подробности тут
Приспело тебе – по отчеству?
Подумай. Какая оплошность,
Когда распальцовка кончится,
Она закричит заполошно -
Кому не хватило праздника,
Решительно рубит корни…
Зачем нам такая музыка,
С которой подохнут и кони?
И ты себе мутной жидкости
В стакан наливаешь нелепо,
В тоске, одиночестве, дикости,
Так муторно плачешь от рэпа,
И думаешь – подлая публика -
Везде марширует с присвистом,
Зачем нам такая музыка,
Которую любят марксисты?
А музыка не кончается,
А музыка сводит счеты,
Душа твоя, горький пьяница,
Чиста и неистова в чем-то,
Мы все её слуги и узники -
И так в ней нуждаемся, вроде, -
Приходят в себя от музыки,
Когда из себя же выходят.
СВ
Общественный транспорт – родная система,
Ликует мой разум, цветет и поет:
Мне в душу запала трамвайная тема,
Мне образ трамвая заснуть не дает.
Страдала, теперь почиваю на лаврах,
А думала, что ошибалась сперва я,
Уж вымерли мамонты и динозавры,
Зато хорошо сохранились трамваи.
Мы с этим трамваем такое видали,
Создатель его второпях сотворил –
И есть у трамвая мотор и педали,
Но нет у него ни руля ни ветрил.
Ты хочешь узнать, я о чем ? – все о том же,
Плевать мне на завтрак, плевать мне на ужин,
Раз нет у трамвая ни кожи, ни рожи,
То компас трамваю ни нафиг не нужен.
Не стоит тебе уповать на погоду,
Забудь о сомнениях и не зевай,
Не следуя слепо за ветреной модой,
Вставай и иди, пока ходит трамвай.
Когда же поймешь, что грядут перемены,
Что пройденный путь в основном бесполезен,
Что стоит сменить что-нибудь непременно,
Садись на трамвай и рули, сколько влезет…
Такая судьба – просто ад или бездна,
Но с видом нескучным, необщим лица,
Я встану на рельсы, и путь свой железный
Пройду до конца, от кольца до кольца.
Напрасно за мною ты следуешь взглядом,
Исследуя жизнь - эта тема простая,
Ведь если трамваю немногого надо,
То женщине много чего не хватает.
В доме, обычно, присутствуют оба стекла,
В разные стороны были направлены эти экраны –
В зеркале движется жизнь, что уже истекла,
В раме оконной – другая, туда еще рано.
Много внимания мной уделяется им,
Двум этим стеклам, не знаю которому больше,
Закономерности, там, в застеколье, свои,
Жизнь непонятная, как в Аргентине и Польше…
Был ветер переменчив, всем он делал непокой,
Но ты поверишь этому едва ли,
Однажды два приятеля бродили по Тверской,
И к девушкам красивым приставали.
Выходит из простенка гуттаперчевый злодей,
И держит наготове пачку чая,
Никак и ниоткуда возникает новый день,
И новые потери обещает.
Кошмары, потрясения, проколы и долги,
Меняющие фазу и оттенки,
И бродят по периметру ужасные враги,
И пишут недосказанность на стенке.
Мелькнуло, ошарашило, исчезло без следа,
Все кругленькое, но без середины -
Возникнет недосказанность, земная благодать,
Когда душа и психика едины.
Веди себя неправильно, пиши и не спеши,
Оно нам надо, словно рыбе зонтик,
Как преферанс по пятницам - мистерия души,
И выход на другие горизонты.
Недопит, недописан, недосказан и недо…
Да что вы там опять… смените тему,
Вот так и возникает бородатый анекдот,
И интерес становится проблемой.
И так же неизменно продолжается игра,
И так же ничего не происходит…
А мы опять решительно выходим со двора,
И как всегда одеты по погоде…
На праздник живоносного источника спеша,
Ты бредишь упаковкою пространства,
Где бродит неприкаянно заблудшая душа,
Которая все алчет постоянства…
Страдать - не возбраняется, любить - разрешено,
О чем играет маленький оркестрик ?
А я смотрю решительно в открытое окно,
Высеивая что-то в чашки Петри.
То искренне, то выспренно, то просто ни о чем,
То выкатится вдруг фиоритурой…
Я мило улыбаюсь – ну куда ты, дурачок ?
Ведь это называется - культура…
Этот танец для нас заиграет закружит и брызнет,
Ты, чуть-чуть отстраняясь, не скажешь, что встретились зря,
Что вращение масс - индекс качества прожитой жизни,
Что теряешь меня, только нет оснований терять,
Выбирая одно, избегая ненужных повторов,
Мы бредем наугад, и все время имеем успех,
Прожигатель штанов, ты все время теряешь опору,
И в бегах, как в снегах, отстраняясь от вся и от всех.
Что-нибудь на лице нам напишут усталость и старость,
Мы у этих бродяг ничего не просили взаймы,
Вовлеченность в процесс привносили костер и гитара,
Только так находя дополнительный стимул и смысл…
Будет дом, будет день, будет много дорог и вопросов,
А замешкавшись, ты, никогда не откроешь меня,
Так оставь эту хрень, доморощенный милый философ,
Жизнь полна суеты, но не стоит ее очернять,
Этот танец для нас, позабудь о долгах, о процентах,
Пусть подводят итог, но зачем городить огород,
Здесь вращение масс относительно общего центра,
И бурлящий поток вовлекает нас в круговорот…
А Вы однажды вспомните, что любите меня,
И будете искать меня повсюду…
Разбрызгивая искорки бенгальского огня,
Вы вспыхнете, а я уже не буду…
Забудем сожаленья, все расставим по местам,
Кому-то легче – если баба с воза…
Развернутого веера павлиньего хвоста
Вполне достоин пубертатный возраст.
А Вы, надеюсь, искренне, все любите меня,
Вы все такой же маленький бездельник,
Разбрызгивая искорки бенгальского огня,
Покуда ни успеха нет, ни денег.
Веселые пассажи, шаловливые слова,
И может даже кто-то скажет – врет он,
А у меня от нежности кружится голова,
Меняя траекторию полета…
А Вы, увы, воистину, забудете меня,
За что, не знаю, это-то и странно,
Разбрызгивая искорки бенгальского огня,
В сюжете невозможного романа,
Любить не возбраняется, страдать разрешено,
Все выпито, остались только тени,
Я все смотрю скептически в замерзшее окно,
Сквозь заросли тропических растений.
А Вы опять неистово полюбите меня,
Как будто никого и нету, кроме…
Разбрызгивая искорки бенгальского огня,
Я промелькну на Вашем небосклоне.
На пере отточенном
Умер воробей:
Не сосредоточиться
Даже на себе.
(Р. Тягунов)
Мой милый, не клянись мне в ночь
на лезвии меча,
Наутро ты умчишься прочь,
доспехами бренча…
И весть, что жив (еще, пока ? –
Судьбу благодарим),
Мне принесет издалека
угрюмый пилигрим.
Инге, с нежностью
:)
Я вдруг впечатлительна стала без меры:
Прилягу, откуда веревочка вьется?
Мне снятся и снятся Грифон и Химера,
И гонят с небес побелевшее солнце.
Пусть поедом твари едят мое тело
И душу мою разгрызают на части,
Я этих терзаний сама захотела:
Кусочками - муки, кусочками - счастье.
