Дождаться мраморного танца...

* * *



Итак, добираться мне до Феодосии -
лишь ночь, лишь чуток золотистого дня.
Там кровная мысль о двоюродном Осипе
так бодро под рёбра бодает меня!
Там облик египетский брезжит и слышится
непойманный цокот худых башмаков.
Развеяна гневная Максова ижица,
и свеж голубеющий плюш ишаков.


Привольно вдыхается нищее диво
земли загорелой, зелёной воды.
Овечьих холмов травяные наплывы
вдоль моря текут, вдоль солёной слюды.
Лоскутная известняковая Каффа!
Как щедро – всего-то полсуток пути,
чтоб в складках пиратского красного шарфа
листок со взъерошенной рифмой найти!


С щепоткою тмина, с корицею в мокко,
с угаданным клювом средь гущи на дне,
с такой молодою – не знающей срока -
пузырчатой радостью в жёлтом вине,
с рыбацкою лодкой, что, еле белея,
спешит, обгоняя кефаль и макрель, -
в край ладана, смирны, тоски и елея,
туда, где Эллада, Ливан, Галилея -
озёра и смоквы Заветных земель...




Херсонес


Единороги над волною,
маслиновый корабль в порту.
Из чернолака пью вино я. -
Ты скажешь, было не со мною,
но я оттуда не уйду.
Искусство быстро с места сняться
во все ценимо времена.
Но есть упрямей дар - остаться,
дождаться мраморного танца
у Атлантического дна.
О нет, не спрашивать о слове,
лишь, соучаствуя, молчать. -

В зелёной извести, в полове,
волна подбросит к изголовью
Босфора медную печать.
Там профиль Августа чеканен,
там аверс лозами увит,
и голос кесаревых таин,
всех их промоин и прогалин,
мне до утра принадлежит...
И для размолвок с тишиною
мне все отрезаны пути.
Там вволю свежести и зноя,
там всё, последнее, со мною -
и мне оттуда не уйти!




Свидания



То летучая мышь пролетит, то сорвётся комета.
Окоём полуночный - их полновоздушный надел.
Углокрылый кожан к биссектрисе нездешнего света
на свиданье поспел.
И в объятья ветвей средиземного бриза наплывы
проникают, шепча мавританских страстей языком:
"Тронь мне губы вином, виноградно-неверное диво,
на припеве морском!"

То профыркает ёж, то любовники вскрикнут в забвенье.
Густотравье Тавриды - слияний бессонный ночлег.
Поцелуи ручья и цикады скудельное пенье -
брага и оберег.
Ни за что, никогда не угаснет певучее дело
колыхания вод, обрыванья июльских плодов
Проплывая сквозь ночь, молодеет до звонкости тело -
доплывает на зов!

Сергей Шелковый, 2010

Сертификат Поэзия.ру: серия 1205 № 81335 от 18.07.2010

0 | 8 | 2516 | 20.04.2024. 07:44:39

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []