Из книги Эльвиры Горюхиной. Кладбище при школе


Кладбище и огромный пустырь, примыкающий к школе.
Цхинвал. Обстрелы города были шквальные.
Пронести покойника на кладбище невозможно.
Единственное защищенное от пуль место – пустырь.
Каждый день учителя и школьники идут в школу мимо могильных плит.
Таисия Ситник учит детей русскому языку и литературе.
Сегодня простояла с ее сыном два часа за хлебом.
Он чудом родился в феврале 1991 года:
крались к роддому под прицельным огнем.
«Спасибо медсестре. «Скорая» не могла пройти-
Бомбили все подряд. Тогда водитель направил фары на узкую тропинку.
По ней мы с мужем пробирались в роддом. Сугробы были в человеческий рост.
Медсестра не выдержала, вышла из машины.
Шла рядом и всё приговаривала: «Деточка, спокойно,
ты должна родить».

Моих собеседниц тревожат изменения,
которые происходят в детях.
«Когда одноклассника убила шальная пуля,
я на следующий день не узнала своих детей», -
эту фразу может повторить любой учитель.
Есть в поведении детей нечто, что настораживает.
Например, когда палят из винтовок, детей удержать невозможно.
Все встают, вытягивают шеи в сторону выстрелов.
Им нравится пальба. Это видно. Что они слышат в выстрелах?
Знак силы, защищенности? Что-то другое?
Когда я спросила Владимира Литенко, связиста из российских миротворческих сил,
о самом сильном закавказском впечатлении,
он стал рассказывать не о горящем вокзале, не об ежедневных обстрелах,
а о детях, которые вжимаются в стенку от обычных выхлопов машины.
Владимир – москвич, из Лианозова. Он бродил со мной
в холодные дождливые дни по городу
и свободно вступал в разговоры с людьми.
Они были ему интересны, как интересна природа Кавказа,
манящая своей красотой и неприступностью.
«Сколько раз пытался посадить малыша на колени,
когда случалось подвозить детей.
Не садятся. Это у них надолго, как вы думаете?»

Похоже, это общая черта детей, попавших в зону конфликта.
Позже, в Тбилиси, режиссер Резо Чхеидзе рассказывал,
что на азербайджано-армянской границе в машину посадили мать с девочкой.
С профессиональным опытом режиссера,
ставившего знаменитые «Наш двор», «Лурджа Магданы»,
он не смог разговорить ребенка. Девочка молчала.
Но однажды подросток заговорил сам с нами.
Было ему двенадцать лет.
Мы с Литенко спросили у него, что нужно сделать, чтобы снова было спокойно.
Он долго молчал. Потом без тени колебаний сказал:
«Выбросить Горбачева!»
Выдержав паузу, произнес еще раз: «Выбросить!»
Роза Леонтьевна мама мальчика, запричитала:
«Ацик, милый, где ты это услышал?
Господи! Что же это такое?»
Точным материнским инстинктом она уловила самое опасное в речи ребенка:
«Не надо никого выбрасывать…Ты слышишь, Ацик?»
Вспомнила, как выбрасывали труп из могилы в «Покаянии» Тенгиза Абуладзе.
Это выбрасывание вершится в воображении героини.
Неужто воображаемая метафора может превратиться в реальное действие,
но уже по отношению к живым?
Не знаю, не знаю…

Постепенно я начинаю постигать одно непреложное правило,
выношенное детьми в наших джунглях.
В ответ на предложение решить какую-нибудь ситуацию
дети выбирают отрицательное действие.
Отрицательный выход из ситуации оказывается предпочтительным.
Избираемое подростком действие связано с:
Разрушением,
Устранением,
Принуждением,
Урезанием,
Вычеркиванием
Уничтожением -
можете продолжить отрицательный ряд отношения к миру.

Роза Леонтьевна рассказывает,
как два года провели в подвале, спасаясь от обстрелов.
Она тревожится за сегодняшнее состояние детей.
Возила мальчика в Москву к врачам. Ничто не помогает.
Особая форма детского психоза,
в основе которой лежит организменный страх перед жизнью.
Врачи не знают, что с этим делать.
Третий год мальчик почти не спит.
Стал писаться ночью, чего не делал в полтора года.

Тенгиз Махиашвили - повар. Бежал из Цхинвали.
«Меня забрали. Дом сожгли. Осетин милиционер спас меня.
По ночам дети считают пули, выпушенные по дому.
Доходило до пятидесяти».
Трое детей у Тенгиза. Сын Каха прыгает по ночам.
А еще цхинвальский повар страдает от недоверия,
которое закралось в души людей.
«Посмотрите, как подают друг другу руки.
Неужели мы так быстро изменились?
Если это произошло с нами, что произойдет с нашими детьми?
Дай мне, человек, руку хорошо. Как раньше».

Дай мне руку, человек!




Мариян Шейхова , 2011

Сертификат Поэзия.ру: серия 1349 № 87044 от 14.05.2011

0 | 4 | 1887 | 29.03.2024. 00:15:22

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []


Моя душа с Вами, Ваша поэзия и боль во мне! Ваш Сорокин

Нет слов, Мариян.
"Дай мне руку, человек!"
Хочется верить, что это ещё возможно.

"Похоже, это общая черта детей, попавших в зону конфликта..."
А зона - неоглядно велика...
Поклон Вам, Мариян! что пытаетесь зашить эту дыру.

Такая целительная боль, Мариян!..