Антонио Нобре. Мальчик и юноша.

Жасмина ветвь, душиста и бела,
Осталась в детстве, в солнечной долине.
Вы, надо мной простёршие крыла,
Влюблённые голубки, где вы ныне?

Я думал, навсегда заря взошла,
И вечный день плывёт в небесной сини.
Слоновой кости башня берегла
И лунный свет, и все мои святыни.

А ныне всё растаяло вдали:
Голубки детства, золотые склоны…
На всё туманы белые легли.

Напрасно я кричу голубкам вслед:
Летят ко мне назад мои же стоны.
Ах, нет, сеньор, голубок больше нет.

ЛEса, 1885.

Menino e MoCo

Tombou da haste a flor da minha infAcia alada.
Murchou na jarra de oiro o pudico jasmim:
Voou aos altos cEus a pomba enamorada
Que dantes estendia as asas sobre mim.

Julguei que fosse eterna a luz dessa alvorada,
E que era sempre dia, e nunca tinha fim
Essa visAo de luar que vivia encantada,
Num castelo com torres de marfim!

Mas, hoje, as pombas de oiro, aves da minha infAncia,
Que me enchiam de lua o coraCAo, outrora,
Partiram e no cEu evolam-se A distancia!

Debalde clamo e choro, erguendo aos cEus meus ais:
Voltam na asa do vento os aias que a alma chora,
Elas, porEm, senhor, elas nAo voltam mais...

LeCa, 1885.

Ирина Фещенко-Скворцова, поэтический перевод, 2011

Сертификат Поэзия.ру: серия 532 № 85354 от 09.02.2011

0 | 0 | 1764 | 19.04.2024. 20:44:57

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []