Челюканова Ольга

Зарок

В карнавальном конфетти,
В вихре серпантиновом,
В шуме праздничной толпы,
В отблесках огней
Я приду к тебе во сне
Бледной Коломбиною.
Старый танец танцевать
Стану при Луне...

Платье тёмное сошью.
Снова буду искренней.
И когда в твоём саду
Зацветёт сирень,
Я приду к тебе во сне
Тонкой гимназисткою.
И прочту тебе стихи
Всех мирских сирен.

Если вдруг, не по вине,
Прокричат анафему
Или просто продадут,
Мир и свет украв,
Я приду к тебе во сне
Тихою монахиней.
Охлажу ладонью лоб
И шепну: ты прав.

---

Хари

Какую версию меня
Воспринимаешь, не громя?

Какую часть моей души
Ты не желаешь потушить?

Но жизнь - мгновенна.
И время - тленно.
Проходит мимо
Тебя,
Что - неделимо
И нелюдимо...

---

Паренье

...И отрешённо вокализы
Улыбкой тайной Моны Лизы
Истаивают на лету
В космическую пустоту.

Парят высокие сопрано
Обворожительно и странно,
И отражают небеса
Божественные голоса.

Колоратурные мелизмы
Ломают световые призмы
И семицветные лучи
Горят в торжественной ночи...

И звуки переходят в свет 
Среди неведомых планет.

---

Новая Сафо

Она везде чувствовала себя не на месте.

Она ждала иного.

Не знаю: иного ли поворота событий, иного ли цвета неба над головой.

Да, она верила, что скоро люди будут жить на Марсе и вокруг; что изменится всё или хоть что-то.

Она тогда жила у великой реки, подавляющей своею красотою, где вулканические черно-зеленые гальки лежали на пляжах, как осыпавшаяся  драконья чешуя, где солнце по вечерам, на закате едва-едва могло преодолеть высоту циклопических сосен на противоположном берегу, где голоса народных певиц сильны и своенравны – они летят, и доносится до нас, может, и в Москву:

«Видны рассветы Жигулей

У берегов пяти морей!..»

Да… Да. Порт пяти морей…

Она была маленькая, раскосенькая, аппетитная. Чтоб вам понять – ухудшенная копия прекрасной актрисы Люсьены Овчинниковой, но плюс молодость, и, наверное, всё-таки, некий гриновский романтизм…

Сначала она ласково, будто от солнца, щурилась на этот многообразный мир, и в ее глазах не появилось еще хищноватого отблеска, всасывающей точки – опасной и мелочной.

…И все тогда любили фильм «Человек-амфибия». Слово «амфибия» ужасно пугало и до, и после просмотра, пожалуй, как позже, но до просмотров, наводило страх и некоторое оцепенение иностранное слово «фантомас»…

Не все, но очень многие девочки во дворах играли в «Гутиэрэ»; то есть чтоб быть всех лучше и наряднее, а вдруг кто и выпрыгнет из воды, да и втюрится. И плавно входили в их отверстые души победоносные «Алые паруса», приобретшие в фильме странно-оранжевую окраску… Брак?..

Кузина.

По-нашему двоюродная сестра. Небольшая семья приезжает на отпускное время в сей прибрежный город к бабушке и дедушке. Кузине, то есть второй сестре,  портрет сейчас напишем: если кто читал в известное время Майн Рида и страдал всей душой за благородных индейцев, и видел мужественных дев с темными волосами на прямой пробор и косами по плечам, с твердым, испытующим взглядом «цвета кофе», как пишут никарагуанские поэтессы или нынче неустанно, непереносимо попугайно повторяют в телерекламах. И уже тогда у этих двух кузин всё было в большой степени разное: нос, волосы, рост, длина волны.

Они жили в то благословенное лето на разных квартирах, но иногда встречались и, как правило, отчего-то оказывались на длинной, плоской крыше девятиэтажки, где обитала кузина местная. Они шли, держась за руки, по протяженной и возвышенной поверхности мечты. Вечереющее небо наливалось ядовитой розовизной и само от себя, и от почти равновеликих себе здоровущих и зловещих адских газовых факелов химкомбината. Каким кораблям светили эти росстры?..

Они шли и говорили миру «да».

Приземистая и раскосая сестра пела для индейцеобразной: «Здесь я бросила якорь поселилась напрочно обносилась корнями нивелями и прочим меня манят дороги меня манят рассветы где-то но меня не заманят в глушь уж не люди не боги от добра я добра не жду я сыта и одета и ругать мне судьбу свою нет особых причин а за тем горизонтом за тем синим рассветом где-то ждет меня Бригантина моя Бригантина…»

Всегда казалось, что «Бригантина» - с большой буквы…

Потом, спускаясь с многодымной, многодумной крыши, они расставались с мокрым поцелуйчиком в щёку. Лились клятвы верности. Их романтические, детски-смелые души уповали на всё светлое.

А выходило…

В те дни «индианке» пришлось прилюдно, громко, с подвывом и привизгом рыдать у телевизора, когда вместо наших космонавтов по Луне нагло и почти невесомо распрыгались их, американские, будто з витру взялыся… Безграничное, космическое недоумение. Детская обида.

Но по ночам она, лёжа на матрасе, постеленном на кухонном полу, запалив толстую стеариновую свечу, предварительно тайно прикупленную в одном из хозяйственных магазинов города Комсомольска, плотно накрывшись одеялом, (ибо китайский электрофонарик отец уже изъял), - читала толстую, коричневую, французскую книгу, где аббат Фариа наставлял героического узника замка Иф.

Это несколько утешало после срама с Луной.

Чтение, подобное священнодействию. Пещера в пещере. Свеча…

Хорошо, что не кончилось пожаром.

И снова они на крыше девятиэтажки, приподнятые силой своей, наверное, наказуемой романтичности над суетами и обстоятельствами низлежащего мира.

И местная кузина пела кузине приезжей: «Вырвусь разом с корнями все дела свои кину надо мной горы синие реки длинные длинные если я не погибну и с дороги не сгину верю я пробьюсь к океану я найду Бригантину…»

А потом из дымнофакельного города шли письма…

«Здравствуй дорогая Любонька! Шлю тебе огромный привет! Как видишь я сдержала свое слово и пишу тебе письмо. Как ты поживаешь мой дружок? Писать мне пока не о чем. Как ты уехала никаких перемен в моей жизни не было. Сегодня ходила в школу. Убирала свой класс. Мыли окна и пол. Я почему то очень хочу в школу! С нетерпением жду, когда начнется эта удивительная школьная жизнь! Недавно я ходила в кино. Смотрела кинокартину «Да здравствует любовь!», индийский фильм, мне очень понравился!

Вот и все, писать больше нечего. Передавай всем привет!

До свидания. Света.

С нетерпением жду от тебя письма!»

«Высылаю тебе фотографии, это я в лагере».

«Здравствуй дорогая Любочка! Шлю тебе огромный привет! Как ты поживаешь? У нас здесь очень тепло +25 - 27°. Всё давно цветет. Сегодня было трехчасовое сочинение, я взяла тему: «Мечты и действительность Родиона Раскольникова» (по Достоевскому). Думаю, что тему раскрыла. У нас этот месяц урожайный днями рождения (почти у половины класса день рождение в мае), так что ижедневно приходится ходить в гости, то есть унывать не приходится. Сегодня вот пока гуляю, а вечером пойду на день рождение. Вчера особенно была хорошая погода. Мы с тетей Дусей ходили, уже поздно, в парк. Было очень хорошо, тепло и не было ветра. Новостей вообщем-то никаких нет. Так что кончаю писать. С нетерпением жду твоих писем.

Р.S. Люба! у меня к тебе большая просьба. Вышли мне пожалуйста, если у вас есть, - флакон осветляющего шампуня. Понимаешь у меня сейчас волосы в полоску, нехорошие, и я

очень хочу восстановить утраченный цвет. Ведь он мне идет, правда? Пожалуйста, Люба. До свидания.

Крепко целую. Света».

«Здравствуй Люба! Пишу, хотя знаю, что тебя нет, ты в Москве: Как ты отважилась! Ну Люба, ты молодчина, я даже не могла ожидать от тебя такого. Вот здорово будет, если ты поступишь. Ну, я немного напишу о себе. Недавно приехала с практики, заработала 26 р. Мне там понравилось, правда у нас там случилось несчастье, убило молнией 2-х девочек во время грозы. А так было всё хорошо. У нас здесь сейчас очень жарко и душно, уже давно нет дождя. Излюбленное место в это время всех – пляж, я езжу с девчонками, но иногда не могу, у нас сейчас капитальный ремонт квартиры. Люба, посылку получила. Спасибо тебе большое.

Люба! обязательно вышли фотку, я не видела тебя целую вечность. Вот и всё. Чао!»

«Здравствуй, дорогая моя Любушка!!! Так хотелось мне написать тебе всё это время, но только сегодня имею такую возможность. И ты догадываешься почему. Люба, я просто не знаю, как выразить свое восхищение твоей огромной воле. Тебя здесь сказать по правде оплакивают, вот мол, зачем и на что, особенно бабушка. А я, завидую тебе Люба, завидую от души твоей смелости и огромной мечте. Ты  испытываешь то, что боятся многие, а ты дерясь идешь к цели. Мне так отрадно знать, что ты моя сестра…А может это преддверие чего-то большого, начало удивительного пути. Твое стремление и упорство поражает меня… Знаешь, хотя я никогда не мечтала  писать, но люблю театр, эстраду всей душой преклоняюсь перед тобой Люба. Ну а я, как то обидно за себя писать тебе это, пригрелась около родителей, но уверяю тебя Люба, если бы меня захватила мечта, пошла бы на всё.

Помнишь, как мы пели на крыше:

Тот пентагонец, красивый сам собою,

Он с нежной лаской целовал ее уста,

Но вдруг на ветке встрепенулась обезьянка

И мавританку пронзила острая стрела…

Милая моя, девочка, такая большая и сильная, не знаю, как выразить, то, что вселяет в меня, когда я думаю о тебе.

Любонька, не отрывай от себя, испортишь желудок, будет плохо. Ладно, не буду читать тебе родительские натации, ты и сама знаешь. И не жалей о тяжелых днях, ведь они приближают тебя к цели. Очень любопытно увидеть тебя. Пройдет время, ты станешь знаменитой и вспомнишь эту безумную молодость. Лови же, Люба, эти не забываемые дни.

Мне легче, мне намного легче, но почему-то жизнь во 100 раз дороже, когда холодно, когда ветер.

Такие дни бывают и у меня, правда редко.

Не хватает времени, и в кино хочется, и в Дом Культуры  на танцы. Я щас не пропускаю ни одного спектакля, ни одного эстрадного концерта.

Не скучайте, девчонки, черными вечерами, обнимайте свою мечту. Я с тобой, Люба, везде, потому что дорога мне судьба твоя, необыкновенная судьба творца. Люба, милая, только не прячься от судьбы. Береги хорошее, бей плохое. «Иди на всё, и судьба перед тобою склонится, знай, что счастья лишь нет у того, кто его не сумеет добиться». Ну а мы, студентики, будем грызть эту чертову математику, и находить свое…

Маринка очень изменилась, стала проще, намного, разбитней, запросто танцует шейк!.. Ее просто не узнать! Но и у нее свои заботы – любовь. А ты никого еще не встретила? Но ты, конечно, больше любишь свои мечты. И эта любовь счастливее, да!

А у меня тоже есть парень, которого я люблю, который мне дороже любой подруге, и он тоже моя мечта, но уже совершенная. Я счастлива, Люба. И от всей души желаю его тебе! Смешно, но мечтаю о том времени, когда увижу тебя, Любовь, в списке первых, победителей. Пиши. Это говорила моя душа. Света».

Ах, эти милые, мимолетные ошибки. Ах, это время, легкое, юное, когда кажется, что простой метеорологический ветер обладает целительными лекарственными свойствами: лечит первые ушибы жизни, ссадины бытия, тумаки туманных наитий… Как мать дует на ранку своему не в меру расшалившемуся ребенку. Ветер-ветер, где-то ты теперь?.. Где тебя носит?.. Какие ты гонишь паруса?.. И какие росстры светят тем кораблям?..

Проза говорит: «Прошло много лет…»

Сказка вещует: «Долго ли, коротко шли они, как вдруг, - видят…»

В данной истории: «Как, вдруг, слышит…»

На кухне, на своей современной, модерновой, технически-совершенной кухне, ожидая с работы на обед своего второго, ( да-да, что поделаешь), мужа, готовя его любимые манты, она наотмашь, а не внезапно услышала голос Любы!.. Любовь читала свои стихи! Это было невозможно, невероятно, катастрофично, свирепо. Стало тесно там, где предполагается месторасположение души. Рука потянулась сначала к аптечке, но, слегка помедлив, - дернулась к холодильнику, в котором стояла запотевшая бутылка «Абсолюта».

Да, несомненно, «как два пальца», это, всё-таки, как бы там ни было, – она, она, она. Её голос, яркий, глубокий, тёплого, низкого тембра, слегка более жёсткое, чем надо по рамкам русского, произношение. Вспомнилась разом крыша – дремуче-девственный полёт над реальностью низлежащей неизбежности.

Так вот как бывает несправедлива судьба… Одним – всё, а другим – ничего.

А голос из радиоточки всё шёл, свободно и искренне, заполняя до отказа, переполняя помещение немалой кухни. Светлана сидела с бокалом водки в руке; манты давно раскисли, кипя. Голос звучал. Любовь читала о любви.

Потом было интервью. Какие-то вопросы, какие-то ответы. Светлана поняла, по своему, одно: «Любовь в фаворе!..» И ещё, и ещё плыли стихи и была музыка.

И всё.

Светлана всё так же восседала в кресле, держа побелевшими и онемевшими пальцами бокал «Абсолюта». Выпила, выйдя из оцепенения, выключив пропавшие манты или то, что от них осталось. Затренькал мобильник: муж обедать не придёт. Как кстати!..

Светлана плеснула ещё и, казалось, глубоко ушла в себя, в недра, туда, где пребывало её ядро, её ядрёное «эго». Оно горело, протестовало, лава слепого бунта поднималась из него по канальцам и выходила злыми, бессильными слезами. Так оплакивают только себя. Может быть, так плачут дети… Но очень злые.

 - Ненавижу, ненавижу, ненавижу , - повторяла она, глотая горечь.

На лице её безобразно смешались красная помада и чёрная тушь, и никто бы не смог разглядеть за завесой секретности нового, постепенно выплывающего из вязкой пучины поражения, бесконечно странного выражения её лица…

И это был лишь жалкий отблеск, хилый, немощный отсвет того, что таилось под маской.

В глубине её существа прочно установилась тяжеловесная, хищная тишина.

И ни один барометр мира не зафиксировал бы «бурю».

Как говорил Маяковский: «А самое страшное видели – лицо моё, когда я  а б с о л ю т н о спокоен?!..»

Когда, наконец-то, пришёл муж, то манты подали в лучшем виде, жена светилась дорогим, ярким, свежим макияжем в нежно-бежевых тонах, как будто ещё длилось утро; в центре стола стояла чайная роза.

Прошло всего лишь дня два или три.

И как-то за ужином, она ненавязчиво ему сказала:

- Знаешь, скоро ведь Новый год…

- Да-да, дорогая, и что же, - ответил он, аппетитно поедая приготовленное, - что же?..

- У меня есть одна родственница. Нет. Не думай – не очень близкая. Кузина. Сейчас она живёт в Москве. Так вот что, милый: я хочу позвать её сюда, к нам, на Волгу. То да сё, понимаешь, мой маховичок…

Последовал визгливый смех.

- Но, естественно, - продолжала она, - её ещё надо заново приручить. Я буду ей позванивать. Ты не против?

- Я не против, но я её знать не знаю, ведать не ведаю. И чего тебе вдруг сдуру взбрендило?

- Ах, мой драгоценный, ностальгия по детству, юности, свежести – понимаешь. Как ты настырен; если ты будешь таким злым и упрямым поросёнком, то мы с тобой дальше границы этой области не уедем, и сам знаешь… Ты в моих руках со всеми твоими потрохами и причиндалами. Считай, что это мой каприз. Или – приказ, что одинаково! Ах, ах, нет – это, всё-таки, ностальгия, ведь она бывает и у бизнес-леди…

Он склонил голову в знак согласия и снял с её ноги маленький чёрный туфель с бантиком.

Тот упал.

Землю зябко передёрнуло… 

… Звонки не заставили себя ждать. Иногда и в девять утра: «Здравствуй, сестра, что невесёлая – неприятности? А я-то как раз видела о тебе нехороший сон, да и овен в козероге… Ах, как невыносимо хочется тебя увидеть! Если я к тебе приеду, нет, я не буду тебе обузою: я всегда, когда бываю в Москве, останавливаюсь только в гостинице «Россия». Ха-ха-ха! Ну не в «Доме колхозника» же мне ночевать!.. Одно название чего стоит!.. Да и простыни там, наверное, как в поездах!..» И снова: - «Брось, подруга. Не грусти! Все они такие. Что с них взять! А я вот хочу, чтобы чёрный рояль, одна скрипка, одна гитара. И кабак, кабак! Мой!.. Весь, полностью – мой, мой, мой! Представляешь?.. Тишина. Хрумканье… И вдруг – песня. Песня! Какая? Да мало ли их!.. И так всё аккуратненько, экономненько… Сестра! Ты! Звезда! Не слушай никого!»

И всё в подобном же роде. Опять. И снова. И опять.

Утром. Днём. Ночью. И слова «ТЫ МОЯ СЕСТРА» звучали для довольно, по родне, в общем-то, - одинокого человека, гипнотически. Думалось: «родная душа». И когда Света долго не звонила, то Любови уже чего-то вроде бы и не хватало. Приходила некая холодноватая неполнота бытия, беспокойство и даже признаки тревоги.

И странно-навязанная, липко-навязчивая тревожность, зависимость, несвободность вновь и вновь прорывалась звоном телефона:

- Алло, это я, мафия! Я тебя из-под земли достану. Ну – ты зря не веришь: я – ма-фи-я. Любашка! Скоро Новый, хрен знает какой, год! Если ты не приедешь, то я скоренько подошлю к тебе злого дядю!

Нет, правда-правда-правда, - приезжай! Я встречу вас по-королевски! И детку бери.

Да, Любонька, захвати побольше своих произведений стихотворных, но – лишь о ней…

- О ком? – спросила Люба.

- Да о ней.

- Да кто это, Света? Не смеши меня.

- Ну, конечно, о чём мы, бабы-дуры всё время думаем? Люб, - прихвати только о любви… Знаешь, как говорится, ведь всегда хочется настоящего, серьёзного, незапятнанного… Возьми-возьми, да побольше! Так когда вы едете? Ну подумай, подумай…

- Хорошо. Я скажу. Скажу…

Она печатала почти всю ночь, чтобы сделать «лишь о ней» толстую пачку стихов. И даже, уже накануне отъезда, написала стихотворение «Лишь о ней…» «Лишь о ней всё равно лишь о ней о прельстительной о проклятой среди роз и среди камней от рассвета и до заката лишь о ней навек и на миг о навязчивой неуловимой пирамиды прекрасных книг и в глуши цветок нелюдимый лишь за ней паденье и взлёт милосердие вожделенье по следам золотым ползёт преступленье что она свобода иль плен что она награда иль кара возрождение или тлен райский свет или мрак Тартара лишь о ней хочу говорить иллюзорной ли настоящей лишь её хочу подарить потаённую ли парящую лишь о ней всё равно лишь о ней лишь о ней говорить хочу среди роз и среди камней возжигаю свечу.»

Они собрали свои нехитрые вещицы, «детика», мечтающего увидеть «необыкновенную тётю и её детиков» и, взяв с собой грустный и скорбный скарб вещиц, а также, тяжёлый груз навязчивых событий, «нехороших» предчувствий, и, главное, но, как всегда, - необязательное, так это то, что крылось, кралось за словами, - отправились на вокзал.

Иногда по тому, как прошла дорога, можно судить о том, что произойдёт по прибытии в конечный пункт назначения. Холод. В вагоне был невыносимый, пронизывающий холод. Проводницы выдали дополнительные одеяла, плацкартники спали одетыми, но все эти поползновения не приводили к желаемому эффекту: даже в перчатках коченели руки. Зыбкое мироздание примёрзло к стеклам с той стороны и влеклось за поездом в состоянии перманентного сна, пассивно, без сопротивления, хотя бы минимального. Луна, казалось, ещё более холодила воздух, не умиротворяя, но мертвя окружающее пространство. К середине ночи  освободились некоторые места в соседнем, вожделенном, отапливаемом плацкарте, где они, все трое, хоть ненадолго, но попали в могучие лапы Морфея…

… И в тряском неудобстве, не шатко и не валко следуя к цели, Любовь увидела довольно странный, с точки зрения линейного мышления и обыденного сознания, сон; и будто берёт она с книжной полки маленькую потрёпанную книжицу и читает: «К.Н.Батюшков. Стихи». Открыв книжицу наугад, читает:

                                  Мадригал новой Сафе

                      Ты Сафо, я Фаон; об этом я не спорю:

                      Но к моему ты горю,

                      Пути не знаешь к морю.

                      (1811)

На этом сновидение и захлопнулось, как книга…

И они, всё-таки, прибыли в пункт назначения, но «немного не туда», и пришлось ещё долго пилить на такси, в котором до одурения воняло бензином и был шофёр-балаболка, что на несвежую утреннюю голову и без форс-мажорных обстоятельств довольно-таки обременительно.

Величественные заиндевелые деревья обрамляли, обрамляли шоссе… Подмосковье домашнее, уютное, осталось вдали, за шалым бегом ночного поезда. Здесь всё простиралось как-то шире и… холодней, распахнутей: больше неба, меньше некоей милой стиснутости средней полосы. Наблюдалось в душе несоответствие и растерянность. Хотелось спрятаться. От усталости?..

- Что-то рановато началась ностальгия, - тревожно взметнулось в сознании Любы.

И вот они подъехали к высокому мрачноватому дому из красного кирпича и, наконец, покинули гостеприимную машину. Поднялись на лифте, позвонили в дверь…

Перед Любой стояла женщина очень маленького роста в ярко-бирюзовых переливающихся «велосипедках» в слишком большую обтяжку, в красной майчонке с надписью «кисс ми».

Растрёпанные хилые кудряшки одуванчиково опушали её массивное лицо.

И было видно невооружённым глазом, что лицо сильно, даже отчаянно накрашено, точнее, - размалевано всевозможными чудесами импортной косметики.

Если бы Любовь не ведала заранее, что перед ней стоит её двоюродная сестрица Светлана, - она ни за что не узнала бы в этом модном существе девчонку с крыши её детства, их детства…

Малюсенькие глазки, обведённые жирно чёрным цветом по всему периметру, смотрели настороженно; так, иногда, примериваясь, перед боем, глядят друг на друга борцы-тяжеловесы; но огромные, глянцево-красные губы, сочно выписанные щедрой кистью художника и подчёркнутые с напуском темноватой каёмкою, опять же – по всему периметру, - улыбались широко.

Так мог улыбаться хищный клоун.

Кажется, в анналах зарубежного кинематографа имеется подобный убийственный ужастик, где клоун охотился за людьми. И с постоянным успехом. Но это к слову.

Наконец, изучив путников, Светлана разлепила свои неумопостигаемые губы и сказала довольно низким голосом с капризными нотками:

- Ах, наконец-то! Проходите! Мы вас было заждались!

… Они оказались на кухне вдвоём; мужчины и дети куда-то удалились. (Или все оставили сестёр для их особого разговора?)

- Сейчас будем делать манты. На сегодня и на завтра.

С поездного недосыпу и после тряского, пахучего такси всё казалось ещё более напрасным и ирреальным, чем могло бы выглядеть, если бы обнаружилось при других обстоятельствах.

- Вчера в бане упились и перепарились. Было классно.

- Гм…

- Клюкнем, пока эти дрыхнут на балконе. Ты уважаешь «Абсолют»?

- В каком смысле? Ты о чём?

- Вот! – она достала льдистоузорную бутыль из холодильника.

- Да вот же он! Это такая водка. Клюкнем по граммульке! – сказала Света, наливая Любе довольно прилично.

-  Ну, давай… хотя с утра как-то не очень-то… (Где я, что со мной, кто, говорить не о чем…)

Аппетитно сглотнув выпивку, закусив копчёным угорьком, Светлана впала в воспоминательный тон с ностальгическими нотками:

- У нас ничего не было, когда я с первым развелась. Ты не думай, хоть новый меня на пятнадцать лет моложе, но это всё – она выразительно повела всем тельцем – это всё мы наживали вместе. Пришлось попыхтеть. Теперь у нас цех. Давай  ещё. Сколько лет.

- Сколько зим, - сказала Люба, и они опорожнили ещё приличную порцию «Абсолюта».

- Не будем сейчас делать манты. Лучше поговорим за жизнь, - изрекла Света.

- Давай, для чего и ехала, - вздохнула Люба.

- Вы, москвички, задаётесь: чего у вас там есть хорошего? А?!! А у нас – простор, Волга, завод-гигант! Здесь размах. А у вас что? А? – взъерепенилась Света.

- Не напускайся. В Москве – святыни.

- Да я там часто бываю. Живу в гостинице «Россия» всегда. Я сама святая. Я сидела на кресле патриарха и, в другой раз, я свою маленькую фотографию незаметно засунула за гроб одного святого. Теперь я тоже святая!..

… (Дорога не даром была трудной и абсурдной. Вот сижу, пожирая абсурд…)    

Но вялокипящая деятельность на кухне продолжалась, ведь завтра должен был прийти долгожданный, добрый, Новогодний Праздник…

Душа говорила: не надо.

История затянулась. «Затянулся наш пикник». Дети возились вместе – где-то на периферии наблюдаемой фиесты и феерии…

Одно из резвящихся малых существ существенно походило на белую лабораторную мышку. Не его вина: мама-мышь допрежь породила и гору – от первого брака.

Сия же гора в виде старшего сына усердно стряпала с ними, и с успехом.

Он же всё время говорил, а может, и вещал (на длинных и коротких волнах) – сплошными анекдотами. А его ловкие, коротковатые и молниеносные руки работали отдельно от остроумного языка и только своеобразная интонация возводила интенцию в потенцию и наоборот.

А, впрочем, и до самого конца Новогоднего «празднества» он сидел, как сочный, большой, налитой «аполитичный» Ажаб, будучи уже гораздо более благожелательным и буддообразным…

Но не буддоподобным…

Да вот уже и восемь, и десять, и одиннадцать.

И, хоть Любе было обещано «камерное, уединённое празднество» , соседей набежала тьма тьмущая… Стол огромен, гул до неба… И, когда уже давненько опрокинули тосты за Дальний Восток и Сибирь Великую, - великолепная, прекрасно наряженная ёлка, стоявшая в углу, без всяких видимых причин, мягко и необратимо, рухнула, замедленно, как в рапиде, распластавшись широкими лапами по полу, брызнула искрами разбившихся стеклянных шаров и гирлянд.

«Дурное предзнаменование», - отметили, вероятно, про себя многие из присутствующих.

Последствия аварии были незамедлительно и оперативно устранены; пиршество продолжалось так же шумно и безудержно, и пробил час двенадцатый, и Новый год был встречен хаотичным и бестолковым шампанским энтузиазмом с горячечными, невыполнимыми по определению, пожеланиями, взрывным, единовременным выбросом в холодный космос бытия детски-ностальгической эмоции, безосновательной, абсурдной надежды…

Празднование продолжалось и ширилось…

… А двоюродная сестрица частенько звала приезжую в соседнюю квартиру, где жил несчастный пьяница, из-под которого продвинутая сестрица уже полностью выдернула пол: вся площадь перестелена дорогим паркетом и в несколько слоёв залита лаком: оставлены лишь «кирпичики» для передвижения предполагаемого переселенца… Находясь в изрядном подпитии, сосед проявлял завидные акробатические данные, продвигаясь по означенным прямоугольным призракам былой суверенности… И квартирка-то его уже давно прибавлена к остальному Светиному «метражу».

- Здесь прорубим дверь! – бодро сообщала Светлана, прихлёбывая из лафитничка.

Сосед же получил развалюшку в деревне от щедрот Любиной родственницы. Весь вечер мучил он Любу подробными рассказами о том, как там, в лучезарном будущем, «клёво будет рыбёшка клевать»…

Но на дне его наивно-мутноватых глаз, как щука в камышах, таилась тревога…

А празднование продолжалось и ширилось… Вольный поток соседей определённого класса, ранга, разбора и ранжира дал сему пиру специфический привкус и направление: из дам были особы с характерным обликом главного администратора провинциальной, но ещё крепкой гостиницы. Богатырши тела, да в чём-то – и духа, навеки занёсшие себя в список победительниц, призывно заглядывающиеся на каждого мало-мальски крупного мужчину влажными глазами навыкат из-под сильно насинённых век… («Ах, такую бы в охапку – и на век…»)

Курносые носы, пышные формы, колышущиеся телеса.

«Без меня тебе, любимый мой, лететь с одним крылом…» - ревел магнитофон. Пары двигались в соответствии.

Или – безудержная «летка-енка» многоножкой гусеницей по этажам и с заходом в соседские квартиры, где-то, поедая замороженную клубнику из пузатых холодильников, где-то, будя младенцев, проспавших Новый год… И по этажам, этажам – поэтапно песни, песни. Всё больше старые или шестидесятых.Дымы… Дымы. Восторг. Копчёно-кручёно-горькое забвение. Псевдопобеда над временем. Ритуальный уход из повседневности. Прыжок выше головы. Приземление. Тишина. Все куда-то делись, испарились из истаявшего праздника…

… После ванной, устремясь к своим, обосновавшимся на балконе, Люба увидела Свету, уломавшуюся и упившуюся, лежащую на диванчике в одежде и в лирической обнимке со своим умаявшимся на празднике мужем. В полном отрубе и беспамятстве. И со злым, непрощающим выраженьем её массивного лица.

Люба, практически с заботливостью матери, сняла со Светы, с её затёкших, усталых-преусталых ног маленькие чёрные туфли с бантиком.

Они упали на паркет с сухим стуком передёргиваемого винтовочного затвора.

Землю зябко передёрнуло.

… Наутро произошёл скандал: Люба сделалась жертвой клеветы и напраслины; она была огульно обвинена в необоснованных притязаниях на Светиного мужа. Трудно было бы отрицать его неотразимую СВЕТОносность, (невольный каламбур). В результате базарной сцены, мастерски разыгранной Светланой, - характерный продавщицкий сленг мы передать не в силах, следовательно, в результате – немедленное бегство несчастных гостей.

На туалетном столике Светланы сиротливо и покинуто покоилась толстенная стопка Любиных стихов, забытых ею в поспешном побеге.

И все – о любви…

Много позднее, на телефонную просьбу вернуть их Светлана нагло ответила:

- Их нет. Я спалила их на шашлыках.

Так вот окончилась первая часть этой истории.

 … Улетали из Москвы в апреле.

Прощаясь, гуляя, настырно наслаждаясь всеми доступными деньгам и здоровью удовольствиями, расширяя ноздри, прищуривая глаза, гогоча весьма и весьма заразительно, почти как вождь, для продления мига присутствия, хоть и не ощущая того; - они ведь были не вполне «кормёжные» эмигранты, которые покидают родной стан в трудный час за ради прокорма и для выживания, - нет: они были своего рода романтики; где скопив, а где сперев зрелую, ещё советскую копейку, они присовокупляли к оной нули с правой стороны (и даже в душе, часто, казались себе правей и правей с каждой прибавленной в стопку сторублёвкой).

  Кирпич за кирпичом, кладка за кладкой, отдалялись, истово, зачастую веруя в то, что единственный корень слова «богатый» - «Бог» - и напрочь забыв о горбатом, сломанном в нескольких точках, звере верблюде и иголке с труднопроходимым ушком…

  Да что там!.. Жизнь кипела. Всё менялось. В который раз…

  Не хотелось оглядываться, нужно было спешить, угождать своим новым путям, стерев смутные пятна ностальгических снов за спиной будущих победителей; нужно было на бегу, на лету, приучить свои лёгкие дышать разреженным воздухом победных вершин жизни, где больше порханья конфетти, да золотых прямоугольных бумажек, низвергающихся с подобающих небоскрёбов – туда, вниз, к толпам почти искренних обожателей, подъявших свои благославляющие руки туда, вверх, к этим восходящим символам владенья, имущества, твёрдости, закрепощения материи.

  Слегка качнуло… Светлана открыла глаза и увидела иллюминаторы, и осознала, что летит к мечте…

        Вырвусь разом, с корнями,

        Все дела свои кину…

… Далеко-далеко внизу, сквозь струящиеся слои прозрачного воздуха, явилась обетованная земля, таинственный остров, пристань спасения. Уже с высоты небес она выглядела прекрасной: по морю плыл золотисто-зелёный лист, брошенный рукою Творца в Восточное Средиземноморье.

  Зубцы прекрасного листа образовывались глубоко вдающимися в сушу, округло-плавными заливами с зеленовато-сверкающей водою; черенок же его – смело вонзающийся в море продолговатый и прямой полуостров Карпас, завершающийся мысом Андреас.

  Тёмная зелень покрытых хвойными лесами гор, главная «прожилка» листа – крутые склоны и вершины Киренийского хребта и золотые долины, выжженные щедрым солнцем Кипра…

  Светлана видела чёткие квадратики полей и садов, всюду жёлтое и зелёное – цвета флага и герба.

  Она изучила волшебно звучащие названия крупных заливов: Амахостос, Акротири, Ларнака, Морфу, а так же и названия крупных портов: Ларнака, Фамагуста, Лимасол…

  Такие гриновские наименования!

  Самолёт взял разворот на посадку в аэропорту Никозии.

  И их встретила, как поётся в песне киприотов: «Земля лимонных и оливковых деревьев, земля объятий и радости, земля сосен и кипарисов, земля героев и любви…»

  Туман же прощлого навсегда, как хотелось бы им думать, затянул непроглядной, самодостаточной, неистребимой пеленою всё, что связано с оставленной позади полузагубленной-полувоскресшей Россией. Но этот шлейф тягуч…

  В апрельской Москве тяжело, как динозавры, переступали лапами сизо-свинцовые голуби; подмораживало, да ещё как, особенно по ночам.

  И она сидела одна у окна, мертвенно застыв, как стылодремотная галапогосская игуана, забыв все координаты и контуры последних оставленных островов. Странно созерцать нашу героиню в таком подавлено-сомнамбулическом состоянии, среди неразобранных ещё служанкою вещей. В их новой квартире в Лимасоле.

  Лимасоле, обнимаемом прекрасным заливом Акротири… Грин… Грин…

  Да и как можно быть такой эпически-грустной в знаменитом, традиционном центре производства вина, коньяка и, представьте, - спирта?.. Всё проименованное в хаотически-живописном безобразии стояло на столе обширнейшей кухоньки. Здесь содружествовали, предъявляя собою пример истинного братства. коньяк «Наполеон», как-бы деревенские «Узо» и «Зивания», да сильно початый литровый пузырик нашенской «Столичной»…

  В застывшем по-игуаньи, но патетическом виде: с большим бокалом водки в руке и застал Светлану пришедший с работы муж; он теперь имел отношения с одной то ли местной, то ли иностранной фирмой, которых кишело в Лимасоле, чьи башни возвышались, чьи «башли» кружились… Иногда, отчего-то – «отмывались»…

  Сразу забилась, взвилась, заорала, вздёрнула чёрное пиратское знамя, знамя нападения, а ни выжидания.

 - Ты где, ёпересете, был?! Ты где, раскардашь твою перекись, времечко проводишь?! Нашёл уже? А может, к ней и ехал-то? А я здесь причём? Я! Я! Я!

За каким хреном я сюда пёрлась? Только башли спрятать? А жить, когда я буду жить? Я ведь ещё, всё-таки, молодая!

 - Света, ты не права.

 - Я ненавижу тут всё, эту жару, я хочу элементарного дождя!

 - Милая, успокойся: дождь за деньги не купишь…

 - Ты думаешь, блин, что ты купил меня вместе со всеми этими подручными тебе обстоятельствами. Я не могу сказать даже: «Я хочу домой». Там ничего нет. Да есть ли у тебя хоть какое-то сердце за бронёй твоего костюмчика?

 - Сейчас покажу.

  Вобщем, кончилось, как обычно. Настал мир, чарующий своей шаткостью.

  Но стылая игуана в душе эмигрантки Светланы частенько совершала неожиданные, резкие движения, поднимала драконий гребень, била упругим хвостом.

  Как-то, роясь в своих «дамских сокровищах» - бижутерии, вышедшей из моды, но милой некоторыми воспоминаниями, несущей прежнюю энергетику ещё неутраченных, полудевственных иллюзий, (как казалось хозяйке), открыточках с котятами, (тут уж все – произведения искусства, каждого схватят за живое), и прочем, и прочем в подобном же роде, роясь во всём этом без особой страсти, но с известным прилежанием, Светлана обнаружила и некий свиток бумаг, стянутых бигудиной резинкой.

  Она совсем успела позабыть об этом…

  … Здесь, в русском кабаке Лимасола, она, находясь в изрядном подпитии, частенько забиралась на табурет и, закатив глаза, - читала… читала… читала…

Громогласно. Чужое. Говорят, что имела успех…

 В пьяном экстазе она казалась себе Сафо.

2002 - 2003 г.г.

---

Цитатник-3 Часть I «Позолоченный миллиард»

«Акция»

 

Котируюсь,

Стало быть,

Существую...

25.11.2002 г.

 

***

Пепси выбрал меня…

18.07.2002 г.

 

***

«Оджинсовели».

25.04.2002 г.

 

***

Президент, понимаешь…

Без галстука, понимаешь…

24.08.2002 г.

 

***

«Никаких активов,

Кроме испорченного

Воздуха…»

25.11.2002 г.

 

***

Сменили

Горе-теннисиста

На лыжника

И дзюдоиста…

7.08.2002 г.

 

«Отшельница»

 

На Мальвинские острова

Эмигрировала Мальвина,

Только рыжая борода

Довлеклась, доплелась, дотащилась,

Десантировалась – и туда…

7.06.2002 г.

 

***

Капитализм

С нечеловеческим

Лицом.

13.01.2003 г.

 

***

...А в углу у всех стоит

Ящик Пандоры...

23.03.2003 г.

 

***

"Средства массовой

Диффамации"

21.04.2003 г.

 

***

Иногда кажется,

Что единственный

Вдумчивый человек ­–

Александр Гордон.

И тот - ночной...

23.05.2003 г.

 

***

Как часто хочется

Порвать...

Телевизор!

20.02.2003 г.

 

Из словаря

 

"Противоречивая информация" –

Сплошная брехня.

22.03.2003 г.

 

Пожар Манежа

 

Никакой мистики.

Просто "спор

Хозяйствующих субъектов".

15.03.2004 г.

 

"Беспроигрышно"

 

Стада слонов

Заполонили телевизор.

Сюжет не нов:

Умнющие стада слонов

Ко мне – без визы.

Великая нам выпала

Удача:

Слонов раздача!..

5.03.2003 г.

 

 

***

Пипл хавает, хавает,

Хавает...

И вдруг –

Берёт калаш!

 

***

Высокоточные,

Неуправляемые

Ракеты!

27.03.2003 г.

 

***

Люди - это не газон

Перед американским

Домом.

29.03.2003 г.

 

***

"Французы – хорошие люди,

Но какие-то странные..."

(Сычёв)

29.03.2003 г.

 

***

Япония.

"Борьба с умом".

23.03.2003 г.

,

***

Строили в России,

А построили...в Катаре.

4.04.2003 г.

 

Диалог

 

– При советской власти

не было "метеозависимых".

– Просто погода была

управляемой...

19.02.2003 г.

 

***

Поеду в Пизу

Уже без визы...

5.02.2003 г.

 

***

На золоте сидим

И золото едим...

12.04.2003 г.

 

***

Контролёр, контролёр,

Ты до дыр меня протёр!..

30.01.2003 г.

 

"Прогноз"

 

При реформе ЖэКэХа

Нас пошлют в Жэ и на Ха!

19.02.2003 г.

 

"Геологи"

 

"Я уехала в знойные степи,

Ты ушёл на разведку в тайгу..."

 

Добывать олигархам деньгу.

1.02.2008 г.

 

Эксперт по всему

 

Сидит он в телеящике, как дома;

И его рожа каждому знакома.

И всем советы подаёт, как некий гуру.

Пущай другую, мудозвон, поищет дуру.

16-17.06.2000 г.

 

Вас ист дас?

 

Немец, разглядывая визитку:

– А «ООО» – это что?

У нас, ну, два ОО, ясно что…

17.09.2002 г.

 

***

Враньё они называют

«Сфабрикованными фактами»…

13.09.2002 г.

 

***

"Вбросы" и "Сливы"

Висят, как абрикосы

И сливы.

17.04.2023 г.

 

***

«Мелко-мелкобуржуазный»…

18.09.2002 г.

 

***

…Все они теперь ходят

В кедах –

Из натуральной кожи…

11.09.2002 г.

 

***

…Ох, магнаты –

Из говна-то…

20.07.2002 г.

 

***

«Мегаполюс».

11.09.2002 г.

 

***

«Нал», да мал…

29.08.2002 г.

 

***

Всеяден –

Как китаец.

27.08.2002 г.

 

***

«Коммесрант».

25.04.2002 г.

 

***

«Хочу самолёт с камином

В салоне. Личный».

18.08.2002 г.

 

***

Революция. Бархатные

Портянки.

29.08.2002 г.

 

***

«Сдержинский».

4.10.2002 г.

 

***

«Лучший отдых –

Есть «смена деятельности», –

Сказал вождь.

И пошёл к Инессе.

11.08.2002 г.

 

Сон

 

Как будто

В одном небольшом

Штабоподобном помещении

С красной дорожкой

Девушка смотрит цветной

Телевизор.

За столом сидит Сталин.

Он пьёт чай и смотрит в себя.

18.08.2002 г.

 

 Из песни…

 

«Идёт Ильич

Планетой голубой…»

Сам из себя, навеки,

Красный…

10.10.2002 г.

 

Наполеон

 

Метр с треуголкой.

6.06.2002 г.

 

***

Депутат Ананасов.

20.03.2002 г.

 

***

Березовский –

«Последний герой».

13.10.2002 г.

 

***

Хинштейн,

Вопиющий в пустыне.

4.10.2002 г.

 

***

Паштет из Гусинского.

10.07.2002 г.

 

Сорос

 

«Политический

Филантроп» –

То ли паук,

То ли клоп.

11.04.2023 г.

 

***

Шли в коммунизм.

Чуть не попали

В мунизм…

11.04.2023 г.

 

***

«Леопадлы».

25.01.2023 г.

 

***

«Пентагонить».

27.01.2023 г.

 

***

«Пекарь Нуланд»

27.01.2023 г.

 

***

«Охлокома».

13.01.2023 г.

 

***

"Свинаторы".

27.06.2023 г.

 

.***

Растреклятый Атали,

Будешь ты лежать в пыли.

17.04.2023 г.

 

***

«Бешенцы».

2023 г.

 

***

"Для биологического

Выживания Россия

Должна встать

С психологических колен".

15.01.2004 г.

 

***

Куда ни плюнь –

Везде антиутопия…

10.12.2002 г.

 

«Кризис»

 

«Американская мечта»

Опять не стоит ни черта.

13.09.2002 г.

 

***

«Звёздно-полосатые войны».

6.09.2002 г.

 

***

«Позолоченный миллиард».

17.09.2002 г.  

 

***

О О Н - уже не "Он".

21.04.2023 г.

 

***

"Микро Чип

И Микро Дейл"!

27.06.2023 г.

 

***

«Политолух».

18.11.2002 г.

 

***

«Полуфабриканты».

8.11.2002 г.

 

***

Молчаливо вопящее

Большинство.

14.10.2002 г.

 

***

«Прынципы».

15.06.2002 г.

 

Казус

 

Жить стали мы

Весьма красиво:

И пьём «Столичную»…

… латвийского розлива!..

7.10.2002 г.

 

***

…Эпоха устаканилась.

Всклень!..

4.10.2002 г.

 

«Неравенство»

 

У одних – миллиарды,

У других – всего лишь,

Миллионы…

Но эти бедняки

Ещё не прошли Путь…

27.09.2002 г.

 

***

Появились буржуи –

Появились «буржуйки»…

12.12.2002 г.

 

Китай

 

Тот, кто истинно

Может,

Пока молчит…

1.11.2002 г.

 

***

«Филе ястреба».

4.08.2002 г.

 

***

Все мозговые извилины

Ему блистательно заменял

Чёткий косой пробор.

13.09.2002 г.

 

***

Стыдливый и уклончивый,

Как термин

«Условная единица»…

14.10.2002 г.

 

"Недоплата"

 

Щекастый яйцеглав

На доллара купюре...

Я не хочу участвовать

В подобной авантюре...

23.02.2003 г.

 

«Размах»

 

Он завтракал – в Париже,

Обедал – в Лондоне,

А ужинал – в тюрьме…

15.08.2002 г.

 

Частушка

 

Эх, уголовка, уголовка,

Ох, как ты вертишь

Нами ловко!..

8.06.2002 г.

 

«Компромат»

 

«Я его слепила

Из того, что было,

А потом что было,

То и запустила…»

15.08.2002 г.

 

***

…А Ванька кушает,

Да ест…

24.08.2002 г.

 

***

Там – базис, здесь – надстройка,

Но велика – помойка…

31.08.2002 г.

 

«Ленинградское шоссе»

 

…Стоят девчонки,

Шуршат деньжонки…

16.05.2002 г.

 

***

Одна вша

Поступила в ВеПеШа.

28.02.2023 г.

 

***

«От каждого –

По способностям,

Каждому –

По пайке!»

14.01.2010 г.

 

***

Трудна истории задачка,

Когда из одного прикорма

«Патриотическая» жвачка

И либеральные попкорны.

1.03.2023 г.

 

Реминисценция

 

...И наклейка

Времён культа личности...

Засинеет.

18.03.2003 г.

 

***

Газовый шарфик –

Подарок газпрома...

13.01.2003 г.

 

***

Не будет вам ни Нато,

Ни болюсов хуато...

26.06.2006 г.

 

Из летописи

 

...После событий 11 сентября

Благородное и воинственное

Африканское племя масаи

Послало в дар Америке

Четырнадцать коров...

29.04.2003 г.

 

«Историческая память»

 

Скажут: «Чéбриков»,

А в голове: Долгих,

Зимянин, Воротников…

29.07.2009 г.

 

***

В первый день

Месяца Ветра,

Года Тростника –

Кортес и Монтесума

Встретились.

14.01.2010 г.

 

***

"Аполлон

Бильдербергский".

19.04.2023 г.

 

***

"Третья моровая".

3.05.2023 г.

 

***

Теперь придётся сникнуть,

Не всё кипеть-шуметь.

И вот, когда не пикнуть,

Осталось лишь – шипеть…

3.02.2010 г.

 

***

От «Сватов»

До Сватово…

23.01.2023 г.

 

***

На практике,

А не в теории

Попал под колесо

Истории…

27.01.2023 г.

---

Цитатник- 3. Часть II «Перепалка в сети»

«Кризис»

 

Театр весь закрыт.

И ложи уж не блещут.

В буфете лишь актёры

Пиво хлещут…

25.04.2002 г.

 

***

…Стихи, гладкие,

Как подбородок

Кастрата…

7.06.2002 г.

 

***

Телевизор –

Единственный сумасшедший

В доме.

Пока?..

18.10.2002 г.

 

***

К «Чёрному квадрату»

Малевича пририсовать

Красную кнопку внизу справа:

Выйдет телевизор.

18.12.2002 г.

 

***

«Чёрный квадрат»

И футбол покажет,

И курицу испечёт…

26.12.2002 г.

 

***

Рядовые

Дедов, Мазаев и Зайцев!..

6.06.2002 г.

 

«Паренёк»

 

Не хочет Родине служить

Солдатом.

И присягает

«Чёрному Квадрату».

26.04.2002 г.

 

***

«Фандорино горе».

6.06.2002 г.

 

Цитата с «пушкинского дня»

 

«Я вас любил!

Чего же боле…»

6.06.2002 г.

 

«Что? Где? Когда?»

 

За спиной –

Банкиры,

А в башке-то –

Дыры…

13.12.2002 г.

 

***

«Барин Алибасов»

6.06.2002 г.

 

***

Ведущий ток-шоу

Валерий Комиссаров

Съел неочищенный

Ананас.

20.03.2002 г.

 

***

…Вульф мусолил

Муссолини…

8.11.2002 г.

 

***

Мексиканский сериал

«Амнезия-2».

6.06.2002 г.

 

Из словаря

 

Негатив –

Негр, выкрашенный

В блондина.

6.06.2002 г.

 

***

Цыган он любил

Только в пьяном

Виде.

18.11.2002 г.

Из словаря

 

Лепнина –

Мыльная опера.

2.02.2004 г.

 

***

"Дартанян"

17.01.2004 г.

 

***

"Пушкинд"

14.01.2004 г.

 

***

Как Тузик

Грелку изорвал,

Так Коля

Пушкина читал...

25.03.2009 г.

 

Критический разбор

 

...И под вечер, в воскресенье,

Пришёл Пушкину конец:

Отчего он не Есенин,

Почему – не Гуданец?!

15.01.2008 г.

 

***

Ступайте вспять,

К своим истокам,

Маты...

27.03.2009 г.

 

***

Тятя, тятя, наши сети

(В Интернете)

Притащили говнеца!

29.12.2007 г.

 

***

Талантливый человек

Талантлив во всём,

А гениальный –

Талантлив не во всём.

5.02.2003 г.

 

Круг

 

Покуда толпа впечатляется

Кошмарными песнями-танцами,

Усталые куклы кривляются,

Боятся сойти с дистанции...

20.04.2003 г.

 

***

Не кажись умней

Продюсера.

10.02.2003 г.

 

***

В двадцать первом

Гастрономе

Гном на гноме,

Гном на гноме...

Хоть их много –

безнадёга!

17.05.2003 г.

 

***

"Звездота"

17.03.2003 г.

 

***

Ничтожество песни

Прячется в пышноубогую

Пестроту клипа...

11.02.2003 г.

 

Из словаря

 

Подтанцовка –

Пляска святого

Витта.

22.02.2003 г.

 

ТВ-2003

 

"Шоу раздеваний!,

"Шоу попрошаек"...

 

Дешевеет тело

И душа ветшает.

17.06.2003 г.

 

Алле Пугачёвой

 

Смотрела клип

О трудной жизни

"Персоны ВИП".

19.08.2003 г.

 

***

Чаепитие

С мордобитием.

30.12.2002 г.

 

«На безрыбье»

 

«Герой нашего племени»

30.11.2002 г.

 

***

Один писатель написал:

«Море смеялось» – и его за это

Полвека ругали;

Другой: что «в овраге

пахло сыростью грибной…»,

И все постоянно цитировали

Эту строчку…

13.12.2002 г.

 

***

Актёрская профессия

Стирает личность.

16.05.2002 г.

 

***

"Плох тот артист,

Который не лежал

В психушке!"

(Андрей Губин).

26.04.2023 г.

 

***

Главное, не путать

Рене Клера

С Марселем Корне…

 

***

Сериал

"Сатан-Барбара".

20.04.2023 г.

 

 

***

Машина, плоская,

Как слегка и лениво

Обсосанный продолговатый

Леденец…

31.05.2002 г.

 

О фильмах

 

Какие мелкие проблемы.

Какие гадкие личины.

Какие плоские…мужчины.

31.05.2002 г.

 

***

Фильм, где пышногривая

Женщина,

С лицом замученной

Учёными обезьянки,

Ублажала капризного

И носатого янки.

16.06.2007 г.

 

***

"Биопик".

7.08.2023 г.

 

 

 «Праздник»

 

«День разногласий

И примирений»

6.11.2002 г.

 

***

Гиви

В ожидании Годо.

25.12.2002 г.

 

***

…Он сидел,

Как-то по-особенному

Развалясь,

Словно британский лев

На рок-концерте

В честь королевы…

7.06.2002 г.

 

***

Королева Англии –

Битломанка.

Классики и современники…

7.06.2002 г.

 

«Ностальгия»

 

Как будто бы кто-то

Чего-то хотит,

Заштопанный хит

Надо мною висит…

7.06.2002 г.

 

«Ностальгия»

 

Заштопанный хит

Надо мною висит,

А в нём будто кто-то

Кого-то хотит…

7.06.2002 г.

 

***

Балет –

Доказать, что

Не мешают…

18.10.2002 г.

 

***

Кстати,

И в «Ромэне» уже

Всё не так…

И во МХАТе…

18.10.2002 г.

 

«Оркестр»

 

– Они играли?

–  Не играли.

– А под фонограмму?

– Нет, не играли.

– А хоть концертировали?..

29.10.2002 г.

 

***

Маленькие кукушечки

Чужих, далёких, тихих

Джазиков, иногда –

Вы спасаете нас.

Хоть и на время…

4.11.2002 г.

 

***

Тупая, густопсовая

Напевочка попсовая!

16.12.2002 г.

 

Попса

 

Бесконечные повторы

Создают в мозгах

Заторы…

16.12.2002 г.

 

***

Искусство

Эпохи вырождения.

25.12.2002 г.

 

 «Певица»

 

Голенькие ручки,

Узенькие брючки.

27.12.2002 г.

 

***

Поющий под фонограмму

Не может дать петуха…

1.05.2002 г.

 

«Певцу»

 

Издаёт сексуальные крики

Наш российский,

Лупастенький «Рикки».

7.06.2002 г.

 

***

– Делать жизнь с кого ?

– С Рикки!..

7.06.2002 г.

 

 ***

«Интернетточка

Незванова».

3.01.2003 г.

 

***

«Культ безличности».

14.10.2002 г.

 

***

Не сгущай краски:

Скажут, – «чернуха».

4.10.2002 г.

 

***

«Графомания пряного

Посола».

4.10.2002 г.

 

***

Ни про кого из наших

Я не могу сказать.

Что «это наше всё»…

4.10.2002 г.

 

Разговор с дочкой

 

– Почему тебе уже

Не нравится певица Алсу?

– Я из неё выросла.

4.10.2002 г.

 

Из словаря

 

«Лопотун» –

Телевизор.

3.10.2002 г.

 

***

Кончился героин –

Кончился героизм…

3.10.2002 г.

 

***

«Хит-строка» –

«Крабовые палочки»…

2.10.2002 г.

 

«Конкурс»

 

Никто не хочет

Быть собой:

Там, где должна быть

Личность, они нащупывают

Пустое место…

23.09.2002 г.

 

«Сериал»

 

Качёра, Качёра –

Не девка, – умора…

23.09.2002 г.

 

***

Вспыхнула спичечная

Коробочка театра…

20.09.2002 г.

 

«Преемственность»

 

Все вышли

Из «Трёх мушкетёров»:

Писатели…воры…

Актёры…

18.09.2002 г.

 

***

«Ероглифы».

18.09.2002 г.

 

***

…Всё повидавшие глаза

Михаила Осокина…

17.09.2002 г.

 

***

«Пупсоиды».

16.09.2002 г.

 

***

Лавры не пахнут.

16.09.2002 г.

 

***

Цок-цок-цок –

За кусток…

То Сатир

Спешит в сортир.

16.09.2002 г.

 

Передача

 

«Бес протокола».

9.09.2002 г.

 

***

«Человек-амфибия» –

Очень сырой фильм…

8.09.2002 г.

 

***

Страшен псевдопоэт.

Это всегда, в чём-то –

Нерон.

6.09.2002 г.

 

«Слова-паразиты»

 

Не сказав «как бы»,

Ты как бы ничего не сказал…

(Типа того…)

5.09.2002 г.

 

 Русская драма

 

1-ый: – Какой хороший вечер!

2-ой – У меня нехорошее предчувствие…

 

(На тоненьких ножках на сцену

Входит Топор.)

5.09.2002 г.

 

Из словаря

 

Слава – это когда тебя

Забрасывают конфетками

Уже даже без фантиков…

4.09.2002 г.

 

***

«Гений-расстрига».

29.08.2002 г.

 

***

                                С.С.

…Уводила «хит-строка»

От порога – на века…

25.08.2002 г.

 

***

«Мы ещё попродаёмся!» –

Сказал писатель…

25.08.2000 г.

 

***

«Брют» те в рот!..

22.08.2002 г.

 

***

Бесконечное переключение

Телеканалов

Превращает нас

В телеприставки.

24.08.2002 г.

 

***

Цезура однажды

Встретилась с люфтом

И у них родилась дочка –

Чеховская пауза…

22.08.2002 г.

 

Телевидение

 

Призраки

Электронно-лучевой

Трубки.

18.08.2002 г.

 

***

– Где моя губная помада, –

Сказала старая графиня.

Это были её последние слова…

19.08.2002 г.

 

***

Наша культура

Больна

Мелкобуржуазной

Чумкой.

15.08.2002 г.

 

Писатель

 

Он жил, как будто

Отбывая срок.

Но Истина светилась

Между строк…

15.08.2002 г.

 

***

Большинство

Попсовичек

Поёт «на блёве».

10.08.2002 г.

 

Из словаря

 

Казино –

Культурно-развлекательный

Комплекс.

31.07.2002 г.

 

***

Если бы выставить

В музее

Плачущего попсовика…

29.07.2002 г.

 

***

«Попсовик-затейник».

29.07.2002 г.

 

«Жулик»

 

«Я за тебя умру» –

Орёт со всех эстрад ,

Как чёртов зуммер.

А Пушкин без дурацких

Эскапад –

Пошёл и умер…

21.07.2002 г.

 

Перепалка в сети

 

Злой графоман

На всё готов,

Но с ним ругаться

Рановато:

Я знаю массу сильных

Слов.

Их не пропустит модератор.

2.08.2009 г.

 

Ещё о физиках и лириках

 

О, физиков тяжкие муки!

О лире тоска бесполезная…

Не вышла карьера в науке –

Не лезьте вы, ***, в Поэзию.

2.08.2009 г.

 

«Семинары»

 

Прошёл творческий

Семинар молодых

Писателей в Липках.

Параллельно, проходил

Семинар молодого

Андеграунда – в Подлипках.

22.12.2009 г.

 

«Фантастика»

 

«Я тебя достану.

И сожгу лучом.

И у стенки стану,

Будто не при чём».

22.12.2009 г.

 

 Юзеру

 

Теперь и в Яндексе,

И в Гугле,

А раньше, иногда,

Был в книгах…

А ты давай,

Как с перепугу,

Всё двигай мышью,

Мышью двигай…

30.12.2009 г.

 

«Литпираньи»

 

Они глотают, не жуя,

Не понимая ни *** ,

И только слышно

Там и тут:

Живое мясо слова рвут!

Ещё и «критику» пришлют…

9.01.2010 г.

х х х

Поговори со мною, книга!

Тебя неистово прошу.

Меня к высотам духа двигай,

А не навешивай лапшу.

26.11.2023 г.

Инструкция

         "Ешь, что дают."

Воспринимай,

Что в уши льют,

С разбором.

Или не пользуйся

Сим электроприбором.

У электронов

Лопнуло терпенье,

Настолько иногда

Бездарно пенье.

6.10.2023 г.

Ретроканал

Поёт в такси

И у вокзала,

"Монако" не проси,

Всё это как-то

Мало.

Тебе споют

Высоцкий, Цой,

Бутусов.

О, не меняй

Ты вкусов...

8.10.2023 г.

х х х 

Назвался Груздевым -

Полезай в кутузку.

18.09.2023 г.

х х х

Окружило мрачное кольцо,

Не помогут зелья Авиценны:

Все актёры на одно лицо,

Когда он сошёл со сцены.

24.10.2023 г.

 

***

В зале потные тёлки

Смеются за башли.

И от их тупизны

Нам становится

Страшно.

«Хоронят умерший смех».

Очевидно. Наглядно.

При всех.

9.01.2010 г.

 

Из словаря

 

Фанатики –

Дети фанатов.

10.06.2002 г.

 

***

Голова обвязана,

Кровь на рукаве…

То фанаты бесятся

В городе Москве!..

Чьи вы хлопцы будете?

10.06.2002 г.

 

***

Интроверт, экстраверт,

…Человерт.

10.06.2002 г.

 

Из футбола

 

Экакая глыба,

Экий матёрый

Человерчище!!!

7.06.2002 г.

 

Из футбола

 

Человерт –

Это звучит гордо!

7.06.2002 г.

 

«Чемпионат»

 

Мяч – летун,

Комментатор – болтун…

5.06.2002 г.

 

О футболе

 

Не битьём, –

Так кáтаньем…

(Чемпионат мира).

3.06.2002 г.

 

***

Футболист

Остео Хондрозо…

15.06.2002 г.

 

Болельщик

 

«Я б такие сборные

Окунал в уборные!..»

15.06.2002 г.

 

«Футбольная»

 

«Над полями, да над чистыми,

Бэкхем птицею летит…»

15.06.2002 г.

 

Предположение

 

Человеку, придумавшему

Блокиратор рекламы,

Поставят памятник

При жизни

Из засохшего… «Тайда»?..

16.06.2002 г.

 

***

«Конфетофил».

16.06.2002 г.

 

«Коррида»

 

Бык играет в поддавки,

У тореро – синяки…

16.06.2002 г.

 

***

Маленькая красная

Бабочка на шее

Модельера Зайцева –

Обрывочек красного

Галстука.

16.06.2002 г.

 

***

…Она смотрела

Теледетектив,

Как загипнотизированная

Змея…

28.06.2002 г.

 

***

Не сценарий,

А маята…

18.07.2002 г.

 

***

Тупой и подлый ящик,

Чего в тебя таращусь?..

Быть может, жду я чуда,

Что вылезет оттуда?..

18.07.2002 г.

 

***

«Тренеры предполагают,

Игроки располагают».

(В. Маслаченко).

(«Спартак» – «Базель»).

17.09.2002 г.

 

***

…Трепетный Романцев…

17.09.2002 г.

 

«Букет»

 

Каждая розочка –

Целая пенсия…

25.08.2002 г.

 

Фразы

 

«Соляристика вырождается»,

Или:

«Муля, не нервируй

Меня» –

Это на века.

16.03.2023 г.

 

***

Цыгане пели.

Как музыкальные

Автоматы,

А, – параллельно,

Тихо крался

Паратов…

3.02.2010 г.

 

***

У поэтессы-хрюшки

Сплошь не стихи, а рюшки.

На них она, бедняжка,

Наела себе ряшку…

23.03.2023 г.

 

***

Можно вечно:

Смотреть на воду,

На огонь.

И говорить о Раневской.

27.03.2003 г.

 

"Вызов"

 

Ты себя пересиль:

Посмотри Пересильд.

29.04.2023 г.

 

***

Чтобы было нам

Смешно, а не страшно,

Спарашютировал

На ушах

Чебурашка...

9.03.2023 г.

 

***

Девочка с гравюры

Оноре Домье,

Отчего приходишь

В гости не ко мне?..

 

***

И в шуме времени

Молчит одна

Джоконда...

29.01.2004 г.

 

***

Всего не расскажешь,

И в кино не покажешь,

А в песне – споёшь...

15.09.2003 г.

 

***

Если Пресли –

Пой, хоть тресни!

25.10.2007 г.

 

В метро

 

...И каждая вторая

Морда

Читает

"Глупого Милорда"...

14.02.2004 г.

 

***

Ресторан

С постными

Цыганами...

6.03.2004 г.

 

Портрет

 

...В ней всё было

Избыточно,

Как в оперной певице.

29.01.2004 г.

 

***

Может быть,

Самое лучшее

Из иностранных слов

В русском языке – "гонорар"...

19.01.2003 г.

 

Из словаря

 

"Целлюлит" –

См. картины Тициана.

25.06.2003 г.

 

"Социальность"

 

Один поэт

Всю жизнь кокетничал

С собой,

Считая это

Классовой борьбой.

13.06.2003 г.

 

***

...Каждая доярка знала

Кто такой Экзюпери...

21.01.2004 г.

 

***

Колизей...Колизей...

Не зевай, ротозей!

22.01.2004 г.

 

***

Она пришла на выставку

Фарфоровых ангелов.

Трудно найти

Безобидней занятие...

3.05.2008 г.

 

***

"Рукописи не горят" –

Ибо успевают сгнить.

1.06.2003 г.

 

***

...Слышался

Сухой стук кастанед...

25.04.2003 г.

---

Цитатник-3 Часть III "Хромают ваши аналогии"

                                     

***

Признак прогресса,

Да и призрак его заодно, –

Поезд…

24.07.2002 г.

 

К звёздам!

 

…Пить трёхзвёздочный

Коньяк в трёхзвёздном отеле;

Пятизвёздочный – в пятизвёздном…

7.10.2002 г.

 

***

…Но там же ничего нет,

Кроме вакуума!

Да и тот – не везде…

7.10.2002 г.

 

***

Псих тоже

Нуждается в спокойствии.

8.10.2002 г.

 

Они

 

Их приговор:

«Не луч, но червь».

14.10.2002 г.

 

«Месть»

 

Надо бы, надо бы,

Надо бы, надо бы…

Бросить в бассейн

С ядовитыми гадами!..

25.06.2002 г.

 

***

«Я умываю руки», –

Сказал хирург.

18.10.2002 г.

 

***.

Всегда виноват

Пациент.

(А клиент

Всегда прав).

6.06.2023 г.

 

***

Анашу – не выношу!

4.11.2002 г.

 

Понятие

 

«Нуль-смысл».

30.11.2002 г.

 

***

…Под слоем грязи

Тлела чистота…

9.08.2002 г.

 

***

Выпьешь на копейку,

Крякнешь – на десятку!..

6.08.2002 г.

 

***

Затейливая обложка

На глупой книге, –

Что пышная причёска

На пустой голове…

11.08.2002 г.

 

***

Что – белый лимузин?..

У всех когда-нибудь кончается

Бензин.

24.08.2002 г.

 

Из словаря

 

Друг – человек, от которого,

Если он заходит тебе

За спину, – не знобит.

15.01.2004 г.

 

***

Шпиль балалайка,

Гитлер капут!

14.01.2004 г.

 

***

Кто цитирует

Тойнби,

Тот уже не "ветошка"...

6.02.2004 г.

 

Детство

 

...Очень любила

Гладить оленей

На чужих "Волгах"...

29.01.2004 г.

 

***

Будешь водку

Пить с присадкой,

А потом –

Плясать в присядку!

11.10 2007 г.

 

***

"Ну, пусть они все

Завидуют и лопаются,

Как клопы

На ветровом стекле

Хорошего автомобиля!.."

22.01.2008 г.

 

***

Когда я пью

Це два аш пять о аш,

Я понимаю – мир мираж.

 

И, наконец, о – огурец!

13.06.2007 г.

 

***

...И сомелье

С глазами кроликов,

Изображают алкоголиков...

17.03.2009 г.

 

***

...Вдруг видишь странную

Картину мира,

Как -будто бы трезвеешь

Среди пира.

7.05.2005 г.

 

***

...Как быстро летит время!

Успеваешь лишь

Проглядывать газетки...

25.04.2003 г.

 

***

Дифференциальное

Ухищрение.

30.09.2003 г.

 

***

...Обложен матом.

Как мягкой ватой,

Слух глуховатый...

29.09.2003 г.

 

***

Лакмусовая какашка.

14.01.2004 г.

 

***

"Доктор Коммерц".

15.12.2003 г.

 

***

Здоровый

Медицинский

Цинизм.

14.03.2003 г.

 

***

Антисемизм,

Антивосьмизм...

12.01.2004 г.

 

***

"Гиноандр".

10.07.2023 г.

 

"Нирвана"

 

Дремать под бормотание

Учёного.

23.05.2003 г.

 

***

"Мелодраматическая

Генетика".

23.05.2003 г.

 

***

Учёный пил...пил...

Но кончились реактивы.

23.05.2003 г.

 

***

"Ложись, гады!

Давить буду..."

7.02.2003 г.

 

Из словаря

 

Боксёр –

"Малый не промах ".

22.02.2003 г.

 

***

Вскричал он:

"Наших бьют!" –

И своему добавил...

22.02.2003 г.

 

***

... – А мы сядем

В последний ряд

И будем всех

О б г о в а р и в а т ь...

29.01.2004 г.

 

.

 

 

 

***

«Не пеняй на зеркало,

Коли рыло в пуху».

25.08.2002 г.

 

***

Ловля квартирной моли

Подобна шизофрении…

4.09.2002 г.

 

Хвосты

 

Самоутверждающимся

За чужой счёт –

Стоило бы приделать

Павлиньи хвосты:

Распустил – самоуспокоился.

И красиво…

5.09.2002 г.

 

***

…Как мыши,

Плоско возящиеся

В пустоте…

6.09.2002 г.

 

***

Что такое интернет?

То ли есть, а то ли нет?..

(Если гаснет свет).

27.09.2002 г.

Коуч

Психолог. Эзотерик.

Тревелблогер.

В миру - истерик.

Избегает логик.

Ему давно известны

Все пути.

Решай: идти?..

20.09.2023 г.

 

***

…Дальнозоркость,

Плавно переходящая

В ясновидение…

17.09.2002 г.

 

***

Слишком открытая

Эмоция

Кажется неприглядной.

4.10.2002 г.

 

***

Громкий смех

Ещё не означает,

Что много сил.

Это, зачастую, – признак

Истеричности.

7.10.2002 г.

 

***

…Подсыпал свиньям

Отравленного бисера…

27.12.2002 г.

 

***

…Всё так хорошо начиналось,

Летело – держи не держи…

Какая пружинка сломалась

В игрушке с названием «жизнь»?..

70-е.

 

***

Пуще змей и больше ос

Он не любил

Официоз.

3.05.2023 г.

 

Из словаря

 

«Погружение во тьму» –

Поход за дополнительной

Бутылкой в поздний час.

16.06.2002 г.

 

***

Вятский извод

«Упанишад».

30.03.2023 г.

 

Сожаление

 

Эх, Оля, Оля,

Полна ты

Алкоголя…

3.01.2003 г.

 

***

Без меня будет скучно!

Боюсь, что только

Мне самой…

5.04.2002 г.

 

***

Расскажи мне свою

Галлюцинацию,

И я скажу: кто ты.

5.05.2002 г.

 

После наркоза

 

– Маска, я тебя узнал…

5.05.2002 г.

 

***

«Геамопатия».

6.05.2002 г.

 

***

Держи ноги – в тепле,

Документы – в порядке…

13.05.2002 г.

 

***

Двадцатый век –

Краеугольный камень

Задних мыслей.

16.05.2002 г.

 

***

Где компьютер твой, –

Там и сердце твоё…

2.08.2002 г.

 

***

В моём организме

Так много цинизма…

7.06.2002 г.

 

***

…И мой энтузиазм

Накрылся медным тазом…

10.06.2002 г.

 

***

Хочу вся в белом быть!

И быть во всём права!

Но… сердце, но… душа…

Но… голова…

11.06.2002 г.

 

***

Пепси выбрал меня…

18.07.2002 г.

 

***

Вставь зубы,

Удали аппендикс…

… «И мир опять

Предстанет странным,

Закутанным

В цветной туман»…

16.05.2002 г.

 

«Антропология»

 

У некоторых

Подбородок кончается

Пониже спины…

7.06.2002 г.

 

У врача

 

Японца спрашивают:

«Желтухой болели?»

20.05.2002 г.

 

***

Увы, дружба часто

Предполагает активную

Поддержку заблуждений…

30.08.2002 г.

 

***

Если человек хочет

Кого-либо обвинить

В тупости,

Он говорит: «Наивно…»

20.09.2002 г.

 

***

…Все они в белых халатах,

И только я одна

В синем халате уборщицы

Стою посредине мира

С красным совком в руке…

25.09.2002 г.

 

«Эстет»

 

«Меня легко уговорить,

Когда мне даётся взамен

Какая-то контр-идея,

А не когда просто

Громко матерят…»

25.09.2002 г.

 

***

Хромают ваши

Аналогии…

Бледнеют ваши

Апологии…

18.11.2002 г.

 

Рецепт

 

Когда друзья

Стреляют в спину,

Стакан-другой

Адреналину…

1.12.2002 г.

 

***

У кого не бывало

Бессонных ночей?

Кто не чувствовал ночью

Себя – как ничей

На ничейной земле,

В неизвестном году,

И – по тонкому льду…

И – в бреду…

И – во мгле…

На нуле.

3.01.2003 г.

 

***

Этой судорожной ночью

Мне приснился

Детский почерк…

29.08.2002 г.

 

***

Памятник удивлению,

Любопытству:

«Ребёнок, показывающий

Пальцем».

10.08.2002 г.

 

«Японское»

 

Я опять просидела

Всю ночь.

Путник, видя окно,

Размышляет:

Как рано встают!..

22.12.2009 г.

 

«Грёзы»

 

Укрыться

От холодного Ничто

Дарёным

Коверкотовым пальто.

…Но нет – не то, не то,

Не то, не то!

Роскошным

Леопардовым манто!

5.03.2010 г.

 

 «Комната»

 

Учёный бомбу

В «Сталкере» волок.

Но не сподобился

Взорвать.

Высок порог.

1.08.2009 г.

 

***

«В огороде – либидó,

А в Киеве – дядько!..»

4.11.2009 г.

 

***

«Так грустно,

Что кушать не хочется…

Так грустно,

Что есть неохота…»

8.03.2010 г.

 

***

Мягко и скрытно,

Как диверсант

На парашюте,

Опустилась пенсия…

27.07.2009 г.

 

***

Добро должно быть

Со щупальцами.

(Фантаст).

27.07.2009 г.

 

***

В профессиях

Такого профиля

Мелькает профиль

Мефистофеля!..

1.08.2009 г.

 

Тюрьма

 

…И сладок

Заоконный воздух,

Будто мёд,

А каждая клетка

Неба – важнее хлеба…

1.01.2023 г.

 

***

Ждать нечего.

Терпенье лопнуло:

Пространство

Со временем схлопнуло!

22.01.2023 г.

 

***

Скитаюсь по опасным

Миражам,

Где великанов

Карлики бороли,

На злую долю

Жалуюсь, дрожа,

И, ненароком –

Выхожу из роли.

13.01.2014

 

***

Смешны надежды:

Счастливы – невежды.

А у кого есть что-то

В голове –

Те сущностно

Завидуют траве.

22.01.2023 г.

 

***

Пока не настигла их Ночь

И звёзды над ними синеют,

Они бы могли помочь…

 

А, может, – ещё успеют?..

8.02.2023 г.

 

***

Кто спорит так

Насчёт сиянья,

Того притягивает тьма,

При всех красотах

Обаянья

И спекуляциях ума…

1.08.2009 г.

 

***

Как я завидую святым…

Птицы запросто

Садились им на руки…

15.10.2002 г.

 

Бренность

 

И в дальнем космосе

Шумы из водорода…

И наша тихо-терпеливая

Природа…

И песни кабака…

– Пока, пока…

17.09.2002 г.

 

Ветры

 

Северный ветер в дорогу зовёт.

Ветер восточный чарку нальёт.

Западный ветер пыль принесёт.

Южный – не в счёт:

Он приносит почёт.

24.08.2002 г.

 

***

Лихое времечко приспело.

И жизнь безрадостно присела,

Чтоб сохранить живой себя,

Хотя бы серой, серой, серой...

 

Чужие краски не любя.

26.01.2003 г.

 

 

***

Как стены тонки,

Голоса – грубы,

И нравы – беспробудны…

Но ведьмы вылетают из трубы.

Из лотоса родятся будды… будды…

24.08.2002 г.

 

Ода новоселью

 

Да грянут перемены!

Пускай живёт в веках

Мечта о толстых стенах...

Высоких потолках...

26.01.2003 г.

 

Необезвременье

 

Что ни сделал, – остаётся

"Частным и приватным"..

Тяжело, ребята, жить

В вакууме ватном.

5.03.2003 г.

 

***

Выше, тоньше, точней,

Утончённей...

Отчего бы не смочь?

Да. Но только тучней,

Удручённей,

Окончательней – ночь.

16.05.2003 г.

 

***

Выдыхается душа

На солнце,

Выдыхается душа

Во тьме,

Спрошу я у японцев:

Как сохранить хризантему

Мне...

18.04.2003 г.

 

***

Узнавать себя в прежнем,

Если даже и в лучшем,

Как с фонариком малым –

По огромным подвалам.

17.05.2003 г.

 

Перемены

 

Нераскаянный,

Тупо-чугунный,

А не лёгкий,

Наивный и юный...

12.03.2004 г.

 

***

Нет у тебя вдохновения,

Ночь неотлична от дня.

Тление – тоже горение.

Горение без огня...

12.03.2004 г.

 

***

Не ищите водицы с Марса,

А ищите небесного Царства.

24.01.2004 г.

х х х

Между "тревогой"

Хайдеггера

И "тошнотой"

Камю.

12.11.2023 г.

 

 «Занятие»

 

…Несыто смотреть

В запотевший хрусталь…

Гонять по тарелке

Увёртливый гриб,

Наверное, долго могли б…

21.05.2002 г.

---

Цитатник- 3. Часть IV «Кротодюймы»

***

Старушка цвета

«Цикламен»…

11.09.2002 г.

 

***

Аксессуары, антураж

И фурнитура –

Вот ты уже, как будто,

И не дура…

18.09.2002 г.

 

***

Дуры тоже нужны,

Для многоцветья…

18.07.2002 г.

 

***

Климакс – не тётка…

16.05.2002 г.

 

***

Топ, топ,

Топает модель…

29.11.2002 г.

 

***

Устарелая

Модель.

29.11.2002 г.

 

***

«Голотея»

26.11.2002 г.

 

***

«Спорно-модель»

11.03.2023 г.

 

***

Добрый доктор Айболит

Исцеляет целлюлит!

15.05.2002 г.

 

***

Не пеняй

На пластического

Хирурга,

Коли рожа крива…

8.03.2010 г.

 

***

Она кокетка

И слегка – кокотка.

Её лицо блестит,

Как сковородка.

6.09.2002 г.

 

Старая кокетка

 

Эта баба,(се ля ви...),

Словно ненормальная,

Притворялась, что в крови

Взрывы гормональные...

10.01.2003 г.

 

"Гармония"

 

Подарите храпуну

Тугоухую жену.

16.01.2003 г.

 

***

Заигралась,

Как Мата Хари...

Оказалось –

Кругом лишь хари!..

16.01.2003 г.

 

***

Любил всех баб он

Скопом, в целом,

Как Мата Хари –

Офицеров...

16.01.2003 г.

 

***

Женщина – тайна.

Приятно объять необъятное,

Поять – непонятное...

10.02.2003 г.

 

"Былое"

 

Между мужем

И Жаклин

Мэрилин

Вбивала клин...

13.04.2003 г.

 

***

"В царство свободы

Дорогу

Грудью проложим

Себе..."

(Элизабет Тейлор).

14.04.2003 г.

 

***

Она бы в лётчицы

Пошла:

Да больно ж...

Тяжела...

18.05.2003 г.

 

***

Воспела или прокляла?..

– Пьяна была...

23.05.2003 г.

 

***

"Как много девушек

Дешёвых,

Но, к сожаленью,

Я женат..."

7.10.2003 г.

 

***

Амстер-дамские штучки.

12.01.2004 г.

 

***

"Без траха и упрёка".

17.01.2004 г.

 

***

Хоть ты и очень вредный тип, –

Целую твой дагерротип...

21.01.2004 г.

 

***

Три грации –

В одной!

9.02.2004 г.

 

***

По обычаю, он увидел

Невесту только после

Свадьбы. Она оказалась...

Мужиком!

9.02.2004 г.

 

***

Чтоб не пил, не курил,

Чтобы брюлики дарил...

14.04.2004 г.

 

***

Каменея

В нераскаянных страстях,

Словно змеи

Ядовитые в горстях,

Был подвигаем

Лишь одним искусом:

Броском – укусом!..

12.03.2004 г.

 

***

Сказать: "Спокойной ночи!"

Ребёночек пришёл,

А злой, ужасный папа

До него не снизошёл...

25.01.2004 г.

 

***

Один говорит -

Как из "Мистера Икса",

Другой –

Как "Последнее танго в Париже".

Который из них тебе ближе?

16.06.2007 г.

 

***

Я ведуса

На индуса.

14.03.2008 г.

 

***

Шерше атташе!

4.07.2023.г.

 

***

Мужские

Галстуки бывают:

Кричащие, невнятно кричащие,

Кричащие невнятно,

Невнятные, навязанные…

9.09.2002 г.

 

***

Подруга синюгана

Должна, хотя бы,

Быть румяна…

31.05.2002 г.

 

***

Ты – неисправима,

Но – неповторима…

30.11.2002 г.

 

***

Бабцы –

Эмансипации

Борцы!

2.12.2002 г.

 

***

«Микроалименты»

25.11.2002 г.

 

***

«Я – не обидчива,

Но злопамятна»

1.01.2023 г.

 

***

То «жирна»… то «плоска»…

Нас рассудят

Века!

29.12.2009 г.

 

***

Конечно, ты с виду

Душка!

Послушай совет

Полезный:

Не спи на чужих

Подушках.

Безвременно пооблезешь…

13.02.2010 г.

 

«Лике»

 

Камин, фонтанчик,

Всё фэншуёво…

Но где же ты,

Мальчик?

Без тебя …..

30.12.2009 г.

 

***

Слишком много

Ты требовал с Верки,

А теперь – отойди,

Охолонь.

Не бросайте в камин

Фейерверки,

А глядите

На тихий огонь…

18.09.2009 г.

 

***

Набор одических

Похвал

Он быстро в маты

Превращал.

24.12.2009 г.

 

***

А мне на тебя

Фиолетово и параллельно,

Можешь и дальше

Вопросы решать

«Келейно»…

21.12.2009 г.

 

Из «романа»

 

Твои глаза, как два нагана,

Как два пинка из темноты,

Твои манеры хулигана,

Твои жестокие черты

Мне не загладить, не избыть…

Осталось – напрочь позабыть.

24.08.2002 г.

 

***

Зачем ты меня обижаешь,

Хотя, говоришь, – «обожаешь»?

Ты лучше уж не обожай,

Но более – не обижай!

24.08.2002 г.

 

***

Подаришь ты такой презент,

Что не уместится в брезент!..

24.08.2002 г.

 

***

«Мужики нас считают

Механизмами,

А мы – организмы…»

2.10.2002 г.

 

***

«Приехать,

Надавать по щекам,

И уехать»…

13.07.2002 г.

 

***

На мужчину нельзя кричать:

Его надо сразу бить.

6.08.2002 г.

 

***

Хотела осудить,

Но залюбовалась…

11.06.2002 г.

 

«Развод»

 

Пусть он был

Идиотом и циником,

Зачастую – глухою тетерею,

Но в какую пойти поликлинику,

Чтоб смириться с такою

Потерею…

4.07.2002 г.

 

Из объявлений

 

Интеллигентный мужчина

Желает познакомиться.

Немного о себе: рост в холке…

25.06.2002 г.

 

***

Она ему:

– Мне нравится твой живот:

Он то больше, то меньше…

– Это дыхание.

11.06.2002 г.

 

«Поговорили…»

 

Он мне сказал,

Что я высшего сорта

И не первой свежести…

Я ему сказала,

Что он второго сорта

И третьей свежести…

11.06.2002 г.

 

***

«Я ненавижу женский визг…»

… И дальше можно написать

Целое стихотворение…

11.06.2002 г.

 

«Звёздам и мегазвёздам»

 

… А за ушами –

Шрамы от «подтяжек»…

Как жаль мне этих

Штопанных бедняжек!..

7.06.2002 г.

 

***

…Ты уже весь красный,

А лучше был бы классный…

7.06.2002 г.

 

***

Ладно скроен,

Крепко сбит.

Хорошо костюм

Сидит.

13.02.2010 г.

 

***

Крепко сбит,

И при деньгах,

И костюмчик –

Просто – «ах» !

13.02.2010 г.

 

***

Кто-то – играет на органе…

Кто-то – режет сало…

11.08.2002 г.

х х х

Лишь Антонио Бандерос

Пробуждает во мне эрос...

24.10.2023 г.

 

***

Настоящий мужик

Видит во сне…линолеум.

23.08.2002 г.

 

***

Любимое занятие

Многих мужчин –

Уходить от ответственности…

24.08.2002 г.

 

«Пара»

 

У неё – спираль.

У него – «эспераль».

5.09.2002 г.

 

Мысль

 

Когда за пивное

Пузцо тя хватаю:

– Пчему ж я не Фидий,

Пчему ж не ваяю?..

7.06.2002 г.

 

«Психология»

 

Мотивов много

Во мне взыграло,

И я тебя

Далеко послала…

16.05.2002 г.

 

***

…Мужчина перегрыз

Поводок…

10.12.2002 г.

 

Словесный портрет

 

Красные белки…

Драные носки…

13.09.2002 г.

 

Из словаря

 

Громовержец –

Храпящий муж.

29.09.2002 г.

 

***

Прогнала мужика.

Завела – хомяка…

30.09.2002 г.

 

***

…А у Петра и Анатолия

Одна и та же анатомия…

22.12.2008 г.

 

Песня

 

«Я говорю – ты молчишь»…

(Только себя слышать хотишь…)

18.07.2002 г.

 

Частушка из «Лекса»

 

Стенли Твидл,

Он такой отважный:

Пара футов высотой

А собой не важный!..

9.09.2002 г.

 

***

Все бутылочки –

Пустые!

Мужички все –

Холостые!

15.11.2002 г.

 

***

Миллион кончается

На «он»…

Триллион кончается

На «он»…

Самогон кончается

На «он»…

18.10.2002 г.

 

«Портрет»

 

На его лице –

Следы порока.

Он любил покушать.

И не токо…

30.10.2002 г.

 

«Перемены»

 

Коли стали

Найками,

Иваны вдруг соделались

Айвенами…

18.10.2002 г.

 

***

Филипп

К Аллочке

Прилип.

20.10.2002 г.

 

***

Мне будет тебя не хватать.

Кого же я буду хватать?..

20.07.2002 г.

 

Из словаря

 

Комплимент –

Не враньё, не правда,

А произведение искусства,

Художественный вымысел.

9.08.2002 г.

 

***

«Хочу магната

С рукой мохнатой»

10.08.2002 г.

 

***

…Первая любовь

Выпускает из сердца

Самолучшую кровь…

24.08.2002 г.

 

***

Некоторые замечания

Жены мужу –

«Критика чистого разума».

3.09.2002 г.

 

***

Холодным пультом

От телевизора

Кармен охлаждает

Лоб.

18.07.2002 г.

 

***

…Осыпался пирсинг с нея…

1.09.2002 г.

 

Из словаря

 

Любовь –

Когда страшно дотронуться.

21.09.2002 г.

 

Ожидание

 

…Всё гляжу

На пыльную дорогу,

Вышивая

Птицу-носорога…

10.12.2002 г.

 

***

Один грузинский поэт

Или поэтический грузин

Написал обо мне:

«Чёрная девушка

В жёлтом автобусе…»

Еду.

9.12.2002 г.

 

«Песня»

 

«Скажи ты мне, поле,

Скажи ты мне, речка»:

За что я люблю

Челове-е-чка?..

7.12.2002 г.

 

Тебе

 

Песком седая станет пирамида,

Болотом станет замок богача,

А ты всё так же пляшешь «ча-ча-ча»

И не теряешься из виду…

7.12.2002 г.

 

О любви

 

Наверно, яркие

Романы

Пылают только

В «третьих странах» …

6.12.2002 г.

 

***

У Дюймовочки

И Крота

Могли родиться

Кротодюймы…

17.10.2002 г.

 

***

…Я напишу сонет

На леднике.

О той, что далека

И вдалеке…

22.09.2002 г.

 

***

Красное платье Кармен

Постепенно

Покрывается чёрною сажею

Кружев.

20.07.2002 г.

 

«Портрет»

 

…Призрачная, голенастая

Девочка Пикассо

Со временем, сколлапсировала,

К примеру, в Венеру.

Тициана.

23.07.2002 г.

 

***

Когда кто-то от вас

Уходит,

И беда достигает дна, –

Механически Солнце всходит,

И Луна.

Хари

Какую версию меня

Воспринимаешь, не громя?

Какую часть моей души

Ты не желаешь потушить?

Но жизнь - мгновенна.

И время - тленно.

Проходит мимо

Тебя,

Что - неделимо

И нелюдимо...

19.08.2023 г.

"17 мгновений"

Так сладостно

Весенний ветер дует,

Что непонятно:

Кто кого вербует...

18.08.2023 г.

---

Цитатник-3 Часть 5 «Серая ворона с чёрной головой»

«Зоопарк»

 

Там за решёткою

Зверок

Бессрочный свой

Мотает срок…

16.02.2010 г.

 

***

Волк дремлет

В каждой собаке,

Тигр – в каждой кошке,

Кто – в нас?

26.02.2003 г.

 

***

Заветы Дарвина

Живут и побеждают!

20.02.2003 г.

 

"Реинкарнация"

 

Хотела выйти кошкой,

А стала – м.........й ...

14.02.2004 г.

 

***

– Почему в Индии

Такие мелкие коровы?

– Зато их много...

15.01.2003 г.

 

***

Футболист, наверное,

Спит, как собака:

Всё бежит, бежит куда-то...

6.06.2008 г.

 

***

Мороз –

Нищему не друг.

27.12.2002 г.

 

Осень

 

… Этих листьев

Жёлтый нал

Передышки не давал…

13.10.2002 г.

 

***

Не думайте,

Что это глюк:

Пушинка пролетела…

22.10.2002 г.

 

***

Не подходите

К зебре

Сзади.

9.08.2002 г.

 

***

– «Мне стоило большого

Труда не поцеловать вас»… –

Сказала змея.

17.08.2002 г.

 

***

Змея из поводка

Уходит через хвост…

31.05.2002 г.

 

***

Собачка –

Дружок человечка.

7.10.2002 г.

 

«Диалог»

 

– Тебе приятно мух ловить?

– Нет. Мне приятно их давить.

24.08.2002 г.

 

***

Вчера всю ночь

Кричала какая-то

Странная птица.

Одно скажу: это была

Не сигнализация…

31.10.2002 г.

 

«Песня»

 

«Созрели вишни

В саду у Ли Чжоу Ваня»…

30.08.2002 г.

 

***

Свинский грипп «аш-один»,

В мире ты господин!

26.07.2009 г.

 

"Напасти"

 

То запор – то золотуха,

То понос – то поллиноз...

26.04.2023 г.

 

Из словаря

 

Диарея –

Древнегреческая богиня

В жёлто-коричневом хитоне.

16.01.2003 г.

 

Моль

 

Пока мы спим, –

Она грызёт, грызёт...

И выделяет, выделяет, выделяет...

29.01.2004 г.

 

***

"Как распознать

Себя – в другом,

А другого – в себе?"

(Размышления гельминтолога).

19.06.2007 г.

 

***

Экологи провели анализ

Московских песочниц

И пришли

К ужасающим выводам...

14.02.2004 г.

 

«Итоги»

 

… Изведали, что слёзы –

Солоны,

А мыши – не слоны…

18.07.2002 г.

 

Созерцание

 

Царица-Осень, я тебя люблю!

Погода приближается к нулю.

Не абсолютному,

Но всё-таки, за минус…

Тобой любуясь,

С места я не двинусь…

24.08.2002 г.

 

***

И тысячи солнц

Эскападами

На край моей длани

Падали!..

19.07.2002 г.

 

***

Совершила б левитацию,

Да мешает гравитация!..

14.05.2002 г.

 

***

Чёрные птицы

Пристально глядят

На жёлтый закат.

Я заворожённо внимаю

Их молчанию.

Вдруг – громкая петарда!..

9.12.2002 г.

 

"Весна.Белая ворона"

 

Знаю я: это не везде.

Может быть, только раз на свете:

Чайка спит в вороньем гнезде...

И качает дерево ветер...

5.04.2003 г.

 

***

Трещат скворцы

Электрическими голосами,

Будто короткое замыкание.

Они такие коллективисты,

Такие молодцы!

Скворцы...

16.05.2023 г.

 

Зависть

 

Серая ворона

С чёрной головой,

Ты зачем кружила

Долго над травой?

Девочка с балкона

Голубя кормила.

Серая ворона

Голубя убила.

17.02.2023 г.

 

***

Задолго до дождей и гроз,

Зимой непредставимы

Грёзы:

Пунцовые спирали роз,

Зелёный серпантин

Берёзы...

22.05.2023 г.

---

 Цитатник-2. Часть I. «Малиновый пиджак»

***

Отъел кусок

«Стабильного» я фонда –

И над камином –

Подлинник: «Джоконда»!

22.10.2007 г.

 

«Бомж»

 

«У птицы есть гнездо.

У зверя есть нора».

– Всё это было у меня

Вчера…

30.07.2005 г.

 

***

«Мы с Тамарой

Ходим парой:

Собираем

Стеклотару…»

17.10.2004 г.

 

***

«А на Любку

И на Нинку

Настрочили

Анонимку…»

15.09.2004 г.

 

 

«Ностальгия»

(на мотив «Ландыши»)

 

Фантики, фантики –

Из прошлой жизни привет.

Фантики, фантики…

Вместо конфет!..

21.06.2005 г.

 

***

Всё остальное –

Мелочи и частности,

Ведь главное –

«Подушка безопасности»!

21.11.2021 г.

 

***

Царь с утра

Ел осетра,

А челядь – пелядь.

1.11.2022 г.

 

***

«Абоненты» в масках…

24.10.2002 г.

 

***

Разбогатею –

Пойду в «Икею»…

10.04.2002 г.

 

***

Западное Дегунино

И Восточное Дегунино _

Братья навек!!..

1.05.2002 г.

 

***

Космодром был весь

Запущен.

12.05.2002 г.

 

***

… На пыльных тропинках

Далёких планет

Ещё не созрели

Следы космонавтов…

16.12.2002 г.

 

***

… Человек проходит,

Как хозяин

Непонятной

Родины своей…

13.07.2002 г.

 

***

Долой инструкции!

Только

Кодекс.

15.10.2002 г.

 

Из словаря

 

«Свобода – это тест».

(В.И.Новодворская).

11.12.2003 г.

 

Из телеящика

 

… Был Пугачёв,

Был Сталин,

А теперь…

Эдичка…

5.06.2004 г.

 

***

«Яблоку» негде упасть…

5.06.2004 г.

 

Припев к некоей песне:

 

«Маленький заводик,

Большой пароходик,

Жёлтая газетка –

Жирная котлетка»!

1.09.2020 г.

 

***

«Всё куплю», – сказало злато.

«Всё возьму», – сказал солдат.

10.04.2019 г.

 

***

… А громоздкий Ельцин

На танке ещё покажется

Вам алебастровой балеринкой

На ностальгическом секретере

Памяти…

24.02.2005 г.

 

***

«Будет небесам жарко.

Сложат о героях песни».

Плавка – или там, сварка,

Выполни план, хоть тресни!

22.10.2007 г.

 

***

«Товарищ Грейпфрутов».

14.07.2005 г.

 

***

… А парус

Порвал Парвус…

8.11.2022 г.

 

Рубль

 

Скоро достигнет он гавани?

Или неверные «вводные»?

То ли свободное плаванье,

То ли паденье свободное…

 

Падает он, сердечный.

Может, стреляют влёт…

Падает бесконечно.

А это уже – полёт!

11.11.2014 г.

 

«Пусси райот»

 

Девушки с вязанной

Головой.

9.12.2012 г.

 

***

Орать об этом

Не хватает голоса.

Такого не было

У Хаксли Олдоса!

19.01.2012 г.

 

Из Шекспира

 

С таким лицом –

И политолог?..

13.03.2001 г.

 

***

Какая чёрная

В России полоса.

Кругом гортанные,

Чужие голоса,

Да песни

Изнурительно-простые…

Какое-то

Нашествие Батыя.

16.10.2004 г.

 

***

«Спать пора, уснул бычок.

Лёг в коробку на бочок.

Сонный мишка лёг в кровать».

Этот Мишка – Горбачёв!

14.10.2011 г.

 

«Типаж»

 

… Он стал совсем как деревяшка,

Вконец ослаб.

И все свои промашки

Он списывал на баб.

31.12.2022 г.

 

Нарцисс

 

Что-то странное

Деется нынче.

Суета одна, маята…

Футболист,

Оттопырив мизинчик,

Говорит: « Ах, погода не та…»

15.06.2002 г.

 

***

То, что поначалу

Кажется бредом,

На поверку оказывается –

Дезинформацией…

Хрен редьки не слаще.

24.03.2002 г.

 

***

«Трёп-шоу».

20.03.2002 г.

 

***

Навек в телевизор залез.

Кто нагл и кромешно

Бездарен,

И мы наблюдаем

Процесс,

Как морда

Становится харей.

7.07.2002 г.

 

***

… Жаба, рассыпающая

Вкруг себя,

Сомнительные парадоксы…

16.04.2002г.

 

***

… И Брут был когда-то

Лоялен и политкорректен…

26.03.2002 г.

 

***

«Вот остин с хвостиком,

А вот – полужуравль

И полукот!»

22.10.2021 г.

 

***

Мадам Олбрайт –

Мадам Брошкина.

23.03.2002 г.

 

***

Светит месяц, светит ясный,

Светит ярче, чем вчера:

На него американцы

Не летали ни хера.

30.12.2003 г.

 

***

… И вот, с небес

Ударил грозный гром –

Американский

Обанкротив

Автопром…

1.06.2009 г.

 

«Евроньюс»

 

Там, где надо

Кричать, вопить,

У них «нет комментариев»,

А ведь, вроде, из «ариев»…

24.07.2009 г.

 

***

Шалит Шарли,

Проклятое ебдо,

Шалило после

И шалило до.

12.11.2015 г.

 

***

«АнглосакЦы»

(из Т.В.)

30.10.2022 г.

 

***

… Теперь-то уже точно

Известно, что самые

Толстые люди

Живут не в России…

10.09.2002 г.

 

 

Эмигрант

 

Поехал в Америку,

Чтобы стать звездой,

А стал – полоской…

18.07.2002 г.

 

***

Кольт –

Их Калашников.

8.03.2002 г.

 

***

Ни одной б….

Не отдадим и пяди!

31.05.2004 г.

 

***

Кто пашет в поле,

А кто – в интерполе…

10.02.2006 г.

 

***

«Смех и Греф»…

24.09.2004 г.

 

***

Народ хавает.

Пипл – безмолствует.

15.09.2004 г.

 

 

«Мечта»

 

… Дороги там ровней,

А дураки – умней…

19.10.2004 г.

 

 

Из словаря

 

Кумач –

Пурпур для бедных.

5.09.2004 г.

 

***

Орденоносцы

Четвёртой категории…

11.12.2003 г.

 

***

«Чубайс в яблоках».

9.11.2003 г.

 

***

«ЖЭК – потрошитель».

2003 г.

 

***

Пузанчик бодрый,

Очень людям мил,

Легко плясать ему

Среди могил.

12.11.2015 г.

 

***

И тянут ручки «лодочкой»,

Как вождь.

А дирижирует всем этим

Вошь.

2.11.2015 г.

 

***

Какие сны

В том подлом

Сне приснятся,

Когда он лапки

Кверху задерёт?

Наверное, что снова

Оживёт,

И заберёт Страну

В охапку.

12.11.2015 г.

 

***

Кто знает слово

«Постулат»,

Тот ждёт авансов

И зарплат…

9.09.2002 г.

 

***

«Акула юриспруденции».

16.09.2002 г.

 

***

Он мелко плавал,

Но глубоко копал…

29.10.2002 г.

 

***

… И вот опять

Над нами кризис

«Простёр совиные крыла»…

3.01.2009 г.

 

***

«Мифиози».

7.06.2006 г.

 

***

«Лиза с трассы».

29.10.2022 г.

 

***

«Сталеворы».

20.09.2006 г.

 

***

«Мать-героина».

21.10.2004 г.

 

***

Дебилизация

Живёт и побеждает!

26.06.2004 г.

 

***

… Ввяжемся в бой,

А там будем

Посмотреть…

16.05.2004 г.

 

***

Им место – на помойке,

Они сидят в «надстройке»…

2.04.2002 г.

 

 

«Дразнилки»

 

Ты в болоте – я на самолёте!

Ты на помойке – я в надстройке!

2.04.2002 г.

 

***

«Культ безличности».

14.10.2002 г.

 

 

Леди Борода

 

Много есть разных уродов.

С этой – такая беда:

Это – не подбородок,

Это уже – борода .

5.12.2017 г.

 

***

«Паблик Морозафф».

16.10.2019 г.

 

***

Мы теперь не увидим Мексики,

Не услышим живьём мариачи,

Будем плакать пьяные песенки,

Если есть у кого, – на даче.

19.12.2014 г.

 

***

Добыча полезных

Для кого-то

Ископаемых.

21.11.2003 г.

 

***

А и Б сидели «на трубе».

А слиняло,

Б слиняло,

Кто остался «на трубе»?

21.01.2005 г.

 

***

Никто и пикнуть не успел,

Как олигарх на них насел…

3.02.2005 г.

 

***

Сами-то подленькие,

А по стенам всё –

Подлинники…

21.11.2004 г.

 

***

… Малиновый пиджак

Со слегка

Вытянутыми коленками…

21.09.2005 г.

 

 

«Крыша»

 

Преступность

С налётом

Патернализма.

11.10.2005 г.

 

 

«Конец сказок»

 

… И стали они

Жить-поживать,

Прибавочную стоимость

Наживать…

25.06.2005 г.

 

***

… И стали они

Жить-поживать,

До конца Света

Доживать…

25.06.2005 г.

 

***

Слишком пышная

Масленица

На потребу туристам.

 

И пустынная Пасха…

С этим трудно

Смириться.

2020г. весна.

 

 

Вирус

 

Он совсем не похож

На корону.

На подводную мину

Похож!..

6.05.2020 г.

 

 

Альфавиль

 

Запрещены

Людские ласки

И всюду

Маски… маски… маски…

 

И в этом

Новом Альфавиле

Уже забыли,

Как любили…

4.05.2020 г.

 

***

Одинокая льдинка

«Норд-Оста»…

Как ужасно.

И просто.

30.10.2002 г.

 

 

Несущий корзину

 

Скользила фреска

По стене. Скользила…

Глаза – из блеска,

На спине – корзина.

О раб, несущий полную

Корзину,

Ступай легко.

Храни тебя Изида!

1978 г.

 

***

«Стрекозиноглазый

Лётчик».

24.04.2022 г.

 

***

Биг босс становится

Дауншифтером (!)

22.06.2011 г.

 

 

«Хрущёвки»

 

Было всё это недавно

На счастье похоже.

Время промчалось.

И что же, и что же,

И что же?..

31.05.2011 г.

 

***

Да, скифы мы,

Да, азиаты мы

С квадратными

И круглыми глазами…

10.2003 г.

 

***

Среди урбанизма,

В тревожной

Гармонии мира

Строителю снятся

Валькирии:

Майна и Вира.

16.06.2005 г.

---

Цитатник-2. Часть II. «Деревенская ламбада»

 ***

Головой не тряси

Очень резко:

Всё там перемешалось

Давно.

Там причудливых формул

Обрезки

И нарезка чужого кино.

12.11.2015 г.

 

* * *

«Играет, играет варга-ан…»

21.02.2012 г.

 

* * *

Простая

Деревенская

Ламбада…

17.05.2004 г.

 

«Идиллия»

 

Министру Культуры

Снится Джоконда…

15.04.2004 г.

 

* * *

… И липнут,

Как Сёрос к Попперу,

На всю

Мировую Оперу!..

5-6.01.2013 г.

 

«Корпоратив»

 

Кто от пошлости устал,

Дед Мороза Заказал,

Также и Снегурку –

Стройную фигурку.

Дед Мороз споёт – «Централ»,

А Снегурка – «Мурку».

16.12.2003 г.

 

* * *

«Куда ни кинь –

Везде Клин…»

( П.И. Чайковский)

8.08.2003 г.

 

Из словаря

 

«Макаревич» –

Где Маккартни

Телят не пас…

11.12.2003 г.

 

* * *

 

«Минкин и Поджарский»

11.12.2003 г.

 

* * *

«Этот мир

Прогнётся под нас».

 

Не под Ивана, под Царевича:

Мир принял форму…

Макаревича…

11.12.2003 г.

 

* * *

… Словно вдоль по Питерской,

Пронёсся по Тверской…

06.01.2004 г.

 

* * *

«Полупират и полухиппи» – 

За этот образ

Виски выпей.

(И, смею надеяться,

Ещё –  за индейца…)

22.10.2007 г.

 

А.Макаревичу

 

Ресторатор, ресторатор…

Но в «поэты» – на хера-то…

11.12.2003 г.

 

«9-я симфония Бетховена»

 

«Оглядитесь,

Миллионы»

12.12.2007 г.

 

Из словаря

 

Лицемер –

Пластический хирург.

14.05.2006 г.

 

«Совет»

 

Не сторонник я

Труда аврального,

Но в искусстве

Нету выходных:

Чтобы добрести

До шедеврального,

Напиши с десяток –

«Проходных».

3.01.2009 г.

 

* * *

Сегодня в первый раз

Я в Интернет

Вселилась.

И что же вижу я:

Повсюду вирус, вирус!..

2.02.2009 г.

 

* * *

«Ахудожник»

6.02.2009 г.

 

* * *

Иду полем,

Иду лесом,

Получая

Эсэмэсы…

25.02.2009 г.

 

* * *

    «Ляли, ляли, ляли.

    Два пупсика гуляли

    В тропическом саду…»

В ботаническом саду,

Где ботаники гуляют,

Эсэмэски посылают,

( И подштанники теряют)…

19.05.2009 г.

 

* * *

          Н.Г.

Помню, как сквозь

Клеточку

Люди мне кричали:

Испугали деточку.

Люди – одичали?

9.05.2009 г.

 

* * *

        Н.Г.

Пушкина увидел

Ты в таком колоре…

А в Елгавской дурке

Что тебе вкололи?..

9.05.2009 г.

 

Грехи

 

        Н.Г.

Что ты себе

Давно простил,

Сгустил –

И в Пушкина пустил.

9.05.2009 г.

 

* * *

        Н.Г.

Он не ответит.

Он на площади стоит.

Своей.

А ты издёргался,

Не находя ролей.

Извёстка ты…

9.05.2009 г.

 

* * *

Чем обвинять

Весь Божий мир –

Отремонтируй

Свой

Сортир!

9.05.2009 г.

 

* * *

Из подворотни Моська

За пятку укусила:

Из пострадавших – Моцарт

И трагедии Шекспира.

9.05.2009 г.

 

* * *

        Н.Г.

Ах ты, Коля, Коля, Коля,

Чья играет в тебе воля?

Говорят, силён в астрале,

Что ж вы всё-то позасрали?..

9.05.2009 г.

 

Жалоба искусства

 

«Искусство для искусства…

Искусства, мля, не густо».

13.03.2001 г.

 

Разоблачение

 

 - Тебя, скромняга мой,

Столкну с такой

Заразой:

Не хочешь  с л ы т ь

«Звездой»,

А хочешь  б ы т ь

Завбазой…

10.10.2002 г.

 

«Красная стрела»

 

Не отличить сухого от креплёного,

Десертного – от самогона…

Куда ж мы

В тесноте вагона

Несёмся – самоуглублённо?..

9.09.2002 г.

 

Эркюлю Пуаро

 

Давид Суше

Всегда настороже:

Он всех пересажал

Уже…

10.09.2002 г.

 

* * *

«Хмуро, весело, хитро»

Смотрит сыщик Пуаро.

10.09.2002 г.

 

* * *

Набрякает слеза

На глазах у верзилы

И кончается «Мурка»,

Как будто кончается

Жизнь.

Не любому по силам

Шагать в « коммунизьм»,

Не читая «Мурзилки»…

7.07.2002 г.

 

* * *

Теперь он думает

О жизни под шансон.

Такой уж ныне

Предлагается фасон.

А там поёт

Не Сальваторе

Адамо –

Одно дерьмо.

7.07.2002 г.

 

Скульптура Мухиной

 

«Люди с открывалкой».

18.08.2002 г.

 

* * *

Фокус по имени «фобос».

Демос по имени «деймос».

21.04.2002 г.

 

* * *

… По улице ходила

Зелёная Годзилла…

21.04.2002 г.

 

Диалог

 

–  У них в квартире

Сделан евроремонт?

– Он профессор.

7.04.2002 г.

 

«Модники»

 

У них даже куча,

И та – от Гуччи!..

5.04.2002 г.

 

Идиллия ХХ1 века

 

… И пьяный смотрит

На наркомана

И вспоминает

Томаса Манна…

5.04.2002 г.

 

Актрисе Андреа дель Боко

 

Не спасует перед подлецом

Аргентиночка

С русским лицом!..

26.03.2002 г.

 

«Мюзикл»

 

– Хочу танцевать!..

– Танцуй, твою мать!..

25.03.2002 г.

 

Совет

 

«Сочини-ка биографию

Пожалчей…

Разгорится твоя славушка

Поярчей!»

24.03.2002 г.

 

Сон

 

(Общага Литинститута).

Будто я переводчик:

С русского на русский…

23.03.2002 г.

 

«Новый год»

 

На тарелке – колбаса.

В телеящике – попса.

90-е г.

 

***

Игра в бисер

Перед свиньями.

20.03.2002 г.

 

* * *

Публика –дура.

Зритель – молодец!

20.03.2002 г.

 

Из «женского романа»

 

«В её руках был орхидей».

20.03.2002 г.

 

* * *

Дождь идёт,

А мы свингуем!..

10.03.2002 г.

 

Суперсистема для похудания

 

Конфетка – таблетка.

Креветка – таблетка.

Котлетка – таблетка.

Какашка – бумажка.

8.03.2002 г.

 

* * *

«Елисеевские поля»

 

***

«Чебурашка-сан»

18.01.2005 г.

 

* * *

«Либредто»

25.02.2005 г.

 

* * *

         Р.Л.

Макияж, наложенный

В 60-е годы,

Она, как наклала,

Так и не смыла…

7.03.2005 г.

 

* * *

«Персона нон гранта»

31.07.2005 г.

 

* * *

От старухи Изергиль

До рабыни Изауэры –

Один шаг…

28.03.2005 г.

 

* * *

«В чёрном венчике из кос»

(Ирина Знаменщикова

Про мою обложку).

2003 г.

 

***

Рот всё ярче у Ренатки.

(И моднявые манатки).

Мы – Ренаткины фанатки!

15.10.2005 г.

 

* * *

«Ыскусство»

6.06.2005 г.

 

* * *

Кто имеет грош в кармане,

Покупает у Армани.

25.07.2005 г.

 

* * *

Выдь на Волгу!

Чей стон раздаётся?

Этот Бьёрк

У нас песней зовётся…

26.09.2004 г.

 

* * *

… И мальчики

Слащавые в глазах…

14.05.2004 г.

 

* * *

«Психиарт»

21.10.2004 г.

 

* * *

Караул!

Децла в армию

Забрили…

10.11.2004 г.

 

* * *

– О чём задумался,

Детина? –

Седок приветливо

Спросил…

И тут же в морду

Получил…

26.06.2004 г.

 

* * *

Чичиков

Теперь в Англии.

18.05.2004 г.

 

* * *

Это как же надо

Напиться,

Чтобы перепутать

Портрет с пейзажем…

13.04.2004 г.

 

«Хэппи энд»

 

Добро восторжествовало,

Деньги в чемодан собрало

И поехало на Багамы…

30.10.2004 г.

 

***

«Всё смешалось

В доме

Фредди Крюгера…»

(из хоккейного комментария

Словакия – Швейцария).

6.05.2004 г.

 

* * *

«Чёрный квадрат»

Малевича –

Это выключенный

Телевизор.

Зима 2004 г.

 

***

Пока сходишь

За бензопилой –

Синяков понаставят…

11.12.2004 г.

 

* * *

Лауреаты

Эн-ской премии.

2.01.2006 г.

 

* * *

Вуди Ален,

Ты не идеален!..

2.01.2006 г.

 

* * *

Есть культуртрегеры,

Есть культурдиггеры.

А есть – культур-ниггеры…

10.01.2006 г.

 

«Оскар»

 

Не всё золото,

Что блестит.

25.02.2019 г.

 

«Голливуд»

 

… Можно наделать

Из этих гвоздей

Сверхчеловеков

И суперб….й!

28.07.2006 г.

 

Эксгибиционисты на Т.В.

 

Погасли ныне «звёзды».

Ё-моё!

Закрыты зрелищ здания.

 

Несут своё поганое

Бельё –

В последнем уповании…

31.05.2020 г.

 

* * *

Ария Хэ Зэ

Из оперы

Пи Зэ.

17.07.2020 г.

 

* * *

Болен Дитер –

Выпил литер!

4.12.2020 г.

 

Телеинтервью

 

И пристанывает,

И привизгивает.

Вспоминает,

Как кто облизывал

И какие давал «блага».

 

Эта старая баба-яга.

12.12.2021 г.

 

* * *

Перечисляют

Своих мужей,

Словно нанизывают

Куски мяса

На шампур.

12.12.2021 г.

 

* * *

Актёрская манера

Вёртких юбок.

Абортная карьера

Душегубок.

12.12.2021 г.

 

* * *

Истеричная дамочка

Произносит стишки.

Слабоватая самочка,

Но какие грешки…

Не поэзия – фикция.

 

… И паршивая дикция!..

18.10.2010 г.

 

* * *

Шепелявит с присвистом

Психопатки душа.

И шипят оптимисты:

«Хороша… хороша…»

18.10.2010 г.

 

* * *

«Уже не смотрю на лица,

Только успеваю читать

Надписи на майках…»

19.07.2011 г.

 

«Фря»

 

По сравненью с ней

Все мы нулики:

Круче фри

Во всём свете нет.

По ночам она

Красит брюлики

В ностальгический

Чёрный цвет…

17-18.02.2012 г.

 

***

«Геймер,

Деланный пальцем,

По фамилии

Альцман.»

10.05.2015 г.

 

* * *

«Литературный бройлер»

24.03.2002 г.

 

* * *

Говорят, он был

Неплохой поэт,

Но  оставил лишь

Электронный след…

9.12.2022 г.

 

«Рецензент»

        В.Д.

Взял – подстрелил

На взлёте.

Вскочил на мотоцикл

И прибалдел

В полёте…

2.12.2022 г.

 

Пол Маккартни

 

У стен Кремля мы зрим его.

Он заводной, весёлый парень.

Концерт, вообще-то, ничего,

Когда б – не телекомментарий…

15.12.2003 г.

 

* * *

Каждая дура

Жаждет «гламура».

Каждый засранец

Требует «глянец» .

17.12.2007 г.

 

* * *

Напряжённые прессы актрис.

И тяжёлые тайны кулис.

Сколько сплетен висит в этих складках…

Но на сцене – тлетворно и сладко…

7-8.03.2007 г.

 

***

Мы по самые макушки

Уместилися в частушке.

В маленьком объёме,

Как в уютном доме!

16.12.2003 г.

 

* * *

Информация чужая

Бьёт по черепушке,

А ты иди сюда, ко мне:

Свидимся в частушке!

16.12.2003 г.

 

* * *

За окном собака лает,

Ей в ответ – другая.

А меня никто не хвалит,

Только все ругают…

16.12.2003 г.

 

* * *

Опции в обсуждениях

На портале «Поэзия.ру»:

Намёки, полунамёки,

Шутки,

Стирание в порошок.

12.12.2012 г.

 

* * *

Портвейн «Агдам»,

Наверно,

Не для дам…

31.05.2004 г.

 

* * *

Раскрытая, светлая

Книга надо мной парит,

Как крылатый бог.

Говорят, происходят сдвиги,

Чтоб читать тебя

Ух никто не мог…

6.04.2011 г.

 

«Ответ»

 

Жёлтым листьям

Снится хлорофилл,

Раз об этом Паулс

Вопросил…

29.07.2006 г.

 

* * *

Превыше любого «реала»

Причуда, фантазм,

Покрывало

Пьеретты…

Вы в сердце поэта!

27.05.2012 г.

 

Праздник

 

… А китайцы,

Отведав сто блюд,

Развесёлые песни поют,

И, приветствуя

Странную тварь,

Зажигают

Красивый фонарь.

23.01.2012 г.

 

Пески

 

… И вместо сада

Пески пустыни.

 

Пустопорожний

Ты вертопрах.

 

В Дали бродили

Слоны Бернини

На несуразных

Своих ногах…

22.11.2018 г.

 

Подражатель

 

Взгляд красноватый

Поверх очков,

Но поступает кротко:

Пишет портреты

Половичков

А-ля Ротко.

22.10.2018 г.

 

* * *

Широкий жест!

Высокий стиль!

А остальное всё –

Утиль.

11.10.2005 г.

 

* * *

Мой книжный шкаф,

Иконостас!

Мой хор многоголосый!..

18.12.2017 г.

 

Из словаря

 

Афоризм –

Усохший роман.

8.03.2002 г.

 

«Романс»

 

Шум ветра

С добавленьем Баха.

 

И у костра – певец.

На нём прекрасная,

Атласная и красная,

Цыганско-русская

Рубаха!

Он мóлодец и молодец!

 

 

Актёрам о некоторых

Режиссёрах.

 

Мучат вас

Карьеристы-дракулы,

Проходимцы-иуды.

 

И стоят

Незажжённые факелы…

Ненаполненные сосуды…

10.09.2002 г.

 

* * *

… Сны мира, как вы жалки…

Вперёд, кинематограф…

Вставляй

Колёса в палки

И раздавай

Автограф!

2.10.2002 г.

 

* * *

Живём мы в царстве

Обезьяньем,

Где всё идёт наоборот.

Нас не полюбит Модильяни

И Блок бокала не нальёт…

7.06.2006 г.

 

* * *

      В.В.

«Духовной жаждою

Томим,

Я был Любимовым

Любим…»

20.01.2003 г.

 

* * *

        М.Ц.

Как гаснут

На тебе духи,

И вот звучат

Последней долгой нотой…

Прощайте,

Скушные заботы.

 

Горят, всевидяще – стихи.

10.01.2013 г.

 

Непрочтённая

 

Прочь, клоунский парик!

В душе остался ропот:

Мой не услышан крик,

Мой не подслушан шёпот.

15.12.2022 г.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

---

Цитатник-2 Часть III. «Звёздный шум»

***

Как говорят астрофизики,

Проблем не будет

Миллиард лет.

14.08.2014 г.

 

* * *

Поверьте, что

Совсем не даром

Я ориентируюсь

По квазарам…

19.04.2010 г.

 

Города

 

Огни и тени… тени.

Там шевеленье мнений.

Там лица приукрашены.

Там страсти не пригашены…

14-15.03.2001 г.

 

Ученица

 

Я бы закинула невод

И притащила звезду!

Что мне поставили «неуд»?

Больше туда не пойду!..

26.05.2004 г.

 

* * *

Сшила много платьев.

Некуда носить.

Есть мильон вопросов –

Некого спросить!

13.10.2022 г.

 

* * *

Распроклятый испокон,

В каинитах ожил Каин.

Белый-белый Аполлон

Чёрной нефтью истекает…

14.08.2014 г.

 

* * *

И, в новейшем из времён,

Старой горестью учёный,

Белый-белый Аполлон

Истекает нефтью чёрной.

30.06.2014 г.

 

Знак

 

Рассыпал соль

Иуда по столу.

Вокруг – апостолы.

4.07.2012 г.

 

* * *

«Стоит тяжёлая

Антропосфера…»

7.03.2002 г.

 

«Вакхическое»

 

В ступке жизни

Хруст костей…

Лучше пьяный

Смех гостей!

3.03.2005 г.

 

* * *

Маленькие детки

С совочками в руках –

Очередная надежда

На чистку

Авгиевых конюшен

Мира…

6.05.2005 г.

 

«Мечты»

 

Одеяло срывать

Рывком.

И идти по траве

Босиком…

13.05.2004 г.

 

«Игровой момент»

 

­­ – Ур, Генка, ур!..

Эх, джеляб!

Штанга!

(непереводимая игра слов).

16.10.2004 г.

 

* * *

Почему у русского сапога

Загнутый нос?

Кто ответит мне на этот

Простой вопрос?..

13.04.2002 г.

 

* * *

Мысль носится по кругу,

Словно кошка

С консервной банкой

На хвосте…

5.04.2002 г.

 

Из словаря

 

Интернет – интернат

Для сиротствующих

Человеков…

5.04.2002 г.

 

* * *

Когда раскормишь чересчур

Барана иль козу, –

Увидишь зависти прищур

У ближнего в глазу…

16.12.2003 г.

 

* * *

Есть род невинных развлечений:

Чужую печень расклевать

Без всяких умозаключений.

Опять… и снова… и опять…

 

***

Осенняя муха

Стучится в стекло,

Как бы оптимальное,

«Меньшее зло»…

21.10.2007 г.

 

* * *

Чей разъярённый, тёмный азарт

Безрезультатно лижет закат?

Падает занавес сей мелодрамы.

Ох уж мне эти «пиковые дамы»…

23.06.2007 г.

 

Поэт

 

Хоть не извлёк волшебных строк

Рукою чародея,

Поэт в ночи не одинок,

От тишины балдея…

4.01.2004 г.

 

* * *

Мы хотим всего и вся,

Молодые порося,

Но ценить любую малость

Будем, может, лишь под старость.

 

Характер

 

Не боись налить стакана:

Не обидит таракана…

Стакана не видит –

Вот тогда обидит!..

6.01.2004 г.

 

* * *

Пока пошлёшь,

Пока тебя пошлют –

Столетия над миром

Проплывут…

24.06.2007 г.

 

* * *

Бутылка – не фетиш,

А друг и товарищ.

А ты – вроде, светишь,

Но каши не варишь…

23.06.2007 г.

 

* * *

Если б я была мужиком,

Я б имела большой кулак,

Защищая тем кулаком

Баб, и кошечек, и собак.

23.06.2007 г.

 

* * *

Пропылённую лапшу

Я с ушей своих смахну.

Стану слушать

Тишину…

25.11.2012 г.

 

«Зависимость»

 

Гормональный всплеск –

И в глазёнках блеск.

Гормональный спад –

И в душонке ад…

25.11.2012 г.

 

* * *

Вся жизнь –

Как сплошная ошибка.

Летела

Стрела

В пустоту…

19.03.20022 г.

 

* * *

Шутила, играла –

Вдруг лишнею стала…

6.04.2022 г.

 

«Завет»

 

Живи, считай калории.

И позабудь о глории.

30.05.2010 г.

 

* * *

… Ах, в прекрасную весну

Без Монтеня – не усну!

30.01.2009 г.

 

* * *

Ночью длинной

Сон нейдёт.

И лежишь,

Как идиот…

3.01.2009 г.

 

* * *

«Ваше высоколобие!»

26.08.2003 г.

 

* * *

«Свинкс»

26.08.2003 г.

 

* **

Нарядились во вретище,

Подпоясались вервием…

9.03.2022 г.

 

* * *

Они извинились,

Но не изменились…

11.03.20022 г.

 

* * *

Выпьешь ящик пива,

Тронешь пару струн –

Снова ты прекрасен

И, как будто, юн…

22.10.2021 г.

 

Некоторые

 

Сверху-то всё сопли, сопли,

А внутри – алмаз!

28.07.2006 г.

 

* * *

Не в каждой туше

Найдёте душу…

20.08.2019 г.

 

* * *

Каждой твари

По сансаре!

19.03.2019 г.

 

* * *

Эгоцентристы

Сидят в г…. .

28.09.2004 г.

 

* * *

Что ненцу здорово,

То немцу – смерть.

23.09.2004 г.

 

* * *

Жизненный путь устлан

Не розами,

А неврозами.

6.01.2005 г.

 

* * *

Жизнь так динамична!..

Всё время динамит.

19.03.2002 г.

 

* * *

Человека, которого

Облагородил труд,

Ищут по сей день.

Это тоже труд.

20.03.2002 г.

 

Потеря

 

Под бормотанье сериала

За столько лет, за столько лет

В себе такое проморгала,

Что и эквивалентов нет…

23.03.2002 г.

 

Диагноз

 

«Плоскостопие ума».

23.03.2002 г.

 

* * *

Мы были угловатые,

Теперь – одутловатые…

15.04.2002 г.

 

О рекламе

 

«Ням-ням» – ужель лишь это

И остаётся нам?..

20.04.2002 г.

 

«Самоопределение»

 

Красная,

В широкую белую полоску

 

Или в крупный белый горох…

14.12.2002 г.

 

* * *

Ты одна.

Кругом непониманье.

«Ночь нежна» –

Прекрасное названье…

7.07.2002

 

* * *

Ностальгировал, почти

Стаивал, как льдинка,

Одинокий псих в ночи,

Ставящий пластинки…

7.07.2002 г.

 

* * *

Колесо оборзения.

7.12.2022 г.

 

* * *

Колючий, шпионский почерк

У наших подросших дочек.

Такая иероглифичность

Присутствует и у отличниц…

14.03.2001 г.

 

* * *

Как смеркаются дружбы

Несуразно, ненужно;

Как слова повисают,

В атмосферу вмерзая,

Или сыплются чохом

Равнодушным горохом.

Ты почувствуешь взгляды,

Как попробуешь яды.

Ты увидишь улыбки,

Как природы ошибки.

Ты познаешь секреты,

Как курок пистолета.

Знать, пора уходить,

Чтоб душе не вредить.

№.01.2009 г.

 

***

Сговор современников.

Приговор потомков.

Разговор Творца.

Не с изнанки понимай –

С Лица!

21.05.2009 г.

 

Другу

 

Друзьям я верую – не верую?

Не оглянусь.

Перелистнуть

Страницу первую

В тебе боюсь.

10.09.2002 г.

 

* * *

Зачем ты думаешь?

А думаешь ли ты?

Возможно, бойня вся –

Исчадье пустоты.

9.05.2009 г.

 

* * *

Меня тревожит

Не кошмарик,

Я снов не вижу

Много дней.

Кружит, свербит

В ночи комарик.

Комарик

Совести моей.

15.07.2009 г.

 

* * *

Весёлая, доверчивая юность

Ещё не знает скопища

Предательств,

Безудержно летя

На все огни!

Но как разнокалиберны они!

3.01.2009 г.

 

Просветление

 

Я смеюсь и я пирую,

А потом

Я опять разочаруюсь

В этом всём…

Ненадолго просветленье

В мире горести

И тленья.

14.06.2002 г.

 

* * *

Много биологии,

Мало красоты,

Как вот эти, многие,

Может быть, и ты…

9.01.2006 г.

 

* * *

Герой побеждает дракона.

И всё же – герой вне закона.

В том дело, что в сказках закон

Намного страшней, чем дракон…

9.09.2002 г.

 

* * *

И тянется, и качается

Грустный мотив…

И это лето кончается,

И то ушло, не простив…

77-81 г.г. январь

 

***

Первое января –

Это ещё ночь.

И русский человек

Пока как бы спит,

Увитый мечтаниями…

1янв. 2018 г.

 

«О чрезмерном увлечении

экзотикой»

 

Иван ел обезьян.

Демьян курил кальян.

Но пришёл Фрол –

И приложил их

Мордой об стол.

19.03.2005 г.

 

* * *

Если ты и на мгновение

Не можешь остановить

Поток своих мыслей, –

Соделай их благими…

13.09.2004 г.

 

* * *

«… И поняла я вдруг:

Вся мудрость мира

Из недотёпы не создаст

Кумира…»

22.07.2005 г.

 

* * *

Друг – телесно-корыстен.

Подруги – угрюмо-завистливы.

Высочайшие связи людей

Обессмыслены…

6.08.2005 г.

 

* * *

Тебя отторгли и отвергли

Среди торгов.

За что – не знает даже первый

Среди врагов.

Но напечаталось на принтере:

«Теперь так принято.»

31.02.2006 г.

 

* * *

Ты бросила

Те земли и леса,

Места, где тебя знали

И любили,

И кинулась

Под эти небеса.

Но именно они

К земле прибили.

4.06.1987 г.

 

«Практики»

 

Пребывая в самадхи

При всех.

На скамейку кожаную

Сев,

Или в чёрное стекло

Смотрю –

Иллюзорность мира

Лицезрю, –

В мире всё устроено мудро:

Я, ребята, еду на метро.

3.02.2009 г.

 

Звёздный шум

 

Люблю я слушать

Звёздный шум:

Он счастьем

Исступляет ум.

Сейчас ловлю

Его едва –

Кругом лишь праздные

Слова.

7-8.02.2012 г.

 

«Джедаи»

 

Давно разоружённые

Джедаи

Под неметафизическим

Дождём,

Мы будто не живём,

А жизнь пережидаем,

И, кажется, наверно, –

Переждём…

29.09.2021 г.

 

* * *

«Я не вино, а музыку

«Цедила до утра».

И встала – холодна,

Прекрасна и мудра.»

20-21.02.2009 г.

 

***

Надо жить,

Чтобы потом было

О чём думать…

25.05.2004 г.

 

Рыцарь

 

Что ты встретишь в пути,

Что ещё?

Где надёжный приют?

 

За спиною стоят

Чудовища.

И они – вопиют.

15.06.2022 г.

 

* * *

Дорогие клиники

Швейцарий

Не поправят жизненных

Аварий…

Корешки волшебного

Женьшеня

Не излечат жизненных

Крушений…

3.01.2009 г.

 

Схема

 

Радуйся миру,

Весёлый щенок,

Будь по щенячьи

Щемящим.

Что тебе в прошлом

И будущем прок –

Делай прыжки

В настоящем!

 

Дети – вопят.

Старики – болеют.

Любовники – спят.

 

Розы – алеют.

1.11.2018 г.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

---

Цитатник -2 Часть IV. «Психогигиена сна»

***

Золотого, как солнце,

Портвейна «Агдам»

Я в гранёном стакане

Вам робко подам,

Как не снилось и самым

Крутым господам.

И Вы скажете мне:

«Ах, мадам, ах, мадам…»

7. 06.2006 г.

 

* * *

Я не знаю,

Когда повстречаемся,

Может, выйду под ветер сама?

На берёзе серёжки

Качаются,

А кругом – продувная зима…

10.12.2002 г.

 

Встреча

 

Усталый на глазах налёт…

А были близки.

И полностью растаял лёд

В палёном виски.

21.06.2010 г.

 

Заклинание

 

Ёршик в туалете,

Коврик у дверей,

Приходи, родимый,

Ты домой скорей.

Я тебя умою

Проточною водою,

Ковриком утру.

 

Приходи к утру.

13.03.2001 г.

 

«Песня»

 

… А ба-боч-ка

Крылышками

Мля-мля-мля-мля…

16.12.2007 г.

 

***

… А в Майами скушно,

А в Майами – бич.

А с бичом не скушно,

Можешь ты постичь?..

4.07.2008 г.

 

На заметку феминисткам

 

Всё ж, в космосе,

Чёрная дыра –

Это главное…

14.07.2013 г.

 

* * *

«Под холодной улыбкой Петра»

Буду мучить тебя до утра!

21. 06.2021 г.

 

***

«Тебя не хватает мне»

Анатомически!

26.05.2021 г.

 

* * *

        (Корнелюк)

«Сегодня дивная ночь –

Некогда спать.»

– Сломаем кровать!

6.11.2020 г.

 

Пара

 

Он был амбивалентен.

Она – индифферентна…

22.06.2020 г.

 

* * *

Все мы под старость

Блондинки:

Машки, и Надьки, и Нинки…

19.09.2004 г.

 

***

Он лыс.

И холит брови.

18.09.2004 г.

 

* * *

Накрашенная брюнетка

Вульгарна.

Ненакрашенная блондинка

Бесцветна.

18.09.2004 г.

 

* * *

Я встретил Вас…

И свет погас.

19.12.2004 г.

 

* * *

Дорогой, что с нами сталось:

В ближний космос не лететь,

И под старость, и под старость

Вовсе не разбогатеть…

 

Дорогой, теперь открою,

Что меня ввергает в шок:

Не дари ты на восьмое

Мне стиральный порошок!..

90 – е  годы.

 

***

Ты угарно любил!

Огневой Арагонскою хотой

Ты меня закружил,

Оголтелую грусть истребил.

25.11.2012 г.

 

«Золушка»

Вновь кучер – крыса,

А карета – тыква…

А я уже к хорошему

Привыкла…

1.07.2005 г.

 

* * *

… Полчища Ассолей

Не могут встретить

И одного Грэя…

25.06.2005 г.

 

* * *

…Когда он сказал:

«Измени фигуру», –

Он сжёг её

Лягушачью шкуру.

15.06.2005 г.

 

Из «Лямурного триптиха»

 

Как мало нужно

Для красы мужской.

За ними баб

Влюблённых караваны.

 

И вот он появляется

Из ванны

В одних носках –

Весь из себя такой…

18.07.2021 г.

 

* * *

«Любовь приходит и уходит,

А выпить хочется всегда…»

9.04.2002 г.

 

* * *

«Не пренебрегать мускулатурой,

И не быть довольно мрачной дурой» –

Это постоянно говорит

Добрый-добрый доктор Айболит!

 

Он следит за тонкой рецептурой,

Не доволен он моей фигурой,

И придирчив он, как замполит.

Добрый-добрый доктор Айболит!

27.08.2003 г.

 

* * *

А бабы всё плачут

И плачут…

А в космос летят

И летят…

… Как-будто чего-то хотят.

8.04.2002 г.

 

Возраст

 

«Моя нога

И в комсомол-то

Не вступала…

Что ж пред тобою я

Легко и быстро пала?..»

8.04.2002 г.

 

* * *

Какой-то и кокетка:

Огромный аппетит…

И фантик, и конфетка

В желудок улетит!

14.06.2002 г.

 

* * *

Он Фета шпарит

Наизусть

И на меня

Наводит грусть…

7.03.2002 г.

 

* * *

О, вечный вопль домохозяек…

«Тебе никогда

Не понять меня.»

Надпись над плитой

Возникает

Из яда и огня!!!

22.10.2007 г.

 

* * *

– «Девушка, а девушка,

А где вы работаете?»

– « На шпичечной фабрике…»

– «А я – в Институте Солнца!»

30.12.2003 г.

 

* * *

… Она любила вгонять

Мужиков в краску!..

Но это ей ещё ни разу

Не удалось…

14.04.2002 г.

 

* * *

Он не любил её,

Но сделал вид.

И получил

Иммунодефицит…

4.06.1987 г.

 

* * *

«О любви штангенциркуля

И логарифмической

Линейки.»

23.12.2014 г.

 

* * *

«… Я стояла

С открытым ртом,

Полным укоризны…»

28.03.2005 г.

 

* * *

Не сожрать, – так укусить,

Мимоходом, вскользь, взбесить,

И тянуть за жилой жилу,

Право, это многим мило…

 

***

«Натали Бабьё.»

4.05.2005 г.

 

* * *

«При слове «вуаль»

Мне хочется

Стравить.»

2005 г.

 

***

Шаг влево, шаг вправо –

Роман…

30.07.2004 г.

 

* * *

«Воровать – так фурами,

А гулять – так с дурами!»

10.12.2003 г.

 

* * *

… И под одеялом

Грезят… идеалом!..

27.08.2003 г.

 

Завистница

 

«Я подумала: подумаешь!

Я могу такой же быть,

Только губочки чтоб

Дудочкой,

Да и кудерёчки взбить!»

14.06.2002 г.

 

Осенью

 

Восхожу по канатной

Дороге

Оранжевой Сигулды…

Небо – синяя твердь.

 

Так грустно смотреть,

Как стареют

Мужчины красивые!

Как грустно смотреть…

22.06.2020 г.

 

* * *

Прохладна линия руки,

Но горячит изгиб бедра,

И эта песенка стара.

Всё те же в мире мужики.

И от руки, и до бедра

Должна ты быть

Мудра, мудра.

7.07.2002 г.

 

* * *

Мы вас – выдумываем.

Вы нас – надуваете.

Растут кругом

Небесные цветы…

Аллея кипарисная

Руссо,

И где-то, всё-таки,

Твоё лицо…

И даже ты.

7.07.2002 г.

 

* * *

Тот дарит розы,

Этот хризантемы,

А этот –

Тут я выбилась из темы.

3.01.2009 г.

 

О любви

 

Тот дарит розы,

Этот – хризантемы.

То весела,

То в затяжных слезах…

Расшатанная

Нервная система

И мальчики вертлявые

В глазах…

3.01.2009 г.

 

* * *

То Гуттиэрой,

То Констанцией

Была на отдалённой

Станции,

Когда он нарушал

Дистанцию…

21.11.2021 г.

 

* * *

Окно разверсто в расставанье,

Где полуснег и полудождь…

Уже назначено свиданье,

Он ждёт тебя. И дрожь, и дрожь!

16.12.2003 г.

 

* * *

Казалось бы: поздно.

Зачем? И напрасно.

Но имя её так светло и прекрасно.

И звёздно. И ясно.

16.12.2003 г.

 

* * *

Утверждают: любовь – это шуба,

Говорят, что машина она.

Отчего же так пышно и грубо

Я одна у пустого окна?..

 

***

… Я все пятки

Отплясала,

Обломала

Каблуки…

10.2002 г.

 

«Тема диссертации»

 

«Русская частушка,

Как вопль

Сексуального триумфа

И отчаянья.»

28.03.2005 г.

 

Частушка

 

К полноте я склонная,

Как гора Поклонная.

Когда гору срыли –

Женихи забыли…

3. 04.2002 г.

 

* * *

Милый мой, когда хмельной,

Говорит, что он больной.

Я ему не верю –

Температуру мерю!

16.12.2003 г.

 

* * *

В телевизоре актрисы,

Всё у них по биссектрисе,

А ты ходишь, как чумичка,

Пропустила электричку…

16.12.2003 г.

 

* * *

Захотелось мне подарков,

Чтобы лента ала –

Он принёс свечных огарков,

Сор из поддувала…

16.12.2003 г.

 

* * *

Ты не супься на меня,

На меня не бычься!

Я свободная девчонка, –

Не твоя добыча!

16.12.2003 г.

 

* * *

Петухи – на пьедестале,

Куры – на насесте.

Друг от друга мы устали,

Не бывать нам вместе!

16.12.2003 г.

 

* * *

Не хочу, чтоб ты, как эту,

Меня хлопал по плечу.

Лучше сяду на ракету,

В чуждый космос улечу!..

16.12.2003 г.

 

* * *

Я курям насыплю просо,

Рексу – дам колбаски.

Надоели очень просто

Мне твои побаски!..

16.12.2003 г.

 

* * *

Дорогой, меня ругая,

Себя хочет утвердить.

Заведу я попугая:

Будет с кем поговорить.

16.12.2003 г.

 

* * *

Инженера я любила,

Оказалось – техника.

Пригляделася поближе :

Батюшки, – сантехника!..

20.12.2003 г.

 

* * *

«… И худа, и знобка,

И тупа, как пробка,

Чуть его завижу, –

К идеалу ближе…».

27.08.2003 г.

 

* * *

Положи мне руку

На колено.

Стану я Прекрасная

Елена…

11.08.2003 г.

 

* * *

Да ты не смей мой нрав

Укорачивать,

Не тебе, видать,

Предназначена.

24.05.20022 г.

 

* * *

Моряки и космонавты,

Те любить умеют.

Только наши алконавты

Зябнут, да немеют…

16.12.2003 г.

 

* * *

Так карта легла

И так фишка упала,

Что я тебя в жизни

Своей повстречала…

24.03.2002 г.

 

* * *

Если бы я была мужиком,

Я бы никогда не ныла,

Даже во сне!..

А так…

24.03.2002 г.

 

* * *

Воровать – так газ!

А любить – так раз!

16.01.2009 г.

 

* * *

Ко всем приблизился.

Со всеми – смог.

Космически

На всех ветрах продрог.

7.04.2011 г.

 

* * *

Ты соделал её

Обиженной.

Мир подобен

Пустыне выжженной.

16.12.2003 г.

 

* * *

Одинокий ветер в ночи

Будто злая рыба пиранья.

Милый спит. И душа не горчит,

Оттого, что меня тиранит.

16.12.2003 г.

 

* * *

Психогигиена сна

Мне не помогает:

На дворе стоит весна –

Всё опровергает!

22.10.2007 г.

 

---

Цитатник – 2 Часть V. «Пружинка Мира»

***

Мне было жарко.

Вода была синей,

Но я искупалась

В небе России.

 

13.09.2004 г.

 

Частушка

 

Коль дорожка выкрутасами

Тебя в море позовёт,

Не ходи ты во Саргассово:

Там рыбёшка не клюёт…

 

6.04.2002 г.

 

***

…Море,

С видом на дом…

8.04.2002 г.

 

***

Не мечтаю о романах:

И частушку не напишешь…

Я болею Океаном.

Слышишь? Слышишь?

 

26.05.2004 г.

 

***

Море въедается в душу,

Как отрава.

Море мерещится всюду:

Слева и справа.

Море стоит впереди

И находит сзади,

Бури свои громоздит

И наводит глади…

 

22.10.2007 г.

 

Детская загадка

 

Когда она весною

Изначальной

Прольёт свой голос

На окрестные поля,

Как серебристой

Ложечки бренчанье

В стакане голубого

Хрусталя,

Ответствуй мне:

Как имя этой птицы?

(Синица).

 

9.06.2017 г.

 

Воспоминание

 

Давно всё сделалось

Другим…

Любить  не перестану я

Корявых

«Яблонь белый дым»

На площади Восстания.

 

16.01.2009 г.

 

***

… И влажной оттепелью

Почки на деревьях

Ритмично дышат,

Слушая шаги

Весны далёкой…

 

10.12.2002 г.

 

 

***

Деревья в холода

Совсем не ставят точку:

Чуть отстрельнулся лист  –

Под ним – живая почка.

Деревья вечно новы:

ОНИ ВСЕГДА ГОТОВЫ…

 

10.12.2002 г

 

***

Тоска по музыке и силе,

Ты воешь на такие мили…

Берёзы, яблони и ели

Её лечили, как умели…

 

14.05.2006 г.

 

***

Бесслёзно расставайся.

Знай, будет Рождество.

И в белоснежном вальсе

Снежинок торжество,

Там тёплое, слепое

Кружение снегов,

Там головокруженье

И леопарды снов.

 

8.10.2002 г.

 

Осень

 

Золотокудрое

Опустошенье.

То ли начало Цикла,

То ли – Завершенье.

 

8.10.2002 г.

 

***

Осень в экстазе.

Направленье – отсюда –

В дальние дали.

Лучших оказий

Мы и не ждали;

Но опасайся

Пёстрых грибков:

Глянул, вкусил,–

И готов…

 

8.10.2002 г.

 

***

Осенний сон.

Весенние надежды.

Осенний вальс.

Весны чарльстон.

 

И нежные невежды…

Таков закон.

 

9.09.2002 г.

 

***

Есть на Земле страна,

Где бытие рискованно,

Но Года Времена

Так тонко прорисованы…

 

4.01.2004 г.

 

***

Пока молчат другие птицы,

Вовсю поёт самец синицы!

С метелью маленький борец…

Зиме – конец!

 

13.02.2005 г.

 

***

…И думал я,

Что я ещё смогу

Отундрить и тайгу…

 

21.10.2004 г.

 

Противопожарное

 

…Вновь кидает дурачок

Непогашенный бычок…

 

Недоразвитый придурок.

Непогашенный окурок.

 

23.08.2010 г.

 

***

Шуба не должна

Походить на халат,

Иначе –

Звери умерли зря.

 

21.02.2012 г.

 

***

…И сидит,

Как игуана

Из засохшего

Гуано…

 

25.05.2004 г.

 

***

– Не то, что мните вы, –

Природа!

– А мы не мним, не мним,

Не мним…

 

8.04.2019 г.

 

Из рекламы

 

«Тяжесть в желудке –

Возьмись за затылок…!»

 

13.04.2002 г.

 

. . .

Созрели киви

В саду у дяди Гиви.

 

24.02.2019 г.

 

***

Тем, кто хочет

Своего томата

И непокупного

Огурца,

Тем поможет

«Биосвет», ребята.

Это просто праздник

Без конца…

 

***

«Я шёл, печаль свою

Сопровождая…»

В г…. периодически

Ныряя.

 

(рассказ Юры об экскурсии

На свиноферму).

 

14.05.2022 г.

 

***

Кошка Мура –

Пружинка Мира…

 

22.10.2007 г.

 

***

Телепатический

Взгляд собак

Так проницателен,

Так повелителен,

Так показателен!..

Так.

 

22.10.2007 г.

 

Лев и Зебра

(басня)

 

Однажды Зебра

Повстречала Льва.

Она была, конечно,

Не права…

 

24.03.2002 г.

 

***

Перед тем. Как лететь на ночлег,

Птицы долго смотрели закат.

Так глаза в телевизор глядят,

Хоть, по сути, его уже нет…

 

4.01.2004 г.

 

***

Кузнец весны – синица,

Первопроходец звуков,

И щебетов, и свистов,

Рулад, напевов, стуков!

 

13.02.2005 г.

 

***

Кусок гранита чувствую в руке,

Оглаженный зелёными морями

И, кажется, что в нём сидит птенец

Чешуйчатый… И молода Земля!

 

22.10.2007 г.

 

---

У зеркала

Тот день погас до огонёчка,
Потух во мне,
Но эта чёрненькая точка -
На самом дне,-
Она становится огромным
Живым пятном.
И в моём сердце автономном
Горит огнём.

Не слышу песен и не вижу
Живых легенд.
На эту гущу, в эту жижу -
Абонемент!..
Я замерла, остановилась,
Я не пойду.
О, как оскаленно бесились
Они в чаду!..

И, по весенней разношёрстке:
Шубейка-плащ,
Иду, куда выводят норки -
Из неудач.

Тот день погас до огонёчка,
До фитилька...
Горит поставленная точка.
Висит строка...

---

Буратинчик

Человечка, буратинчика,
Повсеместно удешевляют.

Его изводит лирическим
Нытьём
Навязанный псевдодуховный
Пьеро.
С другой стороны -
Те, кто бащляют,
Или не-башляют,
Говорят, что он -
Пустое место:
"Зеро".
Его считают на тысячи,
Когда морит мор,
Утомляя морг.
И приучают физически:
"Дескать... мол..."

Он выйдет из "не моги!"
Древесным концом ноги.

Собьёт оковы.
Станет новым.

---

"Вызрела в ночь на Ивана Купалу..."

Вызрела в ночь на Ивана Купалу
Злая трава медяница,
Стрелы её змеевидные
В ночь прозревают сию,
Зоркую власть обретая.

О, берегись, человек или зверь,
В виде змейки медянки,
Вполне безобидной во прочие дни,
Зорко летит и пронзает нещадно
Зверя, мечту, человека.

---

"Отчего ты не весела..."

Отчего ты не весела,
Отчего - не мечтаешь?
Жизнь опасна и зла. 
Ты в бездействии таешь.

Словно в чёрный город пойти
Из белейшего сада.
Словно чистой рукой огрести
Угли смрадного ада...

Только даже во снах,
Отстранённо-далёких,
Неизбывный, космический страх
Набирается в лёгких...

И средь ночи кричишь
В безнадёжной отваге,
И куда-то летишь,
Как перо по бумаге...

Может, все мы такие?
Я бы так не сказала.
Есть ведь души нагие,
Есть - поросшие салом.

Одевайся. Вставай.
Облекайся в пальто.
Ясноглазый трамвай
Побеждает "ничто".

Мы войдём в ресторан.
Мы услышим цыган!

---

"Вот, слышу голос далёкий..."

Вот, слышу голос далёкий,
Вязкий настойчивой страстью.
Не устоять одиноким
Перед такою напастью...

Манит он призрачным счастьем,
Блеском ночей чернооких,
Очень везучею мастью
В карте судеб нелёгких.

Мечет расклад Тарота...
Как же он, гад, поёт-то!

... А за окном, страдая,
Белое
           Древо
                      Рая.
Я
   на него
                взираю...


 

---

"Поплавок"

Ты помнишь "Поплавок"?
Теперь он так далёк...

За трёшку хор цыган
Исполнит твой каприз.
Увидишь океан.
Учуешь свежий бриз...

И будут не на нервах
Твоих играть,
А на причудливой гитаре
И, хоть на время,
Да не станешь ты
Кружиться в призрачной
Сансаре.

И снова поднимался йог
По змеевидному канату...
И многорукий, добрый бог
Нам скажет, что не виноваты...

Нам подадут простую дичь,
Отнюдь не утку "по-пекински"...
Уходит время, хнычь-не хнычь,
Стареет, как Настасья Кински.

А мы с тобой смеёмся в плач!
Утрёмся рукавом хипповым,
Увидим, как несётся время вскачь
К неведомым, невидимым и новым.

"Дай две копейки - позвонить домой".
Скорее возвращайся, ангел мой.
Офелия. Джоконда. Донна Анна.
А я пока дойду до дна стакана.

Мы слышим песню дивную цыгана
И хора массовый припев-извод.

... А завтра - снова на завод.

---

Импрессион

Мечта об озере и лесе;
Пустым не будет ожиданье:
Там, на опушке, в перелесье
Теней древесных содроганье.

На плёсе с невесомой песней
Ладьи неспешное качанье,
Акцентных пятен световых
Круговращенье и сплетанье,
Лучей полуденное пенье,
Костра полнощного метанье,
Луны свободное паденье
В двусмысленное отраженье.
Рябые полосы дорожек
От солнц и лун - одно и то же.

И мрак. И новое моленье
         О повторенье.

---

Исключение

Разбирая душевные раны безбожно,
О духовных совсем позабыв,
Там - по-шкурно,
И даже, наверно, по-рожно,
Смысловой намечался разрыв.

Этот мир слишком плох,
Одиозен и страшен.
Он его беспощадно отверг.
Но, как взгляд его пуст,
А характер - безбашен,
Отрицателя Веры и мер!

То ли мать виновата,
А то ли погода,
То ли баб разноцветных рои,
Только всё как-то грустно 
Таланту-уроду.

И зазряшно поют соловьи...

---

"Говорить, но при этом - молчать."

        * * *

Говорить, но при этом - молчать.
Умолчанья фигуру держать.
Молчать, ничего не тая,
Давненько душа не твоя,
Она уж запродана задавно,
И выполняет то, что задано...

Вполне оживлённый вид,
Моложавый даже, -
Только внутри таит
Адскую сажу:
Всё изжжено,
Да ещё присушено такое "жено"...

Малый рост. Амбиции Наполеона.
Весьма прост. Давит людей миллионы.
Ротшильдами благословлён.
Кто же он?

Какое пустое лицо...
Простор
Для работы гримёра.
Но время, в конце концов,
Кой-что
Набросает скоро.

---

По грибы. Малино.

Чернозеркальные бездонные пруды,
Нефтеподобные вместилища воды,
Как осторожно пробираюсь возле вас:
То гребень чудится, а то - огромный глаз,
Что вертикальною чертой пересечён...

Наверно, врут, что динозавры непричём.

Иль рыб звероидных подводные круги...
"Опасность скрытая", присниться не моги.
И что-то возится и пребывает там...
Не приближайтесь же к таинственным местам.

Я продвигаюсь по тропинке прямо в лес.
С меня достаточно двусмысленных чудес.

Здесь мхи махровые, и самый малый гриб
Легко заменит мне Мальдивы и Магриб!

---

О Рыбаке и Рыбке

" Я не смею противиться.
Уводи, уводи."
Снова вырастут ирисы
У воды, у воды.

Будут вётлы согбенные
Злому ветру прощать
И воде сокровенное
Вечерами вещать.

Словно в сказке Билибина
От узоров - темно.

... Огромадная рыбина
Уходила на дно...

---

"Давно разоружённые джедаи..."

         * * *
Давно разоружённые джедаи
Под неметафизическим дождём,
Мы будто не живём,
А жизнь пережидаем,
И, кажется, наверно, -
Переждём...

         * * *
Выпьешь ящик пива,
Тронешь пару струн -
Снова ты прекрасен
И, как будто, юн...

       

---

"Занимались во тьме сменой вех. ..."

Занимались во тьме сменой вех.
Удивлялись кошмарному веку:
Сколько должен пройти человек
От животного - к сверхчеловеку?

... Исчезали в малиновой мгле.
Загибался в реторте гомункул.
На извечно-кровавой Земле
Коммуналка не стала Коммуной.

Огрызнулись чудовища в них,
Вековечные пасти ощерив.

И проект светоносный поник
Архаической тенью в пещере.

---

Лямурный триптих

         1.

Ни гора, ни дорога, ни лестница...
Их ведёт лишь постель.
Роковая приходит прелестница -
Хвать - в бордель!

Уж ни в гору пойти, ни путь пройти,
Ни ступени преодолеть.

Схватить его - уничтожить почти -
Иметь... иметь... иметь...

      2

Как мало нужно
Для красы мужской.
За ними баб 
Влюблённых караваны.

И вот он появляется
Из ванны
В одних носках -
Весь из себя такой...

         3

С огромным, взъерошенным трэном
Ползёт она, как динозавр,
Навстречу благим переменам,
Туда, где невест базар.
Виляя замысловатым
Всем телом, подбитым ватой,
Иль, против природных законов,
Заполненная силиконом...

Но целый классический том
Всё то, что случится потом...

---

"Процентщица... Распутин. Павел. ..."

         * * *

Процентщица... Распутин. Павел.
Ах, что не тонет, то горит.

Сей град в истории оставил
Довольно мрачный колорит...

И для досужего туриста
Извечный предначертан путь:

Без аффектации и риска
Заочно кровушки хлебнуть!

Смотри направо и налево
И ты получишь сто из ста:

Одна отчаянная дева
С какого кинулась моста?..

---

О, Розы!

Там, в чёрной ночи романса,
Насквозь пронизаны звёздами,
Бутоны горят и розаны
Актёришке из миманса...

И льются святые слёзы...
О, Розы!

Смешная, запретная рифма...
Её утверждать не смею.
Но роза, как светлая нимфа,
Парит во тьме - и немею.

И мраморы в Летнем саду
Меняют статичные позы.
О, Розы!

На шалях цыганских горели, 
Когда целый мир ветшает,
Шалели те розы, пели,
И грели цыганские шали,

Бороли крутые морозы.
О, Розы!

Там, в глуби подносов из Жостово,
Где мир цветочный живёт,
Вижу чётко и жёстко:
Как самая яркая роза, 
Явилась принцесса Грёза.

Она тебя жадно ждёт.
О, Розы!

Розы - привет из Рая.
Украшенье житейской прозы.

Любовию к вам сгораем.
О, Розы!

---

Нить

Ты любишь грузные сирени,
Нависающие, как гроза,
А я - твою юную грудь сирены
И умопомрачительные глаза...

Мы никогда, возможно, не встретимся.
И это - как умереть.
И только мысль о тебе всё вертится,
Навязчивая, как смерть.

Куда и с кем вчера ты ходила?
Куда завтра пойдёшь?
Каким душещипательным
Крокодилам
В себе главное - отдаёшь?

Всё равно останусь с тобою.
Буду в душе хранить
Слепую борьбу с Судьбою,
Меж нами тонкую нить... 

---

Платье

Платье фиолетовое с чёрным,
Как таинственное с неизбежным,
На плечах лежит твоих точёных,
Недоступных мне, и очень нежных...

Не могу смотреть я равнодушно
На твои скупые искушенья,
На твои провалы и свершенья.
А твоё явленье так воздушно...

Мне всё остальное в мире скушно.
Не найду ни в чём я утешенья,
Заключая целый мир в объятья!

... Чёрно-фиолетовое платье...

---

Нарцисс

... И маска приросла к Нарциссу.
Она свинцовою была,
И так легко, по биссектрисе,
Его под воду увела.

Неуправляемая сила
Подобострастного грузила.

Теперь лежит он там, как глыба.

Немотствуя, хохочет рыба...

---

Белая глина

Лишь в сторону свернув,
Ушла ты навсегда
По белой-белой
Глинистой тропинке.
И, пятками сверкнув,
Так торопясь туда,
На свадьбу поспешив,
Попала на поминки...

И сорная трава
Порушенных земель
Качалась ладно
Под смиренным ветром...
И я была права.
И завивался хмель,
И слёзы закрывал
Мои цыганский веер.

Так вьётся малый смерч,
Испанский бес дневной,
Бессмысленно кружа
Воспоминаний свитки...

Тебя предостеречь
Пред этою стеной.
Но ты ушла туда.
И нет в стене калитки.

Там под ногой
Клубится
Белый прах...

