путь твой - от забвенья: где ты? кто ты? -
До слез и ощущения вершин.
Оставив вдалеке столичный лоск,
Ты видишь облаков пушистых перья,
И ощущенье безграничного доверья,
И танец восхитительных стрекоз!
……………"Жить надо ради того, за что можно умереть" (Философ Иван Ильин)
....................Лень – это победа сиюминутных желаний
над желаниями заветными.
Я долго ждал, когда наступит март,
И поросль молодая брызнет кверху.
Но только грязная зима
Тяжелым отзывалась эхом.
И я метался, я искал похмельных трав,
И я бежал по скомканным дорогам,
Я видел след потухшего костра,
Я чувствовал спиною Бога.
Но холода мой сковывали шаг.
Мой взгляд блуждал впотьмах недобрых.
И тлела потихонечку душа -
Там, где-то в рёбрах.
И я томился страхом прошлых снов.
Я так надеялся чуть приоткрыть завесу.
Но все тщета, и лаем псов
Мой вечер вновь морочат бесы.
Снизойди до мгновения,
Будь в мгновение влюблен!
Всё: и взлёт, и паденье
Только в нём, только в нём.
Всем: и правдой, и ложью
Миг острее ножа.
Что-то сделать возможно
Только им дорожа.
Не проспи, в грёзах тая,
Не грусти о былом –
Мы порой забываем,
Но живем только в нём.
Я смотрюсь в скоротечность:
От высот до глубин
Миг, растянутый в вечность -
Он всего лишь один.
И его наблюдая,
Этот длящийся свет,
Ты поймёшь: под ногами
Ничего больше нет.
Ветер нагнал черноту в поднебесье -
Влагой живою скорее разлейся!
Вспышки, литавры, кустов колыхание -
Просто дыхание, просто дыхание.
Но отгрохочет, высохнут травы,
Наши с тобой подзатянутся раны,
Станет короче светила сияние -
Просто дыхание, просто дыхание.
Иней поселится в ветках зеленых,
В шапки оденутся старые клены,
В дымке лиловой все мироздание -
Просто дыхание, просто дыхание.
Будут февральские рыскать метели,
Будут кряхтеть корабельные ели,
Кровь загустеет, остынут желания -
Просто дыхание, просто дыхание.
Но зажурчит, зашевелятся пашни,
Круг замыкая, торопимся дальше.
Зелень и синь - без судьбы, без названия -
Просто дыхание, просто дыхание.
Шустрая речка, прозрачный поток.
Берегом ивы да желтый песок.
Омут играет прохладной водой,
Словно дразня небосвод голубой.
Люди ступают на узкий мосток,
Славно смеющийся скрипом досок.
Берег пологий, берег крутой.
Синие волны поглажу рукой.
Дети резвятся, брызги летят –
Много на пляже сегодня ребят.
Взрослые дремлют на теплом песке.
Сильные сосны стоят вдалеке.
Жарко сегодня. Затих ветерок.
Сделай в прохладные воды нырок!
Хитрая речка, играя, журчит:
«Кто предо мною теперь устоит?»
...............Под именем любым благоухает роза. Шекспир
Отверстие рождает звуки
Из основания лица.
Беру себя я на поруки -
Не тешить попусту уста.
Обременяя мир без толку
Рожденьем звуков впопыхах,
Мы рассуждаем без умолку
О не свершившихся делах.
Молчанье – золото – вот правда!
Нам дарит ясность тишина.
И я смотрел, как листик падал,
Стирая с мира имена…
Стирая муть проблем вчерашних,
Как грязь с оконного стекла.
Я видел лес, я видел пашни,
Не распуская языка.
Не меря мыслями пространство,
Не грезя о судьбе своей,
Я наблюдал непостоянство
Снегов промозглых и дождей.
И пусть немного сумасшедший,
Как пробудившись ото сна,
Смотрел как листик пожелтевший
Стирает с мира имена…
То синее, то черное,
То мирное, то злобное,
Высокое и низкое,
То страшное от выстрелов.
То сквозь окно немытое,
Чужое и забитое,
То вслушиваюсь пристально,
Как режут воздух выстрелы.
Сквозь рваное отверстие,
Сквозь дым и троеперстие
То грязное, то чистое,
И выстрелы, и выстрелы.
И вниз по скользким выступам
Туда, где нету выстрелов.
Где только плиты серые,
Глаза родные, верные.
Но где же солнце ясное,
Родное и прекрасное?
И облака пушистые?
Без выстрелов, без выстрелов!
Но надо все же выстоять,
И жизнь другую выстроить,
Где яркие, уютные
Лишь выстрелы салютные!
Попытка комнаты (кукушка вторит шесть).
Попытка размещения вещей,
Попытка посадить на привязь время…
Ах, если б зафиксировать как есть!
И сотня разный мелочей,
Лежащая в различных отделениях
Комода, оставалась там всегда!
(Иллюзия устойчивости мира,
Который мы придумали себе).
Но жизнь, как след от утюга,
Как запах специй и гарнира,
Как в спешке приоткрытая чуть дверь –
Всегда течет! И пыль на полировке,
И солнечный шалун, что заглянул в окно,
И звук воды, что в чайнике кипит,
И гении, застывшие на полке,
Смещают ось Земли уже давно
И двигают беспомощный гранит!
Попытка комнаты – и пусть снаружи вьюга.
Но тщетно зафиксировать поток,
Что заставляет двигаться улитку,
А лист переплавляет в прах и так по кругу.
Как будто есть лишь пол и потолок,
А как же пожелтевшая открытка?
Попытка комнаты – порядок и уют.
Так хочется, чтоб оставались вечно
Твои сомнения, виляние хвоста,
Все, что когда-то поселилось тут!
Но чувствую – сварилась гречка,
И ждет меня немытая плита.
Бесхозная женщина – как собачонка!
Поманишь её - побежит без оглядки.
Конечно всё хрупко, конечно всё тонко,
Но взгляд одинокий, печалью примятый.
И гордость её – это только отчаянье
Всех ожиданий, спаянных вместе.
На чистенькой кухне чистенький чайник,
И ни для кого подымается тесто.
Ее безразличие – дней ожидание,
Несбывшихся встреч беззащитный росточек.
Он к небу тянулся, ждал сострадания,
Всего лишь несколько искренних строчек.
Надежда как дров полустлевших охапка –
Чадила немного, но все ж согревала.
А рядом подруги с уверенной хваткой.
А жизнь ускользала, лишь рельсы да шпалы.
Но не было встреч и назначенных пунктов:
Аптека, метро, угол красного зданья,
Где вывеска «Обувь» или «Продукты»,
И не было взглядов и опозданий.
А где-то наверно живет, обленившись,
Вдали от забот и радостей мимо,
Он ездит в метро, он читает афиши
И тихо грустит твой бесхозный мужчина.
Застыло время словно нет его больше,
И тиканье как орнамент безвременья.
И многое стало понятней и проще,
И четче контуры розовой двери.
И комната словно волшебный ларчик
Хранит тепло твоих ладоней.
Зажги светильники, пусть станет ярче!
И воздух чище, прозрачней что ли.
На полках безмолвствуют звери и птицы -
Агат, селенит, лабрадор и оникс.
Секунды застряли в занавесках ситцевых.
И Будда сидит на пластмассовом троне.
А рядом Лакшми - многорукая дева,
В руках ее лотос и две монеты.
И море качается в рамке слева.
И ты забываешь, кто ты и где ты.
Здесь светят подсолнухи, лошадь гарцует,
И Ольга святая, как древняя тайна,
И льет потолок изумрудные струи,
И ты погружаешься в это сиянье.
Здесь всё из души прямо в явь расплескалось,
Здесь люди смеются, не тратятся нервы.
Как хочется, чтобы все так оставалось -
На тихое счастье, на долгую верность.
Покуда не все еще ведомы даты,
Покуда в памяти есть еще место.
Зачем нам гадать, что будет когда-то,
Есть это сегодня, в котором мы вместе!
Пусть длятся и длятся душные зимы,
И пусть батареи топят нещадно.
И пусть продолжаются летние длины,
Когда чуть не в полночь свет льется нам в рамы.
И пусть не кончаясь, в оранжевой вазе
Лежат мандарины - привет из Марокко.
И пусть не иссякнуть твои рассказы,
И пусть позабудутся все мороки -
Начальники, недруги, свои и чужие -
Всего лишь тени на мутном экране.
Куда-то бегут, суетятся, рвут жилы -
Но это всего лишь буря в стакане.
И пусть на окошке стоят суккуленты,
Торчат причудливо в позах разных.
Пусть кружатся старые киноленты,
Нам дарят детство и вечные фразы.
И пусть бесконечно идут чаепитья
В глаза улыбаясь, друг другом любуемся,
Отчаянно спорим, свершаем открытья…
Не надо мне рая, пусть это лишь сбудется.
Странный пешеход по аллее людной,
Рельс блестит, трамвай - едет не спеша.
В этот миг о чем думаешь подспудно?
Ты куда спешишь, спящая душа?
Полупуст вагон, катится по кругу.
Позабытый зонт, скомканный журнал.
И рессоры скрип слышится упруго,
И слегка шуршит крашеный металл.
Странный пешеход, ты куда-откуда?
Ты запутан весь от случайных встреч.
И махровый шарф бережет простуду,
И свербит в мозгу праведная речь.
Ты опять один, хоть повсюду люди.
Завтра как всегда дел невпроворот.
Странный пешеход, кто тебя разбудит?
Докричится кто до твоих широт?
По чужим мирам ветром ты разбросан,
Сполохами звезд, шорохом газет.
Перемешан снег с грязью на откосах,
И забыт в пальто проездной билет.
Странный пешеход, ты в туманах бродишь.
Мимолетно здесь, все чего любил.
Ты забыл себя, нервно хмуришь брови.
Ты спешишь куда натяженьем жил?
Отблески огней, тени, страхи, маски.
Где-то глубоко – спящая душа.
И уже блестит Аннушкино масло,
И опять трамвай едет не спеша.
Сегодня это Свято-Благовещенский
женский монастырь в г.Киржаче
I
Над тихой речкою Киржач,
Что, извиваясь среди чащ,
Бежит, теряясь в берегах,
На высоченной круче,
Построил скит один монах
И жил, зверей прируча.
Так, день за днем, прошли год-два...
Неслась народная молва,
Что Сергием его зовут (1),
Что инок тот, презрев уют,
По слову Божьему живет,
И стал ходить сюда народ,
И утешенье получал
Здесь всякий, кто его искал.
Еще год-два, вот чудеса:
Звон колокольный, голоса.
И Боже! Кто подумать мог,
Что этот тихий уголок
Наполнят эхом топоры,
И встанут новые дворы,
Где звери дикие тропою
Спускались с кручи к водопою.
Кто ж инок сей? Что за нужда
Заставила прийти сюда?
II
Когда-то в Радонеже жил,
А после хлеб и кров делил
Он с братом в пустыни лесной,
Где на горе на Маковице
Они решили поселиться.
Во имя Троицы святой
Срубили церковь рядом с кельей,
Меж сосен вековых и елей,
И стали жить среди зверей.
Прошло не так уж много дней
Пустынножительства вдвоем,
Стал тяготиться брат житьем,
Не выдержав суровых правил,
В столицу он свой путь направил (2),
Оставил брата одного,
И Сергий, не кляня его,
Христовой милостью храним,
Прожил два года там один...
И вот, порядком, нам известным,
То некогда глухое место
Все ожило, раздалось вширь,
И зародился монастырь,
И, Троицей благословлен,
Зовется лаврой нынче он.
И Сергий, всем отец духовный,
Хоть власти знал удел греховный,
Стал настоятелем его...
Немного времени прошло...
Вернулся брат, как блудный сын (3),
И сразу требовать стал чин,
Стал добиваться старшинства,
Как будто бы имел права,
В нем властолюбие кипело.
Во время службы было дело:
Он сделал Сергию укор.
Тот, не желая больше ссор,
Ушел опять искать приют (4),
И вот теперь живет он тут,
Где воды тихие Киржач
Несет неспешно среди чащ.
III
В стране лесной, в краю суровом
Рос монастырь на месте новом.
И Сергий жил среди людей
В обычной скромности своей.
Он зла не помнил, кроток был,
В холщевом рубище ходил,
Всегда в заботах и трудах
И с добрым словом на устах.
Земной неведом людям путь:
Ни изменить, ни повернуть,
Нам Божий промысел незрим.
Четыре года, столько ж зим
Прожил здесь Сергий, сердцем честен,
Да вот ползли дурные вести,
Со скорбью Сергий узнавал -
На прежнем месте шел развал,
На той горе на Маковице
Монахи стали расходиться,
Те, что остались, ропщут ныне,
В том брат его Стефан повинен,
Шлют Сергию они поклон,
Хотят, чтобы вернулся он.
Вот, в сердце не тая обид,
На круче Сергий наш стоит:
В молитве поднята рука,
Внизу течет себе река,
До горизонта виден лес
И солнце радует с небес,
Струится радугой родник -
К нему, как к матери, приник,
И показался слаще меда
Ему вкус той воды студеной,
У Сергия зашлась душа -
Как здесь природа хороша!
И вся вселенная, и мир,
Каким Господь их сотворил!
А утром, с братией простившись,
Перед дорогой помолившись,
Прося о помощи Христа,
Покинул здешние места... (5)
IV
Хоть было это все давно
И шел четырнадцатый век,
Но не забудется одно -
Как жил тот мудрый человек,
Как он молился и страдал,
Всем бедным, сирым помогал,
Давал совет князьям-боярам,
Как дать отпор лихим татарам (6),
Как меж собою жить в ладу
Всем супостатам на беду!
С тех давних пор Киржач унес
Немало крови, вод и слез
В далекие края чужие...
И были годы роковые!
Как то постичь? Как то понять?
Но это было - злая рать
Потомки древнего Пилата
Глумилися над тем, что свято,
Как варвары в чужой стане,
И храмы корчились в огне...
Был монастырь тот разорен,
Но снова возродился он. (7)
И зазвучал со всех сторон
Могучий колокольный звон,
Чтобы славяне не забыли
Про веру древнюю свою,
И предков всех своих почтили
В безмолвии склонив главу...
Горят огни над городом ночным,
Течет Киржач, теряясь в берегах туманных,
Звезд безучастных свет в его водах прохладных
Сквозь рябь тускнеет тысячей лучин.
Веков минувших поступь им видна,
Былой позор, былая слава.
Но спит в ночи моя Держава.
Кругом покой и тишина.
1995
(1) Сергий Радонежский (1314-1392) основался на реке Киржач в 1358 году.
(2) Стефан (1310-1394), старший брат Сергия, духовник великого князя Семена Гордого, друг и единомышленник митрополита всея Руси Алексия, настоятель столичного Богоявленского монастыря, почитается как преподобный.
(3) Около 1347 г. над головой Стефана разразилась буря. Великий князь Семен Иванович задумал вступить в третий брак, против которого решительно восстал митрополит Феогност. Стефан как духовное лицо должен был встать на сторону митрополита, но он поддержал князя. Невеста была из тверского княжеского дома, и этот брак должен был содействовать московской объединительной политике, примирению давно соперничавших Москвы и Твери. В отсутствие Феогноста Семен Гордый обвенчался с избранницей. Дело было рискованное, все участники его подпадали под церковное наказание вплоть до отлучения от причастия. Стефан как наиболее ответственное в этом лицо и пострадал более всех. Он лишился должности богоявленского игумена и статуса княжеского духовника. Вероятно, митрополит в гневе выслал его из Москвы.
