Д. Смирнов-Садовский
Блейк: «Песни Невинности» (6-10)
Воробьишка смелый,
Взор цветка раскрыт:
Ты счастьем будь мне;
Мчи стрелою к цели —
К тесной колыбели 5
И на грудь мне!
Дрозд, певец чудесный,
Слух цветка раскрыт:
Ты счастьем будь мне;
Вздох за вздохом с песней, 10
Дрозд, певец чудесный,
Лей на грудь мне
Версия: 27 мая 2008, Париж — 16 июня 2019, Менорка (изменена первая строка)
[Вариант, выбранный И. Г. Гусмановым в книге «Русский Блейк»]
7. Трубочист
Когда померла моя мать, был я мал,
Отец мой меня в трубочисты отдал.
Кричу я: «Скребууу дымохоооды для вааас!»
Весь вымазан в саже, я вечно чумаз.
Кудряв, как ягнёнок, был маленький Том, 5
Обрили все кудри бедняге потом,
Сказал я ему: «Не кручинься, ну-ну! —
Теперь не испортишь волос белизну!»
И Том замолчал, отвернулся к стене
И видел он сто трубочистов во сне, 10
Там были и Джонни, и Вилли, и Боб,
И каждого в чёрный упрятали гроб.
Вдруг Ангел явился, и видел наш Том,
Как отпер гробы он лучистым ключом;
И дети омылись в воде ключевой, 15
Лучась, на луга устремились гурьбой,
Нагие и чистые, бросив мешки,
По небу гонялись они взапуски,
И Ангел воскликнул: «Возрадуйся Том,
Сам Бог тебе станет родимым отцом!» 20
А утром чуть свет — на работу пора,
С мешками и щётками прочь со двора!
Пусть царствует стужа — согрет был наш Том,
Коль долг выполняешь — и зло нипочём!
Версия: 2014 —16 июня 2019, Менорка
8. Заблудившийся мальчик
Где ты? Куда ты? Постой, не спеши,
Вернись, дорогой мой отец!
Хотя бы словечно сыну скажи,
Или я пропаду вконец!
Бредёт дитя в ночи без отца, 5
И горько слёзы льёт;
Холод лют, и клубами встают
Испарения от болот.
Версия: 17 июня 2019, Менорка
9. Найденный мальчик
Средь топких болот мальчик долго блуждал
За обманчивым огоньком,
Он звал и кричал, и Господь предстал
Пред ним родимым отцом;
Целуя, он за руку вёл малыша 5
Туда, где бедная мать,
Грустна и бледна, бродила одна,
Надеясь сынка отыскать.
Версия: 29 декабря 2000, Сент-Олбанс
[Вариант, выбранный И. Г. Гусмановым в книге «Русский Блейк»]
10. Смеющаяся песня
Если слышишь ты, как смеётся лес,
Как смешинки падают с небес,
И смеёшься ты, как смеёмся мы,
И со смехом вторят нам холмы,
Если слышишь, как смёются ручейки, 5
Как кузнечики смеются и сверчки,
Как Мэри, Сью и Эмли, ротики раскрыв,
«Ха-ха-ха» поют на радостный мотив,
И смеются птицы, оглашая дол,
И орехи, вишни, падая на стол, 10
Приходи, чтоб ртов раздув меха,
Грянуть с нами хором: «Ха, ха, ха!»
Версия: 17 июня 2019, Менорка
6. The Blossom
Merry, Merry Sparrow
Under leaves so green
A happy Blossom
Sees you swift as arrow
Seek your cradle narrow 5
Near my Bosom.
Pretty Pretty Robin
Under leaves so green
A happy Blossom
Hears you sobbing sobbing 10
Pretty Pretty Robin
Near my Bosom.
7. The Chimney Sweeper
When my mother died I was very young,
And my father sold me while yet my tongue,
Could scarcely cry weep weep weep weep.
So your Chimneys I sweep & in soot I sleep.
Theres little Tom Dacre, who cried when his head 5
That curl'd like a lambs back, was shav'd, so I said.
Hush Tom never mind it, for when your head's bare,
You know that the soot cannot spoil your white hair.
And so he was quiet, & that very night,
As Tom was a sleeping he had such a sight, 10
That thousands of sweepers Dick, Joe, Ned & Jack
Were all of them lockd up in coffins of black,
And by came an Angel who had a bright key,
And he open'd the coffins & set them all free.
Then down a green plain leaping laughing they run 15
And wash in a river and shine in the Sun.
Then naked & white, all their bags left behind,
They rise upon clouds, and sport in the wind.
And the Angel told Tom if he'd be a good boy,
He'd have God for his father & never want joy. 20
And so Tom awoke and we rose in the dark
And got with our bags & our brushes to work.
Tho’ the morning was cold, Tom was happy & warm,
So if all do their duty, they need not fear harm.
8. The Little Boy lost.
Father, father, where are you going
O do not walk so fast.
Speak father, speak to your little boy
Or else I shall be lost,
The night was dark no father was there 5
The child was wet with dew,
The mire was deep, & the child did weep
And away the vapour flew.
9. The Little Boy Found.
The little boy lost in the lonely fen,
Led by the wand’ring light,
Began to cry, but God ever nigh,
Appeard like his father in white.
He kissed the child & by the hand led 5
And to his mother brought,
Who in sorrow pale, thro’ the lonely dale
Her little boy weeping sought.
10. Laughing Song
When the green woods laugh, with the voice of joy
And the dimpling stream runs laughing by,
When the air does laugh with our merry wit,
And the green hill laughs with the noise of it.
When the meadows laugh with lively green 5
And the grasshopper laughs in the merry scene,
When Mary and Susan and Emily,
With their sweet round mouths sing Ha, Ha, He.
When the painted birds laugh in the shade
10 Where our table with cherries and nuts is spread 10
Come live & be merry and join with me,
To sing the sweet chorus of Ha, Ha, He.
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Блейк: «Песни Невинности» (1-5)
1. Вступление
Песней оглашая луг,
Я на дудочке играл,
В облаке младенец вдруг
Засмеялся и сказал:
«Песнь про Агнца мне сыграй!» 5
Я сыграл ему, шутя,
«Повтори!» — я повторил, —
Горько плакало дитя.
«Брось-ка дудочку и спой
Песнь счастливую свою!» 10
Ликовал и плакал он,
Слушая как я пою.
«Песенку, что спел ты мне,
Запиши для всех!» — и вмиг
Он растаял в вышине. 15
Я в реке сломил тростник,
Смастерил себе перо,
Лунку вырыл для чернил,
Песни счастья написал,
Радость детям подарил. 20
Версия: 14 июня 2019, Менорка
2. Пастух
Как счастлив удел Пастуха:
Он в пути, чуть забрезжит заря,
До заката за стадом бредя
И хвалой Небеса одаря,
Слышит агнца младенческий зов 5
И овечки любовный ответ,
Он на страже, и знают они:
Пастырь рядом, опасности нет.
Версия: 14 июня 2019, Менорка
3. Эхо на лугу
Вот солнце взошло,
Всюду стало светло,
Весенний трезвон
Веселит небосклон,
И щебечет в кустах 5
Хор радостный птах
В лад звону, и нас
Вы найдёте сейчас
На лугу, полном смеха
И весёлого эха. 10
Седой старый Джон —
Доволен и он,
Сидеть ему любо
С друзьями у дуба,
И старые дни 15
Вспоминают они:
«Да, были года —
Мы резвились тогда
На лугу, полном смеха
И весёлого эха!» 20
Но дети устали,
Играть перестали,
И солнце садится —
Знать, пора расходиться,
Теребят мам за платься 25
И сестрицы, и братья,
Словно стайка галчат,
Все по гнёздам спешат,
И во тьме нет ни смеха,
Ни весёлого эха. 30
Версия: 14 июня 2019, Менорка
4. Агнец
Агнец, милый Агнец,
Кем ты создан, Агнец?
Кто дал жизнь тебе и кров
Возле речек и лугов,
Кто наряд, пушист и бел, 5
Агнец, на тебя надел
И пожаловал, любя,
Нежным голосом тебя?
Агнец, милый Агнец,
Кем ты создан, Агнец? 10
Слушай, милый Агнец,
Слушай, милый Агнец:
Имени вы одного,
Агнец — так зовут Его,
Полон ласки, доброты,
Тих и кроток, как и ты,
В мир пришёл Он, как дитя —
Агнец Он, и ты, и я!
Агнец, Агнец милый,
Бог тебя помилуй!
Версия: 15 июня 2019, Менорка
5. Чернокожий мальчик
На юге я рождён в пустыне дикой
И, хоть моя душа светла, как он —
Английский мальчик — ангел светлоликий,
Я чёрен, словно света я лишён.
Под деревом в густой прохладной сени 5
Мы с матерью смотрели на восток,
Расцеловав меня, взяв на колени,
Она мне говорила: «О, сынок,
Взгляни на солнце — Бог, на нём живущий,
Всем поутру любви сиянье шлёт, 10
И в полдень жаром одаряет кущи,
Цветы, зверей и человечий род,
Тот жар вбирать мы можем научиться
За краткий срок, что здесь дарован нам,
И наши чёрные тела и лица 15
Подобны рощам или облакам.
Лишь примем этот жар невыносимый,
Исчезнут облака, и скажет Бог:
Возрадуйся, о агнец мой любимый,
Из рощ спеши в мой золотой чертог!» 20
Английский мальчик, повторю я слово,
Что говорила мне когда-то мать:
«Без туч и облаков вокруг златого
Чертога Бога будем мы плясать».
От солнца защищу тебя, покуда 25
Страшишься ты пялящего огня,
По волосам тебя я гладить буду,
Как брата брат, полюбишь ты меня.
Версия: 15 июня 2019, Менорка
1. Introduction
Piping down the valleys wild
Piping songs of pleasant glee
On a cloud I saw a child.
And he laughing said to me.
Pipe a song about a Lamb; 5
So I piped with merry chear,
Piper pipe that song again —
So I piped, he wept to hear.
Drop thy pipe thy happy pipe
Sing thy songs of happy chear, 10
So I sung the same again
While he wept with joy to hear
Piper sit thee down and write
In a book that all may read —
So he vanish'd from my sight. 15
And I pluck'd a hollow reed.
And I made a rural pen,
And I stain'd the water clear,
And I wrote my happy songs
Every child may joy to hear 20
2. The Shepherd
How
sweet is the Shepherds sweet lot,
From the morn to the evening he strays:
He shall follow his sheep all the day
And his tongue shall be filled with praise.
For he hears the lambs innocent call, 5
And he hears the ewes tender reply,
He is watchful while they are in peace,
For they know when their Shepherd is nigh.
3. The Ecchoing Green
The Sun does arise,
And make happy the skies.
The merry bells ring
To welcome the Spring.
The sky-lark and thrush, 5
The birds of the bush,
Sing louder around,
To the bells chearful sound.
While our sports shall be seen
On the Ecchoing Green. 10
Old John with white hair
Does laugh away care,
Sitting under the oak,
Among the old folk,
They laugh at our play, 15
And soon they all say.
Such such were the joys.
When we all girls & boys,
In our youth-time were seen,
On the Ecchoing Green. 20
Till the little ones weary
No more can be merry
The sun does descend,
And our sports have an end:
Round the laps of their mothers, 15
Many sisters and brothers,
Like birds in their nest,
Are ready for rest;
And sport no more seen,
On the darkening Green. 30
4. The Lamb
Little Lamb who made thee
Dost thou know who made
thee
Gave thee life & bid thee feed.
By the stream & o'er the mead;
Gave thee clothing of delight, 5
Softest clothing wooly bright;
Gave thee such a tender voice,
Making all the vales rejoice!
Little Lamb who made thee
Dost thou know who made thee 10
Little Lamb I'll tell
thee,
Little Lamb I'll tell
thee!
He is called by thy name,
For he calls himself a Lamb:
He is meek & he is mild, 15
He became a little child:
I a child & thou a lamb,
We are called by his name.
Little Lamb God bless
thee.
Little Lamb God bless thee. 20
_________________5. The Little Black Boy
My mother bore me in the southern wild,
And I am black, but O! my soul is white,
White as an angel is the English child:
But I am black as if bereav'd of light.
My mother taught me underneath a tree 5
And sitting down before the heat of day,
She took me on her lap and kissed me,
And pointing to the east began to say.
Look on the rising sun: there God does live
And gives his light, and gives his heat away. 10
And flowers and trees and beasts and men receive
Comfort in morning joy in the noon day.
And we are put on earth a little space,
That we may learn to bear the beams of love.
And these black bodies and this sun-burnt face 15
Is but a cloud, and like a shady grove.
For when our souls have learn'd the heat to bear
The cloud will vanish we shall hear his voice,
Saying: come out from the grove my love & care,
And round my golden tent like lambs rejoice. 20
Thus did my mother say and kissed me.
And thus I say to little English boy.
When I from black and he from white cloud free,
And round the tent of God like lambs we joy:
Ill shade him from the heat till he can bear, 25
To lean in joy upon our fathers knee.
And when I'll stand and stroke his silver hair,
And be like him and he will then love me.
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Уильям Блейк: Новый Иерусалим
Шекспир: Куплеты могильщика из трагедии Гамлет
Шекспир: Пять песен Офелии
Шекспир: Пять песен Офелии
Д. Смирнов-Садовский:
1.
Как любимого узнать
Мне наверняка? —
Рáкушка на голове,
А в руке клюка.
Спит он вечным сном, леди,
Спит он вечным сном, —
Свежим дёрном холм покрыт,
Камень над холмом.
Саван, словно горный снег,
Убран весь цветами, —
С ним прощаюсь я навек
Горькими слезами.
2.
В день Валентина поутру
Прийти к тебе хочу,
Чтоб Валентиной стать твоей,
В окошко постучу.
Он сбросил сон, оделся он
И был с подругой мил,
Но девицу не девицей
Из дома проводил.
Я побожусь, не устыжусь —
Все парни таковы:
Сперва берут, потом бегут,
И — след простыл, увы!
«Ты помнишь, как ты обещал
Назвать меня женой?»
«Я помню, да, но вот, беда —
Ведь ты спала со мной!»
3.
Без гроба его понесли,
Вниз-вниз, ниже-ниже, вниз-ниже!
Потоками слёзы текли,
Голубь мой, прощай!
Подпевай: «Вниз-ниже, вниз-ниже!»
Зови, зови его: «Вниз-ниже-вниз…»
Так поёт прялка:
Это проказник-слуга украл хозяйскую дочь!
4.
Мой ласковый Робин, ты всех милей.
5.
Вернётся ль он или нет?
Вернётся ль он или нет?
Нет, нет — вот ответ,
Он покинул свет,
И я пойду вослед!
Как горный снег, борода
А кудри, как нежный лён –
Умер он, умер он,
И не слышит наш стон.
Да будет он в рай вознесён!
А также души всех христиан! Бога молю! Храни вас Господь!
Перевод: 10-14 января 2019, Сент-Олбанс
William Shakespeare:
1.
How should I your true love know
From another one?
By his cockle hat and staff,
And his sandal shoon.
He is dead and gone, lady,
He is dead and gone;
At his head a grass-green turf;
At his heels a stone.
White his shroud as the mountain snow,—
Larded with ’sweet flower;
Which bewept to the grave did go
With true-love showers.
2.
To-morrow is Saint Valentine’s day,
All in the morning betime,
And I a maid at your window,
To be your Valentine:
Then up he rose, and donn’d his clothes,
And dupp’d the chamber door;
Let in the maid, that out a maid
Never departed more.
By Gis and by Saint Charity,
Alack, and fie for shame!
Young men will do ’t, if they come to ’t;
By Cock [the Lord] they are to blame.
Quoth she, before you tumbled me,
You promis’d me to wed:
So would I ha’ done, by yonder sun,
An thou hadst not come to my bed.
3.
They bore him barefac’d on the bier
Hey non nonny, nonny, hey nonny;
And in his grave rain’d many a tear;—
Fare you well, my dove!
You must sing, a-down a-down,
And you call him a-down-a.
O how the wheel becomes it!
It is the false steward that stole his master’s daughter.
4.
For bonny sweet Robin is all my joy.
5.
And will he not come again?
And will he not come again?
No, no, he is dead;
Go to thy death-bed,
He never will come again.
His beard was as white as snow
All flaxen was his poll,
He is gone, he is gone,
And we cast away moan:
God ha’ mercy on his soul!
And of all Christian souls!
I pray God. God be wi’ ye!
Переводами с других языков я занимаюсь уже более полувека, и привела меня к этому моя основная профессия — сочинение музыки, так как мне хотелось сделать возможным исполнение вокальных произведений на слова иноязычных авторов также и по-русски. Я только что закончил вокально-инструментальный цикл из пяти песен Офелии на стихи Шекспира. Стихи эти известны во множестве переводов, но ни один из них не подходит по ритму к музыке, написанной на оригинальный английский текст. Поэтому я и сделал их новый перевод.
I have been involved in translations from other languages for more than half a century, and my main profession, composing music, led me to this, since I wanted to make it possible to perform vocal works set original texts of foreign authors in Russian as well. I have just finished a vocal-instrumental cycle called “Ophelia Songs” setting the Shakespeare poems. These poems are known in many Russian translations, but none of them match the rhythm of the music written on the original English text. That's why I made their new translation.
Уильям Шекспир. Монолог Гамлета
Так быть или не быть? — вопрос лишь в этом.
Что благороднее: терпеть покорно
Неистовой судьбы пращи и стрелы
Иль, против моря бед вооружившись,
5 Покончить с ними? Смерть — всего лишь сон!
Во сне увидим мы, что больше нет
Сердечных и других смертельных мук,
Присущих плоти — о таком исходе
Как не мечтать нам! Умереть, уснуть;
10 Уснуть и видеть сны, но здесь — тупик:
Ужели сновидения к нам придут,
Когда мы этот бренный мир покинем?
И мы стоим в раздумьи — вот причина,
Что беды наши длятся столько лет!
15 Мы терпим времени позорный бич,
Тирана гнёт и гордеца презренье,
Несчастную любовь, неправый суд,
Чиновничьи увёртки и пинки,
Что от ничтожеств сыпятся на нас,
20 Когда вмиг это может прекратить
Удар кинжала! Для чего влачить,
Потея и кряхтя, сей жизни груз?
Но этот страх чего-то после смерти,
В стране неведомой, от чьих границ
25 Не возвращаются, смущает ум,
Терпенье заставляя предпочесть
Неясному, неведомому злу.
Так разум в трусов превращает нас,
И смелости естественный румянец
30 Бледнеет от бесплодных мрачных дум,
А самые великие дерзанья
Сворачивают с колеи в кювет,
И загнивают там. Но тише, мысль!
Прекрасная Офелия! О, нимфа,
35 Молись о всех грехах моих!
William Shakespeare:
To be, or not to be, that is the question:
Whether 'tis nobler in the mind to suffer
The slings and arrows of outrageous fortune,
Or to take arms against a sea of troubles
5 And by opposing end them. To die—to sleep,
No more; and by a sleep to say we end
The heart-ache and the thousand natural shocks
That flesh is heir to: 'tis a consummation
Devoutly to be wish'd. To die, to sleep;
10 To sleep, perchance to dream—ay, there's the rub:
For in that sleep of death what dreams may come,
When we have shuffled off this mortal coil,
Must give us pause—there's the respect
That makes calamity of so long life.
15 For who would bear the whips and scorns of time,
Th'oppressor's wrong, the proud man's contumely,
The pangs of dispriz'd love, the law's delay,
The insolence of office, and the spurns
That patient merit of th'unworthy takes,
20 When he himself might his quietus make
With a bare bodkin? Who would fardels bear,
To grunt and sweat under a weary life,
But that the dread of something after death,
The undiscovere'd country, from whose bourn
25 No traveller returns, puzzles the will,
And makes us rather bear those ills we have
Than fly to others that we know not of?
Thus conscience does make cowards of us all,
And thus the native hue of resolution
30 Is sicklied o'er with the pale cast of thought,
And enterprises of great pitch and moment
With this regard their currents turn awry
And lose the name of action. Soft you now,
The fair Ophelia? Nymph, in thy Orisons
35 Be all my sins remember'd.
Время (Тема и вариации)
ВРЕМЯ (Тема и вариации)
Тема (Рождение Времени)
Оно ещё не родилось,
Но Вечности пухл живот,
И вздрагивает бездны ось
Где Бог мгновения ждёт.
Ещё нетикают нечасы,
И нет ни зимы и ни лета,
Но в чреве Вечности басы
Рокочут под писк флажолета:
Из пустоты явилась явь –
Мир, сжатый в тесный комок,
И Время, веки приподняв,
Мать тянет за пупок...
15/05/2018, St Albans
Вариация 1.
Смотри – рождается оно
Как ветра дуновенье,
Разбухло Времени зерно,
Его росток – мгновенье,
Секунды вырастают в час,
Цветут веков соцветья,
Что вдруг забрасывают нас
В эпоху лихолетья.
17/05/2018, London
Вариация 2.
У Времени
Нет стремени,
Гуляет ветер в темени;
У Времени
Нет семени
И торс распух от бремени;
У Времени
Нет имени
И молока нет в вымени;
У Времени
Нет знамени –
Оно сгорело в пламени;
У Времени
Нет племени
И нет на это времени –
Нет ничего у Времени,
Кроме горстки
Избитых рифм...
17/05/2018, London
Вариация 3
Я время потерял,
Куда оно девалось?
Застыло всё,
Застыли все – все люди,
Животные и птицы,
И даже муха
Повисла в воздухе беззвучно...
О Время,
Где ты, где ты?
Ауууууу!
17/05/2018, St Albans
Вариация 4
Это будет быстрей, чем мы думаем,
Пролетит наша вечность за миг,
И, подобно египетским мумиям,
Мы покинем родной материк,
Но пока паучок над надгробием
Не плетёт серебристую нить…
Время есть — так давай же попробуем
В Вечность нашу секунду вместить.
04.10.12 St Albans
---------------------------------------------
TIME (Theme and Variations)
The Theme (The Birth of Time)
It is not yet born,
But the womb of Eternity is heavy.
The axis of the abyss trembles,
And God is waiting for the moment.
The non-clock is still non-ticking,
And neither winter nor summer exists,
But the basses in Eternity’s womb
Are growling at the whistling of the flute.
Then reality appears from the void –
And as the world, squeezes into a tight ball,
Time lifts its eyelids,
Pulls on its mother’s navel string...
17/05/2018, St Albans
Variation 1
Look up, it is born,
Like a breath of the wind.
Time is a swollen grain,
And its sprout is an instant.
Seconds grow into an hour,
The centuries bloom like blossoms
And throw us suddenly
Into the era of hard times.
18/05/2018, London
Variation 2
Time
Has not a dime
But this is no crime.
Time
Has no name
But this is not a shame.
While Time
May not be prime,
It partakes of the sublime.
Time
Does not play a game;
It burns like a flame.
Since Time’s
Essence is divine,
It cannot be defined.
Time
Needs a good rhyme,
But there are too few and all are too banal.
18/05/2018, St Albans
Variation 3
I lost the Time,
Where has it gone?
Everything is frozen up,
Everyone is frozen - all the people,
Animals and birds,
And even the fly
Hangs silently in the air...
O Time,
Where are you?
Youuu-hoooo!
17/05/2018, St Albans
Variation 4
It will always be sooner than we expect
Our eternity will fly vanish in an instant,
And, like the Egyptian mummies,
We will leave our native continent,
But before the spider lays
His silver thread upon the tomb
There still is time – so let’s try
To place our instant into Eternity.
19/05/2018, St Albans
Бернс. Эпитафия на смерть болонки по кличке "Эхо"
Роберт Бернс
Эпитафия на смерть болонки по кличке «Эхо»*
В притихших рощах и садах
Не раздаётся смеха –
Лишь слышится в напевах птах:
«Навек умолкло Эхо!»
Где тявканье? Где звонкий визг?
О где твой лай любовный? –
Вопрос в отчаяньи повис:
Здесь Эхо спит безмолвно!
1793 (19.07.2017, Менорка)
*Посещая Кенморский замок в поместье Гордонов, поэт получил просьбу от миссис Гордон написать эпитафию на смерть её любимой болонки по кличке «Эхо», на что Бернс тут же откликнулся этим восьмистишием.
Epitaph On A Lap-Dog Named Echo
In
wood and wild, ye warbling throng,
Your heavy loss deplore;
Now, half extinct your powers of song,
Sweet Echo is no more.
Ye jarring, screeching things around,
Scream your discordant joys;
Now, half your din of
tuneless sound
With Echo silent lies.
1793
Бернс. Три эпиграммы
Подлиза
Ты и с графом, и с лордом знаком, –
То направо твердишь, то налево...
Вошь есть вошь, даже
если тайком
Под короной сидит королевы!
1791 / 9-7-2017 St Albans
The Toadeater
Of Lordly acquaintance you boast,
And the Dukes that you dined wi' yestreen,
Yet an insect's an insect at most,
Tho' it crawl on the curl of a Queen!
1791
http://www.robertburns.org/works/352.shtml
На Джеймса
Свона
и его избрание городским срветником и судьёй, 22 сентября 1794 года*
Мистер Свон, Мистер Свон,
Олдермен в Дамфрисе, он
Потрясает гордым усом...
Год прошёл, как лёгкий сон,
Но наш лебедь -- Мистер Свон,
Оказался просто гусем.
1794 (9-23.7.2017, St Albans)
* Джеймс Свон (что означает «лебедь») был
избран городским советником и судьёй в 1794-ом году, тогда же когда Джон М’Мердо был избран провостом (или мэром)
Дамфриса. Однако два года спустя Свон был отстранён от должности – и Бернс в
свой эпиграмме оказался провидцем: «лебедь оказался просто гусем».
(???)
Epigram On James Swan
On His Being Elected Councillor and Baillie, 22nd September, 1794*
Baillie Swan, Baillie Swan,
Let you do what you can -
God hae mercy on honest Dumfries;
But e'er the year's done,
Good Lord! Provost John
Will find that his Swans are but Geese.
1794
*Swan. James Elected a bailie of Dumfries when John M'Murdo was elected Provost in 1794, and at the ensuing entertainment, Burns scribbled
Эпиграмма-импровизация
на мисс Э. Л., обладающую силой амазонки
Хоть пощадила глаз твоих убийственная сила,
Зато в объятиях стальных его ты задушила!
? / 9-7-2017, St Albans
Dumfries Epigram B
Epigram
Extempore on Miss E. L , a Lady of a figure indicating amazonian strength.
Should he escape the slaughter of thine Eyes,
Within thy strong Embrace he struggling dies.
http://www.rbwf.org.uk/dumfries-epigram-b/
Блейк: Четыре Зоа. с.5
[стр. 5 (I 65-118) ]
Зимой в Эдеме каждая жена спит в мягкой шёлковой вуали,
Что соткана её рукой, сокрывшись в темноте гробницы,
Но вечный муж живёт и обновляется с блаженной смертью
Жены, что возрождается весною с музыкой и песней.
«Прощай! Умру и скроюсь я от ищущих твоих очей!» – 5
Сказала Энион, из сердца вынув скинию, сплетённую из жил
Для Иерусалим[1], и с песней скорбной водрузила
Её среди утёсов. Тармас воздыхал средь облаков
И плакал, а затем нагнувшись, голову невинную склонил,
Святую длань вознёс над величавой бездной, повернул 10
С тяжёлым стоном и слезами Колесо Судьбы и рек:
«Вернись, о Странница, когда закончится сей хмурый день!»
Сказал и окунулся в море – бледным белым трупом,
В мученьях падая на дно среди её волнистой пряжи.
Он зрел, как в языках огня от ног его исходит Призрак, 15
С гнетущей болью направляемый любимыми перстами,
Считающими вены, капилляры, связывающими их, как нити,
В ткань ужаса. Глотая в страхе слёзы горя, содрогаясь девять
Дней и ночей она ткала без сна, и пищей ей служили
только слёзы.
Взирала с удивлением она как оживала ткань – 20
Не как одежда, сшитая её руками, но как нечто
Имеющее волю, своенравное, упрямое. С любовью и в слезах
Она трудилась девять дней и столько же ночей бессонных,
Но на десятое трепещущее утро круг судьбы замкнулся,
И, море закружившись, сжалось в водянистый шар, 25
И хмурый континент возник, где Энион в пустыне,
Своим созданьем устрашась, на сотканную тень взирая,
Сидела в страшном[2] опьяненьи сожаленья и раскаянья.[3]
Так Вечностью великой милый создан был покой –
Беулой назван был сей лунный мир: приятный, женский, 30
Невинный, нежный, мягкий, милосердный к спящим,
Навечно сотворённый Агнцем Божьим, дабы Человека
Вселенского снаружи и внутри он окружал всегда и всюду.
Беулы дщери следуют за спящими во всех их снах
И создают пространства, чтоб в Смерть вечную они не пали, 35
И Кругу замкнутой Судьбы пространство даровав
Они заботливо его лелеют, называя Ульро.
И говорят: «Есть Призрак в каждом человеке, он безумен
И изувечен. Сквозь тройные небеса слетев в огне и гневе,
Мы песнями его встречаем, льстивыми речами, чтобы форму 40
Земную Призраку придать. Но этот Призрак Тармаса –
Смерть вечная! Что делать нам, Господь? Спаси нас и помилуй!» –
И затворив врата речей своих они дрожат от страха.
«Несчастная! – сказала Энион. – Что натворила я! Ужели это[4]
Деяние Любви? Я знаю, что я сделала, я знаю – 45
Раскаянье напрасно. Превратилась в Ненависть Любовь,
Порвалась жизни связь, и я теперь одна, наполненная страхом!
Тень смерти вижу я в своей душе, блуждаю
Во мраке в одиночестве, творя моря сомненья, горы сожаленья.
Глаза мои повёрнуты вовнутрь, и то что зрю я, 50
В душе[5] моей утратило свой блеск и, ужас порождая,
Покрылось тенью и ведёт меня в мир скорби». –
Так завывала Энион пред собственным своим Виденьем.[6]
[ page 5 (I 65-118) ]
In Eden, Females sleep the winter in soft silken veils
Woven by their own hands to hide them in the darksom grave
But Males immortal live renewd by female deaths. in soft
Delight they die & they revive in spring with music & songs
Enion said Farewell I die I hide. from thy searching eyes 5
So saying—From her bosom weaving soft in Sinewy threads
A tabernacle for Jerusalem[7] she sat
among the Rocks
Singing her lamentation. Tharmas groand among his Clouds
Weeping, then bending from his Clouds he stoopd
his innocent
head
And stretching out his holy hand in the vast
Deep sublime 10
Turnd round the circle of Destiny with tears & bitter sighs
And said. Return O Wanderer when the Day of Clouds is oer
So saying he sunk down into the sea a pale white corse
In torment he sunk down & flowd among her filmy Woof
His Spectre issuing from his feet in flames of fire 15
In gnawing pain drawn out by her lovd fingers every nerve
She counted. every vein & lacteal threading them among
Her woof of terror. Terrified & drinking tears of woe
Shuddring she wove—nine days & nights Sleepless
her food was
tears
Wondring she saw her woof begin to animate. & not 20
As Garments woven subservient to her hands but having a will
Of its own perverse & wayward Enion lovd & wept
Nine days she labourd at her work. & nine dark sleepless nights
But on the tenth trembling morn the Circle of Destiny Complete
Round rolld the Sea Englobing in a watry Globe self balancd 25
A Frowning Continent appeard Where Enion in the Desart
Terrified in her own Creation viewing her woven shadow
Sat in a dread[8]
intoxication of Repentance & Contrition[9]
There is from Great Eternity a mild &
pleasant rest
Namd Beulah a Soft Moony Universe feminine lovely 30
Pure mild & Gentle given in Mercy to those who sleep
Eternally. Created by the Lamb of God around
On all sides within & without the Universal Man
The Daughters of Beulah follow sleepers in all their Dreams
Creating Spaces lest they fall into Eternal
Death 35
The Circle of Destiny complete they gave to it a Space
And namd the Space Ulro & brooded over it in care & love
They said The Spectre is in every man insane
& most
Deformd Thro the three heavens descending in fury & fire
We meet it with our Songs & loving blandishments & give 40
To it a form of vegetation But this Spectre of Tharmas
Is Eternal Death What shall we do O God pity & help
So spoke they & closd the Gate of the Tongue in trembling fear
What have I done! said Enion accursed wretch! What deed.[10]
Is this a deed of Love I know what I have done. I know 45
Too late now to repent. Love is changd to deadly Hate
A[ll] life is blotted out & I alone remain possessd with Fears
I see the Shadow of the dead within my Soul[11]
wandering
In darkness & solitude forming Seas of Doubt
& rocks
of Repentance
Already are my Eyes reverted. all that I behold 50
Within my Soul has lost its splendor & a brooding Fear
Shadows me oer & drives me outward to a world of woe
So waild she trembling before her own Created Phantasm[12]
Примечания
Стр. 5
11. Колесо Судьбы (the Circle of Destiny) –круг рождения и смерти. В этой поэме появляется только в этом фрагменте. См. также стихотворение «Странник духа» (The Mental Traveller).
37.Ульро (Ulro) – Ад, или этот мир по Блейку: состояние мёртвого и пустого механицизма и материализма, неорганичного, бессмысленного и безнадёжного.
38-39. Есть Призрак в каждом человеке, он безумен /И искажён... – см. «Иерусалим» 37 [33]:4 (Твой Призрак, о Гигант, безумен и увечен...)
39. Троиные небеса (three heavens) – «небеса женской красоты», способные укротить безумного Призрака. См также «Мильтон» 5:5-10:
Таков был нрав
у Дщерей Альбиона, блещущих красой, 5
И каждая из них трёхкратна: Сердцем, Головой и Лоном,
Где раскрываются Врата к трём Небесам Беулы,
И от прозрачных Персей, Чрева и Чела лучится свет;
Огонь их охраняет, но того, кто ими восхищён,
Они в свои пускают Небеса и опьяняют наслажденьем. 10
43. ...затворив врата речей своих... (...closed the Gate of the Tongue...) -- Во введении к «Европе» врата чувств названы «окнами». В «Иерусалим» 43[38]:24 этот образ объясеяется так: «Язык речистый скрыт решёткой стиснутых зубов...» (The affectionate touch of tongue is closed in by deadly teeth...)
[1] Первоначально было: «Скинию наслажденья для Энитармон» (зачёркнуто).
[2] Слово «страшном» написано вместо «сладком» (зачёркнуто).
[3] Вместо «сожаленья и раскаянья» первоначально было: «ложно-сотканного счастья» (зачёркнуто), затем «самотканной печали» (тоже зачёркнуто). После этого были вставлены две строки, затем зачеркнутые:
Толкнув её ногой, прыжком он устремился к облакам
И в пьяной радости своей к далёкой роще опустился.
[4] Строки 44-53 были зачёркнуты, а затем обведены кружком и, таким образом, восстановлены Блейком.
[5] Вместо души первоначально было написано: глаза (зачёркнуто).
[6] Затем следуют строки, позднее зачеркнутые:
Но тень, что ею соткана, сияющая на скале,
Что оживала час за часом силой песни сладостной её,
Восстала...
[7] Tabernacle of delight for Enitharmon (deleted).
[8] Dread replaces sweet (deleted).
[9] Repentance & Contrition is written instead: false woven bliss/self woven sorrow (deleted). Following two lines were inserted and then deleted:
He spurned Enion with his foot he sprang aloft in Clouds
Alighting [down from] in his drunken joy in a far distant Grove
[10] Lines 44-53 were deleted, but later circled in ink to be restored by Blake.
[11] Instead of Soul was eyes (deleted).
[12] The following lines were inserted and then deleted:
But standing on the Rocks her woven shadow glowing bright
Who <Thus?> animating times on times by the Force of her sweet song
Reard...
Блейк: Четыре Зоа. с.4
[стр. 4 (I 17-64) ]
В
Эдеме; в нервах слуховых юдоли человечьей –
Земли Эдемовой он Эманации творил:
Фей Альбионовых, языческих богинь.
О,
дщерь Беулы, спой
Как пал он, разделившись, как, сливаясь, возродился –
Как он восстал из Порождения и тлена, cмерть поправ. 5
Начнём о Тармасе – об отчей власти, что на Западе угасла:
«Где? Где? О, где же Эманации мои? Скажи мне, Энион!
Мы стали жертвами живущих. Мы таимся в страхе!
О пожалей! В раскаянье немом я спрятал Иерусалим.
Я и тебе построю лабиринт. Зачем же исторгаешь 10
Ты сладостную Иерусалим из тайников души моей?
Дай ей покоиться в укромном, тёмном, тихом уголке.
То не любовь – лишь жалость я испытываю к ней,
В моей груди приют искавшей! Как же мне её отринуть?
Смертельно ранены мужи, их Эманации ко мне слетелись, 15
Убежища ища. Из жалости не мог я их отвергнуть!»
Но Энион в ответ: «Твой страх меня дрожать заставил,
ужасы
твои
Меня преследуют. Потеряна любовь, лишь ненависть вскипает,
Крича о долге, о правах, свободу отметая.
Ты был прекраснейшим творением небес, так почему 20
Ужасен ты теперь? Но и таким тебя любить не перестану,
Доколе не угасну, обратившись в тень забвенья.
Иль вдруг найду стезю, чтоб жить, взирая на тебя?
Укрой меня подобьем тени! Пусть твой легкокрылый шёпот
Введёт меня в твой тайный лабиринт обманчивой красы. 25
Взгляну я в тайники души, которую любила,
И, коли трех узрю в глубинах – не смогу вернуться!»
Дрожащий, бледный Тармас слёзы изливал на тучи.
«Проникнуть в фибры тайные моей души ты хочешь,
И высушить, как стебли льна, их расстелив на Солнце? 30
Чудесна радость детская, но анатомия её
Ужасна! Что найдёшь там? – Мертвенную пустоту,
Смертельное отчаянье, или тоску без края!
Тебя сведёт с ума такое знанье! Каждый миг
Таинственных моих часов я знаю достоверно, 35
Что грешен я, что Эманации мои – блудницы,
Я в ужасе смотрю на их деянья, и страшусь,
Что от отчаянья душа моя себя погубит.
О, Энион, корнями ты, как я, растёшь в геенне,
Хоть, словно небо, ты прекрасна! Словно обезумев, 40
Пытаюсь я сравнить тебя с цветком небесным,
Или с плодом, что зреет в глубине соцветья;
А я в печали, в скорби пред тобой, как атом,
И тайного нет ничего во мне – всё на ладони:
Желаю, чувствую и плачу я – о, горе, горе!» 45
[page 4 (I 17-64)]
In Eden; in the Auricular Nerves of Human life
Which is the Earth of Eden, he his Emanations propagated
Fairies of Albion afterwards Gods of the Heathen,
Daughter
of Beulah Sing
His fall into Division & his Resurrection to Unity
His fall into the Generation of Decay & Death & his
Regeneration by the Resurrection from the dead 5
Begin with Tharmas Parent power. darkning in the West
Lost! Lost! Lost! are
my Emanations Enion O Enion
We are become a Victim to the Living We hide in secret
I have hidden Jerusalem in Silent Contrition O Pity Me
I will build thee a Labyrinth also O pity me O Enion 10
Why hast thou taken sweet Jerusalem from my inmost Soul
Let her Lay secret in the Soft recess of darkness & silence
It is not Love I bear to [Jerusalem] It
is Pity
She hath taken refuge in my bosom & I cannot cast her out.
The Men have recieved their death wounds & their
Emanations
are fled 15
To me for refuge & I cannot turn them out for Pitys sake
Enion said—Thy fear has made me tremble thy terrors
have surrounded me
All
Love is lost Terror succeeds & Hatred instead of Love
And stern demands of Right & Duty instead of Liberty.
Once thou wast to Me the loveliest son of heaven—But now 20
Why art thou Terrible and yet I love thee in thy terror till
I am almost Extinct & soon shall be a Shadow in Oblivion
Unless some way can be found that I may look upon thee & live
Hide me some Shadowy semblance. secret whispring in my Ear
In secret of soft wings. in mazes of delusive beauty 25
I have lookd into the secret soul of him I lovd
And in the Dark recesses found Sin & cannot return
Trembling & pale sat Tharmas weeping in his clouds
Why wilt thou Examine every little fibre of my soulSpreading them out before the Sun like Stalks of flax to dry 30
The infant joy is beautiful but its anatomy
Horrible Ghast & Deadly nought shalt thou find in it
But Death Despair & Everlasting brooding Melancholy
Thou wilt go mad with horror if thou dost Examine thus
Every moment of my secret hours Yea I know 35
That I have sinnd & that my Emanations are become harlots
I am already distracted at their deeds & if I look
Upon them more Despair will bring self murder on my soul
O Enion thou art thyself a root growing in hell
Tho thus heavenly beautiful to draw me to destruction 40
Sometimes I think thou art a flower expanding
Sometimes I think thou art fruit breaking from its bud
In dreadful dolor & pain & I am like an atom
A Nothing left in darkness yet I am an identity
I wish & feel & weep & groan Ah terrible terrible 45
Примечания:
Стр. 4
3.
«О, Дщерь Беулы, спой...» Дщерь Беулы – Эно, см. выше. Это обращение к Музе, но
не к греческой дочери Памяти, а к библейской дочери Божественного Вдохновения.
Беула – лунное пространство, пассивное место отдыха от активной жизни Эдема,
страна грёз человечества и источник поэтического вдохновения.
6.
Диалог Тармаса и Энион. Тармас (Tharmas) – Зоа (или Зверь)
Запада, символ телесного в человеке. Его эманация (или женская часть) – Энион,
сексуальное побуждение. Функция Тармаса в вечном мире – держать всех Зоа в
неразрывном единстве, внутри Вечного Человека Альбиона. Отсюда выражение «отчая
власть». Угасание Тармаса на Западе – это его утрата «отчей власти», падение в
Разделение, Пророждение и Смерть. См. также примечание к поэме «Мильтон», лист
18.
8.
«Мы стали жертвами Живущих». Живущие (Living)
– это три других Зоа.
9.
Иерусалим (Jerusalem) – «мирный город»; священный город в Библии. У Блейка Иерусалим (женского
рода) – свобода, вдохновение человечества и Видение Божественного для каждой
личности. Она – эманация Альбиона, но, отделяясь друг от друга, Четыре Зоа
утрачивают общие эманации. Так Энион, эманация Тармаса, ревнуя его к Иерусалим,
выказывает своё эгоистическое чувство собственности, что разрушает мир
первоначальной Невинности, и вызывает падение Тармаса, являющейся основой
сюжета «Первой Ночи» этой поэмы.
Блейк: Четыре Зоа. с.1-3
[стр. 1]
[ первое название ] [1]
ВАЛА
ИЛИ
Смерть и Осуждение
[Вечного] Древнего
Человека,
СОН в Девяти Ночах
Уильям Блейк, 1797
[ второе название
] [2]
Четыре Зоа
Муки Любви и Ревности в
Смерти и Осуждении
Альбиона, Древнего Человека
Уильям Блейк, 1797
[ третье название
][3]
[ Библия Ада,
В собрании Ночных Видений
Том 1. Ламбет ]
[стр. 2]
Отдохни
перед трудом.
[стр. 3]
Οτι ουκ εστιν ημιν η παλη προς αιμα και σαρκα, αλλα
προς τας αρχας, προς τας εξουσιας, προς τους
κοσμοκρατορας του σκοτους του αιωνος τουτου, προς
τα πνευματικα της πονηριας εν τοις επουρανιοις.
Εφες: VI κεφ. 12[4]
ВАЛА
Ночь Первая
Песнь Древней Матери услышь, чья ярость потрясала небеса,
Внимая поступи
сих звучных, стройных героических стихов,
Построенных шеренгами в тот день духовной битвы: [5]
Есть Четверо Могучих в каждом
из Людей, но нет Иоанн
17:21, 22 и 23
Единства полного – лишь в Мировом
Эдемском
Братстве Иоанн
1:14 5
Вселенский Человек живёт – ему
Вовеки
Слава! – Аминь! και: εσκηνωσεν εν: ημιν[6]
Природу этих Тварей знает лишь Отец Небесный,
Никто другой об этом в целой Вечности не знает.
Лос был четвёртым – звёздный и бессмертный: на Земле,
В сём светлом царстве, с нами он всегда – и дни и ночи, 10
В круговороте радости – Уртоной прозван он
[page 1]
[ first title ][7]
VALA
OR
The Death and Judgement
of the [Eternal] Ancient Man
a DREAM of Nine Nights
by William Blake 1797
[ second title ] [8]
The Four Zoas
The torments of Love & Jealousy in
The Death and Judgement
of Albion the Ancient
Man
by William Blake 1797
[ third title ][9]
[ The Bible of Hell,
in Nocturnal Visions collected.
Vol. 1. Lambeth ]
[page 2]
Rest before Labour
[page 3]
Οτι ουκ εστιν ημιν η παλη προς αιμα
και σαρκα, αλλα
προς τας αρχας, προς τας εξουσιας, προς τους
κοσμοκρατορας του σκοτους του αιωνος τουτου, προς
τα πνευματικα της πονηριας εν τοις επουρανιοις.
Εφες: VI κεφ. 12 ver.[10]
VALA
Night the First
The Song of the Aged Mother which shook the heavens with wrath
Hearing the march of long resounding strong heroic Verse
Marshalld in order for the day of Intellectual Battle[11]
Four Mighty Ones are in every Man;
a Perfect Unity John XVII c. 21 & 22 & 23 v
Cannot Exist. but from the Universal
Brotherhood of Eden John I c. 14. v 5
The Universal Man. To Whom be
Glory Evermore
Amen και:
εσκηνωσεν εν: ημιν[12]
[What] are the Natures of those Living
Creatures the Heavenly Father only
[Knoweth] no Individual [Knoweth nor] Can know in all Eternity
Los was the fourth immortal starry one, & in the Earth
Of a bright Universe Empery attended day & night 10
Days & nights of revolving joy, Urthona was his name
[page 4 (I 17-64)]
In Eden; in the Auricular Nerves of Human
life
Which is the Earth of Eden, he his Emanations propagated
Fairies of Albion afterwards Gods of the Heathen, Daughter of Beulah Sing
His fall into Division & his Resurrection to Unity
His fall into the Generation of Decay & Death & his
Regeneration by the Resurrection from the dead 5
Begin with Tharmas Parent power. darkning in the West
ПРИМЕЧАНИЯ
Стр. 3. Поэма
открывается песнью Древней Матери, названной Эно. Эно (Eno) –
палиндром слова «один» (One) и анаграмма имени Эон (Eon). Она –«древняя мать», «дщерь Беулы», олицетворяющая способность человека
видеть вечность во всех вещах. Она видит мир в песчинке. Она – мать всей
поэзии. Её жалобным пением начинается также
поэма «Песнь Лоса». Она появляется и в поэме «Иерусалим», хотя её имя прямо не
называется. Когда родились Лос и Энитармон, она растягивает Мгновенье Времени в
«семь тысяч лет». Блейк, вероятно, сомневался как назвать эту «древнюю мать,
потрясающую небо своим гневом», и в черновом стёртом варианте зачёркивает слово
[Эно], а затем подписывает <Энитармон>.
1–3.
Первые три строки написаны поверх других, стёртых, но ныне восстановленных и
прочитанных Дэвидом Эрдманом [см. в примечании внизу страницы].
2. Под «героическим стихом» (Heroic Verse) подразумевается тип стихосложения на основе так называемого «героического куплета», чаще всего это свободный ямбический пентаметр (т. е. пятистопный ямб), которым в Англии, писали эпические поэмы, начиная с Чосера, признанного родоначальника этой формы, до Драйдена, Мильтона и более поздних поэтов. Блейк, называя здесь свой стих «героическим», по-видимому считал, что вносит свой индивидуальный вклад в развитие этой поэтической формы.
4–6. Ссылки на Евангелие от Иоанна
записаны против этих строк на полях рукописи. Ссылки призваны установить связь
мифа об Альбионе и Четырёх Зоа с христианским учением. Первая ссылка: «да будут
все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе» и т. д. Вторая и её греческая
версия в русском синодальном переводе читается: «И Слово стало плотию, и
обитало с нами...»
9.
Лос был Четвёртым... – связано с
историей пророка Даниила 3:25, в которой царь Навуходоносор бросил трёх иудеев
в огонь, но огонь их не тронул, поскольку в огне оказался «четвёртый» – Ангел
Господень, оградивший их от неминуемой смерти. Имя Уртона (Urthona), вероятно переиначенное «четвёртый» (fourth one).
[1] Написано чернилами.
[2] Написано карандашом (основное заглавие).
[3] Написано на обороте отдельного рисунка
[4] «Потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной». (Послание к Ефесянам, 6:12).
[5] Черновой вариант (в [квадратных скобках] зачеркнутые слова, в <угловых> – слова, добавленные вместо зачёркнутых позднее и другими чернилами):
(1)
Вот Песня [Эно] <Энитармон> [погребальная], что потрясала гневом небеса
(2) сие начало Книги Валы – кто бы ни прочёл её
(3) И разумом бы ни постиг те страшные слова,
(4) Внимая [звуку] <поступи> сих звучных, стройных героических стихов,
(5) Построенных шеренгами в тот день духовной битвы,
(6) Узрит, как [задрожат] <содрогались> небо и земля, услышит,
(7) Как в ужасе [стенают] <стенали> горы, рощи, реки и долины!
[6] «И оно (Слово) обитало с нами..».
[7] Written by ink.
[8][8] Written by pencil (main title).
[9] Written on the back of the separate drawing.
[10] “For we wrestle not against flesh and blood, but against principalities, against powers, against the rulers of the darkness of this world, against spiritual wickedness in high places.” (Ephesians, 6:12, King James version).
[11] The 1st version of introductory stanz ([square brackets] enclose deleted words, <angle brackets> enclose words written to replace deletions later in different ink):
(1) This is the [Dirge]<Song>
of [Eno]<Enitharmon> which shook the heavens with wrath
(2) And thus beginneth the Book of Vala which Whosoever reads
(3) If with his Intellect be comprehend the terrible Sentence
(6) The heavens [shall] quake: the earth [shall move][moves]<was
moved> & [shudder][shudders]<shudderd> & the mountains
(7) With all their woods, the streams & valleys: [wail
]<waild> in dismal fear
(4) [To hear]< Hearing> the [Sound]<march> of Long
resounding strong heroic verse
(5) Marshalld in order for the day of intellectual battle
[12] And he dwelt among us.
Эдвард Лир: Чепуховая английская азбука №2
Эдвард Лир: Чепуховая английская азбука №2
A
Apple-pie / Яблочный пирог
a
Яблочный пирог
Был широк
И толстобок,
как колобок,
И сладок на зубок...
Но съели яблочный пирог
Или „apple-pie“!
B
Bear / Медведь
b
Жил медвежонок
Без одежонок,
Книжонок,
Деньжонок
И бумажонок...
Пока медвежонок
Был „little bear“!
C
Cake / бисквит
c
Был бисквит
Хорош на вид,
Сиропом полит,
Клубникой покрыт...
Но кто объяснит,
Где теперь он лежит –
Бисквит или „little cake“?
D
Doll / Кукла
d
Жила-была куколка:
Аукалка,
Поюколка,
Смеюкалка,
Баюкалка...
Где теперь та куколка
Или “little doll”?
E
Еel / Угорь
e
Угорь-угорёк,
Игорёк-зубарёк –
Был зверёк,
Речной царёк...
Кто тебя не уберёг,
Угорь-угорёк
Или „little eel“?
F
Fish / Рыба
f
Жила-была рыбка
Рыбка-улыбка,
Качалась, как зыбка,
Скрипела, как скрипка...
Но что за ошибка?
И где теперь рыбка
Или „little fish“?
G
Goose / Гусь
g
Жил-был гусик,
У бабусек:
Дусик,
Мусик,
Лапитусик...
Ты куда пропал, наш пусик,
Милый „little goose“?
H
Hen / Курица
h
Жила-была курочка —
Смешная девчурочка,
Балагурочка,
Каламбурочка,
Бедокурочка...
Где теперь эта курочка
Или „little hen“?
I
Ink / Чернила
i
Я был флаконом для чернил —
Бумаги горы исчернил
И всех дразнил,
Винил, бранил,
Теснил, а иногда казнил…
Но сил своих не сохранил —
Я „bottle of ink“ — но без чернил!
J
Jam / Варенье
j
„Jar of Jam“ – как озаренье! –
Это баночка варенья:
Объеденье!
Наслажденье!
За неё – благодаренье!..
Но – кошмарное виденье:
Пустая баночка варенья!
K
Kite / Змей
k
Змей воздушный
Был нескушный,
Благодушный,
Прямодушный
И, хотя он был послушный,
Улетел наш змей воздушный
Или „little kite“!
L
Lark / Жаворонок
l
Жаворонок полевой
Пел над самой головой,
Над зелёной муравой,
Над гранитной мостовой...
Что ж не слышен голос твой,
Жаворонок полевой
Или „little lark“?
M
Mouse / Мышь
m
Жила-была мышка,
Мышка-малышка,
Глупышка, воришка
И шалунишка...
Скажи нам, котишка,
А где теперь мышка
Или „little mouse“?
N
Needle / игла
n
Жила игла
Внутри угла;
Когда настала мгла
Она легла, занемогла...
Когда заря пришла
И свет зажгла,
То „Needle
“
или иглы найти там не смогла!
O
Owl / Сова
o
Жила-была совушка,
Седая головушка,
Белобровушка,
Зёвушка,
Рёвушка...
Ты где притаилась, бедовушка,
„Little owl“ – ушастая совушка?
P
Pump / Насос
p
„Little pump“ иль маленький насос,
Был длиннонос,
Громкоголос,
Раскос
И без волос...
Он рос, и рос, и рос, и рос,
И стал „big pump“ или большой насос!
Q
Quail / Перепёлка
q
Пеструшка-перепёлка —
Смешная балаболка
Сидела на ёлке:
Клювик, как иголка,
Крылышки из шёлка...
Где же ты теперь, перепёлка,
Или „little quail“?
R
Rose / Роза
r
Роза маленькая,
Аленькая,
Удаленькая,
Усталенькая,
Увяленькая,
Где же ты, захудаленькая,
«Little rose» — роза маленькая?
S
Shrimp / Креветка
s
Жила-была креветочка,
Малолеточка,
Кокеточка,
Шансонеточка,
Гибкая, как веточка...
Где теперь ты, деточка,
„Little shrimp“, креветочка?
T
Thrush / Дрозд
t
„Little thrush“, мой певчий дрозд,
Был ты прост
И чернохвост,
Полетел ты на норд-ост
Петь меж звёзд
Вдали от гнёзд...
Где теперь ты, маленький мой дрозд?
U
Urn / Чайник
u
Был чайник толстопуз —
Бутуз из Сиракуз,
Похожий на арбуз,
Смеялся, как француз
И плакал, как тунгус…
Да вот какой конфуз —
Разбился „little urn“ — мой чайник-карапуз!
V
Vine / Виноград
v
„Little vine“ — куст винограда
Рос в углу большого сада.
Вот — была отрада —
Под кустом — прохлада,
А во рту — вкус винограда…
Только жаль — от града
Не стало винограда.
W
Whale / Кит
w
«Могучий кит
У острова Крит,
Скажите-ка, что там у вас болит?»
«У меня зубатит,
Аппетит
И хвостит!..»
Отвечал „mighty whale“ — могучий кит.
X
Xerxes / Ксеркс
x
Грозный Ксеркс был царь великий
В раззолоченной тунике,
Страшноликий,
Остропикий,
Дикий —
Ел пирог с клубникой —
Вот какой был „Xerxes“ — царь великий!
Y
Yew / Тис
y
Под „yew“ или деревцем тиса
Сидели: актриса
С бутылкой кумыса,
И аббатисса,
И серая крыса,
И киса-Алиса —
Сидели под „yew“ или деревцем тиса.
Z
Zinc / Цинк
z
„A piece of zinc“ — из цинка
Блестящая пластинка
Лежала на тропинке,
И думала травинка:
«Произойдёт заминка,
Когда каблук ботинка
Помнёт „а piece of zinc“ или пластиночку из цинка!»
A
apple-pie
a
A was once an apple-pie,
Pidy,
Widy,
Tidy,
Pidy,
Nice insidy,
Apple-pie!
B
bear
b
B was once a little bear,
Beary,
Wary,
Hairy,
Beary,
Taky cary,
Little bear!
C
cake
c
C was once a little cake,
Caky,
Baky,
Maky,
Caky,
Taky caky,
Little cake!
D
doll
d
D was once a little doll,
Dolly,
Molly,
Polly,
Nolly,
Nursy dolly,
Little doll!
E
eel
e
E was once a little eel,
Eely,
Weely,
Peely,
Eely,
Twirly, tweely,
Little eel!
F
fish
f
F was once a little fish,
Fishy,
Wishy,
Squishy,
Fishy,
In a dishy,
Little fish!
G
goose
g
G was once a little goose,
Goosy,
Moosy,
Boosey,
Goosey,
Waddly-woosy,
Little goose!
H
hen
h
H was once a little hen,
Henny,
Chenny,
Tenny,
Henny.
Eggsy-any,
Little hen?
I
ink
i
I was once a bottle of ink
Inky,
Dinky,
Thinky,
Inky,
Blacky minky,
Bottle of ink!
J
jar
j
J was once a jar of jam,
Jammy,
Mammy,
Clammy,
Jammy,
Sweety, swammy,
Jar of jam!
K
kite
k
K was once a little kite,
Kity,
Whity,
Flighty,
Kity,
Out of sighty,
Little kite!
L
lark
l
L was once a little lark,
Larky,
Marky,
Harky,
Larky,
In the parky,
Little lark!
M
mouse
m
M was once a little mouse,
Mousy,
Bousy,
Sousy,
Mousy,
In the housy,
Little mouse!
N
needle
n
N was once a little needle,
Needly,
Tweedly,
Threedly,
Needly,
Wisky, wheedly,
Little needle!
O
owl
o
O was once a little owl,
Owly,
Prowly,
Howly,
Owly,
Browny fowly,
Little owl!
P
pump
p
P was once a little pump,
Pumpy,
Slumpy,
Flumpy,
Pumpy,
Dumpy, thumpy,
Little pump!
Q
quail
q
Q was once a little quail,
Quaily,
Faily,
Daily,
Quaily,
Stumpy-taily,
Little quail!
R
rose
r
R was once a little rose,
Rosy,
Posy,
Nosy,
Rosy,
Blows-y, grows-y,
Little rose!
S
shrimp
s
S was once a little shrimp,
Shrimpy,
Nimpy,
Flimpy,
Shrimpy.
Jumpy, jimpy,
Little shrimp!
T
thrush
t
T was once a little thrush,
Thrushy,
Hushy,
Bushy,
Thrushy,
Flitty, flushy,
Little thrush!
U
urn
u
U was once a little urn,
Urny,
Burny,
Turny,
Urny,
Bubbly, burny,
Little urn!
V
vine
v
V was once a little vine,
Viny,
Winy,
Twiny,
Viny,
Twisty-twiny,
Little vine!
W
whale
w
W was once a whale,
Whaly,
Scaly,
Shaly,
Whaly,
Tumbly-taily,
Mighty whale!
X
xerxes
x
X was once a great king Xerxes,
Xerxy,
Perxy,
Turxy,
Xerxy,
Linxy, lurxy,
Great King Xerxes!
Y
yew
y
Y was once a little yew,
Yewdy,
Fewdy,
Crudy,
Yewdy,
Growdy, grewdy,
Little yew!
Z
zinc
z
Z was once a piece of zinc,
Tinky,
Winky,
Blinky,
Tinky,
Tinkly minky,
Piece of zinc!
1871
Эдвард Лир: Чепуховая английская азбука №1
A
Вот „Ant“ (по-русски: «муравей»),
Малюсенький, как гном,
Он под горою в мураве
Построил прочный дом.
a
Миленький муравушка!
B
Вот „Book“ (по-русски: «книга»),
Страниц немало в ней —
Прочтём и станем мигом
Немножечко умней!
b
Умная книжица.
C
Вот „Cat“ (по-русски: «кот»).
За крысою вперёд
Ступает наш прохвост
И — хвать её за хвост!
c
Коварный старый кот!
D
Вот „Duck“ (по-русски: «уточка»).
Перемахнув моря,
Она пищит, как дудочка:
«Кря! Кря!», — и только: «Кря!»
d
Дорогая уточка.
E
Вот „Elephant“ (по-русски: «слон»)
Огромный, точно в сказке,
Имеет длинный хобот он
И хитренькие глазки.
e
Ой, какие смешные маленькие глазки!
F
Вот „Fish“ (по-русски «рыба»),
Она попалась в сеть,
Но рыбаку – спасибо! –
Помог ей уцелеть!
f
Резвая рыбка!
G
Вот „Goat“ («козёл» — по-русски),
Не знает он забот:
Спит на тропинке узкой,
Иль ходит взад-вперёд.
g
Милашка козлик!
H
Вот „Hat“ (по-русски: «шляпа»)
—
И вкривь и вкось поля,
Рукой головотяпа
Растянута тулья!
h
Ох, ну и шляпа!
I
Вот „Ice“ (или «мороженое»),
В стаканчики уложенное,
С сиропом и цукатом
(Но не дают ребятам!)
i
Ах, какое мороженое!
J
Вот „Jackdaw“ (или «галка»),
Она с дружком своим,
Играет в догонялки,
Кружась по мостовым.
j
Без устали кружась по мостовым!
K
Вот „Kite“ («воздушный змей»),
Найти его сумей —
Там, в небе над домами,
Совсем под облаками!
k
Лети, змей, выше и выше!
L
Вот „Light“ или «лампада»,
Гореть — её отрада —
И слышать похвалу,
Что разгоняет мглу.
l
Нужная вещь — лампада!
M
„Mill“, по-русски: «мельница» —
Вовсе не бездельница!
И, кружась за кругом круг,
Издаёт приятный звук.
m
Добрая старая мельница!
N
Вот „Net“ — по-русски: «невод»,
Забросим в море „net“,
Поймает он на дне вод
Форель нам на обед!
n
Небольшой, но нужный невод!
O
Вот „Orange“ — или «апельсин»,
Подует с моря бриз —
И наш пузатый господин
Спешит на землю — вниз!
o
Он обрушивается оземь!
P
Вот „Pig“ (иль «поросёнок»),
Продрал глаза спросонок
И хрюкнул наобум,
Озлоблен и угрюм.
p
Пегий породистый поросёнок!
Q
Вот „Quail“ (по-русски: «пе́репел»)—
Все песни перепе́л,
Когда ж последнюю пропел,
Он всю пшеничку съел.
q
Странный такой перепел!
R
Вот „Rabbit“ (или «кролик») —
Наелся он до колик,
Покуда у соседки
Ел кактусы в беседке.
r
Редкий разбойник!
S
Вот „Sugar-tongs“ — для сахара
Изящные щипцы —
И Шахера и Махера
Хватают за чепцы!
s
Ну, потяни!
T
Вот „Tortoise“ (или «черепаха») —
Ползёт неведомо куда:
Вперёд, вперёд, не зная страха,
И не вернётся никогда!
t
Черепахи не возвращаются!
U
Вот „Urn“ (по-русски: «самовар») —
Пузатый индивид:
Взлетает из-под крышки пар,
Внутри — вода кипит.
u
Уютный кухонный самовар!
V
Река, и холм, и „Villa“,
И мельница с ней рядом —
О как всё это мило
Объять единым взглядом!
v
Восхитительная викторианская вилла!
W
Вот „Whale“ (по-русски: «кит»),
Под ним волна кипит —
Бежит волна в истерике
До берегов Америки!
w
Вот какой кит-великан!
X
Был „Xerxes“, словно лев;
За страсть его и гнев
Его мы вспоминаем —
Он был неподражаем!
x
Сердитый старый Ксеркс!
Y
„Yew“ – «тис» вечнозелёный
В долине отдалённой,
Где совы гнёзда вьют,
Нашёл себе приют.
y
Вечнозелёный таёжный тис!
Z
„Zinc“ — металл блестящий
На моём оконце:
Белый, леденящий
И слепит, как солнце!
z
Сияющая полоска цинка!
A
A was an ant
Who seldom stood still,
And who made a nice house
In the side of a hill.
a
Nice little ant!
B
B was a book
With a binding of blue,
And pictures and stories
For me and for you.
b
Nice little book!
C
C was a cat
Who ran after a rat;
But his courage did fail
When she seized on his tail.
c
Crafty old cat!
D
D was a duck
With spots on his back,
Who lived in the water,
And always said "Quack!"
d
Dear little duck!
E
E was an elephant,
Stately and wise:
He had tusks and a trunk,
And two queer little eyes.
e
Oh, what funny small eyes!
F
F was a fish
Who was caught in a net;
But he got out again,
And is quite alive yet.
f
Lively young fish!
G
G was a goat
Who was spotted with brown:
When he did not lie still
He walked up and down.
g
Good little goat!
H
H was a hat
Which was all on one side;
Its crown was too high,
And its brim was too wide.
h
Oh, what a hat!
I
I was some ice
So white and so nice,
But which nobody tasted;
And so it was wasted.
i
All that good ice!
J
J was a jackdaw
Who hopped up and down
In the principal street
Of a neighboring town.
j
All through the town!
K
K was a kite
Which flew out of sight,
Above houses so high,
Quite into the sky.
k
Fly away, kite!
L
L was a light
Which burned all the night,
And lighted the gloom
Of a very dark room.
l
Useful nice light!
M
M was a mill
Which stood on a hill,
And turned round and round
With a loud hummy sound.
m
Useful old mill!
N
N was a net
Which was thrown in the sea
To catch fish for dinner
For you and for me.
n
Nice little net!
O
O was an orange
So yellow and round:
When it fell off the tree,
It fell down to the ground.
o
Down to the ground!
P
P was a pig,
Who was not very big;
But his tail was too curly,
And that made him surly.
p
Cross little pig!
Q
Q was a quail
With a very short tail;
And he fed upon corn
In the evening and morn.
q
Quaint little quail!
R
R was a rabbit,
Who had a bad habit
Of eating the flowers
In gardens and bowers.
r
Naughty fat rabbit!
S
S was the sugar-tongs,
Nippity-nee,
To take up the sugar
To put in our tea.
s
Nippity-nee!
T
T was a tortoise,
All yellow and black:
He walked slowly away,
And he never came back.
t
Torty never came back!
U
U was an urn
All polished and bright,
And full of hot water
At noon and at night.
u
Useful old urn!
V
V was a villa
Which stood on a hill,
By the side of a river,
And close to a mill.
v
Nice little villa!
W
W was a whale
With a very long tail,
Whose movements were frantic
Across the Atlantic.
w
Monstrous old whale!
X
X was King Xerxes,
Who, more than all Turks, is
Renowned for his fashion
Of fury and passion.
x
Angry old Xerxes!
Y
Y was a yew,
Which flourished and grew
By a quiet abode
Near the side of a road.
y
Dark little yew!
Z
Z was some zinc,
So shiny and bright,
Which caused you to wink
In the sun's merry light.
z
Beautiful zinc!
1871
Вулрич. Сон любви - Wolrich. Love's Dream
В моем сне наяву,
сне, который казался таким же реальным,
каким кажется сама реальность,
я стал тобой:
полностью, но не только.
Ибо, пока я был полностью тобой,
Я также осознавал, что это я был тобой.
И в твоём собственном сне наяву,
ярком красочном сне,
полном чувств,
ты стала мной:
полностью, но осознанно.
Ибо ты также полностью понимала,
что это ты была мной.
Итак, каждый из нас стал
сдвоенным «я»,
«я» внутри другого «я»,
и, таким образом, в нём,
нашем общем сне,
который полностью стал реальностью,
мы вновь обнаружили нашу близость:
настоящую близость
умов, сердец и тел,
где дарить и принимать дары
означает то же самое и удваивается,
где каждый ощущает
и касание, и прикосновение,
и все же остаётся необходимое разделение.
И в этой близости
двойной двойственности
обитает святое доверие,
обещание без суждения,
приятие без колебания,
восприятие другого,
как самого себя.
Но что значит любовь,
если она не содержит этого?
Итак, приди, моя любовь, моя жизнь,
как я прихожу к тебе,
хотя и «я», и «ты» –
относятся к нам обоим
в равной мере.
И мы проживём эти мгновения,
как осколки призматического стекла,
глубоко отражающие
всё, что нас окружает,
и всё, что мы создаем.
И мы проживём эти годы
в стойком постоянстве,
преобразуя множество этих осколков
посредством воли
в образы Искусства.
И разве это не то,
что и должно происходить,
когда мы прилагаем наши сны наяву
к реальности?
In my waking dream,
a dream that seemed
as real as seems reality,
I became you:
completely but not only.
For while I was completely you,
I also was aware that I was you.
And in your own awaking dream,
a dream in vivid colours
full of feeling,
you became me:
entirely yet consciously.
For you were also full aware
that you were me.
So each of us became
a doble yo,
a self within another self,
and thus, in this,
our common dream,
a dream that fully came to be,
we rediscovered intimacy:
the veritable intimacy
of minds and hearts and bodies
where giving and receiving
are doubled and the same,
where each feels
both the touching and the touch,
while a vital separation still remains.
And in this intimacy
of double duality
resides a sacred trust,
a commitment without judgment,
an acceptance without hesitation,
to assume the other
as we assume our self.
But what is love
If it contains not this?
So come my love, my life
as I shall come to thee,
though I and thee
apply to us
indifferently.
And we shall live the moments
as fragments of prismatic glass
reflecting with intensity
all that may surround us
and all that we create.
And we shall live the years
in steadfast constancy
to transform the many fragments,
by dint of will,
into a form of Art.
And is this not
how it may come to be
that we impose our waking dreams
upon reality?
On the 1st of May 2017 in the morning my wife Elena and I received an e-mail message from Paris:
„Dear Elena and Dmitri,
I wrote the poem below as a present for your 45th wedding anniversary.
I look forward to seeing you soon in St. Albans.
With warmest regards,
Peter“
A few days later I made attempt to translate the poem to Russian. I attach it here.
Утром 1 мая 2017 года моя жена Лена и я получили из Парижа электронное письмо:
«Дорогие Елена и Дмитрий,
Я сочинил стихотворение в качестве подарка к 45-й годовщине вашей свадьбы.
С нетерпением жду встречи с вами в ближайшее время в Сент-Олбансе.
С самыми теплыми пожеланиями,
Питер»
Через несколько дней я сделал попытку перевести стихотворение на русский. Прилагаю этот перевод здесь.
Mandelstam's Sketches / Наброски Мандельштама
Mandelstam’s sketches / Наброски Мандельштама
I am not a child animore...
* * *
I'm not a child anymore! The grave,
Don’t you dare to straighten the hunchback, hush up!
I speak for everyone with such a force
To make the sky from the palate,
To make lips cracked as pink clay!
June 6, 1931
* * *
Я
больше не ребенок! Ты, могила,
Не смей учить горбатого — молчи!
Я говорю за всех с такою силой,
Чтоб нёбо стало небом, чтобы губы
Потрескались, как розовая глина.
6 июня 1931
Say no more!..
* * *
Say no more about anything, ever, to anyone,
There in the conflagration the time is singing.
Don’t speak, I don’t believe in anything,
I am a pedestrian just like you,
But I returned to my own shame
by your twisted threatening mouth.
1931
* * *
Замолчи, ни о чем, никогда,
никому,
Там в пожарище время поет.
Замолчи, я не верю уже ничему,
Я такой же, как ты, пешеход,
Но меня возвращает к стыду моему
Твой грозящий искривленный рот.
<1931>
Yenisei
Take me into the night, where the Yenisei flows,
Into the hut of the six-fingered falsehood,
Because I am not a wolf by my blood
And I am to lie in a pine coffin.
Take me into the night, where the Yenisei flows,
Where tears lay on the eyelashes like ice,
Because I am not a wolf by my blood
And humanity will not die on me.
Take me into the night, where the Yenisei flows,
Where the pine gets to the star,
Because I am not a wolf by my blood
And my mouth is twisted by falsehood.
17-18 March 19311.
* * *
Уведи меня в ночь, где течет Енисей,
К шестипалой неправде в избу,
Потому что не волк я по крови своей
И лежать мне в сосновом гробу.
Уведи меня в ночь, где течет Енисей
И слеза на ресницах как лед,
Потому что не волк я по крови своей
И во мне человек не умрет.
Уведи меня в ночь, где течет Енисей
И сосна до звезды достает,
Потому что не волк я по крови своей
И неправдой искривлен мой рот.
17-18 марта 1931
(перевод: 01-03-2017 Сент-Олбанс)
Роберт Бернс. Послание к хаггису
Послание к Хаггису
О как прекрасен лик твой честный,
Вождь требухи деликатесной!
Приправив брюквою чудесной
И толокном,
Мы чтить тебя хвалою лестной
Не устаём.
Дымится жареная груда
Всем задом наполняя блюдо,
Из под ножа невесть откуда*
Несётся стон,
А сок янтарный: вот так чудо –
Как райский сон!
Двуострый нож крестьянский смело
Кровавое пронзает тело,
Как плугом, борозду умело
Он проведёт,
И жар из адова предела
Твой изольёт.
Вот ложки застучали дружно –
Здесь дьяволу встревать не нужно!
И, пузо натянув натужно,
Как барабан,
Кричат с улыбкою жемчужной:
«Наполним жбан!»
Пусть тот, кто любит винегреты,
Рагу, французские багеты,
Иль фрикассе (что, по-секрету,
Свинья не жрёт),
С презрением на пищу эту
Кривит свой рот,
Зато, смотри какой он хилый,
И ножки, точно у дебила,
И ручки, тонкие, как жилы
Иль конопель,
И ни на битву нету силы,
Ни на дуэль.
О Хаггис, с пищею такою
Земля трепещет под ногою,
Кулак, взмывая булавою,
Разит врага:
Вон там – копыта с головою,
А здесь – рога!
Ты, что над миром воспаряешь
И людям пищу доставляешь,
Не дай нам супа, сам Ты знаешь,
Из пресной влаги-с,
Но коль шотландцев уважаешь,
Пошли нам хаггис!
1786.
Перевод Д. Смирнова-Садовского : 11 января 2016, Сент-Олбанс
by Robert Burns
Address to a Haggis
Fair fa' your honest, sonsie face,
Great chieftain o' the puddin'-race!
Aboon them a' ye tak yer place,
Painch, tripe, or thairm:
Weel are ye wordy o' a grace
As lang's my airm.
The groaning trencher there ye fill,
Your hurdies like a distant hill,
Your pin wad help to mend a mill
In time o need,
While thro your pores the dews distil
Like amber bead.
His knife see rustic Labour dicht,
An cut you up wi ready slicht,
Trenching your gushing entrails bricht,
Like onie ditch;
And then, Oh what a glorious sicht,
Warm-reekin, rich!
Then, horn for horn, they stretch an strive:
Deil tak the hindmaist, on they drive,
Till a' their weel-swall'd kytes belyve
Are bent like drums;
Then auld Guidman, maist like to rive,
'Bethankit' hums.
Is there that ower his French ragout,
Or olio that wad staw a sow,
Or fricassee wad mak her spew
Wi perfect scunner,
Looks down wi' sneering, scornfu view
On sic a dinner?
Poor devil! see him ower his trash,
As feckless as a wither'd rash,
His spindle shank a guid whip-lash,
His nieve a nit:
Thro bloody flood or field to dash,
Oh how unfit!
But mark the Rustic, haggis-fed,
The trembling earth resounds his tread,
Clap in his wallie nieve a blade,
He'll make it whissle;
An legs an arms, an heads will sned,
Like taps o thrissle.
Ye Pow'rs, wha mak mankind your care,
And dish them out their bill o fare,
Auld Scotland wants nae skinking ware
That jaups in luggies:
But, if Ye wish her gratefu prayer,
Gie her a Haggis!
1786
Примечания
Это стихотворение обычно читается в день рождения Роберта Бернса 25 января на торжестве, называемом Burns Supper или Burns Night. Под звуки волынки в зал входит торжественная процессия, вносится хаггис, водружается на стол, и оратор, вооружённый острым ножом с драматизмом зачитывает «Address to a Haggis / Послание к Хаггису». При словах «His knife see rustic Labour dicht / Двуострый нож крестьянский смело» он подходит ближе, протирает нож, и, прочитав следующую строку — «An' cut you up wi' ready slicht / Кровавое пронзает тело» — вонзает его в хаггис, рассекая его оболочку. Хаггис изготовляется из бараньих потрохов (сердца, печени и легких), порубленных с луком, толокном, салом, приправами и солью и сваренных в бараньем желудке. Внешне он похож на фаршированные животные кишки или домашнюю колбасу. Блюдо подают с гарниром «нипс и таттис» (пюре из брюквы и картофеля).
---------------------------------
*1-ый вариант строк 9-10 (ближе к оригиналу):
[Вот вертел, что длиннее уда,
Исторгнул стон,]
Алиса Фирсова. И Время затихло. Перевод на русский
Alissa Firsova:
* * *
And Time stood still,
And stillness turned to Time,
Of its own accord,
Of its own beat,
Of its own rhythm.
Strike, strike
And strike again, to Eternity...
Д. Смирнов-Садовский:
* * *
И Время затихло,
И тишина обернулась Временем
Со своей гармонией,
Со своим пульсом,
Со своим ритмом,
Бей, бей,
Снова и снова, до самой Вечности...
На концерте (цикл)
На концерте в «Барбикане»
1. Вагнер, Увертюра к «Мейстерзингерам» (1867)
О мастерах, певцах из Нюренберга
Поведай в увертюре, Вагнер, нам!