Одно лишь
Ты услышишь:
"Ах".

---

"Ты пойми меня, пойми меня..."

       * * *
Ты пойми меня, пойми меня,
Хоть видишь меня насквозь,
Мы ведь все, живя, маня,
Натыкаемся на один и тот же гвоздь.

Ты веришь манящей форме.
Повторяющей, якобы, призрак души.

Интересно... Пойди, поищи... Сравни.
Только зря потеряешь дни.

Не мечтай, видишь - хватай!

---

"Появленье давно забытых..."

         * * *
Появленье давно забытых
Или просто предавших нас
В этих днях, несчастьем повитых,
Почему же сейчас, сейчас?..

Или крови желают снова,
Отчего возникают вновь,
И змеиного жала слово
Убивает опять любовь.

Или вдруг понимают что-то
В слепоте вседневной своей,
На мгновенье забыв заботу
Протекающих вчуже дней?

Отчего это? Отче! Отче!
Сны - и те мои нелюдимы.
Пусть стараются втуне, вóтще.

И преграды - непереходимы.

---

Великая Ель

Увенчанная сплетением туманностей...
Стоящая на крестовине разнонаправленных времён,
между минус-бесконечностью и бесконечностью-плюс...
Вместо шаров - висят Шаровидные Скопления.
Вместо стеклянных игрушек - пусть сверкают
импульсивные Пульсары.
И недосягаемые, таинственные Квазары пусть осеняют
своим присутствием торжество Рождественской Ели,
далёкие, далёкие... Да будешь Ты, Ель, увита и одета
в длинные-длинные огнестремительные Джеты...
И странная любовь Двойных Систем, танцующих отнюдь
не вечный танец, украсит Твои сумрачные ветви,
всё равно величием лишь отдалённо подобные величию Бога...
Там может приоткрыться, хоть слегка, запретный 
Горизонт Событий... И Сингулярность перестанет быть
лишь красивым словом. Туманность "Голова Коня"
в ветвях Твоих напомнит Землю...
И ледяная чернота тебя живит и держит.
А нам - сиреневая даль, сиреневый туман... 
О, Ель, да пребудет вечный мир в Твоих незыблемых
ветвях! Конечно, в относительных пределах...
... А вот американский астронавт из какого-то древнего
фильма за ветку Твою зацепился...
Повис, как игрушка ёлочная... Он зла не разбудит.
Спаси и его, Красота жизнедательных сил.
Дивный Дворник Соль Смыслов просыпал -
и стал Млечный Путь. Видишь - белеет...
Это только завитушка Серпантина на ветвях Её Предвечных.


 

---

" Они в гостинице сидели ... "

      *  *  *

Они в гостинице сидели.
Плясали тени на стене.
И фантастические ели
Синели в дымчатом окне...

Плыла Луна над эспланадой,
Но не могла ничем помочь:
Её усталое "не надо"
Опять испортило им ночь.

Тяжёлый запах белых лилий
И властный голос тубероз
Её совсем не опьянили.

По коже пробегал мороз.

---

Убогая Весна

Болдинской осени
Не получается
С этой убогой Весны.

Вместо холеры
Здесь призрак качается.
Апартаменты - тесны.

Листья растут
И цветут одуванчики.
Вновь улыбается мир.


Мойте, ребяточки,
Тщательней пальчики.

Жаждет всемирный вампир.

---

"Слишком пышная масленица..."

Слишком пышная
Масленица -
На потребу туристам...

И пустынная
Пасха.

С этим трудно
Смириться...

---

"Между минус- бесконечностью..."

Между минус-бесконечностью
И бесконечностью-плюс,
Среди оснований всего,
Что и назвать боюсь,
Но их знает ребёнок,
Лежащий в жару и в бреду.
У него тяжелеют внезапно руки.
Он страдает от двух неизречимых,
Неизлечимых вечно противоречий:
Бесконечно малого
И беспредельно большого.
Он слышит ужасные звуки.
Он навсегда исчезает.
Он надо всем довлеет.
Мама! Что это?
Мне тяжело и страшно!
Но никто не сможет понять.
Но никто не сможет помочь.

О, как давят огромные, тяжкие массы.
О, как далеко исчезает невидимая точка.

---

Выпускной

Шли по берегу вдоль реки...
Пустяки всё это, пустяки...

Это лето, взявшее за горло
На всю жизнь.

И светлый путь
В "коммунизьм"...

"Не дошли", но это
Не суть,
Помню: ноги едва несут
От любви к человеку
В белой рубашке.

Боже! Как это страшно.

Выпускной в открытый
Чёрный космос.
Это просто.

Не дотронуться до руки -
Пустяки...

Не коснуться вовек плеча -
Успокойся, ты горяча.

Не взглянуть в глаза твои
Грустные
Помешали законы гнусные
Жалких, подленьких
Полудружб -
Полузавистей - полунужд.

Вижу зрением боковым,
Как идёшь ты сквозь белый дым,
Незабвенный и недоступный.

И рассвет восставал
Преступный,
Красный отсвет кидал
На белейшие помыслы,
Добавляя досужие
Домыслы.

---------

Вот и кончился век,
Даже кончился строй,
Милый мой человек,
Оглянись и постой...


...Там теперь бродят кони
Хипповатой толпой.

---

Недоделанный Аполлон

Можешь ты зарасти паутиной,
Водолазной покрыться росой,
Инфернальной, таинственной тиной,
Только мир - не пустой!..

Как умны и находчивы твари
И в горох, и в полоску, а ты
Сам себе незнаком и бездарен,
Всё стоишь на краю пустоты...

Голокожий и любвеобильный,
Ты стоишь посредине времён.
В мире пыльном и автомобильном
Недоделанный Аполлон...

Можешь ты зарасти паутиной,
Только, вырвавшись из пустоты,
Между страхом и скукой картинной
Вдохновенье почувствуешь ты.

---

Старый Рижский цирк *

Там пахло зверем.
Не смущало это,
Когда и доходило
До буфета...

И Тигр, полосат,
Хвостат, опасен,
За толстой клетью
Выступал, прекрасен!

И Слон вертелся
На одной ноге...
Эге!!!

Там Обезьяна,
Вроде-бы, мудра,
Но очень уж быстра,
Упрыгнула...

Медведь  ̶  и на коньках...
Все дети  ̶  "Ах!"...
А он и на гармони может,
А подкормить  ̶
И песню сложит
И сам споёт!

А вот и Бегемот!
Он вышел из болот,
Но Африканских.
Глядите, дети  ̶
Разевает рот...
Лишь разевает.
Не поёт...

Там Игорь Кио
Иногда царил,
Он фокусы творил,
Он женщину спалил;
И со второго ряда
Мы, шестиклашки,
Знали  ̶  не осталось
Даже блёстки, бляшки,
Сжигал её он,
Как бумажку!
Бедняжка...

Там маленькие
Лилипуты
Цепочек
Разрывали путы.
И пели
С колдовским
Угаром
Про "Долгожданную гитару"!

---------

И детям снился
Океан.

*

В 2016-ом году был закрыт. Денег на его реставрацию нет.

---

Антиникотиновое

Девочки-девчоночки
с причёсками
нечёсанными
гасят эмоции
сигаретками,
папиросками.

Девочки-девчоночки
с "гарсонами"-"бабеттами"
душат эмоции
папиросками,
сигаретками.

Девочки-девчоночки
с ресницами
опасными
душу душат
"Стюардессами",
"Пегасами".

Девочки-девчоночки!
Бросьте никотин.
Покупайте духи
фабрики "Коти"!

Девочки-девчоночки!
Никотин - зло.
Покупайте мыло
и одеколон!

Девочки-девчоночки!
Никотин - яд.
Бросьте. Наступите.
Вам говорят!

---

Иной

Удачливым - тропа! Везучим - автострада!
Счастливцам - теплота и слепота!
Перекричавшим - кляп. Охрипнувшим - пощада.
Осатаневшим - жёсткого кнута!

Певцы всех опер - цыц! Молчанье - оправданьем.
Оркестры их в чехлы и в тишину.
Не надо сдобных грёз и паточных признаний,
Не надо излияний на Луну!

Не нужно тосковать о "недоступных девах".
Девчонки эти справятся с судьбой,
Родив богатырей в буколике, как в дебрях,
Довольны будут миром и собой.

И уровнится склон, не станет видно пади,
Исчезнет недовольства неуют,
И пропадёт вопрос: "зачем? чего же ради?"
Упрёки те в иных мозгах снуют...

Вот - в четырёх строках: был голос Человечий,
Услышанный и понятый страной.
Не сладкого певца. Зовущий. Вещий. Вечный.
Высокий. Но - не нотами... Иной!

9 июня 1981

---

Песнь о мадере

И ты не платишь по счетам,
не следуя примеру.
Придут, отхлещут по щекам.
А ты - хлестать мадеру!
Всю жизнь хлестать. Не перестать!
Да остроумием блистать!..

Когда потребуют взамен
Любовь, Надежду, Веру,
- отдашь. Опять, без перемен,
бредёшь хлестать мадеру!
Опять хлебать. Опять хлестать.
Какая прыть - такая стать!

Успехи, женщин - ну и ну! -
красивую карьеру
ты, не пригубив, не сглотнув,
меняешь на мадеру!
Хлестать-хлестать - не наверстать,
когда мадеры - не достать!

Но будут карты тасовать
шуты и лицемеры;
они умеют доставать
модерную мадеру.
Когда качнулся от стола
и выпрямился гордо,
цвела, сжигая зеркала,
твоей мадеры морда!


А догорит твоя звезда
- другой не будет. Ерунда...

---

Новогоднее

       ***
Вот. Он уходит. Уходит совсем.
Размеренно.
                       И чётко.
                                       Не оглядываясь.
Вокруг стола стоят, как во сне,
Те с  Этими,
                      Те с Теми,
                                         ну а Я-с?..

   Новогоднее

Год уходит!!!
На банкете
Этот - с той,
А эта - с этим...

На вопросы
Как ответим?!
Этот - с той,
А эта - с этим!

Вот и Новый
На планете!

Этот - с той,
А эта - с этим...

   Ещё одно Новогоднее

Новый Год - не игрушка выспренняя,
Не сверкающая безделка!
Это - смысла переосмысливание.
Это - ценностей переоценка.

---

Каким спиритическим таинством...

Каким спиритическим таинством
Мне дух Ваш к себе обратить?
Какие принять мытарства?
Какую чашу испить?

Ношу взвалить крёстную.
Да будет мой путь тяжёлым.
С обрыва ринуться в море -
Ожерельем на шее жёрнов?

Какие посты отпоствовать?
Какими кадить кадилами,
Чтоб боль моя и любовь моя
До Вашей души доходила ?

Какие молитвы новые
Вам из души достать?
Какими венцами терновыми
Чело своё искромсать?

В Вашу честь отслужу молебны.
Пусть звучат хоралы и мессы.
И заплачут иконы целебно...
Я умру за Вас.
И - воскресну!..


- Далеки. Как конец бесконечности.
Как пылинки на Млечном Пути.
Как последняя капля вечности.
Никогда мне к Вам не прийти...

Я иду, веригами бряцая,
По снегам. Босиком. Как всегда.
Никогда мне до Вас не добраться.
Не родиться для Вас никогда!

Вы совсем не хотите чуда?

Ну, не буду. Не буду. Не буду...

---

Злоключения Птицы

В облаках лучезарных летала,
Высоко и нездешне паря,
И, казалось, мне вечности мало,
Всё, что прежде - напрасно, зазря!
Но какой-то орёл или сокол
Оборвал мой весёлый полёт,
Прижимая к пустынным просёлкам,
Не пуская ни вверх, ни вперёд.

Я к забытой земле прислонилась,
Сиротливой, холодной, нагой,
И подумала: экая милость!
Всё, отсюда теперь - ни ногой!
Но постылые гуси, из злобы,
Охраняя родное село,
Оголтелые местные снобы,
Налетели, как будто назло!

Я ушла в камыши на болото,
Невезуху и слабость кляня.
Приоткрылось хорошее что-то:
Тишина заслонила меня.
Но не долго молчало болото:
Патриоты болот - кулики
Расхвалили до спазм, до блевоты,
Муть, плюгавинки, да пустяки.

И, не вторя картавому хору,
Проронивши: "какого рожна",
Из болота отправилась в гору,
Где стояла хибарка одна.
Здесь предам неудачи забвенью,
Родниковой водою запью.
Из пернатых отдам предпочтенье
Одному лишь творцу-соловью...

Это счастье - добраться до места!
Примостилась в паучьем углу.
(Ни шестка для сверчка, ни насеста...)
Провалялась всю ночь на полу.
А наутро какая-то пташка,
Я таких не видала - ей-ей! -
Проявляя шпанские замашки,
Убирайся, - кричит, - из гостей!

Тут я что-то такое сказала,
Очень внятно и явственно - вслух,
Что - не помню. но птички не стало,
Только перья, да кажется, пух.

Ну а я всё кружу и кружу.
И с одними звездАми дружу...

---

Пески

...И вместо сада
Пески пустыни.

Пустопорожний
Ты вертопрах.


В Дали бродили
Слоны Бернини
На несуразных
Своих ногах...

---

Схема

Радуйся миру,
Весёлый щенок,
Будь по-щенячьи
Щемящим.
Что тебе в прошлом
И будущем прок -
Делай прыжки
В настоящем!

Дети - вопят.
Старики - болеют.
Любовники - спят.


Розы - алеют.

---

Говорили...

Говорили: не ешь - ты ел.
Говорили: не пей - ты пил.

Изукрасился кровью мел.
Взбаламутился мерзкий ил.

Говорили: не трожь - обман,
Обмишуришься, прогоришь;
Говорили: уйди в туман.

Ты, по-прежнему, - говоришь!

Из щелей - завистливый глаз.
Из подвалов - кишенье крыс.

Ты не сдашься - в который раз,
И святое не канет вниз.

Среди новых страшных Зверей,
С чужежертвенных алтарей
Восходили злые дымы.

Ты забудь о том поскорей,
И, на грани света и тьмы,
Появись, хотя бы во сне,

Возгласи своё Слово мне.

---

Подражатель

Взгляд красноватый
Поверх очков,
Но поступает кротко:
Пишет портреты
Половичков
А-ля Ротко.

---

Читая Форрестера

В быстротечных дней 
Киноленте
Приготовлен в шкафу
Скелет:
Населенье Земли,
Поверьте,
Удваивается по экспоненте
Каждые
               пятьдесят лет.

Отсюда не видно пока
В суете напрасных
Стараний:

Настанут чёрные,
Дистопийные века
Взаимопожираний.


Но пребудет
Ясен, жив и здоров
Человек,
                 летящий
Среди Миров,
Чтобы новый найти
Плацдарм.
Ведь не даром
Нам разум дан...

---

Хайп!

А что она есть - "удача"?
Тусовка, квартира, дача,
Фазенда, или фатера,
И - в первых рядах партера?

А если ей знаешь цену,
То сразу скакнёшь на сцену?

И будешь не жить - "представлять",
Как любовь представляет ..... .

Писать реферат на веранде...
Пожалуйста. Чёрта ради.

От вас лишь одна изжога.
И не поминайте Бога!




      * * *

Беспокойно.
Бессилие бесит.
Белый бред бездушья.
Что, если
В этом логове 
Нет отдушин?..

Будили,
Болью будоражили
Блики близкой
Бесконечности...
Так, что даже
Врать мне
              больше нечего.

А над бледной Землёй
Расцветало танго,
Спокойное, странное,
Которого я
                   никогда
                                не станцую.

---

"От старинных друзей вдалеке..."

От старинных друзей вдалеке
Запоздалые письма глотать,
И пустые пасьянсы метать
С одиночеством - накоротке...

Так ли, так ли, как я, и они
Возвращают меня для себя,
Передряги путей теребя,
И настырно горят их огни?

Гончей, гончей по следу бегу,
Перемахивая через пни
Тёмной памяти. Вижу - они!
И иначе - уже не смогу.

---

Куклы

Ходят "Синди" вокруг и "Барби",
Что утратили облик бабий;
Ходят "Барби" вокруг и "Синди" -
Не в Америке - по России,
Обезжиренные, обезвоженные,
Синтетические, обезбоженные...

А вокруг отираются "Кены" -
Бритоногие манекены...

---

"Назад не вернёшь и полгода..."

Назад не вернёшь и полгода,
Как слова назад не вернуть.
Ушедшим под тёмные своды
Иной открывается путь.

Виднелись колонны и арки,
И спутанность пеших дорог,
Протоптанных в жизни-подарке.

Но травы не вьются у ног.

---

Прощальное

Одиночество ценя,
Расставаться - мастерица...
Знаю: в песне про меня
Твой припев не повторится!

Старый тянется мотив,
Растекается по стенам...
Завтра снова в коллектив.
А сегодня - седуксена!

И бесслёзно - улизну.
Кристаллические капли
Не падут в твою казну -
Обмелевшую. Не так ли?

Ничего не отвечай.
Не одумаюсь и к маю.
Без варенья сладок чай.
Забери. Не принимаю.

Раны ранние храня, -
Как подстреленная птица,
Рада: в песне про меня
Твой припев не повторится!

---

Теорема

Зачем бумагу марать,
И терять понапрасну время?
- Но тревожит опять и опять
Теорема одна. Теорема.

- Дано. Для начала хватит.
Углы - 25 в месяц.
Большая тоска в квадрате,
Пожалуй, уже не поместится.

Знакомые по касательной...
Любовные треугольники...
И, словно из начертательной,
Прямая - аллея в Сокольниках.

И циркулем одиночества
Очерченные окружности.
В центре - душа - точечкой.
В неприкаянности и ненужности.

Белые прямоугольнички
Без адреса, "до востребования".
С планиометрией кончено.
Решена теорема.

---

"Оттуда - из давней осени..."

       * * *

Тебя отторгли и отвергли
Среди торгов.
За что - не знает даже первый
Среди врагов.
Но напечаталось на принтере:
"Теперь так принято".

       * * *

Оттуда - из давней осени,
Голоса глубина.
И просится, просится, просится
Песня. Всего одна.

И тянется, и качается
Грустный мотив...

И это лето кончается,
И то ушло, не простив...

       * * *

Оставила те земли и леса,
Места, где тебя знали и любили,
И кинулась под эти небеса.
Но именно они
                            к земле прибили.

---

Гитаристка

                                                  М.Р.

"Непривычна ни к стаду, ни к рою,
Я единой идее служу:
Если утром гитару настрою,
Значит, к вечеру песню сложу.

О, матроны! Не надо нотаций.
Проживу и без длинных купюр,
Попивая чаёк холостяцкий,
О гитару круша маникюр.

Ах, о нём... Не отвечу: "не надо".
Только, всё-таки, лучше удрать.
Он собьёт меня с нужного лада
И отучит тональности брать.

Он пошлёт мою музыку к чёрту,
Лихо хлопнув меня по плечу,
И аккорды менять на аборты
Я, поверьте, совсем не хочу.

Непривычна ни к стаду, ни к рою,
Я единой идее служу:
Если утром гитару настрою,
Значит, к вечеру песню сложу."

---

О чрезмерном увлечении экзотикой

Иван ел обезьян.
Демьян курил кальян.
Но пришёл Фрол -
и приложил их
мордой об стол.

---

Homo esperans

Ты сейчас упадёшь.

Ты тоже предчувствуешь это.

Поскорей выбирай: на какую ногу споткнуться

и ищи обо что. А впрочем, всегда найдётся обо что.

Главное – ты сейчас упадёшь.

Чаще падает тот, кто засматривается на небо.

Тот, кто под ноги смотрит всё время,

Упадёт один раз и не встанет.

С него хватит и этого – падать он не привык.

Тот, кто в жизни ходит и смотрит прямо перед собой,

и на небо посмотрит, и на землю опустит глаза,

видит он, как вокруг спотыкаются люди и падают,

и тогда, непременно, захочет споткнуться попробовать.

Упадёт или нет? Как получится. Трудно сказать.

Ты сейчас упадёшь. Вот. Ты упал.

Ты раздавлен, распластан и распят

на холодной поверхности старой планеты.

Параллели схлестнулись петлёй.

И начали плоскости лопаться.

И сердце повисло в нескольких дюймах от серого камня.

И торопится, просится, прощается!

Ты упал. И теперь, только теперь

ты шепчешь в тоске и надежде

таинственные имена

тобою забытых богов!..

---

СМИ

О, муторное время смуты,

Как тошнотворен твой задор!

Тебе не веря ни минуты,

Сооружу глухой забор.

Запру в чулане телеящик,

В запаутиненной глуши,

Чтоб его голос дребезжащий

Не бередил моей души!

Там слишком много говорят

И голубой видеоряд.

(А, впрочем, нет - разок достану,

Чтоб поглазеть на Марианну...)

На кухне - радиотарелка.

(Осталась с дедовских времён).

Такая, вроде бы безделка,

Да вот крадёт покой и сон.

Там по-английски говорят,

И неразборчив звукоряд,

И больше песен не поют

Про пять минут, про пять минут,

И о хорошем настроеньи.

Так вот оно, моё решенье:

Радиоточку сковырнуть,

Куда-нибудь, где не воткнуть.

А он с утра газеты тащит,

Он, в синей форменной фуражке,

И с цифрой пять на медной бляшке.

И нет покоя мне, бедняжке.

Глазища на меня таращит.

И удаляется. Конфуз.

Такой забавный карапуз,

Ой, "почтальон" сказать хотела,

А получилось - "карапуз".

Но ладно - пусть.

Газеты - в дело.

И очень смело, очень смело.

Они болтают - чтоб смолчать.

Им правду не к чему качать.

Есть помещенье для газет:

Ему название клозет.

Об этом знает целый мир:

Его название - сортир. 

Все побегут туда, проворные.

Он называется уборная.

И под сиреневым кустом

Я стану вышивать крестом.

---

Дыхание любви

Мы дышим всю жизнь микробами.

Наше тело покрыто робами.

Ну, а тот, кто грешит никотином, -

Его панцирь покрыт хитином.

Только избранные из избранных,

Только призванные из призванных

Дышат этим газом светящимся,

Этим светом предвечным, длящимся...

Далека от руки рука.

Эти руки сведут века.

Пока

          только слёзы ночные.

Сигналы слепых поездов.

Эти милые, эти иные

Чудеса человечьих следов.

СОННАЯ БАЛЛАДА

Лет тридцать пять

Она Его любила.

А Он - лишь часто

Ей во сне являлся

В каких-то плоских

И бесполых снах

С двусмысленной

Улыбкой на устах.

Подобны были сны

Мультяшке зряшной,

Смешным и несуразным

Человечкам

На инфантильной

Школьной промокашке,

Что довелось испортить

Первоклашке.

Проснись, и в настоящем

Сне приснись!

- В трёхмерном!

  - Непомерном!

    - Безразмерном!

      - Чрезмерном!

        - Золотом!

... Неимоверном...

ИЗОЛЕНТА

Я, наверно, согрешила.

Ты прости мою решимость:

Я хочу быть изолентой

На руле твоей машины.

Исхудаю. Посинею.

Обовьюсь, но так сумею,

Чтоб не знал про эту шалость.

Так, - приятная шершавость...

Ну а мне за эти муки

Будут руки... руки... руки...

---

Леди Борода

Много есть разных уродов.

С этой - такая беда:

Это - не подбородок,

Это уже - борода.

5. 12. 2017 г.

---

Ночные страхи

Чёрная лента. Белые перчатки.

Очень пугают ночи отпечатки.

Лента всё вьётся. Перчатки летают.

Страшные руки за ножки хватают.

А в коридоре, где лампочки нет,

Красные глазища излучают свет.

В каждом шкафу затаился вампир.

Он предвкушает кровавый свой пир.

Добрый Паук-человек, помоги!

Видишь: повсюду злые враги,

Там, под диваном, сидят в темноте,

И в туалете, и на плите...

-------

Чудятся детке и шорох, и вой...

И накрывается он с головой.

---

Зимнее утро

Тишина. Тишина,

Снов предутренних 

Полна...

Но - машина проурчит,

Дворник ломом постучит.

Вдруг загавкает собака -

И не цаца, и не бяка.

А ворона скажет: "Карр!

Торропитесь на базарр!"

Где-то прозвенит трамвай...

Карапузик мой, вставай!

---

Приезд Андрея Вознесенского в Ригу 7 марта 1982 года

Необходимое, краткое пояснение к стихотворению «ВСТРЕЧА».

 

Нас, нескольких молодых поэтов из студии при Союзе писателей Латвийской ССР, пригласил в гостиницу «Рига», (за свой оригинальный архитектурный дизайн именуемую в народе «Мыльницей»), Андрей Андреевич Вознесенский. Это было вечером 7 марта 1982 года.

 

 Совпадение дат: 7 марта 1963 года над ним «нависал» Хрущёв. Сборник «Безотчётное» был привезён в Ригу в количестве целого чемодана. Мы вошли. В красивом, минималистски-футуристически оформленном номере, там и сям стояли в изрядном количестве чёрные бутылки нераспечатанного, дорогущего французского шампанского, очень хорошо монтирующегося с интерьером. Он встретил нас и сразу предупредил, что болен, «весь в соплях», выпил лекарство и, следовательно, не будет ни пить, ни читать стихи… Но зато мы все будем «читать по кругу». Я сидела прямо напротив него и никогда не забуду силу его внимания и внимательности. И тут от стены отделилась очень красивая женщина в бледно-сиреневом комбинезоне, с чёрными, высоко уложенными в причёску блестящими волосами над умным, светлым лбом - инопланетянка. Геба, Геба. Это сейчас я знаю, что это была его великая любовь – Анна Вронская, родившая ему дочь, а теперь есть и внук…  А тогда… И сейчас вижу её, как здесь. (Хоть она давно в Америке…) Ну и вот, начали мы читать. Для «раскачки» нам плеснули этого небесного напитка, темноватого, с большими, тяжёлыми, ведущими себя как-то иначе, пузырьками.

   

Андрей Андреевич очень оригинально проводил «циркуляцию» чтецов, что-то очень часто говорил: «Оля» - это значит, моя очередь. Да тут ещё сидела редакторша рижской «Молодёжки» и сильно ему советовала одно моё стихотворение о деревьях, недавно напечатанное там.

Прочла. Позже он попросил ещё два раза это – «про деревья»… Там было в конце: «А деревья друг другу не изменяют, терпят зимы рядом, вёснам радуются. И только ночами, которые в мае, на цыпочках, тихо к домам подкрадываются…» это было им так тогда близко. Весь вечер безмолвная Анна, с тихой улыбкой щедро лила мне амброзию… И его: « Не надо, вольная рощица, к домам его ревновать». И в книге «Безотчётное», лежащей в чемодане:

                «Изменяйте ангелу, изменяйте чёрту,

                Но не изменяйте чувству безотчётному…»

Вот такая незримая тема висела…

Он дал мне телефон и просил звонить всегда и по любому поводу. Как-то позвонила, уже переехав в Москву: с той стороны неприятный женский голос произнёс: «А зачем он вам?».

Ныне, иногда бывая в Риге, теперь уже в отдельной стране, прохожу мимо «Мыльницы» и всегда - вспоминаю, вспоминаю, вспоминаю – Его -

Андрея Андреевича Вознесенского.

 

 

                    В С Т Р Е Ч А

 

                                    Андрею Вознесенскому

 

Время такое: приезд и отъезд

В межсезонье. Разумно. Резонно?..

Глаз ваших длинный и странный разрез

И птичий разлёт боковой – для обзора…

Чувствую вчуже, что день ото дня

Мне не хватает отчаянно

Новой меня, встречной меня,

Вашего взгляда случайного,

Дымчатого, печального…

(Так непечатна печаль!)

Но спасибо за счастье быть узнанной.

Вчерне, плечом, невзначай,

Но – союзничество.

(Мне не хватает меня,

Той, что за воздух держалась,

Что не ломаясь, звеня,

Чуть по стихам пробежалась…)

Где вы теперь?

Какие вас бури морочат или неволят?

В той затяжной тишине,

В плотной, густой тишине,

Ныне, и днесь, и во сне –

«Оля… и Оля… и Оля…»

Росчерк пера – не прошу.

(Может быть, этим грешу?)

В ваших не таю лучах

Бледной медузою.

Я приходила не с тем,

Мой визит частный.

Только с собой унесла

Я на согбенных плечах

Голову, полную музыкой!

Счастье – быть узнанной.

Счастье.

А в гостевой толкотне,

Там, где ни «да» и ни «не»,

Я поспешила уйти, глаз не мозоля,

В траурный лифт… * и во двор…

Бродит в душе до сих пор,

Словно церковный кагор –

«Оля… и Оля… и Оля…»

 

Сквозь вьюгу, друг другу

Чтенье стихов «по кругу»…

 

* В гостинице «Рига» были лифты из чёрных зеркал.

---

Как он опаздывал встречать Новый год

За крыши авантажных башен

перемахнут сугробы ночью,

иль конькобежною стезёю

привычный станет тротуар...

Морозом воздух ошарашен.

Он в замешательстве. И точит

печаль. Притворною слезою

кроплю остылый дортуар...

Синоптики дают погоду.

Зараз такого напрогнозят,

какого сроду не знавала!

Уж лучше впасть в анабиоз...

Зазорно, если по полгода

слова сквозь насморки гундосят.

Вот. По-медвежьи зазевала...

Пришла пора метаморфоз!

Уйду медведицей в берлогу,

на мягком лапнике залягу,

раскрепощённо и вальяжно,

до звона соков в деревах!..

Лишь бы не петь охоты рогу.

А над берлогой - белым флагом,

пар от дыханья. И не важно,

что нет запасов в закромах...

Мне сны зелёные приснятся,

где все медведи - травоядны.

Они толсты и добродушны,

хоть на прилавок в "Детский Мир",

или на память с ними сняться...

Лесов дриады и наяды

не станут чваниться. Радушно

малиновый подстроят пир!

Во тьме орешниковых арок

молочно-белые орехи...

Но в этой шкуре что-то душно...

Пора бы и на водопой.

И там, где ясень-перестарок

былые вспоминал огрехи,

сойду к реке, спугну лягушку.

И - в воду! - Хоть медведем пой!..

-------

Подмёрзли звери в зоосаде.

Не жарко ведь и в павильонах...

Задумалась... - Застал, к досаде,

в предновогодних папильотках!

"Да подожди! Не заходи!"

И я

      - срываю

                       - бигуди!..

---

«Цитатник». Часть V. «Ночная форточка»

      * * *

Качался в окне вагона

Любимейший мой мираж,

Торжественный, как икона.

 

Россия, скажи, куда ж

Мы мчимся неугомонно?

 

И воздух прозрачно юн.

И хочется солнц и лун.

6.1.2002 г.

 

      * * *

Зелёный бархат медленных дерев.

Твои, Москва, редеющие кущи.

Кем начат, кем дозволен и допущен –

Твоих асфальтов чёрных перегрев?..

 

В разгорячённый, дымчатый пейзаж

Троллейбус ностальгически вплывает…

Такое здесь сбывается, бывает –

Словами ни за что не передашь…

1990 г.

Тула

 

Не меняла имён

И с пути не свернула

Среди пёстрых времён,

Среди хлама и гула.

 

Под небесный навес

Наворотишь товары.

Снова станешь на вес

Продавать самовары…

1990 г.

 

Алексин

 

В этот город возвращаюсь я весной.

Столько всякого случилось за спиной…

Поклонюсь его оставленным церквам,

Подновлённым, золочёным куполам.

По дорожкам многохоженным пройдусь,

Что-то грустное читая наизусть…

1992 г.

 

      * * *

Самоотверженно и слепо

Душа в задумчивости медлит

В самопознанье вековом

Над каждым бликом бытия,

Улавливая гром и лепет.

Как слепок силы, сна и света,

Сама себя незримо лепит,

Великолепно не своя

На всём пространстве световом.

1988 г.

 

Садик

 

Порою кажется, не без резонов,

И к неминуемо большой досаде,

Что девственные джунгли Амазонки –

Всего затоптанный больничный садик…

 

И, кажется, весь мир – больничный садик.

В нём тихо всё болит-живёт.

Белейший доктор выйдет из засады

И в желтоватый корпус позовёт…

21.8.1998 г.

 

      * * *

            «… миру больше нечего предложить

              пребывающему в тревоге человеку».

                          Мартин Хайдеггер,

                          «Бытие и время».

Испаряется медленно,

Атом по атому,

Покрывало надмирное Майи

И Земля прозревает в себя.

1991 г.

 

      * * *

… И он один лишь

Признавал закон:

Неотразимых наваждений.

Не легкомысленных измен:

Необратимых

                      изменений…

1995 г.

 

Вавилон

 

Ноты… Слёзы… Слова…

Достигают едва

Лишь подножия башни.

Страшно.

4.12.2001 г.

 

Читатель

 

Расшифрует эти шифры,

Разбирая эти шрифты.

Он листает, замирая,

Манускрипты… манускрипты…

8.12.2001 г.

 

      * * *

Если тебя замучила

Гордыня,

Прекрасным летним днём

Приди

На Пескарёвское…

16.11.2001 г.

 

      * * *

Всё, что казалось

Незыблемым, вечным,

Держится только

Пламенем

                свечным…

1990 г.

 

      * * *

А Сольвейг – пела.

Сколько сказано об этом…

Гляди: её душа исходит светом

По-детски. Безнадёжно и несмело.

И тело невесомым стать успело.

Среди миров, которым нет предела,

Среди лесов

                    слепая

                                Сольвейг

                                              пела…

1990 г.

 

Звезда

 

Непостигаемо прекрасна,

Горит над городом звезда.

Она прельстительна и властна,

И не погаснет никогда.

В края надмирые, иные,

Ведёт высокие умы.

Её лучи пронзили ныне

Броню трагическую тьмы.

7.1.2002 г.

 

      * * *

А имена-то какие:

Ольга,

          Елена,

                      Мария…

Только – и гулко, и странно,

Из поднебесья: «Анна!»

1990 г.

 

«К. Р.»

 

Милее Вам весна, но не война,

И, посреди времён,

У вечноотворённого окна

Коленопреклонён…

1998 г.

 

Набросок

 

Как лёгкий ветерок,

Тот шепоток заспинный

Чужих гостиных…

Чужих гостиных…

 

Где судьбами играет

Веерок!..

1998 г.

 

Вечеринка

 

Дорвалась до тепла,

                                недотрога…

- Не удерживайте. Темно.

Проводили гурьбой до

                                      порога,

да никто не смотрел в окно.

1979 г.

 

      * * *

Нам в высоту не отворили дверцу.

Нам – на земле потеть.

Поёт

       моё титановое сердце,

Коль не дано –

                          взлететь!..

1998 г.

 

      * * *

Пейзаж миражный заоконный

Торжественно неотвратим.

Куда ж мы в тесноте вагонной

Так убедительно летим?..

6.1.2002 г.

 

Летописцы

 

Среди прекрасных, отдалённых мест,

В краю ином, где не бывает горя,

Уже не спорят

Нестор и Сильвестр.

Шумит истории бушующее море

Вдали…

              Внизу…

4.1.2002 г.

 

Ночная форточка

 

… Вот питерский

Прогрохотал

Долбя металлом

О металл…

5.2.2002 г.

---

«Цитатник». Часть ΙV. «Жестокий романс»

      * * *

Вдруг музыка

ошеломила,

в отверстую дверь –

простёрлась!..

Я просто тебя

любила.

Прекрасно.

Просторно.

1977 г.

 

 

Любовь

 

Слово сказать.

В глаза посмотреть.

И не узнать,

Что есть в мире смерть.

 

Слово сказать.

Посмотреть в глаза.

И не узреть,

Что весь мир – слеза.

 

      Руку сжать.

          В глаза посмотреть.

            И умереть.

1994 г.

 

Наконец!

 

Что?.. Цветок?.. Я озадачена.

Не поздно ли?

И – от Вас…

Но зачаровано – за мной –

Ариозо хризантемы виртуозное

Вырывается из вазы вырезной!

1978 г.

 

Комплимент

 

В этом платье

В любой композиции

Зацветёшь центральным пятном!

Самым смелым ударом кисти!

Подними глаза. И не кисни!

Остальное скажу потом…

1981 г.

 

      * * *

Расфуфыривалась! Хорохорилась,

В метанье натыкалась

На столы и стулья!

Просто торопилась на свиданье

В злополучном брошенном июле…

1978 г.

 

      * * *

Ты был моим недомоганием.

Страшилась: Господи, спаси…

Ты стал моим воспоминанием,

Воздорожавшим,

                              как такси.

1978 г.

 

      * * *

Мне Никой пред тобою не возникнуть,

Не пировать на празднествах Венеры.

Осталось лишь к следам твоим приникнуть,

Уныло сохранив обрывки нервов.

1978 г.

 

      * * *

Премудрости гадальные…

По простенькой скатёрке –

Мастями распростёртыми –

Не карты, а страдания.

1978 г.

 

      * * *

Твой поцелуй, как обморок, – глубок.

Вот так-то, ненаглядный голубок!

 

Твой тёмен поцелуй, как морок.

И, в общем, жаль, что ты мне – ворог.

 

Тебя перед последним расставанием

Я поцелую светлым целованием.

1991 г.

 

 

      * * *

Пусть люди лгут, что я по лезвию иду

И без огня я – таю.

 

Все линии с твоей ладони украду.

И на клубок смотаю.

1993 г.

 

      * * *

Жена – вяжет.

Муж – храпит.

О любви вопит

Пиит…

1995 г.

 

      * * *

Жена вяжет, будто без охоты.

Муж храпит, как будто от работы.

Но, как птица на ветвях,

Пиит

День и ночь

Лишь о Любви

                          вопит!

1995 г.

 

 

      * * *

Где вы, ласковые Лели?

Где крутые Мизгири?

– На бульварах, на аллеях

Лишь асфальта пузыри…

1996 г.

 

Мечта

 

Хочу бакалавра,

Увитого лаврами

И стройного,

Как кипарис!..

1991 г.

 

      * * *

Пол не помыт.

Жена

          читает

                    Ясперса.

И тут постиг я,

    с неизбежной ясностью,

что тяжек,

                неустроен этот быт.

К чему ей Ясперс,

коли пол – не мыт?,,

1996 г.

      * * *

Когда холод сковал отношенья,

Не поможет настойка

                                    женьшенья…

1998 г.

 

      * * *

Как пылает лихо

Пир в моей крови.

Умирает тихо

Мир моей любви.

1996 г.

 

      * * *

И уже разбита в кровь

Граммофонная пластинка…

Не расскажет про Любовь

То ли Любка, то ли Нинка.

1996 г.

 

«Общежитие»

 

Не попадись на уговоры

Смешных полнощных ухажёров

Из затемнённых коридоров:

Вруны, да воры, воры, воры.

1982 г.

 

«Сходство»

 

Мы с тобою похожи!

Как анекдот и ода.

Как статуя Свободы и свобода.

Как сатир и Лель.

Как девять дней одного года

Похожи

На девять с половиною недель.

1994 г.

 

Современная пара

 

Она всё в пляжном.

Он – в камуфляжном.

1991 г.

 

Наблюдение

 

Какие бабки –

Такие и тряпки.

1990 г.

 

Что с того?

 

Осанка, талия.

Довольно мощный зад –

И вот уж все вослед тебе глядят…

Да что с того? А вовсе ничего:

– Ни чаю выпить

И ни песню спеть…

Ни в небо голубое улететь…

1995 г.

 

      * * *

Ты мне не поверишь.

Постой, помолчи:

Я видела, как целовались грачи.

С такими носами?.. Не вру, ей же ей.

Есть зрелища ярче.

                                Но нету смешней.

1990 г.

 

      * * *

Эх, лягу ночью, лягу спать

На духмяную кровать.

Станет мил всю ночь мне сниться…

Как рассвет не прозевать?..

1995 г.

 

    * * *

Эти мне мущины!

От мущин – морщины!..

1998 г.

 

Из романа

 

Ему в ней нравилось

Лишь её отчаяние,

И он взращивал его,

Как сад.

21.8.2001 г.

 

      * * *

Когда ты снова бросишь мне в лицо

Своей любови яд –

Я прыгну сквозь бензольное кольцо

Под купола Плеяд.

И мне не важно, что там – впереди.

Я говорю надменно: «Отойди».

1994 г.

 

      * * *

Ты вся иззябла, будто Герда

Без Кая – в поисках его.

А ведь недавно ты такая

Была, что просто – ого-го!

16.8.2001 г.

 

«Жестокий романс»

 

Одной рукой – топил суда,

Другой рукою – грабил банки,

Но вдруг прекрасную цыганку

Он на базаре увида…

29.12.1998 г.

 

      * * *

«Лиловый негр вам подаёт

                                              пальто!»

1992 г.

 

Расставание

 

Ну, докажешь ты мне, что правый,

Да навек простишься со мной.

След неистовый, след кровавый,

Дорогой помады губной,

На твоей пламенеет правой

Дорогой щеке ледяной.

1989 г.

 

      * * *

Ты на треть состоишь

Из спокойствия,

На вторую – из чудного вечера,

А на третью – из моего

Зря потраченного красноречия…

21.9.1998 г.

 

      * * *

Он!

Но…

27.11.2001 г.

 

Пристрастия

 

Вшивый – о бане.

Американец – о бейсболе.

Я – о тебе…

4.2.2002 г.

 

      * * *

Роскошь большая –

Прощать для спокойствия сердца,

Если не можешь любить.

 

Ненавидеть накладно.

1990 г.

 

Превращение

 

Надеялись и верили. Любили.

Навстречу шли путями

                                      нежных вех…

Но сколько женщин в мире

                                              говорили:

«Мой первый муж – ничтожный

                                                  человек…»

1998 г.

 

После ссоры

 

Встанет утро чужое, странное.

Он откроет на кухне кран.

Заболит душа

                        всеми ранами,

Словно льётся огонь из ран.

1998 г.

 

      * * *

Твоя жизнь, как картинка

                                            Из «Вога»,

И пестра, и смешна, и убога…

1996 г.

 

      * * *

Для них измена –

Лишь «гигиена».

25.12.2001 г.

 

«Эротика»

 

–  Щас будут бабы раздеваться.

–  Не стоит энтого бояться.

1996 г.

 

      * * *

Я долго у тебя просила

Простой глоток гептила…

2.2.2002 г.

 

      * * *

Тракториста я любила

И бродягу-маляра.

«Милки вэй» мне стало мило –

Вышла я за дояра!

1996 г.

 

Частушка

 

«Мне белый свет

С тобой не мил.

У Моники

Хоть есть свой Билл…»

25.12.2001 г.

 

      * * *

«Парнофилы».

27.6.2001 г.

 

Мужья

 

«А мой-то – космос покорил!..

А твой – ведра не может

                                          вынести…».

4.11.1998 г.

 

У косметолога

 

Тут поношенные девицы,

Молодящиеся старушки…

Примеряют любые лица

Гуттаперчевые игрушки.

8.12.2000 г.

 

 

«Соседки»

 

Уж далеко не те ассоциации.

Уже с любовью встретятся навряд.

Чтоб только слышать

                                    голоса свои,

Две женщины в квартире говорят…

1998 г.

 

      * * *

Идёт, как танцует!

Говорит, как поёт!

23.11.2001 г.

 

Из словаря

 

Комбинашка –

Скафандр дамы.

23.11.2001 г.

 

      * * *

Евнух – это не профессия,

А состояние души.

15.11.2001 г.

 

 

«Тенденция»

 

Почему, хоть в пятый раз.

Но – опять за иностранца?..

2000 г.

 

«Осень жизни»

 

Опадают листья

С баобабов.

Мне теперь давно уж

Не до бабов.

1996 г.

 

Развод

 

Облезшей позолоты след

На пальце обручальном…

1995 г.

 

      * * *

Карманная

Кармен.

30.11.2001 г.

 

 

      * * *

Возьму нанайку –

И на Ямайку!

30.11.2001 г.

 

      * * *

Каждой замужней даме

Полагается иметь в доме

Детектор лжи.

20.2.2002 г.

 

      * * *

«Чувствы».

22.2.2000 г.

 

      * * *

Ушёл из отношений трепет,

И он порой такое лепит…

2.3.2002 г.

---

«Цитатник». Часть III. «Се – человек…»

      * * *

Мне говорят: «беспечность и сердечность».

А я рифмую: «вечность…, бесконечность…»

1994 г.

 

      * * *

Невозможно

Оставаться

в пустоте

постылых

комнат.

                      Надо в ком-то

                      Отражаться.

                      Преломляться

                      надо

                      в ком-то…

1978 г.

 

Характеристика

 

Брела наощупь и не грабила

Ни по-карманно, ни квартирно.

Её пронзительность – безграмотна,

А истина – интуитивна!

1981 г.

 

      * * *

Молю не долю,

Не юдоль,

А дела вволю

Мне дозволь…

1981 г.

 

      * * *

Я – птицерыба!

Где мне жить?

Что мир мне может

Предложить…

1996 г.

 

      * * *

Мне говорят: в любви и спорте

Мы – победим!

Какие жалкие подпорки

Трещат в моей груди.

1995 г.

 

Вопрос

 

Неужто всё уйдёт безболезненно,

Бесполезно от «А» - до «Я»,

А звёзды – пуговицы поэзии

На траурном фраке небытия?

1977 г.

 

Нигилист

 

Кому-то нравится

кричать, иль кланяться.

              А я

обожествляю нули!

              Ну,

кто там опять

докатился до Каина?

Кого ещё в Авели

произвели?

1977 г.

 

      * * *

В суете барахталась мечта.

Всё хотела научиться плавать.

Вынырнет, хлебнув, - уже не та,

А, хлебнув, утонет – и подавно.

 

Разливанно море суеты.

В нём редчайши отмели и мели.

Над волнами носятся мечты:

Те, что плавать вовсе не умели.

1979 г.

 

      * * *

Откланяйся, сегодняйшая грусть.

Под ручку со вчерашнею печалью

- учтиво, чинно, чопорно –

отчальте!

 

Дай руку, послезавтрашняя радость.

Сегодня лишь хочу прощупать пульс…

Ты не нарушишь времени маршрутов.

Минуту!

1979 г.

 

«Гипотеза»

 

Неправда, мамонты не вымерли,

Их просто всех отсюда выперли!

1989 г.

 

      * * *

Приближаясь к Абсолюту,

Не надейся на валюту…

1981 г.

 

      * * *

Зову не этих, приходящих,

Подённо в дружбу поиграть.

То в органичную беседу,

То в «разлюлималинамать».

 

Когда отрава, как отрада

И самый вялый ветер гнёт,

Жду тех, кому кричать не надо,

Из тех, кто вовремя придёт!

1979 г.

 

      * * *

Я устала

приходить ни с чем.

Вам пристало

отвечать не тем.

 

Паутинки

наших странных

дружб

рвутся,

исходя из старых

нужд…

1978 г.

 

      * * *

Каким страданием твоё

Лицо одухотворено?..

Распахнуто. Отворено невыразимо!

 

Несчастье. Словно яд в вино.

Горит в груди. Болит оно.

В лице душа живёт, когда –

Невыносимо!

1979 г.

 

      * * *

Вечерами мной овладевает

Чувство дня, погибшего напрасно…

Ничего, что, по словам поэта,

Мир устроен грозно и прекрасно.

Только я уже не верю в это.

И горит закат, но нет рассвета.

И душа во мне охладевает.

1992 г.

 

      * * *

Я хотела бы быть белым Бимом.

Белым Бимом, родным и любимым…

Злоключеньями поражена,

И меня б пожалела страна…

1988 г.

 

      * * *

В сухом и тёплом месте

И, кажется, в прохладном,

Сижу, как на насесте,

И всё во мне неладно.

1982 г.

 

Три коротких стихотворения

 

      1

Пошла такая музыка,

Хоть в терцию завой!

Зубами поздней мудрости

Кусаю локоть свой…

 

      2

Стёрто старое клише!

Лишь слегка глаза скосив,

Вижу кончики ушей

Настороженных своих!..

 

      3

Белый свет окрысился,

Кроя и карая…

Выхожу из кризиса,

Накреняясь до края.

Выхожу из кузусов,

Из чужих застолий.

 

Ощущаюсь кактусом:

На зубок – не стоит…

1981 г.

 

      * * *

Что скажу я вам об этом человеке?

Одинок, как Ломоносов в своём веке…

1990 г.

 

      * * *

В море вздорном, как чернила,

Синем, как индиго,

Плавало кудлатое светило.

 

В светлых космах жёлтой глыбы

Тяжело и длинно

Грелись бриллиантовые рыбы.

1978 г.

 

      * * *

 

Джинсы океана

Весело залатаны

Островов и кораблей

Пёстрыми заплатами.

1978 г.

 

Сны и кошмары

 

И пока, весь из мук и грёз,

Воспаряешь превыше звёзд,

В изголовье живёт паук.

Он высасывает твой мозг.

1989 г.

 

Игрища

 

Повсюду щупальца свои

Компьютер твой простёр!

Ты сто миров завоевал…

…И сто штанов протёр.

1998 г.

 

Из словаря

 

Очкарики –

Люди с двойным дном.

1998 г.

 

      * * *

С открытием и распространением

«виртуальных миров»

мир стал площе.

30.11.2001 г.

 

      * * *

Велю остановиться взгляду

          среди вопросов,

оцепивших меня, взбухших,

            как сытые удавы.

 

Клубятся облака воспоминаний.

В них кроликами прячутся

              ответы.

Но сыты удавы.

1979 г.

 

Парням 60-х

 

Ценю и принимаю на ура

Философов в дырявых свитерах,

Парящих на высоких подоконниках,

Как будто в скорость вправленные

                                      конники!

1981 г.

 

Выпускной

 

«70 тысяч школьников гуляли

до утра!

Уже сегодня у многих из них

Начнутся проблемы».

25.6. 2001 г.

 

      * * *

Чёрную дыру,

«для ясности»,

назвали белым пятном.

25.8.2001 г.

 

«Прогресс»

 

Изобрели велосипед.

И не один!

Да толку нет.

1995 г.

 

      * * *

А кони всё скачут и скачут.

А избы горят и горят.

А бабы всё плачут и плачут.

Коней на скаку

                          стопорят…

1995 г.

 

      * * *

Как если бы заговорила вдруг

Квашня…

23.11.2000 г.

 

Из словаря

 

Свинья –

Человек без комплексов.

2.12.2001 г.

 

«Дисбаланс»

 

Персидская сирень – это хорошо.

Плохо – это персидский порошок.

1998 г.

 

«Праздник»

 

В коварный день восьмого марта

Брожу, мрачнее Бонапарта,

И чую: бита моя карта!

1995 г.

 

      * * *

Я злая, нехорошая, недобрая,

Но вы не думайте, что этим гордая,

Недобрая я, злая, нехорошая…

Но где ещё есть на меня – похожая?..

1994 г.

 

      * * *

Жизнь! Меня ты вновь удочери!

Озари неверие зари.

Раздари раздумья длинных дней.

Подари безмолвие ночей.

1981 г.

      * * *

Чуть осень на дворе – я снова

Почти жива, почти здорова.

Вновь похищаю тайны рыб,

Заготовляю к зелью гриб…

3.10.2000 г.

 

* * *

Что-то я опять не в ногу…

То ль во мне какой синдром?

То ли тётка мне дорогу

Перешла с пустым ведром?

1982 г.

 

Оптимизм

 

Планета сбацана крепко.

И будет бабка и репка.

1995 г.

 

Наш мир

 

Если на э т о серьёзно взглянуть,

Можно уже никогда не уснуть…

1990 г.

 

      * * *

Ближних – топчем,

О дальних – мечтаем.

А себя по пути забываем…

Те – красивы.

А эти – грубы и несносны.

Я люблю одинокие,

Славные сосны…

1995 г.

 

      * * *

Не хочу я ничего,

Кроме Света одного,

Не пропущенного сквозь линзы

Разных ваших предательских «измов»!..

1995 г.

 

      * * *

Свершилась эонов смена.

Погас фонарь

                        Диогена.

И днём, как в ночи темно.

Мой друг,

                не смотри

                                  в окно…

1993 г.

 

«Се – человек…»

 

Я часто плачу по ночам

По мелочам, по мелочам…

Я тщетно жалуюсь векам

По пустякам…

1990 г.

 

      * * *

Кислота – щёлочь.

Кислота – щёлочь.

А что ни «друг» -

То сволочь.

1995 г.

 

      * * *

Если хочешь кому-нибудь

Отравить жизнь,

Заставь его ходить

В белых носках.

8.9.2001 г.

 

       * * *

«Автомогиль».

24.6.2001 г.

 

      * * *

Упал, отжался,

Очнулся – гипс…

30.11.2001 г.

 

«Наблюдение»

 

Паучок живёт в сортире

И питается г…..,

Ведь не каждый в этом мире

Агроном иль астроном…

(Вот такой он «гастроном»…)

1992 г.

 

      * * *

Мементо чайник!

3.12.2001 г.

 

Из словаря

 

Миллионер –

Космический подкидыш.

5.2.2002 г.

 

 

 

      * * *

Воняют

Только чужие носки.

4.12.2001 г.

 

      * * *

А я пью «Раздан».

А талант раз дан,

Выдан, роз-дан.

«Эх, розан, ты мой розан…»

1983 г.

 

Иллюзия

 

Мне привиделось во сне,

Что снаружи и вовне,

Поднимаюсь я в цене,

Сидя по уши в г…. .

1981 г.

 

Разделение

 

Мир прост, как весенняя песня синицы.

Но в сердце втыкаются чёрные спицы.

 

 

Мир чист, как вода из весёлой криницы.

Но в сердце втыкаются красные спицы.

 

Мир светел и ярок. С ним хочется слиться.

 

Но в сердце втыкаются белые спицы.

1995 г.

 

      * * *

Оцепенелый цепеллин

В остылом воздухе торчал,

Как светло-серый исполин

И настроенье источал…

1995 г.

 

      * * *

Многие устроены так:

Маска, маска, маска,

Лицо, череп, опять маска…

15.11.2001 г.

 

Из словаря

 

Люди –

Это наше представление.

24.12.2001 г.

 

Чужие духи

 

Я мало что на свете

Ненавижу

Так сильно,

Как чужие ароматы…

15.11.2001 г.

 

Утро

 

- Причесалась?

- Теперь так носят.

- Умылась?

- Теперь так ходят.

- Сходила?

- Забыла…

16.11.2001 г.

 

      * * *

Одного мы прииска старатели…

Вымываем истины старательно.

Выработки нашей показатели

Будут высоки – неосязательно.

 

Мы старели. Мы старанья тратили,

Но не жертвы мы и не каратели.

Зёрна Высоты! Не их за ради ли

Непустого прииска старатели?..

1981 г.

 

Полюса

 

Говорят, что мир погряз во зле,

Что вконец и напрочь оскотинился.

 

Нежный ландыш на моём столе

Истекает радиоактивностью.

 

Если ты на правильном пути,

Защити обоих.

                        Защити.

1990 г.

 

      * * *

В коротком слове «осень»

есть шепот и шуршанье,

согласно слову «листья»,

созвучно вздоху «ох»…

Немного есть от «бросил».

Но – «лес», «воспоминанье»,

«сентябрь», «сень», «сомненье» -

что ж, перевод не плох…

1979 г.

 

Мечты и реальность

 

Хочется на Багамы…

Хочется на Антилы…

Хочется на Канары…

А попал – на Курилы…

9.12.2001 г.

 

Из словаря

 

Довесок –

Космонавт-турист.

6.2.2002 г.

 

      * * *

Листая книгу

Людских ушей…

23.11.2001 г.

 

      * * *

Человечество

Тычется

В «виртуальность»…

5.2.2002 г.

      * * *

Кольца змея,

Кольца змея

Вас подтянут

К эмпирею…

5.2.2002 г.

 

«Ближние»

 

Все они соседи.

Вовсе не бродяги.

И фонарь засветят,

И дадут бодяги.

1981 г.

 

Вывод

 

Все вокруг страдают от жары.

Всех вокруг кусают комары.

И могу отсюда заключать я,

Что все люди сёстры есть и братья.

90-е

 

      * * *

Только смелый птеродактиль

Гордо реет между молний…

12.10.2001 г.

 

      * * *

Иногда и комару рад.

Иногда тебе комар – брат.

1991 г.

 

      * * *

Будто с печки я упала:

Позвонили из Непала!..

Не туда попали.

Значит, там упали.

5.9.2001 г.

 

Каирское-санитарное

 

…И снял парик Египет

Велелепный…

И что ж?

Под париком сидела вошь.

1994 г.

 

Модель

 

Тряпошными тайнами окутана,

Мёртвая, как маятники Ньютона,

От бедра переставляй конечности

И не смей подумывать

                                      о вечности.

1998 г.

 

Китайское стихотворение

 

Приходит пора улетания птиц.

Приходит пора увяданья цветов.

Пора и тебе поскорей поспешать,

И тару нести,

Словно кару…

90-е

 

Диана

 

Лежишь, как сломанная кукла…

    Не «наигрался»

          Мир

                  Тобой…

1997 г.

 

      * * *

Один человек – ищет корни.

Другой человек – ищет крылья.

Крылатое дерево в небе

Навеки над миром зависло.

1993 г.

 

      * * *

Над океаном дождь,

Как «масляное масло»,

Пролился чисто, страстно!

И напрасно…

 

А как пустыня

Сохла по нему!

1995 г.

 

      * * *

На твоих глазах происходило

То, чего не видеть бы, ей-ей…

И тебя сжирает крокодила,

Крокодила совести твоей.

1996 г.

 

      * * *

Увы, не родилась принцессой.

Иное жизни пью вино

И подниматься над процессом –

Мне не дано.

 

Но…

15.11.2001 г.

 

      * * *

Павлин вопросительно

Распустил

Правую половину хвоста…

2.2.2002. г.

 

      * * *

В этом мирке,

Самом лучшем

Из мирков…

2.2.2002 г.

 

«Застолье»

 

Садились – крестились.

Поднялись – подрались.

26.12.2001 г.

 

      * * *

Грустная лирика

Нашего мирика…

2.2.2002 г.

 

Вся жизнь

 

От «агу» до «не могу».

19.1.2002 г.

---

«Цитатник». Часть II. «Рукописи возвращаются»

       * * *

В фиолетовых цилиндрах

Выходили ассистентки.

Выносили пёстрый кубик,

Балаганный балдахин…

 

Ну, а грустный мим усталый

Получал аплодисменты

И на многолюдной сцене

Был о д и н.

1979 г.

 

Декаданс

 

На ваши подошвы

Налипну легчайшею пылью.

Лиловые люди

Ленивой толпою пошли.

 

Не так тяжело мне

Довольное тело кобылье.

Усталые ноги слонов

Не коснулись земли.

1979 г.

 

Малая Грузинская, 28

 

Стоит в Москве высотный дом,

Высокий.

А всё кругом, а всё кругом –

Высоцкий…

1981 г.

 

      * * *

Гамлет, не жди Горацио,

Если войной и миром

Правит тройное «рацио»

С крысьим лицом кассира!

1982 г.

 

      * * *

Живу в нечужих мне вотчинах,

Но вновь на слуху, как встарь,

Затёртое слово «творчество»,

Привычное слово «тварь».

1982 г.

 

Ныне

 

Штукарство и трюкачество

Искусству не сродни.

Увы, такое качество

В себя вобрали дни…

1.12.2001 г.

 

Рукописи возвращаются

 

Лишь в песенках мечты сбываются.

Да, рукописи – не горят,

Но «рукописи – возвращаются»…

И к чёрту песенки летят.

1989 г.

 

      * * *

В России йогурт

Больше, чем поэт.

(после телерекламы)

30.3.2001 г.

 

      * * *

Чем голословней,

Тем громогласней!

16.11.2001 г.

 

      * * *

«Грантовый браслет».

15.12.2001 г.

 

Начинающей трагической актрисе

 

Плохо плачешь, малышка.

Но надо учиться.

Дама плачет не так, как положено

В обществе, в общем-то, - в драме…

 

Как-то так, как, наверно, восплачет волчица

Со светящимся взором,

Летящая лунными льдами…

1991 г.

 

      * * *

До истерики, до колик

Я устала от буколик!

1982 г.

 

Дача

 

В огороде

Красный мак,

Сельдерей…

И Пастернак.

 

Событие

 

Муравей порвал с муравейником.

Надоело таскать стебельки.

Захотелось пожить отшельником.

Захотелось писать стихи.

1978 г.

 

«Дефицит»

 

Я сегодня еле-еле

Обрела Макиавелли

И, об тейбл стукнув файсом,

Прикупила книгу Вайс!

1982 г.

 

      * * *

Мы были фаны Фантомаса.

И нас была большая масса…

1995 г.

 

      * * *

И беспардонный

Люк Бессон

Уж на меня наводит сон…

21.11.2001 г.

 

      * * *

 

«Оскароносец Потёмкин».

19.8.2001 г.

 

Коллегам. Тост.

 

Пусть будут всюду

Живы-здоровы

Те, кто имеет

Дело со словом!

7.1.2002 г.

 

      * * *

Давят судьбы ремни!

«Моя песенка спета…»

Руку во тьму протяни –

С книжной

                  полки

                            спугни

                                        поэта…

1994 г.

 

Эпиграмма

 

                      Ю.Ю.

Меж Парижем и Москвою

Скачет прыткий баламут:

Тут, боится, - позабудут,

Там, боится, - не поймут…

1998 г.

 

      * * *

                Ю.Э.

Вот это фрукт!

Сплошной деструкт…

20.11.2001 г.

 

      * * *

Поэту пророчат стать мудрым Визирем.

Правителю в ухо гундеть,

Что надо-де видеть проблему пошире…

Но головы будут лететь!

1990 г.

 

«Грант»

 

Когда б вы знали

Из какого сороса

Растут стихи,

Не ведая стыда…

1998 г.

 

Из словаря

 

Пиарщик –

Волшебник пера.

13.12.2001 г.

 

Из словаря

 

Помело –

Сотрудник многих

Радиостанций.

8.12.2001 г.

 

      * * *

«Суета сует», говорит пророк.

Говорит поэт: «больше нет дорог».

И направо – тьма. И налево – тьма.

Прямиком пойдёшь – так сойдёшь с ума.

Говорит пророк: «суета сует».

«Только в сердце – свет», - говорит поэт.

1992 г.

 

Утопия

 

Взять, да и поселиться

Внутри «Адажио» Альбинони…

13.12.2001 г.

 

      * * *

Даосом можешь ты не быть,

Но быть буддистом ты обязан.

16.9.2001 г.

 

      * * *

Вкрадчивый, как реклама,

К нам подходит

Буддийский лама…

15.11.2001 г.

 

После эстрадного концерта

 

Чувство необычайной

Концентрации пустоты.

2.2.2002 г.

 

Из словаря

 

Подтанцовка –

Артель «напрасный труд».

2.2.2002 г.

 

Модельеру и визажисту

 

- Что б ты сделал

С Венерой Милосской?..

- Я б раскрасил её

В полоску.

1995 г.

 

Уход

 

Модельер Сен-Лоран так угрюм:

Чёрный галстук и чёрный костюм.

И изрёк модельер Сен-Лоран:

«Пошлый мир не возьмёшь на таран…»

19.1.2002 г.

 

Песня

 

«Я вышла на Пикадилли,

Красива по крокодильи…»

17.1.2002 г.

 

      * * *

Любите песню в себе,

А не себя в песне.

28.1.2002 г.

 

* * *

«Филосев»

26.11.2001 г.

 

* * *

Добрый доктор Дон Кихот,

Он под деревом сидит…

4.1.2001 г.

 

«Самиздат»

 

Чада мои, чадушки…

Я пеку оладушки.

Сам пишу-печатаю,

Сам полемизирую,

Систематизирую,

И – утилизирую…

1981 г.

 

      * * *

Впадали зрители в экстаз.

В который раз, в который раз…

А в голове одно: «Сбылось!

«Юнону» видел и «Авось»!

1982 г.

 

      * * *

                  Н.В.

Они сидели в ряд,

И корчили Иуду,

И врали невпопад.

 

А он из темноты

Сказал им: «Это ложь!

И я судиться буду!»

1989 г.

 

Гамлет

 

- «Ну так, давай,

Дуди в неё, дуди…»

1995 г.

      * * *

Непрестанно и ярко виден, -

Недосмотром Куратора,

Мартин Иден. Idem, -

В нимбе иллюминатора…

1981 г.

 

Из словаря

 

Кастинг –

Актёрские смотрины.

25.1.2002 г.

 

      * * *

Чтобы сыграть Плюшкина

Без грима,-

Надо собраться.

28.5.2001 г.

 

«Портрет»

 

«Он весь простой,

Как Лев Толстой…»

1995 г.

 

     

      * * *

Ах, Сонечка, Сонечка,

Вот, кажется, сядешь на подоконник,

Обхватишь руками колени, вот так –

Крепко-крепко, и…

«Корасон те кьеро, корасон…»

1992 г.

 

      * * *

Семидесятисерийная

Кукарача.

90-е.

 

      * * *

Преувеличивать не стану:

Страна влюбилась в Марианну.

Как по трезвухе, так и спьяну,

Страна стремится лишь к экрану:

Там заблудилась Марианна

В густом лесу из трёх столбов.

…Богатство!

                    …Слёзы!

                                    …И любов…

1992 г.

 

     

      * * *

«Сериализм»

20.8.2001 г.

 

      * * *

Когда ссорятся

Два латиноамериканца,

Русский мат

В почтении умолкает…

19.1.2002 г.

 

Хоккей

 

Американец Ткачук

Обыграл русских

Каспарайтиса и Хабибулина!..

17.2.2002 г.

 

На экранизацию романов

Ю.Петухова

 

…И отхватит «Оскар»

В дивном далеке

Русский Шварценеггер

С бластером в руке.

1991 г.

      * * *

Кастигнуй, не кастингуй…

25.1.2002 г.

 

      * * *

Хакеры и диггеры –

Близнецы-братья!

Кто более цивилизации ценен?

Мы говорим «диггер»,

Подразумеваем: «хакер»,

Мы говорим «хакер»,

Подразумеваем: «диггер»!

6.9.2001 г.

 

      * * *

«Скинхэд» Маяковский.

15.11.2001 г.

 

      * * *

              А.С.

«Фрейдизм-ленинизм».

8.2.2002 г.

 

      * * *

«Хичкокнутый».

17.2.2002 г.

О кино

 

О, «Земляничная поляна»!..

Ты вся теперь полна бурьяна.

1995 г.

 

Люку Бессону

 

- Люк, закрой свой ржавый

Люк!

26.11.2001 г.

 

      * * *

Однажды встречаются

Маяковский и Шварценеггер.

Второй и говорит:

- «Ну как, брат Владимир?»

- «Да так как-то,

Брат Арнольд…»

15.11.2001 г.

 

Совет от Мэрилин

 

Чтоб были вы

«Звезда экрана»,

Вам надо много

«Блондорана».

26.12.2001 г.

 

      * * *

Его жизнь – сочиненье

На свободную тему:

«Связь династии Габсбургов

С гордым страусом Эму»…

1981 г.

 

      * * *

Эпоха джаза выдохлась,

Хоть были все «на выданье»…

Эпоха рока рухнула

И стали все старухами…

1995 г.

 

«Поэт»

 

Как Пушкин, в постели

Пишу,

Как Пушкин, на деле,

Грешу.

Быть может, похожи

Грехи.

Но так не похожи

Стихи…

25.1.2002 г.

 

      * * *

Иосиф Бродский

Их приметил,

И, в гроб сойдя,

Благословил…

18.10.2001 г.

 

      * * *

Господа присяжные

Надзиратели…

18.2.2002 г.

 

      * * *

Поросли свинцовой былью

Высочайшие запросы.

Коли есть у тебя крылья,

Это только крылья носа

 

В красных сетчатых прожилках.

Твой сотаинник – бутылка.

Вы постигли море истин.

Закуси грибком. Не кисни.

3.10.2000 г.

      * * *

Вот так вот допьёшься –

Забудешь, как Моцарта звали…

1995 г.

 

«Перемены»

                    Ю.К.

Ересиарх, кощунник, ёрник.

Остра, громокипяща речь!

Гроза девчонок и бабёнок,

Где «кудри чёрные до плеч»?..

20.11.2001 г.

 

Актрисе О.К.

 

«Глазки», «ротик»…

Не лицо,

А тортик…

30.11.2001 г.

 

Телереклама

 

Соврут –

И дорого возьмут.

19.1.2002 г.

 

На смерть НТВ

 

Девочка плачет:

«Шарик улетел…»

А он был зелёный,

А не голубой…

3.4.2001 г.

 

Вития на ТВ

 

Ах, держите меня, держите,

Ах, вяжите меня, вяжите,

Куда хочется – оттащите.

Только вовремя деньги платите.

2000 г.

 

      * * *

Теледикторша

С голосом ябеды…

16.11.2001 г.

 

      * * *

Бергман –

Их Достоевский.

5.2.2002 г.

 

«Уют»

 

Они, не выходя из транса,

Не ведают святого страха.

У них в «раю» играют Брамса,

А в «преисподней» - Оффенбаха.

10.10.2000 г.

 

      * * *

…Но однажды закружилась

Голова –

Это Кёльнского собора

Кружева…

8.12.2001 г.

 

      * * *

                С.Р.

Певица постоянно

Курсировала

По эстраде.

Галсами.

2.2.2002 г.

 

Из словаря

 

Подтанцовка –

Иллюстрация к пустоте,

Делающая её более

Очевидной.

2.2.2002 г.

 

Объявление

 

«Куплю участок на Солнце.

Поближе к экватору».

16.2.2002 г.

 

      * * *

«Пятьдесят тысяч долларов –

Баксами!..»

16.2.2002 г.

 

      * * *

Вот так вот

Рождаются толстые

Книги…

18.2.2002 г.

 

      * * *

…И шляпа

С чёрными пиарами,

И в кольцах жирная рука…

2.2.2002 г.

 

«Презентация»

 

Поднапёрли. Подвзопрели.

По особенным резонам

Они чавкали, пердели

И смердели «Пуазоном».

1996 г.

 

      * * *

              «Скрещенье рук,

                Скрещенье ног»…

              Б.Пастернак

Размножались эти штучки

Под стеклом у Левенгука!

Ручки-ножки, ножки-ручки…

Ах, какая это скука!

1995 г.

 

Под небом…

 

Певец с противным, бабьим голосом

Уворовал стихи чужие.

И в мире нет печальней повести…

И так всё приторно и лживо…

1990 г.

 

За компьютером

 

«Всю-то ты вселенную

Проехал!

Не одни штаны протёр…»

28.1.2002 г.

 

      * * *

«Веб-сайдская история».

3.2.2002 г.

 

«Аргентина – Ямайка»

 

Срифмуйте

«Боль» и «Ноль» и…

Памятник из золота при жизни!

28.1.2002 г.

 

      * * *

Вдруг поступил в Литинститут

И тама

Всё выкарабкивался

Из-под Мандельштама.

1991 г.

      * * *

              В.С.

Я назову тебя козлом,

За то, что воспеваешь лом.

20.8.2001 г.

 

      * * *

Были бы деньги,

А подтанцовка – найдётся.

2.2.2002 г.

 

Кино США

 

Бесцельные поездки

На кроватеобразных

Автомобилях

Они называют Свободой…

6.12.2001 г.

 

      * * *

Если верить фильмам,

То дно рек и водоёмов

Сплошь устлано

Пистолетами…

18.1.2002 г.

 

Пользователь (юзер)

 

…И, сгорбившись

У Интернета,

То то откроет он,

То это…

6.1.2002 г.

 

Диалог у компьютера

 

- Это что за клуня?

- Это была Жанна д,Арк…

17.11.2001 г.

 

      * * *

Шляфман в Гефсиманском

Саду

Ищет себе осину.

1992 г.

 

      * * *

«Лучший способ сохранить

Свою голову –

Это избавиться от чужих», -

Сказал Змий трёхглавый.

21.11.2001 г.

Портрет

 

Её рука – корявая, как тёрка,

Не нежит, не голубит, а дерёт.

Когда же эта старая тетёрка,

Токуя, в заграницу удерёт?

А впрочем, что я тут про заграницу?

И там уже

                  видали эту птицу…

1991 г.

 

Девушка

 

Случайно, надо же, задела.

Веслом… По голове.

15.11.2001 г.

 

      * * *

Когда я слушаю Капицу,

Мне хочется пойти напиться.

199 г.

 

      * * *

Полюбите нас нераскрученными,

А раскрученными-то нас

Всякий полюбит!..

1.2.2002 г.

 

      * * *

«Опять напился» -

Картина неизвестного

Художника-передвижника.

26.1.2002 г.

 

      * * *

Ах, почему я не Венера Милосская?

Ах, почему я не Майя Плисецкая?

А простая баба советская?..

1995 г.

 

      * * *

Все хотят быть Сократами,

А не дворниками с лопатами…

16.11.2001 г.

 

      * * *

…Муха, гадящая на картину

Айвазовского…

11.10.2001 г.

 

 

 

Наказ

 

Отныне –

Не врите

Ни по-латыни,

Ни на иврите…

25.1.2002 г.

 

      * * *

Противно мне,

Когда маляр презренный,

Какой-то, понимаешь, Шикльгрубер,

Мне пачкает Sicstinishe Madone,

Что выставлена Drezden-Galeri!

1995 г.

 

      * * *

- А сейчас мы поменяемся

Стаканами, -

Сказал Моцарт Сальери…

26.11.2001 г.

 

      * * *

В русском языке

Ударение настолько подвижно,

Что может кого и пристукнуть…

20.2.2002 г.

 

      * * *

В бочку мёда

Ложку дёгтя

Положил

И размешал!

20.2.2002 г.

 

«Момент»

 

Опять от скуки

Смотрели глюки…

20.2.2002 г.

 

      * * *

В кино

Кадры решают всё.

2.3.2002 г.

 

---

"Цитатник". Часть 1. "Три цвета Истории"

Начало перестройки

Горбачёв и Раиса Максимовна

Танцуют

Рок-н-ролл!

25.1.2002 г.

Поэма

      1

Лира, воспой колбасу!

Ведь такое стоит бесколбасье...

91 г.

        11

Околбасела страна,

Околёсину цен показав...

92 г.

"Текущий момент"

Всюду лажа, да ложь.

И - хоть смейся, хоть плачь -

За источенный грош

Не укупишь калач.

91 г.

       * * *

Ни шнапса - ни шанса!

Ну, времечко...

Всё долбит и долбит

По темечку!

90 г.

Родине

Родное тело распростёрто,

Но знаю, чую, что жива.

И возродит свои права

Твоя, до серости затёртой

Залатанная, синева!..

90 г.

       * * *

О, как громко молчат

Девяностые!

Удивительно громко

Молчат!

90 г.

Три цвета Истории

Красными чернилами

Она пишет набело

Чёрные дела...

91 г.

       * * *

Я утешений не ищу.

Светло сомнение моё...

Но ночи дьявольский прищур,

Как крик: "По коням!" и "В ружьё!"

81 г.

"Поколенье"

Одного мы прижима.

Одного мы пошива.

Одного мы пошиба.

Остальное - паршиво...

82 г.

Крик человека без кожи

Современники кладут под танки.

                  Под тонны. Под тонны.

Но

Оберните душу хоть портянкой,

Потомки! Потомки!

81 г.

Пифия

Воскурились испаренья серные

И тогда она сказала бегло нам,

Что в борьбе меж Красными и Белыми

Без конца выигрывают Серые...

96 г.

       *.*.*

Идёт кутёж! А Китеж-град

Пускает пузыри...

Шажок вперёд, да век - назад:

Танцуют упыри!

82 г.

"Рашен - да не нашен"

Пушка - не стреляет.

Колокол - поломан.

Послетали с башен

Грозные орлы.

И, пока сверяем

Время по талонам,

Разбашлеет страшно

Наш Абрам-Оглы (рашен).

92 г.

       * * *

"Зелёные в ночах

Такси без седока..."

 Ловите ишака!

94 г.

       * * *

Скоро, ребята, я стану счастливой:

У черноглазых куплю чернослива!

90-е.

Вопрос

Тургенев написал "Му-му".

Не понимаю почему.

Мычит всем в уши "эм-эм-эм

Совсем

Уж не понять - зачем?..

94 г.

Ещё вопрос

Навроде, с Мавроди

На хуторе мы жили.

И бабочек, и бабочек

Весёленьких ловили.

Ответь мне, друг-Мавроди,

Ты, вроде, не немой...

Вопрос в таком вот роде:

"Кто за твоей спиной?"

94 г.

       * * * 

Мавроди сделал своё дело.

Мавроди может уходить.

94 г.

       * * *

Порыдали друг другу в онучку:

"Как бы нам дотянуть до получки?.."

98 г.

       * * *

- Хороши ваучера на Оби...

Ты, мой миленький, мне подсоби.

- Если б знали Вы, как мне дороги

Подмосковные вау-че-ра!..

92 г.

       * * *

Ты в нирване, окружённый лотосами,

Созерцаешь, как они стройны...

Слышишь, слышишь, -

Это жилы лопаются

У изнемогающей страны!

90 г.

       * * *

Одно сплошное гетто -

Одна шестая света.

90 г.

       * * * 

Бумажные тигры... Колоссы из глины...

Худые, согбенные, смирные спины...

Ведут свои игры бумажные тигры.

И давят на спины колоссы из глины.

90 г.

" П.Д.К." (предельно допустимая концентрация)

Кто-то вычислил,

Сидя в конторе,

Допустимую

Порцию

Горя.

90 г.

Частушка

Перестройка-перестройка -

Свистопляска да помойка,

Но и батюшка-застой,

На поверку - не простой...

90-е

       * * * 

Пол-Союза - излучает.

Пол-Союза - изучает...

90 г.

Пишу на заборе всех АЭС

Шелест трав и журчанье воды

Огради от великой беды.

90 г.

       * * *

Что ж помрачнела, самая читающая,

Что ж погрустнела, самая мечтающая,

Каким ораторам ты слепо смотришь в рот?

То ли варяги, то ль ворюги у ворот...

90 г.

Неопределённость

На Красной площади

Предашься медитации...

Или - милиции...

Или - мутации...

Не разберёшь...

А в сердце - дрожь.

90 г.

Эмигранту Боре

Боря Гинцбург, как жизнь твоя?

И какие ты видишь лица?

Проползла меж нами змея,

А теперь змеится граница.

89 г.