И вовсе не злые - смешливые морды,
Мое альтер-эго, Грифон и Химера
И нет насыщения хищным утробам
Меня доедают... Но очень манерно!
Мучительно, сладостно празднество страсти,
Его не убудет, но больше не станет.
А мне не пристало жалеть свое счастье,
Пускай разливается бурей в стакане.
Они - как пороки, они - как сомненья,
Отменным вином, полуночной звездою,
Химерою - ревность, Грифон - самомненьем...
И снова живою и мертвой водою
Меня окропила наивность былая,
В Отечестве вовсе не стало пророков...
Пока альтер-эго меня доедает,
Отпразднуем радость отмерянных сроков!
С утра было сыро.
Сентябрь.
Листопад.
Позднее печаль утонула в вине.
Причина?
Не осень - лишь птицы молчат.
Уже улетели?
Не видно в окне,
Не видно в потемках,
Не видно в душе,
Не видно...
Я вылила воду в ушат.
Шуты и паяцы довольны вполне.
О чем же
Упавшие листья шуршат?
По первой пороше,
На ясной звезде,
Неверную память от моли храня,
Я сделаю так,
Как никто и нигде
Не смог и не сделал еще до меня.
Ах, почему меня любят поэты? -
Я так наивна, смешна и нежна...
То улетаю малиновкой в лето,
То тук-тук-тук постучу, как желна.
Грязно ругаюсь в матросской таверне,
Лихо бычки топчет мой каблучок
Буду понятливой, стану неверной...
Эх, раззужу... под бретелькой плечо!
Время творить это рано итожить,
Мой вокализ до конца не допет,
Зарубцевались, как шрамы на коже,
Годы разлуки, ожоги побед...
Быть то безбашенной, то бесшабашной,
Бросить вдогонку подружке: ИМХО...
Только становится чуточку страшно:
Вдруг наглотаюсь любви и стихов?
Движутся годы, сминаются лица,
И как Фортуна нема и слепа,
Стоит мне только в кого-то влюбиться,
Этот кого-то , считайте, пропал.
Выйду на берег и скроюсь в тумане,
Ты не кричи меня, нет, не зови...
Твой антураж никого не обманет,
Мой предпоследний приют, визави...
Даже не тщитесь заказывать прикуп,
Охолонитесь, играя с огнем
Я, господа, объявляю вам вилку
(это угроза при ходе конем).
Нынче монисто, вчера кастаньеты,
Взгляд сладострастен и танец горяч...
Ну почему меня любят поэты?
Будь я скромнее, сошел бы скрипач
Чем теперь занимаешься, в чем докука твоя?
Все хлопочешь, все маешься в иноземных краях...
А в сенях табуреточка: новый веник вяжу,
Можжевельника веточку для тебя положу.
Что ты там не загадывай, истоптав сто дорог,
Не иконка, не ладанка - для тебя оберёг.
Не бросаю я денежку, не вожу хоровод,
Никуда же не денешься от тесовых ворот.
Ты воротишься, ясный мой, лишь с собою поладь -
Я не стану напраслину возводить исполать.
Тут и банька истоплена, все мирком, да ладком,
И исходит картошечка молодая парком.
После баньки, да стопочки взгляды станут светлей.
Как блюла себя в строгости, догадайся, сумей:
Все заветы старинные, все слова на слуху...
Промолчу про перину я, на лебяжьем пуху.
Так и стану я венчанной, да на все времена,
С можжевеловой веточкой мне судьба сплетена.
Как вязала я веники - красовались листы,
Ни к селу, ни ко времени, не отвадишься ты.
Что не встречено – то не понято,
Что не прожито – то не познано,
Что огонь горит – то в ночи свеча,
Отвлеченно, но не отвечено...
Спит до времени в прозе розаном
Не случившееся – обещано.
Однозначно ли? Жаль, что поздно нам…
А была гениальной – женщина.
Вчера в словаре я нашла - катахреза, - чревато, приводит к излишествам стиля,
Об этом с тобою теперь бесполезно - сначала пылали, а после остыли…
Строгаешь и пилишь - все будет пригодно, по строгим канонам, изученным в ВУЗе.
Ты только послушай, какая погода, ты только попробуй не строить иллюзий,
Уют неназойлив, покой неизбежен, я пробую снова, все терпит бумага,
Другое, не менее мертвое слово, наполнило душу живительной влагой.
Пустое злорадство, расхожее мненье, ты как-то читал мне Вергилия, Данте,
Наверно, какое-то местоименье - ни места, ни имени, ни аксельбанта…
Ты пробуешь, трогаешь, гладишь и лижешь - увы бесполезно, сломался индуктор,
А я перепортила много железа, еще извела... разных вкусных продуктов…
Такие слова бы - да умному в уши… поймают проказника, вдернут на дыбу,
Ты выдержишь паузу, встанешь под душем, и смоешь весь груз прошлогодних ошибок.
Цветной полусон развалился на части, прохожие спросят - ах, что это с вами ?
Ты искренне верил в неистовость страсти, я просто писала, играя словами.
Забавные вещи случались на свете - так возле Казани поймали фазана...
Ты только послушай, как вертится ветер, и стрелкою флюгера водит нас за нос...
Гадать на ромашке, учитывать розу ветров
Играть в спортлото, в биллиард, или просто на нервах
Дорога из кухни так редко приводит в бистро...
Вас здесь не стояло! А может, вы будете первым...
Настройщик слегка озадачен натягом струны.
Банкир позвонит мне и скажет: "Пожалуйте в кассу", -
Но я не желаю зависеть от фазы луны,
И от урожайности пижмы на ранчо Техаса!
Я очень ценю независимость - ты не пришел,
И мне неприятна нервозность твоих объяснений.
Настройщик убрал камертон - и уже хорошо:
Раз нет аргументов, созвучны огрехи сомнений.
Конечно, все может зависеть от фазы луны,
От цвета пижамы и от предсказаний погоды,
От этого лета, от прошлой и новой зимы...
А помнишь ли, был ли декабрь девяностого года?
И что же тогда, в декабре, не исполнили мы?
Полночь в июле похожа на небыль,
Птицы пока не сбиваются в стаи…
Звезды провисли и не было неба –
Все пустота, только спутник летает…
Все же не время и даже не в Риме,
Кто там сказал, что Париж стоит мессы ?
Боже, меня обуяла гордыня,
Я не на паперти, я - поэтесса !
День состоялся из позы и прозы…
Дом отплывает в прогретое лето,
Сладко храпят на матрацах матросы…
Смертию смерть попирают поэты…
Наговор, заговор, фига в кармане,
Начали утром, а кончили блажью,
День без любви – на крови, на обмане,
Боже, прости, я не твой такелажник.
Вроде бы выжили – слушать и слышать,
Тени уходят, меняются лица
В противофазе – и тронется крыша,
Где осознать, воспринять и не злиться…
Ворох фантазий, оплавленный страстью,
После депрессии, холода, стресса…
Не возбрани меня, мудрый, напрасно,
А возлюби – я твоя поэтесса.
Я навела видоискатель,
и в кадр въезжает... -
Это что-то!!! -
В зеленке левая коленка.
Крутая кепка с катафотом.
Велосипед системы "Кама".
Веснушки.
Шорты... -
Есть нетленка !
Нажала!!
Снято !!!
ВОТ ЖЕ ГАД !!!!!!!
Я разнесу его!!!
Держите !!!
Весь кайф испортил агрегат -
Противный стоговорошитель!
