Дождик осенний, вкрадчивый, кропотливый
так не похож на отчаянный ливень майский.
Ветер играет ветвями усталой ивы
и напевает ей блюз на мотив синайский.
Осень, такая тихая и нагая,
с запахом терпким листвы, повидавшей виды,
ты существуешь нисколько не замечая
суетный ритм городов, маету, обиды.
Мы к тебе приспособились как сумели
кротко усвоив осеннюю неизбежность.
Наши сезонные срывы на самом деле
только попытка вписаться в твою неспешность.
Осень. Такая поздняя как прозренье,
лики твоей отрешённости не случайны –
ты повенчала предчувствие и сомненье,
но никому не открыла их вечной тайны.
ноябрь 2011
…До свиданья, Веймар, ты прекрасен.
День сыграл прощальную сонату.
Мой билет обратный, в бизнес классе,
От сейчас, не подлежит возврату.
Не взирая на моё смятенье,
блики пляшут самбу над водою.
Ты учил меня ценить мгновенье,
поделившись истиной простою –
счастье пребывает в настоящем,
всё, что «до» и «после» – эфемерно.
Если б вспоминать об этом чаще,
Можно бодхисаттвой стать, наверно.
…Ты по части обольщенья – профи,
Мне теперь и родина – чужбина.
Буду помнить твой готичный профиль
И грустить в родимых палестинах.
Заверенья, что милее «наше» –
Это миф времён полураспада.
Может, есть на свете город краше,
Но по мне – другого и не надо.
Веймар, май 2010
Киев, апрель 2011
Лейпцигу
Здесь и у мая характер нордический.
Мраморный лев загрустил и продрог.
Шпиль Томаскирхе* и купол готический
Стал перекрёстком времён и дорог.
От привокзальной до Рыночной площади
Путь недалёк, но лежит сквозь века.
Скольких ты ангелов слышал здесь, Господи,
Нотного стана касаясь слегка?..
В мире хай-тека, неона и пластика,
Ярмарок, красок и звёздных афиш,
Древних соборов звучащая классика
Высится над панорамою крыш.
То отстранённо чужой, то доверчивый,
Все свои роли играя без проб,
Лейпциг вращает с утра и до вечера
Уличной музыки калейдоскоп.
Ритмы Пьяццолы и Баха гармонии.
В этом смешение стилей и лиц,
Слышится ритмика и полифония
Самых немыслимых мне заграниц.
Вот персонажи из фильмов Кустурицы
Марш Мендельсона играют с листа.
…И только Будда на лейпцигской улице
Помнит, что вся наша жизнь – суета…
Пальцы немного озябли от холода,
Близится вечер, огнями маня.
Я незнакомка для этого города,
Но кожею чую - он знает меня.
Лейпциг, май 2010
Киев, март 2011
* Томаскирхе (нем. Thomaskirche) - церковь святого Фомы в Лейпциге, где
долгие годы работал и был похоронен Иоганн Себастьян Бах. Здесь Бахом
было написано большинство его произведений. Церковь св.Фомы
находится на Рыночной площади Лейпцига, построена в начале 12 века.
Веймару
Я отправлялась к тебе как в святую Мекку,
Тихой паломницей в пору душевной смуты.
Чтобы влюбиться в тебя до скончанья века
Мне пригодилось не более полминуты.
Росчерком нотным легли облаков заплаты,
Опусы эти с листа распевают птицы.
Я и не знала, мой Веймар, что для меня ты
Райские кущи, а вовсе не заграница.
И не к чему мне скитания в дальних странах
От Аравийских пустынь к побережью Чили,
Если любимые Гёте и Лукас Кранах
Вечность свою и бессмертье тебе вручили.
Давних твоих секретов постичь не в силах,
День откровеньем и тайною лёг на плечи:
Сколько уместится ангелов легкокрылых
На острие Якобскирхе* в пасхальный вечер?..
Где-то на Замковой башне пробили «время».
Небо закатное в цвет перезрелой клюквы.