Начни торжественною медью в до мажоре,
Как шествие, как гимн, затем готовь
За шагом шаг певучую, как небо,
Мелодию, а дальше к шествию вернись
Лишь для того, чтоб с той мелодией прекрасной
Их слить в конце в нерасторжимое единство!
2. Вагнер, Оркестровые фрагменты из «Гибели богов» (1874)
Собрав все оркестровые куски
Из оперы, как мясо, нанизал на вертел
И нам представил итальянский дирижёр:
Безумное скопленье лейтмотивов,
Калейдоскоп фрагментов и цитат,
Без перерыва – даже без цезуры.
Съедобно ли? Да, недурён шашлык!
Что, если б Вагнер вдруг услышал это!..
3. Малер, Andante из 10 симфонии (1911)
Тропа перед тобой
В туманной дымке –
Тропа воспоминаний...
Куда ведёт она
Ещё не знаешь ты,
Но самого себя ты встретишь,
когда пройдёшь по ней
До самого конца.
4. Берг, 3 Оркестровые пьесы (1914)
Она ещё не началась
Или вот-вот начнётся...
Война на острие
Той палочки, что поднял дирижёр,
Всё зыбко, нервно,
Но закончится кошмар,
Когда удар большого молотка
Вобьёт тебя в асфальт.
17 декабря 2016, поезд Лондон-Сент-Олбанс
Мой старый пруд...
Пруд
Мой старый пруд: в нём рыбки плавают,
Весь золотом пылает сад,
И с яблони стекает лавою
Осенних листьев листопад.
Здесь сад Басё и кущи Пушкина,
И если повезёт мне вдруг,
Мысль резвою нырнёт лягушкою,
И мир услышит новый звук...
13/12/2016 Сент-Олбанс
Блейк. Америка. Лист b, дополнительный
[Лист а]
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Его плечей размах и голос, волосы и пылкий взор
[Лист b]
Дракона
выдавали в нём. Князь, как огонь, взметнулся
К совета залу тесному, вновь обретая Ангела черты.
В долине сладостной, где кедры вечные простёрли ветви,
Был этот зал воздвигнут той ужасной лунной ночью,
Когда призвал Уризен звёзды преклониться пред собой, 5
И, вынув ось из сферы мира, сдвинул вниз её, где в тесноте
Земля, свернувшись в шар, вкруг Солнца серного кружилась.
Там, в глубине долины, где бурлили волны Темзы,
Георг наш Третий лордов и общины на совет собрал;
И Ангел с ними был, незримый оку смертному, а над долиной 10
Средь туч и дыма, что с Атлантики неслись, меж гор роились
Виденья мрачные, спускаясь к залу, где на креслах из железа
Под пологом, украшенным таинственным узором,
В котором сила жизни с силой смерти сплетены искусно,
Сидел совет; но встали все перед виденьем старца, 15
Со снежной бородой, лучащейся огнями на груди широкой,
Пропитанной слезами. Хладным светом полнились его одежды.
Вдруг туч полки под барабаном северным восстали,
Мир смолк, и только хлопали знамёна на ветру,
Безмолвный страх зал расколол, как будто шар земной стремился 20
К неведомым брегам, пока его держал за север Сота-воин,
И провалился в пустоту. Зал тёмный раскололся, и долина
Под ними расступилась, опрокинулись блестящие колонны,
И крыша, развалившись, ангельский засыпала совет.
[Plate а]
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
His voice, his locks, his awful shoulders, and his glowing eyes,
[Plate b]
Reveal the dragon thro' the
human; coursing swift as fire
To the close hall of counsel, where his Angel form renews.
In a sweet vale shelter'd with cedars, that eternal stretch
Their unmov'd branches, stood the hall; built when the moon shot forth,
In that dread night when Urizen call'd the stars round his feet; 5
Then burst the center from its orb, and found a place beneath;
And Earth conglob'd, in narrow room, roll'd round its sulphur Sun.
To this deep valley situated by the flowing Thames;
Where George the third holds council. & his Lords & Commons meet:
Shut out from mortal sight the Angel came; the vale was dark 10
With clouds of smoke from the Atlantic, that in volumes roll'd
Between the mountains, dismal visions mope around the house.
On chairs of iron, canopied with mystic ornaments,
Of life by magic power condens'd; infernal forms art-bound
The council sat; all rose before the aged apparition; 15
His snowy beard that streams like lambent flames down his wide breast
Wetting with tears, & his white garments cast a wintry light.
Then as arm'd clouds arise terrific round the northern drum;
The world is silent at the flapping of the folding banners;
So still terrors rent the house: as when the solemn globe 20
Launch'd to the unknown shore, while Sotha held the northern helm,
Till to that void it came & fell; so the dark house was rent,
The valley mov'd beneath; its shining pillars split in twain,
And its roofs crack across down falling on th'Angelic seats.
Комментарий
Несколько отрывков не были включёны в основной текст поэмы «Америка, Пророчество» Уильяма Блейка (Листы a, b, c и d). Лист "а" почти в точности совпадает с началом «Пророчества» (листом 3). Три других фрагмента сильно отличаются от дальнейшего текста поэмы и были отвергнуты Блейком, вероятно, по политическим мотивам, ибо нелестное описание действий английского короля Георга Третьего и его армии в войне против восставшей Америки, могли быть восприняты в Англии как акт государственной измены. Эти отрывки ранее не переводились на русский язык.
Из разговоров с небожителями...
Разговоры с небожителями....
Это был разговор с тысячью собеседников, из которых лишь один настоящий, и этого настоящего надо было ловить и не упускать из слуха. Как мне трудно, и как хорошо… (Набоков)
* * *
Я пригвожден к трактирной стойке.
Я пьян давно. Мне всё — равно... (Блок)
Вот человек, распятый во Вселенной!
Гвоздями Вечности он к бездне пригвождён,
Он телом тлен, но сущностью нетленной
Весь мир охватывает он,
И пусть до чёртиков он опьянён,
И пусть он пригвождён к трактирной стойке,
Но счастье и к нему спешит на тройке
Под радостный трезвон!
13/11/2016 Сент-Олбанс
* * *
Благодарю тебя,
отчизна,
за злую даль благодарю (Набоков)
Про злую даль и про отчизну
Творец усталый бормотал...
Но вот он с ней, он ею признан,
Попал, как с корабля на бал.
Мотив его нездешней ночи
Звенит, волнуется, растёт,
А та в безумии лопочет
То, что сам чёрт не разберёт.
14/11/2016 Сент-Олбанс
* * *
Я с детства не любил овал!
Я с детства угол рисовал! (Павел Коган)
Он с детства не любил овал,
Он с детства угол рисовал...
Гроза стремительным углом
Сломила дуб, сломала дом,
Перевернула мир вверх дном
И жизнь смела, как помелом...
Мир возвратился, как овал,
Но он уже не рисовал...
15/11/2016 Сент-Олбанс
* * *
Цитата не есть выписка. Цитата есть цикада.
Неумолкаемость ей свойственна. (Мандельштам)
Весь мир составлен из цитат
Цитаты, как цикады,
С ветвей без умолку звенят
И слов других не надо.
«О чём твердит нам этот звук?» –
Спросил лукавый змий...
Цитату не коверкай, друг, –
Цикаду не убий!
15/11/2016 Сент-Олбанс
Блейк. В последнем бою...
Уильям Блейк (1757—1827)
В последнем бою, где бился Артур, рыцарь самый прекрасный,
И самый могучий, и самый ужасный рыцарь домой возвратились –
Кроме тех троих никто не вернулся с кровавого поля.
Пред самым прекрасным, римское войско, дрожа,
преклонилось,
Пред самым могучим смешались ряды, рассыпались в
поле,
Пред самым ужасным все устремились прочь с воплем истошным.
1808-9 (перевод 7 ноября 2016, Сент-Олбанс)
"In the last Battle that Arthur fought...".
In the last Battle that Arthur fought, the
most Beautiful was one
That return’d, and the most Strong another: with them also return’d
The most Ugly, and no other beside return’d from the bloody Field.
The most Beautiful, the Roman Warriors trembled before and worshipped:
The most Strong, they melted before him and dissolved in his presence:
The most Ugly they fled with outcries and contortion of their Limbs.
c.1808-9, London
Примечание
«В бою последнем, где бился Артур...» / “In the last Battle that Arthur fought…” Из Объявления о выставке картин, поэтических и исторических изобретений, напечатанного Блейком в 1809 году и сохранившегося в единственном экземпляре. Стихотворение является свободной обработкой старинной Валлийской триады, которую Блейк приводит в качестве описания своей картины Древние британцы (ныне утерянной). На картине были изображены три валлийских воина (в полный рост), участвовавших в последней битве Короля Артура и с победой вернувшихся с поля боя: один был прекраснейшим, другой сильнейшим, а третий безобразнейшим. Крэбб Робинсон, посетивший выставку, назвал эту картину самой значительной и совершенной работой Блейка, тогда как Роберт Саути наоборот считал её одной из худших его живописных работ.
Уильям Блейк. Венецианским художникам
Уильям Блейк
Венецианским художникам
Бог – колорит, как объяснил нам Ньютон,
А контур – чёрт, которым мир опутан.
Повеселю-ка басней вас, однако:
Плыла однажды по реке собака,
Украденная кость была в её зубах
И отражалась в зыблемых волнах,
То с севера дул ветерок, то с юга,
О красота! – подумала ворюга, –
Всё «кьяроскуро» – колорит и свет,[1]
А контура здесь и в помине нет!
Хвать, хвать! «Куда ж вы, косточки плывёте?
Уж нет ни отражения, ни плоти...
Но так вкусней, – собака говорит, –
Для тех, кто понимает колорит».
1808-11 (перевод 27 октября 2016, Сент-Олбанс)
To Venetian Artists
That God is Colouring Newton does shew
And the devil is a Black outline all of us know[2]
Perhaps this little Fable may make us merry
A dog went over the water without a wherry
A bone which he had stolen he had in his mouth
He cared not whether the wind was north or south
As he swam he saw the reflection of the bone
This is quite Perfection, one Generalizing Tone[3]
Outline Theres no outline Theres no such thing
All is Chiaro Scuro Poco Piu its all Colouring
Snap. Snap! he has lost shadow & substance too[4]
He had them both before now how do ye do
A great deal better than I was before
Those who taste colouring love it more & more[5]
1808-11 London
Примечания
Стихотворение из «Записной книжки» (Манускрипта Россетти), с. 60-61, 1808-11 г. Блейк считал, что подчёркнутая линеарность и выразительность контура в изобразительном искусстве для Фюссли, Рафаэля, Дюрера, Микеланджело, так же как и для него самого, имеют первостепенное значение. Он сравнивал контур в изобразительном искусстве с мелодией в музыке, говоря: «В Природе нет Контура, но он есть у Воображения. В Природе нет Мелодии, но у Воображения она есть. В Природе нет сверхъестественного, и она погибает: Воображение же – сама вечность»[6]. Именно за размывание контура и пристрастие к кьяроскуро, Блейк критиковал венецианских и фламандских художников, а также их английских подражателей, которые в свою очередь считали идеи Блейка и Фюссли устаревшими. В качестве аргумента против них Блейк по своему пересказывает басню Эзопа, известную как «Собака с куском мяса».
1 «Кьяроскуро» (chiaroscuro) – здесь, искусство светотени у венецианских и фламандских мастеров.
2 After 2nd line there is an insertion: “Perhaps this little Fable &c”.
3 one Generalizing Tone – 1st: heres two for one; 2nd: what a brilliant tone (del.).
4 Snap. Snap! he has – 1st: He snapd & 1 st rdg del; 2nd: Then he snapd & (del.).
5 Those who taste colouring – Ive tasted shadow & (del.).
6 Воображение же – сама вечность... Призрак Авеля, 1822, C3 270.
Гораций: К Левконое
Квинт Гораций Флакк, книга I, ода XI (Horatius, Liber I, Carmen XI) 23 г. до н. э..
К Левконое
Не вопрошай, что за конец предначертан богами
Нам с тобой, Левконоя! Халдейских табличек напрасно
Ты не пытай — лучше не знать, что нас ожидает,
Сколько зим нам подарит Юпитер, иль эту одну,
Что он разбивает о скалы волной Тирренского моря.
Будь же мудрей, вина цеди, умерь ожиданья:
Жизнь коротка — с каждым словом ревнивое время уходит
Прочь: мгновенье лови и грядущему не доверяй!
23 г. до н. э. Перевод: 09/10/2016 Сент-Олбанс
Horatius carmina i xi
Tu ne quaesieris, scire nefas, quem mihi, quem tibi
finem di dederint, Leuconoe, nec Babylonios
temptaris numeros. Ut melius, quidquid erit, pati.
Seu plures hiemes, seu tribuit Iuppiter ultimam,
quae nunc oppositis debilitat pumicibus mare
Tyrrhenum. Sapias, vina liques, et spatio brevi
spem longam reseces. Dum loquimur, fugerit invida
aetas: carpe diem, quam minimum credula postero.
23 a.Ch.n.
Copyright © D. Smirnov-Sadovsky
Восьмистишие
Восьмистишие
В первой строке – небеса без края,
Вспахана плугом строка вторая,
В третьей – корабль, волною затёртый,
Магму вулкан изрыгает – в четвёртой,
В пятой – провал под скалою отвесной,
Что там в шестой – никому неизвестно,
В седьмой распускается алый цветок –
Так мир умещается в восемь строк.
19 сентября 2016 Сент-Олбанс
Из Греческого дневника (4 стихотворения)
Из Греческого дневника
1. У Запредельных Врат
У Запредельных Врат,
Где был Оракул Смерти,
Дорогу в гневный Ад
Указывали черти,
И вился серпантин
Всё выше к страшным безднам...
– Куда мы, Господин? –
И отвечал он: – К звездам!
19-20 июля 2015, Мани, Греция
2. Не продаётся вдохновенье
Ты помнишь, чьё это сужденье –
Кто из двоих дерзнул сказать:
«Не продаётся вдохновенье,
Но можно рукопись продать»?
Ответишь ты без затрудненья:
– Конечно, то был не творец,
Не Пушкин – автор сочиненья,
А некий книгопродавец!
20 июля 2015, Мани, Греция
3. Memento mori
(Памяти Г. Д.)
Тропа моя
Спускалась к морю,
Ползла змея –
Memento mori!
Тропа меня
Тянула в горы,
В обрыв маня –
Memento mori!
Я песни пел,
Забыв о горе:
Гром прогремел –
Memento mori!
Он умер вдруг,
Вздохнул я: – Sorry!
Он был мне друг –
Memento mori...
24 июля 2016, Мани, Греция
4. Тихие слова
Слова, слова, слова
Плывут перед глазами,
Сыч, сойка и сова
Качают головами.
Сидят на ветке в ряд
Сыч и сова, и сойка,
И тихо говорят:
– Семёрка, туз и тройка...
Глаза, продрав едва,
Я к ветке поднимаю:
О, тихие слова,
Я вас не понимаю!
Качают головами
Сыч, сойка и сова;
Плывут перед глазами
Слова, слова, слова...
24 июля 2016, Мани, Греция
Прогулки с Пушкиным (продолжение)
* * *
Александру Сергеевичу
Кочеткову
Когда, дружок, мы недовольны строем,
И чёрный кот скребётся на душе,
Давай-ка баночку с икрой откроем,
И поглазеем на холсты Буше,
Бокал достанем, ножик или вилку
И, дабы остудить своё нутро,
Откупорим шампанского бутылку
И перечтём «Женитьбу Фигаро».
07-08-2016 Сент-Олбанс
Прогулки с Пушкиным
Прогулки с Пушкиным
1. Посвящение
Абраму Терцу
Сменив Андрея на Абрама,
Сменив Синявского на Терца,
Столетия большая драма
Прошла сквозь маленькое сердце,
И там, где тлел свободы лучик,
Гебешным окружён забором,
Абрам за проволкой колючей
Вёл с Александром разговоры.
– Не унывай! – воскликнул Саша, –
И эта мразь лишится власти –
Взойдёт, ты только верь, Абраша,
Звезда пленительного счастья.
17 июня 2016, Менорка
2. Том Пушкина
1.
– Том Пушкина... Зачем такое
Отягощенье багажа?
Поэзия вредит покою!
Том Пушкина... Зачем такое... –
Визжала чайка над морскою
Волною яростно кружа:
– Том Пушкина... Зачем такое
Отягощенье багажа?
2.
Поэзия
вредит покою,
А это – хуже грабежа! –
Вещала бабушка с клюкою:
– Поэзия вредит покою! –
Носатой Бабою Ягою
Над тёмной гущей ворожа:
– Поэзия вредит покою,
А это хуже грабежа!
3.
В багаж с собой возьми роман,
Поверь, нет отдыха без прозы.
Поэзия – большой обман!
В багаж с собой возьми роман:
Толстой, Майн-Рид иль Томас Манн –
Тебе не розы да мимозы!
В багаж с собой возьми роман,
Поверь, нет отдыха без прозы!
4.
– Отягощенье багажа –
Взять Пушкина или Шекспира! –
Прошамкал старый шмель, жужжа:
– Отягощенье багажа!
В багаж не запихнёшь ежа
Иль, боже упаси! – моржа...
Отягощенье багажа –
Взять Пушкина или Шекспира!
5.
– Взять Пушкина или Шекспира...
Не лучше ль взять колоду карт? –
Прокаркал ворон из ОВИРа:
– Взять Пушкина или Шекспира...
Возьми-ка книжку про вампира,
«Да Винчи код» иль Донну Тартт
Взять Пушкина или Шекспира...
Не лучше ль взять колоду карт?
6.
Скажи, не лучше ль взять «Лолиту»
Для уплотненья багажа
Иль «Мастера и Маргариту»?
Давно забыта «Аэлита»,
Зато «Лолита» не забыта!
На сердце руку положа,
Скажи, не лучше ль взять «Лолиту»
Для уплотненья багажа?
7.
И всё же Пушкина беру я
Для уплотненья багажа.
Пусть ворон каркает, ревнуя,
И всё же Пушкина беру я;
Пусть чайка бесится, визжа,
И шмель талдычит про ежа,
И всё же Пушкина беру я
Для уплотненья багажа!
8.
Достану том из багажа,
Замру над пушкинской строкою;
Старушка древняя с клюкою
Достанет том из багажа,
Вздохнув над пушкинской строкою;
И ворон, надо мной кружа,
Доставши том из багажа,
Зевнёт над пушкинской строкою:
9.
– Том Пушкина... Зачем такое
Отягощенье багажа?..
15-16 июня 2016, Менорка
3. Опять...
Опять об Пушкина! Об Гоголя опять!
Лишь раздаётся звон, мы навостряем ушки,
А почему, зачем, как это понимать –
Нам это объяснить сумеет только Пушкин.
Твердил он, что хранит бумагу про запас,
Как скупердяй, натугу вдохновенья чуждый,
И если забредёт зачем-то на Парнас,
То только изредка и за большою нуждой.
– Ну что, брат Пушкин, – Гоголь спрашивал его, –
Что пишешь и о чём? – Да так, мой братец, Гоголь!
Что можно выжать из рассказа моего?
Одни лишь пустяки – какой-то гоголь-моголь.
– Ну, назови, хотя бы что-нибудь? –
– Пишу про ножку, стройный стан, тугую грудь,
Про чаши полные, про буйное веселье,
Про скуку смертную и праздное безделье...
Так, в словоблудии, все провожу я дни,
Мысль лёгкая моя туда-сюда порхает,
Перо моё за ней едва ли поспевает.
Но что находят в том читатели мои?
18 июня 2016, Менорка
4. Расследование
– Что делал Пушкин в туалете? –
Елена грозно вопрошала. –
Что делал Пушкин в туалете?
Его там сроду не бывало! –
Лежал он рядом с унитазом,
Глядел на мир единым глазом,
Ибо на профильном портрете
Один лишь глаз...
Что делал Пушкин в туалете? –
Мы спросим вас!
18-19 июня 2016, Менорка
5. Загадка
Здесь на пергаменте обложки
Оттиснут профиль золотой,
За ним – изба на курьих ножках
И ступа с Бабою Ягой
Идёт-бредёт сама собой
Вдаль по неведомой дорожке.
Косматый леший из сторожки
За девой мчится молодой,
И тридцать витязей грядой
Выходят из воды морской
На брег высокий и крутой,
Их дядька в сказочной одёжке
Ведёт в дубовый лес густой
Вдаль по неведомой дорожке.
На берегу старик седой,
Вытряхивая невод свой,
На волю выпустил рыбёшку,
И бесенят несметный рой,
Попу показывая рожки,
Несутся вихрем за Балдой
Вдаль по неведомой дорожке.
Горбатый Карла-кривоножка
Трясёт предлинной бородой,
Царевич, превратившись в мошку,
Жужжит над пенистой волной,
Царевна тужит у окошка,
И скачет на коне герой
С великой
биться Головой
Вдаль по неведомой дорожке.
На спице Петушок златой
Кричит: «Пора, царь дорогой,
Поспать в постеле пуховой
И править царством понемножку!»
Учёный Кот поёт про Кошку,
А сам в сафьяновых сапожках,
То пляшет, точно заводной,
То вдруг уносится стрелой
Вдаль по неведомой дорожке.
Татьяна Ларина с лукошком
Отправилась сбирать морошку
Вдаль по неведомой дорожке,
А в час таинственный ночной
Письмо со страстью и тоской
Строчит дрожащею рукой...
Так кто же, словно понарошку,
Очаровав своей мечтой,
Уносит нас на край земной
Вдаль по неведомой дорожке?
Чей профиль блещет золотой
Здесь на пергаменте обложки?
19-23 июня 2016, Менорка
6. Рассвет
Что-то мне опять не спится,
Золотом горит луна,
Море еле шевелится
И трава росой полна.
Босиком пройдусь по травам,
Тихо в комнату вернусь,
Левый бок сменю на правый,
Простынёю завернусь.
На кровати у подушки
Томик Пушкина раскрыт,
Но во мгле не виден, Пушкин,
Твой чудесный алфавит.
Небо за моим оконцем
С каждым часом всё светлей,
И восходит снова солнце
Над Испанией моей!
21 июня 2016, Менорка
7. Елене
Нет, друг мой, не пора! Не требуя покоя,
Без малого полвека мы вдвоём с тобою
Живём в обители трудов и чистых нег,
Где нет причин мечтать иль думать про побег.
И твёрдо знаем мы, что счастье есть на свете:
Любить, творить и наблюдать, как наши дети
Растут, мужают, как прекрасны их труды –
Искусства вечного нетленные плоды...
23 июня 2016, Менорка
8. Два голоса
Настал полночный час, и между сна и бденья
Вещал мне чей-то глас в порыве осужденья:
– Ну что, опять украл у Пушкина сюжет?
Что за поэт пошёл? Ты вор, а не поэт!
– Не слушай этот вздор! – второй раздался глас. –
Сюжеты у других и я таскал не раз.
Чтоб посудачить нам на те иль эти темы,
Не жалко мне, бери – какие, брат, проблемы!
25 июня 2016, Менорка
9. Альбион и Европа
Лети во мрачный Альбион,
Европы сиротливый стон!
Во чреве у Гиганта крики
И бурный спор, и шум великий:
Надменно Альбион глядит,
И всех немножечко brexit.
Здесь, на краю нейтральных вод
Решил подать он на развод –
Готов порвать он братства узы,
Чтоб итальянцы и французы,
Испанцы, шведы и бельгийцы,
И австрияки, и мальтийцы,
Датчане, чехи и голландцы,
Поляки, венгры и ирландцы,
Литовцы, латыши, словенцы,
Эстонцы, люксембуржцы, немцы,
Хорваты, киприоты, греки
Врагами сделались навеки.
К Европе обратив свой зад,
Он хочет в прошлое, назад.
– Британия – вам не Европа! –
Так было со времён потопа.
Отныне вновь всё будет так,
И пусть в Европе кавардак!
Ликует Найджел, Дональд* рад,
Уж Вова заказал парад,
И на Европу сверху вниз
Взглянув, махнул вихром Борис**,
Тень фюрера во мгле парит
И всех порядочно brexit.
Ужели это явь, не сон
И ты безумен, Альбион?
Скажи, вернёшься ли к Европе
Улиссом к верной Пенелопе?
Или желаешь, Альбион,
Веками слышать скорбный стон?
А ты что думаешь об этом,
Друг, Пушкин, поделись секретом!
27 июня 2016, Менорка
* Найджел Фарадж и Дональд Трамп.
**Борис Джонсон.
10. Сатира*
Друг бардов а́нглийских, любовник
муз латинских
И прочих умственных творений исполинских,
Князь с юных лет презрел желаний
суету
И жизни благ достиг, не преходя черту.
Царя или слугу, не мешкая нимало,
Наотмашь он разил Сатирой Ювенала,
Но нынче не поймёшь, где царь, а
где слуга –
Все судят про латынь не свыше сапога.
О если б Пушкин сам нам перевёл
Сатиру,
И русским языком её поведал миру!
«Друг, Пушкин, дни не трать,
желания маня,
Ты лучше б перевёл Сатиру для меня!»
«Что ж, князь, переведу – дай мне
две-три недели»……
Да вот, беда – поэт застрелен на дуэли…
9 мая 2016, Сент-Олбанс
* В 1836 г. по просьбе Князя Петра Борисовича Козловского (1783-1840) А. С. Пушкин начал переводить X Сатиру Ювенала («Желания») . Он успел набросать всего 10 строк перевода (впервые опубл. в 1930 г.).
Сатира
САТИРА*
Друг бардов а́нглийских, любовник муз латинских
И прочих умственных творений исполинских,
Князь с юных лет презрел желаний суету
И жизни благ достиг, не преходя черту.
Царя или слугу, не мешкая нимало,
Наотмашь он разил Сатирой Ювенала,
Но нынче не поймёшь, где царь, а где слуга –
Все судят про латынь не свыше сапога.
О если б Пушкин сам нам перевёл Сатиру,
И русским языком её поведал миру!
«Друг, Пушкин, дни не трать, желания маня,
Ты лучше б перевёл Сатиру для меня!»
«Что ж, князь, переведу – дай мне две-три недели»……
Да вот, беда – поэт застрелен на дуэли…
9 мая 2016, Сент-Олбанс
*В 1836 г. по просьбе Князя Петра Борисовича Козловского (1783-1840) А. С. Пушкин начал переводить X Сатиру Ювенала («Желания») . Он успел набросать всего 10 строк перевода (впервые опубл. в 1930 г.).
Три загадки
За рощею ресничной
На радужном озере слёз
Был выловлен с поличным
Хрустальной яхты матрос,
Целый мир украл морячок,
И тайком упрятал... куда?
Круг невелик – не более игольного ушка,
А вся Вселенная в него скользит исподтишка...
В пещерах каменных два яблока сокрыты,
В них есть озёра радуг, есть магическая сеть,
В них теплится хрусталь, дождями слёз омытый,
И радостно сквозь них на мир смотреть!
THREE RIDDLES
Riddle 1
Behind the Ciliary Grove
On the Crystalline Yacht
In the Iridal Lake of Tears
The red-handed Sailor was caught
He stole whole the World with no scruple,
And secretly hid it in ... ?
(Answer: the Pupil)
Riddle 2
The Circle is small - no more than a Needle's Eye,
But into it the entire Universe can fly...
(Answer: the Pupil)
Riddle 3
Two Apples are hidden in the Caves of Stone,
They have the Iridal Lakes, they have the Magic Nets
They have the Glimmering Crystals washed by Tears,
And what a Joy to watch through them the World!
(Answer: Eyes)
04/05/2016 St Albans
Блейк. Иерусалим. Лист 9
Уильям Блейк: ИЕРУСАЛИМ эманация гиганта Альбиона
William Blake: JERUSALEM The Emanation of the Giant Albion
Лист 9
Сжал эманации свои в непроницаемую твердь,
А мысли и желанья детства – в хладные утёсы смерти.
Схватил он молот золотой, и адамантовую наковальню
Схватил болванки сжатых мыслей и перековал их
5 В военный меч, и в лук со стрелами, и в пушку громовую,
И в смертоносное ружьё. Я зрел, как формовал он для забавы
Увечные конечности, и вечности красу в уродство,
Преображённое, и миловидность, словно высохшее древо,
Болезненную смерти плоть, что окружила Агнца,
10 Готовую разрушить Иерусалим, пожрать плоть Альбиона,
Войной и хитростью присвоить земледельца труд:
Я зрел нелепости стальные латы, шлем златой безумья,
Рога и когти слабости, незнанья хищный клюв!
Луч радости, объявленный преступным, эманации
15 Торжественно схороненные заживо религией,
Отвергнутое вдохновенье, осуждённый гений.
Взирая с ужасом, в слезах, вздыхая и стеная,
Сложил я это в горн, чтоб выковать духовный меч,
Что проникает в тайны сердца – раскалил я горе
20 И муки докрасна, усердно их ковал на наковальне;
И в пламя Хэнда, Хайла, Кобана девятикратно
Вновь опускал их; Кэмбел, Гвендолен и Гвиневерра,
Расплавленные в злато, серебро и жидкие рубины,
Топазы, хризолиты, гиацинты и другие камни,
25 Вскипали с шумом в горне, и звенел тяжёлый молот.
Трудясь и день, и ночь, я зрел как чувство мягкосердия
Сгущается в жестокость под ударами моими.
И слёзы льют из глаз моих, но я тружусь в надежде,
Что тот, кто отрицает правду, будет уличён
В защите лжи, застигнут, взят врасплох. Чтоб жизнь
И вдохновенье не угасли - восстань, восстань мой призрак!
Так спорили они среди печей, вздыхая и в слезах, и призрак
Стонал и хмурился, но покорившись Лосу, раздувал меха,
35 Пока пространства Эрин не достигли совершенства,
Лос вынимал их из печей, и снова призрака-упрямца понукал.
Примечания
Лист 9. Текст прослаивается тремя пластами иллюстраций, соотносящихся как Невинность, Грехопадение и Опыт (Дэймон: Философия и символы, 469). Наверху показана пасторальная сцена, в центре Адам и Ева со змием, а внизу поверженный Альбион, окружённый фигурами скорбящих о нём.
1-6. Хэнд-кузнец кующий орудия убийства здесь уподобляется сатане «Потерянного рая» Мильтона.
3. Адамант – твёрдый минерал, металл, нечто твёрдое и несокрушимое, старинное название Азмаза, бриллианта.
18. Лос, в противоположность Хэнду, куёт «духовный меч».
21-24. Лос переплавляет сыновей и дочерей Альбиона в драгоценные металлы и камни, чтобы использовать их как материал для строительства Нового Иерусалима.
4-35. Эрин – одно из названий Ирландии. Пространства Эрин предоставляют возможность искупления, и в них Лос и его дети могут работать для возрождения города Иерусалим. Подробнее см. Словарь: http://wikilivres.ru/Jerusalem/Dictionary
Plate 9
Condens'd his Emanations into hard opake
substances;
And his infant thoughts & desires, into cold, dark, cliffs of death.
His hammer of gold he siezd; and his anvil of adamant.
He siez'd the bars of condens'd thoughts, to forge them:
5Into the sword of war: into the bow and arrow:
Into the thundering cannon and into the murdering gun
I saw the limbs form'd for exercise, contemn'd: & the beauty of
Eternity, look'd upon as deformity & loveliness as a dry tree:
I saw disease forming a Body of Death around the Lamb
10Of God, to destroy Jerusalem, & to devour the body
of Albion
By war and stratagem to win the labour of the husbandman:
Awkwardness arm'd in steel: folly in a helmet of gold:
Weakness with horns & talons: ignorance with a rav'ning beak!
Every Emanative joy forbidden as a Crime:
15And the Emanations buried alive in the earth with pomp
of religion:
Inspiration deny'd; Genius forbidden by laws of punishment:
I saw terrified; I took the sighs & tears, & bitter groans:
I lifted them into my Furnaces; to form the spiritual sword.
That lays open the hidden heart: I drew forth the pang
20Of sorrow red hot: I workd it on my resolute anvil:
I heated it in the flames of Hand, & Hyle, & Coban
Nine times; Gwendolen & Cambel & Gwineverra
Are melted into the gold, the silver, the liquid ruby,
The crysolite, the topaz, the jacinth, & every precious stone,
25Loud roar my Furnaces and loud my hammer is heard:
I labour day and night, I behold the soft affections
Condense beneath my hammer into forms of cruelty
But still I labour in hope, tho' still my tears flow down.
That he who will not defend Truth, may be compelld to defend
30A Lie: that he may be snared and caught and snared and
taken
That Enthusiasm and Life may not cease: arise Spectre arise!
Thus they contended among the Furnaces with groans & tears;
Groaning the Spectre heavd the bellows, obeying Los's frowns;
Till the Spaces of Erin were perfected in the furnaces
35Of affliction, and Los drew them forth, compelling the
harsh Spectre.
http://wikilivres.ru/Jerusalem/9
Дикинсон. Четверостишия
Эмили Дикинсон. Два четверостишия
1469.
Боишься сесть на Мысли Мель?
Мой друг — бродя Морями —
Сядь на Корабль «Простота» —
Давно забытый нами
25.03.2016
1470.
Вор знает сладость воровства
И нам расскажет пусть
Про Состраданье к Честности
—
Свою Благую Грусть —
25-30.03.2016
Пер. Д. Смирнов-Садовский
Emily Dickinson:
1469.
If wrecked upon the Shoal of Thought
How is it with the Sea?
The only Vessel that is shunned
Is safe — Simplicity —
about 1879
1470.
The Sweets of Pillage, can be known
To no one but the Thief —
Compassion for Integrity
Is his divinest Grief —
about 1879
Ушедшим поэтам
Ушедшим поэтам
Уходят поэты во мглу веков,
Оставив друзей, оставив врагов,
Оставив рыдать безутешных вдов,
Оставив потомкам лишь горстку слов,
Но каждое слово горит, как алмаз,
То скорбью терзая, то радуя нас,
И, в чёрное небо взметнувшись, лучи
Нам путь освещают, как звёзды в ночи.
16 марта 2016, Сент-Олбанс
Блейк. Иерусалим. Лист 8
Уильям Блейк. Иерусалим, эманация гиганта Альбиона
Лист 8
Восстал он на меня из
Альбионовой стремнины
От Ренела и Страмболо, от Кромвеля садов и Челси,
Где в ранах Воины лежат; но тут, узрев мой жезл,
Взлетающий от неба до земли, затрепетал он,
И хладный ядовитый взор укрыл он сладкой ложью 5
И нежным облаком – точь-в-точь, как ты теперь, мой призрак;
Обман и месть твои я знаю, откажись от них,
Не то, учти, ад вечный для тебя я сотворю.
Внемли и подчинись! Ты видишь, печи для тебя готовы!
Тебя повергну в дрожь и растоплю затем в горниле смерти, 10
И отолью в мучительные, мерзостные формы,
Когда ослушаешься ты моей команды строгой!
От чад оторван я, от эманации своей я отделён,
И ты, мой призрак, ополчился на меня; но я заставлю
Тебя со мною разделить мой тяжкий труд, чтоб уничтожить 15
На наковальне горькой смерти самость лицемерья.
Я вдохновленья полн, тружусь не для себя – для Альбиона,
Так стал я тем, что есть; пусть с дрожью, ужасом и изумленьем
Взирает небо на меня; и ты узри жестокость Вавилона
И Сеннаара, что Сионского холма достигла!» – 20
Рек Лос, и на колени пал пред ним дрожащий призрак
С огнём во взоре и на жертву броситься готовый.
Лос в страхе печь раскрыл, и призрак зрел Сеннаар и Вавилон
Раскинувшиеся вдоль Азии, Европы; жертв мученья
Теперь он видел не со стороны, а изнутри, 25
И Лос единственным был повелителем печей.
На Камне лондонском у ног его железных пресмыкался призрак
И жаждал смерти Лоса, скрытый под личиной послушанья,
А Лос речь продолжал, грозя и яростью пылая:
«Моя гордыня ты и лицемерье, я познал твои 30
Величие и силу; необрезанную плоть твою –
Фальшь целомудрия, изрезать должно в клочья!
Твои священный гнев и ложь бессильны – ты не обретёшь
Тройную форму Альбионового призрака!
Я жив! Не смей над вдохновенным гневом насмехаться, 35
Извергнут из живого ты! Когда б лежал я мёртвым в скалах,
Тебя б жалели и
любили, но поскольку жив я,
От злобы воздержись, не то я вечный ад тебе создам.
Мехи громовые раздуй, возьми сей млат и клещи,
Удар свой чередуй с моим ударом – так трудись послушно, 40
Как трудятся Хэнд, Хайл и Кобан, Скофилд, Кокс и Котоп,
Что в войнах Вавилона и Сеннаара эманации свои сгустили.
Хэнд братьев поглотил своею мощью; детская любовь
И милость – всё утрачено, ибо могучий Хэнд
Лист 8. На нижней части листа изображена женщина, тянущая за собой огромную сферу луны через облака.
1. Альбионова стремнина (Tyburn, The Brook of Albion River) – ручей в Тайберне, где было место публичных казней. См. Словарь:Тайберн.
2. «От Ренела и Страмболо, от Кромвеля садов... » – (Ranelagh Gardens, Strumbolo House pleasure garden, Cromwell’s gardens) – парки и сады в Лондоне.
2-3. «Челси, / Где в ранах воины лежат» – Королевский военный госпиталь в Челси (The Royal Hospital Chelsea), где жили и лечились раненые и отставные военные.
20, 23, 42. Сеннаар (Shinar) – страна в Междуречье, где по Библии после потопа поселилось человечество, говорившее на одном языке, и где началось строительство Вавилонской башни. Иногда отождествляется с Шумером, что, однако, является предметом спора учёных. В строках 23-24 Блейк подчёркивает, что дух зла и разрушения Вавилона и Сеннаара живёт по сей день, распространившись по всей Европе и Азии.
27. Лондонский Камень (см. Словарь).
Текст и иллюстрацию см. здесь.
Plate 8
Rose up against me thundering from the Brook of
Albions River
From Ranelagh & Strumbolo, from Cromwells gardens & Chelsea
The place of wounded Soldiers. but when he saw my Mace
Whirld round from heaven to earth, trembling he sat: his cold
Poisons rose up: & his sweet deceits coverd them all over 5
With a tender cloud. As thou art now; such was he O Spectre
I know thy deceit & thy revenges, and unless thou desist
I will certainly create an eternal Hell for thee. Listen!
Be attentive! be obedient! Lo the Furnaces are ready to recieve thee.
I will break thee into shivers! & melt thee in the furnaces of death; 10
I will cast thee into forms of abhorrence & torment if thou
Desist not from thine own will, & obey not my stern command!
I am closd up from my children: my Emanation is dividing
And thou my Spectre art divided against me. But mark
I will compell thee to assist me in my terrible labours. To beat 15
These hypocritic Selfhoods on the Anvils of bitter Death
I am inspired: I act not for myself: for Albions sake
I now am what I am: a horror and an astonishment
Shuddring the heavens to look upon me: Behold what cruelties
Are practised in Babel & Shinar, & have approachd to Zions Hill 20
While Los spoke, the terrible Spectre fell
shuddring before him
Watching his time with glowing eyes to leap upon his prey
Los opend the Furnaces in fear. the Spectre saw to Babel & Shinar
Across all Europe & Asia. he saw the tortures of the Victims.
He saw now from the ou[t]side what he before saw & felt from within 25
He saw that Los was the sole, uncontrolld Lord of the Furnaces
Groaning he kneeld before Los’s iron-shod feet on London Stone,
Hungring & thirsting for Los’s life yet pretending obedience.
While Los pursud his speech in threatnings loud & fierce.
Thou art my Pride & Self-righteousness: I
have found thee out: 30
Thou art reveald before me in all thy magnitude & power
Thy Uncircumcised pretences to Chastity must be cut in sunder!
Thy holy wrath & deep deceit cannot avail against me
Nor shalt thou ever assume the triple-form of Albions Spectre
For I am one of the living: dare not to mock my inspired fury 35
If thou wast cast forth from my life! if I was dead upon the mountains
Thou mightest be pitied & lovd: but now I
am living; unless
Thou abstain ravening I will create an eternal Hell for thee.
Take thou this Hammer & in patience heave the thundering Bellows
Take thou these Tongs: strike thou alternate with me: labour obedient 40
Hand & Hyle & Koban: Skofeld, Kox & Kotope, labour mightily
In the Wars of Babel & Shinar, all their Emanations were
Condensd. Hand has absorbd all his Brethren in his might
All the infant Loves & Graces were lost, for the mighty Hand
Текст и иллюстрацию см. здесь.
Памяти Светланы Савиной
Памяти Светланы Савиной
Снова снег – как будто и не март,
Снова смерть – был друг и вдруг пропал.
Кто там разметал колоду карт? –
Пьяный чёрт был, верно, шестипал!
Добрый, светлый друг, где ты теперь?
Может, дух твой вьётся где-то рядом?
Может, в рай тебе открылась дверь
Где-то там – над безутешным адом...
5-6 марта 2016
Блейк. Призрак и эманация
Д. Смирнов-Садовский: Spectre and Emanation
«Призрак и эманация», Уильяма Блейка, перевод и комментарий
Призрак и эманация
1. Мой призрак рыщет вкруг меня,
Как зверь: в ночи, при свете дня,
А эманация, внутри,
Меня за грех ты не кори!..
[1а. Ты плачешь день и ночь подряд,
И я всё больше виноват,
Я весь в грехах — почти на дне.
Прости меня! Вернись ко мне!
1b. Ты отделилась от меня
Невестой, девственность храня —
Любви ты не найдёшь другой,
Мой призрак за твоей спиной.
1c. В моей душе настала тьма,
А в сердце — лютая зима,
И пустота разверзлась в нём,
Где мы с тобою слёзы льём.
1d. Когда любовь во мне пылала,
Её грехом ты называла,
И в ужасе, как от огня,
Любовь умчалась от меня.]
2. Бескрайней бездной мы бредём
И плачем — каждый о своём,
Но в буйном вихре призрак мой,
Спешит, как хищник, за тобой.
3. За каждым шагом он следит:
Пусть снег идёт иль град стучит,
И по следам понять бы рад,
Когда вернёшься ты назад.
4. «Ты гордостью и бровью хмурой
Мой день затмила, словно бурей,
Ревнивый трепет твой жестокий
В ночи рождает слёз потоки.
5. Семь раз любви моей цветы
С корнями вырывала ты,
И я семь мраморных могил
Слезой и страхом оросил.
6. Там семь других любимых дев
Рыдали, к небу взор воздев,
Вокруг могил, и здесь, у ложа,
Другие семь вздыхали тоже.
7 . И семь других склонясь в печали
Венцом чело мне увенчали,
Над ложем светочем светили,
И все грехи тебе простили.
8. Когда же вновь ты прилетишь
И дев любимых воскресишь?
Чтоб слёз вовеки я не лил,
Прости меня, как я простил!
[8a. Рыдая над моим грехом,
Ты забываешь о своём,
На мой поступок морща губки,
Лелеешь ты свои проступки.
8b. «Проступки? Сам-то ты каков —
Ты жалкий раб своих грехов
Чудовищных, как те блудницы —
В моей постели их гробницы!]
9. Никогда не возвращусь,
Над тобой я посмеюсь!
Жизнь с тобою мне постыла,
Смерть моя — твоя могила».
10. «Твои я чары прогоню,
Лес адовый искореню!
О что свершить мне, чтоб я смог
Взойти на вечности порог?»
11. «Не спасёт тебя ни ад,
Ни земля, ни райский сад,
Где б тебе ни укрываться —
Буду за тобою гнаться!»
[11a. «О, бледный, жалкий образ, в бурю
Мчусь за тобой и брови хмурю;
Жесть слёз твоих и стон свинцовый
Мой ум сковали, как оковы.]
12. Чтоб желчи мне твоей не зреть,
Тебе придётся умереть;
Дам эманации другой,
Связать судьбу с моей судьбой!»
13. «Лес адский мы искореним,
От чар любви мы убежим —
Ступив за мира оконечность,
В счастливую вернёмся Вечность.
14. Бери же — вот моя рука,
Простим друг друга на века!
Сказал Спаситель нам давно:
Плоть — это хлеб, а кровь — вино!»
[14a. В провал, туда, где пик зияет,
Мы устремляем свой полёт.
Та, кто нас в гневе не признает,
И в радости нас не поймёт.]
Текст и иллюстрации здесь.
Комментарий
Это одно из наиболее важных программных стихотворений Уильяма Блейка, тематически тесно связанное с масштабными сочинениями его зрелой поры, поэмами которые Блейк сам называл пророческими. В оригинале оно не имеет названия, то есть, называется по первой строке: «My Spectre around me night & day». В первой своей публикации Гилкриста и братьев Россетти (1863) оно было озаглавлено «Broken Love» (Разбитая любовь). А в издании Йейтса (1905) переименовано в «Spectre and Emanation” («Призрак и эманация»), и это название прижилось.
Илл.
Страницы 3 и 2 (N 13 и N 12) Записной книжки
Стихотворение было обнаружено Данте Габриэлем Россетти в 1847 году в приобретённой им черновой тетради Блейка (так называемом «Манускрипте Россетти», с. 2 и 3 или N. 12-13) в разделе, который условно датируется 1804 годом – годом, когда Блейк после трёхлетнего пребывания в Фелфаме, деревне на берегу Ла-Манша, снова поселился в Лондоне и находился в разгаре работы над своими поэмами «Мильтон» и «Иерусалим». 22 строфы стихотворения написаны в блейковской рукописи чернилами, а частично карандашом и расположены в произвольном порядке. Блейк пронумеровал первые 14 из них, 4 других он дважды пронумеровал как 2 и 3 (или 4 и 5), но затем их вычеркнул. Остальные 4 строфы он оставил без нумерации – их часто печатают в конце в качестве «Постскриптума» (в изд. Эрдмана, Стивенсона) или «Дополнительных стансов» (в изд. Кейнс, Острайкер). В русских переводах это стихотворение уже известно в интерпретации Веры Потаповой (которая перевела только основные 14 строф) и Виктора Топорова (переведшего 17 строф). В нашем новом переводе впервые приводятся все 22 строфы, при этом делается попытка включить все варианты и дополнительные стансы в основной корпус стихотворения в том порядке, который нам представляется наиболее логичным.
Стихотворение начинается повествованием от автора, а затем превращается в диалог между его призраком и эманацией, показывающим их глубокий разлад, заставляющий человека тяжело страдать. Считается, что в этом стихотворении Блейк описал и проанализировал несчастный брак. Вполне вероятно, что диалог этот отражает какую-то сходную семейную ситуацию, и в таком случае оно имеет дополнительный биографический интерес. Брак Блейка с Кэтрин Софи Баучер (или Буше), дочерью простого садовника, был на редкость счастливым. Блейк научил её читать, писать и рисовать, дал ей образование, буквально «сотворил» её, сделав своей подлинной эманацией. В их отношениях царили мир, согласие и любовь, и Кэтрин всегда оказывала Уильяму помощь и поддержку. Однако отношения не всегда были безоблачными, бывали периоды осложнения, непонимания, расхождения во взглядах, на которые намекается в некоторых произведениях Блейка и, в частности, в этом. Одним из основных расхождений было отношение к сексу, к тому что следует или не следует считать грехом. В отвергнутом автором четверостишии это поясняется так:
1d. When my Love did first begin
Thou didst call that Love a Sin
Secret trembling night & day
Driving all my Loves away
[Когда моя любовь только зарождалась,
Ты называла эту любовь грехом,
Тайно трепеща ночью и днём,
Изгоняя прочь все мои «любви».]
Именно так во множественном числе Блейк называл свои эротические побуждения, которые с грехом он не ассоциировал, в отличии от своей эманации. Это и послужило началом кризиса, который всё более усугублялся. Однако стихотворение завершается взаимным примирением и прощением — главной темой всего блейковского творчества:
14. & Throughout all Eternity
I forgive you you forgive me
As our dear Redeemer said
This the Wine & this the Bread
[И через всю Вечность
Я прощаю тебя, ты прощаешь меня
Как сказал наш дорогой Спаситель:
Это – Вино, и это – Хлеб.]
Здесь Блейк цитирует слова Христа к ученикам, об Евхаристии или о таинстве причастия, установленном Иисусом во время тайной вечери: «И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов. Сказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего.» (Евангелие от Матфея, 26:26–28. См. также от Марка, 14:22; от Луки, 22:19.
Теперь необходимо пояснить некоторые блейковские термины. По Блейку каждый человек четырёхсложен, и его частями являются: призрак, эманация, тень и человечность. Блейк так описывает это в пророческой поэме «Иерусалим», 15: 7:
I see the Four-fold Man. The Humanity in deadly sleep
And its fallen Emanation. The Spectre & its cruel Shadow.
[«Я вижу четверного человека — Человечность в смертельном сне
И ее павшую Эманацию, Призрак и его жестокую Тень»]
Призрак – мужское начало, сила разума, жестокая, самопоглощённая самость, эгоизм; Тень – его подавленные желания или энергия; Эманация – женское начало, как излучение, отражение мужского; и Человечность – главная его часть, Божественный Образ, по которому он был сотворён, то есть «Вечный Человек».
Призрак сложное и многозначное понятие. В обычном смысле это образы умерших, как они описаны в готических романах ужасов. По сути они нереальны, представляя собой облики людей, отделившиеся от своих носителей, бестелесные и, вместе с тем, бездуховные. Блейк часто называет призрак тенью, которая неотступно кружится вокруг человека, но до которой нельзя дотронуться. Призрак – это опустошённая имитация человечности, нереальное выражение «себя» и, если вместо реального себя человек попадает в зависимость от этой тени, наступает трагедия. Поскольку физический мир по Блейку «нереален», человек зависимый от своего «нереального» бренного тела, обретает форму призрака (Стивенсон 669).
Призрак порождается любым явлением, в котором рассудок и сердце разделены. Как выражение самости в своём крайнем проявлении призрак ассоциируется с Херувимом Осеняющим и отождествляется с Сатаной или Антихристом. Иногда Блейк представляет его в виде гермафродита, двуполого существа (или вернее бесполого): Сатаны, внутри которого скрыта вавилонская блудница Раав. Часто у блейковского призрака два аспекта: один злой, а другой добрый. Призрак агрессивен и жаждет властвовать при помощи силы. Блейк часто изображает призрака в виде летающего чудовища наподобие вампира с крыльями как у летучей мыши. Призрак человека жесток. Он воет от голода и жажды, ища крови человека, тенью которого он является, но он не может разрушить его, не погубив при этом себя. Однако, если призрак находится под контролем добра, он может быть полезен, и помогает человеку в его делах. В этом стихотворении, например, человек пытается с помощью своего призрака контролировать свою эманацию. В Вечности призраки исчезают и, с точки зрения Блейка, только там возможно истинное общение людей, их реальных сущностей.
Несколькими страницами позже в той же тетради (с. 12 N. 9), Блейк поместил строки, проливающие дополнительный свет на то как Блейк понимал взаимоотношения человека и его призрака:
EACH Man is in his Spectre’s power
Until the arrival of that hour,
When his Humanity awake,
And cast his Spectre into the Lake.
And there to Eternity aspire
The Selfhood in a flame of fire;
Till then the Lamb of God …
[Каждый человек находится во власти своего Призрака
Пока не наступит тот час,
Когда его Человечность проснётся
И низринет его Призрака в Озеро
И затем в Вечность воспарит
Самость, охваченная огнём,
И тогда Агнец Божий...]
Эти строки могут служить комментарием к строфам 11 и 13. Интересно, что первые четыре строки Блейк награвировал в иллюстрации к поэме Иерусалим (Лист 41 [37]), но не в прямом, а в зеркальном отображении:
Илл.
И для того чтобы это прочесть, необходимо подставить зеркало:
Илл.
Попробуем изложить это в стихах (текст в конце в квадратных скобках это попытка переводчика реконструировать утраченный или недописанный текст):
Нас Призрак день и ночь тиранит,
Но верь, свободы час настанет,
Лишь Человечность в нас проснётся,
Наш Призрак в хлябях захлебнётся,
И Самость, обратившись в пламя,
Исчезнет в Вечности над нами,
А вслед и Агнец Божий... [к нам
С Небес сойдёт по облакам].
Ниже приводится оригинальный английский текст стихотворения:
1. My Spectre around me night & day
Like a Wild beast guards my way
My Emanation far within
Weeps incessantly for my Sin
[1a. Thy weeping thou shall neer give oer
I sin against thee more—& more
And never will from sin be free
Till she forgives & comes to me
1b. Thou hast parted from my side
Once thou wast a virgin bride
Never shalt thou a true love find
My Spectre follows thee Behind
1c. A deep winter dark &cold
Within my heart thou didst unfold
A Fathomless & boundless deep
There we wander there we weep
1d. When my Love did first begin
Thou didst call that Love a Sin
Secret trembling night & day
Driving all my Loves away]
2. A Fathomless & boundless deep
There we wander there we weep
On the hungry craving wind
My Spectre follows thee behind
3. He scents thy footsteps in the snow
Wheresoever thou dost go
Thro the wintry hail & rain
When wilt thou return again
4. Dost thou not in Pride & scorn
Fill with tempests all my morn
And with jealousies & fears
Fill my pleasant nights with tears
5. Seven of my sweet loves thy knife
Has bereaved of their life
Their marble tombs I built with tears
And with cold & shuddering fears
6. Seven more loves weep night & day
Round the tombs where my loves lay
And seven more loves attend each night
Around my couch with torches bright
7. And seven more Loves in my bed
Crown with wine my mournful head
Pitying & forgiving all
Thy transgressions great & small
8. When wilt thou return & view
My loves & them to life renew
When wilt thou return & live
When wilt thou pity as I forgive
[8a. Oer my Sins Thou sit & moan
Hast thou no Sins of thy own
Oer my Sins thou sit & weep
And lull thy own Sins fast asleep
8b. What Transgressions I commit
Are for thy Transgressions fit
They thy Harlots thou their Slave
And my Bed becomes their Grave]
9. Never Never I return
Still for Victory I burn
Living thee alone Ill have
And when dead Ill be thy Grave
10. Thro the Heavn & Earth & Hell
Thou shalt never never quell
I will fly & thou pursue
Night & Morn the flight renew
11. Till I turn from Female Love
And root up the Infernal Grove
I shall never worthy be
To Step into Eternity
[11a Poor pale pitiable form
That I follow in a Storm
Iron tears & groans of lead
Bind around my akeing head]
12. And to end thy cruel mocks
Annihilate thee on the rocks
And another form create
To be subservient to my Fate
13. Let us agree to give up Love
And root up the infernal grove
Then shall we return & see
The worlds of happy Eternity
14. & Throughout all Eternity
I forgive you you forgive me
As our dear Redeemer said
This the Wine & this the Bread
14a. And let us go to the highest downs
With many pleasing wiles
The Woman that does not love your Frowns
Will never embrace your smiles
Д. Смирнов-Садовский,
3 марта 2016, Сент-Олбанс, Англия.
Текст и иллюстрации здесь.
Блейк. Иерусалим. Лист 7
ИЕРУСАЛИМ эманация гиганта Альбиона (ок. 1803-20)
JERUSALEM The Emanation of The Giant Albion. (c. 1803-20)
Лист 7
Что Лос не умер, призрак часто задышал, как волк в испуге,
Завыл и встал над ним ужасной одинокой тенью смерти,
Тянувшейся от потемнешей Темзы через остров
На запад. А над ним столпом клубился дым
Из лосовых печей. И тщетно средств других искал он, 5
Желая Лоса уловить: слезами, страхом иль учёным словом,
Угрозой, спазмами иль болью, что пронзает каждый нерв,
Но Лос на каждую уловку отвечал неустрашимо.
И призрак рек: «Ужель ты впрямь погибели желаешь?
Один исход у лживой дружбы – самоистребленье! 10
Он пьёт тебя, как воду, как вино тебя вливает в бочки,
Твоих он дщерей задавил в своих винодавильнях,
Сынов твоих, что пашут для него и боронят, быками
Он затоптал, и эманацию твою похитив, превратил
В свой сад услад! Все призраки его сынов смеются над тобою! 15
Твои прекрасные дворцы теперь лежат в руинах,
И всё из ложной дружбы, из-за Альбиона! Ибо
Хэнд Ниневию с Вавилоном заселил, а Хайл – Ашшур с Арамом;
Нимрода Кобан породил, а Хуш, Нимродов сын, с Арамом породнился,
Взяв Вавилона дщерь, что мантию чумы и войн ткала. 20
Они вздымают призрачные паруса из облаков и движут
Гигантские созвездия над Удан-Адана пучиной.
У Кокса сыновья: Сим, Хам, и Иафет, Кокс – это Ной
Потопа нового; у Хаттона семь сыновей: от Еноха
И до Адама, Скофилд – заново в Едоме сотворённый 25
Адам; смотрю с презрением на них, ты – с безразличьем!
На части разделённый ими, ты прощаешь их!
Не видишь ты в своих печах того, что вижу я!
Внемли!
Поведаю тебе я то, чего не знаешь:
В печь скорби брошен Лува – замурован там, 30
В жестоком упоенье Вала разожгла огонь,
Сурово зрел Уризен, побуждая Валу отложить
День злобы, и хотя железной властью мог бы он
Своё отчаянье сдержать: но с ужасом и скорбью
Зрел как кружила Вала у печей пылающих, с восторгом 35
Внимая
крикам Лувы, позабыв, что он возлюбленный её,
Что с ним в блаженстве провела она дни юности невинной!
И Скофилд оказался за пределами восьми – девятым.
Покинув
печи, Вала в облаке плывёт, но бедный Лува
Стенает в пламени меж призраками Альбиона,
Всё делая, чтоб Альбиона призрак над тобою воцарил, 40
Формуя разных призраков, согласно гневу их,
Для
сыновей Адама или Скоффилда – девятый он
Из Альбионовых сынов, и братьям в Порождении тенистом
Он
– как отец! А Кембел с Гвендолен соткали из религий паутину
Войны, чтоб уловить всех Альбионовых сынов. Когда они 45
Поймали восьмерых, во тьму наружу
вывернулась сеть,
И Скофилд оказался за пределами восьми – девятым.
Кокс,
Котоп, Боуэн едины в нём – как четверное чудо,
И восемь остальных в себя включают – таково потомство Альбиона.
Они закон отделят от греха, чтоб каждую в тебе частицу покарать!» 50
Лос отвечал: «Не знал я этого, но знаю много больше:
Я Альбионом разделён, но это ты, мой призрак,
Причина ярости его; смотри же мне в глаза,
Не беспокойся, сила есть во мне! Настанет час,
Когда все раны Альбиона заживут, и мы его обнимем; 55
В десятикратном блеске, смерть поправ, он встанет из могилы.
Гнев разделил нас – жалость нас должна объединить!
И ты, мой призрак, стань примером и предупреженьем для других!
О, как мне гнев свой укротить! Пусть Агнец Божий
Взирает в жалости на гнев мой, на меня 60
В тоске самовосстановленья в страхе самоистребленья!
Пусть Жалость вновь соединит всех, разлучённых гневом,
И Порождения религия, что погубить стремится Иерусалим,
Да станет ей покровом до скончания веков!
О Порождение святое! [Образ] самовоскрешенья! 65
Путь укажи взаимного прощенья, дабы не было вражды!
Непостижимо место, где родился Агнец Божий!
Мертвец, отвергни и отбрось себя, как грозное проклятье:
Воззрев на Агнца Божьего в твоих садах, дворцах,
Там где желает воцариться мерзость запустенья, 70
Хэнд гневно восседает у печей с презреньем и гордыней,
Всё заморозив, превратив в стальные брусья, в глыбы из железа,
Самодовольства, возмущенья полн, как северная буря,
Текст с иллюстрацией см. здесь: Иерусалим 7
Комментарий
Лист 7. Справа от текста фигура человека (Адама?), указывающего правой рукой вверх, а левой – вниз. Над ним – воспаряющая ввысь женская фигура, под ним – падающая вниз фигура мужчины.
18-26. Перечисляются древние города и государства, окружавшие Израиль, а также имена потомков Ноя, перемешанные с именами злобных сыновей Альбиона. Так, Кокс ассоциируется с Ноем, а Скофилд с Адамом. Ниневая и Ашшур – главные города Ассирии. Арам и Ашур – сыновья Сима и внуки Ноя. Арам также еврейское название Сирии. Енох потомок Сифа и прадед Ноя.
19. Нимрод и Хуш – у Блейка Хуш сын Нимрода, хотя в Библии наоборот: Нимрод, сын Хуша и внук Хама, был первым царём и основателем вавилонского государства. (См. . Словарь).
24-25. «Хаттн отец семи / от Еноха до Адама» – так Хаттон называется отцом семи древнейших патриархов, семи поколений от Ехоха до Адама, и если считать поколения назад от Еноха, то получится: Енох – Иаред – Малелеил – Каинан – Енос – Сиф – Адам.
25-26. «Скофилд это Адам сотворённый заново в Идумее» (Иерусалим 7:25) может означать образ человека, сотворённого ошибочно, как обман для будущих поколений (Стивенсон 670). Скоффилд представлен здесь как пародия на Адама (Пэйли 140). См. . Словарь: Едом, Идумея.
43-44. «...тенистое / Порождение» – этот бренный мир.
63-64. «И религия Порождения, что стремится погубить / Иерусалим, пусть станет её покровом до той поры, когда время закончится!» – все религии этого мира отлиты во временную форму, они земные, а не божественные. Однако, поскольку ничего лучшего нет, они призваны сохранять Божественную истину, пока не закончится время (Стивенсон 671).
65. Слово «образ» (image) было стёрто с медной пластины, но затем восстановлено чернилами от руки в двух из известных монохромных копий.
68. «Мертвец...» – обращаясь к призраку, Лос называет его «мертвецом» в духовном смысле.
70. «мерзость запустения...» – ср. «Итак, когда увидите мерзость запустения, реченную через пророка Даниила, стоящую на святом месте — читающий да разумеет, —...» (Матфей 24:15) Под «мерзостью запустения» имеется в виду факт установления алтаря Зевсу и принесение в жертву свиньи на жертвеннике всесожжения иудейского храма в Иерусалиме греческим правителем Антиохом Эпифаном в 167 г. до н. э.. Пророчество Иисуса было о том,что в будущем мерзость запустения произойдет в иерусалимском храме опять, когда явится Антихрист..
72-73. «Хэнд восседает...» – здесь Блейк, говоря о Хэнде имеет в ввиду братьев Хантов (см. . Словарь: Хэнд, а также комментарий к Листу 3).
Оригинальный английский текст:
Plate 7
Was living: panting like a frighted wolf, and howling
He stood over the Immortal, in the solitude and darkness:
Upon the darkning Thames, across the whole Island westward.
A horrible Shadow of Death, among the Furnaces: beneath
The pillar of folding smoke; and he sought by other means, 5
To lure Los: by tears, by arguments of science & by terrors:
Terrors in every Nerve, by spasms & extended pains:
While Los answer’d unterrified to the opake blackening Fiend
And thus the Spectre spoke: Wilt thou still go on to destruction?
Till thy life is all taken away by this deceitful Friendship? 10
He drinks thee up like water! like wine he pours thee
Into his tuns: thy Daughters are trodden in his vintage
He makes thy Sons the trampling of his bulls, they are plow’d
And harrowd for his profit, lo! thy stolen Emanation
Is his garden of pleasure! all the Spectres of his Sons mock thee 15
Look how they scorn thy once admired palaces! now in ruins
Because of Albion! because of deceit and friendship! For Lo!
Hand has peopled Babel & Nineveh: Hyle, Ashur & Aram:
Cobans son is Nimrod: his son Cush is adjoind to Aram,
By the Daughter of Babel, in a woven mantle of pestilence & war. 20
They put forth their spectrous cloudy sails; which drive their immense
Constellations over the deadly deeps of indefinite Udan-Adan
Kox is the Father of Shem & Ham & Japheth, he is the Noah
Of the Flood of Udan-Adan. Hutn is the Father of the Seven
From Enoch to Adam; Schofield is Adam who was New- 25
Created in Edom. I saw it indignant, & thou art not moved!
This has divided thee in sunder: and wilt thou still forgive?
O! thou seest not what I see! what is done in the Furnaces.
Listen, I will tell thee what is done in
moments to thee unknown:
Luvah was cast into the Furnaces of affliction and sealed, 30
And Vala fed in cruel delight, the Furnaces with fire:
Stern Urizen beheld; urgd by necessity to keep
The evil day afar, and if perchance with iron power
He might avert his own despair: in woe & fear he saw
Vala incircle round the Furnaces where Luvah was clos’d: 35
With joy she heard his howlings, & forgot he was her Luvah,
With whom she liv’d in bliss in times of innocence & youth!
Vala comes from the Furnace in a cloud, but
wretched Luvah
Is howling in the Furnaces, in flames among Albions Spectres,
To prepare the Spectre of Albion to reign over thee O Los, 40
Forming the Spectres of Albion according to his rage:
To prepare the Spectre sons of Adam, who is Scofield: the Ninth
Of Albions sons, & the father of all his brethren in the Shadowy
Generation. Cambel & Gwendolen wove webs of war & of
Religion, to involve all Albions sons, and when they had 45
Involv’d Eight; their webs roll’d outwards into darkness
And Scofield the Ninth remaind on the outside of the Eight
And Kox, Kotope, & Bowen, One in him, a Fourfold Wonder
Involv’d the Eight—Such are the Generations of the Giant Albion,
To separate a Law of Sin, to punish thee in thy members. 50
Los answer’d. Altho’ I know not this! I know far worse than this:
I know that Albion hath divided me, and that thou O my Spectre,
Hast just cause to be irritated: but look stedfastly upon me:
Comfort thyself in my strength the time will arrive,
When all Albions injuries shall cease, and when we shall 55
Embrace him tenfold bright, rising from his tomb in immortality.
They have divided themselves by Wrath. they must be united by
Pity: let us therefore take example & warning O my Spectre,
O that I could abstain from wrath! O that the Lamb
Of God would look upon me and pity me in my fury. 60
In anguish of regeneration! in terrors of self annihilation:
Pity must join together those whom wrath has torn in sunder,
And the Religion of Generation which was meant for the destruction
Of Jerusalem, become her covering, till the time of the End.
O holy Generation! [Image] of regeneration! 65
O point of mutual forgiveness between Enemies!
Birthplace of the Lamb of God incomprehensible!
The Dead despise & scorn thee, & cast thee out as accursed:
Seeing the Lamb of God in thy gardens & thy palaces:
Where they desire to place the Abomination of Desolation. 70
Hand sits before his furnace: scorn of others & furious pride:
Freeze round him to bars of steel & to iron rocks beneath
His feet: indignant self-righteousness like whirlwinds of the north:
Блейк. Иерусалим. Лист 6
ИЕРУСАЛИМ эманация гиганта Альбиона (ок. 1803-20)
JERUSALEM The Emanation of The Giant Albion. (c. 1803-20)
Лист 6
Там призрак, движимый колёсами сынов гиганта,
Из-за спины его возник, непроницаемый и чёрный!
Как эманация, страдая от мучений страшных,
Он отделялся в ужасе от звёздных тех колёс,
От боли выл и мрачной тенью высился над Лосом, 5
Клял с горечью его за дружбу с Альбионом
И план коварного убийства Альбиона предлагал.
Лос вознегодовал и яростно ногою топнул,
Отбросил молот, но затем, задумавшись, присел
И, ужаснувшись, зарыдал, вновь поднял молот, клещи 10
И с бодрой песней продолжал свой труд у наковальни.
И снова отделялся призрак в муках бесконечных
И, отделяясь, завывал от голода и жажды,
Пожрать дерзая человечность Лоса, но когда узрел он,
Текст с иллюстрацией см. здесь: Иерусалим 6
Комментарий
Лист 6. На рисунке, занимающем две трети листа перед пылающей печью, мехами, цепью и огромными щипцами, стоящими в углу, изображён Лос с молотом в руке. Он опирается на наковальню и глядит на призрака, нависшего над ним в виде огромной чёрной летучей мыши.
1. Блейк пишет: «его призрак» (his Spectre), из чего понятно, что это призрак Лоса, хотя далее он называет его призраком Уртоны – то есть одного из четырёх Зоа, воплощающего человеческий инстинкт, интуицию, дар пророчества. Но поскольку сам Лос является призраком Уртоны, его падшей земной формой, то речь должна по-видимому идти о «призраке призрака».
Призрак это сложное и многозначное понятие. В обычном смысле это образы умерших, как они описаны в готических романах ужасов. По сути они нереальны, представляя собой облики людей, отделившиеся от своих носителей, бестелесные и, вместе с тем, бездуховные. Блейк часто называет призрак тенью, которая неотступно кружится вокруг человека, но до которой нельзя дотронуться, как в его стихотворении, условно называемом "Призрак и эманация"
«Мой
призрак рыщет вкруг меня,
Как зверь – в ночи, при свете дня», и т. д.
My
Spectre around me night & day
Like a Wild beast guards my way), etc.
Призрак – это опустошённая имитация человечности, нереальное выражение «себя» и, если вместо реального себя человек попадает в зависимость от этой тени, наступает трагедия. Поскольку физический мир по Блейку «нереален», человек зависимый от своего «нереального» бренного тела, обретает форму призрака (Стивенсон 669).
Призрак порождается любым явлением, в котором рассудок и сердце разделены. Как уже писалось в комментарии к фронтиспису (Лист 1), призрак – это выражение эгоизма, самости, и в своём крайнем проявлении ассоциируется с Херувимом Осеняющим и отождествляется с Сатаной или Антихристом. Иногда Блейк представляет его в виде гермафродита, двуполого существа (или вернее бесполого): Сатаны, внутри которого скрыта вавилонская блудница Раав. Часто у блейковского призрака два аспекта: один злой, а другой добрый. Призрак агрессивен и жаждет властвовать при помощи силы. Блейк часто изображает призрака в виде летающего чудовища наподобие вампира с крыльями как у летучей мыши. Призрак человека жесток. Он воет от голода и жажды, ища крови человека, тенью которого он является, но он не может разрушить его, не погубив при этом себя. Однако, если призрак находится под контролем добра, он может быть полезен, так он помогает Лосу в его делах, хотя и неохотно. В Вечности призраки исчезают и, с точки зрения Блейка, только там возможно истинное общение людей, их реальных сущностей.
Оригинальный английский текст:
Plate 6
His spectre driv’n by the Starry Wheels of
Albions sons, black and
Opake divided from his back; he labours and he mourns!
For as his Emanation divided, his Spectre also divided
In terror of those starry wheels: and the Spectre stood over Los
Howling in pain: a blackning Shadow, blackning dark & opake 5
Cursing the terrible Los: bitterly cursing him for his friendship
To Albion, suggesting murderous thoughts against Albion.
Los rag’d and stamp’d the earth in his might & terrible wrath!
He stood and stampd the earth! then he threw down his hammer in rage &
In fury: then he sat down and wept, terrified! Then arose 10
And chaunted his song, labouring with the tongs and hammer:
But still the Spectre divided, and still his pain increas’d!
In pain the Spectre divided: in pain of hunger and thirst:
To devour Los’s Human Perfection, but when he saw that Los
Блейк. Иерусалим. Листы 4-5
ИЕРУСАЛИМ эманация
гиганта Альбиона (ок. 1803-20)
JERUSALEM The Emanation of The Giant Albion. (c. 1803-20)
Лист 4
Μονος ό Ιεςους
Иерусалим.
Глава 1
О сновиденьях Ульро! и о переходе
От вечной смерти! к пробужденью в жизни вечной! –
Об этом был мне сон за ночью ночь и каждым утром,
А пробудившись на заре, Спасителя я зрел –
В лучах любви он диктовал слова сей песни нежной: 5
«Восстань! восстань, объятый сном в краю теней! раздайся грудью!
В тебе Я, ты во Мне – в любви небесной мы едины:
Волокнами любви объят весь край прекрасный Альбиона;
Лишь в Сарри под холмами в Атлантической долине
Скопились воды чёрные; о, Альбион, вернись! 10
Отцы зовут тебя, собратья и сыны,
Кормилицы и сёстры, матери и дщери,
Оплакивая дух больной, взор замутнённый твой:
И эманация твоя не веселится боле пред лицем твоим,
И не лучится с дочерьми перед
Божественной душой твоей. 15
Где Иерусалим сокрыл ты, эманацию твою,
От лицезренья Святости и Промысла Его?
Я далеко не Бог, Я брат тебе и друг,
В твоей груди живу Я, ты живёшь в Моей;
И мы – одно, прощая зло, не ищем воздаянья! 20
Вы все, уснувшие в краю теней, в Беуле – часть Моя!»
Но беспокойный человек, свернув в долины мрака,
[Твердит: «Мы не одно, нас много, Ты –
само притворство,]
Бред возбуждённого ума, Ты только тень бессмертья!
Как жертву, душу вяжешь ты мою своей любовью, 25
Что
превращает недруга в сомнительного друга,
Но Иерусалим другая, дщери призрачны её.
Не верой должно жить, но только тем, что ясно и бесспорно.
Вот горы, все они мои – храню их для себя!
И Малверн-хилс и Чевиот и Плинлимон, и Сноудон – 30
Они мои! На них я возведу моральный свой закон!
Здесь человечности не будет больше – только власть, война, победа!» –
Рек Альбион в ревнивом страхе, Иерусалим сокрыв
Меж Медуэй и Темзой, реками Беулы, – и пред троном
Божественным, зло затаил, угрюмый и холодный! 35
Текст с иллюстрацией см. здесь:
http://wikilivres.ru/Jerusalem/4
Комментарий
Лист 4. В первых двух строках Блейк описывает структуру всей поэмы: первая глава – о «падении» человека в сон Ульро, три следующие главы – о переходе через вечную смерть и о пробуждении к вечной жизни. Автор говорит, что каждую ночь и по утрам видит об этом сны. Затем он видит Иисуса, диктующего ему песнь, обращённую к гиганту Альбиону, в которой тот предлагает Альбиону дружбу, любовь и вечную жизнь в Божественном Видении, и спрашивает где и зачем он скрывает свою эманацию, прекрасную Иерусалим. Но Альбион отвергает предложение Иисуса, считая его самого чем-то нереальным: «фантазией разгорячённого ума, тенью бессмертия», а его предложение попыткой заставить его отдать свою душу в жертву любви Иисуса. Альбиона не интересует вера и он считает, что человек должен жить только реальными вещами, которые доказуемы. Он владеет этими горами, и обещает, что что здесь не будет человечности, но только власть, война и победа! Он ревнует Иерусалим к Иисусу, зная что она невеста его, и скрывает её в своих владениях между реками Медуэй и Темзой.
Над заголовком изображено ночное небо, и на фоне растущего
месяца помещена надпись по-гречески: Μονος ό Ιεςους «Один Иисус» – это цитата из Евангелия, ср: «...и
остался один Иисус и женщина, стоящая посреди». (Иоанн 8:9) в эпизоде с женщиной, найденной в прелюбодеянии. А
также: «И был из облака глас, глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, Его
слушайте. Когда был глас сей, остался Иисус один». (Лука 9:35-36)
1. Ульро –
одна из четырёх частей мироздания, мир материализма, ошибок и заблуждений,
который находится под Беулой. Здесь это мрачный, страшный и обманчивый
сон.
6–21. Призыв Иисуса к спящему Альбиону.
9. Холмы Сарри (Саррей или Суррей) находятся на юго-востоке от Лондона, над ними встали фигуры Лоса и Энитармое в апокалипсическом финале поэмы «Мильтон». Там начинались любимые Блейком долины Ламбета, осенявшие его вдохновением. Иисус говорит Альбиону, что оттуда, от этих холмов, и до Атлантической долины (то есть до океанского берега) накапливаются чёрные воды – то есть нечто злое, что будет прогрессировать, если Альбион отвернётся от него.
14. Намёк на Притчи (8:30), где премудрость говорит, что когда Бог полагал основания земли, «я была при Нем художницею, и была радостью всякий день, веселясь пред лицем Его во все время».
21. Беула – страна теней, царство подсознательного; источник
поэтического вдохновения и сновидений. Находится за пределами небесного Эдема,
но в контакте с ним.
22. Беспокойный человек (perturbed Man)
– Альбион, ревнующий Иерусалим к Иисусу и отказывающийся признать своё единство
с ним, считая его своим соперником.
Строка после 22 была стёрта и реконструирована Эрдманом.
29. Альбион говорит про горы так же, как фараон сказал про реку: «моя река, и я создал ее для себя» (Иезекииль 29:3).
30. Малверн-хилс – горы в Вустершире, на западе Англии; Чевиот-хилс – Чевиотские горы на границе Англии и Шотландии; Плинлимон-хилс – самая высокая точка Кембрийских гор в Уэльсе; Сноудон – самая высокая гора Уэльса с вершиной 1085 метров над уровнем моря.
34 Медуэй – судоходная река в графствах Кент и Восточный Сассекс, впадающая в Темзу. Блейк называет их «реками Беулы», создавая аналогию между реками Англии и Израиля, объединяя в одно Медуэй и Кишон, а также Темзу и Иордан. В четвёртой главе есть такая строка: «Кишон вливался в Медуэй, а Темза — в Иордан небесный...» (79:35).
См. также Словарь
образов и понятий в поэме Блейка «Иерусалим»
Оригинальный английский текст:
Plate 4
Μονος ό Ιεςους
Jerusalem
Chap: I
Of the Sleep of Ulro! and of the passage through
Eternal Death! and of the awaking to Eternal Life.
This theme calls me in sleep night after night, & ev’ry morn
Awakes me at sun-rise, then I see the Saviour over me
Spreading his beams of love, & dictating the words of this mild song. 5
Awake! awake O sleeper of the land of shadows, wake! expand!
I am in you and you in me, mutual in love divine:
Fibres of love from man to man thro Albions pleasant land.
In all the dark Atlantic vale down from the hills of Surrey
A black water accumulates, return Albion! return! 10
Thy brethren call thee, and thy fathers, and thy sons,
Thy nurses and thy mothers, thy sisters and thy daughters
Weep at thy souls disease, and the Divine Vision is darkend:
Thy Emanation that was wont to play before thy face,
Beaming forth with her daughters into the Divine bosom [Where!!] 15
Where hast thou hidden thy Emanation lovely Jerusalem
From the vision and fruition of the Holy-one?
I am not a God afar off, I am a brother and friend;
Within your bosoms I reside, and you reside in me:
Lo! we are One; forgiving all Evil; Not seeking recompense! 20
Ye are my members O ye sleepers of Beulah, land of shades!
But the perturbed Man away turns down the valleys dark;
[Saying. We are not One: we are Many, thou most simulative]
Phantom of the over heated brain! shadow of immortality!
Seeking to keep my soul a victim to thy Love! which binds 25
Man the enemy of man into deceitful friendships:
Jerusalem is not! her daughters are indefinite:
By demonstration, man alone can live, and not by faith.
My mountains are my own, and I will keep them to myself!
The Malvern and the Cheviot, the Wolds Plinlimmon & Snowdon 30
Are mine. here will I build my Laws of Moral Virtue!
Humanity shall be no more: but war & princedom & victory!
So spoke Albion in jealous fears, hiding his Emanation
Upon the Thames and Medway, rivers of Beulah: dissembling
His jealousy before the throne divine, darkening, cold! 35
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
ИЕРУСАЛИМ эманация гиганта Альбиона (ок. 1803-20)
JERUSALEM The Emanation of The Giant Albion. (c. 1803-20)
Лист 5
Вся
Темза в тучах! Потемнели древние порталы Альбиона
И, растянувшись, рассыпаются в пространстве необъятной бездны
В отчаяньи неудержимом! Кембридж, Оксфорд, Лондон
Кружат в пучинах скорби, звёздные колёса рвут их в клочья,
И клочья разбухают до размеров необъятных, страшных. 5
Потоки крови льются с Альбиона гор под шум войны, и крики
В ночи бескрайней; всё, что человеку дорого и любо:
Гора, река, иль город – ссохлось, сжалось, почернело.
Кам превратился в узенькую струйку, Или
пересох,
И Линкольн с Нориджем у брега Удан-Адана дрожат! 10
Скукожилась земля валлийцев, скоттов – запад, север!
Скорбя о воинах в долине страшной Энтатон-Бенитон,
Как дымка, упорхнула Иерусалим в небытие:
Моав, Аммон, Амалик, Ханаан, Египет и Арам
Приносят в жертву малых чад её с жестоким наслажденьем. 15
Дрожа, сижу и день, и ночь; друзья изумлены, прощая
Мой бред, пока без отдыха вершу великий труд!
Чтоб вечности миры открыть, и взор бессмертный человека
Отверзнуть, повернув в миры мышленья, к вечности,
Растущей бесконечно в
лоне Бога – человеческом воображении. 20
Спаситель, о вдохни в меня дух кроткий, дух любви,
И самость уничтожь во мне, стань всей моею жизнью!
Веди ж моей рукой, трепещущей по вечности скале...
Пока пишу о стенах
Голгонуцы, Энтатон долине жуткой,
О Хэнде, Хайле, Кобане, Квантоке, Пичи, Бреретоне, Хаттоне и Слэйде, 25
Об Альбиона грозных сыновьях и дщерях, о потомстве их.
Вот Скофилд, Кокс, Котоп и Боуэн у Лосовых печей
Толпятся, ярость устремив до самых врат восточных,
Опустошают Голгонуцу, разрушают печи, дабы гневом
И мором человечность
спящего гиганта истребить. 30
На юге печи окружив, они проносятся на север,
И, разделяясь на мужей и жён за веком век, двенадцать
Колен английских всюду по земле распространились.
Муж – печь берилловая, и жена – златая ткальня,
Я вижу их, потоки их огней мне душу сокрушают! 35
Окутан мраком Лондон. Плачу я и дни, и ночи
Об эманациях сих сыновей, о дщерях Альбиона.
Издревле помнили их имена, отвергнутые ныне,
Но в нас живя и направляя наши жизненные силы,
Одни объединились в Фирцу, и сестёр её на Галаад-горе: 40
Кэмбел и Гвендолен, Конвенна, Игнодж и Корделла,
Другие же слились с Раав под сенью Херувима на Евфрате:
Гвинифред, Гвиниверра,
Гонорилья и красавица Сабрина,
Эстрильда, Мегетавеель и Рэган – все двенадцать Дщерей Альбиона,
Двенадцать дивных эманаций Альбионовых сынов. 45
А над печами звёздные
колёса тяжело кружат,
Всё глубже Иерусалим ввергая в скорбь по чадам милым,
И на востоке Вала, тучу оседлав, от боли завывая,
Из рук Беулы дщерей
вырвавшись, явилась над горами –
Из дымохода Лосовой печи над головою Лоса. 50
Столп дыма, извиваясь, мчался вдаль к небытию,
Теряясь в глубине меж звёздными колёсами, что тяжело
Вращались в необъятной бездне над печами Лоса.
Что пользы в ласках и слезах Беулы милых дщерей? –
Хотя они и держат дух бессмертный в нежных узах и слезах, 55
Всё изнутри открыто в бездны Энтатон-Бенитон,
Той ночи, что неведома, неизмерима, бесконечна,
Непостижима для абстрактной мудрости – врага воображенья
(Которое есть
Иисуса плоть святая и благословенная вовеки),
Где Вала с Иерусалим блуждают над
холмами, 60
На Облаке, что от кружения колёс достигло
Размеров необъятных; так плывут они, рыдая,
В пустынный хаос, Иерусалим и Тень её,
Меж Альбиона дщерей, между звёздных тех колёс,
Скорбя о чадах милых, о сынах и дщерях Альбиона. 65
Лос жалобам её внимал издалека, и горько у печей
Лил слёзы – в муках отделялась эманация его к востоку,
К колёсам звёздным, и во мрак весь запад погружался.
Текст с иллюстрацией см. здесь: Иерусалим 5
Комментарий
Лист 5. Блейк описывает хаос, наступивший в краю Альбиона после отречения гиганта Альбиона от Иисуса и его Божественной любви. Он пишет также об Иерусалим, скорбящей о воинах в долине страха и о своих малых чадах, с жестоким наслаждением приносимых в жертву языческими племенами, окружающими Израиль. Будучи скрыта Альбионом в его лоне, она одновременно «ускользает» в виде в облака дыма, летящего в небытие.
Далее Блейк говорит о себе, о смысле своего труда и о своей пророческой миссии: «Дрожа, я сижу день и ночь, мои друзья удивляются мне / хотя и прощают мне мои блуждания. Без отдыха я тружусь над своей великой задачей! / Чтобы открыть Вечные Миры, чтобы повернуть бессмертный Взор / Человека к Мирам Мысли: в Вечность, / Всегда растущую в Лоне Бога, Человеческом Воображении».
Затем он описывает потомство Альбиона, его сыновей и дочерей, приверженцев «друидической» религии, основанной на жестокой каре за грех и на практике человеческих жертвоприношений. Здесь впервые появляется образ Херувима Осеняющего – воплощение Самости, или Сатаны. К Иерусалим присоединяется Вала, названная здесь «Тенью Иерусалим». Обе с рыданьями летят на облаке в бездну небытия. Лос слышит их плач и из сострадания сам льёт слёзы у своих печей.
9. Кам (Cam) – река в Великобритании, протекающая к югу от города Или и впадающая в Грейт-Уз. Город Или до VIII века находился на острове, но после осушения болот это положение изменилось, остров исчез.
10. Ли́нкольн и Но́ридж (Lincoln & Norwich) два города на востоке Англии, входящих в число 24 соборных городов, которые представлены Блейком также как персонажи, друзья Альбиона. Здесь они дрожат на берегу Удан-Адана, озера скорби, состояшего из слёз, вздохов и смертного пота жертв законов Уризена.
12. Энтатон-Бенитон (Entuthon-Benython) – долина ужасов и дремучий лес, окружающие озеро Удан-Адан, край вечного мрака и зла.
14. Моав, Аммон, Амалик, Ханаан, Египет и Арам – древние языческие племена и государства на
территории нынешних Сирии, Иордании, Палестины и северной Африки.
25-27. О 12 сыновьях Альбиона см. Дети
Альбиона в Словаре.
40. Фирца – у Блейка: дочь блудницы Раав (см. Словарь : Фирца, Раав). Здесь с Фирцей и её сёстрами объединяются 5 из 12-ти дочерей Альбиона.
41-45. О 12 дочерях Альбиона см. Дети Альбиона в Блейк-словаре.
42. Здесь Херувим
Осеняющий соединяет в Раав семь из 12-ти дочерей Альбиона.
48. Вала – олицетворение Природы и эманация Лувы. (см. Словарь).
Оригинальный английский текст:
Plate 5
The banks of the Thames are clouded! the ancient porches of Albion are
Darken’d! they are drawn thro’ unbounded space, scatter’d upon
The Void in incoherent despair! Cambridge & Oxford & London,
Are driven among the starry Wheels, rent away and dissipated,
In Chasms & Abysses of sorrow, enlarg’d without dimension, terrible[.] 5
Albions mountains run with blood, the cries of war & of tumult
Resound into the unbounded night, every Human perfection
Of mountain & river & city, are small & wither’d & darken’d
Cam is a little stream! Ely is almost swallowd up!
Lincoln & Norwich stand trembling on the brink of Udan-Adan! 10
Wales and Scotland shrink themselves to the west and to the north!
Mourning for fear of the warriors in the Vale of Entuthon-Benython
Jerusalem is scatterd abroad like a cloud of smoke thro’ non-entity:
Moab & Ammon & Amalek & Canaan & Egypt & Aram
Recieve her little-ones for sacrifices and the delights of cruelty 15
Trembling I sit day and night, my friends are astonish’d at me.
Yet they forgive my wanderings, I rest not from my great task!
To open the Eternal Worlds, to open the immortal Eyes
Of Man inwards into the Worlds of Thought: into Eternity
Ever expanding in the Bosom of God. the Human Imagination 20
O Saviour pour upon me thy Spirit of meekness & love:
Annihilate the Selfhood in me, be thou all my life!
Guide thou my hand which trembles exceedingly upon the rock of ages,
While I write of the building of Golgonooza, & of the terrors of Entuthon:
Of Hand & Hyle & Coban, of Kwantok, Peachey, Brereton, Slayd &
Hutton: 25
Of the terrible sons & daughters of Albion. and their Generations.
Scofield! Kox, Kotope and Bowen, revolve most mightily upon
The Furnace of Los: before the eastern gate bending their fury.
They war, to destroy the Furnaces, to desolate Golgonooza:
And to devour the Sleeping Humanity of Albion in rage & hunger. 30
They revolve into the Furnaces Southward & are driven forth Northward
Divided into Male and Female forms time after time.
From these Twelve all the Families of England spread abroad.
The Male is a Furnace of beryll; the Female is a golden Loom;
I behold them and their rushing fires overwhelm my Soul, 35
In Londons darkness; and my tears fall day and night,
Upon the Emanations of Albions Sons! the Daughters of Albion
Names anciently rememberd, but now contemn’d as fictions!
Although in every bosom they controll our Vegetative powers.
These are united into Tirzah and her Sisters, on Mount Gilead, 40
Cambel & Gwendolen & Conwenna & Cordella & Ignoge.
And these united into Rahab in the Covering Cherub on Euphrates
Gwiniverra & Gwinefred, & Gonorill & Sabrina beautiful,
Estrild, Mehetabel & Ragan, lovely Daughters of Albion
They are the beautiful Emanations of the Twelve Sons of Albion 45
The Starry Wheels revolv’d heavily over the Furnaces;
Drawing Jerusalem in anguish of maternal love,
Eastward a pillar of a cloud with Vala upon the mountains
Howling in pain, redounding from the arms of Beulahs Daughters,
Out from the Furnaces of Los above the head of Los. 50
A pillar of smoke writhing afar into Non-Entity, redounding
Till the cloud reaches afar outstretch’d among the Starry Wheels
Which revolve heavily in the mighty Void above the Furnaces
O what avail the loves & tears of Beulahs lovely Daughters
They hold the Immortal Form in gentle bands & tender tears 55
But all within is open’d into the deeps of Entuthon Benython
A dark and unknown night, indefinite, unmeasurable, without end.
Abstract Philosophy warring in enmity against Imagination
(Which is the Divine Body of the Lord Jesus. blessed for ever).
And there Jerusalem wanders with Vala upon the mountains, 60
Attracted by the revolutions of those Wheels the Cloud of smoke
Immense, and Jerusalem & Vala weeping in the Cloud
Wander away into the Chaotic Void, lamenting with her Shadow
Among the Daughters of Albion, among the Starry Wheels;
Lamenting for her children, for the sons & daughters of Albion 65
Los heard her lamentations in the deeps afar! his tears fall
Incessant before the Furnaces, and his Emanation divided in pain,
Eastward toward the Starry Wheels. But
Westward, a black Horror,
Блейк. Иерусалим. Листы 2-3
ИЕРУСАЛИМ эманация гиганта Альбиона (ок. 1803-20)
JERUSALEM The Emanation of The Giant Albion. (c. 1803-20)
Лист 2. Титул
ИЕРУСАЛИМ
эманация гиганта Альбиона
1804 Отпечатано У. Блейком на Саут-Молтон-стрит
См. также: Словарь образов и понятий в поэме Блейка «Иерусалим»
Текст с иллюстрацией см. здесь:
http://wikilivres.ru/Jerusalem/2
Комментарий
Страница наполнена множеством крылатых фантастических существ: их не менее 12-ти: это птицы, насекомые, человекоподобные фигуры вроде эльфов и фей. Внизу на ложе в форме древесного листа лежит спящая обнажённая женская фигура. Её тело вросло фибрами в её ложе. За её спиной видны шесть крыльев – именно такой, шестикрылой, Иерусалим описана в песни Лоса:
«Я вижу твой Образ, O прекрасная нежная Иерусалим, Шестикрылая,
В затенённой Груди Спящего, прекрасная Тройная:
В Голове, и Сердце и Чреслах – три Вселенных любви и красоты». (86:1-3).
Под текстом заголовка было первоначально добавлено: «В XXVIII Главах», но затем стёрто с медной пластины – в поэме всего 4 главы.
Блейк указал здесь 1804 как год окончания поэмы. По-видимому, это дата первоначальной её версии, начатой около 1803 года в Фелфаме, деревне на берегу Ла-Манша в Западном Суссексе. Поэма была завершена только в 1820 в Лондоне, в доме №17 на Саут-Молтон-стрит, где Блейк жил со своей женой Кэтрин с осени 1804 до 1821 года. Это одна из центральных улиц Лондона, рядом с Оксфорд-стрит и неподалёку от Тайберна, который в течение шести столетий вплоть до 1783 года был местом публичной казни преступников. Гигантская поэма «Иерусалим» была написана вслед за другой поэмой, «Мильтон». За годы жизни в этом доме Блейк сочинил также множество небольших стихотворений, поэму «Вечносущее Евангелие», драматический отрывок «Призрак Авеля», провёл выставку своих живописных работ, издал «Описательный каталог», сделал серию рисунков «Головы призраков», написал картину «Призрак Блохи», создал иллюстрации к поэме Роберта Блейра «Могила», к «Кентерберийским рассказам» Чосера, к «Потерянному Раю» и другим сочинениям Мильтона, к «Пасторалям» Вергилия (в версии Амброза Филипса), выполнил серию акварелей на сюжет библейской «Книге Иова». Листы всех шести копий поэмы «Иерусалим» Блейк награвировал и отпечатал собствнноручно на своём печатном прессе, а затем раскрасил акварелью две копии известные как “B” (включпющая только первую главу) и “E” (единственная полная цветная копия).
Прилагаю более подробную информацию о двух главных героях поэмы:
Иерусали́м или Джерусалем (Jerusalem) –– означает «мирный город»; священный город в Библии. У Блейка Иерусалим (женского рода) – свобода, вдохновение человечества и видение Божественного для каждой личности. Она – эманация Альбиона, но, отделяясь друг от друга, Четыре Зоа утрачивают общие эманации. В поэме «Иерусалим» она становится невестой и женой Иисуса или Агнца Божьего. Альбион, ревнует Иерусалим к Иисусу и отказывается признать своё единство с ним, считая его своим соперником. Он скрывает Иерусалим в своей груди и отвергает Божественное Видение. Иерусалим раздваивается на два аспекта, её форма «замурованная в груди» Альбиона, находится в Беуле, а другой аспект превращается в облако дыма, вылетевшее из печей Лоса. В конце поэмы пробудившийся Альбион призывает Иерусалим проснуться и прийти ко всем народам, как в древние времена. И когда все «человеческие формы» объединяются, пробудившись к вечной жизни в груди Богочеловека, Блейк слышит, как все они называют свои эманации именем Иерусалим.
Альбио́н (Albion, от греч. Ἀλβιών) – географическое понятие, ассоциируемое с Англией и Британией, бывшее в употреблении у др. греков и римлян. Оно произошло, вероятно, от слова “albus” (белый) и намекает на белые скалы Дувра. Троянцы, высадившись на скалистый берег Альбиона называли его «матерью» (Дэймон, 9). Блейк называл Альбионом Англию чаще в мужском, но иногда и в женском роде. Позднее Блейк обнаружил, что «Альбион» – имя древнего гиганта, покорившего британский остров, и назвавшего его своим именем. В «Хрониках» Холиншеда (1577) классический Альбион (сын Нептуна, убитый Геркулесом) отождествлён с местным гигантом, убитым Брутом. У Блейка он древний, первобытный или изначальный человек, отец всего человечества, олицетворением или аллегорией которого он является. Это также Богочеловек или Вечный Человек. Падение гиганта Альбиона в состояние эгоизма (или самости) приводит к разделению его на Четыре Зоа: Уризена, Тармаса, Луву и Уртону (разум, страсть, чувство и инстинкт), которые вступили в войну друг против друга, а также против него самого. Убитый Лувой (князем любви и правителем мира эмоций) он спит мёртвым сном. После своего падения, в течение всей человеческой истории вплоть до Страшного суда, он спит мёртвым сном на скале вечности, отдав перед тем бразды правления Уризену. Защитником Альбиона становится Лос/Уртона, а его спасителем – Иисус.
Оригинальный английский текст:
Plate 2. Title
JERUSALEM
The Emanation of the Giant Albion
1804 Printed by W. Blake Sth Molton St.
ИЕРУСАЛИМ эманация гиганта Альбиона (ок. 1803-20)
JERUSALEM The Emanation of The Giant Albion. (c. 1803-20)
Лист 3
АГНЦЫ ----------------------------------------------- КОЗЛИЩА
К Публике
Проспав три года на берегах океана, я вновь выношу образы своих гигантов на суд публики. Мои прежние гиганты и феи добыли мне самое щедрое вознаграждение, [любовь и дружбу] тех, для кого предназначались, и я не сомневаюсь, что сей более основательный и развёрнутый труд также будет принят благосклонно.
Автор надеется, что энтузиазм, с которым написана следующая поэма [не покажется ни одному из читателей дерзостью или высокомерием, если они вспомнят, что древние выражали любовь к своим божествам с полным энтузиазмом, ибо полностью были поглощены своими богами. Так же поступаю и я, направляя его к своему Спасителю и Господу.]
Я также надеюсь, что читатель объединится со мною во Иисусе, Господе нашем, который есть Бог [огня] и Господь [любви], являвшийся древним в их пророческих видениях, которые задолго предвещали его приход, ожидая его с трепетом и изумлением.
Дух Иисуса есть постоянное прощение греха; ожидающий стать праведным прежде, чем войти в Царство Спасителя, в его Божественную Плоть, никогда туда не войдёт. Я, наверное, самый грешный из людей! Я не претендую на святость! Хотя я претендую на то, чтобы любить, встречаться и ежедневно, как это принято между людьми, беседовать с Другом Грешников, всё более проникаясь к нему интересом. Посему, [дорогой] читатель, [прости] то, с чем ты не согласен и [люби] меня за эти неутомимые усилия моего таланта.
Читатель книг [любезен] небесам
И Господу, [что книги создал сам]:
Во мгле пещер среди Синайских скал,
Писанья дивный дар он людям дал;
Внемли же средь огней и грохотанья 5
Гром мысли, огнь свирепого желанья;
И в преисподней слышен Божий Глас,
В кавернах слуха он гремит у нас;
И не напрасно я печатаю сей труд –
Отныне рай, земля и ад согласье обретут. 10
О размере, которым написана следующая поэма
Мы, обитающие на этой Земле, ничего не можем делать самостоятельно, ибо всё управляется духами, даже наше пищеварение и сон. [Вспомни последние слова Иисуса: Εδοθη μοι πασα εξουσια εν ουρανω και επι γης]
Когда стих этот был впервые мне продиктован, я подумал о монотонном метре, подобном тому, которым пользовались Мильтон и Шекспир, и другие авторы, писавшие английским белым стихом, производным от современного рабства рифмы, ставшей необходимой и незаменимой частью стиха. Но вскоре я обнаружил, что в устах истинного оратора нелепа не только такая монотонность, но и само рабство рифмы. Посему я вношу разнообразие в каждую строку, в её размер и количество слогов. Каждое слово и каждая буква продумана и помещена на необходимое для неё место: неистовые размеры прибережены для неистовых частей, лёгкие и спокойные – для лёгких и спокойных, и прозаические – для частей подчинённых: всё это необходимо одно для другого. Поэзия, заключённая в оковы, накладывает оковы на человечество! Народы вырождаются или процветают в той же пропорции, как вырождаются или процветают их поэзия, живопись и музыка! Первичным состоянием человека были мудрость, искусство и наука.
См. также: Словарь образов и понятий в поэме Блейка «Иерусалим»
Текст с иллюстрацией см. здесь:
http://wikilivres.ru/Jerusalem/3
Комментарий
Лист 3. Это предисловие ко всей поэме, где Блейк чередует прозу со стихами. Здесь он обращается к самой широкой аудитории, в отличие от предисловий к последующим главам, обращённым к различным религиозным группам.
После того, как медная пластина была награвирована, Блейк сделал многочисленные изменения и сокращения текста, так что из-за вымаранных слов и целых предложений текст утратил свой первоначальный смысл, а частично даже превратился в бессмыслицу. Это можно объяснить реакцией на неудачи, унижения и оскорбления, которые Блейк пережил в предшествующие годы – в особенности на публичную атаку трёх братьев Джона, Роберта и Ли Хантов в лондонском еженедельнике «Экзаминер» в 1809 году, злобно высмеявших Блейка и его живопись и объявивших его творчество безумством. В результате Блейк пересмотрел своё отношение к потенциальному покупателю и читателю своих книг, изымая оттуда всё личное, интимное, и придавая тексту более сухой и отстранённый характер. Вероятно, уже после этого вымарывания, Блейк поместил в верхних углах страницы две надписи – «Агнцы» и «Козлища», тем самым разделяя своих будущих читателей на два противоположных лагеря, подобно Сыну Человеческому, делящему народы на тех, которые наследуют Царство Небесное, и других, которые «пойдут в огонь вечный, уготованный диаволу» (Матфей 25:31-33). К таким «козлищам» Блейк и относил братьев Хантов, которых он вывел в поэме в образе омерзительного трёхглавого гиганта Хэнда, старшего из сыновей Альбиона. Усилиями ряда исследователей первоначальный текст был частично восстановлен, благодара чему он обрёл гораздо большую полноту и связность. Здесь приводится полный текст, где зачёркнутые и стёртые слова даны курсивом в квадратных скобках.
1-й абзац. «Проспав три года на берегах океана» – Блейк провёл три года 1800-1803 в Суссексе в деревне Фелфам на самом берегу Ла-Манша, выполняя многочисленные заказы своего патрона, посредственного литератора и поэта Уильяма Хейли.
«...я вновь выношу свои гигантские формы на суд публики» – под «гигантскими формами» – Блейк вероятно имеет в виду две последние эпические поэмы «Мильтон» и «Иерусалим», которые были закончены после его возвращения из Фелфама в Лондон.
«Мои прежние гиганты и феи получили самое щедрое вознаграждение» – это явное преувеличение, так как предыдущие поэмы или так называемые «пророческие книги» Блейка, написанные им в период жизни в Ламбете, были собственноручно отпечатаны автором в немногих экземплярах, часть из которых ему удалось продать лишь нескольким своим друзьям и знакомым.
6-й абзац. «Вспомни последние слова Иисуса: Εδοθη μοι πασα εξουσια εν ουρανω και επιγης» Дана Мне всякая власть на небе и на земле. (Матф. 28:18) / "All power is given unto me in heaven and in earth". (Matthew 28:18)
7-й абзац. «Современное рабство рифмы» (the modern bondage of Rhyming) – выражение Джона Мильтона.
Оригинальный английский текст:
Plate 3
SHEEP----------------------------------------------------GOATS
To the Public
After my three years slumber on the banks of the Ocean, I again display my Giant forms to the Public: My former Giants & Fairies having reciev’d the highest reward possible: the [love] and [friendship] of those with whom to be connected, is to be [blessed]: I cannot doubt that this more consolidated & extended Work, will be as kindly recieved
The Enthusiasm of the following Poem, the Author hopes [no Reader will think presumptuousness or arroganc[e] when he is reminded that the Ancients acknowledge their love to their Deities, to the full as Enthusiastically as I have who Acknowledge mine for my Saviour and Lord, for they were wholly absorb’d in their Gods.]
I also hope the Reader will be with me, wholly One in Jesus our Lord, who is the God [of Fire] and Lord [of Love] to whom the Ancients look’d and saw his day afar off, with trembling & amazement.
The Spirit of Jesus is continual forgiveness of Sin: he who waits to be righteous before he enters into the Saviours kingdom, the Divine Body; will never enter there. I am perhaps the most sinful of men! I pretend not to holiness! yet I pretend to love, to see, to converse with daily, as man with man, & the more to have an interest in the Friend of Sinners. Therefore [Dear] Reader, [forgive] what you do not approve, & [love] me for this energetic exertion of my talent.
Reader! [lover] of books!
[lover] of heaven,
And of that God from whom [all books are given,]
Who in mysterious Sinais awful cave
To Man the wond’rous art of writing gave,
Again he speaks in thunder and in fire! 5
Thunder of Thought, & flames of fierce desire:
Even from the depths of Hell his voice I hear,
Within the unfathomd caverns of my Ear.
Therefore I print; nor vain my types shall be:
Heaven, Earth & Hell, henceforth shall live in harmony 10
Of the Measure, in which the following Poem is written
We
who dwell on Earth can do nothing of ourselves, every thing is conducted by
Spirits, no less than Digestion or Sleep. [to Note the last words of Jesus, Εδοθη μοι πασα εξουσια εν ουρανω και επι γης]
When this Verse was first dictated to me I consider’d a Monotonous Cadence like that used by Milton & Shakspeare & all writers of English Blank Verse, derived from the modern bondage of Rhyming; to be a necessary and indispensible part of Verse. But I soon found that in the mouth of a true Orator such monotony was not only awkward, but as much a bondage as rhyme itself. I therefore have produced a variety in every line, both of cadences & number of syllables. Every word and every letter is studied and put into its fit place: the terrific numbers are reserved for the terrific parts–the mild & gentle, for the mild & gentle parts, and the prosaic, for inferior parts: all are necessary to each other. Poetry Fetter’d, Fetters the Human Race! Nations are Destroy’d, or Flourish, in proportion as Their Poetry Painting and Music, are Destroy’d or Flourish! The Primeval State of Man, was Wisdom, Art, and Science.
Блейк. Иерусалим. Лист 1
ИЕРУСАЛИМ эманация гиганта Альбиона (ок. 1803-20)
JERUSALEM The Emanation of The Giant Albion. (c. 1803-20)
Лист 1. Фронтиспис (Скрытый текст)
[над дверью со стрельчатым сводом]
За бытием есть бездна, и когда в неё вступаешь,
Зришь лоно круглое, как шар, се – ложе Альбиона,
Край мирной тени, что зовётся Альбионом милым.
[слева и справа от свода]
Величие его и страсть – два каменных утёса,
Покрытые его рассудком – призрачною мощью. 5
У их подножья Иерусалим лежит подобно камню.
Взгляни со скорбью, пред тобой – виденье Альбиона!
[На правой стороне свода]
«Полдружбы – злейшая вражда! – так вдохновенный Лос
Изрек, входя под своды смерти ради Альбиона, –
Страданье Господа не вечно, Страшный суд грядёт!» 10
[На левой стороне свода в зеркальном отображении]
Во всём есть свой вредитель. О, призрак спящего мертвеца!
Текст с иллюстрацией см. здесь: http://wikilivres.ru/Jerusalem/1
Комментарий
Одно из крупнейших творческих достижений английского поэта, художника и мыслителя Уильяма Блейка (1757-1827). Это самая развёрнутая из завершённых и награвированных автором так называемых «пророческих» поэм. Поэма содержит 100 листов и состоит из четырёх глав (более 5000 строк). Известно шесть прижизненных копий (A-F), созданных в период между 1820 и 1827 годами; четыре других (J-F) были отпечатаны в 1832 году после смерти Блейка. Только две копии представлены в цвете: неполная Копия B (только первая глава) и полная Копия E (датируемая 1821 годом).
Блейк утверждал, что поэма была ему «надиктована» в годы жизни в Фелфаме, деревне Западном Суссексе на юге Англии. На титуле стоит дата 1804 год, однако Блейк продолжал работать над ней до 1820 года. В поэме четыре главы, каждая из которых предваряется обращением к разного рода аудитории: 1. К публике, 2. К евреям, 3. К деистам, 4. К христианам. В поэме Блейк излагает собственную концепцию человеческой истории, представляя её в форме поэтико-космогонического мифа.
В поэме действуют сотни персонажей: исторических и библейских, образов, заимствованных из реальной жизни или созданных воображением автора, главные из которых – гигант Альбион и его эманация (женская ипостась) Иерусалим, пророк вечности Лос и его эманация Энитармон, богиня природы Вала и четыре Зоа (или «зверя»): Уризен, Лува, Тармас и Уртона – все они уже хорошо известны читателям более ранних блейковским пророческих поэм.
Альбион здесь «вечный человек», олицетворяющий всё человечество, а также географическое понятие, ассоциируемое с Англией и Великобританией. Иерусалим – воплощение свободы. Она не только эманация Альбиона, но и вдохновение всего человечества. Для каждого человека в отдельности она является Божественным зрением (видением или откровением). Она представляет собой также святой мирный город совершенного общества. Кроме того, она – невеста Агнца Божьего. Традиционно это союз Христа и Его церкви. Но Блейк расширяет это понятие «церкви» до масштабов всего человечества. Когда в конце поэмы все «человеческие формы» объединяются, пробуждаясь к вечной жизни в груди Богочеловека, Блейк слышит, как все они называют свои эманации именем Иерусалим.
Первые попытки перевода фрагментов поэмы на русский язык были предприняты переводчиком в Москве в начале 1980-х. Основная работа над данным переводом велась 4 года с декабря 2011 по декабрь 2015 год в Сент-Олбансе, Англия.
Д. Смирнов-Сaдовский,
2016, Сент-Олбанс
Лист 1. Фронтиспис. Текст этот не включён ни в одну из копий поэмы и сохранился по счастливой случайности на единственном отдельном оттиске. Сделав этот оттиск, Блейк полностью стёр его с медной пластины и оставил только изображение. Сэр Джеффри Кейнс, обнаруживший и прочитавший этот текст, опубликовал его в статье 1949 года (Blake Studies, 115), и с тех пор строки эти включаются почти во все полные издания поэмы, несмотря на желание автора их утаить или вовсе уничтожить. Однако в этом есть большой смысл, поскольку эти строки проливают дополнительный свет на сюжет и содержание поэмы, а также помогают понять идею изображения, к которому они относятся.
Во всех авторских копиях изображён длинноволосый человек в широкополой шляпе и тёмном плаще с длинными рукавами и поясом вокруг талии, стоящий вполоборота спиной к зрителю перед приоткрытой дверью с готической стрельчатой аркой. Приподняв левую руку, он держит её перед собой, чуть расставив пальцы, словно толкая тяжёлую дверь, а в правой несёт сверкающий фонарь, похожий на солнце. Ноги его плотно обтянуты бриджами. Правой ногой он уже вступил за порог этого подземелья, левая полусогнутая нога чуть позади и опирается на пальцы, и видно, что он обут в сандалии. Из текста поэмы понятно, что это иллюстрация фрагмента Четвёртой (последней) главы поэмы, где Лос в качестве стража несёт ночной дозор, и «надевает золотые сандалии, чтобы шагать от горы к горе в сторону от Голгонуцы» (83:75-77), и горы от Альп и Апеннин, до Хермона и Ливана внимают его песни, а Сеннаар и Вавилон, «зрят красный огненный шар в руке Лоса» (85:16-19).
Скрытый текст фронтисписа подтверждает, что перед нами «Вдохновенный Лос, входящий в Дверь Смерти ради Альбиона», подобно Иисусу, пожертвовавшему собой ради искупления человечества. Альбион – это и есть то самое человечество, всю свою земную историю проспавшее мёртвым сном. Не случайно в конце поэмы Иисус предстаёт пробудившемуся Альбиону «в образе и подобии Лоса»: “ the Divine Appearance was the likeness & similitude of Los” (96:7) – то есть, Блейк намеренно ставит между Лосом и Иисусом знак равенства.
Комментаторы (Пэйли, 130) замечают также сходство блейковской иллюстрации с деталями композиции и образом Христа, спускающегося в Ад на анонимной гравюре последователя Андреа Мантеньи, см. илл. в конце.
1-2. «За бытием есть бездна...» – почти точная цитата из из плача Ололоны (поэма «Мильтон» 41[48]:37-42[49]:1), где Ололона, река в Эдеме, а также эманация Мильтона обращается к нему такими словами:
Is this the Void Outside of Existence, which if enterd into
Becomes a Womb? & is this the Death Couch of Albion
Thou goest to Eternal Death & all must go with thee
Ужель в ту бездну, что за бытием, в которую вступают,
Как
в лоно женское, туда, где ложе смерти Альбиона,
В смерть вечную уходишь ты, и все уйдут с тобою?»
11. «Во всём есть свой вредитель. О, призрак спящего мертвеца! » – слово"Vermin" означает хищник, вредитель, грызун, паразит, червь, змея или другая ядовитая тварь (в переносном смысле: Змий, Левиафан, Диавол, Враг). Под «спящим мертвецом», по всей видимости, имеется в виду Альбион. Но здесь речь идёт не о нём самом, а о его «призраке». По мнению Блейка каждый человек четырёхсложен, и призрак одна из его четырёх частей. Это – мужское начало, сила разума, жестокая, самопоглощённая самость, эгоизм. Другие части: тень, эманация и человечность. Самость (Self или Selfhood) – по Блейку, врождённый эгоизм, противостоящий Гуманности – тому Божественному Образу, по которому он был сотворён. Таким образом, этот «призрак», и есть тот самый враг, который заключён в каждом человеческом существе, от которого Блейк считает необходимым избавиться, что и является одной из главных тем этого произведения.
В скрытом тексте фронтисписа
упомянуты следующие персонажи и понятия блейковской мифологии: Альбион
(2, 3, 7. 9), Тень (3), Иерусалим (6), Лос (8), Бог или Господь (10), Призрак
(11). Подробнее о них можно прочесть
в Словаре в приложении к переводу. См. Словарь
Оригинальный английский текст:
Plate 1. Frontispiece (Hidden text)
[Above the archway:]
There is a Void, outside of Existence, which if enterd into
Englobes itself & becomes a Womb, such was Albions Couch
A pleasant Shadow of Repose calld Albions lovely Land
[Left and right of the top of the archway]
His Sublime & Pathos become Two Rocks fixd in the Earth
His Reason his Spectrous Power, covers them above 5
Jerusalem his Emanation is a Stone laying beneath
O [Albion behold Pitying] behold the Vision of Albion
[On right side of archway:]
Half Friendship is the bitterest Enmity said Los
As he enterd the Door of Death for Albions sake Inspired
The long sufferings of God are not for ever there is a Judgment 10
[On left side, in reversed writing:]
Every Thing has its Vermin O Spectre of the Sleeping Dead!
К. Рейн: Короткие стихи
Кэтлин Рейн: Короткие стихи / Short Poems by Kathleen Raine
1 (1)
Что этот день дарует мне?
Красу разреженного снега,
Что хлопьями земли
Коснувшись, тает.
2 (18)
Сегодня я
В лицо небес великое взглянула —
И небосвод сияющий глядел
Вниз на меня.
3 (16)
Юна или стара —
Ужели притча я в устах того
Кто возраста не знает?
4 (17)
Дом этот мал,
Хоть и не меньше, чем весь мир —
И я не одиноко
Живу во всём, что существует.
5 (26)
Мир:
Образ на воде, иль всплеск
Волны угасший — но когда-то
Он был.
Пер. с англ. © Д. Смирнов-Садовский
22 февраля 2016, Сент-Олбанс
Short Poems
by Kathleen Raine
1 (1)
What does this day bestow?
Beauty of sparse snow
Whose wet flakes touch
The soil, then vanish
2 (18)
Today as I
Look'd up at the sky's great face
I saw the bright heavens gaze
Down upon me.
3 (16)
Young or old
What was I but a story told
By an unageing one?
4 (17)
This little house
No smaller than the world
Nor I lonely
Dwelling in all that is.
5 (26)
World:
Image on water, waves
Break and it is gone, yet
It was.
© by
owners.
Примечания
В начале мая 1991 года в Лондоне я познакомился с Кэтлин Рейн, замечательным исследователем творчества Уильям Блейка и прекрасным поэтом. Она подарила мне тогда несколько своих книг, и я сразу же погрузился в их чтение. В её сборнике «Избранные стихотворения» меня особенно привлёк цикл «Короткие стихи», состоящий из 26 действительно очень коротких стихотворений, чем-то напоминающих японские хайку. Я отобрал пять из них и за несколько дней написал небольшой вокальный цикл. Здесь я привожу эти тексты и их русский перевод, выполненный четверть века спустя — 22 февраля 2016 года.
В оригинале стихотворения не пронумерованы. Здесь первая цифра — порядковый номер песен в моём вокальном цикле, цифры в скобках указывают порядковые номера стихотворений в оригинальном поэтическом цикле. — Прим. Д. С.
К. Рейн: Заклинание творчества
Слеза
Пылинка не исчезнет,
Росинка не истает,
Не пропадёт улыбка,
Не улетит слеза,
И в бездне бесконечной
Она витает вечно,
Растёт, мерцает зыбко,
И нам слепит глаза...
Вулрич: Интимная песнь самому себе
Интимная песнь самому СЕБЕ (пер. Д. Смирнов-Садовский)
Питер М. Вулрич :
18 января 2016, Сент-Олбанс
An Intimate Song to My SELF
Peter M. Wolrich:
How incongruous
thou art,
my SELF!!
Compared to the endless universe
with its multitude of galaxies
and equally countless number of atoms;
Compared to the infinite forward and backward extent of unbounded time
with all that has and will have happened;
Compared to the manifold,
untold trillions of other selves,
alive and that have lived and may yet live;
thou art nothing.
And yet to me thou appearest
as the center of everything,
the point of view
from which I seem
to see all that I can see
to know all that I can know.
The intimacy I share with thee
seems so imminent and so direct
that it cannot be compared
to any other intimacy I know.
Other relationships,
however splendid and intense,
seem always to be filtered in
through thee.
So that is why
I often feel
that I am locked up in you,
as in a prison;
that because I am
a part of the universe itself,
I am somehow more than you,
my SELF;
and that I thus must,
somehow and at times,
seek distance between myself
and you.
So what to do?
When living through you
I partake
in the incarnation of individuation.
Yet in my meditations
I can leave you far behind;
I can step back from you
and, for a sort of moment,
seem to partake
in a boundless realm
of unconscious consciousness,
a form of mindless awareness
of all that is, that was
and may yet come to be,
dissolved and quintessentialized
in an a-temporal, a-spatial
unity,
where everything
and everyone
emerges into
One.
But while I live,
I cannot nor would not
forsake thee,
oh my wondrous SELF.
Rather, I needs must
make best use of thee
since we are wedded in this life
and thou art, after all,
my guide and intercessor
in this, my present human state.
So then with thee,
and verily with our individuation,
let us embrace our present nature,
but
reach out
reach out
reach out
to touch
to love
to learn
to create in this world,
with rugged force of imagination
and all the incongruities unfurled.
And when others join with us
to do the same,
we can work together,
enlarge the filters
and loosen up our solipsistic chains.
And whatever may in fact be so,
what I truly am,
without thee,
"I" may or may not ever come to know.
2016
О чём говорим мы?
* * *
О чём говорим мы? О бренном—
О вечном почти ничего,
И слово становится бредом,
И Вечность глядит на него,
Настроив подзорные трубы,
Включив аппарат свой ушной,
И вижу – у Вечности губы
Расплылись в улыбке смешной.
28 декабря 2015, Сент-Олбанс
Блейк. Иерусалим. Лист 94
Над хладным телом Альбиона снежный вихрь кружится,
Под звёздными колёсами, печами и гробницей вечной
Рокочет буря, море катит яростные волны
И вспышки молний разрезают тьму под грохот громовой.
5 Травою смерти поросли ладони и ступни Гиганта,
Их пеной омывает океан неутомимый — там, на белых скалах
Простёрлась Англия у Альбиона на груди, как тень,
Что вымокла, подобно шахтам Корнуэлла и Дербишира,
Её колышет ветер, но ни ураган, ни гром, ни стая
10 Тяжёлых туч не поколеблет грудь и чресла Альбиона.
Его сыны-гиганты крутят звездные колёса,
И печи Лоса высятся, и вечная гробница,
Сидит у гроба Эрин, чтоб следить за ними дни и ночи,
И тело Альбиона скрыть от всех земных народов.
15 Над ним орёл голодный реет на костлявых крыльях,
И тощий рыщет волк, и океан бушует вкруг изглоданных червями
Его одежд… Вдруг мёртвая настала тишина.
Настал конец времён! И лишь дыханье Бога слышалось над Альбионом,
Над звёздными колёсами, печами и гробницей вечной,
20 И Англия, или Британия, от смерти пробудилась на груди Гиганта —
Восстав, вновь падала семь раз на тело Альбиона.
«О жалкий сон! О жалкая мечта! О Боже, я его убила
В снах непорочных и в мечтах о нравственности и законе,
На камне Лондона, в Стоунхендже, в Молдена дубраве
25 Ножом английского друида Альбион убит! О Англия и вы,
Народы всей земли, воззрите на ревнивую жену!
Орёл, волк, павиан, сова, священник и король — все были там…»
13 ноября 2015, Венеция
Примечания
Дизайн: Вверху три обнажённые фигуры, вероятно те же три обвинителя Сократа с предыдущей страницы (Анит, Мелет и Ликон), теперь поверженные наземь. Их лица повернуты к небу, глаза закрыты, влево от их тел тянутся жилы. Внизу Британия, лежашая лицом вниз на теле Альбиона и обнимающая его. На заднем фоне трилитоны друидовых капищ, и лучи солнца, поднимающиеся из-за горизонта. Этот нижний рисунок вначале был на листе 95, но Блейк стёр его и перенёс на эту страницу. Весь текст на этой странице, кроме последней 27-ой строки, как было обнаружено Эрдманом, был поначалу награвирован в верхней части листа 95, а затем заменен изображением Альбиона, встающего от многовекового сна.
13. Эрин (Erin) — древнее название Ирландии. У Блейка это мудрая немолодая женщина, символизирующая веру Блейка в святость тела и телесных инстинктов. В «Пространствах Эрин» Лос и его дети могут работать для возрождения города Иерусалим.
18. В «Откровении» ангел, подняв руку к небу «клялся Живущим во веки веков, Который сотворил небо и все, что на нем, землю и все, что на ней, и море и все, что в нем, что времени уже не будет». Здесь просто констатируется, что «Время закончилось», и после описания грохота громов и рёва морских волн наступает «мёртвая тишина» — поразительная по своей действенности неожиданная пауза, служащая тихой кульминацией предшествующего действия, и, может быть, даже всей этой гигантской поэмы.
20, 26. Из данного текста следует, что женой Альбиона была не Вала (как указывалось ранее), а Британия (она же — Англия), женский аспект Альбиона, составная эманация, которая разделяется на Иерусалим и Валу, см. 32:27-28:
"И Альбион стенал, взирая на развал Стихий,
Он зрел как раздвоилась Англия на Иерусалим и Валу..."
27. Последняя строка этой страницы считается более поздним добавлением.
Jerusalem The Emanation of The Giant Albion, Plate 94
Albion cold lays on his Rock: storms & snows beat round him.
Beneath the Furnaces & the starry Wheels & the Immortal Tomb
Howling winds cover him: roaring seas dash furious against him
In the deep darkness broad lightnings glare long thunders roll
5 The weeds of Death inwrap his hands & feet blown incessant
And washd incessant by the for-ever restless sea-waves foaming abroad
Upon the white Rock. England a Female Shadow as deadly damps
Of the Mines of Cornwall & Derbyshire lays upon his bosom heavy
Moved by the wind in volumes of thick cloud returning folding round
10 His loins & bosom unremovable by swelling storms & loud rending
Of enraged thunders. Around them the Starry Wheels of their Giant Sons
Revolve: & over them the Furnaces of Los & the Immortal Tomb around
Erin sitting in the Tomb, to watch them unceasing night and day
And the Body of Albion was closed apart from all Nations.
15 Over them the famishd Eagle screams on boney Wings and around
Them howls the Wolf of famine deep heaves the Ocean black thundering
Around the wormy Garments of Albion: then pausing in deathlike silence
Time was Finished! The Breath Divine Breathed over Albion
Beneath the Furnaces & starry Wheels and in the Immortal Tomb
20 And England who is Brittannia awoke from Death on Albions bosom
She awoke pale & cold she fainted seven times on the Body of Albion
O pitious Sleep O pitious Dream! O God O God awake I have slain
In Dreams of Chastity & Moral Law I have Murdered Albion! Ah!
In Stone-henge & on London Stone & in the Oak Groves of Malden
25 I have Slain him in my Sleep with the Knife of the Druid O England
O all ye Nations of the Earth behold ye the Jealous Wife
The Eagle & the Wolf & Monkey & Owl & the King & Priest were there
<1804—1820>
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Ион Барбу. Группа
В темнице в жалком выжженном краю
Сноп света лжёт сияньем зорьки зыбкой,
Но головы, коль сохраним в строю,
Овал их меловой останется ошибкой.
Пусть влево свалены снопы у нас —
Я жест ищу, чтоб подвести итоги,
И линию сломав, увидеть глаз
В триангле девственном у мира на пороге!
Перевод: 26 ноября 2015, Сент-Олбанс
Ion Barbu:
Grup
E temnița în ars, nedemn pămînt.
De ziuă, fânul razelor înșeală ;
Dar capetele noastre, dacă sînt,
Ovaluri stau, de var, ca a greșeală.
Atâtea clăile de fire stângi !
Găsi-vor gest închis, să le rezume,
Să nege, dreaptă, linia ce frângi :
Ochi în virgin triunghi tăiat spre lume .
1929
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Блейк. Иерусалим. Лист 92
Уильям Блейк. Иерусалим. Эманация Гиганта Альбиона Лист 92
«Что вижу я? Бритт, сакс, нормандец, римлянин смешались
В моих печах в народ английский и укрылись в чреслах
Гиганта-Альбиона. Ханаана дщерь соединилась с беглым иудеем,
И на двенадцать разделив его, в Египет продала.
5 Евреи с египтянами рассеялись по четырём ветрам:
Так создан Альбион в печах и ткальнях — нация греха!»
Лос пел, и Энитармон в ужасе из Ламбета долины отвечала:
«Песнь Барда близится к концу — нет больше Энитармон,
Ибо такого Альбиона не соткать мне в ткальне;
10 Лишь первой нити он коснётся — ткальни все мои истают,
Как вешняя роса, и я погибну, пропаду навечно,
И ты другую женщину по своему желанью сотворишь!»
Лос быстро, как челнок златой, пропел: «Мужей и жён
Не станет, лишь проснётся Альбион, о дорогая Энитармон!
15 Все преступленья, казни, обвинения в грехе,
Убийства, мщенье, зависть и обман, скрывающий жестокость,
Останутся во внешних сферах времени и зримого пространства,
Как тень возможности взаимного прощенья в мире вечном
В видении пророческом того, что можно было избежать
20 В тех ужасах творенья, искупленья, кары, -- чтобы нам узреть
В лучах видений Иерусалим, Силом и Ханаан,
А в памяти тени, как хаос призрачный вкруг Иерусалима:
Амалек и Эдом, Моав, Аммон, Ашур, Египет, Филистею,
Где громоздятся капища -- как память о Грехе и Древе
25 Добра и Зла, восставшего из каменного круга и змеи друидов --
От Камберуэлла вдоль долины Рефаимов до Голгофы
И обрамляют Мировую Скорлупу от края и до края...
12 ноября 2015, Генуя
Plate 92
What do I see? The Briton Saxon Roman Norman amalgamating
In my Furnaces into One Nation the English: & taking refuge
In the Loins of Albion. The Canaanite united with the fugitive
Hebrew, whom she divided into Twelve, & sold into Egypt
5 Then scatterd the Egyptian & Hebrew to the four Winds!
This sinful Nation Created in our Furnaces & Looms is Albion
So Los spoke. Enitharmon answerd in great terror in Lambeths Vale
The Poets Song draws to its period & Enitharmon is no more.
For if he be that Albion I can never weave him in my Looms
10 But when he touches the first fibrous thread, like filmy dew
My Looms will be no more & I annihilate vanish for ever
Then thou wilt Create another Female according to thy Will.
Los answerd swift as the shuttle of gold. Sexes must vanish & cease
To be, when Albion arises from his dread repose O lovely Enitharmon:
15 When all their Crimes, their Punishments their Accusations of Sin:
All their Jealousies Revenges. Murders. hidings of Cruelty in Deceit
Appear only in the Outward Spheres of Visionary Space and Time.
In the shadows of Possibility by Mutual Forgiveness forevermore
And in the Vision & in the Prophecy, that we may Foresee & Avoid
20 The terrors of Creation & Redemption & Judgment. Beholding them
Displayd in the Emanative Visions of Canaan in Jerusalem & in Shiloh
And in the Shadows of Remembrance, & in the Chaos of the Spectre
Amalek, Edom, Egypt, Moab, Ammon, Ashur, Philistea, around Jerusalem
Where the Druids reard their Rocky Circles to make permanent Remembrance
25 Of Sin. & the Tree of Good & Evil sprang from the Rocky Circle & Snake
Of the Druid, along the Valley of Rephaim from Camberwell to Golgotha
And framed the Mundane Shell Cavernous in Length Bredth & Highth
Примечания
Дизайн: Иерусалим в длинном блом платье сидит на земле, скорбно расставив руки, окружённая головами мёртвых или спящих — вероятно это головы четырёх Зоа: Уризена, Лувы, Тармаса и Уртоны, представляющих четыре составных части человека: его разум, эмоции, телесные ощущения и воображение). На заднем плане трилитоны капищ друидов.
1-6. Начинается процесс пробуждения Альбиона.
3-4. Здесь может иметься в виду Иаков с его женой Рахилью (дочерью Лавана-арамеянина) или его сын Иуда и его женой дочерью Шуи, хананеяна, или просто объединение двух соседних народов (У.Стивенсон). Под словом «она» может быть скрыта Раав, как считает Мортон Д. Пэйли.
13-14. «Женский и мужской пол прекратят своё существование...» — то есть, противоположные полы в Эдеме должны будут слиться воедино и составить единого человека.
17. Эти пороки останутся только во внешних сферах, как воспоминание о прежних злых временах, как видимость, некая концепция, которую должно избегать.
23. Перечисление народов, враждебных Израилю. Ашур — Ассирия.
26. «От Камберуэлла вдоль долины Рефаимов до Голгофы...» — Камберуэлл находится на южном берегу Темзы. Здесь долина Рефаимов ассоциируется с долиной реки Темзы.
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Блейк. Иерусалим. Лист 90
Иерусалим. Эманация Гиганта Альбиона
Лист 90
Жена от Мужа, и от Человека оба отделившись,
Живут лишь для себя — она не Эманация уже!
Пока их мозг сужается, сжимаются сердца,
И чресла усыхают, разрастается вокруг
5 Завеса — сеть кровававых вен, подобно багрянице,
От взора Человека их сокрыв под пеленою сна
И превратив цветы Беулы в саван погребальный,
Непроницаемый, наощупь мягкий, но злотворный для объятий,
Любовных, для смешения волокон нежных чувств,
10 И не сливается мужское с женским, но закрыто
Для Пафоса Возвышенное, что в мученьях страшных
Возводит каменные стены разобщенья, дабы Пафос
Из этих страшных мук соткал себе покровы тайны.
На Скиддо Боуэн с Конвенной разрезали жилы
15 Вениамина в честерской реке; шумели реки Мерси
И Риббл, в Ирландское впадая море, словно cыновья
Гиганта пожирающие жизнь и вечный образ Лувы.
В тоске стонали Чешир, Ланкашир и Уэстморленд.
Так Боуэн жилы вырезал из рек и жёг железом раскалённым
20 В своём горниле, чтоб в костях из мела и камней их закрепить.
Конвенна пела гимны и вытягивала из костей
Волокна жизни, заполняя ими золотую ткальню.
А Хэнда печь от Хайгейта тянулась через Темзу
До Брукли-Хиллз, где с Боудикой двойной он отрезал
25 Рувима от холмов Суррея в гордости жестокой,
Объединившись с Лувой и с гробницей Лувы, ибо
Муж — это печь бериллова, Жена — златая ткальня!
И Лос вскричал: «Никто присваивать не должен ни себе,
Ни эманациям своим вселенские черты
30 Христа или Давида, прародительницы-Евы иль Рувима,
Вениамина иль Иосифа, Иуды или Леви.
Тот смертный, кто себе присвоит вечные черты,
Свершит кощунство самости, да будет истреблён.
Христос из плоти, девственная Ева — богохульство
35 Двуполое, что изначально — воплощенье Зла!
Да будет суждено ему исчезнуть! Порожденьем
Поглоченнный, пусть он не возродится! Господи Иисусе,
Гряди и на себя плоть Сатанинской Святости возьми!»
Так в долах Миддлсекса Лос кричал, пророчеством объятый,
40 А Хэнд, Хайл, Боуэн, Скоффилд, имена богов присвоили себе,
И в самости своей Видение Божье обращали в плоть,
В земное, бренное, подверженное порче, дабы с Лувой
Объединиться и предстать Великим Сатаной.
В клещах под молотом вопили Дщери Альбиона,
45 И громко причитали в горне раскалённом, выпивая
Рувима и Вениамина, как железо пьёт огонь,
Багровы от жестокости, вдоль Темзы шли они,
Красой чаруя жертв своих у Тайберна ручья;
Хэнд и Хайлом, плотно сжав мельчайшие частицы,
50 Из них до самых звёзд воздвигли башню; Лос однако
Придал им молотом телесные черты, чтоб не угасла Жизнь.
И молвил Лос: «Тот, кто универсальные черты себе присвоит,
Разделится на мужа и жену — тот и другой,
Крадя чужую личность, станет Вечной Смертью,
55 Гермафродитом, Бог которого — жестокость и закон,
И только раб и пленник служит Богу Милосердья:
Вот Лоса мысль, и молота могучий вхмах — ей в подтвержденье!»
Стыдясь и ужасаясь, слушали Гиганты Альбиона,
И стали ставить шаткие строенья из камней дрожащих:
60 Пока в громах и молниях гремело слово Лоса,
Они метались по земле в испуге между капищ
Или таились в круге Молдона иль Стратнесса, иль Юры,
И норовили Альбиона поглотить, и Лоса — друга Альбиона,
Кощунствуя пред Богом и глумясь над жизнью вечной, величая
65 Себя деистами, служителями Человечности материальной,
Прозвав её «Естественной религией» или «Природой».
Но не смолкало слово Лоса, гром его гремел:
«О дивное заклятье Альбиона, твой восторг — жестокость!..»
1 ноября 2015, Сент-Олбанс
Примечания
1. «Женское отделяется от Мужского…» — Блейк считает, что полноценный Человек может быть только в полном слиянии Мужского и Женского начал.
5. «Багряница» См. Матф. 27:27-28 «Тогда воины правителя, взяв Иисуса в преторию, собрали на Него весь полк и, раздев Его, надели на Него багряницу…»
11. Блейк ассоциирует мужское начало с Возвышенным (Sublime) а женское — с Пафосом (Pathos) — страстным воодушевлением, выражением сильных эмоций. В соединении друг с другом эти части состовляют полноценного Человека, Когда они разделены, они служат источником страданий, мучений.
14. Скиддо (Skiddaw) — гора в Озёрном крае на северо-западе Англии. См. комментарий к 80:57. Боуэн — вероятно, Томас Бартон Боуэн, член суда участвовавший в процессе по обвинению Блейка в призыве к мятежу. Боун вместе с Конвенной (своей эманацией) «Вырезают жилы Вениамина из рек»... — этот не вполне понятный процесс может означать то, что тем самым они «отрезают» Вениамина от дома, передназначенного ему, как дальше будет ясно из слов Лоса (28-38). Реки у Блейка часто являются кровавыми венами или артериями графств, краёв, земель.
15 «Река Честера» (Ди), «Мерси и Риббл» (River Dee, Mersey & Ribble) — реки на северо-западе Англии, впадающие в Ирландское море. Уэстморленд (Westmorland) — графство в Англии на полуострове Камберленд. С 1973 года вошло в состав графства Камбрия.
24 Брокли-Хиллс (Brockley Hills) — холмистый район на юго-востоке Лондона. Боудикка Boadicea (также Боудика, или Будика, Боадицея), кельтская воительница, возглавившая аантиримское восстание 61 года.
26. «Объединившись с Лувой и с гробницей Лувы...» — Лува здесь играет роль Антихриста.
34. Блейк отвергает идеал женщины как «непорочной Евы» (прародительницы всех женщин с чертыми Девы Марии), также как он отвергает идею земного смертного Христа.
38. Ср. с Молитвой Иоанна Богослова, Откр. 22:20 «Ей, гряди, Господи Иисусе!» «...возьми на себя Сатанинскую Плоть Святости» -- чтобы проверить, осудить и разрушить её.
46. «Они пьют Рувима и Вениамина...» — то есть, от старшего до младшего сыновей Израилевых.
52-57. Дэвид Уитмарч-Найт (David Whithmarsh-Knight “William Blake’s Jerusalem explained» p.532-3) так трактует этот пассаж: «Пророческое понимание очерчивает троичную, или множественную череду событий, которая вытекает из конечности вегетативного бытия. «Когда Личность присваивает себе Универсальность», как сделал Альбион, отвернувшись от лика Бога, «Он делится на Мужчину и Женщину». Как показано, Альбион внутренне делится на зоа и эманацию, тень и призрак, сыновей и дщерей, мужскую и женскую вегетативную жизни. Дальше Лос говорит: «Когда Мужчина и Женщина заимствуют Индивидуальность, они становятся Вечной Смертью». Едиственное единение таких заимствованных индивидуальностей есть конечное единение мужчины и женщины. Они поэтому становятся «Гермафродитическими служителями Бога жестокости и закона». Их служение и моральный закон убийственны и их экономика неизлечимо зависима и одержима похотью. «Их рабы и пленники» не имеют доступа к власти или к жестокости и закону тех «Гермафродитических служителей». Вместо этого они порабощены и принуждены «служить Богу Милосердия» согласно доктрины приниженного раболепия и псевдо-прощения, которую Лос рассматривает как повиновение без любви и как пародию на милосердрую любовь Иисуса».
59. «дрожащие качающиеся Камни...» — большие длинные камни, уложенные в центре своей тяжести на те, что поменьше и балансирующие на них. Найдены в разных частях света, включая Британию. Считалось, что они могли быть специально поставлены друидами.
62. «...в круге Молдона или в Стратнесса или Юры...» Молдон (Maldon, Блейк пишет Malden) произносится ИmTРldYn),— город и одноимённый район в графстве Эссекс. Стратнесс — возможно, Strathrusdale — долина на севере Шотландии. Юра или Дура (Jurs or Dura) — остров на севере Шотландии. Места, где сохранились руины языческих каменных храмов.
68 “These beautiful Witchcrafts of Albion, are gratified by Cruelty...” — не вполне ясное начало нового монолога Лоса, который кончается на 30 строке следующего листа. Буквально: «Прекрасные чудеса Альбиона рады жестокости ». Исследователи, как правило, оставляют эту строку без комментария, однако Дэвид Уитмарч-Найт (там же, p.534) предлагает неожиданную трактовку: «Прекрасные чудеса» богини фертильности Валы «рады жестокости» .
Plate 90
The Feminine separates from the Masculine & both from Man,
Ceasing to be His Emanations, Life to Themselves assuming!
And while they circumscribe his Brain, & while they circumscribe
His Heart, & while they circumscribe his Loins! a Veil & Net
5 Of Veins of red Blood grows around them like a scarlet robe.
Covering them from the sight of Man like the woven Veil of Sleep
Such as the Flowers of Beulah weave to be their Funeral Mantles
But dark! opake! tender to touch, & painful! & agonizing
To the embrace of love, & to the mingling of soft fibres
10 Of tender affection. that no more the Masculine mingles
With the Feminine. but the Sublime is shut out from the Pathos
In howling torment, to build stone walls of separation, compelling
The Pathos, to weave curtains of hiding secresy from the torment.
Bowen & Conwenna stood on Skiddaw cutting the Fibres
15 Of Benjamin from Chesters River: loud the River; loud the Mersey
And the Ribble. thunder into the Irish sea, as the Twelve Sons
Of Albion drank & imbibed the Life & eternal Form of Luvah
Cheshire & Lancashire & Westmoreland groan in anguish
As they cut the fibres from the Rivers he sears them with hot
20 Iron of his Forge & fixes them into Bones of chalk & Rock
Conwenna sat above: with solemn cadences she drew
Fibres of life out from the Bones into her golden Loom
Hand had his Furnace on Highgates heights & it reachd
To Brockley Hills across the Thames: he with double Boadicea
25 In cruel pride cut Reuben apart from the Hills of Surrey
Comingling with Luvah & with the Sepulcher of Luvah
For the Male is a Furnace of beryll: the Female is a golden Loom
Los cries: No Individual ought to appropriate to Himself
Or to his Emanation, any of the Universal Characteristics
30 Of David or of Eve, of the Woman, or of the Lord.
Of Reuben or of Benjamin, of Joseph or Judah or Levi
Those who dare appropriate to themselves Universal Attributes
Are the Blasphemous Selfhoods & must be broken asunder
A Vegetated Christ & a Virgin Eve, are the Hermaphroditic
35 Blasphemy, by his Maternal Birth he is that Evil-One
And his Maternal Humanity must be put off Eternally
Lest the Sexual Generation swallow up Regeneration
Come Lord Jesus take on thee the Satanic Body of Holiness
So Los cried in the Valleys of Middlesex in the Spirit of Prophecy
40 While in Selfhood Hand & Hyle & Bowen & Skofeld appropriate
The Divine Names: seeking to Vegetate the Divine Vision
In a corporeal & ever dying Vegetation & Corruption
Mingling with Luvah in One. they become One Great Satan
Loud scream the Daughters of Albion beneath the Tongs & Hammer
45 Dolorous are their lamentations in the burning Forge
They drink Reuben & Benjamin as the iron drinks the fire
They are red hot with cruelty: raving along the Banks of Thames
And on Tyburns Brook among the howling Victims in loveliness
While Hand & Hyle condense the Little-ones & erect them into
50 A mighty Temple even to the stars: but they Vegetate
Beneath Los's Hammer, that Life may not be blotted out.
For Los said: When the Individual appropriates Universality
He divides into Male & Female: & when the Male & Female,
Appropriate Individuality, they become an Eternal Death.
55 Hermaphroditic worshippers of a God of cruelty & law!
Your Slaves & Captives; you compell to worship a God of Mercy.
These are the Demonstrations of Los, & the blows of my mighty Hammer
So Los spoke. And the Giants of Albion terrified & ashamed
With Los's thunderous Words, began to build trembling rocking Stones
60 For his Words roll in thunders & lightnings among the Temples
Terrified rocking to & fro upon the earth, & sometimes
Resting in a Circle in Maiden or in Strathness or Dura.
Plotting to devour Albion & Los the friend of Albion
Denying in private: mocking God & Eternal Life: & in Public
65 Collusion, calling themselves Deists, Worshipping the Maternal
Humanity; calling it Nature, and Natural Religion
But still the thunder of Los peals loud & thus the thunder's cry
These beautiful Witchcrafts of Albion, are gratifyd by Cruelty
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Кэмпбелл: Вечер в октябре
Уильям Уилфред Кэмпбелл (1858 - 1918)
Вечер в октябре
Печален лес одичалый,
. . . Прикрылся снегом едва,
На небе луна промерзает,
. . . И жухнет в поле трава,
Здесь леший, тряся бородою,
. . . Впивает туманы болот,
Медведица вслед за звездою
. . . Полярной по кругу бредёт,
Земля погрузилась в безмолвье
. . . Не слышно гласа с небес,
Химеры зимы обступают
. . . Ночной таинственный лес.
Льёт ненависть вихрь леденящий,
. . . Сном смерти полна тишина,
И севера сабля сверкающая
. . . Над миром занесена --
Мир стар, и любовь, седея,
. . . Зимою пройдёт сквозь зенит,
К усталому смерть добрее --
. . . К тому, кто на севере спит.
11 октября 2015, Сент-Олбанс.
The Dread Voyage Poems
by William Wilfred Campbell (1858 - 1918)
________________________________________
AN OCTOBER EVENING (1893)
________________________________________
THE woods are haggard and lonely,
. . . The skies are hooded for snow,
The moon is cold in Heaven,
. . . And the grasses are sere below.
The bearded swamps are breathing 5
. . . A mist from meres afar,
And grimly the Great Bear circles
. . . Under the pale Pole Star.
There is never a voice in Heaven,
. . . Nor ever a sound on earth, 10
Where the spectres of winter are rising
. . . Over the night’s wan girth.
There is slumber and death in the silence,
. . . There is hate in the winds so keen;
And the flash of the north’s great sword-blade 15
. . . Circles its cruel sheen.
The world grows aged and wintry,
. . . Love’s face peaked and white;
And death is kind to the tired ones
. . . Who sleep in the north to-night. 20
Блейк. Иерусалим. Лист 89
Уильям Блейк. Иерусалим Лист 89
Хоть расчленён крестом, гвоздями, тернием, копьём
С жестокостью Раав и Фирцы, в муках бесконечных
От страшного бесформия двуполости двойной:
Гермафродита и Винодавильни гнева и любви,
5 С напыщенным величием святош себялюбивых,
Один другого бессердечней: фарисеев, книжников,
Пресвитеров, архиереев, иереев, саддукеев—
Всю часть восточную небес собою заслонил
Величественный образ Самости, что осеняя,
10 Явил нам Херувим бесплотный — мерзостный Антихрист:
Сверкая драгоценными камнями, Человек-дракон могучий
Раскинул крылья над Европой и над Азией прекрасной,
И за три ночи изглодал отвергнутое тело.
В смертельно чёрной голове его — Эдема отраженье,
15 Но всё искажено: Гихона берега, Египет многоустый,
И Эфиопия, и Ливия, за ними море Рефаимов...
Я вижу груды кирпичей, рабы кругом толкутся,
Пылающий железный горн, двор за железною оградой,
Откуда Фараон — дракон реки, собравшей воедино
20 Потоки Темзы, Северна и Твида — смотрит хмуро
На грандиозный труд Сынов Гиганта Альбиона
На гряды каменных колец среди дубовых рощ,
Весь мир покрывшие собой от севера до юга.
В груди широкой Херувима отражается Фисон,
25 Что Арноном здесь называют: вот Моав с Аммоном,
Стада Раббата, Есевона рыбные пруды, Содом с Гоморрой,
И — к Морю Мёртвому уносится река. А над главой его,
Как свод утыканный глазами, крылья смоляные,
Растущие из сухожилий scapulae и os humeri.
30 В них весь Израиль в рабстве у языческих богов —
Молоха, Хамоса, а на груди левее — Филистея
И каменные храмы с жертвами богам друидов
От Газы до Дамаска, Тира и Сидона,
Явана, Греции, всех царств Европы: вот Хиддекель
35 Струится между скал, где два других крыла из меди,
Растут из рёбер — черные и звёздные, как ночь,
Хоть и прозрачные, сверкающие, как алмазы.
А чресла Херувима отражают Вавилон, Евфрат,
И Рим в прекрасной Гисперии, где рассеялся Израиль,
40 В страданиях и рабстве — предо мной виденье скорби:
В объятиях безглазых крыльев плавится металл,
Как в горне кузнеца, и ветер яростно свистит!
В прожорливом желудке Херувима Иерусалим
Сокрыта, словно в скинии тройной отделки — мастер
45 На ней представил образ заблуждений и печали:
Ханаана семеро владык и пять Ваалов Филистеи,
Сигон, Ог, Нефилим, Анаким, Гибборим, Эмим — их крылья
Раскинулись от Вавилона к Риму, от Японии
И Моря Красного, что завершает мир Рождения и Смерти,
50 К Ирландии утёсам, где Гиганты к Морю Рефаимов
Хотели проложить тропу, но Море всех их потопило.
А в скинии самой явилась женщина двойная:
Религия сокрытая в войне, дракон кровавый и блудница:
Одно внутри другого, но без Воина-Владыки — страшной силы.
55 Той, что воссела на Хориве, в размышленьях тяжких
Над сборами несметных толп воинственных сынов
Пустынь Мадианитских, Арамейских — все кто спали
В переделах нижних Аллы пробудились, внемля
Симфонии военной, грому труб, кимвалов, арф
60 И дно взломав могил, ковчегов траурных Беулы,
Бредут в неведомой ночи, оставив ложе смерти,
С Антихристом объединившись, их в себя вобравшим.
7 октября 2015, Сент-Олбанс
Примечания
1-62. Блейк здесь красочно описывает образ Самости — явление Херувима Осеняющего или Антихриста, что говорит о приближении Апокалипсиса. Херувим Осеняющий (Covering Cherub) — один из двух Херувимов, поставленных Богом охранять Закон Божий в ковчеге в Небесном святилище. Херувим возгордился и согрешил, за что был низвергнут с «горы Божией» «из среды огнистых камней». В Книге Пророка Иезекииля (28:1-19) богохульный Князь Тира назвываший себя Богом ассоциируется с «Херувимом Осеняющим». У Блейка он символизирует Церковь на протяжении истории и отождествляется с Антихристом.
6. Блейк перечисляет первосвященников осудивших Христа: The Pharisaion, the Grammateis, the Presbuterion, / The Archiereus, the Iereus, the Saddusaion. Некоторые из этих терминов изобретены Блейком или произведены им от названий различных религиозных течений древней Иудеи: Фарисеи, Саддукеи, Ессеи и др. Пресбутерион (Presbuterion, от греч. БµГІЕДБ№їЅ), означает «пресвитерий», совет старейшин, священников при епископе.
13. «В три ночи…» — то есть от распятия на кресте и воскресением из мертвых.
15. «Египет на Гихоне…» — Гихон одна из рек Эдема, зднсь подразумевается Нил и его устье. 19. Ср. Иезекииль 29:3: «Говори и скажи: так говорит Господь Бог: вот, Я — на тебя, фараон, царь Египетский, большой крокодил, который, лежа среди рек своих, говоришь: „моя река, и я создал ее для себя“.»
20. Твид — река, протекающая в пограничном районе между Англией и Шотландией
21. Двенадцать гряд камней — каменный храм друилов (Стоунхендж?).
24-25. «Грудь широка его…» — то есть, Херувима Осеняющего. Фисон — другая река Эдема. Блейк сравнивает её с рекой Арнон (также Эль-Муджиб) в Иордании, впадающей в Мертвое море. Город Есевон (или Хешбон, столица Аморейского царя Сигона) не находился на реке Арнон.
26. Раббат-Аммон (или Филадельфия) ныне называется Амман, столица Иордании. «Рыбные пруды Есевона» (Fish-pools of Heshbon) — ср. «глаза твои — озёра Есевонские» (Песнь Песней, 7:5).
29. «scapulae и os humeri…» — лопатки и плечевые кости — Блейк приводит здесь латинские наименования.
31. Филистея (Philistea) — название области, наелённой филистимлянами, от которой происходит название Палестина.
34. Боги Явана… (Иавана) или Ионии (gods of Javan), греческих островов в Ионийском море. Среди главных богов их культа были Посейдон и Афина. См. Ис.66:19.
35. Хиддекель (Hiddekel) — библейское название реки Тигр, третьей из четырёх рек Эдема.
38. Евфрат — четвёртая река Эдема, а также крупнейшая река в Западной Азии.
39. Гесперия — древнее называние Италии.
42. Сигон и Ог — два могущественных аморрейских царя. Анаким — великаны. Эймим — гиганты, означает «пугающие». Нефилим — в Библии переводится как «исполины», означает «падшие». Гиборим — также племя гигантов.
49. «Красное море, которое завершает Мир Порождения и Смерти…» — так Блейк называет здесь Тихий океан.
53. «Религия сокрытая в войне, дракон кровавый и блудница…» — строка повторенная из 75:20.
57. Мадианитяне полукочевой народ, упоминаемый в Библии и Коране, потомки Авраама (от его сына Мадиана), обитавшие на Синайском полуострове и на северо-западе Аравии В Книге Судей (Суд. 8:24) отождествляются с измаильтянами. Арамеи, арамейцы — семитские народы, населявшие территорию Сирии и Ирака.
58. Алла (Alla) — второе состояние человечества после Беулы. Описано в Лист 34 [38]:12
Jerusalem The Emanation of The Giant Albion Plate 89
Tho divided by the Cross & Nails & Thorns & Spear
In cruelties of Rahab & Tirzah[,] permanent endure
A terrible indefinite Hermaphroditic form
A Wine-press of Love & Wrath double Hermaph[r]oditic
5 Twelvefold in Allegoric pomp in selfish holiness
The Pharisaion, the Grammateis, the Presbuterion,
The Archiereus, the Iereus, the Saddusaion, double
Each withoutside of the other, covering eastern heaven
Thus was the Covering Cherub reveald majestic image
10 Of Selfhood, Body put off, the Antichrist accursed
Coverd with precious stones, a Human Dragon terrible
And bright, stretchd over Europe & Asia gorgeous
In three nights he devourd the rejected corse of death
His Head dark, deadly, in its Brain incloses a reflexion
15 Of Eden all perverted; Egypt on the Gihon many tongued
And many mouthd: Ethiopia, Lybia, the Sea of Rephaim
Minute Particulars in slavery I behold among the brick-kilns
Disorganizd, & there is Pharoh in his iron Court:
And the Dragon of the River & the Furnaces of iron.
20 Outwoven from Thames & Tweed & Severn awful streams
Twelve ridges of Stone frown over all the Earth in tyrant pride
Frown over each River stupendous Works of Albions Druid Sons
And Albions Forests of Oaks coverd the Earth from Pole to Pole
His Bosom wide reflects Moab & Ammon on the River
25 Pison, since calld Arnon, there is Heshbon beautiful
The flocks of Rabbath on the Arnon & the Fish-pools of Heshbon
Whose currents flow into the Dead Sea by Sodom & Gomorra
Above his Head high arching Wings black filld with Eyes
Spring upon iron sinews from the Scapulae & Os Humeri.
30 There Israel in bondage to his Generalizing Gods
Molech & Chemosh, & in his left breast is Philistea
In Druid Temples over the whole Earth with Victims Sacrifice,
From Gaza to Damascus Tyre & Sidon & the Gods
Of Javan thro the Isles of Grecia & all Europes Kings
35 Where Hiddekel pursues his course among the rocks
Two Wings spring from his ribs of brass, starry, black as night
But translucent their blackness as the dazling of gems
His Loins inclose Babylon on Euphrates beautiful
And Rome in sweet Hesperia. there Israel scatterd abroad
40 In martydoms & slavery I behold: ah vision of sorrow!
Inclosed by eyeless Wings, glowing with fire as the iron
Heated in the Smiths forge, but cold the wind of their dread fury
But in the midst of a devouring Stomach, Jerusalem
Hidden within the Covering Cherub as in a Tabernacle
45 Of threefold workmanship in allegoric delusion & woe
There the Seven Kings of Canaan & Five Baalim of Philistea
Sihon & Og the Anakim & Emim, Nephilim & Gibborim
From Babylon to Rome & the Wings spread from Japan
Where the Red Sea terminates the World of Generation & Death
50 To Irelands farthest rocks where Giants builded their Causeway
Into the Sea of Rephaim, but the Sea oerwhelmd them all.
