Алексей Эренбург

Точка зрения, Роберт Фрост

Уставши от деревьев, я смотрю

На род людской. Я вижу сквозь кусты

На склоне, отражающем зарю,

Дома людей. А далее - кресты

Людских могил. В рассветной белизне,

Где можжевельник ягодой поник,

Стою, и видно тех и этих мне,

Живых и мёртвых - выбор невелик.

 

А если мне прескучит этот вид,

Я снова там, где робко расцвели

Цветы в траве, где запахи земли,

И где лицо полуднем золотит,

Где, чуть дыша, качну травинку я,

Разглядывая кратер муравья.

 

The Vantage Point

 

If tired of trees I seek again mankind,

Well I know where to hie me—in the dawn,

To a slope where the cattle keep the lawn.

There amid lolling juniper reclined,

Myself unseen, I see in white defined

Far off the homes of men, and farther still

The graves of men on an opposing hill,

Living or dead, whichever are to mind.

 

And if by noon I have too much of these,

I have but to turn on my arm, and lo,

The sunburned hillside sets my face aglow,

My breathing shakes the bluet like a breeze,

I smell the earth, I smell the bruisèd plant,

I look into the crater of the ant.

---

Роберт Фрост. Etherealizing

Набившую оскомину сполна

Идею называют постулат,

К примеру, “если плоть покорена,

Ум озарится под её закат”.

Когда отсохнут члены, будешь рад,

Что жизнь в мозгу задержится одна.

Пусть нежит этот бренный аппарат

Морская ванна, зеленью полна.

Когда среди медуз на берегу

Продукт прогресса ляжет, как желе,

То  будет свет желания в мозгу

Ещё мерцать лучиною во мгле -

Поймать волну, чтоб не были сухи

Без плотских тем абстрактные стихи.

A theory if you hold it hard enough
And long enough gets rated as a creed:
Such as that flesh is something we can slough
So that the mind can be entirely freed.
Then when the arms and legs have atrophied,
And brain is all that’s left of mortal stuff,
We can lie on the beach with the seaweed
And take our daily tide baths smooth and rough.
There once we lay as blobs of jellyfish
At evolution’s opposite extreme.
But now as blobs of brain we’ll lie and dream,
With only one vestigial creature wish:
Oh, may the tide be soon enough at high
To keep our abstract verse from being dry.

---

Солдат. Руперт Брук

Будь я убит среди чужих полей,

Ты думай так - покоится в пыли

Одна частица Англии твоей,

Которая дороже той земли.

 

И пусть я пылью стану, во плоти

Я был когда-то Англией рождён,

Любил её цветы, её пути,

И солнцем дома был благославлён.

 

Знай, в этом сердце зла не встретишь ты.

Бессмертный разум, если есть такой,                

Всё сохранит, что Англией дано нам:

Её красоты, голосá, мечты,

Друзей веселье, нежность и покой              

На сердце, под английским небосклоном.

The Soldier

If I should die, think only this of me:

That there’s some corner of a foreign field

That is for ever England. There shall be

In that rich earth a richer dust concealed;

 

A dust whom England bore, shaped, made aware,

Gave, once, her flowers to love, her ways to roam;

A body of England’s, breathing English air,

Washed by the rivers, blest by suns of home.

 

And think, this heart, all evil shed away,

A pulse in the Eternal mind, no less

Gives somewhere back the thoughts by England given;

Her sights and sounds; dreams happy as her day;

And laughter, learnt of friends; and gentleness,

In hearts at peace, under an English heaven.

---

На склоне лет. Уильям Бaтлер Йейтс

На склоне лет, седая, в полусне

У жаркого камина, эту книгу
Открой неспешно, отдаваясь мигу

Воспоминаний о своей весне.

 

За красоту, изящество и стать  

Была ты слишком многими любима,

Но только мной - за душу пилигрима

И беглой грусти лёгкую печать.

 

Сгорают угли. До чего же прост

Был наш финал - любовь простилась с нами,

Взойдя к вершинам гор над головами

И скрыв лицо в далёком сонме звёзд.

5/07/2020

When you are old

William Butler Yeats

When you are old and grey and full of sleep,

And nodding by the fire, take down this book,

And slowly read, and dream of the soft look

Your eyes had once, and of their shadows deep;

 

How many loved your moments of glad grace,

And loved your beauty with love false or true,

But one man loved the pilgrim soul in you,

And loved the sorrows of your changing face;

 

And bending down beside the glowing bars,

Murmur, a little sadly, how Love fled

And paced upon the mountains overhead

And hid his face amid a crowd of stars

---

Роберт Фрост, Виденное мельком.