Латвии

Меня туда ребёнком привезли,

И я не каюсь в том,

Что воздух твой балтический

Вдали

Ловлю отверстым ртом.

89 г.

       * * *

Америка, Америка -

Материи истерика.

91 г.

       * * *

Они всех подтягивают

До своего уровня.

Да вот беда:

Тянут вниз.

96 г.

       * * *

Что-то больно стало весело нам всем:

"Едет, едет, едет в гости дядя Сэм!"

Только скоренько мы начали тужить:

Ведь не в гости он приехал к нам, а  ж и т ь...

Незадача: дядька Сэм

К нам приехал насовсэм...

92 г.

Ну и жизнь!

"Будем писать - пепси-колой!

Будем какать - кока-колой!"

82 г.

     * * *

Пожила я в сверхдержаве:

Там всё больше - ручки жали.

А теперь живу я где? -

Больно хлещут по морде.

94 г.

       * * *

Где ты, гордое слово "росс"?

Я не верю, что доллар - рос.

Я не верю, что рубль - падал.

Просто нас считают за падаль...

95 г.

       * * *

Пол-России продали,

Пол-России пропили,

Но осталося местечко,

Чтобы колоть профили.

96 г.

       * * *

У них - пустыня Гоби,

У нас - "пустыня Горби"...

18. 5. 2001 г.

В Латвии

Зовёшь Петра, да Павла всё...

Ответят - Петерс с Паулсом!

82 г.

Помеха

Читая книгу жизни

В Рязани или в Жиздре,

Я постоянно слышу вой

"Общественности мировой"...

96 г.

       * * *

Всё Америка гремит

Телеящиком,

А я русская,

Да с "китайщинкой".

92 г.

Зарок

Если будут "новые дворянки",

Убежим обратно, в обезьянки.

98 г.

На огороде

Вдыхать эфирные масла укропа...

Какая, к чёрту, там ещё Европа?..

98 г.

       * * *

- Ты от шуточек эстрадных не торчи.

Присмотри мне в военторге кирзачи.

90 г.

"Выборы"

"Те крали - и эти крадут.

Те лгали - и эти солгут".

95 г.

       * * *

Это - Осень России

Посредине июля.

Потому, что нас бросили.

Потому, что - надули...

95 г.

       * * *

Я себя под Ельцыным чищу,

Чтобы плыть

В дерьмократию дальше...

На копейки меняю тыщи.

И дышу лишь подлогом, да фальшью.

98 г.

       * * *

Он по звёздам - Водолей,

По натуре - Бармалей.

И зачем-то средь полей

Снится детям Мавзолей...

96 г.

Частнушка

"Вьётся очередь-змея.

Дома вдоль змеи.

Очередь - моя".

А дома уж - не мои...

93 г.

       * * *

Логоваз, Логоваз

В демократии увяз...

95 г.

       * * *

Какие в демократии просторы -

Балеруны бастуют, как шахтёры...

95 г.

       * * *

Кто не может стать "политик",

Тот зовётся - "аналитик".

95 г.

       * * *

В природе есть

Круговорот воды.

В народе есть

Круговорот беды.

95 г.

       * * *

Из города Чевенгура

Приехали в Гудермес...

95 г.

       * * *

Когда - такое - не хватает слов.

Приклад. Прицел. "И танки наши быстры".

И от кошмарных и тяжёлых снов

До дня и солнца расстоянье - выстрел.

95 г.

       * * *

Контролёру вместо

Проездного билета

Я предъявляю

Маленький красный

Цитатник

Председателя Мао.

98 г.

"Большая перемена"

В магазинах есть вино,

Маркузе и  Адорно.

91 г.

       * * *

Пью чаёк шалфейный,

А не шик кофейный,

Оттого не шик,

Что в кармане - пшик!..

81 г.

"Нищему - нет пожарищ"

"Облажалися вовсю,-

Упросили Комдесю:

Раскошелься, Комдеся,

Вот такая колбася."

С Комдесёй все - "сю-сю-сю".

А я ссю на Комдесю..."

95 г.

"Кризис"

Ох, нагреют на горе ручки

Разномастные местные сучки.

09. 1998 г.

Реклама

"Храните вашу валюту

В несгораемых примусах!"

90 г.

       * * * 

Требуйте гигиеническую

Салфетку! (долива).

                     Ульянов(Ленин).

90-е

       * * *

"Педерация"

90-е

       * * *

"Партмоне"

16.2.2002 г.

       * * *

"Путчини"

15.2.2002 г.

       * * *

"Крадукты"

92-98 г.

Либералы на ТВ

Принимая друг друга в пионеры,

Оне кушают устрицы.

29.10.1998 г.

       * * *

Сидели мы в гостиной без огней...

Чубайс был весь раскрыт,

И струны в нём дрожали...

7. 11. 2000 г.

Автолюбители

Жаждет каждый мужичок

Проблесковый маячок.

22.1.2002 г.

       * * *

Цинизм - прибежище негодяев.

(И патриотов...)

17. 9. 2001 г.

Меморандум

"Японцам не видать

Наших островов,

Как своих

Ушей".

3.2.2002 г.

       * * *

Короля клонировали-клонировали,

Да не выклонировали,

Да не выклонировали...

21.12. 2001 г.

История как фарс

Березовский - новый !Герцен!,

Будит сайтом "Колокол"

Задремавших декабристов

Чубайса, Гайдара, Немцова...

4. 12. 2001 г.

       * * *

"Клоунирование"

21. 12. 2001 г.

       * * *

... Одинок,

Как папа римский...

25. 6. 2001 г.

       * * *

"Шокинг"

2001 г.

       * * *

На мягких лапах

Подкралась...

Мировая революция.

15. 9. 2001 г.

       * * *

Боятся, как чёрт

Бен Ладена.

11. 9. 2001 г.

       * * *

Название для стихотворения:

"Просверковые маячки".

4. 12. 2001 г.

Ярлыки

Задвинув слово "коммунист",

Явили "антиглобалист".

Всегда надо пытаться

Чего-нибудь - бояться...

3. 2. 2002 г.

       * * *

"Бикфордовы шнурки".

24.12. 2001 г.

       * * *

Змей трёхглавый

И слуга его - банкир!

23. 11. 2001 г.

       * * *

Анархизм не анахронизм!

3. 2. 2002 г.

Объявление

"Приобрету бациллы.

Дорого".

15. 10. 2001 г.

       * * *

"Кирсанизм-Илюмжинизм".

2. 12. 2001 г.

"Лакировщик действительности"

Мальчик, опрыскавший

Дезодорантом,

Спящего в подъезде

Бомжа.

25. 11. 2001 г.

       * * * 

У мраморной скульптуры

Железной леди

Маргарет Тэтчер -

Сумочка, как живая!..

2. 2. 2002 г.

"Евроньюс"

Что ни слово -

То привет!

18. 2. 2002 г.

       * * *

Когда знаешь основу

И подоснову,

Частности

Уже не интересны...

20. 2. 2002 г.

       * * *

"Да здравствует

Бумагорезательная

Промышленность!"

20. 2. 2002 г.

       * * *

Есть Ортега-и-Гассет,

Только нету сигарет.

18. 2. 2002 г.

       * * *

... В глубоком чёрном подвале

Пенсионерка Мадлен Олбрайт,

Трясясь, как скупой рыцарь,

Роется в сундуке,

Полном брошек...

19. 2. 2002 г.

Частушка

Собираю фантики -

Вот и вся романтика.

Все мы тут влюблённые

В фантики зелёные!..

20. 2. 2002 г.

Зимняя олимпиада

"Сопли в сите".

1. 3. 2002 г.

Из словаря

Гедонист -

Пленник собственных

Ощущения.

7. 3. 2002 г.

       * * *

Не выдал Бог, да пожрала свинья.

Темно и гнусно в ожиревшем чреве.

Восстать! Хоть малой почкою на древе,

Святой и чистой частью Бытия...

80-е

---

Тост

"Кубок янтарный

Полон давно,

Пеной угарной

Блещет вино.

Света дороже

Сердцу оно;

Но за кого же

выпью вино?"

             А.С.Пушкин

"Заздравный кубок". (1816).

В моём бокале печаль вина.

Все одичали. Я пью одна.

Нельзя без тоста. За что же пить?

Не лучше ль просто вино пролить?

За здравье пили. За дружбу - тоже.

И столько раз, что уж не поможет.

За кавалеров и дам прелестных

Немало сказано слов уместных.

И за везенье. И за удачу.

Ещё немного - навзрыд заплачу.

Заплачу злобно и исступлённо.

Ах, если б это заснять на плёнку

И там, за гранью грядущих лет,

Увидеть старый, смешной сюжет:

Лицо в гримасе и глаз мозоли...

О, сколько шуток мы откололи!

Забыв упряжку, хомут и дышло,

Тьма пьяных песен на волю вышла!

И вот - в бокале

Печаль вина.

Все - одичали.

Я пью одна. 

Вон там - за дальним концом стола,

Я вдруг увидела тёмный провал входа

И клубы пара.

Вошли люди, принесли с собой

Запах белой пустыни, опасности и простора.

Лица усталые и обмороженные.

Большой красный человек

Подаёт им что-то в простых деревянных кружках.

За стенами я слышу возню собак

И удары снежинок о брёвна.

Один из вошедших говорит,

Прислонившись спиной к стене:

"Выпьем за тех, кто в пути.

Чтобы спички их не отсырели,

Чтоб собаки их всегда были сыты".

И я пью за это.

                           Вместе с ними.

---

Дачница

"А вот стою у солнечной калитки

И в огороде песенки пою."

                Татьяна Глушкова

Что мне века, предательства и пытки.

Себя я ощущаю, как в раю,

Когда стою у солнечной калитки,

Иль в огороде песенки пою.

На новые "тенденции" в народе

Я благородно и светло плюю.

И в радиоактивном огороде

Я песни, словно радио, пою...

---

В.Высоцкому в 1990-ом году

Как неточно тебя цитируют

В искривлённых "прямых эфирах".

Как бездарно тебя копируют,

Панибратски интерпретируют,

Нарекая своим кумиром,

В нашем бурнокипящем времени,

Гулком времени без героя.

Это время подобно бремени,

Иль вселенской сквозит дырою.

Это время стучит по темени:

"Перестрою! Всех перестрою!"

И по красной икре безотказной

Пишет чёрной всякая мразь

Крупно: "ЖИЗНЬ УДАЛАСЬ!" 

---

О встречах и невстречах...

О встречах и невстечах

На уровне квартала

Судить не мне.

И встречам, и невстречам

До самого финала

Светить Луне.

Увы, несовпаденья

На уровне планеты

Часты, часты...

Лишь грезятся виденья,

Стираются монеты,

Да лгут часы.

О суетных невстречах

В размахе мирозданья

Забыть сумей.

Уже синеет вечер.

Назначено свиданье.

Ступай. Смелей.

---

Диптих

1.

Дым столбом, нахально розов.

Скрып невидимых обозов.

Тучей прах подъят.

Окна всюду слепы, слепы,

Словно склепы, словно склепы...

Над рядами гадкой репы

Мертвенный закат.

2.

Друзья - позабыли.

Знать, плохи мои делишки.

Страшно смотреть вокруг:

Так округа убога.

Бьётся душа в тенетах

Грязного, тусклого городишки,

Где не поймёшь:

То ль овраг, то ль дорога...

Здесь, наверно, никто,

Никто уже не спасётся.

Ведь для пустынножительства

Выбирают чистое место.

Клубами дымного Кракатау

По слепнущим улицам пыль несётся...

Из заводской трубы

Лезет подлое, чёрное тесто.

Да, одиночество,

Но не то, что в скиту,

А, скорее, такое,

Как в вечно постылой ссылке.

И всё кажется, кажется:

Сейчас, сейчас шагну за черту,

Вот только дойду, дойду

До развилки...

---

Предчувствие

Велика и распластана -

Одеяло лоскутное.

Что ж ты смотришь неласково

В это времечко смутное?..

Что, гугнива да пасмурна,

Выступаешь по досточкам

В этом мире беспаспортном?..

Вопрошаешь: "Подосланы?

Сознавайтесь - кем засланы?"

Словно щёлочки узкие,

Твои оченьки - заспаны.

Твои  рученьки - красные.

Наши стоны напрасные.

"Да свои же мы, русские..."

---

Фуршет

Есть в Москве удивительнейшее здание, с не менее невероятным содержимым.
Его окружает какая-то особенная пустынность с густыми мазками чёрно-синих елей: там даже мелкое нервическое дрожание тонкой графичной былинки, её последнее надснежное содрогание, её смиренная, слабая апелляция к небу – там, там чуткое, слегка надорванное сердце, всегда услышит: «Осанна, осанна в вышних, слава Творцу!..»
Почти пустырь. Почти поле. Пространство, а на нём то, что многие сравнивают с Бастилией. Их, наверное, привлекает и легкость рифмы «бастилия-рептилия». Но я назвала бы сию красно-кирпичную громаду скорее замком, последним редутом, укреплённым бастионом. Бастионом бестий. Бестия – животное. Значение это частенько забывается и всё целиком, всей неумолимой многозначной тяжестью, оно необратимо падает на нас, соотносится с нами. Мы кипим в бестиарии. Мы не подобны даже себе…

Снаружи это здание прекрасно и таинственно, и, как всегда, я годами откладывала просто прийти и купить билет, смело и упруго войти.  И вот я здесь, зима, сырость, плавный намёк на весну, какие-то праздничность и обещание «разлиты», как писали раньше, в воздухе. А дверь закрыта. И оригинальные решётки в виде голов птеранодонов только бессмысленно растравляют желание проникнуть внутрь.
Выясняется, что  опоздали на час, целый час будет музей выпускать из себя посетителей и никого уже не впустит. Тут я заметила еще несколько мнущихся подле краснокаменного гиганта, томящихся фигур: их было немного – первым делом в глаза бросался парень, одетый с головы и обратно в черную кожу, но не как «металлист», а как «ковбой» – шляпа с большими загнутыми с боков полями завершала сооружение. При нём находились три девицы и ещё один парень. Им тоже очень сильно хотелось попасть внутрь. Они стояли в отдалении и ковыряли носками своих стильных и не очень башмаков по-весеннему подтаявший, но зимний, зимний снег. И ещё пришли две женщины с детьми, и оказалось, из нашего района. Стоим. Переговариваемся и я подумала: а ведь как отлично попасть бы туда – без посетителей. Маленькой командой ревнителей.
Я делала через стекло суматошно-сумасшедшие знаки двум пожилым людям, сидящим на входе и, очевидно, заметившим нас.
Нам было сообщено сакраментальное: «Ждите, когда уйдут все…».
Прошел час, и довольно холодный час, но за это время наши дети, вот я уже говорю «наши» – сколотили из себя нечто вроде средней группки детсада, за это время мы несколько раз обошли вокруг четырёх башен ждущего нас великолепия, да и побывали вроде как в центре экспозиции – квадратном внутреннем дворе, где стояли фигуры древних жителей-гигантов, которых почему-то так любят современные дети (и не только японские). Да и мне ненароком привиделось, что и замерли-то они только оттого, что дворик засыпан снегами, нашими, так и сяк воспетыми и наоборот – разруганными.
Но и мелкая жизнь кишела: все было подточено жучками, мелкими, чёрненькими, не молвящими по-нашему, а может, и вообще, – что бы они ни делали, их пальцы напоминали умную машину прежних времен – арифмометр. Этими существами уже тогда, давно, в первый приход, были забиты многие места архитектурного феномена, в хорошем смысле – мавзолея. Мезозоя ли – палеозоя…
Ходячим чёрным арифмометрам вроде всё равно: знать или не знать, быть или не быть, жить или не жить, ибо в их мозжечке и, так сказать, в нижнем уме (что у них одно и то же), почти срослись (в силу невысоких, в общем-то, ха!, запросов) понятия места и времени, лица и фигуры, блондинки и брюнетки. Нет. Вот тут на испытательном стенде вспыхнул бы яркий огонь – огнь обличающий и всесожигающий. Ну, что: да, уже норы прорыты и дыры проточены. Из красивой, высокой идеи, идущей еще от 1714 года, от Кунсткамеры Петра I, от академиков великих, от фантаста Ефремова…
А они – торговые тараканы, больших зданий тараны, ничего вокруг себя не видят, не слышат, носят ящики то с молдавской сливой, то с чьим-то таким же киви, и маленькими собственными ключиками открывают тайные дверцы подвалов и чуланчиков в цокольных этажах беззащитных зданий-великанов, прогрызают ходы лоточные личинки, полагая их своей «частной собственностью»…
Прошёл час.
…Рука кудрявоседой женщины в синем халате притронулась к моему правому плечу, и мы вошли.
Мы – вошли… Нас встретили всего два человека – старичок в валенках и вышеупомянутая тетушка в синем халате. Старичок был заметного росту. Он взял в гардеробе наши одежонки, и выяснилось, что никаких ковбоев не присутствовало, а наличествовали студенты. «Динозавры – это круто!» – подумала я, глупая. «Они любить умеют только мертвых…» – опять о студентах-естественниках, по всему видать, несколько влюблённых и в предмет, и в подруг. В общем, студенты и мамаши с детками.
И вот мы в огромном вводном зале – маленькая горсточка людей примерно трех поколений. Ах, не о том я говорю, не на то напираю. Лучше не вспоминать о случившемся много позже. Нет. Лучше подольше задержаться на сём трепетном миге ввода нас, неофитов, в храм Тысяч Творений.
И так здесь всё сошлось – неповторимые творения и – неповторимая, по воздействию – неотвратимая архитектура и внутреннее оформление, атмосфера и немного ностальгии: припомнились прибалтийские средневековые замки, Домский собор в Риге с его тогдашним благородным, громозвучным органом… Подумалось о «палеомузыке»…
Мои размышления остановила тётушка в синем халате: она указала на огромный скелет мамонта в центре вводного зала и произнесла:
- Это второй найденный на Земле полный скелет, вошедший в историю под именем «мамонта Трофимова». Когда осмотрите вводный зал, обратите внимание на «лестницу видов», потом мы вам откроем залы динозавров.
Мы осмотрели, обошли вводный зал и предстали пред «лестницей видов». В ярком, праздничном, великолепном освещении, отражённая снизу гигантским зеркалом, восходила ввысь и ниспадала в бесконечные, много раз повторённые бездны эта удивительная архитектурно-художественная метафора…

И все звери проходили пред нами. И приводили детей своих. И даже казалось, что слабенько похрюкивают молодые эндрюсархи, в старом написании эндрюсархусы… Пришли все, но этих, может, и не видела… Стегозавры привели малых стегозаврят… Бронтозавры привели малых бронтозаврят… Пара тиранозавров привела малых и уже злых тиранозаврят…
Все детки выглядели умилительно.
Самой неубедительной парой казались люди – два голых человека на вершине «пирамиды видов». И, вроде бы, с ними был ребёнок.
И если сильно склониться на ограждение, то увидишь бесконечное, но внизу, там, под ногами, обратное повторение пройденного… Голова закружилась…
…Тут-то меня крепко схватила за плечо женщина в синем халате. Она сказала:
- Они ждут.
Когда мы спустились вниз, дед в валенках уже вовсю вертел большим ключом в замочной скважине, но никак не мог открыть дверь к динозаврам. Я глупо и нахально пошутила:
- Они заперлись с той стороны.
На что мне эта женщина сказала:
- Ох, если бы вы знали, насколько вы правы…
Эту дверь так и не смогли победить. Нам велели ждать, когда отворят, обойдя по своим переходам, с обратной стороны…
И вот мы вступили в коридор, весь оклеенный яркими глянцевыми афишами с изображением разнообразных динозавров, я бы сказала, «в выгодных позах». И сглупу, сдуру я сопровождавшей нас женщине и говорю:
- Это похоже на цирковые афиши. Будто динозавры, как слегка престарелые актёры, регулярно ездят на гастроли и имеют с этого «гешефт».
- Это правда, - ответила мне она. - Если бы не их «гастроли», то и этот дом оставался бы недостроенным «долгостроем». Так и стоял бы сейчас… Да, их разбирают, собирают, возят по всему миру в «чемодане». Они ведь не жалуются…Сейчас они зарабатывают нам на обустройство окружающей местности, так сказать. Если бы вы только знали, какие огромные очереди выстраивают на них австралийцы. И, о, конечно же, японцы. Ведь все периодически видят «Парки юрского периода». Ну а японцы очень любят своих доморощенных «годзилл»…
Диномания диноманов.
- Но это-то все ещё бы ничего…
- А что такое?
- В нашем доме творится что то страшное, непонятное. Я даже боюсь думать об этом!..

А дальше – дальше нам пришлось разойтись… ибо всю ночь нас здесь держать никто не собирался. Дети, как пчелы, носилась от стенда к стенду. Студенты почтительно сникали над полюбившимися экспонатами. Да и я, на время забыв тёмный намек, отстранённо повисала над тридасной гигантской – раковиной древних морей, напоминающей окаменевший изгиб бёдер, наблюдала ужасный череп перейазавра из Северо-Двинской галереи, лично созерцала горгонопий. А также ужасалась и потрясалась треугольным крокодилообразным черепом лабиринтодонта.
Всего не расскажешь. Но тёмный намёк слегка загородил от меня даже самый великолепный и впечатляющий экспонат, стоящий в зале мезозоя – гигантский скелет диплодока.


И мы вернулись в свой спальный район. Улеглась и я, флегматично размышляя о том, что динозавры – это всего лишь отряд. 800 родов… 1700 видов… И мне привиделся тяжёлый, в прямом и переносном смысле, сон…

Сначала явилось слово: «Сейсмозавр!».
- Что это, ах, что это? – суматошно думало мое сонное «я». Маленькое сонное «я». И опять над маленьким «я» нависло злое слово «Сейсмозавр – Сейсмозавр-р!». Из последних сил вопрошало в никуда мое исчезающе-малое «я»:
- Что есть сей Сейсмозавр?
- Сейсмозавр – сотрясатель земли.
А потом приснилась некая отрядная песня, спетая грубыми, очень грубыми голосами:
Наш отряд, наш отряд бодро марширует.
Будем мы, будем мы, когда вас не будет.
И когда исчезнет всё,
Снова выйдет на крыльцо
Прототрицератопсиное яйцо!
И так повторялось на трёх языках: русском, немецком, латинском.



… И вот осенью, когда волей-неволей надо оживать, «прибарахляться» - от холодов спасаться, меня принесло-привело опять сюда, где, кажется, кончается мир, раздробляясь на мирки чудесных, умопомрачительных творений…
Я купила билет и вошла, «смело и упруго», и сразу заметила, что здесь, в тихом омуте дремлющей натуры, неотвратимо и необратимо, - но «что-то не так»…
Мамонт Трофимова всё так же украшал центр вводного зала. Всё так же вздымалась ввысь высокохудожественная пирамида видов, на вершине которой зябли люди – «венцы творенья» - и ниспадали вниз головой – и все звери вслед за ними в зеркальный омут…
Но всё это было мутно. Зеркальное подножье пирамиды видов давно не протирали. Или – скорее всего – жёлтый, муторно-экономный свет давил и гасил всю прелесть музея, его органной архитектуры…
И опять я стояла и смотрела в эти зеркала, время от времени поднимая очи горе… Чья-то осторожная рука дотронулась до моего правого плеча… Я оглянулась и тут же узнала ту тётку в синем халате, что поведала мне о «гастролях динозавров». Узнав меня где-то через полгода, она очень даже бесцеремонно отводит меня в сторону и предлагает «убедиться самой». И меня, оторопевшую и заинтригованную, она проводит по параллельным по отношению к демонстрационным залам коридорам и ходам, тупичкам; показывает незаметные окошечки и, наконец, место, «где можно пересидеть» в зале мезозоя, - малюсенький треугольный закуток, где обыкновенно хранились причиндалы уборщиц, закуток с банкеточкой, обитой красным дерматином, (или с «топчанчиком», как говорила тётка).
И странным театральным шёпотом она добавила:
- Здесь будет основное «мероприятие».
На естественные вопросы – «что за дела?» и «почему именно я?» - она ответила:
- Мне в прошлый раз показалось, что вы смелая… А я старая, да и выгонят. А вам с собой больше никого нельзя взять: здесь места на одного-то человека мало. Заметят. Опасно. В этом … в этом закутке, если осмелитесь, станете свидетелем во времени… Чего? – Я конкретно не знаю, но ходят слухи, и немалые. Ходят слухи, но очень, очень тихо. Слухи ходят на цыпочках… Да, вот что – возьмите с собой бутерброды, перекусить. Сидеть придется всю ночь…
И я отчего-то отчётливо согласилась.
По нашему тайному сговору я должна была явиться после ухода последних посетителей.



Был благостно-тихий, прощально-приветливый, немного тревожный, как вальсы Чаплина, осенний всепонимающий вечер.
Я несла с собой авоську. Да, это слово уже придётся взять в кавычки: недавно я попросила в киоске «авоську», но, вполне русскоязычная, по виду, продавщица мне недовольно и после долгого, напряжённого размышления вымолвила:
- «Авоська» - что это, может, - пакет?
Наверное, она сочла меня за сумасшедшую…

А я несла с собой авоську: в ней было довольно много лёгкого, как мне казалось, пива. И к нему, как водиться, всенепременнейшие бутерброды на черном хлебе с бескостной распластанной селедочкой, чья сине-серебристая спинка прикрыта кольцевым тоненьким лучком, а сверху, уж совсем для полного отпада, присыпана укропным семенем.
Меня можно принять за истую гурманку – но, просто очень не хочется переходить от приятного к очень неприятному. Да и опасному. К предстоящей тогда мне ночи.
Я ступила на зыбкую почву соблазна, любопытства и безответственности. А ещё я думала:
- Что плохого может приключиться со мной в этом славном замке, среди любимых окаменелостей? – я преувеличиваю, смеюсь, но смысл адекватен.
Или уже немного хватанула пива?..
И я подошла к дверям с головами птеранодонов…

…Она уже давно высматривала меня; посетителей почти не было и ушли они, как нарочно, быстро.
Отсутствовал и дежуривший дед. Мы остались вдвоём.
Она нарушила молчание:
- У нас есть минут тридцать пять – пройдите по ходам, вы их не забыли? Ну, помоги вам Бог, - она сжала и потрясла мое правое плечо…
- Я ухожу.


Я. Осталась. Одна.
В «Водном зале». И единственным моим другом, знакомым, охранником, наконец, – высокий и безмолвный «мамонт Трофимова».
Мне хотелось громко выть: «Мама! Мама!».

А вокруг еле-еле горели слабые дежурные осветительные приборы. Как вялая, полуживая мумия, я продвигалась в сторону тайного хода. Меня очень скоро подстегнули – возгорелся яркий, всеобнажающий и торжественный – почти как в первый приход сюда, - свет. Я мигом, как крыса, скрылась.


…Сначала я пробовала записывать всё, что вижу; – вот пример: «Вошли все они. Не особенно-то видно отсюда. Они входили постепенно. Люди, похожие на официантов. С одним я катастрофически встретилась глазами. Заболело сердце. Он давно проследовал своим путем. Сердце всё болит. Они несли покрытые яркометаллическими колпаками блюда. Охранники шли параллельно им. Их вид не обещал даже случайного спасения при обнаружении». Ну, хватит. Перетрухала старуха.
Из своей крысячьей конурки я догадалась, что будет праздник. Может, ошибка?..
И оказалось, что это не официанты шли в фартуках, а, как их называли - «мастера». Неужели здесь по ночам делают ремонт?
… Гремело много пустой, торжественной, трудно-определимой по авторству музыки – так – большие барабаны да тимпаны. Вскоре торжественная, как я понимаю, часть, - окончилась. Мне пришлось передвинуться к другому залу, к другому оконцу. Мне ничего не было видно, но в этом зале, как я чувствую, произошло нечто страшное.




____________________

Я за ними не успевала. Очень многих из них покрывали балахоны, и, естественно, мне не известно, кто они: мужиками не хочется называть и женщинами тоже. Потом грянула такая музыка, что с первого удара бас-гитары я, уж не знаю – исчезла. И услышала: «Жертва принесена». Звучало по-английски.

А в зале раннего палеозоя, беспозвоночных, животных и растений – гляжу: стоит подиум.
Проходят медленно модели. Объявляют: «Жозефина Кушак – это к новому тысячелетию дерзновенный шаг! И это новый шаг вперёд!».
Да и я, крыска, чувствую, как постепенно становлюсь всё образованней, всё образованней… Итак, модельер Жозефина Кушак!
И, как в телевизоре, сквозь мизерное оконце передо мною проплывает примерно одно и то же: фасончик не снимешь – эклектика, дикарство, бесстыдство, пестрота, безвкусица, расточительность, именуемая «роскошью», издевательство над человеческой природой, полом – женским, мужским и средним, ведь у них есть и такой; особенно отвращала «объемная косметика» - накладные уши, остроугольные, как у неких подземных работников троллей, губы из всевозможных пластиков, окаймлённые светящимися блёстками, вставные глаза без ресниц с оранжевосеребряными веками. О, новый век! Счастье, что твой облик я воспринимала больше не слух, чем воочью…


…Осталось все это запить и замереть, затаиться наподобие галапагосской игуаны…
А в зале позднего мезозоя красиво расставлены фуршетные столы вокруг центральной экспозиции, где на постаментах демонстрируются скелеты хищных тероморфных рептилий-иностранцевий, да скелеты и черепа растительноядных соседей их – парарептилий – парейазавров.
От этого не легче. Я, уже давно мечтающая об утре, пробиралась параллельным узким ходом, боясь обнаружения кем бы то ни было. И замерла у потайного оконца.

Моему взгляду предстало зрелище эпохи поздней перестройки – грубое гульбище урвавших кусок. Вероятно, ему подивился бы и Рим времён упадка и Валтасар, оскверняющий храмовые сосуды в нечестивом пиру своем, и культуртрегер Медичи…
Не знаю. Мне пришлось присесть на узкую ковролиновую дорожку и слегка перекусить своими вышеозначенными селедковыми бутербродами, щедро запиваемыми пивом.
Почувствовав себя во всеоружии, я приблизилась к тайному оконцу… Но увидела только зеленоватую, смутно блестящую чешую… В первую секунду мне стало совсем уж нехорошо: мне почудилась шкура древнего ожившего зверя – одного из здешних скорбных обитателей; но шкура дёрнулась, завиляла и, отойдя от оконца, оказалась талией, всего лишь вёрткой, тонкой, змеевидной талией некоей дамы, званой на сей фуршет и отошедшей от стены к столу.
Я была не настолько наивна или, допустим, пьяна, чтобы не отдавать себе отчёта в том, что праздник сей идёт и идёт по нарастающей. В меня закрались небезосновательные опасения, что целиком сие представление мне посмотреть не удастся, тем более, что до апофеоза ещё, судя по всему происходящему, далеко…
Главное - не попасться. А ведь пару раз, заслышав модную танцевальную песенку в духе «нео-латино», кажется, оба раза Дженнифер Лопес, я чуть-чуть не выскочила из своих крысячьих ходов в саму толщу этого тёмного трапезования. Хороша бы я была. Мягко говоря – лишняя.
Ох, добраться бы до дому и наплясаться, да хоть под Иванов-интернейшнелов. Хоть и не так лихо, лишь бы живой.
И опять, и опять мелькали пред моими опустошёнными глазами чьи-то вёрткие талии, все в чешуе, чьи-то осмокингованные плечи, где, наверное, всё-таки, так удобно дамской лапке с бриллиантиком… антиком… антиком…
…Кажется, я уснула, как говорят все кому не лень – «от стресса». Вот вас бы туда засунуть.


Во сне ли, или как, но я очутилась в последней комнатке – треугольном закуточке в зале мезозоя, то ли с кушеточкой, то ли с «топчанчиком», как говорила мне тётка, пославшая меня сюда. Сквозь потайное окно я увидела одного из типичнейших завроподов – гигантский скелет диплодока.

…Как в последнее время украшают деревья мерцающими цепочками каких-то микролампочек или светоносителей типа лаунлайт, так гигант, стоящий посреди самого огромного в этом музее зала, украшенного впечатляющей фреской во всю правую стену с изображением здоровенного болотища, где мирно пасутся динозавры, так его костяная, остроугольно-неудобная спина диплодока вся-превся была изукрашена подобными сему лампоидами, о, бедное животное! А на его спине, там, высоко, на самом хребте, расцвеченном для всеобщего отдохновения или для их логова бульдогова, восседала – чё тянуть – кто? – всего лишь голая баба. О, данке шон – вавилонская блудница на звере…

Вот тут-то меня окончательно и сморило. Больше не помню ничего, кроме коротенького сна про какие-то тупоносые светло-зеленые туфельки на высоких толстых каблуках. На вес они ощущались тяжеловатыми; подобно тем, которые в свое время Чехословакия поставляла в наши края. И, наверное, подобно тем башмачкам, кожаным и стильно-грубоватым, с прошвами и широким рантом, в них можно было шевелить пальцами. Да – и это своего рода свобода. А фактура их поверхности во сне была такая на ощупь мшисто-прохладная, замшево-шершавая; и по цвету – еще приятнее, чем натуральный коротковорсистый мох, нежно-зеленый с легкой желтизною…
И тут чья-то рука с маху пронзает мой сон, схватив меня за правое плечо – и я оказываюсь на маленькой банкеточке в треугольном закутке. Меня будят пришедшие на работу уборщицы и вопрошают:
- Ну, говори – видела?
- Да. Видела. Но немного не до конца.

Снова на воздух. Я ухожу из осквернённого замка тысяч творений. Слуги всё убрали, пока я пребывала во сне. А когда мы шли к выходу, я заметила только малость – так - ерунду: след поцелуя на мужественной костяной щеке парейазавра – фосфоресцирующе-яркая помада, дикая, наглая; да кое-где по залам на полу как бы блестящие конфетти, больше похожие на змеиную чешую.

---

Старая история

Он был бродяга, циркач, клоун.
Он съел не один пуд соли и совершенно чётко знал, где и почём фунт лиха…
Вся его жизнь – прискорбный список ночей без ночлега, голодных дней, нападок и гонений, побоев и отсидок в каталажках.
Он был одним из тех людей – изгоев, чудаков, что бродят по стране за пёстрыми кибитками, разбивают балаганы на площадях, пустырях и на помостах устраивают представления.
Они умеют всё: глотать огонь, швырять гири, делать сальто и каскады кульбитов, петь и танцевать, показывать фокусы и дрессировать животных, оживлять тряпичных кукол и демонстрировать сеансы чревовещания, гадать по руке и торговать билетиками счастья.
Они умеют многое – сутками не спать, неделями не есть, часами стоять на голове, но годами верить в удачу…
И большинство из них не променяло бы своё драное трико на чёрный фрак с золотой цепочкой и бриллиантовым брелоком… ведь они не умеют делать двух вещей: унывать и молчать.
Оттуда, с помоста, пёстрой толпе народа они задавали важные вопросы уже одним своим существованием.
Люди шли к ним.

Это был самый обыкновенный городишко; серенький, тихий, без особых достопримечательностей.
Но тот, кто был в нём два дня назад, ни за что не узнал бы его сегодня.
Город бурлил, клокотал и пенился, город шипел, качался, о чём-то кричал, перешёптывался и куда-то торопился; и следом за ним неслись, спешили и все его жители.
Лавочники и фабриканты, кондитеры и повара, нищие и богатые – все были схвачены, остановлены на мгновение и разом брошены в общий водоворот.
И всё это могло означать только одно: в город идёт КАРНАВАЛ.
Он не из тех, кто любит, чтоб его заставляли ждать.

Он был бродяга, циркач, клоун.
Сегодня вечером ему опять выходить на публику. Этим карнавальным вечером…
Было ему немногим больше тридцати.
Невысокий, коренастый, он очень смахивал на обезьяну, и, естественно, не мог похвалиться красотой.
Но давно в этом городе не было такого трогательно-грустного Пьеро и столь издевательски-огненного Арлекина, давным-давно здесь никто так не управлялся на канате со свободно висящим концом и на туго натянутой проволоке.
И самое замечательное – это его песни. Люди не знали, где брал он слова к ним, не знали, где находил музыку, но когда гремела его гитара, или звучала его мандолина, или он крутил ручку шарманки и начинал петь, дети кончали плакать, женщины улыбались, больные и нищие забывали о болезнях и нищете, а у вечно пьяных трактирщиков, вечно бьющих своих жён, опускались и бессильно повисали по швам огромные, колбасного цвета ручищи.
А ещё он мог, стоило лишь ему этого захотеть, довести публику до дикого смеха и безудержных рыданий одновременно.
Многие побаивались его за это и распускали слухи, что он в дружбе с нечистой силой, хотели ему костра.

Вот сейчас он лежит, запрокинув голову под брезентом повозки, от ветхости напоминавшим карту звёздного неба. Он лежит и видит над собой чёрное небо, всё в звёздах, представляя, что сегодня он уже отработал, и, в то же время, хорошо зная, что сейчас ещё только пять часов пополудни и это впереди. Очередная встреча с толпой. Лицом к лицу.

Город торопит вечер.
Довариваются кушанья.
Допекаются пироги.
Достаются вина из погребов.
Гладятся манишки, завиваются букли.
КАРНАВАЛ ПРИБЛИЖАЕТСЯ.

В дымчатых сумерках зажигаются праздничные огни; сверкает множество газовых рожков и плошек, расставленных по карнизам домов и балконам.
Все огни кричат светом.
В тёплом воздухе носятся блёстки карнавала.
Улицы опустели: все горожане, у кого мало-мальски не пусто в кармане, расселись сейчас за своими столами в кругу семьи, чтоб подкрепиться и выпить красного вина.

С приближением темноты стали появляться на улицах первые подвыпившие маски.
В кого здесь только не вырядились?!
Но можно было уловить одну особенность: бедные выбирали костюмы королей, царей, львов, словом, сильных мира сего.
Пусть корона из картона, а мантия из старой занавески! Сегодня я – король!
Богачи же зачастую обряжались в лохмотья из дорогих тканей и изо всех сил, (а сил, поверьте, немало), старались почувствовать себя нищими.
Они кривлялись, прыгали, горланили песни и были счастливы.
Ещё бы!
Весело, великолепно быть нищим!
Конечно, зная, что тебя ждут жирный ужин и мягкая перина.
Вот только кончится карнавал – спадут лохмотья, исчезнут нарисованные на толстой гладкой коже ссадины и синяки!
На узких улочках городка творились удивительные вещи: лже-нищие униженно клянчили у псевдокоролей ненужную им милостыню, а те охотно давали им иногда монетку, но чаще щелчки и подзатыльники и «нищие на вечер» рассыпались в благодарностях и красноречии благословений.

Итак, да здравствует ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО КАРНАВАЛ!!
Небо и земля, дома и деревья, грязь и золото – всё смешалось в ослепительную, пёструю карусель. Уже не слышались игривые выкрики: «Маска, я тебя узнал!», обращённые к прекрасным поселянкам, коломбинам, принцессам…
Ибо никто не помнил, кем он был вчера, как никто не думал, кем проснётся завтра.
Городом, его душами, его планами и честолюбиями правил КАРНАВАЛ.

Первая тревога зародилась в порту, где стояли пустые корабли. Яркие флаги расцвечивания затрепетали сильней, как-то недоуменно-беззащитней; свежий, холодный ветер описал над заливом знак вопроса, не смог себя остановить, помчался в город.
Казалось, этого буйства красок, шумов, огней не могут выдержать сердца простых смертных, но, раз начавшись, КАРНАВАЛ становился всё безудержней, всё оглушительней; теперь он стекался к площади. Её широкое каменное лицо рябело от щербин и выбоин – следов прошедших по ней столетий. Её плиты выдержали столько казней, столько парадов, но такого яростного КАРНАВАЛА, как этот, не видела никогда.
Площадь прогнулась под тяжестью толпы, напомнив гигантскую чашу, полную всяческих каверз. Площадь была пьяна.


Почти посередине площади уходил в небо толстый канат, которого сейчас никто не замечал, его разлохмаченный конец висел над толпой метрах в трех. Укреплен он был на длинной железной перекладине, на высоте самого громадного из обрамлявших площадь домов.
Канатом обычно пользовались бродячие акробаты.
Сейчас его освещала иллюминация праздника.
На самом краю перекладины, над свисающим канатом, обхватив колени руками, на большой высоте сидел человек в тёмно-красном трико. Он не смотрел вниз; ему хватало звуков КАРНАВАЛА: рёв толпы, взрывы петард, хлопушек, треск тысяч бенгальских огней – всё сливалось в мутный, навязчивый кошмар.
Человек смотрел вниз устало и безразлично. Он думал: «Я мог бы заставить этих людей позабыть о КАРНАВАЛЕ, задуматься о завтрашнем дне…Я же мог, как делал не раз, позабавить их, но мне надоело быть их забавой. Сегодня я остался в этом городе не за тем. Хочу позабавиться сам. Моя труппа ушла отсюда ещё сегодня на рассвете, ей не придётся платить за моё легкомысленное поведение; за всё расплачусь сам».
Его лица коснулся холодный, трезвый ветер высоты и моря.
Человек встал, вынул из-за пояса факел, зажёг, поднял его над площадью, над волнами голов, - шальных, весёлых, пьяных.
Высоко-высоко на узкой перекладине стоял коренастый человек, затянутый в своё привычное тёмно-красное трико, его волосы трепал тот самый ветер, что напугал флаги кораблей в порту, тот, что уже два часа шнырял по городу, тот, что не любил шутить.
За спиной у человека висела его старая гитара, а он забыл, где он, зачем он, войдя в какой-то полусон…
Его разбудила опасная, густая тишина под ним. Она поднялась и, настигнув его, обожгла.
Тут он вспомнил, зачем горит его факел, понял, что обнаружен и чего от него ждут. Тишина лопнула быстро, извергнув злобную брань, визг, непристойные шуточки, крики восторга, и, конечно, просьбы спеть: видно, здесь его ещё не забыли; вся площадь стала сплошными: «Хочу!» «Желаю!» «Жажду!»
Человек был серьёзен, даже мрачен, но как он смеялся в душе над жалким, шатким своим величием, как и над жарким, жадным безумством толпы, которое завтра превратится в головную боль.
Человек погасил свой факел о перекладину, снял со спины гитару и во вновь наступившей тишине взял первый аккорд.
  Он решил отрезвить толпу.
Со страшной, головокружительной высоты сорвалась вниз песня, звучавшая странно и дико.
Порой казалось, голос певца готов был оборваться, но он тянулся, рос и крепчал над толпой, рассыпался на многие звуки и вновь звучал как строгий, мощный хорал, будто пел не один человек.
И гремела гитара над площадью.
О чём пел он? Слова не могут помочь. Это была песня волчьей свободы, песня птичьей осенней тоски; в ней обнялись любовь и ненависть, жизнь и смерть.
Вот она окончилась на середине слова, на полувыдохе, на полузвуке…
Тогда он, не допевший песню, снял с плеча гитарный ремень, обеими руками поднёс гитару к губам и, поцеловав её старое деревянное тело, поднял её высоко над толпой и разжал руки…
Толпа охнула и раздалась…
Гитара умерла легко, разлетевшись на мелкие щепки.

Какое-то время в этом месте площади человек видел проплешину. Потом толпа сомкнулась, подернулась тишиной. Застыла.
Человек крикнул сверху: «Ну, чего вы ещё хотите от меня?»
Вверх полетели возгласы: «Снять его!», «Вон из нашего города!», и вопли: «Обезьяна!», «Жалкий шут!», «На костер колдуна!».
Теперь площадь напоминала перестоявшую бадью с квашнёй; гнев толпы поднимался всё выше, лез изо всех щелей. Великан в рыжем домино сделал попытку ухватиться за канат и подняться. Не вышло.
Человек на перекладине встал на руки и начал выделывать всевозможные чудеса акробатики.
Реакция толпы была неописуемой. Такого издевательства она не могла вынести! Горький, громовый рёв покрыл всё; люди кричали, не слыша своих голосов, захлёбывались и глохли.
Сколько раз человек на перекладине делал этот же самый трюк перед той же публикой и это ему сходило с рук; тогда все вытягивали шеи и благодушно похохатывали, потешались над шутом с его послушным телом. Теперь это их бесило и они спешили принести жертву своему праведному гневу.
Человек позволил себе некоторые вольности, и вот уже публика не прощает. («На костер колдуна!»)
Вверх летели башмаки, колпаки, трости, короны, бутылки – всё, что под рукой.
Затем толпой постепенно и властно овладела весьма практичная трезвость. «Надо подняться на крышу, пройти по перекладине и столкнуть наглеца вниз!» - проорал багроволицый «нищий». «Вот ты и пройди!» - отвечал серенький и совершенно прозрачный «король», - «Повелеваю!»
Тем бы, может, и кончилось, но ветер спутал все карты.
То был тот самый ветер, что обещал акробату вернуться сильным, свирепым.
Человеку в темно-красном трико надоело стоять на руках, он спокойно сел и свесил ноги вниз, там негодовали, а он уже забыл об этом, задумался о чём-то, но тут-то и подоспел ветер.
Он стал исподволь раскачивать канат, своевольничал, играя с толпой, срывая бумажные колпаки, унося разноцветные покрывала…
Ветер наливался силой. Лохматый коней каната, как маятник гигантских часов, описывал над головами, над площадью широкие круги и дуги, всё шире, размашистее, и акробат заметил старания ветра.
Он ловко вскочил, ухватился за канат и плавно соскользнул вниз. Тысячи рук протянулись вверх, желая схватить обидчика, предвкушая расправу, но он остановился над кипящей толпой и начал свой полёт.
Достигнув шквальной силы, ветер погасил светильники КАРНАВАЛА, но темней от этого не стало: в городе начался пожар, бросив на лица преступный, хищный отсвет; чёрные дымы качались в небе, переплетаясь с белыми дымами, но никто не замечал этого.
Большой тёмно-красной птицей над ненавистью носился человек в старом трико и все глаза охотились за ним. Он, фигляр, шут, осмелился смеяться над толпой, обманул её ожидания. Близка расправа.
А человек хохотал весело, беззаботно и, казалось, не знал, что внизу, под ним, много голов с единственной трезвой и неумолимой мыслью: «Смерть шуту!»
А человек летал и хохотал, и ветер помогал ему, и никто не мог схватить его, и человек смеялся, смеялся, смеялся…
И лохматый конец каната реял над головами, фаршированными злобой, как хвост кометы.
_______________

Наутро небольшая бульварная газетёнка поместила в разделе «Происшествия» следующие заметки:
«Нам стало известно, что вчера вследствие пожара, у г-на К.К. погибли все свиньи, (числом 2).
Редакция выражает соболезнование г-ну К.К.»


«Сегодня, в 7 часов утра в куче бумажных колпаков и серпантина мусорщики обнаружили труп неизвестного. Опознание не представляется возможным: труп обезображен до неузнаваемости. Сохранились великолепные зубы, открытые оскалом смеха. Сомкнуть челюсти не удалось нашим лучшим специалистам».

---

Крик

Золотыми и чёрными смолами сочились трещины древних сосен, накрывая пребывающих в трудах насекомых. В каплях и сгустках тускло поблёскивали их тела, нетленные, если камнем станет слеза.
Плавно и нехотя, опускалось тяжёлое солнце и вот уже секвойи чувствовали своими вершинами его постепенное, неторопливое падение за горизонт. Когда закатные лучи светила горели на тёмных платанах и магнолиях, внизу явился гул большого движения.
Но не стадо гороподобных бронтотериев торило тропу к вечернему водопою, не кровожадные эндрюсархусы преследовали добычу. Это шествовали багровые быки, гости дикой планеты.
Шли они, неостановимые и величавые, единые в своём неуклонном стремлении к Цели. Их литые тела были полны силы. Их длинные глаза были исполнены спокойствия и мудрости. Не сбившись в пугливое стадо, продвигались они, не озирались с опаскою зверя – безмолвно и строго, по четверо в ряд, ступали они, исполины, по травам и мхам. Всё живое стихало в почтении, отдавая дорогу идущим.
И в последней четверке шли Энам, Лекет, Ресаф и Анзар.
Деревья застыли так немо и птичья возня прекратилась.
Змеёю огненно-бордовой струился поток гордых голов, глядящих вперёд, вперёд…
И в последней четвёрке шли три быка.

…Он отстал и, перейдя на резвый бег, понёсся в противоположную сторону, всем существом ощущая увеличение расстояния, разделяющего его отныне с остальными. Мелькали залитые светом стволы, зелень всех оттенков в бликах и пятнах. Вскоре достиг он огромного буроугольного болота и, сверкнув на солнце в последний раз, метнулся в вечную тень метановых пузырей и гнилостных испарений и, зайдя по грудь, замер.
Голые серые столбы мёртвых древесных гигантов подпирали небо, сплетённое из ветвей и лиан. Иное небо не просматривалось. Изредка раздавался треск и дальняя секвойя, устав стоять, медленно рушилась в вонючую воду, кишащую рептилиями…
Он опять услышал в себе настоятельный сигнал двигаться к Цели; сигнал уже не смолкал в нём. Это подхлестнуло его к противодействию. Справа он заметил подходящее нагромождение гниющих корневищ и стволов; он легко впрыгнул в середину; бревно, нависавшее наклонно, от сотрясения упало сверху, преградив отступление, захлопнув ловушку, которую он искал и нашёл.
И звали его Анзар.

Солнце опускалось всё ниже.
Процессия багровых колоссов вышла из первобытных дебрей и неспешно продолжала свое приближение к Цели. Косые лучи заката заставляли сиять кристаллическую, гранёную фактуру их шкур. Теперь они напоминали поток раскалённой лавы среди зелени высоких трав холмистой равнины. Их сопровождала тишина.

…Он мог находиться здесь так долго, что завал, пленивший и ревностно держащий его, рассыпался бы прахом, болото высохло и выросли бы новые деревья и он, такой же, как сейчас, живой и невредимый, пустился бы в путь…

Путь. Это всё, что у них осталось. Вечный, нескончаемый Путь.
Кружились разноцветные планеты. Сжимались и разрастались буйные миры, и где-то в черноте плыло и качалось шарообразное тело их родины, недосягаемой, незабытой, невозвратимой.
Была у них родина. Была…
Потом пришли Те, Другие. Они не сумели простить аборигенам их странного, молчаливого совершенства. Но эти Другие не могли убивать и подарили им бессмертие, и заключили договор «О смене пастбищ». Через великие неравные промежутки времени они посылали луч «Ухода и Возобновления», они настилали в космосе тропы, которыми следовали изгнанники в неизвестное и не было у изгнанников выбора, а было безграничное будущее без будущего. Время сделало их почти единым существом. Так шли они – из системы в систему, с планеты на планету. И звёздный свет питал и хранил их.


Синели и темнели небеса Земли. За солнцем, пребывающем в огненном расплаве недальних вод, и после недолгого сопротивления утонувшим, явилась первая звезда.
Её холодное, спокойное свеченье сначала родственным, тихим прикосновением снизошло на Анзара; секундою позже он осознал окончательно свою оставленность, отторженность. Небеса чернели над ним, как чуждая тайна, полная горечи. Он следил томительно-медленное вращение созвездий, чувствуя, что собратья его уже взошли по наклонно поставленному лучу невиданных энергий в высокую бездну. И в последней четвёрке идёт его двойник. Сигнал, звавший его, навеки смолк в нём. Анзар узнал отчаянье и новый трепет. Чудовищным рывком он выбросил себя вперёд, одолел преграду, что сам себе создал, и ринулся в одиночество, окружившее его, сомкнувшееся над ним, как болото, заглотившее старую секвойю.
Он шёл, как ослепший, но последние, тонкие, тайные нити, видно, еще руководили им: он слишком быстро вышел к огромному, резко очерченному, опасно правильному кругу выжженной нездешним огнём растительности и до неузнаваемости оплавленных минералов.
Вселенная услышала его крик. Испуганный собственным голосом, со всею силою безысходности Анзар рухнул по центру освещенного Луной новообразования. Жила земная ночь.
Жила земная ночь, и где-то рядом рвали, рвали мясо и швыряли. Шла ночная охота махайрода – саблезубого тигра, чьи клыки-ятаганы мешали ему жевать мясо жертвы. Одно лишь его привлекало и питало – кровянистая печень, он добирался до нее и пожирал. О, гиганты-вегетарианцы, сколько пало вас под клыками и когтями саблезубов!.. Оглашались чащобы воплями. Рычали махайроды. Ночь плыла.
Анзар не ведал понятий «убийство», «смерть»…
Анзар лежал в середине опалённого круга. Это отсутствие, отдельность, незапятнанность, одиночество, одиночество… А где-то в небесах ступало стройно, строго стадо кастрированных бессмертием быков.

…Но рано или поздно всходит горячая звезда – солнце. Поток энергии пронзил Анзара; он очнулся, восстал, огляделся. Звезда покрыла сиянием и блеском эту чужую планету. Невдалеке, за магической чертой чёрного круга валялись истерзанные махайродами трупы индрикотериев.
Анзар вышел за круг и в тот же миг увидел новое существо, показавшееся ему несказанно прекрасным. На открытое пространство выскочил гигантский плейстоценовый олень, храпя, кося синим глазом, взрывая трехметровыми в размахе рогами грунт, он застыл и бросился в полетный бег, почуяв нового преследователя. В могучей груди Анзара возник призрак родины, а может быть, Пути, которым следовали Энам, Лекет, Ресаф….Тоска по равному, грозная, агонизирующая, рванула его вперед в бессмысленную погоню…
Недолго продолжалось это. Олень был вымотан еще тем, невидимым чудовищем, что гнало его в дебрях, и от кого он спасался до встречи с Анзаром. И бег его пресёкся. Он пал в пене.
Анзар не понимал смерти: его вечное тело, его сверхинтеллект, весь бесконечно-длительный опыт Пути его – все восставало в нём.
Он не принимал её. Он желал.
Анзар тяжело и мрачно брёл – по грудь в кровавых безумствах земной эволюции.
Он вновь оказался на месте, которого коснулся луч «Ухода и Возобновления».
Анзар вошёл в круг. Страшный, протестующий крик его распорол хрупкую скорлупу галактики; и рухнул громадный багровый бык в чёрный круг, и не стало его. Чёрный круг медленно исчез.
О, сколь мудры они, Т Е…

---

Разбор

- Нет, ну ты, отец, написал..., - протяжно басил наш главный.
- Джойс…Пруст…Джойс-Джойс..., - заступаясь, звенела синицей Пилатова и воспаряла глазами к бордюрным амурчикам.
Председательствующий встал и сказал:
- Итак, сегодня мы обсудим рассказ нашего товарища по студии Семёна Сталактитова «Предпоследние аншлаги». Кто желает выступить первым? Элеонора, попрошу попротоколировать…
Обстановка была жаркая и в буквальном смысле: солнце раскалило стены, как тёмное дерево мебели, а лица – как маятник огромных часов. Комната, где проходило заседание, почти не имела углов и её закругленная форма напоминала сейчас сковородку гораздо чётче и навязчивей, чем обычно. Сидели полтора часа с предыдущим обсуждаемым и… и неизвестно, сколько просидят со вторым.
Расплавленные мысли витали в странной архитектуре сигаретных струй. Затяжка – выдох… Миражное марево скрывало людей, казалось бы – знакомых… Мерещились, однако, арабские бурнусы и чёрные, и хищные, и неизбежные глаза над повязкой.
Сухо шелестят листки с машинописными буковками из-под дурной копирки в мощных руках главного:
- Ну ты даёшь, оте-ец… Ну, написа-а-ал!..
«Сейчас приступят»,- поёжился Сталактитов.
Овал потолка покрывался уже, как испариной, жуткими операционными лампионами… И как будто за стеной шумела вода.
Там умывали руки.
«Только бы не ставили на табуретку», - пронеслось в смятенном мозгу Сталактитова, который не забыл, как во времена не столь давние, но невозвратимые, возносили его ввысь, и обретал он опору ненадежную, кружилась голова, а медовые голоса канючили: «Сёмочка, ну прочти стишок!» И Сёмочка ублажал гостей, но однажды сверзился с постамента, огласив помещение воплями, переходящими в ультразвук!
Он не шибко ушибся. Но крепко запомнил.
С тех пор Сталактитов не любил публичных выступлений.
Но традицию не обойти. Верша порядок, председательствующий сказал:
- Семён, мы слушаем.
Сталактитов разогнулся и поднялся со стула, словно со скамьи, известно какой, но бодрым голосом конферансье объявил:
- «Предпоследние аншлаги». Рассказ.
Помолчал, вертя в руках детище трёх бессонных ночей.
Пилатова ёрзала и победно оглядывала присутствующих.
Главный прошептал напоследок: «Ну, эх, написа-а-ал…», - и замер с видом благожелательнейшего Будды.
Сталактитов стоял, весь ватный и потный, но первая фраза всё не выговаривалась, хотя, казалось бы, что в ней такого, ну: «В девять утра он вышел из дому…»
Сталактитов вдохнул весь воздух, имевшийся пока в наличии, и произнёс: «В девять утра он вышел из дому…»
…И не заметил, как добрался до заключительного предложения: «А ночной город оставался внизу.»
- Всё, - упадочно сообщил он, плюхаясь на вожделенный стул.
Собрание зашевелилось.
Председательствующий спросил:
- Итак, кто желает высказаться?
Молчание.
- Хорошо. Пойдём по кругу. Давай, Викентий.
Викентий собрался было начать, но тут захрипели часы и напомнили, отнюдь не вежливо, что уже шесть вечера.
«Час пробил!», - безнадёжно констатировал Сталактитов про себя, пытаясь неразличимо слиться с интерьером, но мимикрировать не удавалось.
Викентий:
- Я бы назвал в подзаголовке рассказ «Предпоследние аншлаги» «рассказом сомнением». Но не в силу литературной сомнительности, недобротности. Рассказ написан с болью, искренне, сильно. Он отверст навстречу читателю, но не прост. Короче, сомневаюсь не я, читающий; на кресте Сомнения автор распинает своего героя.
Молодой ещё человек, как теперь говорят, - «средних лет», режиссер, работающий далеко не безуспешно с точки зрения зрителей, по мнению коллег, театральной критики. Показан один его рабочий день. Два спектакля – утренний и вечерний. Перед вечерним – репетиция-прогон. Затем – спектакль. Большой успех. Публика в восторге. Перед началом у входа – толпа. Люди спрашивают «лишний билетик». Дежурят дружинники.
Актёры играют самоотверженно.
В чем же сомневается этот человек? В выборе профессии? В своих силах? В степени воплощённости замысла? Нет. И да.
Он поставил спектакль – со-мнение. Публика не дремлет в креслах, она думает, размышляет, переживает – растёт. В конце же она аплодирует…
И, коль спектакли идут премьерные, режиссеру приходится выходить на поклоны. Выходить много раз. Столько – сколько вызовут. И он выходит.
В свое время пределом его мечтаний была полнейшая тишина в зале после спектакля. Он желал задать вопрос так, чтобы а п л о д и с м е н т ы не служили уже ответом, чтобы публика в тот момент забыла о нём, об актёрах, о том, что всё это – т е а т р.
Но этого не происходило.
И он выходил кланяться на бурных премьерах. И цветы, всё же, жгли ему руки.
Его преследует чувство калейдоскопичности бытия. Мысль о случайности своего успеха. «Кто-то – нужен…». Цветные стёклышки, эфемерные сочетания, вызывающие всеобщий восторг. Не верит себе. Не верит суду, хотя и для него – «зритель всегда прав!».
И это не плоды излишнего самокопания, не следствия «закомплексованности».
Герой рассказа понимает, на что его ещё может хватить – ещё на один «спектакль вопросов», поставленный им. Не зря рассказ назван «Предпоследние аншлаги». Последние – впереди.
Он думает, что далее будет ставить «спектакли ответов». Он на грани нравственного перерождения.
И в промежутках между событиями рассказа, меж раздумий, меж тупиковых вопросов, заданных героем самому себе, как впечатляет слайдированная, отрывочно-яркая действительность, показанная автором через его взгляд!
Я не делал попытки пересказа содержания, такая проза близка стихам и так же самонадеян, неблагодарен пересказ её, как пересказ стихов.
Я старался поделиться тем, что понял и почувствовал.
Считаю, что рассказ Семёну удался, хоть вопросы остались открытыми… У меня всё.
Викентий сел.

На столе, как раз против Сталактитова, не видимая никем, прикрытая с флангов и с тылу отрывным календарём, утратившим актуальность и пыльным чернильным прибором, плавала в пятне солнечного блика старая, заигранная карта. Рубашкой – вверх…

- Разрешите теперь мне, - взмолилась Пилатова в порыве самоотречения.
Сталактитов вздрогнул.
Пилатова:
- Я прочла этот рассказ несколько, раз и мне нравилось всё больше и больше! Временами он просто потрясал меня осознанным преображением абстрактной структуры в нечто гносеологически первичное, неоспоримое, то есть идеалистическим априоризмом! В рассказе не сыщешь принципиального антипсихологизма, но автор (выразительный взгляд в сторону Сталактитова), но автор не поддаётся до конца подсознательному импульсу элиминировать из искусства всё, кроме, собственно,- искусства! Экзистенциальный статус субъекта(*) так изящно, тонко сочетается у него с реалистической целенаправленностью и художественной достоверностью! Потенция облагораживающего субъективного идеала и психический генезис – несомненны! Словом, мне очень, очень понравилось! Позвольте мне от нас, ото всех пожелать Семёну никогда, ни при каких обстоятельствах не опускаться ниже этого уровня! Так держать!
И, задохнувшись, - рухнула в глубокое кресло.

В наступившей робкой, серой тишине Сталактитов заметил перевернутую карту. Одинокую. Рубашкой – вверх!

Дали слово Сидорову, которого разбирали сегодня первым.
Сидоров:
- На мой взгляд, герой рассказа не совсем понимает чего же он, всё-таки, хочет-то… А в остальном я согласен с выступавшими до меня.
А я спросил:
- А сам-то ты знаешь чего хотеть-то?
Сидоров вежливо, с ободряющим поклоном:
- Уж я-то знаю…
- Угу…
Подошла очередь председательствующего:
- Ну, я много говорить не буду. Рассказ стоит работы профессионального редактора. Убрать отдельные шероховатости. Неточности. Недоделки. Недоработки. Недостатки. Подумать о другом названии – и в печать! Неплохо. Неплохо. Ах, вы желаете выступить? Пожалуйста.

Тем временем Сталактитов погружался всё глубже, всё неотвратимей в созерцание тайны, лежащей перед ним на письменном столе. Тайна была беззащитной, как многие тайны. Протяни руку, подцепи ногтем – и она перестанет существовать.
Пока же тайна лежала лицом вниз, она не теряла своей власти. Она манила и не допускала. Ах, карта, перевёрнутая карта… Одна.
Сталактитов испытывал некое подобие нежности к ней. И солидарность. В чем?..

Как она сюда попала?
Из какой она колоды?
И как долго ожидала
Столь сомнительной свободы?

Вот. Он даже и стихи ей успел посвятить…(**)

Одновременно с уединёнными занятиями разбираемого, происходило следующее.
Довольно взрослый уже на вид мужчина мягко, очень мягко, говорил:
- Я не смог, по независящим от меня обстоятельствам, присутствовать на обсуждении Сидорова, но, поскольку прочёл оба предложенных сегодня произведения, берусь высказаться методом «от противного»; то есть я буду в основном говорить о творчестве Сидорова, а Сталактитов сам поймет.
И он посмотрел на Сидорова.
И Сидоров посмотрел на Сталактитова.
И Сталактитов глядел в стол, был собран, сосредоточен, отстранён; на шахматном его лбу бесилась крутая жила.
Мужчина продолжал:
- Два этих, столь разных, подчёркиваю, произведения открывают широкую дорогу всяким предположениям и аналогиям, ассоциациям и сопоставлениям, контрастам и парадоксам… Список можно продолжить. Творчество Сидорова известно мне давно и довольно глубоко. Я сразу его заметил: у него есть своё лицо. Язык Сидорова ясный, простой, земной, я бы даже сказал – свой. Сидоров – философ и романтик, он весь в движении, он борется, он трудится, он ищет… Даже интимнейшее из чувств – любовь, у Сидорова широкая, безграничная, космическая, потому что его герои что-то, да значат в этом мире. Всё у него понятно, особенно образность.
Он идёт от жизненных явлений и проявлений, фактов и мелочей. Сидоров – оптимист со зрелой душой, чуждый бахвальству и вычурности, не подражающий ни в чём ни классикам, ни даже современникам! Герои Сидорова захлёстнуты размахом столетия, думают о том, что делают с природой, в общем – бьют ключом!! Вот пусть Сталактитов, подчёркиваю, - и подумает…

Обсуждаемый давно уже думал. Думал тягостно и утомлённо. Думал с фанатическим упорством. Что перед ним: может, жалкая шестёрка на побегушках, которой и козырной-то не часто выпадало побывать… Или потёртый пиковый туз? Или…

Тут подошла очередь выступать и мне, но я не мог произнести ни слова, пока часы не прохрипели семь раз. Неужели прошел только час?
Я: - Семен!
Сталактитов испуганно вскинулся, выронил сигарету и даже сделал попытку протереть глаза. Бедный, он вспомнил, наконец, где он и что с ним…
- Да, я слушаю, - сказал он, расслабленно опускаясь.
- Семён, ответьте мне: а почему вы написали именно о театре? Я надеюсь, не для наглядности?
- Из любви, - ответил он.
- Простите. Что ж, я был бы рад увидеть ваш рассказ, как есть, без изменений, напечатанным типографским способом.
- Спасибо.
За мной выступал Петров:
- Мне импонирует, что Сталактитов не столько постигает действительность, сколь сотворяет ее. Мне нравится его трагизм, его кажущаяся неуверенность во имя высшего, во имя нахождения новых точек опоры в пространстве духа. Люблю его агрессивный поиск, рискованный слог; дыхание его прозы порой кажется неровным, волнение передается просто физически. Да, его проза дышит. Она живая. Она творит сама себя, как человек, как самовоспроизводящаяся и самопостигающая система… Меня это порой пугает. Мистика какая-то получается. Агрессия полета и неуверенность, слеза и сталь. Всякая истинная вера полна сомнений! Сталактитов не излагает истины, он взыскует!.. Призвание, счастье и мука художника – в вечной жажде. Жажда – неутолима. Всем знакомо, наверное, высказыванье Мальро о «гадательности», «непредсказуемости» современной цивилизации, о том, что она не столько «даёт ответы», сколько «задаёт вопросы». ХХ веку нужно «вопрошение вопрошений», а не «ответ ответов». Мальро видел задачу литературы как «попытку помочь людям осознать своё величие, которого они не замечают». Извините за грубые и неточные цитаты(***). Смысла я не исказил. Спасибо, Сём.

Да, наш круг исчерпался. Комната-сковородка стынет…  Но нет, председательствующий нашел глазами ещё не выступавшего. Этого человека мы не знали. Он сидел между часами и шкафом, как в шкатулке, и оттуда говорил:
- Я не сторонник абстрактных фантазий и зеркального варьирования «вечной темы искусства». Это попахивает уже чистым искусством. В истории многое повторяется. Молодой человек неправильно выбирал себе учителей… Вы превращаете вашу прозу в цветочную клумбу, в орнамент метафор. Размытость ориентации никому не проходит даром. Мне трудно вас понимать. Мне нельзя вас полюбить. Вы даёте мне устрицы, а я хочу картошки, да-да, простой картошки. Оставьте ваши пёстренькие, импрессионистические этюды и наброски, займитесь же, наконец, большим, добротным полотном!

…Несколько раз он уже заносил руку над своею тайной, но… отдёргивал. Сталактитов уже столько успел себе назагадывать, что многим рисковал в случае провала…
- «Нет, мне не открыть её с точностью до единицы значимости по иерархии в мастях. И отдельную масть не увидеть. Остаётся – цвет. Красное или чёрное?! Чёрное или красное?!»
И завертелась рулетка! Игра становилась тайной, прикрывающей судьбу.
Риск проигрыша не снизился, а круг выбора замкнулся.
Красное или чёрное?! Третьего не дано (если не Джокер).
Сталактитов медлил.

- Не надо шифровать, не надо наряжаться. Мы с вами не на ярмарке невест. Перестаньте жонглировать словами, вы не в цирке. Я не узнаю в вас своего современника, я не чувствую в вас прогрессивного, чувствующего человека. Ваш мир убог. Вернитесь сюда. Пока не поздно.
Под занавес высказался наш главный:
- Считаю возможным представить рассказ к публикации, слегка поработав с редактором, разумеется.
Потом Сталактитов сказал ритуальное «последнее слово», в котором всех сердечно благодарил за добрые советы и рекомендации.
Мы стали расходиться.
И тут Сталактитов перевернул карту!
Сохраняя непроницаемое лицо, он аккуратно поместил её во внутренний карман своего пиджака (****).


*Нам не известно, что почитывала Пилатова третьего дня…
(Прим. авт.)
*Тем не менее, мы не находим достаточных оснований считать Сталактитова пижоном…
(Прим. авт.)
*Цитаты довольно точны… Петров скромничает.
(Прим. авт.)
*Двубортный, номер модели Р2200, артикул 24045436 3497.
(Прим. авт.)

---

Прогулка

- Пойду, куда глаза глядят!

Сказано громко и внятно, не без покушения на сильный эффект. Выражение, правда, несколько неопределённо, но тем не менее, недвусмысленно.

Ответствуют – два занятых кресла, два отсутствующих затылка, (вид сзади).
Разноцветный экран дышит и живёт; он кажется мне сейчас самым одушевлённым существом, которому, к тому же, не откажешь в привлекательности. Я ж ощущаю себя какой-то придуманной, серой, жалкой в своей необязательности в данном интерьере, в пространстве и времени…
Обхожу кресло сразу с обеих сторон, мои полупрозрачные половинки встречаются перед экраном, и, сердечно поздоровавшись за руку, сливаются в одно целое. Меня, во всяком случае, это удивляет, но, не успев разобраться в сём феномене, слышу: «Отойди! Не видно!»
Присаживаясь в сторонке на диван, и с большой скоростью и с ещё большим недоумением меняю все чистые и смешанные, мыслимые и немыслимые цвета. Чтоб заметить это новое явление, мне было достаточно видеть свои руки: вот они стали ядовито-зелёными, вот – фиолетовыми… Бирюзовые! Тёмно-алые. Напоследок – совсем уж какого-то сумасшедшего оттенка: то ли цвета переспелого плода хлебного дерева с переходом в ультрамарин, то ли цвета только что пойманного анчоуса с отливом берлинской лазури…Последний цветовопль достиг такой силы, что оставил в воздухе запах ацетона и железной окалины. Но…
Мощный, хорошо налаженный голос кричал: «Нет скажешь! Скажешь!!»

Делать нечего… Пойду в вышеуказанном направлении. Куда на сей раз приведут меня глаза? Темно? – Хорошо. Дождь? – Еще лучше. Закрутить вокруг горла шарф, втиснуться в старое чёрное пальто, в руку – отцовский зонт и – за дверь!
…Хлопнула!.. Не заметят. На улицу!
Пробежала лестничные пролёты, выскользнула из подъезда. Да где же это я?.. Воздух!.. Вдох – и не хочется выдыхать…Тополиная горечь, немыслимая свежесть, пьянящая трезвость. Правда какая-то! Стою и дышу. Вот просто. Стою и дышу.
Сырая, многозначительная тишина. Обетованная. Недостижимая. Баснословная. Некоторые вкрапления её совсем не портят: стук дождевых капель, небольших, редких, гудок электрички, проносящейся где-то по краю мира, лай дальних собак. Кажется, что эти звуки только снятся ей. И я становлюсь её полноправной частью: иду, настукиваю каблуками по плитам тротуара, стараясь щедрей наступать в лужи, - так звук мягче падает в тишину.
Туда, в самую длинную улицу, всю в чёрных облаках лип. Увеличив влажность души, сразу же соглашаюсь с таким деликатным, тактичным, тонким дождём, что мне желательно идти в его ритме. На этом закрываю зонт.
«Самопредоставленность». Слово какое… Полное эха. Вещь подчас опасная. Но, иногда – необходимая… Дай  собраться. Дай подумать. Оглянуться. Вернуться к себе.
И я продолжаю свой замедленный (ведь дождь просил) бег на дистанцию неопределённой протяжённости.
Есть улицы, старые и длинные, как корни большого мудрого дерева, корни, обросшие переулками, корни, протянутые из прошлого в настоящее и обратно… Это корни города, связные времени. По ним проходят легенды и предания, живым соком струятся в них воспоминания… Читала или слышала где-то, будто вечерние сумерки имеют привычку задерживаться здесь дольше, и когда другие улицы уже окончательно потемнеют, на старых лежит нетронутая синева…Я до сих пор не проверила этого…
Тут редки фонари. И каждый – целое открытие, выламывающее из небытия кусок сказки.
Вот этот – высветил фасад престранного дома с овальными окнами, лишь в маленьком чердачном окне голубел свет, вход сторожили четыре деревянные позеленевшие колонны. Мне всегда казалось, что в домах подобного обличья и люди живут таинственные, необыкновенные; это пока неподтверждённая гипотеза, но, проходя мимо такого дома, я буквально чувствую, как там, за стенами, шевелятся неслыханные СОБЫТИЯ…
Высоченные фигуры освещены следующим фонарём. Кто сии? Да неужели – деревья? Пирамидальные, монолитные формы, из антрацитовой черноты состоящие, приоткрывали часть крыши красной черепицы. Деревья ночью – это иные деревья. Взяв с собой эту аксиому, пройду дальше, на всякий случай, не дав им названия,…и почувствую чей-то взгляд. За чугунной калиткой светятся два серьёзнейших собачьих глаза…
Вот так и шагать, растворяться в темноте, выпадать в осадок, собираться на дне её в странный кристалл, расти, претерпевая множество превращений, меняя причудливость на причуду, вдруг – всплыть… И снова растворяться…
Окно открыто в дождь, сюда, ко мне; окно открыто в эту осень, в этот вечер. Окно открыто, а громоздкость старых ставень теперь не в счёт. Живая, творимая сейчас песня, не зная меня, прерывает мой путь.
Я в её эпицентре!
Умелые гитары, наверное, две. Завораживающие слова древнего, как эта песня, непонятного и родного языка. Весёлая тоска мужских голосов тонет и тает в тех, низких, бархатных, женских. И рефреном идёт:
Мэ тут камам…
Мэ тут камам…
Дом, напоминающий карликовый амбар, скажи: часто ли гостит в тебе это? Не нацарапанное на чёрном диске. Не ревущее в стереоколонках. Не магнитофонное, не электронное, не транзисторное. Человеческое!
Я стою в эпицентре песни!
И она спелась, а я ушла в тишине, которая была задумчивостью людей, воскресивших, обогревших, приветивших её. Моя тишина стала размышлением двух смолкнувших семиструнных гитар…И она была тепла и добра, как безмолвие понимания.
Более не для окончившейся вечности, оставляя это отверстое песней окно другому, может быть, тоже достаточно грустному, Человеку-Идущему-Мимо, оставляя ему, как рыбам дарят лунку во льду не для лова, а чтоб не задохнулись, - вливаюсь в мощёный булыжником сосудик мною не изученного, и, все же, сегодня – действительно моего города!
Когда долго ходишь, ноги «умнеют» и дорогу нащупывают уже сами, и не надо глазами помогать, вместо этого можно задрать голову, подставить лицо дождю и следить, как над тобой плывут ветви, разнообразно корявые, с листьями и без, они плывут, как кустарники берегами, когда ты в лодке, а посередине – молочно-дымчатая, сине-серая река неба, река над тобой; идёшь плавно, и всё это скользит, напоминая киношный приём панорамирования.
И знаешь, что не споткнёшься.
За всё время ни одной машины не встречено в городе, что же за звук, приближаясь,- нарастает? А ты уже напрочь разучилась сторониться. В голове – ерунда: автомобиль с неисправным мотором? Простуженный мотоцикл? Или что там еще?              
Совершив над собой усилие, ты оглядываешься и не веришь, и начинаешь улыбаться. В виде приятного розыгрыша или, скорее, неожиданного выигрыша, мимо, не спеша, проезжает человек верхом на лошади, которая, видимо, вполне исправна. Полновесно ударяют подковы о камень; звук этот сказочно, сладостно, несказанно приятен. Всадник кажется «гонцом» и «вестником», хочется разгадать, что он несёт с собой и ты долго смотришь вслед, пока он не исчезает и тут же спрашиваешь себя: а был ли он? Но, спохватившись, добавляешь: «счастливец». И почему-то расправляешь плечи.
А через двадцать нешироких шагов нападёт то, тяжелое и пригнёт, почувствую холод, почувствую пуще простое одиночество и пустоту.
И добрый дождь, дождь щадящий, дождь успокоительный устало разведёт руками и поймёт, что он здесь не при чём, и будет идти за мной как бы на расстоянии…
Может, это пошла такая улица? Может, меня загипнотизировал огонь чужих окон? Стало тяжело нести себя, гнулась под ногой старая дорога, вокруг качалось ненужное, всё внутри дрожало. Если б от холода. А в мыслях крутилась одна и та же странно-высокопарная фраза: «Вечерняя непогодь, твоё безлюдье в твоей ли власти?..»
«Э!.. Да брось ты, честное слово! Вернёшься домой – согреешься, даже насморка не схватишь. О чём, собственно, разговор? Ломает мне тут трагедию на неблагодарном, узеньком, как вон тот переулок, материале…»
А я приказываю: явись! Приказ мой грозен и одноразов. Неотвратим.
И вот из-за угла появляется ярко-красное, большое, краской крашеное, в дожде блестящее, фарами разглаживающее мой путь, ждущее, чтоб шла я вперёд и следующее за мной! Так вот что!.. Пожарная машина, мокрая, яркая, здоровенная…
Зажжён огонь в кабине. Жаром фары горят. Место за рулем – естественно, - пустое.
А машина – осторожно плывет за мной и негромко урчит, как всепонимающий и преданный зверь.
Сгусток тёплой краски да два снопа всамделешнего света в моей теперешней ночи – это, право, немало!.. Медленно, осторожно, соблюдая определенную дистанцию.
И светел мой путь. И надоест синева да чернота – оглянусь: горячий, видом своим греющий свет вижу и обрадуюсь своему неодиночеству, и пойду легче.
Главное, она меня не подгоняла. Вот что. Помогать – это одно. Подгонять – другое. Но тут исчезло что-то, «открытия» мои, пусть никчемно-горькие, - исчезли! Слишком легко стало идти. В пору, когда сам не знаешь, куда путь-то держишь, не в меру яркий свет мешает тебе.
И я спровадила проводника, зайдя в тупиковый проулок, уйдя от него дворами-огородами, будя зубастых сторожей, отругиваясь от них и перепрыгивая через заборчики!
Но хорошо слышала, как, беспокоясь, взрёвывала мотором и пыталась взвыть сиреной моя большая, мокрая машина…
Что ищу я сейчас в этом городе, под дождём из этого неба?
На этой земле – что находит меня?..
…Улица. Многолюдно. Все с зонтами и при собаках. Много здоровающихся знакомых. Все с собаками и при зонтах. Оттого, что все, наконец, здесь, огней в окнах не поубавилось. Вижу город, состоящий из огней, отражений, зонтичных людей и здоровающихся собак. Звенят уздечки…По звучным плитам в разных направлениях проводят в поводу коней…
Все это – дождь…
Нити дождя сплетают
Немыслимую текстилию,
Несколько неуместную
В перспективе проспекта…
Вот так и можно идти всю жизнь: от дождя – к дождю, от дождя – к дождю…А если идти от дождя к дождю с кем-то? Но это будет уже другой дождь…
Когда мы во что-то уходим, (я ушла в дождь), то нельзя говорить: быстрее или медленнее начинает идти время. Просто меняется качество, окраска, насыщенность проходящего времени. Оно несёт в себе зародыши, семена различных настроений. Какое в данный момент проросло, - такое и время моё…В детстве мне почему-то казалось, что время – это как ветер; два эти слова стояли у меня рядом. Определение: «Время – это ветер, несущий семена будущего, плоды прошлого, и ростки настоящего». Во!
Расфилософствовалась…
А, школа, где я училась, скамейка блестит, мокрая…Было ли?.. Памятник Открытию Мира. Ну и наслушалась же она наших споров!.. Кто-то и теперь праведно хрипнет на ней…

…и уже на подходе к дому, когда дождь устал меня сопровождать и небо прояснилось, когда появились высотные глазастые башни, образующие прямоугольный колодец нашего двора, из множества окон сразу на асфальт бросился сильный женский голос: «Люди, львы, орлы и куропатки…», и преломился в звездах.
Лязгнула дверь подъезда.