Понимаю - пострадаю от объема или веса,
Мой сидячий образ жизни - божья кара или милость...
Все когда-нибудь встречали пожилого мракобеса ?
Мне, увы, и молодого повидать не доводилось.
Я влияние деревьев постигаю увлеченно -
Одинаково полезны дуб какой-нибудь и слива,
А под яблоню (случайно?) сел зачем-то сэр ученый,
И всемирным тяготением потомков осчастливил...
***
Ко мне зашел сосед упертый, не столько пьяный, сколько странный,
и стал рассказывать про мощи, святых нетленные останки...
Вульгарным материализмом мой разум с юности испорчен,
я всяким глупостям не верю, а знаю: рация - на танке,
на батарейках, на диодах, на пионэрах с барабаном...
Сосед допил стакан и вышел, не столько странный, сколько пьяный.
***
Расстроено банджо. Но льется вино
Под яростный скрип такелажа.
Другим этот опыт не нужен давно,
И кажется дурью и блажью...
И триптих не в тему, и ноты не в лад,
Но брызги сверкают на солнце,
И вздрогнули струны: пришел музыкант,
И музыка скоро начнется.
Недавно ко мне подошел бородатый брамин,
И стал говорить о моей необычной Планиде,
Он Книгу мне дал, про Фохат и какой-то Лха-мин,
Он все расплывался, меняясь и в цвете и в виде...
Таинственный миг постиженья основ бытия
Уже миновал - настроение плавно катилось
За рамки реальности - матрицу плотности Янь
Всю ночь транспонировать звали великие Силы,
Всю ночь эзотерика зрела в Гармонии Сфер,
И творческий Логос, и ясень Иггдрасиль, и сущность Монады...
В Фрактальных Мембранах над верой одерживал верх
Мой агностицизм - наслажденье вибрацией Радуг,
Но я размышляла... - и в дальних громадных мирах
Один Демиург в эманациях Хаоса бурных...
Ах, что это я ? - мой восторг пересилил мой страх...
Ах, как это я ? - мне Энергия Света пурпурна...
А ночь уже скоро закончится - ближе к утру
Все глубже вникаю в сакральность основ мирозданья...
Когда меня снова отыщет небритый Гуру,
Мне кажется, я оправдаю его ожиданья.
по мотивам А. Дюма, Л. Толстого, Ю. Визбора, В. Долиной и др.
графоманов.
Мой граф, Вы, должно быть, устали от Ваших великих свершений...
Меня беспокоит задумчивость Ваша и кажется странной.
Вы долго скакали, немножко дрались, поражали мишени...
Мой граф, не грустите, давайте подлечим душевные раны.
А теплые тапочки, граф, ненадолго заменят ботфорты,
Здесь старая лютня светла и созвучна эоловой арфе,
Но Вам, я смотрю, непривычно в уюте, тепле и комфорте,
Минутная слабость, должно быть, не входит в Ваш жизненный график.
Вы в тихую пристань причалили, к старому, верному другу.
Давайте без глупых интриг, полуфраз и душевных томлений?
Мой граф, я читаю судьбу, протяните мне левую руку.
Я вижу: Вы будете счастливы... где-то в другом измереньи.
Ты был ироничен, бездарен, беспомощен, зол…
Я тоже была иронична… и чуть эфемерна…
И падали карты рубашками кверху на стол,
Мы делали ход, он всегда получался неверным….
Над нами под пасмурным небом довлела печаль,
Медали ненужных побед и неправильный опыт -
Обеты, наветы, упреки - кому отвечать ?
Срываться на крик, если крик этот тише, чем шепот…
А шепот… он был оглушителен в той тишине,
Где с грохотом падал и рушился карточный домик,
Там чья-то вина бесконечно тонула в вине…
Там вечностью нежилась ночь в бесконечной истоме…
Лампадное масло трещало, что твой пулемет,
И статикой били разряды одежды из шелка,
А запах тюльпанов был густ и янтарен как мед,
Все было как надо, да только без смысла и толка…
А сверху опять открывался бубновый валет…
А свой интерес оставался своим интересом…
Под пасмурным небом проторен нетоптаный след
От слез, от стихов, от усталости… даже от стресса.
Но долго не станет держаться язык на замке,
Мы все разболтаем не первым не встреченным встречным…
Мы выстроим снова свой карточный дом на песке…
А двери останутся настежь распахнуты… в вечность.
Манипулятор.
Эстетка эстрады.
За грезофарсом поехала крыша:
Я буду любить Вас,
Как Шуберт
Ламбаду
Не мог,
Потому что
Ни разу не слышал.
В лиловом цилиндре
Торчат чьи то уши, и
Вертится,
Вертится,
Вертится
Фраза -
Я буду любить Вас,
Как Моцарт
Ламбаду
Не мог,
Потому что
Не слышал ни разу.
А вечные темы
Дробятся на слоги,
И дальние планы
Становятся
Прошлым.
Я буду любить Вас...
Но что же
В итоге?
Да мы разобраться и сами не можем. ;)
Вина обстоятельств? - вот здесь, безусловно, ты - за!
Я все-таки против, а истина где-нибудь возле.
Не хмурься, любимый: весна открывает глаза,
И так несерьезно-случайны и "раньше", и "после".
Идет асимптота, которой коснуться нельзя,
Ведь, как ни крути, а она, безусловно, прямая.
По психоанализу, это я так понимаю,
Она по-другому в народе зовется - стезя!
Ты видишь черту, и тебе уже все не с руки,
Закроешь глаза - и в висках, словно стук молоточка,
Другая глава начинается с новой строки,
Ты ждал запятую, однако поставлена точка...
Вина обстоятельств? - все были при этом правЫ,
Различных сентенций - их множество есть в обиходе...
Мы снова забыли конец предыдущей главы,
И все-таки первым уходит не тот, кто уходит.
P.S. "Не в тему" - праздник потому что. С днем рожденья меняяя! ;)
Мне 6 месяцев. Я большая?
Словесная лава... Объявлен экзамен,
И поздно ваять из себя недотрогу.
Задумчив и робок, чего же ты замер?
Чего же ты встал, будто пень на пороге?
Ты - тундра бесплодная, чистое поле,
Ты просто коробка засохших белил.
Стихия спокойна - плыви! Далеко ли,
Тебя унесёт без руля и ветрил?
Ты думаешь, ты - победитель и бабник?
Чего же ты ждёшь, разгильдяй и бездельник?
Зачем тебе конь, и зачем тебе сабля?
Зачем тебе славы, зачем тебе денег?
Будь смел, и умён, или стар, или молод,
Но только со мной обретёшь, наконец,
И меч, и орало, и серп (или молот?),
И крест, и костёр, и терновый венец.
Тростинкой, соломинкой, прахом и пылью
Ты станешь - я тело возьму или душу,
Ты даже взлетишь, если я твои крылья
Не выщиплю, чтобы наполнить подушку!
Ты ноль без меня. Ты нисколько не стоишь,
А лишь выполняешь обычный каприз.
Творец и добытчик, защитник и воин,
Я - главный твой, даже единственный приз!
Ни блеска в глазах, ни упругости в теле -
Всё так и живёшь, между правдой и ложью.
Мы вместе с тобой ничего не хотели,
А ты без меня ничего и не можешь.
Но ссора немыслима: так безучастно
Раскатятся пёстрые дни в карамболь...
Всё думаешь, ты самый главный? - напрасно!