На поезде мчась, цветы иногда я

Вижу – мелькнут oни, пропaдая.

 

Мне б вернуться к ним, несмотря на мили,

Чтоб только увидеть, чем они были.

 

Назвать, чем не были, много проще:

Ни кипреем, растущим в горелой роще,

 

Ни колокольчиком, робким к свету,

Ни люпином, стойким к сухому лету.

 

А что, если мысли во мне тревожит
То, чего быть на земле не может?

 

Небеса, увы, на мгновенье ока

Открываются тем, кто стоит далёко.

A Passing Glimpse

I often see flowers from a passing car
That are gone before I can tell what they are.

 

I want to get out of the train and go back
To see what they were beside the track.

 

I name all the flowers I am sure they weren’t':
Not fireweed loving where woods have burnt

 

Not bluebells gracing a tunnel mouth
Not lupine living on sand and drouth.

 

Was something brushed across my mind
That no one on earth will ever find?

 

Heaven gives its glimpses only to those
Not in position to look too close.

---

Роберт Фрост, Ни далеко и ни глубоко

Такой у людей уж нрав:

Смотрят в простор морской

К суше спиною встав,

Тратя так день деньской.

 

Большие суда в залив

Зaxодят издалека.

Чайки стоят, застыв

На мокром глянце песка.

 

Neither Out Far Nor In Deep

The people along the sand

All turn and look one way.

They turn their back on the land.

They look at the sea all day.

 

As long as it takes to pass

A ship keeps raising its hull;

The wetter ground like glass

Reflects a standing gull.

 

The land may vary more;

But wherever the truth may be---

The water comes ashore,

And the people look at the sea.

 

They cannot look out far.

They cannot look in deep.

But when was that ever a bar

To any watch they keep?

---

К земле. Роберт Фрост

Tак на губах сладка

Была любовь, что мог

Отправить в облака

Её глоток..

 

Кружил меня услад

Водоворот хмельной.
Иль был то аромат

Лозы ночной?

 

Шла кругом голова

От ягоды в лесу.

И дрогнувши, листва

Лила росу.

 

Сейчас бы я не мог

Хмелеть, как молодым.

Тогда, как пламя, жёг

Мне руки дым.

 

Теперь жжёт губы соль

Почти забытых слёз.

Я изгоняю боль.

Я жажду грёз

 

Любви, что испытав

В избытке, я потух,

Как опалёных трав

Целебный дух.

 

Когда перед концом

Откажет сила ног,

и упаду лицом

В траву, в песок,

 

Я вынесу удар

Без горечи, моля

Чтоб мне последний жар

Дала земля.

To Earthward

Love at the lips was touch

As sweet as I could bear;

And once that seemed too much;

I lived on air

 

That crossed me from sweet things,

The flow of- was it musk

From hidden grapevine springs

Downhill at dusk?

 

I had the swirl and ache

From sprays of honeysuckle

That when they're gathered shake

Dew on the knuckle.

 

I craved strong sweets, but those

Seemed strong when I was young;

The petal of the rose

It was that stung.

 

Now no joy but lacks salt

That is not dashed with pain

And weariness and fault;

I crave the stain

 

Of tears, the aftermark

Of almost too much love,

The sweet of bitter bark

And burning clove.

 

When stiff and sore and scarred

I take away my hand

From leaning on it hard

In grass and sand,

 

The hurt is not enough:

I long for weight and strength

To feel the earth as rough

To all my length.

---

Не плачь по мне, Аргентина. Тим Райс

Вам будет странно,

И не легко

Объяснить мне, что ваша любовь

После сделанных дел, мне нужна и теперь.

Поверить трудно...

Вижусь я девочкой давешних дней:

Хотя разодета в шелка,

Немногое шёлково в ней.

 

Я этого хотела.

Не мой удел

В ветхих платьях прожить свою жизнь

И от солнечного света укрываться за окном.

И я свободу

Выбрала пробовать что только могла.

Но что там могло поразить?

Да я ничего не ждала...

 

Не плачь по мне, Аргентина,

Была я с тобой всё время.

В лихую юность,

Порой шальною

Хранила верность.

