Морис Роллина Глазки и др., 100-105-е.

Морис Роллина Баллада о старом осле, 100-е.
(Перевод с французского).

Посвящено Мадам Женни Виалон*.

Осеннею порой, когда горел закат
и светом поливал иссохшую равнину,
я, вместо всех забав, доступных для ребят,
охотно уходил на поиск в луговину,
чтоб высмотреть осла и в стойло гнать скотину.
Не важно, что осёл был старый размазня,
без белизны в зубах, без юного огня, -
когда я подходил, в обоих пели души.
Едва осёл смекнёт, что будет беготня
неистово ревёт и расправляет уши.

Лишь сяду я верхом, так тут же мой наряд,
как знамя, развевал злой норд, задувший в спину;
трепал и загонял под тень небесных гряд -
вечерних облаков, ввалившихся в низину.
Казалось, сто ветров слились в одну дружину.
Какой был дикий гон ! Напарника взманя,
страшился я порой, что расшибёт меня.
Едва мог удержать, чтоб он не сбросил с туши.
Как в нём проснётся пыл, так мчит резвей коня,
неистово ревёт и расправляет уши.

Мы стлались по земле сквозь тысячи преград:
шиповник, дрок, осот и прочую дичину,
по россыпям камней, сквозь старый палисад.
Руины, скалы, лес, деревья-исполины -
мелькали дивным сном туманные картины.
Чем ближе дом, тем мчим стремительней гоня.
Во тьме не разглядеть ни столбика, ни пня.
Лишь около двора мой страх зудел поглуше.
Осёл мой всякий раз, как станет у плетня,
неистово ревёт и расправляет уши.

Посвящение.

О прошлое моё ! Ты - быль, не болтовня !
Приветствую тебя, любя и не кляня.
Ты в памяти звучишь. И в вихрях всякой чуши -
как будто мой осёл опять в закате дня
неистово ревёт и расправляет уши.


Maurice Rollinat Ballade du vieux baudet, 100-e.

A Madame Jenny Vialon*.

En automne, a cette heure ou le soir triomphant
Inonde a flots muets la campagne amaigrie,
Rien ne m’amusait plus, lorsque j’etais enfant,
Que d’aller chercher l’ane au fond d’une prairie
Et de le ramener jusqu’a son ecurie.
En vain le vieux baudet sentait ses dents jaunir,
Ses sabots s’ecailler, sa peau se racornir :
A ma vue il songeait aux galops de la veille,
Et parmi les chardons commencant a brunir
Il se mettait a braire et redressait l’oreille.

Alors je l’enfourchais et ma blouse en bouffant
Claquait comme un drapeau dans la bise en furie
Qui, par les chemins creux, tantot m’ebouriffant,
Tantot me suffoquant sous la nue assombrie,
Dechainait contre moi toute sa soufflerie.
Quel train ! Parfois ayant grand peine a me tenir,
J’aurais voulu descendre ou pouvoir aplanir
Ses reins coupants et d’une aprete sans pareille ;
Mais lui, fier d’un jarret qui semblait rajeunir,
Il se mettait a braire et redressait l’oreille.

Nous allions ventre a terre, et l’eglantier griffant,
Les ajoncs, les genets, la hutte rabougrie,
Les metres de cailloux, le chene qui se fend,
La ruine, le roc, la barriere pourrie
Passaient et s’enfuyaient comme une songerie.
Et puis nous approchions : plus qu’un trot a fournir !
Dans l’ombre ou tout venait se confondre et s’unir,
L’ane flairait l’etable avec son mur a treille,
Et sachant que sa course allait bientot finir,
Il se mettait a braire et redressait l’oreille.


envoi

Du fond de ma tristesse entends-moi te benir,
O mon passe ! — Je t’aime, et tout mon souvenir
Revoit le vieux baudet dans la brume vermeille,
Tel qu’autrefois, lorsqu’en me regardant venir
Il se mettait a braire et redressait l’oreille.

Справка.
*Женни Виалон - дама, повидимому, связанная родственными узами с писателем
Проспером Виалоном (1813 - 1873). Писатель был знаком и состоял в переписке
с Жорж Санд, А. Дюма-отцом, Барбе д'Оревильи. Он - автор книг: романа "L'Homme au Chien Muet"; "Marie"; "Les Puits de l'Ardoisiere" и др.


Морис Роллина Чахоточный конь, 101-е.
(Перевод с французского)

Конь кашлял и страдал - на нас, людей, похоже.
И тело всё тряслось: большое, а без сил.
С неделю ничего не ел он и не пил
и, морду опустив, валился на рогожи.

Напрасно мальчуган гулял с ним, не тревожа.
Сгонял с коня слепней. Не надевал удил.
Конь кашлял и страдал - на нас, людей, похоже.
И тело всё тряслось: большое, а без сил.

Кто взглянет на него - у всех мороз по коже.
Хоть был он отделён от коз и от кобыл,
но ветер стон его повсюду разносил.
Тот ужас по ночам не прекращался тоже.
Конь кашлял и страдал - на нас, людей, похоже.