A Double Female now appeard within the Tabernacle,
Religion hid in War, a Dragon red & hidden Harlot
Each within other, but without a Warlike Mighty-one
55 Of dreadful power, sitting upon Horeb pondering dire
And mighty preparations mustering multitudes innumerable
Of warlike sons among the sands of Midian & Aram
For multitudes of those who sleep in Alla descend
Lured by his warlike symphonies of tabret pipe & harp
60 Burst the bottoms of the Graves & Funeral Arks of Beulah[;]
Wandering in that unknown Night beyond the silent Grave
They become One with the Antichrist & are absorbd in him
Многоточия...
Многоточия...
(цикл восьмистиший)
1.
Упало яблоко
И гусеница проползла...
На небе облако,
И нет на свете зла...
Но если в голове
У человека зло,
То значит голове его
Не слишком повезло...
23.09.2015
2.
Заросший старый пруд,
Хвостом вильнула рыба...
Но Страшный Суд грядёт,
Не человек, а глыба —
Восстал! — Се Альбион
В смертельной круговерти...
Но — это только сон,
И нет на свете смерти...
23.09.2015
3.
Всё есть на свете—
Чего только нет...
Но если на свете
Чего-то и нет,
То этого нет
И ни тут, и не там...
А что это?... где?...
Расскажите-ка нам!..
24.09.2015
4.
Смотрю на небо над землёй,
На землю, что под небесами,
И ощущаю, как со мной
Весь мир срастается корнями...
Куда уходит эта вязь?...
Подозреваю я, конечно
То, что конечна эта связь,
Хоть кажется, что бесконечна...
24.09.2015
© Д. Смирнов-Садовский
Блейк. Иерусалим. Лист 88
Уильям Блейк. Иерусалим. Эманация Гиганта Альбиона
Лист 88
С тяжёлым вздохом, словно мех кузнечный, молвил Лос:
«Ну что ж! Взмахну-ка молотом чтоб круг измерить звёздный.
Когда мы в Вечности беседуем с друзьями, входим мы
В сердца друг к другу и находим там Вселенные восторга,
5 И Жёны, окружённые детьми, встречаются друг с другом
С радушием — тогда четыре части сути Человека
Сливаются в гром Разума! Но если Эманации обходят
Друг друга стороной, грядёт гроза, бушует буря,
Пожар всё пожирает — в страхе все бегут! Без Эманаций
10 Не может Человек объединиться с Человеком.
Муж и Жена — вдвоём стоят пред Человечности Вратами!
Как может с Человеком Человек связь обрести,
Пока отвергнуты женой его волокна власти?
Ужель есть радость тайная прекраснее чем та,
15 Когда сливается душа с другою в узах братства?»
Но молвила она: «Сей Мир — Мир Женщины! Защиты
От Мужа в Призраке я не ищу. Я сотворю места
Таинственные, назову их Мерлин и Артур,
И женскую тройную Скинию сплету с моралью строгой.
20 Христа ревнитель женскую любовь клянёт до той поры,
Пока сам Бог в её смиренного раба не превратится!"
Презренье, ревность, муки — всё смешалось в песне Энитармон.
Она сидела в Сассексе на берегу и в сладком полусне,
Едва касаясь струн, переправляла через океан к востоку
25 В пределы чёрной смерти лучезарные волокна Лоса —
Строптивица, как ты себя оболгала! Сама себе ты враг!
Когда ж она сплетать побеги стала, в наслаждении
Затрепетала грудь её, и млечная любовь проникла
В волокна ноющие Лоса, всё ещё колеблясь, гордо
30 Она дарила их предметам ревности своей
В ночи прекрасной Дщерей Альбиона, сотканной из аллегорий,
Что простиралась на восток, на запад, север, юг
За необъятные пределы Эрин и потомков Лоса.
Злорадно усмехнулся Призрак, поглядев с презреньем —
35 Он знал себя, творца всех разногласий и раздоров,
И с радостью, умыв лицо и слёзы осушив, воскликнул:
«Муж, почитающий Жену, её презрения достоин!
Уловки Мужа, униженье — наслажденье для Жены,
Смешаю-ка их радость и любовь с фекальной жижей!
40 Творя и разрушая без конца в семейных распрях,
Пока ты в полной власти у Жены своей ревнивой,
Всечасно и в любви, и в ревности непостоянной,
Напрасно радость каждую ты тщишься ухватить!»
Ликует Призрак в чёрном пламени Печей кузнечных Лоса.
45 Напев баюкающий Энитармон слышится из Ткальни,
Пока у наковальни Лос гневится на Жену
И с ненавистью мерит циркулем Любви Пространство
Вдоль Голгонуцы, Удан-Адана, Энтантона в Уризена пределах,
Бьёт молотом — вершит он Приговор, Взмахнёт — дарует Милосердье,
50 А в молоте самом — Великое Прощенье… Но напрасны
И гнев, и доброта — она рассеяла любовь по ветру,
И на восток любовь струится в лоно, сотканное Энитармон
Для Иерусалим, обходит Агнца Божьего, и пламя
Трещит в Печах у Лоса, и гремят Колёса в Ткальне Энитармон,
55 Четыре Зоа пышут яростью в величии увядшем,
И Иерусалим берёт из рук у Валы пенистую чашу,
Как солнце над горой в кровавый день, что освещает
Любви и Ярости Двуполую Винодавильню.
24 сентября 2015, Сент-Олбанс
Примечания
6. comingle (ошибочное написание) = commingle — смешивать; смешиваться; смешать; смешаться; соединять; соединяться.
16. "Этот Мир — Мир Женщины… (This is Womans World) — то есть, мир порождения — бренный, материальный мир.
18. Оба полулегендарных персонажа британской истории Мерлин и Артур своим падением были обязаны женщинам.
23. «…на берегу в Сассексе» — то есть, в Фелфаме, где Блейк вместе с женой прожил три года и где он начал сочинять эту поэму.
26. «Строптивица, как ты себя оболгала! Сама себе ты враг!» — этот внезапный возглас как бы обращение Лоса/Уильяма к Энитармон/Кэтрин. Комментаторы (напр., Damroscрh, Symbol and Truth in Blake’s Myth. 1980, p. 210n) отмечают во всём этом эпизоде тесную связь текста с биографическими деталями автора.
39. Слово excrementitious (эскрементный, фекальный) столь редкое в поэзии было заимствовано У. Б. Йейтсом в стихотворнии «Crazy Jane Talks with the Bishop»:
`A woman can be proud and stiff
When on love intent;
But Love has pitched his mansion in
The place of excrement;
40 Строка частично повторяет текст вокруг на изображении земного шара (или диска), Лист 72: «Постоянно строя, постоянно разрушая из-за любви и ненависти» («Continually Building. Continually Decaying because of Love & Jealousy»).
48. Удан-Адан (Udan-Adan) — чёрное озеро (Бесформенность) в Энтатоне-Бенитоне (Entuthon Benython) — мрачном лесу ошибок Ульро, окружающем город искусства Голгонуцу.
58 «…Над Гермафродитической Винодавильней Любви и Гнева» — одно из возможных объяснений этого сочетания следующее: аттрибуты винодавильни (или винного пресса) Любовь и Гнев заключают в себе противоречие, подобное сочетанию мужских и женских признаков у гермафродита.
Jerusalem The Emanation of The Giant Albion, copy E, object 88
Los answerd sighing like the Bellows of his Furnaces
I care not! the swing of my Hammer shall measure the starry round[.]
When in Eternity Man converses with Man they enter
Into each others Bosom (which are Universes of delight)
5 In mutual interchange. and first their Emanations meet
Surrounded by their Children. if they embrace & comingle
The Human Four-fold Forms mingle also in thunders of Intellect
But if the Emanations mingle not; with storms & agitations
Of earthquakes & consuming fires they roll apart in fear
10 For Man cannot unite with Man but by their Emanations
Which stand both Male & Female at the Gates of each Humanity
How then can I ever again be united as Man with Man
While thou my Emanation refusest my Fibres of dominion.
When Souls mingle & join thro all the Fibres of Brotherhood
15 Can there be any secret joy on Earth greater than this?
Enitharmon answerd: This is Womans World, nor need she any
Spectre to defend her from Man. I will Create secret places
And the masculine names of the places Merlin & Arthur.
A triple Female Tabernacle for Moral Law I weave
20 That he who loves Jesus may loathe terrified Female love
Till God himself become a Male subservient to the Female.
She spoke in scorn & jealousy, alternate torments; and
So speaking she sat down on Sussex shore singing lulling
Cadences, & playing in sweet intoxication among the glistening
25 Fibres of Los: sending them over the Ocean eastward into
The realms of dark death; O perverse to thyself, contrarious
To thy own purposes; for when she began to weave
Shooting out in sweet pleasure her bosom in milky Love
Flowd into the aching fibres of Los. yet contending against him
30 In pride sending his Fibres over to her objects of jealousy
In the little lovely Allegoric Night of Albions Daughters
Which stretchd abroad, expanding east & west & north & south
Thro' all the World of Erin & of Los & all their Children
A sullen Smile broke from the Spectre in mockery & scorn
35 Knowing himself the author of their divisions & shrinkings, gratified
At their contentions, he wiped his tears he washd his visage.
The Man who respects Woman shall be despised by Woman
And deadly cunning & mean abjectness only, shall enjoy them
For I will make their places of joy & love, excrementitious[.]
40 Continually building, continually destroying in Family feuds
While you are under the dominion of a jealous Female
Unpermanent for ever because of love & jealousy.
You shall want all the Minute Particulars of Life
Thus joyd the Spectre in the dusky fires of Los's Forge, eyeing
45 Enitharmon who at her shining Looms sings lulling cadences
While Los stood at his Anvil in wrath the victim of their love
And hate; dividing the Space of Love with brazen Compasses
In Golgonooza & in Udan-Adan & in Entuthon of Urizen.
The blow of his Hammer is Justice. the swing of his Hammer: Mercy.
50 The force of Los's Hammer is eternal Forgiveness; but
His rage or his mildness were vain, she scatterd his love on the wind
Eastward into her own Center, creating the Female Womb
In mild Jerusalem around the Lamb of God. Loud howl
The Furnaces of Los! loud roll the Wheels of Enitharmon
55 The Four Zoa's in all their faded majesty burst out in fury
And fire. Jerusalem took the Cup which foamd in Valas hand
Like the red Sun upon the mountains in the bloody day
Upon the Hermaphroditic Wine-presses of Love & Wrath.
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Блейк. Иерусалим. Лист 87
Уильям Блейк. Иерусалим,
копия E (1821), лист 87,
...Бежав из четырёх пустынь от Энион слепой, согбенной
И плачущей, Лос первым молвил слово о своей любви:
«О Энитармон дивная, стройна ты и прекрасна,
Пьянит меня сей лабиринт красы и совершенства,
5 Со мною рядом ты — и все мои взметнулись фибры,
Клокочет в венах кровь, и вскоре прорастут они корнями,
Как ты узришь меня тогда? О пожалей, схвати рукою
Побеги эти малые — их вырви из меня,
Пускай растут они в груди твоей прозрачной,
10 Как утро вечное, пусть там пульсируют они,
И мы с тобой разделим их на сыновей и дщерей!»
Но дева молвила в ответ: «Сотку я из твоих побегов
Не то, что хочешь ты, но то что мне по нраву — я совью
Под грудью лоно круглое, чтоб и меня любовь
15 Не оплела. Знай, никогда не стану я твоей рабыней!
Пусть ищет Муж в Любви усладу, в Гордости — Жена.
В Эдеме были мы в Любви едины, здесь — наоборот,
Вот Призрак Альбиона — в нём совью свою Любовь.
Твоей пусть будет Иерусалим, дари ей свой нектар,
20 Рубины, Гиацинты, Хризолиты из печей своих,
Но знай, пока с тобой заботу делит Иерусалим,
Не буду я твоей! И мне известно — ты скрываешь Валу,
Твои побеги — от неё, дабы свести меня в могилу.
Ты жертва Альбиона: Дщерь Гиганта на твоём пути!»
20 сентября 2015, Сент-Олбанс
Примечания
Дизайн: Верхняя половина листа занята рисунком, разделённым на четыре сферы: это «четырёхкратные» пустыни Энион. В верхней левой сфере как в нише находится мужская фигура изображающая отчаяние — Д. Эрдман считает что это Уризен, но более вероятно, что это Тармас, представляющий телесное в человеке и его чувства. Тармас покинут своей эманацией Энион, сиволизирующей сексуальное желание. В глубине нижней левой сферы женская фигура с негодующим выражением лица (её определяют как Ахания, эманация Уризена, или Вала, дочь Альбиона и богиня Природы). Перед ней в той же сфере изображена согбенная годами и слепая Энион, пытающаяся ухватить молодую обнажённую пару — Лоса и Энитармон, изображённых на фоне двух сфер справа. Другой иллюстрацией к этому же тексту является рисунок на листе 85, где изображены спорящие Лос и Энитармон.
1-2. Repelling — первое слово в этом тексте означает, «отвергая», «отбиваясь», «отталкивая с отвращением». Так что буквальный перевод этих строк: «Избавившись от слепой и согбенной годами Энион, плачущей в четырёхкратных пустынях, Лос первый прервал молчание и заговорил о своей любви».
3-11. Лос восхищён Энитармон, «лабиринтом её красоты и совершенства». От возбуждения он прорастает фибрами, наполненными кровью венами — эти побеги скоро дадут корни, и когда они покроют его тело, он станет невидим для Энитармон. Поэтому он просит Энитармон вырвать из него эти побеги, пока они ещё маленькие, и поселить их в её груди «прозрачной, как вечное утро» — это их будущее потомство — сыновья и дочери.
12-21. Ответ Энитармон проникнут ревностью и выражает её собственную непреклонную волю. Да, она вырвет эти побеги, но сделает с ними не то, что желает он. Она не хочет, чтобы и её оплела любовь. Заявляя, что никогда не станет его рабыней, она определяет разницу между мужем и женой: «Пусть Муж наслаждается любовью, а наслаждением Жены будет Гордость!» (Let Man’s delight be Love; but Woman’s delight be Pride). И если в Эдеме (или Вечности) они любили друг друга одинаково, то здесь их чувства противоположны. Здесь у неё своя любовь. В качестве предмета этой любви она выбирает Призрака Альбиона. Лосу же она предлагает любить Иерусалим, но пока это происходит, пусть не надеется, что Энитармон будет принадлежать ему. Кроме того, она знает, что Лос укрывает Валу, дочь Альбиона. «Ты жертва Альбиона, это он поставил свою дочь на твоём пути!» — заключает Энитармон.
Поскольку под Лосом и Энитармон Блейк подразумевал себя и свою жену, это наталкивает на мысль, что данный диалог отражает один из домашних конфликтов, которые, как мы знаем, иногда происходили между Уильямом и Кэтрин.
Jerusalem The Emanation of The Giant Albion,
copy E, object 87 (Bentley 87, Erdman 87, Keynes 87)
Repelling weeping Enion blind & age-bent into the fourfold
Desarts. Los first broke silence & began to utter his love
O lovely Enitharmon: I behold thy graceful forms
Moving beside me till intoxicated with the woven labyrinth
5 Of beauty & perfection my wild fibres shoot in veins
Of blood thro all my nervous limbs. soon overgrown in roots
I shall be closed from thy sight. sieze therefore in thy hand
The small fibres as they shoot around me draw out in pity
And let them run on the winds of thy bosom: I will fix them
10 With pulsations. we will divide them into Sons & Daughters
To live in thy Bosoms translucence as in an eternal morning
Enitharmon answerd. No! I will sieze thy Fibres & weave
Them: not as thou wilt but as I will, for I will Create
A round Womb beneath my bosom lest I also be overwoven
15 With Love; be thou assured I never will be thy slave
Let Mans delight be Love; but Womans delight be Pride
In Eden our loves were the same here they are opposite
I have Loves of my own I will weave them in Albions Spectre
Cast thou in Jerusalems shadows thy Loves! silk of liquid
20 Rubies Jacinths Crysolites: issuing from thy Furnaces. While
Jerusalem divides thy care: while thou carest for Jerusalem
Know that I never will be thine: also thou hidest Vala
From her these fibres shoot to shut me in a Grave.
You are Albions Victim, he has set his Daughter in your path
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Блейк. Иерусалим. Лист 86
Иерусалим. Эманация Гиганта Альбиона
автор Уильям Блейк (1757—1827), пер. Д. Смирнов-Садовский (р. 1948)
Лист 86
«…O Иерусалим, я зрю твой образ шестикрылый
В груди уснувшего Гиганта — трижды явленный, прекрасный:
Лоб, Сердце, Чресла — три галлактики любви и красоты.
Твой ясный Лоб — святыня Господа с жемчужными Вратами,
5 В нём отраженье Вечности! И оперенье крыльев
Над ним переливатся лазурью, пурпуром и златом,
И плечи белые лучатся святостью и чистотой.
А дальше перья розовеют, полыхают как рубины,
В лазурь вливаясь. Крылья, словно сводом, огибают
10 Твоё бессмертное чело, в котором пребывает Вечность.
О Альбион любимый край; Я зрю твои холмы, долины,
И города — святыни Господа! — и Призраки умерших,
О Эманация Гиганта, Иерусалим!
Грудь белая прозрачная твоя в бессмертных самоцветах,
15 Орнамент гордый не скрывает очертаний красоты —
Со страхом я смотрю на это совершенство:
И вижу там Израиля колен двенадцать,
Святую землю, древо жизни за рекою жизни,
И Новый Иерусалим, сходящий к нам с небес
20 Меж золото-серебряных твоих бессмертых крыльев —
Он чист, как радуга, как облачко над солнечным ковчегом!
Крылом полупрозрачным ты свои прикрыла чресла,
Но пламя святости пылает в них и облекает
Тебя как мантией или вуалью Серафима —
25 Огонь от Вечности до Вечности не угасает,
И там, среди двенадцати Израиля шатров,
Столп облачный я вижу днём, а ночью столп огня,
Путь указующий. И вот уже Моав, Аммон, Амалик,
И бубенцы вокруг колен твоих — звук утешенья,
30 Гармонии, любви, а на твоих ногах жемчужно-золотые
Сандалии. Вот предо мной Ассирия, Египет,
Семь островов Ионии, Филистия, Тир и Ливан!» —
Так Лос поёт, неся дозор, переходя от Печи к Печи
И окружённый пламенем, хватается за молот.
35 У ног его бурлит волна морская, над челом
Бушует буря, градины готовы пасть на землю
Из мрачной тучи по его приказу. Сыновья его
У Горна трудятся, а Дщери с песней скорбной в Ткальнях,
Где в муках отделялась Эманация в волокнах млечных,
40 С любовью вьющихся из Ткален Кафедрона золотых,
Из Голгонуцы к Иерусалим, даря ей дивные виденья.
Не знает тот блаженства, кто не на Земле рождён,
Но тот блажен, чья Эманация несёт любовь Беулы
Из Голгонуцы вечной в Иерусалим, в Силом,
45 Взирая на великий образ Эрин в бесконечной скорби,
На вьющегося червя средь Татарии пустынной,
На содроганья Лоса, что бальзамом скорбь свою врачует,
На Лоса страшного в гневе — тот к нему лишь подступиться может,
Кто даст себя усыновить в Печах великой скорби.
50 Туманной радугой пред ним парила Энитармон,
В волокнах чресл его, что покраснели от желанья,
И на груди его дрожал кровавый шар во мгле
Туч Альбионовых, Лос стонами его поил, слезами,
И Призрак свой скрывал, незримый для пугливой Тени.
55 Пока она не стала облаком красы, любви и благодати
Средь мрака у Печей его, все больше отрываясь
От Лоса — вот уже стоит пред ним и плачет дева.
Лишь отделилась Энитармон, затворились чресла
И затянулась рана — боль свою он вскоре позабыл,
60 Пленённый красотой и скорбью, что уже не в нём —
Теперь у них две воли, два ума, не так как в дни былые!
В молчанье шли они, рука в руке, как два блуждающих младенца,
Из Энион пустынь, оторопев от красоты друг друга,
Терзаясь завистью, горя всепоглощающей Любовью…
16 сентября 2015, Сент-Олбанс
Примечания
1-32. Окончание песни Лоса. Остальное — от автора.
1. Эманация Альбиона Иерусалим (то есть, человеческая свобода) шестикрылая, как Серафимы в видении Исайи, которые верхней парой крыльев покрывают лицо, нижней — ноги, а летают на средней паре крыльев. Здесь Иерусалим покрывает крыльями голову, грудь и чресла.
2. Здесь Иерусалим трёхмерна (Threefold). Три — по Блейку несовершенное чило. Совершенной (или четырёхмерной) Иерусалим становится, когда она не разделена с Альбиноном (человечеством), то есть в Вечности, где они являются частями друг друга.
3. «три Вселенных»: Чело, Сердце и Чресла — описаны далее 1) 4-13, 2) 14-21, 3) 22-32.
4. Аарону было предписано носить на челе золотую дощечку с недписью «Святыня Господня». Новый Иерусалим в Откр. 21:21 «..двенадцать ворот — двенадцать жемчужин, каждые вороты были из одной жемчужины».
14. «Грудь твоя Белая, полупрозрачна покрыты бессмертными драгоценными камнями…» — ср. Исход 28:17—21, где описывается наперсник со вставленными 12 различными драгоценными камнями (по числу 12 колен Израиля).
19. «Я вижу Новый Иерусалим, сходящий с Небес» — в Откр. 21:2: «И я Иоанн увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего».
27. Ср. Исход 13:21-22: «Господь же шел пред ними днем в столпе облачном, показывая им путь, а ночью в столпе огненном, светя им, дабы идти им и днем и ночью».
29. Ср. Исход 28:33-35, о ризе Аарона: «сделай яблоки… вокруг по подолу ее; позвонки золотые между ними кругом… дабы слышен был от него звук, когда он будет входить во святилище..»
32. Семь островов Ионии — у Блейка: Острова Иавана (The Isles of Javan) — Ионические острова (см. Бытие 10:5, где упоминаютмя «Сыновья Иавана»).
44. Силом (или Шило, Shiloh) — означает «мир, мирный, миротворец», священное место, где поначалу находилась Скиния Завета. Блейк ассоциировал Силом с Францией.
45. Эрин — кельтское название Ирландии по имени богини Эриу. Блейк обращается к образу Эрин в связи с кровавым подавлением восстания и потерей Ирландии свей автономии в 1800 году. Создание Пространств Эрин по Блейку это возможность искупления, которую дают жертвы своим тиранам. В Пространствах Эрин Лос и его дети могут работать для возрождения града Иерусалим.
54. «пугливая Тень» — Энитармон.
63. Энион (Enion) — эманация Тармаса, символ инстинкта Воспроизведения, продолжения рода. В поэме «Вала или Четыре Зоа» она является матерью Лоса и Энитармон.
Jerusalem The Emanation of The Giant Albion,
PLATE 86 -- copy E, object 86 (Bentley 86, Erdman 86, Keynes 86)
I see thy Form O lovely mild Jerusalem, Wingd with Six Wings
In the opacous Bosom of the Sleeper, lovely Three-fold
In Head & Heart & Reins, three Universes of love & beauty
Thy forehead bright: Holiness to the Lord, with Gates of pearl
5 Reflects Eternity beneath thy azure wings of feathery down
Ribbd delicate & clothd with featherd gold & azure & purple
From thy white shoulders shadowing, purity in holiness!
Thence featherd with soft crimson of the ruby bright as fire
Spreading into the azure Wings which like a canopy
10 Bends over thy immortal Head in which Eternity dwells
Albion beloved Land; I see thy mountains & thy hills
And valleys & thy pleasant Cities Holiness to the Lord
I see the Spectres of thy Dead O Emanation of Albion.
Thy Bosom white, translucent coverd with immortal gems
15 A sublime ornament not obscuring the outlines of beauty
Terrible to behold for thy extreme beauty & perfection
Twelve-fold here all the Tribes of Israel I behold
Upon the Holy Land: I see the River of Life & Tree of Life
I see the New Jerusalem descending out of Heaven
20 Between thy Wings of gold & silver featherd immortal
Clear as the rainbow, as the cloud of the Suns tabernacle
Thy Reins coverd with Wings translucent sometimes covering
And sometimes spread abroad reveal the flames of holiness
Which like a robe covers: & like a Veil of Seraphim
25 In flaming fire unceasing burns from Eternity to Eternity
Twelvefold I there behold Israel in her Tents
A Pillar of a Cloud by day: a Pillar of fire by night
Guides them: there I behold Moab & Ammon & Amalek
There Bells of silver round thy knees living articulate
30 Comforting sounds of love & harmony & on thy feet
Sandals of gold & pearl, & Egypt & Assyria before me
The Isles of Javan, Philistea, Tyre and Lebanon
Thus Los sings upon his Watch walking from Furnace to Furnace.
He siezes his Hammer every hour, flames surround him as
35 He beats: seas roll beneath his feet, tempests muster
Arou[n]d his head. the thick hail stones stand ready to obey
His voice in the black cloud, his Sons labour in thunders
At his Furnaces; his Daughters at their Looms sing woes
His Emanation separates in milky fibres agonizing
40 Among the golden Looms of Cathedron sending fibres of love
From Golgonooza with sweet visions for Jerusalem, wanderer.
Nor can any consummate bliss without being Generated
On Earth; of those whose Emanations weave the loves
Of Beulah for Jerusalem & Shiloh, in immortal Golgonooza
45 Concentering in the majestic form of Erin in eternal tears
Viewing the Winding Worm on the Desarts of Great Tartary
Viewing Los in his shudderings, pouring balm on his sorrows
So dread is Los's fury, that none dare him to approach
Without becoming his Children in the Furnaces of affliction
50 And Enitharmon like a faint rainbow waved before him
Filling with Fibres from his loins which reddend with desire
Into a Globe of blood beneath his bosom trembling in darkness
Of Albions clouds. he fed it, with his tears & bitter groans
Hiding his Spectre in invisibility from the timorous Shade
55 Till it became a separated cloud of beauty grace & love
Among the darkness of his Furnaces dividing asunder till
She separated stood before him a lovely Female weeping
Even Enitharmon separated outside, & his Loins closed
And heal'd after the separation: his pains he soon forgot:
60 Lured by her beauty outside of himself in shadowy grief.
Two Wills they had; Two Intellects: & not as in times of old.
Silent they wanderd hand in hand like two Infants wandring
From Enion in the desarts, terrified at each others beauty
Envying each other yet desiring, in all devouring Love,
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Блейк. Иерусалим. Лист 85
Уильям Блейк. Иерусалим. Эманация Гиганта Альбиона
Лист 85
...И стал Пространством-аллегорией вкруг вьющегося Червя
И прозван Ханааном. Нежную Луну воздвигли для него!
Лос улыбался радостно и, думая об Энитармон,
Рувима приводил из дюжины скитаний, сея семя
5 Двенадцати колен потомков Моисея и Давида.
Он дал Пространству Время и Вращение — шесть тысяч лет,
Божественным аналогом его считая, ибо здесь, в Беуле,
Жена творит Пространство, Время муж творит и сеет семя
Прекрасного в Пространстве этом, слыша жалобы жены.
10 По древним кручам бродит Лос в смертельном мраке,
И у Печей своих мириады тружеников направляет,
Взирая на Восток, и глас его летит по всей Земле,
Пока работников он учит у Печей ночами.
Неся дозор, он отвечает им — и молча слушают долины,
15 Внимая, застывают звёзды, Иерусалим и Вала умолкают,
Несётся Лоса глас от Альбиона к Альпам, к Аппенинам,
Хермон внимает и Ливан, венчанные главы склоняя,
Сеннаар и Вавилон глядят на Запад, притаившись,
И видят Шар пылающий в руке у Лоса, что идёт
20 От Печи к Печи, тружеников направляя,
И слышат песню что поет он, стоя на часах:
«О ласковая Иерусалим! Силом, вершина Ефраима!
Я зрю твои жемчужные Врата, златые и серебряный стены,
Ты отражаешь образ Человека, что уснул
25 На скалах Альбиона. Двадцать восемь городов его
Стоят вокруг невоплощённые во Времени, в Пространстве,
Там, на краю Беулы, в долах Альбиона и горах.
Посейте, сёстры, семя в чреве Времени, Пространства,
Чтоб возродилась Иерусалим — тень милая уснувшего Гиганта!
30 Зачем себя ты разрываешь, возводя земное царство?
Чтоб править в гордости и угнетать, мешая в кубке ложь?
Оставь же Вавилон и к нам, прекрасная, приди!..»
7 сентября 2015, Сент-Олбанс
Примечания
Дизайн. По всей странице вьётся виноградная лоза, заключая текст в рамку растительного орнамента. Текст перед 22 строкой (началом песни Лоса) также разделяется растительным орнаментом — извилистой виноградной ветвью. Внизу, занимая треть листа, находится одна из прекраснейших иллюстраций поэмы. Заметим, что Мортон Пэйли называет этот рисунок «обманчиво-прекрасным» (deceptively beautiful). Обнажённые мужчина и женщина (предположительно Лос и Энитармон) сидят на зелёной лужайке друг напротив друга, при этом смотрят противоположные стороны. Женщина вытягивает стебли с листьями и виноградными гроздьями из тела мужчины. Из груди женщины растут стебли с цветами, похожими на лилии. Слева в небе за спиной мужчины растущий месяц, справа над головой женщины сияющее солнце. Этот рисунок иллюстрирует текст спора Лоса и Энитармон на листах 87:3-23 и 88:22-33.
1-21. Текст от автора 22-32. Начало песни Лоса. В начале текста речь идёт о том «обмане», который был спрятанан за спиной Гвендолен в её левой руке. Теперь, когда Дочери Альбиона приняли этот «обман» он стал разрастаться, и стал «Пространством и Аллегорией вокруг Вьющегося Червя», которые они назвали Ханааном. В этом пространстве Лос поселил Рувима и все 12 колен Израиля, придав ему Время и Вращение. Лос прололжает свой Дозор и поёт песню.
1. «…Он стал Пространством-аллегорией вкруг Вьющегося Червя…» — «Аллегория» в понимании Блейка означает ошибку, заблуждение, ложное представление (Стивенсон, 861). Во Вьющегося Червя, самое низкое и слабое существо в понимании Блейка, был превращён Хайл, брат и возлюбленный Гвендолен (как мы помним, его прототипом был Уильям Хейли).
2. Луна у Блейка — символ Любви. Изначально её место в сердце Человека, но после его падения, Луна разложилась и свелась к сексу. Таким образом она переместилась из сердца в чресла. Для того, чтобы придать форму ошибке или заблуждению, Лос создаёт материальную Луну, соответствующую любви этого мира.
3. «Лос улыбнулся…» — потому что он понял, что может повернуть этот «обман» во благо.
7. «Он назвал это Божественной Аналогией…» — потому что Пространство созданное Дочерьми Альбиона, не Небесное пространство, сотворённое в Беуле, но его аналогия.
17. Хермон (Hermon), также Ермон или Эш-Шейх — горный массив между Сирией и Ливаном.
18. Сеннаар (Shinar) — страна рек, местность в Месопотамии где началось строительство Вавилонской башни.
22. Силом (Shiloh) — древнееврейский город, в котором во второй половине II тысячелетия до н. э. располагалась Скиния Завета.
32. Библейский Иерусалим был пленён Вавилоном. Здесь Иерусалим, Эманация Гиганта Альбиона, разлучённая с ним, захвачена духом Вавилона и обречена на участие в его войнах (см. Стивенсон, 862).
Jerusalem The Emanation of The Giant Albion Plate 85
Became a Space & an Allegory around the Winding Worm
They namd it Canaan & built for it a tender Moon
Los smild with joy thinking on Enitharmon & he brought
Reuben from his twelvefold wandrings & led him into it
5 Planting the Seeds of the Twelve Tribes & Moses & David
And gave a Time & Revolution to the Space Six Thousand Years
He calld it Divine Analogy, for in Beulah the Feminine
Emanations Create Space. the Masculine Create Time, & plant
The Seeds of beauty in the Space: listning to their lamentation
10 Los walks upon his ancient Mountains in the deadly darkness
Among his Furnaces directing his laborious Myriads watchful
Looking to the East: & his voice is heard over the whole Earth
As he watches the Furnaces by night, & directs the labourers
And thus Los replies upon his Watch: the Valleys listen silent:
15 The Stars stand still to hear: Jerusalem & Vala cease to mourn:
His voice is heard from Albion: the Alps & Appenines
Listen: Hermon & Lebanon bow their crowned heads
Babel & Shinar look toward the Western Gate, they sit down
Silent at his voice: they view the red Globe of fire in Los's hand
20 As he walks from Furnace to Furnace directing the Labourers
And this is the Song of Los, the Song that he sings on his Watch
O lovely mild Jerusalem! O Shiloh of Mount Ephraim!
I see thy Gates of precious stones: thy Walls of gold & silver
Thou art the soft reflected Image of the Sleeping Man
25 Who stretchd on Albions rocks reposes amidst his Twenty-eight
Cities: where Beulah lovely terminates, in the hills & valleys of Albion
Cities not yet embodied in Time and Space: plant ye
The Seeds O Sisters in the bosom of Time & Spaces womb
To spring up for Jerusalem: lovely Shadow of Sleeping Albion
30 Why wilt thou rend thyself apart & build an Earthly Kingdom
To reign in pride & to opress & to mix the Cup of Delusion
O thou that dwellest with Babylon! Come forth O lovely-one
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Блейк. Иерусалим. Лист 84
Уильям Блейк.
«ИЕРУСАЛИМ, Эманация Гиганта Альбиона»
Лист 84
«...От Хайгета и Хэмпстеда высот — до Хакни, Поплара и Боу,
От Ислингтона, Паддингтона — до ручья за Альбионовой рекой
Мы выстроили Иерусалим как град и храм — его фундамент
Заложен в Ламбете прекрасном. О, любезные холмы!
5 О Камбервелл, узрим ли вновь тебя в красе и славе?
Лежит в руинах Иерусалим, а между ними — Печи Лоса:
Стал город узкой сморщенной скалой среди морей.
Здесь на Евфрате мы возводим Вавилон и чад своих
Поселим в нём. Из злата Херувимов Иерусалимских
10 Им латы выкуем, из алтарей — мечи! Средь башен Вавилонских
Согбенный Старец-Лондон просит подаянья, слёзы
Текут из глаз его слепых, его ведёт младенец.
А вот Рувим-бродяга, клич его по улицам несётся
Повюду: здесь, в Париже, Амстердаме и Мадриде.
15 Мы слышим как скорбят Брод-стрит и Поланд-стрит, и все
От Грейт-Квин-стрит до Линкольнс-Инн в слезах и горе.
[три строки полностью стёрты]
20 Ночь настаёт, приходит Хэнд из Альбиона — полный силы,
Вобрав в себя других Могучих: Хамоса и Молоха-двойного,
Шагая сквозь Египет в ярости своей — восток бледнеет на его пути.
Не ведал ни индус и ни татарин дикий, что за Человек
Покрыл шатрами горы — в ужасе бежали все.
25 Но в гимнах воспеваем мы его! О Лос, приди
И нас избавь от ужаса и страха. Встань на стражу,
Дай огненный твой шар узреть, и пусть от Альбиона
Скалистого твой глас несётся до Евфрата».
Так пели Дщери Альбиона, все в одну объединившись,
30 Пока в руках Раав веретено погибели кружилось,
Но опасаясь Братьев, взяли Сёстры тот Обман,
Что спрятан был в руке у Гвендолен — он рос и рос...
5 сентября 2015, Сент-Олбанс
Примечания
Дизайн: На нижней половине листа иллюстрируются первые 11 строк: мальчик ведёт слепого старца по улицам города (также как с в стихотворении «Лондон» из «Песен опыта» только в зеркальном отображении). Хотя это и Вавилон, слева мы видим изображение двух главных строений Лондона: Вестминстерского Аббатства и собора Святого Павла. На чёрно-белом оттиске это ночная сцена. На цветной версии гравюры над Вестминстером встаёт солнце.
1-28. Продолжение песни Дочерей Альбиона. 29-32. От автора.
1. Хайгейт и Хэмпстед — северо-западные, Хакни, Поплар и Боу — восточные пригороды, а ныне районы Лондона.
2. Ислингтон и Паддингтон — пригороды, а теперь городские районы, чуть севернее и северо-западнее от центра Лондона.
3. Ручей Альбионовой реки — имеется в виду Тайберн-брук (Tyburn Brook), приток реки Уэстборн, который течет от Мраморной арки.
4. Ламбет — район Лондона на южном берегу Темзы, где Блейк жил с 1790 по 1800 годы.
5. Камберуэлл или Камбервелл (Camberwell) — жилой район в южной части Лондона, Англия.
11. Образ слепого согбенного старца перекликается со стихотворением «Странник Духа» («The Mental Traveller»), c. 55: "...Oft blind & age-bent sore distrest..."
15. Брод-стрит и Поланд-стрит (Broad Street & Poland Street) — улицы центрального Лондона. В доме 28 на Брод-стрит Блейк родился и жил вплоть до своей женитьбы в 1882 году. В доме 28 на Поланд-стрит Блейк жил с 1785 до 1790 года.
16. Грейт-Квин-стрит (Great Queen Street) — улица в западной части центрального Лондона, где Блейк временно жил в доме своего учителя гравёра Джеймса Бэзайра с 1772 по 1779 годы. Линкольнс-Инн (Lincolns Inn) — юридическая палата Лондона на улице Холборн между Сити и Вестминстером.
16—18. Три строки полностью стёрты с медной пластины и заменены на растительный орнамент (извилистая ветвь с листьями).
21. Хамос (Chemosh) главный бог моавитян, названный в Библии «Моавитскою мерзостью» и отождествляемый с Ваалом, Иштар и Молохом. Молох (Molech) — семитический (в Финикии и Палестине) бог семейного очага, в честь которого совершались человеческие жертвоприношения. В Библии назван «мерзостью Аммонитской».
25-26. «О Лос, приди / И нас избавь от ужаса и страха…» — дочери Альбиона надеются использовать Лоса в своих целях, чтобы подчинить себе своих братьев. (См. Стивенсон, Blake. The Complete Poems, 2007. с. 861)
30. «в руках Раав веретено погибели кружилось…» — веретеном разрушение владеет Вала, владычица Природы, и Раав — одно из её воплощений. (См. там же).
31. Стивенсон полагает, что дочери Альбиона приняли «обман» (Falshood) Гвендолен, испугавшись агрессивности своих братьев или из-за того, что сами начали терять свою мощь. (См. там же).
Jerusalem The Emanation of The Giant Albion
Plate 84
Highgates heights & Hampsteads, to Poplar Hackney & Bow:
To Islington & Paddington & the Brook of Albions River
We builded Jerusalem as a City & a Temple; from Lambeth
We began our Foundations; lovely Lambeth! O lovely Hills
5 Of Camberwell, we shall behold you no more in glory & pride
For Jerusalem lies in ruins & the Furnaces of Los are builded there
You are now shrunk up to a narrow Rock in the midst of the Sea
But here we build Babylon on Euphrates, compelld to build
And to inhabit, our Little-ones to clothe in armour of the gold
10 Of Jerusalems Cherubims & to forge them swords of her Altars
I see London blind & age-bent begging thro the Streets
Of Babylon, led by a child. his tears run down his beard
The voice of Wandering Reuben ecchoes from street to street
In all the Cities of the Nations Paris Madrid Amsterdam
15 The Corner of Broad Street weeps; Poland Street languishes
To Great Queen Street & Lincolns Inn, all is distress & woe.
[three lines gouged out irrecoverably]
20 The night falls thick Hand comes from Albion in his strength
He combines into a Mighty-one the Double Molech & Chemosh
Marching thro Egypt in his fury the East is pale at his course
The Nations of India, the Wild Tartar that never knew Man
Starts from his lofty places & casts down his tents & flees away
25 But we woo him all the night in songs, O Los come forth O Los
Divide us from these terrors & give us power them to subdue
Arise upon thy Watches let us see thy Globe of fire
On Albions Rocks & let thy voice be heard upon Euphrates.
Thus sang the Daughters in lamentation, uniting into One
30 With Rahab as she turnd the iron Spindle of destruction.
Terrified at the Sons of Albion they took the Falshood which
Gwendolen hid in her left hand. it grew &, grew till it
Блейк. Иерусалим. Лист 83
William Blake / Уильям Блейк
Jerusalem. The Emanation of the Giant Albion / Иерусалим. Эманация Гиганта Альбиона
Лист 83
Уж тление тебя коснулось. Больше никогда
До пробужденья твоего тебя я не оставлю —
Без устали трудиться буду, Вечность позабыв,
Борясь с жестокостью, с гордыней старцев, превратившись
5 В кошмар младенца! О зачем ввергаете меня в такую скорбь,
Друзья мои, о Тармас, Энион, о брат мой Альбион?
Вдали от чад своих в пустыне жаждет Иерусалим,
Осквернена, унижена она! Где ей парить?
Все затворились в Сассексе! Хантс, Девон и Уилтшир
10 Отгородились каменной стеной! Так сотвори же
Земную плоть для Валы и для Лувы — здесь, на Темзе ночью,
Где жертва воет под ножом Друида, форму им придай,
И к Древу Тайны пригвозди! Скажи, когда саксонец
И англичанин, брат его искупленный, вернутся?
15 И скоро ль Агнец Божий к сим отверженным сойдёт?
О защити, Амалик, беглецов моих! — дрожит Амалик.
Взываю к Ханаану и Моаву — нет от них ответа,
Не слушают и веселятся с воинскою ратью!
Водан, Тор, Фрига всех моих саксонцев погубили
20 На северных гиганских алтарях, что протянулись
От скал Ирландии до Скандинавии, от Персии и до степей
Татарских, от Атлантики и до великой Эритреи.
О Лондон, град великий! Не твоя ль река рыдает?
Здесь на груди отцовской чада сгрудились твои! О край
25 Забытый! Саррей, Сассекс — здесь в палатах Энитармон
Воздвигну ложе для неё, построю колоннаду
И дивным лабиринтом окружу. Утуна, дочь моя,
Где ты скрываешься, не в Оксфорде ли с Антамоном
В изящных тайниках ошибок, в милосердной лжи?
30 От Хэнда, разрушителя Любви, укройтесь там,
В обмане скромности, невинности и сладострастья,
Сплетённых вместе и сияющих видением ужасным.
Пусть Кембел с сёстрами воссядут в Раковине Мира,
И этот зыбкий шар сформуют волею своей,
35 Свивая крошечные эмбрионы, каппиляры, нервы,
Извилистый язык, глаза и маленькие ноздри,
И сложный лабиринт ушей — так складывают Мир!
И на колеблемой Земле, той, что соткали сёстры,
Ты видишь всё, что видно в Раковине Мира. Иногда
40 Земля несётся в бездну или, приподнявшись к центру,
Растягивается и расширяется как плоскость,
По воле милых дщерей Альбиона. Иногда
Она уподобляется могучей Голгонуце,
Своих вершин касаясь, иль развёртывается, подобно
45 Завесе — той, что скатывают иль раскатывают девы
По своему желанью где-то за поверхностью Земли
За призрачною тенью, что добавлена к реальной,
Которую во веки вечные не изменить, Аминь!
Отделим Альбиона Сыновей от Эманаций их,
50 Беседки наслажденья возведём вдоль юной Темзы,
Чтоб старцы схраняли молодость свою, как я,
Её хранящий восемь с половиной тысяч лет —
Неутомимый труженик веков в Отчаянья долинах!
Земле грозит опустошенье если не посеем
55 Мы в лоне Человека семя городов и деревень —
Иначе Альбион останется скалой кровавой.
Наметь, где города раскинутся, а где деревни,
И пусть стоят они до Альбиона пробужденья.
Пускай Америка укроет племя Лливелина,
60 А сладостная Иерусалим лучится снова в вечность!
Спустилась ночь: пора идти в дозор, быть снова начеку.
Я от печей иду за Альбиона Сыновьями,
Им не вернутся никогда, их место на Евфрате.
Ты слышишь глас Дозорного: Не спите у печей!
65 Смерть у порога! Господи, о пощади наш труд!» —
Так молвил Лос Беулы дщерям. Эманация его
Дугою радужной пред ним мерцала, тёмный Лондон
На Темзы берегу раскинулся от Саррей до Хайгейта:
Серебряные пели веретёна, и златые гири,
70 А ткален гармоничный звон Британию баюкал
От Кейтнесса до Лизарда и Дувра. Энитармон
В соборе Кафедрона, радостно свивая нити,
Ткала для Иерусалим сеть жизни, что спускалась
В долины Энтатона, и блестела чувством нежным.
75 Пока стоял на страже Лос, и вниз от Голгонуцы
Путь горный выбирал, надев сандальи золотые,
И пояс затянув златой, его бесстрашный Призрак
С железной булавой в руке, шагал по горным кручам.
Так по ночам несут они дозор поочерёдно,
80 А днём работают у горна. Лос следит как звёзды,
И метеоры страшные восходят и садятся,
Псы Льюты у его резвятся ног, то к Темзе подбегают,
В дрожащих водах плещутся, то быстро догоняют Лоса,
А тот внимает песне Дщерей Альбиона на Евфрате:
85 «Как был прекрасен Альбиона край, где Дочери Беулы,
По зеленеющим холмам бродили. Но бежали прочь
Хэнд и могучий Хайл, а следом Иерусалим. Проснись [...]
10 августа/2 сентября 2015, Искья/Сент-Олбанс
Примечания
Дизайн: на полях справа на фоне розовых облаков выделяются две фигуры, одна сидящая («юная Темза»?), а другая с усилием взбирающаяся наверх (Хайл?).
1-65. Продолжение монолога Лоса; 66-84. От автора; 85-87. Начало песни Дщерей Альбиона.
1. Первое слово Corruptibility переводится как подверженность порче, тленность, продажность, подкупность.
5. В другом месте Энион и Тармас названы родителями Лоса и Энитармон (Вала, Ночь 1).
7. affection to her children (любовь к своим детям). Стивенсон (С. 808) предполагает, что первое слово написано Блейком ошибочно, и должно быть affliction to her children (скорбь о своих детях).
9. Хантс (Hunts) — сокр. Хэмпшир (Hampshire, от ст. англ. Hantum), графство на юге Англии. Столица — Уинчестер, крупнейший город — Саутгемптон.
10. Поскольку Вала отказалась принять определённую форму, Лос предлагает Альбиону «…определить форму для Валы и форму для Лувы…»
14. «Когда же саксонец с искупленным братом англичанином вернутся?» — то есть, когда разные народы объединятся?
16-17. Амалик, Ханаан и Моав — то, во что превратились Дщери Альбиона в результате «обмана Гвендолен» (см. предыдущий лист).
19. Водан, Тор и Фрига (Woden and Thor and Friga) — персонажи скандинавской мифологии. Их имена даны дням недели соответственно: среде, четвергу и пятнице. Водан или Воден (англо-саксонское произношение имени Вотан или Один) — верховный бог, отец мудрости, повелитель царства мёртвых. Тор — гром, бог погоды, обычно дружески настроенный и с юмором. Фрига(или Фриг) — богиня любви и материнства.
22. Под Эритреей обычно имелось в виду Красное море, но Блейк вслед за Якобом Брайантом, вкладывает в это понятие Индийский океан и всё пространство далее к востоку.
27. Утуна (Oothoon) — одна из дочерей Лоса и Энитармон, эманация Теотормона, олицетворяющая неразделённую любовь. Как «нежная душа Америки» Утуна является идеалом физической свободы.
28. Антамон (Antamon) — символ мужского семени. Пятый из сыновей Лоса
30. Блейк исправил в слове «любовь» (affection) первую букву со строчной на заглавную.
59. Лливеллины — династия правителей Уэльса.
68. от Саррей до Хайгейта — то есть с юга на север Лондона.
71. Кейтнесс, Лизард и Дувр — крайние точки на острова Великобритания на севере, юго-западе и юго-востоке.
74. Энтатон-Бенитон (Entuthon Benython) — мрачный лес ошибок Ульро, окружающий город Голгонуца (Искусство). Блейк называет Энтатон также долиной и бездной.
82. Льюта (Leutha), четвёртая из дочерей Лоса и Энитармон а также возлюбленная Сатаны, у Блейка является воплощением греха. Утуна и Льюта — два противоположных женских характера, олицетворяющих одна свободу, а другая — рабство сравниваются с городами Иерусалим и Вавилон. Псы Льюты (Dogs of Leutha) — те низменные страсти что губят их владельца, как псы Актеона, растерзавшие своего хозяина, превращённого Артемидой в оленя за то, что тот смотрел на неё, пока она купалась в реке.
Plate 83
Corruptibility appears upon thy limbs, and never more
Can I arise and leave thy side, but labour here incessant
Till thy awaking! yet alas I shall forget Eternity!
Against the Patriarchal pomp and cruelty, labouring incessant
5 I shall become an Infant horror. Enion! Tharmas! friends
Absorb me not in such dire grief: O Albion, my brother!
Jerusalem hungers in the desart! affection to her children!
The scorn'd and contemnd youthful girl, where shall she fly?
Sussex shuts up her Villages. Hants, Devon & Wilts
10 Surrounded with masses of stone in orderd forms, determine then
A form for Vala and a form for Luvah, here on the Thames
Where the Victim nightly howls beneath the Druids knife:
A Form of Vegetation, nail them down on the stems of Mystery:
O when shall the Saxon return with the English his redeemed brother!
15 O when shall the Lamb of God descend among the Reprobate!
I woo to Amalek to protect my fugitives[.] Amalek trembles:
I call to Canaan & Moab in my night watches, they mourn:
They listen not to my cry, they rejoice among their warriors
Woden and Thor and Friga wholly consume my Saxons:
20 On their enormous Altars built in the terrible north:
From Irelands rocks to Scandinavia Persia and Tartary:
From the Atlantic Sea to the universal Erythrean.
Found ye London! enormous City! weeps thy River?
Upon his parent bosom lay thy little ones O Land
25 Forsaken. Surrey and Sussex are Enitharmons Chamber.
Where I will build her a Couch of repose & my pillars
Shall surround her in beautiful labyrinths: Oothoon?
Where hides my child? in Oxford hidest thou with Antamon?
In graceful hidings of error: in merciful deceit
30 Lest Hand the terrible destroy his Affection. thou hidest her:
In chaste appearances for sweet deceits of love & modesty
Immingled, interwoven, glistening to the sickening sight.
Let Cambel and her Sisters sit within the Mundane Shell:
Forming the fluctuating Globe according to their will,
35 According as they weave the little embryon nerves & veins
The Eye, the little Nostrils, & the delicate Tongue & Ears
Of labyrinthine intricacy: so shall they fold the World
That whatever is seen upon the Mundane Shell, the same
Be seen upon the Fluctuating Earth woven by the Sisters.
40 And sometimes the Earth shall roll in the Abyss & sometimes
Stand in the Center & sometimes stretch flat in the Expanse,
According to the will of the lovely Daughters of Albion.
Sometimes it shall assimilate with mighty Golgonooza:
Touching its summits: & sometimes divided roll apart.
45 As a beautiful Veil so these Females shall fold & unfold
According to their will the outside surface of the Earth
An outside shadowy Surface superadded to the real Surface;
Which is unchangeable for ever & ever Amen: so be it!
Separate Albions Sons gently from their Emanations,
50 Weaving bowers of delight on the current of infant Thames
Where the old Parent still retains his youth as I alas!
Retain my youth eight thousand and five hundred years.
The labourer of ages in the Valleys of Despair!
The land is markd for desolation & unless we plant
55 The seeds of Cities & of Villages in the Human bosom
Albion must be a rock of blood: mark ye the points
Where Cities shall remain & where Villages[;] for the rest!
It must lie in confusion till Albions time of awaking.
Place the Tribes of Llewellyn in America for a hiding place!
60 Till sweet Jerusalem emanates again into Eternity
The night falls thick: I go upon my watch: be attentive:
The Sons of Albion go forth; I follow from my Furnaces:
That they return no more: that a place be prepard on Euphrates
Listen to your Watchmans voice: sleep not before the Furnaces
65 Eternal Death stands at the door. O God pity our labours.
So Los spoke. to the Daughters of Beulah while his Emanation
Like a faint rainbow waved before him in the awful gloom
Of London City on the Thames from Surrey Hills to Highgate:
Swift turn the silver spindles, & the golden weights play soft
70 And lulling harmonies beneath the Looms, from Caithness in the north
To Lizard-point & Dover in the south: his Emanation
Joy'd in the many weaving threads in bright Cathedrons Dome
Weaving the Web of life for Jerusalem. the Web of life
Down flowing into Entuthons Vales glistens with soft affections.
75 While Los arose upon his Watch, and down from Golgonooza
Putting on his golden sandals to walk from mountain to mountain,
He takes his way, girding himself with gold & in his hand
Holding his iron mace: The Spectre remains attentive
Alternate they watch in night: alternate labour in day
80 Before the Furnaces labouring, while Los all night watches
The stars rising & setting, & the meteors & terrors of night!
With him went down the Dogs of Leutha, at his feet
They lap the water of the trembling Thames then follow swift
And thus he heard the voice of Albions daughters on Euphrates,
85 Our Father Albions land: O it was a lovely land! & the Daughters of Beulah
Walked up and down in its green mountains: but Hand is fled
Away: & mighty Hyle: & after them Jerusalem is gone: Awake[...]
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Блейк. Иерусалим. Лист 82
Уильям Блейк. Иерусалим, лист 82,
«…Я внемлю стонам Иерусалим и Валы причитаньям —
Нам вечно суждено изгоями быть в жизни и любви,
Коль формы страшные в объятьях наших не удержим.
А без иллюзий гибель нам грозит, исчезновенье,
5 Смотрите, нет иллюзий у меня — и вот, я плачу!
И молоко, пропитанное духом стад и агнцев,
И мирных голубей по чашам глиняным я разливаю.
Могучий Хайл становится рыдающим младенцем,
И мёртвых Призраки спешат за нитями моими».
10 Двенадцать Дщерей Альбиона слушали, лучась
В беседках тайных Кембриджа и Оксфорда, и с облаком Раав
Сливаясь; Кембел нежно напевала, колесо вращая,
Крылатый двигая челнок и тонкие сплетая нити.
Златая пряжа, оживая под её рукой, тянулась
15 Сквозь белый остров и друидов храмы наполняла,
Пока глас Гвендолен с вершины Скиддо раздавался.
В ладони левой Гвендолен сокрыла свой Обман,
Чтоб заманить сестёр в далёкий Вавилон к Евфрату,
Но позабыла, что Обман в себе пророчество таит, —
20 В кулак его зажала, руку за спину, назад,
За чресла завела и Ложь свою произнесла:
«Я знаю, что сказала Энитармон Лосу: „Пусть забвеньем
Наказан будет Альбион! Пусть дочери его
Рассеются в краях Амалика, Ханаана и Моава!
25 Пусть Альбион в безжизненную пустошь превратится!
Пусть в Ткальнях Энитармон, в Кузнях Лоса создаются
Израйль и Вавилон, Египет и Моав, Амалик,
Эллада, Гесперия, Индостан, Япония, Китай!
Но как проклятие, как жертвенник, Америку сокрой“.
30 О Сестры, чуден Ханаан, Египет — райский сад,
Предел желаний — Вавилон, Моав — купальня наша!
Взрастим же это древо перед Иерусалимом,
Чтоб Друга Грешников казнить, чтоб разорвать Завесу,
И чтоб Америку отсечь, чтоб тайный скрыть ковчег,
35 Чтоб ярость Мужа истощить войной, чтоб Женственность цвела!
Пыл наших чресл ведёт нас к Вавилону — на восток!
И Хайл стал чадом милым — вот он на груди моей
Лежит, сернувшись под вуалью — здесь его чудесный образ!
Его мученьями я наслаждаюсь и кормлю его
40 Плодами с Древа Альбиона, сладким молоком и спорами могучих
О жертвах пленников, чтоб Человечности обман великий
Войною стал и Жертвоприношеньем. За руки его
Я пригвоздила к Батраббиму, за ноги к стене Хешбона.
Обняв его и стонами его упившись, я любуюсь им!»
45 Она раскинула вуаль от Мам-Тора вершины до Давдейла,
И несравненной красотой своей пред сёстрами блистала.
Хайл извивался Червем [в Ткальне, весь покрытый чешуёй,
Он вьющимся стал Червем], а не плачущим Младенцем!
От ужаса и жалости крича, она бежала прочь —
50 Она красавица, а он всего лишь гнусный червь.
Он в гневе — и дрожат пустыни, сморщившись от страха!
И задрожала Кембел, Ревности и Зависти полна!
Тогда, чтоб Агнца погубить, от Кафедрона Ткален
Метнулась Ревность к сердцу нежной Иерусалим,
55 Томящейся на Масличной горе, к Востоку от Холма Сиона.
Лос зрел: гиль Зависти нависла над седьмою печью
Над Тауэром Лондона, над Темзой; и привёл он Кембел в ярость,
Громовыми мехами, и когда взорвалась печь
Над рыбным рынком Биллингсгейта пред вратами Лоса,
60 Под Альбиона Древом роковым, Лос показал ей жилы
Её возлюбленного — Зависть разгорелась, и она
В тяжёлых схватках в пламени печи произвела
На свет могучий образ Хэнда по желанью своему.
То в топке, то в винодавильне, день и ночь ступала
65 Нагая между гроздий человечьих, и вином печали,
Она поила страждущих в печах, не замечая жара
Бушующего пламени вокруг, [вопя за днями дни,
В скелет кровавый обратившись и,] уродуя себя,
Она другому отдала свою красу, и истязая
70 Себя своей рукой железной, словно в кандалы,
Его конечности в любви железные объятья заключала.
Узрела Гвендолен Дитя в объятиях сестры, завыла,
Над лесом, горькою слезой омыла вьющегося Червя
И каясь, и кружась в потоке, поднятом мехами Лоса,
75 Свой труд любовный начала в винодавильне Лувы
Чтоб болью и слезами Червя обратить в любовный образ.
Её узрев, дрожали в Ткальнях сёстры и, смягчившись,
Бежали в Лондон и остановились у печей открытых,
И там, в печах скорбей, в слезах свои отдали души.
80 Лос у печей всё это видел и довольный молвил:
«Я знал, что я Уртона и Небесных Врат Хранитель,
И, если захочу, могу войти в Сады блаженства,
Но муками любви притянут бренности и чреслам —
К фонтану, свитому из труб и жил, О брат мой, Альбион!…»
8 августа 2015, Искья, Италия
Jerusalem The Emanation of The Giant Albion Plate 82
I have heard Jerusalems groans; from Valas cries & lamentations
I gather our eternal fate: Outcasts from life and love:
Unless we find a way to bind these awful Forms to our
Embrace we shall perish annihilate, discoverd our Delusions.
5 Look I have wrought without delusion: Look! I have wept!
And given soft milk mingled together with the spirits of flocks
Of lambs and doves, mingled together in cups and dishes
Of painted clay; the mighty Hyle is become a weeping infant;
Soon shall the Spectres of the Dead follow my weaving threads.
10 The Twelve Daughters of Albion attentive listen in secret shades
On Cambridge and Oxford beaming soft uniting with Rahabs cloud
While Gwendolen spoke to Cambel turning soft the spinning reel:
Or throwing the wingd shuttle; or drawing the cords with softest songs
The golden cords of the Looms animate beneath their touches soft,
15 Along the Island white, among the Druid Temples, while Gwendolen
Spoke to the Daughters of Albion standing on Skiddaws top.
So saying she took a Falshood & hid it in her left hand:
To entice her Sisters away to Babylon on Euphrates.
And thus she closed her left hand and utterd her Falshood:
20 Forgetting that Falshood is prophetic, she hid her hand behind her,
Upon her back behind her loins & thus utterd her Deceit.
I heard Enitharmon say to Los: Let the Daughters of Albion
Be scatterd abroad and let the name of Albion be forgotten:
Divide them into three; name them Amalek Canaan & Moab:
25 Let Albion remain a desolation without an inhabitant:
And let the Looms of Enitharmon & the Furnaces of Los
Create Jerusalem, & Babylon & Egypt & Moab & Amalek,
And Helle & Hesperia & Hindostan & China & Japan.
But hide America, for a Curse an Altar of Victims & a Holy Place.
30 See Sisters Canaan is pleasant, Egypt is as the Garden of Eden:
Babylon is our chief desire, Moab our bath in summer:
Let us lead the stems of this Tree let us plant it before Jerusalem
To judge the Friend of Sinners to death without the Veil:
To cut her off from America, to close up her secret Ark:
35 And the fury of Man exhaust in War! Woman permanent remain
See how the fires of our loins point eastward to Babylon
Look. Hyle is become an infant Love: look! behold! see him lie!
Upon my bosom. look! here is the lovely wayward form
That gave me sweet delight by his torments beneath my Veil;
40 By the fruit of Albions Tree I have fed him with sweet milk
By contentions of the mighty for Sacrifice of Captives;
Humanity the Great Delusion: is changd to War & Sacrifice:
I have naild his hands on Beth Rabbim & his [feet] on Heshbons Wall:
O that I could live in his sight: O that I could bind him to my arm.
45 So saying: She drew aside her Veil from Mam-Tor to Dovedale
Discovering her own perfect beauty to the Daughters of Albion
And Hyle a winding Worm beneath [her Loom upon the scales.
Hyle was become a winding Worm:] & not a weeping Infant.
Trembling & pitying she screamd & fled upon the wind:
50 Hyle was a winding Worm and herself perfect in beauty:
The desarts tremble at his wrath: they shrink themselves in fear.
Cambel trembled with jealousy: she trembled! she envied!
The envy ran thro Cathedrons Looms into the Heart
Of mild Jerusalem, to destroy the Lamb of God. Jerusalem
55 Languishd upon Mount Olivet, East of mild Zions Hill.
Los saw the envious blight above his Seventh Furnace
On Londons Tower on the Thames: he drew Cambel in wrath,
Into his thundering Bellows, heaving it for a loud blast!
And with the blast of his Furnace upon fishy Billingsgate,
60 Beneath Albions fatal Tree, before the Gate of Los:
Shewd her the fibres of her beloved to ameliorate
The envy; loud she labourd in the Furnace of fire,
To form the mighty form of Hand according to her will.
In the Furnaces of Los & in the Wine-press treading day & night
65 Naked among the human clusters: bringing wine of anguish
To feed the afflicted in the Furnaces: she minded not
The raging flames, tho she returnd [consumd day after day
A redning skeleton in howling woe:] instead of beauty
Defo[r]mity: she gave her beauty to another: bearing abroad
70 Her struggling torment in her iron arms: and like a chain,
Binding his wrists & ankles with the iron arms of love.
Gwendolen saw the Infant in her siste[r]s arms; she howld
Over the forests with bitter tears, and over the winding Worm
Repentant: and she also in the eddying wind of Los's Bellows
75 Began her dolorous task of love in the Wine-press of Luvah
To form the Worm into a form of love by tears & pain.
The Sisters saw! trembling ran thro their Looms! soften[ing] mild
Towards London: then they saw the Furna[c]es opend, & in tears
Began to give their souls away in the Furna[c]es of affliction.
80 Los saw & was comforted at his Furnaces uttering thus his voice.
I know I am Urthona keeper of the Gates of Heaven,
And that I can at will expatiate in the Gardens of bliss;
But pangs of love draw me down to my loins which are
Become a fountain of veiny pipes: O Albion! my brother!
Примечания
Дизайн: справа на полях текста изображён длинный извилистый червь (winding worm) – символ бренности (червь, поедающий трупы).
1—9, 22—44: окончание монолога Гвендолен. 10—21, 45—80: текст от автора. 81—84: начало монолога Лоса. 47—48 и 67—68: наполовину стёртые строки [стёртый текст восстановлен и заключён здесь в квадратные скобки].
28 Гесперия — древнее название Италии у греков (или Испании у римлян).
31 «Моав — купальня наша!...» (“Moab our bath in summer...”) — cм. Псалмы 59 и 107: «Моав — умывальная чаша Моя».
32. «Взрастим же это древо перед Иерусалимом...» — имеется в виду Древо Альбиона, Древо Тайны, а также крест распятия.
43. Батраббим (дочь многих народов) (Песнь Песней 7:5 ) — ворота города Хешбона (или Есевона, см. комментарий к Листу 80).
45. От вершины пика Мам-Тор (Mam-Tor) до низины (долины между гор) Давдейл (Dovedale) в Дербишире — как и во многих других образах этого фрагмента, здесь подразумевается сексуальный подтекст.
59. Биллингсгейт (Billingsgate) — рыбный рынок в Лондоне на южном берегу Темзы.
Ион Барбу. Вторая игра
Ион Барбу (1895—1961). Вторая игра («Из времени выводятся...»)
Вторая игра
Из времени выводятся глубины восхожденья,
Сочась сквозь искупительного зеркала лазурь,
Резец вычерчивает стад аркадских погруженье
В кристальный мир второй игры — пучину мирных бурь.
Надир сокрыт! Поэт суммирует, приподымая
Все арфы, что рассыпаны в скольжении извне,
И песня канула… за ней бежит волна, качая
Колокола медуз в зелёноватой глубине.
4 августа 2015, Сент-Олбанс
Joc secund [Din ceas, dedus...]
Din ceas, dedus adancul acestei calme creste,
Intrata prin oglinda in mantuit azur,
Taind pe inecarea cirezilor agreste
In grupurile apei, un joc second, mai pur.
Nadir latent! Poetul ridica insumarea
De harfe resfirate ce-in sbor invers le pierzi
Si cantec istoveste: ascuns, cum numai marea,
Meduzele cand plimba sub clopotele verzi.
1929 (опубл. 1930)
Язык оригинала: румынский.
Название в оригинале: Joc secund (Din ceas, dedus). — Из цикла «Joc secund (Вторая игра)».
Блейк. Иерусалим. Лист 81
Уильям Блейк. Иерусалим. Лист 81
...Над милосердием я насмеялась, восхищаясь
Воителем жестоким. Мерлина я жалкого отвергла —
Все образы любви его я выбросила вон — блудницам,
Дабы Воителю служили пищей, и теперь я им владею,
5 Оставшись совершенной в красоте своей и непорочной!
Любовью пойман муж, и гордостью жена, ибо любовь
Обресть возможно лишь в проходах cмерти. Но скажите, сёстры!
Ужель жестокий превращается в Дитя, иль остаётся
Суровым Воином? Рувим хотел меня закабалить —
10 Его я изничтожила. Покров жемчужный
С Иосифа сорвав, любимому я отдала,
Жестокому, от плоти Альбиона — Иегове Саваофу,
Как я его зову. Весь род людской, как плачущий Младенец,
Спелёнут в дивном облаке разрушенного Иерусалима!
[Текст на иллюстрации в зеркальном отображении:
Ты можешь жить в Чертогах Рая,
Всё позабыв и всё прощая,
Пусть женщина запомнит это:
Коль на Земле ты всё простить смогла
То в жизни не найти тебе угла!]
15 Любовь в Раю родит любовь, — от страха на Земле любовь родится,
Ты страху должен подчинится, когда любовью ты не покорён!..
3 августа 2015, Сент-Олбанс
Plate 81
I have mockd those who refused cruelty & I have admired
The cruel Warrior. I have refused to give love to Merlin the piteous.
He brings to me the Images of his Love & I reject in chastity
And turn them out into the streets for Harlots to be food
5 To the stern Warrior. I am become perfect in beauty over my Warrior
For Men are caught by Love: Woman is caught by Pride
That Love may only be obtaind in the passages of Death.
Let us look! let us examine! is the Cruel become an Infant
Or is he still a cruel Warrior? look Sisters, look! O piteous
10 I have destroyd Wandring Reuben who strove to bind my Will
I have stripd off Josephs beautiful integument for my Beloved,
The Cruel-one of Albion: to clothe him in gems of my Zone
I have Named him Jehovah of Hosts. Humanity is become
A weeping Infant in ruind lovely Jerusalems folding Cloud:
[Text of the illustration in reversed writing:
In Heaven the only Art of Living
Is Forgetting & Forgiving
Especially to the Female
But if you on Earth Forgive
You shall not find where to Live]
15 In Heaven Love begets Love! but Fear is the Parent of Earthly Love!
And he who will not bend to Love must be subdud by Fear,
Примечания
Эта часть — продолжение монолога Гвендолен, одной из 12
жестоких дочерей Альбиона, желающих подчинить мужскую
половину человечества своей воле.
На рисунке в нижней части листа изображены двенадцать
дочерей Альбиона. Гвендолен, обращаясь к Кэмбел и другим
десяти сёстрам, правой рукой указывает на надпись в
перевёрнутом зеркальном отображении — пятистишие,
первые две строки которого соотносятся с идеями Блейка:
«На небесах есть только одно умение жить: / Это Забвение
и Прощение». Следующая строка: «Особенно для женщин» —
сама по себе двусмысленна и может означать, что мысль
первых двух строк особенно верна для женщин, либо,
что весь этот стишок написан для женского чтения.
В заключительных двух строках выражение «on Earth» —
имеет 2 смысла 1) буквальный: «на Земле» и 2) переносный:
«всё-таки», «всё же». Здесь прочитываются оба смысла:
«Но если ты („всё-таки“) на Земле прощаешь, /
Ты не найдёшь места, где жить».
2. Мерлин, пророк и маг при дворе Короля Артура. Гвендолен
упоминается в легендах о нём качестве жены Мерлина. См.
также 56: 27-28, где Гвендолен, отвергая любовь жалкого
Мерлина, превращается в ком глины, а Мерлин — в «Червяка Долины».
7. «проходы Смерти» (passages of Death) — женские гениталии
(см. комментарий Мортона Д. Пэйли, «Иерусалим», 1991/98, с. 267).
12. Мой любимый (my beloved) — то есть, Хайл. Иегова Саваоф
(Jehovah of Hosts) — буквально «Господь Воинств».
15-16. Мысль, устами Гвендолен как бы оспаривающая изречение
из I Послания Иоанна 4:18: «В любви нет страха, но совершенная
любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение.
Боящийся несовершен в любви».
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Блейк. Иерусалим. Лист 80
Уильям Блейк. Иерусалим
Лист 80
...Меж спутанных корней внутри заледенелой сети
Брожу и горько плачу я в тревоге материнской
О чадах милых. Омертвев душой, я словно червь,
Осуждена на вечный мрак, на страшные мученья —
5 Потеряна, потеряна, потеряна навеки!»
А Вала под тимпан военный, воет на ветру,
Красой средь пленников блистая, и напев тягучий
С жестокой святостью от Арнона и Иордана
Летит к Евфрату. Иерусалим, дрожа, вослед ступает,
10 И сыновья её в неволе слышат Валы песнь,
Как гром гремящую из чёрной беспросветной тучи:
«Прочь, прочь от Иерусалим, прочь от исчадия блудницы!
Пусть вечный суд, неистовое пламя, муки ада
Обрушатся на голову её — иллюзия исчезнет,
15 И сгинет Женщина, а вместе ней и Рай Небесный!
Мне повелел отец, любимый Лува мой: в ночи
Предать Гиганта Альбиона смерти безвозвратной —
Убить царя людей! Но бился Альбион жестоко,
И Луву победил — меня он взял, а моего отца
20 Убил, но я теплом груди своей его вернула к жизни.
Когда он вышел, промрачнел Гигант, и запылал
От ревности. Но Лува создал нож и дал его
Он дочери своей, — не знали в Альбионовом краю
Что можно умереть и не вернуться к жизни! Прежде
25 На павших в битве мы смотрели с жалостью, с любовью,
И в кущах тайно оживляли их, но Альбиона
Я пропитала труп бальзамом нравственных законов
Приправив сладким ароматом ревности, сокрыв
Его в груди своей, чтоб не восстал и не убил он Луву.
30 О Агнец Божий, смилуйся! О сжалься, Иисус!
Войди в палаты Лувы, но не воскрешай умерших!»
Так пела Вала, яростно веретено вращая,
Вылавливая пряжей души пленников уснувших,
В лён вмешивая их, соединяя с облаком, и тело
35 Для Иерусалим сплетая в образе дракона,
Вознесшегося над Сиона древними холмами.
В крови, в огне веретено кружилось, трубы брани
Гремели, и пред игемонами кимвалами бряцая,
Плясали Кембел с Гвендолен, а в облаке звенел
40 Торжественный напев Раав и Дщерей Альбиона.
Лос с ужасом взирал, и жалость в нём боролась с гневом,
Из состраданья он отправил их за узкие моря
Меж Альбиона четырёх лесов, заполонивших Землю,
Но к храмам Власти, словно молнии, они вернулись,
45 Ведя на Иерусалим полки воинственных племён,
Народов яростных от севера Европы и до римлян
И греков, а из Азии — ливанцев, персов и индусов.
В змеиных храмах от широкой Солсбери равнины
И до Амалека, Ханаана и Моава — всюду
50 Слышны рыданья, крики, стоны жертв, костры пылают,
Раав, как облако неясное, парит уныло,
Накрыв бесформенною массой Землю, обвиняя
Всё ясное в грехе — незримое и видимое глазу
Она уродует, растягивая вдоль и поперёк,
55 И пьяная от стонов, криков и рыданий жертв,
Над Иерусалима стенами хохочет, завывая.
Хэнд, спавший на вершине Скиддо, был пленён красой
Лучистой Кембел. Отстранившись от него, она
Обманным светом над горой сияла и пила
60 Возлюбленного вздохи, в сладком опьяненьи
Вытягивая жилы из него. Ночами к древу Альбиона
Она спешила, утром — к Скиддо, чтобы фибры Хэнда
Отправить за Уэльс гористый в Ткальни Кафедрона.
И он помчался сквозь Европу под Сиона сень, чтоб тело
65 Для Иерусалим соткать противное для Агнца.
А Хайл выл на Луну в скалистом диком Дербишире —
Его страдающее сердце, что в груди как Солнце светит
(Что всем известно в Вечности), слезами затопила Гвендолен,
Сокрыв его между рёбер и хребтом, и втиснув меж зубами
70 Его язык, упившись жалостью и счастьем, красотой
Пред ним сияя, почки Хайла в две неправильные формы
Скрутила и, на Древо Альбиона глядя, два вместилища сплела
Для семени — блестящие как снег на склонах Скиддо,
75 Изящно изогнув их для удобства своего, —
Она упрятала их в чреслах. Завывая он бежал средь скал,
В противной Агнцу форме Добродетели Моральной.
Незрима чаровница, что дала ему такую форму,
Законом отвергая Агнца Божьего и Милосердье,
80 Играя в Ткальнях громовых, как в сладостном дурмане,
Рыданьем, воплями и криком наполняя чаши
Из серебра и хрусталя — вином любовного точила Лувы.
«О Кембел — Гвенделен рекла, когда лучи сестёр
Сошлись над склоном, — как нам сохранить сей жуткий образ
В оковах наших хилых? Вновь я трепещу в смятеньи…»
31 июля 2015, Сент-Олбанс
Plate 80
Encompassd by the frozen Net and by the rooted Tree
I walk weeping in pangs of a Mothers torment for her Children:
I walk in affliction: I am a worm, and no living soul!
A worm going to eternal torment! raisd up in a night
5 To an eternal night of pain, lost! lost! lost! for ever!
Beside her Vala howld upon the winds in pride of beauty
Lamenting among the timbrels of the Warriors: among the Captives
In cruel holiness, and her lamenting songs were from Arnon
And Jordan to Euphrates. Jerusalem followd trembling
10 Her children in captivity. listening to Valas lamentation
In the thick cloud & darkness. & the voice went forth from
The cloud. O rent in sunder from Jerusalem the Harlot daughter!
In an eternal condemnation in fierce burning flames
Of torment unendurable: and if once a Delusion be found
15 Woman must perish & the Heavens of Heavens remain no more
My Father gave to me command to murder Albion
In unreviving Death; my Love, my Luvah orderd me in night
To murder Albion the King of Men. he fought in battles fierce
He conquerd Luvah my beloved: he took me and my Father
20 He slew them: I revived them to life in my warm bosom
He saw them issue from my bosom, dark in Jealousy
He burnd before me: Luvah framd the Knife & Luvah gave
The Knife into his daughters hand! such thing was never known
Before in Albions land, that one should die a death never to be reviv'd!
25 For in our battles we the Slain men view with pity and love:
We soon revive them in the secret of our tabernacles
But I Vala, Luvahs daughter, keep his body embalmd in moral laws
With spices of sweet odours of lovely jealous stupefaction:
Within my bosom, lest he arise to life & slay my Luvah
30 Pity me then O Lamb of God! O Jesus pity me!
Come into Luvahs Tents, and seek not to revive the Dead!
So sang she: and the Spindle turnd furious as she sang:
The Children of Jerusalem the Souls of those who sleep
Were caught into the flax of her Distaff, & in her Cloud
35 To weave Jerusalem a body according to her will
A Dragon form on Zion Hills most ancient promontory
The Spindle turnd in blood & fire: loud sound the trumpets
Of war: the cymbals play loud before the Captains
With Cambel & Gwendolen in dance and solemn song
40 The Cloud of Rahab vibrating with the Daughters of Albion
Los saw terrified, melted with pity & divided in wrath
He sent them over the narrow seas in pity and love
Among the Four Forests of Albion which overspread all the Earth
They go forth & return swift as a flash of lightning.
45 Among the tribes of warriors: among the Stones of power!
Against Jerusalem they rage thro all the Nations of Europe
Thro Italy & Grecia, to Lebanon & Persia & India.