Но знаешь... И я в одиночестве - ноль.
Вот и выборы. Мы выбираем, нас выбирают… Мнение народа. Народ, он мудрый. Он все понимает. Только пьет. Такая уж нам страна досталась. Но Родину не выбирают, надо жить с тем, что есть и делать, как лучше.
Мы выдвигаем самых достойных. Самых, что ни на есть… Надо, чтобы наше мнение было представлено. Потому что мы знаем, как надо. Нам уже надоело жить в грязи, гробить машины на колдобинах, смотреть в злые глаза соплеменников. Мы хотим, чтобы дети были веселы, а старики уверенно смотрели в завтрашний день.
Мы знаем, что мы победим. Потому что нам верят. Потому что знают – мы не подведем. Мы уж если сказали, то сделаем. Потому что так воспитаны. Хотя от случайностей никто не застрахован.
Они тоже выдвигают самых достойных. Им тоже надоело жить в грязи, гробить машины на колдобинах, смотреть в злые глаза соплеменников. Но они не победят, потому что народ все понимает. Они уже попробовали. Мы тоже попробовали, и у нас еще не все получилось. Обстоятельства. Злокозненные происки. Ситуация на мировом рынке. Атмосферные осадки. Но теперь мы точно знаем, как надо.
Мы хотим бороться честно. Всем уже надоели «грязные технологии», чемоданы компромата. Пусть судят по делам. Наши дела у всех на виду. Их дела тоже у всех на виду, но мы хотим бороться честно. Мы должны отстаивать интересы. Потому что наши интересы – это интересы народа. Мы и сами из народа, но сумели. Они тоже сумели, потому и выдвигаются. Иначе бы им не хватило денег. Но наши деньги честные, и мы хотим, чтобы все было по закону. Для этого мы и выдвигаемся, чтобы делать законы. Чтобы отстаивать интересы. Потому что нам верят. Потому что мы хотим, чтобы дети были веселы, а старики уверенно смотрели в завтрашний день.
Они тоже хотят, чтобы их дети были веселы, а старики уверенно смотрели в завтрашний день. Но они уже попробовали, и у них еще не все получилось. Обстоятельства. Атмосферные осадки. А мы хотим бороться честно. Мнение народа. Наши интересы – это интересы народа. Народ, он мудрый. Только пьет. Поэтому мы знаем, что мы победим. Потому что так воспитаны. Хотя от случайностей никто не застрахован. Но мы знаем, как надо. Мы выбираем, нас выбирают…
Все на выборы! Пусть победит достойный.
В прелюдию марта врывается тема разлуки,
Ее, замирая, выводят контральто и альт,
Растет напряжение, холодом скованы руки,
Но взмах дирижера, и форте раскатисто - март!
А дальше - то тремоло птиц, то капризы капели,
То яркие краски тюльпанов, то дробь каблучков,
А тема разлуки сливается с воем метели,
С прорывом арктических масс и строкой холодов.
А тема тепла, начинаясь пунктирно и скупо,
Все чище, все звонче, выводит любовный аккорд.
А дальше - уже не стесняется медная группа,
И бурным восторгом финала гудит ледоход.
Вот замысел, вот партитура, сценарий, либретто,
В готовности замер у задника - кордебалет...
А в кассе - аншлаг, мы толпимся за лишним билетом,
Но лишнего в нашем спектакле, наверное, нет...
И ладно, и пусть их, все дело не в публике, вроде,
Не в плюше балконов, не в люстре в две тысячи ватт,
В пустынном, заплеванном, тихом ночном переходе
Прелюдию марта выводят контральто и альт.
Не сделать зеленую краску из сажи и мела...
От моря до лета семь верст, и по-моему лесом.
Пора уже знать, что любовь не проверишь отвесом.
Флюиды, гормоны, энзимы слетаются смело....
Мутнеет экран, замедляется бег отражений,
И время прозрений - не самое лучшее время,
Красивы кульбиты, хотя неподатлива тема,
Но хрупкость опоры еще не помеха скольженью.
Разбавлены сны... Так безвкусен искусственный воздух...
Размножено солнце, но очередь будет не быстрой.
Удачу опять разливают по ржавым канистрам...
Любовь не проверить. Но к морю, наверно, не поздно...
было небо, как совесть - слезливым и хмурым,
было имя, как трубы - изнеженно-гордым,
было место, как повесть - пейзажем с натуры,
было чудо, как губы - корундово-твердым,
было танго, как дети - доверчиво-нежным,
было слово, как слезы - хрустально-прозрачным,
было тело, как ветер - опально-мятежным,
было время, как козырь - рулетко-удачным,
было сердце, как тигр - безудержно резвым,
было лето, как катер - бесстрашно идущим,
было эго, как книга - рассудочно трезвым,
было горе, как снайпер - настойчиво ждущим,
было счастье, как яма - глубинно-бездонным,
было утро, как поезд - зеленым и длинным,
стало поле, как дама - молочно бидонным,
а начало, как эпос - туманно-былинным.
... нам случалось на этой поляне встречаться,
и былину читать, и героями бредить,
снайпер в отпуск ушел, на обложке - багрянец...
а реальность - за дверью.
Нет, это неправда. Не все в этом мире делается по злому умыслу, очень многое можно объяснить просто глупостью, и не надо придумывать других объяснений. Глупость, зависть, амбиции. Злые происки врагов. Враги не спят. Они плетут свои коварные планы. Они сильны и могущественны. Но мы их конечно победим. Потому что добро побеждает всегда. Хорошие парни как следует вломят плохим парням.
Но мы же в конце концов умные. Мы понимаем, что утром взойдет солнце, а после зимы наступит осень, не сразу, разумеется, но наступит, не может не наступить. Все будут веселы, пьяны и счастливы. Хорошие парни придут домой и устало смажут йодом свои ссадины и царапины, приложат к синякам пятаки. Плохих парней увезут на каталке и они тоже будут пьяны и счастливы. А потом будет Новый год.
А жить-то надо сегодня. И если в суп положить нечего, а на предпоследнем носке засветилась дырка, так и чешется найти плохого парня и вломить. Чтобы знал. Картошку надо сначала закопать, потом окучить, потом выкопать. Когда выкапываешь, злобы вроде уже и нет. Только дождик. Да и мелковата картошечка. Все-таки найти и вломить. Чтобы неповадно.
А день защитника Отечества хоть и редко, но приходит. И тогда хорошие парни пьют за то, чтобы у них все было и чтобы им за это ничего не было. Потом все встают из-за стола и идут искать плохих парней, чтобы вломить.
С НАСТУПАЮЩИМ ПРАЗДНИКОМ, ДОРОГИЕ ЗАЩИТНИКИ !!!
Я - с бутылкой "севен-апа", ты - мечтаешь о полете,
Все нормально. Ожидаем наступления развязки.
На растрепанные ноты опускается суббота.
Пластилин сейчас не в моде. Лепим нечто из замазки...
Нас с тобою здесь не ценят... Ну и ладно, путь свободен.
Отражением осталась тень кого-то из прохожих.
Бестолковые созданья. Мы с тобой похожи, вроде...
Мы давно уже за гранью... Что же так неосторожно?
Распечатали колоду, и пошли гулять по крышам.
Если дважды два - четыре, то совсем неинтересно...
Замещение на лето, сублимация в излишке,
Но автобусы не любят бегать по трамвайным рельсам.
