Александр Владимирович Флоря

Вильям Шекспир. Ричард II. Акт 2

АКТ 2
Сцена 1.
Лондон. Или-Хауз.
Лежит ДЖОН ГАНТ.
Рядом ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ и СЛУГИ.
ДЖОН ГАНТ
Достанет ли дыханья у меня
Дождаться недозрелого безумца
И высказать, что должно?
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Может быть,
Его дождётесь — не дождётесь толку.
Дыхание вам тратить ни к чему.
ДЖОН ГАНТ
Не допускаю, чтобы так и было.
Предполагают, что заключена
У смертника в словах большая сила,
Гармонии чистейшей глубина.
Болезнью обессиленные люди
Не опускаются до словоблудья.
Нас правдой, выстраданною стократ,
Пронзает смерть, как жизнь не волновала.
Рассвета выразительней закат,
И ноты наилучшие звучат,
Когда концерт доходит до финала.
И сладостно прозренье старика,
Пускай обычно истина горька.
Предсмертные слова достигнут цели,
Хотя бы прежде веса не имели.
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Вы думаете, этот порнократ,
Племянник наш, доступен вразумленью,
Лишь куртизанов слыша и льстецов?
Он весь отравлен музыкой другою:
Насколько флегматичный наш народ
Отстал от мод и вкусов итальянских.
Должны мы, будто стадо обезьян,
Копировать заморские потехи,
Пусть даже омерзительные сплошь,
Зато оригинальные. Об этом
Ему миньоны паточно поют.
Прекрасных мыслей серебро и злато
Не нужно тем, кто выбрал путь разврата.
Когда король не хочет правду знать,
То и дыханья на него не трать.
ДЖОН ГАНТ
Но смерть в меня вдохнула мощь пророка.
И я провижу так его судьбу:
Огонь разврата скоро отпылает,
Большой пожар — всегда большой пожор,
Собой он пожирается мгновенно.
Дождь мелкий может долго моросить,
Но скоротечны ливни, грозы кратки.
Нахлёстываньем запалишь коня.
Кто жадно ест, рискует подавиться.
Тщеславье ненасытно, как баклан:
Всё съев вокруг, питается собою.
Вот этот остров — царственный престол,
Величья колыбель, чертоги Марса,
Природой созданная цитадель
От войн и эпидемий, край счастливый,
Почти Эдем, прекрасный микрокосм,
Жемчужина в оправе океана,
Что служит нам оградой от держав,
Завидующих нашему довольству,
Британия, блаженная страна,
Вскормившая великих паладинов,
Прославленных и грозных королей,
О ком молва гремит до Иудеи,
Где сын Марии Девы погребён, —
И эта Англия, страна святая,
Прекрасная и славная земля,
Теперь сдаётся в наймы, словно ферма.
Я умираю, это говоря.
Когда-то в окруженье только моря,
Она всегда умела совладать
С завистливой осадою Нептуна.
В кругу позора Англия теперь:
Оплетена гнилой бумажной цепью,
Измазанной чернилами. Она,
Одни победы знавшая доселе,
Своим позором сражена сама.
Когда бы этот срам со мною умер,
О, как бы смерть тогда я торопил!
Входят
РИЧАРД II, КОРОЛЕВА, ОМЕРЛЬ, БУШИ, БЕГОТ, ГРИН, РОСС, УИЛЛОБИ.
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Король явился. Будьте осторожней,
А то ещё он встанет на дыбы.
КОРОЛЕВА
Не стало ли вам, дядюшка, полегче?
РИЧАРД II
Мы в добром настроенье, старый Гант?
ДЖОН ГАНТ
В худом я настроенье, а не в добром.
[Пояснение. Здесь обыгрывается двусмысленность слова худой — тощий и плохой. В оригинале игра на имени Gaunt — худой. — А. Ф.]
Мне худо. В самом деле я старик.
Да кто же от поста не исхудает?
А я постился на своём посту
Для процветания моей отчизны.
Теперь мой сын отечества лишён,
И я, отец, пощусь в уединенье.
От этого иссох я, как скелет,
И стал уже пригоден для могилы.
РИЧАРД II
Однако у могилы на краю
Ты что-то непомерно остроумен.
ДЖОН ГАНТ
Смеётся горе над самим собой.
Наш дом ты превратил в предмет насмешки,
И в самоосмеянии своём
Я только следую за королём.
РИЧАРД II
Кто умирает, следовать не может
За тем, кто жив.
ДЖОН ГАНТ
Последуешь теперь
За мною ты.
РИЧАРД II
Мне что-то непонятно:
Ведь на последнем издыханье ты —
Не я.
ДЖОН ГАНТ
Хотя не дышишь ты на ладан,
Но умираешь.
РИЧАРД II
Точно: ты — больной.
ДЖОН ГАНТ
Он знает: вижу я твои недуги,
И оттого ещё мне тяжелей.
Державу превратил ты в ложе смерти
Для королевской чести. Но себя,
Помазанник, ты вверил шарлатанам,
Которые тебя и довели
До нынешней агонии. В короне
Развёл ты паразитов. И, пускай
Сей обруч головы твоей не шире,
В кругу мизерном этом собралось
Вредителей такое изобилье,
Что сделалась пустыней вся страна.
Эх, жаль, твой дед покойный не предвидел,
Как ты его потомству повредишь!
Тогда лишил бы он тебя наследства
И этим от паденья удержал —
И от падения с престола тоже.
Когда б ты был вселенский властелин,
И то позорно было бы в аренду
Отдать страну; когда ж она одна —
Твоё владенье, то вдвойне постыдно.
Дворянчик ты, а вовсе не король.
Твоё правленье не самодержавно,
Поскольку у квитанции в плену,
А ты…
РИЧАРД II
А ты, я вижу, маразматик.
Ишь, демагогию он тут развёл!
Больного правом злоупотребляя,
Он изливает — будто бы в жару —
На короля ушат воды холодной!
Пытаешься порочить нашу кровь,
Чтобы прогнать её со щёк монарха,
Что царственной особе не к лицу!
Да если бы ты не был сын Эдварда,
То непочтительным твоим плечам
Пришлось бы распроститься с головою,
В которой телепается язык,
Хотя сегодня что-то слишком бойко.
ДЖОН ГАНТ
Не благодушничай, Эдварда внук.
Не лицемерь, что кровь Эдварда ценишь
Во мне, — её не ценишь ты в других.
Как пеликан, ты хлещешь кровь родную.
[Пояснение. В оригинале:
That blood already, like the pelican,
Hast thou tapp’d out and drunkenly caroused.
Хлестать кровь — значит пить её, как алкоголь: аналог для drunkenly caroused. — А. Ф.]
Тобой погублен мой честнейший брат —
Великий Глостер. Он сейчас, должно быть,
На небесах. Ещё тебе нужны
Свидетельства того, что ты враждебен
Эдвардовым потомкам? Не робей,
Войди теперь с моим недугом в сговор,
Со старостью моей совокупись,
Сломай уже давно засохший стебель.
Живи с позором. Но, когда умрёшь,
Пускай позор с тобой не умирает.
Итак, живи, терзаемый стыдом,
Прощальное моё заклятье в том.
А я в кровать, потом в могилу лягу.
Живите, кто имеет к жизни тягу.
ДЖОНА ГАНТА уносят.
РИЧАРД II
И лучше, чем в могиле, места нет
Тому, кто застит молодому свет.
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Прошу вас отнести на счёт болезни
Всю эту необдуманную речь.
Он говорил, как будто был в угаре,
Но любит вас, как Герефорда Гарри.
РИЧАРД II
Ты, дядя, лучше выразиться мог:
Меня он любит — как его сынок.
И я их — так же.
Входят НОРТУМБЕРЛЕНД, РОСС и УИЛЛОБИ.
НОРТУМБЕРЛЕНД
Я от Джона Ганта.
РИЧАРД II
Всё не уймётся этот говорун?
НОРТУМБЕРЛЕНД
Он превратился в инструмент без струн.
Он высказался и достиг финала.
В нём жизнь себя со словом исчерпала.
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Пусть будет Йорк очередной банкрот.
Смерть нелегка, но с нею боль уйдёт.
РИЧАРД II
Хотя старик упал, как плод созрелый,
Но мы живём, и надо делать дело.
Поход ирландский впереди у нас.
Необходимо выбить диких кернов
Из края, где, помимо них одних,
Не остаётся тварей ядовитых.
Но это требует больших затрат,
Мы конфискуем в пользу государства
Недвижимость и движимость, и все
Доходы, драгоценности и средства,
Которыми владел покойный Гант.
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Доколе ради долга притерпело
[Пояснение. Притерпело — наречие. Срав.: притерпелый, притерпелость. — А. Ф.]
Мне выносить неправедное дело?
Чего же я безропотно не снёс!
Смерть Глостера и ссылку Герефорда,
Обиду Джону Ганту и стране,
Срыв свадьбы Болингброка и опалу
Свою — и не насупил я бровей
И королю не выказал досады.
Я младший сын Эдварда. Чёрный Принц,
Родитель твой, ему был старшим сыном,
В баталии любой лютее льва,
В дни мира безобиднее ягнёнка.
Таков был этот юный джентльмен.
Ты на него похож, но только внешне.
Грозой он был французам — не друзьям.
Он тратил то, что сам стяжал в сраженьях,
Но не приобретения отца.
Багрил он руки вражескою кровью,
Но никогда родной не проливал.
Да, Ричард, я не от хорошей жизни
Сопоставляю вас.
РИЧАРД II
Но отчего?
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Мне, государь, не надо снисхожденья.
Однако хочешь ты прибрать к рукам
Права и достоянье Герефорда.
Но разве Гант не умер? Или мёртв
Его наследник Герефорд? И разве
Перед тобою провинился Гант?
Иль Герефорд себя повёл бесчестно?
Джон Гант не мог наследника иметь?
Или Герефорд — наследник недостойный?
Ты посягаешь на его права?
Но отчего не на права природы?
Так повели, чтоб время вспять пошло.
И перестань быть тем, что есть ты ныне:
Сойди с престола, проще говоря:
Его ведь получил ты по наследству.
Клянусь — и ошибиться бы хотел, —
Что если беззаконно ты отнимешь
У Герефорда собственность его,
Быть может, вычеркнешь из родословной,
Сожжёшь его бумаги, упразднишь
Тем подданство Ланкастерова сына,
То бедствий тьмы накличешь на себя
И благорасположенные души
Во множестве отторгнешь. И ещё —
Меня ты о таком заставишь думать,
О чём помыслить подданным нельзя.
РИЧАРД II
Что хочешь, мысли. Правя этим краем,
Ланкастеров добро мы отбираем.
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Уйду я скоро, как мой брат ушёл.
Чем завершится этот произвол,
Я не увижу. Впрочем, точно знаю:
Развязка будет самая дурная.
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ уходит.
РИЧАРД II
Езжайте, Буши, к Уилтширу сейчас.
Немедля пусть прибудет в Или-Хауз
Для описи имущества. А мы
В поход ирландский выступаем завтра,
Страной до возвращенья своего
Мы назначаем править дядю Йорка,
Поскольку он и верен, и правдив.
Идёмте, августейшая супруга.
Утешьтесь: мы не долго будем врозь.
РИЧАРД II, КОРОЛЕВА, ОМЕРЛЬ, БУШИ, ГРИН и БЕГОТ уходят.
НОРТУМБЕРЛЕНД
Ланкастер, наш великий герцог, умер.
РОСС
И ожил в отпрыске.
УИЛЛОБИ
Формально — да.
Но герцог этот герцогства лишился.
НОРТУМБЕРЛЕНД
Что ж, в Англии теперь такой закон.
РОСС
Конечно, у меня большое сердце,
Но я боюсь, не хватит и его.
Пусть лучше молчаливо разорвётся,
Чем жалобой язык я развяжу.
НОРТУМБЕРЛЕНД
Нет, говори. Навеки онемеет,
Кто разгласит признания твои.
УИЛЛОБИ
Ты хочешь говорить о Герефорде?
Тогда смелей, пожалуйста, открой
То, что считаешь для него полезным.
РОСС
Что я могу полезного сказать?
Лишь пожалеть того, кто обездолен
Бессовестно.
НОРТУМБЕРЛЕНД
Ограблен без стыда
Принц королевской крови. И не только
Ему чинятся притесненья тут.
При этой порнократии величье
И благородство стали не в чести.
У власти не король, а проституты.
Неутолимой злобою своей
Они кого угодно опорочат,
По их наветам нас лишит тиран
Имущества, детей и самой жизни.
РОСС
Налоги безобразно он задрал —
И породил в народе недовольство,
Ввёл штрафы он за тяжбы прежних лет —
И этим возмутил аристократов.
УИЛЛОБИ
И он выдумывает, что ни день,
Иные грабежи. А эти бланки
И якобы пожертвованья! Что ж
Нас ожидает при таком раскладе?
НОРТУМБЕРЛЕНД
Не войнами страну он истощил.
Не воинскою славой он отмечен,
А сделками позорными весьма,
В которых промотал завоеванья
Своих великих пращуров. Для нас
Ущербней войн такое миролюбье.
РОСС
Граф Уилтшир Англию арендовал.
УИЛЛОБИ
Король наш — промотавшийся купчишка.
НОРТУМБЕРЛЕНД
И ждёт его позорнейший конец.
РОСС
Он не награбил денег для похода,
Затем и влез к изгнаннику в карман.
НОРТУМБЕРЛЕНД
Он разорил двоюродного брата,
Порнократический дегенерат!
Я чувствую дыханье катастрофы,
И от неё мы не защищены.
Мы, видя, как от бури рвутся снасти,
Не убираем их.
РОСС
А значит, мы
И виноваты в кораблекрушенье.
НОРТУМБЕРЛЕНД
О нет, глазницы смерти не пусты.
Я в них надежды искры прозреваю.
Но не решаюсь я утешить вас.
УИЛЛОБИ
Ответь нам правдою на откровенность!
РОСС
Да, смело говори, Нортумберленд.
Мы трое — заодно, и, что ты скажешь,
Всё это в наших мыслях может быть.
НОРТУМБЕРЛЕНД
Так слушайте. Из гавани в Бретани,
Из Пор-ле-Блана, получил я весть,
Что Герефорд, лорд Кобхэм, что в расколе
С милордом Экзетером, брат его
(Архиепископом Кентерберийским
Он прежде был), сэр Томас Эрпингем,
Сэр Норбери, сэр Уотертон, сэр Рэмстон,
Сэр Фрэнсис Куойнт — помогу получив
От герцога Бретани: войско тысяч
До трёх, - ведут к нам восемь кораблей,
На север, ожидая одного лишь:
Когда король в Ирландию уйдёт.
И если вы хомут хотите скинуть,
Ослабшую отчизну окрылить,
Извлечь венец английский из ломбарда,
Отчистить скипетр золотой — короче,
Монархии величие вернуть,
Тогда за мною в Ревенспорг скачите.
А коль на это недостанет сил,
Храните в тайне то, что я открыл.
РОСС
Коней! Оставим трусам колебанья.
УИЛЛОБИ
Коней! Посмотрим, кто прибудет ране.
Уходят.

Сцена 2.
Замок.
Входят
КОРОЛЕВА, БУШИ и БЕГОТ.
БУШИ
Вы слишком опечалены, мадам,
Хотя, прощаясь, мужу обещали
Что будете весёлость сохранять.
КОРОЛЕВА
Я обещала для него, однако
Где бодрости набраться мне самой?
А впрочем, не звала печаль я в гости,
Хоть от меня уехал главный гость —
Прекрасный Ричард. Но предполагаю,
Что не рождённая ещё беда
Угрюмо зреет у судьбы во чреве,
И схватки приближаются. Гроза,
Которая готова разразиться,
Меня томит намного тяжелей
Разлуки с обожаемым супругом.
БУШИ
Беда имеет множество теней,
А равно изобилие оттенков,
Однако это не она сама,
Но образы её. И очень трудно
Узреть её сквозь слёзную глазурь,
Которая дробит изображенье.
Сквозь выпуклость гранёного стекла
Предмета подлинного не увидишь,
Но, глядя сбоку, форму различишь.
Такой вы угол зрения избрали
На расставанье с мужем, что оно
Вообразилось вам ужасным горем.
К тому же слёзы ослепляют вас.
Но осушите их, на мир смотрите
Без стёкол, искажающих пейзаж.
Втройне прекраснейшая королева!
Тревога ваша — призрак, и она
Разлукой с королём порождена.
Куражится тоска безумно злая,
Поддельной правдой сердце вам терзая.
КОРОЛЕВА
Допустим, хоть чувствительность моя
Меня уводит в сторону другую.
Мой страх — небытие? Но я тоскую
Под страшной тяжестью небытия.
БУШИ
Чувствительность — точнее и не скажешь.
КОРОЛЕВА
Чувствительность? Но чувствуют ведь что-то.
Страх беспричинный не лишён причин,
Являясь бед, давно прошедших, тенью.
А в случае моём, наоборот,
Ничто, способное к осуществленью,
Меня по-настоящему гнетёт.
Входит ГРИН.
ГРИН
Храни Всевышний нашу королеву.
Привет, милорды, вам. Наш государь
В Ирландию, надеюсь, не отъехал?
КОРОЛЕВА
И не надейся. Да и отчего?
Надеялся ведь он на скорость действий.
ГРИН
Однако лучше б он повременил
И отнял этим у врага надежду.
А враг уже в отечество вступил.
Вернулся Болингброк самоуправно.
Он в Ревенспорге.
КОРОЛЕВА
Боже сохрани!
ГРИН
Уже произошло. Но всё страшнее:
Нортумберленд и Хотспер, сын его,
А также лорды Уиллоби, Росс, Бомонд
Примкнули к ним.
БУШИ
Но отчего же вы
Изменниками их не объявили?
ГРИН
Нет, как же мы могли не объявить!
Но жезл гофмаршала сломал граф Вустер,
Тем самым сенешаля сан отверг —
И с присными к мятежникам подался.
КОРОЛЕВА
Ты оказался акушером, Грин,
И вот на свет произвела я ужас,
Которому названье — Болингброк.
Теперь страдаю я не от фантома,
Теперь меня гнетёт ещё и явь.
БУШИ
Отчаиваться всё-таки не стоит.
КОРОЛЕВА
Не ты ль мне запретишь? А я хочу
Отчаиваться! Враждовать желаю
С бесстыжею надеждою. Она
Нас ублажает, лжёт, как приживалка,
Мешая смерти бережно снимать
Доверчивостью скованные цепи.
Входит ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ.
ГРИН
А вот и наш почтенный герцог Йорк.
КОРОЛЕВА
Уже на рамена взложил доспехи.
[Пояснение. Строчки В. Брюсова:
Сломай свой циркуль геометра,
Взложи доспех на рамена
В. Маяковский комментирует: «Хорошо, если их дряхлые рамена выдержат доспехи» («Штатская шрапнель»).
В оригинале: со знаками войны на старческой шее (With signs of war about his aged neck). — А. Ф.]
Забот военных полон взор его.
О, дядя, обнадёжьте нас хоть словом!
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Тогда свои я мысли оболгу.
Нет в мире бренном никакой надежды,
Юдоль печали — грешная земля.
Супруг ваш на окраину отъехал
Власть защищать свою так далеко,
Не потерял бы он её поближе.
Оставлен я страной руководить,
Хоть сам вожу руками еле-еле
От старости. Надеюсь, что король
Прочнётся наконец от перепоя,
Оценит тех, кого так полюбил.
Входит СЛУГА.
СЛУГА
Ваш сын до моего приезда отбыл.
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Что, даже он уехал? Все бегут!
Так что же остаётся? Будь, что будет.
Бегут аристократы, чернь молчит,
Как будто ей ни до чего нет дела.
А при удобном случае она,
Я думаю, поддержит Герефорда.
Ты к герцогине Глостерской езжай,
Моей сестре, за тысячею фунтов.
Кольцо моё возьми.
СЛУГА
Я не сказал,
Простите… В Плэши я уже заехал.
Моё известье опечалит вас.
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Что? Говори, холоп!
СЛУГА
Сегодня утром
Скончалась герцогиня.
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Боже мой!
На нас несчастья ринулись потопом,
И руки опустились у меня.
Пускай король мне голову отрубит,
Хотя измены я не совершал.
А Глостер, брат мой, разве был изменник?
Зачем теперь не быть мне рядом с ним?
В Ирландию отправили курьеров?
Где на войну мне деньги добывать?
Сестра… пардон, племянница, идёмте.
А ты, любезный, поспеши домой
И мне доставь оружие на фурах.
СЛУГА уходит.
А мы должны дружины собирать.
Когда я знаю, как распутать узел
Всех этих мне навязанных забот,
Тогда ни в чём не доверяйте Йорку.
Как быть? Они племянники мои.
Я одному из них принёс присягу
Как государю своему. Другой
Был государем попросту ограблен,
И совесть за него стоять велит.
Что делать мне? Племянница, идёмте.
Дружинами займитесь, господа.
Ко мне их приведите в замок Беркли.
Заехать в Плэши надо бы, но нет
Ни часа лишнего. Сложилось так,
Что всё несётся наперекосяк.
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ и КОРОЛЕВА уходят.
БУШИ
С попутным ветром вести мчатся быстро
В Ирландию, но не наоборот.
Мы здесь не соберём такие силы,
Чтоб супостату противостоять.
ГРИН
А то, что мы приближены к монарху,
Конечно же, приблизит к нам вражду
Всех ненавистников его.
БЕГОТ
А это,
Считай, всё население страны.
Любовь народа в кошельке хранится.
Кошель затронешь — и прощай, любовь!
БУШИ
Вот это с королём и происходит.
БЕГОТ
И с нами тоже. Нас не забывай!
Мы с королём ответственность разделим.
ГРИН
В Бристольском замке скроюсь я пока.
Граф Уилтшир отправляется туда же.
БУШИ
Я с вами. Разъярённые коммуны,
Как псы, нас растерзают на клочки.
Вы с нами, Бегот?
БЕГОТ
Нет уж, я к монарху
В Ирландию. От сердца-вещуна
Я знаю: встреча нам запрещена.
БУШИ
Но Йорк ведь может сладить с Болингброком.
ГРИН
В таком же заблуждении жестоком
Наш бедный герцог возмечтать бы мог
Испить моря и счесть морской песок.
От Йорка-то, от горе-полководца,
Один из тысяч не переметнётся
К врагу. Так попрощаемся — и в путь.
БУШИ
Но мы ещё увидимся?
БЕГОТ
Отнюдь.
Уходят.

Сцена 3.
Дикая местность в Глостершире.
Входят
БОЛИНГБРОК и НОРТУМБЕРЛЕНД с войсками.
БОЛИНГБРОК
До Беркли далеко ещё, милорд?
НОРТУМБЕРЛЕНД
Не знаю, герцог, ибо в Глостершире
Я чужестранцем чувствую себя.
Пустынные гряды холмов высоких,
Ухабы малоезженных дорог
Ещё растягивают наши мили
И угнетают нас. Но для меня
Беседа с вами время подслащает.
Зато дорога к Котсолду горька,
Я думаю, для Уиллоби и Росса,
Которые вершат её без вас.
Но, впрочем, вдохновляет их надежда
То получить, чем я уж одарён.
А предвкушенье радости — ведь тоже
Есть радость. Двум усталым господам
Надежда сокращает путь тяжёлый,
Как мне — живейший с вами разговор.
БОЛИНГБРОК
Слова такие чересчур любезны.
Спасибо, граф. А кто спешит сюда?
НОРТУМБЕРЛЕНД
А, это сын мой, юный Гарри Перси.
От Вустера, от брата моего,
Должно быть. — Гарри, с дядей всё в порядке?
Входит ГЕНРИ ПЕРСИ.
ГЕНРИ ПЕРСИ
Об этом я хотел спросить у вас.
НОРТУМБЕРЛЕНД
Но разве он теперь не с королевой?
ГЕНРИ ПЕРСИ
Нет. Он сломал свой сенешальский жезл,
Придворных распустил и двор покинул.
НОРТУМБЕРЛЕНД
Когда мы виделись в последний раз,
Он не был так решительно настроен.
ГЕНРИ ПЕРСИ
В измене обвинили вас, милорд,
Тогда поехал дядя к Болингброку
Услуги предложить. Меня ж послал
Он в Беркли на разведку, чтобы после
Я сведенья доставил в Ревенспорг.
НОРТУМБЕРЛЕНД
А Болингброка ты забыл, я вижу.
ГЕНРИ ПЕРСИ
Отнюдь. Не мог же я забыть того,
Кого не знал.
НОРТУМБЕРЛЕНД
Смотри — он пред тобою.
ГЕНРИ ПЕРСИ
Я был бы счастлив вам служить, милорд,
Такой, как есть, неискушённо-юный.
Однако юность быстро пролетит,
И стану я действительно полезным.
БОЛИНГБРОК
О благородный Перси, я счастли́в
Тем, что друзей высоких привлекаю
И никому ещё не задолжал.
С моею удачею одновременно
Ты возмужаешь и приобретёшь
Достойную твоей любви награду.
И в подтвержденье — вот моя рука.
НОРТУМБЕРЛЕНД
Ты нам скажи: как далеко до Беркли?
Насколько силы Йорка велики?
ГЕНРИ ПЕРСИ
За тем леском и расположен замок.
В дружине, как я слышал, триста душ.
Из лордов — только Беркли, Йорк и Сеймур.
Из знаменитых больше никого.
Входят РОСС и УИЛЛОБИ.
НОРТУМБЕРЛЕНД
Вот лорды Росс и Уиллоби примчались.
В крови их шпоры, пламя на щеках.
БОЛИНГБРОК
Поклон, великодушные милорды,
Вам отдаёт изменник и изгой.
Богат я благодарностью — и только.
Но, лишь поправлю я свои дела,
Вы будете одарены щедрее.
РОСС
Милорд, награда наша — видеть вас.
УИЛЛОБИ
Мы и того пока не заслужили.
БОЛИНГБРОК
Пока мои возможности скромны.
Как только возрастёт моя удача,
Поднимется признательность в цене.
Но кто идёт?
Входит БЕРКЛИ.
НОРТУМБЕРЛЕНД
Я думаю, лорд Беркли.
БЕРКЛИ
Я к вам направлен, герцог Герефорд.
БОЛИНГБРОК
Точнее выражаясь, я Ланкастер —
По возвращенье в Англию. От вас
Намерен я услышать это имя
И лишь потом мы вступим в разговор.
БЕРКЛИ
Прошу не понимать меня превратно.
Нет, я не посягаю ни на что
И вас так, как вам угодно, титулую,
Не исключая званий никаких.
Но я направлен регентом с вопросом,
Зачем вы по отъезде короля
С оружием вернулись самовольно.
Входит ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ со СВИТОЙ.
БОЛИНГБРОК
Посредничать вам незачем теперь,
Явился герцог собственной персоной. —
Привет вам, дядя.
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Нет, не гни колен.
Когда твой нрав остался несгибаем,
Телесными движеньями не лги.
БОЛИНГБРОК
Мой добрый дядя!
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Ишь ты! Я не дядя
Изменникам. А добрый… Коль недобр
Язык, произносящий это слово,
Тогда оно звучит насмешкой злой.
Как, вопреки монаршему приказу,
Ты возвратиться в Англию посмел?
И для чего преступными стопами
Ты меряешь её, грозя войной
Селениям, от страха побледневшим?
Зачем твоё оружие блестит
Так беззастенчиво? Не потому ли,
Что государь в отсутствии сейчас?
Мальчишка глупый, здесь король остался:
Во мне он воплощается. Пускай
Не молод я и не силён, как прежде,
Когда с твоим достойнейшим отцом
Мы вырвали у тысячи французов
Эдварда, Принца Чёрного, — сего
Второго Марса, — пусть, но ты не думай,
Что я своею скованной рукой
Тебя не накажу за преступленье.
БОЛИНГБРОК
Но, добрый дядя, в чём я виноват?
У вас прошу покорно: разъясните.
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Что именно? Не понимаешь сам,
Какие преступленья всех тяжеле?
Конечно же, измена и мятеж.
Ты, изгнанный, вернулся самочинно
И меч направил против короля.
БОЛИНГБРОК
Король послал в изгнанье Герефорда —
Ланкастер возвращается домой.
Так оцените непредубеждённо
Мои обиды. Будьте мне отцом:
В вас Гант покойный перевоплотился.
Взгляните по-отцовски на меня.
Ужели справедливо и законно,
Чтоб я бродяжничал в чужих краях,
А здесь лишён был прав и состоянья,
Дабы моё имущество ушло
На ублаженье парвеню развратных?
Ужели я для этого рождён?
Поскольку мой кузен — король английский,
Постольку я Ланкастер. Или нет?
Когда бы сын ваш Омерль, брат мой добрый, —
Прошу прощения — осиротел
И так же был гоним несправедливо,
Ему бы стал Джон Гант вторым отцом
И отомстил за все его обиды.
Хоть прав моих никто не отменил,
Они здесь попросту не признаются.
Отцовское гнездо разорено,
Имущество расхищено. Что делать?
Как подданный, я обратился в суд
Через поверенных — мой иск отвергли,
И мне пришлось явиться самому
И правды самолично добиваться.
НОРТУМБЕРЛЕНД
Да, благородный герцог оскорблён.
РОСС
За правого вступитесь, ваша светлость.
УИЛЛОБИ
Его добром в князья выходит грязь.
(Base men by his endowments are made great)
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Отвечу вам, милорды, англичане.
Я всё осознаю не меньше вас.
Да, с Болингброком поступили дурно.
Пытался я вступиться за него.
Но самоволия не одобряю.
Никто не вправе биться за права,
Своим оружьем попирая право.
Мятежник он. Вы встали за него,
И, значит, вы такие же смутьяны.
НОРТУМБЕРЛЕНД
Но герцог вовсе не желает смут.
Он добивается восстановленья
Законных прав. Мы поклялись помочь
Милорду в этом справедливом деле,
А честью не поступимся вовек.
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Да, да, но только я вот не младенец.
От этих ваших справедливых дел
Добра не жду, но их пресечь не в силах.
Хотел бы это скрыть, да не могу.
Дружина и мала, и ненадёжна.
И всё неладно. А не то — клянусь
Создателем — я всех бы вас заставил
Склониться перед властью короля,
Но, как сказал, мне это не по силам.
Я буду невмешательство блюсти.
Прощайте. Или, может, согласитесь
Вы у меня остаться на ночлег?
БОЛИНГБРОК
Мы принимаем приглашенье, дядя.
А может, поучаствуете вы
В походе нашем на Бристольский замок?
Я слышал: Буши, Бегот там сидят
И гусеницы прочие, которых,
Я вывести поклялся.
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Посмотрю.
Сколь нынешняя власть ни беспардонна,
Претит мне нарушение закона.
Я вам ни друг, ни враг. Вершится рок.
Зачем ему пойду я поперёк?
[Пояснение. Речь, идущая «поперёк» синтаксического порядка, вступает в противоречие со смыслом фразы и передаёт нестойкий характер Йорка. — А. Ф.]
Уходят.