The Serpent Temples thro the Earth, from the wide Plain of Salisbury
Resound with cries of Victims, shouts & songs & dying groans
50 And flames of dusky fire, to Amalek, Canaan and Moab[.]
And Rahab like a dismal and indefinite hovering Cloud
Refusd to take a definite form. she hoverd over all the Earth
Calling the definite, sin: defacing every definite form;
Invisible, or Visible, stretch'd out in length or spread in breadth:
55 Over the Temples drinking groans of victims weeping in pity,
And joying in the pity, howling over Jerusalems walls.
Hand slept on Skiddaws top: drawn by the love of beautiful
Cambel: his bright beaming Counterpart, divided from him
And her delusive light beamd fierce above the Mountain,
60 Soft: invisible: drinking his sighs in sweet intoxication:
Drawing out fibre by fibre: returning to Albions Tree
At night: and in the morning to Skiddaw; she sent him over
Mountainous Wales into the Loom of Cathedron fibre by fibre:
He ran in tender nerves across Europe to Jerusalems Shade,
65 To weave Jerusalem a Body repugnant to the Lamb.
Hyle on East Moor in rocky Derbyshire, rav'd to the Moon
For Gwendolen: she took up in bitter tears his anguishd heart,
That apparent to all in Eternity, glows like the Sun in the breast:
She hid it in his ribs & back: she hid his tongue with teeth
70 In terrible convulsions pitying & gratified drunk with pity
Glowing with loveliness before him, becoming apparent
According to his changes: she roll'd his kidneys round
Into two irregular forms: and looking on Albions dread Tree,
She wove two vessels of seed, beautiful as Skiddaws snow;
75 Giving them bends of self interest & selfish natural virtue:
She hid them in his loins; raving he ran among the rocks,
Compelld into a shape of Moral Virtue against the Lamb.
The invisible lovely one giving him a form according to
His Law a form against the Lamb of God opposd to Mercy
80 And playing in the thunderous Loom in sweet intoxication
Filling cups of silver & crystal with shrieks & cries, with groans
And dolorous sobs: the wine of lovers in the Wine-press of Luvah
O sister Cambel said Gwendolen, as their long beaming light
Mingled above the Mountain[:] what shall we do to keep
85 These awful forms in our soft bands: distracted with trembling
Примечания
Дизайн: Справа от текста изображены повисшие в воздухе человеческие фигуры, превращаемые в змеиные или червеобразные формы, вероятно имеющие отношение к Гвендолен и Хайлу, а также к Кэмбел и Хэнду.
8—9. «от Арнона и Иордана / Летит к Евфрату» — то есть от землли Древнего Израиля к Вавилону, где в плену находились дети Иерусалим. Арнон (Arnon — означает «стремительный») — река в Иордане, берущее начало в горах Галаада и впадающая в Мёртвое море. Ныне называется Вади Эль-Мауджи. Река служила границей между Иудеей и Набатейским царством. У Блейка это «река рождения», а также женские гинеталии, сексуальное начало.
57. Скиддо (Skiddaw) — гора в национальном парке Озёрный край в Великобритании. Вершина Скиддо раздваивается, формой своей напоминая женскую грудь, и предположительно поэтому служит здесь «образом грубой сексуальности» (см. комментарий Мортона Пэйли, 266).
66. Ист Мур — вересковая пустошь в Пик-дистрикт, графство Дербишир.
82. Точило — здесь в смысле приспособления для отжима сока из виноградных ягод.
Блейк. Иерусалим. Лист 79
Уильям Блейк. Иерусалим, лист 79
Повержены мои шатры, столпы в руинах, чада
Рассыпаны по мостовым Ассирии, Египта,
Душа истаяла от дум среди хешбонских башен,
Сион — иссохшая скала, где нет росы, дождя,
5 Нет родников — повсюду только трещины да камни,
Меж них не вьётся виноград и не цветут оливы,
Благословенная гора горой проклятья стала!
Как будто в ад вослед за мной попадали холмы,
И по безлюдным пустырям заблудшею овцой
10 Вдоль Пропасти Отчаянья бреду я в Ефраим,
Вхожу в Силом, затем иду в Гесем и Гилеад,
Не находя ни огонька, ни лекаря, ни друга!
Полоски узкие земли, окутанные мраком,
Гесем и Гилиад — теперь с Филистией и с Огом.
15 Как далеко ты, Альбион! Давно ли по твоим
Долинам и холмам ступала Иерусалим?
Но ныне Альбион — лишь узкая скала среди морей!
И Сарри, Сассекса холмы с гуртами и стадами
Отвергли Иерусалим и всех моих Святых!
20 Я не нужна пятядесяти-двум английским графствам —
Я больше им не мать! Презрев, они меня изгнали!
Покрыл всю Землю Лондон, Англия возглавила народы
И населила ими Альбиона города. Мои столпы
От моря к морю простирались — Лондон зрел меня,
25 Идущую к нему с востока, с запада; меня благословляя,
Детей своих он подносил к моей груди, сажал мне на колени,
Меня искали старцы в каждом городе, в деревне каждой,
И, с радостью взирая на меня, своим сынам твердили:
«Вот Иерусалим! Она сидит в покоях наших тайных,
30 Иуда, Левий, Иссахар, Ефрем, Манасия, Гад, Дан
Пасут английские стада в горах, в долинах наших,
Гурты ночами стерегут, и Агнец Божий — с нами!»
Здесь Северн русло повернул по моему желанью,
И Темза для меня водой купальни наполняла,
35 Кишон вливался в Медуэй, а Темза — в Иордан небесный,
Все земли я прошла, что дал мне Альбион, и счастьем
Я наполняла горы, петь учила пахаря и пастуха,
А мореход за мною повторял напев Сиона.
Италия взирала с восхищеньем на меня, а Франция
40 Была мне садом и купальней тайной, золотые горы
Испании мне были ложем, там мы повстречались с Агнцем,
И там вступили в тайные покои, дети наши
На наши игры тайные глядели с умиленьем,
Виденье Божие превознося в святом восторге.
45 На севере поляк и немец, вслед за мной ступая,
Нашли мои завесы и врата в горах, долинах,
И мебелью моих палат украсили дома,
А грек и турок, в подражанье музыке моей,
На арфе, флейте и рожке играли сладостные гимны
50 В честь Иерусалим — их слушали ливиец, египтянин
И смуглый эфиоп, расспрашивая про меня,
И Агнец Божий к моему привёл их алтарю.
А ты, Америка! Когда-то и тебя я зрела!
И Херувимы с Серафимами в златых горах
55 Меж чад моих резвились. Ныне ж — кровь на алтарях,
И воскурения мои пропитаны чумой
Семи болезней! Здесь когда-то облако парило
Спасенья, ликовал четырёгранный мир между столпов
Моих среди крылатых Херувимов, но теперь
60 Зажата я в ущелье узком меж Погибели долин,
В краю, покрытом дёгтем и смолой, вдали от Божьих
Чудес четырёхкратных и от гроба Альбиона,
Усохшая, простёртая в кромешной тьме Кавула.
Рувим и Гад, Иосиф, Левий и Иуда в долах тесных
65 Ютятся. Я возлюбленных своих считаю кости,
Бродя в долинах Гибельных меж храмами друидов,
Величием, жестокостью заполонивших Землю.
В чём цель твоя о, Вала? Почему твои затворы
Покрыты кровью убиенных? Почему Евфрат
70 В крови? Зачем с таким величием ужасным
Муж из Жены восстал на гибель небесам? Ужели,
Чтоб Человечность погубить? Зачем средь этих храмов,
Ты воешь на ветру? О Вала! Человечность выше,
Телесного и тех ночных видений, что в Беуле
75 В личине двух полов бредут меж Эманаций, и улыбкой
Или слезой Беулы Дщерей в юноше и деве,
Покуда длится сон, желанья плоти пробуждают.
Зачем ты расставляешь сети красоты, обманчивых иллюзий,
И светом их улавливаешь души смертных до тех пор,
80Пока не отдалится Альбион от всех земных народов?
22 июня 2015, Минорка, Испания /
версия 16 июля 2015, Сент-Олбанс
Plate 79
My tents are fall'n! My Pillars are in ruins! my children dashd
Upon Egypts iron floors, & the marble pavements of Assyria;
I melt my soul in reasonings among the towers of Heshbon;
Mount Zion is become a cruel rock & no more dew
5 Nor rain: no more the spring of the rock appears: but cold
Hard & obdurate are the furrows of the mountain of wine & oil:
The mountain of blessing is itself a curse & an astonishment:
The hills of Judea are fallen with me into the deepest hell
Away from the Nations of the Earth, & from the Cities of the Nations;
10 I walk to Ephraim. I seek for Shiloh: I walk like a lost sheep
Among precipices of despair: in Goshen I seek for light
In vain: and in Gilead for a physician and a comforter.
Goshen hath followd Philistea: Gilead hath joind with Og!
They are become narrow places in a little and dark land:
15 How distant far from Albion! his hills & his valleys no more
Recieve the feet of Jerusalem: they have cast me quite away:
And Albion is himself shrunk to a narrow rock in the midst of the sea!
The plains of Sussex & Surrey, their hills of flocks & herds
No more seek to Jerusalem nor to the sound of my Holy-ones.
20 The Fifty-two Counties of England are hardend against me
As if I was not their Mother, they despise me & cast me out
London coverd the whole Earth. England encompassd the Nations:
And all the Nations of the Earth were seen in the Cities of Albion:
My pillars reachd from sea to sea: London beheld me come
25 From my east & from my west; he blessed me and gave
His children to my breasts, his sons & daughters to my knees
His aged parents sought me out in every city & village:
They discernd my countenance with joy! they shewd me to their sons
Saying Lo Jerusalem is here! she sitteth in our secret chambers
30 Levi and Judah & Issachar: Ephram, Manesseh, Gad and Dan
Are seen in our hills & valleys: they keep our flocks & herds:
They watch them in the night: and the Lamb of God appears among us.
The river Severn stayd his course at my command:
Thames poured his waters into my basons and baths:
35 Medway mingled with Kishon: Thames recievd the heavenly Jordan
Albion gave me to the whole Earth to walk up & down; to pour
Joy upon every mountain; to teach songs to the shepherd & plowman
I taught the ships of the sea to sing the songs of Zion.
Italy saw me, in sublime astonishment: France was wholly mine:
40 As my garden & as my secret bath; Spain was my heavenly couch:
I slept in his golden hills: the Lamb of God met me there.
There we walked as in our secret chamber among our little ones
They looked upon our loves with joy: they beheld our secret joys:
With holy raptures of adoration rapd sublime in the Visions of God:
45 Germany; Poland & the North wooed my footsteps they found
My gates in all their mountains & my curtains in all their vales
The furniture of their houses was the furniture of my chamber
Turkey & Grecia saw my instr[u]ments of music, they arose
They siezd the harp: the flute: the mellow horn of Jerusalems joy
50 They sounded thanksgivings in my courts: Egypt & Lybia heard
The swarthy sons of Ethiopia stood round the Lamb of God
Enquiring for Jerusalem: he led them up my steps to my altar:
And thou America! I once beheld thee but now behold no more
Thy golden mountains where my Cherubim & Seraphim rejoicd
55 Together among my little-ones. But now, my Altars run with blood!
My fires are corrupt! my incense is a cloudy pestilence
Of seven diseases! Once a continual cloud of salvation. rose
From all my myriads; once the Four-fold World rejoicd among
The pillars of Jerusalem, between my winged Cherubim:
60 But now I am closd out from them in the narrow passages
Of the valleys of destruction, into a dark land of pitch & bitumen.
From Albions Tomb afar and from the four-fold wonders of God
Shrunk to a narrow doleful form in the dark land of Cabul;
There is Reuben & Gad & Joseph & Judah & Levi, closd up
65 In narrow vales: I walk & count the bones of my beloveds
Along the Valley of Destruction, among these Druid Temples
Which overspread all the Earth in patriarchal pomp & cruel pride
Tell me O Vala thy purposes; tell me wherefore thy shuttles
Drop with the gore of the slain; why Euphrates is red with blood
70 Wherefore in dreadful majesty & beauty outside appears
Thy Masculine from thy Feminine hardening against the heavens
To devour the Human! Why dost thou weep upon the wind among
These cruel Druid Temples: O Vala! Humanity is far above
Sexual organization; & the Visions of the Night of Beulah
75 Where Sexes wander in dreams of bliss among the Emanations
Where the Masculine & Feminine are nurs'd into Youth & Maiden
By the tears & smiles of Beulahs Daughters till the time of Sleep is past.
Wherefore then do you realize these nets of beauty & delusion
In open day to draw the souls of the Dead into the light.
80 Till Albion is shut out from every Nation under Heaven.
Примечания
Дизайн: Текст заключён в растительную рамку из виноградной лозы листьев c большой гроздью сочных бордовых виноградин. Сверху справа изображены две райские птицы (одна из них с раздвоенным хвостом).
3. Хешбон (Heshbon, также Есевон, Есван или Хесбан) — столица Сигона, царя аморейского, завоёванная Израилем и отданная колену Рувима. Развалины города находятся на территории современной Иордании.
10-11. Ефраим, Силом, Гесем или Гошен (Ephraim, Shiloh, Goshen) — древнееврейский город Силом (или Шило) находился в земле Ефраим в центральном Ханаане, земля Гесем была на юге, и считалась лучшей землёй Египта, и потому именно в Гесеме Иосиф поселил своего отца и братьев (Быт 47:6, 11).
35. «Кишон вливался в Медуэй…» — Кишон (Kishon) — река в Израиле, Берёт начало близ Дженина и впадает в Хайфский залив Средиземного моря рядом с портом Кишон. Медуэй (Medway) — река в Англии, проходит по графствам Кент и Восточный Сассекс и впадает в Темзу близ города Ширнесс.
56—57. «Чума Семи болезней» (pestilence / Of seven diseases…) — то же, что «Семь смертных грехов», по Фоме Аквинскому это: гордыня, зависть, чревоугодие, блуд, гнев, алчность, уныние.
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Блейк. Иерусалим. Лист 78
Уильям Блейк. Иерусалим, копия E (1821), лист 78
Иерусалим. Глава 4
Двенадцать Призраков могучих Сыновей Гиганта
Вокруг могилы жадно рыщут, дабы плоть пожрать
Уснувшей Человечности, и Лос с жезлом железным
Спешит за ними вслед и громко угрожает, и громит
5 Их каменистые тела, как черепки крушит горшечник,
Всё лицемерное в них разбивая, изгоняя прочь из Альбиона,
В печи пылающей и молотом на наковальне разделяя
Их на мужей и жён, чтоб женское в них не погибло,
И воют сломленные Призраки в печах железных!
10 Пока Лос, жалуясь, свершает тяжкий труд, а Иерусалим
Сидит пред пещью огненной, одетая во власяницу,
Двенадцать Сыновей Гиганта с армией великой
Все Сорок-два портала Эрин окружают, дабы Агнца
И Иерусалим оружьем страшным уничтожить,
15 И Валу, мать свою, короновав златой короной,
Раав ей имя нарекли, власть дали над Землёю,
И к небесам —над Этнатон-Бенитон и над Голгонуцей
До самых звёзд трон Валы вознесли превыше трона Бога
Чтоб захватить трон Божий, Агнца Божьего заклав,
20 И четверное Человечество повергнуть в бездну Ульро.
Вот Иерусалим лежит нагая под Сионом,
Горой Гигантов, и сравнялись с пылью все её основы.
Двенадцать врат разрушены и дети все в неволе,
Сама в цепях, снаружи и внутри объята ночью чёрной,
25 Неведомой в Беуле, все врата её утоплены в крови с востока
От берегов Японии до мостовой Гигантов Эрин
На западе. На берегах Евфрата слёзы льёт она
Как тень, невидима, неслышима для чад своих, бредущих
Израненных, в слезах, затерянных среди камней Друидов.
30 И глас её над сумрачной Филистией вознёсся:
«Где брат мой, где отец? Меня покинул Всемогущий!
Он стрелами пронзил меня и чад моих злосчастных!
И пред Божественные Очи грешную не подпускает!
19 июня 2015, Минорка, Испания
Plate 78
Jerusalem. C 4
The Spectres of Albions Twelve Sons revolve mightily
Over the Tomb & over the Body: ravning to devour
The Sleeping Humanity. Los with his mace of iron
Walks round: loud his threats, loud his blows fall
5 On the rocky Spectres, as the Potter breaks the potsherds;
Dashing in pieces Self-righteousnesses: driving them from Albions
Cliffs: dividing them into Male & Female forms in his Furnaces
And on his Anvils: lest they destroy the Feminine Affections
They are broken. Loud howl the Spectres in his iron Furnace
10 While Los laments at his dire labours, viewing Jerusalem,
Sitting before his Furnaces clothed in sackcloth of hair;
Albions Twelve Sons surround the Forty-two Gates of Erin,
In terrible armour, raging against the Lamb & against Jerusalem,
Surrounding them with armies to destroy the Lamb of God.
15 They took their Mother Vala, and they crown'd her with gold:
They namd her Rahab, & gave her power over the Earth
The Concave Earth round Golgonooza in Entuthon Benython,
Even to the stars exalting her Throne, to build beyond the Throne
Of God and the Lamb, to destroy the Lamb & usurp the Throne of God
20 Drawing their Ulro Voidness round the Four-fold Humanity
Naked Jerusalem lay before the Gates upon Mount Zion
The Hill of Giants, all her foundations levelld with the dust!
Her Twelve Gates thrown down: her children carried into captivity
Herself in chains: this from within was seen in a dismal night
25 Outside, unknown before in Beulah, & the twelve gates were fill'd
With blood; from Japan eastward to the Giants causway, west
In Erins Continent: and Jerusalem wept upon Euphrates banks
Disorganizd; an evanescent shade, scarce seen or heard among
Her childrens Druid Temples dropping with blood wanderd weeping!
30 And thus her voice went forth in the darkness of Philisthea.
My brother & my father are no morel God hath forsaken me
The arrows of the Almighty pour upon me & my children
I have sinned and am an outcast from the Divine Presence!
Примечания
Дизайн: Сидящая на скале на берегу моря обнажённая мужская фирура с головой орла. C задумчивым видом, опершись подбородком на левую луку это странное существо смотрит на кровавое солнце, заходящее в море. Ассоциируется с Лосом (а также с самим Блейком); кроме того орёл — эмблема Святого Иоанна, автора Откровения. Это изображение имеет множество самых различных толкований, см. Пэйли, с. 261.
5. «…как черепки крушит горшечник …» — Ср Исайя, 30:14: «И Он разрушит ее, как сокрушают глиняный сосуд, разбивая его без пощады, так что в обломках его не найдется и черепка…»
13. «Все Сорок-два портала Эрин» — вероятно, ошибочно вместо 32 — озадаченные комментаторы не могут найти иного объяснения этому числу 42 в отношении к «Вратам Эрин», что, как полагают должно бы соотвествовать числу графств Ирландии, то есть 32-ум.
17. Энтатон-Бенитон (Entuthon Benython) — мрачный лес ошибок Ульро, окружающий город Голгонуца.
21. Сравни с обращением Бога к городу Иерусалиму (Иезекииль, 16:39): «…они разорят блудилища твои, и раскидают возвышения твои, и сорвут с тебя одежды твои, и возьмут наряды твои, и оставят тебя нагою и непокрытою…»
26. Мостовая гигантов (Giant’s Causeway), также Дорога гигантов или Тропа Великана на востоке Ирландии — соединенённые 40 тысяч базальтовых колонн вулканического происхождения. По легенде считалась делом рук Финна Мак Кумала, героя кельтских мифов.
31. Ср. последние слова Христа, Матфей 27:46: «Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?»
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Блейк. Иерусалим. Лист 75
Уильям Блейк. Иерусалим, лист 75
Пал Иерусалим перед Раав, Великим Вавилоном.
На Северне Артур, Бладуд и Мерлин встали вместе с Батом,
Держащим кубок с двадцати-семью отравами Раав.
То скрыты двадцать-семь её небес, то явлены опять
5 В обманном свете времени, растянуты в пространстве
Процессией туманной, созидаемой пророком на века,
Ибо пророк прошёл шесть тысяч лет взад и вперёд,
Чтоб каждый миг и каждое движение пространства
Осталось в Кафедроне с Боулахулой навсегда.
10 Вот имена всех двадцати-семи небес и их церквей:
Адам, Сиф, Енос, Каинан, Малелеил, Иаред, Енох,
Мафусаил, Ламех — могучие Гиганты и Гермафродиты,
Ной, Сим, Арфаксад, Каинан-второй, Сала, Евер,
Фалек, Рагав, Серух, Нахор и Фарра — это жено-мужи:
15 Муж скрыт в жене, как под завесою в ковчеге; Авраам
И Моисей, и Соломон, и Савл, и Константин,
И Карл, и Лютер — муже-жёны, семь драконьих форм —
Жена сокрыта в муже. И Раав есть явленый и тайный
Великий Вавилон и мерзость запустенья — та религия,
20 Что спрятана в войне, дракон кровавый, а внутри — блудница!
Но Иисус, поправ и смерть, и ад, открыл нам вечность
В пространстве и во времени, и торжествует в милости своей!
Так, в Раковине Мира созданы пророком небеса,
Где в вечном круге вслед за Лютером вновь следует Адам,
25 Дабы проснулись смерти узники, чтоб Альбион и Лува
В неугасимый свет, в свой вечный день вступили вновь!
Но ныне Небеса бежали от могучих членов Альбиона.
17 июня 2015, Минорка, Испания
PLATE 75
And Rahab Babylon the Great hath destroyed Jerusalem
Bath stood upon the Severn with Merlin & Bladud & Arthur
The Cup of Rahab in his hand: her Poisons Twenty-seven-fold
And all her Twenty-seven Heavens now hid & now reveal'd
5 Appear in strong delusive light of Time & Space drawn out
In shadowy pomp by the Eternal Prophet created evermore
For Los in Six Thousand Years walks up & down continually
That not one Moment of Time be lost & every revolution
Of Space he makes permanent in Bowlahoola & Cathedron.
10 And these the names of the Twenty-seven Heavens & their Churches
Adam, Seth, Enos, Cainan, Mahalaleel, Jared, Enoch,
Methuselah, Lamech; these are the Giants mighty, Hermaphroditic
Noah, Shem, Arphaxad, Cainan the Second, Salah, Heber,
Peleg, Reu, Serug, Nahor, Terah: these are the Female Males:
15 A Male within a Female hid as in an Ark & Curtains.
Abraham, Moses, Solomon, Paul, Constantine, Charlemaine,
Luther. these Seven are the Male Females: the Dragon Forms
The Female hid within a Male: thus Rahab is reveald
Mystery Babylon the Great: the Abomination of Desolation
20 Religion hid in War: a Dragon red, & hidden Harlot
But Jesus breaking thro' the Central Zones of Death & Hell
Opens Eternity in Time & Space; triumphant in Mercy
Thus are the Heavens formd by Los within the Mundane Shell
And where Luther ends Adam begins again in Eternal Circle
25 To awake the Prisoners of Death; to bring Albion again
With Luvah into light eternal, in his eternal day.
But now the Starry Heavens are fled from the mighty limbs of Albion
Примечания
Дизайн: В тексте между 9 и 10 строками: ряд из 11 совмещающихся окружностей, в центре которых помещены фигуры ангелов, вероятно, представляющих фрагмент «истории 27 небес и их церквей». Внизу под текстом: Вавилонская Блудница (показанная спереди и сзади, соединённая в один запутанный клубок с семиглавым драконом. Ср. «и я увидел жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами», Откр. 17:3.
1. Раав — Вавилонская блудница. Иронически здесь являет собой символ морального закона, и морального достоинства. Исторически город Иерусалим был разрушен Вавилоном, но Блейк, используя образ из Апокалипсиса, показывает, что Иерусалим был разрушен благодаря духовной деградации своих сынов.
2. Северн — река в Уэльсе. Мерлин, Бладуд, Артур — легендарные фигуры античной истории Британии. Бат — город, основанный Бладудом. Блейк называет Бат «лекарем и отравителем» (“the Physician a Poisjner”, см. 41[37]:1—2). В его руке «кубок с Двадцати-семи-кратными отравами Раав» Ср. «И жена... держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ее», Откр. 17:4.
4. 27 Небес представляют собой тучи бесконечных религиозных ошибок, окружающие этот мир с начала его сотворения. Они противопоставляются очистительным и восстановительным усилиям Лоса, Вечного Пророка.
10—20. Почти дословная цитата из поэмы Мильтон 37[41]:35—43
14. Рагав (Reu, и°вХј, Реу, Рэу, «дружество, товарищество») — один из послепотопных патриархов, потомок Сима, сын Фалека и отец Серуха. Он также является пра-прадедом Авраама. Родился в период начала строительства Вавилонской башни, прожил 239 лет согласно (Быт. 11:18—21), или 339 согласно Септуагинте.
Блейк. Иерусалим. Лист 74
Лист 74
Уильям Блейк. Иерусалим, лист 74
Четыре Зоа в тучах ярости пред Альбионом встали,
А с ними Ринтра, Паламаброн, Бромион и Теотормон —
Что были: Верулам и Лондон, Йорк и Эдинбург.
А Зоа имена: Уризен, Лува, Тармас и Уртона.
5 В оцепенении, охвачены смертельною враждой,
Они катили ядовитые колёса друг на друга,
Объяты властью Разума, отрекшись от Воображенья,
И стали Призраками, отдыхая бренными телами
В Беуле, где над над ними плакали Беулы Дщери.
10 Что Призрак? — сила Разума, но без Воображенья,
Иль Человек, закованный в броню Соотношений
Предметов Памяти, Законом и Моралью обрамлённый
И губящий Воображенье — Тело Божье — муками, войною!
Наставь меня, О Дух Святой, дай мне постичь Завет
15 Спасителя — Божественный Закон чудесный! Вавилон
Зрю в Лондоне, по улицам бродя от дома к дому,
Зрю Иерусалим — смертельной дрожью каждый шаг охвачен!
И все Шесть тысяч лет перед моим проходят взором,
Чтоб мог я рассказать, как молотом своим вращая,
20 Лос в ярости великой с древних гор сгонял Сынов
И Дщерей Альбионовых, отринувших Виденье Божье
И ставших Азиатскими Двенадцатью Богами.
Двенадцать Альбионовых Сынов, у Иерусалим — Шестнадцать.
Сыны Гиганта благозвучием и остротой гармоний
25 Перечили мелодии, уничтожая контур светотенью,
Абстракцией губя Видение Воображенья.
Закон жестокий разделил Шестнадцать на Двенадцать.
Хайл Лоса приютил меж Альбиона скал и с чувством
На части искромсал, отвергнув мысль, чтоб в вихрь своих колёс
30 Потомков Иерусалим завлечь и в Вавилон отправить —
Вот почему его извечно Гогом называют.
Что Вавилон? — разумная мораль, обман для малых сих,
Соблазн похищенной красы! И вот, заснул Рувим
На Камне Лондонском, и Дщери Альбиона любовались
35 Его красой и доблестью ужасной — отпрыски добра и зла,
Они его, в любви на Темзе разделив, отправили
Из ткален Кафедрона в струях крови по Европе,
Лос их изгнал из Альбиона, сделав Дщерями Ханаана,
И ханаанитами назвали Альбиона и Сынов его.
40 Таков рассказ мой, Господи, раскрой врата свои,
Я Слово поведу Твоё, поведаю как Дщери
Рубили жилы у Рувима: покатился он и корень
Пустил в Васане — в страхе на Васан взирали Сыновья Гиганта;
Как изрубили Симеона и, в крови катясь
45 Сквозь нации, он под сияющими ткальнями у Дщерей
Укоренился близ Амалека в Филистии;
Как изрубили Левия, пустил он сорок восемь
Корней по всей земле Хаанана; как Иуду изрубили,
И покатился он в Хеврон, край Хэнда с Хайлом;
50 Как растеклись по всем народам Дан и Неффалим,
Гад, Асир, Иссахар и Завулон, рассеявшись в Небытие.
Четыре Зоа вижу я и женщину над ними
Ужасную, но принимающую форму Красоты —
Се Дина, что корнями из Сихема — форма юной Эрин!
55 Разверзлась рана на Саут-Молтон-стрит и Стратфорд-плейс,
А из неё бессмысленно катились вдаль от всех народов
Тела Иосифа и Веньямина, и в земле Кавул они застыли.
15 июня 2015, Минорка, Испания
PLATE 74
The Four Zoa's clouded rage; Urizen stood by Albion
With Rintrah and Palamabron and Theotormon and Bromion
These Four are Verulam & London & York & Edinburgh
And the Four Zoa's are Urizen & Luvah & Tharmas & Urthona
5In opposition deadly, and their Wheels in poisonous
And deadly stupor turn'd against each other loud & fierce
Entering into the Reasoning Power, forsaking Imagination
They became Spectres; & their Human Bodies were reposed
In Beulah, by the Daughters of Beulah with tears & lamentations
10The Spectre is the Reasoning Power in Man; & when separated
From Imagination, and closing itself as in steel, in a Ratio
Of the Things of Memory. It thence frames Laws & Moralities
To destroy Imagination! the Divine Body, by Martyrdoms & Wars
Teach me O Holy Spirit the Testimony of Jesus! let me
15Comprehend wonderous things out of the Divine Law
I behold Babylon in the opening Street of London, I behold
Jerusalem in ruins wandering about from house to house
This I behold the shudderings of death attend my steps
I walk up and down in Six Thousand Years: their Events are present before me
20To tell how Los in grief & anger, whirling round his Hammer on high
Drave the Sons & Daughters of Albion from their ancient mountains
They became the Twelve Gods of Asia Opposing the Divine Vision
The Sons of Albion are Twelve: the Sons of Jerusalem Sixteen
I tell how Albions Sons by Harmonies of Concords & Discords
25Opposed to Melody, and by Lights & Shades, opposed to Outline
And by Abstraction opposed to the Visions of Imagination
By cruel Laws divided Sixteen into Twelve Divisions
How Hyle roofd Los in Albions Cliffs by the Affections rent
Asunder & opposed to Thought, to draw Jerusalems Sons
30Into the Vortex of his Wheels. therefore Hyle is called Gog
Age after age drawing them away towards Babylon
Babylon, the Rational Morality deluding to death the little ones
In strong temptations of stolen beauty; I tell how Reuben slept
On London Stone & the Daughters of Albion ran around admiring
35His awful beauty: with Moral Virtue the fair deciever; offspring
Of Good & Evil, they divided him in love upon the Thames & sent
Him over Europe in streams of gore out of Cathedrons Looms
How Los drave them from Albion & they became Daughters of Canaan
Hence Albion was calld the Canaanite & all his Giant Sons.
44Hence is my Theme. O Lord my Saviour open thou the Gates
And I will lead forth thy Words, telling how the Daughters
Cut the Fibres of Reuben, how he rolld apart & took Root
In Bashan, terror-struck Albions Sons look toward Bashan
They have divided Simeon he also rolld apart in blood
45 Over the Nations till he took Root beneath the shining Looms
Of Albions Daughters in Philistea by the side of Amalek
They have divided Levi: he hath shot out into Forty eight Roots
Over the Land of Canaan: they have divided Judah
He hath took Root in Hebron, in the Land of Hand & Hyle
50 Dan: Napthali: Gad: Asher: Issachar: Zebulun: roll apart
From all the Nations of the Earth to dissipate into Non Entity
I see a Feminine Form arise from the Four terrible Zoas
Beautiful but terrible struggling to take a form of beauty
Rooted in Shechem: this is Dinah, the youthful form of Erin
55 The Wound I see in South Molton S[t]reet & Stratford place
Whence Joseph & Benjamin rolld apart away from the Nations
In vain they rolld apart; they are fixd into the Land of Cabul
Примечания
Дизайн: три обнажённые фигуры, две, витающие в воздухе справа от текста и одна поулежащая внизу и «укоренённая» в земле своими волосами и гениталиями, подобно Рувиму, его братьям и сестре Дине.
1. “The Four Zoa's clouded rage; Urizen stood by Albion...” — повторено с вариациями из 32[36]:25 («Четыре Зоа тучей ярости закрыли Небо...») и 37[41]:26 («Четыре Зоа, распаляясь, изрыгали пламя гнева...»).
10. “The Spectre is the Reasoning Power in Man; & when separated” — повторено с вариациями из 54:6—7 («низвергнут / Своим же Призраком – той силой Разума, что обитает в людях...»).
16. “I behold Babylon in the opening Street of London...” — на интересную полисеманитическую связь (Babylon/Baby London = Вавилон/Беби-Лондон) указывает Пэйли вслед за Хилтоном (Nelson Hilton. Literal Imagination: Blake’s Vision of Words, 1969).
18. «И все Шесть тысяч лет перед моим проходят взором...» — традиционно считалось, что этот мир просуществует 6 тысяч лет.
22. Twelve Gods of Asia – 12 богов Азии перечислены Блейком в «Мильтоне» 37:20-34: Баал, Аштарот, Чемош, Молех, Дагон, Таммуз, Риммон, Озирис, Изис, Орус, Бемал, Сатурн, Юпитер и Рея.
23. Шестнадцать для Блейка совершенное число (квадрат божественной тетрады), отсюда у Альбиона и у Голгонуцы по 16 ворот. К двенадцати сынам Иерусалим добавляются четыре «непорождённых» сына: Ринтра, Паламаброн, Теотормон и Бромион. Все 16 в других случаях называются у Блейка также сыновьями Лоса.
28—31. «Хайл Лоса приютил меж Альбиона скал...» и т. д. — Хайл (Уильям Хейли, покровитель Блейка) «приютил» Лоса (с которым Блейк ассоциировал себя) в своём поместье в Фелфаме, одновременно используя его труд иллюстратора для своих любительских стихов и прозы, и читая ему наставления как надо писать стихи и рисовать.
32. Гог – войска под предводительством «Гога в земле Магог, князя Роша...», призванные опустошать. Иезекииль, 38:6. По Иоанну Богослову: в конце времён «освобождённый сатана» призовёт «Гога и Магога» для очередной «священной войны с верными». Откров., 20:7.
46. Филистия (Philistea) — область, заселенная филистимлянами, от которой происходит название Палестина.
47-48. «Как изрубили Левия: пустил он Сорок-восемь / Корней по всей земле Ханаанской...» — Ср.: "...всех городов, которые вы должны дать левитам, [будет] сорок восемь городов, с полями при них...." Числа, 35:7.
51-53. Дина — дочь Иакова от Лии, ставшая возлюбленной царевича из Сихема. Но братья Дины, считая, что царевич поступил с ней как с блудницей, решили отомстить за её «поругание», вырезав всё население Сихема и разграбив город. Поэтому у Блейка Дина ассоциируется с Ирландией – жертвой Англии.
55. «Разверзлась рана на Саут-Молтон-стрит и Стратфорд-плейс...» — вернувшись из Фелфама в Лондон, Блейк с 1803 по 1821 жил в доме на Саут-Молтон-стрит. Оттуда, также как и от Стратфорд-плейс, был виден тройной ряд виселиц.
57. земля Кавул — нежеланная земля. Кавул, город в уделе Асира (Нав 19:27), вероятно, совр. Кавул, в 15 км юго-восточнее Акко. Соломон подарил эту землю Хираму, царю Тира, но тот был недоволен подарком и назвал её "землей Кавул" от евр. кевал = "как ничто" (3Царств 9:13).
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Мгновенье
Мгновенье
Пропало мгновенье,
Куда — неизвестно...
О нём тем не менее
Грустить неуместно.
Пропало другое,
Куда — непонятно...
Схватить бы рукою,
Вернуть бы обратно!
За ними и третье
Мгновенье умчалось,
Хочу посмотреть я —
Не много ль осталось?
Осталось забвенье,
И — к чёрту беспечность,
Раз в каждом мгновенье
Вмещается вечность!
18 июня 2015, Menorca
Эпитафия Чарли
Эпитафия Чарли
Он между нами жил,
Любимый всеми кот,
Красавец-старожил
Персидских был пород.
Жил между нами он,
Пушист был и усат,
Серьёзен, как Платон,
Разумен, как Сократ.
Свой беспредельный пыл
Он к музам не скрывал —
Он Шуберта любил,
Шопену подпевал.
Он был наш лучший друг
До самой той поры,
Пока не начал вдруг
Обделывать ковры
И на виду у всех
Творить ручьи, холмы,
Но этот малый грех
Ему прощали мы.
И прожили мы с ним
Немало славных лет,
Он серый был, как дым,
Теперь, как дым он сед;
Жизнь пронеслась, за ней
Пришла старушка-смерть,
И рифмы нет верней
Печальной рифмы Schmerz.
18 июня 2015, Menorca
Аноним. Почему английский язык такой трудный
Аноним:
Почему английский язык такой трудный
Говоря о коробках, произносим мы: boxes
Но быков называем мы oxen, не oxes.
Гусь один — это goose, если два — это geese,
Но один лось иль два будут moose*, а не meese.
Мышка — mouse, если много, называются mice,
Почему же дома это houses, не hice?
Человек будет man, много их будут men,
Но зачем сковородки это pans, а не pen?
Foot — нога, если две их, называются feet,
Boot — ботинок, но два — это всё же не beet!
Tooth — один зуб, но зубы называются teeth,
Booth — палатка, но много это booths, а не beeth.
That — одно, если три, произносим мы: those,
Hat — одна шляпа, много это hats, а не hose,
Кошка — cat, но о кошках не скажем мы cose!
Brother — брат, но о братьях говорим мы brethren,
И при этом две мамы будут mothers, не methren,
Если он это he, говорим мы his, him...**
She — она, почему же нет ни shis и ни shim?
Перевод: Д. Смирнова-Садовского
21 июня 2015, Минорка
Примечание:
*moose — американский лось.
**his, him — производные от местоимения he (он): его, ему.
Anonymous:
Why English is so Hard
We’ll begin with a box, and the plural is boxes,
But the plural of ox becomes oxen, not oxes.
One fowl is a goose, but two are called geese,
Yet the plural of moose should never be meese.
You may find a lone mouse or a nest full of mice,
Yet the plural of house is houses, not hice.
If the plural of man is always called men,
Why shouldn’t the plural of pan be called pen?
If I speak of my foot and show you my feet,
And I give you a boot, would a pair be called beet?
If one is a tooth and a whole set are teeth,
Why shouldn’t the plural of booth be called beeth?
Then one may be that, and three would be those,
Yet hat in the plural would never be hose,
And the plural of cat is cats, not cose.
We speak of a brother and also of brethren,
But though we say mother, we never say methren.
Then the masculine pronouns are he, his and him,
But imagine the feminine: she, shis and shim!
Блейк. Иерусалим. Лист 73
Уильям Блейк. Иерусалим Лист 73
...Сияют златом залы Кафедрона в Голгонуце.
И Печи Лоса вновь живут — в отчаяньи и гневе,
Вопя и жалуясь, от юга к северу, на запад, на восток
Раскинулись они. Скажи мне, кто там у Печей?
5 То Ринтра,Паламаброн, Теотормон, Бромион, и толпы
Других из Голгонуцы — трудятся у Наковален Смерти!
Как из Печей они явились, сколько тосковали,
Когда узнали своего отца — всего не перескажешь:
О металлических цилидрах, золотых осях, оковах,
10 Цепях, скобах из серебра, железа и латуни,
Из сплавов одного с другим: мечах, мортирах, стрелах,
О страшных ядрах, клиньях, молоте ужасном,
Цепах, и веялках, дабы развеять царства, мельницах
Со множеством колёс неотразимых для Четырёхкратной
15 Монархии, простёршейся до Раковины Мира.
Могилу Альбиона изучив по звездным знакам Ога и Енака,
Они творят льва, волка, леопарда, тигра и медведя,
Кудрявого ягнёнка, птиц пушистых и чешуйчатого змия,
Весну и осень, день и ночь, Луну и Солнце, звезды,
20 Цветы, траву, деревья, скалы, камни и металлы —
Природу бренную, всё ограничивая и сжимая.
Весь Лувы мир непроницаемый спрессовывая в круг,
В Предел скалистой твердости, безвидный и пустой,
Что бесконечно копит. Лос — один из Элохимов,
25 Что Печи скорби открывает и у Эманаций
Преображает эротическое в вечное рожденье,
Давая имена: Пределу мрака — Сатана; Пределу сжатия —
Адам, Фалек и Иоктан, Исав с Иаковом, или Саул с Давидом.
Сказал Вольтер, что Бог жестокий сотворил сии Пределы,
30 Смеясь над Тем, кто низвергает их, из мертвых воскрешает
И гневает царей — для святости Естественной Религии,
Которую Лос молотом крушит и ночь и день,
В пустыне Альбиона созидая Четверное чудо,
Чтоб вовремя разбит был Сатана, а также Каин,
35 Фувал, Нимрод и Фараон, Приам, Бладуд, Белин,
Артур, Альфред — гроза нормандцев, Ричард, Иоанн,
[Эдвард и Генрих, Лизавета, Яков, Карл, Уильям и Георг,] —
Властители земли и Знать — творения Раав
И Фирцы в Ульро. Но одновременно во спасенье
От Вечной Смерти Лосом созданы: Адам и Ной
40 Авраам и Моисей, и Самуил, Давид, Иезекииль,
[И Пифагор, Сократ и Еврипид, Виргилий, Данте, Мильтон,]
В пыль разбивая Смерти скалы, молотом громовым:
И как проходит путник по земле, но земли остаются —
Так умирают люди, суть же их останется навеки!
И воют мертвых призраки вокруг порталов Лоса,
45 В семейных распрях в городах и весях Альбиона,
И пожирают жадно Альбиона плоть. Но Лоса сыновья
Их кормят, одевают, строят им дома, сады разводят,
И углубляют, превращая их растительную форму
В дом радости, в сад наслажденья тех, кто в Боулахуле
50 И Кафедроне создан дщерями и сыновьями Лоса.
От Лондона до Йорка и до Эдинбурга полыхают печи,
И пасть раскрытая печи на Примроуз-Хилл зияет!
1 июня 2015, Сент-Олбанс
Plate 73
Such are Cathedrons golden Halls: in the City of Golgonooza
And Los's Furnaces howl loud; living: self-moving: lamenting
With fury & despair, & they stretch from South to North
Thro all the Four Points: Lo! the Labourers at the Furnaces
5 Rintrah & Palamabron, Theotormon & Bromion, loud labring
With the innumerable multitudes of Golgonooza, round the Anvils
Of Death. But how they came forth from the Furnaces & how long
Vast & severe the anguish eer they knew their Father; were
Long to tell & of the iron rollers, golden axle-trees & yokes
10 Of brass, iron chains & braces & the gold, silver & brass
Mingled or separate: for swords; arrows; cannons; mortars
The terrible ball: the wedge: the loud sounding hammer of destruction
The sounding flail to thresh: the winnow: to winnow kingdoms
The water wheel & mill of many innumerable wheels resistless
15 Over the Four fold Monarchy from Earth to the Mundane Shell.
Perusing Albions Tomb in the starry characters of Og & Anak:
To Create the lion & wolf the bear: the tyger & ounce:
To Create the wooly lamb & downy fowl & scaly serpent
The summer & winter: day & night: the sun & moon & stars
20 The tree: the plant: the flower: the rock: the stone: the metal:
Of Vegetative Nature: by their hard restricting condensations.
Where Luvahs World of Opakeness grew to a period: It
Became a Limit, a Rocky hardness without form & void
Accumulating without end: here Los. who is of the Elohim
25 Opens the Furnaces of affliction in the Emanation
Fixing The Sexual into an ever-prolific Generation
Naming the Limit of Opakeness Satan & the Limit of Contraction
Adam, who is Peleg & Joktan: & Esau & Jacob: & Saul & David
Voltaire insinuates that these Limits are the cruel work of God
30 Mocking the Remover of Limits & the Resurrection of the Dead
Setting up Kings in wrath: in holiness of Natural Religion
Which Los with his mighty Hammer demolishes time on time
In miracles & wonders in the Four-fold Desart of Albion
Permanently Creating to be in Time Reveald & Demolishd
35 Satan Cain Tubal Nimrod Pharoh Priam Bladud Belin
Arthur Alfred the Norman Conqueror Richard John
[Edward Henry Elizabeth James Charles William George]
And all the Kings & Nobles of the Earth & all their Glories
These are Created by Rahab & Tirzah in Ulro: but around
These, to preserve them from Eternal Death Los Creates
40 Adam Noah Abraham Moses Samuel David Ezekiel
[Pythagoras Socrates Euripedes Virgil Dante Milton]
Dissipating the rocky forms of Death, by his thunderous Hammer
As the Pilgrim passes while the Country permanent remains
So Men pass on: but States remain permanent for ever
The Spectres of the Dead howl round the porches of Los
45 In the terrible Family feuds of Albions cities & villages
To devour the Body of Albion, hungring & thirsting & ravning
The Sons of Los clothe them & feed, & provide houses & gardens
And every Human Vegetated Form in its inward recesses
Is a house of ple[as]antness & a garden of delight Built by the
50 Sons & Daughters of Los in Bowlahoola & in Cathedron
From London to York & Edinburgh the Furnaces rage terrible
Primrose Hill is the mouth of the Furnace & the Iron Door;
Примечания
Дизайн: Лос с молотом в руке, куёт солце на наковальне. По другой трактовке Лос строит стену вокруг Солнца (Стивенсон).
1. По мнению Пэйли, первоначально эта строка должна была следовать за описанием Кафедрона, Лист 59.
9. Железные цилиндры (iron rollers) ассоциируются с заготовками формного цилиндра для руллонных машин глубокой печати.
16. «…в звездных знаках Ога и Енака» — имеются в виду созвездия, разделённые между Огом и Енаком (Og & Anak) — библейскими гигантами, врагами Израиля. Прежде, чем создать земных тварей, Лос и его помощники изучают могилу Альбиона по звёздным письменам.
28. Фалек и Иоктан (Peleg & Joktan) — сыновья Евера, праправнука Ноя (Быт. 10:21). Как Исав и Иаков, Саул и Давид они приводятся здесь как символы разделения или вражды.
31. «для святости Естественной Религии» — слово «святость» Блейк употребляет здесь в ироническом смысле.
35-36. Блейк помещает всех властителей и королей в список потомков Сатаны, от Каина до Георга. Позднее короли от Эдуарда до Георга были вычеркнуты из этого списка, возможно, из осторожности, поскольку как раз в то время, когда это писалось, Блейк находился под подозрением в государственной измене и подстрекательстве к бунту.
Фувал (Tubal, Тубал — кузнец), согласно Книге Бытия — пятый сын Иафета, внук Ноя.
Бладуд (Bladud), десятый легендарный король Британии, основатель города Бат, якобы занимавшийся некромантией, с помощью чего придумал крылья и научился летать.
Белин (Belin или Belinus) — 21-ый из мифических британских королей, враждовавший со своим братом Бренниус. Считается основателеи лондонского Тауэра.
Альфред Великий (Alfred the Norman Conqueror — Альфред, покоритель нормандцев, ок. 849—899/ 901) — король Уэссекса (правил в 871—899/ 901 годах). Единственный английский правитель который носит титул Великий.
40. Первоначально список «спасителоей от Вечной Смерти» включал 13 человек от Адама до Мильтона и включал также Пифагора, Сократа и Еврипида, Виргилия и Данте, но затем Блейк оставил в нём только библейских персонажей.
50. Боулахула (Bowlahoola) — мастерская Лоса в Голгонуце, где нерождённые души получают тела; также — внутренние органы человека, включая желудок, кишки, сердце и лёгкие.
52. Примроуз-Хилл (Primrose Hill) — холм в центре Лондона на севере Риджен-парка. В разговоре с Краббом Робинсоном Блейк сказал: «Вы никогда не видели духовное Солнце? А я видел. Это было на Примроуз-Хилл».
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Блейк. Иерусалим. Лист 72
Уильям Блейк. Иерусалим. Лист 72
У четырёх провинций тридцати-двух графств Ирландских
Деление такое: Манстер — там, где южные врата Рувима;
И где на западе Иосифа врата — там Коннахт; Ольстер —
У Дана северных ворот; а Лейнстер — у восточных врат Иуды.
5 Меж Вечности столпов шестнадцать врат у Альбиона,
Четыре, что ведут на запад, замурованы; двенадцать
Других Лос ради Иерусалим объединил в квадрат,
Назвав «Вратами Иерусалим» — чрез них двенадцать
Её сынов проходят друг за другом, остальные
10 Её четыре сына не проходят сквозь врата, —
Зовут их Ринтра, Паламаброн, Бромион и Теотормон, —
Но вместе с Лосом охраняют западную стену
И все другие стены града Иерусалим.
Но основанья этих стен находятся в тех графствах:
15 В тридцати-двух ирландских и двенадцати уэльских,
В английских сорока и тридцати-шести шотландских.
А имена тридцати-двух ирландских графств такие:
Владения Иуды, Иссахара, Завулона: Лаут, Лонгфорд,
Истмит, Уэстмит, Дублин, Килдэр, Графство Короля,
20 Графство Королевы, Уиклоу, Карлоу, Уэксфорд и Килкенни;
Владения Рувима, Симеона, Левия такие:
Уотерфорд, Типперэри, Корк, Лимерик, Керри, Клэр;
Вот чем владеют Эфраим, Манассия и Вениамин:
Голуэй, Роскоммон, Слайго, Литрим, Майо,
25 И, наконец, вот чем владеют Дан, Асир и Неффалим:
Донегол, Антрим, Тирон, Фермана, Арма, Лондондерри,
А ниже: Монахан, Каван — всё это земли Эрин.
Но Лондон, Голгонуца — средоточие всего, здесь созидаясь
Все движется на юг, на север, запад и восток,
30 И здесь народы всей земли: Европы, Азии, Америки,
И Африки творятся в ярости четырёхкратной!
К воротам Иерусалим придите тридцать-два народа!
Сюда придите, в Иерусалим, Да возродится он!
Пусть вместе заживут народы, как в былое время!
35 Пусть вновь объединит народы Иерусалим,
Как встарь! О Альбион, проснись! Рувим опять в скитаньях.
О Иерусалим! Невеста! ждут тебя народы:
Француз, испанец, итальянец, немец, росс, поляк, швед, турок,
Араб и палестинец, перс, индус, китаец сибиряк, татарин,
40 Ливиец, копт и эфиоп, гвинеец, кафр, негр, марокканец,
Бербер, банту, канадец, эскимос, индеец, мексиканец,
Перуанец, патагонец, амазонец и бразилец — тридцать два народа
И кроме них отровитяне Океании —
Все нации, народы, языки по всей земле.
45 Вселенная окружена четырёхкратными вратами Лоса
Снаружи и внутри. Всё, что ты видишь на земле, увидишь
И в Раковине Мировой, но перевёрнуты там горы и долины.
Эдема Сын послал Беулы Дщерей охранять творенье дивное:
Могилу Альбиона и у врат, ведущих к югу от Беулы,
50 Поставил Фенелона и Гюйон, Терезу, Уитфилда, Гервея,
И сотни нежных душ, что направляют винный пресс Любви,
Чтоб охраняли те врата — четыре камня драгоценных!
28 мая 2015, Сент-Олбанс
Plate 72
And the Thirty-two Counties of the Four Provinces of Ireland
Are thus divided: The Four Counties are in the Four Camps
Munster South in Reubens Gate, Connaut West in Josephs Gate
Ulster North in Dans Gate, Leinster East in Judahs Gate
5 For Albion in Eternity has Sixteen Gates among his Pillars
But the Four towards the West were Walled up & the Twelve
That front the Four other Points were turned Four Square
By Los for Jerusalems sake & called the Gates of Jerusalem
Because Twelve Sons of Jerusalem fled successive thro the Gates
10 But the Four Sons of Jerusalem who fled not but remaind
Are Rintrah & Palamabron & Theotormon & Bromion
The Four that remain with Los to guard the Western Wall
And these Four remain to guard the Four Walls of Jerusalem
Whose foundations remain in the Thirty-two Counties of Ireland
15 And in Twelve Counties of Wales, & in the Forty Counties
Of England & in the Thirty-six Counties of Scotland
And the names of the Thirty-two Counties of Ireland are these
Under Judah & Issachar & Zebulun are Lowth Longford
Eastmeath Westmeath Dublin Kildare Kings County
20 Queens County Wicklow Catherloh Wexford Kilkenny
And those under Reuben & Simeon & Levi are these
Waterford Tipperary Cork Limerick Kerry Clare
And those under Ephraim Manasseh & Benjamin are these
Galway Roscommon Mayo Sligo Leitrim
25 And those under Dan Asher & Napthali are these
Donnegal Antrim Tyrone Fermanagh Armagh Londonderry
Down Managhan Cavan. These are the Land of Erin
All these Center in London & in Golgonooza. from whence
They are Created continually East & West & North & South
30 And from them are Created all the Nations of the Earth
Europe & Asia & Africa & America, in fury Fourfold!
And Thirty-two the Nations: to dwell in Jerusalems Gates
O Come ye Nations Come ye People Come up to Jerusalem
Return Jerusalem & dwell together as of old! Return
35 Return! O Albion let Jerusalem overspread all Nations
As in the times of old! O Albion awake! Reuben wanders
The Nations wait for Jerusalem. they look up for the Bride
France Spain Italy Germany Poland Russia Sweden Turkey
Arabia Palestine Persia Hindostan China Tartary Siberia
40 Egypt Lybia Ethiopia Guinea Caffraria Negroland Morocco
Congo Zaara Canada Greenland Carolina Mexico
Peru Patagonia Amazonia Brazil. Thirty-two Nations
And under these Thirty-two Classes of Islands in the Ocean
All the Nations Peoples & Tongues throughout all the Earth
45 And the Four Gates of Los surround the Universe Within and
Without; & whatever is visible in the Vegetable Earth, the same
Is visible in the Mundane Shell; reversd in mountain & vale
And a Son of Eden was set over each Daughter of Beulah to guard
In Albions Tomb the wondrous Creation: & the Four-fold Gate
50 Towards Beulah is to the South[.] Fenelon, Guion, Teresa,
Whitefield & Hervey, guard that Gate; with all the gentle Souls
Who guide the great Wine-press of Love; Four precious stones that Gate:
Примечания
Дизайн: В центре страницы круглая Земля с очертаниями континентов и надписью «Постоянно Строится. Постоянно Разрушается из-за Любви и Ревности» в окружении двух плачущих ангелов в длинных белых одеждах, под ними языки пламени. Внизу страницы ползущая справа налево извилистая змея с обнажённым жалом, под ней подпись (в зеркальном отражении): «Женщины утешительницы Мужчин стали их Мучителями и Палачами».
3. Манстер (Munster) — южная провинция Ирландии. Включает графства Керри, Клэр, Корк, Лимерик, Типперэри и Уотерфорд. Крупнейший город — Корк.
Коннахт (Connaught, у Блейка: Connaut) — западная провинция Ирландии, объединяющая графства Голуэй, Литрим, Майо, Роскоммон и Слайго.
Ольстер (Ulster) — северная провинция Ирландии, объединяющая в настоящее время девять графств на севере острова: Антрим, Арма, Даун, Фермана, Лондондерри, Тирон, Каван, Донегол и Монахан
Лейнстер или Ленстер (Leinster) — восточная провинция Ирландии. Включает графства: Карлоу, Дублин, Килдэр, Килкенни, Лэйиш (Графство Королевы), Лонгфорд, Лаут, Мит, Оффали (Графство Короля), Западный Мит, Уэксфорд и Уиклоу.
40. Кафрария (Kaffraria, у Блейка: Caffraria) - населенная и плодородная область Юго-Восточной Африки, доходящая до Индийского океана; ныне большею частию своей входит в состав Капской колонии, Земли Зулусов и Наталя.
Негроландия (Negroland) – или государство Борну (Борно), часть Западной африки между Нигерией Нигером и Чадом
42. Патагония — часть Южной Америки включающая Аргентину, Чили и Огненную Землю.
50. Франсуа Фенелон (Franзois Fйnelon, 1651--1715) — французский священнослужитель, писатель, педагог, богослов. Автор знаменитого романа «Приключения Телемака».
Жанна-Мария Гюйон, или Мадам Гюйон (Guyon; 1648—1717) — французский мистик, одна из крупнейших представительниц квиетизма, пассивно-созерцательного направления в католицизме
Терйза Бвильская (Teresa de Бvila, 1515—1582) — испанская монахиня-кармелитка, католическая святая, автор мистических сочинений, реформатор кармелитского ордена, создатель орденской ветви «босоногих кармелиток». Считается одним из лучших писателей испанского золотого века и первой испанской писательницей.
Джордж Уайтфилд (George Whitefield; 1714 —1770), известен также как Джордж Уитфилд (George Whitfield) — английский проповедник, один из основателей (вместе с Джоном Уэсли) и лидеров протестантской церкви методистов. В отличие от Уэсли, придерживался учения кальвинизма о предопределении.
Джеймс Гервей (или Харви, James Hervey, 1714–1758) англиканский священник, близкий к Методизму автор «Размышлений» (“Meditations and Contemplations”) в прозе, написанных в подражание Эдварду Юнгу.
Как замечает Мортон Пэйли: «Этих пять христиан объединяла вера в собственную регенерацию». (Jerusalem PUP, 1998, p. 251)
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Блейк. Иерусалим. Лист 71
Уильям Блейк. Иерусалим. Лист 71
Над Альбионом воспарил Небесный Ханаан
Как призрачная тень; и над двенадцатью сынами Альбиона
Мерцали Иерусалимовы сыны, как души над телами —
Двенадцать их колен над Альбионовыми плыли,
5 Как над Гигантом Альбионом Эманация его.
«Над ними» — значило «внутри». Всё в Вечности прозрачно!
Внутри находится окружность, Центр Самости — вовне!
Окружность, ширясь неустанно, к Вечности стремится,
Но средоточье Самости вовеки неизменно.
10 Вот где двенадцать сыновей, двенадцать дщерей Альбиона,
И вот их имена: Хэнд выбрал Селси, Сассекс, Сарри
Кент, Мидлсекс, с холмами, реками, гуртами и стадами,
Причалами, церквами, сёлами и городами — и со всеми
Он в дружбе и родстве через своих детей в Беуле,
15 Ведь в Вечности любой предмет: река или гора,
Село иль город —это люди, к ним ты входишь в грудь, ступая
По Небу и Земле. Есть и в твоей груди Земля и Небо,
Хоть кажутся вовне, они — внутри, в твоём Воображенье —
В сравнении с ним весь этот бренный мир всего лишь тень!
20 Хайл выбрал Уинчестер, весь Хэмпшир, Дорсет, Девон, Корнуолл.
Их города, деревни, пристани, просторные дворцы,
Поля, сады, холмы и реки. Сёстры: Гвендолен и Кэмбел
(Иль Боудикка) то с братьями живут, то вдаль стремятся,
И чувства братьев светятся в их радужных лучах —
25 Любуются народы всей земли сияньем дивным.
Кобан взял Бат и страшным гласом Сомерсет смирил он,
Уилтшир, Глостершир, а Игнодж, спутница прекрасная его,
Живя с Детьми Гуантока, дивною Корделлой разрешилась.
Гуанток простил и ликовали горы Южного Уэльса.
30 А Пичи выбрал Северный Уэльс, а также Шропшир, Чешир,
И остров Мэн, где жил с Мегетавель прекрасной и ужасной.
А Бреретон взял Йоркшир, Дарем, Уэстморленд. И Рейган
Его, сойдясь со Слейдом, родила сияющую Гонорилью.
Слейд выбрал Линкольн, Стаффорд, Дерби, Ноттингем, а Гонорилья
35 Прекрасная его ликует меж холмами, реками, лесами.
Взял Хаттон Уорик, Бедфорд, Бакингем, Нортхэмптон,
Лестер и Беркшир. Эманация его — прекрасная Гвинифред.
Взял Скофилд Эли, Ратленд, Кембридж, Хантингтон и Норфолк,
А также Саффолк, Хартфорд, Эссекс. Словно самоцветы,
40 Его подруга Гвиннивера на восток лучится, звоном
Волшебных струн она ласкает Иерусалим священный.
Кокс выбрал Оксфорд, Уорик, Уилтшир, и его Эстрильда
С Корделлой через всю Атлантику лучатся к югу.
Взял Котоп Херефорд и Стаффорд с Вустером. Его Сабрина
45 С Мегетавель лучатся через всю Америку на запад.
Взял Боуэн Острова, Шотландию, Нортумберленд и Камберленд.
Конвенна, эманация его, прекрасна и страшна,
В тройном обличье к северу лучится, словно свет жемчужин,
И рады Боуэну с Конвенной Иерусалим и Вала.
50 А четверо сынов непорождённых Иерусалим, —
Ринтра и Паламаброн, Бромион и Теотормон, — поселились
В Ирландии под небом светлым, в Университетах четырёх
Шотландии, Уинчестера, Оксфорда и Кембриджа.
Но ныне мрачен Альбион и Иерусалим в руинах:
55 Там, над горами Альбиона, над главою Лоса.
Все дни, и ночи плакал Лос, и по щекам бессмертным
Катились слёзы. У Небес он помощи просил!
Лос Альбиона не призвал, чтоб тот не отвернулся
От Божьего Виденья и не рухнул в Пропасть Вечной Смерти.
60 Ушёл от Альбиона он, от Валы, что ткала вуаль,
От челнока Войны, зажатого меж Альбионовых Дубов,
И плакал, к Господу взывая. Дети тихо, словно стайка
Семи Дней Вечности в слезах стояли вкруг него.
25 мая 2015, Сент-Олбанс
Plate 71
And above Albions Land was seen the Heavenly Canaan
As the Substance is to the Shadow: and above Albions Twelve Sons
Were seen Jerusalems Sons: and all the Twelve Tribes spreading
Over Albion. As the Soul is to the Body, so Jerusalems Sons,
5 Are to the Sons of Albion: and Jerusalem is Albions Emanation
What is Above is Within, for every-thing in Eternity is translucent:
The Circumference is Within: Without, is formed the Selfish Center
And the Circumference still expands going forward to Eternity.
And the Center has Eternal States! these States we now explore.
10 And these the Names of Albions Twelve Sons, & of his Twelve Daughters
With their Districts. Hand dwelt in Selsey & had Sussex & Surrey
And Kent & Middlesex: all their Rivers & their Hills, of flocks & herds:
Their Villages Towns Cities Sea-Ports Temples sublime Cathedrals;
All were his Friends & their Sons & Daughters intermarry in Beulah
15 For all are Men in Eternity. Rivers Mountains Cities Villages,
All are Human & when you enter into their Bosoms you walk
In Heavens & Earths; as in your own Bosom you bear your Heaven
And Earth, & all you behold, tho it appears Without it is Within
In your Imagination of which this World of Mortality is but a Shadow.
20 Hyle dwelt in Winchester comprehending Hants Dorset Devon Cornwall.
Their Villages Cities SeaPorts, their Corn fields & Gardens spacious
Palaces, Rivers & Mountains, and between Hand & Hyle arose
Gwendolen & Cambel who is Boadicea: they go abroad & return
Like lovely beams of light from the mingled affections of the Brothers
25 The Inhabitants of the whole Earth rejoice in their beautiful light.
Coban dwelt in Bath. Somerset Wiltshire Gloucestershire,
Obeyd his awful voice Ignoge is his lovely Emanation;
She adjoind with Gwantokes Children, soon lovely Cordella arose.
Gwantoke forgave & joyd over South Wales & all its Mountains.
30 Peachey had North Wales Shropshire Cheshire & the Isle of Man.
His Emanation is Mehetabel terrible & lovely upon the Mountains
Brertun had Yorkshire Durham Westmoreland & his Emanation
Is Ragan, she adjoind to Slade, & produced Gonorill far beaming.
Slade had Lincoln Stafford Derby Nottingham & his lovely
35 Emanation Gonorill rejoices over hills & rocks & woods & rivers.
Huttn had Warwick Northampton Bedford Buckingham
Leicester & Berkshire: & his Emanation is Gwinefred beautiful
Skofeld had Ely Rutland Cambridge Huntingdon Norfolk
Suffolk Hartford & Essex: & his Emanation is Gwinevera
40 Beautiful, she beams towards the east, all kinds of precious stones
And pearl, with instruments Of music in holy Jerusalem
Kox had Oxford Warwick Wilts: his Emanation is Estrild:
Joind with Cordella she shines southward over the Atlantic.
Kotope had Hereford Stafford Worcester, & his Emanation
45 Is Sabrina joind with Mehetabel she shines west over America
Bowen had all Scotland, the Isles, Northumberland & Cumberland
His Emanation is Conwenna, she shines a triple form
Over the north with pearly beams gorgeous & terrible
Jerusalem & Vala rejoice in Bowen & Conwenna.
50 But the Four Sons of Jerusalem that never were Generated
Are Rintrah and Palamabron and Theotormon and Bromion. They
Dwell over the Four Provinces of Ireland in heavenly light
The Four Universities of Scotland, & in Oxford & Cambridge & Winchester
But now Albion is darkened & Jerusalem lies in ruins:
55 Above the Mountains of Albion, above the head of Los.
And Los shouted with ceaseless shoutings & his tears poured down
His immortal cheeks, rearing his hands to heaven for aid Divine!
But he spoke not to Albion: fearing lest Albion should turn his Back
Against the Divine Vision: & fall over the Precipice of Eternal Death.
60 But he receded before Albion & before Vala weaving the Veil
With the iron shuttle of War among the rooted Oaks of Albion;
Weeping & shouting to the Lord day & night; and his Children
Wept round him as a flock silent Seven Days of Eternity
Примечания
Дизайн. Слева в нижней половине листа лебедь с перепончатыми крыльями, как у летучей мыши, сидит протянув длинную змеевидную шею к ногам полулежащей обнажённой женщины (возможно, это Вала), из головы которой растёт длинное вьющееся растение, верхушка которого достигает верхнего правого угла листа и завершается цветком.
1-55. Этот фрагмент отсылает назад к листу 63:41-45. В списке мест, где расселились сыновья и дочери Альбиона, Блейк дважды называет Уилтшир и Стаффордшир, ни разу не упомянув Ланкешир.
15-19. Наряду с фрагментом 34:14-22 эти строки раскрывают суть блейковского видения Вечности и Бесконечности, лишённых материальных преград.
32. Уэстморленд (Westmorland) — бывшее графство на севере Англии, на полуострове Камберленд, ныне в составе графства Камбрия.
45. Острова (Isles) или Королевство Островов на Гебридских островах и западном побережье Шотландии.
45. Нортамберленд, или Нортумберленд (Northumberland) — церемониальное графство северо-востоке Англии.
51-52. «…четыре сына Иерусалим, что никогда не были Порождены / Это Ринтра и Паламаброн и Теотормон и Бромион» — В поэме «Мильтон» 24:11—12 они названы сынами Лоса.
53. Четыре Университета Шотландии — это университеты в Сент-Энрю, в Глазго, в Абердине и в Эдинбурге. Уинчестер в английском графстве Хэмпшир, хотя и не имеет университета, назван здесь Блейком благодаря знаменитому Уинчестерскому колледжу для мальчиков, основаному в 1382 году.
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Блейк. Иерусалим. Лист 70
Иерусалим. Эманация Гиганта Альбиона (Блейк)
Лист 70
Вот исполин воссел перед ликом Альбиона
На скалах Альбионовых — то Хэнд могучий, грозный,
Грудь широка его, над необъятными плечами
На шеях жилистых взнеслись три страшные главы, —
5 Три разума запутанных в клубок противоречий, —
Себе не доверяя и страшась друг друга, отвергая
Свою же мысль. Их мудрость состоит в признанье
Иль в отрицанье собственных идей. Их план — изгнать
Из тела Альбионова Любовь и Человечность.
10 Так выглядят двенадцать сыновей в своём единстве.
Но часто разделяются они, крича от боли,
Грудь разверзается, трещат, разламываясь, кости,
А из отверстий мерзких восстают двенадцать монстров,
Как дым из огненной пещи, колебля скалы, море...
15 И трое их теперь — в дубовых рощах называют
Их Бэкон, Ньютон, Локк. Потомство их заполонило землю.
Раав, казня одних за грех, других — за святость, в теле отчем
Укрылась у истоков Женской Философии, чья цель —
Воображенье и Божественную Человечность
20 Испепелить! О, дивная жена! Утроенное чудо, где одно
В другом сокрыто: шеи белый мрамор и округлость
Груди, и локонов обманчивая простота —
Всё излучает нежный свет, цветёт красою свежей,
Всё — совершенство, всё — любовь! Коль юноша иль Бог
25 Её целует, дева трижды возвращает поцелуй.
В бессмертном образе её всё троекратно: плавятся
В её тройных объятьях юноши и боги словно серебро
И злато в горне кузнеца. А мозг её уводит
Эдем груди её и лона в лабиринт, дабы насытить
30 Желанья сердца! Кто противиться ей в силах? Вала —
Ей имя в Вечности, а в мире Времени — Раав.
И небо звёздное умчалось прочь от Альбиона...
19 мая 2015, Сент-Олбанс
Plate 70
And this the form of mighty Hand sitting on Albions cliffs
Before the face of Albion, a mighty threatning Form.
His bosom wide & shoulders huge overspreading wondrous
Bear Three strong sinewy Necks & Three awful & terrible Heads
5Three Brains in contradictory council brooding incessantly.
Neither daring to put in act its councils, fearing each-other,
Therefore rejecting Ideas as nothing & holding all Wisdom
To consist. in the agreements & disagree[me]nts of Ideas.
Plotting to devour Albions Body of Humanity & Love.
10Such Form the aggregate of the Twelve Sons of Albion took; & such
Their appearance when combind: but often by birth-pangs & loud groans
They divide to Twelve: the key-bones & the chest dividing in pain
Disclose a hideous orifice; thence issuing the Giant-brood
Arise as the smoke of the furnace, shaking the rocks from sea to sea.
15And there they combine into Three Forms, named Bacon & Newton & Locke,
In the Oak Groves of Albion which overspread all the Earth.
Imputing Sin & Righteousness to Individuals; Rahab
Sat deep within him hid: his Feminine Power unreveal'd
Brooding Abstract Philosophy. to destroy Imagination, the Divine-
20 -Humanity A Three-fold Wonder: feminine: most beautiful: Three-fold
Each within other. On her white marble & even Neck, her Heart
Inorb'd and bonified: with locks of shadowing modesty, shining
Over her beautiful Female features, soft flourishing in beauty
Beams mild, all love and all perfection, that when the lips
25 Recieve a kiss from Gods or Men, a threefold kiss returns
From the pressd loveliness: so her whole immortal form three-fold
Three-fold embrace returns: consuming lives of Gods & Men
In fires of beauty melting them as gold & silver in the furnace
Her Brain enlabyrinths the whole heaven of her bosom & loins
30 To put in act what her Heart wills; O who can withstand her power
Her name is Vala in Eternity: in Time her name is Rahab
The Starry Heavens all were fled from the mighty limbs of Albion
Примечания
Дизайн. Больше половины листа занимает изображение гигантского
трилитона — сооружения из трёх прямоугольных камней в виде буквы
«П». Под ним в центре сельского пейзажа, три человеческие фигуры,
одетые в длинные белые платья, и полная луна окружённая грядами
белых облаков.
1. Трёхглавый Хэнд, воплощение зла, по имени трёх братьев Хантов
(Роберта, Джона и Ли), издававших журнал «Экзаминер», изображён
Блейком на Листе 50. Он подобен трёхглавому Сатане из дантовского
«Ада». Фигура Хэнда здесь олицетворяет всех 12 сыновей Альбиона.
25-27. Мортон Пэйли замечает, что тройной поцелуй смертелен, ибо
он препятствует вхождению в рай, который четырёхкратен. Этот
фрагмент напоминает стихотворение «Хрустальный чертог» 17-12.
Трёхкратность Дщерей Альбиона объясняется в отрывке из поэмы
«Мильтон» 5:5-10.
Таков был нрав у Дщерей Альбиона, блещущих красой,
И каждая из них трёхкратна: Сердцем, Головой и Лоном,
Где раскрываются Врата к трём Небесам Беулы,
И от прозрачных Персей, Чрева и Чела лучится свет;
Огонь их охраняет, но того, кто ими восхищён,
Они в свои пускают Небеса и опьяняют наслажденьем.
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Osip Mandelstam. I’m given a body — what to do with thee?
Осип Мандельштам / Osip Mandelstam
Transl. by D. Smirnov-Sadovsky:
Новый перевод / New version
* * *
I’m given a body — what to do with thee,
So much unique, so much belong to me?
For the quiet happiness to breathe and live
My gratefulness — to whom it shall I give?
I’m a gardener and I’m a flower as well,
I’m not alone in th’ earthly prison cell.
And all my breath and warmth lay already
Down on the window glass of eternity.
The pattern that will be imprinted there
From recent times you will not find elsewhere.
The mud of th’ instant let be gone to waste,
The cherished pattern will be not erased.
1909 (transl. 15 May 2015)
Ранняя версия / Earlier version
* * *
I'm given a body — what to do with it?
It is so unique and so much my own.
For the quiet happiness to breathe and live,
Tell me, to whom shall I give my thanks?
I am the gardener and the flower too,
In the world's dungeon I am not alone.
My breath, my warmth lay already down
On the window glass of eternity.
The pattern will be imprinted there
Unrecognizable from recent times.
Let the instant mud be flown away —
The cherished pattern will be not erased.
1909 (transl. 2006)
Osip Mandelstam:
* * *
Дано мне тело — что мне делать с ним,
Таким единым и таким моим?
За радость тихую дышать и жить
Кого, скажите, мне благодарить?
Я и садовник, я же и цветок,
В темнице мира я не одинок.
На стекла вечности уже легло
Мое дыхание, мое тепло.
Запечатлеется на нем узор,
Неузнаваемый с недавних пор.
Пускай мгновения стекает муть —
Узора милого не зачеркнуть.
1909
Блейк. Иерусалим. Лист 69
Уильям Блейк. Иерусалим
Лист 69
И все мужи в одно объединились — каждый стал
Как рак, грызущий лоно женское, и как полип,
Чьи щупы Мысли и Сомнения, Отчаянья и Смерти
Снуют меж Ханааном и скалистым Альбионом,
5 Терзая Иерусалим народами земными.
Завистливый колосс, клубок противоречий, каждый член,
Которого страдает ревностью и муками любви,
Влеком был Лосом вдаль от берегов скалистых Альбиона,
Порабощая Иерусалим любовную свободу —
10 В борьбе меж Целомудрием и Ненавистью Смертной,
Меж Лией и Рахилью — дочерей Обмана и Подлога,
Двух воплощений разных видов Спора, Состязанья,
Раздора, Отвращенья, Мести, Ревности, Убийства,
Лишающих мужей свободы! Но не так в Беуле,
15 Где рада каждая жена ввести служанку к мужу,
Готова землю, море обойти — лишь бы возлюбленного гений
Вознаградить. И он ей воздаёт нарядами и златом,
Амброзией её питая. И красой лучась, жена творит
По своему желанию пространство тихой лунной ночи
20 С пленительным шатром в благоухающих садах,
Среди пустынь песчаных под покровом звёздным,
Где ангелы парят вкруг нежной маленькой луны,
Муж создаёт в её пространстве Время и Вращенье,
И ночь любви проходит в бесконечных наслажденьях;
25 Ибо всё сущее живёт в воображенье человека
И похищается Беулой тайно и любовно,
Когда ж посланники Любви и Ревности в Беуле
Наказаны вполне, позволено им снова грех свершить
И в Скинии пустынной жертву принести во искупленье.
30 Но в мире Лоса муж не может дать жене блаженства,
Коль не рождён он и не превращён в Растительную Смерть.
Теперь, когда проснулись Смерти Призраки в Беуле,
Убийцей стала Ревность. Церковь Целомудрия
С Раав в союз вступила, чтобы торговать Любовью.
35 Весы Морали и Закона выбора не оставляют человеку —
Вот почему он так жесток и переполнен Местью,
А Ненависть взаимная родит Обман и Страх,
Покрыв неверную жену вуалью ада — тем покровом
Что разрывает Иисус, изгнав закон друидов
40 Из Скинии, где святость ложная таится в центре.
Но Скиния Эдема высится вовне, в кочевье,
В очерченном кругу, где свята каждая частица
И совокупность их, а не один Первосвященник,
Что в место тайное вступает с видом величавым.
45 А Иерусалим во сне своём в ночи Беулы,
Сокрытая Беулы Дочерьми, скорбела о скитаниях Рувима.
13 мая 2015, Сент-Олбанс
Plate 69
Then all the Males combined into One Male & every one
Became a ravening eating Cancer growing in the Female
A Polypus of Roots of Reasoning Doubt Despair & Death.
Going forth & returning from Albions Rocks to Canaan:
5 Devouring Jerusalem from every Nation of the Earth.
Envying stood the enormous Form at variance with Itself
In all its Members: in eternal torment of love & jealousy:
Drivn forth by Los time after time from Albions cliffy shore,
Drawing the free loves of Jerusalem into infernal bondage;
10 That they might be born in Contentions of Chastity & in
Deadly Hate between Leah & Rachel, Daughters of Deceit & Fraud
Bearing the Images of various Species of Contention
And Jealousy & Abhorrence & Revenge & deadly Murder.
Till they refuse liberty to the male; & not like Beulah
15 Where every Female delights to give her maiden to her husband
The Female searches sea & land for gratification to the
Male Genius: who in return clothes her in gems & gold
And feeds her with the food of Eden. hence all her beauty beams
She Creates at her will a little moony night & silence
20 With Spaces of sweet gardens & a tent of elegant beauty:
Closed in by a sandy desart & a night of stars shining.
And a little tender moon & hovering angels on the wing.
And the Male gives a Time & Revolution to her Space
Till the time of love is passed in ever varying delights
25 For All Things Exist in the Human Imagination
And thence in Beulah they are stolen by secret amorous theft,
Till they have had Punishment enough to make them commit Crimes
Hence rose the Tabernacle in the Wilderness & all its Offerings,
From Male & Female Loves in Beulah & their Jealousies
30 But no one can consummate Female bliss in Los's World without
Becoming a Generated Mortal, a Vegetating Death
And now the Spectres of the Dead awake in Beulah: all
The Jealousies become Murderous: uniting together in Rahab
A Religion of Chastity, forming a Commerce to sell Loves
35 With Moral Law, an Equal Balance, not going down with decision
Therefore the Male severe & cruel filld with stern Revenge:
Mutual Hate returns & mutual Deceit & mutual Fear.
Hence the Infernal Veil grows in the disobedient Female:
Which Jesus rends & the whole Druid Law removes away
40 From the Inner Sanctuary: a False Holiness hid within the Center,
For the Sanctuary of Eden. is in the Camp: in the Outline,
In the Circumference: & every Minute Particular is Holy:
Embraces are Cominglings: from the Head even to the Feet;
And not a pompous High Priest entering by a Secret Place.
45 Jerusalem pined in her inmost soul over Wandering Reuben
As she slept in Beulahs Night hid by the Daughters of Beulah
Примечания
Дизайн: Внизу под текстом изображён ритуальный танец двух обнажённых женщин (Валы и Фирцы-Раав?) вокруг бездыханной жертвы – полулежащего обнажённого мужчины, прикованного цепью к скале. В руках у них ножи, чаша и человеческий скальп. В небе растущий серп луны и четыре звезды. На заднем плане мегалиты и другие изваяния храма друидов (Стоухенджа?). Изваяние фаллической формы справа, которое хорошо видно в копии E, отсутствует в копии C. Вероятно оно было изъято (стёрто) Джоном Линнеллом, во владении которого находилась данная копия.
1. В общем упадке жизни воины деградируют, превращаясь в низших представителей вегетативного мира (см. Гарольд Блум, Compl. 941). Все 12 сыновей Альбиона объединяются в одного, который становится прожорливым раком (опухолью) или полипом, чтобы затем превратиться в трёхглавого гиганта Хэнда.
15. Здесь содержится скрытый намёк на автобиографическую деталь. Как указывают некоторые исследователи: Блейк предполагал ввести в семью наложницу на ветхозаветный манер, но когда его жена Кэтрин подняла крик, он решил отказаться от этой затеи. (Эллис/Йейтс-I 41).
28-29. Блейк связывает скинию с её первоначальным библейским пониманием: жреческим служением, прививающим чувство вины, греха и в первую очередь сексуального греха.
38-44. Речь идёт о земной скинии где за второй завесой было таинственное место «Святое-святых», куда раз в году входил один только первосвященник (см. Новый Завет, «Послание к Евреям», гл. 9). В центре этой скинии находился ковчег завета с скрижалями закона — 10 заповедями, которые Блейк называет здесь «законом друидов» и «ложной святостью», проповедующей наказание за грех. В противоположность этому, по мысли Блейка, скиния Эдема открыта для всех и каждого, и в ней священно всё от малейшей частицы до всёй их совокупности.
41. Кочевье (Camp = лагерь) – в ветхозаветном понимании стан кочевых евреев. Блейк поясняет, что скиния Эдема не ограничивается центром того стана, где находится скиния земная, а далеко выходит за его пределы.
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Блейк. Иерусалим. Лист 68
Иерусалим. Эманация Гиганта Альбиона
автор Уильям Блейк (1757—1827), переводчик Д. Смирнов-Садовский
Лист 68
...Жестокий Скофилд! Вот тебе Иосиф, дабы вас двоих
Сплести в одно под кожею единой! Вместе их
Сплетите, сёстры на Гевале — на горе проклятий,
О Махла, Ливию оставь, спустись с Синая, Хогла,
5 Обрежьте этот сладостный язык! А ты, о Милка,
К скале железом это ухо пригвозди! Не плачьте,
О, сёстры! Наша жизнь от этого зависит: не избавить
От милости и правды ни Сихем, ни Гилеад,
Пока любимый мой к растительным стеблям привязан!»
10 В победы жаркий день так песни воинов звенели:
«Дщерь Альбиона, ты сидишь нагая на скале,
Пред жертвой еле дышащей — от крови сердце пьяно,
Но разумом трезва — ты сходишь с Альбиона гор
Во всей красе, жестокости и святости своей,
15 В сияньи скинии, ковчега и таинственного места!
Прекрасная, красой своей ты тешишь Королей,
И Воинов сердца пылают перед Тором с Фригой.
О Молох! Хамос! Вакх! Венера! Порожденья бог двойной!
Небесной мантией одеты скалы Альбиона,
20 Европа, Африка, в пожарах и громах смертельной битвы,
Вуаль, покров и пелена кровавые свисают с неба,
Над Ефраимом, над горой Масличной, над долиной
Иевусеев. Молох в небесах ликует, глядя
На Дев, что без покровов на двенадцати камнях стоят,
25 И затвердели, словно камни иль мужские рёбра,
И нежные волокна нервов протянули над Европой
И Азией. Их жертвы в прах повержены пред ними!
К ним воспылав любовью, Молох во дворец спешит
К царям, но Девы хмурятся, их радует одна жестокость:
30 „Несите первенцев, вскормлённых молоком и кровью,
Семи лет от роду — того или другого пола —
К прекрасным Дщерям Альбиона!“ Пляшут Девы пред царями
Покрыты кожею и кровью жертв своих. Кровь человечья —
Для воинов нет лучше пищи! Убиенных плоть —
35 Их лакомство. И в долах Ефраима толпы женщин,
Напившись крови пленных, с радостью и гордостью без боли
Рожают под деревьями младенцев. Молох торжествует
От Хавилы до Сура — хвалит он закон жестокий,
Суровость кары, а Шаддай и Иегова в тучах
40 Шумят, узрев двенадцать жертв простёртых на камнях
Пред Дщерями прекрасными: „Когда отважишься пронзить
Копьём их нежную вуаль — ты исцелишься от любви!“
Из Камбервелла и Уимблдона, из Уолтона
И Эшера долин, из Стоунхенджа, бухты Молдона,
45 Где пали Иерусалимские столпы в войне жестокой,
Бегут по Франции, Германии, вдоль Рейна и Дуная
Рувим с Вениамином, чтобы спрятаться в долине Рефаимской.
Красавица, зачем трепещет воин, глядя на тебя,
Запятнанную кровью жертв, среди огней у тайной скинии,
50 Ковчега и святого места? Хмурясь, ты жестоко мстишь,
Разишь как древнего Озу! И падают из рук ослабших
Мечи и копья здесь и там — от Альбиона до Татарии Великой.
Прекрасная Дщерь Альбиона, твой восторг — жестокость!
Страшны глаза твои! В долине родников ты обитаешь
55 Под склонами Ливана в городах Хамат и Рехов
Ты научилась трогать струны арфы и кружиться в танце
Пред ханаанскими царями, жертву рассекать на части,
Поджаривая на огне, перебирать конечности младенцев
В жестокой святости, отвергнув радости любви, и призывать
60 Людей египетских, чтоб ревность вызвать у царей
Ханаанских, прежде, чем пойдут они в Мерива и Кадес,
К Амалекитам! Пьян я от любви неутолимой,
Но на войну спешу, ибо нахмурилась и отказала Дева.
О красота, тебя я проклинаю и благословляю!
65 Когда-то человек жил знанием, умом и мыслью,
Но ныне горе, страх, любовь, желанье — дух терзают мой,
Я ненавижу и люблю, для разума нет места,
За муку страсти, за любовь я всё отдать готов!
Но тени юношей и дев, их нежность, мягкость, красота —
70 Всё превратилось ныне в тени хмурых скал Хорива».
5 мая 2015, Сент-Олбанс
Plate 68
O Skofield why art thou cruel? Lo Joseph is thine! to make
You One: to weave you both in the same mantle of skin
Bind him down Sisters bind him down on Ebal. Mount of cursing:
Malah come forth from Lebanon: & Hoglah from Mount Sinai:
5 Come circumscribe this tongue of sweets & with a screw of iron
Fasten this ear into the rock! Milcah the task is thine
Weep not so Sisters! weep not so! our life depends on this
Or mercy & truth are fled away from Shechem & Mount Gilead
Unless my beloved is bound upon the Stems of Vegetation
10 And thus the Warriors cry, in the hot day of Victory, in Songs.
Look: the beautiful Daughter of Albion sits naked upon the Stone
Her panting Victim beside her: her heart is drunk with blood
Tho her brain is not drunk with wine: she goes forth from Albion
In pride of beauty: in cruelty of holiness: in the brightness
15 Of her tabernacle, & her ark & secret place, the beautiful Daughter
Of Albion, delights the eyes of the Kings. their hearts & the
Hearts of their Warriors glow hot before Thor & Friga. O Molech!
O Chemosh! O Bacchus! O Venus! O Double God of Generation
The Heavens are cut like a mantle around from the Cliffs of Albion
20 Across Europe; across Africa; in howlings & deadly War
A sheet & veil & curtain of blood is let down from Heaven
Across the hills of Ephraim & down Mount Olivet to
The Valley of the Jebusite: Molech rejoices in heaven
He sees the Twelve Daughters naked upon the Twelve Stones
25 Themselves condensing to rocks & into the Ribs of a Man
Lo they shoot forth in tender Nerves across Europe & Asia
Lo they rest upon the Tribes, where their panting Victims lie
Molech rushes into the Kings in love to the beautiful Daughters
But they frown & delight in cruelty, refusing all other joy
30 Bring your Offerings, your first begotten: pamperd with milk & blood
Your first born of seven years old: be they Males or Females:
To the beautiful Daughters of Albion! they sport before the Kings
Clothed in the skin Of the Victim! blood! human blood! is the life
And delightful food of the Warrior: the well fed Warriors flesh
35 Of him who is slain in War: fills the Valleys of Ephraim with
Breeding Women walking in pride & bringing forth under green trees
With pleasure, without pain, for their food is. blood of the Captive
Molech rejoices thro the Land from Havilah to Shur: he rejoices
In moral law & its severe penalties: loud Shaddai & Jehovah
40 Thunder above: when they see the Twelve panting Victims
On the Twelve Stones of Power, & the beautiful Daughters of Albion
If you dare rend their Veil with your Spear; you are healed of Love!
From the Hills of Camberwell & Wimbledon: from the Valleys
Of Walton & Esher: from Stone-henge & from Maldens Cove
45 Jerusalems Pillars fall in the rendings of fierce War
Over France & Germany: upon the Rhine & Danube
Reuben & Benjamin flee; they hide in the Valley of Rephaim
Why trembles the Warriors limbs when he beholds thy beauty
Spotted with Victims blood: by the fires of thy secret tabernacle
50 And thy ark & holy place: at thy frowns: at thy dire revenge
Smitten as Uzzah of old: his armour is softend; his spear
And sword faint in his hand, from Albion across Great Tartary
O beautiful Daughter of Albion: cruelty is thy delight
O Virgin of terrible eyes, who dwellest by Valleys of springs
55 Beneath the Mountains of Lebanon, in the City of Rehob in Hamath
Taught to touch the harp: to dance in the Circle of Warriors
Before the Kings of Canaan: to cut the flesh from the Victim
To roast the flesh in fire: to examine the Infants limbs
In cruelties of holiness: to refuse the joys of love: to bring
60 The Spies from Egypt, to raise jealousy in the bosoms of the Twelve
Kings of Canaan: then to let the Spies depart to Meribah Kadesh
To the place of the Amalekite; I am drunk with unsatiated love
I must rush again to War: for the Virgin has frownd & refusd
Sometimes I curse & sometimes bless thy fascinating beauty
65 Once Man was occupied in intellectual pleasures & energies
But now my soul is harrowd with grief & fear & love & desire
And now I hate & now I love & Intellect is no more:
There is no time for any thing but the torments of love & desire
The Feminine & Masculine Shadows soft, mild & ever varying
70 In beauty: are Shadows now no more, but Rocks in Horeb
Примечания
1-9. Окончание монолога Фирцы, которая выступает здесь в качестве богини войны. Далее следует песня воинов, обращённая к ней.
1. Скофилд — воин, в мире Раав-Фирцы являющийся фигурой подобной библейскому Адаму. Здесь он отождествляется с Призраком Иосифа Прекрасного (прототипом Иисуса Христа). Так происходит их противоестественное «гермафродическое» (с точки зрения Блейка) объединение «под одной кожей».
3. Гевал (Ebal) — гора в Ханаане на которой по велению Моисея произносились проклятия нарушителям Закона, пока с соседней горы Гризим произносились хвалы его блюстителям. Там же находился жертвенник. Важно помнить, что Ханаан, земля обетованная, здесь для Блейка означает Англию.
4-6. Махла, Хогла и Милка — перечисляются дочери Салпаада и сёстры Фирцы и Ноа.
5-9 «Обрежьте этот сладостный язык…» — это и далее относится к Луве, которого Фирца называет своим возлюбленным.
8. Сихем (Shechem) — город, упоминаемый в Библии, ныне ассоциируется с палестинским городом Наблус.
8. Гилеад (Gilead) — также Галаад, историческая область Древнего Израиля на восточном берегу реки Иордан и к северу от Мёртвого моря.
17. Тор и Фрига (Thor & Friga) — боги германо-скандинавской мифологии (см. прим к Листу 63:9).
18. Хамос (Chemosh) — также Чемош, главный бог моавитян, потомков Лота. Служение ему соединялось и с развратом. У Блейка упоминается в «Мильтоне» Лист 37[41]:20 (см. примечание).
22. Елеон, Елеонская или Масличная гора (Mount Olivet) — короткий горный кряж, облегающий Иерусалим с востока и ограждающий его от разрушительного соседства пустыни.
23. Иевусеи (Jebusite) — доеврейское население Иудеи, которые в конце III тыс. до н. э. основали город Иерусалим, поначалу называемый Салим или Иевус (Суд. 19:10).
38. Земля от Хавилы до Сура (Land from Havilah to Shur) — область, населённная измаильтянами (Быт 25:18) и амаликитянами (1Царств 15:7) которая находилась где-то между Синаем и сев.-зап. Аравией.
43 Камберуэлл или Камбервелл (Camberwell) — жилой район на юге Лондона. Уимблдон (Wimbledon) — юго-западный пригород Лондона.
44. Эшер и Уолтон (Walton & Esher) — округ на юге от Лондона.
44. Бухта Молдона (Molden Cove) — порт и город в Эссексе. Блейк постоянно называет его Молден (соответственно местному произношению). См. прим. к 57:2-7.
51. Оза (Uzzah) — также Уза, управлявших волами при перевозке Ковчега Завета в Иерусалим. Когда телега накренилась, Оза пытался придержать руками Ковчег, и за это дерзновение был наказан от Бога мгновенной смертью. Место, где это произошло, названо «поражение Озы», (2Цар. 6:6-8, 1Пар.13:7-11).
55. Рехов (Rehob) — также, Беф-Рехов («дом простора»), город на севере Палестины (Судей 18:28) у истоков Иордана, Хамат (Hamath) — также Емаф, город и государство в Сирии, близ северных границ Палестины. Ср. «Они пошли и высмотрели землю от пустыни Син даже до Рехова, близ Емафа» (Числа 13. 22).
61. Мерива (Meribach) — буквально, воды пререкания, распри: источник вблизи Кадеса (Kadesh), в пустыне Син (Числа 27:14). Место, где народ Израиля возроптал на Моисея из за отсутствия воды (Числа 20:1 и далее).
67. «Я ненавижу и люблю» — цитата из знаменитого дистиха Катулла (Carmen 85, «Odi et amo»)
70 Хорив (Horeb) — гора Моисея, Синай. Но у Мильтона в «Потерянном рае», Хорив отличается от Синая и символизирует «смертельное отрицание эроса». В поэме Блейка «Мильтон» 17:12, жены и дочери Мильтона «сидят вокруг него, как скалы Хорива».
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Вулрич. Лунные лучи
ЛУННЫЕ ЛУЧИ
Когда-то,
давным-давно,
слишком давно,
ты сказала мне однажды,
что полнолуние действует на тебя,
как оно действует на море
преображая флюиды твоего существа
в высочайший прилив
творческой энергии.
И с тех пор,
народные легенды
об очарованных луной
и об опьянённых ею
никогда не переставали
вдохновлять меня.
Так что теперь,
когда я смотрю
на полную Луну,
в сверкающих искрах
своего воображения
я шлю к Луне
всё сияние и всё тепло
исходящие из моей души,
чтобы Луна смогла отразить их
и переслать к тебе,
так что, наделённая силой Луны
и тех незримых слепящих звёздных пылинок,
что всегда окружают тебя,
ты сможешь в будущем
создавать музыку сфер,
неслыханную музыку из золота и серебра,
которую, ох как долго,
моя душа жаждала услышать,
где звуки заново окрасят
восхитительные и
давно позабытые гармонии
Природы Вселенной.
27 апреля 2015
MOONBEAMS
Upon a time,
long ago,
too long ago,
you told me once
that the full moon acts on you
as it does upon the sea
and pulls your body fluids
to a highest tide
of passionate creativity.
And ever since,
the folklore tales
of the moonstruck
and the moonbitten
have never ceased
to inspire me.
So now,
when 'ere I look
upon the fullest moon
in the sparkle
of my imagination
I project upon the moon
all the light and all the heat
emerging from my soul,
so that it may reflect
back to you,
and with the moonforce
and the dazzling, invisible stardust
that always doth surround you,
you may, upon a future time,
compose the music of the spheres,
the unheard gold and silver music
that for oh so long
my soul has longed to hear,
where tones will paint anew
the wondrous and
long forgotten harmonies
of Nature in the Cosmos.
2015
Примечание
Начав переводить это стихотворение, я наткнулся вдруг на слово, которого я не знал: moonbitten. В словаре его не оказалось, и я написал автору, что никогда не слыхал народных легенд об «укушенных луной». Питер ответил, что он тоже не слыхал легенд связанных конкретно с этим словом («I am not aware of any folklore tales dealing specifically with the „moonbitten“»), что это неологизм, и он сам придумал его, вспомнив стихотворение Вэчела Линдсея, где говорится о Луне, покусанной северным ветром. Питер прислал мне его:
The Moon’s the North Wind’s cookie.
He bites it, day by day,
Until there’s but a rim of scraps
That crumble all away.
The South Wind is a baker.
He kneads clouds in his den,
And bakes a crisp new moon that . . .
greedy . . . North . . . Wind . . . eats . . . again!
я перевёл его так:
Кричал мне Ветер Норда:
«Луны пирог я съем!»
И вот, кусочек за куском
Он съел его совсем.
А Ветер Зюйда — пекарь,
Спечёт пирог опять,
Чтоб Ветер Норда... жадина...
Смог... вновь... его... сожрать!
Вся разница, что я заменил «cooky» (печенье) на «пирог» — что, в принципе, смысла не меняет.
Но, продолжал Питер:
«More generally, the idea is that artists, like the Delphic Oracle, can be possessed with creative prophesy or insight, which is partly a kind of wonderful insanity (thus the word „moonstruck“) and partly rational and controlled. This is played out with the image of being struck, bitten or smitten by the moon, either through its pull and the attraction towards it or through its reflection outward of the sun’s light.
The reference to folklore tales should conjure up the imaginary tales and mythology that treat of such inspiration. In short, this was intended to be taken literarilly and not literally, the whole poem being in the form of a fairy tale taking place in an imaginary, directional time movement, from „once upon a time“ into the future. . .»
Короче говоря, Питер предостерёг меня от буквального понимания слова «moonbitten» как «укушенный луной», и что речь идёт скорее о таком воздействии луны, которое вызывает вдохновение и прилив творческой энергии, поэтому поначалу я перевёл это слово более ёмким и многозначным термином: «поражённый луной». Хотя потом подумал, слово «опьянённый» было бы более к месту...
Д. Смирнов-Садовский.
Вэчел Линдсей. Кричал мне Ветер Норда
Вэчел Линдсей (1879-1931) / Переводчик: Д. Смирнов-Садовский
Кричал мне Ветер Норда
(Что сказала маленькая девочка)
Кричал мне Ветер Норда:
«Луны пирог я съем!»
И вот, кусочек за куском
Он съел его совсем.
А Ветер Зюйда — пекарь,
Спечёт пирог опять,
Чтоб Ветер Норда... жадина...
Смог... вновь... его... сожрать!
1915 / перевод: 4 мая 2015, Сент-Олбанс
Vachel Lindsay
IV. THE MOON'S THE NORTH WIND'S COOKY
(What the Little Girl Said)
The Moon's the North Wind's cooky.
He bites it, day by day,
Until there's but a rim of scraps
That crumble all away.
The South Wind is a baker.
He kneads clouds in his den,
And bakes a crisp new moon that . . . greedy
North . . . Wind . . . eats . . . again!
1915
Vachel Lindsay: Congo and other poems. New York: Macmillan 1915
http://quod.lib.umich.edu/a/amverse/BAH8721.0001.001/1:11.2.4?rgn=div3;view=fulltext
Ранняя версия перевода
Взлетает Ветер с Норда,
Кусая лунный блин,
Пока Луна не пропадёт
Во мгле ночных глубин...
А пекарь — Ветер Зюйда,
Блин новый испечёт,
Чтоб Ветер... Норда... жадина...
Наполнил... свой... живот!
1915 / перевод: 27 апреля 2015
Блейк. Иерусалим. Лист 65
Уильям Блейк. Иерусалим
Лист 65
...Дабы принять о двух мирах великое решенье
И отделить мир Милосердия от мира грозной кары,
Чтоб Гнев излить на Луву, к Альбиону Жалость пробудив,
В двух Полюсах всех четырёх пределов Человека.
5 Вот в недрах Альбионовой груди в восточных небесах
Под звуки зычных труб, невольников заковывают в цепи,
В шлем жребии бросают, кровью в Ламбете клянясь, и выбрав
Для жертвы смерть, на Древе Альбиона в Бате распинают Луву,
Обмазывают ядовитой синью, вяжут жёсткими корнями,
10 Дабы шестидесяти сотен лет побеги труп сокрыли
От солнца чёрного и от луны, что всуе над Британией кружит!
Уризена сыны, всё побросав — плуг, борону, челнок,
Зубило, молот, циркуль и правило, прочь из Лондона спешат,
И в кузнях Чевиота меч куют, топор и колесницу,
15 Трубу, пригодную для смертной битвы, флейту Аннандейла.
И заменив ремёсла Жизни на ремёсла Смерти,
Труд пахаря и пастуха презрели в Альбионе:
Изделия простых ремёсел сломаны, разбиты:
В пыли песочные часы! Колёса водяные,
20 Что воду подымали в водоём, обуглены пожаром!
Взамен придуман лабиринт из множества колёс,
Дабы юнцов запутать и заставить их трудиться,
И день и ночь точить и шлифовать латунь, железо,
За часом час, без отдыха, в усердьи кропотливом,
25 Неведомо зачем — жизнь отдана не размышленьям,
Но рабскому труду за мизерные крохи хлеба.
Чтоб, малое узрев, они, не знающие жизни,
Подумали, что это — всё, что в этом — оправданье!
«О, ласковая Вала, вкруг тебя бушует бойня,
30 Не плачь, сверкни улыбкой и явись во всей красе,
Возрадуйся — здесь рана от меча, там сломанные рёбра!
И стоны раненых на ратном поле разве не прекрасны?
Нас, — тысячи из Лондона, и целых десять тысяч
Из Вестминстера, Марибона, — скованных цепями,
35 Сажают в трюмы, на войну везут, и капитана
С бичом железным мы страшимся больше, чем врага.
Воздень небесный взор, о Вала, туфли из сапфира
Надень! Не плачь, о Магдален — заря над Молдоном встаёт!
Оправь свой пояс и сойди в гробницу Кентербери.
40 Смахни кровь со златого лба, слезу — с ресниц сребряных,
И крылья отряхни росистые, и платье белое — от пыли,
Свой страх притворный вспомни — в Ламбете на тайном ложе,
Когда, пылая поутру, свои могучие полки
Под звон Уризеновых арф бросало в битву солнце,
45 Стянувши пояс, как у сеятеля, сеющего смерть за Альбионом.
Вот, Вала, лук Уризена тугой, стремительные стрелы
И, мчащие твой фаэтон любви, Уризена златые кони—
Волам оставив плуг, они пьют воздух разрушенья,
Посевы топчут с гордым ржаньем, — нет, не арфы звуки,
50 Не шорохи ручья слышны под сенью миртового древа, —
Ты крики внемлешь средь дубов, ты кровь и раны зришь,
Сердца, исторгнутые из груди клинком двуострым,
Дрожащие кишки, ползущие из-под стальных доспехов.
Так, улыбнись сквозь мутный взор, твой вздох мы слышим
55 В напевах звучных труб над утренним кровавым полем!»
Так пели Призраки — сыны Гиганта, камень окружив
У храма в Солсбери, куражась и смеясь над Лувой,
Впивая эманации свои, беснуясь в диком танце.
У Призрака нет Эманаций — только то, что пьёт он
60 Из жертвы, становясь её жрецом, она ж — дубовой рощей
И скинией его, пока не разорвёт плетённую завесу
И мертвецы на зов Христа не встанут из могил.
На алтарях друидов воют жертвы, души отдавая
Неумолимым воинам. Вкруг жертв резвятся дщери
65 И с ликованьем пьют их жизни. Но тяжёлый дух
Ползёт из Бата, одуряя всех, спиралью обвиваясь
Вкруг Альбиона гор — дух женских заблуждений.
О страх, о изумленье! Все кричат от боли. Перед ними,
Их собственная мать и Эманация убитого врага
70 Становится их Эманацией, их скинией и храмом.
Но как им знать, что это Вала, Альбионова жена?
Она глядит на жертвы искажённые черты,
И Валы дрожь бежит по членам Альбионовых сынов,
Взирающих с насмешкой и презрением на Луву,
75 И вдруг становятся они тем, что пред ними — завывая,
Бледнеют, корчатся и в страхе смотрят друг на друга:
Обезображены черты, и шеи гнутся к жертве,
Трепещут губы их, и мышцы распадаются и рвутся,
И в то, что видят превращаются они, но силы не теряют.
7 марта 2015, Сент-Олбанс
Plate 65
To decide Two Worlds with a great decision: a World of Mercy, and
A World of justice: the World of Mercy for Salvation
To cast Luvah into the Wrath, and Albion into the Pity
In the Two Contraries of Humanity & in the Four Regions.
5 For in the depths of Albions bosom in the eastern heaven,
They sound the clarions strong! they chain the howling Captives!
They cast the lots into the helmet; they give the oath of blood in Lambeth
They vote the death of Luvah, & they naild him to Albions Tree in Bath:
They staind him with poisonous blue, they inwove him in cruel roots
10 To die a death of Six thousand years bound round with vegetation
The sun was black & the moon rolld a useless globe thro Britain!
Then left the Sons of Urizen the plow & harrow, the loom
The hammer & the chisel, & the rule & compasses; from London fleeing
They forg'd the sword on Cheviot, the chariot of war & the battle-ax,
15 The trumpet fitted to mortal battle, & the flute of summer in Annandale
And all the Arts of Life. they changd into the Arts of Death in Albion.
The hour-glass contemnd because its simple workmanship.
Was like the workmanship of the plowman, & the water wheel,
That raises water into cisterns: broken & burnd with fire:
20 Because its workmanship. was like the workmanship of the shepherd.
And in their stead, intricate wheels invented, wheel without wheel:
To perplex youth in their outgoings, & to bind to labours in Albion
Of day & night the myriads of eternity that they may grind
And polish brass & iron hour after hour laborious task!
25 Kept ignorant of its use, that they might spend the days of wisdom
In sorrowful drudgery, to obtain a scanty pittance of bread:
In ignorance to view a small portion & think that All,
And call it Demonstration: blind to all the simple rules of life.
Now: now the battle rages round thy tender limbs O Vala
30 Now smile among thy bitter tears: now put on all thy beauty
Is not the wound of the sword sweet! & the broken bone delightful?
Wilt thou now smile among the scythes when the wounded groan in the field[?]
We were carried away in thousands from London; & in tens
Of thousands from Westminster & Marybone in ships closd up:
35 Chaind hand & foot, compelld to fight under the iron whips
Of our captains; fearing our officers more than the enemy.
Lift up thy blue eyes Vala & put on thy sapphire shoes:
O melancholy Magdalen behold the morning over Malden break;
Gird on thy flaming zone, descend into the sepulcher of Canterbury.
40 Scatter the blood from thy golden brow, the tears from thy silver locks:
Shake off the waters from thy wings! & the dust from thy white garments
Remember all thy feigned terrors on the secret couch of Lambeths Vale
When the sun rose in glowing morn, with arms of mighty hosts
Marching to battle who was wont to rise with Urizens harps
45 Girt as a sower with his seed to scatter life abroad over Albion:
Arise O Vala! bring the bow of Urizen: bring the swift arrows of light.
How rag'd the golden horses of Urizen, compelld to the chariot of love!
Compelld to leave the plow to the ox, to snuff up the winds of desolation
To trample the corn fields in boastful neighings: this is no gentle harp
50 This is no warbling brook, nor shadow of a mirtle tree:
But blood and wounds and dismal cries, and shadows of the oak:
And hearts laid open to the light, by the broad grizly sword:
And bowels hid in hammerd steel rip'd quivering on the ground.
Call forth thy smiles of soft deceit: call forth thy cloudy tears:
55 We hear thy sighs in trumpets shrill when morn shall blood renew.
So sang the Spectre Sons of Albion round Luvahs Stone of Trial:
Mocking and deriding at the writhings of their Victim on Salisbury:
Drinking his Emanation in intoxicating bliss rejoicing in Giant dance;
For a Spectre has no Emanation but what he imbibes from decieving
60 A Victim! Then he becomes her Priest & she his Tabernacle.
And his Oak Grove, till the Victim rend the, woven Veil.
In the end of his sleep when Jesus calls him from his grave
Howling the Victims on the Druid Altars yield their souls
To the stern Warriors: lovely sport the Daughters round their Victims;
65 Drinking their lives in sweet intoxication. hence arose from Bath
Soft deluding odours, in spiral volutions intricately winding
Over Albions mountains, a feminine indefinite cruel delusion.
Astonishd: terrified & in pain & torment. Sudden they behold
Their own Parent the Emanation of their murderd Enemy
70 Become their Emanation and their Temple and Tabernacle
They knew not. this Vala was their beloved Mother Vala Albions Wife.
Terrified at the sight of the Victim: at his distorted sinews!
The tremblings of Vala vibrate thro' the limbs of Albions Sons:
While they rejoice over Luvah in mockery & bitter scorn:
75 Sudden they become like what they behold in howlings & deadly pain.
Spasms smite their features, sinews & limbs: pale they look on one another.
They turn, contorted: their iron necks bend unwilling towards
Luvah: their lips tremble: their muscular fibres are crampd & smitten
They become like what they behold! Yet immense in strength & power,
Примечания
Дизайн: Справа от текста изображена тяжёлая свешивающаяся цепь.
Чтобы понимать этот текст, следует помнить, что:
Гигант Альбион это воплощение Вечного Человека и Человечества. Его эманация (истечение, женская часть и супруга) Иерусалим, воплощение свободы и вдохновения человечества. Убитый Лувой, Альбион спит вечным сном вплоть до Страшного суда.
Лува — воплощение человеческих страстей и эмоций, и его место в сердце человека. Он Князь Любви. Как политическая аллегория представляет Францию. Его борьба с Уризеном за власть над человеком приводит к падению человека (то есть Альбиона). Дети Альбиона (друиды) распинают Луву на Древе Альбиона, подобно Христу.
Уризен — воплощение человеческого разума, и его место в голове человека. Он создатель материального мира, и тиран объявивший себя верховным Богом. Он Князь Света. Как политическая аллегория представляет Англию.
Вала — богиня Природы. Она является эманацией (истечением, женской частью, дочерью и супругой) Лувы. Сложность состоит в том, что Вала является также (как и Иерусалим) женой Альбиона и матерью его детей. Уризен — их первенец. Блейк объясняет это тем, что на раннем этапе невестой и женой Альбиона была Британия (или Англия), которая затем разделилась на Иерусалим и Валу, см. Лист 32[36]:28.
4. Два Полюса Человека (или противоположности человечества — Two Contraries of Humanity) — Милосердие и Суд. Четыре области (Four regions) — Детство, Зрелость, Старость и Посмертное пребывание в Вечности.
15. Аннандейл — долина в Шотландии, см. примеч. к листу 32[35]:11.
34. Мэрилебон (Marylebone, у Блейка: Marybon; произносится «Малибон» или «Марибон») — зажиточный квартал на севере Вестминстера. См. также примеч. к листу 27:1.
36. капитана / С бичом железным мы страшимся больше, чем врага... — Эдвард Гиббон в первой главе «Истории упадка и разрушения Римской империи» (1776-88) указывает, что "хороший римский воин должен был бояться своих начальников больше, чем врагов.
38—39. Молдон (Maldon — здесь Блейк, как и везде, пишет ошибочно: Malden) — см. примеч. к листу 27:43. Сравнение Валы с Маглалиной, спускающейся в гробницу подчёркивает параллель между распятым Лувой и Христом.
57. Солсбери (Salisbury) — город в графстве Уилтшир в Англии рядом со Стоунхенджем.
61. Завеса храма, разделяющая Бога и Человека, она же — вуаль Валы. См. также Матфей 27:51, Марк 15:38, Лука 23:45.
65—66. Бат, город в графстве Сомерсет на юго-западе Англии, знаменит своими сульфидными (сероводородными) источниками.
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Блейк. Иерусалим. Лист 64
Уильям Блейк: Иерусалим. Эманация Гиганта Альбиона
Лист 64
У Мира Скорлупы, застывшей вкруг просторов Ханаана
Ткут дщери Альбиона ткань веков и поколений,
Ее свивая или развевая, как покровы Херувимов,
Взмывающие выше горных пиков в те пределы,
5 Что Силой Разума зовут иль Призраком Вселенским.
Все, как одна, пред Лосом дщери Альбиона — вот и Вала
С истошным воем вертит колесо, преображаясь
В утробу ненасытную, всепожирающую пасть,
Рукой она казнит, ногами, как войсками, бьется,
10 В ее власах — чума и буря, чрево земли сотрясает,
Сжигает, рушит города, и повергает в прах народы!
«О Человек, ты Червь! — кричит она. — И ты, Мужчина,
Пред Женщиной ничто — лишь семя, сын её иль муж.
О Муж Божественный, ты тень Жены, пар в летний полдень,
15 Мужская проститутка, призрак полный спеси папской,
Артур рожденный Женщиной, как и любой властитель,
Женою вскормленный, взращенный, и Женой презренный!»
«Зачем живешь! — воскликнул Лос. — Как жить нам пред тобою!
Ужель ты Вала — Лувы дщерь прекрасная, супруга Альбиона?
20 Раздор питают пересуды: тайное убийство,
Иль бойня беспощадная — вот призраки двойной пещеры.
За Грех карая, убивают Плоть и превращают
Любовь и Непорочность в серебро и злато торгаша,
Чтоб Непрощенный Грех Любви стал Гибелью Всевечной!»
25 Вот Валу вкладывает в грудь свою, сверкающую златом,
И драгоценными камнями, Призрак в мантии из крови и огня.
В сумбуре чувств он, то в агонии трясётся, то рыдает,
Багров от гнева, зеленеет он от ревности слепой,
И вновь любовью он окрашен в пурпур — так ступает,
20 Рукой сжимая Наций Плуг гремящий, Призрак Альбиона.
Стоят они у Лондонской реки гермафродитом мрачным,
На прялке и веретене у Валы лён людских страданий,
Свой гневный суд вершит она в долинах над толпой, бегущей
Вслед за Рувимом от поборов непомерных Дщерей Альбиона.
35 Разверзлась бездна в Дерби под скалой от крика Гвендолен,
Из ткальни из-под огненных педалей Рэган заструилась кровь
Всех непрощённых за Любовь, и затопила Альбион и Ханаан —
Вплоть до долины Рефаим и Махпела двойной пещеры.
30 янв. 2015, Сент-Олбанс
Plate 64
Of the Mundane Shell which froze on all sides round Canaan on
The vast Expanse: where the Daughters of Albion Weave the Web
Of Ages & Generations, folding & unfolding it, like a Veil of Cherubim
And sometimes it touches the Earths summits, & sometimes spreads
5 Abroad into the Indefinite Spectre, who is the Rational Power.
Then All the Daughters of Albion became One before Los: even Vala!
And she put forth her hand upon the Looms in dreadful howlings
Till she vegetated into a hungry Stomach & a devouring Tongue.
Her Hand is a Court of Justice, her Feet: two Armies in Battle
10 Storms & Pestilence: in her Locks: & in her Loins Earthquake.
And Fire. & the Ruin of Cities & Nations & Families & Tongues
She cries: The Human is but a Worm, & thou O Male: Thou art
Thyself Female, a Male: a breeder of Seed: a Son & Husband: & Lo.
The Human Divine is Womans Shadow, a Vapor in the summers heat
15 Go assume Papal dignity thou Spectre, thou Male Harlot! Arthur
Divide into the Kings of Europe in times remote O Woman-born
And Woman-nourishd & Woman-educated & Woman-scorn'd!
Wherefore art thou living? said Los, & Man cannot live in thy presence
Art thou Vala the Wife of Albion O thou lovely Daughter of Luvah
20 All Quarrels arise from Reasoning. the secret Murder, and
The violent Man-slaughter. these are the Spectres double Cave
The Sexual Death living on accusation of Sin & judgment
To freeze Love & Innocence into the gold & silver of the Merchant
Without Forgiveness of Sin Love is Itself Eternal Death
25 Then the Spectre drew Vala into his bosom magnificent terrific
Glittering with precious stones & gold, with Garments of blood & fire
He wept in deadly wrath of the Spectre, in self-contradicting agony
Crimson with Wrath & green with jealousy dazling with Love
And jealousy immingled & the purple of the violet darkend deep
30 Over the Plow of Nations thundring in the hand of Albions Spectre
A dark Hermaphrodite they stood frowning upon Londons River
And the Distaff & Spindle in the hands of Vala with the Flax of
Human Miseries turnd fierce with the Lives of Men along the Valley
As Reuben fled before the Daughters of Albion Taxing the Nations
35 Derby Peak yawnd a horrid Chasm at the Cries of Gwendolen, & at
The stamping feet of Ragan upon the flaming Treddles of her Loom
That drop with crimson gore with the Loves of Albion & Canaan
Opening along the Valley of Rephaim, weaving over the Caves of Machpelah
Примечания
16 «…и Женой презренный!» — По легенде Гвиневра, жена Короля Артура,
изменила ему с рыцарем Ланселотом.
21, 38. «Двойная пещера», или Пещера Махпела (Caves of Machpelah) также:
Пещера Праотцев или Пещера Патриархов, (ивр.: Ме‘арат а-махпэла —
букв. «Двойная пещера») — склеп патриархов в древней части Хеврона,
в котором похоронены Авраам, Исаак и Иаков, а также их жёны Сарра,
Ревекка и Лия. Авраам купил это место у хетта Ефрона за 400 шекелей
серебра. Согласно еврейской традиции, в пещере также покоятся тела
Адама и Евы.
35. Пик Дерби (Derby Peak) — Пик-Дистрикт в Дербишире изобилует древними
известковыми пещерами, которые были населены во времена последнего
ледникового периода, около 43000 — 10000 лет назад.
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Блейк. Иерусалим. Лист 63
Иерусалим. Эманация Гиганта Альбиона
Лист 63
Стоял Иегова средь друидов в Аннандейл долине,
Пока Четыре Зоа — Херувимы Альбиона — трепетали
Пред Призраком, как звездное подобье Плуга Наций.
Их имена: Уризен, Лува, Тармас и Уртона.
5 Пал Тармас — ангел языка, сражённый Лувой. Альбион
В Париже, городе убийцы, Луву осудил и Воскрешенья
Его лишил, но Вала — Лувы дщерь, супруга Альбиона —
Двунадесятикратно мстила средь хаоса скал друидов,
Где толпы жертв стенали под Луной, а Тор и Фрига
10 Меж Херувимов в пляске смерти бились с Иеговой.
И полные очес колеса колесниц неслись в крови и гневе
От Честера реки в края Рувима и Вениамина.
Гиганты, ведьмы, призраки пустились вслед за Тором
И Фригой в пляс, и феи повели Луну — прекраснейшую жертву —
15 В потоках крови от горы к горе вдоль дола Херувимов,
Но Иегова, что стоял у жертвы врат, младенцем плачущим явился
У врат Рожденья посреди Небес, и стали города и веси
Бесчеловечным камнем и песком, а в небе над сынами Альбиона —
Друидами — непостижимая разверзлась Бездна,
20 Не человеческой но сексуальной формы, с бледным плачущим младенцем,
Мириады раз в Зерцале Энитармон отраженном
Вкруг Женщины на облаках над мертвыми хребтами Альбиона.
Так виделось на Чевиот-Хиллс — в Рувимовых пределах.
25 Когда потребовал друид безгрешности от женщин, Херувимы
Крылами головы закрыли, в сон уйдя, — и всё пропало!
Воскликнул Лос: «Как жёнам быть безгрешными, друид безмозглый?
Как без прощения грехов быть в Иеговы милосердных облаках?
Как без крещенья покаянья смыть им клеветы, наветы
В порочности, дабы очиститься в глазах соседей?
30 Когда ж Господь даст жертву от своих гуртов и стад взамен
Людских, что идолам приносят дщери Альбиона или Ханаана?»
Смеялась Гвендолен, и смех её потряс народы, семьи
Всех под Беулой спящих мертвецов — от Тайберна и до Голгофы,
От Эрин до Японии. Львы, тигры, волки мчались мимо Лоса
35 Вдоль Темзы к Медуэю. И от боли выли Кентербери, Лондон.
Но Лос не знал, что это было в самом деле — не виденье,
Не грёза задремавших дщерей Альбионовых в Беуле,
Он от убийства отвратил свой взор в Зерцале Энитармон —
Держала Вала нож друидов, чашу с ядом ревности и мести,
40 Но думал Лос, что это образ, поэтическая вольность:
Вот мчится к Рейну вдоль Дуная Ханаан вдали от Альбиона,
Вот земли Хананейские над Чевиот-хиллс нависли:
Тут — Троя, Тир, Башан, там — Газа и амалекиты,
Вот и Рувим с главой поникшей средь пещер ступает...
25 янв. 2015, Сент-Олбанс
Plate 63.
Jehovah stood among the Druids in the Valley of Annandale
When the Four Zoas of Albion, the Four Living Creatures, the Cherubim
Of Albion tremble before the Spectre, in the starry likeness of the Plow
Of Nations. And their Names are Urizen & Luvah & Tharmas & Urthona
5 Luvah slew Tharmas the Angel of the Tongue & Albion brought him
To Justice in his own City of Paris, denying the Resurrection
Then Vala the Wife of Albion, who is the Daughter of Luvah
Took vengeance Twelve-fold among the Chaotic Rocks of the Druids
Where the Human Victims howl to the Moon & Thor & Friga
10 Dance the dance of death contending with Jehovah among the Cherubim.
The Chariot Wheels filled with Eyes rage along the howling Valley
In the Dividing of Reuben & Benjamin bleeding from Chesters River
The Giants & the Witches & the Ghosts of Albion dance with
Thor & Friga, & the Fairies lead the Moon along the Valley of Cherubim
15 Bleeding in torrents from Mountain to Mountain, a lovely Victim
And Jehovah stood in the Gates of the Victim, & he appeared
A weeping Infant in the Gates of Birth in the midst of Heaven
The Cities & Villages of Albion became Rock & Sand Unhumanized
The Druid Sons of Albion & the Heavens a Void around unfathomable
20 No Human Form but Sexual & a little weeping Infant pale reflected
Multitudinous in the Looking Glass of Enitharmon, on all sides
Around in the clouds of the Female, on Albions Cliffs of the Dead
Such the appearance in Cheviot: in the Divisions of Reuben
When the Cherubim hid their heads under their wings in deep slumbers
25 When the Druids demanded Chastity from Woman & all was lost.
How can the Female be Chaste O thou stupid Druid Cried Los
Without the Forgiveness of Sins in the merciful clouds of Jehovah
And without the Baptism of Repentance to wash away Calumnies. and
The Accusations of Sin that each may be Pure in their Neighbours sight
30 O when shall Jehovah give us Victims from his Flocks & Herds
Instead of Human Victims by the Daughters of Albion & Canaan
Then laugh'd Gwendolen & her laughter shook the Nations & Familys of
The Dead beneath Beulah from Tyburn to Golgotha, and from
Ireland to Japan. furious her Lions & Tygers & Wolves sport before
35 Los on the Thames & Medway. London & Canterbury groan in pain
Los knew not yet what was done: he thought it was all in Vision
In Visions of the Dreams of Beulah among the Daughters of Albion
Therefore the Murder was put apart in the Looking-Glass of Enitharmon
He saw in Vala's hand the Druid Knife of Revenge & the Poison Cup
40 Of Jealousy, and thought it a Poetic Vision of the Atmospheres
Till Canaan rolld apart from Albion across the Rhine: along the Danube
And all the Land of Canaan suspended over the Valley of Cheviot
From Bashan to Tyre & from Troy to Gaza of the Amalekite
And Reuben fled with his head downwards among the Caverns
Примечания
Начиная с этого фрагмента, как замечает Уильям Генри Стивенсон,
глава превращается в серию сцен с незначительным развитием сюжета,
но с углублением в тематику поэмы. Силы добра (Иегова, Лос)
противостоят тем силам, которые находятся в состоянии зла
(Призрак Альбиона, Дочери Альбиона, Вала и др.).
Дизайн: В центре листа под сияющим растущим месяцем изображена
женщина опоясанная огромным червем или змеей. Предполагается,
что это Гвендолен, породившая Хайла в образе извивающегося червя
(см. 82:45-50).
1 Иегова здесь не тиран, но милосердный Бог, и его стан находится в
дубовых рощах долины Аннандейл — исторической области на
юго-западе Шотландии.
3. Плуг (Plow) или Большой Ковш — семь ярких звёзд созвездия
Большая Медведица.
5-6. «Лува убил Тармаса, Ангела Языка, и Альбион привёл его /
На Суд в его собственном городе Париже, отказав в Воскрешении». —
по замечанию Эрдмана, здесь содержится намёк на Парижские мирные
договора 1814 и 1815 годов между Францией и антинаполеоновской
коалицией, где определялось возвращение Франции к прежним
границам, а также размер контрибуции на неё накладываемой
и её территории, подлежащие оккупации. Убийство Тармаса,
«Ангела Языка», символически отражает ограничение свободы слова
в период Французской революции. Лува здесь отождествляется
с Францией, обращение с которой Блейк представляет как осуждение
Лувы и его казнь через распятие.
9. Тор (Thor) — в германо-скандинавской мифологии бог грома и бури,
«трижды рождённый» старший сын Одина и богини земли Ёрд. Фригг
или Фрига (Friga) — жена Одина, верховная богиня, предводительница
валькирий. Иногда её отождествляют с Фрейей, богиней луны, любви
и войны. Стивенсон считает, что Блейк, для которого луна — символ
ложной религии, перепутал Фригг с Фрейей.
11. Ср. С описанием Херувимов у Изекииля 10:12: «И все тело их, и
спина их, и руки их, и крылья их, и колеса кругом были полны очей,
все четыре колеса их».
12. Рувим и Вениамин, старший и младший из сыновей Иакова,
представляют здесь всех 12 братьев или колен Израилевых.
Английский город Честер находится в графстве Чешир недалеко от устья
реки Ди у границы с Уэльсом.
23. Чевиот-хилс или чевиотские холмы, на северо-западе Англии являются
её естественной географической границей с Шотландией.
32. Гвендолен, воинственная дочь Альбиона, живущая за счёт принесения
в жертву человеческих жизней, радости, достоинства и свободы личности,
что по Блейку отождествляется с законами религии и морали.
Блейк. Иерусалим. Лист 58
Блейк: ИЕРУСАЛИМ. Лист 58
Сливаясь и делясь красой, танцуют Дщери Альбиона,
Нагая Гвендолен пьяна от крови, бьёт в тимпан войны,
Кружа по Лондону, раздваиваясь на глазах толпы
И жителей страны туманной повергая наземь.
5 В жестокости и ревности сливаясь и делясь,
Шлют Дщери весь народ на винограда сбор, на жатву,
И люди чуя, будто нож им врезался в виски
И отсекает мозг от черепа, вопят от боли
И прячутся меж скал: бык или конь — нож всякому грозит!
10 Сыны же Альбионовы, хваля войну и суд,
И все двуполые наросты, яростно кромсают
Всё непреклонное на ревности и жалости куски.
Деизма философия, математическая догма
Двоятся, опьянённые утехой и влеченьем,
15 И две полярности в войне кровавой бьются насмерть,
Их исправляет молотом на наковальне Лос
И сильными ударами раскалывает камни, брёвна,
Чтоб сотворить Мир Порождения из Мира Смерти,
От женского мужское отделив — не то, что Лувы
20 И Альбиона Призраков-гермафродитов единенье!
Уризен, в ярости шагая, входит в страшное строенье —
В могучий Храм, и облекает путаницу в Форму.
Из под колонн у входа, пузырясь, струится Иордан,
Евфрат под сводами течёт, и отражаются в колоннах
25 Весло из серебра и белый парус. Множит эхо
Шаги потомков Иерусалим непорождённых,
Сквозь Храма портики проходят Солнце и Луна,
Вращаясь день и ночь в безмолвьи величавом, освещая
Храм изнутри, Хэнд с Кобаном над Солнцем в жаркий полдень
30 Возводят свод обширный, Хайл и Скоффилд — над Луной
Полночный свод, и Лос их закрепляет молотом громовым.
Разгневанные Призраки в испуге убегают в Ханаан,
В соседний храм, туда, где бурный Иордан берёт начало —
Фонтан вина и молока, что избавляет путника от жажды.
35 Внутри в восьми шагах Египет, Эфиопия, держащая столпы,
Вдали за Ливией, раскинулись неведомые земли.
Здесь Азия и Греция с орнаментом искусным.
Вот залы Персии и Мидии, а там Великий Тартар.
Китай, Сибирь и Индия — три храма для забав.
40 Для отдыха — Россия, Швеция и Польша.
Вот Франция, Испания, Италия и Дания, Голландия, Германия —
Шесть храмов меж колонн, над ними Лоса кузница — Британия,
Два чана для живой воды — Америка, весь юг и север.
Таков сей древний Мир Уризена в Пучине Сатаны,
45 Что от долины Мидлсекса тянется вдоль Темзы,
От Стоунхенджа к Камню Лондона, от Корнуолла к Кейтнессу
Четыре Зоа окружают страшные руины — Призраков
Переполняет гнев и самость гордая! За ними
Край тёмных скал меж Божьих звёзд — о как велик сей труд!
50 Мир Порожденья, что творится день за днём из Мира Сатаны —
Иль гермафродитического Мира, чья судьба скалиста.
Перевод: 11 окт. 2014, Сент-Олбанс
Plate 58
In beauty the Daughters of Albion divide & unite at will
Naked & drunk with blood Gwendolen dancing to the timbrel
Of War: reeling up the Street of London she divides in twain
Among the Inhabitants of Albion. the People fall around.
5 The Daughters of Albion. divide & unite in jealousy & cruelty
The Inhabitants of Albion at the Harvest & the Vintage
Feel their Brain cut round beneath the temples shrieking
Bonifying into a Scull, the Marrow exuding in dismal pain
They flee over the rocks bonifying: Horses: Oxen: feel the knife.
10 And while the Sons of Albion by severe War & Judgment, bonify
The Hermaphroditic Condensations are divided by the Knife
The obdurate Forms are cut asunder by jealousy & Pity.
Rational Philosophy and Mathematic Demonstration
Is divided in the intoxications of pleasure & affection
15 Two Contraries War against each other in fury & blood,
And Los fixes them on his Anvil, incessant his blows:
He fixes them with strong blows. placing the stones & timbers.
To Create a World of Generation from the World of Death:
Dividing the Masculine & Feminine: for the comingling
20 Of Albions & Luvahs Spectres was Hermaphroditic
Urizen wrathful strode above directing the awful Building:
As a Mighty Temple; delivering Form out of confusion[.]
Jordan sprang beneath its threshold bubbling from beneath
Its pillars: Euphrates ran under its arches: white sails
25 And silver oars reflect on its pillars, & sound on its ecchoing
Pavements: where walk the Sons of Jerusalem who remain Ungenerate
But the revolving Sun and Moon pass thro its porticoes,
Day & night, in sublime majesty & silence they revolve
And shine glorious within! Hand & Koban archd over the Sun
30 In the hot noon, as he traveld thro his journey; Hyle & Skofield
Archd over the Moon at midnight & Los Fixd them there,
With his thunderous Hammer; terrified the Spectres rage & flee
Canaan is his portico; Jordan is a fountain in his porch;
A fountain of milk & wine to relieve the traveller:
35 Egypt is the eight steps within. Ethiopia supports his pillars;
Lybia & the Lands unknown. are the ascent without;
Within is Asia & Greece, ornamented with exquisite art:
Persia & Media are his halls: his inmost hall is Great Tartary.
China & India & Siberia are his temples for entertainment
40 Poland & Russia & Sweden, his soft retired chambers
France & Spain & Italy & Denmark & Holland & Germany
Are the temples among his pillars. Britain is Los’s Forge;
America North & South are his baths of living waters.
Such is the Ancient World of Urizen in the Satanic Void
45 Created from the Valley of Middlesex by Londons River
From Stone-henge and from London Stone, from Cornwall to Cathnes
The Four Zoa’s rush around on all sides in dire ruin
Furious in pride of Selfhood the terrible Spectres of Albion
Rear their dark Rocks among the Stars of God: stupendous
50 Works! A World of Generation continually Creating; out of
The Hermaphroditic Satanic World of rocky destiny.
Примечания
На иллюстрации Призрак представлен в виде монстрообразной летучей мыши. Ниже изображён лежащий человеческий скелет, объятый пламенем.
2-3 «Разделение» и «раздвоение» охватывающие общество в период войны, когда одни выступают за войну, а другие — против (Острайкер, 1018).
11 «Двуполые наросты» («Hermaphroditic Condensations»), т. е. те, кто поддерживает войну.
12 «Всё непреклонное» (у Блейка: «the obdurate Forms» — «непреклонные формы»), т. е. те, кто против войны.
19-20 По предположению Острайкер под «гермадитическим единением Призраков Альбиона и Лувы» Блейк имел в виду одно из двух: 1) «Амьенский мир» 1802 года медлу Францией и Британией; 2) рационалистическую философию Деизма, получившую распространение в этих странах.
38 Мидия (у Блейка: Media) — древнее восточное государство и древняя этногеографическая область на западе Ирана. Мидийское царство существовало в 670 до н. э. — 550 до н. э.
38 Великий Тартар или Тартария [= Татария] (у Блейка: Great Tartary) — общий термин для обширных областей от Каспия до Тихого океана и до границ Китая и Индии. Практически совпадает с границами «Золотой Орды» во времена Чингиз-Хана.
46 Кейтнесс (Caithness, от норв. «нос Кейта», у Блейка: Cathnes) — историческая область на крайнем севере Шотландии.
Блейк. Иерусалим. Лист 57
Блейк ИЕРУСАЛИМ Лист 57
И зарыдали Бат и Кентербери, Йорк и Эдинбург,
Когда, схватив Плуг Наций, Альбион повёл его, гремя
Меж алтарей Друидов вдоль ревущих чёрных волн,
И глас Атлантики великий перекрикивал грома,
5 Взмыв над огнями алтарей, скорбя над чадами своими,
В Стоунхендже, Молдоне и Колчестере, оглашая воем
Пик Дерби, Камень Лондонский, Беседку Розамунды:
«Жена или Блудница, Храм или Театр — как различить их?
Их можно разделить или они — одно? И разве не едины
10 Религия с Политикой? Но знай: Религия лишь в Братстве!
И помни: семьи разрушают Гордость и Жестокость».
Гигант бежал от Божьего Виденья, Плуг его пылал.
Ярились Зоа, Альбион пал в борозду, и Плуг
Прошёл над ним, вспахав его, причислив к мёртвым.
15 Над Плугом звёздным встал Гиганта Призрак, сам же Альбион
Бежал под Плугом до Скалы Веков и там воссел.
И удивилась Вечность! Знай, дабы узреть Виденье Божье,
Открой в Пространстве Центр, и Центр в Пространстве развернётся.
Перевод: 7 окт. 2014, Сент-Олбанс
Plate 57
And the voices of Bath & Canterbury & York & Edinburgh. Cry
Over the Plow of Nations in the strong hand of Albion thundering along
Among the Fires of the Druid & the deep black rethundering Waters
Of the Atlantic which poured in impetuous loud loud. louder & louder.
5And the Great Voice of the Atlantic howled over the Druid Altars:
Weeping over his Children in Stone-henge in Maiden & Colchester.
Round the Rocky Peak of Derbyshire London Stone & Rosamonds Bower
What is a Wife & what is a Harlot? What is a Church? & What
Is a Theatre? are they Two & not One? can they Exist Separate?
10Are not Religion & Politics the Same Thing? Brotherhood is Religion
O Demonstrations of Reason Dividing Families in Cruelty & Pride!
But Albion fled from the Divine Vision, with the Plow of Nations enflaming
The Living Creatures maddend and Albion fell into the Furrow, and
The Plow went over him & the Living was Plowed in among the Dead
15But his Spectre rose over the starry Plow. Albion fled beneath the Plow
Till he came to the Rock of Ages. & he took his Seat upon the Rock.
Wonder siezd all in Eternity! to behold the Divine Vision. open
The Center into an Expanse, & the Center rolled out into an Expanse.
Примечания
На странице как бы в рамке сводчатого окна изображены три обнажённые женщины: две из них наверху, а третья, лежащая, внизу под текстом. Их длинные спутанные волосы образуют сеть, напоминающую сложный лабиринт, внутри которого находятся 14 больших сверкающих звёзд. Женщины касаются ногами большого шара (полускрытого за прямоугольником текста), на котором сверху изображён лондонский собор Св. Павла и ещё какие-то строения, по бокам которых написано: «Йорк» и «Лондон», а внизу готический собор с надписью «Иерусалим».
1. Бат, Кентербери, Йорк и Эдинбург — Блейк чаще говорит о четвёрке «кафедральных городов» Британии, «верных друзьях Альбиона»: Верулам (Сент-Олбанс), Кентербери, Йорк и Эдинбург. Здесь же вместо Верулама назван Бат, также построенный римлянами, и в XVIII веке служивший курортом, но который на самом деле не является «кафедральным городом» (так как собор находится в соседнем городе Уэлсе).
2-16. Альбион здесь выступает в роли пахаря, ведущего Плуг Наций мимо алтарей друидов. Блейк считал, что Англия (Альбион) источник идей, вдохновивших революционное движение в Америке и Франции. Однако Альбион не в состоянии контролировать ситуацию и оказывается под своим плугом — распаханный им и причистенный к мёртвым.
2-7. Атлантика оплакивает своих детей — жертв друидов в Стоунхендже, а также в Молдоне и Колчестере — портовых городах, откуда отправляли солдат на войну. Воющий голос Атлантики долетает до скалистой вершины Дербишира (символизирующей сексуальные соблазны Гвендолен), Лондонского Камня (символ права), и Беседки Розамунды (символ тайной любви). Беседка Розамунды, окружённая сложным лабиринтом, была построена в вудстокском парке в XII веке Генрихом II для его любовницы «прекрасной Розамунды» Клиффорд, где он пытался скрыть её от своей жены Элеоноры Аквитанской.
Изображение https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/d/da/Blake-Jerusalem-57.jpg/446px-Blake-Jerusalem-57.jpg
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Блейк. Иерусалим. Лист 56
Блейк ИЕРУСАЛИМ Лист 56
Лос с шумом растянул мехи в долине Мидлсекса
И песнь запел, а Дщери Альбиона Лосу подпевали:
«Суть Человека — в чём она? Что в Женщине такое,
Чтоб над Мужчиной власть держать с рожденья до могилы?
5 И знал ли тот Младенец в колыбели в яслях —
Откуда детская печаль, куда она приводит? И кто сплёл эту колыбель из пересохших трав?
Мир — это колыбель, в которой заблудился Призрак,
Её качают годы, дни, часы, минуты, а меж двух мгновений
10 Беулы Дщери человеческий росток питают.
О Дщери Альбиона, хором нежным подпевайте!
Вот, трепеща, кружится нить влеченья и любви,
На вашей ткальне золотой, вот тянется уток,
Вплетаясь в ткань одежд и в колыбель младенческого страха,
15 И этот страх, входящий в мир жестокости и скорби,
Бежит назад и прячется в Небытии угрюмом,
Где обитает разрушитель формы — Призрак Альбиона!
Луны корабль в Британском океане, Солнца колесницу
С серпами острыми я создал молотом своим,
20 Чтоб дни и ночи, месяцы и годы путь мой отмеряли
Вдали от Альбиона скал пустынных. О, отчаяния Дщери,
Качайте колыбель, и в песне расскажите, как найти
То, что соткали вы в слезах, с такой заботой, лаской,
Чтоб можно было бы смеяться, плакать, понимать и помнить
25 О том, что в мрачный зимний день тогда свершилось!»
«Что было — кануло навек! О нет — мы слышим плач
В снегу под нашими дверьми. Вот Гвендолен, глядите:
Вдруг превратилась в ком земли, а Мерлин — в червяка!»
Ударив молотом по наковальне, Лос воскликнул: «Пойте!
30 Я не боюсь ни хмурых взглядов ваших, ни насмешек,
Смиритесь! пусть из ткален золотых рекой струятся трели,
Пусть им внимает Альбиона страж. Не умолкайте, вторьте,
Качайте колыбель и помните о Вечном Человеке,
Как Он из колыбели детской в сострадании глубоком
35 Упал под лемехом железным в комья борозды
И там лежал под тяжкими копытами волов,
Подвластный даже муравьям и дождевым червям».
Тогда из ткален Альбиона зажурчали трели:
«Мы, Женщины, боимся света и, дрожа, скрываем
40 От глаз своих Виденье Бога под покровом плоти!»
В ответ Лос прогремел, как гром в горах: «Взгляните
На Церковь Павла и трёх Жён, стоящих вкруг Креста!
Зачем, о Альбион, ты Женщин волей наделил?»
Перевод: 2 окт. 2014, Сент-Олбанс
Plate 56
Jerusalem The Emanation of The Giant Albion, copy E, object 56 (Bentley 56, Erdman 56, Keynes 56)
Then Los heaved his thund'ring Bellows on the Valley of Middlesex
And thus he chaunted his Song: the Daughters of Albion reply.
What may Man be? who can tell! But what may Woman be?
To have power over Man from Cradle to corruptible Grave.
5 He who is an Infant, and whose Cradle is a Manger
Knoweth the Infant sorrow: whence it came, and where it goeth:
And who weave it a Cradle of the grass that withereth away.
This World is all a Cradle for the erred wandering Phantom:
Rock'd by Year, Month, Day & Hour; and every two Moments
10 Between, dwells a Daughter of Beulah, to feed the Human Vegetable
Entune: Daughters of Albion. your hymning Chorus mildly!
Cord of affection thrilling extatic on the iron Reel:
To the golden Loom of Love! to the moth-labourd Woof
A Garment and Cradle weaving for the infantine Terror:
15For fear; at entering the gate into our World of cruel
Lamentation: it flee back & hide in Non-Entitys dark wild
Where dwells the Spectre of Albion: destroyer of Definite Form.
The Sun shall be a Scythed Chariot of Britain: the Moon; a Ship
In the British Ocean! Created by Los's Hammer; measured out
20Into Days & Nights & Years & Months. to travel with my feet
Over these desolate rocks of Albion: O daughters of despair!
Rock the Cradle, and in mild melodies tell me where found
What you have enwoven with so much tears & care? so much
Tender artifice: to laugh: to weep: to learn: to know;
25Remember! recollect what dark befel in wintry days
O it was lost for ever! and we found it not: it came
And wept at our wintry Door: Look! look! behold! Gwendolen
Is become a Clod of Clay! Merlin is a Worm of the Valley!
Then Los uttered with Hammer & Anvil: Chaunt! revoice!
30I mind not your laugh: and your frown I not fear! and
You must my dictate obey from your gold-beam'd Looms; trill
Gentle to Albions Watchman, on Albions mountains; reeccho
And rock the Cradle while! Ah me! Of that Eternal Man
And of the cradled Infancy in his bowels of compassion:
35Who fell beneath his instruments of husbandry & became
Subservient to the clods of the furrow! the cattle and even
The emmet and earth-Worm are his superiors & his lords.
Then the response came warbling from trilling Looms in Albion
We Women tremble at the light therefore: hiding fearful
40The Divine Vision with Curtain & Veil & fleshly Tabernacle
Los utter'd: swift as the rattling thunder upon the mountains[:]
Look back into the Church Paul! Look! Three Women around
The Cross! O Albion why didst thou a Female Will Create?
Примечания
В этом фрагменте Лос убеждает Дочерей Альбиона умерить свой воинственный пыл, стать мягче и добрее. Дочери Альбиона, работая на своих золотых ткальнях, одновременно хором подпевают ему и отвечают на его вопросы. Слова Лоса о том, что «Женщины властвуют над Мужчиной от колыбели до могилы» (строки 3-4) и сожаление, что «Альбион наделил Женщин волей» (строка 43) — уже были сказаны им ранее: лист 30 (34):25-26, 31.
5-7 Понятно, что речь идёт о младенце Иисусе в яслях (кормушке для скота), хотя есть намёк и на Моисея, которого положили в корзину из тростника. Сравнение человека с травой, растением — ср. Исайя 40:6-8 «Всякая плоть — трава, и вся красота её — как цвет полевой. Засыхает трава, увядает цвет, когда дунет на него дуновение Господа: так и народ — трава. Трава засыхает, цвет увядает, а слово Бога нашего пребудет вечно».
8. Этот мир — всего лишь колыбель для блуждающего Призрака (Человечества) — одна из основных мыслей Блейка.
15-16 «Ибо страх у входа в ворота в наш мир жестокой / Скорби, бежит обратно и прячется в мрачном и диком Небытии» — подобно Тэль-душе, героине блейковской «Книги Тэль», боящейся войти в этот страшный мир.
18-19 «И Солнца колесница… Луны корабль…» — Э. Острайкер даёт такое объяснение этой фразе: «Лос, говоря с иронией, обещает создать мир образов, соответствующий воинственному расположению Дочерей Альбиона»
27-28 Мерлин был пророком и магом при дворе Короля Артура. В некоторых легендах о нём упоминается Гвендолен в качестве его жены. Здесь же Гвендолен одна из воинственных старших дочерей Альбиона. Она отвергает любовь жалкого Мерлина, чтобы не потерять своего целомудрия (Лист 81:2), и мы видим здесь как результат, что она превращается в ком глины, а Мерлин — в «Червяка Долины».
42-43 «Оглянитесь на Церковь Павла! Смотрите! Три Женщины вокруг Креста!» — три Марии. Иоанн 19:25 указывает, что при кресте Иисуса стояли «Матерь Его, и сестра Матери Его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина». Комментаторы Блейка видят здесь зловещий подтекст, что мёртвый Иисус подпал под власть Валы, Раав и Тирзы — сил Естественной религии (Мортон Пэйли), а также подчёркивают, что церковь Св. Павла — религия, где доминирует женщина из-за почитания Св. Девы Марии (Элиша Острайкер).
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Блейк. Иерусалим. Лист 55
Уильям Блейк. ИЕРУСАЛИМ, копия E (1821), лист 55
Когда забывшие о Бренности Могучего узрели,
Не потерявшего своей ужасной силы средь цветов Беулы,
Они дивились, дикие огни свои смирили,
Совет собрали и рекли: «Сойдём к ним и посмотрим,
5 Что нового у них!» — и был ответ: «Тогда придётся вам
Покинуть этот край — нам дела нет до Мёртвых!
Быть выше или ниже их нам было бы несносно —
Здесь нет такого, все мы равно разделяем радость
И доброту Того, кто ходит между нами. Вечный Человек,
10 Нас Братьями считает и Друзьями, запретив
Вуаль, что Сатана, меж Евой и Адамом положил —
Князья над Мёртвыми вассалов подчиняют ею
И поучают их, как изваять змею из злата и каменьев,
Чтоб Иерусалим сыны им были бы подвластны,
15 Вуаль, чтоб расколоть семью, продать Иосифа в Египет —
Вуаль, что разорвал Господь своим рождением и смертью!»
Другие говорили: «Пусть решит Единосущный:
Он ходит среди нас! К нему мы понесём свои огни!»
Сказали — сделали! И в ярости небесный свод,
20 Заполыхал, загромыхал, как никогда доныне
Ни с туч, ни на горе Синай, ни на земле Хавила,
Где Херувим свергал с небес свои свирепые огни.
Всё громче, громче ропот гор! Всё громче шум лесов!
Бурлят и хлещут струи рек и с ветром ветер бьётся,
25 Побиты градом города, все в зареве пожаров,
Моря ревут и волны, словно руки, рвутся к небесам,
Сражаются звезда с звездой, Земля, Луна и Солнце
За Альбиона и за Иерусалим — за Эманацию его!
И за Силом — за Францию! за обольстительницу Валу!
30 Среди Бессмертных многие готовы к расставанью.
Избрали Семерых, назвав Семью Глазами Бога:
Вот Люцифер, вот Молох, Элохим, Шаддай, Пахад, Иегова, Иисус.
Восьмой же не пришёл — он в Альбионовых лесах укрылся.
Рекли они (слова их, словно армии, неслись на Колесницах,
35 Везли их Тигры в упряжи из злата, серебра, слоновой кости):
«Пусть каждый орган чувств хранится в целости своей,
Сжимаясь в узкого Червя иль расширяясь в Бога,
И что же Целомудрие тогда в Виденьях Ульро?
Оно не более, чем мох на дереве, чем пыль на плуге,
40 Чем пот на шее труженика, и чем шелуха
От зёрен хлебных или жмых от сладкого точила —
Цена Виденьям Ульро такова! Но нам дано услышать
Как плачет ком земли под плугом, можем мы при этом
Пространство суживать иль расширять, а подымаясь
45 На колесницах утра, Время раздвигать или сжимать!
Все знают, мы Единая Семья! и Человек благословен вовеки».
Настала тишина и каждый вновь обрёл Величье Человечье,
И говорил о том, как трудится он в борозде:
«Предотвратить беду прекрасней, чем избавить от страданий!»
50 «Предотвратить злодейство лучше, чем вину простить!»
«Трудись над частностями, уделяй внимание мелочам!»
«И чем честней мы долг свой выполняем, тем скорей
Страдалец счастье обретёт. Веди же борозду!»
В слезах они пахали, и гремели трубы перед плугом,
55 А в облаках звенели голоса Живых Существ:
«Заставьте Резонёра обратиться к грубым фактам,
Исследовать безмерное, судить о людях лишь по их делам!
Пусть беспредельное возьмёт он в качестве примера,
В пыль измельчив его, в Горниле Горести расплавив.
60 Кто делает добро, пусть добрым будет в самом малом!
Всеобщее добро — вот оправданье для льстеца, лжеца и негодяя!
В деталях, в частностях заключены науки и искусства —
Не в демонстрации избитых истин и не в обобщеньях!
Безмерное живёт лишь в ясном, чётком, единичном.
65 Чтоб Истину познать — Ложь должно истребить: нужны здесь
Не Целомудрие, но Обрезание, о Пустословы Альбиона!»
Вот что рекли они за Плугом. Хмурились утёсы Альбиона,
И Голос Вечности над тучей грозной раздавался:
«Кого послать Нам? Кто пойдет для нас пред Ликом Нашим?» Перевод: 27 сент. 2014, Сент-Олбанс
Plate 55
Jerusalem The Emanation of The Giant Albion, copy E, object 55 (Bentley 55, Erdman 55, Keynes 55)
When those who disregard all Mortal Things, saw a Mighty-One
Among the Flowers of Beulah still retain his awful strength
They wonderd; checking their wild flames & Many gathering
Together into an Assembly; they said, let us go down
5And see these changes! Others said, If you do so prepare
For being drived from our fields, what have we to do with the Dead?
To be their inferiors or superiors we equally abhor;
Superior, none we know: inferior none: all equal share
Divine Benevolence & joy, for the Eternal Man
10Walketh among us, calling us his Brothers & his Friends:
Forbidding us that Veil which Satan puts between Eve & Adam
By which the Princes of the Dead enslave their Votaries
Teaching them to form the Serpent of precious stones & gold
To sieze the Sons of Jerusalem & plant them in One Mans Loins
15To make One Family of Contraries: that Joseph may be sold
Into Egypt: for Negation; a Veil the Saviour born & dying rends.
But others said: Let us to him who only Is, & who
Walketh among us, give decision. bring forth all your fires!
So saying, an eternal deed was done: in fiery flames
20The Universal Conc[l]ave raged, such thunderous sounds as never
Were sounded from a mortal cloud, nor on Mount Sinai old
Nor in Havilah where the Cherub rolld his redounding flame.
Loud! loud! the Mountains lifted up their voices, loud the Forests
Rivers thunderd against their banks, loud Winds furious fought
25Cities & Nations contended in fires & clouds & tempests.
The Seas raisd up their voices & lifted their hands on high
The Stars in their courses fought. the Sun! Moon! Heaven! Earth.
Contending for Albion & for Jerusalem his Emanation
And for Shiloh, the Emanation of France & for lovely Vala.
30Then far the greatest number were about to make a Separation
And they Elected Seven, calld the Seven Eyes of God;
Lucifer, Molech, Elohim, Shaddai, Pahad, Jehovah, Jesus.
They namd the Eighth. he came not, he hid in Albions Forests
But first they said: (& their Words stood in Chariots in array
35Curbing their Tygers with golden bits & bridles of silver & ivory)
Let the Human Organs be kept in their perfect Integrity
At will Contracting into Worms, or Expanding into Gods
And then behold! what are these Ulro Visions of Chastity[!]
Then as the moss upon the tree: or dust upon the plow:
40Or as the sweat upon the labouring shoulder: or as the chaff
Of the wheat-floor or as the dregs of the sweet wine-press
Such are these Ulro Visions, for tho we sit down within
The plowed furrow, listning to the weeping clods till we
Contract or Expand Space at will: or if we raise ourselves
45Upon the chariots of the morning. Contracting or Expanding Time!
Every one knows, we are One Family! One Man blessed for ever
Silence remaind & every one resumd his Human Majesty
And many conversed on these things as they labourd at the furrow
Saying: It is better to prevent misery, than to release from misery
50It is better to prevent error, than to forgive the criminal:
Labour well the Minute Particulars, attend to the Little-ones:
And those who are in misery cannot remain so long
If we do but our duty: labour well the teeming Earth.
They Plow’d in tears, the trumpets sounded before the golden Plow
55And the voices of the Living Creatures were heard in the clouds of heaven
Crying: Compell the Reasoner to Demonstrate with unhewn Demonstrations
Let the Indefinite be explored. and let every Man be judged
By his own Works, Let all Indefinites be thrown into Demonstrations
To be pounded to dust & melted in the Furnaces of Affliction:
60 He who would do good to another, must do it in Minute Particulars
General Good is the plea of the scoundrel hypocrite & flatterer:
For Art & Science cannot exist but in minutely organized Particulars
And not in generalizing Demonstrations of the Rational Power.
The Infinite alone resides in Definite & Determinate Identity
65Establishment of Truth depends on destruction of Falshood continually
On Circumcision: not on Virginity, O Reasoners of Albion
So cried they at the Plow. Albions Rock frowned above
And the Great Voice of Eternity rolled above terrible in clouds
Saying Who will go forth for us! & Who shall we send before our face?
Примечания
1-2 Вероятно, относится к Лосу, с яростью и пылом строящему Голгонуцу и сохранившему свою силу в отличие от падшего Альбиона.
6, 12 «Мёртвых», «Князья над Мёртвыми» — так члены Вечной Семьи называют у Блейка «смертных», и «царей над смертными», подчёркивая, что для них «падший в материю земной мир» это царство мёртвых.
7-8 Мортон Пэйли указывает на сходство с речью Гонзало из шекспировской «Бури» II.1:146-152:
Я б уничтожил бедность и богатство,
Здесь не было бы ни рабов, ни слуг...
…Никто над ними
Не властвовал бы…
(Перевод Миx. Донского)
11-16. Завеса (или Вуаль). См. Матфей 27:51: «И вот, завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу; и земля потряслась; и камни расселись…» — в момент, когда Иисус испустил дух на кресте. Символически эта завеса — принципы Морального Закона, который (по Блейку) «Сатана положил между Евой и Адамом» и которую «Спаситель разрывает своим рождением и смертью». Вуаль и Змея также символы половых органов.
20 Хотя здесь написано слово «Concave» (впадина, углубление вогнутая поверхность, свод, небесный свод), издатели в большинстве своём предполагают ошибочное написание слова «Conclave» (тайное совещание, асамблея, конклав).