Maurice Rollinat Le Cheval poitrinaire, 101-e.

Sa toux qui retentit comme une plainte humaine
Secoue obstinement son grand corps accable ;
Mufle bas, jarrets mous, sur sa paille de ble,
Il n’a mange ni bu depuis une semaine.

En vain, a petits pas, un enfant le promene
Et chasse les taons lourds dont il est harcele,
Sa toux qui retentit comme une plainte humaine
Secoue obstinement son grand corps accable.

Il attriste l’etable et la cour du domaine
Et le prolongement de l’echo dйsole
Repercute au plus creux du manoir isole
Plein des vagues effrois que le Minuit ramene,
Sa toux qui retentit comme une plainte humaine.


Морис Роллина Баллада о малютке-Розочке и нежном Васильке.
(Перевод с французского).

Немало тайн ему вся флора поверяла.
Он шёпоты несёт и сладкий аромат.
Его нельзя схватить, но он как опахало
ласкает гладь воды и обметает сад.
Вот, что мне рассказал Зефир под звон цикад:
"Я тут и там летал зигзагом и по нитке,
легко прошёл весь сад - сквозь тёрн и сквозь калитки,
но как был удивлён, услышав диалог:
болтали меж собой, неся свои пожитки,
милейшая из Роз и нежный Василёк.

Какая-то из фей им милость оказала,
позволив зашагать - куда глаза глядят,
вложила им в уста дар речи и вокала,
и парочка пошла, не устрашась преград,
болтая о любви с утра и по закат.
В их нежной воркотне был труден для прочитки
их план спаять сердца и жить в одной кибитке,
и часто я ловил лишь смутный шепоток,
как будто береглись от чьей-нибудь завидки
милейшая из Роз и нежный Василёк.

Но как-то утром всё в саду благоухало.
Сад просто зазвенел от тысячи рулад.
Прудок сверкал, как чистое зерцало.
Повеселела ель, встряхнувши свой наряд.
Оцепеневший уж был свету солнца рад.
Пчела несла к столам медовые напитки,
и так, как никогда, все птицы стали прытки,
Весёлый менуэт исполнил мотылёк.
"Вступают в брак, - так мне сказали маргаритки, -
милейшая из Роз и нежный Василёк".

Посвящение.

Ты мне даришь свои лобзанья в преизбытке.
Они всегда нежны, как свежие улитки,
Принцесса, милый друг, мой хрупкий стебелёк !
Пусть в памяти твоей цветут, как на открытке,
малютка Розочка и нежный Василёк !


Maurice Rollinat Ballade de la petite rose et du petit bluet, 102-e.

Nomade confident des herbes et des plantes,
Impalpable eventail du sol apre et roussi,
Caresse des lacs morts et des rivieres lentes,
Colporteur de l’arome et du murmure aussi,
Le zephyr m’a conte l’histoire que voici :
« Dans un melancolique et langoureux voyage
Que je fis tout au fond d’un jardin sans grillage
Ou des quatre horizons le mystere affluait,
J’entendis tout a coup le charmant babillage
De la petite rose et du petit bluet.

« Sans doute quelque fеe aux mains ensorcelantes
Leur donnait le pouvoir de cheminer ainsi,
Car elles s’en allaient, ces fleurettes parlantes,
Du matin jusqu’au soir, vagabondant par-ci,
Par-lа, causant d’amour et n’ayant nul souci.
Leur tendresse n’еtait que de l’enfantillage ;
Mais pourtant dans les coins ombrеs par le feuillage
Le couple si folаtre еtait parfois muet,
Et je n’entendais plus le joli verbiage
De la petite rose et du petit bluet.

« Un matin, au parfum des corolles tremblantes,
Tout le jardin chanta sous le ciel еclairci ;
Le bassin rеveilla ses rides somnolentes,
Le sapin fut moins triste et le serpent transi
Parut se dеlecter sur le roc adouci ;
Le papillon, l’oiseau qui vit de grappillage
Et l’abeille qui met tant de fleurs au pillage,
Dans un brin de soleil dansaient un menuet :
Et j’appris que c’еtait le jour du mariage
De la petite rose et du petit bluet. »


envoi

Toi qui fais sur ma bouche un si doux gaspillage
De baisers qui sont frais comme le coquillage,
Princesse maladive au corps souple et fluet,
Daigne te souvenir jusque dans le vieil аge
De la petite rose et du petit bluet.


Морис Роллина Глазки, 103-е.
(Перевод с французского).

Посвящено Габриэлю Викеру*.

В кустах - глазки с голубизной.
Лиловые зрачки, в них - блики.
Тут ни одной осы дурной,
но жалят когти ежевики
и много мошкары лесной.

Вот с ветки птенчик озорной
летит сюда с восторгом в крике,
чтоб поклевать, покуда зной,
в кустах глазки.

Они висят предо мной:
гладки, округлы, невелики -
как чётки в пальцах горемыки,
а дух от них - совсем хмельной.
С утра весь воздух - как шальной.
В кустах - глазки.

Maurice Rollinat Les Prunelles, 103-e.

A Gabriel Vicaire*.

