Павел Бобцов

Осенний цветок

Любе, с любовью, о любви

И болью сладостно-суровой
Так радо сердце вновь заныть,
И в ночь краснеет лист кленовый,
Что, жизнь любя, не в силах жить.

Antiaris toxicaria

Музе



О, Ты, что сеешь смерть вокруг!
Мне не страшны твои лобзанья:
Твой яд приму без содроганья
Из хладных, равнодушных рук.

Но, может быть в последний миг
О прошлом вспомнишь с сожаленьем…
Угас как светоч дивный гений
Под тяжестью твоих вериг.

А вдохновения полёт
Вновь оперит летучи стрелы,
И с ними гибель разошлёт
По всей земле, во все пределы…

Нарушитель (Михаилу Резницкому)

Когда тоска берёт за горло мёртвой хваткой,
И будни серы, как асфальт шоссе,
В путь выезжаю со своей «лошадкой»:
Газ в пол – и мчусь по встречной полосе!

И сердце бьётся вровень, в такт с машинным,
Визг тормозов мне слушать не резон:
Лечу шоссе рассветным и пустынным
Навстречу солнцу и мечте – за горизонт…

Прости

Зачем я здесь? Зачем – среди друзей?
Зачем смущаю их угасшим взором?
Зачем брожу как тень: немым укором
Изменчивой, Всесильной, Ей?

Не зри на труп, Поэзия – живи!
На твой алтарь другой возложит гимны –
Плод вдохновенья и любви.

Муза, прости…

Будет

Доколе в мрачном подземелье
Влачить ты будешь дни свои?
Душе моя, придёт похмелье…
Но ослепят тебя Огни
На небе сущие от века;
И, как зерно, ты – оживёшь!
И светлый образ Человека
Навстречу Свету понесёшь.



15.12.07

Сэру Хрюклику

Давай поговорим с тобой
На древнем каменном наречьи,
На языке последней встречи
Давай поговорим с тобой.

* * *


Нет, лучше вместе помолчим,
Внимая мудрости гранита…
Да, суета сует – ist vita,
Но мы сегодня – помолчим.

* * *


И нам Есть молча Что сказать
Друг другу в свете ночи белой.
Всё суета? – Что нам за дело!
Давай с тобой поговорим.

* * *

Двумя колоссами Мемнона
У невских сфинксов замерев,
Молчим…



Июль 2007

Одинокий полёт

Лечу за клином птичьим – к югу,
Покинув милый сердцу край:
Как будто первобытный рай
Растопит в сердце лёд… и вьюгу
В душе заставит не кружить…
Ещё не время. Время – жить
Пирамидальным изваяньем
Чуждым любви, чуждым желаньям,
С улыбкой сфинкса…



2006 г.

Крылья к солнцу (сердца творения)

Язык сердца есть дыхание Предвечного.
Николай Рерих

…и на руинах вдохновенья -
чужая - с прочернью тетрадь!
Элла Крылова


Улыбка Будды

На мосту задержусь, заглядевшись на церковь.
Осеню себя крестным знамением. В небеса
голубые взгляну. И пойду
медленно, очень медленно;
мне надо спешить теперь:
тебя не найду я, и не откроешь ты
дверь запоздалому гостю.
Слишком поздно. Слишком. Увы!

Что осталось мне?
– мост, церковь, весеннее небо, дом на Фонтанке
и стихи, книги твоих стихов…

Но таинственно улыбается с комода Будда:
Он знает.

Весна

Половина апреля промчалась,
но держит оборону снег,
и холодные ветры
поют по ночам свои песни.
Я жду. Я – терпелив.
Ибо я знаю сроки.
И радостно встречу долгожданную.
И буду благодарен за этот Дар.

Как благодарен за всё тебе.

Сердцем

Завтра распустится почка
И к солнцу побег устремит.
Не знаю: увижу ли я?
Но это случится.

Завтра ты улыбнёшься
ветру, небу и солнцу.
Случится ли завтра?
Не знаю.
Но я это увижу –
Сердцем.

Кораблик

Куда бы судьба ни бросала
меня – всюду кораблик
на золочёном шпиле
мчится за мною вослед.
Невские ветры ему
мечтой паруса надувают,
и отражает Нева
бег его в синий простор.
Ныне меж нами тайга,
горы и океан.
Но не прожил бы и дня,
не будь его в сердце моём.

Вопрошающим

Если спросят меня:
– Что есть Россия?
Как отвечу?
Кто и когда ответил?
Скажу: Игорь Крюков.
Остальное доскажут его
Стихи.

Любовь и Красота

Чем ярче пылает в ночи костёр,
тем короче жизнь его.
И тьма, сгущаясь, предвкушает победу.
Не так – у Поэтов.
Вспыхнет метеором и сгорит сердце их,
но тепло нескончаемыми волнами будет долго ещё согревать
души чуткие,
души чистые,
души отзывчивые.
И рассеется тьма!
Ибо ничто не устоит перед силой, имя которой –
Любовь и Красота.

Эдельвейс

Куда держишь ты путь свой?
Посмотри:
позади – пропасть бездонная,
впереди – неприступные скалы!
Я вижу. Но знай:
путь мой туда,
где цветёт цветок души моей,
ибо следую я путём сердца.

Куда держишь ты путь свой –
держи.

Полёт

Что первично:
курица или яйцо? –
по Его плану и Его слову сотворены есть.
Ведь вначале замыслим –
после исполним;
вначале чертёж механизма,
после - его воплощение в металле.
И так – во всём.

И в поэзии так надобно:
сначала у Высших испросим благословения,
после – за перо возьмёмся вдохновенно.
Так испытаем радость;
ибо не сотворённое нас возвышает,
но вдохновенный крылатый полёт.
Не правда ли?

Поэту

Массовое искусство
подобно рекламе:
также навязчиво,
меркантильно,
говорит языком толпы.
Истинное, напротив:
в толпе не нуждается,
тельцу золотому не поклоняется,
говорит языком народа.
Поэт,
пока вдохновенны –
послужим бескорыстно;
пока не продажна муза наша –
позаботимся о рукописях.
Ибо будет товар добрый –
торжище не помедлит.

Мудрым

Слава врачам, с болезнью в бой вступившим!
Хвала – корень её удаляющим!
Но трижды слава и трижды хвала –
Сеющим здоровье.

Слава острым перьям критиков!
Хвала редакторам и издателям, врата охраняющим!
Но семижды семь слава и хвала терпеливым,
с любовью взращивающим таланты.

Моя рука мудрым,
выбравшим узкий путь.

Благословим

Сказано:
Слово – серебро, а молчание – золото.
Но явил Слово –
и стал свет.
Молчание же лишь тогда золото,
когда подобно свету белому,
семь цветов вмещающему,
являет сплав:
мысли высокой,
сердца пылающего,
души чистой.
Велико напряжение такого молчания,
и лишь оно одно способно на созидающее слово Любви.
Итак:
своё время молчанию
и своё – слову.
Посему –
благословим всякое время.

Верую

Только попугай в клетке поёт без умолку;
песню соловья ждём мы год целый.
Птицу в клетке всегда имеем;
но соловей поёт, лишь на родину вернувшись.

Только подмастерье не знает сомнений:
горд он работой своей.
Мастер же – в вечном поиске
и скорее уничтожит творение своё.

Бесталанный пожирает мир,
и не находит он место себе.
Талант питает родная земля,
и от полноты сердца говорят уста его.

Чаю услышать соловья
и верую – не долго ждать.

Воистину

Почему голос твой звонок
и песня твоя свободна?
Вот сидит на ветке птица
и славит светлое Воскресенье Христово.
Вот вырос на пригорке первый цветок
и тянется в синеву к ясному солнышку.
Вот широко разлилась река,
сбросив ледовые оковы свои.
Так и ты:
оков не ведаешь,
радуешься каждому дню,
славишь жизнь.
Оттого и свободна твоя песня,
оттого и звонок голос твой.
Воистину так.

В моём саду

Ещё лежит на озёрах лёд,
но в сердце моём зацвели вишни.
А вчера
с радостным криком промчались на север гуси, и
первый гром приветствовал их перелёт.
Мне не надо крыльев,
чтобы полететь к тебе;
я просто беру с полки
книгу твоих стихов…

И нежно цветут они
в моём саду.

Помни

Если кому дано сверх меры,
с того и спросится особо.
На широкой светлой поляне
вольготно дубу расти и мужать.
Зато и молния метит в него,
а не в сбившихся в рощу.
Так и талант истинный:
ширится и крепнет он день ото дня.
Но грозы не страшны ему,
И буйные ветры его не свалят.
Поэт!
Дано тебе много.
Помни об этом.

Помоги

В Бога не верую;
но призываю Имя Святое,
и приходит вразумление и помощь.
Завет нарушаю;
но прощаются мне прегрешения мои,
и благодать Духа Святого нисходит на меня.
Богохульствую;
но солнце восходит в час свой,
и почки распускаются во время своё.
Оттого – одного лишь
грешное сердце просит у Воскресшего:
- Помоги моему неверию!

Аллилуйя

Ко мне ты придёшь – как молния,
и живительны будут струи слов твоих.
Потому не страшусь
ни тьмы сгущающихся надо мной туч,
ни сокрушений налетевшего вихря.
Лик твой вижу в облаках
и чую в порыве ветра десницу твою.
И внемлю грома раскатам,
и первые капли дождя сердце моё развеселят.
И вместе с зелёными моими братьями воспою:
- Аллилуйя!

Цветок

В тёмном углу жил цветок.
Жил без любви и слова ласкового.
И увядшие листья падали
на сухую потрескавшуюся землю.
Но однажды весной
появился в доме новый хозяин:
он поставил цветок на светлый подоконник,
он взрыхлил почву и полил её,
он ласково прошептал цветку слова любви.
Вы догадались:
цветёт тот цветок у меня на окне,
и сердце моё переполняется счастьем.
И не попрошу большего.

Свет

Чем больше склоняется земная ось,
тем светлее ночи;
и земля покрывается цветами.
Так и сердце:
преклонённое перед Высшим,
наполняется оно Светом и Любовью.

Земная ось повернёт во тьму;
но путь сердца мудрого –
прям, как стрела,
ибо из знамений видимого
извлекает урок верный.

Так побеждает Свет.

Воспоём

Вот: согрелась земля,
и набухли почки на деревьях;
и завтра – листвой оденется лес
и пропоёт хвалу Дарующему Жизнь.

И мы встанем с зарёй,
и не проспим вдохновенной минуты,
и с первым лучом солнца славу воспоём
Отцу, и Сыну, и Святому Духу.
Аминь.

Крылья

Всё выше и ослепительнее солнце:
и весна идёт на смену зиме,
и птицы по зову сердца
на север держат путь свой.

Всё меняется. Изменился и я.
И лишь Он вовек неизменен.
И твёрд установленный Им закон.
И новый завет Его нерушим.

Потому с любовью в сердце
к Нему держу я путь свой.
И полёт мой радостен.

Ибо крылья мои –
Слово Его,
и поэтому нет крепче и сильнее их.

Пиши

Духа Святого даровал Господь
и открыл очи мои к Радости.

И увидел я мир
и услышал стук сердца своего.

И отворил окна и двери,
и солнце заполнило жилище моё.

И услышал глас:
– Пиши.
И не ослушался гласа.

И не прибавил ничего от себя.

Приготовленному

Приложи слова мои к сердцу
и разумом не отвергни сказанного.
Ибо ум меряет,
но сердце – не знает меры:
ни расстояния,
ни времени,
ни стремления.

Приложи слова мои к сердцу
и разумом не отвергни сказанного.
Ибо рассудит чуткое:
от себя ли говорит посланник,
или словом Пославшего –
воспламеняет приготовленного.

Приложи слова мои к сердцу
и разумом не отвергни сказанного.
Ибо знает окрылённое:
в единении сила
к Свету Высшему устремлённых.

Друг!
Приложи слова мои к сердцу.

Склонюсь

Время говорить,
и время молчать,
слушая в тишине сердце своё.

Что сказал – сказал,
но ныне помолчу
и в благоговении склонюсь перед Мудростью.

Впрочем, не как я хочу,
но, да будет воля Его.
Аминь.



Апрель – май 2006 г.

Невозвратимое (хокку)

Тают снежинки
На твоих нежных губах
И лепестках роз

Цветок

Элле


Отцвели уж давно хризантемы в саду,
И по Невскому кружит снежок.
Но я в гости к Поэту сегодня иду
И несу ей воскресший цветок.

Звездопад лепестков, как узор на окне:
Что им ночи холодной мрак!
Отчего же так грустно вдруг стало мне?

…Просто так, мой цветок, просто так.



2005

Свет любви

Марине


Забуду ль нежность губ и глаз привет,
И шёлк волос, на стройной шее – «змейку»,
Ветвистый вяз, в тени его скамейку?..
Ум шепчет: «Позабудешь…», сердце – «Нет!»

Наступит осень. Минет много лет.
Засохнет вяз… И лишь вовек нетленным,
Святым, незамутнённым, сокровенным
Останется вот этот чистый Свет!


Незабываемые вечера 24-26 августа 2005 года
Царское Село

Девушка пела...

Анне Назаровой



Порхала бабочка-душа
Под сводом каменного зала;
И распустилась роза ало;
И ангелы с небес, шурша
Своими крыльями, слетели
И вместе с девушкою пели,
Наказ Пославшего верша.
... А я с восторгом, - чуть дыша! -
Следил за явленным мне чудом...
Я никогда уже не буду
Так счастлив.



Ораниенбаум,
11 июня 2005



P.S.: прослушать текст в исполнении автора можно на

http://www.romantic-collection.com/music/

Звезды потухшей свет

Весна пустилась ворожить:
Всю ночь белеет за окном.
Но ей меня не разбудить –
Я скован тяжким сном.

Не растопить осколок льда.
Всё в прошлом. Господи, прости!
И лишь потухшая звезда
Всё светит…

Растаяв облачком

Растаяв облачком, исчезнуть в синеве,
Оставив тлению измученное тело.
А лучше льдом весенним по Неве –
К большой воде…

К Смерти

Нет, мне не жаль черновиков моих!
Милее сердцу белый лист бумаги.
Путь творчества – то горы, то овраги…
И счастье лишь в преодоленье их.


Так ты стираешь целые Миры,
Расчистив место для иных творений.
Чтоб Слово, то, что зрело до поры,
Явил Вселенным вдохновенный Гений.



2005

Листопад

Друзья, простите. Ныне ухожу
Под этот нудный серый дождь осенний;
С листвой делю судьбу, но восхожу
Душой – к Отцу и … чаю – Воскресенья!

Споют другие листья по весне
Творцу Миров Осанну в роще дальней…
Дождь. Листопад. И крики всё печальней
Птиц в вышине.




2004
(Павловск)

SOS

Михаилу Резницкому



Две яхты, словно два крыла
Парящей над волнами чайки;
Посолен крепко ост с Ямайки,
И даль лазурная – светла!

Прости, но это сон. Морей
Мираж, рассыпанный стеклярус…
В морях асфальта тонет парус
Души моей.



2004

Сны

Марине




Твой поцелуй прожёг меня насквозь,
Поправ любви жестокие законы:
Два сердца любящих не могут быть поврозь,
Но могут люди, страстью подожжённы,
Страдая – жить, сгорая – встречи ждать:
Хоть даль темна, мечтанья – безнадежны…
И лишь во снах... Объятья, шёпот нежный,
…И в такт телам поёт-скрипит кровать!




2004

Снегурке

Любовь моя, я изнемог от страсти!
Я весь желание, сгораю, как в огне.
О, дорогая! Сжалься, умоляю,
Приди ко мне!


Приди, приди, скинь у порога платье,
Забейся птицей, поцелуй свой для!
И, обессилев, тай в моих объятьях…




2004

В моём саду

Александре


Весной засеяли газон,
Не поскупившись на расходы;
И травы дружно дали всходы:
Строй – близнецов! Но дело в том…

Что одуванчик встал в зелёный дружный ряд.
Так не похож на остальных его росток.
"Сорняк" – мне злые люди говорят…

А коль и так!
Пусть я не прав…
Но всё же...

Поверь, мне этот солнечный цветок
В саду моём - всех остальных цветов дороже!




2004

Июльский полдень (зарисовка)

Анатолию Ларионову



За деревней, где с зарёй звенели косы,
Жарко дышит полдень золотой;
Сладко пахнут детством медоносы,
Да кузнечики трещат в траве густой.

Над прудом застывшим дремлют ивы,
Спят в тени – сомлевшие косцы;
И слетает медленно с крапивы
Золотое облачко пыльцы.




2004

Из новгородской тетради

Лике


Давно ль Вселенную пронзил мой первый крик;
Увы! – последний пройден поворот…
Жизнь не приемлет слово – «черновик»,
Строчит всё набело… О чём бишь я? Ах, вот!

Ты, милый критик, пишешь… Что ж, я сам
Хотел бы… ту… строку переписать.
Но новый стих – ложится в чистую тетрадь…

На радость мне и Вам




г. Боровичи.
Июль-август 2004

Во сне и... наяву

С.М.

Луны затмение не зря даётся нам:
Как часто ценим мы лишь то, что потеряли;
В дни юности, ты помнишь, как сияли
На небе звёзды?! Как мы верили словам?

Теперь не то… не так… Земное заслонило
Прекрасный лик полночного светила.


Но иногда, во снах...



2004

Апрель

Ещё без стона и упрёка,
Как дикий зверь, – не человек,
Противящийся воле Рока! –
В глухом овраге таял снег,

А уж пригретый солнцем вешним
Расцвёл подснежник; и скворцы
Обжили старый свой скворечник…



2004

Песня земли родной

То не солнышко над землёй встаёт,
Не трава-мурава долу клонится,
То Ольга по Мсте к Ильмень-озеру
Суда свои правит со дружиною.

Как во первой ладье - добрый молодец,
Добрый молодец-сам да баянов сын
Ладно песню запел, что сложил отец
Про былые дела гордых русинов…

Эта песнь доднесь над рекой летит;
Веселит она сердце русское!
А вокруг – простор… И душа – в зенит
Взмыла птахою, звонким жаворонком.



2004

Олегу Горшкову

Непостижимо луч осенний греет...



Я знаю: минула пора моя златая,
А впереди – зима, как ни крути.
И птицы к югу с плачем улетают;
Я помашу им – доброго пути!

Пусть сырость склепа осень в душу веет…
Пробившись сквозь свинец нависших туч,
Непостижимо сердце мне согреет
Тобой воспетый одинокий луч.



2004

Огонь негасимый

Есть только миг между прошлым и будущим...


Чем злее воет вьюга, словно зверь,
Тем ярче пламя нашего камина!
И чем старей в подвалах наши вина,
Надёжней тем мы запираем дверь.

Господь судил нам пережить друзей,
Всё реже радуют приходом внуки…
Ты нежно мне протягиваешь руки
И затихаешь – на груди моей.

Голубка милая! Любимая! Жена!
Прости, – увы! – мне Время неподвластно.
И пусть о нём ревёт Пурга всечасно –
Не загасить ей нашего Огня!

Всё злее воет вьюга…



2004

Вдохновение (Из записной книжки за июль 1998 года)

Люблю тебя, гроза!
Живительным огнём воспаляешь ты дремлющее сердце,
упругим ветром наполняешь паруса души моей...


1.


Ясное июльское утро…
Но к полудню становится жарко, и небо теряет голубизну; душные испарения трав и сухой стрекот кузнечиков в неподвижном слоистом воздухе, резкий запах утром наколотых дров и, словно вымершая, деревенская улица, вон то курчавое белёсо-серое облачко, медленно растущее на горизонте за рекой и лесом – всё говорит: «Быть грозе!»
… И правда. Откуда-то налетает, поднимающий столб пыли, резкий порыв ветра. Оживают берёзы – клонятся к земле и тревожно шумят листвой. Не то пляшет, не то рвётся куда-то бежать сохнущее на верёвке нехитрое крестьянское бельё. Не до него! Мужики и бабы в поле; сгребают и складывают в скирды душистое, медвяно пахнущее сено.
… Первые капли дождя крупны, но редки. Может быть, пронесёт стороной? Куда там! Ливень! Настоящий ливень уже гуляет по крышам, по огородам, по вспузырившейся глади пруда, по полю – с молниями, громом, с бегущими вдоль дороги под гору ручьями, – наполняя всего меня ощущением какого-то душевного облегчения и чувством восхищения и благоговения перед величественным явлением.
«Свят, свят, свят, Господь Саваоф!» – шепчу я, чему-то улыбаясь, и крещусь, глядя в сверкающее и грохочущее небо; и иду под дождём, иду босыми ногами по тёплым лужам, по мокрой шелковистой траве, навстречу вспыхнувшему на полнеба семицветью радуги…
Вечер тих и умиротворяющ.
Закат чист и неспешен.
Дышится вольно и легко.
Как хорошо!
И как щемяще-грустно, как жаль чего-то. Быть может, неповторимости вот этого дня, этого вечера? А может это просто неосознанное чувство на миг обретённого счастья единения с Природой…
На востоке зажглась одинокая звезда.
День погас.

2.

В сущности, вот так же пишутся стихи. Чтобы молния-мысль явилась в мир, пролилась живым словом и расцвела неповторимым цветком законченного произведения – душа поэта должна истомиться, созреть, дорасти, трудом своим заслужить и стать, наконец, проводником между Небом и землёй.
Расстреляйте тучу – и не пройдёт дождь на страждущие, раскалённые от зноя поля. Но и затяжные дожди не принесут им радости, превратившись в серые и безликие…
Уместно перечислить этапы творчества:
первый – подготовительный: длительная и незримая работа души;
второй – процесс овеществления слова;
третий – relaxatio, точнее - постепенное возвращение к состоянию душевного равновесия.
Кто бы ты ни был: Творец Вселенной или «пиит местного значения» – закон для всех один. Попробуйте лишить поэта необходимого душевного уединения, или не дайте ему возможность писать, или лишите его отдыха, превратив процесс творчества в подневольный труд добывания элементарных средств существования – и вы убьёте его!
…

3.