Сцена 4.
Лагерь в Уэльсе.
Входят СОЛСБЕРИ и КАПИТАН валлийцев.
КАПИТАН
Лорд Солсбери, стоим мы десять суток.
Нам трудно уговаривать солдат,
Поскольку нет от короля известий.
Простите, мы расходимся. Пришёл
Я попрощаться.
СОЛСБЕРИ
Но, валлиец честный,
На вас одних надеется король.
Проси людей хоть на день задержаться.
КАПИТАН
В том смысла нет. Король, по слухам, мёртв.
Полно дурных примет: засохли лавры,
И метеоры носятся, грозя
Недвижным звёздам, бледноликий месяц
Налился кровью. Бродят, сея страх,
Гадатели, худые, как скелеты.
Богатые, внимая им, дрожат,
Но пляшут, ржут и скачут прощелыги:
Одни боятся деньги потерять,
Надеются другие поживиться
Во время смуты.
[Пояснение. С моей точки зрения, это не только страхи, связанные с войной, но и перекличка с судьбой Болингброка, на имении которого нажились подонки. Ричард II применял различные конфискационные меры, разорительные для многих богатых людей, — см. финал I акта. — А. Ф.]
Знамений таких
Всегда бывает много накануне
Сверженья или смерти королей.
Прощайте. Все считают, извините,
Что Ричард не нуждается в защите.
КАПИТАН уходит.
СОЛСБЕРИ
Приметы… О, король несчастный, да,
Закатывается твоя звезда.
В слезах она сгорает, обещая
Мор, непогоду и неурожаи.
К врагам идёт былых друзей поток
Планиде королевской поперёк.
Уходит.
06.12.2025

Вильям Шекспир. Ричард II. Акт I

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
КОРОЛЬ РИЧАРД II
Дяди короля
ЭДМУНД ЛЕНГЛИ, герцог Йоркский
ДЖОН ГАНТ, герцог Ланкастерский

ГЕНРИ БОЛИНГБРОК, герцог Герефорд, сын герцога Ланкастерского
ГЕРЦОГ ОМЕРЛЬ, сын герцога Йоркского
ТОМАС МОУБРЕЙ, герцог Норфолк
ГЕРЦОГ СУРРЕЙ
ГРАФ СОЛСБЕРИ
ГРАФ БАРКЛИ

БУШИ
БЕГОТ } фавориты короля Ричарда.
ГРИН

ГРАФ НОРТУМБЕРЛЕНД
ГЕНРИ ПЕРСИ, его сын
ЛОРД РОСС
ЛОРД ФИЦУОТЕР
ЕПИСКОП КАРЛЕЙЛЬСКИЙ
АББАТ ВЕСТМИНСТЕРСКИЙ
ЛОРД-МАРШАЛ
СЭР ПИРС ЭКСТОН
СЭР СТИВЕН СКРУП
КАПИТАН отряда уэльцев
КОРОЛЕВА, жена короля РИЧАРДА II
ГЕРЦОГИНЯ ГЛОСТЕРСКАЯ
ГЕРЦОГИНЯ ЙОРКСКАЯ
ПРИДВОРНЫЕ ДАМЫ
ЛОРДЫ, ГЕРОЛЬДЫ, ОФИЦЕРЫ, СОЛДАТЫ, САДОВНИКИ, ТЮРЕМЩИК, КОНЮХ и другие СЛУЖИТЕЛИ
Место действия — АНГЛИЯ и УЭЛЬС

АКТ I
Сцена 1.
Лондон. Тронный зал во дворце.
Входят
РИЧАРД II со СВИТОЙ, ДЖОН ГАНТ, ЛОРДЫ.
РИЧАРД II
Джон Гант, Ланкастер наш почтеннолетний,
[Пояснение. В оригинале: time-honour’d. — А. Ф.]
Как законопослушнейший вассал,
Доставил ли сюда в согласье с долгом
Ты Герефорда, сына своего,
Что Норфолкского герцога Моубрея
Сурово обвинил? Он огласит
Все эти нареканья под присягой?
Ведь чем-то были мы развлечены
[Пояснение. Цитата из «Ревизора»: Я хотел давно об этом сказать вам, но был, не помню, чем-то развлечён. — А. Ф.]
И не вникали в это разногласье.
ДЖОН ГАНТ
Да, он готов ответить, государь.
РИЧАРД II
Но ты уверен в том, что не из старой
Враждебности он герцога винит,
Но движим только верностью престолу?
ДЖОН ГАНТ
Не из враждебности — я убеждён.
Но он для вас предчувствует опасность.
РИЧАРД II
Так пусть же их сведут лицом к лицу.
Пусть обвиняемый и обвинитель,
Набычившись, в борьбе схлестнутся тут.
Пусть гордецы раскроются пред нами,
Как море, глухи, яростны, как пламя.
Входят ГЕНРИ БОЛИНГБРОК и ТОМАС МОУБРЕЙ.
БОЛИНГБРОК
Да будет счастлив много славных лет
Мой сюзерен, любимый мой властитель.
МОУБРЕЙ
Пусть это счастье с каждым днём растёт,
Покамест вас завистливое небо
Не удостоит вечного венца.
РИЧАРД II
Благодарю… Вот это пожеланье!
Но кто-то ведь не искренен из вас,
Как следует из ваших обвинений.
Что ж, отвечай, кузен наш Герефорд:
В чём перед нами грешен Томас Моубрей.
БОЛИНГБРОК
О небо, речь мою запечатлей!
Я для спасенья королевской жизни,
А не из ненависти говорю,
Что ты изменник, Моубрей. Я за это
Отвечу бренной плотью на земле
И сущностью бессмертною на небе.
Ты конченый предатель и злодей:
Ведь ты для низости высокороден,
И лучше бы пришёл тебе конец.
Чем ярче небосвод лазурнолицый,
Тем он сильнее тучами грязнится.
Чуть отрицать свою измену стань —
Я вколочу враньё тебе в гортань.
Коль наш король согласен на такое,
Слова я подкреплю своей рукою.
МОУБРЕЙ
Я буду хладнокровно говорить.
Пусть это не сочтут за равнодушье.
Многошумящая и злая речь,
Звягливая, подобно бабским басням,
[Пояснение. Многошумящая, звягливая (речь), бабские басни — аллюзии на второе письмо А. Курбского. В оригинале: это же не попытка бабской войны, горький шум двух несдержанных языков (’Tis not the trial of a woman’s war, // The bitter clamour of two eager tongues). — А. Ф.]
Противоречия не разрешит.
Горячности не стоит поддаваться,
При том, что не из камня я и сам.
Однако языка не распускаю
Из пиетета перед королём.
Не то ублюдку королевской крови
Уже два раза вколотил бы в пасть
Его чудовищные изреченья.
Готов я заплевать ему глаза,
Клеймить его клеветником и трусом.
Мерзавцу я любую фору дам,
Я буду гнать его по ледникам
Альпийским, по барханам — и повсюду,
Где нет людей, преследовать паскуду.
Его я в преисподнюю пошлю
За честь мою и верность королю.
БОЛИНГБРОК
Ничтожество трясущееся! Вызов
Тебе бросаю. Я из-за тебя
Готов отречься от родства с монархом:
Ведь ты происхожденья моего
Боишься, но отнюдь не уважаешь.
Коль страх тебя не парализовал,
Нагнись и подбери мою перчатку:
Ты всё же рыцарь, должен соблюдать
Уставы. И по рыцарским законам
Я докажу: ты в точности таков,
Как я сказал, а может, ты покажешь
Себя гораздо хуже, чем теперь.
МОУБРЕЙ
Перчатку поднимаю: я ведь рыцарь.
Клянусь мечом, что посвятил меня:
Смогу тебе по-рыцарски ответить.
И заявляю, что твоя хула
Меня отнюдь не выбьет из седла.
РИЧАРД II
И всё ж, кузен, в чём провинился Моубрей?
Грехи его должны быть велики,
Чтоб мы в милорде разочаровались.
БОЛИНГБРОК
Я жизнью поклянусь, что сей милорд,
Во-первых, принял восемь тысяч ноблей
На жалованье войску — а потом
Подлейшим образом их разбазарил
На мерзостные прихоти свои.
А во-вторых — и это где угодно
Я докажу, и даже в тех краях,
Каких не досягали англичане
Хотя бы взором, — восемнадцать лет
Он возбудитель наших нестроений.
И в увенчанье всех его злодейств —
Я из него за это душу выну, —
Им герцог Глостер к смерти приведён.
К нему послал своих наймитов Моубрей,
Что их доверьем злоупотребил,
И герцога несчастного заклали
Трусливые и подлые враги.
Но кровь его о праведном отмщенье
С тех пор ко мне взывает из глубин.
Она подобна Авелевой крови,
И жизнь свою во славу королю
Я на возмездие употреблю.
РИЧАРД II
Как вознеслось его негодованье!
Что сможешь, Норфолк, ты ответить нам?
МОУБРЕЙ
Не лучше ль, государь, отворотиться
И слух замкнуть? Зачем вам наблюдать
Позор своей родной, державной крови,
Поскольку я земле и небесам
Раскрою лживость этого ублюдка
И вызову презрение к нему.
РИЧАРД II
Мои глаза и уши, Томас Моубрей,
Такое испытание снесут.
Сын дяди нашего — твой супротивник.
Но, будь он брат или наследник наш,
Он нас бы не склонил к лицеприязни,
Клянёмся в этом скипетром своим.
Так говори же, не боясь нимало:
Для короля все родичи — вассалы.
МОУБРЕЙ
Проникнись до печёнок, Болингброк,
Тем, что тебе скажу: ты лжёшь, как дышишь.
Из денег, упомянутых тобой,
Три четверти в Кале я выдал войску.
Последнюю же четверть у себя
Оставил я по договору с вами,
Властитель мой, для восполненья трат,
Когда во Францию за королевой
По вашему приказу выезжал.
Наветом этим пусть он захлебнётся.
Ещё могу пред вами присягнуть:
Не убивал я Глостера отнюдь,
Хотя обязан был бы это сделать.
Я, государь, с прискорбьем признаю:
Конечно, виноват, но только в этом.
А вам, родитель моего врага,
Глубокоуважаемый Ланкастер,
Скажу, что против вас интриговал
Однажды, но раскаялся глубоко
И заблужденья этого стыжусь.
На исповеди в этом я признался,
Потом просил прощения у вас
И получил, надеюсь. Извините,
Но остальное — это злобный бред,
Измышленный изменником растленным.
Я принимаю вызов наглеца
И смою этой кровью августейшей
Всё то, что он на честь мою всклепал.
Сейчас лишь одного я вожделею:
Пусть правый суд свершится поскорее.
РИЧАРД II
Вы оба слишком жёлчны, господа.
Однако обойдёмся без суда.
Кровопролитье выгод не даёт нам.
Лечить недуги средством рудомётным
Сейчас неподходящая пора:
Мне это рассказали доктора.
Надеюсь, мы управиться сумеем:
Ты, дядя, с Герефордом, я — с Моубреем.
ДЖОН ГАНТ
У старых миротворчество в чести.
Сын, Норфолку перчатку возврати.
РИЧАРД II
А я настаиваю так же твёрдо:
Верни, кузен, перчатку Герефорда.
ДЖОН ГАНТ
В чём дело, сын? Я зря не трачу слов.
РИЧАРД II
Ты, Моубрей, подчиниться не готов?
МОУБРЕЙ
Не отвергай меня, король, когда я
К твоим стопам смиренно припадаю.
Я от тебя любую казнь приму,
Но честь моя дана мне одному,
Ты жизнями распоряжаться вправе,
Но ты не можешь требовать бесславья.
Пусть я умру под тяжестью невзгод.
Но разве честь меня переживёт,
Когда её отравленную рану
Я вражьей кровью врачевать не стану!
РИЧАРД II
Но льву над леопардом власть дана.
МОУБРЕЙ
Однако с леопарда ни пятна
Не смоет лев. Вернул бы я перчатку,
Да только мне смиренье слишком гадко.
Способен — сам меня ты исцели.
Что человек без чести? Ком земли.
Достоинство храним мы пуще клада.
Единственно доступная награда,
Которую нам может свет принесть, —
Ничем не опороченная честь.
Её и жизнь уравнивают нравы:
Не жить нам при утрате доброй славы.
А я за это и погибнуть рад.
РИЧАРД II
Пример подай. Верни перчатку, брат.
БОЛИНГБРОК
Да не допустит провиденье, чтобы
Спустился я до эдакой стыдобы!
Чтоб малодушно пред лицом отца
Я сдаться мог на милость наглеца!
Чтоб не поддаться искушенью члена,
Когда б мириться мне на ум взбрело,
Язык лукавый я б отгрыз мгновенно
И выплюнул в Моубреево мурло —
В эмблему эту подлости без грима.
ДЖОН ГАНТ уходит.
РИЧАРД II
Нет, их не примирить, всё мимо, мимо…
Просить не подобает королю.
Ну, что ж, тогда я прямо повелю:
Пусть недруги в день Ламберта святого
Явиться будут в Ковентри готовы.
До дикости разросшийся разлад
Пускай мечи и копья завершат.
Когда вас слово не разубедило,
Пусть вашу правоту решает сила.
Лорд-маршал, пусть герольды во всю прыть
Летят о поединке возвестить.
Уходят.

Сцена 2.
Лондон. Дворец ЛАНКАСТЕРОВ.
Входят
ДЖОН ГАНТ и ГЕРЦОГИНЯ ГЛОСТЕРСКАЯ.
ДЖОН ГАНТ
Признаться должен: с Вудстоком родство
Могущественней, чем твои стенанья,
Меня взъяряет ратовать за месть
Убийцам Глостера. Но эта кара
Зависит большей частью от того,
Кто в злодеянье больше всех виновен,
Но наказанию не подлежит,
Так будем уповать на волю неба.
Прольётся божьей ярости фиал
[Пояснение. Аллюзия на «Житие протопопа Аввакума». Также цитата из Д. Мережковского: «И прольётся над землёю божьей ярости фиал».— А. Ф.]
На головы убийц его проклятых.
ГЕРЦОГИНЯ ГЛОСТЕРСКАЯ
Я вижу, ты не очень-то взъярён.
Иль старческое сердце охладело?
Вас у Эдварда было семь сынов —
Семь братин чистой королевской крови,
Семь отпрысков державного ствола.
Кто осушён природою до срока,
А кто рукою парок отсечён,
Но Томас Глостер, драгоценный кубок,
Мощнейший и прекраснейший побег,
Был уничтожен зависти секирой:
Сосуд расколот — и иссякла кровь,
Отрезан черенок — и сок весь вытек.
Но это не твоя ли кровь, Джон Гант?
Не тем же самым соком ты воспитан?
Не из того ли создан вещества?
Хотя ещё ты и живёшь, и дышишь,
Но что-то ведь убито и в тебе,
Ведь с Глостером и ты отчасти умер.
Но ты, его убийство попустив,
Отчасти оправдал отцеубийство:
Отца отображеньем был твой брат.
Не выдавай безволье за смиренье!
Когда убийцам ты не отомстил,
То подсказал им, что с тобою делать.
Смирение холопам предоставь.
Для благородных душ терпенье — трусость.
Скажу одно: за брата отомстив,
Ты сам, Джон Гант, быть может, сохранишься.
ДЖОН ГАНТ
Но это божья воля, и не след
Мне на помазанника подниматься.
Когда наместник Бога согрешил,
То небеса его и покарают.
ГЕРЦОГИНЯ ГЛОСТЕРСКАЯ
Кого ж тогда о правде мне молить?
ДЖОН ГАНТ
Всевышнего — он вдовам всем защитник.
ГЕРЦОГИНЯ ГЛОСТЕРСКАЯ
Другого не осталось. Гант, прощай.
Твой Герефорд и Моубрей окаянный
Схлестнутся в Ковентри. Тебе, старик,
Дано увидеть этот поединок.
Убийство мужа моего, дай сил
Отмстительной деснице Герефорда.
Пусть преступленье Моубрея на нём
Повиснет бременем неустранимым.
Когда при первой сшибке не слетит
Проклятый Моубрей, то его злодейство
Пускай сломает круп его коню,
И шмякнется палач пред Болингброком.
Прощай. Была я Глостеру жена.
А ныне с горем я обручена.
ДЖОН ГАНТ
Хочу перед прощаньем пожелать я:
Да будет с нами сила благодати.
ГЕРЦОГИНЯ ГЛОСТЕРСКАЯ
Прости, ещё тебя я задержу.
Ведь наше горе, падая, пружинит
И возлетает — не от пустоты,
Но от массивности. Со мною то же.
Хоть я с тобою распрощалась, брат,
Но вдовья скорбь меня влечёт назад.
Пусть должен ты в дорогу торопиться,
Но удели мне времени крупицу.
Привет Эдмунду Йорку передай…
Скажи… А что? Рассеянной я стала.
Пускай меня он в Плэши навестит.
О, представляю, ждёт его услада:
Глаза насытить зрелищем распада.
А уши — сетованьями вдовы.
Со мной теперь невесело, увы.
Спасём его от бедствия такого:
Привет лишь передай — и ни полслова.
Оставьте горевать меня одну,
Пока к себе я смерть не притяну.
Уходят.

Сцена 3.
Окраина Ковентри.
Входят
ЛОРД-МАРШАЛ и ГЕРЦОГ ОМЕРЛЬ.
ЛОРД-МАРШАЛ
Лорд Омерль, Герефорд во всеоружье?
ГЕРЦОГ ОМЕРЛЬ
Да, он уже давно вооружён.
ЛОРД-МАРШАЛ
Отважный Моубрей ждёт сигнала к бою.
ГЕРЦОГ ОМЕРЛЬ
Они готовы. Дело за одним —
Когда его величество прибудет.
Трубы.
Входят РИЧАРД II, БУШИ, БЕГОТ, ГРИН.
Все рассаживаются.
Входят
МОУБРЕЙ и ГЕРОЛЬД.
РИЧАРД II
Лорд-маршал, выясните у бойца,
Кто он такой, зачем пришёл сражаться,
И отберите клятву у него,
Что он стоит за праведное дело.
ЛОРД-МАРШАЛ
Во имя Господа и короля,
Ответь, как ты зовёшься, с кем явился
Сразиться, и предмет конфликта — в чём?
Нам правду отвечай и только правду.
Тебе защитой будут небеса.
МОУБРЕЙ
Я Томас Моубрей, герцог Норфолк. Честью
Клянусь и от того не отступлю,
Что я пришёл на битву с Герефордом
Отстаивать достоинство моё.
Я дам отпор наветам нечестивца
За Бога, короля и за себя
И почитаю это дело правым.
Трубы.
Входят БОЛИНГБРОК и ГЕРОДЬД.
РИЧАРД II
Пусть этот рыцарь скажет о себе:
Как звать его, зачем сюда явился,
И поклянётся в правоте своей.
ЛОРД-МАРШАЛ
Ответь во имя Бога и монарха,
Кто ты, с кем будешь биться и за что.
Клянись нам говорить одну лишь правду,
И небеса тебя да защитят.
БОЛИНГБРОК
Я Генрих Герефорд, Ланкастер, Дерби,
Пришёл во всеоружии сюда,
Чтоб доказать вам доблестью своею
Измену Моубрея. В том убеждён
И на небес поддержку уповаю,
В своей не сомневаясь правоте.
ЛОРД-МАРШАЛ
Всем запрещается под страхом смерти
Вступать на это поле — кроме тех,
Кто борется и кто следит за ними.
БОЛИНГБРОК
Лорд-маршал, разрешите мне припасть
К руке монарха, преклонив колена.
Мы с Моубреем — два путника: идём
Крутою и опасною тропою,
Поскольку принесли такой обет.
Позвольте же с родными и друзьями
На всякий случай попрощаться нам.
ЛОРД-МАРШАЛ
Застрельщик дела молит раболепно,
Чтобы позволил государь ему
Проститься с вами, ставши на колена,
И царственную длань облобызать.
РИЧАРД II
Брат Герефорд, приди в мои объятья!
Я искренне желаю, чтобы ты
Стяжал успех по мере правоты.
А если ты не обретёшь удачу,
Тебя я без отмщения оплачу.
БОЛИНГБРОК
Нет, государь, не плачьте, если я
Паду от нечестивого копья.
Все силы на соперника я кину,
Смету его отвагой соколиной.
Итак, прощайте, добрый государь,
И вы, лорд-маршал, и кузен мой Омерль.
Пускай я на опасный путь вступил,
Но я не стар, не болен и не хил.
В конце застолья подаётся блюдо
Вкуснейшее — так я прощаться буду.
Главнейшие слова — всему итог, —
Я для тебя, отец мой, приберёг.
Ты, вливший кровь в моё земное тело,
Дух младости твоей в меня вдохни,
Взнеси меня, удвой своей молитвой,
Чтоб я схватил победу на лету.
Усиль мой панцирь, дай благословенье
Оружию, чтоб вражеский доспех,
Подобно воску, размягчился. Чтобы
Покрылся новой славою Джон Гант.
ДЖОН ГАНТ
Господь, благослови благое дело!
Молниеносно действуй. Как гроза,
Гвозди врага, лупи его по шлему.
Не угашай огня в крови твоей.
Отважным будь и в битве уцелей.
БОЛИНГБРОК
Святой Георг поможет в правом деле.
МОУБРЕЙ
Куда б меня Всевышний ни привёл,
Хоть одержу победу, хоть погибну,
Я трону Ричарда не изменю
И настоящим рыцарем останусь.
Клянусь, что из невольников никто
Не рвал оков, так пламенно ликуя,
Не обнимал свободу золотую,
Как, от безумной радости пляша,
В сражение летит моя душа.
Король и пэры, я желаю, чтобы
Вы долго жили и не знали зла.
Я бьюсь не ради утоленья злобы,
Душа моя спокойна и светла.
РИЧАРД II
Да, вы полны спокойствия и света:
Я в вашем взгляде ясно вижу это.
Прощайте. Пусть вас доблести спасут.
Лорд-маршал, начинайте правый суд.
ЛОРД-МАРШАЛ
Сэр Генри Герефорд, Ланкастер, Дерби,
Прими копьё. За правого — Господь.
БОЛИНГБРОК
Как цитадель, я прочно стал за правду.
Аминь.
ЛОРД-МАРШАЛ
Вручите Моубрею копьё.
ПЕРВЫЙ ГЕРОЛЬД
Здесь герцог Герефорд, Ланкастер, Дерби,
Стоит за Господа, за короля
И за себя и отвечает честью,
Что Моубрей, герцог Норфолк, изменил
И Богу, и престолу, и державе.
Сраженья ожидает Герефорд.
ВТОРОЙ ГЕРОЛЬД
Сюда явился Моубрей, герцог Норфолк,
И честью отвечает он за то,
Что Генрих Герефорд, Ланкастер, Дерби,
Его злокозненно оклеветал
Пред Богом, королём и пред державой.
Сигнала к бою Моубрей страстно ждёт.
ЛОРД-МАРШАЛ
Трубите трубы. Начинаем бой.
Нет! Жезл король бросает. Погодите.
РИЧАРД II
Снимите шлемы. На свои места
Вернитесь, поединщики, покамест
Мы вашей участи не разрешим.
Пока пускай фанфары туш играют.
Приближьтесь. Вот что наш решил совет.
Мы землю поливать не станем кровью,
Что воспитала славных сыновей.
Нам ненавистен вид междоусобий.
Гордыни ястребиной фатовство
Вас занесло в немыслимые сферы.
Оно грозит нарушить хрупкий мир,
Почивший сном счастливого младенца.
Вы станете ли резать детский слух
Бессвязным громыханьем барабанов,
Вульгарным, оголтелым рыком труб,
Смертельным скрежетанием доспехов?
Хотите, чтобы мир покинул нас,
Чтоб мы в крови потомство утопили?
Посовещались мы, и я решил
Вас удалить обоих из державы.
Лорд Герефорд, под страхом смерти вы
Не можете ступить на наши земли,
Покамест не созреет урожай
На нивах процветающей отчизны
Десятикратно. А до той поры
Вы будете скитаться на чужбине.
БОЛИНГБРОК
Я покоряюсь. Но в земле чужой
Всё то же будет солнце надо мной.
Оно, мою отчизну озаряя,
Вернёт мне золото родного края.
РИЧАРД II
Ты, Норфолк, тяжелее осуждён,
О чём я объявляю неохотно.
Постигнуть слово «вечность» должен ты.
На медленное время не надейся:
Ты изгнан из Британии навек
Под страхом смерти.
МОУБРЕЙ
Приговор, признаться,
Стал неожиданностью для меня.
Я заслужил другого отношенья,
Чем сделаться изгоем. Не затем
Я изучал язык английский, чтобы
Сорокалетним забывать его.
Тогда мне собственный язык не нужен.
Теперь я буду арфою без струн.
А, может, драгоценным инструментом,
От рук людских запрятанным в чехол
Или, того страшней, в руках бездарных.
Язык мой за решёткою зубов
И губ под стражею Непониманья
Ты заточил. Давно я не дитя,
И мне уж переучиваться поздно.
Подобно смерти, казнь моя тяжка:
Меня король лишает языка.
РИЧАРД II
И без того ты говорил немало
Суд изречён. Не сетуй запоздало.
МОУБРЕЙ
Не видеть солнца взору моему.
Теперь я ухожу в немую тьму.
РИЧАРД II
Нет, задержись. Дай на прощанье клятву.
Кладите руки на державный меч,
Изгнанники. Клянитесь перед небом,
Поскольку вы пред нами не в долгу:
Хотя бы вы друг друга и простили,
Друг с другом не встречаться никогда,
Не переписываться, не пытаться
Теперешнюю бучу усмирить,
Дабы комплота вы не заключили
Нам и правленью нашему во зло.
БОЛИНГБРОК
Клянусь.
МОУБРЕЙ
И я даю такую клятву.
БОЛИНГБРОК
Поскольку, Моубрей, мы с тобой враги,
И, если б не веление монарха,
Уже теперь одна из наших душ
Была б навеки изгнана из тела,
Как тело изгоняется порой
Из отчего чертога безвозвратно,
Имеется ль резон отягощать
Грехом излишним без того ужасный
Тебе предуготовленный удел?
Признайся же в измене — что мешает?
МОУБРЕЙ
Нет, Болингброк, уж этого не жди.
Пусть вычеркнут меня из Книги Жизни,
Пусть, как монарх, меня отвергнет Бог,
Когда виновен буду я в измене.
Известна правда Богу, мне, тебе.
Об этом и король узнает скоро.
Он, может, и раскается потом,
Однако ничего уж не изменит.
А мне вот заблужденье не грозит:
Весь мир мне, кроме Англии, открыт.
МОУБРЕЙ уходит.
РИЧАРД II
Твой взгляд печален, досточтимый дядя.
И мы из уважения к тебе
Скостим изгнанье на четыре года.
Ты понял, Болингброк? Преодолей
Шесть хладных зим — и кончится опала.
БОЛИНГБРОК
Непостижимо это! Слов так мало,
Но сколько смысла в речи королей!
Четыре срока вешнего разгула
И зимних вьюг она перечеркнула.
ДЖОН ГАНТ
Властитель, я тебя благодарю
За уважение к старческому горю
И послабленье сыну моему.
Но мне поблажка эта не поможет.
Цепь месяцев протащится шесть лет
Намного позже, чем в моей лампаде
Иссякнет масло. В будущее глядя
И дотлевая, вижу только тьму.
Нет, сына больше я не обниму.
РИЧАРД II
Но мрачно так настроен почему ты?
ДЖОН ГАНТ
Мой век ты не продлишь ни на минуту.
Король продленья жизни не даёт,
Но может дать другое — укорот.
С тобой мой лоб морщины испещрили,
Но ты расправить ни одну не в силе.
Тебе убить словами власть дана,
А воскресить не может вся страна.
РИЧАРД II
Но ведь по поводу изгнанья сына
Ты был со всем советом заедино,
А ныне порицаешь общий суд?
ДЖОН ГАНТ
Порою послевкусье сладких блюд
Бывает горьким. Я судьи задачу
Решил, но мы на дело бы иначе
Смотрели с точки зрения отцов,
И был приговор не столь суров.
Когда бы я судил дитя чужое,
Тогда бы мягче наказал его я.
Но если виновата кровь моя,
Тогда уж не отец я, а судья.
И в отпрыске своём сужу себя я,
Своё благополучье убивая.
Всё ожидал я: бросят мне упрёк,
Что был я к подсудимому жесток.
Но нет, зловредных для меня усилий
Милорды эти не остановили.
РИЧАРД II
Прощай, кузен. Прощайся, дядя, с ним.
И так мы слишком процедуру длим.
Шесть лет — и точка.
РИЧАРД II уходит со СВИТОЙ.
ОМЕРЛЬ
Брат, что ты теперь
Сказать не можешь, то письму доверь.
ЛОРД-МАРШАЛ
Пока пред вами родины земля,
Я буду рядом — вплоть до корабля.
ДЖОН ГАНТ
А почему ты слов не тратишь сам?
Ответь же благодарностью друзьям.
БОЛИНГБРОК
Я не богат словами для прощанья.
И непомерна грусть моя для слов.
ДЖОН ГАНТ
Ты опечален временной отлучкой.
БОЛИНГБРОК
Печаль пришла, конец её далёк.
ДЖОН ГАНТ
Приободрись: шесть зим — не так уж много.
БОЛИНГБРОК
Да, это если не о чем тужить.
А для скорбящих каждый час — как десять.
ДЖОН ГАНТ
Считай, что это попросту вояж.
БОЛИНГБРОК
Нет, против этой лжи восстанет сердце,
Поскольку ложь неволю подчеркнёт.
ДЖОН ГАНТ
Тогда изгнание считай фольгою,
В которую, когда настанет срок,
Ты ставишь возвращения камею.
БОЛИНГБРОК
Я прошагаю много тяжких миль
И буду размышлять не о камеях,
Но о сокровищах совсем иных,
Которые на родине утратил.
Чему же я в изгнанье научусь,
Ходя у злополучья в подмастерьях?
ДЖОН ГАНТ
Под взором неба всюду благодать.
Для мудреца везде найдётся пристань,
Во всём он сможет пользу почерпнуть.
Необходимость — лучшая наука.
Считай, что не король тебя отверг,
А ты его. Печаль грызёт сильнее
Того, кто к угрызеньям уязвим.
Что, если б ты не королём был сослан,
А мной отправлен в путь для славных дел?
Или в твоём отечестве проказа,
И едешь ты в здоровую страну?
Представь, как много радостных открытий
И обретений дарит мир большой.
Там птицы совершенней музыкантов,
Лужайки бальных залов веселей,
Цветы изящны, словно балерины,
И путешествие твоё — балет.
[Пояснение. С моей стороны половинный анахронизм: балеты существовали не в XIV в., но при Шекспире. — А. Ф.]
Поверь: нас меньше грызли бы печали,
Когда бы их насмешкой мы встречали.
БОЛИНГБРОК
О, да, огромной вера быть должна,
Что держишь ты в ладонях лёд кавказский,
Когда они огнём обожжены!
Легко ли утолить грызущий голод,
Вообразив лукулловы пиры?
[Пояснение. Лукулловы — добавление переводчика. Они славились именно экзотическими, заморскими, блюдами. В реплике Болингброка скрытый сарказм по отношению к словам отца о заморских развлечениях. — А. Ф.]
Иль, может, кто-то голым в снег декабрьский
Уляжется, уверивши себя,
Что он под летним зноем изнывает?
Дурное обостряется стократ,
Когда несуществующим хорошим
Его пытаются вообразить.
Больнее нас тоска терзает злая,
Когда кусает, раны не пронзая.
ДЖОН ГАНТ
Прощай, мой сын. Ты чистый, молодой.
Будь я таким, пошёл бы за тобой.
БОЛИНГБРОК
Прости меня, Британия родная.
Я из твоих объятий выпадаю.
Но в безотрадном странствии своём
Я англичанин всюду и во всём.
Уходят.

Сцена 4.
Лондон. Тронный зал.
Входят
РИЧАРД II, БЕГОТ, ГРИН и ОМЕРЛЬ.
РИЧАРД II
Вы, господа, свидетелями были.
Как далеко ты, Омерль, проводил
Великого кузена Герефорда?
ОМЕРЛЬ
Великого, как выразились вы,
Я проводил до самого причала.
РИЧАРД II
Ты с ним рыдал, конечно?
ОМЕРЛЬ
Я? Отнюдь.
Я разве что от бриза прослезился,
И этим подозрение внушил
В сочувствии к виновнику опалы.
РИЧАРД II
Он на прощанье что-нибудь сказал?
ОМЕРЛЬ
Да, только «До свиданья». Не хотелось
Мне вторить. Я свиданья не желал
И оттого изобразил унынье,
В котором как бы умерли слова.
Когда бы мог я репликой одною
Продлить его изгнанье на года,
Тогда бы всё прощался, и прощанья
Составили бы вкупе целый том.
А так ни одного я и не выдал.
РИЧАРД II
Хоть Герефорд по крови наш кузен,
Я сомневаюсь, что по возвращенье
Он бросится в объятия друзей.
Нам лично, Буши, Беготу и Грину
Случалось наблюдать, как мужичью
Приязнь он выражал неоднократно:
С лакеями учтивость разводил,
И расточал мастеровым улыбки,
Так, будто все плебейские сердца
Желал он захватить. А как смиренье
Перед судьбою он изображал!
Раскланялся он с устричной торговкой,
Двум возчикам он отдал реверанс
В ответ на их приветствие и молвил:
«Сограждане, я вас благодарю»,
Держал себя он будто наш преемник
И воплощенье чаяний толпы.
ГРИН
Но, тем не менее, он удалился,
И затрудненья многие ушли.
Теперь мятеж в Ирландии — важнейший
Вопрос повестки дня. И на поход
Нужны нам дополнительные средства.
Их следует немедля изыскать,
Чтоб нам не повредила проволочка.
РИЧАРД II
Войска мы самолично поведём.
Что до казны, изрядно обмелела
Она из-за роскошного двора
И чрезвычайной щедрости монаршей.
В аренду королевство мы сдадим
И тем расходы наши обеспечим.
А если будет их недоставать,
Наместникам мы бланки предоставим
И право заносить туда купцов
И потрошить их на большие суммы.
А выступаем мы уже теперь.
Входит БУШИ.
А, Буши! Что-то важное случилось?
БУШИ
Джон Гант сейчас недужен тяжело.
Он молит, чтоб его вы навестили.
РИЧАРД II
И где ж он?
БУШИ
В Или-Хаузе лежит.
РИЧАРД II
Пусть врач его уморит поскорее.
На то, что он хранит сейчас в ларях,
Мы сразу армию экипируем
И двинем на Ирландию. Ну, что ж,
Теперь скорей к болящему, милорды.
Надеюсь, опоздаем мы.
ВСЕ
Аминь.
Уходят.
12.11.2025

Генрих Гейне. Из "Лирического интермеццо"

Меж звездами вселенной,

печален и глубок,

лучится неизменный

любовный диалог.