Так будь со мною.

 

А что до славы,

И  до удач,

Я их не искала сама,

Хоть весь мир полагал, что всегда я жила

Для тех иллюзий,

Обманных посулов. Но знайте, что я

Всегда вас любила, и вы

Надеюсь, любили меня.

 

Не плачь по мне Аргентина,

С тобой я была всё время.

В лихую юность,

Порой шальною

Хранила верность.

Так будь со мною.

 

Слишком много слов?

Но добавить к ним не осталось ни капли мне.

И, глядя на меня, поверьте, ничего

В них кроме правды нет!

http://www.youtube.com/watch?v=nfULskCsU38

Don't Cry for Me Argentina

It won't be easy, you'll think it strange
When I try to explain how I feel
That I still need your love after all that I've done.
You won't believe me
All you will see is a girl you once knew
Although she's dressed up to the nines
At sixes and sevens with you

I had to let it happen, I had to change
Couldn't stay all my life down at heel
Looking out of the window, staying out of the sun.

 So I chose freedom
Running around, trying everything new
But nothing impressed me at all
I never expected it to

[Chorus:]

Don't cry for me Argentina
The truth is I never left you
All through my wild days
My mad existence
I kept my promise
Don't keep your distance

And as for fortune, and as for fame
I never invited them in
Though it seemed to the world they were all I desired
They are illusions
They are not the solutions they promised to be
The answer was here all the time
I love you and hope you love me

Don't cry for me Argentina

[chorus]

Have I said too much?

There's nothing more I can think of to say to you.
But all you have to do is look at me to know
That every word is true .

---

Сара Тисдейл. Перемена

---

Сара Тисдейл, Белый туман

Холмы, зaкрыв собою высь,

В тумане тонут. Небо мглисто.

И флоксы влажные сплелись

В венки, как друзы аметиста.

За три шага земля видна,

А дальше - тучею клубится.

И тяжким вздохом тишина

Висит, и петь не смеeт птицa.

И в этой сумрачной стране,

Где моря нет и суши тленной,

Найти покой осталось мне

С самой собою, неизменной.

White Fog

 

Heaven-invading hills are drowned

In wide moving waves of mist,

Phlox before my door are wound

In dripping wreaths of amethyst.

Ten feet away the solid earth

Changes into melting cloud,

There is a hush of pain and mirth,

No bird has heart to speak aloud.

Here in a world without a sky,

Without the ground, without the sea,

The one unchanging thing is I,

Myself remains to comfort me.

---

Шекспир, Сонет 106

Когда из писем о былых веках

Мне предстают словесные портреты

Прекрасных дам и рыцарей - в стихах

Из-под пера придворного поэта,

Тогда в подробном перечне примет -

Волос, и щёк, и глаз, и плеч, и талий -

Я вижу: твой сегодняшний портрет

Встаёт из полусказочных деталей.

Так древней ты восславлена строкой,

A мой удел - твоей красой плениться.

И то, что тленной писано рукой, 

Живёт и дышит даром ясновидца.

Сегодня я от пышных слов отвык:

Глаза дивятся, но молчит язык.

Sonnet 106

When in the chronicle of wasted time

I see descriptions of the fairest wights,

And beauty making beautiful old rhyme

In praise of ladies dead, and lovely knights,

Then, in the blazon of sweet beauty’s best,

Of hand, of foot, of lip, of eye, of brow,

I see their antique pen would have express’d

Even such a beauty as you master now.

So all their praises are but prophecies

Of this our time, all you prefiguring;

And, for they look’d but with divining eyes,

They had not skill enough your worth to sing:

For we, which now behold these present days,

Had eyes to wonder, but lack tongues to praise.

---

Два сонета Шекспира

---

Шекспир, Сонет 138

Когда любовь моя опять грешна,

И снова лжёт, я не спешу с ответом.

Хочу я верить - думает она,

Что я юнец, не искушённый светом.

 

И раз считает старика юнцом

Любимая, то я ей не перечу,

И также лгу ей с праведным лицом -  

Две лжи друг другу шествуют навстречу.

 

Но почему своих преклонных лет

Мне не открыть, а ей - свои измены? -

В любви годам, увы, почёта нет,

Как нет притворству женскому замены.

 

Пусть я не тот, и ты не та - так что ж?  

Мы делим ложе, умножая ложь.

Sonnet 138

When my love swears that she is made of truth,

I do believe her, though I know she lies,

That she might think me some untutored youth,

Unlearned in the world's false subtleties.

 

Thus vainly thinking that she thinks me young,

Although she knows my days are past the best,

Simply I credit her false-speaking tongue,

On both sides thus is simple truth suppressed:

 

But wherefore says she not she is unjust?

And wherefore say not I that I am old?

O love's best habit is in seeming trust,

And age in love, loves not to have years told.

 

 Therefore I lie with her, and she with me,

 And in our faults by lies we flattered be.

---

Как мы обналичили свинью. Джек Соренсен

На ферме у Волоби я и МакЛин,

Товарищ мой, стpигли овец.

И там стaрожил нам поведал один,

Что фермер – известный скупец.

 

Работа сдана, и награду свою

Мы ждём к окончанию дня.

И тут нам хозяин приносит...свинью,

"Вот всё вам, что есть у меня."

 

Наутро тащились в дорожной пыли

Мы, тучи черней грозовой.

И свинку в мешке за плечами несли,

И скарб  производственный  свой.

 

Я брёл и бранился. Казалось, что так

Досаду рассеять я мог.

И встретя в пути придорожный кабак,

Вздохнул про пустой кошелёк...

 

Воскликнул МакЛин: "Эй, напьёмся винцом

И смоем печали следы!"

 A я отвечал ему с кислым лицом:

"Нам не на что выпить воды..."

 

"Не будь же занудой! Давай-ка мешок",

С улыбкой товарищ сказал.

И взявши свинью, он шагнул в кабачок

И выпивку нам заказал.

 

Кабатчик налил нам, кивнув головой,

И, свинку от нас унеся,

Вернулся обратно со сдачей живой,

Десяток таща поросят.

 

Всю ночь мы кутили!  (С того платежа

Спиртное лилось без границ).

А утром в путь добрый пустились, держа

Наседку и короб яиц.

How we Cashed the Pig

We shore for a farmer at Wallaby Bend.

Myself and my mate, Dan McLean.

And while we were toiling, an old bushman friend

Wrote saying the farmer was mean.

 

We finished his shearing (the flock was not big),

And imagine our wrath and dismay,

When he went to a sty and returned with a pig,

And said, “This is all I can pay”.

 

We set off next morn down the long dusty track,

In the blackest of humours I fear.

I carried our pig in a bag on my back,

While McLean trudged along with our gear.

 

I talked as we journeyed – it lightened my load-

And was pointing out how we’d been robbed,

When we came to a shanty that stood by the road,

And turned out my pockets and sobbed.

 

“Cheer up”, cried McLean, “we will drink and forget

That old blighter back at the Bend.”

I said in soft accents imbued with regret,

“Alas! We have nothing to spend.”

 

My comrade replied ,”What a dullard you are,

We’ll drink and we merry in style.”

Then seizing our pig he walked into the bar,

And ordered our drinks with a smile.

 

Our host filled’em up and went off with a pig,

As though the affair was not strange;

We scarcely had time our refreshments to swig,

When he came back with ten piglets change.

 

We stayed at the shanty that night and next day

(Good liquor was much chipper then),

And gladly rejoicing we went on our way,

With a basket of eggs and a hen.

---

Мягкий дождь будет лить. Сара Тисдейл

Мягкий дождь будет лить, будет пахнуть земля,

Будут ласточки в воздухе вить кренделя.

Не умолкнут рулады лягушек в прудах.

Сливы цвет забелеет в пустынных садах.

В огневом оперенье малиновок хор

Будет праздно свистеть, опустясь на забор.

И никто не узнает, не вспомнит о том,

Что война пронеслась и затихла потом.

Ни деревьям, ни птицам нет больше забот,

Чем грустить, что погиб человеческий род…

И в рассветном своём пробужденье Весна

Будет нашим уходом едва ль смущена.

There will come soft rains

There will come soft rains and the smell of the ground,

And swallows circling with their shimmering sound;

And frogs in the pool singing at night,

And wild plum trees in tremulous white;

Robins will wear their feathery fire,

Whistling their whims on a low fence-wire;

And not one will know of the war, not one

Will care at last when it is done.

Not one would mind, neither bird nor tree,

If mankind perished utterly;

And Spring herself when she woke at dawn

Would scarcely know that we were gone.

---

Трактир Земли, Сарa Тисдэйл

---