Кротко дышу твоим воздухом рядом с теми,
Чьи имена произносят с заглавной буквы.
Скоро ты станешь картинкой на мониторе,
Тайной надеждою, темой для медитаций,
Сном о себе, где в негромком вечернем хоре
Эхо твоих мостовых позовёт остаться…
*Якобскирхе - церковь в Веймаре, где покоятся Фридрих Шиллер
и Лукас Кранах Старший.
май 2010, Веймар
март 2011, Киев
Тебе не добраться до стольного града.
Здесь нет тебе больше надежды и веры.
Любовь, в состоянии полураспада
Успела принять неотложные меры:
Провалены явки, не выданы визы,
Разобраны рельсы, билеты, наряды.
Здесь осень тебе не покажет стриптиза –
Прошёл как желанье сезон листопада.
Из сломанных копий и рухнувших планов
На въезде в мой город теперь баррикада.
Тебе не услышать как ангелы плачут
Безумствуют дни и безмолвствует время.
С одним неизвестным решая задачу
Ты вечно вдвоем и полжизни не с теми.
Всё поздно. Тебе не вернуться к началу,
Освоив джентльменских манер катехизис.
Теперь нас сближает ни много ни мало –
Инфляция чувств и финансовый кризис.
Твой банковский счёт почивает в нирване,
Желанья и чувства на грани измены,
А в самом любимом тобой ресторане
Ещё со вчера несъедобные цены.
И память стирает тебя постепенно.
Тебе не вернуться в мой мир и мой город.
Тебе не войти в Золотые ворота.
Здесь купол небесный прозреньем расколот
И шепчет молитву неведомый кто-то
За Лаврской стеною о тех, в ком распята
Любовь между сном и желаньем очнуться…
Ты в городе этом персона нон грата.
Тебе не вернуться.
Белым по белому вышит небесный свод.
Только бы не споткнуться об этот сон…
Эхо играет на флейте не зная нот,
Чтобы любой был услышан и повторён.
Ладно бы сюр, но реальный вполне сюжет,
Мир за кулисами быта и мелодрам.
Можно не сбыться, но это пока секрет.
Можно случиться, а как ты придумай сам.
Этой негромкой участи не избежать.
Молча плати по счёту своей мечты.
Время поставит двойку тебе в тетрадь
За остроумную версию пустоты.
Чёрным по чёрному лягут твои слова.
Тихим по тихому будет тебе ответ.
Эта вселенная в нас до того жива,
Что невозможно свести её к точке «нет».
Шансы на вечность равны, а итог знаком.
Розданы роли от пешки и до ферзя.
Можешь назвать это жизнью, а можешь сном.
В этой игре ни во что проиграть нельзя.
3 июня 2008 г.
Всю непреклонность условий перечеркнуть,
Стать безотчётней прозренья, луча светлей.
Что бы мы не сказали – пустяк ли, суть,
Сколько бы мы не молчали – всегда о ней.
Дальше всё будет глубже – не прекословь, –
Это паденье ввысь не познает дна.
Нет ничего бесконечнее, чем любовь,
Нет ничего беспощаднее, чем она.
Там, где слова перейдут немоты рубеж,
Будет столбом пограничным маячить ложь.
Осень не зря так любила пурпур и беж -
В этом смешенье палитры не разберёшь.
Видишь, бензином в луже разлит обман? -
краски играют, а в них глубины - глоток.
Тот, кто тонул в эйфории, был просто пьян,
Здесь глубина лишь для тех, кто и сам глубок.
Здесь, чтобы выплыть, желательно не сбоить,
Будь то удар кнута, или сплошь елей.
Видишь, в снегах бежит Ариадны нить?
Если ты выжить хочешь – ступай за ней.
Можно остаться, и всё повторится вновь.
Здесь территория грёз, океан без дна.
Нет ничего субъективнее, чем любовь,
Нет ничего объективнее, чем она.
29 января 2008
как же глупо-по-детски -
вслепую… по уши…
как же больно теперь отдирать себя с кожей.