Их связывает слово

космических красот,

и языка такого

лингвист не разберет.

Но чувство смог облечь я

в те самые слова.

Грамматика той речи

в тебе жива, жива!

Републикация.

2016

Es stehen unbeweglich

Die Sterne in der Höh’

Viel tausend Jahr’, und schauen

Sich an mit Liebesweh.

Sie sprechen eine Sprache,

Die ist so reich, so schön;

Doch keiner der Philologen

Kann diese Sprache verstehn.

Ich aber hab sie gelernet,

Und ich vergesse sie nicht;

Mir diente als Grammatik

Der Herzallerliebsten Gesicht.

Вильям Шекспир. Комедия ошибок. Акт 5

АКТ 5
Сцена 1.
Улица перед аббатством.
Входят
ВТОРОЙ КУПЕЦ и АНДЖЕЛО.
АНДЖЕЛО
Простите: я задерживаю вас.
Но цепь ему злосчастную я отдал.
Зачем он лжёт бесстыже — как понять?
ВТОРОЙ КУПЕЦ
И что же: у него дурная слава?
АНДЖЕЛО
Наоборот, прекрасная. Его
В Эфесе уважают беспредельно.
Нет гражданина, равного ему.
Я Антифолу верил безоглядно.
ВТОРОЙ КУПЕЦ
Потише, сударь: он идёт сюда.
Входит АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ.
АНДЖЕЛО
Любуйтесь: нагло вывесил на шею
Ту цепь, от полученья каковой
Он отрекался с наглостью такой же.
Я это выскажу ему в лицо. —
Воистину достойно удивленья,
Что вы меня сначала подвели,
Клянясь в неполученье этой цепи,
И выставляете её теперь
На посрамленье самому себе же.
Вы чуть не погубили мой престиж,
Меня едва не обрекли темнице.
Купец, мой друг, в ущербе из-за вас:
Плыть в Персию не может он по делу.
Теперь вы сможете ли отрицать,
Что эту цепь я отдал вам сегодня?
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Не отрицаю и не отрицал.
ВТОРОЙ КУПЕЦ
Напротив, сударь, вы клялись в обратном.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Свидетель был тому?
ВТОРОЙ КУПЕЦ
Да хоть бы я.
И вам в приличном обществе не место.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Такое лишь мерзавец мог изречь.
Но честь мою тебе докажет меч,
А также то, что никогда не лгу я.
ВТОРОЙ КУПЕЦ
Мой меч докажет истину другую.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ и ВТОРОЙ КУПЕЦ сражаются.
Входят
АДРИАНА, ЛЮЦИАНА, КУРТИЗАНКА и ГОРОЖАНЕ.
АДРИАНА
Остановитесь! Он сошёл с ума!
Его обезоружьте и вяжите
Хозяина с холопом и потом
Доставьте их домой.
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Скорей тикаем!
По счастью, тут какой-то монастырь.
Бежим туда, иначе мы пропали!
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ и ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
скрываются в аббатстве.
Выходит АББАТИСА.
АББАТИСА
Мир вам. Что здесь за шум и толчея?
АДРИАНА
Пришла я за моим безумным мужем —
Его скрутить, связать, свести домой,
И там уже серьёзно им заняться.
АНДЖЕЛО
А я подозревал, что он — того.
ВТОРОЙ КУПЕЦ
Как глупо я ввязался в эту драку!
АББАТИСА
Давно ль он в умоисступленье впал?
АДРИАНА
Он отчего-то куксился с неделю,
Как будто был отчасти не в себе,
Но разбесился лишь сегодня в полдень.
АББАТИСА
Но в чём причина? Всё своё добро
Он потерял при кораблекрушенье?
Вернейшего лишился из друзей?
Иль, может, предался преступной страсти,
Как многие из молодых повес,
Которые глядят куда не надо?
Какое бедствие из этих трёх
Пришло к нему?
АДРИАНА
Последнее, быть может.
Наедине со мной он тосковал.
Его из дома будто что-то гнало.
АББАТИСА
Его корили вы?
АДРИАНА
Само собой.
АББАТИСА
Наверное, слегка?
АДРИАНА
О, нет, изрядно.
АББАТИСА
Но, разумеется, наедине?
АДРИАНА
Отнюдь! Бывало, и на ассамблеях.
АББАТИСА
Однако ведь не сутки напролёт?
АДРИАНА
Нет, почему же! Именно что сутки.
Ему я повторяла перед сном,
За трапезою каждою журила,
Наедине и в обществе друзей
И говорила я, и намекала,
Что он в грехе и мерзости погряз.
Нет, я его лечила от разврата.
АББАТИСА
Вот почему твой муж сошёл с ума.
Кусается ревнивая супруга
Опасней своры бешеных собак.
Попрёками ты сна его лишала —
И всё смешалось у него в мозгах.
Его ты угрызала за едою —
И он её не мог переварить.
Его ты доводила до трясучки —
А это ль не безумия симптом?
Ты не давала бедному супругу
Минуты передышки от грызни —
И дух его хандрою омрачился.
С ней страшное отчаянье пришло,
А с ним явились полчища недугов.
Ты мужу отравила в жизни всё:
И пищу, и дела, и развлеченья.
Да от того, что вытворяла ты,
Взбесились бы и грубые скоты!
Все мужнины душевные недуги
Исходят от неистовой супруги!
ЛЮЦИАНА
С женою, откровенно говоря,
Он вёл себя ужасней дикаря.
А вы к несчастной чересчур жестоки. —
И сносишь ты, сестра, её упрёки!
АДРИАНА
Она, допустим, кое в чём права.
Себя ещё сильней я укоряю. —
Вы, господа, войдите в монастырь
И выдворите моего супруга.
АББАТИСА
В обитель вы не можете вступить.
АДРИАНА
Прислужницы пусть выведут страдальца.
АББАТИСА
Отнюдь! Ему убежище дано.
Довольно уж терзала ты беднягу.
Его сама я в разум приведу,
Когда угодно будет провиденью.
АДРИАНА
И всё-таки отдайте мне его!
О, как же за него примусь тогда я!
Мозги ему на место возвращу.
Я окружу заботою больного —
Чьё это бремя, если не жены!
АББАТИСА
Уймись! И помышлять не смей об этом!
Его молитвой буду я лечить
И применю сиропы и таблетки.
Он человеком сделается вновь!
Так по уставу ордена святого
Я буду поступать. Ты удались
И предоставь его моим заботам.
АДРИАНА
Вы разрушать не можете семью.
Я не уйду и мужа не оставлю.
Вы превышаете свои права.
АББАТИСА
Смирись. Ступай. Ты мужа не получишь.
АББАТИСА уходит.
ЛЮЦИАНА
Самоуправство это обличи
Пред герцогом.
АДРИАНА
О, да! С колен не встану,
Слёз исступлённых не остановлю,
Пока он не поможет вырвать мужа
Из рук у аббатисы.
ВТОРОЙ КУПЕЦ
Пять часов.
Сейчас сюда приехать должен герцог,
Поскольку за обителью у рва
Свершится казнь.
АНДЖЕЛО
Чья и за что сегодня?
ВТОРОЙ КУПЕЦ
Солидного купца из Сиракуз
К нам занесло злосчастье нынче утром,
И, значит, он нарушил наш закон.
АНДЖЕЛО
Идут. Мы эту казнь сейчас увидим.
ЛЮЦИАНА
Пока не подошёл к монастырю,
Стань на колени и проси поддержки.
Входят
ГЕРЦОГ со СВИТОЙ, ЭГЕОН под СТРАЖЕЙ, ПАЛАЧ.
ГЕРЦОГ
Мы принародно объявляем вновь:
Когда за старика заплатят выкуп,
То власть его охотно пощадит.
АДРИАНА
Молю от произвола аббатисы
Меня спасти!
ГЕРЦОГ
Но чем вас ущемить
Могла столь досточтимая особа?
АДРИАНА
О! Всё о ней сейчас я расскажу!
Супруг мой, Антифол, с которым сами
Велели вы соединить меня,
Кому вручила я свои богатства,
Сегодня натурально озверел.
В неистовстве он выбежал на волю
С таким же обезумевшим рабом.
Они врывались в мирные жилища,
Тащили бриллианты, кольца — всё,
Что на глаза попалось сумасшедшим.
Тогда больных сумели мы связать,
И, как могла, ущерб я возместила,
Но тут, к несчастью, вырвались они,
Мечи ужаснейшие обнажили
И в дикой злобе бросились на нас.
Тогда мы побежали за подмогой
И много честных граждан привели,
Чтобы связать маньяков посильнее,
Но те скользнуть успели в монастырь.
Игуменья их выдать не желает
И нас поворотила от ворот.
Так прикажи ей, благородный герцог,
Мне мужа для лечения вернуть.
ГЕРЦОГ
В моих войсках когда-то он сражался.
В супружестве я вас соединил
И обещал радеть за вас обоих
И от повинности не отступлю.
Игуменью скорее пригласите.
Сейчас мы это дело разрешим.
Вбегает СЛУГА.
СЛУГА
Сударыня, сударыня, спасайтесь!
Они с цепи ведь снова сорвались,
Избили слуг и доктора связали —
И ну лучиной бороду палить
И поливать помоями! Хозяин
Читает заклинания ему,
Ну, а холоп волосья выстригает
Несчастному, как будто тот больной.
Пошлите же людей ему на помощь,
Иль чародею нашему каюк!
АДРИАНА
Ты идиот! Тебе лечиться надо.
В монастыре хозяин и холоп.
А ты нам чушь несёшь.
СЛУГА
Принёс я правду!
От ужаса вздохнуть я не могу.
Они сюда идут неумолимо.
Хозяин вас неистово клянёт
И вам грозит лицо обезобразить
Своей пылающею головнёй.
Безумцы приближаются! Спасайтесь!
ГЕРЦОГ
Стань здесь, и он тебя не оскорбит. —
Держите алебарды наготове!
АДРИАНА
И это мой супруг! О стыд и срам!
Он будто обернулся невидимкой.
В обитель юркнул на глазах у всех —
И вынырнул в другом каком-то месте.
Понять такое — выше сил моих.
Входят АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ и ДРОМИО ЭФЕССКИЙ.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
О справедливости взываю, герцог!
Ведь беспорочно я тебе служил
И за тебя я получал раненья.
Пожалуйста, спаси меня в ответ.
ЭГЕОН
Я смерти не боюсь и мыслю ясно.
Вот Антифол, мой сын, с его слугой.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Спаси меня от женщины ужасной,
С которою ты сам меня связал.
Меня лишила чести эта стерва.
Она мне причинила столько зла,
Что недостанет никаких фантазий.
ГЕРЦОГ
Но что с тобою сделала она?
Скажи — судить я буду беспристрастно.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Ворота предо мною затворив,
Она кутёж устроила с каким-то
Развратником под крышею моей!
ГЕРЦОГ
Какая гадость! Это было вправду?
АДРИАНА
Как можно, герцог! Я была с сестрой
И с ним, проклятым! Он же лжёт безбожно!
ЛЮЦИАНА
Да чтобы не сомкнула я очей
И больше не спала до самой смерти,
Когда сестра обманывает вас.
АНДЖЕЛО
Клятвопреступницы! Вы обе лжёте.
Хоть сумасшедший он, но не совсем,
И в этот раз его слова правдивы.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Я всё поведаю, как на духу.
Мой ум не тронут винными парами
И беснованием не замутнён,
Хоть от таких жестоких потрясений
Взъярится самый здравый из умов.
Когда вернулся я домой обедать,
Жена захлопнула передо мной
Ворота дома. Ювелир вот этот
Всё подтвердит, — конечно, если он
Не сговорился с проклятущей стервой.
Тогда, оставив сумасшедший дом,
Мы тронулись в «Ежовник» с Балтазаром,
А ювелир за цепью завернул
Домой, но не пришел в «Гадю…» в «Ежовник»,
И я его отправился искать
И вскоре встретил — с этим господином
И приставом. Сей мастер всяких дел,
Не только золотых, имел нахальство
Поклясться, что цепочку мне вручил,
Хоть я её не видел. Этот жулик
Велел меня арестовать, и я,
Правопослушно подчиняясь власти,
Отправил за дукатами раба
Домой к себе, но он без них вернулся.
Тогда я всех повёл домой к себе.
Однако нарвались мы по дороге
На эту фурию с её сестрой
И всякую разнузданную сволочь,
Натравленную тотчас на меня.
Средь них особо отличился некий
Ледащий Жим, презреннейший жонглёр,
От мумии почти не отличимый.
И вот безмозглый этот шарлатан
Стал корчить предо мною гипнотиста.
Меня буравил буркалами он
Лез щупать пульс и, пакостною мордой
Ко мне поворотившись, завизжал:
«Безумец одержим нечистой силой!».
Вся эта свора кинулась на нас
С моим рабом, связала, посадила
В подвал какой-то, тёмный и сырой,
Но удалось мне перегрызть верёвку.
Я, вырвавшись на волю, побежал
Молить у вашей светлости защиты
И воздаяния за мой позор.
АНДЖЕЛО
Он изгнан был из дома — я свидетель.
ГЕРЦОГ
А что же с цепью — отдал ты её?
АНДЖЕЛО
Я лгать вам не могу — конечно, отдал.
На шее с ней вбежал он в монастырь.
ВТОРОЙ КУПЕЦ
Я в очередь свою могу поклясться:
Признались вы, что цепь вам вручена,
Хотя доселе это отрицали.
Тут, каюсь, против вас я поднял меч,
И тотчас вы в монастыре укрылись,
Но как оттуда выбрались — бог весть.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Вы клеветник. Я с вами не сражался
И в этом не бывал монастыре
И никогда не видел этой цепи.
ГЕРЦОГ
Вы все городите галиматью!
Вы опились Цирцеиного зелья?
Как можно и в аббатстве быть — и здесь?
Сойти с ума — и говорить разумно?
Обедал дома, по словам жены,
По слову ювелира — не обедал.
Что, интересно, скажет нам холоп?
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Он к этой на обед ушёл в «Ежовник».
КУРТИЗАНКА
Ушёл и силой перстень отобрал.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Не то чтоб силою, но взял я перстень.
ГЕРЦОГ
Ты видела — входил он в монастырь?
КУРТИЗАНКА
А то! Вошёл — с моим кольцом и цепью.
ГЕРЦОГ
Без аббатисы тут не обойтись.
Вы, очевидно, все перебесились.
Один из СЛУГ уходит в аббатство.
ЭГЕОН
Дозволишь, герцог, слово мне сказать?
По-моему, нашёл я человека,
Что мог бы выкуп за меня внести.
ГЕРЦОГ
Что ж, говори, почтенный сиракузец.
ЭГЕОН
Скажите: ваше имя — Антифол?
А он, конечно, Дромьо — ваш невольник?
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Я был в неволе час тому назад.
Но мой хозяин перегрыз верёвки.
А так, конечно, Дромио и раб.
ЭГЕОН
Вы что ж — меня совсем не узнаёте?
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Мы в вас, быть может, узнаём себя.
Как вы, недавно связаны мы были.
Злодея Жима вы не пациент?
ЭГЕОН
Ну, что вы смотрите, как неродные?
Меня должны вы помнить хорошо.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Простите, никогда я вас не видел.
ЭГЕОН
Так изменили горести меня?
Так надо мною время надругалось?
А голос? Узнаёте вы его?
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Не узнаю совсем.
ЭГЕОН
И ты?
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Я тоже.
ЭГЕОН
Я был уверен: ты меня узнал.
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
А я так убеждён совсем в обратном.
И лишь один, по-видимому, прав.
ЭГЕОН
Не узнают и голоса! Как время
Над нами изощряется! Семь лет —
И так уже разладился мой голос,
Что сын не слышит горести моей.
Похож я на заснеженную землю:
Ведь у меня землистый цвет лица,
А волосы в снегу, и кровь застыла —
Узнать меня, допустим, нелегко.
Но память, омрачившись, не угасла,
Ослабло зренье, истощился слух,
Но что-то ими я воспринимаю.
Хотя и обветшали все они,
Однако мне показывают ясно,
Что предо мною сын мой Антифол.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Увы, отца я никогда не видел.
ЭГЕОН
Не может быть! Стыдишься ты меня?
Семь лет назад с тобою в Сиракузах
Расстались мы.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Но я там не бывал!
Все это подтвердят, и даже герцог.
ГЕРЦОГ
Да, сиракузец, ровно двадцать лет
Под покровительством моим в Эфесе
Благополучно проживает он
И в Сиракузах не бывал ни разу.
Как все другие, обезумел ты.
Входят
АББАТИСА, АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ и ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ.
АББАТИСА
Вот, славный герцог, этот муж гонимый.
АДРИАНА
Глаза не лгут? Два мужа у меня?
ГЕРЦОГ
И оба Антифолы?
АДРИАНА
Значит, оба.
[Пояснение. Добавлено переводчиком. Шутка.— А. Ф.]
ГЕРЦОГ
Кто человек из вас? Кто тень его?
А кто же настоящий вот из этих?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Я настоящий. — Убирайся вон!
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Сам убирайся вон! У, самозванец!
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Ты — Эгеон, отец мой, или дух?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Хозяин старый! Почему он связан?
АББАТИСА
За что бы ни был связан, все узлы
Я развяжу и обрету супруга.
Скажи, достопочтенный Эгеон:
Не ты ли звал Эмилию женою?
Она ли родила двух сыновей?
Что скажешь ты Эмилии на это?
ЭГЕОН
Эмилию я вижу наяву!
Но что с двумя младенцами случилось?
АББАТИСА
Нас всех корабль из Эпидамна спас,
Но злобные пираты из Коринфа
Детей забрали силой у меня.
С людьми из Эпидамна я осталась.
Судьба младенцев неизвестна мне,
Моя ж судьба для всех вас очевидна.
ГЕРЦОГ
Стал воплощаться утренний рассказ.
Вот перед нами братья Антифолы,
И Дромио — их слуги-близнецы.
И кораблекрушенье, и разлука —
Всё подтвердилось. Видим мы теперь
Разрозненной семьи восстановленье. —
Ведь ты же из Коринфа, Антифол?
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Нет, я из Сиракуз.
ГЕРЦОГ
Ты стань отдельно,
А то не разберу я, кто есть кто.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Я из Коринфа, государь.
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Я тоже.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
В Эфес нас вывез герцог Менафон,
Ваш дядя, знаменитый полководец.
АДРИАНА
Но с кем же я обедала?
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Со мной.
АДРИАНА
Но я вам не жена?
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Ему — бесспорно.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
И я охотно то же вам скажу,
Хоть так по-родственному вы с сестрою
Меня журили. Впрочем, от того,
Что я тогда сказал, не отрекаюсь,
Хоть это сновидением считал.
АНДЖЕЛО
Вы от меня цепочку получили?
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Конечно. Как могу я отрицать!
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
И за неё ж меня арестовали.
АНДЖЕЛО
Конечно. Отрицать я не могу.
АДРИАНА
Передала я с Дромио — вот с этим —
Дукаты, чтобы выкупить тебя.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Нет, не со мною.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
А с моим холопом.
Дукаты ваши он доставил мне.
Так мы ещё со слугами друг друга
Встречались постоянно. Оттого
Так много вышло недоразумений.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Взнесу я эти деньги за отца.
ГЕРЦОГ
Не надо: он помилован.
КУРТИЗАНКА
Однако
Вы мне вернуть обязаны брильянт.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Возьми. Благодарю за развлеченье.
АББАТИСА
Теперь, наш славный герцог, я прошу
За мною всех проследовать в аббатство.
Мы установим, что произошло
Со всеми, кто замешан в эту кашу
И кто от путаницы пострадал.
Я долго одиночество терпела
И тяжесть эту сбросила сейчас.
Я всех вас, герцог, мой супруг и дети,
И слуги — дневники моих детей,

Вильям Шекспир. Комедия ошибок. Акт 4

АКТ 4
Сцена 1.
Торжище.
Входят
ВТОРОЙ КУПЕЦ, АНДЖЕЛО и ПРИСТАВ.
ВТОРОЙ КУПЕЦ
С Пятидесятницы вы мне должны,
Я этим вас не допекал особо.
Не стал бы докучать вам и теперь,
Но я обязан в Персию отъехать,
И деньги неотложно мне нужны.
Извольте дальше не тянуть с уплатой,
Иначе этот добрый господин
Вас преотлично обустроит в яме.
АНДЖЕЛО
Мне ту же сумму должен Антифол,
И он в пять вечера её уплатит
За цепь, полученную от меня.
И я вам долг отдам без промедленья.
Выходят из «Ежовника»
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ и ДРОМИО ЭФЕССКИЙ.
ПРИСТАВ
Вот, на помине лёгок, он и сам.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Мне надо к ювелиру. Ты купи мне
Линька на рынке — для моей жены
И для её приспешников поганых,
Чтоб неповадно было им шутить,
Ворота запирая, как сегодня.
Однако сам явился ювелир.
Тем лучше. Ты не стой — ступай за плёткой.
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Бегу! Лечу! Как будто мне доход
Не меньше тыщи фунтов посулили.
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ убегает.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Да, сударь, вы надёжный человек!
Я столько ждал, когда же вы придёте
С цепочкою — ни вас, и ни её!
Иль возомнили вы, что и без цепи
Крепка чрезмерно сила наших уз?
АНДЖЕЛО
Ну, сударь, точно: вы большой забавник!
Но хватит шуток. Получите счёт:
Тут вес вещицы вашей до карата,
И проба, и труды все учтены.
Здесь на каких-то три дуката больше,
Чем должен я почтенному купцу.
Я вас прошу: довольно этих шуток.
Платите же: заждался господин,
Поскольку должен в Персию отъехать.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Но этой суммы нет сейчас при мне!
К тому же у меня дела в Эфесе.
Моей жене отдайте эту цепь
И от неё же получите плату.
А там и я прибуду.
АНДЖЕЛО
Не пойму:
Вы или я — кто ей отдаст цепочку?
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Удобней это будет сделать вам,
Поскольку я могу и припоздниться.
АНДЖЕЛО
Отдайте ж мне её.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Простите, что?
АНДЖЕЛО
Цепочку. Ведь она у вас?
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Откуда?
У вас она, поскольку до сих пор
Её на деньги вы не обменяли.
АНДЖЕЛО
Бросайте шутки ваши, Антифол!
Пора торговцу этому в дорогу:
Его торопят ветер и прилив.
И так из-за меня он задержался.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Какие шутки? Вы наверняка
Своею неуклюжею уловкой
Меня отвлечь хотите от своей
Необязательности. Почему-то
Вы не пришли в «Ежовник». Это мне
Прилично было б вами возмущаться.
А вы, как баба, голосите тут.
ВТОРОЙ КУПЕЦ
Кончайте, господа! Я опоздаю!
АНДЖЕЛО
Слыхали: он спешит! Давайте цепь!
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
А я сказал: жене её отдайте
И получите плату.
АНДЖЕЛО
Вы в уме?
Изделие мне дайте иль записку
К жене с распоряженьем заплатить.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Да вы же издеваетесь бесстыдно!
Изделия не видел я в глаза!
Извольте же сейчас его представить.
ВТОРОЙ КУПЕЦ
Мне словоблудье слушать недосуг!
Да или нет — скажите, сударь, прямо.
Дадите отрицательный ответ —
Устроит в яму пристав ювелира.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
А я-то чем ответить должен вам?
АНДЖЕЛО
Деньгами за изделие.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Но разве
Я получил его?
АНДЖЕЛО
Да с час назад!
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
О, вами я фраппирован безмерно!
Я выхожу, по-вашему, вралём!
АНДЖЕЛО
О, как же вами я скандализован!
Я выхожу мошенником у вас.
ВТОРОЙ КУПЕЦ
Мне надоело. Приступайте, пристав.
ПРИСТАВ
Я именем правителя беру
Под стражу вас — проследуйте за мною.
АНДЖЕЛО
Страдает репутация моя!
Коль вы меня продолжите позорить,
Я не замедлю вас арестовать.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Вы, сударь, мне отдайте цепь-цепочку —
И после уж спешите.
[Пояснение. Интересно, заметил ли кто-нибудь из читателей аллюзию на Б. Окуджаву? Это песня Беспризорника. Антифол — тоже в некотором роде «безотцовщина». — А. Ф.]
Ишь какой!
Я сам тебя зарою в эту яму!
Кретин!
АНДЖЕЛО
Возьмите деньги, офицер,
И под замок вот этого… устройте.
Да я родного брата посажу,
Когда он выкозловываться станет!
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Что-что? Ну, ты ответишь за «козла»!
ПРИСТАВ
Нет, Антифол, я вас беру под стражу.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Я вынужден повиноваться вам,
Пока не внёс залога. — Ты ж, деляга,
Со мною не расплатишься вовек
Всем барахлом твоей дрянной лавчонки!
АНДЖЕЛО
Забыли вы, что есть у нас закон,
И по закону я вас опозорю.
Входит ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ.
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Нашёл! Нашёл! Сейчас в порту корабль
Из Эпидамна, полностью готовый
К отплытью. Там сплочённый экипаж.
Туда я переправил наши вещи,
Бальзама, водки, масла закупил.
Нам повезло: сейчас попутный ветер.
Ждут капитана, шкипера и вас.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Зачем?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Зафрахтовал я это судно.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
На кой?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Вы приказали это мне.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Так, говоришь, ты водку взял? И много?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Ага.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Ты этой водки перебрал.
Я за линьком послал тебя на рынок —
Затем, чтоб кой-кому задать леща.
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Меня вы посылали не рыбачить,
А нанимать корабль.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Я разберусь.
Лещом тебя попотчую я позже.
Сейчас же к Адриане со всех ног
Лети, скотина. Сообщи, что взяли
Меня в тюрьму. Отдай ей этот ключ.
В моём столе, что скатертью турецкой
Покрыт, есть некий ящик потайной.
Там кошелёк с дукатами. Доставишь
Мне их в тюрьму, чтобы внести залог.
Скажи: я взят по недоразуменью.
Что ты остолбенел? Пошёл, холоп!
Уходят
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ, ПРИСТАВ,
АНДЖЕЛО и ВТОРОЙ КУПЕЦ.
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Куда пошёл? Кто эта Адриана?
А, должен возвратиться я в вертеп,
Где требовала пакостная тумба
Обязанностей мужа от меня.
Но с счастьем я не слажу неохватным!
Не возвратился б я, но даже в ад
Приходится идти, когда велят.
Уходит.

Сцена 2.
Дом АНТИФОЛА ЭФЕССКОГО
Входят
АДРИАНА и ЛЮЦИАНА.
АДРИАНА
Так Антифол тобою увлечён?
Презрел он узы долга и морали.
Он говорил, как пошлый селадон,
Иль искренне глаза его сияли?
Они струили хладный свет луны
Иль, как болиды, были зажжены?
ЛЮЦИАНА
Да, как болиды. Большего не скрою:
Он напрочь отрицал родство с тобою.
АДРИАНА
Всё мне назло! И прежде для него
Не много это значило родство.
ЛЮЦИАНА
Он клялся, что свободен.
АДРИАНА
Враль нимало
Не лгал: его я разве притесняла?
ЛЮЦИАНА
Молила я: вернитесь же в семью!
АДРИАНА
Чем он ответил на мольбу твою?
ЛЮЦИАНА
И слышать не хотел. Прости, сестрица,
Он пожелал со мной соединиться.
АДРИАНА
В каких же выраженьях?
ЛЮЦИАНА
Просто страсть!
В признаньях этих страсть была такая,
Что в прегрешенье можно было впасть,
Речам его чуть долее внимая.
Он так всю прелесть воспевал мою…
АДРИАНА
И сладко ты внимала соловью.
ЛЮЦИАНА
Нимало! Извини, сестра, уж я-то
Ни в чём перед тобой не виновата.
АДРИАНА
Нет, не хочу. Дам волю языку!
Сейчас его таким я нареку!
Он старый, безобразный и горбатый!
Невежда, злобный хам и блудодей,
Чудовищный мужлан, дурак отпетый,
В делах порочный, в мыслях он дурней.
ЛЮЦИАНА
И ты способна ревновать вот это?
АДРИАНА
Увы, что делать, если Антифол
Мне люб и в изобилье этих зол!
Когда ругаюсь я, то, словно птица,
В дому моём мешаю угнездиться
Оравам разорительниц сорок!
Входит ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ.
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Беда! Скорее! Жизнь иль кошелёк!
ЛЮЦИАНА
Да отдышись!
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Вы тут покойны сами,
А мой хозяин скоро будет в яме!
АДРИАНА
Где-где? Что ты долдонишь невпопад?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Отправился он в Тартар! Что там — в ад!
Какой-то демон в буйволовой коже
И на шакала мордою похожий,
Как фурия, бездушен и жесток,
Беднягу закогтил и в ад повлёк.
Пытаясь даже другом притвориться,
Ежовые он носит рукавицы,
И в ямы отправляет без труда
Несчастных безо всякого суда.
АДРИАНА
Что ты за бред городишь, не пойму я.
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
В тюрьму бедняк отправлен долговую.
АДРИАНА
За что?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Не знаю. Знает дьявол тот,
Который в ад его сейчас ведёт.
Скажите же: по собственной охоте
Для выкупа дукаты вы пошлёте?
АДРИАНА
Сестра, мы это золото найдём
В том ящике — ты знаешь — потайном.
Сходи туда.
ЛЮЦИАНА уходит.
Но я пойму едва ли,
Какие векселя его сковали?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Отнюдь не векселя, а цепь скорей.
АДРИАНА
Что, он в цепях?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Я слышу звон.
АДРИАНА
Цепей?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Часов. Я ровно в три побёг досюда,
Теперь я слышу: два часы звенят,
АДРИАНА
Ты говоришь: часы пошли назад?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Коль сцапают — и не такое чудо
Возможно. У властей свирепый вид —
От пристава и время побежит.
АДРИАНА
Какие же претензии к нему-то?
Что может время расточать?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Минуты.
Оно же, сверх того, ещё злодей,
Поскольку убивает всех людей.
Так удивительно ль, что время оно
Боится представителей закона?
ЛЮЦИАНА возвращается.
АДРИАНА
Как надоела эта болтовня.
А вот и вожделенные дукаты.
Беги! Веди хозяина сюда ты.
Он мука и отрада для меня.
Уходят.