Июль – месяц гроз…
И я верю, что завтра снова будет ясное тихое утро; но к полудню небо потеряет голубизну, из-за дальнего леса вновь появится белёсо-серое облачко, и всё вокруг застынет в томительном ожидании новой грозы…


пос. Любытино,
Новгородская область.

Увы! - лишь грёза...

Глаза закрою, предо мной – Казбек,
И Терек бьётся бешено в теснине…
Любимец гор – орёл, не человек –
В мечтах лечу к моей прекрасной Нине.

Как снег вершин белеет грудь её,
Базальт очей – чернее южной ночи…
И всё во мне ликует, всё поёт,
И не писать стихи возлюбленной – нет мочи!


…Но явь моя «пуста и молчалива,
Как плоский берег Финского залива».



Стрельна
Февраль, 2004

Зимнее утро

Парк, укутай мою душу
В нежный пух своих снегов;
Я покой твой не нарушу -
Буду легче облаков,
Не оставю даже след
На заснеженной аллее...

Подожжён зарёй, алеет
У моста прозрачный лёд.




Павловский парк

2004

Зимний этюд

Морозный воздух в рыжем сосняке
Застыл тягучею янтарною смолою...
И лишь на миг глаза свои закрою -
Песнь колокольчиков услышу вдалеке,

Возню синиц в ветвях над головою,
И гулкий треск на скованной реке,
И шёпот инея в случайном ветерке,
И лай собак в деревне за горою.


2004

Душа поэта и Топор

Что ж ты не весел, вечный мой палач?
Смотри, как льдисто твой топор сияет;
Он опьянён, он жадно предвкушает
Момент когда... когда от плахи мяч
Главы моей покатится по полю...
Приемлю радостно! - сам выбрал эту долю.

И отлетая, крыльями шурша,
Смеётся Топору в лицо душа.



2003

Третьего - не дано! (ФилосоФФФское)

Берёзовому листу


Почто трепещешь ты, когда я с топором
Иду по веники? К лицу ль мужчине это?!
(Под пулями абреков, под венцом -
Не всё ль едино, право, для поэта...)

Так выбирай: одно из двух - ах, милый мой! -
Сорваться и лететь осенним днём, как птица,
Иль в жаркой баньке лютою зимой
К прелестной женской попке прилепиться.


2003

Сады Коломенского

Вороны над Коломенским
колодезною тьмою...
Игорь Крюков


В Коломенском осень. Тепло, но ноябрь туманит,
Опавшие листья сгребая бесцельно ногой.
Застыла река, изогнувшись под кручей дугой,
И тихо ручей родниковой водой ей шаманит.

Всё также вороны тревожат сны старых дубов,
И сад, ветви яблонь раскинув, шеренги ровняет...
И, может, ещё воспоют их в Инете - кто знает? -
Знакомый их Крюков, иль питерец - Павел Бобцов.

Я верю: весной - вновь приеду я к этим оврагам -
Морщинам на лике святой этой русской земли;
И яблони будут цвести, и в цветах копошиться шмели,
И листьев сжигаемых дым будет пахнуть, как ладан...

В Коломенском осень, ноябрь...



5 ноября 2003
(Москва)

Поэт поверженный

Небесам...


От суетных лобзаний жизни,
Над бездной крылья распластав,
Стремлю полёт к своей Отчизне,
Из пепла Фениксом восстав.

Но для полёта мало веры;
Ничто стремление в крови
И напряженье сил без меры;
Полёт - не мыслим без Любви!

И, словно врубелевский Демон, -
Повержен. Но мой гордый дух
Ещё не сломлен...




2003

Горькое

Когда обидой - опилась
Душа...

(Цветаева)


Зачем ты сердце не послушала?! Зачем
Чертополох сухой вплела в венец терновый,
Которым увенчала меня чернь?
Но это уже было; и не ново
Ничто под солнцем, стынущим во тьме...

Не удивишь ни равнодушьем, ни изменой,
Ни тем, что позабудешь обо мне.




2003

Насильникам

Покров. Но всё ещё пылает
Златым убором старый клён.
Я всё ещё в тебя влюблён;
Но моё чувство остывает,

Как старый пруд...


(Верхогляд Тугоухов)




Как тошно мне, когда невинных муз
Насилуют бездарные "поэты"!
Мерзавцы!
Все потуги ваши - тщетны!
И лишь блевотина из лживых уст

Течёт...




(2003)

"Пожелтел сенокос нескошенный..."

Пожелтел сенокос нескошенный,
Налились алым соком рябины...
Кто там прячется гостем непрошеным
За дождей упругие спины?

Август, будь начеку! - то обманщик,
Самозванец, гуляка и бабник...
Но пока он - капризный лишь мальчик
И луну обгрызает, как пряник.




2000

Апрель

Стряхнула сон и удивлённо смотрит ель,
Зацвёл подснежник меж корнями сосен;
Но, Боже! Боже, как же ты несносен,
Мучитель мой, мой сладкий яд - апрель!

Вокруг всё вижу, будто в первый раз:
Дивлюсь и солнцу, и с залива ветру;
Смотрю в лазурь, не отрывая глаз;
И в рифмах путаюсь, не подчиняюсь метру...

И забываю что хотел сказать.






2000 (Комарово)

Из японской лирики (Киутсуне, 13-е столетие)

Когда-то в чёрных моих косах, словно снег
Белели нежные весенние цветы,
Что мне дарил, возлюбленный мой, ты...
Давно их бурей унесло навек.

Цветами белыми увенчана я вновь;
Вовек их ветры злые не сметут, -
То осени моей цветы цветут...




2001

Очаровательной ...

И в ночь краснеет лист кленовый,
Что, жизнь любя, не в силах жить.
А. Фет



О, как люблю я нрав моей Невы!
Люблю смотреть, как бесится стихия...
Но Вы не таковы, мой друг, - увы! -
Поэтому не Вам пишу стихи я.

Ах, если б Вы могли, хотя б шутя,
Хоть иногда грозить мне наводненьем...
О! Не любви прошу, моё дитя;
Молю: даруй безумия мгновеньем!

Дай сердцу стылому, ожив, сгореть дотла;
Так пламенеют листья, осыпаясь...
Но не октябрь на пороге, - старость.
Ах! Если б Вы могли...



2003

Да будет воля Твоя

Так кто же я: ничтожной плоти раб,
Червь - тьмы подземной жалкий житель, -
Иль, по рожденью, небожитель -
Средь звёзд кочующий араб?

И для чего пришёл я в этот мир,
Ужели, чтоб выпить чашу эту?
Из праха снова восстаёт кумир,
В лицо смеясь распятому поэту.

И почему, когда меж звёзд лечу,
К Тебе стремясь над бездной мирозданья,
Земным глаголом выразить хочу
Блеск Твоего, невыразимого сиянья?




2003

Сон о "Морском песке"

С морским песком сравнивший вечность -
Бесценным "Камнем" расплатился с ней сполна...

(Из записных книжек)




В таверне воровскою шайкой
Всю ночь играло домино;
Пришла яичница с хозяйкой;
Монахов выпило вино.

А я дремал у монитора;
Дождь неустанно бил в тамтам...
И ласково: "Memento море", -
Шептал монаху Мандельштам.



2003

Июньский луг

Июньский луг, тебя сожжёт июль,
А после август выхлещет дождями;
Я знаю наперёд что будет с нами,
Но далеко ещё, поверь, до снежных бурь.

Цвети ж, мой милый, смейся синеве!
Встречай росой и белым снегом кашки...

И улыбаются застенчиво ромашки
В густой, ещё не скошенной траве.




2003

"Поля полны июньским зноем..."

Поля полны июньским зноем;
Всё дышит волей и покоем;
Средь молодых дубов
Стою в единстве с юною природой
И обретённою - хотя б на миг! - свободой
От тягостных оков...

И все желанья улетают прочь,
Как эти дуновенья ветерка;
Так брошенный цветок несёт река,
Так незаметно наступает ночь...

И я стою в объятьях тишины,
Луна струит на землю бледный свет;
С недосягаемой для смертных вышины
Звезда свой поцелуй мне шлёт в ответ.




1999

Вечер в павловском парке

"Славянка, тихая, сколь ток приятен твой..."
Василий Жуковский



Бывают дни, когда дорожки парка
В вечерний час безлюдны и тихи...
Судьба! Придумать лучшего подарка
Ты б не смогла мне... И текут стихи,
Как вечно юные Славянки тихой струи,
Всё отразившие: каскады и мосты,
Черёмух белых нежные цветы
И двух, застывших в долгом поцелуе.



2001

Ландыши

Вечер; тихо... но ласточки крыльями
Чертят знаки на глади пруда.
Может завтра пьянящими ливнями
Мою душу омоет вода.

И в берёзовой роще крещение
Я, как ландыш, безмолвно приму:
Так, Господь! этот дар Воскресения
В равной мере и мне и ему.

Равно солнца и сини отмеряно,
И вот этих, закатных минут...
И не всё в этой жизни потеряно,
Если ландыши в рощах цветут.




2003

"Входят в силу луга... И очаянно..."

Входят в силу луга... И отчаянно,
Заливаясь, поёт соловей;
Дух земли и моторов урчание
Свежий ветер доносит с полей.

И пьянея весенними ливнями,
Захмелев от дурмана берёз,
Электрички, из города вырвавшись,
С громким смехом летят под откос.

В речке солнце дробится, и зайчиков
Смех лучится: и всё б им шалить!
И глядят в синеву одуванчики -
Веснушки... на лике земли.




2003

"А вокруг - только поле и ветер!.."

А вокруг - только поле и ветер!
И открытая настежь дверь...
Что ж я раньше тебя не встретил?
Что ж тобой очарован теперь?

Прядь волос, словно травы дурманные,
С нежной грустью целую я...
Дорогая моя, желанная,
Ненаглядная... не моя.




2001

Алёне

Чудесен май, когда берёз листочки
Так изумрудны, так доверчиво нежны;
Когда черёмух цвет тревожит чутки сны,
А на дубах - едва набухнут почки;

Когда подснежники смеются сквозь вуаль
Теней колеблемых воздушной паутины,
И в лёгкой нежной дымке тает даль,
И что-то шепчет ива у плотины...

Так для чего, скажи, торопим мы
Весну, что так щемяще быстротечна?
Как будто вечно будет май... Как будто вечна
Нам жизнь дана и вечной нет зимы.



2003

Весёлый снег

Я таю, таю, таю... Я беленький снежок.
В ручей я превращаюсь, я напою лужок.

В июне белой кашкой покроется тот луг.
Ты скажешь: "Сколько снега весёлого вокруг!"




2003

Из Генриха Гейне

Хохочет мрак моим слезам в ответ
И тьму вокруг всё более сгущает;
Мой путь земной уже не освещает
Глаз моей милой нежный, тихий свет.

Две золотых звезды в моей судьбе
Погасли, и надежда - бесполезна;
У ног моих лежит, ласкаясь, бездна -
О, Ночь без дня, возьми меня к себе!



