***
Мне снился Мандельштам в буденовке и долгополой шинели,
приставленный охранять беспросветную гладь.
Над головой в едином строю лесом стояли ели.
Далее - поезд, общий вагон и ручная кладь.
Далее - все едино на перроне ли, на панели
всяк человек есть ложь, по-славянски - *****.
Всяк человек - младенец, ходить не умеет толком,
что-то лепечет, тянет ручонки, мамку зовёт.
Всяк не волк по крови своей, хоть и воет волком,
славя власти бремя, невыносимый гнет.
Протянуты ноги. Вставные зубы - по полкам.
Коли жизнь не сломает, то и смерть не согнет.
Главное, хоть на одной ноге устоять на страже
собственной совести, чтоб не сказать - души.
Потупленный взор, что вор, уличенный в краже.
Вперед и с песней - иди и впредь не греши.
Сияй изнутри и радуйся, если даже
живешь в глуши и работаешь за гроши.
Даже если душа, как обязана, трудилась или постилась,
жевала черствую корку у черных железных ворот,
даже если - в шинели, даже если ей все простилось,
даже если ты, как Создатель - стар и седобород,
все равно впадаешь, как речка в море, в немилость.
И чужая воля, напрягшись, душу за ворот берет.
* * *
Дворик, вместившийся в рамах оконных
между иконой и белой плитой.
Ветка в пупырышках светло-зеленых,
маленький купол и крест золотой.
Дни за неделю заметно длиннее,
жаль только, годы совсем коротки.
Небо безоблачно — Богу виднее:
дворик, старухи, цветные платки.
Ты, для Себя сохраняющий горстку
старых домов — низкорослых, жилых,
купол, что сверху — не больше наперстка,
не отличаешь особо от них.
Ко Всехскорбященской, что на Ордынке,
сходятся люди — вдвоем и втроем.
Души плывут, как весенние льдинки,
Дух омывает их, как водоем.
Вижу чертог Твой украшенный, Спасе,
но одеяния нет, чтоб войти.
Темные складки души в одночасье
сам, Светодавче, разгладь, просвети.
Нет мне спасения, разве что чудо.
Нынче не шьют покаянных рубах.
Корочкой, словно во время простуды,
ложь запеклась у меня на губах.
***
Возвращается ветер на круги своя,
а они не свои, а - чужие.
В отчужденье застыли родные края,
не свои, сколько здесь не кружи, и
круг уж больше не круг, а скорее - овал,
и течение рек изменилось.
Ветер думает: долго я здесь не бывал,
и зачем же, скажите на милость,
я вернулся? Скорее - назад, на восток!
Ничего уже вновь не начнется.
И не дрогнет в безветрии мелкий листок,
и тончайшая ветвь - не качнется.
1
все равно Малох а-мувес ли Азраил
черными крыльями белый саван тебе скроил
в доски одел рыхлой землей укрыл
высока лестница в небо и лишена перил
дрожи восходя держись чтобы не упасть
там внизу ангел смерти опять разевает пасть
ад есть вторая смерть как будто мало одной
на квадратном участке земли за высокой стеной
2
ангел смерти на слово скуп а на дело скор
кроме Христа никто не может вступить с ним в спор
черное оперение ему как всегда к лицу
как веревке ни виться придет молодцу к концу
но веревочка вьется и парка нитку прядет
и в клубок мотает и время жизни идет
по расписанию как немецкие военные поезда
на каждом из пассажиров шестиугольна звезда
3
неправда что жизнь непрерывна случаются в ней
остановки пробелы хотелось бы чтоб ровней
билось сердце чтоб по прямой сплошной
шли страшный ангел и человечек смешной
чем ангел страшней тем смешнее двуногий дебил
ублюдок адамов бил его Бог не добил
так и живет недобитком пока не взмахнет крылом
этот в черных перьях как говорят поделом
4
по сеньке и шапка всякой сестре по серьге
юной невинной деве старой горбатой карге
где стол был яств там гроб но коль гроб зарыт
глядишь постелена скатерть и стол накрыт
ножи о тарелки скребут льется водка в бокал
всяк человек живой дышал жаждал алкал
а если не дышит сам виноват во всем
зажился видать на этом свете и в мире сем
5
это ода Ангелу Смерти тому что не над а под
это ода Ангелу Смерти одна из бесчисленных од
не чтобы задобрить скорее предвосхитить
тикают ходики тянется красная нить
выпал снежок покрылся корою льда
смерзлась земля мы не хотим туда
вороны летают стаями и среди черных птиц
не так заметен черный Ангел с тысячью лиц
***
В детские годы я представлял себя жителем Византии.