Сцена 3.
Улица.
Входит
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Куда я ни пойду, кого ни встречу,
Со мною все здороваются тут,
По имени зовут и предлагают
Мне денег, приглашают на обед,
Благодарят за некие услуги…
Все хвалят свой товар наперебой.
А только что я вышел от портного,
Он мерку снял с меня и показал
Шелка на платье, будто бы недавно
Заказанное мною. Не пойму.
Тут чудеса? Тут леший колобродит?
Быть может, я в Лапландию заплыл,
И правят здесь какие-то шаманы?
Входит ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ.
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Радуйтесь, хозяин, я принёс вам золото. А где же наш Адам?
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Золото? Адам? Какой ещё Адам?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Не тот, который разгуливал с голым срамом по райскому саду, а тот, который таскает людей в адскую яму, натянув для этого шкуру теляти, уворованную у блудного сына. Этот демон лишил вас воли.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Что же это за странный предмет?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Ходячий контрабас в кожаном футляре. Только увидит усталого путника — сейчас его цап и упакует на отдых. Нападёт на бездомного — сейчас его хвать и на бесплатную квартиру. У него есть волшебная палочка — помощней мавританского копья.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Что это за волшебник?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Тот самый, который притягивает к ответу безответственных граждан. У него своё заклинание: пройдёмте, сударь.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Это пристав, что ли? А мне он на кой? Ну, ладно, хватит чушь пороть. Что с нашим кораблём? Когда мы покинем это лукоморье?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Я уже докладывал час назад. Я нашёл прекрасную шхуну под названием «Дорога в рай». Но явился упомянутый волшебник в коже и пересадил нас на тихоходный плот «Адов причал». Однако я по вашему приказу принёс золотых ангелочков, которые вызволят вас.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Ну, всё понятно: оба мы свихнулись.
Мы заблудились в лабиринте грёз.
Приди на помощь, доброе созданье.
Входит КУРТИЗАНКА.
КУРТИЗАНКА
Ба! Антифол! Приятно встретить вас.
О, ювелира вы нашли, я вижу,
И эта цепь, конечно, для меня.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Оставь меня, старушка, я в печали.
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Старушка — в смысле: старая дева?
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Скорее старая ведьма. Э, да ты ведьма!
[Пояснение. Обращаю внимание на то, что здесь использованы цитаты из комедии М. Булгакова — о двойниках. — А. Ф.]
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Хуже: она вроде чёртовой матери, к которой все друг друга посылают. Её же собственное содержание — обличье содержанки. Она пристаёт к вам, ибо она гетера, а гетера сексуальна. От неё надо бежать, как от огня, поскольку это прожжённая хищница.
КУРТИЗАНА
С холопом вашим вы весельчаки.
Продолжимте застольное общенье.
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Ну, тогда, хозяин, заготавливайте большую ложку.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Зачем?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Потому что на дьявольском обеде вы много чего нахлебаетесь.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Иди к чертям! Какой ещё обед!
Или меня сожрать ты хочешь, ведьма?
Сокройся, проститутка! Недосуг!
КУРТИЗАНКА
Как недосуг? Сперва отдайте перстень,
Что за обедом выклянчили вы,
Иль эту цепь, тогда я и сокроюсь.
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Нет, прежде ведьмы были поскромней:
Довольствовались волосом, булавкой
Иль каплей крови. Нынешние — нет,
Им подавай цепочки золотые.
Но вы не уступайте ей ни в чём,
Иль вас на эту цепь она посадит,
А то ещё и высосет совсем.
КУРТИЗАНКА
Отдайте мне кольцо или цепочку.
Не скатитесь же вы до грабежа.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Рассыпься, ведьма старая! — За мною!
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
«Не пыжься, баба, хвост не распускай», —
Говаривал павлин.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ и ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ уходят.
КУРТИЗАНКА
Взбесились оба.
Не стал бы так срамиться Антифол.
Моё кольцо он выцыганил в сорок
Дукатов и цепочку посулил,
И вот вам — ни того и ни другого!
А эта вспышка ярости, когда
Он за обедом рассказал, что нынче
Жена его не пропустила в дом!
О, как её теперь я понимаю!
Жить каково с чудовищем таким!
Я распишу ей, как в своём припадке
Он в мой ворвался дом и овладел
Насильно… перстнем. Ну, а чем ещё-то!
И мне теперь ничто не чересчур.
Своё терять — других ищите дур.
Уходит.

Сцена 4.
Другая улица.
Входят
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ и ПРИСТАВ.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Не беспокойся: я не убегу.
Но разве что уйду — и то не раньше,
Чем выплачу злосчастный этот долг.
Слуга ещё не возвратился — что же,
Не удивительно: моя жена,
Видать, не с той ноги сегодня встала,
А в мой арест поверить нелегко.
Входит ДРОМИО ЭФЕССКИЙ с плетью.
Нет, зря так говорю я. Всё в порядке.
Мы недоразумение сейчас
Благополучно разрешим. — Доставил?
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
А то! Линька такого я поймал —
Чтоб рассчитаться досыта со всеми.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
А деньги?
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Так купил же я линька.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Пятьсот дукатов отдал за верёвку?
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Да я вас пятьюстами угощу
Верёвками за эдакую сумму!
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Ответь, за чем ходил ты, наконец!
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Не на конец — на рынок. За верёвкой,
Чтоб вам отдать.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Сейчас отдашь концы!
(Бьёт его.)
ПРИСТАВ
Потише! Попрошу без рукосуйства!
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Очень уместное пожелание. А то терпежу никакого.
ПРИСТАВ
Не распускай язык!
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Пусть он лучше не распускает руки!
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Тупая, толстокожая тварь!
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Хотел бы я быть в самом деле тупым и толстокожим, чтобы не чувствовать битья!
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Да ты только битьё и понимаешь, ослина!
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Да, осёл, судя по ушам, которые он мне вытянул. Я служу ему с рождения — и разве получал что-нибудь, кроме побоев? Когда холодно, он норовит меня взгреть, когда жарко — расхолаживает. Он будит меня тумаками, пинками гонит по делам и встречает затрещинами. Следы побоев я ношу на спине, будто нищая — спиногрыза, а когда он меня окончательно изувечит, я понесу их, как суму, по дворам.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Довольно тявкать. Вот моя благоверная Адриана, с ней Люциана и куртизана… то есть… куртизанка, Адрианка, Люцианка…
Входят АДРИАНА, ЛЮЦИАНА, КУРТИЗАНКА и ЖИМ.
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
А, сударыня! Вы с ним будьте осторожнее. Поберегитесь конца верёвки. Как говорится, конец — делу венец.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Да заткнёшься ты, гнида?
(Бьёт его.)
КУРТИЗАНКА
Вы видите: он буйно-невменяем.
АДРИАНА
Да, варварством он это доказал.
Вы, доктор Жим, волшебник настоящий.
Творите вы буквально чудеса.
Верните же несчастному рассудок,
А я уж за ценой не постою.
КУРТИЗАНКА
Он бьётся в лунатическом припадке.
ЛЮЦИАНА
Какой звериный, кровожадный взгляд!
ЖИМ
Позвольте вашу руку — пульс пощупать.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Извольте, сударь, вот моя рука.
Она зудит пощупать вашу морду.
(Бьёт его.)
ЖИМ
Ты, сатана, вселившийся в него!
Тебе повелеваю: выселяйся!
Сокройся! В преисподнюю свою
Изыди, нечестивый!
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Сам изыди!
Колдун поганый, я в своём уме!
АДРИАНА
О, как ты заблуждаешься, несчастный!
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Прелестница, ты завела дружка:
Вот этого — с шафрановою рожей?
Тебя он за обедом ублажал
В отсутствии законного супруга,
Тобою не пропущенного в дом?
Я зря лупил в проклятые ворота.
АДРИАНА
Но ты обедал дома — я клянусь!
И если бы ты не ушёл так скоро,
То избежал бы этого позора.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Обедал дома! Говори, холуй,
Так было или нет на самом деле?
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
По правде — нет.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
От запертых ворот
Меня не прогоняли, может статься?
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
И это было. Не впустили нас.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Не обругавши?
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Как же! Обругали.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
И кухонная жрица (the kitchen-vestal), и жена?
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Они вас костерили, костерили…
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Не в ярости ль оттуда я ушёл?
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Я на себе изведал эту ярость.
АДРИАНА
Не вредно ль поощрять нам их дуэт?
ЖИМ
Не страшно, а, пожалуй, и полезно:
Его безумье видно дураку,
И дуростью смиряет он безумца.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Но я же схвачен был из-за тебя:
Ведь ты настропалила ювелира!
АДРИАНА
Отнюдь! Твою заначку целиком
Я с Дромио отправила на выкуп,
Не мешкая ни мига.
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Вот так так!
Её отправить вы намеревались,
Быть может, но не дали ни гроша.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
К ней приходил ты за деньгами, олух?
АДРИАНА
Да приходил же! Я их отдала.
ЛЮЦИАНА
Свидетельствую: так оно и было.
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
А небо и канатчик подтвердят,
Что послан был за плёткой я — и только.
ЖИМ
Всё ясно: этот тоже ошалел.
Смотрите: эта мертвенная бледность
И совершенно очумелый взгляд
Нам говорят, что оба полоумны.
Обоих нужно посадить на цепь
И от людей упрятать в чёрной яме.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Зачем ты затворила ворота? —
А ты зачем про деньги врёшь, скотина?
АДРИАНА
Клянусь: не затворяла я ворот!
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Клянусь: ни получал я ни полушки.
А что ворота заперла — то да.
АДРИАНА
Меня ты дважды оболгал, мерзавец!
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Паскуда! Это ты изовралась!
Со сволочью поганой заедино
Меня ты выставила на позор,
Но я твои бесстыжие глазищи
Ногтями выдеру, чтоб не могла
Моим падением ты насладиться.
АДРИАНА
Спасите! Поскорей его на цепь!
ЖИМ и его ПОДРУЧНЫЕ вяжут
АНТИФОЛА СИРАКУЗСКОГО и ДРОМИО СИРАКУЗСКОГО.
ЛЮЦИАНА
О, как бедняга изнурён и бледен!
ЖИМ
На помощь! Он не так уж изнурён,
В нём бьётся сатана остервенело.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Вы что — меня хотите растерзать?
Эй, пристав! Я твоя добыча, вроде?
Так ты меня уже не упускай!
ПРИСТАВ
Он арестован, я его не выдам!
ЖИМ
Вяжите и раба! В нём тоже бес!
АДРИАНА
Зачем ты им мешаешь, вздорный пристав?
Иль забавляешься, когда больной
Себя всё больше губит с каждым шагом?
ПРИСТАВ
Я не могу его освободить,
Иначе буду сам платить.
АДРИАНА
Не будешь.
Веди меня к истцу, я уплачу.
В узилище их проводите, доктор,
Да только понежнее, понежней.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
О, злая курва!
АДРИАНА
О, судьбина злая!
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Ну, вы-то ладно. Мне страдать за что?
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Заткнись! С тобой взбешусь я в самом деле.
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Не следует страдать вам просто так.
Пожалуй, в самом деле побеситесь.
ЛЮЦИАНА
О, я не в силах слушать этот бред!
АДРИАНА
Их увести! Сестра, пойдёшь со мною.
ЖИМ и его ПОДРУЧНЫЕ уводят АНТИФОЛА ЭФЕССКОГО и ДРОМИО ЭФЕССКОГО.
Кто требовал ареста?
ПРИСТАВ
Ювелир.
АДРИАНА
Его я знаю. Велика ли сумма?
ПРИСТАВ
Две сотни золотых.
АДРИАНА
За что?
ПРИСТАВ
За цепь.
АДРИАНА
Супруг хотел мне подарить цепочку,
Но он её пока не получил.
КУРТИЗАНКА
Сегодня в лунатическом припадке
Ворвался ваш супруг в мой скромный дом,
И силою лишил меня он перстня.
Когда потом я вышла на панель,
То вскоре повстречала Антифола
С кольцом и цепью. Видела сама.
ЛЮЦИАНА
Не знаю, что вы видели, однако
Той цепи не видала я в глаза.
Немедленно мне надо ювелира
Подробно обо всём порасспросить.
Входят АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ, с обнаженным мечом,
и ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ.
ЛЮЦИАНА
Я не пойму: они освободились?
АДРИАНА
И движутся с оружием сюда!
За помощью бежим! Пускай покрепче
Их свяжут!
ПРИСТАВ
Да, бежим, а то убьют!
АДРИАНА, ЛЮЦИАНА, КУРТИЗАНКА и ПРИСТАВ убегают.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
И против ведьм оружье отыскалось.
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Сбежала ваша якобы жена.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
К «Кентавру» отправляйся за вещами.
Потом уже скорее на корабль.
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Я думаю, на ночь можно остаться. Нас никто не обидит. Населяющие этот город чародеи — милейшие существа. Говорят с нами дружелюбно, предлагают деньги. Если бы не эта масса взбеленившейся плоти, алчущей меня, я бы и сам остался здесь и принял участие в их камланиях.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Хотя б весь город подарили мне,
На час не задержусь. Ступай скорее.
Уходят.
17.10.2025

Вильям Шекспир. Комедия ошибок. Акт 3

АКТ 3
Сцена 1.
Перед домом АНТИФОЛА ЭФЕССКОГО.
Входят
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ, ДРОМИО ЭФЕССКИЙ, АНДЖЕЛО и БАЛТАЗАР.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Вы, Анджело, уж подыграйте мне.
Жена моя не терпит опозданий
И непременно лаяться начнёт.
Я в мастерской у вас сидел — как будто,
Когда вы изготавливали цепь,
Которую вы завтра ей пришлёте.
А этот подлый раб, налив глаза,
В лицо мне заявляет, что сегодня
Его избил я, требуя отдать
Мешок какой-то с тысячею марок,
И я же, с глузду съехав, сказанул,
Что не имею ни жены, ни дома.
Иль отрицать посмеешь, виноглот,
Что изрыгал ты эту ахинею?
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Я точно утверждаю, что избит:
Моя спина вам это подтвердит,
Что, как пергамент, синяков чернила
Для вашего прочтенья сохранила.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Что ты ослина, там бы я прочёл.
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Да, по терпенью судя, я осёл.
Но, если б я употребил копыты,
Вы были б основательно побиты.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Ну, что я говорил: осёл ослом.
Вы, Балтазар, какой-то невесёлый.
Но вы развеселитесь за столом.
Уж у меня такие разносолы!
БАЛТАЗАР
Да, но превыше снеди и вина
Мне ваша расположенность ценна.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Конечно, и она приятна тоже,
Но рыбу с мясом отвергать негоже.
Взыскательные гости предпочтут
Словесной пище хоть одно из блюд.
БАЛТАЗАР
Найдётся блюдо и у простофили.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Слова — тем паче, даже в изобилье.
БАЛТАЗАР
В любезности весь смак, поскольку с ней
Простая снедь становится вкусней.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Пожалуй, если болен гость катаром
И скуп хозяин. Впрочем, вы недаром
Явились с нами в случае любом:
Здесь не роскошный, но любезный дом.
Пожалуйте, друзья. Но отчего-то
Для нас тут не распахнуты ворота.
И кто промашку эту допустил?
Лупи в ворота, Дромьо, что есть сил!
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Иветта! Лизетта! Мюзетта! Жанетта! Жоржетта!
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Детина! Дубина! Скотина! Ослина! Козлина!
Вон сколько приволок бабья с собой!
Пошли к чертям! Тут много и одной.
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Ты, чучело превратное, в уме ли?
Хозяин мой заждался на панели!
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Так пятки смажьте, тут вам не панель.
С хозяином твоим вали отсель.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Эй, отворяйте! Вы там окосели?
Пришёл я!
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Доложи, с какою целью.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Я есть хочу!
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
А почему же тут?
Пройдохам нынче здесь не подают.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Превратное хамло, скажи мне, кто ты.
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Привратник Дромьо: стерегу ворота.
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Что? Дромио? Превратный ты нахал:
Ты имя, должность у меня украл!
Но, будь ты мною, ведьминская сила
Тебя в осла бы точно превратила.
ЩУКА
Кто там разбунтовался у ворот?
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Хозяин дома, Щука!
ЩУКА
Пусть идёт
Подальше: припозднился он к обеду.
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Тебя я отутюжу, привереду!
ЩУКА
Кого? Меня? А это почему ж?
Подружку заведи — её утюжь.
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Ты Щука? Ну, ущучила его ты!
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Любезная, ты отворишь ворота?
ЩУКА
Ты задавал уже такой вопрос.
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Не отворит — сказала же.
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
А ну-ка
Открой, пока ворота не разнёс!
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Слыхала: отворяй сейчас же, с-с-с… Щука!
ЩУКА
Да, Щука я. А ты-то кто такой?
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Хозяин, вы в ворота эти, что ли,
Дубасьте посильней!
ЩУКА
Пустой башкой.
Вы оба не почувствуете боли.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Ворвёмся — ты от боли заревёшь.
ЩУКА
А то на вас не сыщутся колодки!
АДРИАНА
Что здесь за колоченье и галдёж?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Ну и порядок в этом околотке!
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
А, вот жена! Скорее нам открой!
АДРИАНА
Что за жена? Взбесился, марамой?
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Ужо тебе припомню марамоя!
АНДЖЕЛО
Гостеприимство странное такое…
БАЛТАЗАР
Что лучше — уваженье иль еда,
Мы спорили, когда пришли сюда.
Ни с чем мы уберёмся восвояси.
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Здесь уважаемые господа.
А промеж вас такое несогласье.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Пред нами как воздушная стена.
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Смотрите, как бы вас не просквозило.
Горячая еда припасена
Здесь не про нас. Вот дьявольская сила!
Тут всякий станет бешеным козлом.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Эй, кто-нибудь! Скорей подайте лом!
И я преграду хлипкую низрину.
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
А ты рога употреби, козлина!
Ты их не обломаешь — я собью.
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Сперва побереги башку свою.
Ты пыжишься, чтоб выглядеть сурово,
Хотя на ветер брошенное слово
Не заменяет крепкого дубья.
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Дубьё, ты слов не стоишь, и твоя
Ко всем чертям лежит стезя прямая.
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Зачем туда? А я вот выбираю
Обратную дорогу: в этот дом.
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Ты раздобудь нам, чтоб сюда пробиться,
Без жабер рыбу и без перьев птицу.
[Пояснение. В оригинале весьма искусственная игра слов: у птиц нет перьев, а у рыб — плавников (fowls have no feathers and fish have no fin), а дальше — двусмысленность crow — лом и ворона. A crow without feather: ворона без перьев — это лом. У меня иная игра: «птица» без перьев — морской петух, а «рыба» без жабер — кит. — А. Ф.]
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Я всё тут разнесу! Подайте лом!
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Хотя вам не доставлю, право слово,
Я ни кита, ни петуха морского,
Но, думаю, затея неплоха —
Тебя мне ощипать, как петуха.
[Пояснение. Глумливая отсылка к Платону и Диогену. — А. Ф.]
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Да прекратите это словоблудье!
Мне лом обычный принесите, люди!
БАЛТАЗАР
Терпение! Зачем так бушевать?
Себя вы убиваете прилюдно,
Компрометируя свою жену.
Как будто весь Эфес её не знает
И вы открыли что-то лишь сейчас!
Когда вам столько лет уже известен
Её невозмутимый, скромный нрав,
Должна иметься веская причина
Тому, что так она себя ведёт,
И вам жена, конечно, всё откроет,
И вас, бесспорно, удовлетворит.
Теперь уместней нам ретироваться.
Пойдёмте же в харчевню — хоть бы в «Тигр»,
Там замечательные разносолы.
А вечером воротитесь без нас
И выясните конфиденциально,
Чем вызван этот странный инцидент.
Скандалом на обед вы не пробьётесь,
Зато дадите пищу клевете.
Злословие загонит вас в могилу
И памятник над нею водрузит.
Когда придёт злоречье — для него-то
Немедля распахнутся все ворота.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Да, да, вы правы, лучше нам уйти.
И даже я прикинусь безмятежным,
Хотя не до веселья мне теперь.
Известна мне приятная особа,
Способная беседу поддержать,
Неглупая, стервозная немного,
Но преочаровательная всё ж.
К той девке мы завалимся обедать.
Меня супруга ревновала к ней,
Хотя и безо всяких оснований.
Вы загляните, Анджело, домой,
Возьмите цепь — она уже готова,
И вместе мы отправимся потом
В «Ежовник» — дом прелестной той персоны.
Я ей цепочку эту подарю —
Назло своей взбесившейся супруге.
Вот так-то: раз я не желанен тут —
Под кровлею другой найду приют.
АНДЖЕЛО
Я с этой цепью через час прибуду.
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
Эх, заплачу я за свою причуду…
Уходят.

Сцена 2.
Дом АНТИФОЛА ЭФЕССКОГО.
Входят
ЛЮЦИАНА и АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ.
ЛЮЦИАНА
О, как же, Антифол, вы не чисты
И в мужественности своей не стойки!
Ведь это — как до срока рвать цветы
Иль зданье разрушать во время стройки.
Пускай соединились вы с сестрой
Отнюдь не по любви, но по расчёту,
Нельзя ж неблагодарностью такой
Вам отвечать на все её щедроты!
Зачем должна тревожится она,
Что в вашем взоре царствует другая?
Когда любовь слепой наречена,
Пускай сестра живёт, не прозревая.
И неужель задача так тяжка
Вам овладеть собой, дабы случайно
Движеньем глаза или языка
Не обнажить своей позорной тайны?
О кражах даже самый глупый тать
Не вопиет. Свои дурные связи
Вам напоказ не должно выставлять,
Но следует хранить благообразье.
Вам мало просто изменять жене —
У вас на лбу написана измена,
И тем вы согрешаете вдвойне,
Гордясь своим развратом откровенно.
Мы, женщины, увлечены мечтой.
По вашей мы вращаемся орбите.
Жене оставьте хоть рукав пустой,
Когда другой вы руку подарите.
Да будет ложь во благо, милый брат,
Сейчас к сестре вам возвратиться надо.
Её неправды умиротворят,
Когда она обманываться рада.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Прекрасная! Других твоих имён
И как моё прозрела ты, не знаю.
Но я тобой, как чудом, изумлён.
В тебе воплощена краса земная.
Наставь меня. По мненью твоему,
Я перешёл дозволенного грани,
Но собственным рассудком не пойму
Престранное твоё иносказанье.
Я прежде мнил, что в чистоте живу,
Не изменяю никому нимало,
Однако ты, подобно божеству,
Мои воззренья в клочья разметала.
Меня пересоздай, переустрой,
Но говорю, пока в своём уме я:
С твоей слезоточивою сестрой
Я соприкосновенья не имею.
Я в этом море слёз не потону,
Меня туда тебе не дам завлечь я.
Сирена, золотых волос волну
Лей на свои серебряные плечи.
Меня своею песней улови.
Прильну к тебе, мечтая беспрестанно,
И утону я, если свет любви
Погаснуть может в бездне океана.
ЛЮЦИАНА
Вы в сон погружены при свете дня?
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Скорей меня женили без меня.
[Пояснение. В оригинале игра слов: Not mad, but mated (Не сумасшедший, а женатый). — А. Ф.]
ЛЮЦИАНА
Я вижу: вы ослеплены пороком.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Светило! В ослеплении жестоком
Я от тебя.
ЛЮЦИАНА
Тогда к жене своей
Ты возвратись глазами — и прозрей.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Не надо называть её моею.
К её сестре я страстью пламенею.
ЛЮЦИАНА
О той сестре и помышлять не смей!
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Ну, а с сестрой твоею как во тьме я.
Лишь ты сияние моих очей.
В тебе всё дивной прелестью лучится.
Ты лучшая души моей частица.
Насущный хлеб, отрада из отрад.
Ты мой Эдем, ты неба вертоград.
ЛЮЦИАНА
Я званий этих принимать не стану.
Так называть должны вы Адриану.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Так стань же Адрианою второй
Или своею собственной сестрой.
Люблю тебя — да будем мы едины.
Свободны оба мы, и нет причины,
Чтоб от тебя я получил отказ.
ЛЮЦИАНА
В таких делах не стоит торопиться.
Спрошу я разрешенья у сестрицы.
За этим и отправлюсь к ней как раз.
ЛЮЦИАНА уходит.
Вбегает ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Ба! Дромио! Какие собаки за тобой гонятся?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Нежели вы ещё узнаёте меня? Я ли всё ещё Дромио, ваш человек?
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Да, ты — это ты: Дромио, мой человек.
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
А вот и нет! Я не ваш, а бабский, и не человек даже, но осел.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Какой ещё бабский осёл?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Меня домогается какая-то бабища. Говорит, что имеет меня, и хочет на мне ездить.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
В каком смысле ездить?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Боюсь, что в самом скотском. Как вы, например, ездите на кобыле. А эта кобыла хочет ездить на мне.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Что же она такое?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Это кусок! Про таких говорят: моё почтение. Боюсь, меня ждёт худая жизнь после обильной свадьбы.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
В каком смысле обильной?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Эта бабелина — кухарка — обильна телесами. Её лярдом можно наполнить ночник, но, увидев её прелести при полном свете, непременно сбежишь. Её роба так пропиталась смальцем, что смогла бы гореть всю долгую польскую зиму напролёт. В аду эта чёртова стряпуха будет пылать сильнее, чем весь мир, — и дольше хоть на неделю.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
А каков у неё цвет лица?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
От копоти чёрный, как вакса. А в её поту мужик утопнет.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Этому горю можно помочь водой.
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Не поможет и Ноев потоп.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Как же её зовут?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Нель. Короткое имя не под стать её размерам.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Её широта необъёмна?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Широта? Широты! И долготы. Это же глобус во плоти. По нему можно изучать еоргафию.
[Пояснение. Словечко из «Недоросля». — А. Ф.]
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
В какой же части тела расположена Ирландия?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
В задней, судя по зыбунам.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
А Шотландия?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
В пустынных ладонях.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
А где же Франция?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
На лбу, враждебном собственным волосам.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Забавно. А где же Англия?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Не знаю. Я искал меловых утёсов, но белизны там не наблюдается. Может, на подбородке — судя по соляному выпоту.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Так, а Испания?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Нечто испанское чувствуется в жару её пасти.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
А где Америка и обе Индии?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Это на носу, который усыпан самоцветами. Здесь важна близость к Испании, алчущей колониальных каменьев.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Где же Бельгия и Нидерланды?
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
В такие низменные места я не заглядывал. И вот эта чумичка, эта кикимора заявила, что имеет на меня права! Она называла меня Дромио, своим женихом, и перечислила все мои телесные особенности — родинки и бородавки. Я сбежал от этой ведьмы.
В вере крепок, я не сдрейфил сатанинской пользы для,
А не то крутил бы вертел, превратившись в кобеля.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Беги сейчас же в бухту и узнай,
Какой сегодня ветер. Если только
От берега — и всё равно куда, —
То вечером мы отплывём отсюда.
Когда найдёшь ты в гавани баркас,
За мной ступай на рыночную площадь.
Все знают нас, никто нам не знаком.
Пора проститься с этим городком.
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
И я бежать готов: ведь не годится
Попасть мне в лапы этой ведмеди́цы.
[Пояснение. Ведмедица — игра слов, отсутствующая у Шекспира: искаженное слово медведица и ведьма. — А. Ф.]
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ убегает.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Я так же убегаю от своей.
Да, ведьмам в этом городе раздолье!
Ужасная особа… Но сестра!
В ней столько грации, очарованья,
Что я готов пойти себе во вред.
Однако ради своего спасенья
Не буду больше я внимать сирене.
Входит АНДЖЕЛО.
АНДЖЕЛО
Достопочтенный Антифол…
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
И он
Зовёт меня по имени.
АНДЖЕЛО
А как же?
Я дома всю работу завершил,
И можем отправляться мы в «Ежовник».
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
В какой ещё ежовник? И зачем?
АНДЖЕЛО
Зачем хотите. В том вольны вы сами.
Я сделал дело: цепь я вам сковал.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Когда я волен, цепь-то мне на что же?
АНДЖЕЛО
По вашему желанью.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Моему?
Ни разу я желания такого
Не выразил!
АНДЖЕЛО
Не раз, а двадцать раз.
Извольте получить. И наконец-то
Вы можете обрадовать жену.
А завтра к вам зайду я за деньгами.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Зачем же завтра? Лучше уж сейчас
Я расплачусь, чтоб вы не потеряли
Ни цепи, ни оплаты.
АНДЖЕЛО
Антифол,
Я вижу, вы забавник. До свиданья.
АНДЖЕЛО уходит.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Нет, это всё за гранью пониманья!
Найдётся ли на свете дуралей,
Что отказался б от таких цепей?
Купаются здесь люди в изобилье:
Где видано, чтоб золото дарили
На стогнах прямо? Подожду слугу.
Корабль найдётся — тотчас же сбегу.
Уходит.
30.09.2025

Вильям Шекспир. Комедия ошибок. Акт 2

Вильям Шекспир. Комедия ошибок. Акт 1

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
СОЛИН — герцог Эфесский
ЭГЕОН — сиракузский купец
АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
БАЛТАЗАР — купец
АНДЖЕЛО — ювелир
ПЕРВЫЙ КУПЕЦ — друг АНТИФОЛА СИРАКУЗСКОГО
ВТОРОЙ КУПЕЦ — кредитор АНДЖЕЛО
ПИНЧ (ЖИМ) — школьный учитель
ЭМИЛИЯ — жена ЭГЕОНА, аббатиса монастыря в Эфесе
АДРИАНА — жена АНТИФОЛА ЭФЕССКОГО
ЛЮЦИАНА — её сестра.
ЛЮС (ЩУКА) — служанка АДРИАНЫ
КУРТИЗАНКА
ТЮРЕМЩИК
ПРИСТАВЫ
СВИТА
СЛУГА
Место действия — Эфес

АКТ 1
Сцена 1.
Эфес. Дворец ГЕРЦОГА
Входят
ГЕРЦОГ, ЭГЕОН, ТЮРЕМЩИК, ПРИСТАВЫ и СВИТА.
ЭГЕОН
Солин, моё крушенье доверши,
Дай мне освобождение души.
ГЕРЦОГ
Не обессудь, торговец сиракузский.
Я должен правосудие вершить.
Мои решенья не лицеприятны.
Меж нашими державами вражду
Разжёг не я, а сиракузский герцог,
Жестокий чей указ обрёк на смерть
Гостей эфесских, честных и степенных,
[Пояснение. Гости — не знаю, понятно ли, что речь идёт о купцах. Но я хотел подчеркнуть, что сиракузский герцог попрал ещё и закон гостеприимства .— А. Ф.]
Нововведеньем пойманных врасплох.
Им недостало золота на выкуп,
И кровью их заставили скрепить
Постановленье сиракузской власти.
Не ждите попустительства от нас.
В начале этого междоусобья
Решенье вынес наш ареопаг
Прервать торговлю с вашим государством.
Запрещено эфесцам с той поры
Возить товар на сиракузский рынок.
И, соответственно, когда купец
Из Сиракуз появится в Эфесе,
Его казнят и конфискуют груз.
Конечно, может тысячею марок
Он выкупиться, но твоё добро
От силы сотню марок принесло бы.
И, следовательно, тебя казнят.
ЭГЕОН
Казните же — умру я без укора:
Мои невзгоды прекратятся скоро.
ГЕРЦОГ
Но, сиракузец, кратко расскажи,
Зачем покинул ты края родные
И как тебя забросило в Эфес.
ЭГЕОН
Не мог бы ты придумать истязанья
Страшней. Однако с духом соберусь
И расскажу. Пускай узнают люди,
Что преступлений я не совершал,
Но погибаю жертвою стихии.
Рождён я в Сиракузах. Там возрос
И на прекрасной женщине женился,
И долго были счастливы мы с ней.
Дела я вёл успешно в Эпидамне
И богател. Но грянула беда:
Поверенный мой в одночасье умер.
Жену оставив дома, я отплыл
Спасать товар, лишённый попеченья.
Жена, разлуки не перенеся,
Ослабленная сладостным страданьем,
Назначенным всем женщинам судьбой,
Спустя полгода прибыла туда же
И после в Эпидамне родила
Двух близнецов, двух мальчиков здоровых.
И надо было ж так произойти,
Что в тот же час у той же повитухи
Беднячка принесла двух сыновей,
Таких же близнецов необычайных.
Младенцев я извлёк из нищеты,
Купив их у родителей с расчётом,
Что воспитаю как хороших слуг
Для собственных детей. Жена, тоскуя
По родине, со временем меня
Склонила к возвращенью в Сиракузы.
Увы, я согласился так легко!
Но не успели мы проплыть и мили,
Взмутилось море, смертью нам грозя.
Померкло солнце — и надежда с нею.
Отнюдь я не боялся умереть,
Но вопль жены, весь ужас сознававшей,
И плач не сознававших ничего,
Но паникой испуганных малюток
Велели мне отчаянно искать,
Конечно, не спасения от смерти —
Её отсрочки. Не было почти
Надежды на успех: команда судна
Сбежала в шлюпках, предоставив нам
Идти на дно. Меньшого из младенцев,
Связав с одним из купленных детей,
Жена к запасной мачте привязала,
Я то же сделал с парою другой
С обратной стороны. Мы ухватились
С женой за эту мачту с двух сторон.
Несло нас море в сторону Коринфа.
Тут марево рассеялось, и мы
Два корабля увидели: коринфский
И эпидаврский. Прежде чем они
Подплыли к нам… Об остальном известно
Тебе и так. Позволь не продолжать.
Уж так мучительны воспоминанья!
ГЕРЦОГ
Нет, продолжай, старик. Пусть нам нельзя
Помиловать тебя, но мы, возможно,
Хотя бы посочувствуем тебе.
ЭГЕОН
Но что же боги нас не пожалели?
Тогда бы мог я их благодарить.
Судам десяток лиг пройти осталось,
Но мачта раскололась пополам,
Ударившись о риф. И нас объяли
Надежда и отчаянье. Жене,
Хотя от горя было и тяжеле,
Обломок выпал лёгкий, и его
Течением влекло гораздо шибче.
Я видел, как спасли их, всех троих,
Рыбопромышленники из Коринфа.
Я думаю, по крайней мере, так.
Тут нас подобрала другая шхуна.
Меня отлично знали моряки
И нам приём душевный оказали.
Они догнать коринфян не смогли.
Так я с женой и сыном разлучился.
А моряки отправились домой.
Теперь ты знаешь все мои несчастья.
Быть может, я и дожил до сих пор,
Чтобы поведать о своих невзгодах.
ГЕРЦОГ
Но ты не всё ведь рассказал, старик.
Я требую: откройся без изъятья
Во имя тех, которых любишь ты.
ЭГЕОН
Мой сын, который был мне всех дороже,
Меня покинул в восемнадцать лет,
Дабы найти потерянного брата,
С собою взявши юного слугу,
Который брата ведь лишился также.
Пять лет уже с тех пор я одинок.
Я Грецию и Азию обрыскал.
Теперь вот занесло меня в Эфес.
Нет, здесь я никого найти не чаю,
Но надо всё проверить самому.
Итак, я жизнь свою раскрыл до точки.
А точку в ней теперь поставишь ты.
Пусть я умру, но дети будут живы.
ГЕРЦОГ
Ты нахлебался горя, Эгеон.
Не я, а наш закон тебе враждебен.
Когда бы не препятствовали мне
Корона, долг, присяга, то пошла бы
Душа моя в защитники твои.
Ты осуждён, но без ущерба долгу
Тебе отсрочку на день я даю.
К своим знакомым обратись в Эфесе
И сумму надлежащую займи.
Тогда себя спасёшь. А ты, тюремщик,
Следи за ним.
ТЮРЕМЩИК
Так точно, государь.
ЭГЕОН
Не спас меня ты милостью своею.
Я всё равно надежды не имею.
Уходят.