2000

Генрих Гейне "Mein Wagen rollet langsam..."

Я медленно качусь в своей коляске
Весёлым лесом с клейкою листвою,
Долиной солнечной, расцветшей, словно в сказке,
Покрытой нежною зелёною травою.

Смотрю вокруг, предавшись сладкой лени,
С мечтой о милой... Вдруг, под дикий вой,
Три призрачных ко мне слетают тени,
Смеясь, приветствуют, кивая головой.

Они кривляются и строят рожи,
То в столб свиваются, то робко гнутся,
Ползут оврагом, на туман похожи -
И мимо прочь, хихикая, несутся.



2000

Генрих Гейне "Die Lotosblume..."

Боятся лотосов нежнейшие цветы
Великолепья солнечного дня,
И кротко ожидают темноты,
Во сне мечтательно головки наклоня.

Но лишь над топями болот взойдёт луна
И тихо их разбудит светом нежным -
Ответят лица их приветом белоснежным,
Очнувшись вмиг от тягостного сна.

Тогда они цветут, пылая и сияя,
И смотрят в небо безотрывно и безмолвно...
И от любви, во тьме благоухая,
Порой то плачут, то дрожат невольно.


1999

"То не сине озеро..."

То не сине озеро,
То не небо синее!
То лён цветёт -
Сердце радует,
То глаза твои
Синь огнём горят.

То глаза твои
Синь огнём горят,
Моё сердце жгут,
Словно уголья!
Молода жена -
В церкви венчана
На погибель мне,
Добру молодцу.

Как падёт туман
На господский луг,
Уведу коня
Белогривого;
Ой, ли девица,
Ой, да красная,
Выходи, приди -
Прокачу, как вихрь!

Прокачу, как вихрь,
Через брод - да в лес,
Изомну, как цвет,
Губки алые!
Молода жена,
Ох! Чужа жена,
Счастье горькое...

Темны омуты...




2003

"Ночь. Тишина. Только лес вокруг..."

Ночь. Тишина. Только лес вокруг.
В инее сосны, в снежных шапках ели.
Спали морозы, утихли метели.
И от леса до озера - дугой полукруг
Млечного пути...

Среди миллиардов чуждых и хладных миров,
Звездо моя Негасимая, - свети!
Да прибудет спасительный Твой Покров
Над любящими Тя.

Аминь.




1998

"Всечасно Господа молю..." (Валентине)

Хочу нестись к тебе, лететь,
Как волны по равнине водной...

А.Фет



Всечасно Господа молю
В тоске сердечной тайной боли:
Ответных слёз, для чувства воли,
И тихих слов: "Люблю, люблю..."

Промчаться пенною волной под чаек гам
Хочу над Ладожской пустыней водной;
Разбиться о гранит скалы холодной
И на песок прибрежный лечь к твоим ногам!

Но льдом гладь озера сковал Борей,
И ветром ледяным Суоми жалит,
И запад, словно алой кровью залит;
Февраль седлает бешеных коней,
Метель метёт...

А мысли - лишь о тебе!
Пускай зима по-волчьи зубы скалит;
Наперекор Судьбе
Я верю, что придёт весна и льды растают...

И кто сказал, что люди не летают?!



1998

"Рояль играет, наряжают ёлку..."

Рояль играет, наряжают ёлку,
Готовят свечи, догорел огонь в печи;
Пекут пирог, и кучер втихомолку
За обе щёки уминает калачи.

Хозяйки облачаются в корсеты;
Смех, шум, возня и охи без конца...
И лишь стемнеет, первые кареты
Столпятся у парадного крыльца.

И грянет бал, и будет стол ломиться,
И будут танцы, и шампанское рекой...
А за окошком будет снег кружиться
И в темноте помашет мне рукой.

Он позовёт меня в своём паденье
В страну далёкую, где явью сны;
И будет петь в моём стихотворенье
Метелью белою... до будущей весны.



1996

На вернисаже (фантазия)

Вы такая эстетная: то вся лёд, то импрессио!
Вернисаж украшаете среди чаек Моне...
Вся Вы будто в весне: Вам легко, Вам так весело,
Словно где-то на завтраке - на траве и с Мане.



1997

"Вчера лил дождь. И вот, с разбега..."

Вчера лил дождь. И вот, с разбега,
Мороз ударил. Съёжились дома.
Земля застыла в ожиданье снега.
Через два дня, по-старому, зима.

Она придёт не гостьей запоздалой, -
Хозяйкой! - и устроит мне допрос;
И убелит сопернице усталой,
Растрёпанную ветром прядь волос.


1996

Девятый отсек

Не спасут. Не успеть. И в отсеке всё больше воды
Ледяной, обжигающей. Тьма. В страхе съёжились души.
Наш отчаянный SOS, знаем, слышат на суше.
Но уже слишком поздно... Стальные объятья Судьбы,
Неизбежность мучительной смерти сжимают сердца.

Мы не сдались! Мы делали всё, что могли, до конца,
Задыхаясь, хрипя в пузырях, коченея...



23.08.2000

Начало марта (зарисовка)

Мартовский наст, словно битым стеклом,
Кто-то засеял. В тулупах и валенках
Ели застыли. Но солнца псалом
Слышится в первых весенних проталинках.

В пенье синиц не узнаешь едва ль
Звонкой капели хрустальное тиньканье.
В дымке прозрачной растаяла даль.
В роще - будильника тихое тиканье.

Скоро побудка. И озера Мдо
Сны переполнены речек исходами,
Грузных, беременных талой водой
И разрешающихся - ледоходами.

Месяц, чуть больше... и первым скворцом
Кровь растревожит апрель в жилах тополя,
Солнце поднимет пасхальным яйцом
В небо отмашкой весёлого стропаля:

"Вира!" А выше... Но нынче лишь март.
Ели застыли в тулупах и валенках.
Там! на пригорке! - чуть видимый пар...
Это колдует весна на проталинках.



6.03.03.

Ирине Скворцовой

Я не знаю, Ирина, может быть я не прав,
Роясь в книгах как червь вместо того, чтобы на крыльях - в небо.
Вот и ещё одним кольцом сдавило время-удав,
И скоро снова, смеясь, свой кубок прольёт Геба.

Звук и смысл, проза - стихи. Зачем
Я ищу в неземном этот ветхий закон змиев?
Правда, Ирина, а может всё бросить ко всем
Чертям и уехать к тебе, в Киев?

Или в Москву, к Игорю, махнуть на Оку,
Стать её ручейком, растаяв мартовским снегом,
Утопить в её плёсах сугробом слежавшуюся тоску
И уплыть вслед за рыхлою льдиной, последнею, следом.



27.02.03

Из школьной тетради

Последний всплеск души живой
И вдохновенья я вверяю
Тетради этой. Всё теряю
Вместе с любовью роковой...
И первой. Не кричу: "Постой!" -
Пустое. Ты уж далека...
Так своенравная река,
Целуясь с берегом одним
Спешит увидеться с другим.


1976

Марине

Вопреки сотням пророчеств,
среди тысяч имён и отчеств,
в безликости серой толпы,
в вихре бесовском -
переулке московском -
в первый раз повстречалась мне ты,
среди ливней стаккато и туч грозовых,
под града чечётку на мостовых,
отражаясь на спинах булыжных площадей, -
одинокая Молния, среди живых
просто людей.


1997

По тонкому льду (Игорю Крюкову)

Я о былом далёком не заплачу
И будущей весны уже не жду;
На крыльях птицы унесли удачу...
Метель за стенкой стонет, как в бреду.

Родиться Бог судил мне на беду
На "Марсе", отцвести - в восьмидесятых...
И вот я, труп, - увы! - на семь десятых,
По тонкому ступаю льду.

Я поднимусь и снова упаду
И, обессилев, верно уж не встану...
Я лягу на спину... и, может быть, достану
Сознаньем гаснущим желанную звезду.


2001

Ты знаешь край? (Валентине)

Kennst du das Land?..
(Goethe)



Ты знаешь край, где сумрачный гранит
О храбрых викингах предание хранит,
Где латы Ладоге опять куёт Борей,
Где улетели журавли до вешних дней?

О, край волшебный! Милая моя,
Там будем вместе мы, лишь ты да я.

Там на скале о пальме грезит ель,
Дороги все там замела метель,
Там между сосен одинокий старый дом
В постели снежной спит спокойным сном.

С тобой, любимая, туда, туда
Хотел бы я укрыться навсегда.

Ты знаешь край, где злобы нет людской,
Где нет ни зависти, ни сплетни городской,
Где, не боясь толпы, цветёт душа,
Где музы нежно крыльями шуршат?

В тот добрый край деревьев и зверей
Уйдём, уйдём, дитя моё, скорей!


2000

Ночной полёт (pete.ru)

Неустроенность быта и житейское лихо -
Всё оставлю на завтра и затеплю свечу;
И пока за окном дождь мурлыкает тихо,
Я к невидимым звёздам между строчек лечу.

Чёрный город уснул, словно нищий в вокзале,
Гром пустых электричек за окошком утих...
Как простую мелодию на старом рояле,
Подбираю на слух ускользающий стих.

А под утро опять чёрный монстр проснётся,
И проглотит меня в подземелье метро...
Только Муза щеки поцелуем коснётся,
Ей, как мне, каждый день умирать тяжело.

Но когда вновь на город ночь опустится звёздно, -
Всё оставлю на завтра и затеплю свечу...
Что-нибудь изменить я не в силах, и поздно
Самому мне меняться... И я к звёздам лечу!



1996

Утёс

Лазурная игривая волна
К груди утёса мрачного ласкалась,
Была солёной, как слеза, она...

Напрасно нежная плескалась!
Всё так же недвижим седой гранит...
Лишь смотрит в небо и с звездою говорит.


2001

"Я внук Серебряного Века, я бродяга..."

Я внук Серебряного Века, я бродяга,
Я неизвестный сын родной земли...
Была бы только ручка и бумага
С надеждою, что где-то там, вдали,
Когда затихнет на волков облава,
когда вернутся в гавань корабли, -
Умру на родине... И первой слава
В могилу бросит мёрзлый ком русской земли.


1996

"Безумна речь поэта и темна..."

Безумна речь поэта и темна;
Толпа на площади над ней смеётся;
Лишь на гитаре верная струна
Сочувственно пииту отзовётся,
Лишь пламя ярче вспыхнет у свечи,
И ветер ставней постучит в оконце,
И звездопад пройдёт в ноябрьской ночи,
И утром над землёю встанет солнце.


1998

Song

Анри - сегодня, завтра - ...

М.Ц. "Приключение"




Мой мальчик кудрявый, не бойся меня,
Садись на могучую спину коня
Рядом со мною.

*

Мой мальчик, мой ласковый, нежный, - мой!
Несёмся, как ветер, мы скачем домой;
Мне так хорошо с тобою...

*

Мой мальчик прелестный, меня обними,
С груди моей латы стальные сними, -
Из леса пахнуло весною.

*

Мой мальчик! как жарки объятья твои...
Ведь это для нас так поют соловьи,
Туманной пьянея луною.