и словарь немецкого
на слове «проигрыш»,
и бойфренд журнальный, с тобою схожий.
…свет не то чтобы клином,
но к тебе всё сводится,
а с тобою ничто на себя не похоже.
в этом перечне длинном
все ответы не сходятся.
ноу комментс, милый, - я молчанье итожу.
может боль плодотворна?..
но зачем!?.. а надо ли?
ради горсти строк одного сюжета
быть слепой и покорной,
и писать, что задали -
три эскиза грустью на обломке лета.
знаю, это пройдёт.
жду когда… но у края
все часы по нулям. …от того уикенда
шесть недель не в счёт,
я тебя сокращаю –
без приставки «бой» будешь, просто - френдом.
этот рейс мимо встречи,
и в просвет между судеб
не протиснуться счастью от потерь малорослому.
шанс надеждой развенчан,
и другого не будет.
как же глупо-по-детски,
как же больно,
по-взрослому…
сентябрь 2007 г.
доживём ли до завтра? ведь там новолуние… к ночи
Кто-то свыше расставит все точки на небе незрячем.
среди них будет та, что над «i» – мне оракул пророчил…
хорошо, что он враль был и двоечник, – вышло иначе.
всё сложилось и вычлось: плюс ты, минус я – будет вечность.
будет множество лун, но запомним мы именно эту.
я придумаю имя тебе на забытом наречьи,
позову тебя тихо и не отпущу до рассвета.
наши ссоры не будут доверены битой посуде,
нам в реале едва ли достанутся общие роли.
будет день, будет свет, будет Сеть... если всё это будет,
я в твои потаённые мысли войду без пароля…
угадай меня снова… я буду нигде и повсюду…
наше время - онлайн, так задумал неведомый Кто-то…
нам с тобою дано эксклюзивное право на чудо -
этот вечер - не финиш, а новая точка отсчёта.
август 2007 г.
будет, будет… -
дождь незваный
мне в окно стучит ладошкой…
может, поздно, может рано, -
только бы не понарошку...
день, застрявший в Паутине,
к вечеру в привычной коме.
все сомнения – в корзине,
я читаю то, что кроме...
«добрый день», «спокойной ночи» -
голос самого молчанья.
будет «завтра», если хочешь…
только ничего заранье.
…так тепло, что непосильно…
хочешь, я секрет открою
как мучительно тактильны
диалоги с тишиною.
пальцы тычутся вслепую,
души движутся на ощупь.
я пробелы зарифмую,
чтоб тебе со мною проще…
и о главном между строчек...
вспоминай меня не всуе.
знаю время, ник и почерк,
только ничего - вживую
кроме счастья… если хочешь
утоплю в вечернем флуде.
а про то, что будет к ночи
ты не думай.
будет, будет…
7.08.2007
Клочком обожжённой суши
в дожде, что стоял стеною,
любовь покидала душу –
твою и мою - без боя,
без стона и некролога –
оставив нам только память…
Но если всё взвесить строго, –
а что же ещё оставить,
за годы мучений с нами,
могла она напоследок?
Свой траурный профиль в раме?
С надежды посмертный слепок?
Последний кофе… и точка.
Сегодня он горше хины…
в него б коньяку чуточек,
а лучше щепоть стрихнина.
Но без детективной мути
мы в город влились огромный,
друг другу – никто, по сути.
На стрелках - полжизни. Ровно.
…Толпа под дождём редела,
машин огибая реки.
Любовь покидала тело –
твоё и моё – навеки.
13 ноября 2006г.
Я уже не вернусь,
даже если простишь…
Дождь прошел словно грусть,
только капает с крыш.
Облаков караван,
как вчера и всегда,
из заоблачных стран
ветер мчит в никуда.
…Как вчера и всегда,
так сегодня и впредь
мчит любовь в никуда,
чтобы там умереть.
июль 2005 г.