Сцена 2.
Торжище.
Входят
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ, ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ и ПЕРВЫЙ КУПЕЦ.
ПЕРВЫЙ КУПЕЦ
Запомните, что вы из Эпидамна,
Иначе потеряете товар.
Сегодня взят торговец сиракузский.
На выкуп денег не имеет он,
И оттого казнён быть должен раньше,
Чем солнце утомлённое зайдёт.
Я деньги ваши сохранил — возьмите.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Эй, Дромио! В гостиницу «Кентавр»
Стащи мешок. Меня там дожидайся.
А я пока по городу пройдусь.
На зданья посмотрю, сведу знакомства,
Потом в «Кентавр» отправлюсь отдыхать.
Исчезни!
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ
Вот поймать бы вас на слове
И впрямь исчезнуть с ношею такой.
ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ уходит.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Каков мошенник! Но честнейший малый
И остроумный. Шуткой он всегда
Меня от мерехлюндии спасает.
Хотите прогуляться вы со мной
И отобедать?
ПЕРВЫЙ КУПЕЦ
Зван я, извините,
Товарищами по большим делам.
[Пояснение. Товарищ — буквально: друг по обмену товарами, купец. — А. Ф.]
Но в пять мы с вами встретимся на рынке,
И я к услугам вашим. Но сейчас
Я должен удалиться.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
До свиданья.
Отправлюсь в одиночестве гулять.
ПЕРВЫЙ КУПЕЦ
Приятных вам желаю впечатлений.
ПЕРВЫЙ КУПЕЦ уходит.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Приятности, боюсь, я не найду:
Ведь я подобен капле в океане,
Другую каплю ищущей. Но сам
В исканиях бесплодных я теряюсь.
Я матери и брата не нашёл,
При этом самого себя утратив.
Входит ДРОМИО ЭФЕССКИЙ.
Но — как сказать… Идёт мой альманах.
Вот календарь моей короткой жизни.
Зачем так скоро возвратился ты?
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Так скоро? Вы сказать хотели: поздно?
Уже успел обуглиться каплун,
А с вертела свалился поросёнок.
Двенадцать раз ударили часы,
Ещё удар добавила хозяйка —
По мне: так распалилась оттого,
Что кушанья простыли совершенно.
А приключилось это потому,
Что вы не возвращаетесь, поскольку
Не голодны по той причине, что
Уже нажраться где-нибудь успели
(Моя хозяйка выразилась так).
[Пояснение. Добавление переводчика. Шутка. — А. Ф.]
В итоге мы за вас несём утраты,
Хоть сами-то ни в чём не виноваты.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Ты словоизлиянье прекрати
И отвечай: куда девал ты деньги?
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Шесть пенсов? Я их шорнику отдал
За сбрую для хозяйки… для кобылы
Хозяйки… ну, для лошади её.
Про деньги те у шорника спросите,
А у меня давно уже их нет.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Ты не хохми! Где марки ты оставил,
Когда мы здесь не знаем никого?
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Нет, это вы хохмите неуместно:
Уж лучше зубоскалить за столом.
Я от хозяйки послан к вам меркурьем.
Когда вернусь один, меркую так,
[Пояснение. В оригинале обыгрывается двусмысленность слова post: почта и столб для отметин. — А. Ф.]
Что ваши все долги на мне отметят.
Скажите: неужели ваш живот
Вас без меня к обеду не влечёт?
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Нет, Дромио ответь без прибауток:
Где золото, что я тебе вручил?
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Вы мне вручили золото? Окститесь!
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Я говорю тебе: заткнись, дурак!
Ответь, как ты исполнил приказанье.
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Так не исполнил я его пока!
Мне к «Фениксу» велели вас доставить —
Иль, по-простому говоря, домой.
Хозяйка и свояченица ваша
От ожиданий прямо извелись.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Серьёзно говорю: кончай веселье!
Где марки, отвечай — иль потушу
Физиономии твоей сиянье.
Я тыщу марок сам тебе вручил.
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
О, да, меня вы отмаркировали
[Пояснение. Игра слов: marks — марки и отметины. — А. Ф.]
Собственноручно. Только почему
Их тыща? Нет, не получал я тыщи
И вкупе с тем, что щедрою рукой
Мне выдала сейчас моя хозяйка.
Хоть если б я отвесил столько вам,
То не сочли бы вы, что это мало.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Какая там хозяйка, идиот?
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Так ваша распрекрасная супруга
И «Феникса» хозяйка. Вы её
Голодной держите. Она тоскует,
А вы ушли и где-то нажрались,
Как говорит она, хотя могли бы
Вы и домой явиться на обед.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Да ты же издеваешься, подонок!
Ну, я тебя и выдеру сейчас!
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ
Что? Драть меня? Ручонки уберите,
А то ведь я и ноги применю!
ДРОМИО ЭФЕССКИЙ удирает.
АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ
Ну, точно: дурака обворовали!
Про этот город говорили мне,
Что он кишит мошенниками. Всюду
Здесь маги, затмевающие ум,
И ведьмы, безобразящие тело
И губящие души дураков,
Разнообразнейшие шарлатаны
И всяческих пороков мастера.
Нет, нечего по городу мне шляться.
Да и задерживаться здесь не след.
Уеду я. Но выясню сначала,
Что ахинея эта означала.
Иду в «Кентавр». Но чую: денег нет.
Уходит.

Гийом Аполлинер. Мост Мирабо

Под мостом Мирабо стремится река.

И любовь за ней.

Да, я помню: так и идут века —

То жизнь безотрадна, а то легка.

Полночь бьёт. И текут

Мои дни. Я всё ещё тут.

Так давай же встанем к лицу лицом,

Пальцы сомкнём плотней.

Будут наши руки живым мостом,

И на воду взгляды мы наведём.

Полночь бьёт. И текут

Мои дни. Я всё ещё тут.

И любовь будет Сеной унесена.

Жизнь несётся Сеной.

Изойдёт она, за волной волна,

Лишь надежда будет всегда сильна.

Полночь бьёт. И текут

Мои дни. Я всё ещё тут.

Исчезают годы и дни вдали.

Все они мгновенны.

Умирают все любови земли.

Под мостом Мирабо не иссякнет Сена.

Полночь бьёт. И текут

Мои дни. Я всё ещё тут.

01.07.2025

Републикация

Guillaume Apollinaire

Le Pont Mirabeau

Sous le pont Mirabeau coule la Seine
Et nos amours
Faut-il qu’il m’en souvienne
La joie venait toujours après la peine

Vienne la nuit sonne l’heure
Les jours s’en vont je demeure

Les mains dans les mains restons face à face
Tandis que sous
Le pont de nos bras passe
Des éternels regards l’onde si lasse

Vienne la nuit sonne l’heure
Les jours s’en vont je demeure

L’amour s’en va comme cette eau courante
L’amour s’en va
Comme la vie est lente
Et comme l’Espérance est violente

Vienne la nuit sonne l’heure
Les jours s’en vont je demeure

Passent les jours et passent les semaines
Ni temps passé
Ni les amours reviennent
Sous le pont Mirabeau coule la Seine

Vienne la nuit sonne l’heure
Les jours s’en vont je demeure

Владимир Жилка. Остов

Остов

Окрест широкий ров, поросший муравой.

И замка древлего вздымаются руины.

Здесь жил богатый князь династии старинной.

О нём весь мир гремел почестною молвой.

Меж ка́мней прах веков кружит под ветра вой.

Развалины хором — подобье домовины.

Округе по ночам ужасен плач совиный.

В укрывища, во тьму летит кожанов рой.

И, словно лунь, седой старик, сказитель чуткий,

То жуткие свои заводит перегудки,

То нижет, как росу, поверий чудеса.

Но слухи, по тропе снуя, поют другое:

Что смешана с землёй под каменной стеною

Загубленной княжны нездешняя краса.

22.05.2025

Републикация

Уладзiмiр Жылка (1900 – 1933)

Замчышча

Наўкола роў травой паросшы і шырокі,

За ім астача сьцен зруйнованых замковых…

Тут князь калісьці жыў багаты, ганаровы,

І слава-чутка йшла аб ім у сьвет далёкі.

Цяпер-жа сумна мур глядзіцца адзінокі,

Ў праходах вецер рве, зьдзьмухае пыл вяковы,

Ўначы стагнаньнямі і плачам страшаць совы,

І кажаны лятуць на дзень ў сплясьнелы лёхі.

А ў вёсцы блізкай дзед старэнькі бае, сівы,

Пра страхі розныя, што там таяцца, й дзівы

Начніц, што пацеркі нанізваюць з расы,

І па шляху снуюць і сеюць сьпеў жуды,

Ды аб княжне — дзіўной, нябачанай красы,

Ў замковай вежы век згубіўшай малады.

1921

Рубен Дарио. Аргентина

Аргентина! Аргентина!

Грандиозна! Первозданна!

Золотая каватина

В гордом рёве олифана!

Переливы ветра слушай.

Трепетаньям бирюзовым

Откликайся, смертный! Душу

Распахни священным зовам!

25.06.2025

Републикация

Rubén Darío

¡Argentina! ¡Argentina!

¡Argentina! El sonoro

viento arrebata la gran voz de oro.

Ase la fuerte diestra la bocina,

y el pulmón fuerte, bajo los cristales

del azul, que han vibrado,

lanza el grito: Oíd, mortales,

oíd el grito sagrado.

Фердинанд Фрейлиграт. Грёзы любви

Грёзы любви

На мотив Ф. Листа

Люби, люби! До самой смертной грани

Любовь продлить сумей.

Люби, люби! Придёт черёд рыданий

По умершей по ней.

Люби светло, люби, себя сжигая.

Неси свои огни.

Твоей душе откроется другая.

Она тебе сродни.

Своих щедрот под спудом не храни ты,

Ей счастья дай стократ.

Дари, дари душе, тебе открытой,

Добро, чем ты богат.

Язык твой враг. Да сгинет речь гнилая!

Будь на устах узда.

Хоть говорим мы, не злоумышляя,

Не избежим суда.

Люби, люби! Служи любви единой.

Хранить её умей.

Люби, люби в преддверии годины

Тебе грустить по ней.

Ты у могилы преклонишь колена,

Глаз заслезится твой,

Хоть не увидит он и тени тлена

Под наливной травой.

Любви, любви, воззрев в её высоты,

Скажи: моя звезда!

Пусть я впадал в безумие без счета,

Но в злобу никогда.

Любовь в её неизъяснимой дали,

Безмолвна и глуха.

Устам её, что так легко прощали,

Не снять с тебя греха.

Люби, люби и делайся честнее.

Ты горя через край

Принёс любви. Давно прощённый ею,

Себя ты не прощай.

Люби, люби, покуда жизнь продлится,

Исполнена тепла.

Люби, люби, пока ещё гробница

Любви не отняла.

Hermann Ferdinand Freiligrath

O lieb’, solang du lieben kannst!
O lieb’, solang du lieben magst!
Die Stunde kommt, die Stunde kommt,
Wo du an Gräbern stehst und klagst!

Und sorge, daß dein Herze glüht
Und Liebe hegt und Liebe trägt,
Solang ihm noch ein ander Herz
In Liebe warm entgegenschlägt!

Und wer dir seine Brust erschließt,
O tu ihm, was du kannst, zulieb’!
Und mach’ ihm jede Stunde froh,
Und mach ihm keine Stunde trüb!

Und hüte deine Zunge wohl,
Bald ist ein böses Wort gesagt!
O Gott, es war nicht bös gemeint, —
Der andre aber geht und klagt.

O lieb’, solang du lieben kannst!
O lieb’, solang du lieben magst!
Die Stunde kommt, die Stunde kommt,
Wo du an Gräbern stehst und klagst!

Dann kniest du nieder an der Gruft
Und birgst die Augen, trüb und naß,
— Sie sehn den andern nimmermehr —
Ins lange, feuchte Kirchhofsgras.

Und sprichst: O schau’ auf mich herab,
Der hier an deinem Grabe weint!
Vergib, daß ich gekränkt dich hab’!
O Gott, es war nicht bös gemeint!

Er aber sieht und hört dich nicht,
Kommt nicht, daß du ihn froh umfängst;
Der Mund, der oft dich küßte, spricht
Nie wieder: Ich vergab dir längst!

Er tat’s, vergab dir lange schon,
Doch manche heiße Träne fiel
Um dich und um dein herbes Wort —
Doch still — er ruht, er ist am Ziel!

O lieb’, solang du lieben kannst!
O lieb’, solang du lieben magst!
Die Stunde kommt, die Stunde kommt,
Wo du an Gräbern stehst und klagst!

Из Дневника

2020

Двенадцатая ночь

25 августа

С концепцией пока не определился, хотя сделал первую сцену.

Ее смысл, конечно, в том, что герои живут выдуманными страстями. Разумеется, я над этим иронизирую и даю понять, что Орсино и Оливия не выдержат своих обетов. Это всё на поверхности.

Жажда подвижничества — попытка заполнить пустоту.

Жажда любви, а любить в общем всё равно кого: Орсино — Оливию или Виолу, Оливии — Виолу (Цезарио) или Себастьяна. Влюбляются в образ.

Влюбленные деспотичны: вынуждают других жить их выдуманными страстями. Впрочем, Орсино — деспот разве что только в этом.

Во второй сцене рассказ Капитана о Себастьяне: его борьба за жизнь — своего рода познание:

Courage and hope both teaching him the practice.

И дальше: acquaintance with the waves. Он не просто боролся с волнами, а знакомился с ними, познавал их.

Это крупица смысла, которую я добыл сегодня.

Я работаю медленно, бываю рад, когда делаю за день несколько строк, зато добираюсь до каких-то важных оттенков.

26 августа

Я перевел bind himself to a strong mast: привязался к мачте, т. е. и привязал себя, и сдружился с мачтой.

А acquaintance перевел так, что Себастьян спознавался с волнами, т. е. знакомился, заводил дружбу.

Аналогичные переводы были: дружил с волнами, ладил с волнами.

Себастьян, спасая жизнь, как бы пытается примирить раздоры стихии. Он будто излучает дружелюбие и мир.

Потом это даст верное понимание эпизода, когда он отделает сэра Эндрю и сэра Тоби.

Но в слове «спознавался» еще оттенок значения: познавал.

Спасение Себастьяна дается через призму образов познания и умиротворения.

29 августа

Но я в свои переводы часто ввожу этот мотив, п. ч. мы с конца 80-х гг. переживаем разгул ресентимента, беснование реваншистских страстей (…)

14 сентября

Эгоизм и деспотизм аристократов, живущих выдуманными страстями, противоположно направленными. Орсино погружен в свою фантастическую страсть, Оливия — в столь же фантастическую аскезу. Они жаждут сильных чувств, которых не испытывают, внушают их себе и заставляют окружающих эти чувства разделять с ними.

Этот деспотизм, поначалу невинный, перерастает в нешуточную агрессию, когда Орсино готов убить Виолу-Цезарио за предательство.

Суть ответа Оливии на реплику Мальволио о шутах: не следует преувеличивать опасность смеха для власти. Ее (опасность) преувеличивает Мальволио.

21 сентября

Фесте — мрачный шут, а в первом акте он вообще не остроумен. Оливия даёт ему некоторый импульс. («Ваш смокинг публике надоел»)

24 сентября

Разумеется, Фесте — это иссякшая энергия Ренессанса.

Вообще надо помнить, что эта якобы очень веселая пьеса писалась в чудовищно страшное и варварское время.

4 октября

Орсино — пародия на рыцаря по контрасту с рыцарями-дегенератами сэром Тоби и сэром Эндрю.

Орсино притязает на воскрешение высокого духа рыцарства. Однако это не Дон-Кихот, он не защищает слабых и несчастных, а предпочитает предаваться экзальтированной игре в любовь.

11 октября

Начал третий акт.

В репликах разных персонажей упоминаются разные жестокие казни и развлечения. Что-то есть у Шекспира, что-то я добавляю или заостряю.

Жестокая и дикая эпоха, не обошедшая и «идиллическую» Иллирию.

Диалог Фесте и Виолы — подарок для филолога.

«Слова стали преступны после того, как были обесчещены лишением свободы»

К сцене 5 второго акта

Розыгрыш отнюдь не милый и забавный, а подлый и жестокий.

Мальволио вполне справедливо презирает эту «раблезианствующую» банду дегенератов.

Фабиан мстит Мальволио за то, что тот донес на него Оливии за участие в медвежьей травле. И Мальволио самому устраивают травлю, причем на уничтожение.

Прелестная фразочка идиота рыцаря сэра Эндрю: «А ради чего еще жить?»

Интересно играет Табаков. Интриганы хотели пробудить (разоблачить) в М.<альволио> худшие черты, а он неожиданно показал себя живым человеком. Он скорее обаятелен.

У меня в сцене чтения письма он сбрасывает пуританские ризы и впадает в язычество (он воссылает хвалы Юпитеру). Я всего лишь в начале заменил «Фортуну» — «Провидением». Легкий штрих, которого, конечно, никто не заметит.

Один из вариантов реплики сэра Тоби: Мальволио превращают в клоуна — сначала рыжего, потом белого.

12 октября

Впечатление такое, будто Шекспир чувствовал, что Мальволио недостаточно плох. Поэтому в финале он как-то неловко и не слишком мотивированно делает его доносчиком на капитана, который спас Виолу и помогал ей. С какой стати М.<альволио> это делает и в чем состоит его донос (М.<альволио> разгадал тайну Виолы?), остается неизвестным.

Я думаю искусственность этого хода как раз говорит о том, что надо было ясно указать, что М.<альволио> — плохой. Потому что он доносчик.

13 октября

Фесте — не остроумный шут, об этом сказано прямо.

Зато он просто умен: поет печальные песни и высказывает мудрые сентенции в духе Бэкона и Гоббса.

Это линия его поведения в разговоре с Виолой в начале 3-его акта.

Ёрническая реплика сэра Тоби

Двенадцатая нощь —

И делай всё, что хошь, —

обыгрывание названия не только пьесы, но и девиза Телемской обители.

Шайка сэра Тоби — гротескная пародия на пантагрюэлистов.

16 октября

В принципе, незачем было бы грустить об излете Ренессанса. Наступали гораздо более разумные и гуманные времена.

<Закончил большую тетрадь 2017-2020 гг. и начал новую: «Для лабораторных работ вечного ученика высш. класса школы жизни»

Высшего класса — в смысле: класса творчества>

2020

Двенадцатая ночь

22 октября

Первая сцена третьего акта насквозь лингвистична, чему и следует уделить основное внимание.

Сначала тон задают Фесте и Виола своей игрой словами, и Фесте заявляет, что слова обесценились и потеряли смысл.

Тут же он как будто намекает (по крайней мере, это можно понять так), что догадывается, что «Цезарио» — не юноша.

И, возможно, понимая именно это, Виола произносит похвалу дуракам, проявляющим истинный ум.

Далее Виола и сэр Тоби обмениваются высокопарно-саркастическими репликами, маскирующими (или подчеркивающими) неприязнь.

При этом идиот сэр Эндрю не только принимает их за чистую монету, но и записывает некоторые вычурные выражения Виолы, чтобы ими воспользоваться — то есть подвергнуть их (еще большей) профанации.

Это всё подготовка главного — диалога Оливии и Виолы. Вот здесь и должна проявиться природа слов: лгут они или всё же что-то выражают.

Оливия начинает ложью: говорит, что желает слушать «Цезарио», хотя на самом деле намерена высказаться — и с полной откровенностью.

Задача Виолы в этом диалоге — оттолкнуть Оливию от себя, хотя бы ценой переключения на Орсино. Амбивалентность задачи определяет ее речевую стратегию.

23 октября

В любви дороже всего молчание (Б. Паскаль) — к образу Виолы.

Главный ключ к ее личности — слова Себастьяна, что даже враги признали бы душу Виолы прекрасной.

26 октября

Сила языка проявляется еще и в том, что он порою как бы говорит сам — за людей.

Нет, если погибать, то не от волка,

Но пасть поживой подлинного льва!

То есть Оливия как бы хочет сказать, что Цезарио — «лев» не настоящий. Это не мистика, а Фрейд.

3 ноября

Лингвистический смысл сцены безумия Мальволио: эвфуизм как форма сумасшествия.

4 ноября

Сцена ареста.

Антонио говорит так, что приставы понимают его превратно: «Я вытащил этого юношу из пасти смерти», т. е. он сейчас спас Виолу (Цезарио). Но они, видимо, хорошо знают сэра Эндрю и считают опасность, исходящую от него, преувеличенной. Но они люди порядочные и вообще нормальные. Поступок Антонио вызывает у них уважение и сострадание из-за малодушия «спасенного» отрока.

Потом они решают, что он заговаривается от душевного потрясения, когда он начинает обличать мнимого Себастьяна.

6 ноября

Психологические нюансы той же сцены. Виола говорит о Себастьяне:

Я копия его, сомненья нет:

Одно лицо, и так же я одет.

Эти слова обращены к ней самой и для чужих ушей не предназначены.

И всё-таки я, немного поколебавшись, оставил этот вариант.

Во-первых, Виола уже привыкла говорить о себе в мужском роде в присутствии посторонних. Рядом с ней банда сэра Тоби. Они ее не слышат, но какая-то частичка сознания контролирует ее речь.

Во-вторых, Виола здесь воспроизводит точку зрения Антонио, который, естественно, видит в ней юношу. Это моя дань увлечения «Поэтикой композиции» Б. Успенского.

13 ноября

Финал 4го акта. Оливия говорит властно, Себастьяну остается только повиноваться. Оливия всё решила и дает ему только видимость свободного выбора.

У меня даже был вариант его реплики

Пускай отец ведет нас за собой!

Я дам и соблюду обет любой.

И с т. зр. звукописи это лучше. Но я не захотел показывать его уже совершенно безвольным перед волей Оливии.

23 ноября

Несколько дней у меня в голове звучала мелодия М. Леграна «Мельницы моего сердца», и вчера я легко сымпровизировал песню:

Подрастал, дитя природы,

Я весёлым дурачком.

Мне казались в эти годы

Дождь и ветер нипочём.

А потом я жил играя,

Как шальная молодёжь,

И резвился, невзирая

Ни на ветер, ни на дождь.

Обзавёлся я женою,

Только счастья ни грош.

За домашнею стеною

Тот же ветер, тот же дождь.

Вот последняя страница.

Перетлеет жизни нить,

Будет ветер век кружиться,

Дождик вечно будет лить.

Но пока жива планета,

Вместе с ней живут миры —

Вековечные сюжеты

Нескончаемой игры.

До комедий вы охочи?

Значит, ныне вы и впредь

Все «Двенадцатые ночи»

Не устанете смотреть.

Получилась простая песня о том, как стихия жизни, энтропия поглощает человека. Но есть нечто выше энтропии, в том числе Шекспир.

Вот то, что останется после меня.

28 ноября

Подредактировал эту песню.

Второй куплет привел в большее соответствие с оригиналом: герой, повзрослев, был доверчив, столкнулся с подлостью, но еще не разочаровался.

«Нескончаемая игра» была до меня, заменил ее на «обновляемую», что точнее соответствует мысли: классический шекспировский сюжет всё время трактуют по-новому, и это всегда будет интересно.

Важные моменты в 5ом акте.

Виола держится спокойно, даже когда взбесившийся герцог изъявляет желание принести ее в жертву. Он пугает, а ей не страшно. Она уже поняла, что Орсино грозен только на словах.

Виола скорее забавляется происходящим, зная, как легко она может разрешить все недоразумения. Она даже знает, что брат жив.

Поэтому все свои реплики Виола произносит без удивления, возмущения и проч.

Она даже понимает, что брат обручился с Оливией — тем лучше, значит, он скоро появится.

Она просто ждет момента и с иронией наблюдает за любовными истериками герцога и графини. Впрочем, она их (Орсино и Оливию) понимает, поэтому ее ирония — мягкая и добродушная.

Кроме того, она еще и с любопытством изучает людские страсти в полном их осуществлении. Так что моя особая задача — показать это самое осуществление.

Орсино и Оливия демонстрируют не только безумие экзальтированных страстей, но и нюансы. Оливия проявляет благородство, милосердие, отчаянно борется за то, чтобы «Цезарио» преодолел трусость и остался человеком. Она явно довольна тем, что кто-то наказал этих «гоблинов» — сэра Тоби с сэром Эндрю. Она не гневается на Марию, хотя розыгрыш небезобиден и для нее самой. Она довольно тактично ведет себя с Мальволио.

Орсино искренне высказывает уважение к доблести Антонио, столь же искренне возмущается моральным падением «Цезарио», его беспринципностью — значит, для самого Орсино важны мораль и принципы.

То есть Виола не просто созерцает и изучает человеческие страсти, но и любуется ими. Здесь есть чем любоваться, эти люди красивы.

29 ноября

Мальволио показал себя феноменальным дураком, хотя он, наверное, не глуп. Однако в припадке самовлюбленности он начисто лишается разума. Нарциссизм — род безумия.

Оливия (у меня) объясняет его поведение и злобную непримиримость тем, что он задет за живое. В истории с письмом в нем проявляется живое начало, хотя и уродливое.

Я нашел, по-моему, эффектный финал, не противоречащий Шекспиру. У него Орсино называет Виолу (говорит, что будет называть в женском облике) своей mistress и fancy’s queen. Я перевел:

Царицей грёз, звездой мечты Орсино.

Он неисправим, ему необходим идеальный объект поклонения. Теперь это будет Виола.

30 ноября

Кстати, Орсино испытывает эмпатию к Мальволио, в котором он видит брата по несчастью. Мальволио тоже мечтал об Оливии и тоже потерпел поражение. Поэтому Орсино относится к нему терпимо и ведет себя тактично. Сам он легко простил обиду, п. ч. он великодушный человек и понимает, что слабые люди могут быть на это не способны. Он мог бы просто приказать Мальволио помириться со всеми, но предпочитает действовать убеждением на оскорбленного человека. Он понимает, что из-за Оливии можно впасть в безумие, хотя сильно облагораживает чувства Мальволио.

1 декабря

Мне очень по душе вариант Д. Самойлова: «Пусть кто-нибудь пойдет и с ним поладит».

Я думаю, что это педагогическая мера Орсино: дать Мальволио возможность совершить нечто доброе. Пусть сам помирится с обидчиками, пусть сам вернет свободу оклеветанному им капитану. Орсино не принуждает, а побуждает его к добру.

Вильям Шекспир. Венецианский купец. Акт 3

АКТ ТРЕТИЙ

Сцена 1.

Венеция. Улица.

Входят САЛАНИО И САЛАРИНО.

САЛАНИО

На бирже есть новости?

САЛАРИНО

Достоверных нет, только слухи: что богато гружённый корабль Антонио разбился в Дуврском проливе, на Гудвинской отмели. Говорят, что это гиблое место, где сложили останки многие суда, если верить мадам Молве, клянущейся в своей честности.

САЛАНИО

В данном случае лучше бы она была лживее тех баб, которые вызывают слёзы луком, уверяя соседей, что рыдают по третьем муже. Не говоря лишних слов, выражаясь лаконически, наш добрый Антонио, честный Антонио… какой ещё эпитет мог бы войти в союз с его именем…

САЛАРИНО

Короче!

САЛАНИО

Короче: Антонио лишился корабля.

САЛАРИНО

Пусть это будет большее из его лишений.

САЛАНИО

Спешу сказать: аминь, пока дьявол не скомкал мою молитву. Полюбуйтесь: вот он в еврейском воплощении.

Входит ШЕЙЛОК.

Что нового в мире коммерции, Шейлок?

ШЕЙЛОК

Ой, вам ли не знать, что моя дочь улетела от меня.

САЛАРИНО

Я даже знаю, кто пришил ей крылышки.

САЛАНИО

Шейлок, неужели вы не знаете, что девицы в известном возрасте окрыляются?

ШЕЙЛОК

За это её ждёт проклятие.

САЛАНИО

Это если бы её судил дьявол.

ШЕЙЛОК

Моя плоть восстала!

САЛАРИНО

Старый сатир! Чтобы плоть восставала в твои годы!

ШЕЙЛОК

А что? Но я имею в виду мою дочь.

САЛАНИО

Да вы с ней не в большем родстве, чем гагат со слоновой костью. А уж по крови вы с ней схожи, как каберне и рейнское. Лучше скажите: вам что-то известно про убытки Антонио?

ШЕЙЛОК

Убытки Антонио? Это мои убытки! Ну, ничего, я ему вчиню иск! Промотавшийся купчик, не смеющий сунуться на Риальто! Фанфарон, маскирующий свою нищету наглостью! Как расхаживал козырем по бирже! Так пусть платит по счёту! Обзывал меня грабителем — пусть платит по счёту! Занял деньги для своего дружка — пусть платит по счёту!

САЛАРИНО

Пусть даже он несостоятелен, но тебе на что репутация людодёра? На что тебе человечина?

ШЕЙЛОК

Кормить мурен.

[Вставка. В оригинале иначе: To bait fish withal. У меня — отсылка к древнему Риму для более зловещего оттенка .— А. Ф.]

Я не могу питаться ею — пусть питается моя месть! Он меня срамил, я из-за него упустил прибыль в полмиллиона! Злорадствовал моим убыткам, злословил мои барыши. Позорил мой народ, срывал мои сделки, отвращал моих друзей, возбуждал врагов. Почему? Потому что я еврей! И что? Или у евреев нет глаз? Или нет органов и членов тела? Нет человеческих чувств, симпатий и страстей? Мы так же бываем голодны, как правоверные христиане, и так же болеем и лечимся теми же снадобьями. Оружие нас так же ранит, и кровь у нас красная. Мы так же дрожим от холода и изнываем от зноя. Или мы не смеёмся от щекотки? Или не умираем от яда? Когда мы схожи в основном, тогда похожи в остальном. Если еврей плюнет на христианина, тот разве утрётся? Держи карман! А на еврея плевать можно? Можно?! Вы сами толкаете нас на подлость. Ну, таки вы её получите. И уж точно — с процентами!

Входит СЛУГА.

СЛУГА

Господа, синьор Антонио приглашает вас к себе домой.

САЛАРИНО

Мы сами хотели идти к нему.