Минаретов над Константинополем я не видел в упор,
зато отчетливо различал крест на Святой Софии.
а иногда мечтал построить такой же собор
в каком-нибудь нашем городе, взятом с боем у турок.
Белгород или Бендеры – чем вам не города?
В общем, в детские годы я был тот еще придурок,
да и сейчас немногим лучше, чем был тогда.
Мне мерещатся площади, городские рынки,
храмы с плоскими куполами, мраморные столпы.
Мозаики – Спас и глазастые ангелы, по старинке
разбрасывающие горизонтально крылья поверх толпы.
Вопль поднимается к небу. Воздух пахнет паленым
человеческим мясом. Это, там, у стены
палач выжигает кому-то глаза железом каленым.
За дело, должно быть. Невозможно, чтоб без вины.
Свет померк. Только боль и ужасный запах
наполняют сознанье. Кровь течет по лицу.
……………………………………………………….
Собор. На ковре орел держит Книгу в когтистых лапах.
Патриарх ступает на Книгу. Литургия идет к концу.
*
Не пытайся делиться с ближним
тем, чего не имеешь сам.
*
Увязался следом -
постарайся не отставать.
*
Не знаешь, что делать -
бездействуй
***
небеса только Царствие все иное
республика федерация это наше земное
в суете рожденное погибающее во тьме
листовки плакаты агитация пропаганда
в петлице цветет подобие красного банта
галера плывет и великий кормчий стоит на корме
узкоглазый высоколобый мудрый
жаль только взор какой-то скользящий мутный
никаких излишеств лишь пуговицы блестят
весла ходят вверх вниз по бокам галеры
продвижение требует воли труда и веры
все всегда боятся зато никогда не грустят
небеса только Царствие подчиненное воле единой
плывет галера днище покрыто тиной
и моллюсками кормчий знает куда
или не знает по притворяется и догадка
что у него в голове ни Царствия ни порядка
только небо над нами ропщет и плещет вода
я тоже галерный раб возомнивший себя свободным
почти всезнающим но ни на что не годным
кроме того чтобы сидеть в ряду и на весло налечь
чудо рыба хвостом взбивает пучину
свищет бич и кормчий глядит мне в спину
небеса только Царствие но не об этом речь
***
Вот, говорят - последняя зима,
и то - продлится только три недели...
Неужто так случится в самом деле -
наступит тьма и все сойдут с ума?
А, впрочем, ум не нужен в темноте.
Важнее соль и спички, да и свечи
сгодятся. И лишиться дара речи-
не страшно, ибо все слова - не те.
Не страшно, ибо смерть - одна на всех.
И всем - довольно И делить - не надо.
Бич щелкает. И человечье стадо
идет на бойню мирно, без помех.
***
Если ученика отталкивает рука,
пусть вторая твоя рука прижимает его к груди.
Двумя руками не отталкивай ученика,
не говори ему в лицо: «Уходи!»
Уходи отсюда! Не возвращайся сюда!
Это пустые слова. Он вернется в славе Своей.
Этот день для учителя – день стыда и суда.
Учитель забыл о любви. А нужно помнить о ней.
Не отталкивай ученика! Но двумя ладонями в грудь
ты упираешься и толкаешь Его к стене.
И он уходит. Ему открывается Путь,
который закрыт и тебе, и твоей стране.
Он оставляет тебя, страну и народ,
который уйдет в изгнанье на тысячи лет.
Ты мог бы сказать: Остановись! Но вот
Он уходит, а ты молча глядишь ему вслед.
Ты узришь Его на престоле над озером из огня.
Ты услышишь ангельский хор и славословий гул.
Но и тогда не скажешь: «Прости меня
за то, что не обнял Тебя. За то, что Тебя оттолкнул».