*

Мой мальчик... Ты завтра забудешь меня, -
Всё станет другим в свете яркого для, -
Промчится Гроза стороною.

*

Мой мальчик! Анри...





1998

По тонкому лучу

Метелит тополиный пух,
И плавится асфальт,
Поникли травы, спит базальт,
И приуныл лопух.

И лишь шампанского бокал
Потеет на окне;
Ты смысла ищешь за окном,
А истина - в вине!

Так выпей же её до дна
И не смотри в окно;
Что там кружится: снег иль пух?
Не всё ли нам равно!

Давай нальём ещё вина,
Давай оставим мир;
Уйдём по тонкому лучу
В мечту, в зенит, в эфир...


2001

Курортный роман

Что ж ты смотришь в сторону, нахмурясь?
Ведь ни в чём тебя я не виню;
Стану тенью петербургских улиц
Или же нью-йоркских авеню...

Чайкой - распластай над морем крылья!
Ветром - кроны сосен приласкай;
И умри с апрелем, обессилев;
И воскресни! как цветущий май...

Может быть среди февральской стужи,
Стоя у замёрзшего окна,
Ты поймёшь: лишь я тебе был нужен,
Моя птица, ветер мой, моя весна!


Апрель 2002
Сестрорецкий Курорт

"А если правда то, что навсегда..."

А если правда то, что навсегда
Нас развела с тобой чужбина?!
Чужая светит мне в окно звезда...
Вторая жизни половина
Разменяна на жалкие года.

Ужель и правда то, что никогда, -
Хотя б на миг! - я не увижу вновь,
Тебя, моя заветная звезда?
Тебя, моя далёкая любовь?!


2000

"Ах, эта шальная луна..." (Елене К)

Ах, эта шальная луна,
Томящий мне душу сентябрь,
Туманом укутанный табор,
Рубин молодого вина!

Заздравную чашу до дна
Я пил за бездонные очи...
Кто может вернуть мне те ночи?
Любовь моя, - ты, ты одна.


2000

Родной земле

Дома деревянные в два этажа разбрелись по заречью,
Деревья уснули, по пояс увязнув в снегу,
Укутавшись сверху в кудрявую шубу овечью;
Так тихо, что слышно, как пилят дрова на том берегу.

Упираются в небо дымы, как хвосты серых ласковых кошек;
Пахнет сеном, морозом, живицей, пожаром зари;
Новогодние ёлки глядят из узорных весёлых окошек
На сады, где румянятся яблоками снегири.

Край непуганых птиц, - всё леса, всё леса да болота -
Ты лежишь вдалеке от дорог, от людской суеты;
Пусть неона огни в городах греют души кого-то,
Моё сердце с тобой, и согреть его можешь лишь ты.



1999 (Любытино) - 2003 (Санкт-Петербург)

"Поэзия, как и любовь, бездонна..." (Из Г.Гейне)

Поэзия, как и любовь, бездонна...
Когда глаз милых расцветают гиацинты -
Из-под пера выходит дивная канцона,
В честь маленького ротика - терцины;

Когда пылают розы щёчек вновь -
Букет великолепных стансов шлю в ответ;
А если в сердце распускается любовь -
Я в силах написать прелестнейший сонет.



1999

Другу

Когда Господь тебя "оставит",
И мир начнёт тонуть во тьме, -

Мой друг единственный, ты вспомни обо мне;
Не стихнет боль, но, знаю, легче станет.


2002

"Эти гроздья рябины..."

Эти гроздья рябины
И лимонный закат,
Горький привкус калины
И слова невпопад,
Этот смех твой притворный...


Мы уже далеки,
Как два берега чёрной,
Озябшей реки.


2000

Василий Русаков "Напрасно дождь пророчит час..." (Вариант)

Ты также сбрасываешь платье,
Как роща сбрасывает листья...

Борис Пастернак


Мы встретились, наверно, на беду.
А нам так мало нужно! Просто - Счастья,
Любви, немного ласки и участья,
И жарких слов в беспамятстве, в бреду.

Закрыта дверь. Скрипит диван в углу.
Как долог поцелуй! Как сладостны объятья...
Белеет нежной розой на полу
Тобою наспех сброшенное платье.


Июнь 2001







Василий Русаков. "Разное" (стр.35) Санкт-Петербург, 1998 год.

Северной богине

Могу сидеть с гитарой до утра,
Не отрывая завороженного взгляда
От саламандр в пламени огня,
От глаз ундин в кипенье водопада...

Но мне ни вод, ни пламени не надо,
Когда ты рядом. Онемев, смотрю,
Застыв, как идол древнего обряда,
Лишь на тебя, моя мечта, моя отрада,
Затмившая июньскую зарю!


2001

ПОЭТУ И ДРУГУ

Куда ж нам плыть?.. Мой друг, в иных ли странах
Искать забвенья этих смутных лет?
Нет, верь мне, нам сдаваться ещё рано!

Он скачет, он несётся - Конь Блед...
Но убоимся ль огненного свитка
Мы, каждый день идущие на Суд?
Ещё цела в руках у Парки наша нитка,
Ещё даёт вино божественный сосуд!

Так! Чрез девятый вал в зари оконце
К родимым берегам ладью направь;
Пусть не страшит тебя бушующая явь:
Не вечна Буря, вечно - Солнце!


Декабрь 2002

Тринадцатое. Пятница.

Тринадцатое. Пятница.
Самый тёмный месяц в году.
В час, когда солнце закатится,
На развилку дорог приду.

Крест сниму ли, с темными ль силами
Мы начнём свою ворожбу;
За заснеженными могилами
Мне покажут мою судьбу.

А дорожка саваном стелится,
Кончен список отмеренных лет;
И дочка зимы - метелица
Одинокий заносит след...

Тринадцатое. Пятница.
Самый гибельный месяц в году;
И палач в моё тело распятое
Уже первую вбил звезду.


1996

На мотив Гейне

Коль сердце ревности змея
Укусом гибельным ужалит,
То падают из рук парнасские скрижали...
Не требуй песен от меня!

Мне прямо в сердце льёт свой яд змея;
Мой воздух выпит, мир мне тесен;
И прежних, вольных и счастливых песен,
Прошу тебя, не требуй от меня.


1999

"Не понимаю: как же так случилось..."

Не понимаю:
Как же так случилось,
Что жизнь сквозь пальцы, словно талая вода,
Ушла? Иль всё, что было, лишь приснилось?!
Иду " по лезвию изломанного льда"...

Всё принимаю:
Горечь листопада,
Всполохи клёнов, в инее траву...
Толпы холодной злобную молву
И пламень уготованного ада.


1998

Съёжилась лужа, превратившись в льдинку..."

Съёжилась лужа, превратившись в льдинку,
Перед зимой златых одежд добро
Клён расстелил, и каждую травинку
Мороз украсил в серебро.

Мне критик скажет:"Всё старо -
И рифмы, и сюжет, и осени картины..."

Но стали слаще ягоды рябины,
И журавли
Мне уронили тёплое перо.

И долго ещё слышалось вдали
Прощальное:"Курлы... Курлы... Курлы..."



1998

"Доит осень червонное золото..."

Доит осень червонное золото
Лип заплутавших в тумане;
Небо серое шпилем распорото,
Ветер шарит в дырявом кармане.

Я иду по хмельному городу,
Мне прошедшего лета не жаль...
Допишу этот стих, сбрею бороду
И умчусь с журавлями вдаль.


2000

"Всё лишь сон..."

Всё лишь сон, дорогая, поверь мне, всё тягостный сон,
Всё мечты золотые, - увы! - им, я знаю, не сбыться;
Жёлтый лист одиноко, к земле устремляясь, кружится,
И застыл журавлей улетевших пронзительный стон.

Но всё так же плывёт над землёю малиновый звон,
И тенисты аллеи в саду, и прохладны дубравы,
Не увяли цветы, и в лугах ещё зелены травы!..
Всё лишь сон, дорогая, всё это - лишь тягостный сон.


2000

А.Н.Апухтин. Очаровательной особе. 1865. Перевод с французского.

...Et les baisers, que je vous donne,
(Ceci restera entre nous)
Ils sont pour une autre personne...
Aussi pure, aussi douce et bonne,
Mais bien plus charmante, que vous.

(Алексей Апухтин)



Одно-единственное существо, достойное называться женщиной, остановило здесь моё внимание, некая девица фон Б.; её можно бы отдалённо сравнить с вами, но кто же равен вам?.. Голубые глаза её отражают чувственность души. Высокое положение ей только в тягость и не даёт ни малейшего удовлетворения. Она рвётся прочь от этой суеты, и мы целыми часами мечтаем об идиллической сельской жизни, ах! и о вас! Как часто вынуждена она превозносить вас! Нет, не вынуждена, она делает это добровольно, с интересом слушает мои рассказы о вас, любит вас...

(И.В.Гёте. Страдания юного Вертера)




О, ты действительно прелестна и нежна,
Любимая моя, моё дитя;
Когда на мир нисходит тишина,
Тебя одну хочу лишь слушать я.

И от твоей улыбки детской - ах! -
Воспоминанья возникают вдруг;
И незабвенный образ, милый друг,
Мне чудится в твоих больших глазах.

Но поцелуи, что дарю (постой,
Об этом будут знать - лишь звёзды да цветы!)
Предназначались некогда другой...
Такой же чистой, нежной, доброй и простой,
И ещё более пленительной, чем ты.


2001

"В лазоревое небо столб огня..."

В лазоревое небо столб огня
И дыма чёрного изверг вулкан могучий,
И раскалённо-пепельные тучи
Сиянье омрачили дня.

Не так ли, громовержец грозный, ты
Поэта заблуждения караешь:
И в тучах прячешь юности мечты,
И старость упования лишаешь?


1999

Четвёртый сонет. (Буриме)

Николаю Гумилёву

Зачем ты лгал некошеным лугам,
И крепостные воздвигал меж нами стены,
И ехал в Коктебель, где клочья пены
Ласкались к жаждущим песков ногам?

Ты, променявший Тишину на Гам,
Что ищешь ты в дыханье Перемены,
Что слышал ты в ночном крике гиены,
Что понял в пляске змей по вечерам?

Прости, что как подраненная птица,
В тебе инстинкт звериный распаля,
Заставила тебя томиться...

Чу! Семя ждут весенние поля,
Призывно ржёт степная кобылица,
И молит о дожде иссохшая земля.


(Конец июня. 1909.
Люстдорф)



1997

Февральский вальс

В феврале ветер вьюжит в такт снег -
Кружит метель: раз - два - три...
Ловим дыханьем мелодии бег
Я и ты: раз - два - три...

Словно почувствовав счастья приход,
Стучат сердца: раз - два - три...
Встретим с улыбкой солнца восход
Я и ты: раз - два - три...


1980

Рождественский поросёнок (Семёну Беньяминову)

Корма кончаются, и жить лишь до морозов
Ему осталось, уж давно наточен нож;
А по утрам рассвет так нежно розов,
Что по деревьям пробегает дрожь.

И он в своём надышанном закуте,
Уже предчувствуя последний час,
Тоскливо смотрит на осеннее распутье
Сквозь щель в двери, не отрывая глаз.

_______________

Вот так и я: весь ожиданье и томленье...
И неотступно мысль стучит в виске,
Что мне писать всего одно мгновенье,
Что жизнь моя висит на волоске.


1996

Музе

С днём ангела, любимая! Лети
К другим... Прощай... Я ревновать не буду;
Не плачь... Будь счастлива... Тебя я позабуду, -
Поверь, не долго ждать конца пути.
Влюбляйся, радуйся весне, резвись,
Води рукою молодых поэтов!

Ах! Если б за тобой... В заоблачную высь...
Но мудро старость умолчит про это.


29 мая 2001

"Да, я люблю, я пламенно влюблён..."

Да, я люблю, я пламенно влюблён!
Горю звездой, пронзившей полог ночи...
Туман ползёт с реки, и стали дни короче,
И скошен некогда цветущий в поле лён.

Я болен, я влюблён. Я слёзы не скрываю.
Растаю, просияв, в сгущающейся тьме...
Средь чуждых хладных звёзд ты помни обо мне;
Вот только я, - смогу ли без тебя? - не знаю...


2001

Послание

Цветёт черёмуха; и вновь я полон грусти,
Лишённый крыл безжалостной судьбой...
Летят над головой с щемящим криком гуси
И в даль туманную зовут меня с собой.

Летите, зовом родины влекомы,
На север мчите, на полночный свет!
Несите в край, где скалы лижут волны,
Мой поцелуй и дружеский привет!

Скажите ей, как я любя страдаю,
За вами вслед не в силах улететь...
Но вместе нам не быть, я это знаю!

Что ж остаётся мне? - Любить, страдать и петь.


Май 2001

"Душа моя, ты одинока..."

Душа моя, ты одинока
На этом пиршестве людей;
О! Обманулась ты жестоко,
Испив из чаши их страстей.

Что ж, не ответствуй их трусливому злословью,
Превыше будь клевет и жалкой их хулы:
Пусть злоба захлебнётся твоей кровью...

Ты ж, крылья оперив бессмертною любовью, -
Пари над миром! Как свободные орлы,
Над обретённою полётом новью.


2000

Треугольный остров

Ты - не берег, я - не полуостров,
С трёх сторон охваченный водой...

Я один,
Я треугольный остров,
В ночь бессонную придуманный тобой.


1977

"Октябрь тоскливо воет на луну..."

Воздух свеж и прозрачен. Охрой солнце на соснах.
И черёмухи почка так вкусно горчит.
И тоскуют берёзы об утраченных вёснах.
А вдали электричка так призывно кричит.

В парке пусто и тихо. Дремлют длинные тени.
Я стою над рекою и молюсь на сосну.
И весь вечер проплачу. До утра не усну,
Уронив в забытьи том стихов на колени...

(Из "Декабрьского", 1996, Павловск)



Октябрь тоскливо воет на луну, -
Как тяжело похмелье листопада!
Тревожен шёпот стынущего сада...

Я всё равно сегодня не усну;
Звезда Полярная сквозь ветви, как лампада,
Чуть теплится; последняя отрада
Стихами плакать и молиться на сосну
Мне не дана... Я нынче не усну,
Я тоже буду выть на мутную луну,
Как одинокий волк...


2000

Куркиёки

Здесь Нимф прелестных не увидишь хороводы,
Лишь шелестят Валькирии крылами, -
И души викингов проносятся над нами...

Борей здесь гонит к Валааму корабли,
И мрачно скалы смотрят в ладожские воды,
И с плачем к югу тянут журавли.


2000

Мста. (Ирине Скворцовой)

Отрада есть в её ночной волне, -
В молчании, в забвенье, в тишине...

Д.С.Мережковский "Старинные октавы"


Пышна в разливе гордая река...

Н.А.Некрасов "Последние элегии"



Я гимн пою реке! Нет, неспроста
Я не жалею нового листа
И, заточив перо гусиное ножом,
Являю миру букв священных лики, -

Смотри! Перед тобою та,
Что в берегах высоких, средь камней, ужом
Змеится в зарослях колючей ежевики
Туда, где Ильмень, Волхов, Новгород Великий
Пируют за одним столом.

По ней играют солнечные блики...
Но в ледоход, весною, у моста
Выказывает нрав свой дикий
Красавица-гордячка Мста!

В ней русская душа, в ней русское раздолье,
В ней кровь богатырей былых веков!
Она стремится на приволье:
Из тесных, узких и постылых берегов -
На братское весёлое застолье.


1999, пос. Любытино

"Есть в тишине зимней ночи отрада забвения..."

Есть в тишине зимней ночи отрада забвения,
Всё околдовано снежною сказкой, всё спит;
Только река подо льдом всё куда-то спешит...
Словно в движении этом - залог возрождения,
Словно точить ей от века завещано камень-гранит.

Словно весна уже где-то на крыльях летит,
И луговинам приречным грозит затопление...
Там! Посмотри! Из бескрайней Вселенной, увидев своё отражение,
В прорубь звезда Рождества, не мигая, глядит.

1999

Паулю Цайдеру (при посылке переводв H.Heine)

О, Пауль!
В дни весёлого досуга
И в череде ненастных дней
Не забывай больного друга...

Поэта сердце бьётся тем сильней,
Чем дружбы пламень его боле обжигает,
Чем розы шип вонзается больней;
Словно в бреду восторженно слагает
Свои он песни; мир теней
И мир подлунный - всё ему внимает!

Мой старый друг!
Свой пламенный привет
Я шлю тебе с журчаньем Рейна,
И с песнями, что много лет
Тому назад пел вдохновенный Heinrich Heine...

Во дни весёлого, беспечного досуга
И в длинной веренице чёрных дней -
Не забывай! Ни преданного друга,
Ни песен родины своей.


Твой Поль.

Май 1999

К*** ("Я брожу один в аллеях парка...")

Родился месяц и упал за лес,
Из нежно-жёлтого вдруг сделавшись багряным;
Славянку осень кутает в туманы,
На западе бледнеет край небес...

1 октября 2000 года (Павловск)



Я брожу один в аллеях парка;
Вот и осень, дорогая, вот и осень.
Сердце стынет... Сердце плачет, сердце просит
От меня последнего подарка.

Но не в силах я помочь больному;
Скоро вновь закружит мной ненастье...
Милая, будь солнышком другому!
Позабудь меня, - разбей бокал... на счастье.

2001

К Эрато

Двадцатилетней не прельщусь,
Не пригублю отравной чаши.
В мои лета? Какая чушь!
Всё это домыслы лишь Ваши.
Как можно старца ревновать
К пенорождённой Афродите?
Увы! И что не говорите... И, если же хотите знать,
Я Вас всегда, я Вас одну любил,
Всё счастье было в наших встреч мгновеньях...
Что Афродиту! Я весь мир для Вас забыл,
И перед Вами плачу на коленях.

2000

"Я хочу умереть не в казённой больничной постели..."

Я хочу умереть не в казённой больничной постели,
Вы на мхи положите усталое тело моё,
Пусть звезда в изголовье мне светит сквозь кружево ели,
И осенняя тучка украдкой слезинку прольёт.

Вы не плачьте над телом моим, но вослед воспарите
За душой моей чистой, безгрешной и светлой душой;
Ну а коль что не так, я прошу вас, поэту простите....
За мой голос охрипший, за голос надломленный мой.

2001

"Тепло почувствовав в своей темнице..."

Тепло почувствовав в своей темнице,
Асфальт пробил зелёненький росток;
Дождя весеннего его омыл поток,
Над ним щебечут беззаботно птицы.

Неистребима жизнь...

И я асфальт ломаю,
Который осенью раскатывал каток:
- Расти, цвети, мой маленький цветок,
И улыбайся солнечному маю!

2001

Страстная пятница

Какая вьюга за окном,
Какая воет вьюга!
Природа спит волшебным сном,
Гонцов не слышно с юга.

Но и двух дней не пролетит,
Нам Солнце воссияет!
И землю к Жизни воскресит
И тихо нас благословит...

А этот снег, и в сердце лёд,
И вьюга эта, - всё пройдёт,
Всё без следа растает.

2001

"Серые шинели, серые ушанки..."

Серые шинели, серые ушанки,
Стриженых затылков выровненный строй.
Были просто хиппи, были просто панки,
Провожали девушек с дискотек домой.

Пили, дрались, пели, бегали с уроков,
Жили дома, с мамой, нянчились с сестрой.
И не знали Время, и не знали Сроков
Возмужать в мгновенье, встав в солдатский строй.

А потом бросали вас в чужие горы,
И везли обратно в цинковых гробах.
Тщетно покаянье. Лишни разговоры...
(Вы всегда живые в материнских снах!)

... Серые шинели, серые ушанки,
Стриженых затылков поредевший строй.
Будьте просто хиппи, будте просто панки,
Возвращайтесь, мальчики! Мы вас ждём домой.

1996

Квинт Флакк Гораций. "К Мельпомене" [переложение ХХХ оды]

Я памятник себе воздвиг.
Он крепче меди и превыше пирамид.
Ни ветер бурный, ни множество веков,
Его не сокрушит.

И весь я не умру, хоть смерть уже спешит...
Там, где Авфил струями быстрыми шумит,
Где Давн царствовал в народе Апулии,
Часть большая останется моя.

И буду славой возрастать повсюду я,
Пока великий Рим владеет светом,
За то, что первым был в Италии поэтом,
Владеющим Алкея лирой, певшим
Стих эолийский...

Лавр дельфийский,
Да увенчает мне главу, о Муза!

1998






К читателям.

Милостивые господа!
Прошу простить меня за то, что после Ломоносова, Державина, Пушкина, - дерзнул...
Но я и всегда ТАК, по-своему, читаю чужое; особенно любимейших - Цветаеву и Пастернака. С уважением ко всем "наследникам", и до встречи на страницах рубрики, Павел.

"За что меня вы обложили, словно волка?.."

За что меня вы обложили, словно волка?
Ужели досадил, что я - поэт?!
Бьёт карабин и щёлкает двустволка...
И кровь флажков... И вдаль неровный след...

Но голос твёрд мой, хоть строка кровавит.
Зря загоняли! Нынче я не ваш!

Пускай кругом флажки! и миром Кривда правит,
В бессильной злобе набивая патронташ.

1997

"Что-то рано синицы пожаловали..."

Что-то рано синицы пожаловали
В облетевшие за ночь сады...

Небо - плакало, ветры - баловали;
Замерзая, смотрели пруды
В небо, к утру звёздным ставшее;
Ветер утих - усталый артист...

Лишь перед солнцем, на цыпочки привставшим,
Трепещет на берёзе последний лист.

1998

"Ты - словно лучик..."

Ты - словно лучик, словно искра костра,
Что взлетает в вселенскую даль.
Дай мне руку на счастье... до встречи... пора...
Стороною пройдёт пусть печаль.

Трудно встретиться нам в вихре жизни с тобой;
Но пока ещё сердцу гореть, -
Оно будет, сорвавшейся с неба звездой,
К твоему через вечность лететь!

1978

"Я с теми, кто бросил домашний уют..."

Я с теми, кто бросил домашний уют
для новых дорог!
Я стеми, кто трусость презрел
и верность сберёг!
Я с теми, кто возле манящих костров
поёт до утра:
"Чтоб не жизнь в кабаках, - рукав
прожигать у костра..."

1978

"Не пой мне песен, соловей..."

Не пой мне песен, соловей:
Я не хочу весны томленья,
И соков сладостных броженья
В душе измученной моей;

И нежной зелени ветвей,
И белого цветенья сада -
Мне ничего, поверь, уже не надо...

Не пой, не пой мне соловей!

1999

Из Гейне

Ich hab dich geliebet und liebe dich noch!
(Генрих Гейне. "Лирическое интермеццо" №44)

Как прежде я люблю, лишь только позови!
И если рухнет мир, как Феникс-птица
Он на обломках снова возродится
Из пламени моей любви.

1999

(Моя Белая ночь)

Моя Белая ночь -
это притихший Ленинград,
Вздыбленные пролёты мостов,
вязь чугунных оград,
Над Петропавловской крепостью -
золотом небеса,
Это праздник прощания с юностью -
"Алые Паруса".

Нева к парапету ластится,
кораблей огни.
Рука замерла в руке...
- Не спугни!
Белая ночь - одноклассница, -
не вернуть года... -
Оставшаяся в невозвратном далеке
навсегда.

1997

"Вершины спят в объятьях тьмы ночной..." (На мотивы дорожных песен Гёте)

Вершины спят в объятьях тьмы ночной;
Казбек лишь неприступно-льдистый
Ещё окутан в саван серебристый,
Ещё не тронут мглой.

Ещё я помню этот озорной,
Как снег на солнце ослепительно-лучистый,
Свет милых глаз, небесные черты...

Но спят уж юности безоблачной мечты
И трепетной весны угасшие надежды;
И всё яснее слышу голос нежный:
- Мой милый, отдохни и ты...

1999

Ах ты, речка моя милая..."

Ах ты, речка моя милая, -
От черёмух всё бело! -
Молодая и счастливая
Убежала за село.

Что ж краса твоя невинная
Только сердце бередит?
Даже песня соловьиная
Душу мне не веселит...

Потому что в сердце снова вьюжит
Настоящая метель,
И зима со мною в танце кружит
И зовёт в свою холодную постель.

1996

Тихо встало солнце - ярко-красный шар

Тихо встало солнце - ярко-красный шар,
На берёзах белых заиграл пожар;
В сказочных узорах зимнее окно,
Не сидится дома, на душе светло!
Белый снег искрится, падая, кружась,
Под лучами солнца ярко серебрясь;
Поле золотистым стелется ковром,
Льдом река покрылась, будто бы стеклом;
В празднечном наряде лес блестит вдали,
На деревьях иней в золотой пыли.

1974

Мурлычащая муза и заумь. (Маленький монолог г-на Верхогляда Тугоухова).

Ур-урр... Ур-урр...
Мурлычит Гошка
И хитро щурит глаз;
А я открыл книгу как раз
На "дыр-бул-...-щур";

О, непоседа кошка!
Сколь слаще уху моему твоё "Мур-мур",
Иль "Ко-ко-ко..." соседских кур,
Иль, наконец, из хлева ностальгическое "Муу...",
Чем этот "щур" или "бэоби"...
Сродни им Велимировсие Дроби! -
Ни сердцу, ни уму.

1999

"Ну, вот и осень "золотая" вновь вернулась..."

Ну, вот и осень "золотая" вновь вернулась:
Дожди, серое небо, грязь и лужи;
А лето, уходя, не улыбнулось...

Топи камин и жди декабрьской стужи
Под стук дождя по мокрому стеклу.
(Трещат дрова...) Смотри, как на полу
В восторге гаснут искры; а на ужин
Возьми вина.

1999

Сонет

Зимы ты русской не злословь;
Мне не страшны её угрозы,
Они мне навевают грёзы,
В мороз моя пылает кровь!

Но лишь тепло вернётся вновь,
И пргрохочут вешни грозы,
И слёзы сладкие вотще прольют берёзы, -
Растают сны, уйдёт любовь.

В безумном пиршестве цветущей красоты,
В сплошном потоке солнечного света,
Мне будет жаль мои наивные мечты.

Но что тебе до странного поэта,
Марающего чистые листы
Классическою формою сонета?!

1999

"Мгновенье нашей встречи жду..."

Мгновенье нашей встречи жду
и время тороплю,
Мне хочется тебе сказать
заветное: "Люблю..."
Но вместе мы - и я молчу,
рука горит в руке...
Как будто все слова забыл
на русском языке.

1976

"Шумит дубрава..."

Шумит дубрава,
и весело трепещут листья
под струями дождя...

Но я -
как одинокий дуб,
и даже слава
мне горняя приходит в виде молний
испепеляющих.

1998

"Земная ось качнулась, заскрипев..."

Земная ось качнулась, заскрипев,
И повернула к лету; сквозь метели -
Вы слышите?! - ликующий напев
Души моей и жаворонков трели!

Читатель мой, забудем о земном,
Забудем зиму, вьюги и морозы, -
Весну и солнце впустим в дом
И под окном посадим розы.

2000

"Это правда: я в сказочном мире живу..."

Это правда: я в сказочном мире живу,
Где свечи пылают, где играет рояль;
Чудаком и бродячим поэтом слыву
И люблю зимний месяц февраль.

И если растает мой розовый мир,
Останется только страна,
Где шабаш, стервятников жадных пир,
Где правит бал сатана...

Как сохранить то, что дорого мне?
Скалит пасть двадцать первый век...
Испишусь - и умчусь на крылатом коне,
И растаю, как воск, как снег.

1997

"Моя невеста без волос и без ресниц..."

Моя невеста без волос и без ресниц
С косою острой, в капюшоне звёздном;
Прогнивший чёлн её плывёт в потоке слёзном,
И веет холод из её пустых глазниц.

Не первый я! Она любила тьмы других,
За краткий миг брала не златом - жизнью...
Мне б только дописать последний стих...
Давно уж стол накрыт мой на двоих,
И осень, плача, уже правит тризну.

2000

"В оранжереях распустившиеся розы..."

В оранжереях распустившиеся розы
Так восхитительно, так девственно цветут!
Но их срезают и в крещенские морозы,
Как падших женщин, за червонцы продают.

Промчится ночь. Без всякого сомненья,
Цветы увянут... Всё, как мир, старо!
Без сострадания, без сожаленья
Их выбросят в помойное ведро.

1996

"С каждым днём краснее в парке клёны..."

С каждым днём краснее в парке клёны,
Всё прохладней и туманней вечера;
Только ёлки сумрачно-зелёны;
Птицы в стаи собираются - пора!

Да и мне пора угомониться, -
Обманули вновь меня мечты...
Зябко ёжатся осенние цветы,
И клюют с ладони семечки синицы.

2000

"Мне лёгкий белый саван ткёт зима..."

Мне лёгкий белый саван ткёт зима, -
Снежинкам весело веретеном кружить...
Любуясь новою холстиной, Смерть сама
Седою Паркой обрезает нить.

Всё замерло до будущей метели...
Ни звука. Ни следа. Вокруг бело.
Замёрзшие, седеющие ели
До пояса снегами замело.

Приемлю всё. Всё до конца приемлю:
День промелькнувший и спустившуюся тьму...
Я вновь приду на эту стынущую землю,
Взяв в путь с собой лишь посох до суму.

2000

"Не шелохнётся лес под снежным гнётом..."

Не шелохнётся лес под снежным гнётом -
Ни ветерка, ни звука...

Слежу заворожённо за полётом
Стрелы, что выпустил из лука
Аполлон.

1998

Моим читателям, с благодарностью и любовью.

Спасибо всем, кто откликнулся или просто прочитал мой перевод стихотворения "На севере мрачном, на голой вершине..." замечательного немецкого поэта Генриха Гейне. По-видимому, самый первый перевод его сделан был Фёдором Тютчевым (лично знакомым с поэтом) не позднее 1824 года, то есть примерно через год после написания оригинала и приблизительно за семнадцать лет до появления шедевра Михаила Лермонтова. Вот перевод Тютчева, названный им "С чужой стороны":

На севере мрачном, на дикой скале
Кедр одинокий под снегом белеет,
И сладко заснул он в инистой мгле
И сон его вьюга лелеет.

Про юную пальму всё снится ему,
Что в дальних пределах Востока,
Под пламенным небом, на знойном холму
Стоит и цветёт одинока

На сегодня литературоведы насчитывают не менее трёхсот переводов этого небольшого, лаконичного и, в тоже время, ёмкого произведения. Моё внимание обратили на себя переводы Андрея Фёдорова, Аполлона Майкова, Михаила Михайлова (у него тоже - ель; и так похожа на мою); из поэтов моего, двадцатого века, перевод Василия Гиппиуса. Но больше всего меня восхитила смелость Афанасия Фета, который вместо кедра (на ботаническом языке - кедровая сосна) ввёл дерево мужского рода (дуб); и какое дерево! (Слава тебе, певец земной любви к женщине!)
И вот мы подошли к ответу на вопрос Льва Бондаревского об "однополости" (ель - пальма), так счастливо разрешённого Фетом. Попробую высказать свою точку зрения. Дело ведь не в том, что мы с автором поставленного вопроса пользуемся различными первоисточниками; сравните приведённое мной начало "Ein Fichtenbaum..." (смотри:Heinrich Heine, "Buch der lieder", Verlag Pbilipp Reclam jun. Leipzig, 1986 - страница 80) и цитируемое в комментарии Львом ("Herr Fichtenbaum..."). Главное - в другом. Мы принципиально расходимся в прочтении: Лев читает между строк о любви юноши Генриха к земной деве - кузине Амалии, а я, следуя за Поэтом, из личного и частного - выхожу к общечеловеческому, планетарному. Не знаю, какого рода в немецком языке слово "Фихтенбаум" (сосна, пихта, ель); этот язык мне совершенно не знаком, хотя я и чувствую к нему какое-то внутреннее влечение и перевёл не один десяток произведений, в том числе "Лирическое интермеццо" Гейне - полностью. Может быть и мужского. Важно, на мой взгляд, другое: увидеть в земном - Небесное, увидеть и прочувствовать стремление одного бесконечно одинокого существа к другому, извечное стремление одной души к другой, способной и понять и принять. Лермонтов это стремление у Поэта Гейне почувствовал (потому, что оно всегда жило в нём самом) и чудесно передал во второй редакции своего перевода:

На севере диком стоит одиноко
На голой вершине сосна,
И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим
Одета, как ризой она.

И снится ей всё, что в пустыне далёкой -
В том крае, где солнца восход,
Одна и грустна на утёсе горючем
Прекрасная пальма растёт.