Входит ТУБАЛ.

САЛАНИО

Вот ещё меняла из их кагала. А третьего им под стать и не сыскать. Среди людей, по крайней мере. Разве что дьявол примкнёт к этой вере.

САЛАНИО, САЛАРИНО и СЛУГА уходят.

ШЕЙЛОК

Ну, что в Генуе, Тубал? Нашлась моя дочь?

ТУБАЛ

Что-то слыхал, но её не нашёл.

ШЕЙЛОК

Ай-ай-ай! Пропало моё сокровище, пропало! Это я про тот брильянт, который купил во Франкфурте за две тысячи дукатов! Когда ещё бич божий так стегал моё племя? Вот когда я это почувствовал! Брильянт в две тысячи дукатов и ещё уйма камней! Лучше бы она в гробу лежала с теми камнями в ушах, чем сделать такую подлость! Засыпать бы её могилу теми дукатами! Значит, с концами! Убытки, одни убытки… Сама оставила меня без гроша, да сколько денег ушло на её поиски. И всё впустую! Ни деньги вернуть, ни месть утолить. Свет не видывал такого несчастного еврея! Свет не слыхивал таких стонов!

ТУБАЛ

Право же, есть и другие. Антонио, как я слыхал в Генуе…

ШЕЙЛОК

Антонио? Ну же! Так что Антонио?

ТУБАЛ

Потерял корабль, который шёл из Триполи.

ШЕЙЛОК

Боже, слава тебе! Но это правда?

ТУБАЛ

Спаслось несколько матросов, я лично говорил с ними.

ШЕЙЛОК

Вот спасибо, добрый Тубал, вот спасибо! В Генуе, значит…

ТУБАЛ

Да, в Генуе, где ваша дочь разом выбросила на ветер восемьдесят дукатов.

ШЕЙЛОК

Ты же меня режешь без ножа! Так-таки восемьдесят дукатов! За один вечер — восемьдесят дукатов!

ТУБАЛ

В Венецию со мной приехали кредиторы Антонио. Все они клянутся, что ему один путь — в банкроты.

ШЕЙЛОК

И ладно! Вот уж я сердце своё отведу! Я ему сердце вырву!

ТУБАЛ

Один купец показывал перстень, за который продал вашей дочери обезьянку.

ШЕЙЛОК

Проклятье! Тубал, ты растравляешь мои раны! Этот перстень с бирюзой подарила мне моя Лия перед свадьбой. Я не отдал бы его за целый лес диких обезьян!

ТУБАЛ

Но Антонио погиб.

ШЕЙЛОК

Да, безусловно. Тубал, подыщи мне стряпчего на две недели. А там Антонио просрочит вексель, и я таки вырву у него сердце — на законных основаниях. А без него я в Венеции разойдусь! Иди, Тубал, встретимся в синагоге.

Уходят.

Сцена 2.

Бельмонт. Дом Порции.

Входят

БАССАНИО, ПОРЦИЯ, ГРАЦИАНО, НЕРИССА и СЛУГИ.

ПОРЦИЯ

Зачем спешить вам? Лучше подождать

День или два. Обдумайте свой выбор,

Иначе потеряете меня

Из-за ошибки. Да и я, признаться,

Терять вас не желаю. Почему?

Пусть это не любовь, но уж, конечно,

Не отвращенье. Как сказать ясней,

Хоть девушке уместнее молчанье,

И мысль — её естественный язык?

Не на день-два я вас бы задержала,

На месяц-два — и подсказала б вам,

Что выбрать… Нет, пожалуйста, не верьте!

Я клятвы не нарушу. Из-за глаз,

Которые меня зачаровали,

Я раздвоилась. Половину я

Вам отдаю, вторую половину

Себе я оставляю? Вовсе нет.

Сама я не своя — и, значит, ваша.

Всё, что моё, то вам принадлежит.

Да, времена превратные настали,

Когда мы не хозяева себе.

Так не меня вините, а Фортуну.

Заговорилась я — всё оттого,

Чтоб оттянуть опасный этот выбор.

БАССАНИО

Мне это промедленье тяжело.

Ведь это пытка!

ПОРЦИЯ

Чем вы согрешили,

Чтоб вас пытать?

БАССАНИО

Единственный мой грех —

Сомненье в вере. Если не смогу я

Победы в испытании достичь?

Скорее уживутся лёд и пламень,

Но не сомненье и моя любовь.

ПОРЦИЯ

Признания, добытые под пыткой,

Недостоверны.

БАССАНИО

Смилуйтесь тогда.

ПОРЦИЯ

А вы признайтесь честно и живите.

БАССАНИО

«Любите» — можно было бы сказать.

Ведь это для меня одно и то же.

Вот я признался с полной прямотой.

Но как же благотворна эта пытка,

В которой состраданье палача

Подсказывает верные ответы,

Чтоб выжить мне! Идёмте же к ларцам!

Теперь пора пришла пытать Фортуну.

ПОРЦИЯ

Тогда откроем занавес сейчас.

В одном из них моё изображенье

Пускай любовь поможет вам найти.

Нерисса и другие — отойдите.

Пускай испытывает он судьбу

В сопровожденье музыки, и если

Прискорбную ошибку совершит,

То это станет песней лебединой.

Он упокоится в моих слезах.

Победу же одержит под фанфары,

Как царь, венчающийся на престол.

Тогда и нас венчанье ожидает

Назавтра же. На подвиг он пойдёт

Отважней, чем за дочь Лаомедонта,

Что жертвою была обречена

Чудовищу морскому жалкой Троей,

Отправился бестрепетный Геракл.

Я плачущая жертва — Гесиона,

А вы троянки, плачущие тож.

И если избавитель мой спасётся,

И я спасусь. Итак, дерзай, Алкид!

Сражаться не могу я. Тем не мене,

Я на себя возьму твоё волненье.

ПЕСНЯ

Ищешь ты любви исток.

Где же? В сердце ли? В уме ли?

Разузнать никто не мог.

Размышлять о том тебе ли?

Мне секрет один знаком.

Тили-тили-тили-бом!

Ищешь ты любви исход.

Где же? В сердце ли? В уме ли?

Нет, конец любовь найдёт

В той же самой колыбели,

Где она и родилась:

В глубине превратных глаз.

Там её и погребём.

Тили-тили-тили-бом!

БАССАНИО

Наружность нас обманывает часто

И может с сущностью не совпадать.

Мир ослепляется наружным блеском.

Порою красноречие в суде

Оправдывает мерзкого злодея.

И ереси цветут не потому ль,

Что лжепророки их высокопарны

И обосновывают вздор любой

Библейскими цитатами? Пороки

Под благочестье красятся всегда.

А сколько трусов с печенью бесцветной,

Замаскированные бородой,

Изображают ражих Геркулесов

И грозных Марсов — и людей страшат!

Посмотримте на красоту, чьи кудри —

Что кольца огневеющей змеи.

[Вставка. Из Н. Гумилёва. В оригинале: snaky golden locks. У Т. Щепкиной-Куперник — кудри-змейки, что прочитывается как отсылка к В. Бенедиктову: Кудри девы-чародейки, // Кудри — блеск и аромат, // Кудри — кольца, струйки, змейки, // Кудри — шелковый каскад! — А. Ф.]

Их на развес нередко покупают,

Чем волос тяжелей, тем легче нрав.

Как ветер эти локоны взбивает!

Однако никому ведь невдомёк,

Что раньше волосы принадлежали

Другим — уже умершим — головам.

Великолепье внешнее похоже

На отмели лазурных берегов.

На золотое сари индианки.

Итак, всё это ложные красы,

Обманывающие даже умных,

Но всё-таки, надеюсь, не меня,

И снедью несъедобною Мидаса —

Тобою, злато, — я пренебрегу.

Да и серебряный ничтожный маклер

Не нужен мне. Свинец — ты прост и груб,

Не обольщаешь ты, сулишь потерю,

Но пусть не благородный ты металл,

Тебе доверюсь. Я тебя избрал.

ПОРЦИЯ

Как стало мне легко! Умчали сразу

Все колебанья, страхи и тоска,

Терзанья ревности зеленоглазой.

Всё потонуло в счастье. Но пока

Я трепета души не успокою,

Захваченная крайностью другою.

БАССАНИО

Что ж я увижу? Порции портрет!

Какой полубожественный художник

Картину эту одухотворил?

В глазах полузаметное движенье,

Дыхание слетает с этих уст,

А волосы как будто паутина,

Арахною сплетённая: ловить

Сердца влюбленных. Мог ли живописец

Не быть своим созданьем ослеплён?

О, сколь же похвалы мои убоги!

Воистину кощунственны они,

Предмет искусства только извращая.

Вот свиток — может быть, его слова

Талантливей моих. Здесь обобщенье

Судьбы моей. Сейчас его прочту.

«Кто на внешность не глядит,

Тот не будет с толку сбит.

Не поверил ты глазам,

Верный выбор сделал сам.

Не ищи иных наград.

Всё отдашь ты, чем богат.

Любовь — сокровище твоё.

Бери и поцелуй её»

Мне велено переступить черту,

Где всё отдам и всё приобрету.

(Целует её)

Сейчас себя сравнил бы я с борцом,

Что заслужил рукоплесканий гром.

Но поражён сомнением атлет:

Победу одержал он или нет?

Глядит и молча спрашивает зал:

«Я правда ваш восторг завоевал?»

Вот так же сомневаюсь я теперь.

И ты мои права удостоверь!

ПОРЦИЯ

Бассаньо, вам душа моя открыта.

Хоть не честолюбива я сама,

Но ради вас я стать желаю лучше

Раз в тысячу, и в десять тысяч раз

Хотела бы я сделаться богаче.

Душевною и внешней красотой,

Заслугами, друзьями, состояньем

Желала бы все меры превзойти —

Тогда я сделаюсь тебя достойной.

А что же я такое в сумме сумм?

Необразованна и угловата,

И не имею никаких заслуг.

Тем хороша я, что юна, не дура

И знанья схватываю на лету.

Но оттого стократно я счастливей,

Что мой смиренный разум подчинён

Тебе, мой царь, владыка, воспитатель,

Всё, что моё, вручаю я тебе.

Своим дворцом владела я доселе,

Была хозяйкою своих людей,

И, наконец, себе самой — царицей.

Но я передаю тебе кольцо

И власть над всем, над всеми, надо мною.

Теперь обязан ты его беречь.

Когда его отдашь иль потеряешь,

Любовь твоя погибнет, и тогда

Я стану обвинять тебя в измене.

БАССАНИО

Смешавшись, я дар речи потерял,

И говорит во мне биенье крови.

Бывает, после речи короля,

В толпе людской стоит разноголосье,

Но чуется дух радости во всём —

И выраженной, и невыразимой.

С кольцом расставшись, я утрачу жизнь.

И сможешь ты сказать: Бассаньо умер.

НЕРИССА

Да что ж это такое, господа!

Всё так благополучно обернулось —

Так радуйтесь, и счастья вам навек!

ГРАЦИАНО

И я вам, господа, желаю счастья.

Но неужели я не заслужил

Хотя б частицу собственной удачи?

Когда вы заключите свой союз,

Тогда и я хотел бы обвенчаться.

БАССАНИО

Венчайтесь, друг мой, но скажите: с кем?

ГРАЦИАНО

Вы помогли мне обрести невесту.

Глазами вы свершили выбор свой,

[Вставка. Эти слова противоречат тексту свитка в свинцовом ларце: «Ты выбирал не глазами»: You that choose not by the view, // Chance as fair and choose as true! Люди как будто забывают или не замечают того, чему были свидетелями. — А. Ф.]

Но ведь и я не слеп. Вы полюбили

Хозяйку, я — наперсницу её,

И тоже не желаю проволочек.

И волею судьбы вы для себя,

Но также для меня судьбу избрали.

Нериссе клялся я до хрипоты,

За нею бегал до седьмого пота.

И наконец ответила она,

Что обещает (если обещанья

Приводят нас к желанному концу)

Дать руку мне, когда её хозяйку

Судьба сначала счастьем одарит.

ПОРЦИЯ

Нерисса, это правда?

НЕРИССА

Вы не против?

БАССАНИО

Грацьяно, вы не шутите?

ГРАЦИАНО

Отнюдь.

БАССАНИО

Тем веселее будет наша свадьба.

ГРАЦИАНО

А мы ещё побьёмся о заклад

На тысячу дукатов — кто скорее

Наследника заделает себе.

НЕРИССА

Нельзя ль его заделать без заклада?

ГРАЦИАНО

Так это ведь почти одно и то ж.

[Вставка. Игра слов: заклад и закладывать (основывать). В оригинале она довольно неумная: stake down — ставить на кон и валить столб. — А. Ф.]

Но что же? К нам идут венецианцы:

Лоренцо и язычница его,

Ещё Саланьо, добрый наш приятель.

Входят ЛОРЕНЦО, ДЖЕССИКА и САЛАНИО.

БАССАНИО

Лоренцо и Саланио, привет!

Я здесь ещё неопытный хозяин,

Но вы позволите, любовь моя,

Сказать: добро пожаловать?

ПОРЦИЯ

Смелее,

Бассанио, входите в эту роль.

Мы рады вас приветствовать, синьоры.

ЛОРЕНЦО

Мы вас от всей души благодарим,

Хотя не помышляли о визите.

Нас за собой Саланио увлёк,

И вынуждены были мы поддаться.

САЛАНИО

Причина слишком веская, увы.

Привет вам от Антонио. Возьмите

Его письмо.

БАССАНИО

Антонио здоров?

САЛАНИО

Не то что болен, но не в полном здравье.

Душа его в смятении сейчас.

Вы из письма узнаете, в чём дело.

ГРАЦИАНО

Устрой, Нерисса, гостью. Очень рад

Я видеть вас, Саланьо. Вашу руку.

Прекрасная Венеция — стоит?

Король предпринимателей Антоньо

Благополучен? То-то будет рад,

Что мы, как аргонавты из Колхиды,

Руно златое привезём домой.

САЛАНИО

Когда б вы привезли ещё другое,

Которое Антоньо потерял!

ПОРЦИЯ

Бассаньо побелел. Но чем так сильно

Послание расстроило его?

Скончался друг — что может быть страшнее?

Бассанио мрачнеет на глазах.

Бассаньо, мы с тобою нераздельны,

Так раздели известие со мной.

БАССАНИО

Любовь моя, хоть слов в письме немного,

Они без исключенья все черны.

Такою ядовитой чернотою

Бумага не сквернилась до сих пор.

Я не скрывал, что всё моё богатство —

В происхожденье. Сам же я ничто.

Как джентльмен, с тобою был я честен,

Но получается, что не вполне.

Я всякого ничтожества ничтожней.

Я должен другу, но из-за меня

К врагу попал он в долговые сети.

То, что ты видишь, — это не письмо —

Антоньо окровавленное тело,

Слова зияют ранами на нём.

Саланио, из кораблей Антоньо

Неужто не вернулся ни один?

Ливийский, мексиканский, португальский,

Индийский и английский, наконец,

Из Африки? И всё это — о скалы,

Что благосостояния людей

Безжалостно крушат?

САЛАНИО

Да, всё погибло.

Но и, хотя бы деньги он имел,

Они не удовлетворят еврея.

Я не видал другого существа,

Так жаждущего крови человека,

Хотя б имело человечий вид.

День напролёт еврей изводит дожа:

Мол, если иск не удовлетворят,

Тогда в республике Венецианской

Нет места демократии совсем.

Дож, и сенаторы, и коммерсанты

Его пытались переубедить,

Просили, чтоб от мести отказался,

Но он, как одержимый, всё твердит

Про вексель, справедливость и проценты.

ДЖЕССИКА

Слыхала я, как клялся мой отец

Единоверцам Хусу и Тубалу,

Что даже сумму больше в двадцать раз,

Чем этот займ, не принял бы в уплату.

Фунт мяса — и не более того.

Когда и дож, и суд умоют руки,

Боюсь я, что Антонио погиб.

ПОРЦИЯ

Что за несчастье с вашим лучшим другом?

БАССАНИО

Он лучший друг. Он лучший из людей.

Он самый благородный италиец,

В котором древнеримский дух живёт.

ПОРЦИЯ

И долг велик?

БАССАНИО

Три тысячи дукатов.

ПОРЦИЯ

Так мало? Дайте шесть ростовщику —

Немалый куш его утихомирит.

Шести не хватит — дайте тридцать шесть,

Но только выкупите этот вексель,

Чтоб из-за вас ни волос не упал

С Антониевой головы. Сейчас же

Венчаемся, и после вы — домой,

Спасайте друга. Не до брачной ночи.

Возьмите злата больше в двадцать раз,

Чем долг мизерный. И потом с Антоньо

В Бельмонт плывите. Здесь вас будем ждать,

Соломенные вдовы — мы с Нериссой.

Без промедления идёмте в храм.

Затем твой путь — в Венецию, к друзьям.

Потом уж мы расстанемся едва ли:

Мы за ценой любви не постояли.

Твой друг — мне человек родной почти.

Пожалуйста, письмо его прочти.

БАССАНИО (читает)

«Дорогой Бассанио! Все мои корабли потонули, кредиторы бесчеловечны. Положение мерзкое. С уплатой по векселю я опоздал и обречён умереть. Мы с вами квиты. Хотел бы я вас увидеть напоследок. Но ничего не ломайте ради меня, я пойму. Не сможете приехать — не обращайте внимания на мои слова».

ПОРЦИЯ

Немедленно к Антонио, мой милый!

БАССАНИО

Душа моя к нему устремлена.

Поскольку ты меня благословила,

Не знать в пути мне отдыха и сна.

Уходят.

Сцена 3.

Венеция. Улица.

Входят

ШЕЙЛОК, САЛАРИНО, АНТОНИО и ТЮРЕМЩИК.

ШЕЙЛОК

Смотри, весь город: этот вот дурак

Одалживает деньги без процентов!

За ним, тюремщик, нужен глаз да глаз!

Что он о милосердии лопочет?

Так глаз с него, тюремщик, не спускай!

АНТОНИО

Однако, добрый Шейлок…

ШЕЙЛОК

Неустойку!

Я рот тебе бумагою заткну.

Коль неустойку я взыскать поклялся,

То и взыщу. Ты псом меня хулил,

Признаться, безо всяких оснований.

[Вставка. Здесь ввожу булгаковский фон через две аллюзии на «Мастера и Маргариту». Во-первых, Левий Матвей называл Иешуа собакой. Во-вторых, я почти цитирую фразу Ивана Бездомного. — А. Ф.]

Теперь ты их получишь. Да, я пёс,

И у меня огромные клычищи.

Теперь я справедливости добьюсь:

Ведь дож стоит на страже правосудья.

Тюремщик, ты собака! Отчего

Мерзавца ты выводишь на прогулку?

АНТОНИО

Но, Шейлок, ты хоть выслушай меня.

ШЕЙЛОК

И слушать не желаю! Неустойку!

Кто денег не имеет — не моги

И говорить! Нет! Тупорылой дурью —

[Вставка. В оригинале: dull-eyed fool. Вариант: глупоглазой дурью. — А. Ф.]

Парализующею добротой —

Меня христианин не обморочит.

Отдай мне неустойку — и конец!

ШЕЙЛОК уходит.

САЛАРИНО

В породе человечьей не бывало

Такого невменяемого пса.

АНТОНИО

Чёрт с ним. Я не желаю унижаться.

Причина непреклонности его

Мне хорошо понятна: ведь несчастных,

С которых жаждал он содрать семь шкур,

Спасал я от процентов людоедских.

Вот оттого он и лютует так.

САЛАРИНО

Дож не допустит гадости подобной.

АНТОНИО

Допустит. Хоть погибнет целый свет,

Зато юстиция восторжествует.

Нам инородцев утеснять нельзя,

Поскольку все равны перед законом.

Иначе мы доверье подорвём

К правопорядку. Разные народы

С республикой ведут свои дела

И ей приносят выгоду большую,

И власть умоет руки. Всё, идём.

Мне утешеньем может быть надежда:

Настолько я иссохнул от потерь,

Что злой процентщик даже фунта мяса

Не сможет соскрести с моих костей.

Пора, тюремщик добрый. Хорошо бы

Увидеть мне Бассаньо пред концом.

И он поймёт, что долг плачу я честно.

Уходят.

Сцена 4.

Бельмонт. Дом Порции.

Входят

ПОРЦИЯ, НЕРИССА, ДЖЕССИКА, ЛОРЕНЦО и БАЛТАЗАР.

ЛОРЕНЦО

Без лести вам, сударыня, скажу:

Вы благородным разумом постигли

Божественное дружбы естество.

С каким достоинством вы проводили

Бассанио в дорогу, не узнав

Подробностей: кому вы оказали

Сочувствие, какой он человек,

Насколько предан вашему супругу.

За это уважения вдвойне

Заслуживает добрый ваш поступок.

ПОРЦИЯ

Я к этому спокойно отношусь:

Когда могу помочь, то помогаю.

Но думаю, что не могу считать

Антоньо человеком неизвестным.

Друзья вдвоём привязанность несут

И множество часов проводят вместе,

И потому естественным путём

Они уподобляются друг другу

В характере, в манерах и словах,

И лица их становятся похожи.

Достаточно Бассаньо увидать —

Немедленно узнаешь и Антоньо.

А если так, то я осознаю,

Какому человеку помогаю

Спастись от хищного ростовщика.

Но это что же — самовосхваленье?

Поговорим о чём-нибудь другом.

До их приезда я оставлю замок,

Лоренцо, в попеченье вам. А мы

С Нериссою отправимся в обитель

Отсюда в милях двух. Такой обет

Я небу принесла. Мы ожиданье

В молитвах проведём. Любезный друг,

От поручения не уклоняйтесь.

Оно не только знак моей любви,

Но и необходимости суровой.

ЛОРЕНЦО

Что я могу, то сделаю, мадам.

ПОРЦИЯ

А я уже оповестила челядь,

Что в замке господа на время вы

И Джессика. До новых встреч, синьоры.

ЛОРЕНЦО

Приятных мыслей вам и добрых дней.

ДЖЕССИКА

И всех душевных радостей.

ПОРЦИЯ

Спасибо.

Я, Джессика, желаю вам того ж.

ЛОРЕНЦО и ДЖЕССИКА уходят.

Ты, Балтазар, всегда был добр и верен,

Будь таковым и впредь. Возьми письмо

И в Падую лети со всею силой,

Какою обладает человек.

Письмо доставишь доктору Белларьо —

Кузену моему. Он передаст

Бумаги и одежду. Поспеши

К парому, что в Венецию отходит.

Там буду ждать тебя. Ну, в добрый путь!

БАЛТАЗАР

Лечу — и не замешкаюсь, синьора.

БАЛТАЗАР уходит.

ПОРЦИЯ

Теперь пойдёт о главном разговор,

И я тебе свой замысел открою.

Увидим раньше мы своих мужей,

Чем нас они.

НЕРИССА

Я не пойму: они-то

Увидят нас?

ПОРЦИЯ

Не ведая того.

И предположат в нас такие вещи,

Которых нам природа не дала.

Пари держу я, что в мужском наряде

Сыграю колоритней эту роль,

Чем ты свою — носить кинжал картинно

И говорить, как юноша, баском.

Широкий шаг мужчины я освою,

Представлюсь дуэлянтом записным.

И стану врать, как много знатных женщин,

Сойдя с ума, из-за меня дрались

И от холодности моей погибли.

И томно буду прибавлять: «Как жаль,

Что эти ду… я извиняюсь, дамы

Погибли! В этом я не виноват,

Но всё же лучше б я не убивал их».

Чтоб вид себе значительней придать,

Добавлю сорок бочек арестантов,

И целый свет уверится, что я

Примерно год назад окончил школу.

Ещё я вспомню тысячу реприз

Во вкусе балаганных капитанов.

[Вставка. Капитан — одна из масок комедии дель-арте, хвастливый трус. В оригинале: A thousand raw tricks of these bragging Jacks. — А. Ф.]

НЕРИССА

Так вы мужчиной станете совсем.

ПОРЦИЯ

Что говоришь! Какой-нибудь охальник

Уж так бы речь твою истолковал!

Идём, должна тебе пересказать я

Проспект задуманного предприятья.

Карета ожидает у ворот

И двадцать миль пути. Итак, вперёд!

Уходят.

Сцена 5.

Бельмонт. Сад Порции.

Входят

ЛАНЧЕЛОТ ГОББО и ДЖЕССИКА.

ЛАНЧЕЛОТ ГОББО

Нет, это именно так и есть. Дети отвечают за грехи отцов, так что ваше будущее видится мне ужасным. Поэтому делайте, что хотите, развлекайтесь и радуйтесь, потому что вы всё равно обречены геенне огненной. Есть, правда, одна надежда, весьма двусмысленная.

ДЖЕССИКА

Двусмысленная? Что же за надежда такая?

ЛАНЧЕЛОТ ГОББО

Что в действительности вы дочь не еврея.

ДЖЕССИКА

Надежда в самом деле двусмысленная, потому что в этом случае на меня падает грех матери.

ЛАНЧЕЛОТ ГОББО

В таком случае ваше будущее не двусмысленно, а однозначно. Вы прокляты за папеньку-Харибда и маменьку-Сциллу. Вам не ускользнуть от погибели.

ДЖЕССИКА

Может, я спасусь через мужа-христианина?

ЛАНЧЕЛОТ ГОББО

Сомнительно. У него своя вина. Ведь нас, христиан, как раз столько, сколько надо. А из-за вас, выкрестов, только подорожает свинина. Скоро все будут пожирать свинину, так что ломтика ветчины не добудешь.

ДЖЕССИКА

Я доведу твои мысли до мужа. Вот он идёт.

Входит ЛОРЕНЦО.

ЛОРЕНЦО

Я скоро начну ревновать жену к тебе, Ланчелот. Что ты к ней лезешь с разговорами по углам?

ДЖЕССИКА

На сей счёт не беспокойся, Лоренцо. Он говорит мне только гадости. Будто я, как еврейка, обречена гореть в аду, а ты, обращая евреев в христианство, оказываешь дурную услугу республике: повышаешь цены на свинину.

ЛАНЧЕЛОТ ГОББО

Это республику не подорвёт. А ты, Ланчелот, подрываешь моральные устои республики. Не ты ли обрюхатил некую арапку?

ЛАНЧЕЛОТ ГОББО

Я только взял её на арапа.

ЛОРЕНЦО

Не изощряйся в каламбурах, пошляк! Остроумие теперь так опошлено всякими попугаями, что скоро оно будет выражаться в молчании. Пшёл вон! Хватит разевать рот. Пора готовить обед.

ЛАНЧЕЛОТ ГОББО

Сначала надо готовить обед, а потом разевать рот.

ЛОРЕНЦО

Боже, какая плоскость! Заткни пасть, скотина! Скажи поварам, чтобы готовили обед.

ЛАНЧЕЛОТ ГОББО

Да как же я это скажу с закрытой пастью?

ЛОРЕНЦО

Заткнись, кретин! Заткни фонтан своего ослословия и козлоумия и вели элементарно готовить обед.

ЛАНЧЕЛОТ ГОББО

Готовить обед элементарно? Таким важным господам? Нет, его надо готовить изощрённо.

ЛОРЕНЦО

Хватит изощряться, говорю! Ты что, задался целью истощить разом весь свой словарный запас? Скажи своим собратьям простейшие вещи: пусть состряпают еду, накроют стол, а мы придём обедать.

ЛАНЧЕЛОТ ГОББО

Стол состряпают, еду накроют, а придёте вы или нет — зависит от ваших нижних конечностей.

ЛАНЧЕЛОТ ГОББО наконец-то уходит.

ЛОРЕНЦО

Какой потоп бессмысленных словес!

Дурак и пустозвон, дешёвый гаер!

Но это просто низменная тварь,

Страдающая недержаньем речи.

Но есть такие и среди вельмож,

Они любые смыслы заболтают

И испохабят. Джессика моя,

Как чувствуешь себя? Жена Бассаньо,

Не правда ли, понравилась тебе?

ДЖЕССИКА

Нет слов! Бассаньо обречён отныне

Быть праведным супругом — рядом с ней.

Он рай стяжал уже на этом свете.

А если не оценит он жену,

То и на небе рая не достоин.

Когда два бога повели бы спор

За женщину, прекраснейшую в мире,

И Порцию назвал один из них,

Второму было б не на кого ставить:

Подобной ей не знает бедный мир.

ЛОРЕНЦО

А я среди мужей такое чудо,

Наверное, как Порция средь жён.

ДЖЕССИКА

Что мне ответить? Поживём — увидим.

ЛОРЕНЦО

Увидим. Но обедать нам пора.

ДЖЕССИКА

Покамест накормлю тебя хвалою.

ЛОРЕНЦО

Да, но в застолье сладостней она.

ДЖЕССИКА

Я знаю угощенье и послаще.

Уходят.

23.04.2024

Вильгельм Буш. Самокритика

Самокритичен я, и в том

Вознаграждаюсь барышом:

Ведь это людям говорит,

Что я прескромный индивид.

То первый пункт. А вот второй:

Я редкой честности герой.

И, в-третьих, славу я стяжал,

У злобы вырвав сотни жал.

Четвертая награда та,

Что есть ещё и доброта,

И мненьем благостных персон

Превыше всех я вознесён.

Wilhelm Busch

Selbstkritik

Die Selbstkritik hat viel für sich.

Gesetzt den Fall, ich tadle mich,

So hab' ich erstens den Gewinn,

Daß ich so hübsch bescheiden bin;

Zum zweiten denken sich die Leut,

Der Mann ist lauter Redlichkeit;

Auch schnapp' ich drittens diesen Bissen

Vorweg den andern Kritiküssen;

Und viertens hoff' ich außerdem

Auf Widerspruch, der mir genehm.

So kommt es denn zuletzt heraus,

Daß ich ein ganz famoses Haus.

Вильям Шекспир. Сон в чародейную ночь. Акт 3

АКТ ТРЕТИЙ

Сцена 1.

Афинский лес.

ТИТАНИЯ спит.

Входят

АЙВА, РАШПИЛЬ, УТОК, ПИЩИК, ЛОБ и ЛОХМОТ.

УТОК

Ну, что, все в сборище?

АЙВА

Все до одного. Мы будем лепетировать на этой опушке, а боярышник будет нашей кулисой. Всё разыграем, как перед царём.

УТОК

Эй, Рашпиль!

РАШПИЛЬ

Что, башковитый Уток?

УТОК

Зачем мы в сборище? Чтобы разыграть позорище…

АЙВА

Ахти! Кого же мы будем позорить?

УТОК

Никого. Позорище — это представление. Мы представляем комедь про Пирама и Фисбу. Но там есть вещи, которые могут не понравиться публике. Во-первых, Пирам зарезывается кинжалом. Не будут ли возражать особы, извиняюсь, слабого пола?

ЛОБ

В самом деле, когда зарезываются, это жуть.

ЛОХМОТ

Тогда это надо вымарать в самом конце позорища.

УТОК

А вот и нет! Я тут придумал одну штуку. У образованных людей есть выражение как бы. Вот и мы напишем пролог и объясним, что все ужасы в нашей комеди происходят как бы.

АЙВА

А мы напишем его ямбом или хореем?

УТОК

Без разницы! Главное чтобы стихи были подлиннее.

ЛОБ

Вот еще вопрос: не испугаются ли женщины льва?

ЛОХМОТ

Вот и я опасаюсь того же.

УТОК

Это надо хорошо обмозговать. Притащить на позорище настоящего льва — совершенно невозможная вещь.

ЛОБ

А мы в другом прологе сообщим, что лев не настоящий.

УТОК

А мы сделаем вот как: Ты, Рашпиль, будешь показывать своё истинное лицо. Хотя нет, лев с человеческой головой — это ещё страшнее. Лучше всё передать на словах. Начнём торжественно: "Госпожи!" Или: "Господа"?

[Пояснение. Строго говоря, обращение дамы и господа некорректно. Господин и госпожа — это господа. — А. Ф.]

Женщины кто — когда их много?

ЛОХМОТ

Амазонки.

[Пояснение. Шутка переводчика, если вспомнить, на ком женится Тезей. — А. Ф.]

УТОК

Скажем: сударыни. Итак: "Сударыни, вам не надо визжать и трястись. Я вовсе не лев, а Рашпиль. А рашпиль — это такой инстру́мент с железными зубьями".

ЛОБ

Может, не надо про зубья? Кстати, Пирам и Фисба встречаются при луне. А луна будет в ночь позорища?

УТОК

А ты глянь в календаре.

АЙВА

Должна быть.

УТОК

Тогда будем представлять при открытом окне, чтобы луну было видно.

АЙВА

А если не разрешат при открытом? Я предлагаю, для надёжности пусть кто-нибудь выйдет с фонарём и представляет луну. Кроме того, в первой сцене требуется стена, потому что любовники общаются через щель в стене.

ЛОБ

Стену в царскую залу не втащишь.

УТОК

А мы введём ещё одну роль — стены. Кто-нибудь выйдет в гипсе. Потом придумаем. А щель… Пусть он растопырит пальцы — вот эдак, и любовники будут общаться.

АЙВА

Значит, стена будет смотреть на их общение сквозь пальцы. Ну, всё, теперь идите в боярышник и учите роли.

Появляется ПЭК.

ПЭК

Что там за дел посконных мастера

Сермяжные наяривают вирши

У мирного одра царицы фей?

А, это скоморошье представление

(Позорище, иначе говоря).

Что ж, мы его посмотрим или даже,

Быть может, поучаствуем в игре.

АЙВА

Пирам, начинай. Фисбе приготовиться.

УТОК

О Фисба, дольней лозы промерзанье…

АЙВА

Прозябанье! Прозябанье!

УТОК

О Фисба, дольней лозы прозябанье!

О, сколь твой вид приятностью чреват!

Но — ах! — я внемлю некий глас в тумане.

Взгляну, что там, и тотчас же назад!

УТОК уходит в заросли боярышника.

ПЭК

Пирам оригинален несомненно:

Таких Пирамов не знавала сцена.

ПЭК уходит туда же.

ПИЩИК

Сейчас моя реплика?

АЙВА

Да. Говори, пока Пирам не вернулся. Он услышал некий глас, но не задержится.

ПИЩИК

От твоего, Приам…

АЙВА

Пирам!

ПИЩИК

От твоего, Пирам, лилейного лица

Внимание моё не в силах отстраниться!

О, ты резвее роз, нежнее жеребца!

[Пояснение. Должно быть наоборот: нежнее роз, резвее жеребца. — А. Ф.]

Приди, любовь моя, к Наиновой гробнице!

АЙВА

Ниновой! Но это говорить ещё рано. Это ответ на реплику партнёра после твоих слов про жеребца. Сейчас Пирам выйдет и…

Выходит УТОК с ослиной головой.

За ним ПЭК.

ПИЩИК

… нежнее жеребца…

УТОК

Ну, что же, обладай моею красотою…

АЙВА

Спасайтесь! Оборотень! Чур меня!

МАСТЕРОВЫЕ, кроме УТОКА, разбегаются.

ПЭК

Удирайте во всю прыть!

Буду я реветь и выть,

Уподобив стать свою

Разношёрстному зверью.

Буду волком, кабаном,

И медведем, и конём,

Или, что ещё страшней,

Мириадами огней.

Буду гнать вас, бедолаг,

Через топь и буерак.

Хоть кабан я, хоть медведь,

Буду ржать, визжать, гореть.

Только вас, как ребятню,

Я по лесу разгоню.

ПЭК уходит.

УТОК

От кого они так улепётывают? Не от меня же.

Возвращается ЛОБ.

ЛОБ

Уток! Ты стал трудноузнаваемым. Что я вижу на твоих плечах?

УТОК

Уж наверное не свою ослиную голову.

ЛОБ уходит.

Входит АЙВА.

АЙВА

Уток! Ты прямо перевоплотился! Спаси тебя Зевес!

АЙВА уходит.

УТОК

Это розыгрыш: как будто у меня с головой не в порядке. Но я не подам виду.

(Напевает, ищет мотив.)

Спой о том, как голосист

Дрозд черноголовый.

Королька припомни свист —

Певуна лесного.

ТИТАНИЯ (просыпается)

Не ангела ли слышу я? О кто же

Встревожил сон мой на цветущем ложе?

УТОК (напевает)

Жаворонка, соловья

Пенье — нам отрада.

Лишь кукушкина вранья

Вспоминать не надо.

[Пояснение. Не то чтобы эта песня была пародией на известную песню М. Дунаевского на слова Л. Дербенева, но я хочу напомнить слова той песни:

Лишь о том, что всё пройдёт,

Вспоминать не надо.

В известном смысле это напоминание о смерти. Кукушка тоже напоминает, что мы не вечны. (В оригинале смысл другой: она намекает мужьям на рога, но эта игра слов по-русски не прочитывается.) — А. Ф.]

В самом деле: кто поверит предсказаниям такой глупой птицы, тот ещё глупее. Она же не умеет считать.

ТИТАНИЯ

Прекрасный смертный, умоляю: пой!

Мой слух заворожили эти ноты,

А зрение моё околдовал

Вид мощных прелестей твоих телесных.

Достоинствами я покорена

Твоими — и тебе признаться рада

В любви безумной с первого же взгляда.

УТОК

Однако, сударыня, ты это чересчур. Само собой, от любви люди глупеют, но чтобы сходили с ума так сразу, с первого же взгляда… Нет, в крайнем случае со второго.

ТИТАНИЯ

Сколь ты прекрасен, столь же и находчив.

УТОК

Это, сударыня, вряд ли. Будь я находчив, то нашёл бы выход из этой тёмной чащи. О большем я не мечтаю.

ТИТАНИЯ

Таких мечтаний даже и не строй!

Ты обречён остаться здесь со мной.

Ведь я не просто фея, но царица.

В моих чертогах лето вечно длится.

Отныне, мой любезный, будь готов

Внедриться в мир таинственный духо́в.

[Пояснение. Мир таинственный духов — цитата из Ф. И. Тютчева. — А. Ф.]

Теперь с тобою феи будут всюду,

Чтоб исполнять малейшие причуды:

Сокровища из моря доставать

Или стелить цветочную кровать.

Ты перевоплотишься, станешь феем.

Научишься летать, как мы умеем.

Ко мне, Мимоза! Мотылёк, ко мне!

А также Паутинка и Горухша.

Появляются ФЕИ.

МИМОЗА

Я здесь!

МОТЫЛЁК

И я!

ПАУТИНКА

И я!

ГОРУХША

Я тоже тут.

ВСЕ ЧЕТВЕРО

Куда лететь прикажет нам царица?

ТИТАНИЯ

Здесь оставайтесь. Вот ваш господин.

С ним беспрестанно быть должны вы рядом,

Содействовать любым его усладам.

Кружитесь перед ним, ласкайте взглядом,

Кормите ежевикой, виноградом,

Инжиром, абрикосом, шелковицей,

Давайте мёдом всласть ему упиться.

Для свечек вам не нужно даже сот.

Воск от пчелиных лапок подойдёт.

А светляки ему подарят пламя.

И бабочки узорными крылами

От глаз его загородят луну,

Чтоб не мешала сладостному сну.

МИМОЗА

Привет тебе, прекрасное созданье!

ПАУТИНКА

Привет тебе.

МОТЫЛЁК

Привет тебе.

ГОРУХША

Привет.

УТОК

И вам привет, прелестные существа. Как вас зовут?

ПАУТИНКА

Меня — Паутинкой.

УТОК

Очень приятно, сударыня. Если я порежу палец, попрошу тебя о помощи. А тебя?

МИМОЗА

Мимоза.

УТОК

Я восхищаюсь твоею скромностью. А тебя?

ГОРУХША

Горухша.

УТОК

Что это такое?

ГОРУХША

Горчичное зёрнышко.

УТОК

Я поражаюсь твоему терпению, уважаемое зёрнышко. Столько твоих родственников сожрало это подлое мясо, и я так много слёз пролил об вашей участи! Бывало, ем и плачу, ем и плачу…

ТИТАНИЯ

Ведите этого красавца в мою беседку.

Подлунные цветы глядят понуро,

Слезами омывается луна,

Как будто сожалеет вся натура,

Что новая невинность растлена.

[Пояснение. Здесь пародируется тон "Бедной Лизы" Н. М. Карамзина: Грозно шумела буря, дождь лился из черных облаков — казалось, что натура сетовала о потерянной Лизиной невинности. — А. Ф.]

Уходят.

Сцена 2.

Другая часть леса.

Входит ОБЕРОН.

ОБЕРОН

Пора уже Титании проснуться.

Скорее бы узнать, какая тварь

Ей бросилась в глаза по пробужденье

И вызвала неистовую страсть.

Вот мой шальной посланник возвратился.

Входит ПЭК.

Что в дивной куще нового у нас?

ПЭК

Химерою царица увлеклась.

[Пояснение. В оригинале: Моя госпожа влюбилась в чудовище (My mistress with a monster is in love). Химера — это и есть чудовище, собранное из разных существ. — А. Ф.]

Под жимолостью, как под балдахином,

Царица почивала сном невинным.

А к ночи здесь стакнулся, кончив труд,

Мастеровой афинский подлый люд

Для выступленья в ночь пред первым мая.

И вот они, комедию ломая —

Причем, не фигурально говоря, —

В честь бракосочетания царя

Вдрызг разрывали страсти и упрямо

Уродовали Фисбу и Пирама.

Потом из них безмозглейший — Пирам —

Отправился в боярышник — и там

Тебе, славнейший господин, в угоду

Проделал я немыслимую шкоду.

Короче: заменил я дураку

Ослиной головой его башку.

Он вышел к Фисбе — тут-то, право слово:

Как гуси дикие от птицелова,

Все разбежались. Галки так летят,

Стрелка заметив. Завопив: "Разврат!

Разбой!" и потеряв во тьме дорогу,

Они Афины звали на подмогу!

Болваны эти трусостью своей

Взорвали мир несмысленных вещей.

Шиповники кололи их, коряги

Бросались в ноги бешеной ватаге.

Я их рассеял. Лишь мастеровой

С приделанной ослиной головой

Остался. И проснувшейся царице

Осталось только в эту тварь влюбиться.

ОБЕРОН

Затея даже лучше удалась,

Чем я хотел. А как другой приказ?

Афинянина ты подвергнул чарам?

ПЭК

А как же! Потрудился я недаром.

Я точно сделал всё — и, пробудясь,

Девицу он полюбит в сей же час.

Входят ДЕМЕТРИЙ и ЭРМИЯ.

ОБЕРОН

Вот он.

ПЭК

Не понимаю не бельмеса:

Девица та же, но другой повеса.

ДЕМЕТРИЙ

Так любящего друга не клеймят.

Тебе я словно злейший супостат!

ЭРМИЯ

Клеймят! Ещё не то могу сказать я:

Ты стоишь не клейменья, а проклятья!

Убийца! Мой жених рукой твоей

Заколот был! Теперь меня убей!

Поскольку ты уже в крови по шею,

То обагряйся кровью и моею!

При нём я не была бы тут одна.

Скорей затмится солнце, иль луна,

Лучами пробурив кору земную,

Проложит через твердь стезю сквозную,

Которою потом сама пройдёт,

Чтоб ночь и день попутал антипод.

Лизандр — мой свет. Не солнцу он вернее,

А мне — и без него теперь во тьме я.

Твой облик мертвен, мерзостен и груб.

Таким бывает только душегуб.

ДЕМЕТРИЙ

Я мертвен? И не может быть иначе.

Ведь я тобой убит — я труп ходячий.

Убийца — ты, но твой прекрасен вид,

И ты сиятельнее гесперид.

[Пояснение. В оригинале Деметрий сравнивает Эрмию с Венерой. Но это римское название планеты. У греков был Геспер, соответственно Эрмия — как бы дочь Геспера, гесперида. — А. Ф.]

ЭРМИЯ

При чём тут мой Лизандр? Мой друг, всего лишь

Вернуть его мне, может, соизволишь?

ДЕМЕТРИЙ

Да я скормил бы эту падаль псам!

ЭРМИЯ

Прочь, шавка! Шелудивый пёс ты сам!

Совсем до неприличия дошла я,

Тебя, убийца подлый, проклиная!

Ведь ты убийца — ты убийца, да?

Изгоем будь среди людей тогда!

Его страшась — ведь это очевидно, —

Ты спящего ужалил, как ехидна!

Ты жизнь его украл, полночный тать.

Да, славный подвиг, нечего сказать!

И впрямь ты аспид! Не было такого

У мерзких гадин языка двойного.

ДЕМЕТРИЙ

Когда его ужалила змея —

Её и проклинай. При чем здесь я?

Да точно ли убит твой идол милый?

Ты это в заблужденье возомнила!

ЭРМИЯ

Так суженый мой жив? Молю, ответь!

ДЕМЕТРИЙ

А что я буду с этого иметь?

ЭРМИЯ

Одну лишь привилегию большую:

Забудь, что я на свете существую.

Вот, ненавистник, все твои права:

Он жив иль нет — я для тебя мертва.

ЭРМИЯ уходит.

ДЕМЕТРИЙ

Что гнаться за мегерою такою?

Уж лучше здесь себя я успокою.

Досада нам несноснее, пока

От промотавшегося должника —

От сна — не получаем возмещенья.

Но кое-что возьму я тем не мене.

ДЕМЕТРИЙ засыпает.

ОБЕРОН

Вот что ты отчебучил! Волшебство

Потратил ты совсем не на того.

Теперь, быть может, из-за простофили

Страдают те, что истинно любили.

ПЭК

Таков закон природы. В этом суть,

Что истина должна с пути свихнуть.

ОБЕРОН

Ты — вихрем — в лес! Афинянку ищи там.

Её ты опознаешь по ланитам:

От горя стали белыми они.

Сюда её, чем хочешь, замани.

А я ему тут зренье уврачую.

ПЭК

Быстрее стрел на поиски лечу я.

ПЭК уходит.

ОБЕРОН выжимает сок на веки ДЕМЕТРИЯ.

ОБЕРОН

Сок пурпурный, сок живой,

Порождённый удалой

Купидоновой стрелой!

На глаза любовь настрой

К деве, ликом испитой.

Пусть горит она звездой,

Будто Геспер золотой.

А юнца от спеси злой

Исцеленья удостой.

Возвращается ПЭК.

ПЭК

Царь волшебного народца!

Дева к нас сейчас ворвётся.

Только мой-то сумасброд

От неё не отстаёт!

Полюбоваться, что ли, отдалённо,

Как антропос беснуется влюблённый?

[Пояснение. Влюблённый антропос — шутка переводчика, аллюзия на А. П. Чехова, но мотивированная: для эльфа человек — особый вид, антропос. — А. Ф.]

ОБЕРОН

Да, отойдём, а то ведь спящий наш

Проснётся.

ПЭК

То-то будет ералаш!

Я предпочитаю, чтобы

Дело шло не без запинок.

Снова вспыхнет поединок,

Но из-за другой особы.

Входят ЕЛЕНА и ЛИЗАНДР.

ЛИЗАНДР

Мою любовь презреньем назвала ты.

Но слёзы на глазах моих. Скажи:

Слова, которые в слезах зачаты,

Пригодны ли для выраженья лжи?

Слезам моим поверь: люблю тебя я,

Не издеваясь и не презирая.

ЕЛЕНА

Ты видимостью правды нагло лжёшь,

Противоречишь яростно себе ты:

Ведь прежде клялся Эрмии — во что ж

Могу я ставить все твои обеты?

Взвесь клятвы, что принёс ты мне и ей.

Пустые сказки будут тяжелей.

ЛИЗАНДР

Я с Эрмией был в честном ослепленье.

ЕЛЕНА

Прозрев, бесчестно ты сбежал к Елене?

ЛИЗАНДР

Деметрию мила совсем не ты.

ДЕМЕТРИЙ (просыпается)

Елена! Нимфа! Чудо красоты!

Богиня! Совершенство! С чем дерзну

Сравнить я глаз твоих голубизну?

Твоих вишнёвых уст бледней рубин.

Когда возденешь руку, снег вершин,

Который горы Тавра убелил,

Становится черней вороньих крыл.

Дай целовать мне царственную длань!

ЕЛЕНА

О, что за подлость! Дьявольщина! Дрянь!

На поруганье подлое легки,

Ведёте вы себя не по-людски.

Любить не можешь — просто ненавидь.

Так нет — меня им надо уязвить!

Разнузданною злобою такой

Вы оба пол позорите мужской.

За Эрмией вы бегали вдвоём,

Вы вместе в унижении моём.

Вот славная победа: удалось

Вам деву смехом довести до слёз.

Ликуйте, совершая этот срам!

Но зваться благородными — не вам.

ЛИЗАНДР

Деметрий, хоть насмешничаешь так,

Но я же знаю: ты в душе добряк.

Возьми мою, отдай свою мне часть.

А за Елену я готов пропасть.

Хотел иметь ты Эрмию — имей.

Оставь меня с Еленою моей.

ЕЛЕНА

Моей Еленой! Ни один нахал

Ещё так много лжи не выдыхал!

ДЕМЕТРИЙ

Моей Еленой? Что ты говоришь!

Забрать хотел ты Эрмию — бери ж!

Я к Эрмии просился на постой,

Теперь к Елене сердцем рвусь — домой.

ЛИЗАНДР

Он врёт, Елена! Врёт!

ДЕМЕТРИЙ

А ты не смей

Чужую веру подрывать, атей!

Иначе пожалеешь. Впрочем, вот

Твой подлинный кумир сюда идёт.

Входит ЭРМИЯ.

ЭРМИЯ

Ночь отбирает зренье у людей,

Зато наш слух становится лютей.

Он исполняется двойною силой.

Я издали твой голос уловила,

Лизандр. Спасибо слуху моему.

Но ты меня оставил. Почему?

ЛИЗАНДР

А мог ли поступить я по-другому,

Любовью всемогущею влекомый?

ЭРМИЯ

Прочь от любви тебя любовь вела?

Возможны ли подобные дела?

ЛИЗАНДР

А как же невозможны? Я к Елене

Питал неодолимое влеченье,

К её глазам, что, тьме ночной на страх

Затмили точки света в небесах.

(Fair Helena, who more engilds the night

Than all yon fiery oes and eyes of light.)

А ты на что надеялась? Что буду

Я долго выносить тебя, зануду?

ЭРМИЯ

Что слышу? Я проснулась или нет?

Такого быть не может! Это бред!

ЕЛЕНА

Своим ушам поверить я могу ли?

Они в свой цех и Эрмию втянули,

Чтоб гадкой пьесой тешиться в лесу.

[Пояснение. Елена здесь невольно уподобляет своих друзей афинским мастеровым и пьесе о Пираме и Фисбе, о чём, конечно, она не знает. — А. Ф.]

Да как же это я перенесу!

О, Эрмия, превратная подруга!

Чем одурманили тебя они

И завлекли в постыдную затею —

Так гадко изгаляться надо мной?

Прочнись! Ведь были мы почти что сёстры!

А дружба школьных лет — уже ничто?

Уже забыты детские обеты?

Когда-то проклинали мы часы,

Текущие в томительной разлуке.

О, как тогда невинны были мы!

Ужели не вернётся та невинность?

Мы были что богини-двойники,

Одни и те же песенки певали,

Цветочки вышивали по канве

Одной и той же, иглы наши рядом

Вонзали. На подушке мы одной

Устраивались. Были мы союзны

Во всяческих занятиях своих.

И так мы подрастали, словно вишни

Из общей почки. И одна душа

В телах раздельных наших обитала.

Щиты на геральдическом гербе,

Увенчанные общею короной, —

Вот, что мы были прежде. А теперь

Ты двум чудовищам мужеподобным

Меня на растерзанье предала.

Зачем связалась ты с противным полом?

Пускай теперь страдаю только я,

Весь пол наш возмущён тобой, срамница!

ЭРМИЯ

Я речи огнедышащей твоей

Не понимаю. Кто над кем глумится?

Ты надо мною тешишься скорей.

ЕЛЕНА

А кто ещё подзудить мог Лизандра

Таскаться из презрения за мной

И восхвалять при этом лицемерно

Мои глаза и прочие красы?

Или Деметрий — твой другой любовник?

Он всю меня ногами испинал —

Вот только что, вот в этой самой чаще, —

Ретиво отгоняя от себя!

И вот меня он оскорбляет нимфой,

Богинею и чудом красоты!

Что — это не твоим ли наущеньем

С рубинами он сравнивал меня,

Потом ещё с каким-то чёрным снегом?

[Пояснение. Рубины и снег добавлены здесь переводчиком. Разъярённая Елена, тем не менее, запомнила все комплименты Деметрия. — А. Ф.]

Меня он только что не выносил.

А твой Лизандр назвал тебя занудой,

Ко мне переметнувшись, — отчего?

Конечно, ты его подговорила.

Ну, да, я безобразна и робка,

Да, я ни в ком любви не возбуждаю.

И так тебе ни в чём я не чета.

Зачем меня ты травишь без пощады?

ЭРМИЯ

Я слушать не могу всю эту чушь!

ЕЛЕНА

Да, продолжай, подруга, корчить рожи

И перемигиваться! До чего же

Потеха распрекрасная! Она

Ещё в анналы будет внесена.

Была бы в вас хоть кроха милосердья,

Иль благородства… Что я говорю!

Хотя бы воспитание — тогда

Не стала бы я жертвой издевательств.

Отчасти в том виновна я сама.

Я искуплю вину своим уходом:

От вас или из жизни — всё равно.

ЛИЗАНДР

Молю, Елена, дай мне оправдаться!

Останься! Ты душа, ты жизнь моя!

Прекрасная Елена!

ЕЛЕНА

Я в восторге.

ЭРМИЯ

Не смейся, милый, я тебя молю.

Оставь её.

ДЕМЕТРИЙ

А если не умолишь,

То он умолкнет живо у меня.

ЛИЗАНДР

Я не умолкну, сколько б ни молила

Она и как бы ты ни угрожал.

Моленья и угрозы тут бессильны.

Люблю Елену — за неё умру.

ДЕМЕТРИЙ

А я люблю её ещё сильнее,

И за неё умру хоть сотню раз.

ЛИЗАНДР

Не надо ста — умри хотя б однажды.

Идём сразимся.

ДЕМЕТРИЙ

К этому готов,

Однако умереть не обещаю.

ЭРМИЯ

Лизандр, не надо!

ЛИЗАНДР

Эфиопка, прочь!

ДЕМЕТРИЙ

Ты только хорохориться охотник,

А сам на деле просто пошлый трус.

Тебя как будто за руки хватают!

ЛИЗАНДР

Да не хватай ты за руки меня!

Да отцепись же, наконец, татарник!

Прочь, кошка! Или сам тебя стряхну

Я, как змею.

ЭРМИЯ

Ты стал неделикатным.

Любимый, что с тобой произошло?

ЛИЗАНДР

Ах, азиатка рыжая! Любимый!

Прочь, бесиво!

ЭРМИЯ

Ты шутишь?

ЕЛЕНА

Да — как ты.

ЛИЗАНДР

Деметрий, я сказал: идём сразимся.

Словами я бросаться не привык.

ДЕМЕТРИЙ

Неужто? Может, письменными только?

Ты лучше вызов мне письмом отправь,

А то ведь отречёшься под предлогом,

Что против женских ручек не силён.

ЛИЗАНДР

А что поделаешь, когда вцепилась

Она своими ручками в меня?

Ведь я — не ты: я не пинаю женщин,

Хотя бы самым мерзостных!

ЭРМИЯ

Кошмар!

Ты лучше бы избил меня ногами,

Но как я отвращение снесу?

Что — перестал ты быть моим Лизандром,

И больше я не Эрмия твоя?

Ужели красоту я потеряла?

Сегодня ночью ты любил меня

[Пояснение. Сегодня ночью — это едва заметная деталь, но она имеет свой смысл: день и ночь смешались (сего дня ночью) — см. аналогичную реплику той же Эрмии о смешении дня и ночи у антиподов. — А. Ф.]

И ночью этой же возненавидел?

О боги, неужели так и есть?

ЛИЗАНДР

Так именно и есть: ты мне обрыдла.

На этот счёт сомнения отбрось.

Я не шучу, не понимаю шуток.

И заявляю без обиняков:

Ты мне противна, я люблю Елену.

ЭРМИЯ

Ах ты фиглярка! Пакостная тля!

Нет, хуже: ты — ночная любокрадка!

ЕЛЕНА

Тьфу на тебя, бесстыжая ты тварь!

Теперь я вижу ясно: ты не дева,

Когда мой целомудренный язык

Ты возбуждаешь к ругани! Ты кукла!

Фальшивица! Что, съела?

ЭРМИЯ

Кукла? Я?

Что ж, мне твоя метафора понятна:

Мой малый рост желаешь подчеркнуть?

Ах, ты персона, крупная персона!

[Пояснение. В оригинале: with her personage, her tall personage. В данном контексте имеет значение "фигура", которая может быть tall. Слово персона может иметь античное значение: маска, т. е. лицо, а оно скорее крупное. Впрочем, я предлагаю хулиганский вариант: Персона, длинноликая персона. — А. Ф.]

Я пигалица, значит, пред тобой?

Орясина, расписанная к маю!

Верзила — этим ты его взяла?

Но, я, какой бы ни была малюткой,

До глаз твоих ногтями дотянусь!

ЕЛЕНА

Хотя со мною вы жестоки оба,

Я умоляю защитить меня

От этой невменяемой мегеры.

Я дева, я невинна и кротка.

Она другая: не могите тронуть

Её за малый рост…

ЭРМИЯ

Ах, малый рост!

ЕЛЕНА

Ну, Эрмия! Не будь такой озлённой!

Тебе не причиняла я вреда.

Ты вспомни: я тебя всегда любила!

Ты доверяла тайны мне свои.

Кто мог бы сохранять их так же верно?

А что стерпела я из-за тебя,

Сказав Деметрию про ваше бегство!

Он кинулся в погоню — я за ним

Бежала, одержимая любовью.

А он ругался! Так меня бранил!

Грозил мне смертью, чуть не бил ногами…

Вы все считаете, что я глупа?

Тогда меня в Афины отпустите,

С моею глупостью.

ЭРМИЯ

Да уходи!

Какой дурак тебя тут держит?

ЕЛЕНА

Только

Безумная любовь.

ЭРМИЯ

К Лизандру?

ЕЛЕНА

Нет,

К Деметрию.

ЛИЗАНДР

Любовь моя, Елена,

Тебя она не тронет нипочём.

ДЕМЕТРИЙ

К Елене ты и сам не прикоснёшься.

ЕЛЕНА

Но может в гневе Эрмия звереть!

Её мы в школе называли крысой:

Она была хоть мелкою, но злой.

ЭРМИЯ

Что? Мелкою? Опять меня позоришь?

Нет, до тебя я всё-таки дорвусь!

ЛИЗАНДР

Катись отсюда, бисерина, лесом!

Исчезни, карла, жертва спорыньи!

Сгинь, мелюзга! Сгинь, злыдня! Сгинь, заноза!

ДЕМЕТРИЙ

Ты слишком не старайся, дорогой.

Твоих услуг Елена не просила.

И хватит тут разыгрывать любовь!

А то ведь можешь так и доиграться.

ЛИЗАНДР

Свободен я от Эрмии теперь.

Желаешь состязаться за Елену?

За мной последуй.

ДЕМЕТРИЙ

Следовать? Ну, нет!

Щека к щеке пойду с тобою рядом!

ЛИЗАНДР и ДЕМЕТРИЙ уходят.

ЭРМИЯ

Из-за тебя вся эта канитель.

(all this coil is long of you.)

Довольна ты? Стоять! Кому сказала?

ЕЛЕНА

Ну, нет! Я не поддамся кулаку

И от твоей расправы утеку.

Вот, милочка! Уж как ты ни зверей,

А ноги у меня твоих резвей.

ЕЛЕНА убегает.

ЭРМИЯ

Чем дальше в лес, чудней всё и чуднее.

ЭРМИЯ уходит.

ОБЕРОН

Вот заблужденья твоего цена.

Когда, конечно, впрямь ты промахнулся.

ПЭК

Нет, царь, я это сделал не со зла.

Моя ошибка искренней была.

Не заслужил разноса я такого,

Исполнив порученье слово в слово.

Мой случай был ведь тоже подходящ:

Деметрий облачён в афинский плащ.

Но я и рад, что вышел этот промах:

Теперь уж мы отлично осмеём их.

ОБЕРОН

Они ведь драться не шутя пошли.

Скорее темноту на них пошли.

А звёздный свет пусть будет поглощён

Туманами, мутней, чем Ахерон.

Искателей Елены обмани:

Пускай не сыщут места для резни.

Их разведи — мелькай и там и сям,

Влеки их, подражай их голосам

Поочерёдно — чтоб, в конце концов,

Их, изнемогших, смутен и свинцов,

Плащом своих нетопыриных крыл

Сон — пересмешник смерти — осенил.

Тогда Лизандру вновь глаза омой,

Используя цветок уже другой,

И морок, до сих пор владевший им,

Покажется Лизандру сном пустым.

В Афины возвратится молодёжь,

И узами, которых не порвёшь,

Объединятся юные четы.

Лети же исполнять людей мечты.

Ну, а моя забота — царство фей:

Помчусь сейчас к Титании моей.

Чтобы она, влюблённая в осла,

Индийское дитя мне отдала.

Как подобает доброму царю,

Из ослепленья выведу я фею,

Обман её чудовищный развею

И наконец порядок водворю.

ПЭК

Но царь мой, поспешим: определённо,

Рассветная заря недалека.

Уже ночные чёрные драконы

Быстрее рассекают облака.

Торопятся людей почивших тени

На кладбища, в подземные селенья.

А те, кому прощенья не дано, —

Отверженные души — заспешили

К червям своим — на перекрёстки или

В подводные укрывища, на дно.

Они, скрываясь от луча дневного,

Сплелись навеки с ночью чернобровой.

Им свой распад показывать срамно.

ОБЕРОН

Мы духи, но совсем другого рода:

С любовником Зари я до восхода

Всегда играл — и эта роль легка:

Я в этой роще вроде лесника.

Светило на востоке открывало

Своим лучам портал огненно-алый,

И моря бирюзового предел

От благостного света золотел,

Нептуна веселя. Но в самом деле

Желательно, чтоб мы к утру успели.

ОБЕРОН уходит.

ПЭК

Там и сям, там и сям

Я кружу по всем стезям.

В городах и деревнях —

Я повсюду сею страх.

Появился шалопай.

Вслед за гоблином ступай.

Входит ЛИЗАНДР.

ЛИЗАНДР

Деметрий, отвечай, бахвал!

ПЭК

Я здесь. А ты куда пропал?

ЛИЗАНДР

Деметрий, эй!

ПЭК

Как пень, не стой!

Тут поровней.

Ступай за мной!

ЛИЗАНДР уходит.

Входит ДЕМЕТРИЙ.

ДЕМЕТРИЙ

Эй, трус Лизандр! Молчание нарушь!

От страха ты совсем забился в глушь?

ПЭК

Ничтожный враль! Какой герой ты сам,

Порасскажи деревьям и звезда́м.

С тобою делать нечего мечу.

Тебя мечом рубить я не хочу,

А лучше просто розгой посеку —

Тебе довольно будет, дураку.

ДЕМЕТРИЙ

Ты здесь ли? Выходи же, баламут!

ПЭК

За мной! Не место ухарствовать тут!

(we’ll try no manhood here)

ПЭК и ДЕМЕТРИЙ уходят.

Входит ЛИЗАНДР.

ЛИЗАНДР

Ух, тяжело по непролазным гущам

Бродить всю ночь за призраком бегущим!

Гонюсь за ним — догнать надежды нет.

Но сон прольёт целительную влагу

Мне на глаза. Вот здесь я и прилягу.

А там, глядишь, настанет и рассвет.

Возможно, утро будет мудренее,

И я сквитаться с недругом сумею.

[Пояснение. Монолог передан близко к тексту, но не без фантазий переводчика - например, насчёт целительной влаги, пролитой на глаза.

Бродить всю ночь за призраком бегущим — цитата из "Снегурочки" А. Н. Островского. Лизандр неожиданно попадает в точку.

Гонюсь за ним — догнать надежды нет — аллюзия на "Мастера и Маргариту": "Например, за ним погонишься, а догнать его нет возможности". Иван Бездомный гонится тоже за нечистой силой. — А. Ф.]

ЛИЗАНДР засыпает.

ПЭК и ДЕМЕТРИЙ возвращаются.

ПЭК

Ну, что, всё труса празднуешь? Ха-ха!

Таишься ты подальше от греха!

ДЕМЕТРИЙ

Вот чушь! Ловлю тебя я в этой пуще,

Ты ж ускользаешь юрких гадов пуще.