Ces prunelles bleu violet,
Dans le buisson plein de murmures,
N’ont qu’un terne et laiteux reflet
Aupres du noir luisant des mures ;
Pas de guepe au long corselet.

Mais voici que maint oiselet
Seйveille et descend des ramures
Pour picorer, tant qu’il lui plaоt,
Ces prunelles.

Comme des grains de chapelet,
Elles sortent rondes et pures
D’un fouillis de vertes guipures ;
Les pres sentent le serpolet,
Et l’aube ouvre dans l’air follet
Ses prunelles.

Справка.
*Габриэль Вакер (848-1900) - известный писатель и поэт. Друг П.Верлена и удостоился
памятника рядом с памятником Верлену. В честь Вакера названо несколько улиц в разных городах. На стихи Вакера разные композиторы написали около ста песен.
Начал публиковать стихи в 1868 г. Совместно с другом Анри Боклером (Henri Beauclair)
печатался под общим псевдонимом Adore Floupette, они в 1885 г. выпустили пародийный сборник стихов "Deliquescences" - "Бесформенности". Вакер был членом литературных кружков "Electriques", "Hydropathes", "La Mere d'Oye". Первым его поэтическим сборником в 1884 г. стал "Emaux Bressans". Затем последовали многие другие издания. Вакер неодобрительно отзывался о символистах, считая, что их вещания - "простое школьничество".


Морис Роллина Смерть папоротников, 104-е.
(Перевод с французского).

Посвящено Мадам Шарль Бюэ*.

Все души мчатся от мороза.
Застуженно безжизнен пруд.
Дербянки с орляками мрут,
вслед - ящерицы и стрекозы.

Свернулись листья, голы лозы.
и василькам пришёл капут.
Все души мчатся от мороза.
Застуженно безжизнен пруд.

В край певчих птичек вкралась проза.
И день и ночь - лишь вой да гуд.
Ветра лишь горести несут.
Пространство заливают слёзы.
Все души мчатся от мороза.


Maurice Rollinat La Mort des fougeres

A Madame Charles Buet*.

L’ame des fougeres s’envole :
Plus de lezards entre les buis !
Et sur l’etang froid comme un puits
Plus de libellule frivole !

La feuille tourne et devient folle,
L’herbe songe aux bluets enfuis.
L’ame des fougeres s’envole :
Plus de lezards entre les buis !

Les oiseaux perdent la parole,
Et par les jours et par les nuits,
Sur l’aile du vent plein d’ennuis,
Dans l’espace qui se desole
L’ame des fougeres s’envole.

Справка.
*Мадам Шарль Бюэ (умерла в 1897 г.) - в девичестве Clementine Poncet, сестра
Амбруаза (1835-1868) и Жюля Понсе (1838-1873), двух юношей, отправившихся
с дядей Александром Водей (Vodey) c исследовательскими целями в Египет и Судан.
Братья посвятили жизнь колонизации районов среднего Нила. В Египте их сестру
Клементину высватал журналист и писатель Шарль Бюэ (1846-1897).
На рубеже 1870-80 гг. в парижском салоне Шарля Бюэ собирались видные писатели:
Жюль Барбе д'Оревильи, Леон Блуа, Ф.Коппе, Жорис-Карл Гюисманс, бывала артистка
Сара Бернар, постоянно находилась всевозможная артистическая богема, заходили туда
и политики (анархисты и прочие).
В музее Chambery хранится написанный в 1876 г. портрет Клементины. Автор его, как
и портрета Шарля Бюэ, художница Noemie Marguerite Dupuy.

Морис Роллина Лишайник, 105-е.
(Перевод с французского).

Посвящено Ипполиту Шарлеманю*.

Лишайник прочно врос в гранит,
ползёт на башни, стены грея,
а на стволе, что в узел свит,
и на скале растёт скорее,
чем чаще плачет дождь навзрыд.

Он стены старые чернит.
На сучьях дуба он серее.
Вдоль речек камни зеленит
лишайник.

Под солнцем, рвущемся в зенит,
над хлебом, густо ставшем, зрея,
рой бабочек взлетает, рея.
В лазурь - на пляску их - глядит
и ароматом их пьянит
лишайник.

Maurice Rollinat La Mousse, 105-е.

A Hippolyte Charlemagne*.

La mousse aime le caillou dur,
La tour que la foudre electrise,
Le tronc noueux comme un femur
Et le roc qui se gargarise
Au torrent du ravin obscur.

Elle est noire sur le vieux mur,
Aux rameaux du chene elle est grise,
Et verte au bord du ruisseau pur,
La mousse.

Le matin, au temps du ble mur,
Ce joli vegetal qui frise
Souffle un parfum terreux qui grise :
Il boit les larmes de l’azur,
Et le papillon vibre sur
La mousse.

Справка.
*Ипполит Шарлемань (1856-1905) - художник.

Владимир Корман, поэтический перевод, 2010

Сертификат Поэзия.ру: серия 921 № 82649 от 22.09.2010

0 | 0 | 2229 | 19.04.2024. 10:13:26

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []