Дмитрий Бутенко
На кухне
На общей кухне жарко как в аду
такие страсти боже упаси
и лампочка глядит в сковороду
там в масле изнывают караси
в котёл чугунный брошена свинина
муту́зит тесто пара ловких рук
ножом орудует соседка Антонина
с улыбкою убийцы режет лук
одна соседка лепит пельмени
другая варит щи и холодец
снуют по кухне сумрачные тени
на подоконнике сидит почти мертвец
цветок герани в глиняном горшке
прекрасный пленник душной чехарды
и жизнь растения висит на волоске
о дайте же скорей ему воды
откройте форточку а то он не жилец
но бабам этим жизнь цветка до фени
одна соседка варит щи и холодец
другая лепит пельмени
и режет лук соседка Антонина
и жарко в тесной кухне как в аду
не кухня а ей-богу Палестина
и лампочка глядит в сковороду
П.С.Н.Л. (посвящение одному поэту)
Под серым небом Ленинграда
я смерть на флюгере вертел
моё нутро желает яда
возьму взаймы на опохмел
а то неровен час кирдык
ещё б найти какую фрау
но только голуби курлык
и только кошки мяу-мяу
до гастронома пять минут
но ведь и я увы не вечен
многострадален сей маршрут
и потому так безупречен
под серым небом Ленинграда
господь меня благослови
моё нутро желает яда
а чресла сладостной любви
и по дороге стих слагая
я сызнова сгорю до тла
моя душа как б...ь нагая
а сердцу хочется тепла
и вот иду из гастронома
веселием исполнен весь
я счастлив это аксиома
а в рюкзаке лихая смесь
баклажка пенного напитка
чекушка огненной воды
умчит меня в закат кибитка
при свете северной звезды
под чёрным небом Ленинграда
продолжу я тернистый путь
моё нутро желает яда
и женских прелестей чуть-чуть
Весна
Квадрат окна унылая погода
деревья в неглиже о боже
обратно осень или всё же
весна только иного рода
и вот при свете фонарей
снег исчезает на одежде
и слякоть та же что и прежде
и лень такая хоть убей
тошнит от собственных стихов
и пыль Сахары на губах
необъяснимый липкий страх
от изобилия зонтов
от проходящих мимо тех
кто ненавидит этот город
когда скелет пронзает холод
когда не слышен детский смех
и вновь торопятся пальто
будто вколачивают сваи
на рельсах дребезжат трамваи
апрель весна но всё не то
а помнишь ровно день назад
мы думали пойдут грибы
мне снились чёрные гробы
и забродивший виноград
а по утру вся эта гадость
ужасная метаморфоза
завял подснежник от мороза
а на моём лице помятость
такая рожа свят свят свят
пугать прохожих ну и пусть
читаю Кафку наизусть
грачи уже не прилетят
Мне отмщение и аз воздам
Мне отмщение и аз воздам
небо с примесью скипидара
но красивое без базара
все дороги приводят в храм
мне отмщение и аз воздам
тихо молятся человеки
и текут восковые реки
за пределы оконных рам
мне отмщение и аз воздам
от креста посинела шея
раба божьего Алексея
над хрущёвками птичий гам
мне отмщение и аз воздам
ангел с крыльями цвета хаки
лают бешеные собаки
эй артисты прикройте срам
мне отмщение и аз воздам
ваша карта отныне бита
вместо сердца кусок гранита
вместо рая клоназепам
Утро, понедельник
Рассвет как смерть неумолим
повсюду заспанные рожи
мы друг на друга так похожи
и всё здесь кажется чужим
скамейки урны светофоры
трамваи флаги фонари
уже фланируют хмыри
мадмуазели и сеньоры
и хочется отсюда скрыться
сбежать от этой тошноты
и за собою сжечь мосты
в каком-нибудь лесу напиться
ругаться матом падать в мох
такая вот драматургия
торжественная литургия
там где растёт чертополох
эй леший друг неси графин
помянем тех кого нет с нами
и мой исход не за горами
повышенный холестерин
но если жив ещё скелет
к чему пустые разговоры
русалки ведьмы мухоморы
я вас зову на свой фуршет
мы взбудоражим этот лес
качайте сосны гните ели
утонем в дикой карусели
как будто в нас вселился бес
нырнём до сумрачных глубин
в безумном нашем хороводе
меня толкнул плечом на входе
какой-то хмурый гражданин
он прорычал чего топтаться
и брызнула его слюна
а на дворе уже весна
мне захотелось разрыдаться
я вспоминаю дивный сон
вернувшись снова в серпентарий
спешит на службу пролетарий
и я такой же как и он
Я давно не писал стихов
Я давно не писал стихов
то дела то запой то лень
а сейчас я писать готов
но сижу за столом как пень
не могу подобрать слова
закурил и смотрю в окно
рифма скользкая как плотва
что сказать не писал давно
то дела то запой то лень
глядь уже на дворе весна
распустилась в саду сирень
это значит зиме хана