(4) Однажды в субботу служилась вечерня, и игумен Сергий стоял в алтаре в священническом облачении. Брат его Стефан, стоявший в это время на левом клиросе, вдруг спросил руководителя хора:
- Кто дал тебе эту книгу?
- Игумен, - отвечал тот.
- Кто здесь игумен? - с гневом воскликнул Стефан. - Разве не я первым основал эту обитель?
А преподобный Сергий в алтаре слышал эти слова и многое другое недоброе, что было сказано вслед за ними.
После окончания вечерни, выйдя из церкви, преподобный не пошёл в свою келью, а, никем не замеченный, покинул монастырь и отправился по дороге к востоку. В пути его настигла ночь; переночевав на земле, он наутро продолжил свой путь и пришёл в Махрищенский монастырь.
(5) Троицкие старцы пошли в Москву к митрополиту Алексию и стали умолять его, чтобы он возвратил им преп. Сергия. Митрополит отправил посольство к Сергию, которое передало такое желание Алексия: «Избери из числа своих учеников самого опытного и оставь его строителем обители [на Киржаче]; а сам возвращайся в Троицкий монастырь, чтобы братия, скорбящая о разлуке с тобою, не разошлась совсем». Преподобный Сергий, оставив вместо себя ученика своего Романа, возвратился в свою первоначальную обитель.Состоялось примирение двух братьев. Мы не знаем остался ли Стефан в Троице или на время ушел из обители. Во всяком случае, много лет спустя, около 1370 г., видим его здесь же, служащим литургию вместе с Сергием и Федором (сын Стефана, основатель и игумен Симоновского монастыря в Москве, затем духовник великого князя Дмитрия Донского, друг митрополита Киприана и в конце концов архиепископом Ростова). Это была та самая служба, во время которой два троицких монаха видели ангела, незримо для других прошедшего между Сергием и Стефаном.
(6) Широко распространена версия, что Дм.Донской получил благословение от Сергия на битву с ханом Мамаем, хотя достоверных данных об этом не сохранилось. Мамай был не ханом, а темником (тьма - 10 тысяч), захватившим власть в Золотой Орде. Разгром Мамая на Куликовом поле в 1380 год привел к его смещению, после чего власть получил Тохотомыш, потомок Чингиз-хана. После этого он отправил послов к русским князьям с известием о своём воцарении. Князья приняли послов с честью и, в свою очередь, отправили послов с дарами для нового хана. Однако великий московский князь Дмитрий Донской не счёл нужным отправляться к новому хану для получения из его рук ярлыка на великое княжение. Через два года хан Тохтамыш сжег Москву дотла и восстановил власть Орды над Русью. Народу было убито столько, что реки (в том числе и река Киржач) были отравлены трупным ядом. Иго продолжалось ещё целых 100 лет до стояния на реке Угре.
(7) Киржачский Свято-Благовещенский монастырь, изначально существовавший как мужской и находился в ведении Троице-Сергиевой лавры. В XVI веке на месте деревянной Благовещенской церкви был построен каменный храм, а также возведена трапезная церковь, освящённая в честь Сергия Радонежского. В 1656 году за алтарём Благовещенской церкви боярин Иван Андреевич Милославский над могилами своих родителей построил Спасскую церковь с колокольней. Впоследствии это место стало фамильной усыпальницей Милославских. В 1864—1869 годах братья Пётр и Александр Соловьевы построили храм Всех Святых с высокой колокольней.
В советское время монастырь не функционировал. В 1932—1934 годах был взорван храм Сергия Радонежского. В годы войны Благовещенский собор использовался под склад боеприпасов, в его помещениях в разное время располагались то колбасный цех, то керосиновая лавка. В церкви Всех Святых размещался городской хлебозавод.
В 1990 году Благовещенский и Спасский храмы были возвращены Русской православной церкви. В июле 1995 года указом архиепископа Владимирского и Суздальского Евлогия монастырь возобновил свою деятельность как женская обитель. В 1997 году в подклети Благовещенского собора была установлена рака с мощами Романа Киржачского. В богослужениях по поводу обретения мощей Романа Киржачского принял участие Патриарх Московский и всея Руси Алексий II.
Как тебе передать тишину?
Как безмолвием поделиться?
Подойти без лукавства к окну,
Слыша, как скрипят половицы.
Рассужденья отбросив, взглянуть
На весну или зимние лужи.
Улыбнуться, отсеяв всю муть
Из словес и оценок ненужных.
И внутри растечется покой,
И вернется забытая ясность,
И береза своей наготой
В безымянности вечной прекрасна!
Пусть летает пчела
На кусты, на кусты.
Все, что было вчера –
Отпусти, отпусти!
Пусть не видно ни зги,
Верь, откроется синь!
Все обиды сожги,
Пепел по ветру кинь.
Высоко, высоко
В небе голубь парит.
Груз вчерашних оков
Ты с собой не бери.
Если сможешь – исправь,
А не сможешь – прими.
Коль настала пора –
По ветвям снегири.
Расплескалась заря,
Вдаль уходят пути –
То, что было вчера
Отпусти, отпусти!
Как жизнь быстротечна!
Корабль мой мчится -
То праздник беспечный,
То соль на ресницах.
Душа моя - чаша,
Пуста безнадежно.
То вдруг переполнится,
Хлынет к подножью.
И я поднимаюсь
В небесные дали -
Мне воздуху мало
Иль легкие сдали?
И вновь муравейник
Безлико-похожих.
Лишь серые тени
В прогонах метрошных.
Вот взять и уехать,
Куда неизвестно,
Вот взять и проведать
Забытого друга!
А то ведь бывает
Порою и тесно,
Как в старом сарае,
От бега по кругу.
Я бережно смотрю на сад,
Я прикасаюсь к веткам бережно,
Чтоб не поранить взглядом взгляд,
Не поцарапать кожу нежную.
Я с осторожностью несу
Свою ладонь, как чашу полную.
Дрожат листочки на весу,
Соцветья наклонили головы.
Я все внимание своё
Вместить попробую в касание,
Чтоб ветки каждой бытиё
Не испоганить невниманием,
Чтобы небрежностью своей
Не нанести им рану страшную,
Чтобы поэзия грачей
Секунду здесь звучала каждую.
Я аккуратно кисть беру,
Макаю в мел белее облака,
И мажу хрупкую кору
И вдоль, и поперек, и волоком.
Чтобы по веткам сок бурлил,
Чтобы плоды краснели радужно,
Чтоб до скончания Земли
Звучал мотив светло и радостно!
Как скученность скучна - в ней нет надежды!
Есть какофония, туманящая ум.
Ты здесь один, ты здесь всегда лишь «между»,
Здесь шум, здесь только сизый, неотступный шум.
Расслабиться нельзя – затопчут –
Здесь ног в два раза больше чем голов,
Здесь кто-то на тебя наводит порчу,
А кто-то доедает твой улов.
Здесь кто-то дышит в спину странным взглядом.
И каждый видит собственный свой сон -
Вы вроде вместе, вроде даже рядом,
Но каждый говорит лишь о своем.
Здесь гул, похожий на звучание эфира.
Он неотступен, он преследует как тень.
Он как судьба – в ушах, в мозгу, в глазах кумира,
Он в сытости витрин, в прохладе стен.
И непонятней все, внутри или снаружи
Бушуют страсти, рвутся волны к берегам.
И понимаю, что во мне, враждуя, дружат
Чужие голоса – я слышу этот гам.
И собственные мысли – словно грезы.
Они как облака, что солнцу не дают блеснуть.
И мы не чувствуем, как запах лезет в ноздри,
Как звуки нам указывают путь.
Толпятся мысли, мысли, мысли всуе.
Они как плющ стянули голову твою.
Декарт сказал «Я мыслю, значит существую».
«Я мыслю, - просветленный молвил, - значит сплю».
В своем дому ты гость, твой дом давно украден.
Ты даже позабыл, что это твой по праву дом.
И во хмелю, в угаре, в шуме, в смраде
Ты потерялся среди комнат в доме том!
Стряхни всех мыслей груз ненужный!
И наконец, услышишь тишину,
И наконец, поймешь, что значит ты – разбужен.
И, обретя свой дом, отпразднуешь весну.
Откроешь окна, пыль смахнешь с торшера,
Непрошеных гостей прогонишь вон.
И ощутишь покой, и успокоишь нервы,
И может в первый раз увидишь неба склон.
............Странные, не быть упорствуем.
............М.Цветаева, Поэма горы.
Танцор исчез - остался танец,
И маленькое счастье «быть».
Не думая о том, что станет,
Что можно что-то изменить,
Сметешь оковы, цепи скинешь
Идей и догм - музейный хлам.
Все в прошлом, есть одно лишь ныне,
Сейчас, сей миг дарован нам!
Дарован! Но подарок в спешке
Мы принимаем за тряпьё.
Я каюсь, каюсь, каюсь грешен!
Прошу прощение Твоё.
Не видел дар, туман пред взором,
А суть - блуждание ума!
И отблески манящих скоро,
И призраки, которых тьма.
И я - не я, но кто? – не знаю!
Сундук, набитый барахлом:
Вчерашних снов вуаль густая,
Фантазий бесполезных ком,
Чужих идей и мнений света,
Кишмиш с каналов новостей,
Цитат обрывки из газеты,
И вздор сороки на хвосте.
Прокручиваю план на вечер,
С женой веду горячий спор,
Звучат там пламенные речи,
И аргументы в разговор.
Визжащий хор сумбурных мыслей
И слов, рожденных невпопад -
Безумный мир тревог и чисел,
А голос истины так слаб!
И словно бы на дне колодца,
Там, где кончаются пути,
Мой голос слабо раздается,
Что в грохоте витрин так тих.
Мой! Понимаете, мой голос!
Заткнуть весь хор, и в тишине
Услышать шелестящий колос,
Поймать мурашку на спине.
И уловить свой нежный танец,
И в такт вселенной сделать па!
Пусть солнечный протуберанец
Подарит всем чуть-чуть тепла!
Ты мне варила борщ в большой, большой кастрюле.
Я ел его с утра половника по три.
Он сытость мне давал с июля до июля.
Он цвета был как шрам от утренней зари.
Ты мне варила борщ, но вы его не ели -
Мои жена и сын, родные существа.
Я ел его один, и вот к концу недели
Я есть его лишь мог половника по два.
Зачем ты варишь мне борща так много сразу?
Он вкусен, спору нет, но две недели срок!
Кастрюля велика, она почти как тазик.
Ты почему не ешь первое сынок?
А будни нас влекли вперед без передышки -
Лекарство хоть куда согнать былую спесь.
Но запах уж не тот, когда снимал я крышку,
Один половник лишь под силу было съесть.
И наставал момент, когда с трудом глотая,
Я доедал свой борщ, на белый свет ворча.
Но сразу же почти большая-пребольшая
Готовилась опять кастрюля для борща.
Твоими глазами на мир смотрит Бог,
И Бог слышит мир твоими ушами,
И кожей твоею Он чувствует боль,
И трогает волосы тоже твоими губами.
Но ты вносишь что-то в касанье волос,
Чего вовсе нету в этом касанье.
И Божье в тебе превращается в воск,
И медленно капает в тусклом мерцанье.
Оно превращается в «дай» и «хочу»,
Оно ускользает в ненужные вещи.
А Тот, Кто зажег когда-то свечу,
Идет зажигать незажженные свечи.
Но что остается, когда исчезают слова?
Когда только звуки и запахи, прикосновенья?
И волосы пахнут загадкой, и слышен едва
Какой-то мотив, что колдует нам ветер осенний.
Разве есть о чем переживать? -
Склоки, разговоры, грезы, сцены,
Чье-то честолюбье, страхов рать,
Чья-то глупость, выраженная в ценах.
Столько напридумано тревог!
Люди столько выдумали боли!
Непонятно почему по доброй воле
Каждый сам к себе и к миру так жесток?
Лишь ума б хватило не болеть,
Лишь бы не было войны, тирана,
Лишь бы смерть не подкосила рано -
Прочее растопит солнца медь.
В час, когда
ещё
горит заря,
В лес входить, не мня себя героем.
Даже листик не сорви зазря! -
Ты из той же звездной пыли скроен.
Просто так давать тепло и свет,
Словно маленькое солнце, всем кто рядом!
Не искать похвал, не ждать награды,
Не гадать, какой оставишь след.
И любимой называть жену,
И дарить цветы своей любимой,
Не плевать вас обогнавших в спины,
Не ругать погоду и страну.
Растворив весь страх в святом огне,
Жить и просто радоваться солнцу -
В этом мудрость, что не продается,
Ибо даром есть в тебе и мне.
И страданье мелкое твоё -
Пристально взгляни в глаза страданью! -
Как в воде густое мумиё,
Растворится в недрах мирозданья.
.........Те, кто знает, о чем идет речь,
.........Похожи на тех, кто спит.
.........Борис Гребенщиков
Пусть ты в деревне иль в столице,
Ты видишь спины или лица,
Ты можешь чипсы есть иль бриться –
Одно мгновенье длится, длится.
Считая взлеты и потери,
Его секундами мы мерим,
И в это очень свято верим,
И даже дали слово - «время».
Но если танцевать от печки,
Мгновенье длящееся – вечно!
Хоть для тебя и скоротечно
Мгновенье, длящееся вечно.
И расстоянья тоже длятся,
Снега в туманах серебрятся,
Горят в ночи протуберанцы
С непостижимым постоянством.
А расстоянья та же простынь.
На этой простыни так пестро.
Но разделили мы на версты
Земли и моря каждый лоскут.
Ты видишь поле или море,
Иль подымаешься на горы,
Вокруг пространства и просторы.
А где же версты?- лишь узоры!
Лишь только глина и известка,
И одинокая березка,
И в небе белая полоска
От самолета над Загорском.
А как найти тугие метры
В полете птицы или ветра?
Иль в танце чуть дрожащих веток?
Как луч ложится напоследок?
Секунды – это те же версты.
Секунды потерять не просто.
Нужны терпенье и упорство,
И может быть немного злости...
Секунды - это те же мили,
Мы без секунд когда-то жили,
Но началась шизофрения,
Когда мгновенье разделили.
Как лед ломающая речка,
Мгновенье длящееся – вечно!
Его теряем мы беспечно -
Мгновенье, длящееся вечно.
Но нет конца и нет начала,
Как нет у корабля причала,
Как нет у поезда вокзала
(Вокзал надолго – смерти жало!).
И видеть мига это дленье -
Как видеть сокола паренье,
Как видеть у реки теченье,
Как видеть ветра дуновенье.
Ты просто долго наблюдаешь
За тем как дышишь, как мечтаешь,
Как слышишь звуки, как скучаешь,
Как запахи весны вдыхаешь.
Ты можешь наблюдать за стрелкой,
За яблоком, что на тарелке,
Иль взглядом следовать за белкой,
Что в колесе так скачет цепко.
И наблюдая долго, долго,
Не отлучаясь взглядом долго,
Не отлучаясь в мыслях долго,
Ты вдруг поймешь – вот та иголка,
Которую искал так долго!
И не суди себя ты строго,
Исхожено тобою много,
Но привела тебя дорога.
И вот тогда такая странность -
Поймешь вопросов всех напрасность,
Увидишь миру сопричастность
И ощутишь покой и ясность.
И может разгадаешь тайну -
Как речка силу набирает,
Как лед ломается и тает,
Как уплывает, уплывает...