Пластична пластина постели, но плоскость постится,
Угар роковой постепенно попутала схима,
Печальная птица-синица садится на спицу,
И громкая брань баритона грозится плохим нам…
Пусть полночь была бесконечна и просто нелепа,
Частично постичь нам ее апатичность постыло…
В престижности, в престо, в миазмах - мокроты из склепа.
Предопределенность проводит измены из тыла,
Из тела, из тлена, где день - делать деньги накладно.
Но разница вкусов - маразм, ну а разум - оплата,
И стадия стада - не страсть, а эстрада, но ладно,
Пусть ладанка сенсора стоит стратегии пата.
Прожектор нашарит шерстинку в шершавой задире,
Повидло из осени смысла сластит, но обрыдло…
И если уж быть оголтелым големом градирен,
То бог и не выдал, лишь прошлое выплыло выдрой.
Гротеск перехватит потехою ангельский скроллинг,
Накуклены глазки - глазунья поблекла на лицах,
И блеск колоколен блазнится на лаковом сколе,
Пластична пластина постели, но плоскость постится….
Еще валентинка ? - пожалуйста, это не трудно,
За пламя любви очень многое нынче простится,
Сегодня приветствую тех, кто простится прилюдно,
Пластична пластина постели, но плоскость постится.
Я проплакала всю осень, а потом спустила вожжи,
Доброхоты и уроды мне кричат - куда, подруга?
Господа, но это нонсенс, это просто невозможно,
Добежать до поворота и удариться об угол.
Заскочить, как на подножку, залететь с разбегу в лузу,
В нарисованную осень, в навороченный пейзаж,
Господа, я понарошку, по морошку, по арбузы...
Я не взбалмошная вовсе, лишь зажмурила глаза.
Я жалейка, я жиличка, я ждала напротив дома,
А напротив гастронома раскатились апельсины,
И мальчишка по привычке заскользил за ними в омут
И с разгону, незнакомый, угодил, чудак, в трясину
Заскочил, как на подножку, залетел с разбегу в лузу,
В нарисованную осень, в навороченный пейзаж,
Господа, я понарошку, по морошку, по арбузы...
Я не взбалмошная вовсе, лишь зажмурила глаза.
Господа, но это нонсенс, я проплакала всю осень,
Но напротив гастронома раскатились апельсины...
А мальчишка, между прочим, так себе, на вид не очень,
Я его оставлю с носом, если вырвусь из трясины.
Заскочу, как на подножку, залечу с разбегу в лузу,
В нарисованную осень, в навороченный пейзаж,
Господа, я понарошку, по морошку, по арбузы...
Я не взбалмошная вовсе, лишь зажмурила глаза.
В отраженье двойном мы стоим, прислонившись друг к другу,
Отвлекаясь от мысли, что там снегопад за окном.
Настроение - ноль, и минутная стрелка по кругу,
И эмоции спутаны странной спиралью Бруно.
Мы устали стоять, как посуда и книги на полке,
Все не то и не так, и погода сама не своя,
В отраженье двойном огоньки от рождественской елки,
И тихонько качаемся странной мелодии в такт.
Говорят, ты такой же как все, но слова бесполезны:
Мы же выросли, мы уже стали мудрее на год.
А на улице кто-то гитару терзает нетрезво
И хиты прошлогоднего лета фальшиво поет.
А на улице - снег, а на завтра обещана вьюга...
Мы как будто танцуем беззвучной мелодии в такт.
Настроение - ноль, только мы прислонились друг к другу,
И похожи теперь на большой восклицательный знак.
А ночью мне приснилась кукуруза.
Сон золотой рассыпался на части,
Глаза открыла - просто снег идет...
Зарплата скоро... Купим авокадо?
Его зеленым телом стол украсим,
И новый год экзотикой начнем:
На проводах развесим поцелуи,
Стихи, приветы, все, что было светлым...
Соединенье выйдет хоть куда!
Подумать только: день пойдет на прибыль,
На воробьиный скок зима короче...
А расстоянье просто упраздним...
Не я, конечно, - мы, обняв друг друга,
Читать не станем на ночь Пастернака...
Но снег... А мне от слов твоих тепло...
И кто-то разведет мосты и страны,
На станциях сойдут зачем-то люди,
Двойной обузою багаж сдадут,
Повязаны как прошлой полутенью...
На святки надо быть поосторожней...
Но кукурузы в справочнике нет...
Считаем, что она была на счастье! ;)
В исконных источниках чистоты помыслов и устремлений не возбраняется чуть перегнуть слишком целенаправленную изысходность для возникновения качественно новых условностей истинного подъема к вершинам духа, из которых произрастает новая потребность возникновения иной содержательности и (или) пересадки в поезд, идущий в противоположном направлении…
Так, или почти так размышляла я, пристально глядя на стрелку, медленно приближающуюся к заветной цифре 16-42, после которой и наступает состояние осознанной необходимости выбора между телефонным звонком, влекущим длительные рассусоливания о латентных преобразованиях андеграунда в фенологической амбивалентности, прерываемой периодическим подливанием Мартеля урожая 83 года в пузатенькие стекляшки, и короткой прогулкой по морозному переулку, влекущей разухабистый драйв под простецкую Старку с корнишонами.
Однако те самые пять с небольшим граммов тонкой материи, имеющей, как это уже можно считать вполне доказанным экспериментально, яйцевидную форму, настойчиво жаждали прикосновения к другим пяти с небольшим граммам, находящимся, предположительно, в пространственно- временном континууме с весьма неопределенными координатами…
Говоря совсем просто, душа рвалась к Нему. Мешали фенечки. Стрелка часов. Пузатая склянка с коньяком или граненая с водкой. Выбора не было. Зеленая муха, удивительно похожая на навозную, лениво ползла по зеленеющему же рабочему столу, совершенно игнорируя курсорную стрелку, сопровождающую ее путешествие в этом затхлом Мухо…
В общем, дохнуть муха никак не хотела.
А о котлете я и не думала вовсе.
Тень на стене свеча качала, и очевидно, означала горящая свеча начало, потом подтаяла слегка, бледнеет пламя, плеча касается рука, и что-то с Вами, я знала, долог ночи час, но ночь – не целое, а часть, чуть-чуть качаются слова, а ночь оплавила свечу, и полегчала голова, и как на облаке лечу, и сиро мне и голо Вам, и холод стылого стекла, слегка качала тень свеча, и потекла...
Все разошлись, стало тихо и странно.
Вымыты вилки, сияют стаканы.
Сыты по горло пикантным и сладким!
Пуговки-бусинки... Память в заплатках...
Это - таблетка (название смутно),
Рядом - колечко из перламутра...
Эти без дырочки, эти без ушка,
Эта - потеря любимой подружки.
Долго лежали на солнце... Бесцветны...
Где ваши пАры? Потеряны где-то...
Три колпачка, винт от старой рейсшины,
Свечка для нашей разбитой машины...
Пряжка от туфельки... (Золушка, слышишь?),
Ржавые связи - похоже, излишек...
Пуговка с петелькой в сеточке трещин,
Пуговка с ... (это только для женщин).
Фотокассета (внутри без катушки),
Восемь билетов ("Убийство старушки"),
Красный фонарь, планетарный редуктор,
Штука, которую носит кондуктор...
(Поезд ушел, мы три года в разлуке,
Как ты живешь, мой любимый, без штуки?