папиросу достал из пачки
и портвейна налил в стакан
я от жизни не жду подачки
я поэт а не графоман
я такие стихи сварга́ню
позавидует даже Блок
но суббота пойду-ка в баню
я кальсоны сложил в мешок
я давно не писал стихов
то дела то запой то лень
вот казалось теперь готов
но свалила меня мигрень
Палата
Мир превращается в больничную палату
в больничную палату № 6
когда враги сожгли родную хату
и юрких крыс как семечек не счесть
они взирают деловито из помоек
хвостатые разносчики чумы
в палате тесно нет свободных коек
сегодня вместо ужина псалмы
мир превращается в больничную палату
понятие добра второстепенно
когда в душе́ дыра и не пришить заплату
два кубика аминазина внутривенно
один не выдержал сибирского пейзажа
отметил врач карандашом в графе
причина смерти шерстяная пряжа
повесился на собственном шарфе
мир превращается в больничную палату
в шекспировское пить или не пить
пока за воздух не взимают плату
но вот за гроб придется заплатить
дымит труба открылся крематорий
угля подкинет щедрая страна
на счастье наложили мораторий
синоним чести это слово пацана
Осень-93
На опустевшем побережье только камни
нет ничего от прежней кутерьмы
осеннею порой закрыты ставни
как признак наступающей зимы
и облысевший лес в стыдливой наготе
и отходящие с перронов поезда
и стаи птиц такие же как те
привычным клином улетают "навсегда"
а мы останемся нам крылья не даны
мы будем зимовать в своих высотках
горят костры в них сны заключены
сны о весне на голых шести сотках
повсюду тлен гниение листвы
и поножовщина и ссора бытовая
тут можно запросто лишиться головы
под дребезжащими колёсами трамвая
и на окраине от беспросветной скуки
какой-нибудь непризнанный поэт
решит что на себя наложит руки
достанет с антресоли пистолет
проснётся ночью и взведёт курок
на прикроватной тумбочке горят его тетради
в тумане спит провинциальный городок
и белый лебедь замер на озёрной глади
Петербургская осень
Блестит в вечерней синеве
монументальным монолитом
осенний город на Неве
а я с хроническим бронхитом
царь Пётр I на коне
и я гонимый листопадом
с самим собой наедине
иду любуясь Летним садом
ах Питер львы под фонарями
и я подобно этим львам
прирос бы намертво корнями
к твоим гранитным берегам
Александрийский столп торчит
а я в кармане прячу бритву
о милый мой архимандрит
кому теперь читать молитву
иду куда глаза глядят
на Невском люди деловиты
не за горами пятьдесят
мои виски золой покрыты
и эти пасмурные дни
как чёрно-белое кино
зажглись на Лиговском огни
пора укутаться в пальто
хожу брожу всё невпопад
по мокрым улицам кругами
и милый сердцу Ленинград
топчу бесцельно сапогами
прости меня такая скука
тут не помогут и сто грамм
ещё в парадной воет сука
как будто кто-то умер там
проспектов шумных перспектива
а я представил что сейчас
на волнах Финского залива
дрейфует старенький баркас
Балтийский ветер сдул фуражку
меня скрутил в бараний рог
больных тоской везут на "Пряжку"
там в каждой ампуле есть Бог
Есенин forever
Русь кудрявые берёзы
золотые купола
на льняной рубахе слёзы
и тальянка у стола
образа горит лампада
за околицей туман
для меня вино отрада
да наполненный стакан
Русь бескрайние дороги
волю бы собрать в кулак
но не слушаются ноги
сами движутся в кабак
там себя не узнавая
пьяных девок обнимал
знаешь Русь моя родная
как я от всего устал
не хочу такую долю
умираю от тоски
птицей бы лететь на волю
да видать попал в силки
хулиганом дрянью буду
повелитель бранных слов
я сегодня бью посуду
и за всё платить готов
на себе порву рубаху
дайте мне сойти с ума
завтра голову на плаху
а сегодня кутерьма
завтра будет всё иначе
жизнь с чистого листа
пью за веру а тем паче
за распятого Христа
одолели меня черти
пред глазами пелена
нет спасения от смерти
нет веселья без вина
зверем вою бабой плачу
до последнего гроша
Русь тебя я не утрачу
коль жива во мне душа
Осенние стихи
Небо пишет акварели
осень яблоки созрели
и другая алыча
мы с тобой развеем скуку
потанцуем дай мне руку
сальса румба ча-ча-ча
в нас имеются задатки
осень кабачки закатки
и вечерний моцион
а с рассветом за грибами
кто ленивый тот не с нами
пусть досматривает сон
мы с тобою следопыты
наши ножики открыты
эх лисичек бы немножко
и медведи не помеха
ведь они умрут от смеха
заглянув в моё лукошко
ну и пусть зато природа
осень много кислорода
одним словом благодать
пробираемся в тумане
наши ножики в кармане
можно просто погулять
и пополнить углеводы
термос кружки бутерброды
у большой сосны пикник
хорошо-то как ей богу
но азарт зовёт в дорогу
сквозь валежник напрямик
ну а после всех дорог
будем спать без задних ног
это участь непосед
много пройдено пешком
гром грохочет за окном
осень дождь уютный плед
Подсолнухи
Подсолнухи
Такой же яркий как комета
среди растений великан
подсолнух на исходе лета
лекарство от душевных ран
когда сулят дожди и грозы
и вездесущую простуду
когда в саду завяли розы
цветут подсолнухи повсюду
могучей солнечной стеной
ползут они и ввысь и вширь
подсолнух милый лекарь мой
среди растений богатырь
прогонит разом все печали
он всем напастям вопреки
подсолнухи всегда спасали
от беспросветнейшей тоски
пускай растут на каждой пяди
чтоб стало больше волшебства
не рвите их забавы ради
они живые существа
Μελαγχολία
Отчего-то так грустно подчас
вот бы осень пришла но увы
ожидается Яблочный Спас
а мне снятся гранитные львы
снится город Петра на Неве
я по-моему в Летнем саду
то зароюсь в пожухлой листве
или вдруг по проспекту иду
ну и что что всё мрачное тут
значит так пожелал Демиург
и свинцовые тучи плывут
Петроград Ленинград Петербург
ты приснись мне ещё обещай
эти сны для меня кислород
я опять слышу матерный лай
пролетарий идёт на завод
просыпаюсь наружу смотрю
воздух улицы плавит стекло
если верить календарю
месяц август шестое число
отчего-то так грустно тоска
вот бы осень дожди листопад
я держу пистолет у виска
погружаясь в тропический ад
Поэт Петров
Порхают мотыльки под потолком
сиреневые сумерки в окне
поэт Петров за письменным столом
в руке мундштук а на носу пенсне
доносится из сада запах лилий
а в комнате интимный полумрак
поэт Петров по имени Вергилий
надел сегодня белоснежный фрак
он в поиске нетривиальной рифмы
он хищник напряжён его скелет
мерещатся ему нагие нимфы
поэт Петров задумчивый эстет
но рифм нет одна абракадабра
пронзают воздух длинные персты
поэт Петров при свете канделябра
в порыве гнева комкает листы
и ночь без сна и в хрустале коньяк
ещё коньяк истерика и Шнитке
поэт Петров от слабости обмяк
он стал подобен маленькой улитке
прокаркал ворон и взмахнул крылом
малиновые отблески в окне
поэт Петров висит под потолком
а на полу лежит разбитое пенсне
Генерал
А небеса давно зовут меня к себе
и мне про это даже снился сон
как я на небо лезу по трубе
но почему-то лезу без кальсон
а ну отставить где мои лампасы
я вам устрою новый Сталинград
эй старшина готовь боеприпасы
пусть это небо превратится в ад
за скрепы за Отечество за Бога
внизу пылает праведное пламя
а я карабкался с ухмылкою бульдога
зажав в зубах потрёпанное знамя
и ангелы меня сопровождали
давай солдатики а ну-ка поднажмём
а звёзды так похожи на медали
как на парадном кителе моём
и вот я вижу райские врата
ещё немного эх ещё чуть-чуть
я пулемёт достал и тра-та-та-та-та
сермяжной правды боевая суть
ручные звери истекают кровью
покорность стынет в бархатных глазах
я им кричу что к ним пришёл с любовью
освобождать их здесь на небесах
бьюсь об заклад вы о таком мечтали
так где же ваше громкое ура
но звери лишь безропотно страдали
от христианского нежданного добра
проснулся утром я сжимая кобуру
эх хорошо-то как на улице весна
мои кальсоны снова реют на ветру
и значит в безопасности страна
я в Родине своей души не чаю
ведь наша Родина ребята о-го-го
а всех предателей я лично расстреляю
из наградного пистолета своего
Пока смерть не разлучит
Умирали тихо в своей постели
никому не нужные старики
умирали ночью мели метели
и мерцали жёлтые огоньки
старики лежали наверьх смотрели
и казался облаком потолок
на котором ангелы в ряд сидели
из полыни горькой плели венок
только это всего лишь мухи
мухи чувствуют мертвецов
мухи быстро распространяют слухи
в этом доме один готов
Похолодало
Достать перчатки и пальто
из гардеробного сусека
открылась на углу аптека
одно и тоже шапито
синицы доедают сало
весна не дружит с головой
такое чудо не впервой
сегодня вновь похолодало
вот только потеплеет малость
и сразу же грядёт беда
без гайморита никуда
хворать весной такая жалость
укутать ноги в одеяло
смотреть как сыч в своё окно
а мог бы в парке пить вино
но как всегда похолодало