Что, не решишься мне в глаза взглянуть?

ПЭК

Скажи, какое пугало! Отнюдь!

Я здесь. Ко мне иди.

ДЕМЕТРИЙ

Издёвка это!

Постой, ужо дождёшься ты рассвета.

С холодным ложем я свою длину

Соотнесу — а может, и вздремну.

ДЕМЕТРИЙ засыпает.

Входит ЕЛЕНА.

ЕЛЕНА

Пора ночная, нудная пора.

Вся истомилась я, во тьме блуждая!

Ночь, иссякай, чтоб скрыться мне с утра

В Афинах ото всех, кому чужда я!

Сейчас же, сон, от глаз моих сокрой

Меня: ведь я чужда себе самой.

ЕЛЕНА засыпает.

ПЭК

Троих собрал. Теперь одна

Для счастья полного нужна.

Вот и она сюда идёт,

От устали полужива.

Ну, Купидон, в свои права

Вступать готовься. Твой черёд.

Входит ЭРМИЯ.

ЭРМИЯ

В крови от терний и полуживая,

И от росы промокшая почти,

Ногами за мечтой не поспеваю:

Я ни идти не в силах, ни ползти.

Молю, от устали изнемогая:

Лизандра защити, судьба благая!

ЭРМИЯ засыпает.

ПЭК (выжимая сок на веки ЛИЗАНДРА)

Спи, избавься от забот,

Истомлённая девица.

Завтра он не будет биться.

Исцелится сумасброд.

Этот сок его зажжёт

Прежнею к тебе любовью.

И да сбудется присловье:

Хоть чужое и красней,

А своё всегда милей.

Не будьте до чужого падки,

Катайтесь на своей лошадке.

И всё войдёт тогда в свою

Положенную колею.

ПЭК уходит.

09.12.2023

Вильям Шекспир. Сон в чародейную ночь. Акт 2

АКТ ВТОРОЙ

Сцена 1.

Афинский лес.

Входят

ПЭК и ФЕЯ.

ПЭК

Здравствуй, здравствуй. Рад тебе я.

Но куда ты мчишься, фея?

ФЕЯ

По долам и весям,

В огне и в воде —

Мы всюду чудесим,

Порхая везде.

Мы юной Луны

Летаем резвей.

Мы подчинены

Владычице фей.

Погляди: стоят шалфеи —

Гвардия верховной феи.

Аметистов их наряд.

[Пояснение. Аметистов — можно сказать: фиолетов. Я предпочитаю связь с камнем, потому что в оригинале: цветы рубиновые — правда, это примулы. — А. Ф.]

Фимиам они струят.

Заболталась я с тобой.

Недосуг мне бить баклуши:

Как серёжками, росой,

Буквиц украшаю уши:

Ведь со свитою сильфид

К нам Титания летит.

ПЭК

И супруг её. Тебе я

Как приятель, говорю:

Не показывайся, фея,

Лучше на глаза царю,

Чтобы жертвою не стала

Августейшего скандала.

Мальчик есть у госпожи —

Сын индийского раджи.

Но отчаянно завистлив.

Оберон — властитель наш,

Баловня её замыслив

Отобрать (ему ведь паж

Тоже нужен), он с царицей

Ссорится — и все подряд

Духи в желудях укрыться

В это время норовят.

ФЕЯ

Ты Пэк, и он же — Добрый Малый Робин.

Ты на любые каверзы способен.

Молоть мешаешь пряности и рожь,

Хозяйкам масло пахтать не даёшь.

С тобою сусло в эль не превратится.

Всего же больше, как полночный тать,

Ты обожаешь сливки воровать.

Смущаешь сновидения девицы.

Ты запоздалых путников беда:

В ночи заводишь их невесть куда.

При этом говорят, что Добрый Робин —

Большой забавник и совсем не злобен.

ПЭК

Да! Кто б меня в коварстве обвинил?

Служу я Оберону что есть силы.

Пред жирным жеребцом я ржу кобылой.

Ночной я весельчак — и очень мил.

Но склонен я к потехам особливым:

Люблю я в кружку яблоком шмыгнуть.

Захочет бабка пенного чуть-чуть,

А я ей в ряху выпрыгну — и грудь

Одряблую окатываю пивом.

Порой иное средство применю,

В тот раз, когда старухины подруги

Её сантиментальную брехню

Посмаковать сойдутся на досуге,

Оборотившись табуретом, я

Подставлюсь под седалище ея.

Она едва задумает садиться,

Я увильну — а баба на пол плюх! —

И взвоет, ухватясь за ягодицы,

К великому восторгу старых шлюх.

Они гогочут, будто в самом деле

Не ведали подобного веселья.

Чу! Оберон! Умчимся во всю прыть.

ФЕЯ

Титания! Ну, да, скандалу — быть!

ПЭК и ФЕЯ уходят.

Появляются

ОБЕРОН с ЭЛЬФАМИ и ТИТАНИЯ с ФЕЯМИ.

ОБЕРОН

О, вздорная Титания! Тебя

Недоставало мне при свете лунном!

ТИТАНИЯ

Кто здесь? А, загребущий Оберон!

Мне с ним и лечь зазорно. Улетаем.

ОБЕРОН

Строптивая! Не я ли тебе глава?

ТИТАНИЯ

Ты — мне? А я тогда глава кому же?

Но ты меня коварно покидал

И средь людей под именем Корина

Играл Филлиде песенки свои

На дудочке из стебля кукурузы.

А для чего сюда ты прилетел

С индийских гор? Для этой амазонки,

Дородной и обутой в сапоги, —

Благословить союз её с Тезеем?

ОБЕРОН

Тебе ль за Ипполиту грызть меня?

Ведь я же знаю о твоих амурах

С её супругом будущим? Стыдись!

Ты увела его у Перигены,

Которою он силой овладел.

Что, помнишь, как вела его ты ночью?

Преподло бросил не из-за тебя ль

Он Ариадну, Эглу, Антиопу?

ТИТАНИЯ

Всё ревностью придуманная чушь!

Уж скоро год, куда бы ни слетались

Мы, феи, порезвиться: на холмы,

В дубравы и елани или к дюнам

И слюдяным блистающим ручьям —

Потанцевать под музыку Эола, —

Ты со своей ватагой тут как тут

И всё опошливаешь гоготаньем,

Которым заглушается Эол.

И вот он, обозлённый, вызывает

Злокозненную влагу из морей.

И речки, переполнившись, в разливе

Надменном обесценивают труд

Яремного скота, и земледелец

На ниву проливает пот зазря.

Сгнивает жито, не обородившись.

Затопленные выгулы пусты.

Вороны раскормились падшим стадом.

Зелёных лабиринтов больше нет.

Ил заглушил места ребячьих игрищ,

И песни в поселеньях не слышны.

Зима желанна смертным больше лета.

Зато Луна — царица вод земных, —

Бела от гнева, изморосью воздух

Питает и ревматиков родит.

Все времена в году перемешались.

Цветущей розой овладел Мороз,

Его ж седая голова в насмешку

Украсилась побегами. Хаос

Из одеяний осени обильной,

Зимы убогой, лета и весны

Поверг честны́х людей в недоуменье.

Что этому виною? Мы с тобой.

Все смуты родились из нашей распри.

ОБЕРОН

Но ты вольна порядок водворить.

Одумайся, Титания! Всего лишь

Дай мне в пажи мальчишку.

ТИТАНИЯ

Никогда!

Хоть за него отдай свою державу.

[Пояснение. Держава — старинное значение: власть. — А. Ф.]

Моею жрицей мать его была.

И пряными индийскими ночами

На солнечных Нептуновых песках

Мы так премило щебетали с нею,

Смеясь вослед торговым кораблям,

Чьи паруса беременели будто:

Вот как от ветра понесли они!

Моя подруга словно не ходила

По поручениям — она плыла,

Подобно этим кораблям, поскольку

Тогда носила моего пажа.

Уйдёт порой за мелкими вещами —

Но их доставит, будто ценный груз.

Однако не была она бессмертной

И в родах умерла. Её дитя

Я в память о подруге воспитаю

И в память о подруге не отдам.

ОБЕРОН

И долго ты намерена… резвиться

Здесь, в роще?

ТИТАНИЯ

До тех пор, пока Тезей

Не справит свадьбу. Если ты согласен

Веселья нашего не отравлять,

Тогда и ты со всей твоею… свитой

При лунном свете с нами порезвись,

А нет - мы разграничим наши сферы.

[Пояснение. В оригинале: If not, shun me, and I will spare your haunts. Буквально: твои притоны или логова. Титания вовсе не склонна к примирению, как, впрочем, и Оберон. — А. Ф.]

ОБЕРОН

Титания! Ребёнка уступи.

ТИТАНИЯ

Не уступлю за весь твой мир чудесный.

За мною, крошки! Он сейчас начнёт!

[Пояснение. За мною, крошки! — реплика Мачехи их "Золушки" Е. Шварца — А. Ф.]

ТИТАНИЯ и ФЕИ уходят.

ОБЕРОН

Ступай. Я ничего ещё не начал.

Но отыграюсь. Пэк, поди сюда!

Мы предприятие одно обсудим.

Ты помнишь ли: по голубой волне

Плыла русалка на спине дельфина?

И пела сладостно и стройно так,

Что усмиряла шторм. Порою звёзды

Соскальзывали со своих орбит,

Увлечены мелодией прекрасной.

ПЭК

Возможно ли такое позабыть!

ОБЕРОН

И в это время я заметил нечто

Тебе невидимое: Купидон,

Паривший меж Луною и Землёю,

Послал свою калёную стрелу

В царящую на севере девицу

[Пояснение. В оригинале: весталку, правящую на западе (a fair vestal, throned by the west), имеется в виду Елизавета Тюдор — королева-"девственница". Я внёс соответствующие нюансы. — А. Ф.]

Так, будто собирался он сразить

Не меньше тысячи сердец. Однако

От влажного влияния Луны

Его стрела, угаснув, охладела

И сердца девы страстью не зажгла,

И та, меланхолично удалившись,

Невиннейшим мечтаньям предалась.

Но я отметил, что стрела упала

В распахнутую чашечку цветка.

Он, млечно-белый, сделался багровым.

Фиалкою трёхцветною зовут

Его теперь. Сок этого растенья

Довольно выжать спящим на глаза.

Чтоб пробудившиеся до безумья

Влюбились в то живое существо,

Что перед ними в этот миг предстанет.

Мой Робин, отправляйся за цветком,

Найди его и мне доставь быстрее,

Чем милю проплывёт Левиафан.

ПЭК

Я Землю обогну минут за сорок.

ПЭК уходит.

ОБЕРОН

Когда цветок волшебный получу,

Я спящею Титанию застигну

И ей тем соком веки окроплю.

И что она увидит, пробудившись, —

Медведя, волка, льва или быка,

Хоть надоедливую обезьяну, —

К тому и устремится всей душой.

А после я её разочарую:

На это у меня другой цветок.

Но прежде мне отдаст она мальчишку.

Чу, разговор! Послушаю, о чём.

Тем более что я для них невидим.

Входят ДЕМЕТРИЙ и ЕЛЕНА.

ДЕМЕТРИЙ

Ну, отвяжись! Тебя я не люблю!

Однако нет здесь Эрмии с Лизандром.

Поскольку гибну я из-за неё,

Он обречён из-за меня погибнуть.

Сказала ты: они в лесной глуши.

И вот я здесь блуждаю, оглушённый,

Не обнаружив Эрмии моей.

Да отцепись ты, что ко мне пристала!

ЕЛЕНА

А чем я быть могу привлечена,

Коль не твоим безжалостным магнитом!

Не из железа сердце у меня,

Но то, что в этом сердце, — крепче стали!

Лишишься притягательности ты —

И я не буду за тобой тянуться.

ДЕМЕТРИЙ

Да чем могу тебя я притянуть?

Конечно, не медовыми словами.

Я прямо говорю, что не люблю!

ЕЛЕНА

Вот прямотою ты и привлекаешь.

Собакою своей меня считай:

Чем ты жесточе, тем сильнее лащусь.

Ругай меня, пинай, стегай хлыстом,

Но дай мне только за тобою бегать,

Пусть я и недостойна. Ничего

Иного не прошу — быть только сучкой.

О большем я не смею и мечтать.

ДЕМЕТРИЙ

Не озверяй меня! Какая гадость…

[Пояснение. Озверять — слово есть у В. Даля. — А. Ф.]

Ты омерзела мне до тошноты.

ЕЛЕНА

Но без тебя мне муторно, любимый!

ДЕМЕТРИЙ

Бесстыжая! Сбежала ночью в глушь

С мужчиной разъярённым. Не боишься

Чего-нибудь лишиться в темноте?

ЕЛЕНА

Нет, не боюсь: ведь ты же не порочен.

С тобою ночь кромешная светла,

И нет безлюдья, нет лесной трущобы.

В тебе сосредоточен целый мир.

Пред целым миром я на обозренье!

ДЕМЕТРИЙ

Я этот мир сокрою от тебя.

Сбегу — и на съеденье доставайся

Лесным зверям.

ЕЛЕНА

Они тебя добрей.

Беги. Теперь на свете всё превратно:

От Дафны убегает Аполлон,

Преследует грифона голубица,

От смирной лани ускользает тигр,

Трус без усилий изгоняет смелых.

ДЕМЕТРИЙ

Нет, не могу я слушать этот бред.

Пусти меня, постылая, иначе

Тебе я огорченья принесу.

ЕЛЕНА

Ах, удивил! И в городе, и в поле,

И в храме ничего другого мне

Ты не приносишь, кроме огорчений.

Стыдись, Деметрий: мучая меня,

Тем самым всех ты огорчаешь женщин!

Ведь, к сожаленью, требует мой пол,

Чтоб ты охоту на меня повёл,

А за тобою гнаться не должна я.

Но гибель от любви милее рая.

ДЕМЕТРИЙ плюёт и убегает. ЕЛЕНА бежит за ним.

ОБЕРОН

Беги, дриада. Скоро в свой черёд

Он на тебя охоту поведёт.

Возвращается ПЭК.

Уже вернулся, перекати-поле?

Уже добыл цветок волшебный?

ПЭК

Да.

ОБЕРОН

Немедленно давай его сюда!

Есть место, где в шатёр из каприфоли

Вплетён чабрец и где мускатных роз

Дыхание с фиалковым слилось,

Там, на траве душистой, как в постели,

Царица, обессилев от веселий,

Так любит спать. На одеяло ей

Подходят шкурки сброшенные змей.

Я орошу ей веки этим соком.

Тогда в самозабвении глубоком

Она впадёт в безудержную страсть.

Но я тебе оставлю зелья часть.

Я здесь застал прекрасную девицу,

Чёрт догадал несчастную влюбиться

В юнца, что к ней бесчувствен и жесток.

Ты на него потратишь этот сок.

Когда заснёт, пролей ему на веки

Волшебных капель — и тогда навеки

Сильнее, чем девица эта, он

Окажется любовью распалён

К девице — потому что на него-то

Уже я не потрачу антидота.

[Пояснение. Добавление переводчика для объяснения, почему любовь будет навеки. Слово антидот (кстати, греческое) весьма старое. См. в письме А. Курбского: Приими божественый антидот, имъже, глаголют, целятся неисцѣльные яды смертоносныи. — А. Ф.]

Его ты опознаешь без труда:

Одет он по-афински. И сюда —

До первых петухов.

ПЭК

Успею. Право:

Всё это не работа, а забава.

Уходят.

Сцена 2.

Другая часть леса.

Входят

ТИТАНИЯ со СВИТОЙ.

ТИТАНИЯ

Ну, заведите хоровод и песню,

Потом на полминуты — по делам:

Червей и тлю поубивайте в розах,

Добудьте крылышки нетопырей,

Чтоб изготовить плащики для эльфов.

Да гадкого сыча гоните прочь

И прочую докучливую живность.

А я сосну. Баюкайте меня!

Потом за дело, деточки! За дело!

ПЕСНЯ

ФЕЯ-СОЛО

Эй, медянки, все в укрытья!

Прочь, игольчатая жуть, —

Вы, ежи, от нас ползите!

Дайте матушке соснуть.

ПРИПЕВ

ХОР

Разливайся, Филомела!

Зачаруй царицу фей!

Чтоб она осоловела,

Сон чудесный ей навей!

Пусть ни сглаз, ни приворот

Ей беды не принесёт.

ФЕЯ-СОЛО

Прочь, паук, прядильщик прыткий!

Не жужжи, мушиный рой!

Скройтесь в домике, улитки!

Гусеницы, с глаз долой!

ПРИПЕВ

ХОР

Разливайся, Филомела! и т. д.

ФЕЯ

Теперь в разлёт: она уже уснула.

Один останься тут для караула.

ФЕИ и ЭЛЬФЫ исчезают.

Появляется ОБЕРОН.

ОБЕРОН (выжимает сок на веки ТИТАНИИ)

Сок волшебный, подготовь

Необычную любовь.

Лишь воспрянешь ото сна,

Ты, Титания, должна

Леопарда, кабана,

Ирбиса, кота, медведя

Полюбить, от счастья бредя.

В общем, кто бы ни возник,

Чуть проснёшься ты, царица,

Предстоит тебе плениться

Монстром этим в тот же миг.

ОБЕРОН уходит.

Входят ЛИЗАНДР и ЭРМИЯ.

ЛИЗАНДР

Мой друг, тебя скитанье утомило.

Да и, признаться, выдохся я сам.

Давай приляжем. Восстановим силы —

А там, глядишь, рассвет поможет нам.

ЭРМИЯ

Допустим, ложе мне уже готово:

Я на ночлег устроюсь тут, во мху.

ЛИЗАНДР

И я с тобой.

ЭРМИЯ

Несёшь ты чепуху.

Нет, поищи ночлежбища другого.

ЛИЗАНДР

Любовь у нас одна — так отчего ж

Нам следует желать раздельных лож?

ЭРМИЯ

Вот этот довод я приму едва ли.

Как раз любви во имя — ляг подале.

ЛИЗАНДР

О, Эрмия прекрасная, могла ты

Превратно толковать мои слова?

Любовь моя невинна и права.

Не допущу и в мыслях я разврата.

На дело ты иначе посмотри:

Мы связаны любовью изнутри —

Ведь в нас сердца едины. Почему же

Нам разделяться следует снаружи?

Поэтому сомненья уничтожь:

С тобою лягу я — не ляжет ложь.

ЭРМИЯ

Природа не изобрела другого

Такого логика и острослова!

Тебя не заподозрю я во лжи

И всё-таки любезность окажи:

Не преступай, пожалуйста, приличий.

Нам рядом лечь препятствует обычай.

Поэтому, дружок, в сторонке ляг —

И ты любви не повредишь никак.

ЛИЗАНДР

Аминь! Аминь! Пускай я лучше сгину,

Когда твой сон невинный возмущу.

ЭРМИЯ

Мой друг, твоих желаний половину

Тебя я добровольно возвращу.

Засыпают.

Появляется ПЭК.

ПЭК

Обыскал я целый лес,

Но афинянин исчез,

И доселе я не смог

Применить волшебный сок.

Не видать в ночи глухой

Никого. Но нет, постой!

Кто-то здесь лежит, и он

По-афински облачён!

Тут во мху девица спит

Чуть вдали — печальный вид.

Ею мог он пренебречь!

Вёл о ней хозяин речь.

Лечь поближе не посмела

Бедная. Ну, ничего ж!

Тут пойдёт такое дело!

Ты иначе запоёшь,

Себялюбец! Сей водою

Я глаза тебе промою.

Только это сотворю —

Тотчас мухою к царю.

ПЭК выжимает ЛИЗАНДРУ сок на веки и исчезает.

Вбегают ДЕМЕТРИЙ и ЕЛЕНА.

ЕЛЕНА

За тебя я жизнь отдам!

ДЕМЕТРИЙ

Милочка, ступай к чертям!

ЕЛЕНА

Бросишь ты меня одну?

ДЕМЕТРИЙ

Брось меня! А то дерзну…

ДЕМЕТРИЙ убегает.

ЕЛЕНА

О нет, его преследовать нет силы.

И тем он злей, чем я нежней молила.

Увы, подруга, на тропе любой

Я отступать должна перед тобой.

Вот чем ты хороша? Глазами, что ли?

А в чём секрет их? Ведь не в слёзной соли:

Ведь я в слезах могла бы утонуть,

Я их точу, а толку нет ничуть!

О, да, я это знаю, знаю, знаю,

Что я одна уродина такая

И внешностью медвежьею своей

Могу пугать животных и людей.

Конечно, я Деметрию не пара,

Он от меня бежит, как от кошмара.

О, зеркало, глумливое стекло,

Меня ты в заблуждение ввело.

На Эрмию отнюдь я не похожа.

Ах, кто-то здесь виднеется. Но кто же?

Лизандр? Лизандр! Он умер или спит?

Но крови нет — он, значит, не убит?

Откликнется — живой он, несомненно.

Лизандр, очнись!

ЛИЗАНДР

Прекрасная Елена!

Пойду в огонь я, получив приказ

От этих дивных, несравненных глаз!

Но чтоб любовь препятствий не встречала,

Я истреблю Деметрия сначала.

ЕЛЕНА

За что? Он твой соперник — это да.

Но Эрмия с тобой ведь навсегда.

ЛИЗАНДР

Что? Навсегда мне оставаться с нею?

Возможно ли несчастие грустнее!

Нет, с Эрмией растраченных минут

Услады никакие не вернут.

Но вот достиг я своего талана:

Не Эрмия — Елена мне желанна.

Я был недавно молод и незрел,

А ныне окончательно прозрел.

Руковожусь умом я, и влюбиться

Велит он не в ворону — в голубицу.

И этот ум привёл меня сейчас

В очах твоих читать любви рассказ.

ЕЛЕНА

Да что же за судьба моя такая!

Сносить глумленья ото всех должна я!

Один разит презрением, другой

Язвит меня любовною игрой!

В Деметрии нет жалости нимало,

Но от тебя, Лизандр, не ожидала,

Чтоб ты, вонзая в раны мне кинжал,

Любовь отверженную унижал.

ЕЛЕНА уходит.

ЛИЗАНДР

Так, стало быть, неведомо Елене,

Что Эрмия лежит тут в отдаленье.

Спи, Эрмия. Не знаешь ты пока,

Что больше и не будешь мне близка.

Овладевает отвращенье нами,

Когда мы пресыщаемся сластями.

Не знает грешник ничего мерзей

Уже изжитой ереси своей.

Так был еретиком я и обжорой.

Тебя оха́ют люди целой сворой —

Я буду первым. Я теперь живу,

Служа Елене, словно божеству.

ЛИЗАНДР уходит.

ЭРМИЯ просыпается.

ЭРМИЯ

Лизандр! Скорей на помощь мне приди!

От гадины мне грудь освободи!

Уф, это был лишь сон. Но что за гнусь!

Я до сих пор от ужаса трясусь.

А ты смеялся и не подошёл,

Отдав меня змее на произвол:

Она мне грызла сердце. Но опять

Ты что-то не спешишь мне помогать!

Я Эрмия — твоя почти жена!

Ответь! Я ужасом поражена.

Исчез! Так отчего же я стою?

Пойду искать — его иль смерть свою.

Уходит.

27.11.2023

Вильям Шекспир. Двенадцатая ночь. Финальная песня Фесте

1
Много лет назад я был мальски мал -
Дождь да ветер - одна нудотень!
И в дурацкие игры я всё играл -
И дождит и дождит ежедень.

Простаком я был, повзрослев едва, -
Дождь да ветер - одна нудотень! -
Но замкнулся вскоре от плутовства.
И дождит и дождит ежедень.

А потом женился я как дурак -
Дождь да ветер - одна нудотень!
И в дому моём с той поры бардак -
И дождит и дождит ежедень.

По-дурацки жизнь я прожёг дотла -
Дождь да ветер - одна нудотень!
И хворал головою я спохмела -
И дождит и дождит ежедень.

Так извечно всё и течёт в миру -
Дождь да ветер - одна нудотень!
Нам шутейную кончить пора игру,
Но играем мы ежедень.

2 Вольный перевод
Подрастал, дитя природы,
Я весёлым дурачком.
Мне казались в эти годы
Дождь и ветер нипочём.

Повзрослел — узнал тогда я,
Что не так уж мир хорош,
Но резвился, невзирая
Ни на ветер, ни на дождь.

Обзавёлся я женою,
Только счастья ни на грош.
Рвут мне душу с перепою
Тот же ветер, тот же дождь.

Вот последняя страница.
Перетлеет жизни нить,
Будет ветер век кружиться,
Дождик вечно будет лить.

Но пока жива планета,
Вместе с ней живут миры —
Вековечные сюжеты
Обновляемой игры.

До комедий вы охочи?
Значит, ныне вы и впредь
Все "Двенадцатые ночи"

Вильям Шекспир. Король Джон. Акт 4

АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ

Сцена 1.

Англия. Дворец.

Входят

ЮБЕРТ и два ПАЛАЧА.

ЮБЕРТ

Прут раскалите. Спрячьтесь за ковром.

Как только я ногою гряну об пол,

Ворвитесь и мальчишку, что сейчас

Появится, привязывайте к стулу.

Теперь в засаду и сигнала ждать.

ПЕРВЫЙ ПАЛАЧ

А есть у вас на это разрешенье?

ЮБЕРТ

Отставить мысли глупые! Ступай.

ПАЛАЧИ уходят.

Входит АРТУР.

Дитя моё, поговорить нам нужно.

АРТУР

День добрый, Юберт.

ЮБЕРТ

Здравствуй, юный принц.

АРТУР

Да, слишком юный, хоть имею право

Я вырасти в кого-то повзрослей.

А ты расстроен?

ЮБЕРТ

Признаю: бывало

Получше настроенье у меня.

АРТУР

А я-то думал, что один тоскую.

Когда ещё на родине я жил,

Аристократы юные ходили

Мрачнее ночи — развлекались так.

А я вот, будь хотя бы пастушонком,

Но на свободе, бросил бы печаль.

Да что там! Я и здесь нашёл бы радость,

Но не уверен в дяде. Я к нему,

А он ко мне питаем опасенье.

Я Джеффри сын, но разве это зло?

Я мог бы и твоим быть сыном, Юберт.

Когда угодно было б небесам.

Тогда бы ты любил меня, ведь правда?

ЮБЕРТ (в сторону)

Нет, щебетанье этого птенца,

Боюсь, во мне пробудит милосердье,

Когда сейчас же я не замолчу.

Тянуть нельзя. Заканчиваю разом!

АРТУР

Послушай, Юберт: может, ты больной?

Ты что-то побелел? А я бы даже

Был рад недомоганью твоему

И день и ночь ходил бы за тобою:

Ведь ты дороже мне, чем я тебе.

ЮБЕРТ

Он душу мне пронзил.

(Даёт ему бумагу)

Прочти вот это.

(В сторону)

Что, слёзы? Идиотская вода

За двери смоет мысль об истязанье!

Пора! Не то решительность моя

В рыданьях этих бабских изнеможет. —

Прочёл? Или нечёткое перо?

АРТУР

Нет, для чудовищного содержанья

Всё это чётко даже чересчур.

Железом ты глаза мне должен выжечь?

ЮБЕРТ

Да, должен.

АРТУР

И осмелишься?

ЮБЕРТ

Я? Да.

АРТУР

И у тебя на это хватит сердца?

Когда с тобою сделалась мигрень,

Тогда тебе я отдал свой любимый

Платок, расшитый Бланкиной рукой.

Перевязал тебе я лоб и ночью

Всё время растирал твои виски,

Страдания пытался успокоить

И спрашивал, не нужно ли чего.

Отвлечь от боли я тебя старался.

Какой-нибудь обычный санитар

Заснул бы и больного не утешил,

Но услужить тебе пытался принц.

Неужто это было лицемерьем?

А впрочем, можешь ты предполагать,

Что хочешь, — если так угодно небу,

Чтоб выжег ты те самые глаза,

Что не глядели на тебя со злостью.

ЮБЕРТ

Я клятву дал. Ты будешь ослеплён

Железом раскалённым.

АРТУР

Век железный

Такое зверство может допустить!

Однако раскалённое железо,

Приблизившееся к моим глазам,

От слёз невинных тотчас заржавело б.

Оно бы испытало тяжкий стыд

За то, что мне грозило слепотою.

Что ж — ты бесчувственнее, чем металл?

Когда бы ангел прилетел с известьем,

Что должен Юберт ослепить меня,

От Юберта я ждал бы подтвержденья.

ЮБЕРТ

Я подтверждаю!

[Пояснение. В оригинале:

HUBERT. [Stamps] Come forth.

Ремарка stamps, т. е. топает, имеет еще оттенок: штампует, ставит печать. Я передал этот смысл глаголом подтверждаю, который одновременно является жестом. Это перформатив: слово-действие.— А. Ф.]

Топает ногой.

Вбегают ПАЛАЧИ с верёвкой и прутом.

Делайте.

АРТУР

Спаси!

Спаси меня, мой Юберт! Жжёт глаза мне

Уже один их изуверский вид!

ЮБЕРТ

Связать мальчишку! Мне подать железо.

АРТУР

Жестокость эта лишняя — зачем?

Ведь я и так перед тобой бессилен.

Пожалуйста, не связывай меня

И убери своих людей ужасных!

Тебе я, как ягненок, покорюсь.

Не стану отбиваться и не вскрикну,

И на железо гневно не взгляну.

Отправь их прочь, и я готов за это

Тебе все истязания простить.

ЮБЕРТ

Уйдите. Сам управлюсь с этим делом.

ПЕРВЫЙ ПАЛАЧ

Я рад, что обойдётся без меня.

ПАЛАЧИ уходят.

АРТУР

Увы, я по незнанью выгнал друга!

Он страшен был на вид, но не жесток.

Пускай он возвратится — и, быть может,

Научит милосердию тебя.

ЮБЕРТ

Ну, полно, приготовься.

АРТУР

Неужели

Спасенья нет?

ЮБЕРТ

Спасенья не видать.

АРТУР

О небо! Ну, а если бы попала

В твой глаз песчинка, мошка — если б ты

Был чем-то уязвлён, небезопасным

Для самого прекрасного из чувств,

И ты бы осознал, как эта мелочь

Измучить может, и наверняка

Отбросил бы намерение злое.

ЮБЕРТ

А где же обещание твоё?

Язык свой укроти!

АРТУР

Но мало, Юберт,

И двух неукротимых языков,

Чтоб вымолить мне двум глазам пощаду.

Не заставляй молчать меня. Иль нет:

Укороти язык мой в самом деле,

Но зренья не лишай — хоть для того,

Чтоб мог я на тебя смотреть. Однако

Остыл твой прут и зла не причинит.

ЮБЕРТ

Не бойся, раскалю его я снова.

АРТУР

А вот не раскалишь! Огонь угас.

Он умер, не перенеся печали,

Что был для злодеяния зажжён.

Гляди: нет в углях ярости недавней.

Покрыла их раскаянья зола

Под действием небесного дыханья.

ЮБЕРТ

Своим дыханьем я их оживлю.

АРТУР

Но угли пламенем стыда зардеют —

Стыда за преступление твоё.

Тебе в глаза, быть может, брызнут искры.

Так вынуждаемый на битву пёс

Хозяина кусает поневоле.

Всё, что для пытки приготовил ты,

Тебе не повинуется. Неужто

Добрей тебя железо и огонь,

Привычные к чудовищным деяньям?

ЮБЕРТ

Всё, хватит! Будь ты жив и будь глазаст!

За все богатства Джона я не стану

С тобою делать то, что обещал.

Но ты учти, что я поклялся в этом.

АРТУР

Вот настоящий Юберт! Ну, а тот,

Конечно, был какой-то самозванец.

ЮБЕРТ

Довольно. Ничего не говори.

Прощай. Твой дядя должен быть уверен,

Что ты убит. А я уж как-нибудь

Смогу его ищеек обмануть.

Не ослеплю тебя и целым светом

Не соблазнюсь я — будь уверен в этом.

Так спи спокойно: можешь ты опять

Свои глаза без страха закрывать.

АРТУР

О, как за всё благодарю тебя я!

ЮБЕРТ

Ну, полно. Выйдешь погодя чуть-чуть.

А я благодаря тебе вступаю

На скользкий и весьма опасный путь.

Уходят.

Сцена вторая.

Англия. Королевский дворец.

Входят

КОРОЛЬ ДЖОН, ПЕМБРУК, СОЛСБЕРИ

и другие ЛОРДЫ.