21-22 «…ни на горе Синай, ни на земле Хавила, / Где Херувим свергал с небес свои свирепые огни» — на горе Синай Иегова громогласно провозгласил свой Закон, а землю Хавила (или Райский сад) по Его же приказу Херувим осеняющий сделал недоступной для Адама, Евы и их потомков, — так в общих чертах объясняет эту фразу Гарольд Блум в Эрдмановском издании полного собрания Блейка (с. 939)
33 Они назвали Восьмого, он не пришёл… — в поэме «Мильтон» это «эдемическая» или небесная форма Мильтона, как замечает Э. Острайкер 1016.
43-54 «плуг, борозда, мельчайшие детали» — символически также представляют труд гравёра, основную профессию Блейка, где работа над частностями, «мельчайшими деталями» (minute particulars) имеет первостепенное значение.
55 Живые существа — «тетраморф» Иезекииля, «четыре животных» Откровения Иоанна или «Четыре Зоа» Блейка (см. выше).
56-66 «Заставьте Резонёра…» — одним из «резонёров и пустословов», к которым обращён этот список претензий, был Уильям Хейли, патрон и покровитель Блейка в начале 1800-х годов.
61 «Всеобщее добро это оправдание негодяя лицемера и льстеца...» — Блейк, вероятно, сознательно перефразировал здесь известный афоризм Сэмюэля Джонсона о патриотизме: «Патриотизм — последнее прибежище негодяя» (англ. Patriotism is the last refuge of a scoundrel), произнесённый в 1775 и опубликованный в 1791 году.
65-66 «Установление Истины зависит от уничтожения постоянной Лжи, / От Обрезания а не от Целомудрия…» С. Фостер Дэймон расшифровывает это так: «…зависит от самопожертвования, а не от воздержания» («Philisophy and Symbols» 456)
69 Ср. Исайя 6:8: «И услышал я голос Господа, говорящего: кого Мне послать? и кто пойдет для Нас?»
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Блейк. Иерусалим. Лист 54
Блейк: ИЕРУСАЛИМ Лист 54
В Великой Вечности любая форма отдаёт себя иль излучает
Особое сияние — она и есть Виденье Божье!
Свет, мантия её иль Иерусалим, есть в каждом из людей
В мужском и женском платье — это Храм и Скиния Прощенья.
5 И дети Альбиона называют Иерусалим Свободой.
Но камнем, рухнул Альбион: из Вечности низвергнут
Своим же Призраком — той силой Разума, что обитает в людях
И пал он в хаос свой иль в то, что люди Памятью зовут.
О страшном мщенье думал он, и эта мысль, берущая начало
10 В любви родительской, всем существом его владела:
В союзе с Лувой сыновья его, в духовной ненависти путах —
От них и тянется железной цепью плотская любовь!
Как тучей, он накрыл собой руины Иерусалима
И, разметав их по земле, у врат своих разрушенных стенал.
15 Но Призрак гнилостным туманом Альбион окутал
И рек: «Я — Бог о, чада смертные! Я — ваша мыслящая сила!
Ужель не Бэкон я, не Ньютон и не Локк, что учат вас смиренью,
Сомненьям, опыту? Вот крылия мои: Вольтер! Руссо!
Где ты, друг грешников? Мятежник, что отверг мои законы,
20 Ты учишь верить всех в неведомое никому бессмертье.
Войди ж в пустыню и каменья обрати в хлеба!
О, пустозвон, глупец, ужель без опыта ты веришь?
И над моей Великой Бездной строишь мир фантазий,
Мир образов, всепожирающих желаний и страстей!»
25 Так рек Артур — суровый Призрак, что сдавил друидов скалы,
Утёсы Ханаана, край Агага, Арамею, земли фараона.
Стеная, Альбион всю Англию пытался в грудь свою вместить,
Но Англия в ответ пространством звёздной ночи растянулась,
Как Змий в пучине Призрака расправивший крыла
Драконьи — там, меж звёзд блуждая, Иерусалим и Вала
Туманное виденье зрели – на крылах могучих
Господь парил в кровавых облаках, роняя слёзы.
Перевод: 23 сент. 2014, Сент-Олбанс
Jerusalem The Emanation of The Giant Albion, copy E, object 54
In Great Eternity, every particular Form gives forth or Emanates
Its own peculiar Light, & the Form is the Divine Vision
And the Light is his Garment This is Jerusalem in every Man
A Tent & Tabernacle of Mutual Forgiveness Male & Female Clothings.
5And Jerusalem is called Liberty among the Children of Albion
But Albion fell down a Rocky fragment from Eternity hurld
By his own Spectre, who is the Reasoning Power in every Man
Into his own Chaos which is the Memory between Man & Man
The silent broodings of deadly revenge springing from the
10All powerful parental affection, fills Albion from head to foot
Seeing his Sons assimilate with Luvah, bound in the bonds
Of spiritual Hate, from which springs Sexual Love as iron chains:
He tosses like a Cloud outstretchd among Jerusalems Ruins
Which overspread all the Earth, he groans among his ruind porches
15But the Spectre like a hoar frost & a Mildew rose over Albion
Saying, I am God O Sons of Men! I am your Rational Power!
Am I not Bacon & Newton & Locke who teach Humility to Man!
Who teach Doubt & Experiment & my two Wings Voltaire: Rousseau.
Where is that Friend of Sinners! that Rebel against my Laws!
20Who teaches Belief to the Nations, & an unknown Eternal Life
Come hither into the Desart & turn these stones to bread.
Vain foolish Man! wilt thou believe without Experiment?
And build a World of Phantasy upon my Great Abyss!
A World of Shapes in craving Lust & devouring appetite
25So spoke the hard cold constrictive Spectre he is named Arthur
Constricting into Druid Rocks round Canaan Agag & Aram & Pharoh
Then Albion drew England into his bosom in groans & tears
But she stretchd out her starry Night in Spaces against him. like
A long Serpent, in the Abyss of the Spectre which augmented
30The Night with Dragon wings coverd with stars & in the Wings
Jerusalem & Vala appeard: & above between the Wings magnificent
The Divine Vision dimly appeard in clouds of blood weeping.
Примечания
На иллюстрации после строки 14 изображено небесное тело именованное
«Мир сей», а по четырём сторонам света расположены четыре слова:
на севере «Разум», на юге «Желание», на западе «Жалость» и на востоке
«Гнев»:
. . . . . Разум
Жалость . . . . . Гнев
. . . . . Мир сей
. . . . . Желание
Эти понятия представляют собой две двойные противоположности и
олицетворяется в четырёх образах блейковской мифологии: Уризене,
Луве, Паламаброне и Ринтре. Вероятно, это их головы, принадлежащие
единому телу, изображены внизу страницы, а над ними сверкают звёзды,
похожие на мириады насекомых.
1-4 Этот фрагмент перекликается с описанием Видения Бога
Эммануилом Сведенборгом в трактате «О небесах, о мире духов
и об Аде», № 489: «…утеха людей, живших в любви небесной,
обращается в небесные соответствия, происходящие от небесного
солнца и света его, а этот свет представляет зрению такие предметы,
которые внутренне исполнены Божественного начала… тот в том мире
живёт среди яркого света в местах возвышенных, как бы на горах,
под вечным сиянием небесного света, не зная вовсе наших потёмок
или ночного мрака... В жилищах их каждая вещь блестит и сияет,
как ценные каменья; окна просвечивают, как хрусталь».
11. «Войди ж в пустыню и каменья обрати в хлеба!..» — намёк на
искушение Иисуса Диаволом (Матфей 4:3).
25. Артур (англ. и валл. Arthur, ирл. Artur) — Призраком Альбиона
здесь оказывается Король Артур, легендарный вождь бриттов V—VI
века, разгромивший завоевателей-саксов. Блейк делает его
воинственным друидом и первым монархом Англии.
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Блейк. Иерусалим. Лист 53
ИЕРУСАЛИМ Лист 53
Иерусалим
Глава 3
Но Лос — земной подвижный образ сильного Уртоны
Роптал, оплакивая Альбиона у истоков Темзы,
Там, где в слиянье нежных рек Беулы, в душу Лоса
Могучие врастали корни Альбионового Древа.
5 Перед Печами Лос сидел, одет во власяницу,
И ноющая боль, что разделяла Лоса с Энитармон,
Вмещала всех его детей от века и до века:
Гигантов образы, смешенье языков, народов, наций,
В Печах светопрозрачных из берилла и смарагда,
10 Нетленных, семисложных, совокупных, непостижных
Для искажающего одинарного земного зренья:
Мехи — звериное дыханье, молот — сердце зверя,
Печь — ненасытная утроба, гнев её ужасен,
Как семь пылающих небес от севера до юга!
15 Здесь Голгонуцу Лос воздвиг на Темзы берегах,
С вратами в Сердце Человека, прямо под Беулой
Средь Альбиона Алтарей скалистых — в ярости и страхе,
Он выстроил Духовный и Четырёхмерный Лондон,
Что созидается и разрушается из века в век
20 В трудах великих: треск Печей, гром Наковален Смерти
Не умолкает ни на миг средь огненных постелей
Двадцати-четырёх друзей Гиганта, и ужасных Четырёх,
Чтоб защитить двенадцать Эманаций Альбионовых сынов
И с Богом их мистическое единенье, ибо человек
25 Разъединённый с Эманацией — есть тёмный Призрак,
А Эманация его — печальная и плачущая Тень,
Что в Порожденье входит через состраданье и ступает
Сквозь Печь Гончарную меж погребальных урн Беулы
От Сарри через Рим, Элладу вглубь Енномовой долины.
Перевод:22 сент. 2014, Сент-Олбанс
Plate 53
Jerusalem The Emanation of The Giant Albion, copy E
Jerusalem
Chap 3.
But Los, who is the Vehicular Form of strong Urthona
Wept vehemently over Albion where Thames currents spring
From the rivers of Beulah; pleasant river! soft, mild, parent stream
And the roots of Albions Tree enterd the Soul of Los
5 As he sat before his Furnaces clothed in sackcloth of hair
In gnawing pain dividing him from his Emanation;
Inclosing all the Children of Los time after time.
Their Giant forms condensing into Nations & Peoples & Tongues
Translucent the Furnaces, of Beryll & Emerald immortal:
10 And Seven-fold each within other: incomprehensible
To the Vegetated Mortal Eye's perverted & single vision
The Bellows are the Animal Lungs. the hammers, the Animal Heart
The Furnaces, the Stomach for Digestion; terrible their fury
Like seven burning heavens rang'd from South to North
15 Here on the banks of the Thames, Los builded Golgonooza,
Outside of the Gates of the Human Heart, beneath Beulah
In the midst of the rocks of the Altars of Albion. In fears
He builded it, in rage & in fury. It is the Spiritual Fourfold
London: continually building & continually decaying desolate!
20 In eternal labours: loud the Furnaces & loud the Anvils
Of Death thunder incessant around the flaming Couches of
The Twentyfour Friends of Albion and round the awful Four
For the protection of the Twelve Emanations of Albions Sons
The Mystic Union of the Emanation in the Lord; Because
25 Man divided from his Emanation is a dark Spectre
His Emanation is an ever-weeping melancholy Shadow
But she is made receptive of Generation thro' mercy
In the Potters Furnace, among the Funeral Urns of Beulah
From Surrey hills, thro' Italy and Greece, to Hinnoms vale.
Примечания
Иллюстрация над заголовком отличается особой изысканностью
и детальной отделкой: женщина в длинном тёмном платье сидит
на троне, поставив локти на колени и подперев ладонями голову.
Её трон, составленный из её собственных трёх пар крыльев
(как у бабочки), стоит на огромном подсолнухе, плывущем
по морским волнам. На её крыльях изображены небесные светила,
а голову венчают геральдическая лилия и корона (правда,
невидимая на цветной копии E). От трона исходит радужное
излучение. Существует несколько различных интерпретаций
этого рисунка, одни считают, что это изображение Валы
(David Erdman), Раав (John Beer), Беулы-Ульро (Northrop Fry),
«вегетированной вселенной» (Joseph Wicksteed), другие —
самой Иерусалим (Morris Eaves, Robert Essick, Joseph Viscomi),
ссылаясь на её описание на Листе 86:2 как «шестикрылой».
4 Древо Альбиона — это Древо Моральной Добродетели,
о котором шла речь в начале 2-ой главы.
10. Семисложные — у Лоса семь печей по количеству
Глаз Божьих и соответственно семи периодам человеческой истории.
12-13 Эти две строки заимствованы из поэмы «Мильтон» 24:58-59:
23 «двадцать четыре друга Альбиона и четыре ужасных…» —
кафедральные города Британии, ужасными (или устрашающими)
названы Верулам (Сент-Олбанс), Кентербери (или Лондон),
Йорк и Эдинбург, см. примеч. к 36:4 и 36:21
24 Одно из двух употреблений слова «мистический» в
произведениях Блейка.
25-26 Ср. со стихотворением «Призрак и Эманация»
(Из Записной книжки, ок. 1800-03)
Мой Призрак вьётся вкруг меня,
Как змий в ночи, при свете дня.
Где ж Эманация витает?
Слезою Грех мой замывает? и т. д.
[My Spectre around me night & day
Like a Wild beast guards my way
My Emanation far within
Weeps incessantly for my Sin etc.]
28-29 Долина Еннома (Hinnoms vale) или Геенна. Долина около
Иерусалима, куда выбрасывали и где сжигали мусор и трупы —
ср. Иеремия 7:30-32 «…сыновья Иуды делают злое пред очами
Моими… устроили высоты Тофета в долине сыновей Енномовых,
чтобы сожигать сыновей своих и дочерей своих в огне, чего
Я не повелевал и что Мне на сердце не приходило. За то вот,
приходят дни, говорит Господь, когда не будут более называть
[место сие] Тофетом и долиною сыновей Енномовых, но долиною
убийства…» Часть этой долины называлась Акелдама или
«земля Горшечника», так как её красная глиняная почва в
прошлом использовалась гончарами. Поэтому Блейк пишет о
«Гончарной Печи» (the Potters Furnace).
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Блейк. Иерусалим. Лист 50
Уильям Блейк: ИЕРУСАЛИМ
Лист 50
[Пусть дикие моря и скалы Иерусалим хранят...]
От гор Атлантики, где, позабыв о разуме, гиганты
В друидов превратились, в порожденье аллегорий,
В двенадцать азиатских истуканов, в призраки уснувших,
Что Божьей воле вопреки ведомы Провиденьем,
5 Чудовищным, что с диким стоном пожирает трупы,
Где рыба, птица, зверь и человек, лес, камень и металл,
Глодая всё вокруг, несутся к Вечной Смерти.
И ныне Альбион, войной кровавой одержимый,
Став жертвой зависти, прочь Эманацию изгнал.
10 Сойди к нам, Агнец Божий, Господи! О если б с нами
Ты был тогда, то брат наш Альбион не умер бы! О сёстры,
Встречайте Господа, а я пока побуду здесь:
Туманно утро мёртвых на утёсах Альбиона,
И Эманация, оставшись здесь, могла бы превратиться
15 В Смерть Вечную, самодовольно мстящую за грех,
В блудницу-деву, в мать войны с гордыней непомерной —
И мы погибнем все под Альбионовым проклятьем!»
Так Эрин молвила Беулы дщерям, а они,
Крылами трепеща, в Печи сидели ночью звёздной.
20 Те звёзды в небе были сыновьями Альбиона,
Что восходили и сходили в волны моря смерти,
И Эрин радугу чудесную раскинула над ними.
Взмахнув крылами, молвили в ответ Беулы дщери:
«Приди о Божий Агнец и предай забвенью грех!
25 Пусть память о грехе угаснет в сладостном обмане,
При свете дня свершённый Грех безжалостен, жесток,
Но помнить и карать за грех — уж лучше Солнце свергнуть
С небес, чем боль и горе снова к жизни пробуждать!
Зло в памяти держать — чем не кровавая заря!
30 Приди же Божий Агнец и предай забвенью грех!»
Конец 2-ой главы
''Перевод: 19-20 сент. 2014, Сент-Олбанс''
Plate 50
Jerusalem The Emanation of The Giant Albion, copy E, object 50
[And let wild seas & rocks close up Jerusalem away from...]
The Atlantic Mountains where Giants dwelt in Intellect;
Now given to stony Druids, and Allegoric Generation
To the Twelve Gods of Asia, the Spectres of those who Sleep:
Sway'd by a Providence oppos'd to the Divine Lord Jesus:
5 A murderous Providence! A Creation that groans, living on Death.
Where Fish & Bird & Beast & Man & Tree & Metal & Stone
Live by Devouring, going into Eternal Death continually:
Albion is now possess'd by the War of Blood! the Sacrifice
Of envy Albion is become, and his Emanation cast out:
10 Come Lord Jesus, Lamb of God descend! for if; O Lord!
If thou hadst been here, our brother Albion had not died.
Arise sisters! Go ye & meet the Lord, while I remain—
Behold the foggy mornings of the Dead on Albions cliffs!
Ye know that if the Emanation remains in them:
15 She will become an Eternal Death, an Avenger of Sin
A Self-righteousness: the proud Virgin-Harlot! Mother of War!
And we also & all Beulah, consume beneath Albions curse.
So Erin spoke to the Daughters of Beulah. Shuddering
With their wings they sat in the Furnace, in a night
20 Of stars, for all the Sons of Albion appeard distant stars,
Ascending and descending into Albions sea of death.
And Erins lovely Bow enclos'd the Wheels of Albions Sons.
Expanding on wing, the Daughters of Beulah replied in sweet response
Come O thou Lamb of God and take away the remembrance of Sin
25 To Sin & to hide the Sin in sweet deceit. is lovely!!
To Sin in the open face of day is cruel & pitiless! But
To record the Sin for a reproach: to let the Sun go down
In a remembrance of the Sin: is a Woe & a Horror!
A brooder of an Evil Day, and a Sun rising in blood
30 Come then O Lamb of God and take away the remembrance of Sin
End of Chap. 2d.
Примечания
Текст этот — окончание речи Эрин и ответ Дщерей Беулы — помещён
на массивном облаке, под которым изображён окружённый морем
остров (Скала Альбиона). На его берегу сидит обнажённый
человек с тремя головами, увенчанными коронами (подобно Сатане
из Дантовского «Ада»), с меланхолическим задумчивым выражением
на всех трёх лицах. Ноги его опущены в море. Это Хэнд,
представляющий всех 12 сынов Альбиона. Из его груди в небо
поднимается фигура другого человека с двумя головами — это Бэкон,
из груди которого вырывается ещё один — Ньютон, из груди которого,
в свою очередь выходит ещё одна фигура с раскинутыми руками,
парящая под облаком — это Локк. Слева от них в небе полная луна и зигзаг
молнии, справа — Солнце в трёх положениях: в зените, чуть ниже и
на горизонте. Хотя здесь есть определённая связь с этим текстом, но
рисунок более тесно связан с текстом на Листе 70:2—16.
1 "The Atlantic Mountains where Giants dwelt in Intellect..." — намёк на
исчезнувшую Антлантиду, где Гиганты «жили в Разуме» —
ныне утраченном.
5 Ср. Римл. 8:22: «Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и
мучится доныне».
10 Ср. Откр. 22:20: «Свидетельствующий сие говорит: ей, гряду скоро!
Аминь. Ей, гряди, Господи Иисусе!»
11 Ср. Иоанн 11:21: «Тогда Марфа сказала Иисусу: Господи! если бы
Ты был здесь, не умер бы брат мой».
19 «…они сидели в Печи…» (they sat in the Furnace) — это «Печи скорби»
(the Furnaces of Affliction) — символ страданий, жизненных испытаний.
20-22 Эта радуга (символ Завета), раскинувшаяся над звёздным небом
изображена на Листе 14.
24, 30 Ср. Иоанн 1:29: «На другой день видит Иоанн идущего к нему
Иисуса и говорит: вот Агнец Божий, Который берет [на Себя] грех мира».
Разница в том, что в Евангелии речь о том, чтобы «убрать грех мира»
(taketh away the sin of the world), а у Блейка, чтобы «предать его
забвению» (take away the remembrance of Sin).
27 Ср. Эфесянам 4:26: «Гневаясь, не согрешайте: солнце да не зайдет
во гневе вашем».
Блейк. Иерусалим. Лист 49
Уильям Блейк: ИЕРУСАЛИМ
Лист 49
...Убежища и тайники Америки и Альбиона.
О Иерусалим, ты хочешь отступить? Сюда, Беулы дщери,
Излейте скорбь по Огу и Сихону, слёзы ваши
Пусть всю Ирландию зальют от Ратлина до Болтимора:
5 По Альбиону пусть несётся плач вдоль Дардла от Уиклоу
До Дроэда! Придите к Белым Клифам и Горе Гигантов.
О, как Гиганты, сыновья его, ослабли ныне,
Иссохли, потемнели! Изгнанную Иерусалим
Они не признают и отрицают, что в Силоме жили.
10 Наполнены младенцами гигантские их корни, ветви,
Снедаемы огнём на алтарях. Их города,
Спалённые пожарами, с лица земли исчезли.
Тела, вмещавшие зверей, растенья, землю, небо
И весь восторг воображенья, высохли, пожухли.
15 Врата Хавилы золотые, весь Господень сад
Настигло Солнце в страшный день войны и гнева.
Усохли сердце, печень, лёгкие, покинув человека,
И липкой жижей растекаясь по волнам прилива.
Когда же ночью свет Луны Атлантику окутал,
20 И континент преобразился в мрачный мутный шар,
Виденье Вечности исчезло — съёжились все чувства,
Явились Время и Пространство в смерти бороздах,
И честному осталась для защиты только скрытность.
Смерть! Призрачный Полип, объявший Азию, Европу,
25 Ты Целомудрие и Ненависть в карающий Закон
Возвёл, чтоб человека иссушить, как ты меня измучил!
Желаешь рай создать из непорочных и святых,
Но в эгоизме целомудрия ты изгоняешь жалость,
А вслед — взаимное прощенье, став Великим Сатаной,
30 И самости рабом, дабы убить Божественную Человечность.
Ты для Неё лишь пыль, Она и в Ангелах Своих находит недостатки!
О заблуждение! О слабость! О тщедушный скорбный образ,
Ползущий ящерицей по земному лону!
Глаз Человека — узкая и замкнутая сфера,
35 Ей не узреть Великий Свет. И, в споре с Пустотой,
Слух — крошечная раковина в мелких завитках
Не слышит Истинной Гармонии её не постигает!
К земле пригнуты Ноздри Человека, чувства лишены —
Где аромат, что их расширит, ликовать заставит?
40 Язык, что переполнен каплей влаги, крошкой пищи,
Так скуден звуками, что даже крик его почти не слышен!
Поэтому ушли они в Египет, в Филистию:
В Моав, Едом и Арамею, поселились там.
Необрезанье их сердец и чресел в Эритрейском море
45 Навек исчезнет лишь, когда они из самости восстанут,
Пожертвовав собою в Иерусалиме и Силоме.
Силом — мужская эманация среди цветов Беулы,
Живущая во Франции, как в Альбионе — Иерусалим,
И брег Америки огородившая стеной защитной!
50 Вперёд! о прозябающие Альбиона сыновья!
Вперёд! Ведёт вас Солнце днём, Луна ведёт вас ночью.
Живей! Живей! Господь ваш Иегова перед вами,
За вами, сбоку и над вами, и со всех сторон!
Возвёл он своды Альбиона, Склеп, что держит звёзды
55 В благом порядке, к миру повернул жестокие законы,
Их охранять поставил Альбионовых гигантов Ога и Анака,
В долине против Беф-Фегора тело Моисея воскресил
По Своему подобью, и слезам внимая Валаама, Ог
С Сихоном, передали власть свою Навину и Халеву.
60 Так удалите же из Альбиона эти страшные наросты,
Что создают гигантские круги Небес и Ада:
Ад, что питает Небо яствами мучений и отчаянья,
Рай, что, ликуя, поглощает осуждённых души,
В жестокой райской святости необрезанья и безгрешья —
65 Они невинны, что ж, пускай Законы преступивший
Вступает в тот предел, куда вступить по праву должен:
В мир Смерти, Сатаны, где нет существованья!
Но Лува назван Сатаной, ибо вошёл в то царство,
Где человек враг человеку по своей природе,
70 Мир, созданный из Зла, в который душу человека
Переправляют вновь и вновь, за веком век. Аминь!
Узнайте, Сёстры, как мы можем Человека отделить
Превечного, что ходит средь камней огнистых в радости и горе,
От тех пределов и миров, где дух его блуждает:
75 Есть признак лишь один — прощение врагов своих.
Так удалите ж прочь из Альбиона эти страшные наросты!
Пусть дикие моря и скалы Иерусалим хранят
[Лист 50
От гор Атлантики, где, позабыв о Разуме, гиганты
В друидов превратились, в поколенье Аллегорий,
В двенадцать азиатских истуканов, в призраки уснувших...]
Перевод: 15-18 сент. 2014, Сент-Олбанс
Jerusalem The Emanation of The Giant Albion, copy E, object 49
Plate 49
The secret coverts of Albion & the hidden places of America
Jerusalem Jerusalem! why wilt thou turn away
Come ye O Daughters of Beulah, lament for Og & Sihon
Upon the Lakes of Ireland from Rathlin to Baltimore:
5Stand ye upon the Dargle from Wicklow to Drogheda
Come & mourn over Albion the White Cliff of the Atlantic
The Mountain of Giants: all the Giants of Albion are become
Weak! witherd! darkend! & Jerusalem is cast forth from Albion.
They deny that they ever knew Jerusalem, or ever dwelt in Shiloh
10The Gigantic roots & twigs of the vegetating Sons of Albion
Filld with the little-ones are consumed in the Fires of their Altars
The vegetating Cities are burned & consumed from the Earth:
And the Bodies in which all Animals & Vegetations, the Earth & Heaven
Were containd in the All Glorious Imagination are witherd & darkend;
15The golden Gate of Havilah, and all the Garden of God,
Was caught up with the Sun in one day of fury and war:
The Lungs, the Heart, the Liver, shrunk away far distant from Man
And left a little slimy substance floating upon the tides.
In one night the Atlantic Continent was caught up with the Moon,
20And became an Opake Globe far distant clad with moony beams.
The Visions of Eternity, by reason of narrowed perceptions,
Are become weak Visions of Time & Space, fix’d into furrows of death;
Till deep dissimulation is the only defence an honest man has left
O Polypus of Death O Spectre over Europe and Asia
25Withering the Human Form by Laws of Sacrifice for Sin
By Laws of Chastity & Abhorrence I am witherd up.
Striving to Create a Heaven in which all shall be pure & holy
In their Own Selfhoods, in Natural Selfish Chastity to banish Pity
And dear Mutual Forgiveness; & to become One Great Satan
30Inslavd to the most powerful Selfhood: to murder the Divine Humanity
In whose sight all are as the dust & who chargeth his Angels with folly!
Ah! weak & wide astray! Ah shut in narrow doleful form!
Creeping in reptile flesh upon the bosom of the ground!
The Eye of Man, a little narrow orb, closd up & dark,
35Scarcely beholding the Great Light; conversing with the [Void]:
The Ear, a little shell, in small volutions shutting out
True Harmonies, & comprehending great, as very small:
The Nostrils, bent down to the earth & clos’d with senseless flesh.
That odours cannot them expand, nor joy on them exult:
40The Tongue, a little moisture fills, a little food it cloys,
A little sound it utters, & its cries are faintly heard,
Therefore they are removed: therefore they have taken root
In Egypt & Philistea: in Moab & Edom & Aram:
In the Erythrean Sea their Uncircu[m]cision in Heart & Loins
45Be lost for ever & ever. then they shall arise from Self,
By Self Annihilation into Jerusalems Courts & into Shiloh
Shiloh the Masculine Emanation among the Flowers of Beulah
Lo Shiloh dwells over trance, as Jerusalem dwells over Albion
Build & prepare a Wall & Curtain for Americas shore!
50Rush on: Rush on! Rush on! ye vegetating Sons of Albion
The Sun shall go before you in Day: the Moon shall go
Before you in Night. Come on! Come on! Come on! The Lord
Jehovah is before, behind, above, beneath, around
He has builded the arches of Albions Tomb binding the Stars
55In merciful Order, bending the Laws of Cruelty to Peace.
He hath placed Og & Anak, the Giants of Albion for their Guards:
Building the Body of Moses in the Valley of Peor: the Body
Of Divine Analogy; and Og & Sihon in the tears of Balaam
The Son of Beor, have given their power to Joshua & Caleb.
60Remove from Albion, far remove these terrible surfaces.
They are beginning to form Heavens & Hells in immense
Circles: the Hells for food to the Heavens: food of torment,
Food of despair: they drink the condemnd Soul & rejoice
In cruel holiness, in their Heavens of Chastity & Uncircumcision
65Yet they are blameless & Iniquity must be imputed only
To the State they are enterd into that they may be deliverd:
Satan is the State of Death, & not a Human existence:
But Luvah is named Satan, because he has enterd that State.
A World where Man is by Nature the enemy of Man
70Because the Evil is Created into a State. that Men
May be deliverd time after time evermore. Amen.
Learn therefore O Sisters to distinguish the Eternal Human
That walks about among the stones of fire in bliss & woe
Alternate! from those States or Worlds in which the Spirit travels:
75This is the only means to Forgiveness of Enemies[.]
Therefore remove from Albion these terrible Surfaces
And let wild seas & rocks close up Jerusalem away from
[ PLATE 50
The Atlantic Mountains where Giants dwelt in Intellect;
Now given to stony Druids, and Allegoric Generation
To the Twelve Gods of Asia, the Spectres of those who Sleep:]
Примечания
2 «Why wilt thou turn away» — арх. выражение: «почему ты
хочешь отступиться». ср. у Исайи 36:9 «How then wilt thou
turn away the face of one captain of the least of my master’s
servants», в синодальном переводе: «И как ты хочешь
заставить отступить вождя, одного из малейших рабов
господина моего», в совр. восстановительном переводе:
«Как же ты можешь отказать одному исполнителю из
наименьших слуг моего господина».
4 Ратлин (англ. Rathlin, ирл. Reachlainn) — остров в
Ирландском море, между побережьем Ирландии (10 км)
и оконечностью полуострова Кинтайр (Шотландия) (25 км).
Болтимор (Балтимор; англ. Baltimore; ирл. Dъn na Sйad —
«форт драгоценностей») — деревня в Ирландии, находится
в графстве Корк (провинция Манстер).
5 Река Даргл (Dargle), берёт своё начало в горах Уиклоу
(англ. Wicklow Mountains; ирл. Slйibhte Chill Mhantбin)
на юго-востоке Ирландии.
Дроэда — (Дрохеда; англ. Drogheda) — портовый город
в Ирландии. Находится в графстве Лаут в статусе боро
на восточном побережье Ирландии в 56 километрах
к северу от Дублина.
6 Белые клифы Дувра (англ. White Cliffs of Dover) —
клифы, обрамляющие английскую береговую линию
пролива Па-де-Кале.
9 (а также 45—48) «когда-либо жили в Силоме…»,
«ever dwelt in Shiloh» т. е. «в мире». Силом (или Шило,
Shiloh) — означает «мир, мирный, миротворец», священное
место, где поначалу находилась Скиния Завета. Блейк
ассоциировал Силом с Францией.
15 Хавила (Havilah) — в Быт.2:11 говорится о земле,
богатой золотом, которую обтекает р. Фисон (первая
из четырёх рек Эдема). Считается, что эта река Кура,
а земля — это Колхида, страна на месте современной
Грузии.
31. См. у Иова 4:18: «Вот, Он и слугам Своим не доверяет
и в Ангелах Своих усматривает недостатки»
32-41. Плач Эрин о человеческих органах чувств частично
заимствован из поэмы «Мильтон» 5:19-26:
Ah weak & wide astray! Ah shut in narrow doleful form
20 Creeping in reptile flesh upon the bosom of the ground
The Eye of Man a little narrow orb closd up & dark
Scarcely beholding the great light conversing with the Void
The Ear, a little shell in small volutions shutting out
All melodies & comprehending only Discord and Harmony
25 The Tongue a little moisture fills, a little food it cloys
A little sound it utters & its cries are faintly heard
"О, слабые, заблудшие созданья, вы ползёте,
20 Как ящерицы по земле, ничтожны вы по форме;
О, как узки Глаза у Человека, как несовершенны,
Вам не узреть Великий Свет, что спорит с Пустотой,
И раковиной крошечной Ушной вам всех мелодий не объять,
Вам не дано постичь ни Диссонанса, ни Гармонии,
25 И каплей влаги, крошкой пищи ваш Язык перенасыщен,
Ваш Глас невнятен, крик истошный ваш нельзя услышать;
42. Удалились = здесь, сделались язычниками.
43 Арам или Арамея — древняя страна на месте
нынешней Сирии.
44 Эритрейское море — Красное море, поглотившее
армию Фараона.
«Необрезание», то есть, по Блейку «сохранение самости»,
превращающее «религию духа» в «религию плоти».
См. примечание к 44:11.
57 Тело Моисея — Моисей «Погребен на долине в земле
Моавитской против Беф-Фегора, и никто не знает [места]
погребения его даже до сего дня». (Втор. 34:6). По преданию
Бог повелел Архангелу Михаилу захоронить тело Моисея,
но Диавол, напомнил ему, что тот совершил убийство
надсмотрщика египтянина, и потому тело Моисея принадлежит
ему, как господину всего материального, на что ангел ответил:
«Да запретит тебе Господь» (Иуд. 9).
Фегор (открытие, отверстие) (Чис. ХХIII, 28) на еврейском
Пеор — одна из Моавитских гор, на которой стоял моавитский
идол Фегор, или Ваал-Фегор, служение которому отличалось
особенным распутством.
58 Валаам (Balaam) прорицатель из города Пефор (Птор)
или Фафур, на Верхнем Евфрате, призванный, согласно
царём Моава Валаком проклясть израильтян, расположившихся
станом в степях Заиорданья против Иерихона и готовившихся
к вступлению в Землю Обетованную. Имя отца Валаама — Веор
(Beor). О слезах Валаама в Библии ничего не говорится.
59 Иисус Навин и Халев из племени Иуды — были двумя из
двенадцати разведчиков, посланных Моисеем, чтобы осмотреть
Ханаан. Они хорошо отозвались об этой земле и были уверены
в победе (Нав. 14:6-11). Навин возглавил войско, вошёл в
землю обетованную, завоевал Ханаан и стал преемником Моисея.
60 terrible surfaces – страшные поверхности (или покровы),
наросты на теле Альбиона, всё что служит инструментом
подавления человеческого духа и его свободы. Вероятно
относится к идее снятия ограничивающих телесных покровов
с органов чувств (строки 34-41), а также к идее «обрезания
сердца и чресел» (строка 44, см. комментарий).
73 «ходит среди огнистых камней» — У Иезекииля 28:14
Бог обращается к Адаму, изгнанному из Эдема: «Ты был
помазанным херувимом, чтобы осенять, и Я поставил тебя
на то; ты был на святой горе Божией, ходил среди
огнистых камней».
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Блейк. Иерусалим. Лист 48
ИЕРУСАЛИМ
Лист 48
С последним словом он умолк, Спаситель милосердный
В объятья заключил и упокоил на Веков Утёсе
Бледнеющие члены вечной сущности Гиганта,
Затем Господь Небесный в облако его укутал,
5 Трудом бессмертным сотворив покоя ложе,
Каменьями и золотом украсил балдахин
С шестнадцатью столпами, и духовными стихами
Покрыл в порядке том, что человек со временем узнает:
Весь Декалог — пять книг, Навина, Судей, Самуила
10 И Царств две пары книг, Псалтирь, Пророки,
Евангелий четыре книги с вечносущим Откровением.
Смерть вечную узрев, смущённая стонала Вечность!
Под днищами могил есть стык земли центральный,
Где противоположности всегда правдивы
15 (Чтоб в играх разума найти защиту от ударов,
От бури в счастья миг и от любви, что насмерть поражает —
Смерть временна, и всё десятикратно возродится!)
Здесь пробудилась Иерусалим любовью материнской,
Тенистый милый мир Беулы оставляя с болью —
20 Мир, созданный для спящих, где не знают споров.
Оплакивали Иерусалим Беулы дщери,
О дщери Альбиона, о сестре своей скорбели:
Так под печальною луной тенистые холмы
Беулы оставляют эманации уснувших,
25 Под пенье скорбное вступая в сердце человека.
Ужасно расставанье: каждый Альбиона друг
Страдает, с эманацией своей навек прощаясь!
Но в старой женщине одной вся скорбь соединилась,
Она с волненьем обняла возвышенную тень —
30 Взирали с изумленьем на неё Беулы дщери:
Из слёз, скорбей, печали вынула она одно мгновенье
И пронесла его над Атлантической долиной,
Что стала Рефаимской, собирая человеческую жатву
Обильную в лучи Эдема, радугу из них сплетая
35 Из золота и самоцветов, что сияют, отражаясь
От склепа Альбиона восемь с половиной тысяч лет,
И открывая дверь в Эдем лишь раз за два столетья.
Превозмогая боль, она сумела вынуть самый центр
Из атома в Беулу — слёзы осушали ей Беулы дщери.
40 Печаль в объятьях сжав, свой благородный труд в долине
Она не прерывала, и Гробницу Альбиона обходя,
Читала скорбную возвышенную вязь писаний,
Пока Беулы дщери смертый пот ей отирали.
Увидел Лос её в своей седьмой печи и ужаснулся —
45 Он зрел как Божий перст на печь седьмую указует,
Вдали от звёздных сфер для Иерусалим покой готовя,
Пока со стоном вырывалась нежная подруга Альбиона
Из Альбионовой груди, как облако, белея над могилой,
Она пыталась человеческий свой сбросить образ,
50 И мучилась, пока Беулы дщери, добрыми руками
Её поддерживая, плача на краю Беулы
В пространствах Эрин, где умерших крики не смолкают.
К Беулы Дщерям со слезами обратилась Эрин:
О Альбион, водоворот усопших! Щедрый Альбион!
55 Нежнейший сын Небес! Алтарь священной жертвы, на котором
Друзья стояли насмерть друг за друга, станет местом
Убийств, жестоких казней, непрощенья, где врагов
И малых их детей приносят в жертву! (Ужас небывалый
В Беуле до сих пор!) Как им убежище найти?
60Где скрыться им от гневного закона Альбиона,
Язвящего сынов и дщерей, изгнанных из лона твоего?
О Иерусалим, скорее прочь ступай от Альбиона гор!
И да свершится искупленье, пусть Сихон и Ог
Путь держат на Восток в Васан и Галаад, оставив...
[Лист 49
Укромные места и тайники Америки и Альбиона.]
Перевод: 10-11 сент. 2014, Сент-Олбанс
Jerusalem The Emanation of The Giant Albion, copy E, object 47
Plate 48
These were his last words, and the merciful Saviour in his arms
Reciev'd him, in the arms of tender mercy and repos'd
The pale limbs of his Eternal Individuality
Upon the Rock of Ages. Then, surrounded with a Cloud:
5 In silence the Divine Lord builded with immortal labour,
Of gold & jewels a sublime Ornament, a Couch of repose,
With Sixteen pillars: canopied with emblems & written verse.
Spiritual Verse, order'd & measur'd, from whence, time shall reveal.
The Five books of the Decologue, the books of Joshua & Judges,
10Samuel, a double book & Kings, a double book, the Psalms & Prophets
The Four-fold Gospel, and the Revelations everlasting
Eternity groan'd. & was troubled, at the image of Eternal Death!
Beneath the bottoms of the Graves, which is Earths central joint,
There is a place where Contrarieties are equally true:
15(To protect from the Giant blows in the sports of intellect,
Thunder in the midst of kindness, & love that kills its beloved:
Because Death is for a period, and they renew tenfold.)
From this sweet Place Maternal Love awoke Jerusalem
With pangs she forsook Beulah's pleasant lovely shadowy Universe
20Where no dispute can come; created for those who Sleep.
Weeping was in all Beulah, and all the Daughters of Beulah
Wept for their Sister the Daughter of Albion, Jerusalem:
When out of Beulah the Emanation of the Sleeper descended
With solemn mourning out of Beulahs moony shades and hills:
25Within the Human Heart, whose Gates closed with solemn sound.
And this the manner of the terrible Separation
The Emanations of the grievously afflicted Friends of Albion
Concenter in one Female form an Aged pensive Woman.
Astonish'd! lovely! embracing the sublime shade: the Daughters of Beulah
30Beheld her with wonder! With awful hands she took
A Moment of Time, drawing it out with many tears & afflictions
And many sorrows: oblique across the Atlantic Vale
Which is the Vale of Rephaim dreadful from East to West,
Where the Human Harvest waves abundant in the beams of Eden
35Into a Rainbow of jewels and gold, a mild Reflection from
Albions dread Tomb. Eight thousand and five hundred years
In its extension. Every two hundred years has a door to Eden
She also took an Atom of Space, with dire pain opening it a Center
Into Beulah: trembling the Daughters of Beulah dried
40Her tears. she ardent embrac'd her sorrows. occupied in labours
Of sublime mercy in Rephaims Vale. Perusing Albions Tomb
She sat: she walk'd among the ornaments solemn mourning.
The Daughters attended her shudderings, wiping the death sweat
Los also saw her in his seventh Furnace, he also terrified
45Saw the finger of God go forth upon his seventh Furnace:
Away from the Starry Wheels to prepare Jerusalem a place.
When with a dreadful groan the Emanation mild of Albion.
Burst from his bosom in the Tomb like a pale snowy cloud,
Female and lovely, struggling to put off the Human form
50Writhing in pain. The Daughters of Beulah in kind arms reciev'd
Jerusalem: weeping over her among the Spaces of Erin,
In the Ends of Beulah, where the Dead wail night & day.
And thus Erin spoke to the Daughters of Beulah, in soft tears
Albion the Vortex of the Dead! Albion the Generous!
55Albion the mildest son of Heaven! The Place of Holy Sacrifice!
Where Friends Die for each other: will become the Place,
Of Murder, & Unforgiving, Never-awaking Sacrifice of Enemies
The Children must be sacrific'd! (a horror never known
Till now in Beulah.) unless a Refuge can be found
60To hide them from the wrath of Albions Law that freezes sore
Upon his Sons & Daughters, self-exiled from his bosom
Draw ye Jerusalem away from Albions Mountains
To give a Place for Redemption, let Sihon and Og
Remove Eastward to Bashan and Gilead, and leave
The
Примечания
На иллюстрации: справа вверху от текста склонённая человеческая
фигура, ниже растительный орнамент, изображение птиц и животных.
В этом фрагменте Спаситель строит для Альбиона гробницу на Скале
Веков: ложе, окружённое 16 колоннами под балдахином, на которые
нанесены тексты 16-ти книг Священного Писания, те самые книги,
которые были отмечены Сведенборгом, как имеющие
особый «внутренний смысл» (Аркана 10:325). Именно
они составили «канон» Сведенборгианской церкви, конференцию
которой Блейк посетил в 1789 году. Эта деталь указывает на
возрождение у Блейка интереса к Сведенборгу.
Затем следует описание Беулы, в которой старая женщина,
в которой сосредоточилась вся скорбь, отделяет Иерусалим
от Альбиона в теле которого она заражена воинственностью
морального закона. Это Мудрая Эрин (Ирландия). Лос видит
её с своей седьмой печи, и ужасается, замечая, что на эту
седьмую печь указует перст Божий.
9. Декалог — десять заповедей. Блейк называет здесь Декалогом всё
Пятикнижие Моисеево.
9-10. Две книги Самуила — это первые две книги Царств.
27-40. Фрагмент, частично заимствованный поэмы «Четыре Зоа»
Ночь первая 9:9-18.
41. Долина Рефаимов или Рефаимская долина (ивр.
Emeq Rephaim, «долина исполинов»), описана в Библии как
плодородная и богатая хлебными полями долина Ис. 17:5 на
границе уделов Иуды и Вениамина (Нав. 15:8 — 18:16), между
Иерусалимом и Вифлеемом (ср. 1Пар. 11:15 — 15-18). Рефаимами
называли исполинов, исконных жителей древней Палестины.
63-64. Сихон и Ог, цари аморрейский и башанский (васанский)
побеждённые Израилем. Ог назван в Библии последним из рефаимов.
Васан и Галаад — исторические области древнего Израиля.
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Tempus vincit omnia
Tempus vincit omnia*
1.
Море воюет с сушей,
Суша воюет с небом,
Небо воюет с пламенем,
Будто из пасти Эреба
Извергающимся из Солнца,
Пожирающего души планет,
Пухнущего и тухнущего,
Теряющего жар и свет.
О, жёлтый жухнущий шар,
Пылинка в галактике млечной,
Пойми, ты спешишь в никуда,
И путь твой отнюдь не вечный,
Беда не за горами,
И разве не ясно тебе —
Тот, кто воюет со Временем,
Проиграет в неравной борьбе!
26.08.2014, Ibyza
2.
Довольно, — молвило Время, —
В войне твоей смысла нет,
Но посей хоть малое семя
На любой из cвоих планет,
С любовью взгляни на планету —
Меркурий, Венеру иль Марс,
И Землю несчастную эту,
Не жги, пожалей хоть раз!
Пусть море ласкает сушу,
Пусть семя, отпив глоток,
Взойдёт, обретая душу —
Душистый земной цветок.
Поверь, созиданье любое
Прекрасней любой войны,
И Посланцы Вечности будут
В творенье твоё влюблены!
08.09.2014, St Albans
*Время побеждает всё. (лат.)
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Блейк. Иерусалим. Лист 47
ИЕРУСАЛИМ
Лист 47
[И произнёс Гигант последние слова: «Покинула меня надежда!»]
От Камберуэлла к Хайгейту, где Темзы слышен плеск могучий,
Дымятся печи Лоса, завывают Иерусалим и Вала,
Там Лува вырывается из чресел Альбиона в фибрах вен
Кровавых рек Европы, корнем прорастая через скрежет боли,
И оживает Храм Драконовый, став Демоном Святым,
Плетёным Человеком Скандинавии, что пленников своих вопящих
Огнём меж звёзд пылающим жестоко пожирает.
Над Рейном и Дунаем грянул клич Войны — сыны Гиганта,
Уносят души мертвецов прочь от долин и гор Беулы
Под звук кимвалов и фанфар серпами острыми британских колесниц.
И Вала ткёт вуаль свою из призраков умерших.
Внемли сей крик — сыны Гиганта с Лувой заодно!
Воззри и чудо страшное запечатлей: Каратель
Смешался с призраком замученной, порабощённой жертвы,
Что с собственным убийцей связана враждой и местью:
Запечатлей недрогнувшей рукой — тебе поможет Бог! И я пишу:
«Покинула меня надежда!» — вот последние слова Гиганта.
Перевод: 4 сент. 2014, Сент-Олбанс
Jerusalem The Emanation of The Giant Albion, copy E, object 47
Plate 47
[When Albion utterd his last words Hope is banishd from me]
From Camberwell to Highgate where the mighty Thames shudders along,
Where Los's Furnaces stand, where Jerusalem & Vala howl:
Luvah tore forth from Albions Loins, in fibrous veins, in rivers
5 Of blood over Europe: a Vegetating Root in grinding pain.
Animating the Dragon Temples, soon to become that Holy Fiend
The Wicker Man of Scandinavia in which cruelly consumed
The Captives reard to heaven howl in flames among the stars
Loud the cries of War on the Rhine & Danube, with Albions Sons,
10 Away from Beulahs hills & vales break forth the Souls of the Dead,
With cymbal, trumpet, clarion; & the scythed chariots of Britain.
And the Veil of Vala, is composed of the Spectres of the Dead
Hark! the mingling cries of Luvah with the Sons of Albion
Hark! & Record the terrible wonder! that the Punisher
15 Mingles with his Victims Spectre, enslaved and tormented
To him whom he has murderd, bound in vengeance & enmity
Shudder not, but Write, & the hand of God will assist you!
Therefore I write Albions last words. Hope is banish'd from me.
Thes
Примечания
На иллюстрации: три фигуры в позах отчаянья — мужская,
повёрнутая к нам спиной и две женские, в которых безошибочно
узнаются Вала и Иерусалим. Вала стоит, заломив руки над головой,
правой ногой наступив на правую руку поверженной Иерусалим.
Мужчина может быть Альбионом или его Призраком, представленным
в тексте в образе Лувы.
Первая строка была стёрта Блейком, однако она легко прочитывается
и даётся здесь в квадратных скобках. Её содержание — последние
слова Альбиона «Надежда оставила меня», уже встречавшиеся
в 24:60, также повторяются в последней строке данного фрагмента.
Здесь продолжается описание борьбы Лувы с Альбионом,
и текст наполнен образами войны: кровавые реки Европы (4—5),
растущий корень, оживляющий «Драконовый Храм», который
становится «Святым Демоном» (Holy Fiend) или «плетёным человеком
Скандинавии», пленники которого безжалостно пожираются огнём,
пылающим меж звёзд (6—7). Плетёный человек (the Wicker Man) —
жестокий друидический метод жертвоприношения, уже упоминался
Блейком в подобном контексте в «Мильтоне» (37:11) и в этой поэме
(43:65).
9. «Над Рейном и Дунаем грянул клич Войны…» — намёк на
Наполеоновские войны в Европе.
11. «серпами острыми британских колесниц…» — колесницы с косами
или серпами, приделанными к колёсным осям использовались не
только в древними персами, греками, римлянами и древними галлами,
но имеется свидетельство, датированное 44 годом н. э., что их
применяли также и древние британцы: «Они воюют не только на
лошадях, но и на колесницах, запряжённых двумя лошадями, и
повозках, оснащённых в галльском стиле — они называют их
ковинны, — на которых они используют оси, оснащённые косами».
(Pomponius Mela, 3,52 — Помпоний Мела, III, глава VI).
13—14. «Внемли сей крик… и чудо страшное запечатлей…» —
здесь Блейк обращается к себе, как к очевидцу происходящего
и автору этой поэмы.
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Котик
Котик
Котик, котик, что копаешь
Лапками то там, то тут —
Ни на миг не прерываешь
Свой неутомимый труд?
Точно, как весы в аптеке,
Тут положит, там нальёт,
Превращая в горы, в реки
Мысли пламенной полёт.
Не боясь хозяйской взбучки,
Изукрасил весь ковёр,
И девиз: «Ни дня без кучки!»
Выражает мудрый взор.
Что ему мой скучный ропот? —
Кот не терпит чепухи,
Свой земной котиный опыт
Претворяя в котяхи!
Нет покоя для котяры:
Жизнь — что вечная гроза,
И горят в ночи, как фары,
Вдохновенные глаза.
Так и ты не спи, художник,
И с кота пример бери:
Пусть колеблют твой треножник —
Знай твори себе, твори!
06.08.2014 St Albans
Блейк. Иерусалим. Лист 43 (29)
ИЕРУСАЛИМ
Лист 43 [29a]
Тогда Виденье Бога, словно Солнце, тихо встало
Над скалами, клонясь за Кенсингтоновы сады —
За Тайберном-рекой в кровавых тучах — к древнему уступу
Холмов Сионовых, и Образ Человека был на Солнце,
5И Глас Божественный над Альбионом раздавался:
«Во славу Божью избран Альбион, как ангелу ему
Я дал народы всей земли и стал для чад его
Отцом, а Иерусалим была моей отрадой.
Скрыл Реагирующий в зависти себя — его я зрю,
10 И вам он будет зрим, лишь явит он себя в своей Системе,
Здесь должно место для него найти, и Альбион уснёт
Смертельным сном — его пробудит Муж Греха и Искупленья,
Незримый, скрытый в чащах Альбиона, возражений
Не допускающий, Реакции отлил он в Действия Закон,
15 Противоречия разрушив ради Послушанья.
Карателем он сделал Альбиона и себе присвоил
Его леса и пустоши, и город Иерусалим —
Тот, что в лесах Ефрафа! Лондон — лишь обломок
Его развалин! Оксфорд — пыль от стен его! А Кент и Сассекс —
20 Клочки его одежд! Ирландия — Святилище его!
Шотландия, Уэльс — его младенцев трупы!
Все города земные — дым его пожарищ!
А все народы — прах под колесницами его
Завоевателей, дворцы его с землёй сравнявших!
25 Я здесь, чтоб все изгнанники мои могли вернуться.
Не бойся, стадо малое, вновь Альбион восстанет!»
Так Солнце, молвив, Человека Вечную Семью укрыло.
И тут, сойдя с утёсов мрачных, два бессмертных духа
Рекли: «Нам удалось спастись! О милосердный Боже!
30 Бежали мы от Альбионовых скалистых гор
К востоку от долин Амалека, Ханаана и Моава:
Вдоль гряд холмов, что окружают Иерусалим.
По огненным ступеням Альбион бродил, и Вала
Бродила с ним в обманчивых и нежных сновиденьях.
35 Он в вышине узрел, как угасал во всём великолепье
Князь Света, и вознёс он траур во дворце своём,
И Тень над ним вилась — то разум был его усталый.
Златой, святой и чистый в белом платье он парил
Виденьем водянистым, сладостным обманом, словно
40 Ликующее бытие, что Человека поглощает.
И молвил Альбион, пав ниц пред водянистой тенью:
„О, что за чудо! Господи, ты знаешь, я — ничто!“
А Вала, скрыв лицо, власы рассыпав по полу, дрожала.
И мы затрепетали поражённые Виденьем,
45 Внимая Альбиону, что склонился, словно в дрёме,
Пред Тенью собственной — вот вещие слова его:
„О, я ничто, когда к тебе я прихожу на суд!
Лишь затаишь дыханье, я умру, сойду в Геенну.
— Лишь на меня возложишь длань — я смолкну в тот же миг,
50 Длань уберёшь свою — увяну я, как лист осенний!
О, я ничтожество и вновь в ничтожество вернусь,
Дыханье затаишь — и вот, я есмь само забвенье!“
Он смолк. Безмолвно облако парило, как Печаль
В венце златом, и аромат бальзама источало.
55 Но кто сей Человечий сын, Дух нежный Альбиона? — Лува
Спустился с облака, и в ужасе отпрянул Альбион,
Пылая возмущеньем, он от Валы отвернулся.
И поднял голос Альбион, свой сон превозмогая:
„Откуда вопли Энион сюда ко мне несутся?
60 О жалость! О обман! Ужель любовь достойна власти?“
И Лува, получить стараясь власть над Альбионом,
Тот орган поразил его, где Вала заключалась,
Оставив тело Альбиона на полу хрустальном
Всё в ранах с ног до головы от яростных ударов.
65 Но мрачно молвил падший Альбион: „Иди, о Лува,
За Валу-странницу умри, как Смертный Человек.
Я выверну спираль ушей твоих, и нос к земле пригну,
Так, чтоб глаза твои полезли из орбит от страха,
Иссохли губы, сузился язык — весь сморщенный ползи
70 Тогда по огненной своей тропе, дабы понять, как Духи
Любви и Жалости способны Человека поглотить“.
Стремглав они бежали прочь — так солнце зимнее заходит,
Кровь Человека вспенилась, и духи Валы с Лувой,
Спустились в Сердце человека, там где рай и радость
75 Объяты страхом, ревностью и гневом, и Змея-Природа,
Пред ними кольцами вилась, и огнь язвил их ноги,
Пока они бежали вглубь пожаров и громов.
Как море, оставляющее скользкий брег, усохла Вала,
Пав из груди её, простёрся Лува с запада и на восток.
80 Меж ними исполинскою змеёй Природа извивалась.
Руины Валы там иль Иерусалима — мы не знаем.
Всё спуталось, в смятенье всё, и только мы спаслись».
Так беглецы рекли, дрожа, вернувшись в сонм Бессмертных.
Transl:22 July 2014, Harrogate, Yorkshire, UK
Plate 43 [29a]
Then the Divine Vision like a silent Sun appeard above
Albions dark rocks: setting behind the Gardens of Kensington
On Tyburns River, in clouds of blood: where was mild Zion Hills
Most ancient promontory, and in the Sun, a Human Form appeard
5 And thus the Voice Divine went forth upon the rocks of Albion
I elected Albion for my glory; I gave to him the Nations,
Of the whole Earth. he was the Angel of my Presence: and all
The Sons of God were Albions Sons: and Jerusalem was my joy.
The Reactor hath hid himself thro envy. I behold him.
10 But you cannot behold him till he be reveald in his System
Albions Reactor must have a Place prepard: Albion must Sleep
The Sleep of Death, till the Man of Sin & Repentance be reveald.
Hidden in Albions Forests he lurks: he admits of no Reply
From Albion: but hath founded his Reaction into a Law
15 Of Action, for Obedience to destroy the Contraries of Man[.]
He hath compelld Albion to become a Punisher & hath possessd
Himself of Albions Forests & Wilds! and Jerusalem is taken!
The City of the Woods in the Forest of Ephratah is taken!
London is a stone of her ruins; Oxford is the dust of her walls!
20 Sussex & Kent are her scatterd garments: Ireland her holy place!
And the murderd bodies of her little ones are Scotland and Wales
The Cities of the Nations are the smoke of her consummation
The Nations are her dust! ground by the chariot wheels
Of her lordly conquerors, her palaces levelld with the dust
25 I come that I may find a way for my banished ones to return
Fear not O little Flock I come! Albion shall rise again.
So saying, the mild Sun inclosd the Human Family.
Forthwith from Albions darkning [r]ocks came two Immortal forms
Saying We alone are escaped. O merciful Lord and Saviour,
30 We flee from the interiors of Albions hills and mountains!
From his Valleys Eastward: from Amalek Canaan & Moab:
Beneath his vast ranges of hills surrounding Jerusalem.
Albion walkd on the steps of fire before his Halls
And Vala walkd with him in dreams of soft deluding slumber.
35 He looked up & saw the Prince of Light with splendor faded
Then Albion ascended mourning into the porches of his Palace
Above him rose a Shadow from his wearied intellect:
Of living gold, pure, perfect, holy: in white linen pure he hoverd
A sweet entrancing self-delusion a watry vision of Albion
40 Soft exulting in existence; all the Man absorbing!
Albion fell upon his face prostrate before the watry Shadow
Saying O Lord whence is this change! thou knowest I am nothing!
And Vala trembled & coverd her face! & her locks were spread on the pavement
We heard astonishd at the Vision & our heart trembled within us:
45 We heard the voice of slumberous Albion, and thus he spake,
Idolatrous to his own Shadow words of eternity uttering:
O I am nothing when I enter into judgment with thee!
If thou withdraw thy breath I die & vanish into Hades
If thou dost lay thine hand upon me behold I am silent:
50 If thou withhold thine hand; I perish like a fallen leaf:
O I am nothing: and to nothing must return again:
If thou withdraw thy breath. Behold I am oblivion.
He ceasd: the shadowy voice was silent: but the cloud hoverd over their heads
In golden wreathes, the sorrow of Man; & the balmy drops fell down.
55 And lo! that son of Man that Shadowy Spirit of mild Albion:
Luvah descended from the cloud; in terror Albion rose:
Indignant rose the awful Man, & turnd his back on Vala.
We heard the voice of Albion starting from his sleep:
Whence is this voice crying Enion! that soundeth in my ears?
60 O cruel pity! O dark deceit! can love seek for dominion?
And Luvah strove to gain dominion over Albion
They strove together above the Body where Vala was inclosd
And the dark Body of Albion left prostrate upon the crystal pavement,
Coverd with boils from head to foot: the terrible smitings of Luvah.
65 Then frownd the fallen Man, and put forth Luvah from his presence
Saying. Go and Die the Death of Man, for Vala the sweet wanderer.
I will turn the volutions of your ears outward, and bend your nostrils
Downward, and your fluxile eyes englob'd roll round in fear:
Your withring lips and tongue shrink up into a narrow circle,
70 Till into narrow forms you creep: go take your fiery way:
And learn what tis to absorb the Man you Spirits of Pity & Love.
They heard the voice and fled swift as the winters setting sun.
And now the human blood foamd high, the Spirits Luvah & Vala,
Went down the Human Heart where Paradise & its joys abounded,
In jealous fears & fury & rage, & flames roll round their fervid feet:
75 And the vast form of Nature like a serpent playd before them
And as they fled in folding fires & thunders of the deep:
Vala shrunk in like the dark sea that leaves its slimy banks.
And from her bosom Luvah fell far as the east and west.
80 And the vast form of Nature like a serpent rolld between,
Whether of Jerusalems or Valas ruins congenerated, we know not:
All is confusion: all is tumult, & we alone are escaped.
So spoke the fugitives; they joind the Divine Family, trembling
Примечания
В копиях A, C и F это лист №29, и начиная отсюда последующие листы имеют различную нумерацию, так, в копиях E и D это лист №43. Чем объясняется такое различие в нумерации — предмет спора блейковедов: ради некой симметрии в оформлении этих листов, либо ради более логичного изложения сюжета — и те и другие объяснения не слишком убедительны. Однако факт заключается в том, что Блейк, сделав эти изменения, вернулся затем в копии F к первоначальной нумерации.
4. Ср., Иезекииль 1:26: «А над сводом, который над головами их, [было] подобие престола по виду как бы из камня сапфира; а над подобием престола было как бы подобие человека вверху на нем».
9-15. Третий закон термодинамики гласит «Действию всегда есть равное и противоположное противодействие...», таким образом, “The Reactor... who hath founded his Reaction into a Law Of Action ” («Реагирующий, отливший свои Реакции в Закон Действия») по всей вероятности есть ни кто иной как Исаак Ньютон (см. Morton D. Paley. Jerusalem: The Emanation of the Giant Albion, p. 176)
18. Ефрафа (евр. Эфрата, возм., "плодородная земля") — местность близ Вифлеема к югу от Иерусалима, а также прежнее название Вифлеема (Быт 35:19; 48:7; Руфь 4:11; Мих 5:2).
19. В оригинале здесь и далее “her” («её» вместо «его» — о городе Иерусалим).
29, 82. "We alone are escaped". («только мы одни спаслись»). Так в Книге Иова 1:14-19 вестники, пришедшие к Иову говорят: «и спасся только я один, чтобы возвестить тебе».
33-82. Заимствование из Третьей Ночи поэмы «Вала или Четыре Зоа» (листы 39-42).
63-64. Подобным образом Сатана обращался с Иовом, см. в Книге Иова 2:7: «И отошел сатана от лица Господня и поразил Иова проказою лютою от подошвы ноги его по самое темя его».
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Блейк. Иерусалим. Лист 41 (46)
Иерусалим. Эманация Гиганта Альбиона (Блейк)
Лист 41 [46]
Бат, Вечности целитель нежный, где истоки,
Тех сил таинственных твоих и знаний беспредельных?
Вот Херефорд — Уэльса древний страж, его руками
Воздвигнуты великие дворцы в горах Эдема!
5 Советники у Лоса: Линкольн, Дарем и Карлайл.
А Эли — писарь Лоса. Кто дерзнёт коснуться
Пера его? Вот Бард бессмертный, Оксфорд, красноречья
Божественного полн, рыдающий над Альбионом,
Он листья с Древа Жизни дал ему и нежно молвил:
10 «О, Альбион, в край заблужденья — в Ульро ты попал!
Одна Ошибка разрушает душу Человека.
В ночи Беулы спи, пусть сон развеет заблужденье!
Нет двух сторон у правды. Отдыхай на лоне нашем,
Пока Плуг Иеговы, с Бороной Шаддая не пройдутся
15 По Мёртвецам и не разбудят их для Страшного Суда!».
Но Альбион не внял и отвернулся. Трепетавший Оксфорд
Умолк и рухнул без сознанья. Подхватили друга
Норидж и Питерборо, Рочестер, ужасный Честер, Вустер,
Личфилд, Сент-Дейвидс, Ландаф, Асаф, Бангор, Содор —
20 И с преданностью головы склонили. Печи Лоса
Заполыхали, грянул гром, разбушевалась буря
Вокруг печей, что отзывались громозвучным эхом,
И в Четырех — четырежды две дюжины явились:
Верулам, Лондон, Йорк и Эдинбург, оплакивая все друг друга:
25 Увы! — Настанет день, враг злейший человека
Из дома и семьи его придёт, чтоб Верой новых Поколений
Грехом и Искупленьем уничтожить Иерусалим,
Cчастливую Невесту Агнца и Жену. О Боже, ты Не Мститель!
Plate 41 [46]
Bath, mild Physician of Eternity, mysterious power
Whose springs are unsearchable & knowledg infinite.
Hereford, ancient Guardian of Wales, whose hands
Builded the mountain palaces of Eden, stupendous works!
5 Lincoln, Durham & Carlisle, Councellors of Los.
And Ely, Scribe of Los, whose pen no other hand
Dare touch! Oxford, immortal Bard! with eloquence
Divine, he wept over Albion: speaking the words of God
In mild perswasion: bringing leaves of the Tree of Life.
10 Thou art in Error Albion, the Land of Ulro:
One Error not remov'd, will destroy a human Soul
Repose in Beulahs night, till the Error is remov'd
Reason not on both sides. Repose upon our bosoms
Till the Plow of Jehovah, and the Harrow of Shaddai
15 Have passed over the Dead, to awake the Dead to Judgment.
But Albion turn'd away refusing comfort.
Oxford trembled while he spoke, then fainted in the arms
Of Norwich, Peterboro, Rochester, Chester awful, Worcester,
Litchfield, Saint Davids, Landaff, Asaph, Bangor, Sodor,
20 Bowing their heads devoted: and the Furnaces of Los
Began to rage, thundering loud the storms began to roar
Upon the Furnaces, and loud the Furnaces rebellow beneath
And these the Four in whom the twenty-four appear'd four-fold:
Verulam, London, York, Edinburgh, mourning one towards another
25 Alas!—The time will come, when a mans worst enemies
Shall be those of his own house and family: in a Religion
Of Generation, to destroy by Sin and Atonement, happy Jerusalem,
The Bride and Wife of the Lamb. O God thou art Not an Avenger!
Примечания
18—24. Краткая информация о некоторых перечисленных здесь городах:
Норидж (Norwich) — главный город графства Норфолк (Восточная Англия).
Питерборо (Peterboro) — город в графстве Кембриджшир.
Рочестер (Rochester) — приморский город в английском графстве Кент
Честер (Chester) — город в западной части графства Чешир, к юго-востоку от
Ливерпуля;
Вустер (Worcester) — город в Англии в центре графства Вустершир.
Личфилд (Lichfield) — старинный город в английском графстве Стаффордшир,
северный пригород Бирмингема.
Асаф (St Asaph) город на реке Элви в графстве Денбишир, Уэльс.
Сент-Дейвидс (St David's) — город на юго-западе Уэльса, в графстве Пембрукшир.
Ландаф (Llandaff) район к северу от Кардифа, столицы Уэльса.
Бангор (Bangor) город в графстве Гвинед в Северном Уэльсе, у побережья
Ирландского моря.
Содор (Sodor) — епископство, созданное в конце XI века и включающее все Гебридские острова и Мэн.
Верулам (Verulam) сокращённое название города Веруламиум (Verulamium) —
ныне Сент-Олбанс (St. Albans).
25—26. Повторяют строки 81-82 из послания «К Евреям» (Лист 27)
A mans worst enemies are those
Of his own house & family;
And he who makes his law a curse,
By his own law shall surely die.
О, Человек, твои враги —
Твой дом и собственные Братья,
Проклятье возводя в закон,
Ты сам погибнешь от проклятья.
Ср. Матфей 10:36: «И враги человеку — домашние его.»
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Блейк. Иерусалим. Лист 40 (45)
Лист 40 (45)
Бат, город-исцелитель, мудрости напев свой пылкий
Сквозь слёзы нежности струил от Западных Ворот:
«О Альбион, Сын Рая благосердый! Запада Врата
Закрыты для тебя! О Братья Вечности! Пример его
5 Велик — в Раю за добрый взгляд его любили так,
Что даже зависти слезу у Иерусалим прекрасной
Он исторгал: всегда прямой, открытый, справедливый,
Доверчивый и честный стал сей Человек примером
Забвенья жалкого, дабы наставить Рая Сыновей:
10 Пусть ты велик и славен, полон милости, любви,
Пусть высоки твои дворцы и города, а нивы
Приносят тучный урожай — ты в Самости своей
Ничтожен и погибнешь с первым утра дуновеньем.
Тут скромность бесполезна, даже самый добрый нрав
15 Помочь не в силах, — только Агнец Божий исцелить
Способен сей недуг! О Господи, явись, спаси его!
Его Врата на Западе закрыты, смерть близка!
И знать нам не дано, когда и нас самих постигнет
Удел подобный. Африки заснувший материк,
20 Восстав в ночи Беулы, сковывает Солнце и Луну.
Друзья его рвут эти цепи, в ярости круша
Машины мрачные, чтоб возродился Человек в слезах
Раскаянья пред братьями его и благодарный
За своевременный их гнев. Но Альбиона сон
25 Совсем иной — его машины сплетены с самою жизнью,
Лишь милосердье может тут помочь, вмешавшись,
Чтоб Иерусалим из ревности он не убил.
Спаси о, Боже, Иерусалим и братьев собери,
Не дай от долга отступить нам, поддержи дух дружбы!
30 Возьми же, Оксфорд, листья Древа Жизни, с вдохновенным
Бессмертным красноречьем Альбиону их вручи,
И, может быть, он примет их из добрых рук твоих!» --
Так рек неслышный Альбиону милосердный Неба Сын
Тем, чьи Врата на Западе открыты, плачущим вокруг
35 Угрюмого и неуступчивого Альбиона,
Взирающего хмуро на друзей, как на врагов.
И с Батом иль Седьмым соединённые Семнадцать,
Единые с другими Десятью в Виденье Божьем,
Слились в объятьях с Вечной Смертью ради Альбиона.
40 Вот имена тех Восемнадцати и Десяти:
Plate 40 (45)
Bath, healing City! whose wisdom in midst of Poetic
Fervor: mild spoke thro' the Western Porch, in soft gentle tears
O Albion mildest Son of Eden! clos'd is thy Western Gate
Brothers of Eternity! this Man whose great example
5 We all admir'd & lov'd, whose all benevolent countenance, seen
In Eden, in lovely Jerusalem, drew even from envy
The, tear: and the confession of honesty, open & undisguis'd
From mistrust and suspition. The Man is himself become
A piteous example of oblivion. To teach the Sons
10 Of Eden, that however great and glorious; however loving
And merciful the Individuality; however high
Our palaces and cities, and however fruitful are our fields
In Selfhood, we are nothing: but fade away in mornings breath,
Our mildness is nothing: the greatest mildness we can use
15 Is incapable and nothing! none but the Lamb of God call heal
This dread disease: none but Jesus! O Lord descend and save!
Albions Western Gate is clos'd: his death is coming apace!
Jesus alone can save him; for alas we none can know
How soon his lot may be our own. When Africa in sleep
20 Rose in the night of Beulah, and bound down the Sun & Moon
His friends cut his strong chains, & overwhelm'd his dark
Machines in fury & destruction, and the Man reviving repented
He wept before his wrathful brethren, thankful & considerate
For their well timed wrath. But Albions sleep is not
25 Like Africa's: and his machines are woven with his life
Nothing but mercy can save him! nothing but mercy interposing
Lest he should slay Jerusalem in his fearful jealousy
O God descend! gather our brethren, deliver Jerusalem
But that we may omit no office of the friendly spirit
30 Oxford take thou these leaves of the Tree of Life: with eloquence
That thy immortal tongue inspires; present them to Albion:
Perhaps he may recieve them, offerd from thy loved hands.
So spoke, unheard by Albion. the merciful Son of Heaven
To those whose Western Gates were open, as they stood weeping
35 Around Albion: but Albion heard him not; obdurate! hard!
He frown'd on all his Friends, counting them enemies in his sorrow
And the Seventeen conjoining with Bath, the Seventh:
In whom the other Ten shone manifest, a Divine Vision!
Assimilated and embrac'd Eternal Death for Albions sake.
40 And these the names of the Eighteen combining with those Ten
17 хайку или цикл Времён Года (Вулрич)
Peter Wolrich / Питер Вулрич
Это мой диалог с американским поэтом Питером Вулричем.
Этим циклом он ответил на мой цикл из 17 хайку "Глупая луна",
а я перевёл его на русский. Мы обсудили с ним мой перевод
10 мая 2014 г. и я помещаю здесь обновлённый вариант.
17 HAIKU or A CYCLE OF SEASONS
17 ХАЙКУ или ЦИКЛ ВРЕМЁН ГОДА
----------------------------------------------------
17 HAIKU or A CYCLE OF SEASONS
1
Green freshness of Spring —
Arise, arise to new life
Creeping, growing things
2
Bursting of the buds
Languorous smell of lilies —
Signs of paradise
3
Budding attraction
Deepening interaction —
Hearts minds bodies one
4
All that scintillates,
Harbingers of transcendence,
Echos from anon
5
The frog and the cat
croak and mew in fine duet.
All goes together
6
Summer is so full
It fulfills the hope of Spring —
Bees buzz skylark sings
7
Tongue in juicy pear
Eye on flitting firefly —
Enjoy together
8
The cat licks itself,
Purrs, content with its nature.
Is it vain or wise?
9
View from the mountain
seems to reach infinity —
Yet little is seen
10
Beauties of sunset
In a suspended moment —
call for the thunder
11
Die, leaves of autumn,
In your blaze of sharp colors.
Spring brings you back green
12
Putrid, wet remains
of forgotten memories
Agitate the soul
13
Your haunted smile
The mystery of your eyes
All lost forever
14
Crack-crack, crack-crack-crack,
So splits the heart deep inside.
The sound leaves no trace
15
Irreversible
the harsh fact of human loss?
Await, and ponder
16
The woods of silence
Cold and weighted with the snow
bask in emptiness
17
Blank slate of winter
to write the new on the white —
Green springs from empty
March-April 2014
17 ХАЙКУ или ЦИКЛ ВРЕМЁН ГОДА
1
Зелёная свежесть весны —
вставайте, вставайте к новой жизни
ползущие, растущие создания!
2
Раскрытие бутонов,
томящий запах лилий —
приметы рая
3
Расцветающее очарование,
углубляющаяся взаимосвязь —
сердца-умы-тела едины
4
Искромётные
вестники запредельного —
отзвуки грядущего
5
Лягушка и кот,
слаженный дуэт «ква» и «мяу» —
всё в полной гармонии
6
Лето переполнено до краёв,
сбывается надежда Весны —
пчёлы жужжат, жаворонок поёт.
7
Язык в сочной груше
глаз на порхающем светляке —
наслаждайтесь вместе
8
Кошка лижет себя,
мурлычет, довольна своей природой.
Это тщета или мудрость?
9
Глядя с горы, кажется,
что взор достигает бесконечности —
но видим мы так мало!
10
Красоты заката
Пока время застыло —
Зовите грозу
11
Умирайте, листья осени,
в огне ваших резких красок —
весна вернёт вам зелень!
12
Полусгнившие влажные останки
забытых воспоминаний
будоражат душу
13
Твоя призрачная улыбка,
мистерия твоих глаз —
всё потеряно навсегда
14
Крак-крак, крак-крак-крак —
так сердце трещит в глубине.
Звук не оставляет следа
15
Необратим ли
суровый факт человеческой утраты?
Жди и размышляй
16
Лес безмолвия
холодный, придавленный снегом
нежится в пустоте
17
На чистой доске зимы,
Новое начертано на белизне —
зелёные побеги пустоты
Март-апрель 2014
Глупая луна - The Silly Moon
ГЛУПАЯ ЛУНА / THE SILLY MOON
(17 хайку / 17 haiku)
ГЛУПАЯ ЛУНА
(17 хайку)
1.
Ох, как стыдно ей! —
вся зарделась до ушей:
глупая луна!
2.
Сдвоились они:
стрекозы над озером —
не разъединить!
3.
Разворковался
вяхирь под моим окном —
дело к осени!
4.
Ну и красавец!
На толстой красной ножке —
сатанинский гриб!
5.
Чёрная туча —
не пробиться лучику
сквозь толщу эту!
6.
Окончен день.
что ж опять приуныла
осенняя луна?
7.
Пробуждение:
где же настоящий мир —
здесь или там?
8.
Поздняя осень:
где же последний журавль? —
и тот улетел!
9.
Чтение книги
переносит в один мир,
самолёт — в другой!
10.
Хочу тишины,
но дятел, как нарочно —
долбит и долбит…
11.
Где бы ты ни был,
внутри самого себя
ты дома всегда.
12.
Поздняя осень:
пора забыть о лете —
зима на носу.
13.
Денег немного,
зато звёзд на небе —
предостаточно!
14.
Небо, облака:
белое на голубом —
пена на волнах.
15.
Хруп-хруп-хруп-хруп-хруп:
пять шагов в неизвестность —
ночь в снежном лесу.
16.
Хлещет за окном.
беспросветное небо —
ещё один день
17.
Завтра к доктору:
их немного осталось —
здоровых зубов.
THE SILLY MOON
(17 haiku)
1.
She is so ashamed!
She blushes all the way to her ears —
the silly Moon!
2.
They are joined together,
dragonflies over the lake —
can’t be divided!
3.
There is a cooing
of a ringdove under my window —
autumn is coming!
4.
So handsome!
Thick red stem —
Satan’s mushroom!
5.
Black cloud —
a little ray cannot get through
the thickness of it!
6.
The day is over.
Why your head down again,
the autumn moon?
7.
Awakening…
Where is the real world —
here or there?
8.
Late autumn…
where is the last crane —
Has it also flown away?
9.
Reading a book
brings you into one world,
an airplane — into another!
10.
Silence, silence, please!
But woodpecker out of spite —
hammers and hammers…
11.
Wherever you may be,
within youself
you’re always at home.
12.
Late autumn:
it’s time to forget the summer —
winter is nigh.
13.
So little money!
Yet so many stars in the sky —
enough and to spare!