пусть зеленеет всё вокруг
прикован я к своей постели
глаза от спячки потускнели
зайдёт проведать старый друг
немного вроде полегчало
но поднялась температура
горчичник аспирин микстура
зачем опять похолодало
и кашлять трудно и озноб
что толку солнце светит ярко
ведь от него совсем не жарко
остывшего положат в гроб
и будут надо мной устало
вороны чёрные кружить
а мог бы ещё жить и жить
но как назло похолодало
Sensus veris
А в нашем городке уже весна
цветёт черёмуха как полоумная
и улица в час пик такая шумная
но вечерами донельзя скромна
что и не грех пройтись туда-сюда
и надышаться вдоволь кислородом
вот бисер звёзд под тёмным небосводом
а между ними лунная сковорода
и кажется что смерть так далеко
пока сиреневый преобладает цвет
с весною укрепляется иммунитет
а на душе как никогда легко
и возвращаются обратно журавли
опять меняют место дислокации
эх поменять бы прелести цивилизации
на запах унавоженной земли
Зубы
Если тебя разлюбили девчонки
если всё серое в этой глуши
спасут от хандры золотые коронки
улыбка как мазь для разбитой души
увидишь прохожий тебе улыбнётся
а ты улыбнёшься всем людям в ответ
такое веселье стихийно начнётся
одной киноленты знакомый сюжет
когда настоящая жизнь бурлила
и песня как друг и звала и вела
сплочённый народ это страшная сила
такие вот брат раньше были дела
и в ситцевых платьях ходили девчонки
и светлому маю дарили привет
блестели во рту золотые коронки
красивой улыбки пленительный цвет
Бригада тружеников Магнитогорского металлургического комбината им. В.И. Ленина слагает гимн Гагарину
Когда Гагарин облетел вокруг земли
своей улыбкой осветив тернистый путь
мы на заводе даже думать не могли
что можно в неизвестное шагнуть
а он сумел и вышел на орбиту
не покладая рук и не жалея сил
везде почёт Гагарину космополиту
за то что в космосе дорогу проложил
для будущих открытий и свершений
задействовал всю удалую прыть
и не известно ещё сколько поколений
об этом подвиге не смогут позабыть
казалось бы обычный с виду парень
как будто свой с соседнего двора
весёлый взгляд а сердце жаркий пламень
и мы общественность кричим ему ура
Метель
Что же ты опять метель
не даёшь покоя
только в шкаф убрал шинель
вышел из запоя
думал что уже весна
но не тут-то было
перспектива не ясна
на душе уныло
мне бы снова в скорлупу
в кокон в одеяло
ветер рыхлую крупу
треплет как попало
танец снежных мотыльков
в сумрачной юдоли
словно миллиард штыков
небеса вспороли
и доселе нет тепла
жизни нет для флоры
на поверхности стекла
иней шьёт узоры
пуще прежнего метель
замело трущобы
на носу уже апрель
а кругом сугробы
Иванов
От рождения до смерти
всего несколько шагов
сгину в этой круговерти
вдруг подумал Иванов
когда ехал в электричке
как обычно на завод
и угрюмый по привычке
вновь безмолвствовал народ
из-за тучи лезет солнце
так вращается земля
Иванов смотрел в оконце
на пшеничные поля
две вороны пролетали
солнце выше поднялось
пассажиры задремали
Иванову не спалось
думал он умру и что же
а душа неужто в рай
пробежал мороз по коже
за грехи потом страдай
будет ад котлы и черти
и большие сковородки
Иванов боится смерти
он сейчас бы выпил водки
он бы заболел холерой
чтоб не ехать на завод
в электричке пахло серой
и безмолвствовал народ
Когда он умер не было никого кто бы это опроверг
Он полетел от самого крыльца
сквозь облака в туманность Андромеды
блестели бисером очки на пол-лица
касались звёзд изношенные кеды
летел со скоростью сверхзвуковой
сияя изнутри лучистым светом
летел как будто бы ещё живой
по-прежнему созвучный с летом
и музыка полёт сопровождала
реверберация расстроенных гитар
здесь жизнь начинается сначала
и повторяется репертуар
и рвёт вселенную зубовный скрежет
течёт меж пальцев развесёлый сок
когда пространство на кусочки режет
его энергетический поток
сметая все преграды на пути
окрасит ярким галактический пейзаж
и будут внутрь растения цвести
живой психоделический коллаж
тут peace & love в причудливых мирах
в иное измерение лазейка
где на голографических руках
сидит голографический котейка
он полетел от самого крыльца
сквозь облака в туманность Андромеды
знакомые очки на пол-лица
а на ногах изношенные кеды
«Икарус»
«Икарус» везёт меня на работу
вы не поверите даже в субботу
судя по недовольной роже
водитель не выспался тоже
смотрю в запотевшие стёкла