---

Свидетели

---

Из сетей парадокса

Говорить было бессмысленно! Что, о чём можно говорить, когда ты через несколько скомканных, кратких, лихорадочных, идиотических, спрессованных мгновений окажешься вон там – на этой длинной штуковине, стоящей, задрав в небо свое суперпрочное рыло, жаждущее новизны и чёрного пространства. Ты покорненько поднимешься по чистеньким ступеням, ты заберешься в её нутро – и твой напарник тоже, - потом вас затрясёт, потом придавит и примнёт, как мягкую игрушку – и вот вы уже не здесь, и время у вас другое, и несёт вас ко всем чертям – прямёхонько к Эпсилону Индейца, где вы намереваетесь делать свою “благородную и такую нужную” после-послезавтрашнему человечеству работу. Космоходчик – не женись.

Вот она. Стоит внизу. Господи, какая же маленькая на циклопических плитах космодрома. Рукой машет. Вот всё заволоклось клоками дыма – и ракета привычно, тяжело и даже с некоторой неряшливостью преодолела сразу два барьера.
Нет. Три. Проклятый временной парадокс.
Машка! Машенька…

Самое смешное, это то, что я видел эти, так называемые, “иные миры”. Не хочу и вспоминать о “мягкой посадке”. То ли нас сначала вывернуло, потом смяло, то ли наоборот, но вот они, вот они, врата совершенно, как говорится, иных миров. Уверяю вас, мужики, мы долго не могли опомниться, лежали и потели в своих тяжелых, на все случаи, скафандрах. И могу вас, парни, несколько обескуражить: наши многострадальные скафандры потяжелели на несколько килограмм. Конечно, в земных единицах измерения… Но это я шучу так. Хотя…
Не хочу об этом. Считайте меня сумасшедшим, но вот что я вам скажу: не суйтесь в дальний Космос. Отсюда, не сочтите за чушь и сопли, Земля, даже и со всем своим злом, кажется просто цветком небесным, сапфирным, нереальным, необыкновенным. А о своих домашних вспоминать – так это здесь хуже всего! Выть хочется – ради чего утратил, утратил утро с ней, утратил вечер, потерял её ради, да, “важной работы”, но как где-то в древней книге сказано: “Он шел, и такая тоска внезапно пронзила его сердце, как будто в самый разгар мученичества он потерял веру”…
Да мне и нельзя ничего рассказывать.
Теперь, летя “домой”, я могу только взывать, да завывать.
А за-бы-вать?


…Я видел, как он сходил по трапу. Конечно, я так сильно, неистово завидовал тем, кто живьём присутствовал при этом событии тогда, в стародавние времена, в 1961 году. И видел-то я это, увы, естественно, уже в довольно слабом, серебрящемся и не цветном изображении, но, точно – да из-за него я и стал космоходом. Глаза закрою – и наблюдаю, как он идет в чём-то длинном, но ладном, слежу, как он воински салютует. Его звали Георгий. Он был первым. Он был Гагарин. Во всех кораблях космоходчиков есть его странная, ни чем земным, конечно, ныне необоснованная, необъяснимо-светлая улыбка. До нас дошло такое песнопение: “Он простой советский парень. Юрий он Гагарин”. Мы его поём. Приятно думать о хорошем и для нас святом.
Но вот мы – два космоходчика – я и Егор, возвращаемся, как говорим, “на свой двор”!..


Сначала я долго ходил с мужиками, такими же, как я – выброшенными из времени после Космоса, - на рыбалку. А рыбку я всегда любил, да и лавливал. Потом я пил, ведь и спустя прорвищу космических лет на моём цветке-Земле в этом смысле почти ничего не изменилось. Разве-что только выбор напитков. Когда я брился, мне было хуже всего – я себя лицезрел молодым. А ее, Маши, не было давным-давно. Да, вот ещё что, но это только так, к слову: мода теперь стала такая “смелая”, как здесь говорят, что уже не трогала.
Не знаю, пенсию мне платили, и аккуратно, но я жил – как ослепший путник пустыни, стремящийся к святыне.


Это стыли давно заброшенные кварталы. Я, пьяный, ничтожный покоритель небес – а те, материальные небеса, жестоки – или нас, послушных солдат, посылают не туда – шел к себе домой, шел к Маше. Теперь и это было давно. Но я вам расскажу уж всё, как оно случилось – до конца. Я вошел в нашу мёртвую квартиру. Ведь в эти кварталы и Луна будто не заглядывает, а может и Солнце властей. И я вошел и заплакал.
…и я вспомнил наш с Марией последний вечер. Была боль, истерика, тоска, тупое онемение. Она сидела и в каком-то ступоре пилила и пилила себе ногти. Пилила и пилила. Она сточила их, наверное, до самых пальцев…
Вот и снова я здесь… И я открыл кран – из него текла черная вода. Мебель провалилась в дыры. Продолжалась жизнь. Избыточная. Забывчивая. Беспощадная. Меняла целые ландшафты. Что ей малая человечья норка… Пробежала здоровущая крыса, - может статься, это теперь символ жизни. На мраморном подоконнике лежала пилка для ногтей.

…И Иван вспомнил, что теперь из любого, почти любого праха он сможет, должен воскресить, воссоздать свою Любовь!..

Выйдет – не из “пены морской” - из холодной металлической коробки, опутанной разноцветными проводами и тончайшими полями. Всюду здесь сиял медицинский хром, сверкал ортопедическим отстранённым блеском полированный никель. В клинической лаборатории, в этом хромированном храме, есть всегда некая взвесь, примесь атмосферы пыточной камеры. Родовые муки материи – на новый лад – писк и подвывание зуммеров, конвульсивные вихляния осциллографических синусоид, призрачное мерцание дисплеев, бесшумные и точные движения местных мистагогов, жрецов-теургов, облачённых в широкие зеленоватые комбинезоны; жрецов, лица коих сокрыты.
- Дубль номер ай би зет семь тысяч двести пятьдесят один икс два пять девять!!! – возглашает один из персонала.
- Встречающему приготовиться! – отзывается другой, и Иван переступает высокий пластиковый порог…
Там у них что-то не сработало и Маша получилась несколько моложе программного возраста. Руководитель группы сильно извинялся, ссылался на “неотработанность процесса”, “новизну, необкатанность оборудования”, “недопоставку комплектующих агрегат деталей” и “астрологический барьер”…
“Значит, - думал Иван, - Маша не может помнить мой отлёт и ничего о нём не знает? Будет ли помнить она и о своей жизни уже без меня, и о своей смерти?.. Как отнесётся она к своему возвращению?” - всё это молниеносно пронеслось в вывихнутом сознании Ивана.
Он был выведен из оцепенения мелодичным и насквозь знакомым голосом, произнёсшим довольно беззаботно, с характерной растяжкой: - “Здравствуй, Ванечка!”
Из-за зелёной стеклянной ширмы, в зелёной же больничной хламиде выходила прежняя Мария. Ивану ничего не оставалось делать, как шагнуть навстречу – сквозь страх и риск.

---

Отражения

Опять эти места. Граница Его владений. Автобус! Скорей! Душа моя устала биться о стекло. Не могу.
В каждый уходящий дом впиваюсь глазами. Где-то рядом Его улица. Иллюзия родства с каждой вывеской, с каждым окном, с закорючками рекламы.
Клялась ведь себе не ездить этой дорогой, и… добросовестно и неуклонно нарушала все клятвы. Отвернуться. Закрыть глаза. Забыть. Нет. Не получается. Скорей бы.
Входили и выходили пассажиры.
Мелькали на тротуарах пешеходы.
А где-то там, в сине-жёлтом месиве городского вечера оставалась Его улица… И последние лучи тех огней ломались о стекло.

В один из гулких осенних вечеров, который ничем не выделялся из многих, разве что дождь лил сильнее обычного, Она вышла из дому, Её восприняли мокрые витрины, тротуары разверзли свои бездны, потом Её поглотило метро.
Она очень спешила: куда? К кому?
Ничего бы она не ответила.
Голубые электрички, коричневые эскалаторы перенесли Ее к полукруглой прозрачной площади.
Веером разбегались улицы чистейшей воды.
Она выбрала одну из них и долго шла по ней, и раскрытый зонт дробился в зеркалах луж.
Остановилась: слишком знакомо играл свет на фасаде старого особняка…
- Кажется, понимаю, почему я здесь именно сейчас, когда сине-зелёные неоновые надписи срываются со стен под ноги и устилают дорогу неведомыми письменами. Сейчас и на Его улице самые чистые огни и я взгляну ей в глаза.
Не шла – улица сама летела Ей навстречу! Шла, и не хватало только отдаленного перезвона звезд…
Длинная оранжевая загогулина плескалась у тротуарного края. «Парикмахерская» - Поворот…
И вот уже Та улица повела Её за руку по игольчатому блеску мокрых тротуаров, мимо сонных скверов, мимо разноцветных марок освещённых окон, как попало расклеенных на конвертах домов.
Она видела ясно Его следы: на расплавленном летнем асфальте, на свежем снегу и сейчас – в холодных потоках осеннего дождя на мостовой – все, до единого.
По этой улице ходил Он. Пройдет не раз и после меня, не узнав моих следов. Вот. Вижу, как наяву.
Высокая, неуклюжая фигура, довольно нелепая походка, свободная и скованная одновременно, будто постоянно перед ним чуть приоткрытые двери и Он старается войти, не задев их… Слышу за спиной обрывки фразы…Голос! Голос так знаком…Высокий. Насмешливый. Конечно, это просто прохожий. Но голос похож. А Он – Его здесь нет пока, - Он далеко.
Ну, что же это я?
Сегодня я с ним прощаюсь.

Не разбирая номеров домов, Она брела по следам, зная, что они приведут к тому самому дому…
Большой двор. Темнота и деревья. Последние листья, мягкие и беззащитные, как летучие мыши, опадали с веток. Ей показалось, что они тёплые и падают от кого-то тайком. Что им больно падать.
Она вошла в подъезд, поднялась на верхний этаж.
- Что я делаю, зачем? Это смешно и жалко.
Она стояла, как-то сразу устав.
Вот Его дверь. Всё тихо.
Несколько секунд мыслей не было.
Только дверь, запертая дверь, в которую Она никогда не постучит и не войдет, и не скажет что-нибудь простое и приветливое.
Медные гвоздики весело поблёскивали на тёмно-синем дерматине обивки.
Ей стало легко и грустно. Захотелось простоять здесь долго-долго. Одновременно страшило предположение, что дверь каким-либо чудом откроется, появится кто-то добренький и в меру ироничный, посмотрит с ласковым и простосердечным любопытством и спросит: «Девушка, вам кого?»
Все было тихо. Абсолютно. И только для Нее за этой дверью бестелесный, неимоверный вундеркинд рьяно, пронзительно-чисто выводил на скрипке «Мелодию» Глюка…

Шум дождя в холодной темноте.
Улица, Его улица уходила и уходила из-под ног…
И кончилась.
И опять закачались те, заветные огни за окнами автобуса.

Только Она не заметила их.

---

Кафе

Кафе располагалось на одной из тех улиц, которые тогдашние современники имели склонность именовать «престижными». Это слово и его производные носились, как свистящий медицинский сквозняк, из салона в салон, из массажкабинета в массмедийные хитросплетения, а уж из всепожирающего и всепереваривающего электронного чрева так и пёрло, и возбухало, и дыбилось, и попадало, наконец, на зыбкую, но плодороднейшую почву: в умы простых сограждан. И уже в самом утлом уголке можно было частенько наблюдать поучения весьма странного свойства: в носу ковырять непрестижно (престижно), такую-то одежду покупать непрестижно (престижно), любовника иметь престижно (если богатый) – (непрестижно, если вообще), но в мнениях о последнем так и не сошлись. И, думается, никогда не сойдутся. И пошло: престижно-непрестижный роман, престижно-непрестижная дружба, престижно-непрестижная семья, престижно-непрестижная работа, престижно-непрестижная машина, престижно-непрестижный печатный орган, престижно-непрестижное незнамо что. Непостижимо.

Ну так вот – приникните к истоку речи; как говаривали древние халдеи: «о чем бишь я?..» И поймите, прикиньте, смекните: через некоторое время в том же небогатом царстве, демократическом государстве слово «престижно», по данным наших лингвистов, сменилось кратким, репчатым словцом – «круто». Мы доподлинно не знаем до сих пор, хоть в это и трудно поверить, но исток, источивший из себя это слово, возможный исток распространения – это не довольно крепкая в то время водка «Исток», а некий человек-песня. Но достоверности нет в достаточной мере.
Исторически известно, что о себе он так не говорил.
О, со словом «круто» связано необычайно много спорных моментов. Одно вне всякого сомнения – его утверждали повсеместно и «низы» и «верхи».
Если раньше говорили «крутой нрав», то потом «крутая машина», «крутая работа» и так далее по списку. Еще же говорили: «брюки это чомбе», другие: «джины» это помойка», третьи «шампань – кайфушка», иные же и вовсе твердили о каких-то «зигитрах». Но, как нам отсюда показалось, -- а выборочная лингвистика уже поднадоела, ох, тяжелое это искусство, -- то пора вернуться к теме кафе с названьем «Трисмегист».
Это слово означает «Триждывеличайший», а в некоторых местах – «Триждывенчанный».
Об этом известно, пожалуй, и меньше, чем о так называемых «байкерах». Байка – такая мягкая ткань для младенцев. Какое это имеет отношение к ночным мотоциклистам? Будем продолжать исследования. Есть и еще вариант: «байка» – это актерское вранье, которое они любили повторять, переходя с площадки на площадку («с хазы на хазу»). Но этот случай уж совсем не для мотоциклов…

От Гермеса Трисмегиста пошли «герметические», то есть запретные для профанов знания. Следовательно, наше кафе имеет довольно гордое, если не сказать больше, название. По-своему оно было и герметично: далеко не каждый прохожий мог сюда войти и выпить пресловутого кофе, а только лишь член этой тусовки. Спотыкаемся на каждом слове: что такое тусовка? Это толпа полузнакомых людей, вьющаяся вокруг чего-то общего? Им с одинаковым успехом могут быть кумир, стол, идея. Это довольно текучее временное сообщество, в этот момент качественно отделяющее себя от остального общества. Возник и глагол «тусоваться». Кумиры кафе «Трисмегист» сменяли один другого с яркостью ацетиленового фонаря и легкомыслием бабочек-подёнок. Подёнщики молвы и легкомысленной славы налетали на них с микрофонами и застающими врасплох вопросами. Кумиры же в ответ старались не попасть впросак, но часто всё-таки оказывались в оном. Стол, то есть угощение, часто бесплатное, особенно на так называемых презентациях, -- был недурён. Но всё зависело от щедрости или безалаберности спонсоров. Не то чтобы чересчур сильно надирались «на халяву», -- нет. Больше было любителей покрасоваться, невинно поиграть рюмкой, позакатывать глаза с фужером в руке. Теперь о третьем и главном компоненте, зовущем на эту тусовку – об идее. Их, вернее, было целых три: во-первых, «конец века», во-вторых, «начало века» или, что то же – «третье тысячелетие», и в-третьих, естественно, -- «конец света».
И кафе сияло! Подкатывали длинные машины, выходили длинные женщины. В моде снова, как в конце прошлого века и в самом начале двадцатого, - ажурные кружева, чёрное, многослойность газа, серое, призрачное. Долгие чёрные или синие ногти, круги под глазами, в фаворе ложная чахотка, неотмирность, надмирность. Дамы норовили угодить внешне в «Незнакомку» Александра Блока или Веру Холодную с некоторой взрывчатой примесью, к примеру, Эдит Пиаф. Вампироидные, бледные лица с чернобордовыми ртами, и уголки губ опущены, как у Пьеро – эти лица были запрокинуты в небо в ожидании комет, знамений, знаков, и, оттолкнувшись от созвездия Доллара, их взгляды возвращались на землю. Здесь в этом бескрылом мире, у входа в кафе, дамы, изукрашенные чёрным стеклярусом, в огромных шляпах, таких, как у великих княгинь, в причудливых, вычурных, замысловатых, изломанных и даже как будто растительных, орнаментальных позах – полувосседали-полувозлежали, как в иные времена на козетках, на огромных, сияющих Харлеях Девидсонах… Мелькали магниевые вспышки: век запечатлевал себя… Вернее, свой конец.
Часты были показы, «дефиле». Мода безумствовала: не было такого материала или отхода производства (а то и быта), из которого умелыми руками дизайнеров не создавались бы своего рода шедевры.
Лучше всех тусовки получались у тех, кто как следует не знал какого он пола и, следовательно, часто был по определению ряженым. Сноб беседовал с сибаритом, сибарит спорил со снобом. А содомит с содомитом. Было очень модно и почти необходимо иметь какие-нибудь пороки. И частенько в кафе попахивало другим Гермесом – Меркурием, как известно, покровителем плутовства, путешествий и торговли…
Электронные средства информации постоянно напрягали население одним фактом существования оного «на рубеже веков». То пугали, то прельщали. Простое солнечное затмение, которые случаются в положенное для них время, в телевизионном изложении вырастало до апокалиптических размеров. В этом шоу просвечивало постоянное злорадство: вот мол, не только пятна на нём бывают, оно ещё и страдает затмениями…
А в кафе «Трисмегист» не умолкали речи витий, предсказателей, гадателей и прочих пророков на час. Слепцы истерично нащупывали ускользающее и манящее будущее. Пышно расцвели самые немыслимые суеверия и предрассудки. Поверья перемешивались с поветриями и адепты самых дичайших сект не лишались своих внимательных слушателей и почитателей. Наипатетические ожидания постоянно подогревались людьми, имевшими общение с «иными мирами», с так называемыми контактёрами, которых к концу века набралось немало. Был и один космический поэт: он выступал в белых кальсонах и на голове имел нечто вроде шлема. Он с подвывом декламировал длиннющие поэмищи, измеряемые парсеками. В кафе частенько проходили сейшены и экшены. Но экшены – гораздо чаще. Это был наркотик особого рода – «жизнь как экшен». Хотя не брезговали и обычной наркотой, что называется, отрывались по полной программе.
Многочисленные хорошо оплачиваемые спириты вызывали духов и те охотно рассказывали о следующем тысячелетии. Что особенно характерно, так это то, что рая на земле никто из них не обещал – язык не поворачивался.
Подчас публика собиралась настолько пёстрая, что происходила своего рода аннигиляция и приходилось вызывать уже не духов, а омоновцев. Рокеры, панки, роллеры, рэпперы, скинхеды, кислотники, геймеры и прочие старались тусоваться по-отдельности, но случалось, что сходились. Добром это никогда не кончалось. В самом-самом конце двадцатого века на сцену вышла новая группировка – люди будущего – колберы. Они утверждали, что все они и их отцы, их деды – рождены в пробирках и колбах и, следовательно, гораздо чище других и знают Путь… Они утверждали, что являются и зваными, и избранными одновременно… Они жаждали вести за собой и властвовать, но были услышаны примерно в той же мере и степени, что и им подобные.
Конфетти прожектов. Лоск грязи. Стеклярус слез.

Долгожданный двухтысячный год наступил. Отшумели фанфары и пошла обычная жизнь. Те, кто не умер от «ложной чахотки», кого, заигравшегося в нее, не утащила настоящая, стал свидетелем небывалого, невиданного, сенсационного: постепенно в кафе «Трисмегист» перестали подметать полы. Публика блекла и линяла на глазах. Многие исчезли, возможно, обретя все свои обетования или, что вероятнее, просто канув в те запредельные карманы пространства, куда упадают и осенний день, и вчерашний лист, и усталые манифесты недавних витий. Может там, в иных измерениях, в гулких лакунах густого межзвездного умного вакуума ещё громко ухало уходящее, но здесь, в мире более плотных материй и твёрдых намерений всё свершалось необратимо и лишь в одном направлении: вскоре была унесена и надпись «Кафе Трисмегист». Отнюдь не исключено, что это было деянием молодой, бойкой поросли нового тысячелетия.
Как всегда с похмелья, в воздухе висело разочарование.
Продолжались вялые тусовки, утратившие свойства экшена, и приобретшие, скорее, характер заурядного, но искреннего сходняка. Народу стало меньше, но общаться он стал плотнее. Снова оказалось возможным, как некогда, «почувствовать плечо», а то и подставить. Модельеры, визажисты, мастера татуажа, макияжа и антуража, а также имиджмейкеры сделали куда-то ноги. Среди осиротелых, неметенных, пропыленных интерьеров бывшего кафе плотно общались старые люди нового века. А так как общались они плотно, то одежда их приобрела потертости и местами сильно обмахрилась, что постепенно стало новой модой: считалось неприличным быть прилизанным, нелохматым, нафабренным многоразличными парфюмами, только что из бутика для неженок. На стенах кафе внутри и еще более снаружи появились симптоматичные надписи-лозунги: «Люди – это цветы!», «Весь мир – любовь!», «Мы с тобою, Че!». Все носили длинные волосы на прямой пробор и холщовые торбы через плечо с наштампованным краской древним квартетом «Битлз». Словцо «экстазно» сменилось словечками – клёво, ништяк, фигня.
Они полюбили молчание, и часто на сходняках стояла звонкая тишина, ведь им казалось, что столь близкие люди могут понимать друг друга без слов, посредством импульсов. Так им советовали гуру, которые обычно забивали косяки. И так, забив косяк из пустой беломорины и смеси «дури», то есть конопли, с табаком, в клубах дыма они видели тонкий сиреневый пейзаж, хищные и целеустремленные цветы или стадо верблюдов, мирно бредущее по центральной улице.
В медитативном молчании, в упадке, в неподвижности в новом времени нового века, в скромности на грани нищеты, да и за гранью, забыв, по крайней мере, словоиздевательство «за чертою бедности», в малом количестве вещей – наверное, в этом была их особая форма протеста против недавнего своего или чужого свирепого свинства. Кто знает? Но время шло, бродили новые соки, приходили новые сроки. И вот мимо окон кафе с ревом проносится орава мотоциклистов и доностися лихая песня: «А я еду на харлее по хайвею, и с собою мне не справиться никак…».
Так пела зеленым-зеленая братва – детки хипповых родителей. Возникло самое серьезное, всезахватывающее движение – «чалдонство» или «чалдонизм». Город был изукрашен изумрудно-травянистого цвета транспарантами: «Чалдонизм – это молодость мира!», «Вперед, к победе чалдонизма!». Чалдоном мог назвать себя лишь тот, кто умел как следует вкалывать или добывать, или создавать, кто любил и берёг природу. Тот, кто умел и любил чалдонить. В большой чести и уважении были охота, рыболовство, бортничество. Существовали и скупые, но строгие заповеди чалдона по отношению к живой природе. Например, одна из них звучала так: «Да скорлупки яичной не оставит, а не то что бутылку от портвейна «Три томагавка». И вот они летят на своих чиненых-перечиненых харлеях-ижиках-уралах и поют во всю глотку:
«А я еду на харлее по хайвею,
за туманом, да за запахом тайги…»

Теперь, в конце, нам осталось только дополнить вышесказанное метаморфозами вывески. Итак, пышная надпись «Кафе Трисмегист» сменилось деловой – «Починка авторучек». Затем долгое время существовала «Диетическая столовая № 134». Теперь же наш глаз радует ярко-желтая пластиковая надпись «Прием вторичного сырья». Вот и в данный момент она отлично просматривается из наших периферийных иллюминаторов.

19 октября 1999 год

---

Синие нарисованные ёлки

Снег благоухал мандариновыми шкурками и мерещились, как в детстве, посеребрённые грецкие орехи.

Задумано было так: восьмые с девятыми украшают актовый зал, десятые заботятся о развлечениях и дают концерт.
В девятом «А» последней случилась химия. Ерохин у широкого стола что-то с чем-то смешивал и ещё надеялся что-то получить… Но ничто не окислялось., не растворялось, не соединялось и не испарялось; нарушились все валентности, все свойства, пошла сплошная алхимия.
Этой твёрдой тройкой завершилась четверть, отзвенело, унесли журнал, все были на ногах. Высыпали!.. Рассыпались…


Часть девочек перешла в соседний класс. Там царили клей и праздник, и хрустела бумага.
Понахватанные из дому битые и небитые игрушки измельчались в пыль в углу на подстеленных газетах. Лене попался клоун. Его облупленная, виды видавшая физиономия кричала о жажде сохранения целостности, даже при условии превращения в шикарные блёстки; оттого рука на него не поднималась.
- Люсь, а отдайте этого мне. Жалко. Пусть останется.
- Ладно. Презентуем по случаю праздника. Везучий он…
Мелькали руки, болтовня проворно становилась красиво продырявленными снежинками и умопомрачительными гирляндами. Готовое сносили в зал, где творили главные «спецы».
Когда Лена вышла из класса, коридоры были уже каникулярно пусты и гулки, подозрительно чисты и украшены на все сто…
В гардеробе она оделась, но, не вытерпев, вернулась и заглянула в актовый зал: о чудо! По всем стенам – прикреплены листы в рост перспективного баскетболиста, на которых бархатисто, темперно-гуашево жили синие-синие ёлки…
Они были синие, невозмутимо, обетованно-синие, такие, каким представал весь мир, когда мы смотрели на него пусть одним, но детским глазом, через маленькое синее стеклышко – гордость коллекции, хранящейся в большой банке из-под «сельди атлантической», предмет зависти двора, предмет культа, категорически обмену не подлежащий…
Или они были синие, как спина дельфина, снящегося ребенку…
Или они были синие, как туман ностальгии, накатывающей ночами из страны, которую выдумал, в страну, с которой живёшь…
Да, был в этой школе один мастер из десятого.
- Ну, расстарался!.. Нашло на человека… Мы еще вовсю кряхтели от учёбы, а он уже пребывал в таком синем лесу…, - думала Лена по дороге домой.
А дома уже улыбались телеснегурочки.
После обеда мать спросила:
- Лен, на вечер-то что оденешь?
- Да то, мам, коричневое.
- Ты с ума сошла. Что ж мрак-то такой, да в праздник?
- Мам. Мне нравится. И всё.
- Будешь сидеть в углу.
- И буду.
- Как хочешь, - вздохнула мать.


Вот этим обычно и кончалось. Такова уж была Еленина свобода выбора. Была и свобода действий; «У самой голова на плечах»,- фраза, слышанная ею всю жизнь, поднадоевшая, однако, дарящая щедрым доверием. Родители никогда не «загоняли» Лену домой, крича в окно; не обрывали телефоны знакомых, не пили таблеток. Когда она припозднялась.
Но, не смотря на все эти, столь милые сердцу юности, «свободы», Елену нельзя было назвать «современной». Всегдашний хмурый выпад «Ну и молодёжь пошла»… - в неё не попадал, рикошетировал или сплющивался, так как он предполагает обобщение. В классе она была вне групп и компаний, образовавшихся в последнее время, но и не на отшибе, чем не гордилась, но и не огорчалась. В этом же классе имела одну подругу, но подругу.
Изучила все окрестные леса, в основном, в одиночку. В три часа ночи могла прогуляться до кладбища, пройдя пять-шесть километров по пустому, темному шоссе и не всегда в «благоприятных погодных условиях». Это называлось «пойти подышать». Подобные развлечения, будучи преданными гласности, могли быть отнесены к категории странных.
Сейчас из Елениной комнаты гремит «Вальс-фантазия» Глинки. Аромат перегретого утюга смешался с ароматом духов «Быть может…».
Настроение ее слегка подавленное: позвонила подруга, сказала, что на вечер не идет. Но и слегка приподнятое – наверное, из-за тех ёлок…


С некоторым привкусом обречённости, несбыточности она встречала все последние школьные празднества, уготованные им. Девятый. И там лишь год. Лишь год и что? Лишь год и где? И прочее, и прочее такое. Но были причины и покруче для сокровенных содроганий «молодой, неокрепшей души»… В темноте гардероба охорашивались девчонки, подтягивали капрон, хохотали, крепко «душились». Велась невидимая война, предвкушались победы. Лена вышла в коридор и, как назло, - навстречу, наперерез, в упор, неожиданно, как чёрт из коробочки – этот пружинистый товарищ, этот, этот едкий шутник…- «Сейчас опять что-нибудь скажет…» - «О, без тебя не начинают. Наконец-то ты пришла!» - шаркнул ножкой и пропал. Витя. Никак не могла на него разозлиться. Впрочем, его все баловали. Шалун Витя. Классный спортсмен класса. Витя. «Витя в тигровой шкуре». Ну ладно. Все ясно?.. Витя любит «парафинить». Хватит.Лишь запоздалая красная волна омывает её враз поглупевшее лицо. И вот – концерт, и смутно, смутно, ведь он сел прямо перед Еленой. Так, что-то… помнится – пепельные завитки у белого воротника; мадам Мерчуткина «без всякого удовольствия», еще что-то, в конце же тростеобразный мальчик из параллельного класса вдруг почему-то проникновенно исполнил: «Ушло тепло с полей и стаю журавлей ведет вожак в заморский край зеленый…». На протяжении всего представления Елену не покидало предчувствие полного краха, причудливо смешанное с чувством нежной настороженности. А бывает ли «чувство краха» без надежды?.. И вот уже стулья расставлены вдоль стен и школьный ансамбль настраивается для танцев: «Раз, раз, раз…» - и щёлканье по микрофону. Народ рассаживается по местам и слегка приглушается освещение, как говорят, «для интиму». Играют первую песню – «Алёшкина любовь»:

Говорят, что некрасиво, некрасиво, некрасиво
Отбивать девчонок у друзей своих.
Это так, но ты с Алешкой
Несчастлива, несчастлива,
А судьба связала крепко нас троих.
В центре зала, под эту «проблемную» песнь, полную диалектических противоречий, уже танцуют редкие пары: или самые «модные», или самые смелые, или самые спаянные. А Витя танцует аж с самим комсоргом школы. Дела…
Как же быть, как быть?
Запретить себе тебя любить?
Не могу я это сделать, не могу-у!..
Лучше мне уйти,
Но без грустных, нежных глаз твоих
Мне не будет в жизни доброго пути-и!..
И проигрыш: «Пам-пам-пам, Та-ра-ра-ра-р-ра-ра-ра-Рам, та-ра-ра-ра-ра-рам…»
Тем временем, подспудно, работала новогодняя «почта» и «почтальоны» разносили записки. Елена, сидя в своем дамском углу, получила следующее:
«Простите, что стихами,
но я всегда – за Вами.
Увы! День ото дня
Вы дале от меня…
Подпись: (Без подписи)»

А песня продолжалась:
Часто быть с тобою рядом
И не сметь сказать о главном.
Этого не пожелаешь и врагу.
Ну, ответь мне «Нет» при встрече,
Чтобы стало сердцу легче.
Я так больше жить, поверь мне, не могу…
Как же быть…
Допели. Тут все заорали: «Шейк! Шейк!» ВИА заиграл «Облади-облада» и толпа танцующих катастрофически выросла. Смотреть было интересно: модный, прыгучий танец, пол ходил ходуном, народ самовыражался – кто как мог. Когда танец кончился, все снова заорали: «Шейк! Шейк!!» и ансамбль повторил. Все малость подустали и был объявлен «медленный танец» - «Восточная песня». Едва начали вступление, как через весь пустой пока зал быстро и нервно проследовал Вася из Елениного класса и пригласил её. Преодолевая некоторую «тошноту в коленках», она вышла с ним на середину и, начав танец, увидела, что Витя уже танцует с комсоргом, и очень смело… очень…
Льет ли тёплый дождь,
Падает ли снег,
Я в подъезде против дома твоего стою.
Жду, что ты пройдёшь,
А, быть может, - нет.
Стоит мне тебя увидеть –
О, как я счастлив!..
Странно и смешно
Наш устроен мир:
Сердце любит, но не скажет о любви своей.
Пусть живу я и не знаю, любишь или нет,
Это лучше, чем признаться
И слышать «нет» в ответ,
А я боюсь услышать «нет»…
Не выходя из своего состояния «светлой обречённости», Елена размышляла: «Вот Василий, наш «профессор» - хмурый «гений», отшельник-чудак, неожидан, молчалив, сосредоточен на своём в себе, терпелив, медлителен, внешне спокоен. Друг Виктора – и его противоположность… Дела… Да ведь это ж он, Василий, написал мне записку!» - вдруг осенило Елену.
По ночам в тиши
Я пишу стихи.
Пусть твердят, что пишет каждый
В девятнадцать лет.
В каждой строчке
Только точки после буквы «эл»…
Ты поймёшь, конечно, всё,
что я сказать хотел,
Сказать хоте-ел,
Да не сумел…
«Рука холодная и влажная в руке горячей и тревожной, - Та-ра-ра-ра-ра-ра – не важно мне и сострадательностью ложной…» - проявилось в голове у Елены, и в этот миг она встретила один из «странных» взглядов Виктора, из его многочисленных, разнообразных и, как ей думалось, хорошо отрепетированных дома, перед зеркалом, во время бритья. Но они неизменно действовали, не хуже бритвы. Слегка приотпустив комсорга, он смотрел и смотрел на Елену Попову с непонятным, неопределимым выражением лица. Долго это продолжаться не могло! Елена слегка завернула партнера и уставилась уже совершенно диковинным взглядом в дикие дебри синих нарисованных ёлок: это были не изображённые по отдельности деревья, а могучее сплетение ветвей, во всевозможных тенях и оттенках ультрамарина, лазури; белое – было голубым и лежало шапками на тех ветвях и там, за ними, была не бумага, не стена, а что-то иное; оттуда веяло не холодом, а надеждой…
Вася проводил её до места и поблагодарил за танец.

А здесь, на дамской стороне, шла своя жизнь и к некоторым суждениям мог бы благосклонно прислушаться сам Карден, к примеру.
Елена села и пропала для окружающих, хоть внешне реагировала, едва шевеля плавниками. Всё стало ирреально-подводным, замедленным, ощущалось давление толщ и перемещение масс – а был всего лишь перерыв с маскарадом, срезанием конфет, конкурсным надуванием шаров, воплями деда Мороза…
Виктор сидел в дальнем углу, был безучастен (что ему очень шло). Он качал ногой. Это шло ему тоже.
Елену Попову преследовало это глупое, примитивное «если бы», вечно милая ложь сослагательного наклонения, магический самообман, выкрутасы, увёртки подсознания, когда сознание заклинает тебя: «Безнадёга… безнадёга…» Близок локоть…
Перерыв заканчивался, музыканты настраивались, возились с усилителями, шнурами… Почти весь народ высыпал на очередной ударный шейк. Елена осталась сидеть.
Сидел и Виктор, неотразимо качая ногой.
Солист объявил «медленный». Ребята начинают мелодию из фильма «Шербургские зонтики».
Елене нравилась эта, полная мягкого лиризма, баюкающе-тревожная песня, даже и в наших странных переводах; собственно, можно было повторять лишь одну строчку:
«Говори со мною, говори со мной…» или
«До свиданья, милый, не забудь меня…»
Сквозь плотное скопление танцующих, по диагонали, насквозь, быстро и ловко продирался Витя. Он вышел из леса танцующих пар прямо перед Еленой и был какой-то другой, и как-то этак склонился, без всегдашней своей пружинной резкости, а даже, что ли, с «покорной серьезностью».- «Меня?»- спросила Лена, - он сказал: «Можно?»
«Говори со мною, говори со мной…»
Так близко, осторожно, чисто, нежно, близко-близко, вкрадчиво, тихо. «Пионерская дистанция». В глазах, - чуть слева и выше, - его шея в белой рубашке и – за гранью плеча – ничего, никого… Быть внутри музыки, внутри бесконечной, плавной музыки – так бережно, так грустно, и мыслей нет, есть лишь полное, всеохватное осознание: о н, и страх поднять голову чуть выше… «До свиданья, милый, не забудь меня, говори со мною, говори со мной…» Исчезла, не соображала, не чувствовала… Музыка кончилась, и только тогда она поняла, что он, как держал её за руку в танце, так и держит, не отпускает; все ждут повторения той же песни. Елене кажется, что все на неё смотрят; она не видит никого, ничего, боится посмотреть на В.К. И снова близко, осторожно, чисто, нежно, плавно… и там - за гранью его плеча нет ни души, там кончается мир, и, замыкая вселенную, туманные, синие ёлки качаются, кружатся внутри бесконечной, всевластной музыки…Одна рука горит, вторая – на жестком, прямоугольном плече пиджака – неподвижная, совершенно онемевшая. Страх, кардинальный страх увидеть глаза. Таково, наверное, и есть «Да убоится…» Танец в синем, сумеречном лесу, невозмутимо, обетованно-синем; синем, как туман ностальгии, накатывающий ночами из страны, которую выдумал, в страну, с которой живешь… Та-нец. Вот музыка оборвалась, Елена оказалась в толпе людей, в первый момент – будто бы и незнакомых. Всё.
Он проводил её на место и пошёл в коридор покурить.
А для Елены Поповой прошла целая жизнь. Ей нужно было всё это как-то себе объяснить. Ответ имелся. Готовый. Пугающий. Она пыталась обмануть, обойти себя. А тайный, потайной голос шептал: «Это никогда не повторится…» Хотелось побыть одной и Елена вышла, не глядя по сторонам, в коридор; там курили ребята, с ними и В.К. Незаметно проскочила, поднялась в пустой коридор второго этажа, долго бродила в полумраке, слушая шум праздничного вечера. Думала «как жить дальше». Опять не давало покоя «предчувствие краха». Впрочем, о каком покое могла идти речь? Возвращаться в зал всё медлила и медлила; и, чем дольше она находилась здесь, тем тягостнее казалось ей возвращение. «А не пойти ли домой?», - подумала Лена и оказалась в своем 9-ом «А»-классе, где, включив свет, приблизилась к доске. Попова взяла в руку мел и автоматически, как сомнамбула, написала слово: «ПОЧЕМУ?» Когда она опомнилась, то обнаружила, что почти вся доска заполнена этим многозначительным вопрошанием, написанным её ужасающим почерком. «Да, ну… ладно. Хватит. Пойду». Всё в том же, автоматическом состоянии, она погасила свет, выскользнула в коридор, и, сделав буквально несколько шагов, замерла, как вкопанная: на фоне тёмного окна с подсветкой уличного фонаря, в этаком контражуре, как на киноэкране, она обнаружила рьяно целующуюся пару и в считанные доли секунды, право же, не желая того совсем, разглядела кто и кто: это был В.К. и рыжая Наташа из матшколы. Попова исчезла в темноте, оставшись незамеченной. «Кино! Кино!» - повторяла Попова на разные лады, спускаясь по лестнице к праздничному шуму. Войдя в зал, она услышала, что объявили «белый танец» и, не глядя ни на кого, пригласила незнакомого парня. Играли «Сердце на снегу».
Лунный снег. Звёздный лёд.
Как во сне, коней полёт.
Под морозной синевой, на дороге столбовой,
Брошено в пургу сердце на снегу…
Дороги дальней стрела по степи пролегла,
Как слеза по щеке-е-е…
И только топот копыт, только песня летит
О замерзшем в степи ямщике…
Парень этот был слегка озадачен поведением и состоянием партнёрши: ибо несколько раз за время танца Попова, всё в том же, автоматическом режиме, повторила что-то вроде «кино…кино…» Он попытался завязать диалог, но из этого ничего не вышло.
И ещё пару-тройку танцев Попова провела «на автопилоте». В.К. танцевал с комсоргом. Праздник продолжался!
Попова прошла в гардероб, постояла там, уткнувшись в своё пальто, оделась, выскочила под снег и долго смотрела на его безмятежное, вальсирующее падение.
Она как следует, яростно, умылась снегом, новым, только что оттуда.

- Лен, ты что это рано?, - спросила мать.
- Самое интересное уже кончилось, мам. Скучно. И ёлки, ёлки там какие-то синие нарисованы…Идиотские ёлки. Не бывает таких. Не бывает.

---

Необратимость

Иприт. Четырнадцатый год.

Прогресс, как танк, рванул вперёд.

В подвалах цепкие умы

Изобретают зелье тьмы.

Пусть будет всё наоборот!

Пусть те умы дырой сквозят.

А танк-прогресс ползёт назад.

Вот в дымовуху влез иприт.

Никто не ранен, не убит.

Никто не ранит, не убьёт...

Иприт. Четырнадцатый год.

... Иприт. Фосген. Напалм.

О, лекарь Парацельс!..

Вновь человек упал,

Оправдывая "цель"... 

---

Детская загадка

Когда она весною изначальной

Прольёт свой голос на окрестные поля,

Как серебристой ложечки бренчанье

В стакане голубого хрусталя,

Ответствуй мне: как имя этой птицы?

(Синица).

---

Актёры

У актёров должны быть здоровые зубы,

А в походке - звериная лёгкость и стать,

Потому, что актёры вгрызаются в судьбы,

Потому, что актёры дерзают блистать.

Стой, девчоночка, что ты - на сцену не надо.

Смехотворные схемы и драмы отстой.

Наша песнь - это смесь из нектара и яда.

Наша жизнь - это сотни сожжённых мостов.

Стой, мальчоночка, что ты - на сцену не надо.

Не гонись за эффектами юпитеров.

Наша песнь - это смесь из нектара и яда.

Наша смерть - это сотни сожжённых миров.

И цветут, повсеместно прельщая, афиши.

Быть свидетелем чуда желает чудак.

И творят свою тайну живые фетиши.

Только что-то не так, только что-то не так...

---

Запрягала девонька четырёх коней...

Запрягала девонька
Четырёх коней:
Двое были камни,
Двое из теней.

Был тяжёлым чёрный
С глазом чёрта.

Красный был свирепым
С телом крепким.

Розовый был лёгким
На уловки.

Белый был проворен
Всем на горе.


Заблудилась девонька
В четырёх кустах.
В четырёх нахрапистых,
Вздыбленных цветах…

Чёрный – словно чёрное
Чрево истолчённое.

Красный – словно праздник,
Отмоленный у казни.

Розовый был розовым –
Сказочным, да грёзовым.

Абсолютно белый
Был бледнее мела.


Закружилась девонька
В четырёх стенах,
В четырёх затерянных,
Брошенных скитах.

Чёрным всё покончено
С колеями-кочками.

Красный не погаснул.
Всё равно напрасно.

Розовый стал бросовым.
И не лезь с вопросами.

Обморочно белы
Оборотней стрелы…

---

Булгаковский цикл. Пилат

Среди бурлящих толп Ершалаима
Ему не плыть. Чужое – мимо, мимо…
Пускай кипят умы!

Вот педантично так и аккуратно
Уже намылил руки прокуратор.
Осталось лишь умыть.

Толпе на радость выпущен Варравва.
… И тут надежды искра умирает.

Пилат уныло руки утирает.
… Вода в сосуде дочерна кровава.

---

Любовь

Слово сказать.
В глаза посмотреть.
И не узнать,
Что есть в мире смерть.

Слово сказать.
Посмотреть в глаза.
И не узнать,
Что весь мир – слеза.

Руку сжать.
В глаза посмотреть.
И умереть.

---

Одеколон "Кармен"

Треугольная бутылочка

Беловатого стекла,

А на ней такая милочка,

Черноглазка расцвела...

На тебя ребёнок смотрит всё,

Да вдыхает аромат.

И прекрасное запомнится,

Даже если всюду - ад.

Аромат... И розы свежие

В сине-чёрных волосах.

И ресницы неизбежные

На таинственных глазах...

Эти розы светло-чайные

Так зовут и так влекут!

Эта встреча неслучайная.

Вот. И ты уже не тут.

Там - цветут сады нездешние,

Там арены и быки.

Роковые, грозно-нежные,

Пропадают мужики.

Озорная и преступная,

Громоздит опасный вздор.

Роковые, неотступные,

Твой солдат и матадор.

Междометьями угарными

Выражается Хозе.

И щедринскими ударными

Рассыпается Бизе!

Говорят, была ты парией,

Даже тварью, - говорят.

Ну а я у антиквариев

Возверну тебя назад.

Треугольная бутылочка

Беловатого стекла...

Ах, цыганочка, ты, милочка,

Не сумела, так смогла!

---

Монолог старухи-процентщицы

"Родион!

Прекратим этот спор.

Я - не старуха-процентщица,

И не надо бояться меня.

Отодвиньте топор.

Я - микрофинансовая организация!

И поймёт хоть студент,

Хоть доцент,

У меня самый малый процент!

(от 24 до 750)."

---

"Изменчивость быстротекущей жизни..."

Изменчивость быстротекущей жизни...

И вечности холодный, тёмный блеск...

О, русский лес, славянский, русский лес!

Укрой мою иззябшую отчизну.

Тобой торгуют, как торгуют всем.

(Ливанский кедр - остался лишь на флаге.)

И потирает ручки дядя Сэм

И прочие ворюги и варяги.

Но высочайший снег падёт с небес

И, изукрашен первозданной мглою,

Ты тех повес накажешь, русский лес,

Уколешь их отравленной иглою.

Тебя ветров пронизывает дрожь.

И мы живём, покуда ты живёшь.

---

Глубокая река

Тысячелетья ,о, ты говоришь с небом.
Глубокие тайны охраняешь ты.
Ты говоришь с небом.
Тысячелетья,о, небо в тебя впадает.
Скользишь по равнинам, многомудрая.
Небо в тебя впадает.
Тысячелетья,о, плавно несёшь воды.
Доставь эту лодку в край спокойствия…
Плавно несёшь воды.

Комментарий
Тема: Re: Глубокая река (Челюканова Ольга)
Автор: Кохан Мария

Похоже на перевод. Интересно, с какого языка..)

---

Нажито – прожито...

Нажито – прожито.
Прежнее. Прошлое.
Кровью и кожею
помни Хорошее.
Каждою клеткою
самою мелкою.
Сердце в груди
как колёсико
с белкою…
Кружится кружево.
Крошится крошево.
Сладко ли, тошно ли,
вспомни
Хорошее.

__________________________________________________________

Тема: Re: Нажито – прожито... (Челюканова Ольга)
Автор: Дмитрий Ильин
Дата: 14-04-2010 | 10:59:58
Вроде мелкий камешек, но ведь бриллиантик...
Один этот образ чего стоит:
*Сердце в груди
как колёсико
с белкою…
А про фонетику и молчу - всё , собственно, фонетикой и живёт, и дышит... Как и положено, собственно (:)), Поэзии..

---

Старый друг пообещался...

Старый друг пообещался
Заглянуть через недельку.

Для его увеселенья
Девяносто семь невольниц,
Из далёких стран свезённых,
Будут петь и танцевать.
Триста двадцать великанов,
Силачей, в бою свирепых,
Соревнуясь, пронесутся
На горячих скакунах!

Тороплю приготовленья.
Слуги бегают в поту.

Осыпают лепестками
Хорезмийских роз и маков
Драгоценными коврами
Изукрашенный дворец.
Блюда пышные готовят.
И в трёхъярусных подвалах
В узкогорлые кувшины
Разливается вино.

Тёмно-синим опахалом
Снизойдёт прохладный вечер...
А когда сгустятся тени,
Пусть светильники зажгут!
Тридцать магов и факиров,
Чародеев несравненных,
Тайны древнего Востока
Приоткроют нам слегка...

А потом (о, цель благая!),
Под конец (о, да свершится!) -
Философскую беседу
Мы неспешно поведём...
(Мудрецы в углах притихнут,
Опасаясь хоть словечко,
Хоть обрывочек тирады
Ненароком пропустить...)

...Вот сидим с тобой на кухне,
Одинаково подставив
Кулаки под подбородок.
Ты сказал: винцо с кислинкой...
Я сказала: да, кислит...
Вот и всё. Поговорили.

А затем я наблюдала,
Как его спина терялась
В заоконном, незаконном,
Пожирающем приметы,
В этом нудном, монотонном,
Поучительном дожде!

- Мама-мама, что-то скучно...
- Музыкантов позови!

_________________________________________________________

КОММЕНТАРИИ

---

Сцена

Твой мир на вид устроен просто. Суров и нем.
Но в нём клубится сонм вопросов, дилемм, проблем.

Твоё «ничто» - есть всё на свете. «Никто» - все мы.
В каком себя увидим свете на грани тьмы?

В твоей тиши глаза закрою: шаги… шаги…
Грядут злодеи и герои, друзья, враги…

Громады пыльных декораций в твоей судьбе,
А сверхзадача – достучаться, вернуть к себе.

Порталы… падуги… консоли… колосники…
Колокола последней боли… и дрожь руки…

Гляди в меня с тоской о славе и красоте.
Лови меня на лживом слове, на суете.

Меняй меня стыдом и правдой, переправляй,
И огнедышащею рампой переплавляй!

В тебе живёт сквозняк столетий и ветр времён.
Извечно всемогущ и светел твой Аполлон.

И впитывает неизживность моих надежд
Монументальная недвижность твоих одежд.

---

Знакомые

Она любит синие чашки,
Цветы и книги,
А я люблю книги, цветы
И синие чашки.

Точно такие чашки,
Цветы и книги
Стояли в Риге
У баронессы Ядвиги.

Она мечтает найти
В пустыне ледник,
Но мир к капризам её
Давненько привык.

И я желаю сыскать
Во льдах тамариск,
При этом иду всегда
На предельный риск.

Она – любит синие чашки…
Да моря рокот.
Я – рожицы на промокашке,
Сбежать с уроков!..

---

Одной рукой топил суда...

Одной рукой топил суда,
Другой рукою грабил банки,
Но вдруг прекрасную цыганку
Он на базаре увида…

---

Переулки

Хлебный. Скатертный. Столовый.
Ах, как кружит в тех местах…
Не дорожкою столбовой –
Переулком на свой страх
Пробираюсь я сквозь вьюгу,
Чуя дьявольский прицел…

… Ах, как бережно подругу
Вёл под руку офицер…

… Домик – пряничек в подарке,
Облупиться не успел.
Там, под аркой, там, под аркой
Яркий голос чудно пел.

За стеной – обычный тренинг.
Отшлифовка голосов.
Синева небесных денег…
Звон серебряных часов…

Может, выйдет на подмостки
Из московского двора
Несибирский Хворостовский –
И воспримут «на ура»?..
-------------------

Слышу снова, через слово –
Хлебный. Скатертный. Столовый.
Снег небесный на земле.
Хлеб и скатерть на столе.

---

Утро

Дождь целовал мою раскрытую ладонь
В аллее Александровского сада.
И снились восхитительные сны
Моей душе средь влажной тишины…

И, как сосуд, вмещал старинный сад
Магическое имя – «Александр».

В глазах горел провидческий огонь…
Дождь целовал отверстую ладонь…

Прозрачная, отрадная прохлада
В аллее Александровского сада.

---

"Зелёный бархат медленных дерев..."

Зелёный бархат медленных дерев.
Твои, Москва, редеющие кущи.
Кем начат, кем дозволен и допущен
Твоих асфальтов чёрных перегрев?..

В разгорячённый, дымчатый пейзаж
Троллейбус ностальгически вплывает…
Такое здесь сбывается, бывает –
Словами ни за что не передашь…

---

Триптих (Владимиру Высоцкому)

Взгляд

Нет атмосферы. Воды бликов не шлют.
Нет тишины и музыки сферной – нет.
Пересекая пути молодых комет,
Крошатся камни в кромешность. И вечно тут

Чёрным шарам кружить из последних сил
Без ореола, спутника, без гонца,
Без коронации отсветом, без венца,
Без подаянья вселенских благих светил.

Что низверженьем смогут наречь они?
Ложь – перигелий! Выдумка – апогей!
Ведь хорошо обученный Асмодей
Точки отсчёта выкрал. – Обречены.

Обречена торчать у границы век
Пара планет из мрака – зрачком сплошным.
Прямо и пристально эти глаза взошли.
Зорко, торжественно. Встреченный человек

Больше лица не видит. Во лбу, в челе –
Чёрные чада жалости и мечты,
Чем-то таким отмечены, что во мгле
Белого лика – б р а т а почуешь ты.


Руки

Тишина тишиной, не висят децибелы,
Тяжела, задубела, дебильна её чистота.
Никотиновым кашлем, шальным, огрубелым –
Убивают! Но вновь предъявляет счета…

С подлокотника неантикварного кресла
Повисает рука. Поворотен запястья изгиб…
Окруженье реально. И присно – и пресно,-
Полумрак без амнистий: не видно ни зги.

Воссиять не лампаде и счётчику щёлкать.
Этой лампы бесхитростность в сотни запаянных свеч
Будет щедро чадить, без надежды, без толку,
И чужую тоску беспощадно стеречь.

А рука выпадала из тьмы еле-еле.
Дожидалась другая, и был монолитен кулак.
И сведённые волею скулы белели
Так беспомощно и повелительно так…

Не отыщут глаза долгожданной опоры.
И рукам не с руки подпереть взбудораженность лба.
Но из промахов, споров, и вздора, и сора –
Всеми порами – впрок, - прорастала судьба!..

Пробиваясь туда, в маяту-беспризорность,
Вознеси его длани облегчить висков неуют.
Охрани безнадёжную, гордую зоркость!..
Мрак и хлад небывалую зоркость дают…

Две надёжных руки, словно два электрода, -
Что катод и анод – к заземлённым усталым вискам…
Не бывает свободы. Работа – свобода.
Только ток неземной пробегал по рукам…


Гитара

Телом – стара. Голосом – хороша.
В чёрном глазу гитары горит душа!

Сотворена. Жива – не куплена.
Да длится радость её, стокупольна!

Да бьётся сердце её стозвонно!
Зрачок расширен не белладонной,

Поглотителен, глубок в провале…
Что такой – пустые пасторали…

И, вороной воронкою Мальштрема,
Затягивает пёстрый мир во чрево…

В ней запоёт безгласия настой.
Мир зазвенит – излеченный немой.

Кто говорил, что изнутри – пуста?!
Любые распечатает уста.

Переборы. Щипки. Удары.
Не умирают Гитары.

---

Женское одиночное катание

Я – женщина-комета.
Я холодна. И вот,
Одна, по всем приметам,
Я выхожу на лёд,
Одета, как конфетка,
Спортивна и строга!..
Строптива и эффектна
Скольжения дуга…

Слегка устала, вроде,
Но, публику любя,
На данном повороте
Я выйду из себя,
Опять «тройным тулупом»
Попробую согреть,
Ловя на факте глупом,
Что откатала треть.

Две трети откатала.
Программа – с бабий век,
Но баба – из металла,
К тому же, - человек!..
По собственной охоте
Трёхоборотный риск
Перемахнув в полёте,
Коньков услышу визг!

А музыка звучала,
Не ведая тоски,
Хоть начинай сначала…
Рыдали мужики!
В прощальном реверансе
Изящно поклонюсь…
О, сколько грусти в вальсе…
Но я сюда вернусь!..

Я, женщина-комета.
Я холодна. И вот,
Одна, по всем приметам,
Я. Выхожу. На лёд.

---

Последний снег

Последним снегом сей зимы
Была подёрнута природа.
Сюрпризами такого рода
Теперь забалованы мы.

… А снег не шёл, он возникал
Из невесомой протоплазмы.
Алмазом – грязи устилая
Средь переделкинского лая,
Он превращал округу в праздник
И тихо чудо предвещал.

Снег собеседника искал
В мерцальном предзакатном блеске.
Переливались перелески
Хрустальной снегописью. Стал
Его полёт или паренье
Иным, коль ты его прочёл –
Белокипенное роенье
Небесных милосердных пчёл.
Беды и боли утоленье.

Бинты, врачующие души,
Свисали мягко до земли
И слёзы становились суше,
Рыданья становились глуше
И реже… и уже прошли.

Его прощальное круженье
И утомление его.

Предивный храм Преображенья
Плыл в обрамлении его…


Слушать: http://www.chelukanova.ru/pesni.html

---

"О, чеховский воздух заброшенных дач..."

О, чеховский воздух заброшенных дач.
Горючая взвесь моросящих дождей…
Тончайшая прелесть земных неудач.
Святая пылинка – планета людей.

Веранда облезла и крыша течёт.
Желтеет зелёный когда-то газон.
Душа закрывается: переучёт.
Кругом простирается мёртвый сезон.

А может, не будет сезонов иных –
И пусть уцелеет, кому повезёт:
На хрупкие кости утопий земных
Корявый и грузный бульдозер вползёт.

---

"Ты мне раньше казался другим..."

Ты мне раньше казался другим.
Ты был мой нестареющий гимн.
Ты был мой нелиняющий стяг.
Оказалось – что просто в гостях…

Ты мне раньше казался другим
Среди прежних богинь-берегинь.
Но сменилась незримая власть:
Гимну смолкнуть и стягу упасть.

Мир предстанет пустым и нагим,
Оттого, что проврался мой гимн.
Захлебнётся в густых новостях,
Оттого, что порвался мой стяг.

---

Плацкартный

Ты пожалей меня, железная дорога,
Огни желанные, заманные зажги,
Да увези меня туда, где дела много,
Убереги от суеты, остереги!

Я стану звякать подстаканником в плацкартном,
И при дежурном слабом свете с потолка
С соседом пасмурным перетасуем карты,
И в распростецкого сыграем «дурака».

Да будут вёрсты, перегоны и платформы
С подслеповатым, наслезённым фонарём…
И разговор в «демократичном дискомфорте»
О том, что живо и за что не зря помрём.

Свет семафоров маневровых васильковый
Своею синью взбудоражил, напитал,
Так, что не знаешь: добровольно ли, силком ли –
Жива надежда – баснословный капитал!

Я воцарюсь на достославной верхней полке,
Ей не чета викторианская кровать,
Все передряги с расстановкою и с толком
До сна по полочкам пытаясь рассовать…

Ах, на рассвете, на рассвете сладко спится…
Но перед станцией, где не было обид,
Сама судьба, рукой бессонной проводницы,
Меня легонько за плечо потеребит…


Слушать: http://www.chelukanova.ru/pesni.html

---

"Я бреду по небесной гряде..."

Я бреду по небесной гряде.
Я люблю утончённо и свято,
Когда сладкое злато заката
Растворяется в тёплой воде.

Этих рек круговые извивы,
Эти башни на склонах крутых
Слишком призрачны, слишком красивы,
Чтобы жизнь не разрушила их.

Только тянутся нити оттуда.
Вековечно. И ныне – и впредь.
И в зелёное золото пруда
Упадает небесная твердь.

И уже понимание близко:
Что всего-то на свете и есть –
Огневая, прекрасная искра,
Что способна вознесть и низвесть.

Из разверстого края заката
Станет кровь раскалённая бить.
Ведь нельзя утончённо и свято
В этом гибельном мире – любить.


Слушать: http://www.chelukanova.ru/pesni.html

---

"Крикливо и претенциозно..."

Крикливо и претенциозно
Душа выплакивалась вдрызг
О том, что «некогда» и «поздно»,
И кто-то чёрный ночью грыз
Её нутро… И кто-то белый
Стоял в углу и не мешал
Тому чудовищному делу
И только взглядом вопрошал:
«Скажи, душа,
Была ль ты ране
Хоть на мизинец
- хороша?»
Душа вскричала:
- «В ресторане!
Я ресторрранная
Душа!»

---

"В несовершенстве мира..."

В несовершенстве мира
Забвенья не купить.
Из царского потира
Целенья не испить.

Коряво, косо, косно…
То ссоры – то пиры.
Уткнись глазами в космос,
В хрустальные миры…

Придите же, придите,
Там Китеж и Кижи…
Прейдите же, прейдите
Крутые рубежи…

… Бескрыла и безверна,
Заземлена, как встарь,
Вздыхает лицемерно
Космическая тварь…

---

На смену аватарки

Рождаясь заново, пускаясь в авантюру,
Меняя лик, и, может быть, фигуру,
Хоть, иногда, не очень кардинально,
И не вдаваясь в «область инфернальну»,
Ты осторожен будь, о, автор Интернета,
И не избегни моего совета:
Подобен свету будь, подобен свету.
В двоичном коде ты привык к свободе…

Я «Белой Пирамидой» не была и «Чёрным Кубом»,
Но фотку поменять – как это, всё же, грубо!..

---

Бурность

(перестройке посвящается)


«Аптеки, кабаки и пубдома
Когда-нибудь сведут меня с ума».
А.Введенский.


Не коллапсируй косолапо,
Не комплексуй.
Колоссы гласности –
Порукою тебе.
О, кентаврессы ускоренья
С непостижимой
Стройностью бедра!
О, экспорт импорта!
О, сфера отношений
Решительного свойства!
О, кабы всем такие ноги,
Мы б зашагнули очень далеко.
О, выдумка досужего злодея,
Магическая равноудалённость
От производства и его продукта!
Судьба моя, останови свой рэкет,
Акула тебе в рок!
О, даль желанная,
О, ширь, о, глубь, о, высь!
Но полно, полно.
Мне пора оставить
Свободное и гордое паренье.
Высказыванье надо кончить мне б, -

Всё это плутни королевы Мэб !..

---

"Преувеличивать не стану..."

Преувеличивать не стану:
Страна влюбилась в Марианну.
Как по трезвухе, так и спьяну,
Страна стремится лишь к экрану:
Там заблудилась Марианна
В густом лесу из трёх столбов.

… Богатство!.. Слёзы! И любов…

---

Пейзаж с фигурой

В гиперборейских, российских, пространных, простёртых снегах,
Где колыхала лохматыми лапами стройная ель,
Шла манекенщица, путаясь в длинных и тонких ногах.
Фотомодель. Но в смышлёных глазёнках – «отель», да «бордель».

В старом пейзаже престранные, всё-таки, грезят цветы.
И затрепали, занюхали фразу насчёт красоты.
Здесь даже воздух от «новых влияний» заметно устал.
Раньше, бывало, и сам Алконост зимовать прилетал…

---

Мокрые газеты

Объявленья прелестных искательниц счастья
На заплёванном всеми асфальте лежали.
Приближалось грозы огневое ненастье…
О, каких мы напастей с тобой избежали,
Мой товарищ угрюмый, гордец своенравный,
Целомудренник в хаки на глобусе-шаре –
Не увидеть напастей, утерянным равных,
Ни в загробном кино, ни в дешёвом кошмаре,
Где горят со стыда золотистые мифы.
Но в канаву стекли невоспетые нимфы,
И старухи-нимфетки, и секс-балерины…
Нерождённые детки просили конфетки…
Да из школы носили, носили отметки…
… И позванивал лёд на промозглых перинах.

---

Ежегодная загадка

Весна – пора любви и огородов…
И скоропреходящих упований.
Не видоизменяется порода
Корпящих и согбенных дядей Ваней.

Природы дерзость да природы дикость!
Наш движитель давно – из рода в роды
Осознанная та необходимость,
Что в книжках именуется свободой.

И вот сидим и щёлкаем на счётах.
А тополя – истаивают дурью…
И первое считается «работа».
Второе, в общем, вызывает бурю,
Порыв, экстаз и кажется порою
Опасною для наций и народов,
Но очень обаятельной, не скрою.

Весна – пора любви и огородов…
И снова перевесило второе.

---

Валентинов день

… И снова в день святого Валентина
Я продвигаюсь улицей столичной.
И бытия неказовая тина
Представилась наивной и привычной.
Но – белые снега вокруг сияли!
Но – чудо-терема кругом стояли!
А что за люди мимо проходили!
А как чадили их автомобили!
Казалось – сами камни здесь любили
Друг дружку вулканической любовью,
Чтоб жаркие фонтаны в небо били…
Чтоб лава растекалась алой кровью…
А впрочем, что ж… Такое настроенье
Иметь – не роскошь, а необходимость,
Коль бытие сокрыли наслоенья,
Да и сознанье, в общем, прохудилось.
Любовь… Она подобна парадоксу.
Ещё она подобна паранойе.
А так же уподоблю терменвоксу –
Совсем не прикасаешься – а ноет…
Давно в крови дымятся эндорфины,
Вовсю туманит мозг амфетамин,
А мы с тобой, как прежде, - не едины.
И я – одна, и ты – совсем один…

Ужо тебе покажет Валентин!..

---

Полёт

- Рубеж!
- Есть рубеж!
- Отрыв!
(Взлётные команды).




Мы летели над океаном.

Ты слегка держал мою руку
В своей слабой руке безвольной.
Я забыла былую муку,
Снова стало светло и больно.

Мы летели над океаном
Ирреальным свинцовым утром.
Отливали борта ураном
И дюралевым перламутром.
Мы летели не над Уралом,
А над палевым океаном,
Над эмалевым океаном.
Атлантидой, а не Урарту.

И рука руке говорила.
И рука в руке трепетала.
Воровала или дарила –
Бессловесно имя шептала.

Мы летели над океаном,
Может, тихим, может – великим.
Неумеренным, окаянным,
Необузданным, многоликим.
Над несбыточным океаном.
Над открыточным океаном,
Но не глянцевым-иностранцевым,
А действительно – очень странным…

И рука руке отвечала
Излученьем таких энергий,
Словно заново изучала
Постаревших романсов неги.

Мы ЛЕТЕЛИ над океаном.
Вёл машину ас-авиатор.
Твой наклонный профиль печальный
Чётко вписан в иллюминатор,
Точно в нимб – не в венец венчальный…
Ты ли – праведник новой эры,
Где в примеры – одни химеры?
Ты ли – мученик новой веры,
Что в любви не имеет меры?
Полно, милый, меня прости.
Только руку не отпусти –
Ни ошибкою – ни обманом.

Мы летели над океаном.
И рука в руке леденела.
И пылала в руке рука.
И небесная птица звенела,
Натыкаясь на облака.

---

А Сольвейг – пела...

А Сольвейг – пела.
Сколько сказано об этом…
Гляди: её душа исходит светом
По-детски. Безнадёжно и несмело.
И тело невесомым стать успело.
Среди миров, которым нет предела,
Среди лесов слепая Сольвейг пела…

---

Поцелуй Гермины

Каменеющий,
Связанный ты по рукам и ногам,
Как Татьяна Египетская
Из статьи незабвенной Белинского.
Я – не Пигмалион.
Но тебя – не отдам.

Нужен новый Роден,
Чтоб по новой родил,
Чтоб отсёк от тебя скорлупу,
Чтоб тебя расковать рисковал…

Галатея моя ты,
Но рода мужского. Ого.

Галатея моя, золотая,
О, проснись-пробудись,
Расколдуйся – целую, как надо,
Как во всех знаменитых финалах,
Когда разрушаются капища, скопища зла
И, напротив, в сиянье лучей,
Восстают до небес колоннады,
Очевидно, как я понимаю, - добра…

(Тут и в трубы трубят,
И врата отворяют,
И чудовища облик чудовищ
Теряют).

Галатея родная моя,
Мне галантно подай лимонада,
Я так голодна…

Не скрывай от меня
Свой удушливый ужас
Перед новой судьбой,
Перед новой борьбой.

О, мужчины умеют и любят бояться.
Сядем. Поговорим. Обойдётся. Помаду утри.

---

"Ура, ура, ура..."

Ура, ура, ура,
Любовь – проходит!
И невесомостью своей не давит,
Сакраментальностью своей не дарит,
Полуслепых на брёвна не наводит.

Мы чувствуем свою недостоверность.
(Смотри, нам улыбнулся Достоевский…
В утеху или в кару этот дар?)
В окошко Фрейд тихонько подморгнул.
Он всё опять вернул. Какой удар…

Ты – полужив, а я – полумертва.
Давай играть в «слова, слова, слова»…
Давай – д р у ж и т ь!!..
Иль будем вновь «на вы».
Любовь – жива.
Увы, увы, увы.

---

"Две свечи горят, их отсветы сливаются..."

«…не для меня сотворена любовь».
А.С.Пушкин


Две свечи горят, их отсветы сливаются.
Истекает воск к единому подножью.
Иногда сквозняк одной из них касается,
И другая отвечает дрожью…

Две свечи горят, их общее сияние
Исказить судьбы своей уже не может.
Золотое, светозарное слияние
На моё страдание похоже.

В две свечи сиять – прекрасное горение.
Я хочу пылать – бежит огонь по коже.
Я хочу желать смиренья и борения.
Знаю, это не одно и то же.

Двум свечам светить и продлевать пылание.
Пламя задрожит, коли повеет ложью.
Пламенеющее, жгучее желание.

Хладно леденеющее ложе.

Рок судил сгореть живым свечам розно.
В две судьбы, по разным городам. Поздно?..

---

К Катерине. Три мгновения. (по мотивам Н.С.Лескова)

1
Постылый смотрит
Глазами мутными,
Глазами стыдными,
До бабы жадными,
А милый – вот он, -
Виденье смутное,
Что опаляет
Речами жаркими.

2
Свечерело. На сердце – тина.
Свёкор ходит туда- сюда.

Убоишься ли, Катерина,
Убоишься ли ты суда?..

Ты взгляни на него невинно:
Слёз и горечи – ни следа.

Убоишься ли, Катерина,
Убоишься ли ты суда?..

Он ругается грязно, длинно.
А душа твоя – ох, горда…

Убоишься ли, Катерина,
Убоишься ли ты суда?..

Его запах тяжко-звериный
Тебя мучает, как всегда.

Убоишься ли, Катерина,
Убоишься ли ты суда?..

Смутно вспомнишь про яд крысиный,
Что валялся в дому года…

Убоишься ли, Катерина,
Убоишься ли ты Суда?..

Изломала тебя судьбина.
Годы-омуты, ох, горьки!

Катя, Катенька, Катерина
Приготовит грибки, грибки…


Ты замыслишь дело кровавое,
Одолеешь тайную дрожь.
Чернобровою плавной павою
К палачу своему пройдёшь…

Жизнь замужняя, да недужная.
Стопудовые кулаки…
«Ты откушай-ка, свёкр, отужинай,
Вот – солёненькие грибки!»


Этот ужин последний – хватит-ка –
Ты поставишь ему под нос.
В малахитовом платье
Катенька
В белых ручках несёт поднос…

3
…И падает судьба под нож
То преступленья, то измены.
Куда пойдёшь?
Повсюду стены.
Стенай и вой. Лицо царапай в кровь.
Душа огромна. Грех велик.
Вот чёрная вода. Последний крик.

И вся любовь…

---

"Дорогой, что с нами сталось?.."

Дорогой, что с нами сталось?..
В ближний космос не лететь.
И под старость, и под старость
Вовсе не разбогатеть…
Дорогой, теперь открою,
Что меня ввергает в шок :
Не дари ты на восьмое
Мне стиральный порошок!

---

"Укрылись от дождя в комиссионке..."

Укрылись от дождя в комиссионке.

На наших платьях, паутинно-тонких,
На старых платьях накипал узор,
Не набивной, не тканый, но – небесный.
А ливень лил. А торг бурливый шёл.

Мы у стены, насупившись, стояли,
Как две несовременные невесты,
Несовместимы с временем и местом,
Отстранены от добрых дел и зол,
Несвоевременны и неопасны.

И ты была особенно н е т а…

Свершая оборот в торговых кассах,
В лицо дышала жарко суета.

Но и земля свой оборот свершала…
«Пошли наружу!» - я тебе сказала,
Враждебность окружения почуяв.

Средь медленного звона медяков
И запаха гонконгских париков
Неутолимо думалось о чуде!

Действительность утратила причинность.
(Парит над торгом Лик. На нём Личина.

Озоном потянуло из глазниц,
Где бирюза взыграла купоросом.
Я встретилась лицом к лицу с вопросом,
Перед которым нужно сразу – ниц!)

Слегка переменился интерьер,
И скаредный набор весов и мер,
И, отпуская шведские ресницы,
На рубль обманулась продавщица.

(Вошло. Зашевелились зябко ткани.
Исчезли отраженья из зеркал.
И Свет неумозрительный сверкал,
Как истины последней одеянье.)

Ждалось!
И ноги скосолапив странно,
Огромными глазами не сморгнув,
Молитвенно, немного деревянно,
Но голову полётно отогнув,
Ты старое прочла стихотворенье.
«Болящий дух врачует песнопенье.
Гармонии таинственная власть…»

Дождём комиссионка пролилась.

---

Трое

Возлежат по углам рюкзаки,
У печурки торчат сапоги…
Снова трое за общим столом.
На троих – только крыша «на слом»
И транзистор. Молчат мужики.
Приубавить им звук не с руки:
Женский голос заморский вдали
О «пленительных кущах любви»
Им поёт. И не «люли-люли»
В головах: «се ля ви, се ля ви».

Где-то в мире блуждают такси.
Где-то есть, ну а здесь – не спроси.
Где-то в полную фазу огни,
Ну а эти - и трое, - одни.
Барабанит по стёклам вода.
И бегут поезда – не сюда…
Рыбой пахнет сырой беломор,
Самый воздух застыл и продрог.
С давних пор до неведомых пор
Ни своих, ни чужих – на порог.

Нападает волна на мостки.
Дебаркадер встаёт на дыбки.
Отчуждённая, мокрая темь,-
Разговорам не сыщется тем.
Наклонённые профили их
У зарёванных окон ночных…


Слушать: http://www.chelukanova.ru/pesni.html

---

Novella

Ночь

Асфальт. – Улики, следы и блики.
Обманчив шквальный панелей штиль.
Урбанистические улыбки.
Неотоваренных грёз утиль.

Подъезды-бары-рекламы-фары…
И пары, пары – плывут подряд!
Остерегающе вальтасарам
Намёки огненные горят.

Модификации одиночеств…
В оконных рамах – миров ряды,
Морфей и морфий пиров непрочных,
Едва глядящих из ерунды.

Бледнел неон. Такова природа.
Всё ближе утро. И вот, и вот
Сквозь облака сероводорода
Сереет города кислород.

Она

Кто-то крадется каинно. Кто-то авельно ластится.
Кто, как все геростраты, производит растраты…
А иной – твердокаменный, да задавлен напастями!
Кто-то – строит шалаш… Кто-то – метит в палаты.

Не хочу ничего! Только чистого воздуха.
Не хочу ни советов твоих, ни напутствий.
Надоело летать и довольно наползано.
Мне бы – просто шагать; мне бы в радость – споткнуться!

Не хочу ничего, только дайте обрывочек
Этой блеклой лазури, печальной и немощной…
Что поделать с собой в диких дебрях привычного?..
Моё Море колышется, шепчет во тьме ночной!..

Что поделать с собой? Ничего не поделаешь…
Признаю. Отступаю. Спокойно и плавно я.
А потом – устремлюсь в это синее… белое…
Пожелайте теперь мне счастливого плаванья!

---

Промедление

Ах, как ругают всюду...
Опять "ни тпру, ни ну".
А я пишу этюды
К большому полотну.

Мол, не случится чудо,
За хвост кота тяну.
А я пишу этюды
К большому полотну.

И вот - совсем уж худо.
Идёшь - кричат - ко дну!
А я пишу этюды
К большому полотну.

Забросили. Иуды.
Оставили одну.
Пишу... Пишу этюды
К большому полотну.

Замучилась. Не буду.
Ни сплюну - ни сглотну.
Закончены "этюды"
К "большому полотну".

Всё чётко и логично.
Изящно решено.
Этюды - вот! Отлично!
Нет сил на полотно...

---

"Каким спиритическим таинством..."

Каким спиритическим таинством
Мне дух Ваш к себе обратить?
Какие принять мытарства?
Какую чашу испить?

Ношу взвалить крёстную.
Да будет мой путь тяжёлым.
С обрыва ринуться в море -
Ожерельем на шее жёрнов?

Какие посты отпоствовать?
Какими кадить кадилами,
Чтоб боль моя и любовь моя
До Вашей души доходила б?

Какие молитвы новые
Вам из души достать?
Какими венцами терновыми
Чело своё искромсать?

В Вашу честь отслужу молебны.
Пусть звучат хоралы и мессы.
И заплачут иконы целебно...
Я умру за Вас.
И - воскресну!..


- Далеки. Как конец бесконечности.
Как пылинки на Млечном Пути.
Как последняя капля вечности.
Никогда мне к Вам не прийти...
Я иду, веригами бряцая,
По снегам. Босиком. Как всегда.
Никогда мне до Вас не добраться.
Не родиться для Вас никогда!
Вы совсем не хотите чуда?

Ну, не буду. Не буду. Не буду...

---

"Гамлет-Гамлет. Так оно бывает..."

1. Игры на флейте


Гамлет - чёрный кузнечик замученный
Монолог произносит заученный.
Розенкранцы-то с Гильденстернами
Притворяются псами верными -
Однокашники-стукачи.