Все было так невпопад, бестолково,
Кто там тебя обнимает, такого?)
Кран от трубы, заявленья на гранты,
Порванный задник от левой пуанты,
Гирька с цепочкой и цепь от курантов,
Пленка с костями (квартет музыкантов)...
Заполночь. Странно, тревожно и гулко...
Вытряхну все из заветной шкатулки:
Пара уключин и кнехт от каната...
Это уже виноваты ребята!
Шарик подшипника, пулька из тира,
Ключ от забытой случайной квартиры,
Чайный сервиз на четыре персоны,
Двушка... Другие теперь телефоны...
Гаечный ключ восемнадцать на двадцать?...
(Должен был быть, но куда подевался?)
Бивень от мамонта, бисер событий...
Пуговка к пуговке... тонкие нити...
Сказала Дама - я перчатку
Щас брошу, или выну клизму -
Хранитель Нашей Очепятки
На п...ру подвергнут остракизму
Я ж Дама слабая, при мне
Моих Друзей не нада трогать!!!
Я ж разбираюсь не вполне,
Но на расправу буду строгой !
Но О сказала - не отдам,
И в этом мне сам др. поможет,
Беречь АИ велит мадам,
которая не любит рожи.
А Дама - я ж его расплющу,
АИ - бери его проруха,
Он у меня сейчас получит...
И сам попросит - яду, в ухо...
И будет жизнь к нему строгА,
Пощады будет ждать, как чуда,
И будет тут по четвергам
Искать копыта у верблюда ...
Не тронь АИ - сказала О.
Я с ним поговорю построже.
Мадам просила за него,
которая не корчит рожи.
Но этож выше Дамских сил,
Я все забрызгаю в черниле...
Его АИ, грит, пригласил,
А Я? - мы сами сочинились...
Я вот возьму его записку
И так по строчкам разнесу...
Он сам себя найдет неблизко.
Мой Дамский суд - Ужжасный Суд!
Пусть тут разборки ни к чему,
Устрою тихо, славно, ловко,
Уж самка кактуса ему
Истыкает всю мышеловку...
АИ неправ, но он АИ...
О, разведи их осторожно...
Таков завет НаталиИ,
которая не терпит рожи...
;)))
Все совпадения носят совершенно случайный характер
и Дама за домыслы, вымыслы замыслы и умыслы недомысливает.
Дама же.
Настоящим рыцарям
виртуальной Дамы посвящается. ;)
Гулящие?
Да полно Вам!
Мечтательны чуть-чуть...
Две жизни.
ПрОпасть.
Два крыла.
И поздно отвернуть...
Все повторяется.
Опять на ребусе пробел.
Доверилась.
Тебе решать:
Увидел?
Уцелел?
А на дворе опять весна и слякоть,
И хочется уйти в себя и плакать,
Гадать на карте неба о судьбе,
И мирно отпускать грехи (себе)...
Бреду в ночи по стихотворным кляксам.
Ты где-то рядом... Знать и ты не спасся?
Откуда март в начале ноября?
Попали оба... Только, может зря?
Порой суматохою дел мы измучены,
Плывем по теченью - все прямо и прямо
И с левого борта остались излучины,
Но с правого - странный предмет неизученный,
Зловеще зовет, и зияет, как яма...
Нахмурено небо свинцовыми сгустками,
И волны так хищно ощерили гребни,
И поздно. Но все же назад оглянуться бы,
Дать паруса ветру, обратно вернуться,
Предмет изучить... И тогда уж исчезнуть!
Близнецы. И собой и друг другом довольны вполне.
И опять на ступеньях в подъезде несут ерунду.
И за слезы в глазах расплатились по сходной цене,
Только кто-то опять предлагает на сдачу беду.
Никуда не ведет этот путь, только снег или сон:
Так случилось, что в белую вату застыла вода.
Двое смотрятся в вечность, хотя и не помнят имен...
Только это не значит, что вечер уже навсегда.
Пой флейта, пой,
Играй, флейтист, играй!
И пусть душа кружится, словно ворон.
Пусть ищущий обрящет непокой,
Пусть страждущий излечится от вздора.
Твой взор туманится,
Ты путаешь мотив,
Но приговор неясен и не нужен.
Пой флейта, пой, и больше не грусти:
Стена молчанья стала чуть поуже.
Играй еще!
Смотри, флейтист, смотри:
Два звука пробираются наощупь,
Сливаются, рождая новый мир...
Как жаль: все только музыка, не больше.
Что есть любовь? Надрыв души?
Глаза мои бы не смотрели,
Как Ваши ноги хороши,
Какая нега в Вашем теле,
А мы подобны янтарю:
Коль с мухой, так и ценят выше...
Ну, хочешь - сердце подарю?
Шучу. Дыши ровней, малыш.
Заблудились - и знаем сами.
Шутки новые не свежи...
Проиграли - сплелись корнями,
За знамения принимаем
Виртуальные миражи...
Нет лекарства, как нет хворобы...
Что на финише суждено?
Но удобное - не удобно,
И съедобное - не съедобно,
И забавное - не смешно.
Утонченный азарт кокетства
Разменяли на белый стих...
Не поможет, но все же средство...
По горячим порывам детства,
Выбираемся на двоих...
... А люди делили стихи, как талоны,
И все говорили, страдая, - беда, мол,
Которая тщилась прослыть эталоном,
Осталась одна, как Прекрасная Дама...
Но все упражнялась в истоме, в экстазе,
По телеэкрану разучивать позу,
Покуда из области вкусных фантазий
Не стала стекать в элитарную прозу...
В том доме - игра, где выходят - так в пику,
И дым - коромыслом, и вусмерть, и в стельку...
Остались одни только туфли на шпильках,
Изломанный грошик и топ на бретельках.
Март. Акварельный этюд на пленэре. Перетекает, сливается цвет.
Тени и свет - в произвольной манере. Полунамеки, конкретики нет.
Все полутоны, неявно, неярко. Все полуправда - не сразу, не вдруг.
В талых аллеях весеннего парка встретишь, бывало, собак и подруг.
Время контрастов - то жар, то морозы, на парапетах не видно людей.
Век акварели, по правилам прозы, перетекает в эпоху дождей.
Где Вас носило? Куда Вы смотрели? Может, не вовремя? - мы подождем.
Хрупкое время поры акварели наискосок зачеркнуло дождем.
Переступить? - нас никто не неволит. Март, это правильно поняли мы -
Грань между грешною пахотой поля и подвенечным нарядом зимы.
Март - это март, а июнь - это лето: краски другие, оттенки не те.
Годы линуют квадратами света четкие тени на белом листе.
Март - это март, и не стоило плакать: в этой шараде не главный никто.
Нас развезло, как осеннюю слякоть, но по утрам - серенады котов.
Вечером выйдешь на улицу - сыро, утром - хрустит подмороженный наст.
От сквозняков простудилась квартира. Март - это март, а весна - это в нас.
Сами в себе разбираться устали, а на дворе наступает апрель.
Штрих завершающий - пара деталей... Раму заказывать? Март. Акварель.
Отсырела гитара, и в голосе грусть...
Если дождь - это все-таки божья слеза.
Я не помню, читала ли я наизусть
Монолог Катерины из пьесы "Гроза".
Только скрежет зубовный, и скрип колеса,
И на мили вокруг только тлен и зола.
Я скажу, почему мы уходим в леса:
Это просто ноябрь нагоняет разлад.