Это что касается первого вопроса.
[Извини, Лев, что кажусь "сухарём". И тебе дружеский привет! И огромное тебе спасибо, что первым ответил, что заставил меня задуматься, что посеял сомнения, но, к счастью, не переубедил. Успехов тебе и будь счастлив. Пиши. Павел.]
Теперь о том, в какой мере я являюсь "наследником Лозинского".
Я с большим уважением отношусь к Лозинскому - и как к поэту, и как к переводчику. Первое, что этой зимой я прочёл, лёжа на спине, не в силах подняться после операции на позвоночнике, была "Божественная комедия" Данте в его переводе. Возможно, именно эта книга и подняла меня вновь на ноги. И ещё; проходя мимо дома, в котором в дни фашистской блокады Ленинграда жил и творил Михаил Леонидович, и где он совершил свой подвиг Поэта и Человека, я невольно замедляю шаги, отдавая дань памяти и восхищаясь величием человеческого духа. И всё же, к "наследникам" Лозинского причислить себя не могу. Скорее, меня можно причислить к ученикам Лермонтова и Пушкина. Во всяком случае, в плане восприятия иноязычной поэзии и её перевода на русский язык, я следую по указанной именно ими дороге. И главным считаю передачу Души произведения (порой значительно отклоняясь от "буквы" первоисточника), а не формальной точности передачи текста (желательного, но не необходимого элемента). Убеждён, что прекрасные цветы оригинала просто не приживутся и увянут на русской почве, если Поэт не вдохнёт в них частицу себя. И чем мощнее Дух художника, тем более прекрасны плоды его труда, тем больший отклик они найдут в русском сердце. Если читающий эти строки найдёт противоречие в мною декларируемом, то оно мнимое. И это, я надеюсь, косвенно доказывает мой перевод рассматриваемого нами стихотворения.
А вот ещё одно произведение, написанное на мотив стихотворения Гейне "Ich steh auf des Berges Spitze..." (На сердце тяжесть и усталость..."). Отправляю его на сайт. Здесь же приведу другой вариант, который, несомненно, ближе к тексту, но который мне нравится гораздо менее. В нём больше оригинала, зато нет меня. Но не лучше ли оригинал читать в подлиннике? Наверное, ещё и поэтому Александр Блок писал в 1919 году в письме к Н.А.Нолле-Коган:"Мне начинает казаться,впрочем, что передача стихов Гейне - просто невозможна...". И всё же, Генриха Гейне переводили, переводят и будут переводить поэты, так же, как великий мастер, неотступно стремящиеся к гармонии любви, к яркому выражению этого чувства, пусть даже порой через страдания и неразрешимые внутренние противоречия.

На вершине горы стою -
Птицей вольною стать мечтаю,
Чтобы петь про любовь свою,
Как в ночи о тебе лишь страдаю.

Был бы ласточкой, - полетел
В дом за речкой, к тебе, моя крошка;
Свил бы гнёздышко и о любви пропел
В открытое настеж окошко.

Соловьём став, -к тебе б полетел,
О, дитя моё! И из кустов
По ночам свои песни бы пел
Те, что краше весенних цветов.

Если был бы снегирь, - полетел
Я на грудь твою, замер без сил...
Сердца жар бы меня отогрел
И страданье моё исцелил.

1999


Заранее благодарен тем, кто пришлёт свои отклики на мою страничку. Литературный, а тем более поэтический перевод архисложная и деликатная штука. Наверняка в чём-то я не прав. Давайте думать вместе. С уважением и пожеланием творческих удач, Павел.

"На сердце тяжесть и усталость..." (На мотив Генриха Гейне)

На сердце тяжесть и усталость;
Спускаюсь вниз, вершину покорив;
А, может, и дороги той осталось,
Желанная моя, всего - обрыв...

Не быстрой ласточкою домовитой,
Не с липы песней соловья,
Хочу припасть к груди твоей открытой
В обличье птички снегиря.

Дитя моё, ты отогреешь
Больное сердце старика...
И, может быть, ещё сумеешь
Вернуть поэта в облака.

1999

"На севере мрачном, на голой вершине..." (Генрих Гейне)

Ein Fichtenbaum steht einsam...
Heinrich Heine "Lyrisches Intermezzo" (1822-1823) №33

На севере мрачном, на голой вершине
Стоит одинокая ель
В пушистой из снега и льда пелерине,
Ей сны навивает метель.

И чудится ей, что далёко-далёко,
В прекрасной восточной земле,
Печальная пальма растёт одиноко
На выжженной солнцем скале.

1999

Влажно, жарко, душно...

Влажно, жарко, душно -
Видно, быть грозе;
Безотрадно, скушно
Мухе-егозе.

Тошно липнуть к стенке,
Тошно и летать...
Подожмём коленки
И заляжем спать.

2000

Сосна

На отвесном утёсе росла одиноко сосна,
Ветры гнули её и с вершины низвергнуть пытались,
Жгучих молний на теле навечно ожоги остались,
Зеленеет на теле иссохшем лишь ветка одна.

Но сплели на вершине гнездо горделивые птицы,
И птенцы их с восторженным криком встречают зарю;
В их глазах - жажда неба, в них блещут ночные зарницы...
Всё над миром, и всё между жизнью и смертью, и всё на краю.

2001

Стынет сентябрь; и колокольчик этот..."

Стынет сентябрь; и колокольчик этот,
Не в срок зацветший на меже,
Словно привет последний лета...

Мы не увидимся уже;
Моя любовь осталась без ответа...

Луна яйцом пасхальным Фаберже
Встаёт над лесом; еле слышно где-то
Идёт зима в роскошном neglige.

2000

Снова снег кружится...

Сноава снег кружится,
За окном темно,
И мороз стучится
В мёрзлое окно.

Вьюга завывает,
Дверь в сенях скрипит,
Даже пёс не лает
И, свернувшись, спит.

В доме топят печку,
А на печке кот
Жмурится на свечку
Да своё поёт.

О зелёном лете,
Голубой реке,
О хозяйке Свете
И о молоке...


"Куклы спят и книжки -
Шепчет дым в трубе, -
Спи и ты, малышка,
Сладких снов тебе".

1993

Гаснет заря, и горизонт мой мглист...

Гаснет заря, и горизонт мой мглист,
Уж с севера ладьи Борея мчатся;
Но бьётся на ветру последний жёлтый лист,
Не в силах с ветки оторваться.

Последнее: "Люблю..."
Последнее: "Прости..."
И вот уж буря тот листок уносит...
Дитя моё, лети, лети!
О нас с тобой никто не спросит
И не всплакнёт цветущею весной...
Ах, бедный, бедный, бедный мой!

Зима идёт и снегом всё заносит,
И расстилает саван надо мной.

2000

Приключение

Сандро
... Что вы играли нам?
Генриэтта
(ему)
Своё, -
(взглядывая на Казанову)
- Себя.

М.Ц.

1.

Бросив дела, как авоськи у порога,
Позабыв всё на свете...
Только не гитару!!!
Я карты бросил: тебе - дорога,
Высекла искру - быть пожару!

Чу! Ветер оскалился, завывая:
Знать - к непогоде! Значит - спеши!
... По улице Души,
Забыв о метро, не дожидаясь трамвая,
Лети, лЮбая!
Приходи - любАя,

Пожалуйста.

2.

А если глаза в глаза?
- Не струшу.
А если НЕЛЬЗЯ - как стена?
- Разрушу.
Ты - клялся?!.. Господи!!!
- Нарушу.
Что же ты дашь за Песню?!
- Душу.

3.

Я возьму гитару и поглажу струны,
И твоя ответит тихо на стене.
И негромкой песней вновь заплачут души...

Голос тише, тише. Звук всё глуше, глуше...
Незаметно гаснет свет в моём окне.
(Мы ведь тоже были счастливы и юны!)

Тихо плачут струны...

1997

"Ах, как птаха пела дивно..."

О, как птаха пела дивно,
В синеве июньской тая!
Я ж ей крошки нёс наивно,
Приручить её мечтая.

Но свободна песня-птица
И летит - к кому захочет...
Лишь метель всё пуще злится
И то плачет, то хохочет.

2000

"На востоке белеет гряда облаков..."

На востоке белеет гряда облаков,
Но уж небо на западе блекнет и стынет...
Этот вечер меня, знаю, тоже покинет,
Канет в Лете, во мраке веков.

Моя жизнь - лишь мгновение, гаснущий вечер,
Облаков фантастичных гряда,
Только эта, упавшая с неба звезда,
Да холодный сентябрьский ветер.



2000

"Под акварелью серой северных небес..."

Под акварелью серой северных небес
Пожаром на ветру осина трепетала;
Перед метелью скорой сбросил шапку лес,
Одна она свои мольбы шептала.

И, чудо! Средь нагрянувшей зимы
Горит в снегах неопалимо древо...
Покров святой над нами стелет Дева,
И, Бога зря, в восторге плачем мы.

2001

(Синильга)

Холодно. Осень. Дождливый рассвет.
Коснулась висков седина.
И, как в песне счастливых лет,
Скажешь: "Привет, старина!"

Вспомним, как раньше жили с тобой,
Песни и хлеб деля...
Тихо попросишь: "Павел, спой..."
"Поздно", - отвечу я.

Ты не поймёшь. Я промолчу.
Сколько промчалось лет...
Видно и вправду уже не вернуть
Сказочный тот рассвет.

1983

(Жене)

Галинка, милая, родная,
Мой ясный лучик, зорьки свет,
Моя тропиночка лесная,
Росинки-капли семицвет.

Ты утро, ты начало жизни,
Ты бесконечье спелых нив,
Ты - нежное прикосновенье
Склонившихся над речкой ив.

В тебе величье гор в ненастье,
Ты - зов в далёкие края...
Ты - жизнь моя, ты воплощенье счастья,
Жена моя, любимая моя.

1982

"Ночь. Снегопад. Метёт..."

Ночь. Снегопад. Метёт.
К утру исчезнет дорога.
Когда рассветёт,
От самого порога
Будет по пояс снег...

Я молю Бога:
- Дай тёплый ночлег
Всем блуждающим в ночи.
Да будет пламя от моей свечи
Им маяком.

Аминь

1998

"Ни с чем не сравнимая грусть и усталость..."

Ни с чем не сравнимая грусть и усталость...
Иней выбелил травы, на лужах лёд...
И сгребает опавшие листья Старость
И Ангела Смерти зовёт.

Ждать не долго, поверь мне...
Завоют метели,
Над моею забытой могилой одне
Будут плакать замёрзшие старые ели
С одинокой звездой в вышине.

2000

Отцу Роману

Пел одинокий соловей
Больному сердцу в утешенье
В минуту скорбного моленья
С благоухающих ветвей.

Но кто споёт тебе, певец?!
Кто облегчит тебе дорогу?
Лишь также принявший венец
Давидова служенья Богу.

Заступница!
Покров свой не отринь,-
Текут ручьями покаянья слёзы...
И очистительные грозы
Гремят над Псковщиной...
Аминь.

2000

"С ветки сорвался листок..."

С ветки сорвался листок
и понесло его ветром -
авиапочтой осенней
над пожелтевшей землёй.

Праздничной яркой открыткой
золотослово летело...
О, дорогое посланье!
Где адресат твой, скажи?

1999