небо варёная свёкла
витают запахи перегара
в пакетах звенит стеклотара
молчат помятые пассажиры
все как один вампиры
по радио утренняя зарядка
но это так для порядка
за шиворот лезет холод
а я же ещё так молод
на что свою жизнь трачу
о боже сейчас заплачу
мысль ещё не даёт покоя
что однажды не стало Цоя
да что же это такое
совсем уже не смешное
«Икарус» везёт меня на работу
вы не поверите даже в субботу
с температурой под сорок даже
нету на свете «Икаруса» гаже
Гроб
Красивый гроб из благородной древесины
атласной тканью изнутри украшен
несут его широкоплечие мужчины
мужчинам этим даже чёрт не страшен
шагают медленно ведь ноша тяжела
добротный гроб с покойником внутри
жил человек но выгорел дотла
венки и ленты цифра сорок три
а позади мужчин процессия скорбит
на белом фоне чёрный гардероб
среди оградок и гранитных плит
плывёт над головами новый гроб
могила вырыта туда опущен гроб
неглубоко но глубже не смогли
перекрестив тремя перстами лоб
на крышку бросят горсточку земли
и лихо заработают лопаты
чтобы успеть на выплату зарплаты
Август
Середина августа и простуда
обещают сезон дождей
как же я не люблю людей
вот бы взять и уехать отсюда
не оставив координат
на какой нибудь водоём
чтобы были лишь мы вдвоём
да антоновки аромат
будем вечером жечь костёр
из золы доставать картошку
эти звёзды не понарошку
это мы между двух озёр
столько нам ещё красоты
отменяем сезон дождей
я готов полюбить людей
но терпеть не могу зонты.
Παράνοια
Я агент и живу с этой ролью
ведь меня окружают враги
и дороги покрытые солью
разъедают мои сапоги
оттого и портянки промокли
реагент как стальная фреза
а повсюду шпионят бинокли
и злорадствуют чьи-то глаза
я сегодня подвержен морозу
нахожусь будто в жерле войны
а враги представляя угрозу
ставят палки в колёса страны
ничего я их всех уничтожу
зреет злоба в районе кишок
и на каждую мерзкую рожу
у меня в рукаве молоток
моя шапка изъедена молью
и распухли от мыслей мозги
я живу с этой внутренней болью
ведь везде окопались враги
Ичкерия
Жизнь такая штука
рвётся тугая нить
лает за дверью сука
просит её впустить
небо чернеет грязью
плавится воск луны
мудрость арабской вязью
в чреве взрывной волны
огненная могила
солнечный лепит шар
эквивалент тротила
в крике Аллаху Акбар
вечность минутной стрелки
контуры гор в золе
газовые горелки
на нефтяной игле
памятные медали
цинковые гробы
мало за верность дали
за если бы да кабы
мёртвые белобрысы
глаз голубых пятак
врут тыловые крысы
могло быть совсем не так
1995
Зима но снег над головою не кружит
и детвора не лепит снежных баб
а под забором человек лежит
он хочет есть почти уже ослаб
от слабости не может даже сесть
слабее гусеницы во сто крат
"я ем для того чтобы жить
а другие живут чтобы есть"
так когда-то писал Сократ
неподалеку стоит скамья
только ноги его
как изношенная деталь редуктора
а ведь раньше была семья
и профессия инженера-конструктора
а ведь жили когда-то в одной стране
и все люди были как одно целое
человек этот умер во сне
когда с неба посыпало что-то белое
Червяк
Был вечер хмур и не согласен
с тем что он вечер не согласен
в опавших листьях есть червяк
в пожухлых листьях он обмяк
уснул и сон его прекрасен
во сне присутствовала смерть
как незначительный пустяк
и морем был во сне червяк
почувствовав земную твердь
услышал он как рыбы пели
и размножались меж собой
червяк был морем их судьбой
а волны до небес шумели
живёт на небе главный Бог
и зажигает маяки
тогда их видят моряки
и пароход трубит как в рог
и звуки те как звуки горя
хоть моряки не знают смерти
их не пугают ад и черти
но не хотят быть частью моря
червяк же стал морской волной
на нём дрейфующие лодки
матросы красные от водки
за дождевою пеленой
и неба чёрного пейзаж
пронзало огненным зигзагом
корабль под пиратским флагом
уже пошёл на абордаж
червяк проснулся оглянулся
через себя перевернулся
его прижала чья-то сила
в земле была его могила
он в землю будто в масло влез
и там внутри земли исчез
внезапно умер от ботинка
но сон как яркая картинка
ещё надолго будет в нём
гореть огнём
стал вечер хмур и не согласен
с тем что он вечер не согласен
Огнеопасно
Этот город склеен из бумаги
ромбики квадратики колечки
из газетных вырезок овраги
из мясных обрезков человечки
восковые улицы и скверы
облака плывут из стекловаты