читать по звёздам, словно по губам,
любить вслепую, верить в неизбежность,
не доверять запальчивым словам
за их сиюминутную небрежность,
молчать, не нарываясь на ответ,
быть мастером незаданных вопросов,
узнать судьбы неразличимый след
на водной глади, и гадать по росам,
в кругу друзей, где жаркий спор кипит,
блеснуть уменьем не давать советов,
учиться, понимая суть обид,
умению прощать уже за это,
знать смыл несчастий, цену неудач,
не попрекая Небо, мир и ближних,
когда молчаньем обойдёт Всевышний
моей молитвы безутешный плач,
и быть собой – в себе, в миру – никем -
дано мне - так… неведомо зачем.
4 июля 2006г.
Я выболтала все твои духи.
Пустой флакон на столике пылится.
В нём запах тонкий всё ещё томится,
Как джинн, приговорённый за грехи
К моей любви... вдохнёшь – и повторится…
Пусть он уже не всемогущ, но верь –
И чудо, что случилось между нами,
Появится из прошлого в теперь,
На цыпочках, неслышными шагами,
Пройдёт, и за тобою скрипнет дверь…
Нет, я не брежу. Просто ты - страница,
Которую мне нужно повторять…
Искусство жить, любить и умирать
Мы познаём с листа – без репетиций,
И в азбуке, с пометкой "нужно знать",
Нет слова «навсегда», но есть - «опять».
Ты – праздник, что останется со мной
По воле сердца, по капризу джинна.
Я не умею жить наполовину,
И не хочу учиться забывать –
Любовь не знает прошлого…
Постой… А ты… ты помнишь запах мой?..
11 мая 2006г.
…забыться и уснуть,
твоих не помнить глаз,
и всё перечеркнуть,
уже в который раз.
на белый лист пролить
сомненья, сжечь мосты,
и просто позабыть,
что есть на свете ты.
надежду отпустить
и ничего не ждать,
и больше не любить,
и встречи не искать,
и новый день начать,
как с чистого листа,
мгновенья различать
как радуги цвета.
…и, словно на бегу,
ищу обратный путь,
и больше не могу –
в постель, скорей уснуть!
Апрель 1998 г.
Могучий дух седого Кара-Дага,
Хранитель киммерийской старины,
Не стряхивая с ног земного праха,
Босым владенья обходил свои.
На древней почве крымского простора,
Впитавшей тайны вымерших миров,
Он создал из пустынного затвора
Духовную республику творцов.
Он мир творил по образу без плана,
Лелея дух проснувшейся земли,
И в гавань "пробуждённого" вулкана
Из всех миров сплывались корабли.
В безоблачной долине Коктебеля,
Где Музы проложили свой маршрут,
Он царствовал и правил не владея:
Дарил свободу и давал приют.
Не ввязываясь в суетные битвы,
Он стал магнитом между двух эпох -
К нему тянулись нити всех дорог
Где жаждал дух и теплились молитвы.
Певец и летописец Киммерии,
Он рассмотрел в пыли степей и скал,
Сквозь времени безжизненный оскал,
Её рассвет эпохи хан-Гиреев.
Ему, поведав давние секреты,
Страна явила первозданный лик -
Никто ей прежде не слагал сонетов,
Не почитал как гордый материк.
"Земля могил, молитв и медитаций",
Чей древний дух в забвенье прозябал,
Восстала в шквале пепла и оваций,
Взойдя на им сложённый пьедестал.
Теперь она глядела окрылённо,
Не узнавая новый образ свой!
А он стоял коленопреклонённо
Усыновлённый этою землёй...
27-28 июля 2004 г.
Мне нужно, чтоб ты был,
пусть не со мной, а где-то,
пусть даже далеко – на том краю Земли...
А если и звонил,
то не держал ответа
за всё, что мы с тобой вдвоём не сберегли.
Я больше не смогу
считать часы до встречи,
на телефонный диск наматывая дни.
Я у любви в долгу
останусь в этот вечер,
пусть даже этот долг предательству сродни.
Я не хочу опять
не спать в пустой квартире
и ждать, когда войдёшь в незапертую дверь.
Мне просто нужно знать,
что где-то в этом мире
есть ты...
И это всё, что нужно мне теперь.
июль 2005 г.
Нет, не любовь – бесплотная мечта,
Нет, не ошибка – предопределенье,
Нет, не соблазн – неловкое движенье,
Нет, не упрёк – решенья прямота.
Нет, не беда – бессилье униженья,
Нет, не печаль, а просто пустота…
19 августа 1981 г.
Зачем пенять, что всё решала малость
и видел Бог, но от беды не спас...
Томился день своим ненастьем,
Всё потому, что точно знал –
По календарному злосчастью
Тринадцатым он выпадал.
Ни пятница, ни полнолунье,
А всё же – дюжина чертей! –
Ну как тут не впадёшь в раздумья
О скорбной участи своей...
Народ, с утра взирая кисло,
Его старался переждать –
Не принято в такие числа
Судьбу свою определять.
Он бы ввернул счастливый случай! –
Да только, кто ж его поймёт,
Когда шальным и невезучим
Был он ославлен наперёд?
Слегка завидуя соседу:
“Вот быть бы Завтра... Нет! – Вчера...” –
Он коротал себя с обеда,
Чтоб продержаться до утра.
Так и тянулся бы уныло,
Но тут, в распахнутом окне,
Картина дивная застыла –
Свечей гирлянда на столе...
– Неужто праздник? Наважденье
Жить у молвы на поводу! –
Ведь был он чьим-то днём рожденья
И самым важным днём в году!
На радостях откинув тучи
Нестиранное полотно,
Он подарил счастливый случай
Всем тем, кто ждал его давно.
Мир больше не казался мрачным,
Забыв о каверзном числе,
А день, погожий и удачный,
Себе подарком был вдвойне.
Ангел грусти
по канве бессонницы
вышивал строку
лунным светом
у церковной звонницы,
вдёрнутым в иглу.
Ночь молчала,
и, внимая таинству,
время стерегла...
Будто знала,
что стихи случаются
только до утра.
Ну, выпал день! –
подобного расклада
в кошмарном сне представить не могла –
на месте входа выросла скала,
а за спиною пропасть водопада.
И не благодаря, а вопреки
карабкаюсь на каменную стену,
чтоб не снесло течением реки,
покуда ожидаю перемены.
Ну, выпал путь! –
за шагом шаг ступать,
срываться, начинать опять с начала,
жить без страховки и не размышлять,
что ждёт меня за этим перевалом...
А может, будь всё проще - без затей,
мне б не узнать, в чём суть преодоленья,
когда вдвойне становишься сильней,
и жизнь – тропа по острию мгновенья.
Побудь моим.
Совсем.
До сердцевины.
Не так как жизнь велит – как я хочу!
Не погаси зажжённую свечу
Привычкою сгорать наполовину.
Побудь моим.
Пусть час, но до конца
Коль дал Господь, иль попустил невольно.
Когда разлука снова шлёт гонца –
Не говори : – И этого довольно...
Побудь одним глотком, но чтоб до дна,
Взахлёб, самозабвенно, без оглядки
И если лишь минута суждена –
В ней мы услышим вечности разгадку!
Полулюбовь не слаще ни на грош
Угодливого рабского запрета...
Побудь моим.
И может ты поймёшь –
Нет в мире ничего важней чем это.
30 июля 2004 г.
Изящество позы и траур волос.
Глядите вы точно с иконы.
Ваш облик знаком и молитвенно прост,
Поэзии русской Мадонна.
Как царственен жест и наклон головы!
Сквозит отрешённость во взгляде.
Царица печали, мне видитесь вы
Монашенкой в светском наряде.
И так целомудренна плеч нагота,
А сила тиха, беззащитна,
Что с именем вашим сама Чистота
Доселе читается слитно.
Вуаль изумленья иль смутный вопрос
Изгибом бровей обозначен…
А может вам весточку ангел принёс,
Бессмертием вас озадачив?
Прозрачна строка и пронзительна суть.
Кудесница рифмы и слога,
Мадонною Анною вас нарекут
В наш век. Подождите немного.
Июнь 2003 г.