Не прогневайся. Помолчи...

Гамлет - белый кузнечик замученный,
Весь интригами перекрученный...

А друзья - укатили в Англию.
Надо думать, их ждали там.


2.


Гамлет-Гамлет. Так оно бывает -
Бедный, сумасшедший тугодум
Свой сушёный виттенбергский ум...
Видите - как рыба, разевает
И безмолвие зияет в нём.
И горит мучительным огнём.

Гамлет-Гамлет. Так оно и будет.
Лучшее горючее сгорит -
А предатель правит и царит.
В мире не прибудет -
Не убудет.
Не пробудит
Мир ни месса Баха,
Ни твоя крахмальная рубаха,
Где твоя отравленная кровь.
Разве, говорят, - одна Любовь...

Гамлет-Гамлет. Так оно и было.
И в твоей и в нашей стороне -
Словно по натянутой струне.
Молодым, талантливым - могила.
Остальным - немного погодя,
Тусклые итоги подведя.

Тишину с висков своих сотри.
Стой у рампы и на нас смотри.


3. Куколка и бабочка


...Сначала ты немножечко Офелия,
Потом, уже по-крупному, Гертруда...
И снова после тяжкого похмелия
Очнётся новоявленный Иуда.
И посреди стукачества и блуда,
И напрочь оболваненного люда
Не будет Чуда. Не взмахнуть крылами.
Давно б рукой на всё махнули,
Но, слышишь, там, в тени и гуле
Веков отшедших
Лишь голос ясноразличимый.
И распадаются личины
И гениев, и сумасшедших.
И лишь собой становятся они.

"Элои, Элои, ламма савахфани?"

---

"Тёмно-красное танго..."

Тёмно-красное танго нагнало меня накануне,
Раствориться велело. Затем приказало: держись!
Удивляла меня золотой простотой полнолуний,
Журавлиною жалобой - новорождённая жизнь.

Открывала мне двери, в которые страшно стучаться.
Зажигала лампады, которые не затушить.
Называла по буквам заглавные признаки счастья.
Я шептала за ней только слово короткое - "жить".

Обдавала меня соляными волнами морскими.
Овевала ветрами, огнями сжигала, любя.
Поверяла нетленные тайны и слухи мирские.
Против воли своей - я опять понимала себя...

---

Многим знакомо…

Мостовые покрыты гулкими плитами,
Чтобы было удобней – строем.

Здесь всегда Луна работала по лимиту
То ли сторожем, то ль медсестрою.

Выходила дежурить по графику –
Сутки через трое.

У Луны плохое начальство.
Её всячески притесняют.

Её мэтр
Обещает лишить прописки,
На сто первый сослав километр.

Она никому не верит,
Но всё равно боится.
Поэтому очень часто
В тумане она таится.
А иногда – двоится.

Очень хочется отразиться
Ей в окне сумасшедшего дома…

… Это многим из нас знакомо.

---

"Между концом и началом..."

Между концом и началом,
Между прахом и бездной
Божия птица кричала
Прекрасно и бесполезно.
Она кричала, не пела.
Петь уже было поздно.
Таяло её тело
В тёмных потёках звёздных.
Прекрасно и бесполезно.
Крылато и обречённо.
И раскрывались бездны.
И выплывали чёлны…

---

"За стеклянной стеной..."

За стеклянной стеной вырастал пьедестал.
Были первые, третьи, вторые места.
Бесконечно-зубчат на зелёном свету…
Вереница людей перешла за черту,
И, взойдя на него, потеряла цвета.
Силуэтами плоско цвела чернота.
А потом их трясло!! Я кричала во сне:
«Страшно! Бросьте! Вы кем-то доводитесь мне…»
Не могла не смотреть, отвернуться боясь,
Как крепчал за стеной конвульсический пляс!
Напряженье росло и тоска – без границ.
В чёрных коконах нет, да и не было лиц…
И кошмар прибывал. Я уйти не могла:
Та стеклянная комната круглой была.
Сжала чья-то рука, на последний призыв,
Мою правую кисть, пониманьем пронзив,
И до сердца дошёл человеческий ток.
Не запомнила слов… Только – счастья глоток!
Тот далёк человек. Не дойдёшь нипочём…
Только врут времена, если чую – плечом…
Это рядом. И здесь. И почти наяву…
И пока это так – я дышу и живу.

---

Прощание. Три стихотворения

***
Незамутнённость мостовых –
Следы размыты.
В себе с тобою лишь «на вы».
Да будем квиты…

Мы разбрелись с тобой на раз,
Не заартачась.
Что ж, коли жизнь не удалась?..
Погода плачет.

Смурные, серые дожди…
Им нет указу.
Кто возгласит потом «войди!»,
Поймёшь не сразу,

Не различишь, что впереди:
Слова – пустые?
Смущают смутные дожди –
Чаи спитые…

***
Заденете случайно локтем,
Легко, неловко так, -
И подсознанье кажет когти
Лихие, ловчие.

Кивок – направо, взгляд – налево,
Бочком, сторонкою,-
Задребезжат стальные нервы,
Противно, тонко так.

О, схожесть линий параллельных –
Загоризонтная!..
Твою обманчивость лелею
И ревность зоркую!


***
Речами бесподобными,
Обманами, открытьями
Омой меня, сподобь меня
Забыть его, забыть его!

В прошедшем – настоящие
Нагороди события.
Укрой меня, упрячь меня.
Забыть его. Забыть его.

За сказками, за яствами,
Средь марева защитного
Увижу слишком явственно
Того – полузабытого…

---

"Как мне исхитриться..."

Как мне исхитриться, и тебе присниться?
Люди скажут – легче позвонить.
В книжке телефонной, чётко обведённый,
Одинокий номер… Быть или не быть.

Тихо и знакомо выхожу из дома.
Там, за обжигающей чертой,
Ждёт меня, как будто, автомата будка.
Маленький кораблик… Золотой чертог!

Холодно и душно… Затерялась двушка…
Знаю, это будет как всегда.
Слабый скрежет диска, да сигналов дискант,
Наконец, растерянное – «Да?»

Я молчу так глупо… Ты кричишь, как в рупор,
Резкие, далёкие «Алло!».
А потом – пустыня… Присно и отныне.
Монологи из зыбучих слов.

Как мне исхитриться, и тебе присниться?

---

"Ты премудрое, простое время года..."

Ты премудрое, простое время года,
Отдаёшь себя без страха, без остатка,
Без гарантии, без слова, без задатка,
Не за выгоду, не в долю, не в угоду.

И вибрирует тугое тремоло…
Скажешь – «было». Отзовётся – «не было».

Ты – миракль. Золотая литургия.
Единение коралла и хорала…
Про тебя зима-охальница орала,
Завывала и пугала летаргией.

Ты стояла высоко и немо так…
Коли будет нелегко – мне бы так!

Гипнотическая тайна умиранья.
Пиромания последнего горенья.
Хиромантия наивного прозренья.
Всепрощенье. Ностальгия всепрощанья.

Нескончаемое длись, адажио.
Но горят твои мгновенья – заживо!

---

"Под горемычными ветрами..."

Под горемычными ветрами
Сломалась осень пополам.
Не доработаны, но в раме,
Висят картины по углам.

Кайма черна. Но краски – в бледность.
Кармина им не достаёт…
Как ты ссутулилась победно:
Признают в следующий год!

Ты поправляешь всё, что можно,
Но негде взять тепла тонам.
Напасть зимы - уже подкожна.
О, не смотри по сторонам!

Зима придёт и, сникнув, скажет,
Что достижения – малы.
И, на туманные пейзажи
Накинув белые чехлы,

Скрипит зубами и ревнует
Тебя к законам красоты.
Холсты напрасные грунтует.

Такие славные холсты!..

---

Вечерняя виолончель

О, утоли моя печали,
Вечерняя виолончель.
Будь монотонна лишь вначале
Всепонимающих ночей.
Среди распластанного быта,
Распавшегося бытия
Твоя пронзённая молитва,
Рыдательная лития…
Как голос медлен в небе медном,
Печали дщерь, - виолончель,
Ты в сердце пламенном и бедном
Толкни заветную качель!..
Качай, и возноси, и милуй,
Запечатлей свою печать
Высокой, музыкальной силой.
И утоли мою печаль.

---

Летописцы

Среди прекрасных, отдалённых мест,
В краю ином, где не бывает горя,
Уже не спорят
Нестор и Сильвестр.
Шумит истории бунтующее море
Вдали…
Внизу…

---

Звезда Рождества

Непостигаемо прекрасна,
Горит над городом звезда.
Она прельстительна и властна
И не погаснет никогда.
В края надмирные, иные
Ведёт высокие умы.
Её лучи пронзили ныне
Броню трагическую тьмы.

---

Камень

(переложение из Леонардо да Винчи, 1494 г.)

Камень отменной величины,
Недавно вышедший из воды,
Возлежал на высоком месте
У приятной рощицы,
В окруженье цветов и трав.
От прекрасных их красок устав,
Он увидел тех, кем мостятся площади.
Там, внизу лежали они. Их много.
Собой они вымостили дорогу.

И наскучили камню травы,
И плакучие эти нравы,
И сей камень решил низринуться,
Чтобы к братьям своим придвинуться,
Чтобы стать таким, как они.
Вот на чём закончил он дни –
Легкомысленно убежал,
Средь желанного общества пал.

Он лежал и страдал жестоко
От звенящих подков железных,
От колёс тяжёлых повозок
И от путников нелюбезных,
Что его пинали ногами.

В беспрестанном шуме и гаме,
Весь в грязи, во прахе, в навозе,
Он порою приподнимался
И к высокому месту покоя
Его тщетный взор обращался.

Подобное случиться может с тем,
Кто от уединённых созерцаний
Сползал в бессмысленную горечь дел,
И городов, и зол, и толп, и тел.

---

Частушки и четверостишия

***
Мы хотим всего и вся,
Молодые порося,
Но ценить любую малость
Будем, может, лишь под старость.


***
Есть на Земле страна,
Где бытие рискованно,
Но Года Времена
Так тонко прорисованы…

***
Когда раскормишь чересчур
Барана иль козу,-
Увидишь зависти прищур
У ближнего в глазу…

***
Утверждают: любовь – это шуба,
Говорят, что машина она.
Отчего же так пышно и грубо
Я одна у пустого окна?..

***
Окно разверсто в расставанье,
Где полуснег и полудождь…
Уже назначено свиданье,
Он ждёт тебя. И дрожь, и дрожь!

***
Казалось бы: поздно.
Зачем? И напрасно.
Но имя её так светло и прекрасно.
И звёздно. И ясно.

***
Моряки и космонавты,
Те любить умеют.
Только наши алконавты
Зябнут, да немеют…

***
Положи мне руку
На колено.
Стану я Прекрасная
Елена…

***
«…И худа, и знобка,
И тупа, как пробка,
Чуть его завижу,-
К идеалу ближе…»

Пол Маккартни

У стен Кремля мы зрим его.
Он заводной, весёлый парень.
Концерт, вообще-то, ничего,
Когда б – не телекомментарий…

***
Перед тем, как лететь на ночлег,
Птицы долго смотрели закат.
Так глаза в телевизор глядят,
Хоть, по сути, его уже нет…

Поэт

Хоть не извлёк волшебных строк
Рукою чародея,
Поэт в ночи не одинок,
От тишины балдея…

***
Ты соделал её
Обиженной.
Мир подобен
Пустыне выжженной.

***
Одинокий ветер в ночи
Будто злая рыба пиранья.
Милый спит. И душа не горчит,
Оттого, что меня тиранит.

***
Дорогой, меня ругая,
Себя хочет утвердить.
Заведу я попугая:
Будет с кем поговорить.

***
Я курям насыплю просо,
Рексу – дам колбаски.
Надоели очень просто
Мне твои побаски!..

***
Не хочу, чтоб ты, как эту,
Меня хлопал по плечу,
Лучше сяду на ракету,
В чуждый космос улечу!..

***
Петухи – на пьедестале,
Куры – на насесте.
Друг от друга мы устали,
Не бывать нам вместе!

***
Ты не супься на меня,
На меня не бычься!
Я свободная девчонка, -
Не твоя добыча!

***
Захотелось мне подарков,
Чтобы лента ала –
Он принёс свечных огарков,
Сор из поддувала…

***
В телевизоре актрисы,
Всё у них по биссектрисе,
А ты ходишь, как чумичка,
Пропустила электричку…

***
Информация чужая
Бьёт по черепушке,
А ты иди сюда, ко мне:
Свидимся в частушке!

***
За окном собака лает,
Ей в ответ – другая.
А меня никто не хвалит,
Только все ругают…

***
Милый мой, когда хмельной,
Говорит, что он больной.
Я ему не верю –
Температурю мерю!


Характер

Не боись налить стакана:
Не обидит таракана…
Стакана не видит –
Вот тогда обидит!..

***
Психогигиена сна
Мне не помогает:
На дворе стоит весна –
Всё опровергает!

***
Осенняя муха
Стучится в стекло,
Как бы оптимальное,
«Меньшее зло»…

***
Пока пошлёшь,
Пока тебя пошлют –
Столетия над миром
Проплывут…

***
Отъел кусок
«Стабильного» я фонда –
И над камином –
Подлинник: «Джоконда»!

***
Если б я была мужиком,
Я б имела большой кулак,
Защищая тем кулаком
Баб, и кошечек, и собак.

***
«Будет небесам жарко.
Сложат о героях песни».
Плавка – или там, сварка,
Выполни план, хоть тресни!

***
Каждая дура
Жаждет «гламура».
Каждый засранец
Требует «глянец».


***
Кусок гранита чувствую в руке,
Оглаженный зелёными морями
И, кажется, что в нём сидит птенец
Чешуйчатый… И молода Земля!

***
Напряжённые прессы актрис.
И тяжёлые тайны кулис.
Сколько сплетен висит в этих складках…
Но на сцене – тлетворно и сладко…

***
Не сожрать, - так укусить,
Мимоходом, вскользь, взбесить,
И тянуть за жилой жилу,
Право, это многим мило…

***
Есть род невинных развлечений:
Чужую печень расклевать
Без всяких умозаключений.
Опять… и снова… и опять…

***
Бутылка – не фетиш,
А друг и товарищ.
А ты – вроде, светишь,
Но каши не варишь…

***
Чей разъярённый, тёмный азарт
Безрезультатно лижет закат?
Падает занавес сей мелодрамы.
Ох уж мне эти «пиковые дамы»…

***
Мы по самые макушки
Уместилися в частушке.
В маленьком объёме,
Как в уютном доме!

***
Инженера я любила,
Оказалось - техника.
Пригляделася поближе:
Батюшки, - сантехника!..


***
Кто от пошлости устал,
Дед Мороза заказал,
Также и Снегурку –
Стройную фигурку.
Дед Мороз споёт – «Централ»,
А Снегурка – «Мурку»

---

Борьба

Маленький злобный карлик уродец
Бросить хотел великана в колодец,
Чтоб загремело страшное эхо,
Чтобы согнулся карлик от смеха…
Падать в колодец не стал великан,
Он засадил хулигана в стакан.
…Долго смотрел сквозь стеклянную грань,
Как ухмылялась хищная дрянь…

---

Сериал

Я уж с букетом, да в белом платье
И скоро придёт визажист…
А жених с подружкой на самокате
Укатили драться за жизнь.

А я надену красное платье
И в сумерках выйду на стрит.
И я, познав чужие объятья,
Предпочту им горючий спирт.

Потом надену чёрное платье
И станет вокруг темно.
Вам ничего не смогла сказать я.
Ведь это просто «кино»…

---

Садик

Порою кажется, не без резонов,
И к неминуемо большой досаде,
Что девственные джунгли Амазонки –
Всего затоптанный больничный садик…

И, кажется, весь мир – больничный садик.
В нём тихо всё болит-живёт.
Белейший доктор выйдет из засады
И в желтоватый корпус позовёт…

---

"Так идут по убитому лесу..."

Так идут по убитому лесу...
Так в Домском соборе,
Осквернённом седыми задами
Эсэсовцев,
Слушают мессу,
Иль токкату, иль фугу.
Так сквозь чёрный кошмарный
Пустырь
Вопиют к позабывшему другу
Иль к предавшему брату,
Что был братом давно, никогда
Или всё же когда-то...
И стеною стоит чернота...
Как она матерьяльна!
Застучал «та-та-та, та-та-та» –
Пулемёт ирреальный
В безответном и сиром мозгу.
Здесь ни зги не видать
И собор опускается в землю,
Постепенно смолкает орган,
Заглушённый пластами.
Вот такая история,
В общем, предельно простая...

---

Фиаско

1
Дай Бог вам счастья! Простого. Просторного.
Ниспошли.
Были: трое. Двое – в сторону.
И пошли…

Им хорошо. Без третьего-лишнего.
Им – тепло.
Я уйду. Не слишком прилипчива.
Повело…

Повело. Тротуарами. Площадью.
Прямиком!
Дай же им счастья такого плотного,
Как в горле ком!!

Ведёт меня ночь. Ведёт меня утро
Сквозь белый огонь берёз…
Куда – неизвестно. Мне муторно, мутно
От бабьих банальных слёз.

Диагноз: «Потеря любви и веры».
Лечение: «Лечат года».
Спрошу у ближайшего милиционера:
«Скажите: теперь куда?»

2
Известие не удивит меня,
Что средь асфальтовой рутины
Откроют россыпь знаменитую
Дорогостоящих рубинов.

Давно отпето и оплакано.
И точки есть над всеми «и».
Так что же кровь из сердца капает
На стёртые следы твои?..

Иду, в молчании стоическом,
В сомнамбулическом экстазе…
Уже изрядное количество
Упало красных капель наземь.

Не назову себя несчастною,
Но боль моя невыразима.
Солёные. Густые. Частые.
В грязи вы!

Я не расстанусь с этой раною.
И не надеюсь на кассации!
А капли рдяные и рьяные
Твоих следов едва касаются…

Ты злая ночь моя и свет.
Мне не куда уже не деться:
Ведь наступив на это сердце,
Ты в нём навек оставил след.

---

Арлекину

Каскадами восторги! Вы ловите моменты.
Направо. И налево. Сбивайте каблуки!
Но это всё – пустое. И Ваши комплименты
От Вашей королевы безумно далеки.

Легчайшие аллюры к ближайшим адюльтерам.
Террасы и аллеи. Ни сердца – ни руки.
Довольно каламбуров. И слов о кавалерах.
И снов о королеве, любезный Арлекин!

Не с Вашею натурой быть доблестно-невинным,
И, всё же, незавидный Вы двинули почин.
От Ваших каламбуров бледнела Коломбина…
Вы слишком ромбовидны, коварный Арлекин.

Прощайте, Арлекин мой, теперь я Вас покину.
Уснула Коломбина. Я – отложу перо.
И мне приснится ночью, такой короткой, впрочем,
Заплаканный и бледный, обманутый Пьеро.

---

"Вдруг музыка..."

Вдруг музыка
Ошеломила,
В отверстую дверь –
Простёрлась!
Я просто тебя
Любила.
Прекрасно.
Просторно.

---

"Ну, что же Вы? Подайте мне ручищу..."

Ну, что же Вы? Подайте мне ручищу
И помогите перейти тот мост
На берег, где светлей и, кажется, почище,
И ветер посвежей, и зёрна – сразу в рост!
Не можете.
Тогда раскройте душу.
Она дорогу будет освещать.
И стану я сильней, не брошу и не струшу.
И научусь любить. И наловчусь прощать…
Бездушны Вы.

Так сердце подарите.
Его в футляр из нежности своей
Я заключу навек… Ну, только захотите.
Сокровища не знали вместилища верней!
Но безучастны Вы.

Безжалостно-блестяще.
Так подарите мне с портретом медальон.
И, где б я не была, в какой трущобе, чаще,
Я буду знать одно: «у сердца – в сердце – Он!»
Не дарите.

«А вдруг Она узнает…»
Увы… Увы! Вы – властелин. Король мой!

Король бубновый, - не сосед по парте…
Я бы писала за Вас контрольные!

---

Вальс

Скажите, граф, Вам нравится Рембо?
И просто: посидеть и поболтать?
А знаете, на свете есть Любовь…
Ах, я не то хотела Вам сказать!

Как славно мы кружимся в этом вальсе!
В сто раз скучнее с ними – за столом.
А знаете, ещё бывает Счастье…
Ах да, простите, снова не о том!

Любезный граф, а как дела в поместье?
Ещё не впали Вы судьбе в немилость?
А как насчёт того, чтоб с Вами вместе…
Ах да, простите, я оговорилась!

Ах, граф, на скачках – это неизбежно,
Вновь Ваши лошади возьмут призы!
А знаете, живёт на свете Нежность…
Ах, в Вашем хоре – новые басы!

Скажите, граф, Вы любите… Жюль Верна?
А как второй роман Агаты Кристи?
А знаете, живёт на свете Верность…
Простите. Право, я не в этом смысле!

Скажите, Вы читали примечанье
К последнему роману Эжени…
И, кажется, на свете есть Отчаянье…
Прости меня, любимый. Извини.

---

Княжна

Изловили тебя. Стало некуда деться.
А один полонил твою душу и сердце.
Уводили тебя по степям на аркане.
Как звенели мониста! Как браслеты сверкали…
Был он грозен на вид, слыл лихим атаманом.
И глаза персиянки застилались туманом.
Закачались струга на реке, на великой.
На раскидистом клёне – кружева повилики…
Позабыла княжна дорогие арыки
И плескалась в воде, убивающей зной.
Что же сталось с тобою, с персидской княжной?
Разбежались круги над твоей головой.
Только вскрикнула тихо, да взмахнула руками.

Как звенели мониста… Как браслеты сверкали…

---

"Я ничем не выдам себя..."

Я ничем не выдам себя.
Голубую нежность свою
Я затку паутиной печали…
Занавешу бордовую ревность
Фиолетовой тенью отчаянья.

Я ничем не выдам себя.
Моих глаз горящий камин
Я решёткой ресниц закрою.
Хорошо, что сердца не видно…
Пусть мечется в клетке грудной!

Я ничем не выдам себя.
Никому – ни друзьям, ни врагам
О тебе не скажу ни слова я.
Но когда ты, усталый и злой,
Под струю воды склонишь голову,
Полотенце тебе подам…

И на том полотенце белом
Кружевами проступит любовь,
И бордовые розы ревности,
И нежность – цветок голубой.

---

"Панорамирует поле..."

Панорамирует поле.
Снова идут полустанки.
Падают замертво капли,
Тихо по окнам скользят…
Только бы не было боли.
Пусть наступает усталость.
Не доканает, так канет!
Мне не вернуться назад…

И проплывают пейзажи.
Плечи дрожащих осинок…
Поздно. Напрасно и мнимо, -
Мимо, - зови не зови!
Невозвратимость пропажи,
Это, наверно, красиво…
В тучах покоятся звёзды,
Словно останки любви.

Но никуда мне не деться
От настигающей чаши,
Горькой, разбитой с краю,
Где вырастает заря…
Выпью до дня: как детство.
Выпью во имя Ваше.
Лучшего тоста не знаю,
По совести говоря.

---

Вслед

Ты уходил негаданно.
Внезапно. Невосполнимо.
Нечто под нос насвистывал.
Минорное – поневоле.
Что мне позы парадные!
Жестом трагиков-мимов
Руки к тебе протискиваю,
О, виденье Ассоли…

Было навек потоплено
Давнее наважденье.
Лишь секунда всплывала:
Долгая, - как судьба.
Осталось моё неведенье,
А может быть – невезенье.
Осталась моя усталость.
Ненастье.
Вздор.
Ворожба…

---

Разделение

Мир прост, как весенняя песня синицы.
Но в сердце втыкаются чёрные спицы.
Мир чист, как вода из весёлой криницы.

Но в сердце втыкаются красные спицы.
Мир светел и ярок. С ним хочется слиться...
Но в сердце втыкаются белые спицы.

---

Песня

Ветер клонит вереск. И листья кружит.
Наступает миг – ни вечер, ни день.
Как он мал и тесен. И как он велик!
Необъятный миг, говорящий истину мне…

Это просто осень. Причуды дождя.
Это старый вальс… И блеск витражей…
В синих фонарях полоски огня…
Ты ступаешь тихо. Присаживаешься тесней.

Будем говорить мы о том, чего нет.
О волшебных снах и странных словах.
И встают картины. И гаснет рассвет…
Гаснет – не зардевшись, чтоб миг навечно продлить…

---

Летучий Голландец

Летит, послушный воле ветра,
Пронизан звёздами насквозь,
Он – морякам беда от века,
Непрошенный и страшный гость.
Летит, минуя рифы, мили,
Материки и островки,
Туда, где жили и любили
Его лихие моряки!

Его теченье не сносило.
Его команда так легка…
Иная им владела сила.
Огней не нужно маяка.
Корабль готов отдать швартовы.
Ребята – в кабаки, в кино!
Гляди: в домишке припортовом
Вдова
задёрнула
окно.

---

Переход

В подземном переходе,
Где не видать ни зги,
Где душно от мелодий,
Темно от ностальгий,
В подземном переходе
Отсюда — в никуда,
Где призрачных мелодий
Стоячая вода,
На плоскости абсурда,
Где под сурдинку — визг,
О, вы, не обессудьте,
Ведь вымирает вид...

Здесь танго и фокстроты,
Аккордеоны тут,
Когда идут с работы
И на работу прут.

Туманы вожделений,
Зажатые в тиски
Корыстных вдохновений.

И музыки куски
Лежат, как на продажу
Говядина лежит.

Рассыпалась, и даже
Мерцает и дрожит
Та музыка живая.
Но, мертвая почти,
Свербит и завывает:
"Монеткою почти."

И слышишь шум моторки,
Хотя кругом Москва:
В глазах консерваторки
Такая синева!..
И так тонки прожилки
На голубых руках,
Что задрожат поджилки
И звезды в облаках.
А скрипка авантюрно
Разила наповал
Нокаутами ноктюрнов.
Прохожий - подавал...

В подземных переходах
Идет туда-сюда
Великого народа
Великая беда.

Наяривай, гармошка!
Кудрявый, пой про то,
Что человек не мошка,
А просто нет пальто...

Мы, дети подземелий,
Обрящем, наконец,
Средь горестных похмелий
И каменных сердец,
Под музыку Вивальди,
Вивальди и других
Дорогу в этом аде,
где не видать ни зги.


1999 г.

---

Париж

Авантажный шансонье
Там поёт шансоны.
И субтильный шампиньон
Падает в бульоны.
Там салаты-оливье
Кушают мадамы.
Там гарсоны, кутюрье
И шершеляфамы...
И с улыбкой анаконды,
Пожирающей сердца,
В Лувре там парит Джоконда.
Без начала...
Без конца...

---

"Один человек — ищет корни..."

Один человек — ищет корни.
Другой человек — ищет крылья.

Крылатое дерево в небе
Навеки над миром зависло.

---

"Ребёнок с профилем чеканным..."

Нине Чавчавадзе

Ребёнок с профилем чеканным.
Камея соплеменных гор.
То — на коне во весь опор,
То проплываешь танцем странным...

В дрожащей, маленькой руке
Даришь пылающее сердце
Гонцу, поэту, страстотерпцу,
Что видит смерть невдалеке.

В чужое небо, в Тегеране,
Идёт огромная душа.
А «Шах-алмаз», давно огранен,
Царю не стоит ни гроша.

А ты стоишь и еле дышишь,
Уже невестою — вдова
И песнь небесную ты слышишь.
Она звучит едва-едва,

Напоминая дивный вальс.
И в мире снова двое вас.

---

Песочные часы

Набросьте плащ иллюзии сверкающий
На груду безобразнейшего хлама...
Тончайшей амальгамой целомудрия
Покройте крови алчущие зевы...
Завесьте золотыми словесами
Испод поступков и изнанку помыслов...
Прекрасными и чистыми устами
Целуйте ненавистные уста!

Перейдена черта. Перейдена черта.
Безмерно и всемирно мы устали.
Да отдадимся Замыслу и Промыслу -
Слепой Фемиде с вознесёнными Весами.
Да огненным мечом разящей девы
Отсекновенно будет суемудрие
Пред величавой колоннадой Храма,
Где поздно согрешать. И поздно каяться.

---

Звучит беллиниева «Каста дива».

Существует гипотеза о взрыве сверхновой,
как о стимуле зарождения жизни из неживой материи.

Звучит беллиниева «Каста дива».
Рождается сверхновая звезда.

Внизу зияет океана грива
И лязгают земные поезда.

Пока прельщают нас иные дива
И держит тяготения узда -

Звучит беллиниева “Каста дива”.
Рождается сверхновая звезда.

Но отблеск гармонического взрыва
Ещё падёт на эти города.

Звучит беллиниева “Каста дива”.
Рождается сверхновая звезда.

Огонь животворящей катастрофы
Уронит свет на каторжные строфы,
На спелых философий сок
И на сухой безжизненный песок...
И всё предстанет просто и правдиво.

Звучит беллиниева “Каста дива”.

---

Рыба-Луна

Вновь стою и смотрю я на море одна.
На чужое, угрюмое море...
В море плавает круглая Рыба-Луна.
Про неё вы узнаете вскоре.

А вокруг суетятся подруги её,
Говоря, что с такою фигурой
Очень странное будет у Рыбы житьё,
Называли и круглою дурой.

Я смотрю на угрюмое море моё.
Это все дяди миши, да бори
Поправляли житьё, главным делом - своё,
И чужим стало Русское море.

Говорят, что другая ей область дана,
Что южнее она обитает,
А я чую: плывет чудо-Рыба-Луна,
А луна - лишь ее повторяет...

Вот плывет романтичная Рыба-Луна
И едва шевелит плавниками.
И прозрачна вода аж до самого дна.
Может, здесь красоту вы искали?..

А у хищников моря обычай таков:
Он ей все плавники обкусает,
Чисто, без дураков, и лишив плавников,
Он живую ее отпускает.

В море тонет печальная Рыба-Луна!
Светлый диск в сумасшедшем просторе.
И какого рожна ей такая хана,
Ах ты, море, жестокое море!..

Вот уже и Луна над волной не видна.
Возгорелись высокие зори.
Безответная, тихая Рыба-Луна
Погружалась в разверстое море...

О, какой дискобол отпустил этот диск?..
За какую вину эта дыба?
Хоть бы горестный вскрик, хоть бы слабенький писк...
Опускалась, немотствуя, Рыба.

Будет долго страдать, прежде чем умереть
В этом месте холодном, глубоком.
И сквозь водную толщу на Солнце смотреть
Своим круглым и горестным оком.


Слушать: http://www.chelukanova.ru/pesni.html

---

"Он курил на ветру вокзала..."

Он курил на ветру вокзала.
И одежды его терзало.

Улетел продувной кепон
Без особых к тому препон.

Человек лишь следил вполглаза,
Чтобы курево не погасло.

Улетело пальто в рассрочку.
Ну и ладно. Поставим точку.

Он от ветра лицо схоронил, -
Сигарету оборонил.

Улетели очки, пиджак.
Ничего. Проживём и так.

Он лопаткой сложил ладонь,
Защитить последний огонь.

Улетел носовой платок -
Вслед за поездом - на восток.

Он курил на ветру в затяжку.
Беззащитно-бела рубашка...

Он курил на ветру вокзала,
Оттого, что тебя умчало.

---

Возвращение в Россию

Я вернулась сюда. Я иные угодья знавала.
На медлительный срок от Тебя отлучили меня.
Я в себе не вольна: я б хотела родиться сначала,
Чтоб прощенья просить, чтобы рухнуть в Твои зеленя.

Мне б глазами врасти в роковое Твоё поднебесье,
К преломлённым корням и душой, и судьбой прикипеть,
Чтобы в дальнем пути отворялись подворья и песни,
Чтобы, чувств не тая, лишь с тобою и плакать, и петь.

Хоть не лист человек - его носит по белому свету,
Да спасает подчас нестерпимая, ясная боль.
Не пускай - воскреси, научи, образумь, посоветуй...
В Твоих градах и весях навек затеряться позволь!..

Не могу без Тебя. Всё святое Твоё и простое
Я узнаю и сердцем, и духом, и сном, и нутром.
На зелёный закат птица сронит перо золотое,
Розоватый рассвет пересыпет пурпурным пером.

Слушайте песню на сайте:
http://chelukanova.ru/pesni.htm

---

Мой начальник сказал

Дымя гаванскою сигарой,
Начальник мой проговорил,
Чтоб не терял я время даром,
И на работе не курил.

Что за вопрос?
Конечно, босс!
Растроган я до слез...

И, расточая запах виски,
Начальник мой сказал: старик,
Чтоб не было какого риска,
Не заливай за воротник.

Что за вопрос?
Конечно, босс!
Растроган я до слез...

Жуя биг-мак, начальник выдал:
Чтоб не случилось разных бед,
Работать будешь, чтоб не выгнал,
Без перерыва на обед.

Что за вопрос?
Конечно, босс!
Растроган я до слез...


Слушайте песню на сайте:
http://chelukanova.ru/pesni.htm

---

Куртка Маяковского

Был он щемящим Щеном
И шебутным шабесгоем.
Был одиноким, вообще-то.
Может, зря беспокоим.

Но эта модная куртка
С той, далёкой картины
Здесь - маловата, как будто.
Пропорции несовместимы.

Музейная синьорита,
Вняв моему удивленью,
Сказала: "Она перешита
По Осиному веленью.

Долго носил её Ося".
Думаю: вот дела!..
В вёсны, в зиму и в осень
Куртка не подвела.

Содрали с Поэта шкуру
Баранью... И под фигуру
Подстроили под свою.
И устояли в "строю".

Шкурку с Поэта сняли:
"Что церемониться - свойский".
Эти картавые мямли
И - громовой - Маяковский.

Ох, эти крысьи династьи
Мерзостных сволочей
Снова достигли "счастья".
Только Поэт - ничей!

Да и живьём как драли...
Хоть отыгрался в Париже...
До смерти ободрали,
А он, бессмертный,- выжил!


============


В эту жуткую Осень
Всё лишилось души,
Будто бы некий Ося
Мир на себя перешил.

---

Попытка узнавания

Когда навсегда умолкает вдали
Бесприютный вой электрички,
Когда самые несомненные вещи
Мира зримого, нелюдимого
Кто-то наскоро втиснул в кавычки,-
Ночь и более ничего.

Чьё плечо белеет в твоей ночи?..
Помолчи.

Окольцована горизонтом
Чаша шалой жизни твоей.
В лёгких – мутная взвесь темноты.
Это – ты?..

---

Гречка

Гречка,гречка,
Эх, жисть наша туга -
Ни Богу свечка,
Ни чёрту кочерга.

И уж не злато
"Всеобщий эквивалент".
Правда распята
Бестрепетно и вмомент.

А всё про гречку
По ящику волокут,
Про сучки течку,
Про грязный её закут.

Вопят и брешут -
Заранее запаслись.
Всё уши чешут,
А рубль всё дальше вниз.

Закрыть больницы.
Побольше прогнать врачей...
Петух - на спицу!
Пора орать горячей!

Ори, блаженный
Мой золотой петух!
В несовершенном
Мире - и свет протух.

И что? Не свечку
Палить к положенью риз...
Залезть на печку
И гречку ночами грызть.

---

Рубль

Скоро достигнет он гавани?
Или неверные "вводные"?

То ли свободное плаванье,
То ли паденье свободное...

Падает он, сердечный.
Может, стреляют влёт...
Падает бесконечно.
А это уже - полёт!

---

"Вынь когти из меня..."

Вынь когти из меня,
Подруга милосердная.
Я знала, что ты промаху не дашь.

О, как в тебе горит
Слепое сверхусердие!
Но увязает в собственную фальшь.

Открыта пред тобой,
Как контурная карта,
Любовь моя. И боль,
Лишённая стандарта.

---

Открытие "Олимпиады Тысячелетия"

С какой любовью я смотрела
На марширующих спортсменов.
Как я хотела быть в СиднЕе,
А может, в СИднее чуть-чуть.
Но только в виде Оли Корбут...
А может быть, ещё сильнее...

Но там меня совсем не ждуть...

---

"Человечьи хрупкие гнездовья..."

Человечьи хрупкие гнездовья.
Человечьи горькие кочевья.
Небеса, пропахшие бедою.

Во дворцах жирующие черви.

Черви, буби, вини или пики -
Всё равно! Ведь это просто банда.
На сердца наставленные пики.
Чёрных идеалов контрабанда.

Вспомните, как так же пили соки
В том или ином кусочке мира.
Мы одни, но мы не одиноки!

Явлен лик Всемирного Вампира.

---

Плюгавый карлик

Плюгавый карлик
В нервной тряске
Вопит и брызгает
Слюной.
Пока находится он в связке,
Не ведает судьбы иной...

Но вот останется один -
И он уже не господин.

Притихнет,
Станет невидимкой,
Уже не ходит, а ползёт
В своих пещерах нелюдимых.

Не всем везёт. Не всем везёт.

---

Гость

Входящий в сердце
праздника моего,
Без заносчивости
и без уничижения,
О, входящий в сердце
праздника моего,
Как приятно твоё приближение.

Входящий в сердце
праздника моего,
Без завязей зависти,
без кинжала,
О, входящий в сердце
праздника моего,
Я к тебе навстречу бежала!


Входящий в сердце
праздника моего,
Без подвохов,
сердцем любезным,
О, входящий в сердце
праздника моего,
Воспарим же над розни бездной!

Входящий. В сердце.
Праздника. Моего.

---

"Жизнь гораздо страшней..."

Жизнь гораздо страшней,
Чем когда-то, кому-то -
Квартет "Битлз".
Средь её шестерней,
Среди пасмурных дней,
Вы - хотите, иль нет,
Как пластинки - крутитесь.

Опадает листва наобум.
В голове накреняется ум.
И горит - что не может гореть -
Твердокаменнная мостовая.

Вот. Идёшь ты,
На целую треть -
И не мёртвая,
И не живая.

---

"Сел чёрненький паучок..."

Сел чёрненький паучок
На солнечное сплетение,
На солнце погреться.

Солнца теперь не видишь,
Не чувствуешь сердца.

Чуешь лап его шевеление,
Шепелявое повеление.

Слышишь, как затухают
Последние гулы мира...

Теперь он - живёт в тебе.
Ты его пустая квартира.

---

Проводы. Поэма.

1

Друзья мои праздничные, друзья мои будничные,
Друзья мои горестные, товарищи дальних,
Сопутники дерзких дорог, с кем счастье вынянчивали,
С кем верили в будущее, с кем горе стовёрстное
Объятьем пасхальным сминали до траурных крох!

Пути наши пройденные, пустые ли, праведные,
Пути наши памятные, озноб поворотов,
Остуда рассветов сквозных… Которого ордена мы?
Куда мы направлены, и так затемно, затемно?..
Раскаянья ропот на робком рассвете возник.

Шаги ваши призрачные, глаза ваши пристальные,
Лучами пронизанные огней негасимых,
Горячих. Попробуй, сверни…
Прочь, здания призменные!
Отмучились пристанями кораблики пригнанные
Непереносимо
Стремятся сквозь думы и дни.


2

Возжелав доказать себе,
Что былое не безвозвратно,
Я воздвигну закон простой
И увижу: ни что не зря.
Те, что шли по одной тропе,
Обрели родимые пятна.
Самой жадною кислотой
Эти солнца стереть нельзя!

Эти солнца горят во лбах.
В осиянных лбах эти клейма!
Нас – вчерашних – зовут назад.
Мы тогда не умели – вспять.
Не за совесть и не за страх
Нам отметины ныне время
Без разбора, вкось, наугад
Будет бойко штемпелевать!

В тех, иных небесах – Луна.
Несомненно, Луна иная.
Мы не знали, что ОЖИЛ Босх…
Мы не знали, что ЖИВ Шекспир…
Ох, трава была зелена!
Но была зелена – иначе.
Как широкий и свежий вдох,
Распускался цветастый мир!

А за Детством – сошлись… Ура!
Кое-что уже пережили:
Небо после десятого
Нам ударило в головы.
Сквозняков игра. И ветра
Нас кружили и мы дружили,
И хотелось нам всякого,
Улыбалось нам – долгое!..


3

Принимая – тернистый путь,
Отвергая – легчайшие,
Мы как с шашкою наголо –
Налетали ватагами!
Хоть проспорили истину,
Да рождали не чаще ли,
Горлопанной атакою
Без стратегии с тактикой!

Юность – время певучее.
Нет у ней повелителя,
Как у дерева – имени.
Разве только название…
Есть такое горючее –
Не создать заменителя
Ни в химерах алхимии,
Ни путём волхвования.

Только б ярость наяривать!
Только б вёрсты навёрстывать!
Только б руку берущую,
Чтобы можно – одаривать!
Как на яркой на ярмарке,
Развесёлой, за просто так,
Всех прошедших и будущих
Без числа – отоваривать!

Бескорыстные купчики,
Богачи неимущие,
Что со скоростью мысли
Свой товар продувают!
Станут позже задумчивей
Руки ваши дающие:
Зёрна веские смысла
В них не оскудевают…





Вход

Детским дырявым сачком
Резвое время поймали.
Биться не стало оно,
Крылья цветные сложив.
Точные пальцы потом
Из розовеющей марли,
Не осыпая пыльцы,
Нежно, без спешки и лжи,

Не нагнетая побед.
Не подавляя прозрений
И, прокламируя быль,
Не педалируя боль,
Вынули время на свет,
Мудрый, первично-осенний.
Вновь полетело оно.
Но – повело за собой.

Следом! По следу – к следам,
К оттискам всех впечатлений,
К слепкам больших платежей,
К матрицам вечных долгов…
Следом! По следу – туда,
Где на доске объявлений
Старого парка – слова:
«Вера. Надежда. Любовь».

Холст не истерзан ни сколь.
Краски настойчиво-ярки.
Сонмы пропавших снегов…
Толпы прошедших дождей…
Время, веди – не неволь
Под не-триумфальную арку
Парка утраты моей,
Парка надежды моей.

Там, в лабиринтах дерев,
Быль переходит в прогнозы.
Не рассыпается в пыль
Прошлого память и пыл.
И нарастает напев.
Свежи и розги и розы.
Предполагаешь, прозрев:
Ты ничего не забыл.

Снова тебя завлекут
Старые аттракционы.
Призрачная карусель
Смело взяла в оборот!
А репродукторы ткут
Жалобу аккордеона:
Что-то он так потерял,
Что нипочём не найдёт…

Светлые песни весла
И аллилуйя аллеи…
Так и оставим. Пойми
Эту «ошибку пера»…
Память звала и несла!
Слева забыто белели
Колышки от шапито,
Словно бы снялись – вчера…

Как говорится – вошла!
Дальше, на время не глядя,
Следовать этим путём,
Не отвлекаясь, опять.
И, не предав ремесла,
Вслед, на промозглой эстраде
Будет слепой музыкант
Вечные темы играть!


Метод

1

Проживаю ситуацию сполна,
Добросовестно, как старая актриса.
Роль – к финалу, что рискованно написан,
Я толкаю. Подсуфлируй, тишина.

2

Прожигаю ситуацию до дыр.
Понимаю: преждевременно ветшает.
Нищета первоначальных обещаний,
Острия свежеотравленных рапир –

3

Для финала! И на всё – одна цена.
Каково твоё последнее паренье?
Как меняется твоё мировоззренье?
Изживаю ситуацию до дна!

4

И уже не важно: вместе иль поврозь,
Для начала неожиданных итогов.
Ностальгическая вежливость. И только.
Провожаю – ситуацию – насквозь!




Лицом – в ладони


… И когда твоя сигарета попадает чётко мимо пепельницы,
И когда вино твоё горько вне зависимости от качества,
Вспомни скорее время недалеко от детства,
Вспомни, как непритворно там смеётся и плачется.
Что ж теперь? Где вы все? Чем вы стали? Чем я?
Сколько слов. Лишних. Наложите лимит.
Я кричу! Отзовитесь. Под сводами снов я иду к вам.
Откликнетесь. Сделайте вид, что – узнали!
Ох, и трудно… Похоже теперь, что я ною.
Ноет – сердце, да всё ж, неуместно как будто.
И опять уплыву на ковчеге на Ноевом. Новом.
Буду спать и качаться. Бесплодно. Зато – беспробудно.
Да пугает тот сон, где Пьеро изнемог от отчаянья,
Где с верёвкою гвоздь выбирал он надёжный и крепкий,
Где девчонка какая-то, глупенькая и случайная,
Захотела с верёвкой попрыгать
И от смерти страдальца спасла…
… не надолго.
Нелепость?
Что ж теперь? Где вы все?


Приглашение к проигрышу

Ляжем в дрейф! Станет вновь
Легендарной земля.
И – ни «лево руля».
И – ни «право руля».

Позабудем людей,
Берега, тополя…
Всё – ни «лево руля»,
Да ни «право руля».

И вражда и любовь
На нуле – о-ля-ля!
Что ж! Ни «лево руля»
И ни «право руля»!

А большая вода
Убивала, шаля!
Но – ни «лево руля».
Но – ни «право руля».

Всё – теперь
И совсем ничего – «опосля».
И – ни «лево руля».
И – ни «право руля».

И уже никогда
Не сойдём с корабля.
Эх, - ни «лево руля»,
Да – ни «право руля»…

Протянулась рука,
Да не стало руля.
А припевом всему:
Тра-ля-ля, тра-ля-ля!


От причала юности

Завершилась проулка.
Не ругай – не хвали.
Юность, странно и гулко
Мне отплыть повели.

Я, конечно, уеду.
Только под ноги – трап.
Авантюрное кредо
Неоправданных трат!

В параходное чрево,
В моментальное «пусть!»
Я войду королевой
Без парламента. В путь!

Не в каюте качаясь
Респектабельно, но
В глубине нескончаемой…
Днище. Донышко. Дно.

Здесь на стенах осклизлых
Пишет плесень цвета
Приглушённо-изысканные…
И светла нищета!

Одичавшие чаянья.
Озорное вино.
Неужели – отчаливаю?
В океане давно!

Мели-отмели шельфа
Миновав по пути,
Сожаления шлейфы
Позади распустив,

Безалаберно, слепо,
Тем не менее – верно,
Шёл корабль. И свирепа
Была его вера!

Неустанно. Неистово.
Наобум. Но едва ли
Вы стояли на пристани
И платочки порхали…

Бесшабашное счастье.
На ветру пилигрим.
Отыгралось! Ненастья
Стёрли радужный грим.

Полиняли полемики.
Облупились куплетики.
Вы со мной – неотъемлемо.
Остальное – эклектика!

Навсегда. Безбилетно,
Вам со мной по пути!
Но прощай, недопетое…
Огневое, - прости!

Чьи слова мне мигают?
Где реальность, где – кажимость…
Увозя, - постигаю
Ваши. Каждое. Каждое.

В отрешённой нездешности
Лже-безлюдного трюма
Околдована сдержанность,
Просветлённость угрюма.

За завесами замыслов
Засыхает печаль.
Зачинаются завязи
Не случайных начал…

Ваши дальние лица
В забытьи не удержишь.
Заводись, небылица,
Как кружением – дервиш!

Встречу риф или берег?
Пепелище? Жильё?
Ваше право – не верить.
Помнить – право моё…


В трюме

Отбыла. Отболело.
Всё кончилось. Что-то – останется.
Проглочу отрезвело
Хмельные остатки катарсиса.

Расставанный настой
На горячем спирту передряг.
Рецептурой – простой.
Да горчит. Приготовлен не так.

Не канючу. Не каюсь.
Жестяное слово «цейтнот».
Ну а здесь, спотыкаясь,
По стеночке время идёт.


Первая неподвижность

Решеньем натуго спелёнута,
Как тайна после сотворения.
Разоблачительной разгадке
Уже не причаститься вам.

Или, как мумия, не тронута
Тысячелетиями тления.
А если – да, не ваши руки
Протянутся к моим бинтам.

Чем я полна сейчас? Сказаньями?
Из трав повымерших бальзамами?
Каких ветров прикосновением
Ещё лицо моё живёт?

Полна глазами, голосами я…
Хотя звучит – бездоказательно!
Со мной в наикрепчайшей дружбе
Крутое слово – «поворот».


Лозунги

Хватит лежать,
Коль «беда – не беда»,
Коль «душа – молода»…

Прошлое! Не убий мя,
Да коли встану когда,
Не себя во имя.


Самореанимация

Пустое забытьё.
Ни звука. Ни огня.
Найди меня, моё.
Вселись, моё, в меня.

Вернись. Не обессудь:
На что мне тлен и прах?
Отдай мне плоть и суть.
Не оставляй впотьмах.

Включи мне шум и свет.
И боль верни назад,
И тысячи примет,
Подряд и наугад!

Почти в руках покой,
Предсказанный – точь в точь!
Но вечный сон – на кой?
Оставь мне день и ночь.

К чему мне вниз иль в высь?
Зачем мне ад иль рай?
Моё – в меня вернись.
И мне – меня отдай!

Не надо – «на помин».
Хотя бы на «пока»
Мне губы крась в кармин,
Витийствуй у виска!

Пускай сначала – пульс.
Да будет жизнь – сейчас.
А завтра… Разберусь
В себе. В который раз!

Пробуждение

Поприбавилось вдруг суеты.
Поотстали дела иные.
Поразмыслив, увяли цветы,
И, в особенности, - голубые.

Почернели, поникли и те,
Развесёлого цвета розового.
Соблюдали нейтралитет,
Только корни враз подморозило.

Ураганилось! Татем шнырялось.
Рысью рыскалось и галопом.
Зубоскалилось! Счастье и ярость
Были рядышком. Около. Около!

Бедокурилось… Куролесилось…
Всё – и горькое – весело, весело!
Всё – и злое – не больно, не больно…
Только время шепнуло: «Довольно».

Так спокойно, так веско сказало.
Я подумала: «Блажь. Показалось».
Эту юность продлила на мили,
На парсеки… Остановили.

Точка. Финиш.
Другим – седло.
Заарканило.
Оплело…

И теперь – разъезжаю в дрожках.
И дрожу простудною дрожью.
Хоть и хлещут лошадок вожжи, -
Не поможет уже. Не поможет.

Поприбавилось вдруг суеты.
Поотстали дела иные.
Поразмыслив, увяли цветы,
Мои розово-голубые.


Прошение

Былую лёгкость возврати
И отношеньям, и походке.
Чтоб любопытство – больше глаз,
А удивленье – шире рук,
Крестом расставленных. В пути
Устала, крадучись подлодкой,
С опасным грузом про запас,
Над несомненным делать круг…

О, подари мне р а н г Разини
И с а н Наивности святой
Раззявы т и т у л о м свяжи.
Повышу з в а н и я отныне,
Вставая в д о л ж н о с т ь на постой:
Пойду к неведенью служить –
Стяжаю Недотёпы ч и н!


Отдалённым друзьям
(обращение первое)

Друзья вы мои!.. Как отсутствие ваше заметно…
Да будут замешаны круто все ваши труды!
Но только не это: «наветами стали приветы,
И жажда, и некто недобрый не дарит воды»!

Ему я могу лишь в одном отношенье завидовать:
Что вы – рядом с ним. Но ничуть не завидую вам.
Мы знали источник. Пропали приметы и виды.
Исчезло названье, но воды – чистейшие – там!


Перемены

Сигналы летят…
Телефонные пухнут счета…
Но руки д р у г и е
Снимают далёкую трубку
И руки д р у г и е
07 набирают.
Тщета.


Отдалённым друзьям
(обращение второе)

Не вспомните, хотя не изменили.
Я ж на мгновенье не могу избыть
Все наши «да» и «нет», все «или-или»
И «быть – или не быть».

Плохая недоношенная рифма.
Я говорю давно сама с собой
О том, как я бреду, сбиваясь с ритма,
И осмеёт – любой.

Но мне вас не хватает высочайше.
Глубинно и бестрепетно храню
В душе, как в чаше, - несравнимость вашу –
Ни тлену – ни огню.


Эпилог

Заполошная бабочка.
На огонь! На огонь!
На свечу ли? На лампочку?
«Не упрямься. Не тронь».

Только гости незваные
Ослеплённо летят.
Одинокие, странные,
Всюду люди сидят.

На верандах и в комнатах
Всё не гасят огни,
Всё вздыхают о ком-то…
«Не упрямься. Усни.

Не гляди без участия:
Так сгоришь и в тени.
Надави выключатель,
Фитилёк приверни.

Крылья – воспламеняемы!»
Но не внемлют они.
Зона Воспоминания.
- Затяжные огни!

На свечу ли? На лампочку?
- На огонь! – На огонь!
Сумасшедшая бабочка,
Образумься. Не тронь.

---

Школьный вальс

В школьном зале, на паркете,
Лунная дорожка,
Чтоб пройти - и ног не замочить...
Сто профессий на примете
И ещё немножко.
Скучно арифметику учить.

В школьном зале занавески
Развевает ветер,
На поверку это - паруса.
И несут благие вести,
Обретаясь в нетях,
Серые, упрямые глаза.


В школьном зале, в школьном зале,
Будто у причала,
В давние, забытые года,
Мы с тобою танцевали,
Музыка звучала
И уже не смолкнет никогда.

Сто профессий на примете
И ещё немножко.
Странно информатику учить...
В школьном зале, на паркете
Лунная дорожка,
Чтоб пройти - и ног не замочить...

---

Ул. Революции, 5

Здравствуйте, бедолаги!
Бросила все дела -
Водку в солдатской фляге
Из Латвии привезла.

И под русские песни,
Блики в густой траве,
Я вспоминаю Пресню,
Говорю о Москве...

Маленький двор Алупки.
Персик. Айва. Инжир.
Хипповатые юбки
На верёвке... Лето бежит.

Задумайся, моя пери:
Замкнулось времён кольцо.

Холодный ветер с Ай-Петри
Овевает лицо...

---

Чёрная радуга

Стала в небе высокая, стройная радуга.
Грана радости не было в ней - лишь дуга,
Что от сих - и до сих, невозможно строга,
Как скелет иль чертёж - неотступно и надолго.

От цветов и травы, тяжело и разбросанно,
Поднимались наклонно два чёрных столпа,
Чтоб сойтись в облаках... Полевая толпа
Мелковата, жалка по сравненью с колоссами...

Анакондою мглы, - многотонною аркою
В двух местах продавилась, прогнулась земля.
Неоглядная скорбь посетила поля.
Попиралось живое, ранимое, яркое.

Раскидала та радуга тень во все стороны.
Злые щупальца тени - куда ни взгляни...
Развлекаться в раскидистой этой тени
Прилетали суровые чёрные вороны.

Вот последние силы она пересилила.
Вот последние всходы отправила вспять.
Только солнце всходило опять и опять.
Только солнце взирало на мир вопросительно.

Где земля покрывалась коростами, ранами,
Проросла пустота. Зацвела тишина.
Сокровенные соки всосала одна
Мозговая конструкция - чёрная радуга.

---------

Чёрной радуги нет. Миновала беда.
Провалилась средина моста в никуда.
Говорят, навсегда... Говорят, навсегда...


Читает Автор : http://chelukanova.ru/avtor.html

---

Энтропийное

Кто Венерам беломраморные руки рубит?
То время, как Гекатонхейр сторукий,
Фигуры корректирует.
О, постепенное стиранье в порошок
Всего и вся. О том спроси Сахару.
Сахара порасскажет...
Вот, кстати, свежий анекдот:
"Однажды царь, - какой, - не помню..."
Но довольно, вот, собственно, и всё...

---

Расставание

Ну, докажешь ты мне, что правый,
Да навек простишься со мной.
След неистовый, след кровавый
Дорогой помады губной
На твоей пламенеет правой
Дорогой щеке ледяной.

---

Уют

Они, не выходя из транса,
Не ведают святого страха.
У них в "раю" играют Брамса,
А в "преисподней" - Оффенбаха.

---

"Поросли свинцовой былью..."

. . .

Поросли свинцовой былью
Высочайшие запросы.
Коли есть у тебя крылья,
Это только крылья носа
В красных сетчатых прожилках.
Твой сотаинник – бутылка.
Вы постигли море истин.
Закуси грибком. Не кисни.

---

"Письмо даёт иллюзию общенья..."

- Письмо даёт иллюзию общенья.
- Желаете коллекцию иллюзий?
Но ожиданье меня корчит в узел.
Я жду письма, как манны, как прощенья,

Во власти авиапочтовой музы.
Что мне о переводах извещенья...
Когда нет писем - чётко ощущенье:
Почтовый ящик - голова Медузы...

Взглянув, скоропостижно каменею.
В музей меня! Не трогайте руками!
Окаменелость плюс слюда и сера.

Ну, почему я жну не то, что сею?
Я снова камень. Просто круглый камень.
Уже не жду. Тяжёлый. Тёмно серый...

---

"За собеседника полцарства отдала..."

За собеседника полцарства отдала,
Прибавив остальную половину.
Бери - и царствуй. Ближе пододвину
На противоположный край стола,

Чтоб замереть, внимая жадно. Видно,
И эта лепта всё-таки мала.
Ловчайше сыграно. Бездарно от угла
Ко мне мой дар вернулся. Неповинна...

Разлейся, разговор ненастоящий.
Пустоты пестротою подперчим.
Виват, мой сотрапезник-сомолчальник!

А искренность - на ключ. Да в нижний ящик.
Общительно, заливисто молчит
Немого преступленья соучастник.

---

"Однообразье, наказанье мира..."

Однообразье, наказанье мира, -
Готово притвориться равновесьем,
Гармонией. В каких весёлых весях
Нет памятника серому кумиру?

Смакуй цвета и души апробируй!
Держи сердца в двуокисной досаде!
Да хорошенько взбалтывай пробирку:
Всенепременно выпадут в осадок

Начала и концы. Мечты и догмы.
Любовь и ненависть. Краса и безобразье.
Противоречия! Попарно! Всё - сначала!

Они со дна всплывают долго-долго...
Они на свет выходят резво, разом...
И головами крутят: - укачало,,,

---

"Притворное бесстрастье полнолунья..."

Притворное бесстрастье полнолунья.
Свет переменчив. тени - своевольны.
Идут, то ли Эребом, - то ли полем,
Халдейский маг и лёгкая колдунья.

Вступают в реку. Может, это Лета.
Но ни забвенья, ни воспоминанья...
И, руки разомкнув, скользят, сминая
Эбеновые, аспидные ленты...

Сквозь антрацит и всплески станиоля
На берег. И - в себя. мертво и прямо!
Ознобом - знанье: убывает лето.

Вся эта ночь - прохладный сон. Не боле.
Пребудет стужа "семо и овамо".
И не забыть, сгорая без ответа.

---

"Как сквозь ряднышко..."

Как сквозь ряднышко,
Сеется дождик...
Сядет рядом,
Восплачет художник:
"Никогда, - говорит, - не смогу
Я поймать этот дождь на бегу,
Не смогу передать этот свет..."

...И светло улыбнётся поэт.
(Оказавшийся близко актёр
По лицу
Грим устало растёр...)

И светло улыбнулся - простор.

---

"Что выше правды? Что там есть - над ней?"

Что выше правды? Что там есть - над ней?
Нрав - хинно-горек, либо антисладок...
Служить и поклоняться ей - трудней
Сластёне, что на сахарное падок.

Углов - не счесть. Все, как один - остры.
Не по нутру иному геометру...
И - сирота. Ни брата, ни сестры,
Ни кесаря, ни преданного мэтра.

Огнеупорна. на плаву - стойка.
Не входит в фарисейские расчёты.
Не требует ни денег, ни пайка,
А, коль предложат - посылает к чёрту.

Над головой у ней - сплошное небо...
Тебе бы так. Ему бы так. И мне бы...

---

Черёмуха

Черёмуха страждет. Бесчисленно тлей!
Со вздохом покажет изнанку аллей:
Подпольной грызнёй у портала весны,
Бумажной казною газетно-грязны!

В туманах обманов - магниты помех...
Блазнится жеманным всамделишный смех!
Сужаются плечи. Смерзается рост.
Сердчают предтечи. Не кончится пост.

И значит, и значит, имеет права
Царапины лачить, да раны скрывать.

(Икары, Дедалы - Гиганты земли...
А что б вы ни дали за тление тли!..)

Черёмухе - сбыться. Расти, как росла.
Изъедены листья. Изъедены листья.
Да крона - цела.

---

"Брести беспутьем. Бредить автострадой..."

Брести беспутьем. Бредить автострадой.
И мысленно - спидометр за двести!
А явственно - почти стоять на месте.
Ничто не мимолётно. Близко. Рядом...

Путь преградит анализ - пеший леший
Догадок. И сомнений дегустатор.
Так что же? - Растерзать акселератор,
Но раствориться в скорости кромешной!

Там, в кутерьме горизонтальных линий,
В разгоне без позора тормозного
Не одного несчастья прорван финиш!

Вопросы все при мне. Сидят в кабине.
Их руки на руле. Без выходного.
О! Как мы мчимся! - С места нас не сдвинешь...

---

"Ах, июнь..."

Ах, июнь,
Наверно,
Не для нюнь!
Малых птиц весёлая сноровка
И воронья
Рекогносцировка.
В это время множество птенцов
Обретают качества борцов.
И утят пискливые стада
Ходят на воде туда сюда,
Но иной как вскинется, дрожит,
И, глядите,- по воде бежит,
Аки по суху...

---

Коридор веков

Как в пространстве - дыра.
Номера. Номера... ХVIII... ХIХ...

Лишённый диска телефон,
Тяжёлый насылавший звон
По очереди всем жильцам,
Висит и ныне там.

Где квартира ХХ - закоулок:
На крюке опять - велосипед!

(Для увеселительных прогулок...
Головокружительных побед...)

Услышав звонок,
Ожидаемый век,
Бежит со всех ног
Человек, человек. (кв. ХХ)

В красных подтяжках.
И дышит тяжко.

---

Некоммуникабельность

Когда нависнет потолок,
Когда пора с разбега - в стену,
И неглубокий диалог
Не будет в тягость Диогену...

Но вновь вздыхает Диоген:
"Слова - подглядыванье в щёлку.
Души - не вскроет автоген.
Всё - диалог луны и волка."

То телефон, то дверь, посменно,
Подстерегают
Диогена...

---

"Иссякли сутки. Скоро. Бестолково..."

Иссякли сутки. Скоро. Бестолково.
Неведомым хранителем гонимы,
за часом час, к истокам - мимо, мимо!
И не случилось ничего такого,

чтобы на завтра память утолило.
Так каждый смертный день легко, нелепо,
невнятно тратим. Не глагол - а лепет...
И день - убит. Самсоном до Далилы.

В конце, в средине - на любом отрезке
привычно расточаем... расточаем...
Не для себя и даже не "во имя".

Рокфеллеры и Морганы! Но если...
Ах, это "если" лжёт необычайно.
Мгновенья жизни. Дорожите ими.

---

Апрель

... а в прожитой жизни
лишь сотый апрель есть.

В.В.Маяковский


1

Апрель нависает пророчеством или проклятьем.
Тревожно и душно: душа не вмещается в тело.
И слух перерезали песни влюблённых в весну.

Но стиснуты мертвенно пальцы - закрыты объятья.
Молитвенно вздыблены руки из бледного мела:
В наплыве истерики тайной безмолвно тону.


Мои корабли! Я целую пробоины ваши!
Вы долго старались меня удержать на плаву...
Но поприща нет: попираю ногой пустоту!

В пиру одарить не забыли - не минула чаша...
И дна - не найти. Набегает волна на главу.
Познала любовь - без надежды. И веру - не ту.


Итог? Неуместны итоги. Поскольку - не осень...
Апрель на дворе! Но уже теплотой не обманет.
Следов моих нет ни у зеркала, ни у окна...

Сомненья - стеной! Обойти её вовсе не просят,
Но вновь обойду, если память во мне не обмякнет!
А в небе - гвоздём, твердолобо стояла Луна...


Экспрессы мои! Невесомая скорость, да ветер!
Какие крушенья прервали спасительный путь?
Лицо опускаю к дороге, заросшей травой,

Вдыхаю, вдыхаю, как высшую правду на свете,
Полынную проповедь, исповедь, истину, суть!
И верю, как в детстве, - не будет дороги кривой.

2

Апрель на пороге! Прощаю. Прошу. Проходите.
Что нового в моде, в погоде, в природе, в народе?
Два дня остаётся на добродеянья, увы...*

Молчите. Я знаю о чём. Но меня не судите...
Вы так горячи, приблизительны, суетны, вроде...
Мы с Вами, Апрель, как всегда, расстаёмся "на вы".


И хлопнула дверь! Самолёты мои! В этом мире
Я предана вам! Не изведайте вы катастрофы!
Есть поле за городом. Я разожгу вам костры.

Спуститесь за мной. Всё откроется проще и шире,
И жизнь не поместится в жалкие, плоские строфы!
Но ваши обломки собрали. Причины - стары...


-----------

Коня подведут! Будет сбруя сиять и лучиться!
Увидит меня и простит, что вскочить посягнула.
И в вечную сказку меня унесёт навсегда...

И это случится. Случится, как сердце - стучится...
Лишь бросить перо, да посметь оторваться от стула,
Уснуть... А приснится апрель - не беда...


* Написано 29 апр.

---

Грибочки-грибки

Ой, по лесам стосковалась...
Злит фешенебельный угол,
Где бесполезно совалась
То по "знакомствам", то в "гугол".

Ох, не могу - всё не наше...
Чувство пластмассовым стало.
Эту гламурную чашу
Видно, зазря выпивала.

Ах, в холодильник залезу...
Эх, прошлогодних грибочков
Выхвачу, будто из лесу,
Съем - и засну. Да и точка.

---

Последний снег

Последним снегом сей зимы
Была подёрнута природа.
Сюрпризами такого рода
Теперь забалованы мы.

...А снег не шёл, он возникал
Из невесомой протоплазмы.
Алмазом - грязи устилая
Средь переделкинского лая,
Он превращал округу в праздник
И тихо чудо предвещал.

Снег собеседника искал
В мерцальном предзакатном блеске.
Переливались перелески
Хрустальной снегописью.
Стал
Его полёт или паренье
Иным, коль ты его прочёл -
Белокипенное роенье
Небесных милосердных пчёл.
Беды и боли утоленье.

Бинты, врачующие души,
Свисали мягко до земли
И слёзы становились суше,
Рыданья становились глуше
И реже... и уже прошли.

Его прощальное круженье
И утомление его.

Предивный храм Преображенья
Плыл в обрамлении его...

31 марта, Переделкино

Песня на стихи звучит на сайте Песни на стихи Ольги Челюкановой

Музыка, вокал: Евгений Кузнецов

---

Остров

Меж реками Тором и Тугур
Нарастают торосы у моря.
Очертаньем нездешних фигур,
Опереньем оснеженным вторя
Освещенью высоких широт.

Ото всех неизменных щедрот
О, как близко там солнце восходит,
Удлинённые очи возводит, -
Лик эвена, иль нивхский овал, -
И морской озаряется вал...

От Торома на север, подале,
Открываются сопки и дали,
И посёлок стоит Чумикан,
Где почаще, чем слово "капкан",
И, однако, чем слово "стакан",
Или, скажем, чем слово "Москва",
Повторяют словечко - "дрова"...

Круче, чем заклинанья шаманские
На седьмые ведут небеса, -
Острова меня тянут Шантарские.
Различаю я их голоса...
И особенно остров один.
Среди синих и вздыбленных льдин
Девять месяцев длится зима,
Но когда приходила весна,
Мощь прилива сводила с ума:
На семь метров взмывала волна!..

Остров тем для меня знаменит,
Что он душу манит, как магнит.
Побывать непременно на нём
Я горю ненасытным огнём.
Он мне снится, тот сказочный остров.
(Но и это довольно непросто).

Там, под властным присмотром небес
Ясный Феникс сгорел и воскрес.

---

"Хоть светлей высоким небесам..."

Хоть светлей высоким небесам,
Дерева метелями повиты.
Но цветёт орешник по лесам.
И вороны стали деловиты.

В хладном феврале зову весну.
Мне её предсказывают птицы.
И вплетён в большую тишину
Драгоценный голосок синицы.

---

"Всё доводилось уходить..."

Всё доводилось уходить
И возвращаться - не давалось.
Хоть удавалось наследить,
Да следствия - не оставалось.

Я отражением зеркал
Мелькала в призрачной прихожей,
А за стеной алкал бокал
И тост звучал вполне хороший.

За притворёнными дверьми
Какая встречная потеря -
Глаза промозглые твои.
Моё изверенное "верю".

Так что же? - Шляпу и пальто.
А в зеркалах глаза, как фатум,
Как воплощённое ничто.
Скорей довериться асфальту!

Мой преднамеренный уход
Приветствуют деревья скорбно.
Вот - я иду. Вот - дождь идёт.
А остальное - очень спорно...

---

"Похмелье во пиру чужом..."

Похмелье во пиру чужом,
Где я - что жертва под ножом.
Тут власть невидимых пружин,
Но ощутителен нажим.

Хоть веселись - хоть не дыши.
Мне улыбается кувшин...
Но сей божественный фиал
Ещё вчера не мне сиял.

Коварен пир. А интерьер -
Каверна каверз и карьер -
Был равнозначен воровству.
Не встать. Я дверь к себе зову!

Забита брешь. Забила дрожь.
Пируй - не выйдешь, не войдёшь!
Как в кузов груздь, как кур в ощип.
Ну, а потом - ищи-свищи...

Похмелье во пиру чужом.
Очередная под ножом.
Она - в жару... глаза - янтарь...
Жрецы готовят инвентарь.

А я ору: "На чей алтарь?!"

---

Ведьмак

Теперь все умные стали:
"Такой-то цветок, да дерево..."
В твои глазищи из стали,
Едва заглянув, - поверила!

И мне ничего не ведомо.
И ты не маши руками.
Бывают мужчины ведьмами?
Нет. Мужики - ведьмаками.

Бежать бы - ноги пристыли...
Вопить бы - да уж куда...

Страшенные вихри пыли
Смели мои города!

---

"Коровы доились чёрным..."

Коровы доились чёрным.
В куриных яйцах змеёныш.
Тобою давно учёна.
Теперь навсегда запомнишь.

Твой красным белок налился,
И жёлтым кривые зубы:
Водярой - не исцелился.
А в бойлерной выли трубы!

Стенали и голосили,
Как будто выпить просили.

---

Молот (cпиричуэл)

Тяжкий молот, тяжкий молот.
Мир расколот, мир расколот.
Пот солёный, пот солёный.
Наковальня, как солнце, горит.

Пот солёный, пот солёный.
Молот жаркий, раскалённый.
"Ты возьми тот тяжкий молот", -
Это сердце твоё говорит.

Ты возьми тот тяжкий молот.
Ощути к работе голод.
Молот жаркий, раскалённый.
Наковальня над миром парит!

---

М.Ц.

Как гаснут на тебе духи...
И вот, звучат
Последней, длинной нотой...

Прощайте, скучные заботы.

Горят всевидяще - стихи!


... Горит твой лоб. Свеча погасла.
Так - погостила и ушла...
Ну, а в лампаде нету масла.
Во тьме слова. Во тьме дела.

И тянет, тянет гиря плоти.
Ослабевает, глохнет дух.
"О, кто вы, те, кто проклянёте
И те, кто скажете: за двух
Она боролась и металась?
Нет, не за двух, а за двоих.

Сияли плечи. Из металла
Теперь не сочлените их.
Вздымались руки - не из бронзы.
Они - могли. Они - ушли.
Потом роняют розы бонзы,
Но розы те лежат в пыли..."


Горит твой лоб. Свечой горит.

---

"С лабораторного стекла..."

С лабораторного стекла
Живою жертва - утекла,
А электронный микроскоп
Уже и в глаз смотрел, и в лоб.

Качнулась жизни этажерка,
Хоть невысокою была.

А та - слетела со стола,
А та летала в небесах,
А та ползла и извивалась,
И лишней вовсе не казалась
Сама себе. Какая малость.

Она ж и л а.

---

Козлы

Жизнь показалась вдруг
Козлам - пуста.
И друг за другом
Спрыгнули с моста...
Кругом - луга,
Жизнь не была туга:
Идею намотали на рога,
Что стыдно жить
На этом берегу.
И больше нет ни "бе-е",
И ни гу гу.
Ни "бе", ни "ме",
Зато они чисты...

...А предводитель
Убежал в кусты
И шелестел там
Шёлковой травой,
Уйдя в занятье это
С головой.

---

"Всему, всегда, везде..."

Всему, всегда, везде конец приходит.
Мысль не нова.
Чему, когда и где не происходит
Касанья сих, хотя б едва-едва:
Задавленности, смерти.
Многоразных злосчастных мук.
И осуждений страстных.
Многочасных.
И костоломная трагедия разлук,
И мрак невстреч, когда вы рядом,
Близко, в руке рука,
И чья-то своенравная записка,
Что бьёт наверняка,
И то, что не могу сказать словами,
Как чёрная змея, - лежит меж нами.

И лжёт.

---

Вновь зимогорю. Плоть земли горит...

Вновь зимогорю. Плоть земли горит
Под шагом шатким - белым фейерверком...
Казнён ноябрь. Последний фаворит
Осенних смут. Кругом другие мерки.

Пусть незаметно, исподволь, но въявь
Иная вера в новом измеренье
Ко мне прихлынет, холодом объяв,
Простором распалив воображенье!

Как по канату истовый плясун
Идёт вперёд, молясь на равновесье,
Морозную пощёчину снесу
По лунным льдам, летящим в поднебесье,

Не поскользнусь. И не сойду с ума...
Да полноте... Свершается зима!

---

Настольная лампа

1


В свете настольной лампы -
Ловеласы и ламы*,
Ласточки и лампасы,
Дамочки и напасти.

В свете лампы настольной
Столько всего настояно,
Воздух кишит словами,
Вздохами... ими... вами...

В лампы настольной свете
Всякое можно встретить,
Что обреталось в нетях,
Да угодило в сети!

В свете настойчивой лампы...


* И буддийские монахи, и животное
семейства верблюдовых...


2


Темы молчат и тени.
Тихо растёт смятенье:
Те ли - навстречу, те ли?
Демоны пролетели...

Где вы, с душою в теле?
Те ли у вас тотемы?
Выбрались из тоннелей?
Вольные взяли темпы?

В терниях нетерпений
Выдохну еле-еле:
Вы ли - навстречу, те ли? -
Тени вокруг густели...


3


Гори, моё солнце ночное!
Рассеивай ночи докуку,
Высвечивай время иное,
Свети нерождённому звуку
Под сердце прихлынувшей песни.

Ты уникум: светишь и греешь,
Грешить и грустить не умеешь,
Но только до утра: не тресни...

Творит своё светлое дело
Твоё исхудалое тело...

---

Свидание с Гитарой

На руках тебя держала,
Говорила: "Тяжела..."
Эманация кинжала
В пальцы бешено вошла!

Всё, к чему я не притронусь,
Всё тобой звенит теперь,
Странной, сильной, дерзкой, строгой,
Нервной, первой... верь мне. Верь.

Как дитя тебя качала...
Проводила до угла.
Эманация Начала
В пальцы ломкие вошла...

---

Да не пристанет слово лжи...

Да не пристанет слово лжи,
Да отпадёт во прах!
Лукава слова не скажи,
Летя на всех парах.

То дрожь, то нож, то медный грош
Дружатся с ложью,
Марьяжат - мимо не пройдёшь.
Но можно!

И в вечеру, и по утру -
В любую пору,
На поруганье топору -
Её опору!

Я пресеку её пути,
Лишу житейских прав,
И ложь меня не закогтит,
И отпадёт во прах.

---

Бывает...

Смаху этакая глыбища-напасть,
невзначай, - навалится!
Скалит, кажет чудо-юдо злую пасть.
Не ударит - палица.

Не сверкнёт огнисто славный кладенец.
Ни тепла - ни продыху...
Замерещится невзрачнейший конец
всех дорог непройденных.

Преднамеренно припомнится потерь
да промашек оторопь.
Подкрадётся проклятущее "не верь",
предлагая - окорок!

В мерном мареве такая стонет жуть,
коноводит нервами!

Это я в окно замёрзшее гляжу.
Настроенье - скверное...

---

Большое пати

"Напылили кругом. Накопытили."
(С.Есенин.)


Наведались, незваные.
Куда там - до "татарина"!
И две большие ванные
Бутылками затарены.

Течёт вода холодная.
Напитки охлаждаются.
А я сижу голодная.
Сижу и горем маюся...

Готовила, старалася.
И деятельность бурная
Кипела. Аж смывалася
Покраска маникюрная...

И вот уж тосты первые
Для жизни прожигателей!
Сижу я между стервою
И ейным обожателем.

Сбываются, свершаются
Астральные события,
Когда и пол мешается
С бетонным перекрытием!

Какой-то там мужчинушка
Кричал, что супергений он.
Гори, моя лучинушка
С начинкой галогеновой.

Отчалили в подпитии,
Совсем уж никаковские,
И ярче, чем на вскрытии,
Их откровенья плоские.

Когда уйдут последние,
Открою я все форточки,
Все двери, ибо бредни их
Достали до подкорочки.


Я - пол до блеска вымою.

И во святой обители
Себе прощенье вымолю...

... Чтоб больше - не копытили!

---

Я утешений не ищу...

Я утешений не ищу.
Светло сомнение моё...
Но ночи дьявольский прищур,
Как крик: "По кОням!" и "В ружьё!"

---

Осеннее свидание

Время теперь к холодам.
Требуя снова,
ветер зовёт по садам...
Я - не готова!

Ветру перечь - не перечь.
Пуще бесило...
Самая страстная речь
смято-бессильна.

Пробует выступы стен
он головою.
Ссадины лечит затем
белой травою...

Стихнет ли, стонет о чём
так по-сиротски...
К двери приникнет плечом
в белой извёстке...

Я на него похожу.
Делом и словом.
"Только платок повяжу -
вот и готова!"

---

Ждать - это пытка. Вечно ожидая...

Ждать - это пытка. Вечно ожидая,
Оцепенело руки опускаем.
И наступает пауза. Такая
Неизречённая. Глухая. Затяжная.

Пусть ожиданья часто эфемерны.
Их мощь страшна. Неуязвимо семя.
Пространство под замок. Но в мыле - время!
Пока живёт их сердце - вера, верность.