из окурков милиционеры
на посту как мёртвые солдаты
дует ветер из гвоздей и щепы
крошит пенопласт оконной рамы
укрепляя внутренние скрепы
нараспашку пряничные храмы
там чадят обугленные свечки
молят оловянные глаза
и стучат наждачные сердечки
и таранят лбами образа
этот город звёзды из картона
на заплатке Млечного пути
тонут в дымке звуки патефона
Леонид Утёсов взаперти
на мосту из полипропилена
едет в ночь резиновый трамвай
новостройки с запахами тлена
и луна румяный каравай
полиэтиленовые птицы
в гнездах спят до самого утра
времени пожухлые страницы
осенью нет худа без добра
вылез домовой из-под коряги
распыляя плюшевые сны
спи спокойно город из бумаги
на просторах сказочной страны
но однажды по причине зла
этот город выгорел дотла
1984
Люблю когда осенним тленом
пропитан воздух а душа
по парку бродит не спеша
в пальто угрюмым манекеном
быть пленником своих привычек
чертить каракули в блокноте
закончить на минорной ноте
и сесть в одну из электричек
люблю осеннее ненастье
и листьев пёструю расцветку
злой ветер рвёт грудную клетку
промозглый сумрак это счастье
тогда увидеть целый мир
возможно в луже под ногами
между фонарными столбами
дорога в старенький трактир
люблю костров осенних пламя
как терпким дымом пахнет кожа
помятая с похмелья рожа
горит как трудовое знамя
уж лучше было выпить брома
в мозгу навязчивый кларнет
я ноябрём рождён на свет
кричащий свёрток из роддома
люблю осеннюю тоску
себя люблю гораздо реже
уже полжизни на манеже
почти что сорок дураку
Ноябрь
Просто осень гармонирует с людьми
я знаю что ты как и я любишь осень
давай сегодня встретимся в восемь
впрочем лучше пожалуй после восьми
мы пройдемся с тобой по аллеям парка
среди всех этих золотом шитых убранств
влюбленные души не имеют пространств
об этом давным-давно написал Петрарка
мелодия осеннего вечера smooth jazz
чувствуешь терпкий запах костров
а после дождя звенящую тишину мостов
это осень дописывает свой рассказ
Польша
На карте мира есть чудесная страна
и той страны уже не сосчитать столетий
там kurwa mać одно из междометий
и видно готику из каждого окна
там города без метрополитена
в уютных улочках средневековый дух
и bardzo dobrze мой ласкает слух
ах эта Польша родина Шопена
там Анджей Вайда режиссировал кино
и Войцех Вейс писал свои картины
тебя не портят времени морщины
о Польша я в тебя влюблён давно
и расстояние всего то ничего
куплю путеводитель и билет
dzień dobry Польша радостный момент
встречай меня как сына своего
Про любовь
А. М.
Любовь такое чувство греет душу
сердцебиение пульсируют виски
я помню клятву обещаний не нарушу
любить тебя до гробовой доски
я вижу нас гуляющих по пляжу
сто лет в обед ещё не потолок
и я твою ладонь тихонько глажу
читая вслух отрывки новых строк
любовь такое чувство нежность в кубе
как будто ангел примостился на плечах
и та зарубка на могучем дубе
напоминает нам что счастье в мелочах
летят года вращается планета
а я как прежде ярким пламенем горю
любовь к тебе восьмое чуда света
и я за это небеса благодарю
Осень
Осень ржавые костры
прах увядшего цветка
листьев мёртвые ковры
устремились в облака
и гонимые ветрами
образуют пёстрый рой
пролетая над домами
серый день насквозь сырой
лета труп уже холодный
дождь и всё не слава богу
воет волк в лесу голодный
лёг медведь в свою берлогу
машет ветками берёза
наклоняется рябина
осень тлен метаморфоза
беспросветная кручина
осень смертная тревога
яма чёрная без дна
колесом скрипит дорога
в лужу прыгнула луна
осень страх ангедонии
каждый новый день всё гаже
признаки шизофрении
в нарисованном пейзаже
неоконченная пьеса
мухи мёрзнут мухи мрут
осень с запахом из леса
на телеге гроб везут
в непроглядную печаль
стылых пасмурных ночей
яблок жёлтая эмаль
осень проводы грачей
сколько здесь ещё тоски
осень рыжие кострища
в землю спрятались жуки
черви спят и корневища
Лето прошло
Вот и лето прошло
ночи стали длинней
знай своё ремесло
ни о чём не жалей
ни о чём не мечтай
будет то что должно
стынет утренний чай
дождь стучится в окно
вот и лето прошло
ничего не вернуть
эти сны как назло
тяжелее чем ртуть
снятся те кого нет
со словами прощай
брезжит утренний свет
стынет липовый чай
вот и лето прошло
впереди холода
светит ярким табло
как на небе звезда
многолюдный перрон
ещё пару минут
сесть в последний вагон