А семь пятниц твоих - раз пятнадцать на дню...
Если хочешь, давай до весны подождем,
Я тогда популярно тебе объясню,
Как приятно бывает гулять под дождем.
Да, становимся к старости пресными мы,
Но навряд ли бы это свободу дало,
Если б дом твой тебе стал навроде тюрьмы,
Если б круг оказался кольцом кандалов.
Но признайся, тебя тоже сцена звала?
И пускай на какую-то пару минут
Эта роль, расправляя два сильных крыла,
Уносила туда, где по-прежнему ждут...
И когда тебя будут носить на руках,
Или если пойдем осужденными за
Бестолковость попытки, запомни: не страх,
Это просто туман застилает глаза.
И поверь, у артистов вся жизнь - балаган.
А по-моему, лучше - держаться в седле.
А по-твоему, корни - как гири к ногам:
Эта доля для тех, кто покорен земле.
До весны сохранится снегов белизна,
И до осени будет зеленой листва.
Ты не помнишь, кто первым сумел осознать
Тайный омут глубин твоего естества?
Впрочем, да, пошутили, и все не всерьез,
Нет тут чистой монеты, и вракам не верь.
До сих пор остается открытым вопрос,
Он скрипит на ветру, как открытая дверь:
"отчего люди не летают?"
Ветрено время, слова скоротечны...
Скачут сегменты на жидких кристаллах,
Цифры мигают задорно, беспечно.
Пусть их: мелькают, а нам не пристало.
Впрочем, не верь беспристрастным приборам:
Кто сосчитает проказы пространства?
Может и дюйм стать железным забором,
По бесшабашности непостоянства.
Вязнешь в трясине часов ожиданья,
Тонешь в глубоких мгновениях взгляда,
Плавятся связи, теряешь сознанье,
Суть принимая за действие яда.
Больно и странно, и сущность задета.
В эти мгновения, празднуя труса,
Веришь, зарыта изюминка где-то,
Но в суете не почувствуешь вкуса...
Куда ж я рванула так? Видимо, с низкого старта...
А ты (мы, наверно, из разного сделаны теста),
Пьянящий напиток любви с пузырьками азарта
Поднял, пригубил, и обратно поставил на место.
За тонким стеклом, где мешаются тайные страхи,
Твое отраженье запуталось в вихре мелодий.
До финиша близко, но сбиты дорожные знаки.
Азарт выдыхается. Я остаюсь на свободе.
Что же, однако, во взглядах на жизнь изменилось?
Если бы мы понимали, что все это значит.
В лоцию нашу зачем-то скопирован минус,
Все получается просто, но как-то иначе.
Чем утешаемся мы, утешаясь покоем?
Это - торжественный пир, или брачное ложе?
Кто неваляшку придавит усталой рукою? -
А оглянуться - и снова сомнения гложут.
Странные мысли живут в потаенных глубинах -
Жизнь коротка, или мир удивительно тесен,
Не отыскали мы наших друзей и любимых -
Приняли все, не колеблясь, и даже не взвесив.
Мы выбирали, но выбор был сделан не нами -
У вероятности слишком ничтожны проценты...
Снова не к тем берегам, и не теми волнами
Плыть, выбирая пути и смещая акценты?
Что-то назрело, готовясь прорвать оболочку,
Но не сужу никого - да не буду судима.
Жизнь завершается, чем-то похожим на точку,
А не любовью одной, и не хлебом единым.
Мы все измерять повсеместно повинны -
Весь мир нам палатою мер и весов...
Но жизнь раскололась на две половины,
Контрастной картиной, а ля Пикассо.
Основательности сила неизменна и пассивна,
Две идеи растворились в неизвестности массива...
Иные задачи, иной антураж,
Когда ситуацией четко владея,
Вгоняешь, порой, наблюдателя в раж
Неловким наклоном, изящной идеей.
И, динамикою зыбко балансируя и споря,
Ненадежны, хрупки, гибки, так нуждаемся в опоре...
И прав - ошибиться тебе не дано,
Держась наверху элегантно и смело.
Пусть выглядишь ты беззащитнее, но
Ты тверже и гибче, и в этом все дело...
Диалектикою шпаря, репродукции листаю,
Что удержишься на шаре, не согласна ни черта я...
Перепутаны ритмы, перекроены меры...
Если рамки раздвинуть - нам усталость к лицу.
В каждой глыбе породы есть Давид и Венера,
Извлеки сердцевину - обнажи ее суть.
Нас не вспомнят, увы, если дрогнет рука,
Боги смотрят извне, люди падают ниц,
Зарубцуются швы, растечется тоска,
Антологии не предоставят страниц.
Нет, ни монстр и ни мэтр, что там не говори,
Не заставят понять то, что шепот - в ночи,
Что не знаю химер Notre Dame de Paris,
То, что терпкость в вине, то, что в чае горчит...
Нерастраченность лет, несказанное "да",
И пикантен пока даже трепет свечи.
В стратосфере комета сгорит без следа,
В расширении зрачка - только спичечный чирк.
Перепутаны ритмы, перекроены меры...
Если рамки раздвинуть - нам усталость к лицу:
В каждой глыбе породы есть Давид и Венера...
Кто извлек сердцевину - не пеняет на суть.
Заснешь, и сладостная мина, и бисер пота будто пролит.
Как в душу музыку впаяли, а струны сердца давит даль.
Жестоким ужасом камина сбегут печалей профитроли,
У трехколесного рояля нажмешь басовую педаль.
Оторопев в своем вигваме, маэстро, застегните фраки!
Шикарность шарма студит жесты,
а по шоссе бегут ручьи.
Пылают в ауре над нами каббалистические знаки,
Никелированностью жести летим вперед, сминая дни...
Проснусь, безудержно веселой,
ночной кошмар, разрушив грубо,
За стенкой - рация разбудит?
Метеосводку протрубив...
Ты где-то вычитал поселок, а в нем бичи и лесорубы.
Там на охоту ходят люди, и знать не знают о других...
Там все легко, там жизнь - как проза,
слова просты и нравы терпки,
Там ни о чем не беспокоясь вдвоем нам было б хорошо.
Там после утренних морозов садятся глухари на ветки...
И я читала, только поезд, туда - лет десять, как ушел.
Еще лет десять, как в экстазе,
проснемся, но едва ли вспомним,
Цвет неба, или вкус муската и дней стремительный балет...
Зачем меня несет куда-то?
Откуда ком фантазий вздорных?
В огне кровавого заката горит инверсионный след...
А наутро разлука нам богом обещана...
А скажите, какая на вашей планете погода?
Где-то ищут друг друга мужчина и женщина,
Но часы опоздали всего на полгода...
Половина лица улыбается в бороду,
Фонари по ночам до полтретьего в темени.
А скажите, зачем освещают полгорода,
Если поезд пришел по московскому времени?...
А скажите, зачем сочиняют историю,
Если утрениий свет в занавеске запутался?
Я отправлю ответ, и часы остановятся...
Сколько можно судьбу принимать за искусственность?
Остановите маятник в часах,
На доли не разменивайте время!
Пусть годовые кольца на деревьях,
А может серебринки в волосах,
Фиксируют. А время пусть течет,
Пересыпается из верхнего сосуда...
Не в счет на фоне ожиданья чуда
Ни подвиги, ни слава, ни почет -
Смешна вторичность их существованья.