Когда известно место для твоей могилы,
Где рядышком уже лежит твой милый,
А сбоку лишь зелёная трава,
Которая, увы, всегда права,
Ибо растёт и всё - сама собой,
Всегда довольная своей судьбой.
И век её от снега и до снега,
И забытье до первого побега.
Потом наоборот и замкнут круг.
Зима посеребрит примкнувший луг,
Засыплет всё, и ничего не надо.
А ты всё ждешь, когда же привезут ограду,
И холмик примет наконец приличный вид,
Навеки замурованный в гранит.
Венок поправишь, ленточку расправишь,
И вспомнишь - ведь не венчаны, обманешь
Нахлынувшую исподволь слезу.
Чуть постоишь и тяжкую стезю
Направишь вдоль потухших взоров,
Где старшая сестра. Оград узоры.
В граните ангелы. А там полынь да пижма.
Вот девочка совсем, ей жить еще да жить бы.
Здесь не были давно. А рядом выложено плиткой.
Вот лётчик, вот бандит, вот маргаритки.
Вот и пристанище сестры.
Цветы из пластика пестры.
Порвешь траву и ей же подметешь,
Достанешь тряпочку и памятник протрешь.
Расскажешь, что настали времена –
Совсем осталась ты одна.
Потом утрешь слезу, чуть постоишь в тиши,
И запалишь свечу, что на помин души…
Мы себя занимаем чем-то,
Чтоб не видеть сквозящих минут.
Словно крутится кинолента,
Где иллюзии наши живут.
Там вчерашние бурные споры,
Там мечтанья про бархатный пляж,
Словно сны наяву перед взором
И фантазии словно мираж.
Настоящее мгновение одно!
Настоящее мгновение – окно:
Я смотрю из недр существа
И ненужными становятся слова.
И почувствовать, нечаянный искус
–
Яблочное семечко на вкус.
И услышать зуммер комара.
И почуять запах от костра.
Глядя на мерцающий огонь,
Взять в ладони теплую ладонь.
И, как хвоя в трепетном огне,
Растворились мысли в тишине.
.......Как молвил когда-то Паисий, иные грядут времена,
.......Когда муж превратится в орнамент и всем будет править жена.
.......Б.Гребенщиков
.......Никакая я не сука!...Эндрю, несите сок! Или прикажите его выжать из собственной шляпы?
.......фильм "За бортом"
Тезис
Женщина хранит очаг
От всех бед и от всех чар!
Ну а как его хранить,
Если стервою не быть?
Пролог
Если женщина не стерва -
Что-то в корне в ней неверно!
Если женщина не сука -
В дверь беда войдет без стука!
Муж запьет, пойдет по бабам,
Иль с газеткой ляжет на бок.
Дети голодны и босы,
Тайно курят папиросы.
И семейный тот очаг
Просто-напросто зачах!
Эталон
К черту возгласы и нервы -
Ша! В квартиру входит стерва!
Не подумайте превратно -
Тихо, мирно, аккуратно.
Все красиво и пристойно:
Муж покормлен (лошадь - в стойле!).
Дети сделали уроки,
Чинно спять, забыв пороки.
Стервы – есть оплот страны!
Вы согласны, пацаны?
Эпилог
Но возможен вариант:
Муж сбежит как диверсант.
Что за жизнь в тылу врага?
Он подастся на юга.
Дети вырастут когда-то,
Станут взрослыми ребята.
Чтобы взрезать подзатыльник
Надо встать на холодильник.
И останется она
Вместе с пуделем одна…
Оставив позади вираж,
Спешит куда-то жизни поезд.
И лишь недремлющая совесть
Всегда с тобой, как верный паж.
......."Делай, что хочешь, только живи! - долго-долго"
.......Моя жена в день похорон моего отца
С внезапностью пантеры смерти лик.
Не молодой уже и не старик
Лежал отец - далекий и родной.
Он что-то знал, что было за стеной.
Я думал, люди делятся на добрых и плохих.
Я думал, люди делятся на щедрых и скупых.
Теперь мне ясно - люди делятся на тех,
Кто, невзначай отвлекшись от утех,
И снегом, перемешанным с песком,
Закапывал родное испокон.
Кто, слыша голосящих в унисон,
Вдруг застывал, не веря в этот сон.
Кто посреди всех дел, которых стог,
Хотел проснуться, но никак не мог.
А кто такого опыта не знал -
По пустякам хитрил и тосковал.
Кто горсть земли не сыпал в глубину -
В чем твоё цветение?
Песней поле слышится.
В танце листья кружатся.
Так картина пишется.
И морозы с вьюгами
Пусть во всю куражатся -
Где-то зреет семечко,
Надо лишь отважиться!
Надо лишь довериться,
Улыбнуться солнышку,
И ручьи весенние
Заблестят как стеклышки!
Заиграет радуга!
Трели птиц беспечные -
Красотой и радостью
Льется песня вечная.
Так росинки светятся,
Дети так рождаются,
Яблоки на яблонях
Соком наливаются.
Остальное мелочи,
Прогони сомнения.
Главное отважиться -
В чем твоё цветение?
Как оно задумано?
Как оно загадано?
Главное – не предано
И не испоганено.
Чтоб цветок твой сказочный
Мир украсил праздником!
Чтоб под небом северным
Больше стало радости!
«Однажды во время чтения ... Омар Хайям почувствовал приближение смерти (а было тогда ему уже за восемьдесят)... Затем он позвал своих близких и учеников, сделал завещание и после этого уже не принимал ни пищи, ни питья. Исполнив молитву на сон грядущий, он положил земной поклон и, стоя на коленях, произнес: „Боже! По мере своих сил я старался познать Тебя... Насколько я познал Тебя, настолько я к тебе приблизился“. С этими словами на устах Хайям и умер».
Бехаки
"Я" - это ощущение твоего присутствия, твоей "естьности".
Когда ты ощущаешь, что "аз есмь" - это и есть твое "я".
Присутствуй, присутствуй!
- и в душном вагоне,
где взгляды усталые
дышат натужно,
где скрипы и стуки,
где пьяный разбужен
и смотрит в агонии
кротко и тупо.
Присутствуй, присутствуй!
- присутствуй и дома,
где тихо и пряно,
и где в полумраке
кончаются сутки,
где слышатся вздохи,
где прячутся страхи,
где капают краны…
Присутствуй на площади,
улице, в парке,
в кафе, в супермаркете,
сидя на пляже,
смеются прохожие,
вороны каркают
и ноздри вдыхают
далекости влажные...
Присутствуй, присутствуй!
- в лесу, где прохлада,
где пахнет черникой,
где черточки света
планету пронзают,
и где паутина
учтиво растянута
меж старых веток,
где ветер уснул
на пружинистых лапах,
в заплатках стоят
вековые березы
и озеро ртутью
прохладною дышит...
Ты слышишь, как птахи
забавно воркуют,
И струны лениво
колышут пространство?
Ты слышишь?
Ты - слышишь?
Нет повода плакать, нет повода плакать!
Зачем разводить эти сырость и слякоть?
Зачем предаваться пустому унынью? -
Да просто его больше нету отныне!
Он просто оделся и вышел куда-то
И больше уже не вернется обратно!
Он больше не скажет: "Сынок, как дела?"
Что ярко горело - сгорело дотла.
Нет повода плакать, хоть вовсе не сладко -
Шутник, балагур, весельчак был мой папка!
И тут вдруг не стало - так рано, так рано!
И мир без него получается странный.
Он был терпелив, как машина стальная!
Мужчины не плачут - я знаю, я знаю.....
-Март-
Ты скуп, пейзаж,
Когда зима
Теряет силу.
Напоследок
Морозит звонкую капель,
Уняв ее лихую трель.
И мокрый снег, увы, не редок.
Упорно гонит тонны туч
Нездешний ветер.
Солнца луч
Мелькнет и скроется безвестный
В туманно-серой вышине,
Надеждой скорой сердце грея.
И капля - за ворот,
По шее,
Мурашкой колкой по спине.
-Апрель-
Мы с чистого начнем листа,
Мы смоем грязь с тобой с лица,
Омоем тело талым снегом,
Утремся полотенцем белым.
Четыре тесные стены
Отныне станут к нам нежны.
И улыбнется старый клен
В трескучем гомоне ворон.
Кивнет по дружески наш дом
Пруду, что дремлет подо льдом.
И солнца дружные лучи
Сугробы превратят в ручьи.
-Май-
Лица светятся от счастья.
Транспарант скорей хватай!
Так трудящиеся массы
Отмечают Первомай.
И колоннами большими
Через город мы идем.
Май искрится!
Молодыми
Папа с мамой
Были в нем.
-Июнь-
Висит огромное,
В полнеба!
Что-то ватное,
Белое-белое.
Висит, не падает -
Подперто радугой.
А из леса
Еловыми пиками
В бока его тыкают -
Это грибники
С большими корзинами,
Проверяют -
А может оно резиновое?
А вокруг
Каемка ультрамарина,
И птахи в нем
Словно в море дельфины
Плещут, купаются.
А внизу от лени
Дачники млеют…
И снова кажется – сейчас сороковой,
Такие ж безмятежье и покой,
Что нам дожить осталось до утра,
Что завтра снова скажут нам: «Пора!» -
И мы пойдем за строем строй
В последний беспощадный бой!
И будет пули есть кора,
И говорить с горой гора…
Меня убили в первом же бою.
И я лежал окопа на краю,
Смотрел на облако огромное -
В полнеба,
И думал -
Был я или не был?
-Июль-
Свой вечер пью, смотрю на даль заката,
На облака, пропитанные им,
И так пространство сумерками сжато!
И так ему покой необходим!
Был этот день так суетой заполнен,
Растоптан был беспутством мелочей,
И под хорал бессмысленных лучей -
Так жег безбожно медный полдень!..
Раскос и бледнолиц уже разбужен месяц,
И тени гуще, взгляд острей,
И веки сонные оконных занавесок
Ложатся наземь все плотней.
И будут звезды умываться тишиною,
И город безмятежностью пестреть,
И ждать, когда прольется медь
На землю, почерневшую от зноя…
-Сентябрь-
Пернатые, пора настала!
И ждет вас перемена мест.
Слепой инстинкт, но сердце сжалось,
Когда на фоне злых небес
Увидел клин, и значит скоро
Уснет земля в бездвижьи рек.
И зябко задымится город,
Поднять не в силах сонных век.
И снова смена декораций -
В который раз, в который раз…
Как предсказуемо!
Остаться бы…
Но что-то гонит, гонит нас!
Как ветер листик захудалый
В бескрайнем сумраке полей.
Со всеми нами что-то стало,
И что-то будет, а теперь -
Простор от края и до края,
И небо в сполохах огня.
И осень, осень молодая
Зажгла и листья, и меня.
Ну а пока - в лесах опята!
И я спешу, пока сезон.
И бабье лето, как доплата
За клин, что режет горизонт.
-Октябрь -
Небо не хули - его не так уж много…
Строем, как судьба, за ратью рать
В грязно-серых, медленных пирогах
Провожаю думы до утра.
Провожаю все, что не случиться,
В эту необузданную даль.
И сдирает с леса чаровница
Выцветше-зеленую эмаль.
Соль земли - трава и листья -
В вечном превращеньи вплетены
В ткань ее.
И стынут лица,
Превращаясь в белые блины.
-Ноябрь-
Серы опечаленные дали. И дома
Будто растворились в полудреме.
Сетью паутинной провода.
В них вчерашний ветер стонет.
Скоро индевелая обуза,
Неподъемностью кичась своей,
Вздымлет, как огромная медуза,
И придавит к плоскости полей.
Снова ждать, смотрясь из занавесок
В неба хмурь, в армаду облаков.
Ждать, когда взметнется перелесок
Клейкою листвой из тьмы веков.
Как призрачно-тонка нить бытия!
Не ухватить, не удержать, не вспомнить!
Лишь зарева тревог, сомнений волны -
Беспечная игра бессмертного огня!
Калейдоскоп страстей, метаморфозы,
Пьянящая умы желаний череда -
Слепая рябь на зеркале пруда
И -
завитушки липкие березы.
Пух одуванчиков, летящий вдаль,
И облаков плывущие узоры,
И ткется паутина разговоров,
И в ящике валяется медаль.
А за окном осенний парк шумит,
И как прекрасен желто-красный танец!
И ветер ворожит немые тайны,
И Мировой Шаман свой бубен теребит.
Так бегут облака,
Так петляет река,
Так гудят провода -
Мы идем в никуда.
Закружила весна!
Увлекла красота!
Наш отец - тишина,
Наша мать - пустота.
По базарам - страстям
(В полусне - снова в бой!),
Век отдав скоростям,
Мы вернемся домой!
Все изведав сполна,
Не окончив холста,
Наша дверь - тишина,
Наш дворец - пустота.
Пустота та - полна
Непроявленных тем -
И клокочет волна,
Как турецкий гарем.
........Maya tatam ida sarvam (весь мир — лишь иллюзия, майя)
........Кришна, Бхагават-гита (Из Эпоса Махабхарата) 9:4.
Приснился сон вчера,
А может быть сегодня,
Нашло вдруг на меня,
Проклятие Господне!
Я брел среди домов,
Как будто бы в пустыне,
А свой родимый кров
Оставил на чужбине.
А где-то там вдали
За лесом солнце село,
Хоть только что взошло
И землю не согрело,
Вчера цвели цветы -
Сегодня в небе проседь,
Еще вчера весна -
Сегодня сразу осень
Кто был вчера как брат -
Сегодня хуже зверя,
Кто был вчера богат -
Сегодня всех беднее,
Вчера была любовь -
Сегодня все забыто.
Лишь тени предо мной,
Да стены из гранита.
Ненужные слова,
Невидящее око,
Проклятая судьба,
Ты так ко мне жестока!
Здесь все чего-то ждут,
Здесь месяц словно блюдце,
Здесь бесы сеть плетут
И не дают проснуться...
.........И спасибо самой сирой доле, ибо доля всё-таки была.
.........Е.Евтушенко
1
Ты годишься мне в дедушки,
Но листы теребя,
Как влюбленная девушка
Я вдыхаю тебя.
Аромат строчек выстрадан
И горит изнутри,
Рассыпается искрами
Одиноких витрин.
Город сладко колышется
И гудят поезда,
И наверно не выспавшись
Ты идешь в никуда.
"Скольким в жизни обещано!" -
Ты вздыхаешь, скорбя.
Одинокая женщина
Ищет взглядом тебя.
2
Когда читал двадцатый раз
Твой томик, найденный в помойке,
Опять я был безумно рад,
Что день тогда был очень знойкий,
Я шел в гараж, не торопясь,
И вот средь мусора и тряпок
Нащупал мой незоркий глаз
Разбросанную книг охапку.
Я подошел - поэтов ряд,
Имен известных, именитых,
Я в руки взял как будто клад,
Как будто драгоценный слиток.
3
Когда встречаешься с Поэтом,
Жизнь представляется секретом
Разгаданным. Но кем-то, не тобой.
И ты мечтаешь к тайне прикоснуться
И окрылиться, и проснуться,
И тоже загореться синевой.
Цепляя воздух судорожно губами,
Вдохнуть хотя б глоточек этой тайны! -
Испить воды и мертвой, и живой.
Прозрев, забыть о неустройстве быта
И опьянеть от волшебства, что скрыто,
В строках, не найденных тобой.
...................................Картина Питера Брейгеля, Нидерланды 16 век
Слепые ведут слепых,
И некому им помочь.
Что позади - то пыль,
Что впереди - то ночь.
Пустые глазниц круги,
Идем вперед след в след.
Хочешь бежать - беги,
Но как бежать, коль слеп?
И шепчут вослед листы -
Слепые выдут слепых...
"А долго ль еще идти?
Эй, впереди, ответь!
Сколько еще в пути
Ждет нас тревог и бед?"
Кто-то сказал: "Идем!
Ведь впереди рассвет!"
Кто-то сказал, что днем
Будет на все ответ.
И бездны глазниц пустых -
Слепые выдут слепых...
Только не верю я,
Что поводырь наш зряч!
Сколько отмерено
Было нам неудач!
То упадем в овраг,
То вдруг упремся в холм.
Кто ты - друг иль враг?
Что тебе - крест иль кол?
И словно в мирах иных -
Слепые выдут слепых...
....................................10 октября 2011
Плита, кастрюля на плите,
В плите сковорода и крышки,
А над губой некстати прыщик,
На прыщик жалуешься мне.
Тебя легонько обниму
И все приму без всяких оговорок -
И нежный твой тигриный норов,
Твой каждый страх, твой свет и тьму.
Фонарь в прихожей притушу,
Дом погрузится в сон спокойный,
Тебе я что-то прошепчу...
Прошу тебя - не будь покорной
Толпе, директору, себе,
Стой на своем пусть даже с риском!
Но мне - доверься, как судьбе,
Я не уйду, я буду близко...
Почти что вырвалось "всегда",
Почти что вырвалось, но все же...
А вдруг чрез жизни и года,
Там, где-нибудь быть может, может
Мы взявшись за руки пойдем
В мир, что окутан вечно тайной,
Там мы найдем наш новый дом...
А может дом уже наш найден? -
Плита, кастрюля на плите,
В плите сковорода и крышки,
А ты меня уже не слышишь,
Ты спишь -
СПОКОЙНЫХ СНОВ ТЕБЕ!
........В конце концов все будет хорошо!
........Если все плохо, то это еще не конец.
................................................Афоризм
В конце концов - все будет хорошо!
И если средь весны бушует вьюга,
В которой потеряли мы друг друга -
То это значит, не конец еще.
В конце концов - настанет вечный рай!
И если как в аду коптится небо,
И черной нефтью истекают недра -
То это значит, что еще не край.
В конце концов - останется любовь!
И если пенья птиц не слышат души,
И ненависть в глазах и злоба душит -
То значит, это будет вновь и вновь.
Из края в край, из тьмы во тьму пешком.
И кто-то скажет: "Мир - дерьмо!" и будет прав наверно.
И держится планета только верой -
В конце концов все будет хорошо!
Я искал понедельник в сосновом лесу,
Заглянул я под куст и увидел лису.
После вторник искал среди туч-облаков,
Но средь них я не встретил таких чудаков.
Дальше среду искал средь лугов и полей,
Но поля не слыхали про среду вестей.
Про четверг я спросил у лесного ужа -
У ужа оказалась другая нужда.
Я про пятницу спрашивал певчих синиц -
Лишь веселые трели услышал от птиц.
День субботний искал среди тружениц пчел,
Это день выходной – только им нипочем.
Неужель воскресенье неведомо всем? -
Никому воскресать не хотелось совсем!
Так природа живет без имен, без времен -
Лишь колышутся ветки от криков ворон.
Чёрный недотёпыш – мой щенок.
Он пока чужак в подлунном мире,
Он изгадил пол в моей квартире.
И, похоже, сделал все, что мог.
Мой Черныш не знал ни пап, ни мам.
Он с рожденья слышал голос человечий.
Только, не осилив нашей речи,
Звонким лаем нас будил он по утрам.
Вырос псом, хотя не знал других собак.
Как он научился их повадкам?
Он родился псом – вот где разгадка!
И никем другим он стать не мог никак!
Все живое – так уж повелось -
В нем с рождения заложена программа.
И не выйдет муравей из таракана,
Не получиться из тигра лось.
Только исключение одно,
И никак не сдвинуть этот камень -
Человеческий детёныш, выросший с волками -
Волком быть ему до смерти суждено.
Человек рождается никем!
Сможет он рычать и кукарекать,
Сможет даже стать он человеком
И прогуливаться с тросточкой в руке.
Кто понял жизнь тот больше не спешит,
Смакует каждый миг и наблюдает,
Как спит ребёнок, молится старик,
Как дождь идёт и как снежинки тают.
В обыкновенном видит красоту,
В запутанном простейшее решенье.
Он знает, как осуществить мечту,
Он любит жизнь и верит в воскресенье... Омар Хаям
============================
Мне кажется, что жизнь – усталость
Посеребренного окна,
Гляжусь в узоры…
Что-то стало
Со всеми нами, а пока
Бессменно наше становленье -
Не есть – становимся! -
Паренье,
Неспешный танец лепестка
В потоке звездного свеченья.
От пункта А до пункта Б,
А там...
Доверимся судьбе.
А как иначе?
Ныть в подушку?
Кричать в окно: «Мы не игрушки
В руках богов или судьбы!»
И на себе носить горбы
Нытья и самопотаканья?
Иль без конца дразнить желанья –
Хотеть круиза, места, тела?
Манипулируя умело,
Кого-то где-то подсидеть
И незаметно поседеть?
Или, доверившись потоку
(Пускай несет тебя далеко!) -
Всё грезить про туманный рай,
Что, наконец, наступит край
И всё – мечты, идеи, лица
С тобой исчезнут без следа?
Всё будет после –
Поезда
Стучат
И мне опять не спится.
Я погружаюсь в мир,
В мгновенье -
Я слышу
Каждое
Движенье
И каждый
Шорох
За окном,
Дыханье
Ровное
Твоё,
Далекий
Говор
За калиткой -
Еще, еще одно попытка,
Чуть замирая и дрожа,
Скользить по лезвию ножа!
Вы слыхали? - есть поверье:
У деревьев были перья!
Мне рассказывал шаман,
Словно видел это сам -
Только луч проснется быстрый
На заре в лазури чистой,
Не спеша, то вверх, то вниз -
Череда зеленых птиц!
Так, просторы обнимая,
В небесах парили стаи
Грациозно и легко
Над вуалью облаков.
---
Но сползлися тучи-жабы,
Заслонили солнце жадно,
И обрушилися ливни
Частоколом строгих линий,
Налетели злые ветры -
У деревьев смялись ветки! -
И они вцепились в землю,
Голосу инстинкта внемля.
Потянулось время злое,
Притаилось все живое -
Голову поднять не смело,
Выживало, как умело.
---
Но однажды стихли ветры -
И расправилися ветки.
Глянули деревья в высь -
И от неба … отреклись!
Страх полета и желанье
Вкорениться в мирозданье
Превратили когти в корни -
В недра проросли проворно,
Перья превратились в крону.
И теперь стоят покорно,
Стаями стоят и в небо
Смотрят жалобно и нежно.
Но мечта в корявом теле
Все струится еле-еле…
Какая разница: себя не предавать,
Себя не помнить и себя не знать?
Я предаю себя, передавая
От мига к мигу – здесь передовая
Моей судьбы и здесь я на краю!
Я предаю себя – пе-ре-да-ю
По кругу странной эстафеты.
Зажглось очередное лето -
Опять рубеж - я как солдат в строю!
А может быть я просто продаю,
Размениваю годы на пустое?
Но время не приветствует простоя!
А попросту не терпит пустоты.
Его мы заполняем чем-то, как-то,
И только колокольные раскаты,
Да неожиданно поникшие кусты.
Чем я похож на мальчика в очках,
Который щурился на солнце и мечтал?
Который маму звал черничным ртом
И майским вечером гонялся за жуком...
Чем на меня похож седеющий мужчина,
Который с внучкою гуляет молчаливо?
А та ему дает кленовый лист,
Который станцевал прощальный твист...
А я все трачу, трачу, трачу,
Так расточительно, и мальчик,
Во мне живущий, просит подождать -
Но мне на месте вряд ли устоять...
.................................................так сказал Ошо
Тяжелый меч на тонкой нити,
Но вы не видите, вы спите.
Про меч вы знаете, бывало
Глаза вы открывали – сверху жало!
Любое дуновенье ветерка
Нить оборвется – так она тонка!
И ощущение - лежащего на плахе -
И сердце птицей трепетало в страхе.
Но грезы вновь от вас скрывали небо,
Вам заслоняя взор: невидимое – немо.
Вы незаметно снова погружались в сон -
Крутись, крутись Сансары колесо,
Нас обрекая на страданья слепо!
Но миг любой - он может стать последним! -
Ведь меч висит, а нить тонка как паутина…
Случись, пожалуйста, рык львиный.
Пусть пахнет ветром, пусть звучат свирели,
Пусть будет мир - какой он есть на самом деле!
Из всех желаний пусть останется одно -
Случись рык львиный: вот оно!
Чтоб гонять по дворам за мальчишками следом,
Пробирался в подвал я за велосипедом.
И подвал тот не знал электрических ламп,
В нем царила всегда беспросветная тьма.
Тьма, так с детства тебя я боялся!
Кто-то в темном подвале ужасный казался.
В том подвале блуждал я в кошмарах ночных.
Сны мне явью казались, и тьма была в них.
Но с годами я понял всю эту нелепицу,
Я смеялся над этими страхами детскими.
Заглянул я под куст, заглянул я под дерево:
«Тьма, - кричал, - выходи!» - но не встретил нигде ее.
Полпланеты погрузится в ночь непроглядную,
Выйду в сад, где ни зги, и прозренье отпраздную:
Тьма совсем не чудовище, тьмы вовсе нету!-
Потому как она лишь отсутствие света.
Только логика здесь не всегда пригождается
И во тьме что-то жуткое вновь приближается.
И мурашки бегут по спине, скрипнет форточка,
И так хочется спрятаться в маминой кофточке.
Затеряться в городе большом
Хочется,
Чтобы мне ни имени,
Ни отчества.
Чтобы вечер мой
Никто не крадывал,
Чтобы взгляд мой
Никого не радовал.
Чтоб не сел никто
Со мною рядышком,
Чтобы в палисадник мой -
Ни камушка.
Чтоб среди домов
Да тропок петелькой -
Ни следочка,
Ни одной отметинки.
Чтобы встречи все вчера,
Сегодня - проводы.
Лишь стихи из-под пера
Почтовым голубем.
По небу ходит Ра,
И мама мне: «Пора
По Ра давно вставать,
Засоня, хватит спать!"
Открыв глаза в ответ,
Я говорю: «Ра нет!
Вставать мне слишком Ра-но,
Хочу поспать я, мама!»
Ра-свет - всему исток!
И вот горит восток.
Ра-машка любит свет
И машет Ра во след!
Прошло полдня с утра
И снова, как вчера,
На улице жа-Ра -
Что силы жжется Ра.
Огня от бога Ра,
К-Ра-пива напилась
И жжется детвора,
Сквозь заросли несясь.
Но дождь прошел грибной
И Ра прошел дугой
И след его цветной
Зовется Ра-дугой.
А если холод ждать -
К дровам искру искать.
Добытая иск-Ра -
Осколок бога Ра.
К-Ра-мольник к Ра взывал,
К тому, кто жизнь давал.
Молился он за Род,
За ясный неба свод.
Хозяин - у дверей.
Ра-душно, не спеша
Встречает он гостей -
Вот светлая душа!
По небу ходит Ра,
И радостно с утра,
И праздник настает –
По небу Ра идет!
.......................Великого Поэта не стало 100 лет назад (03.11.1909).
Тень спустилась на овражек
И туман лежит в кустах.
День украден, эта кража -
Рыжих нитей легкий взмах.
Что-то тянет, что-то манит,
Что-то видится во тьме,
И мелькнет пугливой ланью
Легкий отзвук в вышине.
Безнаказно и проворно
Упадет звезда в дали,
Но желанья не исполнит!
Жажды нет - не утолит!
Полублики, полувздохи,
Странных скрипов хоровод.
Полусны сковали ноги,
Полуявь сковала рот.
Хитрые изгибы лисьи
В голове теряют след.
И как призрак новой жизни
Тлеет угольком рассвет.
Лето умирало в сентябре
Понемножку.
Худо стало детворе -
За зубрежку.
В марте зимушка-зима
Стала чахнуть.
А потом совсем слегла
В жижу-слякоть.
В сентябре переполох -
Лету плохо.
Вышел срок скакать для блох
По гороху.
Ну а там и март пришел,
Знамо дело -
Снова слышу запашок
Оголтелый.
Жду сентябрь – поминать
Чаем горьким,
А потом и март встречать.
Сколько? Сколько?
20.12.2009
Ирга моя чернявая,
Легонько прикоснусь -
За детскими забавами
Впитал я этот вкус!
Резиновые шарики,
Свистушки, пугачи -
Старьевщик – дядька старенький,
Охапка у печи.
И речка между ивами -
Прозрачна и чиста,
Шажочками ленивыми
Петляет до моста.
Игривыми морозцами
Кусается зима.
Одежда закоростлая
На мне стоит сама.
Последними засолами
Весну благодарим.
Ручьи бегут веселые,
Кораблики по ним.
Страшилками-рассказами
Таится ночь в кустах.
Ирга моя чумазая -
Вкус детства на губах.
В час, когда завершился мезонный распад,
Я гулял, отдыхая в парах хлорофилла.
Траектории наши слились невпопад,
Излучением глаз ты меня поразила!
Платья розовый шелк, стройных ножек лоза!
Словно вышла ко мне примадонна с картины.
И тогда Совершенством тебя я назвал.
Я не верил глазам! - ты изящней нейтрино!
Градиент моих глаз огибал нежный стан,
Он касался волос, целовал твои руки.
Мю-частицей клянусь - без тебя жизнь пуста!
Сердце билось в груди осциллографом гулким.
Я пропал! я погиб! - с губ слетел слабый стон.
Я стоял и робел, прислонившися к стенке.
Но растаял мираж, ждал меня циклотрон.
А в глазах словно мел все белели коленки…
_______Влюбленных неведенье — свято.
_______Райнер Мария Рильке
Все вёсны лгут.
Дыханье их мертво.
Их путь - туда,
Где встреча и разлука
Стучатся в дом,
Но ты не слышишь стука,
Ты мирно спишь
Под роковым мечом.
Все вёсны лгут
За разом раз упрямо!
Их аромат, их звуки
Как дурман!
Зачем, зачем на этот праздник званы?
Зачем бутон так скоро вянет?
И для чего надежд обман?
Я осень берегу -
Она права во всем!
Её печаль
Дороже мне и ближе.
И орды белых мух
Все ниже, ниже,
И вот они уже кружатся за стеклом.
Они облепят дом
И лягут на порог пушисто,
И очарует серебром
Спокойный блеск луны,
И карлики мои
В печи раздуют искры,
И позабудет кровь
Безумие весны.
Все вёсны лгут...
Но эта ложь свята!
Они не для себя,
Не для себя старались -
Великий Род бурлит
И сердце бередит
И ранит!
И кажется опять
Все с чистого листа…
................Читая "Русский народ загублен!"
..................В газетах Дублина и Гренобля,
.....................Я вспоминаю про речку Убля,
.............С рязанским кукишем речки Вобля.
.........................................................И.Царев
По Московской области
Средь народа прочего
Ехал я в автобусе
До деревни Дрочево.
Тут кондуктор – тётечка
«Вам куда билетик-то?»
Я шепчу: «До Дрочево»
И краснею медленно.
Голосом всклокоченным:
«Так докуда будете?»
Я - опять: «До Дрочево».
«Вот прилипала», - думаю.
Взглядов вижу очередь,
В них злорадство светится,
И кричу: «До Дрочево!» -
И готов повеситься.
Вы простите, граждане,
Мне вообще-то в Меленки!
Но в глазах пожарами
Смех стоял немереный.
Что поделать, в Меленки
Путь лишь чeрез Дрочево,
А потом путь стелиться
Через лес да кочками.
А автобус медленно
Проезжал Насадкино
Хоть мне надо в Меленки -
В мыслях - что-то сладкое.
Ехал, мысли глупые,
И сошел у Дрочево,
А кондуктор в Ступино
Трясся озабоченно.
Здесь он понял, что не просто желания, а сокровенные желания исполняются. Здесь то сбудется, что натуре твоей соответствует, сути, о которой ты понятия не имеешь, а она в тебе сидит и всю жизнь тобою управляет…Не пойду я в твою комнату, не хочу дрянь, которая во мне накопилась никому на голову выливать.
Фильм «Сталкер», реж. А.Тарковский.
Песня на эти стихи http://youtu.be/f2UBy9pR5Xw
Пусть будет утро, пусть будет вечер,
Прошу вас, люди, расслабьте плечи,
Увидьте звуки, услышьте жесты,
И не считайте, что все известно.
Взгляни получше на куст герани -
Он весь окутан глубокой тайной!
Из клетки вырос - одной лишь клетки! -
Водой политой, лучом согретой.
И вот живет он - что это значит?
Чего-то хочет, о чем-то плачет?
А внутрь бездны своей случайно
Нырнуть попробуй: ты тоже - тайна!
И глядя в небо янтарной ночью,
Кто понимает, чего он хочет?
Забыв про то, что было мне дано,
Я в этом мире ничего не стою -
Мое имущество простое
Отпущено на срок и учтено.
Пройду неслышной тенью по земле,
Свой реквизит я снова сдам в кладовку.
А что останется? - Сноровка
Смотреть, как клен тоскует по зиме,
Роняя слезы разноцветные бессчетно,
Как у тебя опять взлетела челка,
И ветер в ней запутался слегка,
Как бесконечно длятся облака,
Как будто вереницы поездов,
Груженые метелями и стужей,
И чувствовать как помыслы ветров
Вновь согреваются в апрельской луже,
Вдыхать жасмин - бесценный дар богов,
Глотать его нектар, пьянеть на миг, и снова
Касаться струн, звучащих с берегов
Той речки, из которой пьет корова.
Я все верну, когда расслабится рука,
Но я – свидетель и свидетельство мое о мире:
О каждой веточке, о каждом миге -
Останется со мной на все мои века.
"...человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус! И вообще не может сказать, что он будет делать в сегодняшний вечер." Мастер и Маргарита, М.Булгаков.
Я умру - поплачешь ты,
Ты умрешь – поплачу я.
Так загадочно пусты
Этой пропасти края.
Слышишь - дышит конь в ночи,
Под седлом всегда тот конь.
Он когда-нибудь умчит
Нас куда-то далеко.
Он над бездной пронесет
В мир, где тихо и светло,
Чтобы холод не увлек,
Чтобы солнце не сожгло.
И - развязаны узлы
Безыскусного вранья.
Кто-то должен под уздцы
Взять уставшего коня.
Я умру – тебя дождусь
Ты умрешь - дождись меня -
Где луна, как жирный гусь,
Ходит, травку теребя.
И медленно, и быстро,
Бесшумно, безвозвратно,
Горят под шелест мыслей
Закатов алых пятна.
Тех дней уж нет в помине,
Закон природы жесткий,
И мы уходим с ними,
Стираемся до лоска.
Уходим, оглянувшись,
С друзьями попрощавшись,
Но главное - вернуться,
И возвращаться чаще,
Где дом одноэтажный
Времен царя-гороха,
И парусник отважно
Плывет до поворота.
Шепчет тополями улица -
Что не движется, то умерло.
Все на том законе зиждется -
Что погибло, то не движется.
Дотлевают угольки в шашлычнице,
Сонная артерия колышется,
Тополя цветут - неутомимые,
И течет дорога – поле минное,
Люди, поезда спешат без паузы,
И петляет змейкой узкой Яуза.
Словно кем-то так заведено
Здравствуй, родная моя,
Здравствуй!
Так здравствует солнце
От снежного наста,
Так здравствует лес
От искрящейся влаги,
Так здравствует тело
От движения магии,
Так здравствует душа
От молчанья аллеи,
Так здравствую я
От тепла твоей шеи,
Так здравствует от весны
Грачиная каста,
Здравствуй, родная моя,
Здравствуй!
10.08.06
Растения растут - какая воля к жизни!
Корнями вглубь земли, а кроной в небеса -
И я хотел бы так – лишь ждать, что солнце брызнет
И птичьи запоют по веткам голоса.
И я хотел бы так – не думая, не помня,
А просто длить года и кожей деревенеть,
И семена ронять в безвременном «сегодня»,
И перышки ловить в растянутую сеть.
Растения растут и - сколько солнцу веры!
И верности земле, и тяги в небеса –
И я хотел бы так – к корням прижались черви,
Чтоб вместе ждать, когда согреет кровь весна.
Ничто нам не дано наверняка,
Есть в каждом имени сомненье -
Как ждет с надеждой просветленья
Измученная паводком река,
Так я пытаюсь что-нибудь понять,
Века прокручивая вспять.
Могучий Велес и Сварог
Подкова, охранявшая порог…
Забыты капища и сожжены священные дубы,
Мы стали Божии рабы…
Откуда и куда идем мы сквозь века? -
Ничто нам не дано наверняка!
Христос, отвергнутый своим народом
И данный нам взамен родным богам, -
Тысячелетие молились мы чужому богу –
Но замела его октябрьская пурга …
Откуда и куда идем мы сквозь века? -
Ничто нам не дано наверняка!
Вот Родина моя – СССР,
Вот октябренок я, вот пионер…
На карте нет теперь такой страны,
И я хочу понять – чьи мы сыны?
Откуда и куда идем мы сквозь века? -
Ничто нам не дано наверняка…
.........................Не стоит размышлять, мир этот стар иль молод.
.........................Коль суждено уйти, не всё ли нам равно?
.........................Омар Хаям
Мы ищем то, чего в природе нет! -
И потому найти, увы, не можем.
Ты скажешь, например, брюнет -
Он век свой сединою подытожит,
Вот пик великий, что сиял снегами,
Теперь он украшает океана дно,
Потухшая звезда, разрушенные храмы,
Что было, что прошло давно, -
Вопят о чем-то, что несет
Нам разрушение и новь
Паденье и полет,
Смерть и любовь -
И всё во внутрь него погружено
Как мухи в кислое вино.
И родилась тогда в мозгу смущенном
Идея (о немеркнущий Платон!),
Которая затмила небосклон, -
Идея под названьем В Р Е М Я
А «время» - слово, звук пустой,
Его в природе нет, как ни хитри!
Но что же остается нам? Постой,
Что ж, врут календари?
Ты хочешь ниспровергателем быть истин?
Но это же, как «чистить зубы», очевидно всем!
Вот снег, потом ручьи, вот вылупились листья,
Потом опали, снова повышенье цен!
Но честно посмотри вокруг, что видишь ты? –
Движенье без конца и края,
Без точки, без предела, без черты -
Вот истина простая!
Удобства ради, хорошо, пусть будет «время»,
Но помни, что велик самообман!
И нет такого измеренья -
Зато есть жизнь, чтоб разгадать коан…
«Новую жизнь, если и не совсем неподвластную прошлому, то хоть в чем-нибудь иную, нужно начинать так часто, как только возможно, пока эти попытки не сольются во что-то единое, подобно тому, как сливаются в сплошной свет мелькания лампы переменного тока. Наверное, воля человека, решил я, и измеряется тем, сколько раз в день он способен начать сначала...»
Вл.Леви "Искусство быть собой"
О, лампочка! Ты светишь, светишь!
И свет дарить – твой смысл, твой фетиш!
От напряженья нить накала
Энергией лучистой стала!
По форме груша, да и только,
А сколько страсти! Жертвы сколько!
Но редко вспомнит кто в народе -
Ток переменный сквозь проходит,
И ты мелькаешь без конца,
Как будто челядь у крыльца.
Но чудо! вспышки те след в след
Сливаются в единый свет!
Вот точно также я стремлюсь,
И у тебя тому учусь:
Упал – встаю, упал – встаю,
Пусть иногда и устаю,
Чтобы стремленья вглубь и вширь
Слились в единый свет души!
Вразмен, внаем,
Серой тропкою,
Погляжу кругом -
Дальше топаю.
Книзу гнет
Рубль – денежка,
Просит рот,
Куда денешься?
Вразмен, вразвес
Телом-временем.
Шепчет бес
По-над теменем:
"Глянь кругом
Все же так,
Что ни дом,
То батрак,
Горький пьяница
Иль торгаш,
Что понравится -
Не промажь!».
Вразмен, вразнос -
Пицца с корочкой,
Платит босс
Серой стопочкой,
Платит год
Белой ниточкой,
Легче чтоб
Встать на цыпочки -
Посмотреть
В даль заветную,
Чтоб узреть
Безответное.
Как будто живу в заколдованном замке,
Один среди старых изъеденных стен,
Когда приближается ясность,
Что выгнутое и вогнутое,
Внешнее и внутреннее,
Верх и низ,
Победа и поражение,
Право и лево - суть одно,
Когда, посмотрев
Фильм Дэвид Линча,
«Дорога в никуда»,
Не можешь
С уверенностью сказать,
Что ты ничего не понял,
Когда каждое утро
Опрыскиваешь фитонию,
Стоишь на голове,
Медитируешь стоя*,
И ешь
Замоченную с вечера гречку,
Когда кричишь:
«Водичка, водичка,
Дай мне силы», -
Стоя под душем,
И сохнешь в метро
По пути на работу,
Когда вечером смотришь
В слезливое окно
И хочешь безоговорочно верить солнцу,
Хотя утром в метро
У тебя с еще недосохшей головой
Какой-то гад украл мобильник,
К чему бы это?
* - столбовое стояние чжан-чжуан
«Время нашей мировой действительности, время нашего мирового эона, есть время разорванное; оно есть время дурное, заключающее в себе злое, смертоносное начало, время не цельное, разорванное на прошлое, настоящее и будущее. Время не только разорвано на части, но одна часть восстаёт на другую. Будущее восстаёт на прошлое, прошлое борется против истребляющего начала будущего. Эта разорванность так страшна, что, в конце концов, превращает время в некий призрак, потому что, если мы проанализируем три части времени, то мы можем прийти в отчаяние: все три момента оказываются призрачными, потому что нет прошлого, нет настоящего, нет будущего. Настоящее есть лишь какое-то бесконечно мало продолжающееся мгновение, когда прошлого уже нет, а будущего ещё нет, но которое, само по себе, представляет некую отвлечённую точку, не обладающую реальностью. Прошлое призрачно потому, что его уже нет. Будущее призрачно потому, что его ещё нет. Будущее есть убийца всякого прошлого мгновения. Будущее пожирает прошлое для того, чтобы потом превратиться в такое же прошлое, которое будет пожираемо последующим будущим».
философ Николай Бердяев
Корни и листья:
Причина и следствие.
Хочется истины -
Чтоб соответствовать.
Время ль испорчено
До невозможного? -
Будущее – монстр,
Пожирающий прошлое.
Миг этой трапезы
Есть настоящее.
Что-то за гранями
Происходящего
Брезжит - глаза
Смотрят, да мимо.
И зреет слеза
По каждому мигу.
Пережитое, пережитое…
Страх, у которого нету покроя,
Боль нерожденного - гложущий червь,
И лишь одно вопрошаю: зачем?
Тронутый ветром лист ли колышется,
Волос к извечной бесцветности движется,
Одурь весны или первого снега,
Голос любимого человека -
Кто -
Покажите, придумал все это? -
Окрик в пещеру, где царствует эхо.
Стук: это кто-то зовет или пульс?
В дверь: и покрепче засов или пусть?
Ты? Уходи! Нет? - В дорогу пора!
А, понимаю -
Такая игра:
Ты убегаешь, как вор после кражи,
И не догнать, не дотронуться даже…
Путь сердца – я тебя искал!
Ты в ширину настолько мал -
Моей любимой волосок
В сравнении с тобой широк.
Бывает, как в слепом хмелю,
Тебя с трудом я узнаю,
И словно запоздалый гость
Иду куда-то вкривь и вкось.
Бывает так, что, все кляня,
Я убегаю от тебя.
Когда тебя я предаю
Как будто душу продаю.
Потом опять тебя ищу,
Но не могу найти, грущу,
Бреду по бездорожью,
В кровь раздирая кожу.
Еще, бывает, устаю,
Идти нет сил, и я стою.
Немного надо отдохнуть
И снова отправляться в путь!
Путь сердца, я тебя ищу ...
Мой старенький Киржач, ты сердцу дорог!
Полуденевня, полугород -
В плену твоей неброской красоты
Брожу по милым улицам я вором,
Хочу украсть твои нехитрые черты.
В них фальши нет, в них сила и покой!
Хочу стоять я ивой над рекой,
Смотреть на скованное русло,
И верить, что настанет день такой -
Лед поплывет с прощальным хрустом.
Иль облаком лежать поверх домов
И слушать мирный плач коров,
Три колокольни над округой,
Оберегая отчий кров
Чернеет лес за кромкой луга.
А где-то там, на круче, чуть не в крик
Нам что-то шепчет Сергиев* родник,
Он, как надежда наша, вечен -
Я снова через площадь напрямик
Опять спешу к нему навстречу.
Мой старенький Киржач, навек ты мой!
Быть может, у кого-то счет иной,
А впрочем, что за счет из минусов и плюсов!
Хочу стоять я ивой над рекой,
Смотреть на скованное русло.
1996
*город основан Сергием Радонежским
Уходят поезда
Сквозь дивные рассветы,
В какие города? -
Не ведаю про это.
А я безродный пес,
Лишь цепь моя отрада,
Хозяин бросит кость -
Мне большего не надо.
Танцуют ведьмин вальс
Холодный снег да ветер,
Луны припухший глаз
Едва-едва заметен.
А скоро холода,
И я по-волчьи вою -
Как хочется на волю!
Мне снятся города -
Заманчивые дали,
Бассейны и дворцы,
Мосты и магистрали
Бегут во все концы,
И небоскребов высь,
И блеск вечерних улиц,
И трек фонарных брызг,
И танцплощадок улей...
А мимо, как всегда,
Стремительною ланью
Уходят поезда,
Сжимая расстоянья.
Уходят поезда
Сквозь дивные рассветы,
В какие города? -
Не ведаю про это.
Нарастающая симпатия двух влюбленных есть, собственно, уже воля к жизни нового индивида, которого они могут и желают произвести на свет; ведь уже во встрече их страстных взглядов вспыхивает его новая жизнь и проявляется как гармоническая, органическая в будущем индивидуальность. (А.Шопенгауэр)
Как ты была в тот вечер хороша!
Сияли тихой грустью
Большие черные глаза,
А губы плотно сжаты,
Какая-то уверенность была
В твоих движеньях
И во взгляде,
А пальцы рук
Холодные, как камень,
Искали твердь.
И, словно ветерок ночной,
Я слушал и не слышал
Голос тихий твой…
И кто-то был третий
Незримо и явно.
И как он просил,
Как кричал нам обоим:
«Эй, вы!
Что вы медлите?
К вам я взываю!
Я жажду одеться
В земные одежды!
Я буду красивым и умным, иначе
Зачем эти взгляды и вздохи?
Зачем?
Я буду!
Я – Будда!
Тоска в ваших взглядах не ваша – моя,
Мой шанс в этом трепете душ
И в мелодии нежной,
Магнитом зовущей.
Но вы… вы - предатели.. вы.. вы убийцы..
Я плачу - и струйки кривые по лицам..
Прощайте, родные, прощайте…
Как жаль…»
Судьба ли злодейка
Во всем виновата?
Иль мойры-сестрицы
Запутали узел?
Иль звезды вмешались?
Теперь бесполезно
Гадать и придумывать
Как бы всё выйти
Могло по другому…
Если друг - то чтоб верный,
Если мяч - то чтоб круглый,
Если сосед - чтоб не вредный,
Если совет - то чтоб мудрый,
Если снег - то чтоб белый,
Если дом - то чтоб с крышей,
Если арбуз - то чтоб спелый,
Если брань - чтоб не слышать,
Если смерть - то чтоб сразу,
Если деньги - чтоб много,
Если стрелять - не промазать,
Если любовь - то до гроба,
Если медаль - то чтоб герою,
Если дрова - то чтоб горели,
Если мечтать - то чтоб у моря,
Если весна - то чтоб скорее.
Мой стих, опубликованный на мемориальном камне,
Где буду я лежать под соснами в тени,
Где ужик промелькнет в зеленом океане,
И где не страшен огненный зенит,
Тебя ищу, твой еле уловимый,
Чуть слышимый мотив в потоке дел…
И снова слышу: «Как дела, любимый,
Куда, хороший мой, ты улетел?
Тебя я жду, в квартире чисто,
И борщ готов, и за окном темно…»
А время, время, время мчится,
Который год мы вместе? - все равно.
За гранью, за пределом, на просторе,
Безмерностью наполнив высоту,
Бездонностью измерив море,
Я может быть найду свою мечту.
И может успокоюсь, может, может,
Хотя покой и смерть – одно -
Все камень серый подытожит!
«... А борщ готов, и за окном темно».
Пыль протру, полью цветы,
Подогрею молоко...
Вдруг почудилось, что Ты!
Нет? Но кто же это, кто?
Не узнаю, не пойму,
Тут черта и бездна там!
Вдаль мы смотрим почему
Уходящим поездам?
Улетающим в мечту,
Заставляющим нас ждать.
Сквозь метель и суету
Я хочу увидеть даль!
Я хочу взметнуться ввысь
Из немыслимых тисков!
Только руки плетью вниз –
Убежало молоко…
1992
..............................Ее не стало в последний день лета
..............................в год, когда началась война
1
Я вчитываюсь, вдавливаюсь
В тугие письмена:
То близкая, то дальняя,
То пенная волна.
Кричала страстным шепотом,
Потрескавшимся ртом:
То гордая, то робкая,
То с миской, то с хлыстом.
Ходила белой улицей
И речь вела строкой:
То странница, то блудница,
То с шалью, то с клюкой.
Во тьме пространства русского,
В елабужской глуши:
То яркая, то тусклая,
То на помин души.
2
Я буду за тебя молиться!
Винить тебя, что не смогла
Ты больше жить, смотреться в лица,
Что без родимого угла,
Что стосковалася по мужу
И дочке маленькой своей,
Что больше стал тебе не нужен
Бездушный век чужих идей,
Что сын - надежда и опора -
Вдруг стал далеким и чужим,
Что в наших песенных просторах
Тевтонский ворон закружил.
Что бузина горела ярко,
Испепелив тебя до тла,
Что словно выпитая чарка
Упала с пышного стола.
Я буду за тебя молиться!
Всего лишь в том твоя вина,
Что белой вылетела птицей
Из приоткрытого окна -
Дочь неба!
3
“Слышала? - повесилась,
Сорок девять лет”, -
Так соседки тешились
Сплетнями чуть свет.
“Беженка, столичная,
Вот и все дела,
Даже заграничною
Дамочкой была!”
И в туманах грезится
С грустью пополам.
Сколько она весила
Жалких килограмм?
Их земля-разлучница
Притянула так,
Чтоб не долго мучилась
Женщина в тисках
Той петли, что ласково
Шею обняла...
Кто тебя вытаскивал
Ты не поняла.
Ты уже по лестнице
Вдаль куда-то шла,
Ничего не весила
Гордая душа.
4
Есть в твоей фамилии
Розы, астры, лилии.
И искусственный венок
Есть в ней тоже, будто впрок.
Родилась в лихое время -
Бунтовало наше племя:
Голод, холод, нищета,
И от мужа весть пуста!
В мире, где все счет и вес -
Как могла - несла свой крест!
То - чужбина черной глыбой,
То - страна родная дыбой:
Муж - на плахе, дочь - в тюрьме,
Ты в елабужской тьме!
Только все я не об этом:
Рождена была поэтом!
Пела гимны вдохновенно!
Знала все о волнах пенных!
О безмерности полей,
О бездомности своей,
О высотах и о безднах!
Эту землю безвозмездно
Ты дарила строчкой вечной!
И в садах рвала беспечно
Розы, астры, лилии.
Венок с твоей фамилией
Был ли?
5
Как же так?
На горе рак
Свистнул?
Рябины кисти
Зажглись?
Жизнь
Осточертела?
Ручей иссяк?
Гвоздь в косяк!
Сама!
С ума
Сошла?
Душа
Высохла?
Выросла
Из одежд шелковых?
Шорохом
По лугам-выселкам -
Лисонькой?
Долго ль думала
Голова умная?
Или запросто
Серой ласточкой?
Сливой спелой?
Так повелось?
В косяк гвоздь:
Отпела!
6
Любой пожар - до небес,
Любая страсть - бес,
Любая кукла - родня,
Любая вера - броня,
Любая рана - топь,
Любая тленна плоть,
Обманна любая ночь,
Порочна любая дочь,
Любой портрет - лжет,
Любой плач - рот,
Любой звук - крик,
Любая улыбка - миг,
Любая зима - сугроб,
Любой корабль - потоп.
Любая постель - тряпье,
Любая печаль - ее.
7
Возгласом, всхлипом, болью
Голосишь:
Птицею белой на волю б
В неба синь!
Заморочили, песнь украли:
Тишь да жуть.
Зачужбинили, рот зажали -
Ни вздохнуть.
Замутился твой прозрачный
Родничок.
Ты хотела не иначе -
Всех дорог!
Ты искала всех пророчеств
Имена.
Ты пьяна была средь прочих
Без вина.
Ты ответствовала сразу
Среди масс.
Где поля твои, где травы
В судный час?
8
Вслушивайся в даль,
Вмысливайся, вглядывайся!
Тонкостей не угадав,
Не отчаивайся.
Иди в глубину мерзлот,
Вклинивайся, вдавливайся!
И, приподняв полог,
Не останавливайся.
Вовнутрь беспробудных слепств
Вчувствывайся, вкрикивайся.
Но если поймешь, что склеп:
Уж не отринешься!
...............................нояб. 1999 – фев. 2000
9
Сегодня снова годовщина.
Пью чай с осенним ветерком.
Она для всех была - Марина -
Во чреве выношенная морском!
Она была…
прохожий в спешке
Остановись, потупи взгляд,
Легко подумай, и не мешкай,
Иди - для шага нет преград.
И пусть в тисках судьбы умелой,
И пусть опять ты пьян и наг -
Всегда,
Везде
Ты сможешь сделать
Хотя б один, последний шаг!
Но если этот шаг - могила,
Забудь былое ремесло:
Одной волною накатило,
Другой волною унесло.
10
Последний день лета -
Не время поэта!
Какая забота? -
Когда-то и кто-то…
Был год потрясенья,
Был день - воскресенье -
В татарской глуши
Не стало души…
Воскреснуть – не чудо-
Нашлись бы иуды!
Бездушье – не злость -
Нашелся бы гвоздь!
Иссякла, истлела -
Какое всем дело?
А вот и обновка -
Тугая веревка!
Но даль – строги рельсы,
Но плач – сини реки,
Но стынь – белы пальцы,
А где одеяльце?
Согреться бы…
11
Твой голос из-под земли тих,
Твой голос из-под земли рван.
Твой невоспитанный стих
Плещет из всех твоих ран.
Откуда мне знать-гадать
Махоркою сдобренный жест?
Но ты не смогла больше встать -
Под солнцем не было мест!
Струят тихий свет фонари.
Твой томик средь прочих – сер.
И ты говори, говори -
Меня не смущаешь совсем…
12
Самоубийцам и самоубивицам
Ввек не скажу и полслова в упрек!
Разве осилит любая кириллица
Разъединить их: «порог» и «порок»
Там за порогом – время порока,
Время - безжалостные жернова!
Нету пророчеств, нету пророка,
Есть только буквы, реже – слова.
Всех разметало: пух и отрепья!
Всех рассадили, чтоб тихо вели,
Только остались одни междометья:
«Эхи» да «ахи», да комья земли!
13
Если душа родилась горбатой -
Кто ее будет замуж сватать?
Только нету такого закона,
Чтоб выгонять на ночь глядя из дома!
Если же скинуть тканей путы -
Горб – это белые крылья гнуты -
Чтобы ходить этой твердью грешной,
Чтоб не взлететь времени прежде.
Только разъехалось платье от стирки,
Только разъехалось платье на нитки -
И распрямила: упруго и гордо!
И прищемило упрямое горло…
..........................................31.08.2008
(31 августа 2008 года в день смерти Марины Ивановны ко мне пришли последние пять из представленных здесь стихотворений. Это было воскресенье, как и в 41 году. Я делал обычные дела: пошел в гараж за машиной, мы ездили за продуктами. В общем ничего особенного. И вот с небольшим перерывом ко мне начали приходить стихи. Я их записывал на каких-то клочках бумаги в том месте, где был застигнут. Причем не было каких-то планов, замыслов, намерений что-то сочинить. Они просто пришли. В течении дня друг за другом пять стихотворений. Это было удивительно и незабываемо.)
Хроника последних дней:
18 августа. На пароходе «Чувашская республика» М. Цветаева с сыном и еще несколько семей литераторов прибыли в татарский городок Елабугу. Сразу же начались поиски работы.
21 августа. М. Цветаева с сыном переехали в избу на улице Ворошилова (занимали часть комнаты за занавеской).
24 августа. М. Цветаева уехала на пароходе в Чистополь, надеясь получить какую-нибудь работу.
26 августа датирована записка М. Цветаевой: «В Совет Литфонда. Прошу принять меня на работу в качестве судомойки в открывающуюся столовую Литфонда». (Столовая откроется лишь осенью.)
28 августа. М. Цветаева вернулась в Елабугу. В Елабуге Марину Цветаеву подкармливала местная милиционерша в обмен на помощь по хозяйству. В архиве союза писателей Татарии сохранилось ее письмо, где она предлагала свои услуги по переводу в обмен на мыло и махорку. Все хуже становились отношения с сыном, который уже прямо обвинял мать, к которой прилипла репутация “белогвардейки”, в том, что она «испортила ему жизнь».
29 августа. Сын М. Цветаевой Георгий записал в дневнике, что работы для матери нет, кроме места переводчицы с немецкого в НКВД. Эта невразумительная запись породила толки о том, что М. Цветаеву пытались «завербовать» «органы».
31 августа, в воскресенье, когда дома никого не было, Марина Ивановна Цветаева покончила с собой, повесившись в сенях избы. Оставила три записки: сыну, Асеевым и тем, кто будет ее хоронить.
2 сентября Марину Ивановну похоронили на Елабужском кладбище. Могила не найдена. Сын почти сразу же уехал в Москву, потом в Ташкент. В 1943 году он ушел на фронт. По некоторым свидетельствам его видели после войны на Западе, но скорее всего он погиб на фронте.
Среди чащ и болот жил неведомый зверь,
Это было давно, их не встретишь теперь.
Был он средних размеров и бегал легко,
Только было с рожденья пять ног у него,
Да три глаза на лбу, да на шее пятно,
Два хвоста от слепней, да и ухо одно,
Приходилось ему ох не сладко порой:
Летом зной, а зимой он питался корой.
Крокодилу и льву был добычей он сам,
А вчера на банан обманула лиса,
Так в нужде круглый год, да и в страхе он жил,
Только пуще всего он свободу любил.
Но узнал человек, что средь чащ и болот
Тот неведомый зверь преспокойно живет,
Понял: деньги ему сами лезут в карман.
У тропинки к ручью он поставил капкан.
Утро лес оплело сетью первых лучей
И напиться воды зверь пошел на ручей,
Третьим глазом моргал и хвостами вертел,
А неделю спустя в зоопарк прилетел.
В зоопарке покой, в зоопарке уют,
Звери разных мастей через стенку жуют,
Здесь почистят, покормят, и враг здесь не враг,
Только зверь так не смог и подох, вот чудак...
Среди чащ и болот жил неведомый зверь,
Это было давно, их не встретишь теперь.
Пусть в нужде круглый год, да и в страхе он жил,
Только пуще всего он свободу любил.
.................................................................1994
Как у коллекционера
Брошь энная,
Не дура, не стерва -
Брошенная…
Горько, несправедливо!
Как вещь ношенная
В кладовке сиротливо,
Как роза увядшая,
Выброшенная на свалку,
Перчатка упавшая…
Несправедливо, гадко…
Знакомо, законно...
Тобою с балкона
Сброшенная…
Чтоб поймать рассвет в ладони,
Встану средь дерев стволом,
Распушусь и в клейкой кроне
Заискрится мой улов.
И почувствую, как в недрах
Свежесть родниковых вод,
Мягко задевают черви,
Совершая свой обход.
И корявыми руками
Я возьмусь за сотни рук,
И воскликну, что я с вами,
Я ваш брат и я ваш друг!
Когда в тишине твоих рук
Гадаю еще иль уже,
Тогда замыкается круг
На следующем вираже.
Пусть небо как будто светло,
И ясен и чист горизонт,
Но опыт диктует назло,
Что время отыскивать зонт.
Все как-то не вдруг, просто так -
Едва уловимая тень,
Какой-то нелепый пустяк -
Мы те и как будто не те.
Я что-то сказал невпопад,
Ты что-то ответила мне,
И вот наши души молчат,
Сердца не стучат в тишине...
И снова, как будто не вдруг,
На угли, что еле дрожат,
Из чьих-то неведомых рук
Лучина падет, ворожа.
Проснется, по листьям шурша,
Несмелый пока ветерок -
И вновь всколыхнется душа
Струей ненаписанных строк.
И снова огонь роковой,
И страсть в каждой клетке моей.
И вижу ответной зарей
Костер твой горит все сильней.
Тогда в тишине твоих рук
Гадаю еще иль уже -
Но вновь замыкается круг
На следующем вираже...
Я живу, а значит, сею семя!
Каждый жест и слово прорастут!
Эта мысль, непрошеное бремя,
Свой вершит мне временами суд.
Потому, что лебеда всегда упрямей -
Добрый плод дается тяжелей,
Потому, что чаще лень приятней,
А спокойствие свое - милей.
Я живу, а значит выбираю!