Не оправдалось!.. Нарекаем лишним,
Прилипчивым и пришлым. Цепи - в клочья!
Но, поднимая голову... и веки,

Увидим: поспешили. Держит. Дышит.
Поверив - ждать. Бескомпромиссно. Прочно.
Особенно - когда смеяться не с кем...

---

Деревья такого окраса!

Деревья такого окраса!
Окрестность кристально-контрастна.
Я пристально, как и пристало,
Осенние краски вбирала.

Конкретно. Критично. Пристрастно.
Придирчиво. Скорбно.
Напрасно!
Вся осень остыла. Погасла...

Деревья такого окраса...
Каркасы... Каркасы... Каркасы...

---

Оглянись, моя Осень...

Оглянись, моя Осень,
Тем самым, хотя ненадолго, - останься!
Королева суровых, последних, поспешных пиров,
Ты бросай - я поймаю
Светлейшие струнные вальсы
И охапки щедрейших, но всё-таки, хрупких даров!

Оглянись, моя Осень.
Увы, говорить бесполезно: "Останься!"
Твой характер меняется с каждым упавшим листом.
Ты ступаешь тишайше,
Слагая старинные, стройные стансы,
Но ни слова, ни жеста уже не прибавишь потом...

Оглянись, моя Осень.
И мне заодно прикажи - оглядеться,
Отдышаться, одуматься, сделать поправки к судьбе.
Ты идёшь безоглядно.
По следу скользит за тобой моё сердце.
Ты в плену у меня. Я себя заточила в тебе.

---

Тебя я видела во снах...

Тебя я видела во снах
В футуристическом сияньи...
В высоких трансовых стенах
Ты пребывал, как изваянье.

И смыслов оживает прах
В квадрофоническом решеньи.
Ты сотворил миры в мирах.
Отсрочил света разрушенье.

---

Убывают глаза безалаберным блеском...

Убывают глаза безалаберным блеском,
А пустые слова не касаются губ.
Это строгая осень струится по лесу.
Загустели дымы от костров и из труб...

Говорят - ты печаль, в тебе мало печали.
Упрекают - тоска, в тебе мало тоски.
Ты - неназванность. Птицы прощально кричали,
Называя тебя. И послышалось: скит.

Не спеши уходить отрешённо, отшельница.
Твоё тихое слово угодно умам.
Осень, осень, тебя - нерушимо решение -
С самой бойкой весной никогда не предам...

---

Гермафродит

... И мне привиделось во сне,
Во сне безумном и тяжёлом,
Созданье, странное вполне,
Коль рождено обоеполым.
И, как подкупленный бандит,
Жестоким подсознаньем послан,
Гермафродит! Гермафродит!
(Иль был матрас мне жёсткий постлан?)
Непредставимые желанья
Оно мне навевать хотело.
И в нём ни капли пониманья,
Одно лишь тело, тело, тело...
И что первично, что вторично?
И юбка то или штаны?
Прилично что - что неприлично?

Забавные бывают сны...

---

Цветок Зла

Если лжёт доказательно лжец
и цветок своего красноречья
драконьей слюной удобряя,
роняет признанья, -
по мясистому стеблю
всё выше отрава ползёт!
Наливаются формы пустые
тщетой первозданной,
разбухают вместилища соков
настоями злобы
и на стержень корысти
ложится подвохов пыльца!
Защищают растение
истово и беспорочно -
кровопийцы-шипы.
Семена же в такой упаковке:
роговой, задубелой.
Она и в огне не сгорает...
Вскроем семя любое.
В нём равные два отделенья:
в первом - то, что даст новые,
резвые, сильные всходы;
во втором же - убийца.

При Корне - поселится Червь!

---

В коротком слове "осень"...

В коротком слове "осень"
есть шёпот и шуршанье,
согласно слову "листья",
созвучно вздоху "ох"...
Немного есть от "бросил".
Но - "лес", "воспоминанье",
"сентябрь", "сень", "сомненье"
- что ж, перевод не плох...

---

Кони

Оставьте меня, мрачные предчувствия.
Запрячь коней наяристых - домчусь и я!
Но если на пороге чуть замешкаюсь,
на орлик загадаю - выйдет решкою...

Каурые ступают нерешительно,
а сивые - весьма неутешительно,
в одном лишь пригодитесь вы, соловые:
чтоб, если что, не лезть в карман за словом мне.

Увы, меня не вызволят мышастые:
куда вольнее без упряжки шастают.
Мухортые, саврасые и в яблоках,
и вам не обогнать судьбину-ябеду!..

Постойте, вороные, долгогривые!
Вам - порцию овса, вознице - гривенник,
мне - душу скрыть ковровой яркой полостью,
да в скорость, - бесконечным трактом, - полностью!..

---

Порыв

Закричать: "Отпустите! Слышите?"
Оглянуться - светло, расправленно...
Отмахнуться - и взмыть над крышами,
И, как будто на крыльях лайнера,
Пролетать над красными кронами,
Над каньонами, над канавами...

... Позабудешь ладью Харонову
С переправами.

---

Как слёзной душе скрипичной...

Как слёзной душе скрипичной
претит футляр,
так правде нельзя - в кавычках.
А ложь - фигляр.

Как скрипке одно привычно:
живёт, - боля,
так правда, долой кавычки, -
летит в поля...

Певучей душе скрипичной
всё "соль" да "ля"
петь, с правдой в земном обличьи
всю соль деля.

---

Одного мы прииска старатели...

Одного мы прииска старатели...
Вымываем истины старательно.
Выработки нашей показатели
Будут высоки - неосязательно.

Мы старели. Мы старанья тратили.
Но не жертвы мы и не каратели.
Зёрна Высоты! Не их за ради ли
Непустого прииска старатели?

---

Комплимент

В этом платье
в любой композиции
зацветёшь
центральным пятном!
Самым смелым
ударом кисти!
Подними глаза.
И не кисни!
Остальное
скажу
потом...

---

Размышление

Литрами и горстями
в жилы - адреналин.
С этакими вестями -
стресс и тяжёлый сплин.

С этакими вестями
не обороть бугор.
С горестными гостями
только раздор-разор.

С горестными гостями:
пиками да крестями.
Гости мастей немирных...
И не видать - козырных!

---

Как наши состоянья фрагментарны!

Как наши состоянья фрагментарны!
Взаимоотношения - пунктирны...
Несутся - то в рапиде, то ретиво,
заманчиво-изменчивые кадры.

Ни торопить, ни тормозить не будем.
Замедлишь - раздроблённость очевидна.
Ускоришь - сумасшедшая лавина.
Итак, кино! В проекционной будке

крутись-крутись, крылатое, открыто.
Зови-зови, залётное, далёко.
Пока сложна сюжета подоплёка...
Пока не видно рокового титра...

Да неузнает фильма - сценарист,
а режиссёр - актёров и актрис!

---

Мой старый друг, нам в стороны идти...

Мой старый друг, нам в стороны идти.
Мой верный друг, зачем нам эта участь?
Так две дороги, раз не по пути,
расходятся, случайностью не мучась,

и безотчётно встретятся опять,
рассчитанны и неисповедимы,
чтоб снова безалаберно петлять,
без угрызений, без прозрений - мимо!

Давай сначала, заново, не так.
В ладу с собой, друг с другом, с целым миром.
Наверно, это пройденный этап.
И бесконечно лгали ориентиры!

Два вектора - в единой точке связь,
забыли общее, к различному стремясь...

---

Пожелание

Пожелание

Не жить заподлицо
и, в жмурки не играя,
иметь своё лицо,
на лица не взирая.

Несчастье - налицо.
И стало трижды надо:
не потерять лицо
на сковородке ада...

Наутро - письмецо...
От радости сгорая,
не потерять лицо
и на пороге рая!

. . .

Сквозь сиротливое "давно ль?"
Проходит трезвое "довольно!
От излияния - уволь!"

Сквозь неуместное "когда?"
Пройдёт пронзительное "хватит,
Мне так смешна твоя беда".

Но будет мучить и манить
Пустой фантом названьем "дружба".
Твой бич и долг - беречь-хранить,
Но не протягивай. Не нужно...

Печаль. Тоска. Теперь - смотри!
Ревнивый реквием разбужен.
Гвоздь недоверия - внутри.
Извне тебе в подарок - стужа.

А ты отдать долги бежал!..
Фантом перерастает в фатум.
И тот, кто больше задолжал,
Уже не требует расплаты.


Эпизоды

Говорим - слова.
А творим - дела.
Не всегда - добро,
но - куда ни шло...

Сотворим - дела,
говорим - слова.
И на слух - ясны,
да не все честны.


Во главе угла,
на углу стола,
без руля-весла
утлым вечером
- с кем вчера плыла?..


. . .

Я устала
приходить ни с чем.
Вам пристало
отвечать не тем.

Паутинки
наших странных
дружб
рвутся,
исходя из старых
нужд...


. . .

Откланяйся,
сегодняшняя грусть.
Под ручку
со вчерашнею печалью
- учтиво, чинно, чопорно -
отчальте!

Дай руку,
послезавтрашняя радость.
Сегодня
лишь хочу
прощупать пульс...
Ты не нарушишь
времени маршрутов.
Минуту!


. . .

Жизнь горит не долго, словно спичка.
Хоть грустна была, хоть весела...
Заводи полезные привычки, -
Начинай привычные дела.

Никогда не отвечай на клички.
Измеряй подошвами пути,
Чтоб тебя не втиснуло в кавычки,
Из которых выход не найти.

Обходи вольеры и загоны.
Игнорируй происки ловцов.
Изнутри имей свои законы,
А снаружи - лишь своё лицо.

Усмиряй опасные заскоки.
Вслед за словом - делу знай черёд,
Чтоб тебя не вынесло за скобки,
Да отнюдь не головой вперёд!


. . .

Велю остановиться взгляду
среди вопросов,
оцепивших меня, взбухших,
как сытые удавы.

Клубятся облака воспоминаний.
В них кроликами прячутся
ответы.
Но сыты удавы.

---

Он видел во сне гениальность...

Он видел во сне гениальность
С её ненасытною силой.

С ней был он так часто несчастлив,
Но большею частью - счастливым.

Ах, женщины... Жаркие ситцы.
Панбархаты цвета бордо.

Пугливая синяя птица
Свила в его сердце гнездо.

---

Песенка садовницы

Лютик лохматый,
Совсем молодой,
Рос, где когда-то
Гуляли с тобой.

Белый нарцисс
И сиреневый ирис -
Там, где клялись
И, поссорясь, - мирились.

Розы и дрок,
Только вдруг - лебеда.
Я свой платок
Уронила тогда.

Где распустился
Огонь-ноготок,
Ты наклонился
И поднял платок.

Там, где лоза
Оплетала крыльцо,
Ты показал мне
С сердечком кольцо...

Пред постоянною
Тенью омел
На безымянный
Колечко надел.

---

В фиолетовых цилиндрах...

В фиолетовых цилиндрах
выходили ассистентки.
Выносили пёстрый кубик,
балаганный балдахин...

Ну, а грустный мим усталый
получал аплодисменты
и на многолюдной сцене
был о д и н.


. . .

Ти-ши- на
Обрушилась на мозг,
Каждый атом воздуха пронзив.
Затуманенный обратный взрыв.
Заколдованный парящий мост.

Тишина, ты - Всё!
И ты - Ничто.
Самоуглублённая, как Будда...
Саморастворённая, как будто
Тень хорала...
Задремавший шторм...


. . .

В море вздорном,
как чернила,
синем, как индиго,
плавало
кудлатое
светило.

В светлых космах
жёлтой глыбы
тяжело и длинно
грелись
бриллиантовые
рыбы.


. . .

Джинсы океана
весело
залатаны
островов и кораблей
пёстрыми заплатами.



. . .

В нежилом наважденьи леса
Ирреальные вскрики совьи.
Жизнь звучит "агитато престо",
Отвечая огню на зовы:
Костерок распускает искры, -
Расступаются мрак и нежить,
Пропадают горькие мысли,
Остаются - тепло и нежность.
Только гасим костры - ногами.
А они нам так помогали!
Были бригами и стругами,
Были верными берегами...

Обжигая, - оберегали.

Изведя пирамиды дров,
Не забудь отдельных костров...



Предчувствие заката у живописца


На плахе поздних сожалений
нальётся кровью новый день.
Румяный. Глупый. Молодой.
Готовый всё забыть.
С разбегу!
Поднимет голову в томленьи...
И расцветут уста крапплаком...
И малокровным циник-доктор
не заблажит его назвать.
Но воздух станет фиолетов,
но выскочат
взгальные тени
и день услышит над собою
свист топора!..
И станет ночью...
А ночью - не смогу - писать!


Фреска


Скользила фреска по стене.
Скользила...
Глаза из блеска.
На спине -
корзина.
Парик массивен.
Невесом
фигуры абрис.
С индиго синим в унисон -
стеклянный аист.
В пустынных залах,
бездыханных,
похоронных,
застыли вяло
великаны
фараоны...

О, раб,
несущий полную корзину!
Ступай легко.
Храни тебя Изида.

---

Фатально не хватает пониманья...

Фатально не хватает пониманья.
Который раз за крохотные сутки
в почтовый ящик возвращаю руки,
лишь пустоту оттуда вынимая...

Приветов - нет. А на листе ладони
слеза докучная блестит сургучно.
Чернильная печаль течёт и мучит.
В ней памяти прошение потонет.

И вот - конверт. Внутри лежало жало
в холодном нетерпении - вонзиться!
Сразить: "Ты не заботишься нимало.

что ждать ответа твоего - устала.
Пора. Долой слова. Долой визиты.
Счастливо оставаться. И здравствовать".
- На острие кинжала.

---

Думаем: "время проводим"...

Думаем: "время проводим"...
Время проводит нас.
Вначале - за нос поводит.
Выпроводит на раз!
Зелено так глазели
На кружева карусельные...
Ныне - полыни зелень.
А повезёт, - на камень
Анемоны-камелии
Чья-то возложит память.
Для слёз и вздохов - скамейка.
Да - анемоны с камелиями.

И - кончена ла комедиа!
-------
Время изменчивая субстанция.
Хронос плевал на браваду.
Бери. Храни. Нето - не останется.
Выпроводит... Спровадит!

Так как вы ПРОВОДИТЕ время?

---

Ни кумир, ни витязь...

Ни кумир, ни витязь,
Ни кинозвезда,
Ни боксёр на ринге,
Ни владыка Рима...
Просто без него
И сказки - ерунда.
Просто без него
Всё горестно и мнимо!

Просто без него
Владычица-печаль
На душе усталой.
И строги уставы.
Сторож и грабитель.
Шулер. Шут. И враль.
Все свои наличные
На него поставлю!

Можете увидеть,
Коль не ошибётесь.
Ходит-бродит чудо
В рыжем пиджаке.
У границы тайны.
В области гипотез.
В неправдоподобно
Дальнем далеке...

---

Расфуфыривалась!

...

Премудрости гадальные...
По простенькой скатёрке
Мастями распростёртыми -
Не карты, а страдания.


Наконец!

Что?... Цветок?...
Я озадачена.
Не поздно ли?
И - от Вас...
Но зачаровано -
За мной -
Ариозо
Хризантемы
Виртуозное
Вырывается
Из вазы
Вырезной!


Разрыв

Не надо. Забудем эту пародию.
Ошибок и лжи аналог.
Забьётся в истерике юркий юродивый...
Хлынут толпы гадалок...

Не спрашивай. Больно. Что сделано - сделано.
Ответят, в конце концов,
Римских весталок одежды белые...
Бритые лбы жрецов...

Не спрашивай: плачу теперь - не плачу ли?
Спроси - солгут одинаково
Китайских гадальщиков пальцы прозрачные...
Тайные камни оракулов...


...

Расфуфыривалась!
Хорохорилась,
в метанье
натыкалась
на столы
и стулья!
Просто
торопилась
на свиданье
в злополучном
брошенном
июле...


...

Не изменись! Я не снесу урона...
Когда - беда, не бормочи "окей".
Не заплутайся в толкотне локтей
Толпы достопочтенных фанфаронов.

Гонец и гость. Спокоен, как преданье...
Нагроможденье грешных грёз и резвых "гёрлз"
Пройдёшь гвоздём программы. Но - насквозь.
В бурлесках снов... И комиксах страданий.

---

Без тебя

Ничего, что ты далеко.
Разожгу камин. Стану смотреть,
Как маленькие красные страсти
Пожирают беззащитное доброе дерево...

Холодно в доме...

Я выберу
Самые многообещающие поленья.
Положу их так,
Чтоб им удобнее было умирать.

Холодно в доме.

Страсти огня накалились.
Каплями смол, остатками соков
Плачут убитые деревья.
В последний раз.

Холодно в доме.

Стали чёрными угольками.
Рассыпались беспомощным пеплом.

Холодно, холодно!

Уходящий огонь, второпях,
Погрозил красным кулачком и исчез...

Холодно в доме.

Погасла последняя простенькая искра.

ХОЛОДНО.

---

Серебро в твоих волосах...

Серебро в твоих волосах.
Поделись вседневной печалью.
На тоншайше точных весах
Тихо сердце твоё качаю.

Словно в озеро - водопад,
Лишь к тебе летят мои мысли!
Безоглядно и наугад,
И на зависть бездне зависнем...

Укачаю тебя, упасу,
Забредём далеко отсюда.
И ничей безрассудный суд
Над тобой нависать не будет.

Серебро горит в волосах.
Задувают сумерки свечи,
Старый-старый туманный сад
Осыпает сиренью плечи...

Серебро... в твоих... волосах...

---

Концерт

1

"Бежать, бежать,
освобождаясь,
и разрывая путы..."

Поль Элюар


Это
хочет
поработить.
Тёмный грохот.
Лай какофонии.
Разномастные
плевки прожекторов.
С трудом разверзается
настоящий потолок,
чтоб оттуда свисали
наглые, фальшивые звёзды.
Конвульсивное веселье.
Солома истлевших голосов.
Сухой звук
не утоляет жаждущих,
рушится на головы.
Тупой смерч кружит над полем.
Но в чёрной коробке зала
вспархивают первые птицы.
Это уходят люди.
Уходят. Уходят.
Другие - закрывают
электрический треск
неживых аплодисментов
щедростью птичьего свиста!

2

"Каждая голова должна
иметь смелость носить
корону."

Поль Элюар


Зрители. Люди.
Вы отдаёте лица
свету со сцены.
С далёкого
последнего ряда
я вижу
мягкие нимбы,
венчающие ваши
головы.
Вы светитесь.
Свет мыслей.
Свет глаз.
Свет, достигая сцены,
возвращается к вам.
Над громадным залом
повисает
кольцо из света,
окружающее Песню.
Над нашими головами,
в нас, в наших душах
вибрирует,
горит мерцающей болью
Большая Душа.
Одна - на всех.
Светло. И мы едины.

---

И вот, лирическая героиня...

... И вот, лирическая героиня
По капле лирику всю расплещет...
И станет строже. И станет суше.
И будет тоже ворчать на мужа.
Не в разухабистом Мулен Руже,
А в тесной кухне накроет ужин.
Муж будет есть тяжело и дюже.
Когда поставит ему "второе",
О том, "лирическом", о "герое"
Она подумает неуклюже.
Всплакнёт украдкой, бельё утюжа...

---

Снилось...

Мне снились замки замыслов друзей...
И снились караваны кораблей...
И снились перелётные пилоты.
И, вроде, - птеродактиль в переплёте,
К тому же, этот бедный птеродактиль
Всегда писал стихи в размере дактиль.
Мне снились золотые контрабасы
И красные старинные гитары.
Гримасы. И гусары. И кошмары.
Пантеры. Папуасы. И пампасы.
А дальше - хризантемы палисада.
И даже: лесорубы на манеже.
А также и глаза твои. Всё те же.
Которых мне теперь уже
Не надо...

---

Не хочу притворяться спокойной и сильной.

Не хочу притворяться спокойной и сильной.
Не умею казаться святой и простой.
Ведь из всех моих роз, анемонов и лилий
Проросло только это: "Россия, постой!"

Будто дикий вираж между адом и раем.
Будто танец на углях. Душа - босиком.
Что играем? И что - безвозвратно теряем?
Даже плачем, не зная зачем и о ком...

Быль немного тесна. Дотянуться б до сказки,
И других и себя по пути разыскав;
Я сорву с моих глаз черноту полумаски,
Повяжу всем неправым на правый рукав!

---

Порою безнадёжной и такой...

Порою безнадёжной и такой,
когда в тебе всевластен некто чуждый,
да промолчит перо твоё. Да сдюжит.
Да сохранит рука твоя покой.

Не приближай тогда лицо к листу
бумаги первозданно-непорочной
и неповинной в том, что ты досрочно
всё проиграл, что ставил на черту.

Задумчивую бледность пустоты
не испещряй никчемными значками.
Усни. Уйди. Найди другое дело.

Но панику тщеты и суеты
не поднимай холодными руками,
чтоб белая бумага не краснела.

---

"3 июля 1996 г."

Поехали дальше -
В страну Неизбежность,
Где бездна над бездной,
Где бездна под бездной.

Двухактная пьеса
"Народ-населенье" -
Исполнена фальши.
Попутали бесы.
Свершилось глумленье -
Поехали дальше.

Диана-принцесса
Нам что-нибудь скажет,
А может - подарит...
А вихорь кровавый -
Так, для интереса, -
Карманы обшарит.

Поехали дальше!

3-4.07.96.

---

Воспоминанья крылатая весть...

Воспоминанья крылатая весть,
Ты далеко, то ли нет - то ли есть...
Только какая-то крошка, деталь,
Вмиг оживит остеклелую даль.

Вдруг ты увидишь заброшенный край,
Давний, быльём запорошенный, рай.
Мельком, воспомнишь друзей дорогих,
Ныне людей, несомненно,- других...

Чистый, исполненный сердца, пролёт,
Может быть, свет незабвенный прольёт:
Где они ходят. И что их ведёт.

---

Расея, милая Расея...

Расея, милая Расея,
Пошли Господь тебе Тесея,
Дабы разбойников ловил.

Провинция моя Ахайя!
Считает Рим, что ты - глухая.
Ах, как тебя хулят и хают
Средь безответности могил.

Расея, бедная Расея,
Какой Ясон тебя засеял?

И возрастает страшный злак.
И угасает ясный зрак.
И окоёмы застит призрак.
И ужасает всякий признак.

Воспрянь!
... Потянешься до хруста
На ложе гнусного Прокруста.

---

У нас и у них.

Словно в небе схватились драконы,
Так ревел ураган заоконный!

И дрались в поднебесье драконы.
И менялись вселенной законы.

Проникало сквозь тонкие стены:
"Перемены грядут, перемены"...

Даже утром буран не затих,
Но устал мой языческий стих...


... А китайцы, отведав сто блюд,
Развесёлые песни поют,
И, приветствуя странную тварь,
Зажигают красивый фонарь.

23 января 2012 год

---

Деревенька-поэма

(поэма)

После короткой передышки в гостинице я сразу же, несмотря на усталость, отправился в город. И вот на что я наткнулся: в сумерках возвышались очертания храма, в тумане по сторонам его стояли паломники, ожидающие, когда откроются двери. Это необычайное зрелище потрясло меня до глубины души. Впервые в жизни мной овладело невыразимое чувство, что-то вроде чувства родины...
Рильке

I

... И вот, между тёмных, печальных пустынь
Открылась особая местность:
В удел - ожиданья жестокая стынь.
Извечен итог - неизвестность.
Не помню, как долго брела я сюда,
Какую грязюку месила.
Но помню: высокая сила
Приказывала.
Просила
В России найти Россию.


2

Уменьшается тундра, прирастая болотом.
Уменьшаются степи, прирастая пустыней.
На душе у меня тяжелей отчего-то,
Холодней и пустынней...

Забайкальские кедры вырубают китайцы.
Досконален китаец: “ни доски” не оставит.
Вот сейчас ты читаешь, а тайга - уменьшается.
Разве знанье такое тебе душу не травит?..

Если даже зверью не хватает пространства,
Если тигры на экспорт идут,
в эмигрантство,
Уссурийские тигры,
чей царственен взор,
Насильно и тайно.
Позор...

В темноте, по ночам
Я беззвучно пять пальцев сжимаю
В небогатый кулак.
Хоть умом понимаю
Всю бессмысленность этого
жалкого акта.
Ты - заплачешь, иль выйдешь на площадь с плакатом,-
Один результат...
О, бессилие!..
Так-то.
Между новой пустыней и новым болотом
Всё оленей,
сайгаков,
волков - пуле-мётом
Верто-лёты косили в лазури небес.
Да и так вон
По колено в крови русский лес!
И зелёной, и красной...
В крови непролазной...
И напрасной, напрасной, напрасной.

Надсмеялись жрецы
небывалых религий,
Для которых реликтов нет,
нет и реликвий,
И шептали в научном,
цифирьном бреду
Заклинанье:
“По трупам - к вершине приду”.

Сколько втоптано в грязь, сколько просто - украдено...
Сколько распято,
попрано,
стёрто,
распродано!..
И кусает свой хвост пресловутая гадина.
Но в молитвах и снах
улыбается - Родина...

Уменьшается тундра, прирастая болотом.
И душа у меня тяжелеет от гнета.
Уменьшаются степи, прирастая пустыней.
На душе у меня холодней и пустынней.


3

Из хляби явилася твердь дороги.
Большая дорога. Тракт.
Дорога давних, дорога многих,
Дорога моих утрат...

И долго ли, коротко вдаль брела я,
К неверной цели, вперёд, -
Ни конь не топнет, ни пёс не взлает,
Ни ворон не проорёт.

Но будто синей становился воздух,
Вольней и целебней вздох,
И будто вечер - не ранний, не поздний -
Упал поперёк.


4

Так падают в небытиё.
А упадают в сон.

За что же счастье не моё -
Ко мне со всех сторон?..
Средь суеты и пустоты,
Среди вселенских смут -
Цветут духовные цветы
И ангелы поют.
Здесь только правду говорят
И лишь добро творят...

Так падают в кромешный ад,
А упадают в сад.





5

Я свернула с дороги налево и пошла по направлению к деревне. Приблизившись, я увидела на столбе табличку:

ЭТНОГРАФИЧЕСКИЙ МУЗЕЙ
под открытым небом

охраняется








6

Ни милиции цвета маренго...
Ни мудрёного слова “аренда”...


7

Не было толпы, экскурсовода,
Слаженно кивающих голов...
Только одинокая свобода.
Только понимание. Без слов.

Только - бесконечный и мгновенный -
Омывает тысячи примет
Незабудковый и незабвенный,
Незакатный синий полусвет.

Улица. Бревенчатые избы,
Изгороди дремлют - без сельчан.
Бешеный, тысячерукий изверг
Навсегда отсюда их умчал...

Пал разор на чащи и на кущи.
Еще помнит песни дотемна
Лиловатый, в сузелень, зовущий
Куст сирени старой у окна.

Пусть давно иные дни настали, -
Как тысячелетие назад -
Солнцем позолоченные ставни...
Голубых петуний палисад...

Хрусталём наполнены колодцы.
Просинь, синька, дымка-голубень.
Не на дне водицы - с краем, всклень.
Пьётся, словно свет на сердце льётся.

То ль рассвет, а то ли завечерье.
Подхожу к сияющей реке.
Над рекой качаются качели
На крутом, задорном ветерке.

Зависают звуки над деревней
Песни-плача... Тают там и тут...
Странно думалось: “У церкви древней
Нищие на паперти поют.”
Плач

“В царстве Ирода-царя
Злые карлики царят:
И наводят укорот,
И выводят из ворот.

В царстве Ирода-царя
За далёкие моря
Злато-сeребро плывёт,
А народ живет как скот.

В царстве Ирода-царя
Между нами говоря,
Волком воет голытьба,
У бояр - идет гульба.

В царстве Ирода-царя
Что ни дело, - то зазря:
Там за Правду - в каземат,
А за Кривду - на парад.

В царстве Ирода-царя
Не сыскать богатыря:
То ли косточки в пыли,
То ль - калики не пришли?”



Не сомкнулась этой песни рана,
Когда стала песня не слышна.
В толщах и пучинах океана
Плавает такая ж тишина...

И спокойно, как в стеклянном шаре,
То ли дождь слетает, то ли снег...

Столькие тебя поразрушали.
Сатанеет новый печенег.

Свежепобелёнными стенами
Церковь отражала небеса.
Но откуда ж звали и стенали
Тайные, святые голоса?

Пробуждал во мне слепую муку
Замурованный магнитофон...

Но иному все подвластно звуку,
Где горят лампады у икон.

Я не знаю, кто их возжигает,
Я не зрю в округе ни души,
Но дрожат лампады, свечи тают
В золотистой, трепетной тиши...

Что больней, роднее, - я не знаю.
Разве, - отразив небесный град, -
Стылая, сиротская, сквозная
Синева
кладбищенских оград.
8

Всё брела вперед я понемногу
И дошла до края.

ОБРАЗЕЦ
ПРОСЕЛОЧНОЙ ДОРОГИ





На столбе прочла я.
И, от слёз непрошеных, нерезок,
Лишних и нелепых,
Чёрный развороченный о т р е з о к -
Меж берёз белейших.
Как в математической задаче.

Отчего ж я плачу?


9

Войдёшь в калитку и скользишь,
Плечём раздвинув сад росистый,
И совесть горькую разишь
Усладою цветов российских...
И тихо всходишь на порог,
Где дверь отверста и забыта...
Невидимый хозяин строг
И чист душой.
Иного быта
Здесь, у таинственной черты,
Тебе откроются черты.

Не быта.
Инобытия,
Где всё смыкается с небесным:
Надежды, праздники и песни, -
Подспорье помыслам земным,
И в этом мире, мире тесном,
Не тесно им...

Дрова в печи трещат. Взгляну
И робко руку протяну,
И ощутит тепло ладонь.
Но синим,
синим
Был огонь---
И я устала удивляться.
И страшно
вечности
касаться...
И там, среди старинных книг
В среброэмалевых окладах,
Одну я увидала вмиг -
Иного лада...
Названье прочитала впопыхах:
“Всемирная история в стихах”.
Открыв ее рукой неверной, наугад,
Читаю два из них теперь подряд:


Исторический портрет

“... И глядит очами размытыми,
Повергая народы в плач...
Человек человека мытарит,
Государственных дел толкач.
Он привел Россию на плаху.
Окровавил время само.
Он, расчётливый, как россомаха,
И холодный, как рыбье дерьмо.”


Фонетика-37

“Безгласная согласная
Гласила громогласно
Мол, я на всё согласная,
мол, я со всем согласна!

Шипящие, свистящие,
Жужжаньем и сонором,
И знаки надлежащие
Заголосили хором:

“Орёшь, как оглашенная,
Оглохнут и глухие.
Да это ж - нарушение.
Дела твои плохие.”

Безгласную согласную
Негласно заковали.
Решили: дело ясное.
И проголосовали!”

-----

Пред образами на стене
Сияли синие лампады...
Гармонь висела на ремне.
Трёхрядная.

И, сказав “спасибо” сему дому,
Ухожу дорогою знакомой,
Затворив калитку за собой,
Да за сокрушившейся судьбой.

Купыри за дальним огородом
Будут плакать над моим уходом.

Купыри за сизыми лесами
Зарыдают синими слезами...

Деревенька,
призрачно и строго,
Боле не видна...
Выхожу одна я на дорогу.
Выхожу одна...


10

Вижу слева ржавеющий трактор,
Да тугого железа шматки...
“Лишь по правую сторону тракта
Вырастают теперь васильки”, -
Трижды голос сказал неизвестный
То ли в небе, а то ли в душе.
А по левую - пыли завеса,
Так что неба не видно уже.

А по левую были - бравада,
То ли бед, то ль побед торжество,
Пирамиды, шарады, парады
И награды. Подобием ада
Отразилось земли естество:
О, пустырь, превеликий пустырь,
Порожденье духовных пустынь.


На пустыре
(вальсок, три четверти)

“На пустыре не встретишь
Проспектов ублатнённых.
В ходу иная ветошь
У дам осведомлённых.

Не встретишь здесь процессий
Нарядных и парадных,
Зато идут процессы...
Из ряда вон, из ряда!..

Вертушки от уборных
Да дырки от баранок
На пустыре просторном
Безрадостно сгорают!..

О, царство старой тары
С наклейками о прошлом!
Сначала - тары-бары,
А после - стало тошно.

На пустыре просторном
Ни “нетто” нет, ни “брутто”.
И нет работы ворам.
Но воры есть, как будто.

На пустыре заросшем
Ни то, ни сё, ни это...
Давно ничем хорошим
Не пахнут брутто с нетто.

Над ним дымок курится,
Бесплатно, без изъятий,
И он, как говорится,
И “сладок и приятен”.


Пустырная настойка
Нещадно дорожает...
Ни столько - ни пол-столька
Никто не “уважает”.

Пустырь - держава ржави!
За самогон - сажают.
Никто не обижает.
А всё бы - убежали...

Да что Париж и Сена!..
Сенцa бы... Не сенсаций.
Корове дали б сена.
Но - кличкой расписаться!..”


Слева - “вихри враждебные” веют,
Переносятся массы песка.
Справа - поле. Доколе не сеют -
В васильках, в васильках, в васильках.
Васильки синевы первозданной
Восставали сплошною стеной,
Может, даже и до Магадана.

И смыкались, как лес, за спиной.
Васильки вырастали до неба,
Достигали планет и светил,
Словно нива духовного хлеба,
Средоточие веры и сил...

________

Продолжается синяя, странная,
Но уже - за пределами сна,-
Небесами родными венчанная -
Отражённая небом страна.

---

Люпин

Мы сажали на дюнах люпин,
Укрепляя сыпучие склоны.
Ты меня, несомненно, любил.
Ну, возможно, был несколько склонен...

Даже моря неслышно почти.
Фиолетово море - соцветий.
Ты по их аромату прочти
Величайшую тайну на свете.

Мы сажали на дюнах люпин,
Поливали тугую рассаду.
Ты меня, несомненно, любил,
Вызывая глухую досаду,
Даже гнев, у девчушки одной,
С кем сидела за общею партой.
Перед ней не прониклась виной.
Отбиваюсь пиковою картой!

Мы всем классом сажали люпин.
Над цветами шмели пролетали.
Я одна. Да и ты - всё один.
Видно, мёда они не достали...

---

Сходство

Мы с тобою похожи!
Как анекдот и ода.
Как статуя Свободы и свобода.
Как сатир и Лель.
Как девять с половиной недель
Похожи
На девять дней одного года.

---

Были вечера мудры, добры...

Были вечера мудры, добры.
Время очищения и тлена.
На пустые, мокрые дворы
Осень опускала гобелены.

Красок рыжеватые тона,
Воздуха вибрация сквозная...
С неба возвращалась тишина,
Словно паутинка вырезная.

И в предвестье холодов, ненастья,
Белых и безудержных неистовств
Почитаю за крупицы счастья
Яростные искры ярких листьев.

---

Осень шепчет слово "пока"...

Осень шепчет слово "пока".
Пока не стиснута льдом река.

Зима кричит мне слово "прощай!".
Прощай! Морозы в лесах трещат...

Весна поёт мне слово "приду".
Приду... И всё оживёт в саду.

Лето скажет слово "сбылось".
Сбылось. Трава тяжела от рос.

---

Старики говорят: к морозам...

Старики говорят: к морозам.
Злым и горьким. К ветрам, к ненастью.
Тёплых красок листьям не роздано
этой осенью не напрасно…

Цепким холодом рано схвачены,
озадаченно присмирели…
Не упавшее – не утрачено!
По снегам зеленели сирени.

Не хотели листья быть лишними.
Не могли «слинять по-английски».
И прильнули к липам поникшим.
Им метели пели, заискивая.

Вы продлить задумали лето.
От тепла, от солнца испить.
Не упавшее – не допето!
Вас заставили в зиму плыть…

И зелёными кораблями
по зиме скользили деревья.
Может, это было не с вами?
Может, шутки шутило время?

Старики говорят – к морозам.
Злым и горьким. К ветрам, к ненастью.
Тёплых красок листьям не роздано
этой осенью не напрасно…

---

Ни рая - ни ада...

Ни рая - ни ада.
Лишь запах распада,
Лишь шорохи, да шумы.
Не надо, не надо
Плясать до упада
В краю сумы, да чумы.

Но музыка воет -
Ни ладу, ни строю...
Оскалы хищно блестят.
Срамною порою -
Прельстят иль зароют -
Не вспомнят. Не отомстят.

Лишь чёрные листья.
Лишь чёрные лица,
А взгляд человечий - бел.
И льстиво толпу
Зазывают молиться
Жрецы кровавых Кибел.

Печальное племя.
Горчайшее семя.
Пойми: остались одни.
Взгляни: воронкой
Вернулось время.

Стоят окаянные дни.

---

Снова осень. Синяя твердь небес.

Снова осень. Синяя твердь небес.
Смерчи стай. Заклинанья. Знаки.
Если сможешь, ступи, вступи в этот лес.
Там царят кудесников взмахи...

Эти пассы - и веером золотым
Рассыпается листьев с кроны гора,
И гримасы боли, и былей дым -
Им пора, им пора, им пора...

Эта осень - огненное прощанье.
Порыв. Полёт. Не удержишь - жжёт.
Оставь упрёки и упованья.
Вот - зима за нею идёт.

За стеной дождей заждалась зима.
Застоялась! Затосковала...
Захрустят снега. Захрипят ветра.
Только ей будет мало. Мало!

Вечно мало ей злобы январей.
Станет сниться ей Антарктида...
Но прикажет Год - и зима уйдёт,
На весну затаив обиду...

---

Вся ваша огненная красота...

Вся ваша огненная красота,
увы, утильсырьё
для будущих, для молодых
зелёненьких листочков!
В костры сгребут,
а дальше – пустота.
Развалитесь.
Развеетесь…
И точка!

Стараетесь
помедленнее падать…
Вальсируете…
Всё взлететь пытаетесь…
Но это ваш, увы,
последний танец.
В нём – ваша благодать
и ваше таинство.

Оранжевых ладошек хлопоты.
Качаетесь, и мечетесь, и дразните…
Последний танец.
Ничего потом.
Последнее желанье
перед казнью.

Всё. Дворники! Пора! Теперь – гребите.
С огнём столкнувшись,
чем вы, листья, станете?
Вы не горите!
Вы опять мечтаете…
Но слишком незаметно
почернеете!

И ваша смерть
недоказуема.
Вновь листопад!
Порхает пепел…
Что листья чёрные –
безумие!
Фрагмент отсняли
в чёрно-белом цвете.
Те, что в дыму лежат,
так странно свёрнуты…
И вижу, вижу я воочью,
что это – почки.
Только очень
чёрные…
Раскрыться помышляют,
между прочим…

Витают листья.
А костры – дымят.
Но этому не вечно продолжаться.
Вот отцветут костры,
и на сырой асфальт
оставшиеся
листья
закружатся.

---

У выступа старой пристани...

У выступа старой пристани,
где волны играют в волан,
станьте осенним призраком
и таинственным, - пополам...

Пройдитесь, звеня печалями,
невидимы, как тоска...
Посторонитесь: причаливают
рыжие облака...

Там, в карнавальном нашествии,
в замысловатом танце,
с бордовыми до сумасшествия
рубинами протуберанцев,
мелькает тафта зелёная
и чьи-то красные фески,
и золото медалльонное,
и пурпура трубные песни...

Прикиньтесь стареньким призраком...
Наставал конец маскарада
и в воде растворялись признаки
фантазии, как - Армады...

---

Читая книгу жизни...

Читая книгу жизни
В Рязани или в Жиздре,
Я постоянно слышу вой
"Общественности мировой"!

---

Листья

Ни каких – ни прямых, ни косвенных
приказаний перо не слушалось.

Что-то мне не пишется осенью,
когда кроны строгие рушатся.
А на каждом листе – иероглифы…
А на нём не прожилки – тайнопись…
Но вы падаете, как проклятые!
Прогляжу – следа не останется…

Светит солнце лучами разреженно.
Травы тонкие ниже никнут.
Вы – бросаетесь, как отверженные
с небоскрёба. Нет. Не привыкну.

Ваши тайны стирает тление.
Ваше золото – цепенеет.
А другие листья – весенние,
не узнают вас, не оценят.

Будут долго дрожать деревья,
всем ветрам по-китайски кланяться,
но от вас они – и на время,
не избавятся, не избавятся!

Песню на эти стихи можно послушать на сайте
http://chelukanova.ru/pesni.html

---

Алело. Пламенело. Било. Жгло.

Алело. Пламенело. Било. Жгло.
Тёмно-зелёный лик не отвернуло.
Всё было нам к лицу. Так славно шло.
Элегии дождей и гроз разгулы.

Всё было в самый раз. Всего - в обрез.
Не кланяйся без трепета и такта.
Не уходи. Оставь в покое лес!
Не разбирай его перед антрактом

холодным, протяжённым и пустым.
Не устрашай жестокостью развязки.
Помилуй нас. Деревья и кусты
не оставляй на дне вчерашней сказки!

И рампа постепенно потухала...
И Лето постояло у портала...

Слушать здесь:
http://chelukanova.ru/avtor.html

---

Отгорают последними астрами...

Отгорают последними астрами
Огороды у ровной реки.
Снова птицы прощально-горластые
Соберутся в свои косяки.

И по небу прохладному, прочному,
Прокалённому в первом морозе,
Пронесутся те птицы отточиями
Или знаками азбуки Морзе...

На мгновенье представить обидно мне,
Чтоб молчали они, улетая.
Полувидима, вовсе - невидима,
Но слышна перелётная стая!

---

Качался в окне вагона...

Качался в окне вагона
Любимейший мой мираж,
Торжественный, как икона.

Россия, скажи, куда ж
Мы едем неугомонно?

И воздух прозрачно юн.
И хочется солнц и лун.

---

Фиолетовый паспорт

У него не священник - пастор.
Не начнётся судьба сначала.
У него фиолетовый паспорт,*
Да и кровь лягушачьей стала.

А когда-то роднёй вы были,
И, по слухам, довольно близкой.
Он бвум-бвумкал автомобилем,
У тебя воровал ириски...

На тебя доносил папаше,
Что похищен любимый мячик,
Хоть и сам был совсем не краше,
Потерявшийся "чудо-мальчик".

Рассекал на кровавой "Яве".
Оказалось - просторы чужды.
Не в фантастике - в ясной яви
"Оккупанты" теперь не нужны.

Не минуют его напасти
Беспросветной судьбы ишачьей.

У него фиолетовый паспорт,
Да и кровь вполне лягушачья.

* - паспорт "негражданина" Латвии.

---

Сначала висла брань на вороту...

Сначала висла брань на вороту.
С тленцой: комиссионными мехами.
А ты себя проветривал стихами,
Прогуливал к стихиям - в Воркуту!

Потом въедаться в кожу стала брань.
Уверенно. Пластмассой раскалённой.
А ты лечился у берёз и клёнов,
Да на полках парилок русских бань.

Своекорыстно тяготела брань
К седьмому позвонку. Ребру предсердному.
И отличалась серости усердием.
И помнила: точи, терзай, тарань!

И вот - убит. Да не на бранном поле.
Доколе это, светики?.. Доколе?

---

О, влага благодатная сонета!

О, влага благодатная сонета!
Теченье мысли в переливах ритма.
Не будешь никогда ты позабытым,
Иные жанры не сживут со света.

Вселенная сонета - без предела.
Философичен. Плавен. Ярок. Страстен.
И часто горек. Сахарные сласти,
Да мишура - в сонете не у дела.

В тебе простое - далеко не просто...
Скоропалительных не дашь советов,
Которых жаждут "нежные невежды".

Как часто ты закончен парадоксом,
Или вопросом смелым - без ответа,
Или ответом честным - без надежды...

---

Улетают… Машу руками...

Улетают… Машу руками.
У пространства злой аппетит.
Станут «куфельными мужиками»
Там, где хром и никель блестит.
Повезёт – пророками станут.
Быть пророком – днесь не порок,
Если в лжепророки не канут.
Ох, широк пророкопоток…
Он рычит, он гремит, рокочет
В Шереметьевский самолёт.
Он хотит, он желает, хочет.
Может статься, что и смогёт.

А кому-то и оставаться.
Не кляните, что дураки.
А кому-то и не сдаваться.
Эй вы, бабоньки, мужики.
Ну, какие мы иностранцы?
Мы в России дышим-поём.

Не стряхнуть нам гипноз пространства,
Прободенного остриём.

---

Лиго

А в Елгаве праздник Лиго,
Веселятся от души.
Ты пером скорее двигай
И об этом напиши.
Праздник Лиго! Праздник Лиго!
«Лиго Яня» - Янов день.
В ликованье впала Рига
И – до малых деревень.
Хутора и побережье –
Всё в языческих кострах,
В городах они – не реже.
Пробирает даже страх.
Поздравляют всех Иванов
Или Янов – всё равно.
По гранёным, по стаканам
Хлещет пиво и вино!
И дубовыми венками
УвенчАнные главЫ…
Поздравляли их веками.
Может, были не правы?
И букеты из аира –
Ведовской речной травы,
Молодые жрицы пира
Принесли – видали вы?
И, невидимый воочью,
Тот, что к кладам не привёл,
Сокровенный, дивный, ночью
Тихо
Папоротник
Цвёл…
… Над костром летать посмели.
Здесь не потчуют тихонь.
Пожилые дамы в теле
Пролетят через огонь.
Шевелитесь, дамы в теле,
Зазеваетесь чуток –
И расплавится на теле
Ваш капроновый чулок!
Колдовской и буйный праздник
Расторопного огня
Мне наскучил, безобразник.
Оставайся. Без меня.
Это взвихренное иго,
Этот танец, ох, не прост…
Праздник Лиго! Праздник Лиго!

А у нас – Петровский пост.

---

Шоссе скользило. Мазы – юзовали...

Шоссе скользило. Мазы – юзовали.
Шофёрам лёд прискучило ругать.
Мы – юзом узы дружбы порывали.
Терзала нас зигзагов коловрать.
На поворотах царствует поверхность.
Слова скользят. И все – наперекос.
Когда спрошу, что означает «верность»,
Ответишь мне вопросом на вопрос.
Не избежать пророческих напраслин.
И слышу вновь слепого рока зов.
Глаза скользят. Беды не приукрасим.
Терпение теперь – без тормозов.
Святую ложь, что мы почти что братья,
Святая правда тщится отстоять.
Но даже в добрый миг рукопожатья
Сцепленья нет. Нам не на чем стоять.
Нас ослепила злоба, словно шоры.
Куда несёмся, словно – заодно?..
Остановись. Скорей задёрни шторы.
Тьма. Гололёд. Январь глядит в окно…

---

Тот дом, в котором мне уже не рады...

Тот дом, в котором мне уже не рады,
Где появиться стало слишком странным,
Стоит так близко, растравляя раны,
И нет ни злой собаки, ни ограды…

Приветливо живут его окошки.
Подъезды – настежь. Широки. Зовущи.
Случишься ближе – отчужденье гуще.
Отвыкну. Отболю. Ещё немножко…

Забыть тот взгляд. Так косвенно и косо,
Вскользь, по касательной глаза глядели.
Не захотелось разобраться – после.

Те синие кувшины на подносах…
Та музыка… И ветка мирабели…
И я не с вами и не против. Возле!

---

Царевна

Царевна спит в гробу хрустальном
На диком острове печальном.

Пред нею сон всегда один:
Среди неведомых годин
В одном великом прежде граде
На землю бесконечным градом
Летели звёзды. Цвет – кровав.
И разлетались, долетав,
На тысячи искринок малых.
Гроб освещался алым, алым…

Когда те звёзды опадут,
Царевны щёки зацветут.

Когда те звёзды опадут,
Царевну замуж отдадут.

Царевна спит в гробу хрустальном
На диком острове печальном.

---

Эксперимент

Старуха-Смерть с косой у ворот стоит.
Она устала дежурство своё нести.
У палачей коммерческий аппетит.
Они не знают слова «вина», «прости».

Старуха-Смерть стоит с косой у ворот.
Невинные души всечасно летят за борт.
России делается социальный аборт.
Таков наш новый «исторический поворот».

Усталая, старая Смерть у ворот с косой,
Где каждый третий голый или босой…

---

Проезжала машина мимо...

Проезжала машина мимо.
Увозила в себе – тебя.
А какая-то дама мило
Подарила тебе – себя.

На крутой тротуарной строчке
Восклицательным знаком стану.
А любовь моя – просто прочерк
Между истиной и обманом.

Меж значков препинаний препонных
Вижу знак своего Зодиака…
Сколько «ахов» и «вздохов», и «стонов» -
Междометия – ну, не плакать!

Как бы это всё не звалось,
Это было в последний раз.
Многоточие моих слёз…
Двоеточие твоих глаз.

---

Безвыходность

На фиолетовом блюде
Жёлтые злые лимоны дремали.
И рыжие занавески качались и плыли в дыму.
Хотелось на волю – к людям,
Но выйти в дверь не давали
Пасмурные портьеры – не сдвину, не подниму.

В мозгу копошились мысли.
Клопы – за обоями штофными.
Бросаюсь к окну с намерением единственным и серьёзным.
Крикну себе: «Изыди! Скройся! Исчезни! Чтоб тебя!»
Поздно. Окно замёрзло, замёрзло моё окно!

Мне осталось прилипнуть
К отвислой челюсти кресла,
Или всплакнуть в жилетку, висящую в том шкафу,
Где разлагались любовники, застигнутые на месте
И плесневели пеньюары весёлой мадам «Фу-Фу»!

---

Прости меня...

Прости меня
за то, что обезглавлено,
разграблено,
унесено с тобой,
за то, что говорили
не на равных мы.
Не правда ли?
Уйду целенаправленно.
Не оглянусь
среди пути пустынного,
а ты – прости меня.
Прости меня.
Прости меня.

Найди меня!
Я не оставлю даже имени,
ни слов, ни адреса,
ни следа длинного,
ни снов,
ни самолёта шлейфа дымного.
А ты – прости меня.
Прости меня.
Прости меня.

---

Когда июли шлют...

. . .

Когда июли шлют
дожди осенние –
непонимание.
Недоумение.

Был прям и ясен путь,
да затуманило.
Недоумение.
Непонимание.

Ржавеем мы с тобой,
моё мечтание…
Непонимание.
Непонимание.

Несётся товарняк!
Вагоны времени…
Недоумение…
Недоумение…

. . .

А вы не умерли.
А вы здоровы-живы.
Скучали сумерки.
Ждала. Но не пришли вы.
Вы не пришли.
Вы не нужны.
Вы не придёте…
Осталось взвесить все «нули»,
все «за» и «против»…
И, изовравшись
в сверхизысканной икоте,
стаканы
бросив,
броситесь искать.
Пройдёте сквозь меня –
и не найдёте…
Что ж!
Обезьянам
на фаготе
не положено
играть?


Сомнение

Где мои бархатные ноктюрны?..
Где мои солнечные натюрморты?..
Снова запахнет авантюрой.
Самосожжением. Скукой морга.

Во мне рыдают: «Пора наружу!»
И сердце бесится. Долго. Гулко.
Проспекты времени уже… уже…
Перерождаются – в переулки.

Плыву и длюсь, как танец Анитры…
Слежу: звезда моя не погасла?..
Но снова сажусь на чью-то палитру!
Но снова соло на контрабасе!..

. . .

Волком, волком
в катакомбах комнат
воет, навылет
раненая, воля.

Вороном, вороном,
в корчах крылья комкая,
комом в горле
слово «Верю».

Кто там, кто там
захотел попробовать
этого напитка
небольшую толику?..

Только – попробуйте.
Только – пригубьте.
Парализует.
Скрутит.
Погубит!


Нигилист

Кому-то нравится
кричать иль кланяться.
А я
обожествляю нули!
Ну,
кто там опять
докатился до Каина?
Кого ещё в Авели
произвели?

. . .

А день пройдёт – наступит вечер.
И будет мне признаться не в чем.
Наступит вечер и не спросит:
Хватило ли зерна в колосьях,
Достало ли добра и силы,
Договорила ль, долюбила,
И дождалась ли новой встречи?
А день пройдёт. Наступит вечер.


Вопрос

Неужто всё
уйдёт
безболезненно,
бесполезно:
от «А» – до «Я»,
а звёзды –
пуговицы поэзии
на траурном фраке
Небытия?



. . .

Мы не любим встречаться
с зимами.
Осязаемыми.
И зримыми.

Но бывают натуры сильные:
вызревают культуры озимые.

Независимо –
просим-не просим,
по снегам
пробегает
прозелень…
Зеленеет
озимь!

. . .

В полубеде, в полураздумьи
Над головой звезда гудит.
Звереет сердце: образумься!
Погасни. Или – упади!
Сюда! В распахнутые настежь,
Ладони, полные тепла…
Сюда! Моё земное счастье…
Забрось небесные дела.
Пади! Не бойся затеряться.
Сорвись! Пришла твоя пора.
Мои глаза к тебе стремятся,
Как два посадочных костра!
И руки, полные надежды,
Тебя обнимут, как сестру…

Но астрономы неизбежно
Приметят «чёрную дыру».


На рассвете

Устала. Ругайте! Корите…
Скучаю. По синей траве.
Одни отглагольные рифмы
Глаголят в моей голове.
Тоскую по серым задворкам,
По розовым долгим огням.
Одни отглагольные формы
Гремят в голове у меня!
И кто-то усталый – в портрете…
И звёзды – монеты менял…
И скользкий серебряный ветер
Опять чудеса сочинял…


. . .

Так холоден, так зыбок неуют
рожденья нового земного дня…

Как будто в театре занавес взовьют…
Играть! Но что за пьеса для меня?

Неведома ведущая идея.
И место действия не решено.

Не знаю роли! Кто я? С кем я? Где я?
А ведь играла! И не так давно…

А в заоконной оркестровой яме
уже вовсю прелюдия звучит:

две флейты вперемешку с соловьями
и выхлопной трубы речитатив…


. . .

По джутовым канатам ливней
ты забредёшь на облака.
Там солнце – рыжей балериной
танцует танец паука.

А вот, сначала неказиста,
но фокус выкинуть не прочь,
явилась иллюзионистка…
И звёздный плащ раскрыла – ночь.

Она нагнулась и полмира
прикрыла краешком цилиндра.

И шар светящийся повис
в цилиндре, сбитом набекрень…
Какой готовится сюрприз?
Очередная дребе…
Ой! – День!..


. . .

Я тихих дождей
подожду.
Но пока
по насмешливым линиям ливней
я пленно и медленно
следую.

Ловлю их лопочущий клёкот,
и бульканье луж полноводных,
и ловкий пролёт
по лоснящимся липовым листьям…

Потом
я пополню
мелодию ливней
мотивами
тихих дождей…


Сказание

Вещая птица вечера и утра.
Вечная птица. Дивная минута.
Синяя птица дважды прилетает.
Над землёй ширОко крылья разметает…
Загадай желанье горячее.
Думай об одном. Не сворачивай.
Тайное. Святое. Заветное.
Сбудется оно. Сбудется оно,
Если будешь думать только об одном…

Незаметно та птица садится…
Улетает неслышно та птица…

---

Алгебра

Сегодня в комнате минус.
Кривлю суровую мину.
Зажечь не мешало б примус –
Ни примуса, ни керосину.
Пусть горечи я обопьюсь,
Пусть будут минуты-мины,
Помножив минус на минус,
Добуду в итоге плюс!
Пускай с дороги собьюсь,
Былые мечты покину –
Ведь только минус и минус
Дают настоящий плюс!
Можно из минусов этих
Острые сделать рапиры.
Можно отмычек пакетик –
Откроют сердца – не квартиры…
Дайте мне минуса два
Ведь не успеют и ахнуть,
Их положу, как дрова,
В костёр – крест-накрест!

В шкафу пылится Анри Барбюс.
Увидят соседи, хозяевам - +,
Ушли с потрохами в мир тряпок и люстр –
Поздравят, похвалят и выдадут - +.

Знаю, а может, знаешь и ты,
Сладкие плюсы – просто кресты.
Кресты на желанья.
Кресты на мечты.
Мильонный раз повторить не боюсь:
Лишь минус на минус в итоге – плюс!
Самая прекрасная доктрина –
Минус – это плюса половина!
Пусть ошибусь, споткнусь, упаду –
Минус на минус – я вновь иду!
Известно от изобретения колеса:
Нельзя всю жизнь плясать по плюсАм.
Люди на всех полюсах,
Люди на всех поясах,
Не доверяйте плюсАм,
Если нет минуса!

Мёртв мир люстр!

Жив Лир чувств!

Минус на минус – вот это – плюс!

Закончен стих и детский, и дерзкий…
Дрожа от «минуса», свалюсь в кровать.
И вспомню, как шёл Владислав Дворжецкий
Землю Санникова открывать.

---

В плену футляров скрипки заскучают...

В плену футляров скрипки заскучают,
Но лишь уснут – царит кончерто гроссо.
Исповедально. Праведно и просто.
Реальность музыки и сна случайность.

Без лестных указаний дирижёра
И без смычков скользящего касанья
Кончерто гроссо грезит, зависая,
Не помещается в тисках простора.

О Господи. Ещё… О чём?.. О чём вы…
Всех миражей и гроз прозрачный сколок…
Воистину – одно сплошное соло
Для голоса и сна. Свежо. Сплочённо.

Из памяти – без нот, без репетиций.
Как, помните, Флоренция… Уффици.

---

Фонтан Дружбы Народов

Вышли пятнадцать сестриц, пятнадцать девушек
погулять.
На людей гуляющих посмотреть, себя показать...

На них короны, на них султаны из перьев,
На них мониста...
Они из древних поверий Пери,
А ты, ячай, - коммунистка?

В каком сундуке сарафан твой спрятан,
Кокошник и поволока?
Не из ближних времён пришла сюда ты.
- Издалёка...

В былые года красовалась ты, в шелках,
да в парче,
Носила воду студеную
на царственном правом плече,
На радужном коромысле,
а вёдрышки -
Луна да Солнышко!..

Но сундуки, как есть,- пусты.
Пораскулачены.
И твои милые черты
переиначены.

Лицо худое и бледное,
как при туберкулёзе.
Платочек ситцевый выцвел.
Да руки - в курином навозе...

Все с иголочки, как на выставку,
Знай, позвякивают монистами
Подружки твои - как из эпосов своих этносов,
Как из праздничных хороводов своих народов...
Из Манаса... Из Гильгамеша...
А ты - с фермы, а может, с выпаса,
Чуть помешкав.

Те с праздника или на праздник.
А ты с работы на работу.
Немного скульптор несуразно
Изобразил тебя с налёту,
Будто быстрый селькор тебя щёлкнул
Так, что ты золотистую чёлку
Не успела поправить...
Ну, а может,
Никому угодить не хотела,
Не желала потрафить.

Только вcё ж, только вcё ж.
Или “времечко” подшутило,
Или золота не хватило.
Для тебя -
твоего ж!

____________

То, что в небо вмёрз, доказывать не нужно.
Это вовсе не фантазии мои.
Вспоминаю я фонтан “Народов Дружбы”
И его заледенелые струи...
И снег ложится на красоты этих див.
И трубы все заиндевели...
А ты, тишайшая, ресницы уронив,
Живёшь.
И дышишь еле-еле...
И в особо неласковый вечер
Лед кровавым софитом подсвечен.

Вышли пятнадцать сестриц, пятнадцать девушек
погулять.
На людей гуляющих посмотреть, себя показать...

---

Подвалы

В моём маленьком сердце
есть большие подвалы.
Огромные, с крепкими стенами.
Надёжные подвалы, запертые на замки.
Там хранятся старые вещи.
Зачем-то хранятся…
Туда я прячу ненависть, злобу, зависть и чужие подарки.
Там стоят бочки слёз – моих и пролитых по моей вине…
Мешки с крупными обидами и мелкими оскорблениями…
На сырых полках стоят предательства…
В зелёных банках – замаринованные желания…
И тяжёлыми, гулко звенящими цепями,
прикованы намертво к стене
прошлые мечты!
Здесь царит порядок.
Замершие песни…
Умершие крики…
Забытые слова…
В подвалах сердца я бываю только одна.
Только одна.
Никто не должен всё это видеть.
Я стою в глубочайшем из них.

Но… вот… Опять!..
Горячие красные волны заливают подвалы сердца!
Кровь поднимается выше, выше…
Заливает всё.

И тогда в моих окнах гаснут свечи.

---

Не вонзайте копьё сигареты...

Не вонзайте копьё сигареты
В тихое тело моллюска!
За розовым перламутром раковины
Комок вздрагивающей,
Страдающей плоти.
В будущей пепельнице,
В красивой безделушке
Живёт ещё чья-то боль.
Дайте её уйти!
Потом
Вычистите ножом,
Отмойте и поставьте
На видное место.
Бросайте в неё
Пепел и окурки,
И конфетный мусор,
И огрызки яблок…

В ней
Всё равно
Никогда
Не умолкнет
Море.

---

"Maripoza negra". (Дневная чёрная бабочка)

1

Наилучший коньяк – Три Звезды!
Начинается стихо-творенье…
Жизнь – как грубый наждак. Жди беды.
Продолжается жертв приношенье.

И, когда в телефоне простом
Просыпаются бесы под вечер,
Знай о том, что на фоне пустом
Возгораются чёрные свечи.

Пусть пребудешь совсем одинок,
Не поверь голосам тем исподным.
И тебя среди стен и дорог
Охранит милосердье Господне.

Пусть отныне они не звонят.
Здесь никто уже им не ответит.
Пусть в тени, пусть в тени извинят
Себя сами.
Вослед – лишь ветер!..


2

Я знала девочку.
Она была мила.
Она сидела за столом
Со мною
В кафе с названьем «Прага».
Я не скрою,
Что это я
Её с собой взяла.
На это у неё была отвага.


Она была
В коричневом и белом.
Она была смела
И молода.
На левом плечике,
Уже тогда,
Сидела чёрной бабочкой
Беда.
На белом фартучке,
На белом, белом, белом…


Мы заказали
Чёрную икру.
И очинно смутили
Немчуру.
(О, чур меня,
От национализма!)
Её мы ели ложкой,
Из каприза.
И запивали светлым,
Виноградным.
И, кажется,
Друг другу были рады…

Но бабочка
Сидела на плече.

Стоял пресветлый Ангел
При мече
И ворота неслышно
Закрывались.

Все нити
Постепенно
Обрывались.

«Я знала девочку.
Она была мила».

Но солнышко зашло
За край
Стола.


3

Прости, моё воспоминанье,
Прости, вечерняя печаль,
Прости, всеведенье, незнанье,
Прости!
И больше не скандаль.

Уходят корабли в пустыню.
Уходят люди от людей.
Давай простимся и остынем,
Переселимся в мир идей.

И станем – лишь воспоминанье,
Лишь света слабое касанье.
Благодарю за всё добро.
Прощай!
Закроется метро.

---

Эхо в огне

Попытка космогонии

Земля – расписное блюдо,
Покрыто синей глазурью,
Замысловатой сетью
Животворящих рек…
На ней накопили люди
Оружие и безумье,
Грозящее чёрной смертью.
Одумайся, Человек!

Муссоны Земли и сосны,
Сны, сумерки и соцветья,
Всё держится на Начале.
(Конструкция так проста,
Но некоторым – несносна).
Которое тысячелетье
Ни капельки не устали
Пластмассовых три кита.

(Которых и любят дети).

. . .

Ужасает,
Когда угасаем,
Как святые затворники
Красной книги,
Только – сами…

. . .

Услышь, Душа!
Бродячая собака.
На эпохальной мостовой –
Клинически-неслышный
Вой.
Под стрельчатым
Окном твоим,
Недосягаемо
Старинным,
Лежит
Решетчатая
Тень.
Аминь.


Мутанты

Земноводная пресная жизнь
Пресмыкалась в кудрявых потёмках,
Где всегда было тихо, тепло…
Появились в потёмках потомки
И их сдуру на свет понесло!..

(Тут такое пошло, что держись!)


Противопожарный плакат

Не давайте, не давайте
Детям спички:
Дети могут поминутно
Наблажить,
И спалить патриархальные
Привычки,
И уютные кавычки к слову «жить»!


Из букваря будущего

«Мама мыла раму»

Боря любит Борхеса.
Маша любит Маркеса.


О дружбе

Гамлет, не жди Горацио,
Если войной и миром
Правит тройное «рацио»
С крысьим лицом кассира!


В лоб!

В миражи и марьяжи
Божий мир принаряжен,
Но того, кто отважен,
Не лишает ума
В узурпаторском раже
Лжи и ажиотажа,
Даже
Если покняжат
И сума, и чума!


. . .

Припомнилась так памятно,
В прискорбии момента,
Старушка из пергамента
С прекрасным перманентом:

Сама слышала,
Как смеялась глухо
Эта,
В дым прожившаяся,
Старуха:
«Мне хорошо, уж я-то
Не увижу в а ш е й войны!..»
Не забыть мне тех слов
Проклятых
Исчадия Сатаны.

Но не наша вина,
Что в головы наши –
Юные, буйные, ранние,
В наши сны,
В наши замыслы
Недоношенные
Вторгается так непрошено –
Апокалиптическое
Сознание…

Когда видишь,
Как искрит, не гаснет,
Твоё «непотерянное» поколение,
Приходит терпкое, и опасное –
Историческое
Мышление…


. . .

В видимой нам
И в невидимой нам
Части вселенной
Теперь даже мнимая
Чистота
В цене необыкновенной…
Какая звериня вселенская
Залижет
Раны века двадцатого?
Большая Медведица?
Что-то не верится…
И рассудит правого и неправого?

Столько было
Страшного и кровавого
В «поступательном движении человечества»
От Лейзера Давида,
Которого
Толпа
Давила –
До лазера,
Которого п о к а не видно!..


. . .

Пусть профессиональные сновидцы
Во снах сладчайших –
Виселиц не зрят!
Видать, работа – «не по специальности»,
Или «критерии» не те у них царят…
Но тот, кто не ослеп,
Заметит вскоре,
Как выступают соли
Социальности
В наислабейшем
Незабудковом
Растворе…


Вечно

Стихали тайны рода, вида, индивида,
Когда – на противоположных полюсах,
Опять корыту
Поклонялася Бавкида,
Лицо Офелии купалось в небесах…

---

Лимит-стори

Бытие

Дика её печаль,
А может, и глупа.
Была на ней печать.
Ждала её толпа.

Смеялись доктора:
Не держит головы,
Всё говорит: пора
Убраться из Москвы…

В груди ревёт театр,
Да вот мешает труд:
«На поприще утрат
За всеми подотру

РанЕнько поутру…
РанЕнько поутру…

Сознание моё
Плюёт на бытиё!»

И честно, как баран
На новые врата,
Ведёт она таран,
Но ждёт её тщета…

Не там она идёт.
И верит – не тому.
И жизнь двойная – гнёт
Незрелому уму…

Она войдёт во тьму.
Печаль её – глупа.
Наверно, потому
Ждала её толпа.

Покинув третий Рим,
Возьмёт с собой печаль.
Не нужен пыльный грим.
Горит на ней – печать!



Легенда

Когда лимит закрыли,
Как будто не бывало,
То где-то не забыли
Отдёрнуть покрывало

И вот, в чужом обличье,
Но как бы и в своём,
Явилась дева лично.
Сознанье с бытиём.

«Времён не выбирают».
Закон неумолим.
Они – меня играют.
Я – сострадаю им.

Две хрупкие опоры
Моей больной души.
В когтях у режиссёра
Пляши – и не дыши.

Две славные актрисы.
Две жёсткие судьбы.
Изодраны кулисы
В пылу былой борьбы.

Они в ролях сгорают,
Спасая и кляня,
Играя… и играя…
Лимитчицу – меня!

По всем углам столицы
И прочих областей
Шагает, как царица,
Лимитчица – ей-ей!..

В Казани и в Рязани
Меня употребляют:
Меня едят глазами!
Но горе – разделяют.

О, зритель милосердный!
О, сладкие утехи!
Но этот запах серный!
Пути. Скрижали. Вехи.

Они меня играют.
Но снам моим молчать.
Сюда – не простираю.
Лежит на мне печать.



Они изнемогают
Под игом этой пьесы.*
Плечами пожимают:
«Не легче ль – в поэтессы?»

Я снова, по несчастью,
Печальна и глупа…

На маленькие части
Рвала
Меня
Толпа.


* «Красный уголок».

---

Твой чёрный чёлн давно отчалил...

Ты живомужняя вдова.
Предмет напрасный в мире этом.
Не пользуясь авторитетом,
Ты и жива едва-едва…

Ты – живомужняя вдова.
Твой чёрный чёлн давно отчалил.
Не помнишь, как тебя венчали.
Должно быть, ты была мертва…

А за стеною – спит ребёнок.
Он видит лишь плохие сны.
Отец и мать, как две стены,
Как две жестокие войны,
А сон ребёнка – слишком тонок…

Ты – живомужняя вдова.
В тебе любовь вопит безгласно!
Я помню: ты – была – прекрасна !
Но его чёрные слова
Твою природу изменили.
Вне естества…
Вне божества…
Ты – живомужняя вдова.

---

Быть

1.Зритель

Чёрный Гамлет на белой стене.
Пятна лиц на малиновом плюше.
Чад трагедии факельно-душен.
И отсюда не выбраться мне…

Что – катарсис!.. Молитва в огне.
Приходил: посмотреть и послушать.
Лёд и угли горящие – в душу!
И отсюда не выбраться мне!..

Одиночества горькая суть…
Многолюдие пятого акта…
Кто-то – плачет. Кого-то – несут.
У трагедии нет антрактов!

Кто там, в чёрном, распят на стене?..
Кто там, чёрный, главою – в ладони?..
Кто-то – выйдет. Кого-то – не тронет.
Но отсюда не выбраться мне.



2.

Уже – «не быть»?
Вообще.
И – королём.
На Вас и тут
(опять!)
так вопросительно
глядит толпа статистов
в лохмотьях серых
на сыром ветру
холодной Дании…
Но нет ответа
на немой вопрос.
Вы честно и настойчиво
молчите.
И нет! И нет!
И нет ответа.
Лишь звон в ушах.

(Лишь шорох в кулуарах).

Бормочет речь
надгробную
бесстрашный
и – бессильный –
Фортинбрас!

К финалу
явлен он.

Его ребята бравые
отныне –
статисты церемоний погребенья,
увы, - на Ваших, принц,
похоронах!
(Спектакль – за спектаклем!
Сезон – за сезоном!)
Жаль, в Виттенберге
Вас не научили
как вовремя
из любящего дяди
омлет приличный
правильно сготовить!
Но дядин труп
так поздно сволокли
с заплёванной предательствами
сцены!..

Тот, роковой урок –
невосполним…



Вот – Фортинбрас.
Мы следуем за ним…


3.

Два копья. Три шпаги. И плащ.
По углам – капитаны. Четверо.
Плачь, усатый! Закованный, - плачь!
Понимаешь, - исчерпано!..

По гремящей и грузной броне.
Без огранки. Без грани. Без меры.
Первородные градины, не-
превходящие в ранг лицемерный.

Слышишь, - можно! За слабь не сочтёт
ни один. Мы едины – на время!
Да не вовремя… Значит – не в счёт.
Мы теперь – безобидное племя…

Унесут. Унесут. Упасут
от пожравшего жизнь Эльсинора!
Совершив святотатственный суд,
позади разлагается свора.

И несут капитаны его.
Громыхают железные шпоры.
Он не помнит теперь ничего.
Ни – себя. Ни – короны. Ни – вора.

Так, ТАК, Т А К
глядит толпа статистов
в лохмотьях серых
на сыром ветру
холодной Дании…
Багровеют глаза и слезят.
И зудят застарелые струпья…

К Эльсинору – вороны скользят
на призыв коронованных трупов!

Всё зверьё с подведённым брюшком
покидает глубокие норы,
отправляется лёгким шажком
на шикарный обед. – К Эльсинору!



-------------------





Что… там?..
… на сыром
холодной Дан…
БЫТЬ!

---

Ещё одна жизнь. (Из Юриса Кунноса)

. . .
Из одиночества огромного поэзия идёт:
из вековых лесов, из родников, по островам болот,
в явленье духов, волчьим стаям в перегон, над пылью войн,
над буераками времён, через пороги старых ран и страшных
тайн пылает углями поток, как пояс дайн.

Из одиночества огромного поэзия идёт:
булыжник высох и бегут вперёд
голландцами авто, бряцают шпоры славы – кандалы
и здания молчат, как корабли, и птиц
глубинных тянет вверх к обрубкам лип и лиц.

Из одиночества огромного поэзия идёт:
а может быть, не так, скорей, смелей, наоборот:
под гром тромбоновый, под трубную сиятельную медь.
… кипит родник, и котелок прыг-скок, а познакомиться
нам не успеть.


Успение оратая

всё тише и тише
на востоке машет крыльями ветер

так мастерски морщинами лицо
резчик по дереву метит

и кузнец закаляет дух
у ремесла золотая основа

как берёзовую пыльцу и разом
как булаву выковывает он слово

навек с отечеством обвенчав
рубит плотник в избе оконце

стремглав бежит в закрома
рожь превращённая в солнце

всё тише и тише
покуда тихо становится всё окрест

стирает пот со лба
кто надгробный вытесал крест

. . .

ЛАптава. Вслушайся в слово: Лаптава…
Звучит как «лапа», «лопата канавокопателя»,
как «лапти из лыка», как… не знаю что.
Здесь жил муж, самый знаменитый из всей
пЕдедзской, бОлупской, пЕрдейской братии плотогонов.
Им ещё и теперь припугивают ребятишек, вечерами рассказывая байки.

Очка из Лаптавы, картёжник, обманщик –
его тятеньку бабка весной на плоту родила
с подпиленным по-шулерски ногтем –
так направлял плотогонов помятые латы,
что многим пришлось гнать змею большаком по косому зигзагу, домой.

Дуги для упряжи, санные полозы, тележных колёс обода
Очка гнул на пяти гибалах, пахал в чёрном теле,
в ржавом поту купался.
И будет тому уже пять или десять годков,
как он в иных охотничьих угодьях,
у вечных потоков, с острогой среди рыб.

Может быть, успел проиграть ключи Петра,
крылышки ангелочков,
может быть, нынче мёрзнет Очка, трясётся, плюётся в пыли, сквозняке,
пропив чёртовой бабушке последнее полено,
того и гляди, вороном слетит на землю обратно,

в древнюю атзельскую деревню с крышами, словно пилы в землю зубьями
вогнанные,
где на каждой дверце три царя-креста понаписаны, чтоб оберечь,
в деревню Очела, всю в острых запахах шкур скорняжных,
пареных вяза и дуба,
да в доносящейся до нас игре музыкантов.

Да, дрался с двинскими плотогонами в «Корчме Свиней»,
порою брёвна чужие таскал из прибрежных румов,
ходил в непросушенной робе, за воротом вшей давя,
жаждал – всегда,
и, листая страницы книги, слюнявил палец, землёй заросший,
и тихо заклинал: Лаптава, Лаптава…

(журнал «Даугава» 7. 1983)

Публикую здесь в память Юриса Кунноса.

---

Январь разверзся, словно бездна...

Январь разверзся, словно бездна.
И Старый год отчалил влево,
А Новый год – качнулся вправо.
Была сладка его отрава!
Но не для всех она полезна…

Январь распался на две части.
Теперь уже ничем не склеить
Те две неравных половины:
Они пред миром неповинны,
Когда б не беды, да напасти.

Январь раскрылся, словно рана.
Так неожиданно и странно
Обманной оттепелью губит.
Капель ночами злая лупит:

«Меня никто-никто не любит.
Меня никто-никто не любит»

---

Январская оттепель

Мне вежливо лепечет
Оттепель,
Что рядышком удача,
Вот, теперь.
Что горести мои
Минутные,
А радости мои
Уютные.

Лелеет-ублажает
Оттепель,
Туманно навевает
Оторопь,
Что вспенятся корзины
Фруктами,
Что пройдены тропинки
Трудные.

Баюкает-качает
Оттепель,
Но твёрдые дороги
Портит ведь.
Январская, увы,
Январская…
Не верю, хоть дари
Полцарства мне!

---

Остановленный вальс

Пал туман.
Прошлой ночью пора
наступила, заставила:
многошумные,
чёрные только вчера,
стекленеют кристаллами.

Грустный сон.
Остановленный вальс.
Голубое и белое.
Я такими
не помнила вас.
Что-то сделалось.

В полном морозном
безветрии,
в зимнем безверье,
деревенеют
деревья древние.
Дремлют деревья…

---

Огни сигар светилами вставали...

Огни сигар светилами вставали
Над ровными квадратами полей.
Там пешки вдохновенно умирали
За чёрных и за белых королей.

И полегла последняя пехота.
Росла гора из деревянных тел.
Стоическая кончена работа.
Необратим печальный ваш удел…

Бедняги пешки не подозревали,
Что выполнены в том же матерьяле.

А рупоры вседневно возглашали,
Что все мы братия навеки тут:
И ты, и я, и телепроститут,
И это пугало в псевдоцыганской шали.

… Шагай вперёд, бей – по диагонали!..

---

Булгаковский цикл.Тёмные лошади.

Эх, палки-ёлки,
Столько в чёлке
Контрабандного серебра!..

И – маловато
Роста – «в холке»,
Знать, мало холят,
А хотят,
Чтобы бежали мы
Не слишком малахольно!..

Мы, лошади, которые – во тьме,
Так любим поворчать
Насчёт своей планиды.
Но знаем: где-то и на нас
Имеют виды.
И держат нас в уме.
И будет ипподром
Ещё от нас торчать,-
Как космодром!

Мы кони тьмы,
Мы негатив победы,
Мы дети удивлённого побега
От неизбежности.
Мы вносим неожиданную ясность
В нахально подтасованный итог.

Тот, кто на нас не ставит,
Тот рискует не проигрышем –
Временным и энным:
Рискует вечным выигрышем он.
Не видя нас, едва-едва бредущих,
По колено в восторгах,
Адресованных не нам,
Едва скользящих в чёрных, ломких травах…
(О, хоть бы горсточку небесного овса…
Не ведаем виновных или правых,
Но чувствуем, что бегу – нет конца…)

Не ставящий на нас – не просекает
(вот, паразит),
То, что сквозь нас сквозит
И то, что в нас самих таинственно сверкает.
И вас сразит.
Оно сильнее нас.
Сейчас, сейчас

На нас, - оплёванных, чешуйчато-лишайных,
Приблудных, чужеродных попрошаек
Поставьте, сударь, грошик.
Отломится Вам выигрыш хороший.
Вы с нами – изживёте неизбежность!

… Но, право, сколько в гриве седины.

---

«Исход»

Эх, омочу бебрян рукав
Я в Гудзон-реке…

Может, скажешь, ерундовину гоню?
Наши Нюшки
За понюшку
Стали – «ню».
Есть прорушка на старушку –
Раззвоню –
Наши Нюшки, как из пушки,
Стали – «ню».
То-то, нюни распустили мужики:
«Эх, пропали наши светлые деньки…
Уплывают наши крали за кордон!
За доллАры,
За товары,
За капрон –
Наши Нюшки-хохотушки стали «ню».
Эх, генофонд пораспродали на корню…»
А чем ругаться, возмущаться, трепетать,-
Повнимательней Радищева читать…

А ни словечка больше тут не припишу…
…А в стороночке платочком помашу!


Песня на стихотворение "Исход": http://chelukanova.ru/pesni.html

---

Бытовое

Двое ссорятся на кухне.
За стеной – соседи слышат.
В занавешенном закуте
Лихоманка жаром пышет.

И таким именованьям
Отверзается дорога!
Где ты, «первое свиданье»?
Где – «девчонка-недотрога»?

Двое встретились со скуки,
Жизнь порвали на куски,
Заорали – от тоски…

Имена их умирают.

Ангелы – ломают руки
И крылами утирают
Слёзы жалости и муки.

---

Там – вялая и скучная жена…

«Если отказ от маленького счастьица позволяет
увидеть большое счастье, пусть мудрый откажется
от маленького счастьица, размышляя о большом
счастье».
(Дхаммапада, 290).

Там – вялая и скучная жена
С её постылым,
Пенелопьим ожиданьем…
А жизнь!
Таких красоточек полна,
Истаивающих от вниманья!..

И я прошу: мгновение, продлись!
Пусть лучше буду подлым,
Но счастливым,
А ты, моя родная, – провались.
И все твои котлетки и подливы.

По жизни я шагаю широко.
Я только за порогом хорошею.
И на диванах в стиле рококо
Я не одну прихватывал за шею…

О, верные снегурочки мои,
Уж не одну я превратил в водицу.
Ты на меня с упрёком не смотри –
При муже ты живом – вдовица.
Ты пенелопьими глазами
Не вращай. Адью.
Прощай.

---

Не говорите больше о Луне...

Не говорите больше о Луне.
Все эти разговоры не по мне.

Надежд абсурды, блажи, миражи,
Лжи нежилые, злые этажи,
Луна, кому другому предложи.

И в небе, и в окне поворожи
Кому-нибудь другому, но не мне.

Не говорите больше о Луне.

---

Старушка

Ты видишь её? Ты не видишь её.
Ты смотришь на неких…
Её бытиё. И твоё бытиё.
Сливаются реки.

Она тебя видит, хоть смотрит назад,
В забытую осень.
В заветную юность летит её взгляд,
В надзвёздную просинь.

Уходит она далеко-далеко,
Где аккордеоны.
Где, кажется, было легко… широко…
Прощанье. Погоны.

Ты видишь её? Такая беда –
Нет песен.
Несётся орда, незнамо куда,
Зато – в мерседесе.

---

Подросток Савенко, не трожьте лимонку!..

«Когда пала Бастилия, в ней обнаружены были
всего семь стариков, весьма недовольных тем,
что их побеспокоили…»

К чему призываешь фальцетисто, звонко?
Париж – твой папаша. Америка – мать.
Подросток Савенко, не трожьте лимонку!
Не надо мальчонкам гранатой играть.

Вернись в родную западную даль:
Возьми Бастилию, бери Версаль,
А, если слабо,
Так хоть мост Мирабо!..

---

Невыездной

Кого-то держит мира суета.
Мельканье стран –
Для них простая норма.

Континентальная магнитная плита,
Вернее, Средне-Русская платформа,
Его схватила крепко, на века,
И слишком далеко не отпускала…
Молдавия… Одесса… Он пока
Не ведал силы этого накала.
И проникал душой за облака,
Приподымал природы покрывала,
Да пил из дорогого родника.

В величии тяжёлом и недвижном,
В непостижимом замысле времён
Сияла Русь отважным делом книжным,
Волшебной вереницею имён…

Был притягателен, высок и гипнотичен
Всхолмлённых далей напряжённый ритм.
Поэт хотел святой свободы птичьей!
Но как его оковывал магнит!..

Натянуты поводья, кони-птицы!
Как змеи
Извиваются
Границы.

… Потом обнимет
Не Фаддей Булгарин,
А светлый вздох
Всея Земли –
Гагарин…

---

Это зеркало клянёт однообразье...

Это зеркало клянёт однообразье,
Изучая пожелтевшие глаза.
«Очи чёрные» счастливейших оказий,
Очи, сжёгшие спасительный азарт.

Никого не будет в доме ночью этой.
В дверь отверстую никто не постучит.
Завершаются чаи и сигареты,
Лишь Луна надсадно воет и ворчит…

В этом доме, в этом гулком равелине,
Злая полночь не оставила следов.
Новых суток первый час в слепой гордыне
Не жалеет кратковременных трудов.

Приходите, дорогие, приходите,
Хоть в беседах всё пойдёт у нас на лад.
Час второй в своекорыстном аппетите
Пожирает беззащитный циферблат…

Погашу свои огни сторожевые.
Опознание фасаду не грозит.
Мне пригрезятся друзья мои живые,
Полумёртвый наносящие визит…

---

Танго моря и берега

На берегу пустынно всё.
Там лишь утёсы,
Как надгробья Капулетти.
И распласталась тишина,
И море грустное таинственно молчит,
Невероятно невесом,
Над побережьем повисает
Лёгкий ветер.
И робко первая волна, пока одна, совсем одна,
Ложится грудью на песок…

Рыдает море
На плече гранитном,
Несёт свою тоску без берегов…
О, как хочу я прямо и открыто,
Тебе сказать, что я люблю –
Без предисловий и обиняков!..

А море к берегу спешит.
И заискрился он,
Меняя очертанья,
Волна стремится за волной
К его гранитным, дорогим стопам,
Но, нарываясь на гранит,
Оно несёт с собой
Свои мечтанья…
И очень хочет рассказать, то, что никак не увязать,
Но что так жжёт и так болит…

Когда тебя
Перед собою вижу,
Мне тяжело, и всё же, так легко:
Ведь я тебя люблю и – ненавижу ,
Люблю за то, что ты такой,
И ненавижу тебя за то, что – далеко…

---

Глаза в глаза. Глаза в глаза...

Глаза в глаза. Глаза в глаза.
Пере-смотри портрет Винсента,
Того,что Отдал под проценты
Все тридцать семь. Не жизнь: гроза.
Или – слеза.
За ней не следуй, кто не в силе!
Ну, а суметь сказать спасибо
Жизнь коротка…
Пока, пока
Висел Винсент
Из «Огонька»
В одной теплушке
На Турксибе…

---

Осень. Осанна осине!..

Осень. Осанна осине!
Осанка осин пропала.
Не узнаёте отныне.
Была королевой бала.

Осинины именины.
Ветер и вечер – братья.
Летучие паутины
Поверх пестрейшего платья…

Горела гордо-бордовым.
Светилась медью и синью.
Слыла прямой и бедовой.
Осень. Осанна осине!

---

Ну вот, приснился...

Ну вот, приснился.
Сзади подошёл,
Взял за руки
И щекотал ладони…
О, как мне вырваться,
Какие кони
Спасут меня от сна,
Где снова – он?

Зачем сознанье мучить
Столько лет,
Зачем опять являться
Ниоткуда?
И я тебя послала,
Моё чудо,
И ты меня не знал…
Отколь привет?

Но если даже
Тот тебя прислал,
Кто ведает
Довольно мрачным миром,
Таким ко мне
Повеяло эфиром
И умиротворением,
Что сам вопрос отпал.

---

Театр Карабаса

1. Полечка

Маленькие куколки,
Тонкие и хрупкие,
С крохотными губками,
Бусинками глаз,
Танцевали полечку
На потеху публике
В голубом и розовом
Театре «Карабас».

«Карабас Барабас любит нас!
Никому никогда не отдаст!»

Танцевали полечку
Милую, весёлую,
Танцевали в сотый,
В миллионный раз.
Потешали публику.
С каждого – по рублику
В голубом и розовом
Театре «Карабас».

«Карабас Барабас это – да-с!
Никому никогда не продаст!»

Публика кричит: «Ещё!»
Дивно! Обхохочешься!
Ну-ка, ну-ка, куколки,
Распотешьте нас!
Снова мини-каблучки
Чётко ритм отстукивают
В голубом и розовом
Театре «Карабас».

«Карабас Барабас! Вот – даёт!»

И у касс не редеет народ!..

2. Представление окончено

Отзвучали маленькие флейты.
Факелы погасли. И теперь
Суета лакеев и форейторов
Не ворвётся в низенькую дверь…
Но за стенами
Полотняными,
Полосатыми,
Балаганными
Мрачно ходит
Шагами пьяными,
Раздавить сапогами грозит
Их хозяин,
И злобно басит:

3. Куплеты Карабаса

Я великий Карабас,
Знаменитый Барабас
И моя борода – бесконечна!
Я и в профиль и анфас
Бесподобный Барабас!
И неведома мне человечность!
Я великий Барабас,
Несравненный Карабас!
Возразить не посмеют, конечно же.
Танцевать заставлю враз

Этой плёткой хоть сейчас
Кучу грязной вонючей ветоши!

4. Танец плётки

По бархатным жилетам
Жгу! Жгу!
По кружевным манжетам
Бью! Бью!
По лицам тонким, бледным
Хрясть! Хрясть!
Ни в первый – ни в последний!
Власть! – Всласть!

5. Актёры

Промакнула слезинку Мальвина
Кружевною своей пелериной.
Рукавом, скроённым хитро,
Пот холодный утёр Пьеро.
Из-за мокрых, усталых спин
Тяжело смотрел Арлекин.

6. Силуэт К-К-Карррабаса

Он восседает в темноте.
В плаще, в цилиндре, в бороде.
И бородища так длинна,
Что полусонная Луна
Была захлёстнута жгутом
Клочкастым, рыжим, и потом
Её принудили на треть
Накала медленно гореть.
И с Карабасовой руки
Пихнули на колосники.
И до сих пор она висит.
Не гаснет… Но и не горит!
Висит одна… На высоте…
«Бананы зреют в темноте!»

7. Думы Карабаса

«Под пленною Луною,
Ленивою, больною,
Зато такой ручною
Мне сладко пребывать…

Горжусь своей мошною!
Полегче-ка со мною!
Монетки – я не скрою –
Всё будут прибывать!

Я мыслю очень здраво,
Пью кофе и какао.
Мой капитал – направо –
И я направо пру!

Кто пикнет, что неправый,
Когда имею право!
Командуя оравой,
Сказать умею «тпру»!

Панически боятся
Тряпичные паяцы!
Пугаются и пальца,
И голоса, и глаз…

Но… мне пора податься
В привычное палаццо,
Как следует проспаться
И подвести баланс!»

(Широко и громко зевает. Развешивает актёров по гвоздям.
Грозит плёткой сцене. Уходит.)

8. Недоумение Луны

Я – ночное светило.
Я недавно – светило!
Но когда это было…
Но когда это было…

---

Когда постигнешь...

Когда постигнешь,
Что любви уже не будет,
Забудешь слово «вдруг» и глупые наряды;
Что не придёт, не глянет, не разбудит,
Не сядет рядом;

Когда познаешь,
Как невинно, неповинно,
Бездарно, зло, навязчиво, вслепую…
Каких небесных философий вина
Встуманят твою голову пустую?

Не возжелать любви «большой-большой»
Давно прозревшей,
Всё оплакавшей душой!

---

Ты чувствуешь грань, тетиву, напряженье...

Ты чувствуешь грань, тетиву, напряженье.
Уже ль тебе тридцать? Уже ли? Уже ли?
Ужалило цифрой. Огнём обожгло.
Уже ли, уже ли что было – прошло?

Назад оглянуться – не многое нужно.
Вперёд просочиться – натужно, недужно.
Неужто удушье – предел и венец?
Любовей и дружеб печальный конец.

Безвременный срок осознанья – сомненья.
Неужто отторглось святое мгновенье
Невиданной лёгкости и прямоты,
Неужто взаправду и ты – у черты?

Ты чувствуешь грань, тетиву, напряженье.
Ужель тебе тридцать?
Уже ли?..

---

Ретиво их стегали!..

Ретиво их стегали!
Стоп. Ни вперёд – ни вспять.
Всё. Лошади устали.
Им некуда скакать.

Зачем по мокрым спинам
Вы хлещете бичом?
Опять – на именины…
А лошади – причём ?!

Рывок! Коляска - набок.
Оглобли – пополам .
И вот теперь хотя бы
Не до апломба вам.

С весёлым, лёгким ржаньем,
Взахлёб и наобум!
Как лошади бежали –
Лишь свет и ветра шум…

Тонули в тонких травах.
Катались по росе.
О, как вы были правы,
Под болью не присев!

Пускай потом изловят,
Посадят на запор.
Считают поголовье
По кличкам. С этих пор

Вам будут сниться рощи,
Зелёным зовом звать…
Всё проще, проще, проще
Уздечку оборвать!..

---

Булгаковский цикл. Гелла.

Холодное, мёртвое тело,
Ведомое праведным гневом,
О, Гелла, ужасная Гелла,
Зелёная голая дева.

Творя отомщение смело,
Растут оголённые руки.
О, Гелла, бесстыдная Гелла,
Тень страсти в сиянии муки!

А в теле – душа изболела.
А телу – претит неподвижность.
Убийственно светится Гелла
Волос своих факелом рыжим!

Разбужена. После – забыта,
Когда своё сделала дело.
Что дальше с тобой – шито-крыто.
О, Гелла, трагичная Гелла!

Зелёные бёдра и груди,
А волосы – факелом взмыли!
Орудие. Просто орудье.
Использовали – зачехлили.

Такого ль желала удела?..
В ответ захохочешь хрипато.
О, Гелла, о, бедная Гелла,
Читатели не виноваты…

---

Противопожарное

Выходные, выходные,
Одномастные такие.

Шашлыки и фейерверки
И для Мишки, и для Верки!

Я бы в глаз с размаху дал
Тем, кто выдумал мангал!

Ныне каждому знаком
Запах мяса «с угольком»…

И стоят, земли краса,
Погорелые леса…

Гибнет птица, гибнет зверь.
Кто мы, Господи, теперь?..

… Вновь кидает дурачок
Непогашенный бычок…

Недоразвитый придурок.
Непогашенный окурок.

---

Булгаковский цикл. Непраздничное обращение в праздничный день.

… Станиславский был так красив, что и я загляделся.
Он был естественный король во всяком царстве, и всех
королевских тронов на него не хватило бы. Немирович же
был так умён, что мог у лучшего короля служить в министрах
(обоих видел у барона Н.В.Дризена).
В.В.Розанов «Как падала и упала Россия».

Ах, Константин Сергеевич!..
Вы так очаровательно рассеяны,
Как будто спор ведёте с Немировичем
О странном бюсте, что гнездится в вестибюле…
Искусствоведческий, суровый спор.
ДиспУт!..

(О, как Вы светитесь при взгляде
Из наших нор, и шор, и пут…)
Хотя и нас, и Вас надули эти люди.

О, ветры времени. От них не поздоровится.
Такие арсеналы не расстреляны.

Погаснет свет! Даёшь Театра Мрак!
Да будет так.

27 марта. День Театра.

---

Не существует в небе полостей...

. . .

Не существует в небе полостей,
Но существуют с неба стрелы –
И всё, что было славно, смело,
Сбывается – в сердечной области.

А небо висло и линяло,
А небо пенилось и пучилось.
Ах, небо так меня меняло,
Готовило к нелёгкой участи…

А я под небом, как в ладони,
Которая не жмёт, не давит.
Ладья ладони – дале… доле…
Пусть ветер в парус : небо правит!
И память.

---

Булгаковский цикл. Михаилу Булгакову.

21 ноября обрела, наконец, книгу о нём,
долгожданную, тщетно искомую.


В день архангела Михаила
Я нашла ненароком то,
Что так долго не находила…

(А осенних дней решето
Исходило злыми дождями,
Теми, что не от слова «жди».
Время – стёрто распрями, прями,
И слепыми поводырями,
Повторяющими упрямо,
Что они лишь – шагают прямо,
Что они-то и впрямь вожди…)

… Вы – у красной зубчатой стены
С ощущением зыбкой вины.

Метафизика здешних мест –
И надежда –
Меж рубиновых знаков – к р е с т.
Как и прежде.

Запрокинете голову: «Боже!
Ну, ответь мне: доколе, доколь?!..»


Ветер – стоном сонма казнённых.

А за Вами – странный прохожий…
Ба! Фигура в пальто казённом,
Наживая себе звезду
На невидимых миру погонах,
Находя поступок резонным,
Вслед метнётся – серая моль.
Не «пузырь асфальта» - мозоль .

---

«Что ж, на набережную!
Уйду».

---

Ликует лето! Купы – куполами...

Ликует лето! Купы – куполами.
Одежды парашютны и тончайши.
Тепло заполонило полость чаши
Глобально-голубой. И легче лани,

Под колпаком столь деятельной лени,
Как в солнцеперегоночной реторте,
К июльским воплощениям готовьтесь!
Да сбудутся! По летнему веленью.

Любить, любить. С нуля – неудержимо…
Покуда холода не отменили
Зелёный фарс. Пока афиша бьётся.

Забаламутило. Зажгло – да удружило:
В последней сцене лета – «или-или».
И осени разгадывать придётся…


Слушать: http://chelukanova.ru/avtor.html

---

Булгаковский цикл. Доносы.

«… Это были не доносы, а докладные записки».
(Фраза преподавателя «общественных наук»).



… Ну, а когда возник протез ликбеза,
То всякий возомнил,
Что мил богам – кто грамоте обучен.
И в этом мире, грязном и вонючем,
Теперь уж каждый с музами дружил
И рифмовал: «Даёшь! – Ядрёна вошь!»

О, графомания советского доноса,
Ещё не писана история твоя.
Стояли буковки доверчиво и косо,
Идейно-ядовитая струя
С конца пера напыщенно свисала…
За ордера квартирные, за сало.

А, зачастую, просто так – из зоологии,
Геронтологии, а не «идеологии»
Сжирал сосед соседа, нависая
Над строчками доноса… Будто сало
Сжирал. И было мало, мало, мало.
И мама мыла, мыла, мыла раму.

Усатый всё винищем запивал.
И к новым достиженьям призывал.

---

Булгаковский цикл. Новый «НЭП»

М.Б.

Вы скажите на милость:
Как Вам наш новый «НЭП»?
Всё смешалось, свалялось, свалилось
В тёмном вихре судеб.

Это время похоже
На затоваренный склеп.
Всё дороже, дороже, дороже –
И улыбка, и хлеб…

И шарашит морозом по коже!

Восхваляет время сие, кто выгодно слеп.
Восхваляет вслух
Лишь тот, кто выгодно глух.
О, глумливое время! На золоте – крови след.

И «горящее сердце Данко» -
В толстом сейфе швейцарского банка!

90-е.

---

Булгаковский цикл. Маргаритина мазь не поможет…

В.В.

Маргаритина мазь не поможет.
Не взлететь. Не вернуть. Не найти.
Можно все перещупать пути,
Перервать, перепутать – всё то же!..

Кто бессильно шагает вдоль полок?
Кто там платит бессрочный налог?
Продырявят дожди потолок,
Но не сдвинется траурный полог…

Только книги молчали рядами.
Только звёзды стояли в окне
И, тебя понимая вполне,
Не предали. Хотя – не рыдали…

Лишь родство переходит в сиротство.
Так звезда – зажигает звезду
И в густом трагедийном чаду
Снова голос живой отзовётся,

Сквозь блудливые радиоволны
И мирское словечко «успех» -
Запоёт! Через муку помех. –
Напоённо. Эфирно. И полно.

1981.

---

Цветок жене

Эта мымра судьбой исхлёстана,
Глаз недобрый и стать не та.
Долго бродится перекрёстками,
Ведь домой идти – на черта!

Вот и снова прошёл бы мимо я…
Иль под старость вселился бес?
И чужих достоинства мнимые
Набирать начинают вес.

Жизнь скучна, хоть полна скандалами.
В голове ли дело? В ногах?..
Эвон, сколько тёлочек яловых
В длинных, замшевых сапогах…

Что-то плещется и дрожит во мне,
И по жилам проходит ток,
И совсем уже неожиданно –
Покупаю
Жене
Цветок.

---

Булгаковский цикл. У зубчатой стены.

Отошли далеко времена
Оголтелых баскаков и ханов.
Хорошела страна, веселела сполна
Под охраной кровавого хама.
Там, на башнях, давно не орлы –
Пентаграммы сверкают упрямо,
Но кресты уцелели на храмах
От погромов «грядущего хама»
Посредине огромной Орды.

---

Булгаковский цикл. Коровьев.

Ах, сударь в клеточку,
постой минуточку,
подстрой-ка шуточку,
или дай под дых!
Скажи двусмысленность;
комплимент изысканный,
и до того неискренний,
что захватит дух!
Зависни в воздухе,
ведь ни житья – ни роздыху.
Управдомы грозные –
а ты плюнь на них!
Черканут квитанцию
и запретят вибрацию
инфернальных крыл
невидимых твоих…



Реклама

Храните вашу валюту
в несгораемых примусах!

---

Акустическая гитара...

Акустическая гитара,
Акустическая гитара,
Когда воздуха не хватало,
Ты давала нам говорить.
В кислородное голоданье,
В поголовное увяданье
Акустическая гитара
Выводила нас на простор,
Раскрывала звуков шатёр…
И, подобно глотку озона,
В это страшное межсезонье
Отстранённо и озарённо
Избавляла нас от позора
Слишком пристального призора.

Поклоняюсь твоим звездАм.
Не забуду. И не предам.

Припадаю к твоим струнАм.
Ты ещё пригодишься нам…

---

Гипсовые боги

Я вернулась с урока кунг фу
В день, когда Вы, любя, изменяли.
Пустоглазые гипсы в шкафу
Запредельные слёзы роняли.

Я читала поэта Ду Фу
В день, когда Вы судьбу загадали.
Пустоглазые гипсы в шкафу
Откровенно и громко рыдали.

Уноси, изменник, ноги:
Плачут гипсовые боги!

---

Мне Никой пред тобою не возникнуть...

Мне Никой пред тобою не возникнуть.
Не пировать на празднествах Венеры.
Осталось лишь к следам твоим приникнуть,
Уныло схоронив обломки веры
К тебе, презренный...

---

Карточный домик

1

Из атласных, презнакомых, новых,
к сожалению, - «игральных», карт,
дом стоял… Но на каких основах?
Промолчат и Ньютон, и Декарт.

Выстроен – из всей колоды разом!
Двухэтажный. Виден – далеко…
Справа – превосходная терраса.
Слева – замечательный балкон!

Где стоял тот домик – неизвестно…
Может, близко? Очень может быть…
А вокруг – цветы! Столпились тесно…
Как бы их названий не забыть!

Короли в том доме мирно жили
и друг другу говорили «Вы»,
потому, что короли носили
сразу две красивых головы.

Жили там четыре чудо Дамы…
И хоть были четырёх мастей,
никогда не вспыхивали драмы.
Были отношения – «о,кей»!

Танцевали в разноцветных залах,
Приглашали в гости добрых фей…
Никогда не делали скандалов
потому, что были эти Дамы
раза в два обычных дам умней!

Им служили вольные Валеты.
Охраняли. Пили славный эль.
Не было напраслин и наветов,
даже не слыхали про «дуэль».

Жили там два брата-близнеца.
Джокеры – шуты и менестрели.
О! Они шутили без конца!
И играли гаммы на свирели…

Вечерами голубыми, длинными,
братья запасались мандолинами
и тогда – откладывали гаммы
и аккомпанировали Дамам.

Боже мой, как пели Дамы эти!..
Слаженней квартета нет на свете.
Звучное контральто Дамы Треф…
И Бубновой ласковый напев…

Медленно над домом появлялось
лунное подобие часов…
Дверь сама надёжно запиралась
на воображаемый засов.

Шла колдунья-Ночь воздушным шагом…
Прах земной – не для её ноги.
И соцветия цыганских шалей
медленно роняли лепестки…

2

Что было – неизвестно.
А может, просто так
разрушилась,
исчезла
гармония…
мечта…

3

Я – не верю!
Вот – жутчайший вымысел:
- кучка чёрных,
сморщенных трилистников…
Горстка красных
вырванных сердец…
Карты смешаны!
Пропал
дом,
который
тут стоял.
Пики – пеплом!
Буби – кровью!
Всё.
Играйте!
На здоровье.

4

Ты стоишь
невесомо-упрямо.
Над тобой
незакатна Луна.
И Крестовая
грустная Дама
на дорогу
глядит
из окна…

---

Невозможно...

Невозможно
Оставаться
В пустоте
Постылых
Комнат.

. . . Надо в ком-то
. . . Отражаться.
. . . Преломляться
. . . Надо
. . . В ком-то...

---

Каким страданием...

Каким страданием
Твоё лицо
Одухотворено?..
Распахнуто.
Отворено невыразимо!

Несчастье.
Словно яд в вино.
Горит в груди.
Болит оно.
В лице душа живёт.
Когда – невыносимо!

---

Вечеринка

Дорвалась до тепла, недотрога…
- Не удерживайте. Темно.
Проводили гурьбой до порога,
Да никто не смотрел в окно.

---

Зову не этих, приходящих...

Зову не этих, приходящих
подённо в дружбу поиграть.
То в органичную беседу,
то в «разлюлималинамать».

Когда отрава, как отрада
и самый вялый ветер гнёт,
жду тех,
кого кричать
не надо,
из тех,
кто вовремя
придёт!

---

Бунт незабудок

Цвет-незабудка, цвета надежды,
Неба, не бунта.
Бунт незабудок манит и будит.
Будет ли? Будет?
Будет ли встреча? Да. Недалече.
Контуры – резче…
Мы говорили на разноречье,
Мой человече.
Я уплывала великолепно
И беспробудно…
Под каблуками – бунт незабудок!
Помню, как будто.
Ты исчезал тяжело и надуто,
Зло и щемящее…
Смятая синяя пыль незабудок –
Смех незабудок,
Прах незабудок –
Всё – в настоящем!..

---

Ошеломил...

Ошеломил.
Обескуражил.
Обезоружил.
- Отпустил…
В полон не взял.
Но я отважно
Шепчу обычное
«прости».

Обожествляла…
Обожала…
Отождествляла…
- Отошла!
Потом казалось:
Света мало
И недостаточно
Тепла…

Тебя устало
Упустила
Не уступила
- Потеряла!
Наверно, силы
Не хватило?..
Наверно, сердца
Не достало?..

---

Ответствуешь: Оль, не неволь...

Ответствуешь: Оль, не неволь.
Ну что тут поделать…

В глазах твоих белая боль.
Её – не подделать.

Злосчастная «чёрная моль»
Покинет пределы
Вдыхать голубой алкоголь
Лесов поределых…

Ты вспомнишь не к месту – Ассоль.
Я – Сольвейг, - несмело.

Проститься с собою позволь.

Ни света…
Ни дела.

---

Предвестие

Ни терновым венцом, ни лавровым,
Вероятно, не будут венчать,
Но пред вечным законом суровым
Всё равно предстоит отвечать.

И тропа под ногой оборвётся,
И дорога к концу подойдёт,
Огнеликое, бодрое солнце
В одинокую бездну падёт.

Лишь хватило бы долготерпенья
Неуёмной и смутной душе
Для потАйного тихого пенья,
Для смиренья ли только уже.

Воскружу поднебесною птицей,
Полыхну опереньем, маня.

… Молодые, прекрасные лица
Предпочли не узнать про меня.

---

Оглянувшийся вниз

Ушедший с надеждой –
В живого надежду вселит
И веру в холодный,
Но непотопляемый мир,
Где звоны колодников
Гулкий глотает эфир,
Где чрево земное,
Как тело людское, болит…

Старинные странники
Смутной бредут чередой
В раздранных одеждах.

Свирепствует воздух седой –
Ветр стадных времён
В разметённых и взвихренных космах!
Но в каждом провальном зрачке
Разверзается Космос…
Земля остановит скитальца,
Хлеба преломив.
Наивна, невинна, нетленна её атмосфера…
Он видит:

… По центру Сахары, не тая,
Петляют следы Агасфера;
По следу – слепой и усталый
Слоняется миф.
Цепочка следов вырастает…
Кончается Эра.

---

Что-то в жизни важное потеряно...

Что-то в жизни важное потеряно.
Может, вера чистая изверена?
Оттого ругаю – неумеренно.
Оттого шагаю – неуверенно.

Что-то в жизни важное не найдено:
Но найду. Лишь верить, верить надобно.
Чтобы было ново всё и наново.
Чтобы было всё бело и набело.

Что-то в жизни важное не найдено:
То ль – потеряно, а то ль – украдено?..

---

Жизнь по жилам текла еле-еле...

«Разве судьба может быть
Ржавым замком,
Когда знаешь тайну,
Которой покоряются джинны?»
(восточная мудрость)

Жизнь по жилам текла еле-еле,
Безотрадна и нехороша.
В грязном и опозоренном теле
Проживала живая душа.

То ли что-то оно проморгало,
То ли просто пустило в распыл,
Но светился незримо и ало
Стержневой нерастраченный пыл!

Под давленьем загнёток, заглушек,
Под навязчивым взором часов,
Под невежливый шелест старушек
Всё звучал и дичал её зов.

И когда-нибудь, где-нибудь, всё же,
Отзовётся её естество…

И не гоже судить «по одёже».
О, не стоит. Так легче всего.

---

Шум дождя в холодной темноте...

Шум дождя в холодной темноте,
Тающие тени на обоях,
Телезритель, склонный к полноте
Бытия, проигранного с боем.

Оплывает каверзный уют
Бытия, изъеденного бытом.
Петухи горячие клюют…
Выдают за битого небитых…
Ведьму женят…
Новостей не счесть.
Времени стрела необратима.
Помолчим про совесть и про честь
Пасть пред купиной неопалимой.


«Шум дождя в холодной темноте» -
Это тема… это тема… те…

---

Сигулда

Сигулда – гул времён.
Помню тебя одну.
Снова тебе на поклон
Тихо – шагну…
О! Никакая ты
Не «маленькая Швейцария».
Альпы… Школьные карты…
Ты – затеряннее.
Ты – царственнее.
--------
Достойны высот мирозданья
Легенды твои и преданья.

Поют доломиты и глины
Старинные, славные гимны.

Замшелых древес колоннады…
Пусть листья и птицы – в отлёте,
С тобою – иного не надо.
Поймёте.

Темнейшая Гауи вода.
Крутые брега и пороги.
Из детства по ней – сюда
Индейские шли пироги.

Песчаник слоист, волокнист.
Волшебная роззелень мхов.
Не нравится слово «турист» -
Тебе не хватает волхвов.

В ручьях, родниках многозвонно,
Родившись во время оно,
Сшибаются камни Девона,
Кудрявые камни Девона…

Над завтрашним и над вчерашним,
Святой красотой обжигая, -

Турайдская древняя башня…
Турайдская Роза младая…

---

Зачем трагедии – котурны?..

Зачем трагедии – котурны?
Сколь истинна – столь высока.
Ведь ей внимают праха урны
И грозовые облака.

Зачем трагедии – котурны?
Без них задачу разрешит:
Огнём, ознобом, всех – пошкурно.
И доберётся до души!..

Что ей артикулы и бирки,
Рецепты, госты, ярлыки?
И наши хрупкие пробирки.
И наши злые языки.

Ведь ей внимают праха урны
И грозовые облака.
Зачем трагедии – котурны?

Сколь истинна – столь высока.

---

Три коротких стихотворения

. . .

Пошла такая музыка,
Хоть в терцию завой!
Зубами поздней мудрости
Кусаю локоть свой…

. . .

Стёрто старое клише!
Лишь слегка глаза скосив,
Вижу кончики ушей
Настороженных своих!..

. . .

Белый свет окрысился,
Кроя и карая…
Выхожу из кризиса,
Накренясь до края.

Выхожу из казусов,
Из чужих застолий.

Ощущаюсь кактусом:
На зубок – не стоит…

---

Корифей

Сколько раз я её уговаривал:
«Слышь, Кассандра, не лезь в это варево!»
Бог и долг мой повсюду – умеренность,
Оттого и шагаю – уверенно.

Между Злом и Добром, как намыленный,
Продвигаюсь с речами умильными
И в крови не тону: только по суху.
И девица – и старец я с посохом…

Я бесполая личность, но – цельная;
В благородные цели лишь целю я
И с героями пру на просцениум,
Раздаю указания ценные.

К эпилогу – последние свалятся,
А на мне ни следа не останется,
Но, поскольку играю в страдания,
За особую плату – рыдания!

Так берите пример с Корифеев вы.
Не вершите дела прометеевы.
Ведь не шибко на нас покатаешься
И в конце – никакого катарсиса!

---

Весна-весна… Пора алле-парада...

Весна-весна… Пора алле-парада
Причуд моих и приключений прошлых.
Вновь бег – бесповоротен и непрошен.
Бежать – не тяжко и не больно – падать!

Весна надарит карты верным крапом,
Чтоб мир опять лоснился, ласков, лаком,
Подкрасит зеленью, подправит лаком…
Ну как не позабыть о плахах, крахах?

Ты – самый неустанный реставратор,
Всё восстановишь, что зима разрушит.
Прошу: отреставрируй эту душу.
Ей что-то чужевато, пустовато…

Хоть обмани! Приветствием. Приходом.
Весна. Апрель. Краплёная колода…

---

Свечи каштанные

В весне утопают крыши.
Цветут черешни и вишни.
Но только одно и вижу:
У девочки жизнь не вышла.
Не важно, где: под Рязанью,
В Ростове или в Париже,
Одно душой осязаю:
У девочки жизнь не вышла!
Всё так хорошо начиналось!
Летело – держи не держи…
Какая пружинка сломалась
В игрушке с названием «Жизнь»?
Ну, кто за это ответит,
Что в весёлом весеннем смятенье
Бредёт она по планете –
Никем не узнанной тенью…
Не верьте. Она – не лишняя…
Бывает. Ушло… Не вышло.

… А свечи каштанные пышные
Белеют вольней и выше…

---

Когда у деревьев...

Когда у деревьев
кончались печали все,
маски тоски и скуки
сбрасывались,
проступали их
индивидуальности,
проявлялись доступней,
теплее, ласковей…

Становилось ясно:
вот это – Липа,
это – Вишня,
это – Черёмуха.
Столько вёсен мы
не в силах привыкнуть
к откровенности этой,
верной, без промаха!

А деревья друг другу
не изменяют…
Терпят зимы рядом.
Вёснам радуются.
И только ночами,
которые в мае,
на цыпочках,
тихо
к домам
подкрадываются.

---

Цирковые лошади

Хорошо ухожены,
это каждый скажет,
цирковые лошади
в лентах и плюмажах.

Дрессировщик-бестия,
Весь - атлас и блёстки.
Он умеет весело.
Он не хочет – жёстко.

Обучил поклонам вас,
вальсам-реверансам.
Никогда не кончится
танец несуразный.

Смелой джигитовкою
(музыка звонка!)
вольтижёры ловкие
вам намнут бока.

И арена бурная
правильно-кругла.
Полечка бравурная
будоражила.

Так скорее, с краешка,
краем! Крой левей!
Не ленись, лошадушки!
Гоп! Алле! Алле!

Вот по кругу малому,
на глазах у всех, -
тройки разудалые
сквозь бумажный снег…

…………..
Может, есть неточности?
Может, всё не так?
… Снится вам настойчиво
бесконечный тракт…

---

В суете барахталась мечта...

В суете барахталась мечта.
Всё хотела научиться плавать.
Вынырнет, хлебнув, - уже не та,
а хлебнув, утонет – и подавно.

Разливанно море суеты.
В нём редчайши отмели и мели.
Над волнами носятся мечты:
те, что плавать вовсе не умели.

---

Ты Голема слепила...

Ты Голема слепила,
Ему молитву в рот
Ужасную вложила:
И он к нему идёт…

Шаги неотвратимы
И сумрачен исход.

Для имярека время
Стремительно летит.
Проломит Голем темя
И в глину превратит.

И даже, если Солнце
Погаснет десять раз,
Во тьме найдёт знакомца
И выполнит приказ.

---

Без стука, не хвастая, не обещая...

Без стука, не хвастая, не обещая,
Весь – внезапность и щедрость –
вымахал май!
Месяц, не знающий скрытности.
Наружу. Нараспашку. Напрямик.
Имя его коротко.
Как юность.
Деревья, не похожие поначалу на самих себя,
немые и не верящие,
вновь опомнились: «А может, зря мы так?»
Возвращали себе суть.
Не беда, что постепенно
из странных, инопланетных,
увешанных непонятными знаками,
станут они узнаваемы,
как иллюстрации
в хорошем ботаническом определителе…
Придёт осень.
Время возвращения тайны.

---

Плутаю по опасным этажам...

Плутаю по опасным этажам,
скитаюсь по скрипучим антресолям,*
на злую долю жалуюсь, дрожа…
И, ненароком – выхожу из роли!..

Тогда – иное. Солнечный азарт.
Яснейшим смыслом светятся мгновенья.
Оближет руки мне – любой гепард.
Запросят змеи моего прощенья.

И Ваши безучастные уста,
что так безоговорочно молчали,
такие разбазарили цвета!
Такие дифирамбы расточали!

В чём дело? В колдовстве ли? В пустяке:
зияла точка светлая в зрачке!

* - верхний полуэтаж дома.


Слушать: http://chelukanova.ru/avtor.html

---

Птица

На солнечном тёплом
квадратике пола
весенняя ветка – тенью.
Да кто-то на ветке
попробовал голос,
и взбалмошным занят пеньем…
Качается ветка…
Качается птица…
Вот здесь – возле края дивана.
Из птичьего горла
веселье струится.
А может, запела рано?
А может, зря, второпях, впорхнула
смешная , нахальная птица?
Смотри, чтоб ветром злым не подуло –
ни спеть, ни бросить, ни скрыться!
Но прыгала птица вертляво и смело,
и мне за неё не страшно.
Вот ветка – качнулась…
Вот птица – взлетела!
Пичуга. Пушинка. Дурашка…

---

Улица Терветес

Посмотри, Таня!
Космический закат
над местом старых игр!
Нет дома.
Большого. Скрипучего.
С коридорами, пропахшими
примусами и керосинками.
Нет дома.
Его целовала чугунная гиря…
Его обнимала рука экскаватора…
Наверное, все кошки,
жившие в нём,
просят теперь подаяние.
Собаки нашли работу…
Правда, - ночную.
Люди посылают их
выть
под окна своих недругов.
Таня. Не надо.
Теперь это – превосходный
пустырь…
И сегодня я видела:
голубым мячиком
в дебрях бурьянов
в последний раз
прошмыгнуло
простодушное
прыгучее
Детство…

---

Атомные дети

Нас называли «атомные дети».
С опаскою шептали: «Жди беды».
А мы такие же, как те и эти.
Живём – ниже травы, тише воды.

В полусухие времена застоя,
Пока запоя было не видать,
Всё порывались самое простое
И дорогое Родине отдать.

Вот говорим: «Свободою горим!».
Вот говорим: «Сердца для чести живы».
А вот – горим, горим, не говорим…
Приказ: «Тушить прекрасные порывы».

Потом назвали нас «застоя дети»,
«Упадочники», «тьмой заражены».
Мы в роли пасынков на этом свете,
Где даже будды взбуд-доражены…

… А вот глядят чернобыльские дети
Глазами новой атомной беды.
Они такие же, как те и эти,
Но, Боже!.. Ни травы… и ни воды…

Нас называли «атомные дети».
С опаскою шептали: «Жди беды»…

---

Знающая

Она восседала одна во тьме,
Тихо покачивая серьгами.
Она всегда держала в уме
То, о чём молчали мы с Вами.

Она восседала одна в ночи
Под раскрытым небесным оком.
Кочергою рылась в печи,
Где огонь покрывался соком
Или стоном старых дерев,
Или воплем умерших вихрей,
Или сном убиенных дев.

Пусть любой раздаётся выкрик.
Уж ничто не ответит в ней.
Она будет сидеть средь камней.

… Тихо покачивая серьгами…

---

Кассандра

Ни гроз разгул, ни гул землетрясенья:
Не утирая яростного лба,
То делает Кассандра упражненья
Звуковысотного столба!

О, ремесло проклятое пророка!
О, ненадёжный, о, кровавый хлеб!
Но от пророка будет мало прока,
Когда за правдой не пройдёт в Эреб,

В холодный дом, бессолнечный и скользкий…
За ним прикроют примирённо дверь,
Приваливая камушком. О, сколько
Так тривиально спрятанных потерь!..

Там, на горе, Кассандра дышит часто,
Сжимает не по-бабьи кулаки,
Желая знать не частности, не части,
А целое, единое – таким,

Каким оно на головы случится!
И слышит жадно Жанны «голоса»…
Из красных глаз Кассандры кровь сочится,
Зигзагом сердце метит полоса!..

Чем шире – тем больней… Всё кровожадней
Опасный дар предвиденья судеб:
Высокая, губительная жажда –
Не утолить! Не переждать нигде б.

Цветут в душе цветы и тлеют пеплы;
Ступай своей безумною тропой!
Толпа запомнит твой раздранный пеплос…
Кассандра, не кричи перед толпой!

---

Горючая звезда

Звезда моя, пролей свои лучи
Сюда, где лишь бетон и кирпичи,
Где полчища асфальтных элефантов,
Где зреет предприимчивость инфантов.

Пролей лучи свои, звезда моя,
Сюда, в странноприимные края,
Где, словно дети, носятся с чужим,
А всё родное чувствует зажим.

Звезда моя, пролей лучи свои
Сюда, где заводные соловьи
Не замолкают под давленьем фактов,
Но избегают праведных инфарктов.

Звезда моя, свои лучи пролей
На знобь и дрожь замученных полей,
На судороги осквернённых рек,
И на простое слово – «человек».

Пролей лучи свои, моя звезда,
На эту сушь беззвёздную, куда
Мы движемся давно без остановки,
На наши сны, на жалкие обновки,
На дымные и злые города
Пролей лучи, горючая звезда…

---

Почему молчат коты?

Почему молчат коты,
На вопрос ответишь ты?
Почему они не воют
В пароксизмах маяты?

Почему ночами марта
Я не слышу их вокруг?
Где же он, волшебный звук,
Что желаний их не скроет?

Под окном стояла липа;
Умещалося на ней
Столько воя, плача, скрипа,
Острых глазок и когтей…

Там всю ночь они сидели
И, в невидимой борьбе,
И не спали, и не ели:
Заявляли о себе!

А теперь они молчат.
Размножаться не хотят.
Не хотят ни милых кошек,
Ни котят – пушистых крошек…

Почему молчат коты,
На вопрос ответишь ты?

… Говорят, спилили липу,
Чтоб найти местечко джипу.

---

Однажды бросишь слово на ладонь...

Однажды бросишь слово на ладонь.
Взыграют грани всех значений чудно.
В простейших буквах воссияет чудо
И предостереженье: зря – не тронь.

Подольше задержи его в руках.
Живое, тайное, своим теплом согреешь,
Оттает слово чище и добрее,
Наносных смыслов отрясая прах,

Литую силу будет набирать.
Разгон! И станет – укротить не в пору –
Кометою. Звездою. Метеором.
И предостереженьем: зря – не трать.

Но, если слово там, где надо грянет,
- горит, болит, вовеки не обманет.

---

Зависть

То нам по пути с ней,
То не по пути…
Она люто смотрит:
Как будем уж мы-то идти.
Особенно, если чёрные дни.
Особенно, когда мы одни.
Вдруг из-за усталой,
Согбенной спины –
Летит её окрик!

Но чаще,
Как будто бы прячется в чаще,
Она за тонкой стеной стоит,
Змеиный супчик тебе варИт:
«Попей без забот,
Ну чем не компот!..»

Друзья! Вся наука нам говорит:
«Кто не чует плоти, кто звука…»
А я знаю: вот сейчас она,
Сейчас за забором стоит,
И слепо, нелепо завидует.
Сука.
Чему?
Ах. Сие не подвластно уму.

---

Театру

Золото. Бархат алый.
Манит далёкий призрак…
Но ни Большой, ни Малый.
Величина не признак.

Не рассказать любови!

Разум огнём оплавлен,
Словно опять Людовик
Площадью обезглавлен,
Только палач подослан
С вычурным монологом:
В нём обещаний много.

Злая необратимость.
Новые гильотины.
Площади и подмостки
Давние побратимы.

Драные балаганы.
Пылкие хулиганы
Ложь о твоём финале
В публике – освистали.

Занавес пал, усталый.
Золото. Бархат алый.

Не объяснить словами,
Как замирает сердце.
Даже в короткой драме
Хватит огня и перца.
Это бывало с вами?..

Золото. Бархат алый.
Снова меня не стало.

… Гамлет облит потоком
Света всесильной рампы.
Смотрит в глаза потомкам.
Держит рукою рану.
Не говорит ни слова.

Снова. Снова. И снова.

Не объяснить любови
Цвета огня и крови.

Золото. Бархат алый.
Третий звонок.

Начало.

---

Далёкая, застывшая страна...

А.Ж.


Далёкая, застывшая страна,
Твой мнимый сон продлится до июля.
Там залегла большая тишина…
Охотничьи её спугнули пули.

Тот край земли в витые воды вмёрз.
Те воды именуются Охотским.
Там самые воздушные из гёрлз
Ступают приземлённою походкой…

Охотники ухватисты. Трубя,
Летит, не прерывается охота!
За остальных боюсь. И за тебя,
Которую увидеть так охота…

Прости, что говорю с материка.
И не ругай. Я на ногу легка.
Ох… далеко протянута рука…
И рьяно спотыкается строка!

---

О вечных болезнях и бедствиях мира...

«Живи грозой, иль вовсе не живи!»
Гамлет

О вечных болезнях и бедствиях мира
Вопит стародавняя лира Шекспира!

А в наших тенетах и солнышка нету…
Вопрос не находит прямого ответа.

Не верю, не верю, что дело лишь в том,
Чтоб юная дева – со старым шутом…

Сплошным междометьем становится крик,
Что в этом столетье никто не велик.

И уши не видят, не слышат глаза.
И бродит по миру слепая гроза.

Взрастают угрозы и беды творят.
И так одиозно созвездья горят…

Греми, стародавняя лира Шекспира,
О вечных болезнях и бедствиях мира.

---

Молочный свет в Молочном переулке...

Молочный свет
В Молочном переулке.
Покинутость и тишина.
Вращаются космические втулки.
Лежит страна.
Она – осквернена.
Как одиноко здесь
Душе и плоти.
И плачет, плачет
Голос вдалеке.
И чёрный мерседес
На бреющем полёте
Промчался –
По закрылки в молоке…

---

Не хочу, чтоб понять человека...

Не хочу, чтоб понять человека,
Я в глаза его долго смотреть,
Будь с нутра он глубокий калека,
Иль такой, что попробуй-ка встреть…

Вон по улице бродят собаки
И, хоть души их в вечных слезах,
Они быстро читают все знаки
В наших умных и страшных глазах.

---

Не хризантемы и не пагоды...

Не хризантемы и не пагоды –
Мне снятся сны неволи, пагубы,
Тщеты, нехватки, нищеты…

А ведь недавно с неба падали
Такие пышные цветы,
Шальные, дикие, невинные –
В высокий творческий покой.

И дни стояли очень длинные.
За осиянною рекой
Таились знаки и знамения,
Роились звуки и мечты,
Не наважденья, не затмения –
Нехватки, пагубы, тщеты.

Я больше не взлетаю – падаю.
Мне снятся сны неволи, пагубы.

---

Вот зеркало. Давно без отражений...

Вот зеркало. Давно без отражений.
Все – далеко. И снова я с собой.
Теряюсь в мареве перерождений.
Отель «Савой». В камине ветра вой…

Что адреса! Сам чёрт меня водил!..
Очередной отель или бунгало
На побережье бешеной воды.
А может, - славный городок Елгава?

Не докричаться. Не дозваться. Брошу.
Стоглавой тишиною к вам вернусь,
Стоглавой, стоязыкою. За дёшево
Поведать быль безгласную берусь.

Молчаньем втиснусь в промежуток фраз.
Теперь – спокойна. Я была у вас.

---

В опасный день восьмого марта...

***

В опасный день восьмого марта
Брожу, мрачнее Бонапарта
И чую: бита моя карта!


Грёзы

Укрыться от холодного Ничто
Дарёным коверкотовым пальто.
Но нет – не то, не то, не то, не то!
Роскошным леопардовым манто!


Счастье

О том, что всё устроено хитро,…
Я, ненароком, понимала так :
Когда в четыре пятака метро
Мне автомат кидал ещё пятак.
А после… был счастливым целый день…
И не было нужды глотать сирень…


Некрасовский мотив

А кони всё скачут и скачут…
А избы горят и горят…
А бабы всё плачут и плачут…
Коней на скаку стопорят!

---

Казённый дом

1. В номерах

В номерах, в номерах,
И не жив – и не помер,
Кто-то полный потерпит крах.
За фанерной стеной
Новый выкинет номер,
Путь прямой и короткий избрав.

Шириною в петлю.
И с верёвку длинною.
И не скажет больше «люблю».
Закачается тень
На казённых обоях.
И друзья соберут по рублю.

В номерах, в номерах,
Ни в последний, ни в первый,
Подступает причудливый страх.
Чьи-то тонкие нервы
За стеною фанерной…
Всё, как в лучших домах.

В номерах, в номерах
Я зверею, дичаю,
С желтизною в очах
Задыхаюсь в табачных дымах.
Я к нему достучусь:
«Не хотите ли, знаете, чаю, -
Говорят, помогает
В пустынных, безмолвных ночах…»


2. Коктейль

Металась музыка!
Молчали музы, как
Молчат покойники
Или преступники.
Им было холодно.
Их было мало так.
И всё размалывал
Винт мясорубки!..
Кому-то весело.
Кому-то тесен круг.
Кому-то хочется
Порхнуть за шторку.
И мясо пресное
Давили прессами,
Ловили радости
Сухие корки.
Мужчина с опытом.
Стыд – дело сотое.
Винишко с водкою
Всегда к услугам.
А если жгут глаза
И ничего нельзя,
Тогда заплатят
Суки на досуге.
Коктейли пряные.
Дела – поганые.
Но, если нравится,
То – на здоровье!
Вы всё мешаете,
Да оплошаете.
Хорош коктейль –
Блевотина с любовью.

3. И нет нам покоя…

«Зайдёшь на неделе –
Мы ночь проведём
В роскошном отеле
«Kolhoznika dom».

Здесь так лазаретно!
Лазурна стена,
Как что-то и где-то.
Опять не до сна –

Фонарик базарный
Окно озарил,
За стенкой азартно
Сосед говорил…

Мелькали слова:
«Андеграунд», «поп-арт»,
(болит голова),
«Пейзаж» и «вояж»,
(видно, важная птица…)

Не спится. Не спится.
Не спиться .»

---

Когда твой друг надёжный, распоследний...

Когда твой друг надёжный, распоследний,
Тебя оставит в суматохе света,
Стань сам себе опорой и при этом
Ты не согнись, не волочись по следу.

Стерпи. Смирись, как с данностью, как с фактом.
Пускай саднят в живых ладонях гвозди.
Но не ходи к умершей дружбе в гости.
Но не беги опять в жилетку плакать.

Тут не помогут примирений тыщи.
Душевное тепло – напрасным паром!
Погас костёр. Истлела та палатка.

В двухместной лодке прохудилось днище.
Прошедшей дружбы разговор о старом
Не возродит. – Заплатка на заплатке.

---

Баллада об электронной скрипке

Электронная скрипка огромный покроет оркестр.
Истерично. Надрывно. Паренье заменит нервозностью.
Разойдётся до крика. Сорвавшись с насиженных мест,
Побегут электроны с орбит в размочаленном воздухе!

Как завесу во храме, распорет гармонию тех,
Ординарных, обычных и всё же – волшебных классически.
В ней безудержный пламень вполне первобытных утех.
Деревянные. Добрые. Слушайте – вытеснит. Вытеснит!

И оркестрик скрипичный притих. Застонал. Замолчал.
Зашатались пюпитры. Ушли музыканты понуро.
Электронная притча искала начала начал
И причину причин, а нашла лишь абстракций фигуры…

Закручинилась скрипка, что с детства была электронной,
Что она – не как все, что она не вписалась в ансамбль…
Автономно и дико, стороннего слуха не тронув,
Светопеснь устремилась к всеядным, пустым небесам.

---

Безличные глаголы

Смеркалось. Вечерело.
Взгрустнулось. Не спалось.
Дождило то и дело…
- Неуправляемость!

Какая безысходность
В глаголах без лица.
Но предопределённость
Печального конца.

Безличные глаголы.
Безличные глаза.
Безличная весёлость.
Безличная слеза.

Безликость нависает,
Как тёмное «Оно»
Безличнейших красавиц
В безличностном кино.

Абстрактно-невесомы,
Как оторопь, как сны…
Самоуправны снова.
И нераскаянны.

Какая безысходность
В глаголах без лица.
Но предопределённость
Печального конца.

---

Мим

Мелькало белое лицо
На чёрном заднике.
Смеялись первые ряды.
Смеялись задние.

А мим страдал,
Кого-то звал,
Стеная немо.
Но заливался смехом зал.
О, небо!..

Работал в мыле,
Пребывал в жестоком раже.
От смеха рушился балкон,
А в бельэтаже
Какой-то дядька прокричал:
«Вот это нумер!»
Затем ещё похохотал.
Вздохнул… И… умер.

Мелькало белое лицо
На чёрном заднике.
Рыдали первые ряды.
Рыдали – задние.

---

Город-где-меня-не-ждут

Город-где-меня-не-ждут,
Я в тебя войду
В час, когда ночь закрыла
Все твои ворота;
Город, который я не смогу обойти,
Я в тебя проникну
В час, когда крепостная стена
Особенно высока под Луной;
В час, когда твои часовые
Ещё не пресытились стражей,
Пока не убаюканные
Размеренным шагом
Пристального дозора;
В час, когда за каждым поворотом
Проверяют документы
У малейшего порыва ветра;
В час, когда кольцо
Скользит по проволоке
И каждая собака
Владеет территорией двора
Диагонально;
Я войду в тебя
В час Крысы,
В час Кота,
В час Паука
В центре циферблата…

Я уже здесь!

---

Древо

I

Косые тени, словно в трансе,
Мешали вышнее и дно.
В сквозящем солнечном пространстве
Виденье выткалось одно:

Священно солнце воссияло.
Неотразимо день царил.
Но отпрыск странного металла,
Опасный, кровянистый ил

Осел на всём, досель знакомом,
И всё окрест дышало им.
Он был нездешнего закона,
С лесами не сопоставим.

Он был нездешнего закала.
Уже не верилось в леса.
Уже казалось: до заката
Спасти не смогут чудеса.

Он был нездешнего замеса,
Замыслен где-то далеко.
Пахнуло запахом древесным!
И сразу сделалось легко...

Надежда, где ты? - Многовёрстны
Твои сомненья и круги.
Где твои вёсла, твои вёсны?
Иду, надежда. - Не солги.

II

... И какие-то новые раны Земли не запаханы.
Долговязые призраки густо смыкали каре,
Несуразны, безлики, как тень от скафандра с папахою...
А в висках неотвязно стучало: Урарту... Хорезм...

Возвышались вдали то ли здания, то ли знамения.
Архитектора бред; археолога хладный кошмар?
Чужеродно довлели. Припомнила в недоумении
Материк на Венере - коварную “землю Иштар”.

Сновиденье держало меня на заржавленной пустоши.
Захлестнула тоска потрясённое сердце моё.
Горизонт замыкало рисунком настолько нетутошним,
Что до боли хотелось стоять на своём и вдвоём.

Хоть бы с деревом. Дайте. К нему припаду я послушною.
Пропаду без него. А оно пропадет без меня.
Без объятья, без сил, что напевы живого подслушали.
Снова тень пробежала. Скелет скакового коня!

Где ещё нерождённое - загодя было изломано
Хитроумным искусством ли, грубым простым колдовством -
В синеве несусветной столпом, колокольней, колонною
Восставал, возносился, сиял сокрушительный ствол!

III

Лбом,
Безжизненностью оскорблённым,
Израненным,
Прислонилась. Дланями,
Словно ветвями - куст,
Обвила его,
Оплела его,
Приникла
Запёкшейся плотью уст
К тёплой коре древесной. Пусть -
Я твой подлесок!..

IV

Дерево-древо, до мозга костей деревянное.
Соком небесным вспоённое, млеком земли.
Дерево-древо, моленье мое покаянное -
Всепримиряющий отзвук в меня ниспошли.

Дерево-древо, твой каждый листок откровение.
Облик кудрявый ли, иглистый, мглистый, - яви!

V

Клубились сочленения корней
В подземном мраке,
Клокотали соки,
Вверх по стволу бегущие к ветвям.
Но не было ветвей на древе этом!
Колонна позлащённой терракоты,
Живая в неподвижности своей,
Увенчана была гнездом гигантским.
И девять, слышишь, девять белых птиц
В него с небес сошли одновременно.
Как водоросли, плавно колыхались
Малиновые мхи его подножья...

Уснула я под Деревом. Во сне.
И мне приснился сон...
О том не буду.

---

Безработный ночует в синематографе

Как хочется упасть под этим низким тентом,
Покинуть кинозал, не досмотрев конца!..
Механик под хмельком прокручивает ленту
И мечутся герои у моего лица…

Какой-то странный фильм. Немой. И бессюжетный.
Экран то бел, то чёрен, то тускло-серебрист.
Нечистые дела… Наивные прожекты…
Луна над городами – слепой эквилибрист.

И всё бы ничего. И промелькнуло, стёрлось:
Название картины… Директор… Режиссёр…
Но, нагнетая ритм, но, задавая скорость,
Строптиво и активно наяривал тапёр!

По клавишам долбал, рыданьями рояля,
Аккордами, пассажами расстреливал в упор.
О, как он был велик и гениален в раже!
Сквозь серенькую муть мелодию пропёр…

Не верю… Наконец! Пахнуло «хэппи эндом».
Сопливый поцелуй. Виньетка. А потом
Простая простыня, простившись с пресным бредом,
Становится прекрасным, белым полотном!

---

Когда ты снова бросишь мне в лицо...

Когда ты снова бросишь мне в лицо
Своей любови яд –
Я прыгну сквозь бензольное кольцо
Под купола Плеяд.
И мне не важно, что там – впереди.
Я говорю надменно: «Отойди».


Расставание

Ну, докажешь ты мне, что правый,
Да навек простишься со мной.
След неистовый, след кровавый,
Дорогой помады губной
На твоей пламенеет правой
Дорогой щеке ледяной.

Превращение

Надеялись и верили. Любили.
Навстречу шли путями нежных вех…
Но сколько женщин в мире говорили:
«Мой первый муж – ничтожный человек…»

После ссоры

Встанет утро чужое, странное.
Он откроет на кухне кран.
Заболит душа всеми ранами,
Словно льётся огонь из ран.

---

В обиде

Как хорошо! Иду-бреду…
Под сапогом снега хрустят…
И все опять меня простят.
И я найду свою звезду.
Иду по призрачной тропе
В сиянии снегов спектральном…
Я больше не хочу спектаклей
И одиночества – в толпе.
Святое мужество лесов.
Сосновый запах, столько воли.
Здесь не наступят на мозоли.
Закрою душу на засов.
И в этот тёмный, старый дом
Никто на свете не ворвётся.
Горит звезда на дне колодца.
Сияет полночь над прудом.
Шаги вблизи заслышу… Ладно!
Срывайся с веток стая сов,
Лети по следу свора псов,
Чтоб больше было неповадно.
Я поселю огонь в очаг.
С корявых нар я пыль смахну,
И буду слушать тишину,
И накормлю волчат.


Слушать: http://www.chelukanova.ru/pesni.html

---

Ветка

Поздней зимой костёр развели.
И ветку тонкую бросили.

Старые палки горели без слёз.
Жалко. Жарко.
И все – одинаково.
А эту била мелкая дрожь.
Эта – корчилась, извивалась.
Пела. Плакала.

Не слышал огонь жалоб.
Огонь не жалел – жалил!

Устала увёртываться. Скулила.
Наружу просилась весенняя сила…
И снова забилась
В пламени лисьем!..
И лопнули почки.
И вылезли листья.
Маленькие. Зелёные.
Живые. Неопалённые.
Успели понять лишь это:
«Как рано настало лето!..»
Чёрные, скорчились.
Лето кончилось…
Белесый лес упёрся в высь.
А первые листья в огне
Родились.


Слушать: http://www.chelukanova.ru/pesni.html

---

Кто-то из афиши (портрет В. Маяковского работы Ю. Могилевского)

Аршинные афиши пестры, пестры.
Шагаешь и не дышишь, глаза закрыв.

Офсета оголтелость приелась скоро.
Хотелось белого и чёрного.

Торжественней и тише мельканье дня.
Там кто-то из афиши глядит в меня.

Остановлюсь несмело. В упор – аккордами –
Бредово-белое, до боли-чёрное.

И всё, что «между прочим» - отваливается.
Из очумевшей ночи – овал лица.

Взгляд валы вопросов накатывал.
А звучало просто: «Ну как вы там?»

Иду. Шагов не слышно: - слились с толпой.
И кто-то из афиши следит за мной.

---

Ночью

Кругом стоят стандартные дома.
Упала ночь на половину мира.
Отгрохотали телевизоров грома.
И умирают огоньки в квартирах.

Я воровать иду не просто так,
Не что-то из столов да секретеров –
Беру ворчанье засыпающих собак
И яркую агонию торшеров.

Меж домами мрачными, незрячими
Фонари висячие маячили.
И смеялись фонари, и тешились
Над домов фасадами ослепшими!

Ночами у меня острее глаз.
И некому растягивать улыбки.
Ночами вижу чётко, без прикрас,
Приросты, сбереженья и убытки.

Хотели так играть, так ловко крыть!
Самозабвенно! Весело! Азартно!
Да не на всём – сыграть. Не всё – купить.
И сердце, как и прежде, - нестандартно.

Где огни фасадов усопшие?
Фонари стояли длинные, тощие…
То с подъёмами, то со спадами
Издевались фонари над фасадами!

Злыми и кусающими солнцами
Проносились меж домами сонными.

---

Сваи

«Небо и земля местами поменялись.
Нам бы в небо лезть, а тут – напрасный труд.
Стройностью – в дворцах мы вызывали б зависть,
Нас бы – напоказ… Так нет: под землю прут!

Бьют по голове, ударов не считая.
Р-раз!.. – в земле по горло… Р-раз!.. – пропал и след.
Забивают сваи. Забивают сваи.
Забивали б лучше насмерть! Так ведь нет…

От ударов этих никогда не гнулись.
Ну а ломовства – подавно лишены.
Только напоследок в небо окунулись
И ушли в болото, как стрела стройны.

Теснота и сырость. Мы достигли рая!
Грунт нам давит грудь. Могильная тоска…
Снова слышим стон: очередная свая
Входит, обдирая серые бока.

А потом над нами выросли колонны.
Высятся – изящны, тонки – ни дыхни!..
Мы их не увидим. Но какие тонны
Давят наши плечи – знают ли они?

Щебетали губки: «До чего же хрупки!
Красота пропорций изумляет глаз!..
Только поглядите – подпирают купол…»
И они и купол держатся на нас.

Прорасти бы в небо! – «Не истёк регламент».
Молча стой в болоте и мечту – гони.
Давит нас фундамент. Нас фундамент давит!
Хватит. Не услышат. Не поймут они».

Недоступна синева им,
Серым сваям, смертным сваям.
От весны и до весны,
Горизонты разрывая,
Малахитовые сны
Снятся сваям, вбитым сваям…

---

Колесо

То море – не море.
Ни хмари его – ни лазури.
Душевная смута
И мука растут, не ветшают.
Меня оглушают
Мои одинокие бури –
Чугунные, чуждые бездны
Меня искушают.

Меня иссушают
Огни городов неизвестных.
Горячечно-гордые
Башни они украшают.
Меня вопрошают
Мои одинокие бездны –
И новые тайные беды
Меня возвышают.

Меня разрешают
От бремени честной победы,
Судьбу разрушая,
Мечте мельтешеньем мешая.

Меня утешают
Мои одинокие беды –
И верные, прежние бури
Меня воскрешают…

---

Кумир

В огромном, позлащённом зале
Круглоголовый великан.
Такой, какого не видали –
Времён новейших истукан.

Он в мраморнохолодной нише,
На возвышении крутом…
И всё живое никнет ниже
В уничижении святом…

При нём тускнеет блеск медалей
И обещаний пёстрый прах.
На тяжеленном пьедестале
С улыбкой лёгкой на устах,

Он мановением десницы
В просторы светлые зовёт,
За все преграды и границы…
Хоть сам и с места не сойдёт.

Он всё сильнее прозревает.
Срывать высокие призы
Он нас безгласно призывает.

Тая козырные тузы.

---

Марионетка по ночам не интригует...

Марионетка по ночам не интригует.
Её эмоции сгорают постепенно,
Когда на ржавом гвоздике привычном
Она висит, висит себе всю ночь…

Марионетка ночью обмозгует
Своих поступков скорбные ступени,
И степень истины доступной,
И наитий неуправляемые,
Страстные приливы.

И всё своё отличие от прочих,
И общее постигнув в одночасье,
Дабы не чувствовать себя несчастной,
Она безотлагательно захочет
Бежать, бежать, бежать отсюда прочь.

С гвоздя ль сорваться.
Нити ль перегрызть.
Но действовать.
(Устала – только мыслить).
Но создавать.
(Устала – сознавать).

Уже не будет
В душу ей плевать
Надменный кукольник.
И в бессловесном штате
Числить.

---

Ошибка корреспондента

Как-то раз я залучил девчушку в поле
И спросил её, беря на карандаш:
«Дорогая, что ты Родине отдашь?»
«Да вот, милый, чтобы пенсия – поболе,
Но, однако, покороче чтобы стаж.
Да красивых разных стран чтоб было вволю.
До работы добираться чтоб легко.
Да! За вредность чтоб давали молоко».

И с тех пор хожу, то светел, то угрюм:
В восемнадцать – и такой практичный ум!..

---

Динозавриада

Прими поклон, сестричка Несси!
Не обмелело ли Лох-Несс?..
Давненько не встречалось в прессе
Твоих двусмысленных чудес…

Мы шли тяжёлою тропою,
Жевали грубую траву,
А, иногда, и что другое,
Ведь наш закон – «жую-живу».

Без нас тут многое решили:
Что доконал парадонтоз,
А вот, что крупных нет рептилий,
Никто не проливает слёз.

Иль, что земля нас не носила:
Настолько стали тяжелы,
Что смерть косила некрасиво
И оставляла им – мослы.

«О, радость, о, восторг, о, счастье!» -
Палеонтологам кричать.
А слепят целое из части,-
Такого лучше не встречать…

Не попадись живьём, сестричка,
Старайся глубже заплывать:
У них ужасная привычка
Фигуру паклей набивать.

Прими поклон, сестричка Несси!
Не обмелело ли Лох-Несс?..
Давненько не встречалось в прессе
Твоих двусмысленных чудес…

---

Декаданс

На ваши подошвы
Налипну
Легчайшею пылью.

Лиловые люди
Ленивой толпою
Пошли.

Не так тяжело мне
Довольное тело
Кобылье.

Усталые ноги слонов
Не коснулись
Земли.

---

Обманчивый Солярис Интернета...

Обманчивый Солярис Интернета,
Какие ты построишь острова?
Откроется ещё в лучах рассвета
То, что проклюнулось едва-едва…

И вот, я пробираюсь с эхолотом:
Пока вокруг нормальное болото.

---

По чьей-то дьявольской указке...

По чьей-то дьявольской указке
В Сети достаточно темно…
Поэты надевают маски,
Как будто говорить - срамно
И, как испуганные мимы,
Скрываются за псевдонимы.
Не дожидаясь чёрных пятниц,
Набьём мы несколько тюков
Изобретательных развратниц
И чертоватых мужиков!

---

В зимней Риге

В блеклом воздухе белые перья,
Чуть шурша, оседают на землю.
И огромное серое небо
Так спокойно глядит на меня…
Разрастаются пальмы стеклянные
С анакондами и лианами…
Серебристым джунглям и прериям
С замирающим сердцем внемлю.

Голубой голосистой метелью
Холода беседуют с елью.
И мечтают далёкие звёзды
О рождественских тихих ночах…
Навевает сугробы печальные
И неспешно звенит ключами
От красивых и добрых снов
Королева Белых Снегов.

Старый Город не помнит апреля.
Он младенцем уснул в колыбели,
И спустилось Средневековье,
Незаметно, как снега хлопья.
И по городу бродит загадкою…
А по жёлтому небу закатному
Пролетают чёрные стрелы –
Колокольни соборов древних.

---

Пророку

Глаза возводишь. Руки воздеваешь.
Слова высокопарные вопишь.
Но через слово ставишь: «понимаешь?»
и, что ни жест, - через плечо глядишь.

Ты, как и раньше, жаждешь отраженья.
Ты, как и прежде, пониманья ждёшь
- до одури, до головокруженья,
до самовозгорания. И всё ж,

скажи: каким народам на потребу,
преображён брожением времён,
в широком жесте примерзаешь к небу
и к нёбу твой язык приговорён?

---

О, БАМ!

О, БАМ, о, сказка злого века!
Не переделать человека.

А мы, давай, откроем театр
В заброшенном туннеле БАМа,
Где завершилась мелодрама,
Да клочья по ветру летят вон.
…В таинственном туннеле БАМа,
Где нарастают сталактиты,
Прекрасная проходит дама
В чудесном платьице открытом.
В дорогостоящем туннеле
Она вздыхает еле-еле,
Хотя и в возрасте, и в теле…

В болоте б зрители сидели,
Да всё налимью печень ели,
Не помышляя об отеле –
Задами шкурили горбыль.
(О, эта бамовская быль!..)

По окончании – в утиль
Сдавали б «золотой костыль».

Живи ещё хоть четверть века,
Не переделать человека:
БАМ, улица, фонарь, аптека.
Всё будет так. Исхода нет:
Аптека. Улица. Поэт.

Но, наконец, в конце туннеля,
Зажёгся малахольный свет!

---

Как под Новый Год попса...

***

Как под Новый Год попса
Лезет на экраны!..
Как "эффералган упса"
Растравляет раны!
Песни старые корёжит
И блатные корчит рожи.
Люди - не бараны,
Но горят экраны...

На тарелке - колбаса.
В телеящике - попса.

---

Твой поцелуй, как обморок, - глубок...

Твой поцелуй, как обморок, - глубок.
Вот так-то, ненаглядный голубок!

Твой тёмен поцелуй, как морок.
И, в общем, жаль, что ты мне – ворог.

Тебя перед последним расставанием
Я поцелую светлым целованием.

---

Цыганка

Цыганка по двору бродила.
Глазами жаркими сверкая,
Цыганка душу бередила,
Не молодая, но такая…
Звезда холодная горела.
Лучами мёртвыми живила.
Душа цыганки пела, пела…
Лучи холодные ловила.
Когда упала навзничь песня,
Цыганка очи опустила.
Когда осталось только «если» -
Лучи холодные ловила.
Цыганка душу бередила.
Лучи холодные ловила.
А может, грела, да горела?
Но до конца цыганка спела.

---

Рука холодная и влажная...

«ЛедЯную встречаю руку
Моей пылающей рукой».

М.Ю.Лермонтов, «Разлука», 1830 г.


Рука холодная и влажная
В руке горячей и тревожной…
Сейчас услышишь слово важное
Или ужасное, возможно…

Но длится миг изнемогающий.
То слово не произносимо.
Воспроизводит отвергающий
Лишь «до свиданья» иль «спасибо».

Но чудится мгновенье каждое
Всем существом своим, подкожно –
Рука горячая и влажная
В руке холодной, невозможной…

---

Рассказ подруги

«Мой муж способен
В манекенщицу влюбиться…

А я давно люблю
Безмолвный манекен:
Он так надёжен –
К нему можно прислониться,
Молодцеват, не пьёт, не матерится,
Спортсмен, и супермен, и джентльмен…

В сияющей витрине, как на сцене,
В блистающей витрине, лучезарной,
Недалеко от площади базарной
Измене не подвержен, перемене…

Он снится мне живее всех живых.
(Хотя кому-то кажется надменным).
Меня он называет птицей пленной,
Дрожа.
Он не выносит слёз моих!..
Он говорит: «Ничто во всей вселенной
Не стоит ни одной из них».

---

Лишь о ней...

« Слова твоей любви
Так искренно полны твоей душою!»
А.С.Пушкин


Лишь о ней, всё равно – лишь о ней,-
О прельстительной, о проклятой,
Среди роз и среди камней
От рассвета и до заката!
Лишь о ней, навек и на миг,
О навязчивой, неуловимой,
Пирамиды прекрасных книг
И в глуши цветок нелюдимый!
Лишь за ней паденье и взлёт,
Милосердие, вожделенье.
По следам золотым ползёт
Пре-ступленье.
Что она – свобода иль плен?
Что она – награда иль кара?
Возрождение или тлен?
Райский свет или мрак Тартара?
Лишь о ней хочу говорить,
Иллюзорной ли – настоящей…
Лишь её хочу подарить:
Потаённую ли, - парящую.
Лишь о ней, всё равно – лишь о ней,
Лишь о ней говорить хочу.
Среди роз и среди камней
Возжигаю свечу.

---

Рандеву

Настанет миг короткий и несказанно хрупкий.
Весёлый бог Олимпа. И странно-горький шут.
Вот занавешу окна, согрею Ваши руки,
И стану Ваше имя шептать в бреду минут…

Сольются те минуты и превратятся в годы,
А годы – жизнью станут, а жизнь – в века уйдёт…
И всё – не явь. Как будто светящиеся воды
Торжественно и плавно ведут свой хоровод…

Вы снова засмеётесь. Беспечно и прекрасно.
И с горькою гримасой уставитесь в Ничто.
В душе останься, оттиск! Чтоб всё покончить разом,
Я сяду, не простившись, в разбитое ландо.

---

Реветь хочу…

Реветь хочу…
Смеяться мне!
Подайте блюдо смеха,
Искрящегося, свежего,
И хохота бокал!
Ну, вот ещё…
Ну, нечего!
Реветь…
Какого лешего!
Хохочущее
Бешенство.
А к ночи –
Люминал…

---

Пусть люди лгут...

Пусть люди лгут, что я по лезвию иду
И без огня я — таю.

Все линии с твоей ладони украду.
И на клубок смотаю.

---

Цветы. Триптих

Лилии

Тигровы лилии Приморья!
Их крапы бархатно-черны
На огнерыжих, остролистых,
Благоуханных лепестках;
Они жирны и прянопьяны,
Они до ужаса красивы,
Они прекрасны до угара,
Они живые до блаженства,
О, сколько раз я задыхалась,
Упав на них своим лицом,
Стараясь их навек запомнить,
А если повезет — на вечность
И утащить, украсть, похитить,
И запереть в своей душе
Поляну этих грозных лилий.




Ирисы


... А в Приморье у нас
Ирисы всюду, сказать я хотела,—
"Синели". Нет, не синели они,
А из ярко-зеленых побегов,
Как будто из жатой бумаги
Сделанных ловкой рукой
Грубоватого школьника,
Вдруг вылетает
Большая чернильная клякса
Изысканной формы.
Фиолеты модерна!
С ревом, порою, меня отрывали от вас.
И всегда - как навек!
Не хотела кормежки младенца душа,
А желала она созерцать непрерывно
Ваших изогнутых плавно, игриво и странно
Линий игру. Гипнотичную бездну цветков,
Что не ведали леек садовников,
Но знали одни лишь
Законы тайги...

Глядя на них,
Постигала впервые душа
Тайну творенья.


Пионы

Поля пионов диких,
Пионов неприрученных поля.
Ряды, круги и кущи -
До горизонта и - за горизонт.
Поля бордовых, розовых и белых,
А также светлокремовых пионов,
Как на пиру нефритовую чашу –
Вполнеба возносящих аромат...
Они стоят, как воинов китайских
Лепная терракотовая древность,
Самодостаточна и труднообъяснима.

О поле, поле, кто тебя засеял
Такими несравненными цветами?
Ответ один.
Конечно, только Бог.

---

Всё пора начинать нам наново...

Всё пора начинать нам наново.
И привозит мне мил дружок
Сувенирчик из Балабанова –
Спичек серенький коробок.
А как первая спичка вспыхнет –
В сердце старая боль утихнет.
А вторая отполыхает –
На душе тоска утихает.
Ну, а третья чадит… чадит…
То судьба надо мной чудит.

---

Кладбище раскрытых парашютов

В океане, огромном, где провалы-глубины,
И который постичь никому не дано,
Изогнув свои пёстрые и полосатые спины,
Обречённо и медленно оседают на тёмное дно...

Далеко от затейливой дамы-Европы,
Далеко от морских кораблей,
Там, в воде их лучистые, светлые, струнные стропы
Всё белей, всё белей.

И не надо рыданий, и не надо сентенций,
Ведь они б не расслышали их
Среди синих и давних
Флюоресценций
Многокольчатых гадов морских.

Их паденье бесшумно, анонимно и тускло
Среди скользких и гибельных глыб,
Среди чванных и толстых гигантских моллюсков,
И в лучах электрических рыб.

Эх, была-небыла! Колыхаясь,
Горят купола, купола, купола
Парашютов, безвольных, как на суше медузы,
И теперь им осталось одно:
Чтоб без груза, без груза, без груза, без груза -
Погрузиться на самое дно.

Это чьи-то надежды. Это чье-то спасенье
Поменяло стихию. И попало в тиски.
Их хоронят базальты. Их колеблют теченья.
Их прессуют давленья.
Их заносят
Слепые
Пески.


Слушать: http://www.chelukanova.ru/pesni.html

---