14.
The sky and clouds:
white on blue —
foam on the waves.
15.
Crunch, crunch, crunch, crunch, crunch…
five steps into the unknown —
night in a snowy forest.
16.
It is pouring outside.
What a gloomy sky…
another day
17.
Tomorrow the dentist:
there are only a few —
healthy teeth.
Translated: 6.03.2014 © D. Smirnov-Sadovsky
Уильям Блейк: "Трубочист" из Песен опыта
Уильям Блейк:
[7.] Трубочист (из Песен опыта)
Чумазый малыш на белом снегу:
«Скребууу дымохоооды!» — кричит сквозь пургу?
«А мать и отец где?» — «В церкви они
Всевышнему молятся целые дни!
Пока подрастал я день ото дня,
Шутил и резвился в жару и мороз,
Они в саван смерти одели меня,
Напев мой наполнив горечью слёз,
За то, что плясать и петь я люблю,
Возносят хвалы свои мать с отцом
Епископу, Господу и Королю,
Что Рай возвели на несчастье моём».
1975/2014, Москва/Сент-Олбанс
Blake:
[7.] THE Chimney Sweeper
A little black thing among the snow:
Crying weep, weep, in notes of woe!
Where are thy father & mother? say?
They are both gone up to the church to pray.
5Because I was happy upon the heath,
And smil'd among the winters snow:
They clothed me in the clothes of death,
And taught me to sing the notes of woe.
And because I am happy, & dance & sing,
10They think they have done me no injury:
And are gone to praise God & his Priest & King
Who make up a heaven of our misery.
Self-publ. 1794, London
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Уильям Блейк. Ангел
Уильям Блейк (Песни опыта):
11. Ангел
Мне снился сон, — что значит он? —
Принцессой я взошла на трон,
И страж мой — Ангел был мне мил,
Но глупый страх меня томил.
Я горько плакала во сне
И слёзы осушал он мне, —
Весь день, всю ночь рыдала я,
Восторг любви в груди тая.
Когда порозовел восток,
Меня покинул Ангелок,
И страх вооружился мой
Щитов и пик тройной стеной.
Вернулся Ангел, но меня
Теперь хранит щитов броня —
Исчезла юность без следа,
И голова моя седа!
1978/2014, Москва/Сент-Олбанс
[11.] The Angel
I Dreamt a Dream! what can it mean?
And that I was a maiden Queen:
Guarded by an Angel mild:
Witless woe, was ne'er beguil'd!
And I wept both night and day
And he wip'd my tears away
And I wept both day and night
And hid from him my hearts delight
So he took his wings and fled:
Then the morn blush'd rosy red:
I dried my tears & armed my fears,
With ten thousand shields and spears,
Soon my Angel came again;
I was arm'd, he came in vain:
15 For the time of youth was fled
And grey hairs were on my head.
1794
_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)
"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)
Блейк. Иерусалим. Лист 38 (43)
Лист 38 (43)
И видели они: на Альбиона восстают их ядовитые Колёса —
Уризен хладный, умудрённый, Лува в жалости и скорби;
Ленивый и угрюмый Тармас, в колебаньях и отчаянии Уртона —
Друг друга жертвы, каждый в заговоре против всех,
5 Дабы разрушить Четверную цельность Альбиона.
И видели они Америку на западе за рощею дубовой,
Где в Мексике на алтарях скалистых Тармас был распят.
«Уймём наш гнев, чтоб не разрушить Иерусалим корнями Рощ!
Но наша жалость нас распнёт на Альбионовых Дубах!
10 Надев личину Призраков, мы лишь узрим свою погибель.
Бог Альбиона, защити от Рощ дубовых Иерусалим!»
Но разъярился Лос: «Зачем стоим мы и трепещем,
К Всевышнему взывая? Разве Бог живёт не в нас самих?
Протянем руку помощи и падшего спасём — ведь нас Четыре,
15 Взирающих на Альбиона низвергающегося в Небытие,
На мириады сфер Небес и Ада что переполняют Бездну!
В священной похоти, в раздумьи лицемерном пьём мы крики, стоны
Несчастных жертв закона, строя двадцать семь слоёв Небесных,
Творим Расплывчатые Формы, что противны Богочеловечности —
20 Единой Всеобъемлющей Вселенской Форме,
Исполненной сочувствия, заботы и любви,
И подлинного Милосердья, — Форме, что хранит
Навеки каждую мельчайшую черту частицы каждой.
Но здесь язык медоточивый скрыт за хищными зубами,
25 И мягкая улыбка дружбы, и заря добра —
Лишь западня. Жестокость наполняет каждое движенье,
А дружбе и добру отказано в существовании,
Духовное вино и вертоград Спасителя
Здесь называют одурью, смертельною заразой —
30 Суд грядёт, и Агнец Божий будет предан на закланье.
Охота и Война – истоки Жизни Вечной —
Теперь – истоки Горькой Смерти и Прожорливой Геенны,
Здесь Сердце скрыто за стеной холодного молчанья.
Сверкающее лезвие копья пронзает грудь и рёбра.
35 Искусства фальшь Искусство разрушает; ложная Свобода
Свободу душит; фальшь Религии крушит Религию.
В долинах Фегора сражаются Навин и Калеб,
И любящие братья друг на друга восстают,
Рыдает Валаам, никто из женщин не выходит в поле,
40 Усеянное трупами — не так, как в старину,
Когда Солдат стоял за Правду и врага звал братом:
Боролся он за жизнь — не ради смерти вечной!
Теперь же насмерть он разит, труп падает к ногам — ни Мать,
Ни Дочь и ни Сестра не выйдут, чтоб убитого обнять, —
45 Смерть Вечная одна в долинах Фегора блуждает.
Ужели вы не чада Иерусалим о, Англичане,
Рассеянные по земле? Чу, воют по ночам Гиганты Альбиона:
‘Мы чуем запах крови англичан на наших алтарях!
На наших Мельницах да будут перемолоты они,
50 Чтоб хлеб испечь для наших братьев — Скофилда и Хэнда!’
Скофилд и Кокс разят моих Саксонцев, создавая Мир,
В котором Человек — враг Человека, где стремится каждый
Уйти в Небытие в гордыне Самости своей,
Где обобщеньем губят все Искусства и Науки.
55 О, Бристоль, Бат и вы семнадцать, слушайте меня!
Легко превозносить кого-то до небес и отнимать
При этом от него достоинства его за частью часть:
Власть зыбкую его лишь близкий друг ценить способен.
Где Иерусалим шатры? Где величавые вершины Альбиона? —
60 Я вижу лишь Пещеру скучную, Скалу и Древо Смерти!
Я вижу не Взаимное Прощенья всех грехов, но ямы
С вечно-кипящею смолой — фальшивое богатство Хананеев.
И как Озёра жидкого свинца на месте Храмов возведённых
Спасителем – передо мной раскинулись Миры снегов и льда,
65 Где чада Иерусалим опутаны Плетённым Человеком,
Где жители Ханаана и Амалика, Египта и Моава —
Достоинства и Отрицания жестокие сыны —
Стоят у Пропасти Небытия в отчаянии немом.
Там Иерусалим с Америкой от ужаса дрожат
70 Вдали от шпилей Лондона, от гор высоких Альбиона.
Как вытерпеть такое? Я один готов исправить
Ошибку эту. Жалкие и слабые вы все стоите
Вокруг меня. Ужель в Долину Смерти вы идти собрались?
Друзья и Братья, о возлюбленные Спутники мои!
75 Ужель и вы заражены Грехом и Покаяньем,
И ваш Недуг неисцелим? Скажите мне хоть слово!
Утешьте же меня! Зачем молчите? Я один,
Кто силы не утратил. Или Ваша доброта и жалость —
Покров, скрывающий жестокость мести Замогильной?»
80 Так молвил Лос, и бледные вкруг Дома Смерти
Меж искушеньем и отчаяньем стояли средь Дубов
И Скал могучих Альбиона. Во весь рост поднявшись...
Plate 38 (43)
They saw their Wheels rising up poisonous against Albion
Urizen, cold & scientific: Luvah, pitying & weeping
Tharmas, indolent & sullen: Urthona, doubting & despairing
Victims to one another & dreadfully plotting against each other
5To prevent Albion walking about in the Four Complexions.
They saw America clos'd out by the Oaks of the western shore;
And Tharmas dash'd on the Rocks of the Altars of Victims in Mexico.
If we are wrathful Albion will destroy Jerusalem with rooty Groves
If we are merciful, ourselves must suffer destruction on his Oaks!
10Why should we enter into our Spectres, to behold our own corruptions
O God of Albion descend! deliver Jerusalem from the Oaken Groves!
Then Los grew furious raging: Why stand we here trembling around
Calling on God for help; and not ourselves in whom God dwells
Stretching a hand to save the falling Man: are we not Four
15Beholding Albion upon the Precipice ready to fall into Non-Entity:
Seeing these Heavens & Hells conglobing in the Void. Heavens over Hells
Brooding in holy hypocritic lust, drinking the cries of pain
From howling victims of Law: building Heavens Twenty-seven-fold.
Swelld & bloated General Forms, repugnant to the Divine-
20Humanity, who is the Only General and Universal Form
To which all Lineaments tend & seek with love & sympathy
All broad & general principles belong to benevolence
Who protects minute particulars, every one in their own identity.
But here the affectionate touch of the tongue is closd in by deadly teeth
25And the soft smile of friendship & the open dawn of benevolence
Become a net & a trap, & every energy renderd cruel,
Till the existence of friendship & benevolence is denied:
The wine of the Spirit & the vineyards of the Holy-One.
Here: turn into poisonous stupor & deadly intoxication:
30That they may be condemnd by Law & the Lamb of God be slain!
And the two Sources of Life in Eternity[,] Hunting and War,
Are become the Sources of dark & bitter Death & of corroding Hell:
The open heart is shut up in integuments of frozen silence
That the spear that lights it forth may shatter the ribs & bosom
35A pretence of Art, to destroy Art: a pretence of Liberty
To destroy Liberty. a pretence of Religion to destroy Religion
Oshea and Caleb fight: they contend in the valleys of Peor
In the terrible Family Contentions of those who love each other:
The Armies of Balaam weep—-no women come to the field
40Dead corses lay before them, & not as in Wars of old.
For the Soldier who fights for Truth, calls his enemy his brother:
They fight & contend for life, & not for eternal death!
But here the Soldier strikes, & a dead corse falls at his feet
Nor Daughter nor Sister nor Mother come forth to embosom the Slain!
45But Death! Eternal Death! remains in the Valleys of Peor.
The English are scatterd over the face of the Nations: are these
Jerusalems children? Hark! hear the Giants of Albion cry at night
We smell the blood of the English! we delight in their blood on our Altars!
The living & the dead shall be ground in our rumbling Mills
50For bread of the Sons of Albion: of the Giants Hand & Scofield
Scofeld & Kox are let loose upon my Saxons! they accumulate
A World in which Man is by his Nature the Enemy of Man,
In pride of Selfhood unwieldy stretching out into Non Entity
Generalizing Art & Science till Art & Science is lost.
55Bristol & Bath, listen to my words, & ye Seventeen: give ear!
It is easy to acknowledge a man to be great & good while we
Derogate from him in the trifles & small articles of that goodness:
Those alone are his friends, who admire his minutest powers[.]
Instead of Albions lovely mountains & the curtains of Jerusalem
60I see a Cave, a Rock, a Tree deadly and poisonous, unimaginative:
Instead of the Mutual Forgivenesses, the Minute Particulars, I see
Pits of bitumen ever burning: artificial Riches of the Canaanite
Like Lakes of liquid lead: instead of heavenly Chapels, built
By our dear Lord: I see Worlds crusted with snows & ice;
65I see a Wicker Idol woven round Jerusalems children. I see
The Canaanite, the Amalekite, the Moabite, the Egyptian:
By Demonstrations the cruel Sons of Quality & Negation.
Driven on the Void in incoherent despair into Non Entity
I see America closd apart, & Jerusalem driven in terror
70Away from Albions mountains, far away from Londons spires!
I will not endure this thing! I alone withstand to death,
This outrage! Ah me! how sick & pale you all stand round me!
Ah me! pitiable ones! do you also go to deaths vale?
All you my Friends & Brothers! all you my beloved Companions!
75Have you also caught the infection of Sin & stern Repentance?
I see Disease arise upon you! yet speak to me and give
Me some comfort: why do you all stand silent? I alone
Remain in permanent strength. Or is all this goodness & pity, only
That you may take the greater vengeance in your Sepulcher.
80So Los spoke. Pale they stood around the House of Death:
In the midst of temptations & despair: among the rooted Oaks:
Among reared Rocks of Albions Sons, at length they rose
Примечания
Эта страница — позднейшая вставка, где намекается на
события войны с Наполеоном 1812 года и Мексиканской
войны за незвисимость 1810—21 годов.
1. Колёса Четырёх Зоа («Четыре Животных»), заключающие
в себе «их дух», описаны у Иезекииля (см. 1:16-21).
1—5. Четыре Зоа являются частями «Четверной целостности»
Альбиона (или Человека):
Уризен (Urizen) — разум Человека;
Лува (Luvah) — его страсти, эмоции;
Тармас (Tharmas) — его тело, чувства и ощущения;
Уртона (Urthona) — его инстинкт, интуиция, воображение.
Их заговор и борьба друг против друга, явились по Блейку
причиной «падения» Человека.
7. Тармас, Зоа телесного — чувств и ощущений Человека,
принесённый в жертву на скалистых алтарях Мексики –
намёк на казни Мигеля Идальго (в 1811) и Хосе Мария
Морелоса (в 1815) в период войны за независимость
Мексики от Испании.
16-20. Множественность Небес и Преисподних – идея
Эммануила Сведенборга. Дальнейшее рассуждение Блейка,
вероятно, содержит критику учения Сведенборга.
37-45 Иисус Навин (также Осия или Хошеа) и Калеб (Халев)
по библии были друзьями и не вступали в битву друг с другом.
65. Плетённый Человек (Wicker Man) — сделанная из ивовых
прутьев или соломы клетка в форме человека, которую друиды
якобы использовали для человеческих жертвоприношений,
сжигая её вместе с заключёнными в ней людьми.
Блейк. Иерусалим. Лист 37 (41)
Лист 37 (41)
Бат, что зовётся Легионом был Седьмым: он исцелитель
И отравитель: первый и последний в Небе и в Аду,
Чей Призрак Лувой был в теснинах Альбиона. Сократил
На трижды восемь до двенадцати он Иерусалим,
5 И оттеснил её в в пустыни Поплара и Боу:
В Молден и Кентербери, в наслаждении жестоком:
Над Ислингтоном, Панкрасом Челны витают смерти,
От Марибон до Тайберна уныние сплетает путы,
На западе от Лондона отчаянье свивает сети,
10 Там Иерусалим искала отдыха в небытии и смерти,
В Долину Ламбета бежав, она укрылась в Саррей,
Среди Холмов за Рефаимом; пойманы её Сыны,
Готовы к жертве. Но её нельзя найти — Беулы Дщери,
Её в Беулу нежно увлекли и там укрыли.
15 Песчинку в Ламбете ни Сатана найти не в силах,
Ни Воинство его; она прозрачна, с множеством углов,
Её нашедший обретёт Дворец Утуны, там внутри,
Грань каждая её открытая в Беулу — дивный рай,
Но если Демоны найдут её, то, объявив Грехом,
20 Они затопят кровью казней каждый этой Рай и все его народы.
Здесь Иерусалим и Вала тихим сном уснули
На Юго-Западе, сокрыты от ужасного Востока.
Дрожа в отчаяньи в пещерах мрачных Смерти Двадцать Восемь
Вкруг Ложа Смерти в униженьи, в пытках Самоосужденья,
25 Стояли на коленях, а внутри их Призраки ярились,
Четыре Зоа, распаляясь, изрыгали пламя гнева,
Любовью, страхами семьи Гиганта упивались?
Из себялюбья разрушали то, чем восхищались,
Жевали, пили, плакали, жалели, словно лицедеи.
30 Их Души, насыщаясь местью и убийством, собственною
Святостью хвалясь, стремились уничтожить Эманации свои.
[Суровый Призрак
век за веком
Царит над каждым
35Человеком,
Но человечность
в нас проснётся,
И Призрак в Хляби
захлебнётся. ]
Plate 37 (41)
Bath who is Legions: he is the Seventh, the physician and
The poisoner: the best and worst in Heaven and Hell:
Whose Spectre first assimilated with Luvah in Albions mountains
A triple octave he took, to reduce Jerusalem to twelve
5To cast Jerusalem forth upon the wilds to Poplar & Bow:
To Malden & Canterbury in the delights of cruelty:
The Shuttles of death sing in the sky to Islington & Pancrass
Round Marybone to Tyburns River, weaving black melancholy as a net,
And despair as meshes closely wove over the west of London,
10Where mild Jerusalem sought to repose in death & be no more.
She fled to Lambeths mild Vale and hid herself beneath
The Surrey Hills where Rephaim terminates: her Sons are siez'd
For victims of sacrifice; but Jerusalem cannot be found! Hid
By the Daughters of Beulah: gently snatch'd away: and hid in Beulah
15There is a Grain of Sand in Lambeth that Satan cannot find
Nor can his Watch Fiends find it: tis translucent & has many Angles
But he who finds it will find Oothoons palace, for within
Opening into Beulah every angle is a lovely heaven
But should the Watch Fiends find it, they would call it Sin
20And lay its Heavens & their inhabitants in blood of punishment
Here Jerusalem & Vala were hid in soft slumberous repose
Hid from the terrible East, shut up in the South & West.
The Twenty-eight trembled in Deaths dark caves, in cold despair
They kneeld around the Couch of Death in deep humiliation
25And tortures of self condemnation while their Spectres ragd within.
The Four Zoa's in terrible combustion clouded rage
Drinking the shuddering fears & loves of Albions Families
Destroying by selfish affections the things that they most admire
Drinking & eating, & pitying & weeping, as at a trajic scene.
30 The soul drinks murder & revenge, & applauds its own holiness
They saw Albion endeavouring to destroy their Emanations.
[ Each Man is in
his Spectre's power
Untill the arrival
35 of that hour,
When his Humanity
awake
And cast his Spectre
into the Lake” ]
Примечания
1. На самом деле город Бат, построенный римлянами, никогда не
назывался Легионом.
4. «Он убрал три октавы (трижды восемь) чтобы сократить
Иерусалим до двенадцати», — не вполне понятная арифметика.
С. Фостер Дэймон поясняет, что Бат (седьмой по счёту из
кафедральных городов) лишил другие 24 кафедральных города
их эманаций (служащих истоками вдохновения) «чтобы отбросить
Иерусалим в пустыни Поплара и Боу» (ныне восточные
районы Лондона).
12. ''Рефаимы'' (ивр. идРЩЭ), они же — анакиты или авим —
мифический библейский народ великанов, живших во времена
Авраама (Быт.14:5, 15:20). У Блейка «Рефаим» это название
местности.
17. ''Утуна (Oothoon)'' – (как уже указывалось в примечаниях к
Видениям Дщерей Альбинона, №261) третья из дочерей Лоса и
Энитармон, эманация Теотормона, олицетворяющая неразделённую
любовь, желание свободной любви; Она любит Теотормона, но её
насилует и бросает Бромион, с которым они остаются
«привязанными спина к спине» узами ненависти. Теотормон
потрясён. Как «нежная душа Америки» Утуна является идеалом
физической свободы.
32—39. Это короткое стихотворение, впервые появившееся как
черновой набросок в «Записной книжке» Блейка (см. «Россетти
манускрипт», с. 12, ок. 1803 г.), затем вошло в его поэму
«Иерусалим» (Гл. 2, Лист 37/41), где оно награвировано как
часть иллюстрации, в центре которой изображён человек в
состоянии крайней депрессии или отчаяния, в то время как
слева сбоку на развёрнутом свитке маленький эльф
записывает текст этого стихотворения в зеркальном отражении.
Блейк. Иерусалим. Лист 36 (40)
Лист 36 (40)
Лос содрогнулся: страшной белизной болезнь покрыла
Плоть Альбиона. И друзей Гиганта отовсюду
Он созывал. И четверо явились с Эманациями их
На Колесницах огненных, но задрожали все,
5 Смерть Вечную узрев, и почернели их огни
Пред домом Вечным, пред остывшим влажным ложем Альбиона,
Пред ним самим больным, безмолвным, пред шестнадцатью Столпами.
Вокруг колен Гиганта на колени пав, все зарыдали,
И Богу Клятву вознесли — громами голоса гремели,
10 И вдаль, и вширь они неслись по холмам и долинам:
«Как болен Альбион! — скорбела каждая Долина, каждый Холм,
И каждая Река. — Брат Альбион смертельно болен!
Вступил он в клан злодеев, изучил неверия искусство!
И Завистью ведом, от всех друзей он отвернулся,
15 Презрел от тех, кто жизни за него не пожалел отдать,
Но пожирателей своей души он на груди пригрел,
Их цель — уничтоженье Эманации его.
Проснитесь же! Восстаньте о, Друзья Гиганта Альбиона!
Враги направили его на ложный путь, засеяв
20 Ошибками когда-то тучные его поля!»
Внимали им Двадцать четыре, и на колесницах водяных
Живые Твари третьего кортежа с Человеческим Величьем
И громким плачем их везли по Альбионовым дорогам,
Пока не прибыли они к Жилищу Альбиона.
25 О! что за муки Смерти Вечной ожидают Человека!
Опоры Сотворённого уже готовы лопнуть,
И Мир тогда слетит с петель, Жилище Человека
Наполнится чудовищами бездны, Человек
Сам станет Демоном, покрытым чешуёй проклятий,
30 Терзающим, терзаемым огнём Морального Закона.
Когда бы пало Тело Альбиона, из его руин
Восстал бы страшный Призрак и, враждуя с Милосердным,
Мрак бездны переполнил бы всепожирающим огнём,
И в мире бренности явился бы ужасный мерзкий дух
35 Под маской Добродетели Месть и Закон несущий,
Цепями к Вечности прикован, исторгая пламя
Проклятий и грозя оружьем Небесам, из пасти
Кровавую Жестокость изрыгая, скрежеща зубами,
Всё разрушая бурями, пожарами сжигая.
40 В груди его могучие Сыны в цепях проклятий,
И Эон тёмная, когда-то бывшая прекрасной,
За рёбрами его рождает змей, чьи души — сноп огня,
Но слава Милосердному, что полон доброты!
И Вся Семья Божественная слёзы льёт над Альбионом.
45 Двадцать четыре — в них Небесная Семья явилась —
Едины в Нём Одном. О Божества и Человека
Виденье, Иисус-Спаситель, будь благословен вовеки!
Друг верный, Селси! ты ещё предашь себя волнам
Отчаянья, и Эманация твоя вспарит
50 Над наводненьем, и прекрасным Чичестером назовётся!
Чу! Агнцев блеянье, крик птиц морских — то скорбь об Альбионе!
Сын Лоса названный предал себя — о страшный вид!
О, Винчестер, отдавший Альбиону все богатства
Свои обильные, и Эманации его
55 Себя приносят в жертву — Энитармон порожденья,
Почв плодородных, Молота и Тканья Алламанды
С Боулахулой, где не умолкают стоны Мертвецов.
(Я по-английски их зову: Английский — грубая основа;
Лос создал жёсткую структуру Языка, чтоб Альбион
60 Не предавался меланхолии — отчаянью Немому!)
Эксетер, Глостер, Бристоль, Солсбери и добрый Бат...
Plate 36 (40)
Los shudder'd at beholding Albion, for his disease
Arose upon him pale and ghastly: and he call'd around
The Friends of Albion: trembling at the sight of Eternal Death
The four appear'd with their Emanations in fiery
5 Chariots: black their fires roll beholding Albions house of Eternity
Damp couch the flames beneath and silent, sick, stand shuddering
Before the Porch of sixteen pillars: weeping every one
Descended and fell down upon their knees round Albions knees,
Swearing the Oath of God! with awful voice of thunders round
10 Upon the hills & valleys, and the cloudy Oath roll’d far and wide
Albion is sick! said every Valley, every mournful Hill
And every River: our brother Albion is sick to death.
He hath leagued himself with robbers! he hath studied the arts
Of unbelief! Envy hovers over him! his Friends are his abhorrence!
15 Those who give their lives for him are despised!
Those who devour his soul, are taken into his bosom!
To destroy his Emanation is their intention:
Arise! awake O Friends of the Giant Albion
They have perswaded him of horrible falshoods!
20 They have sown errors over all his fruitful fields!
The Twenty-four heard! they came trembling on watry chariots.
Borne by the Living Creatures of the third procession
Of Human Majesty, the Living Creatures wept aloud as they
Went along Albions roads, till they arriv’d at Albions House.
25 O! how the torments of Eternal Death, waited on Man:
And the loud-rending bars of the Creation ready to burst:
That the wide world might fly from its hinges, & the immortal mansion
Of Man, for ever be possess’d by monsters of the deeps:
And Man himself become a Fiend, wrap’d in an endless curse,
30 Consuming and consum’d for-ever in flames of Moral Justice.
For had the Body of Albion fall’n down, and from its dreadful ruins
Let loose the enormous Spectre on the darkness of the deep,
At enmity with the Merciful & fill’d with devouring fire,
A nether-world must have recievd the foul enormous spirit,
35 Under pretence of Moral Virtue, fill’d with Revenge and Law.
There to eternity chain’d down, and issuing in red flames
And curses, with his mighty arms brandish’d against the heavens
Breathing cruelty blood & vengeance, gnashing his teeth with pain
Torn with black storms, & ceaseless torrents of his own consuming fire:
40 Within his breast his mighty Sons chaind down & fill’d with cursings:
And his dark Eon, that once fair crystal form divinely clear:
Within his ribs producing serpents whose souls are flames of fire.
But, glory to the Merciful-One, for he is of tender mercies!
And the Divine Family wept over him as One Man.
45 And these the Twenty-four in whom the Divine Family
Appear’d; and they were One in Him. A Human Vision!
Human Divine, Jesus the Saviour, blessed for ever and ever.
Selsey, true friend! who afterwards submitted to be devourd
By the waves of Despair, whose Emanation rose above
50 The flood, and was nam’d Chichester, lovely mild & gentle! Lo!
Her lambs bleat to the sea-fowls cry, lamenting still for Albion.
Submitting to be call’d the son of Los the terrible vision:
Winchester stood devoting himself for Albion: his tents
Outspread with abundant riches, and his Emanations
55 Submitting to be call’d Enitharmons daughters, and be born
In vegetable mould: created by the Hammer and Loom
In Bowlahoola & Allamanda where the Dead wail night & day.
(I call them by their English names: English, the rough basement.
Los built the stubborn structure of the Language, acting against
60 Albions melancholy, who must else have been a Dumb despair.)
Gloucester and Exeter and Salisbury and Bristol: and benevolent
Bath
Примечания
4. «Четверо явились со своими Эманациями…» — имеются в виду
города Верулам (Сент-Олбанс). Кентербери, Йорк и Эдинбург.
7. «Перед портиком из шестнадцати колонн…» — 16 вдохновенных
книг Библии согласно «Arcana Coelestia» Эммануила Сведенборга
(10:325. Они перечислены здесь в этой поэме в конце 2 главы, см.
лист 48:9-11).
21. «Двадцать четыре услышали!» — 24 остальных кафедральных
города Британии, однако не все перечисленные Блейком города
являются (или являлись во времена Блейка) кафедральными.
41. Блейк использует слово Эон как сокращение слова Эманация
(что означает у Блейка женская ипостась Человека или Божества).
37. Боулахула (Bowlahoola) — мастерская Лоса в Голгонуце (городе
искусств на месте Лондона), где не рождённые души получают тела;
также — внутренние органы человека, включая желудок, кишки,
сердце и лёгкие. Алламанда (Allamanda) — мастерская Лоса в
Голгонуце, где производится система кровообращения человека.
Блейк. Суровый Призрак век за веком...
Суровый Призрак
. . . . век за веком
Царит над каждым
. . . . Человеком,
Но человечность
. . . . в нас проснётся,
И Призрак в Хляби
. . . . захлебнётся.
-------------------------------
Each Man is in
his Spectre's power
Untill the arrival
of that hour,
When his Humanity
awake
And cast his Spectre
into the Lake”
Примечание:
Это короткое стихотворение,
впервые появившееся как
черновой набросок в «Записной
книжке» Блейка (см. «Россетти
манускрипт», с. 12, ок. 1803 г.),
затем вошло в его поэму
«Иерусалим» (Гл. 2, Лист 37/41),
где оно награвировано как часть
иллюстрации, в центре которой
изображён человек в состоянии
крайней депрессии или отчаяния,
в то время как слева сбоку на
развёрнутом свитке маленький
эльф записывает текст этого
cтихотворения в зеркальном
отражении.
Первый вариант стихотворения
в черновой рукописи читается так:
This world is in the Spectre’s power
Until the arrival of that hour,
Until Humanity awake,
And cast his own Spectre in the Lake—
-------------------
первая версия (отвергнутая)
Над нами
. . . . грозный Призрак правит,
Но время
. . . . от него избавит:
Лишь Человечность
. . . . в нас проснётся,
Наш Призрак
. . . . в Хляби захлебнётся.
Три восьмистишия
Три восьмистишия
1. Мысль
За пределами пределов,
За границами границ,
Над землёй дугу проделав,
Выше башен, выше птиц,
Выше солнца, тверди звездной,
Космос обогнув шутя,
Мысль взвивается над Бездной –
Царства Вечности дитя.
Утром 9 декабря 2013, Сент-Олбанс
2. Звуки Музыки
Что говорит она, о чём –
Как это объяснить словами?
Один в ответ пожмёт плечом,
Качнут другие головами...
Умом едва ли ты поймёшь
Как звуки, проникая в уши,
То тело повергают в дрожь,
То счастьем наполняют души.
Днём 9 декабря 2013, Лондон
3. Красота
Есть звук, его длина и высота,
Нюанс, артикуляция, фактура,
А вместе всё – такая красота
И, как живая, дышит партитура!
Но пусть она сложна или проста –
Непостижима красоты структура:
Ты слышишь, как течёт она рекой –
Но как потрогать музыку рукой?
Вечером 9 декабря 2013, Сент-Олбанс.
Блейк. Иерусалим. Лист 35 (39)
Блейк. Иерусалим.
[Врата из дорогих камней и золота есть в Альбионе, 55
Лишь Эманации их видят, но никто другой,
Они пересекают Окфорд-стрит, и тени многих
Погибших на Земле сквозь них проходят от Гайд-Парка
До Тайберна. Их обнаружить не удастся никогда]
Лист 35 (39)
Подручным Сатаны, что знают каждую песчинку
Здесь на Земле, но Лоса Врат узреть им не дано.
У Сатаны есть Мельница из спутанных колёс
Для невообразимых пыток, но никто из смертных,
5 Паломников семидесяти лет узреть её не может.
Причина — в Красоте и Милосердьи Человека.
Но Четверть Человечества по имени Уртона,
Где Бренность катит волны Смерти Вечной к Лосовым Вратам,
Уртону Лосом называет — там Закон Моральный
10 Был сотворён и назван именем Раав. И Альбион,
Пройдя через Ворота эти, там остановился.
Лос, друг его любимый, в Кембриджшире вечный свой
Возвёл шатёр — двадцать восьмой, четырёхкратный,
И Альбиона, что отверг Виденье Божье, вопрошал он:
15 «Камо грядеши?» — и таков ответ был Альбиона:
«Я умираю, к Вечной Смерти я иду, и смерти тень,
Парит внутри меня и подо мной, и всё куда ни глянь
Покрыто тучей мраморной, как скорбное моё надгробье.
Кто в смерти станет спутником моим? Найду ли искупленье
20 В Долине Мрака? Плащ мой препоясан и черны
Мои сандальи, на руках стальные рукавицы смерти.
Господь меня оставил, в тягость стали мне друзья,
И каждый человека шаг меня ввергает в трепет».
С раздвоенной душой Лос рек в смущеньи: "Разве Мудрость
25 И Милосердье в смерти лишь находят Искупленье?
Иль, может, то Жестокая Мораль их в Жертву превращает? "
Так молвил Лос, от Заблуждений всё ещё свободный.
PLATE 35
By Satans Watch-fiends tho' they search numbering every grain
Of sand on Earth every night, they never find this Gate.
It is the Gate of Los. Withoutside is the Mill, intricate, dreadful
And fill'd with cruel tortures; but no mortal man can find the Mill
Of Satan, in his mortal pilgrimage of seventy years 5
For Human beauty knows it not: nor can Mercy find it! But
In the Fourth region of Humanity, Urthona namd[,]
Mortality begins to roll the billows of Eternal Death
Before the Gate of Los. Urthona here is named Los.
And here begins the System of Moral Virtue, named Rahab. 10
Albion fled thro' the Gate of Los, and he stood in the Gate.
Los was the friend of Albion who most lov'd him. In Cambridgeshire
His eternal station, he is the twenty-eighth, & is four-fold.
Seeing Albion had turn'd his back against the Divine Vision,
Los said to Albion, Whither fleest thou? Albion reply'd. 15
I die! I go to Eternal Death! the shades of death
Hover within me & beneath, and spreading themselves outside
Like rocky clouds, build me a gloomy monument of woe:
Will none accompany me in my death? or be a Ransom for me
In that dark Valley? I have girded round my cloke, and on my feet 20
Bound these black shoes of death, & on my hands, death's iron gloves:
God hath forsaken me, & my friends are become a burden
A weariness to me, & the human footstep is a terror to me.
Los answerd, troubled: and his soul was rent in twain:
Must the Wise die for an Atonement? does Mercy endure Atonement? 25
No! It is Moral Severity, & destroys Mercy in its Victim.
So speaking, not yet infected with the Error & Illusion,
Блейк. Иерусалим. Лист 34 (38)
[Но ярость Альбиона разгоралась! и короста мести,]
Блейк. Иерусалим. Лист 34 (38)
Как камень твёрдая, покрыла грудь, лицо, ступни и руки,
Чтоб к сердцу тайному никто приблизится не смел,
Где Эманация его дрожала, проливая слёзы,
Где скрыл он ревность за стеной из стали и железа.
Храня молчанье, потемневший, мрачный, словно туча, 5
Он мышцей мощной потрясал на каменной вершине.
Любовь Вселенскую отринув, твёрдо он ступал,
Свой хлад направив на радушие Эдема и войной
Гремя смертельной (бредом человеческой души)
С её огнём и дымом. Но Спаситель следом шёл за ним, 10
Являя Вечности Виденье, Всеподобье Божье
В любви сестёр и братьев, сыновей, отцов, друзей,
Её утрата означает смерть для Человека! Молвил он:
«О Альбион, ведём мы войны жизни, и любви врачуем раны
Копьём рассудка, стрелами крылатой мысли. И любовь 15
Взаимная, и благородный гнев несущий обновленье,
Объединяют нас в Одно. И чувством безграничным
Мы зрим безмерное, – мы словно Человек Единый,
Вселенская Семья! И Человека этого зовём мы
Иисус Христос – живёт он в нас, и все мы в нём живём, 20
В Согласьи совершенном в царстве жизни прозванном Эдемом,
Даём мы и берём, и грех любой прощаем мы друг другу,
Он Добрый Пастырь наш, наставник и Господь,
Он Пастырь Альбиона, всюду он и всё объемлет
В Эдеме, Саде Божьем, в горнем Иерусалиме, 25
И если оскорблён ты, да прости нас и не помышляй о мести!»
Рекла Небесная Семья, ступая вслед за Альбионом,
Вот их Виденье предо мной над ласковой долиной!
И Лондон – величавое Людское чудо Бога – возглашает:
«Вернись, о Альбион, вернись! Я всё тебе отдам: 30
Все улицы свои, все Мысли, всё Воображенье.
Восстань о, Альбион, восстань! Давай восстанем вместе!
Отдам тебе Дома и Жителей своих, и всю Любовь,
И чад Идей моих бегущих по сосудам кровеносным –
Чад прорастающих из жил, что в тёмных снах Беулы 35
Проводят жизнь, покуда по сосудам кровь течёт,
Струясь меж Кузниц Лоса и меж Мельниц Сатанинских.
Я Альбиону с Иерусалим всего себя отдам,
А также братья все мои себя отдать готовы!»
Рек Лондон, вечный Страж! Ему я в Ламбете внимал, 40
А в Фелфаме явилось мне Виденье Альбиона,
На Саут-Молтон-Стрит пишу я то, что видел, слышал
В краю Людей на Лондона открытых площадях.
Тебя я вижу, Отчий Край, в сияньи величавом,
Вот Верулам, Кентербери – почтенные Отцы 45
В нарядах золотых. И каждый город – Человек
И Пращур наш, как и Река, Гора – любой предмет
Такой же Человек – возвышенный, могучий!
У каждого в груди Вселенная растёт, как крылья
Что обнимают целый космос – наш Шатёр Вселенский. 50
Вот Йорк с короной доброты, вот стойкий Эдинбург
В одеждах мужества, что сшита из бессмертья тканей
В Эдемских ткальнях, сотканных из смерти храбрецов,
Погибших на Голгофе – Жертв карающего Правосудья.
Врата из дорогих камней и золота есть в Альбионе, 55
Лишь Эманации их видят и никто другой;
Врата пересекают Оксфорд-стрит, и тени многих
Погибших на Земле сквозь них проходят от Гайд-Парка
До Тайберна. И обнаружить их не смогут никогда...
Примечания
40. Блейк жил в Ламбете до 1800 года, где он сочинил
несколько поэм, названных им пророческими.
41. В Фелфаме, на берегу Ла-Манша Блейк жил с 1800
по 1803 год.
42. В доме на Саут-Молтон-Стрит Блейк поселился,
вернувшись из Фелфама в 1803 году.
45, 51. Верулам (ныне Сент-Олбанс), Кентербери и Йорк -
три важных кафедральных города Англии.
51. Эдинбург в 1793-4 был местом судилища для
английских радикалов,
59. Тайберн в Лондоне (ныне Марбл-Арч) с давних
времён был местом казни осуждённых.
Plate 34 (38)
His face and bosom with petrific hardness, and his hands
And feet, lest any should enter his bosom & embrace
His hidden heart; his Emanation wept & trembled within him:
Uttering not his jealousy, but hiding it as with
Iron and steel, dark and opake, with clouds & tempests brooding: 5
His strong limbs shudderd upon his mountains high and dark.
Turning from Universal Love petrific as he went,
His cold against the warmth of Eden rag'd with loud
Thunders of deadly war (the fever of the human soul)
Fires and clouds of rolling smoke! but mild the Saviour follow'd him, 10
Displaying the Eternal Vision! the Divine Similitude!
In loves and tears of brothers, sisters, sons, fathers, and friends
Which if Man ceases to behold, he ceases to exist:
Saying. Albion! Our wars are wars of life, & wounds of love,
With intellectual spears, & long winged arrows of thought: 15
Mutual in one anothers love and wrath all renewing
We live as One Man; for contracting our infinite senses
We behold multitude; or expanding: we behold as one,
As One Man all the Universal Family; and that One Man
We call Jesus the Christ: and he in us, and we in him, 20
Live in perfect harmony in Eden the land of life,
Giving, recieving, and forgiving each others trespasses.
He is the Good shepherd, he is the Lord and master:
He is the Shepherd of Albion, he is all in all,
In Eden: in the garden of God: and in heavenly Jerusalem. 25
If we have offended, forgive us, take not vengeance against us.
Thus speaking; the Divine Family follow Albion:
I see them in the Vision of God upon my pleasant valleys.
I behold London; a Human awful wonder of God!
He says: Return, Albion, return! I give myself for thee: 30
My Streets are my, Ideas of Imagination.
Awake Albion, awake! and let us awake up together.
My Houses are Thoughts: my Inhabitants; Affections,
The children of my thoughts, walking within my blood-vessels,
Shut from my nervous form which sleeps upon the verge of Beulah 35
In dreams of darkness, while my vegetating blood in veiny pipes,
Rolls dreadful thro' the Furnaces of Los, and the Mills of Satan.
For Albions sake, and for Jerusalem thy Emanation
I give myself, and these my brethren give themselves for Albion.
So spoke London, immortal Guardian! I heard in Lambeths shades: 40
In Felpham I heard and saw the Visions of Albion
I write in South Molton Street, what I both see and hear
In regions of Humanity, in Londons opening streets.
I see thee awful Parent Land in light, behold I see!
Verulam! Canterbury! venerable parent of men, 45
Generous immortal Guardian golden clad! for Cities
Are Men, fathers of multitudes, and Rivers & Mount[a]ins
Are also Men; every thing is Human, mighty! sublime!
In every bosom a Universe expands, as wings
Let down at will around, and call'd the Universal Tent. 50
York, crown'd with loving kindness. Edinburgh, cloth'd
With fortitude as with a garment of immortal texture
Woven in looms of Eden, in spiritual deaths of mighty men
Who give themselves, in Golgotha, Victims to Justice; where
There is in Albion a Gate of precious stones and gold 55
Seen only by Emanations, by vegetations viewless,
Bending across the road of Oxford Street; it from Hyde Park
To Tyburns deathful shades, admits the wandering souls
Of multitudes who die from Earth: this Gate cannot be found
Блейк. Иерусалим. Лист 33 (37)
Блейк. Иерусалим. Лист 33 (37)
Один из Вечных выступил вперёд и молвил так:
«Во мне мой Призрак восстаёт, и ты о, Альбион,
Восстань! Не извергай на нас свой Иллюзорный гнев,
Внушённый Призраком твоим увечным и безумным!
Мой Призрак возмущён тобой, и высек он в Скале
Твою Гробницу! Смерть Восьмидесяти сотен лет,
Что создана тобой – уже на острие его Копья.
На наши Эманации не вздумай налагать Запрета
И нашим тайным радостям не угрожай своим Законом!»
Так молвил Лос, но смерти синь узрев на Альбиона
Ступнях, он в лоно Милосердья Божьего вернулся.
Но ярость Альбиона разгоралась! и короста мести[...]
Plate 33 (37)
And One stood forth from the Divine Family &,said
I feel my Spectre rising upon me! Albion! arouze thyself!
Why dost thou thunder with frozen Spectrous wrath against us?
The Spectre is, in Giant Man; insane, and most deform'd.
Thou wilt certainly provoke my Spectre against thine in fury! 5
He has a Sepulcher hewn out of a Rock ready for thee:
And a Death of Eight thousand years forg'd by thyself, upon
The point of his Spear! if thou persistest to forbid with Laws
Our Emanations, and to attack our secret supreme delights
So Los spoke: But when he saw blue death in Albions feet, 10
Again he join'd the Divine Body, following merciful;
While Albion fled more indignant! revengeful covering[...]
Примечания:
На иллюстрации сверху над текстом: безжизненное тело
Альбиона поддерживаемое милосердным Иисусом. Слева:
Пальма – победный символ Христа вступающего в город
Иерусалим, справа: Дуб распятия (описанного в конце
третьей главы, Лист 76). Под ними крылатый диск, символ
божественности, найденный на шумерских циллиндрических
печатях. Сбоку от текста: звёздное небо. Внизу под текстом:
Увечный (деформированный) Призрак Альбиона с головой
и шеей ящерицы на крыльях летучей мыши парящий над
телом Иерусалим, лежащей на вершине горы (или на копии
E: на смертном одре, плывущем по волнам Моря Времени
и Пространства). Между ними по бокам солнце (слева)
и луна (справа).
4. В поэме «Вала или Четыре Зоа», также говорится о том,
что Призрак в каждом человеке «уродлив и безумен»
(“deformed & insane”), см 23: 24, 26, 48:1-2.
10. “смерти синь” – у Блейка “blue death” (буквально:
голубая смерть) – первоначально в пробном оттиске было
“pale death” (бледная смерть), но затем исправлено во всех
копиях на “blue”, и только в копии А, возвращено
обратно на “pale”.
Блейк. Иерусалим. Лист 32 (36) окончание
Блейк. Иерусалим. Лист 32 (36) окончание
Рувима чувства Лос преобразил – стал Мерлином Рувим,
Пройдя: Творенье, Искупленье, Суд – три состоянья Ульро.
И многие из Вечных по обыкновению смеялись:
«Слыхали – в Альбионе, царстве Зоа, расцветает Суд? –
В краю, где Муж едва ль отважится обнять Жену – 45
Во имя Воздержанья, называемого там Моралью!
И тайной хитростью там Дщери управляют – всё в них Бренно
И всё огня достойно! А Искусства и Наука
Их только в том, чтоб Красоту Нагую выставлять».
Но те, кто в Вечности Великой мыслили о Смерти, 50
Рекли: «Что Кажется, то станет Явью для того,
Кто Думает, что это Явь. И следствия ужасны,
Для тех кто Думает, что Явь: Смерть Вечная, Отчаянье,
Мученье. А за их пределом – Божье Милосердье,
Спасающее Человека Кровию Христа, Аминь! 55
Вновь Ширина, Длина и Высота покорны Божьему Виденью. Аллилуйя».
Plate 32 (36)
As Los bended the Senses of Reuben Reuben is Merlin
Exploring the Three States of Ulro; Creation; Redemption. & Judgment
And many of the Eternal Ones laughed after their manner
Have you known the judgment that is arisen among the
Zoa's of Albion? where a Man dare hardly to embrace 45
His own Wife, for the terrors of Chastity that they call
By the name of Morality. their Daughters govern all
In hidden deceit! they are Vegetable only fit for burning
Art & Science cannot exist but by Naked Beauty displayd
Then those in Great Eternity who contemplate on Death 50
Said thus. What seems to Be: Is: To those to whom
It seems to Be, & is productive of the most dreadful
Consequences to those to whom it seems to Be: even of
Torments, Despair, Eternal Death; but the Divine Mercy
Steps beyond and Redeems Man in the Body of Jesus Amen 55
And Length Bredth Highth again Obey the Divine Vision Hallelujah
Примечания:
Строение Мироздания по Блейку четрёхсложно, т. е. делится на
четыре пространственные области, куда можно подниматься,
и откуда можно спускаться:
Эдем (Eden) – Небеса Человека, его постоянный дом.
Эдем сам по себе «четверичен» и «человечен».
Беула (Beula) – ступень вниз, это более низкий Рай,
пассивное место отдыха от активной жизни Эдема,
страна грёз человечества, источник поэтического вдохновения.
Беула «троична» и «сексуальна».
Порождение (Generation) – цикл жизни и смерти для всего
живущего – наш обычный мир.
Порождение «двоично» и «вегетативно».
Ульро (Ulro – составлено из слов Ur+low) ––
бренное и земное, одномерный мир бездуховного материализма
и заблуждения, мёртвая материя, самое низкое состояние,
до которого человек способен опуститься.
По Блейку, мир Ульро явился «ошибкой», «самой мрачной
ночью», «пустотой», «Троном Сатаны», «страшной грёзой»,
«мрачными обманчивыми снами», «могилой» – это мир Смерти, Ад.
Блейк. Иерусалим. Лист 32 (36) продолжение
Блейк. Иерусалим. Лист 32 (36) продолжение
В Беулы снах дрожала Иерусалим на грани
Небытия, узрев как Молот Лоса Чад её уносит.
Как Призрак, Хэнд стоял между Рувимом — Человеком Бренным,
И Мерлином — Бессмертным Человеческим Воображеньем.
Четыре Зоа тучей ярости закрыли Небо, 25
Свои позиции меняя во Вселенском Человеке.
И Альбион стенал, взирая на развал Стихий,
Он зрел как раздвоилась Англия на Иерусалим и Валу,
Зрел как Уризен захватил Восток, а Лува — Юг
В том чёрном Призраке его, что скалился из Склепа. 30
Четыре Зоа были Чувства Вечные его
И, став Стихиями, от Альбиона отделились.
Вот их названья в Бренном мире Порожденья:
[Тяжесть — Запад, разделенье — Север и Восток, ограниченье — Юг]
Шанс и Случайность в Ширине, Длине и Высоте сокрылись, 35
Делясь на хищные смертельные четыре формы:
Зовут их Эльфы, Духи, Нимфы, Гномы четырёх Стихий –
Их статус твёрдо закреплён Божественною Властью.
Ушёл под воду Континент Атлантики, и Океан
Грозил свирепою волной Гигантам Альбиона. 40
Plate 32 (36) continuation
Jerusalem trembled seeing her Children drivn by Los's Hammer
In the visions of the dreams of Beulah on the edge of Non-Entity
Hand stood between Reuben & Merlin, as the Reasoning Spectre
Stands between the Vegetative Man & his Immortal Imagination
And the Four Zoa's clouded rage East & West & North & South 25
They change their situations, in the Universal Man.
Albion groans, he sees the Elements divide before his face.
And England who is Brittannia divided into Jerusalem & Vala
And Urizen assumes the East, Luvah assumes the South
In his dark Spectre ravening from his open Sepulcher 30
And the Four Zoa's who are the Four Eternal Senses of Man
Became Four Elements separating from the Limbs of Albion
These are their names in the Vegetative Generation
[West Weighing East & North dividing Generation South bounding]
And Accident & Chance were found hidden in Length Bredth & Highth 35
And they divided into Four ravening deathlike Forms
Fairies & Genii & Nymphs & Gnomes of the Elements.
These are States Permanently Fixed by the Divine Power
The Atlantic Continent sunk round Albions cliffy shore
And the Sea poured in amain upon the Giants of Albion 40
Примечание:
Строка 34 была стёрта с медной пластины. Прочтение
[в квадратных скобках] предложено Дэвидом Эрдманом.
Блейк. Иерусалим. Лист 32 (36) начало
Блейк. Иерусалим. Лист 32 (36) начало
Рувим назад вернулся, не найдя прекрасной Фирцы –
Был Зреньем слаб он, а Ноздрями чуял только землю.
Лос бушевал в краю Рувима Шесть десятков Зим
И, строя Лунный Диск над Ульро, спящему Рувиму
В Адамовой Пещере сжал Язык меж тиною и прахом, 5
И вновь за Иордан послал. И рёк Рувим: «Сомненье –
Вот хлеб мой день и ночь в Любви твоей о, Фирца!»
И все, узрев его, бежали, прикусив Язык до боли,
И стали тем, что видели они. Размыслив, в Есевон
Пошёл Рувим, и весь пройдя Моав, остановился 10
У Лосовых Печей, в оцепененьи сонном глядя
На Гору Галаад и дальше на Гилгал. И Лос, скрутив
Ему спиралью уши, вновь послал его за Иордан.
И Семь Народов превратились в то, что видели они,
Бежали Кобан, Хэнд и Хайл, став тем, что видели они. 15
Гуанток и Пичи спрятались в Дамаске под горой Ливан,
А Бреретон и Слэйд – в Египте. Хаттон, Скофилд, Кокс
Трясясь от ужаса, помчались через всю Халдею,
Котоп и Боуэн, став тем, что видели, вдали исчезли,
Двенадцать эманаций вслед за ними в страхе устремились. 20
Plate 32 (36) beginning
Reuben return'd to his place, in vain he sought beautiful Tirzah
For his Eyelids were narrowd, & his Nostrils scented the ground
And Sixty Winters Los raged in the Divisions of Reuben:
Building the Moon of Ulro, plank by plank & rib by rib
Reuben slept in the Cave of Adam, and Los folded his Tongue 5
Between Lips of mire & clay, then sent him forth over Jordan
In the love of Tirzah he said Doubt is my food day & night—
All that beheld him fled howling and gnawed their tongues
For pain: they became what they beheld[.] In reasonings Reuben returned
To Heshbon. disconsolate he walkd thro Moab & he stood 10
Before the Furnaces of Los in a horrible dreamful slumber,
On Mount Gilead looking toward Gilgal: and Los bended
His Ear in a spiral circle outward; then sent him over Jordan.
The Seven Nations fled before him they became what they beheld
Hand, Hyle & Coban fled: they became what they beheld 15
Gwantock & Peachy hid in Damascus beneath Mount Lebanon
Brereton & Slade in Egypt. Hutton & Skofeld & Kox
Fled over Chaldea in terror in pains in every nerve
Kotope & Bowen became what they beheld, fleeing over the Earth
And the Twelve Female Emanations fled with them agonizing. 20
Примечания
7. Ср. Псалтирь 41:4: «Слезы мои были для меня хлебом
день и ночь»
10. Есевон (Хешбон) — столица Аморейского царя Сигона
(Чис. 21:26), отданная впоследствии колену Рувимову или
Гадову и предназначенная левитам (И. Нав. 33:17; 21:39).
Упоминается, как моавитский город, у Ис. 15:4; Иер. 48:2.
12. Галаад — историческая область Древнего Израиля на
восточном берегу реки Иордан. Гилгал— название нескольких
местностей в Палестине. —Наиболее известный находился
в окрестностях Иерихона.
18. Халдея — земля в самом нижнем течении рек Тигра и
Евфрата.
Блейк. Иерусалим. Лист 31 (35)
Блейк. Иерусалим. Лист 31 (35)
В Груди у Альбиона Божья Длань нашла Предел Адама
И Сатаны Предел – они есть в каждом из Людей.
И грянул из Печей глас Вседержителя могучий,
Неисчислимым, бесконечным хором голосов!
И образ Человечий в языках огня явился, 5
Спасая грешников от беспощадного Закона
(К досаде палача, служителя всевечной смерти),
Их ограждая от Греха советом и любовью.
«Путь к Смерти Вечной держит Альбион. Во мне вся Вечность
Сквозь осуждение пройдёт, проснувшись за пределами Могилы. 10
Нет никого, кому дано блюсти законы эти –
В них смерть деяний человека и побегов жизни.
И Альбион вошёл в Пределы Сатаны. О Царство прочное!
Будь проклято вовеки! И Альбион тогда восстанет вновь,
И новые Пределы обретёт. Иду я Создавать 15
Пределы эти: чтоб их каждому вручить! Аминь».
Так молвил голос из Печей спускающегося в Небытие,
[Чтоб править Зло Добром и прежний отменить Порядок.]
Plate 31 (35)
Then the Divine hand found the Two Limits, Satan and Adam,
In Albions bosom: for in every Human bosom those Limits stand.
And the Divine voice came from the Furnaces, as multitudes without
Number! the voices of the innumerable multitudes of Eternity.
And the appearance of a Man was seen in the Furnaces; 5
Saving those who have sinned from the punishment of the Law,
(In pity of the punisher whose state is eternal death,)
And keeping them from Sin by the mild counsels of his love.
Albion goes to Eternal Death: In Me all Eternity.
Must pass thro' condemnation, and awake beyond the Grave! 10
No individual can keep these Laws, for they are death
To every energy of man, and forbid the springs of life;
Albion hath enterd the State Satan! Be permanent O State!
And be thou for ever accursed! that Albion may arise again:
And be thou created into a State! I go forth to Create 15
States: to deliver Individuals evermore! Amen.
So spoke the voice from the Furnaces, descending into Non-Entity
[To Govern the Evil by Good: and States abolish Systems.]
Примечания
Этот лист, вероятно, был вставлен позднее в середину эпизода,
в котором Лос занят преобразованием органов восприятия Рувима.
Здесь Иисус занят преобразованием пределов или состояний
(Limits or States) в груди Древнего Человека Альбиона.
На гравюре Блейка изображено сотворение Евы из ребра Адама.
Творцом у Блейка в этом случае выступает не Бог-Отец, но Иисус,
что соответствует альтернативной изобразительной трациции
(см. Biblia Pauperum, Nuremberg Chronicle, и т.д.)
5. См. в Кн. пророка Даниила 3:92: «На это он [Царь Навуходоносор]
сказал: вот, я вижу четырех мужей несвязанных, ходящих среди огня,
и нет им вреда; и вид четвертого подобен сыну Божию.»
18. Последнюю строку Блейк стёр с медной пластины, так что на
отпечатке её трудно прочесть. Она была восстановлена
исследователями и приводится во всех современных изданиях поэмы.
Блейк Иерусалим. Лист 30 (34)
Лист 30 (34)
И в сферу Братства возношусь с пожарами моими».
Рек Альбион: «Ты ль это, Вала – образ моего покоя?
О как дрожу я! Млечный страх все члены изливают!
Взгляни, я весь покрыт росой и мужество утратил!
5 Слова твои и взгляд меня от головы до пят
Окутали смертельным саваном и страхом вечным!
Не Солнце ли твой муж? И разве не Луна твоя дрожащая Вуаль?
Не ты ли Звёзды породила? Разве ты не Вавилон?
Не ты ль Природа – Мать всего? И разве Иерусалим не Дочь твоя?
10 Скажи, зачем сошла ты внутрь, живущая вовне,
Сюда из грота Лунного, из царства тёмной смерти?
Где Плуг, что в полдень отложил я, где помощники мои?
Где меч Войны? – Как Плугом, им пройдусь я по Народам!
Им препоясанный войду ли я на небеса?
15 О Вала, в Вечности никто не заключает браков.
И Альбион, Утёс Атлантики, землёю стал бесплодной».
У Наковальни Лос стоял, внимая гласу Валы,
Мехи громовые подъяв над долом Миддлсекса,
Он пещь раскрыл пред Валой и пред Альбионом хмурым,
20Стоящим на скале, и звёзды разбежались в страхе
От вида Лоса Грозного, и Альбиона сыновьям,
И Хэнду, старшему из них, он громко прокричал:
«Роженицы я слышу визг, а в тучах Альбиона
Я слышу Смертный стон, что землю ужасом объял,
25Что там за Человек? Кто скажет мне? Что за Жена,
Обретшая над Мужем власть с его рожденья до могилы?
Престол есть в каждом Муже – Вседержителя Престол,
Жена присвоила его – и Мужа больше нет!
И ныне Альбион стал Храмом и Ковчегом Валы,
30Но это не Всевышнего Ковчег, не Божий Храм!
О Альбион, зачем Жену ты Волей наделил?
Не для того ли чтобы ясный Божий Лик сокрыть,
В тени Жены в Святилище укромном, чтоб потом,
Как за награбленным добром, подглядывать за ним,
35Схороненным вдали от жизни средь камней Могильных?
О Хэнд! Ты разве не Рувим, укоренившийся в Васане,
До той поры, пока не станешь паром, тенью в Пустоте?
О Мерлин! Ты, не найденный ни средь живых, ни мёртвых!
Не Жён ли Воля тут виной о, Дщери Вавилона,
40Судачащие о Длине и Весе в дебрях Ньютона и Локка?»
Так Лос кричал через Европу с Азией с горы Мам-Тор,
От Дублина и до Киото все могилы громом отзывались.
Спал мёртвым сном Рувим в Васане за рекой в долине,
Отрезанный от Альбиона гор и всех вершин Земных
45Между Сокхофом и Цартаном у Богана-камня.
Пока делили Луву на три тела Дщери Альбиона,
Рувима Ноздри Лос пригнул к Земле и в Царство Хеттов
За Иордан послал его, и все, кто видели его, бежали
И в страхе прятались в пещерах, глядя друг на друга,
50Пока не превратились в то, что видели они.
Рувим в Васан вернулся и в отчаяньи заснул на камне.
Пока делилась Гвендолен на Фирцу и Раав Двенадцать Раз,
В два узких круга Лос свернул Глаза Рувима и послал его
За Иордан, – бежали все, став тем, что видели они.
55Лос молвил: «Изменяя Орган Чувств, мы изменяем Восприятье:
Чем ближе мы, тем ближе кажется Предмет, обдумай это,
О Смертный! Червь шестидесяти зим! И о Строенье Чресел
Мужчин и женщин поразмыслив, да сокройся в прахе!»
Elevate into the Region of Brotherhood with my red fires
Art thou Vala? replied Albion, image of my repose
O how I tremble! how my members pour down milky fear!
A dewy garment covers me all over, all manhood is gone!
At thy word & at thy look death enrobes me about
5
From head to feet, a garment of death & eternal fear
Is not that Sun thy husband & that Moon thy glimmering Veil?
Are not the Stars of heaven thy Children! art thou not Babylon?
Art thou Nature Mother of all! is Jerusalem thy Daughter
Why have thou elevate inward: O dweller of outward chambers
10
From grot & cave beneath the Moon dim region of death
Where I laid my Plow in the hot noon, where my hot team fed
Where implements of War are forged, the Plow to go over the Nations
In pain girding me round like a rib of iron in heaven! O Vala
In Eternity they neither marry nor are given in marriage
15
Albion the high Cliff of the Atlantic is become a barren Land
Los stood at his Anvil: he heard the contentions of Vala—
He heavd his thundring Bellows upon the valleys of Middlesex
He opend his Furnaces before Vala, then Albion frownd in anger
On his Rock: ere yet the Starry Heavens were fled away
20
From his awful Members, and thus Los cried aloud
To the Sons of Albion & to Hand the eldest Son of Albion
I hear the screech of Childbirth loud pealing, & the groans
Of Death, in Albions clouds dreadful utterd over all the Earth
What may Man be? who can tell! but what may Woman be?
25
To have power over Man from Cradle to corruptible Grave.
There is a Throne in every Man, it is the Throne of God
This Woman has claimd as her own & Man is no more!
Albion is the Tabernacle of Vala & her Temple
And not the Tabernacle & Temple of the Most High
30
O Albion why wilt thou Create a Female Will?
To hide the most evident God in a hidden covert, even
In the shadows of a Woman & a secluded Holy Place
That we may pry after him as after a stolen treasure
Hidden among the Dead & mured up from the paths of life
35
Hand! art thou not Reuben enrooting thyself into Bashan
Till thou remainest a vaporous Shadow in a Void! O Merlin!
Unknown among the Dead where never before Existence came
Is this the Female Will O ye lovely Daughters of Albion. To
Converse concerning Weight & Distance in the Wilds of Newton & Locke
40
So Los spoke standing on Mam-Tor looking over Europe & Asia
The Graves thunder beneath his feet from Ireland to Japan
Reuben slept in Bashan like one dead in the valley
Cut off from Albions mountains & from all the Earths summits
Between Succoth & Zaretan beside the Stone of Bohan
45
While the Daughters of Albion divided Luvah into three Bodies
Los bended his Nostrils down to the Earth, then sent him over
Jordan to the Land of the Hittite: every-one that saw him
Fled! they fled at his horrible Form: they hid in caves
And dens, they looked on one-another & became what they beheld
50
Reuben return'd to Bashan, in despair he slept on the Stone.
Then Gwendolen divided into Rahab & Tirza in Twelve Portions[.]
Los rolled, his Eyes into two narrow circles, then sent him
Over Jordan; all terrified fled: they became what they beheld.
If Perceptive Organs vary: Objects of Perception seem to vary:
55
If the Perceptive Organs close: their Objects seem to close also:
Consider this O mortal Man! O worm of sixty winters said Los
Consider Sexual Organization & hide thee in the dust.
Блейк. Иерусалим. Лист 29 (33)
Блейк. Иерусалим. Лист 29 (33)
От Бога отвратился он, и Призрачный Хаос
Бесформенною Памятью предстал пред Альбионом,
И рек ему, дрожащему от шеи и до чресел,
Где обитал сей Призрачный Мертвец:
5 «Я Разум твой. Ты называешь Человечью Форму
Божественной, но это Червь семидесяти дюймов:
Ползёт он ночью, иссыхая днём и превращаясь
В утраченных воспоминаний ворох. Пусть в гордыне
Он Землю пашет, сокрушает Горы, роя
10 Извилистые лабиринты, но река иль камень
Встав на его пути, с него сбивает спесь.
Челси и Баттерси скорбят, трепещут Кент и Лондон,
Они исчезнут навсегда, лишь пронесётся вихрь,
И каждый древний город на Земле пройдёт, как путник, —
15 Так сгинут города твои, лишь я пройду с потопом
Утраченных воспоминаний над твоей скрижалью».
Рек Призрак, Самости Венец, Могучий Сатана, —
Как Богу, молятся ему Властители Земные.
От Точки белой перед ним расходится окружность,
20 В безостановочном вращеньи превращаясь в Сердце
Со множеством отростков, что, колеблясь, образуют
Голов пять, восемь или десять, сотни рук и ног,
Их столько, сколько хочет видеть бедный созерцатель,
Что станет пищей для его Прожорливой Стихии —
25 Для этого в Хаосе мрачном он сюда явился.
И Эманация, что Альбион из ревности сокрыл,
В Хаосе множащим Хаос вернулась отраженьем —
Обоеполое и Мыслящее Искушенье.
Рек Альбион: «Кто ты, угрюмое великолепье,
30 В цветах осенней спелости Виденье Божества?
Досель не зрел я ни тебя, ни жизни отвлечённой,
Ни тьмы сияющей на поле вспаханном моём.
Откуда ты о, милое созданье? Образ Божий,
Ничто перед тобой: и жизнь, и радость — всё померкло!»
35 Из тучи слёз, обняв его одежды, отвечала Вала:
«Была я Городом и Храмом, что твои сыны воздвигли,
Была я Садом, чья краса пленяла дол и горы,
И Жизни светлая Река текла у стен моих.
Была я в Вечности Невестой и Женой твоей,
40 Прекраснейшей из Дщерей Вечности, когда с зарёю
От Лувы отделясь у Башни Иерусалим,
Ей и её малюткам безграничную любовь
Я в жертву принесла, о как любила я её,
Став с ней одно в объятиях с Виденьем Иисуса:
45 Любя, я создала любовь, связавшую впервые
Людей и Бога, и теперь сокрыли мы Его
За мрачной тучей тайны, что окутала меня.
Познай меня о, Альбион, я Красота сама,
И Образ Человечий — лишь дыханье Валы,
50 Я из Пещеры тайной в Небеса его вдохнула.
Женой рождённый, и Жене покорный, Альбион могучий,
Знай, что Божественное — лишь Братство, я же — сама Любовь [...]
Blake. Jerusalem. Plate 29 (33)
Turning his back to the Divine Vision, his Spectrous
Chaos before his face appeard: an Unformed Memory.
Then spoke the Spectrous Chaos to Albion darkning cold
From the back & loins where dwell the Spectrous Dead
5I am your Rational Power O Albion & that Human Form
You call Divine, is but a Worm seventy inches long
That creeps forth in a night & is dried in the morning sun
In fortuitous concourse of memorys accumulated & lost
It plows the Earth in its own conceit, it overwhelms the Hills
10Beneath its winding labyrinths, till a stone of the brook
Stops it in midst of its pride among its hills & rivers[.]
Battersea & Chelsea mourn, London & Canterbury tremble
Their place shall not be found as the wind passes over[.]
The ancient Cities of the Earth remove as a traveller
15And shall Albions Cities remain when I pass over them
With my deluge of forgotten remembrances over the tablet
So spoke the Spectre to Albion. he is the Great Selfhood
Satan: Worshipd as God by the Mighty Ones of the Earth
Having a white Dot calld a Center from which branches out
20A Circle in continual gyrations. this became a Heart
From which sprang numerous branches varying their motions
Producing many Heads three or seven or ten, & hands & feet
Innumerable at will of the unfortunate contemplator
Who becomes his food[:] such is the way of the Devouring Power
25And this is the cause of the appearance in the frowning Chaos[.]
Albions Emanation which he had hidden in jealousy
Appeard now in the frowning Chaos prolific upon the Chaos
Reflecting back to Albion in Sexual Reasoning Hermaphroditic
Albion spoke. Who art thou that appearest in gloomy pomp
30Involving the Divine Vision in colours of autumn ripeness
I never saw thee till this time, nor beheld life abstracted
Nor darkness immingled with light on my furrowd field
Whence camest thou! who art thou O loveliest? the Divine Vision
Is as nothing before thee, faded is all life and joy
35Vala replied in clouds of tears Albions garment embracing
I was a City & a Temple built by Albions Children.
I was a Garden planted with beauty I allured on hill & valley
The River of Life to flow against my walls & among my trees
Vala was Albions Bride & Wife in great Eternity
40The loveliest of the daughters of Eternity when in day-break
I emanated from Luvah over the Towers of Jerusalem
And in her Courts among her little Children offering up
The Sacrifice of fanatic love! why loved I Jerusalem!
Why was I one with her embracing in the Vision of Jesus
45Wherefore did I loving create love, which never yet
Immingled God & Man, when thou & I, hid the Divine Vision
In cloud of secret gloom which behold involve me round about
Know me now Albion: look upon me I alone am Beauty
The Imaginative Human Form is but a breathing of Vala
50I breathe him forth into the Heaven from my secret Cave
Born of the Woman to obey the Woman O Albion the mighty
For the Divine appearance is Brotherhood, but I am Love
Блейк. Иерусалим, Гл 2, лист 28
Иерусалим.
Гл: 2.
лист 28
Любая красота и труд наполненный любовью,
И весь Эдем и золотые горы превратились
В разбуженную ревность, в зависти кошмар, в деянья
Преступные, а Альбион – в судью и палача.
И с трона тайного раздался голос Альбиона:
«Преступны совершенства – порождения любви,
Кровосмешения противного природе, дружбы.
Объемлет ужас, если вникнуть: каждый этот холм,
Или долина – гнусное свидетельство Греха,
И я сжимаю их в неколебимые утёсы:
В твердыню ясности и правды – здесь я ставлю трон,
И Человек да будет отделён от Человека!»
Снег вихрем вкруг него носился, чресла леденели,
И в Тайберне из-под его пяты взошёл росток,
Став Древом Смерти названным Моралью и Законом 15
Создателя, что в Хаосе от Человека скрыт.
Раздался Альбиона стон под хладной сенью Древа,
Согнулись ветви до земли и вновь пустили корни,
Став дикой Чащей, бесконечным лабиринтом горя,
Где жертвуют самим Собой иль (ложными) Врагами 20
Во Искупленье. И двенадцать Алтарей возвёл он
Из неотёсанных камней среди Печей Гончарных,
Назвав их Истиной и Справедливостью. Преступных
Своих Сынов хотел отдать он в Жертву, но бежали,
Они в ущелья выкупа искать, построив Крепость, 25
Чтоб с Милостью и Богочеловечностью бороться,
В Стыде и Ревности, чтоб уничтожить Иерусалим.
Jerusalem.
Chap: 2.
Every ornament of perfection, and every labour of love,
In all the Garden of Eden, & in all the golden mountains
Was become an envied horror, and a remembrance of jealousy:
And every Act a Crime, and Albion the punisher & judge.
5And Albion spoke from his secret seat and said
All these ornaments are crimes, they are made by the labours
Of loves: of unnatural consanguinities and friendships
Horrid to think of when enquired deeply into; and all
These hills & valleys are accursed witnesses of Sin
10I therefore condense them into solid rocks, stedfast!
A foundation and certainty and demonstrative truth:
That Man be separate from Man, & here I plant my seat.
Cold snows drifted around him: ice coverd his loins around
He sat by Tyburns brook, and underneath his heel, shot up!
15A deadly Tree, he nam'd it Moral Virtue, and the Law
Of God who dwells in Chaos hidden from the human sight.
The Tree spread over him its cold shadows, (Albion groand)
They bent down, they felt the earth and again enrooting
Shot into many a Tree! an endless labyrinth of woe!
20From willing sacrifice of Self, to sacrifice of (miscall'd) Enemies
For Atonement: Albion began to erect twelve Altars,
Of rough unhewn rocks, before the Potters Furnace
He nam'd them Justice, and Truth. And Albions Sons
Must have become the first Victims, being the first transgressors
25But they fled to the mountains to seek ransom: building A Strong
Fortification against the Divine Humanity and Mercy,
In Shame & Jealousy to annihilate Jerusalem!
Примечания
Начало Второй главы, где Альбион, изгнавший Иисуса и Иерусалим,
опутанный смертельной вуалью Валы (Природы) и отвергнувший
божественное прощение, пытается бороться со своими
(так называемыми) Врагами.
21-22. См. Иисуса Навина 8631: «как заповедал Моисей, раб
Господень, сынам Израилевым, о чем написано в книге закона
Моисеева, — жертвенник из камней цельных, на которые не
поднимали железа; и принесли на нем всесожжение Господу
и совершили жертвы мирные».
Я знаю об этом не так уж много
* * *
Я знаю об этом не так уж много:
Куда ведёт меня эта дорога?
Эта ли, та ли, я думаю даже —
Любая дорога ведёт туда же...
Куда же? О том спрошу Тебя, Боже.
Ужели и Ты не ведаешь тоже?
И раз мы с Тобой не ведаем оба,
Так, может, подскажешь, спросить кого бы?
14 октября 2013, поезд Сент-Олбанс—Лондон
За чёрным облаком сияют города
* * *
За чёрным облаком сияют города,
Нас сказочный ковёр несёт под небесами,
Созвездий жемчуга раскинулись над нами,
Внизу рубинами сияют города.
Нас сказочный ковёр несёт через года,
И где пристанем мы, того не знаем сами:
Там, где волшебные сияют города,
Иль в жемчугах созвездий, что горят над нами.
Хельсинки, 28 сентября 2003
Уильям Блейк: Божественный Образ
БОЖЕСТВЕННЫЙ ОБРАЗ
Зависть пылает в Лице Человека,
В Сердце — Жестокости Ад,
Ужас — Божественный Образ от века,
Тайна — Его Наряд.
Наряд Его — стальные Доспехи,
Палящий Горн — Чело,
Тело Его — Кузнечные Мехи,
Жадное Сердце — Жерло!
A DIVINE IMAGE (by William Blake)
Cruelty has a Human Heart
And Jealousy a Human Face
Terror, the Human Form Divine
And Secrecy, the Human Dress
The Human Dress, is forged Iron
The Human Form, a fiery Forge.
The Human Face, a Furnace seal'd
The Human Heart, its hungry Gorge.
1790-91, London
Уильям Блейк. Мэри
Из Манускрипта Пикеринга
Мэри
Красавица Мэри на сельском балу
С подругами скромно стояла в углу —
Никто не встречал здесь её до сих пор,
И слышался в зале такой разговор:
«Не Ангел ли с неба спустился сюда?
Иль Века Златого вернулась звезда?
Сиянье очей — как алмазов поток,
А губы свежи, словно майский цветок!»
И в радостном танце, стройна и нежна,
Всех светлой улыбкой пленяет она,
И чувствует Мэри, смущеньем горя:
«Любовь с Красотой нам даются не зря».
Наутро деревня, глаза протерев,
Вновь вышла плясать на лугу меж дерев,
Хотелось и Мери кружить средь подруг,
Но только её не пускают на луг, —
Гордячкой её и блудницей зовут,
Здесь ставни закроют, там двери запрут,
Всё тело сковал ей смертельный мороз,
И нет на щеках уж ни лилий, ни роз.
«Зачем я на свет родилась не такой,
Как мир, преисполненный злобы людской,
Ужели Господь дал мне эти черты —
Приманкой для зависти и клеветы?
Как Агнец, как Голубь, будь кроток и тих,
Господь наш возлюбит безропотных сих,
Но если разжёг ты завистливый взор,
То это твой собственный грех и позор.
Я спрячу от мира свою красоту,
И праздничный бал обойду за версту,
А если кому-то меня предпочтут,
Уйду, и замолкнет завистливый суд».
И Мэри, надев самый скромный наряд,
По сельской дороге пошла наугад;
«Рехнулась!» — кричит ей мальчишка-сосед,
И грязные комья летят ей вослед;
Вернулась она и, присев на кровать,
Дрожала, и слёз не могла удержать,
Дрожа, позабыла, где ночь, где рассвет —
От злобных наветов забвения нет,
От злобных наветов, язвительных фраз
Жестоких насмешек, завистливых глаз...
Лик Божий утрачен под градом камней —
Божественный Образ остался лишь в ней.
Лишь в ней ожил вновь скорбный образ Любви,
Лишь ей Он доверил печали Свои —
Лишь ей, пережившей страданье и страх,
Ушедшей за ними до времени — в прах.
Mary
Sweet Mary the first time she ever was there
Came into the Ball room among the Fair
The young Men & Maidens around her throng
And these are the words upon every tongue
An Angel is here from the heavenly Climes 5
Or again does return the Golden times
Her eyes outshine every brilliant ray
She opens her lips tis the Month of May
Mary moves in soft beauty & conscious delight
To augment with sweet smiles all the joys of the Night 10
Nor once blushes to own to the rest of the Fair
That sweet Love & Beauty are worthy our care
In the Morning the Villagers rose with delight
And repeated with pleasure the joys of the night
And Mary arose among Friends to be free 15
But no Friend from henceforward thou Mary shalt see
Some said she was proud some calld her a whore
And some when she passed by shut to the door
A damp cold came oer her her blushes all fled
Her lillies & roses are blighted & shed
20
O why was I born with a different Face
Why was I not born like this Envious Race
Why did Heaven adorn me with bountiful hand
And then set me down in an envious Land
To be weak as a Lamb & smooth as a Dove 25
And not to raise Envy is calld Christian Love
But if you raise Envy your Merits to blame
For planting such spite in the weak & the tame
I will humble my Beauty I will not dress fine
I will keep from the Ball & my Eyes shall not shine 30
And if any Girls Lover forsakes her for me
I'll refuse him my hand & from Envy be free
She went out in Morning attird plain & neat
Proud Marys gone Mad said the Child in the Street
She went out in Morning in plain neat attire 35
And came home in Evening bespatterd with mire
She trembled & wept sitting on the Bed side
She forgot it was Night & she trembled & cried
She forgot it was Night she forgot it was Morn
Her soft Memory imprinted with Faces of Scorn 40
With Faces of Scorn & with Eyes of disdain
Like foul Fiends inhabiting Marys mild Brain
She remembers no Face like the Human Divine
All Faces have Envy sweet Mary but thine
And thine is a Face of sweet Love in Despair 45
And thine is a Face of mild sorrow & care
And thine is a Face of wild te