Как ты ни ступи - здесь выбор твой!
Эта мысль, банальная такая,
Часто нарушает мой покой.
Потому что камни «Коль пойдешь налево…»
На пути как призраки стоят,
Ну а мы шагаем мимо слепо,
Словно тянем жребий наугад.
Я живу, а значит, трачу время!
Так иль сяк - оно течет!
Эта мысль, непрошеное бремя,
Часто предъявляет мне свой счет.
Потому, что между кухней и диваном,
Среди спешки, словно на пожар,
Тают неизбежно и упрямо
Годы, данные однажды мне как дар.
Но есть она, зовущая печаль,
Слагать стихи наивно и беспечно,
Полузадумчиво мечтать о вечном,
Многозначительно молчать,
И слушать, слушать вязь стихов
Из глубины, без слов, без рифмы,
Неотличимые от снов,
Забыв былые алгоритмы…
А где-то за двойным стеклом
Вершат дела, бушуют страсти,
Ты ж в кресле и тебе тепло
В полузастывшем дне вчерашнем.
Я играю роли
В этом мире сложном:
То я жалкий кролик,
То вдруг с наглой рожей,
Божия коровка
Будто вся из рая,
То взбираюсь ловко
В толчею трамвая.
Я смотрю на звезды,
А себя не знаю,
Я весной замерзну,
В январе растаю,
Превращусь в подснежник
Или в лист осенний,
То согрею нежно,
То уйду бесследно.
Я судьбой ведомый,
Я свободой вскормлен,
С благодатью божьей
Выйду в чисто поле,
Вознесусь в просторы,
Опрокинусь в бездну, -
То ли путник скромный,
То ли просто бездарь.
Твоя постель меня не грела,
Твое дыхание не жгло.
И сердце словно онемело
В объятиях фальшивых слов.
Следы моей безумной страсти
Ты раздавила каблуком
Непониманья, безучастья,
Безверья легким холодком.
А я страдал, я бредил счастьем,
Я бился в стену головой!
И мир весь рушился на части -
И я не ведал, что со мной.
Зачем живу и вижу небо?
Несу по жизни этот крест?
Зачем жую горбушку хлеба?
Зачем мечтаю, жду чудес?
Все отцветет, все в мире тленно,
Гитары нежный звук утих.
И я лежал на дне вселенной,
Мне было некуда идти.
И я не знал ни сна, ни дела,
Жизнь завязала все узлом.
Твоя постель меня не грела,
Твое дыхание не жгло...
А Мысль звала!
Она мне обещала много -
Все взвесить, все измерить, все объять.
Лукавая, лукавому под стать,
Манила с отчего порога.
Влекла в просторы и сулила царство
Над временем и над пространством,
И что найдет всему резон.
И я ей верил! Под шаблон
Подогнанные как-то силлогизмы
И луч, пробравшийся сквозь грани призмы,
Рождали в глубине меня восторг!
Как я был счастлив, как был горд!
И мне казалось нет предела,
Куда бы Мысль не долетела.
Что во вселенной нет угла,
Куда б добраться не смогла.
О, эти юности костры…
Но ветры, ветры -
С черных крыш,
Сгоняющие тени облаков…
Я помню, плакать был готов,
Когда в пылу слепых амбиций,
Я ощутил предел, границу,
Где Мысль беспомощно-бледна.
И стала мне тогда видна,
Как будто загулявшей гостьи,
Ее блуждающая поступь.
Той тайны, за которой ночь,
Той тайны, за которой бездна -
Не превозмочь,
Не превозмочь! -
Покуда не исчезну.
Мерцает трепетная медь,
Чего-то ждет, и манит тщетно -
Не разглядеть,
Не разглядеть! -
Покуда не ослепну.
Разливы облаков - как сны.
Листва на тонкой нити шелка.
Не объяснить,
Не объяснить! -
Покуда не умолкну.
…и я бежал в изломе улиц,
чуть с фонарями не целуясь.
Мелькали липы в дикой пляске,
луна кривилась серой кляксой,
и псы, прикованные к будкам,
в проклятии давились жутком,
дома на лужи под ногами
пустыми зыркали глазами.
Весь мир казался безучастным,
а жизнь - случайностью напрасной,
и я бежал живой мишенью
навстречу горькому прозренью.
1
Баррикады снаружи,
Баррикады внутри,
Ты бредешь неуклюже,
Как столетний старик.
В сердце дрянь и усталость,
Неуверенность, страх,
Может, выпил ты мало,
Может, что-то украл?
Взгляд пришибленно-быстрый,
А в зрачках, как заря,
Сатанинские искры
Тайным светом горят.
Ты идешь, незаметен,
Без покоя и сна,
Сквозь года и столетья,
Тебе цель не ясна.
2
Все как-то безотчетно,
Как будто понарошку.
Вчерашние расчеты
Вдруг оказались ложью.
Плохие мы стратеги,
И тактики не очень,
Несется жизнь-телега,
По ямам да по кочкам.
Лишь смерть разрубит узел,
Рассеет заблужденья,
Придет желанной музой
И прояснит сомненья:
Кривое вновь исправит,
Больное вновь излечит,
И верно путь укажет –
Небытие иль вечность
3
Мне немного уж надо,
Я немного успел,
И осталась громада
Незаконченных дел,
Ненаписанных песен,
Непрочитанных книг,
Мир становиться тесен,
Я - столетний старик.
Без пустых обещаний,
Без тупой болтовни,
Пусть останутся тайной
Все исканья мои.
4
Я помню: жизнь прошла!
Был призрачный рассвет
И ледяная мгла,
Как полуночный бред,
Растаяла вокруг,
Взметнулась ввысь волчком,
И пот предсмертных мук
Тек по спине ручьем!
И нестерпимо жгла
Печаль прошедших лет.
Я помню: жизнь прошла -
И начался рассвет.
Я в зеркало смотрю - старею,
И взгляд растерянно-чужой.
Ты поделись своей бедой,
На свете нет тебя роднее.
Я все пойму. А если нет,
Хотя бы выслушаю тихо.
Ты расскажи - какое лихо
Чернит вокруг извечный свет.
Но мой ли это взгляд из-за,
И непривычные морщины?
Ты расскажи - какой кручиной
Наполнилась твоя слеза.
Неизведанное -
Случится ли? -
Смеет?
Загляни -
Дух захватит,
В глазах померкнет!
Колдовское зелье
Притянет,
Приворожит.
Бесцелица дней
Помножится на zero.
Кучерявые облака
На фоне ультрамарина
Позовут за собой.
И голая апрельская береза
Паутинкой рассеет
Твой взгляд.
Ее сок
Соединится
С твоей лимфой
И еле уловимое
Движение воздуха
Будет целовать твою шею.
Неизведанное
Случится ли?
22 апреля 2004
Сундук, параллелепипед, чан,
Сосуд, шкатулка, чемодан…
Не то…
Слова пусты, узки.
Но нет, я, кажется, нашел, я - ларчик для тоски!
Где щель, в которую вползла
Без спроса то исчадье зла? -
Меритель лет, источник мук,
Касанье огрубевших рук.
А может, как блоха в стогу,
Она всегда жила в углу? -
Неосязаема для чувств,
Почти не нарушая пульс.
Но весь она заполнила объем,
Ни для чего нет больше места в нем.
Вчера – бездонная дыра, а завтра – тьма,
А я...
Я потихонечку схожу с ума.
…завтрашний день,
он приходит ко мне
и начинает чертить носком ботинка
иероглифы на песке,
ему вторят завитушки облаков
и солнце
вспышками протуберанцев
в танце,
............в танце,
....................в извечном танце….
Плоскость меня пугает:
Здесь каждый холмик срыт!
Плоскость всё опошляет,
Плоскость - расчёт и быт.
Нет глубины и выси,
Нет ни морей, ни вершин,
Нет торжествующей мысли,
Нет неуёмной души.
Есть, правда, даль без ответа,
Грёзы и труд без венца.
Здесь всё от века! – от ветра б,
Чтобы в простор, до конца!
Движется жизнь без стремлений,
Ей недоступен полет
Меж среднесортных влечений,
Средь по колено высот.
.........................."Ничто ни хорошо, ни плохо, но, думая, такими делаем мы вещи"
...........................У.Шекпир, Гамлет, акт 2, сцена 2.
Нет числа метаморфозам:
Хлеб родится от навоза,
Лечит горькое лекарство,
От любви сгорают царства,
Белый день рожден от ночи,
Изобилие - порочно.
Не упомнишь всё сейчас -
Но послушайте рассказ.
*****
Жил крестьянин, сеял хлеб,
Рядом жинка - белый свет,
Сын-подмога, дочка - крошка,
В стойле лошадь, в доме кошка.
Как-то летнею порою
Он отправился в ночное.
Может, порчу кто наслал,
Может, пьян был, задремал -
Лошадь вздумала бежать,
Разве ж потемну догнать? -
Через поле, через мост,
Будто перцу кто под хвост!
Вот проруха, вот беда!
Вот злосчастная судьба!
А соседи за углом
Говорили о своем.
*****
От субботы до субботы
Лишь о хлебе все заботы.
В щах - крапива, в бочке - груздь,
Льётся песня - чёрна грусть.
Осень близится и вскоре
Вьюга с лешим будут в споре.
Хоть детишкам по суме -
Только б выжить по зиме!
Вдруг раздался топот звонкий -
Лошадь вместе с жеребенком
У хозяйский у ворот,
И глазам не верит тот!
Вот удача, так удача!
Вот веселье после плача!
А соседи за углом
Так и зыркают в проем.
*****
Как-то сын его поехал
По заботам аль потехам,
Только с лошади упал,
Ногу в двух местах сломал.
Тут – беда, клюкой стуча:
Враг напал, как саранча,
И в деревне всех подряд
Взяли в армию ребят.
А крестьянина детина
В гипсе аж наполовину! -
Раз нога совсем не гнётся,
То гляди в своё оконце.
А соседи, что соседи,
Чай соседи – не медведи,
Есть язык и есть в нём речь,
Разве ж что его отсечь?
*****
Вот такая череда
Через долгие года
Сквозь веселие и плачи,
От беды и до удачи.
А мораль здесь такова:
«Зло», «добро» - идет молва -
Ходят по миру по двое,
И одно родит другое.
из небытия
сейчас
здесь
вырваться
на краткий миг
как из катакомб
на свет
выбраться
взглянуть на мир
и может быть
остаться окриком
на все века
и полететь
забытым облаком
во след ветрам
Я хочу утешаться строкой
Тайну знавшего мудрого барда,
И хочу ощутить я покой,
Тот покой – пред броском леопарда.
Чтобы быть у судьбы начеку,
По тропам собирая приметы,
Чтобы просто подставить щеку,
Ни о чем не жалея при этом.
Легкомысленно вишню жевать
У барьера под дулом бретера,
А потом до утра танцевать,
Позабыв мимолетную ссору.
Каждым часом отпущенным здесь
Я хотел бы владеть безраздельно.
Там, где мысли баюкает лес
Сколотить одинокую келью.
Ничего не успеть, не понять,
Ничего не суметь, не исполнить,
Темной ночью прокрасться, как тать,
По бескрайнему русскому полю.
.........Вхрупывайся в радость, как в редиску
.........Е.Евтушенко
Умей радоваться
Мелочам, малостям!
Громко, искренне,
С силой выстрела!
Мальчики, девочки –
Счастье – в мелочи!
Съел мороженное –
Пой восторженно!
Утро брызнуло –
Смех нанизывай.
Листья вылупились –
Чем не милостыня?
Милые граждане,
За мелочь каждую,
За граммы радости
Где благодарности?
Закружил меня морок,
Заморочил, поволок,
Без дороги, за порог,
Как по лезвию.
В мутных бликах небосклон,
В круговерти крик ворон,
И настанет неровен
Час возмездия.
И понес круговорот.
А из красных из ворот
За полу хватает рот -
Зубы вострые.
Я молился, я кричал,
Я брыкался сгоряча,
И осколками печаль -
Девка рослая.
Но кто сказал, что вечер пьет с ладони,
И девочка-луна свой приоткрыла глаз,
И запах скошенной травы в туманах тонет,
И рядом дышит преданный Пегас?
А ты один в двухкомнатной квартире,
Ты чистишь овощи над мусорным ведром.
Но кто-то ходит там, в подлунном мире,
И мы с тобою знаем кто – твой клон.
И он бросает тень, и он роняет волос,
Он пьян еще не взбухшею листвой.
А ты живешь меж потолком и полом,
И вот однажды видишь силуэт у сквера свой.
В верховьях рек, в забытых отголосках
Той тишины, которой равной нет,
Ты знал покой, ты видел неба россыпь,
Не ведая совсем стремленья лет.
И вот ты здесь, средь тусклых излучений,
Среди людей, но рядом - никого!
Ты чей-то клон, ты весь из повторений.
Но что в тебе осталось твоего?
Стреляют дулами антенными
Дома туда, где солнце брезжит.
Брожу дорогами метрополитенными
И эскалаторами езжу.
Скученность метрополитена в часы пик
Придает ему сходство даже не с улием,
В улии есть гармония Вселенной, толпы
Пугающаяся - здесь чувствуешь себя мумией!
Здесь каждый для каждого – бинты, сцепляющие
Конечности, вздох и даже мимику,
Здесь взгляд - исхода ожидающий,
Здесь становишься слегка циником.
Здесь, как в 100-тысячном могильнике
Животных, зараженных коровьим бешенством,
Здесь плотность, как между жертвой и насильником!
Молекулы, в жидкости взвешенные.
А еcли сюда проберется упырь? –
Над фрагментами тел будет плакать вся нация.
И вот ты плывешь, словно мыльный пузырь,
С надеждой на новую реинкарнацию.
Обычное слово “вчера”
Такой безысходностью веет -
Надежды, стихи, города
Стирает проклятое время.
И гнет, и стремится забыть,
Сломать, разорвать, обездолить.
Надменны, бездонны, грубы
Его восковые ладони.
Дыханье его словно плеть,
И вечно движенье без цели.
И жить, чтоб потом умереть,
И ждать, чтобы рухнули цепи.
Потемки... И солнца спираль
Не в силах развеять все тени.
Падет на зеркальную сталь
Ржавеющий след повторений.
Но только уже без тебя,
Без тех, кто был близок и дорог,
И ты проклинаешь, скорбя,
Надежды укравшего вора.
И ты понимаешь - пора,
И тело как будто немеет:
Такой безысходностью веет
Обычное слово “вчера”.
1
Не мелочник, не лжец, не бабник,
Не пьяница до тошноты,
Не тунеядец, не похабник,
То - человек твоей мечты.
Он все поймет, он все сумеет,
Мужское слово скажет в такт,
Где остановит, где согреет,
Здоровьем и умом богат.
Его ждала ты дни и ночи,
Его искала в суете,
Того, который непорочен, -
А рядом словно все не те.
Не те на час, на день, на месяц,
Не те на год, на десять лет,
А может, в целом поднебесье
Такого не было и нет?
2
Что есть идеал
Для мужской нашей братии?
Хозяйка на кухне,
Принцесса в гостях,
Блудница в кровати.
Искал и нашел ты -
Она в белом платье!
А дальше: то кухня,
То шумный поход по гостям,
То вечер - дойти б до кровати.
Но вот просветленье: она
(Ты понял, наверно, некстати) -
Принцесса на кухне,
Блудница в гостях,
Хозяйка в кровати.