И время не потерпит квантованья:
Не раздробить травы и листьев рост.
Люби, пиши и радуйся покуда
Не весь песок из верхнего сосуда
Тихонько утечет коту под хвост...
Я чашу осушу во здравие:
Любовь прекрасна и обманна.
Сиюминутное тщеславие
Остросюжетного романа...
Какое гордое призвание:
Играть судьбу на двух аккордах!
Но кто же может знать заранее,
Какая тема станет долгой?
Мы вновь вальсируем по клавишам
В прикосновениях тумана.
Еще помедли... Пять минут еще...
Не выключай компьютер, мама!
Поближе к пирогам, подальше от греха,
Не замечая блуда или вздора...
Нам некогда скучать, стареть и отдыхать
В стране вечнозеленых помидоров.
У нас другая жизнь. Реальности гроши
Мы подарили одинокой флейте.
Конечно, хороши рассудка витражи,
Мы к ним вернемся через три столетья,
Как прежде, влюблены, красивы и легки...
Но если я тебя застану с нею,
Тогда начну другим дарить свои стихи.
И даже помидоры покраснеют!
На окне в горшке календула, а в глазах все фиолетово, -
Было лето или не было, - нам уже не вспомнить этого…
Для чего мы песню начали? Жаль оставить недопетою…
Лишь начало обозначили, на судьбу свою не сетуя.
Мы с тобой споем о лете, и как гонит ветер тучи в Азию…
Нет трамвайного билетика на веселую фантазию…
Отчего с таким старанием наблюдаем за восходами? –
Хорошо бы знать заранее, зеленеть ли полю всходами?
До чего ж судьба извилиста, все пугает поворотами,
Лишь вода в колодце илистом замутилась за воротами…
Но увы, гораздо чаще мы наблюдаем за закатами,
Тополь с ветками торчащими над речными перекатами…
Одиноко было тополю зеленеть все лето ветками,
Вот он взял, рассыпал по полю листья желтыми монетками…
Ходим в валенках, как чучелы, да когда ж все это кончится? –
До чего ж зима наскучила, до чего ж нам лета хочется…
Мы с тобой споем о лете, и как гонит ветер тучи в Азию…
Нет трамвайного билетика на чудесную фантазию…
Вот уж летом-то без разницы, затянули небо тучи ли,
Или дождик только дразнится, а сомнения замучили…
Духота, грозы предвестница, тучи молниями били, и …
Их ступеньки, словно лестница, их на небе в изобилии…
От грозы укройся зонтиком, от себя едва ли спрячешься.
Тянет в воздухе экзотикой - где-то рядом настоящее...
Мы с тобой поем о лете, и как гонит ветер тучи в Азию…
Нет трамвайного билетика на веселую фантазию…
Елка блестками увенчана, осень кончилась унылая…
Скажут Вам – какая женщина! Скажут Вам – какая милая!…
Скажут Вам – какая стройная!! Скажут Вам – какая славная!!!
Отлетит все беспокойное, отплывет… оставив главное.
На судьбу свою не сетуя, лишь начало обозначили…
Жаль оставить недопетою, песню, что мы вместе начали…
Мы с тобой споем о лете, и как гонит ветер тучи в Азию…
Нет трамвайного билетика на такое безобразие…
Было лето или не было, - мне уже не вспомнить этого…
На окне в горшке календула, а в глазах все фиолетово…
Вы улыбнулись, и это не мало.
В сонме сомнений под ангельской сенью,
В желтых созвездиях листьев осенних -
Тени двуперстия и карнавала.
Стража редеет, и занавес будней
Выбелен нынче до голых намеков.
Вам ли со мною сейчас одиноко?
Мне ли до Вас достучаться не трудно?
Только не выкидывай краски:
Нарисуем все, что захочешь.
Мы своих драконов напрасно
Не утихомирили к ночи.
Будут снова сниться тамтамы
Или уходить каравеллы,
Выпадет Червовая Дама -
Побежит по нашим пробелам.
Будет рыжий клоун, как прежде,
Корчить глупой публике рожи,
А нам бы не растратить надежду,
Хоть уже ничто не поможет...
Лето так запутало нитки:
Заблудились люди и звери.
Мы с тобой похожи на скрипку,
Но все равно никто не поверит.
Это сон, зеленый и длинный
От Парижа до Красноярска.
Как смешно зависеть от линий...
Только не выкидывай краски!
Маэстро, натрите смычок канифолью,
И скрипку привычно приладьте на теле,
Водите по струнам любовно и больно...
Водите, водите - ведь Вы так хотели.
И даже Она Вас о том же просила.
Как странно все спуталось в мире желаний...
К чему Вам теперь сбереженные силы?
Уже не секрет: Вы придуманы сами.
Уже не секрет: Вы - закрытая книга,
Вино в запыленной старинной посуде...
Поверили сплетням, погрязли в интригах.
Вы только начните - мелодия будет...
"...он такое, поэт, существо..."
В.Долина
- Я люблю поболтать, и поесть, и попить,
И поспать, и поездить по свету…
Господа, не мешайте поэту творить.
Господа! Не мешайте поэту!…
Все пытаюсь я суть мирозданья постичь,
Постигая зеленого змия...
Господа! Не бросайте в поэта кирпич,
У него на кирпич аллергия.
Отнестись и к закуске бы надо всерьез,
А вздремнуть опосля - без вопросов!
Господа, не целуйте поэта взасос,
У него синяки от засосов...
Почитательницы в неглиже из мехов
За автографы сдачи не просят.
Господа, не читайте поэту стихов!
Он чужие стихи не выносит!
Разогнав истому в теле, отмахнув ночную тень,
Встала женщина с постели, начинался новый день.
Гонит ветер позолоту, каплет дождик, тает снег,
На работу и с работы по зиме и по весне...
Где-то тонко или мудро взял мелодию кларнет -
Мне до музыки поутру никакого дела нет.
Все не грустно, все неплохо, все совсем не маята...
Суета и суматоха, суматоха, суета...
Что Психея, что Минерва, по эпохам колеся,
Нервы, нервы, нервы, нервы вот и вымоталась вся...
Лишь когда читаешь в книжке про богему, про Париж,
За минуту передышки ты судьбу благодаришь,
И увидишь и поверишь, и почувствуешь одно -
В темноту открылись двери, распахнулось в ночь окно,
Фонари давно потухли, в темноту ушел трамвай,
От росы набухли туфли - во дворе растет трава...
В темноте любви лавина, ни начала, ни конца,
Только так, неуловимо, дрогнут мускулы лица
Где-то тонко или мудро взял мелодию кларнет...
Но до музыки поутру никакого дела нет
Разогнав истому в теле, отмахнув ночную тень,
Встала женщина с постели, начинался новый день...
- Зачем ты все утро на небо глядела,
И видела жизнь свою пошлой и мелкой?
... Сперва было слово,
Потом было дело.
А после на землю спустилась тарелка…
Потом на тарелку свалился кофейник,
И стало неясно, где небо - где листья.
Все к лучшему.
Мимо летит понедельник,
И солнце неспешно идет за кулисы...
А там, за кулисами внешних событий,
То бешеный ветер,
То вешние воды,
И страсти спрессованы в буднях и быте,
И годы крадут города и заводы...
Их дымные трубы, как белая зависть,
Слегка разрушают гармонию грима...
- О чем ты грустила?
- Чего ж ты металась? …
- Я просто тебя потеряла, любимый.