на всё тот же маршрут
вот и лето прошло
впрочем вовсе не жаль
запотело стекло
облупилась эмаль
нам ещё повезло
мы поверили в это
в то что лето прошло
в то что кончилось лето
ЭР2-1017
Электричка едет
сверкают провода
люди в электричке
едут кто куда
все они похожи
важно хмурят лбы
за окном как ангелы
фонарные столбы
электричка едет
и никто не рад
словно электричка
едет прямо в ад
Апрель
Ты сын весны и ты апрель
ростков зелёных акварель
ты неба синий потолок
в тебе рождается цветок
и красотой ползёт наружу
вороны прыгают на лужу
в ней отражается погода
и вся весенняя природа
с благоуханием повсюду
а лужа та подобна блюду
и солнце под таким углом
что будет согревать теплом
последние осколки льда
в которых прячется вода
лёд превращается в ручьи
скворечники пока ничьи
ещё не прилетели стаи
вокруг домов стоят сараи
вокруг сараев тополя
а дальше чёрные поля
и сонный в солнечном луче
жил муравей на кирпиче
а ты апрель даёшь тепло
к тебе растения влекло
едва переступил порог
ты для растений царь и Бог
жуков начнется кутерьма
до этого была лишь тьма
они лежали как в гробу
теперь испариной на лбу
блестят и мельтешат в траве
как у кого-то в голове
летают мысли быстрой мухой
зима уснула злой старухой
холодные ей снятся сны
а ты апрель ты сын весны
Однажды
Я как-то выпивал с бомжом был летний зной
мы с ним сидели у пожарного гидранта
он в перерыве между первой и второй
цитировал Бердяева и Канта
когда мы выпитым стаканам потеряли счёт
читал по памяти он Бродского и Гумилёва
и обещал что позже мне Вертинского споёт
и мы играли в шахматы и выпивали снова
Человеку
Дымящие трубы
над горизонтом восход
и небо повсюду
под небом артерии рек
смотри же смотри
это всё для тебя человек
вот лес вековой
вот новый газопровод
красивое рядом
и тянется к свету росток
процесс фотосинтеза
вешние воды
равнины поля
мастерские заводы
луга заливные
гудит электрический ток
далёких галактик
холодные манят огни
взмывают ракеты
со скоростью звука
открытий чудесных
нам дарит сегодня наука
живи человек
и в новое завтра шагни
В июле
В июле солнце это огненный желток
а луч утюг который гладит день
летает мёртвый воробей он одинок
цветёт гортензия и вместе с ней мигрень
на раскаленной крыше жарится треска
под еле слышный шёпот водосточных труб
за горизонтом много моря и песка
отбросил тень ветвистый старый дуб
а в городе металл и углекислый газ
клаустрофобия в трамвайной клетке
где сумасшедший сочиняет свой рассказ
вороньи стаи на засохшей ветке
по рëбрам липкий пот стекает водопадом
в июле солнце это адская сковорода
тут дышат лëгкие тягучим душным смрадом
и ощущение что это навсегда
в расплавленном асфальте вязнут мухи
и грозовые тучи где-то далеко
сказали будет дождь но это только слухи
висят верёвки сушатся трико
здесь повсеместно воздух как смола
июльских дней дурная круговерть
вчера цветок завял в нём умерла пчела
в июле солнце это медленная смерть
Лето
Женщина у дверей ломбарда
в платье из креп-жаккарда
цвета синего леопарда
врач запишет инфаркт миокарда
капли пота на бледной коже
помилуй мя грешного Боже
это лето на смерть похоже
я боюсь что и меня тоже
однажды заберут санитары
под вывеской "Промтовары"
А нам бывает невдомёк
А нам бывает невдомёк
что мы увы не навсегда
зажжётся новая звезда
вспорхнёт из пепла мотылёк
и лопнет ржавая струна
повеет холодом из склепа
порою жизнь так нелепа
но эта жизнь у нас одна
Выстрел
а человек прижал к груди фотопортрет
когда ночному небу яркая звезда сияла
ветра уснули следом за морской волной
и человек уснул и лик его объят луной
и слёзы на щеках и в черепе дыра зияла
и выпавший из рук дымился пистолет
июньский воздух тяжелее чем вериги
а человек лежит такой же как и прежде
небрит печален пятна пота на одежде
и стол и ваза с розами очки и книги
но он уже не здесь его здесь больше нет
оставив остывающего тела бледный лоб
летит над лесом чёрным журавлём
забрезжила заря кричит заре петух
отныне будет не душа а тополиный пух
а ночь растаяла и тут же стала днём
сосновой стружкой пахнет новый гроб
и пьяный плотник возвращается домой
остыло тело на полу давно пора остыть
окоченеть в потоке солнечного света
на каменной груди овал фотопортрета
тот образ что никак нельзя забыть
июнь в цвету и мухи вьются летний зной
Ленинград
Туда где в вечность смотрят львы