Разъединяя мир на части,
Стараясь солнцу верить слепо,
Ищу для оправданья счастья
Достойный слепок.
Сознанье бьется - сети, сети -
Тщетой обременяя темя!
Но как приказ, как гнет, как плети:
Оставить семя, оставить семя.
Раздор! - гармонии утрата.
(Как потерять чего не ведал?) –
Пусть не сейчас, пусть лишь когда-то
Предашь, а, может, даже предал!
Круги наматывая глупо,
В разладе снова я со всеми.
Звучит, как гимн, звучит, как утро:
Оставить семя, оставить семя!
Пусть лица, ноги, сны, зажимы,
И выси те, что беспредельны,
Что вижу, что необозримо,
И вырезы, где крест нательный,
Пусть бездна, что страшит и манит,
И легкость бытия, как бремя,
Но смысл и тайна мирозданья -
Оставить семя, оставить семя!
Мне не дает покоя мысль,
И, кажется,
Когда-нибудь лишусь рассудка,
Что человек всего лишь чья-то шутка,
Что кто-то наблюдает нас из-за кулис.
Кусок материи, себя осознающей, -
Мы повторяем многие века:
"Аз есмь!" – как вера эта в нас крепка!
Но недоуменье пуще.
Вот дерево, вот воробей,
Они живут, не зная о себе,
Одной минутой настоящей,
Не видя завтра,
Ветер - день вчерашний.
И счастливы вполне, когда
Есть самка, сон, тепло, еда.
А мы - опять гадаем с упоением
Какое нам дано предназначение!
"Аз есмь" – религия и боль,
Игрушка разума, объятого собой.
"Эй, кто там наверху, или внутри, иль сзади,
Какую муку создал Ты,
А было чего ради?"
А день умирал незаметно,
Неспешно, без крика, без страха,
Какая-то птаха
Звала из ветвей безответно.
Вот также вчерашний и поза-
вчерашний, сменяя друг друга,
Без судорог,
Без фальши, без позы,
Естественно и без трагедий.
И будет, конечно же, завтра,
И завтрак,
И воздух туманами пегий,
И люди (какие зануды!),
Спешащие вновь за везеньем,
С забвеньем
Так ждущие скорого чуда!
А день умирал..., но не умер!
Не мог он так просто исчезнуть -
Как в бездну
Нырнуть под стремительный зуммер!
Я знаю: его еще встречу!
Там тихо, уютно и пряно:
Он - в храме,
Имя которому - Вечность!
Я недалече, недалече...
Я как бы здесь... Почти что тут...
И кажется, что слышу речи,
И вроде бы глаза не лгут,
И губы что-то шепчут бренно,
И чувствует стопа гранит -
Но все, как будто, дуновенно,
Все мимолетностью сквозит.
Я руку жму друзьям при встрече,
Я просто радуюсь цветам,
Но знаю - недоступна вечность
Их бархатистым лепесткам.
Непостижимая непрочность! -
Как предумышленный обман,
Как изначальная порочность,
Как пошлый бытия изъян.
Но жизнь... Ее ростки упорно
Дробят, буравят древний мыс,
К морям река бежит проворно
И хаос слов рождает мысль.
Руками душу не потрогать,
Ногами можно попинать,
И знаешь, не моя вина,
Что впереди опять дорога.
То не вина, то мой удел,
Но только снова перепутье,
И снова мучаюсь я сутью
Того, что так понять хотел.
В словах моих и чувствах - фальшь
И страх неведомого завтра.
Судьба - изысканный кураж
С дремучей тенью бронтозавра.
Но нет, я не согласен так!
Я смысл найду, я суть постигну!
Бегу за кончиком хвоста,
И - вижу ... собственную спину.
А время - сквозь песок вода,
Пустое обещанье чуда.
И мы, идя из ниоткуда,
Прибудем точно в никуда.
И хаос - вечный оппонент,
И снова спутаны все карты.
Я не дождусь, наверно, марта,
Когда зима пойдет на нет.
Сомненья! В час когда вы рядом,
Когда ваш глас неудержим,
Когда забвение отрада
И лишь надеждою храним
Твой бедный ум! И делать выбор
Придется, как ни прекословь,
Как ни юли, и давит глыба,
Адреналином воспаляя кровь,
Неясных перспектив! Из кожи
Ты вылезти готов! Клянешь
Сей мир, что в нем опять все то же:
Здесь истина и ложь
Смешались и в клубке едином
Неразличимы - танец полуправд!
И ты один,
среди морей,
на льдине
И кораблю любому рад!
Со-
мнения! Вы крали мой покой,
Вы долгие часы со мной делили,
Когда незримо надо мной
Кружился призрак "или-или"!
И вот уж доносилась поступь
Судьбы - сей миг не повторить опять,
Чтоб вновь на этот перекресток,
Вернувшись, все переиграть!
Когда вдруг понял, что устал
Идти нехоженой тропою,
А сердце словно ждет покоя,
Когда твой шаг нетвердым стал,
И снег шершавый трется о подошвы,
Когда не узнаешь вокруг полей,
Когда теряется в потоке дней
Та нить, что связывает с прошлым,
Когда луна меняет кривизну,
Когда смятенье заползает вором
И звезды призрачным узором
Уже не манят в вышину…
Остановись! Ведь суета -
Не лучший фон для размышлений,
Лишь тишина - залог прозрений,
И пусть безмолвствуют уста.
Беспомощно закрой глаза -
Ты в колыбели, песня рядом
Тебя сковала сладким ядом,
И вьется за окном лоза,
И пение пчелиных лир -
Послушай шепот лета звонкий,
Увидь неведеньем ребенка
Такой знакомый этот мир.
И поступь легкую направь
Туда, где дух горит желаньем
Наполнить новым содержаньем
Вновь ускользающую явь.
Задай, чтоб с глаз ниспала муть,
Вопрос простой, как корка хлеба:
Зачем явлен под этим небом?
Зачем идешь ты этот путь?
И может, как во тьме огни,
Увидишь свет забытых истин.
И шелест календарных листьев
Поймешь, как вечности шаги.
Спина гигантского верблюда
В потоках утренних ветров
Виднелась чуть из облаков.
То был Эльбрус. С высот повсюду,
Свой неземной храня покой,
Воспоминаний давних полный.
Он видел братьев младших строй,
Как будто океана волны.
Я спал. Вокруг снега дымились,
И был еще далеким зной,
Когда нежданно предо мной,
Два светлых ангела явились.
Немало было в жизни встреч.
Но та! Как бедный ум мой вынес?
Я голос дивный помню ныне
Как первый ангел начал речь:
«Знай, человеку дан закон,
Закон, который есть основа
Всему, что держит небосклон!
Тех, кто не слышал Божье слово,
Тех, кто услышал, но не внял,
И тех, кто внял, но не исполнил -
Их всех тлетворный мрак объял!», -
Так первый ангел тихо молвил.
Был воздух дивен, как нектар,
В блаженный миг тот просветленья!
Сияли первенцы творенья,
Священный мне неся свой дар!
Из них второй, мой добрый гений,
Изрек, продолжив разговор,
И словно заструились трели
Среди безмолвья древних гор:
«Знай, человек рожден творить,
Ведь он являет образ Божий,
И если хочешь мудрым быть -
Талант закапывать негоже!»
Связует все причины нить,
Вершит судьбу и движет реки.
Закон исполнить и творить -
Таков завет мне дан навеки!
Есть грань, которую переступать нельзя!
По краю пусть над пропастью скользя,
Пусть чуть дыша - но равновесье удержать,
И эту боль в руке своей зажать.
И поднести к глазам и посмотреть в глаза,
А вдруг у боли той мелькнет слеза?
А вдруг у боли той своя есть боль,
Непонятая, может быть, тобой?
И вспомнить, как пришла она тогда,
Бездомным псом, скучавшим у пруда,
Иль словом грубым на израненной стене,
Иль птицей одинокой в вышине.
А ты искала светлые пути,
Чтобы вдвоем по ним пройти,
Без лжи, без оправданий и без драм,
И вот живешь ты с болью пополам,
Как будто бы навеки с ней обручена!
И потому, когда висит в окне луна,
Тебе все чаще стали сниться сны
Из той далекой, ветреной весны.
Зачем? Но эта боль тебе нужна.
Бываешь с ней по своему нежна.
Ее ты спрятала в тугие камыши,
И вот блестит она на донышке души.
Отпустите, не трожьте
Жалом пошлых речей.
Пусть я просто прохожий,
Пусть я просто ничей.
Заблудившийся странник
В бездорожье времен,
Без страстей, без желаний,
Тишиной окружен
И покоем пропитан,
Вознесусь к небесам.
Беззаботно небритый
Завтра выйду я к вам,
Будет снова все то же -
Круговерть, толчея,
Но сегодня не трожьте -
Бог мне нынче судья.
Вдаль тропинка петляет
По камням, по траве,
Я по ней убегаю,
Словно раненый зверь,
От назойливых взглядов,
От непрошеных слов,
Отпустите, не надо,
Я сейчас не готов.
Завтра будет все то же -
Круговерть, толчея,
Но сегодня не трожьте -
Я сегодня - не я.
Отпустите, не трожьте
Жалом пошлых речей.
Пусть я просто прохожий,
Пусть я просто ничей.
Я ходил твоими тропами,
Я искал твои следы,
И пока часы не пробили -
Были мы с тобой слепы.
А когда калейдоскопными
Мир цветами запестрил,
За прищуренными окнами,
Сквозь запутанность перил
Вдруг открылись нам видения -
Крест из луковки, поля,
Словно в первый день творения
Белоснежная земля.
Однозначная подчеркнутость -
Горизонт да черный лес.
Подозрительною четкостью
Все пронизано окрест.
Только что-то недосказано,
Что еще понять должны.
Прозреванием наказаны,
Не прозреть осуждены!
Насколько есть хорош топор? -
Хочу начать я разговор.
К примеру, можно дом срубить,
И гвоздь несложно им забить.
Насколько есть хорош топор? -
Хочу продолжить разговор.
Вполне реально им, увы,
Лишить кого-то головы.
Насколько есть хорош топор? -
Хочу закончить разговор.
Ведь здесь важней всего понять:
Чьи руки держат рукоять?
Не бей меня за откровенность,
Разя струей надменных слов.
Иду по этой жизни бренной
И ошибаюсь, как назло,
И разбиваю в кровь колени,
Побитым псом домой тащусь.
В тебе в минуты откровений
Я утешения ищу -
Не смеха, не упреков едких,
И вижу смысл великий в том -
Хочу, чтоб крепость, а не клетка
Был наш с тобою общий дом.
Хочу, когда бушует вьюга,
Когда вокруг черным-черно,
Чтоб согревали мы друг друга,
Как греет терпкое вино.
Чтоб исчезал тотчас, бесследно
Весь груз дневной в объятьях снов.
Не бей меня за откровенность,
Разя струей надменных слов.
................Лови же миг! Ведь он не повторится,
................Как ты и сам не повторишься в нём.
................Омар Хаям
Мы живем не в настоящем!
Или в будущее грёзы
Нас уносят неизбежно,
Или прошлое нам память
Так услужливо пихает.
Небо, тополь, одуванчик
Нарисованы гуашью,
Не дотрагивайся! Смажешь!
Не подсохли ощущенья....
И уже в прошедшем роде
Миг, что был таким реальным! -
Заслонял он мир собою.
Но остался отголоском,
Кадром серым в киноленте,
Называющейся жизнью...
..........Бог разговаривает с нами на языке жизненных обстоятельств.
..........Зазнобин В.М.
Мой Белый учитель - меня бережешь,
Ты учишь играя, ты ласков, ты ждешь,
Ты веришь - урок твой усвою вполне,
Ты двоек не ставишь, и чужд тебе гнев.
Но если занятья пойдут мне не впрок,
В который я раз не усвою урок,
Ты с грустью посмотришь, махнешь мне рукой -
На смену тебе приходит другой.
Мой Серый учитель, тебя я терплю,
Караешь ты жестче за леность мою,
Ты в меру придирчив, ты пряник и кнут,
Не то чтобы мягок, не то чтобы крут.
Но если я снова не знаю урок,
Ты скажешь: "Прости, но я сделал, что мог",
Посмотришь печально, махнешь мне рукой -
На смену тебе приходит другой.
Мой Черный учитель, ты хмур и суров,
Не ведаешь правил, не знаешь чинов,
И прочь уговоры - наотмашь ты бьешь,
От взгляда такого бросает аж в дрожь.
Но выбора нет, ты - последний мой шанс,
Пусть в тьме, пусть в угаре, пусть еле дыша
Урок твой тяжелый я вызубрю в срок,
Я силы найду..... Но снова звонок
Звенит, предвещая урок мне другой,
Мой Белый учитель опять предо мной...
______________________
* На Востоке существует представление о том, что каждый человек живет для того, чтобы приобрести определенные знания и закалить свой дух. Для этого в жизни ему посылаются испытания (уроки). В каждом испытании ему даются три учителя: белый учитель учит, не наказывая; если урок не понят - посылается более суровый серый учитель, потом черный (тяжелые болезни, нищета, смерть близких и т.п.).
Законы природы, которых не знаем,
Нас давят безжалостными каблуками!
Когда мы ложимся на белую простынь,
Тебя разглядеть мне бывает непросто.
Галопом несемся вдоль вывесок серых,
До счастья дорвемся - не чувствуем меры.
Мечты и надежды пихаем в карманы,
Чтоб после забыться в веселии пьяном.
И свежесть ночная в закрытые ставни
Нам тщетно стремится напомнить о главном,
А жизни банкнота разменной монетой
Теряется исподволь с каждым рассветом.
По свежему снежку легонько ветер дунул,
Поземкой закружился и затих.
Все кажется - чего-то недодумал,
Все кажется - во что-то я не вник.
Укрыты инеем рябиновые кисти,
На каждой, как на барышне, парик.
Все кажется - чего-то недомыслил,
Все кажется - чего-то не постиг.
Закат малиновый верхушки елей обнял
И блестками рассыпался в полях.
Все кажется - чего-то недопонял,
Чего-то не заметил второпях.
............."Делай что хочешь, только живи! Долго-долго..."
...............Моя жена в день похорон моего отца
Расхожее мнение,
Что лечит время -
Оно превращает
Вчера позабытые
Вроде печали
В ангину и сопли
И в сердцебиение.
Оно не вылечивает
Сомнение.
Мы можем иметь
Констатацию факта,
Что вот человек
Стал, мол, жертвой
Инфаркта.
А может быть, это
Была ностальгия?
Иль та, чье не сгладилось
В памяти имя?
Иль, может, до самой
Последней минуты
Душой безнадежно
Он жаждал приюта?
А может (последнее
Предположение)
Искал он призвания? -
Да вот невезение -
Всю жизнь просидел
Он в какой-то конторе
И только в мечтах
Мог летать на просторе…
Сейчас, когда свеж
Бугорок на могиле,
Мы можем гадать,
Чем его уморили...
Где истина? В тебе, во мне,
Она в березках у тропинки,
И даже в том, что жмут ботинки,
И в предрассветной тишине.
И лишь немногие умы,
Презрев несоразмерность быта,
Смогли увидеть то, что скрыто,
О чем березки те немы.
А мы, презренные плебеи,
Несемся средь житейских бурь,
Высь нам чужда, а там лазурь,
Но мы глаза поднять не смеем.
Мы напридумывали дел,
Мы жадно жмемся к батареям,
И молим, чтоб весна скорее
Согрела немощь наших тел.