где берегов надгробный камень
где перед сном закатный пламень
лежит в объятиях Невы
где подворотен тесных мгла
оград чугунные узоры
сияет с залпами «Авроры»
Адмиралтейская игла
где белой ночью белый стих
парадная поребрик булка
от площади до закоулка
одна прогулка на двоих
где всё спонтанно наугад
где мы с тобой пойдём по крышам
мы для того живём и дышим
чтобы увидеть Ленинград
Обычный день
обычный день как битое стекло
в пределах нашей широты и долготы
здесь далеко до идеала красоты
в помёте голубиное крыло
с оттенком воронёной стали
трёхбуквенная надпись на стене
напоминает что не быть весне
синоптики опять соврали
синоптики привычно врут
не весть какие там у них приборы
в очередях ведутся разговоры
что нам не выбраться из этих пут
что это всё возможно навсегда
и даже солнце сквозь густую пелену
не мотивирует любить страну
обычный день как талая вода
Гавриил умер
летели годы жизнь летела
немало пройдено дорог
всё позади и вот итог
лежать в гробу белее мела
навек под веками глаза
утратившие прежний лоск
меж пальцами струится воск
течёт янтарная слеза
молитва шёпот взмах кадила
икон божественные лики
на чёрном красные гвоздики
и надпись "помним Гавриила"
Я всё такой же
я всё такой же без обмана
попавшая под хвост вожжа
я видел жизнь на дне стакана
и смерть на лезвии ножа
себя казнил порой нещадно
но целился не в глаз а в бровь
не стал поэтом ну и ладно
зато нашёл свою любовь
о чём ещё просить у Бога
какое чудо обрести
пусть снится чёрная дорога
и брезжит свет в конце пути
А кругом белым-бело
а кругом белым-бело
занесло могилы
снега столько намело
дворник тянет жилы
в инее его усы
перегар струится
волки воют лают псы
время помолиться
красный бисер в стекловате
ягода-рябина
смерть твоя на циферблате
жизнь на дне графина
на иголках мишура
серпантин сердец
за столом кричат ура
режут холодец
в небе запах колбасы
дым из труб струится
волки воют лают псы
время помолиться
индевеет борода
Дед Мороз на кочках
Вифлиемская звезда
это камень в почках
за окном белым-бело
лампочка мерцает
снега столько намело
на ботинках тает
ангелы спустились вниз
догорел огарок
вместо крови антифриз
это твой подарок
на дворе белым-бело
занесло могилы
но в душе ещё тепло
дай нам Боже силы
Осеннею порой
на опустевшем побережье только камни
стройматериал для будущей тюрьмы
осеннею порой закрыты ставни
как признак наступающей зимы
как облысевший лес в стыдливой наготе
напоминание о том что грянут холода
как стаи птиц на безымянной высоте
привычным клином улетают навсегда
и в этот самый миг от беспросветной скуки
какой нибудь непризнанный поэт
решит что на себя наложит руки
вдыхая дым дешёвых сигарет
решив что всё окончена игра
лишь напоследок разорвёт свои тетради
обычный день осенняя пора
и белый лебедь на озёрной глади
Элегия
Я жизнь люблю а смерти не боюсь
чудес не жду и глажу котофея
янтарный берег мысленно лелея
на выселках пока что нахожусь
среди берёз и куполов церквей
вместо орлов ощипанные куры
здесь на лицо отсутствие культуры
опять поёт вечерний соловей
тут жизнь в состоянии скелета
по выходным горячая вода
и молятся герои соцтруда
на стены деревянного клозета
но память коротка и слава богу
иначе б разорвало на куски
ушли в запой слепые ямщики
свернув однажды не на ту дорогу
где не проедет даже экскаватор
опричники дежурят на посту
и может быть на маленьком плоту
удастся всё же пересечь экватор
пока не кончились запасы газа
и нефтяной источник не иссяк
карман пустеет ширится синяк
сто грамм за воротник от сглаза
и крепнут скрепы в сумрачной глуши
от беспробудного веселья до поминок
Иисус в реестре правильных картинок
но в храме почему-то ни души
я жизнь люблю а смерти не боюсь
сижу у печки глажу котофея
и упаду в объятия Морфея
но обещаю что ещё вернусь
Там
Там за лесом и рекой
вечер солнце пеленал
и невидимой рукой
звёзды с неба собирал
звёзды были как опята
день уже готов ко сну
на ладонях пахнет мята
воют волки на луну
там болото и туман
ночь проказница метла
заметает сны в карман
внемлет филин из дупла
шелест листьев и травы
ветра с паутиной шёпот
от хвоста до головы
зреет лошадиный топот
рвётся на простор полей
а душа летит из тела
тесно ей среди костей
ночь рассветом поредела
там стоит большая ель
мельница и сена стог
полумесяц сел на мель
снизу черви сверху Бог