В.Стус. Три верлибра из сборника "Веселий цвинтар"

Эти три верлибра – из сборника В.Стуса «Веселий цвінтар» («Весёлый погост»).
Такое не совсем обычное название определяет и тематику стихов.
Как известно, большинство поэтов, в том числе и на Поэзия.ру, не любит верлибров, а уж переводчики – и совсем не жалуют. Тем более переводы верлибров с украинского. «Да что тут вообще переводить? Подставляй только нужные слова.» © – чей копирайт, умолчу…
Да! А еще оказывается можно их (верлибры) удачно переводить с помощью Промта!
Опять же, умолчу, чей копирайт.
Так что подумал я, и решил выставить тексты без соответствующих оригиналов. Авось проскочит? А неизвестному (русскоязычному) читателю – может и пригодится: что там Стус придумал такого о кладбище?

***
Я шёл за гробом товарища и думал:
везёт же таки людям:
задрал ноги и никаких тебе хлопот,
последний раз отсветил белыми бёдрами покойника,
а мир пусть себе ходит хоть на голове.
Но когда мы пришли на кладбище,
увидели столько машин, фургонов, катафалков –
не то подступиться,
голову протиснуть негде.
Стояла большущая очередь за ямами.
Каждый старался захватить кусок земли
(на руки давали 1,5x2 метра).
Наша очередь была восемьсот шестьдесят третья.
Где уж было дождаться,
когда полезло столько горлохватов –
тот инвалид первой группы,
у того право, у той младенец на руках,
а тот просто так – залил с самого утра бельма
и суётся, куда попало,
всё равно, за капустой, за смертью ли.
Должны были уже возвращаться домой ни с чем.
Думаю себе, приедем назад –
я вдруг и ляпну покойнику:
будет тебе отлёживаться, ну-ка вставай,
потерпи дня три-четыре,
пока тот наплыв спадёт,
всё-таки спешить – какого чёрта?
И тут подступает к нам
баба с двумя кошёлками
(на кладбище распродаёт овощи),
вам яма нужна, спрашивает,
могу уступить свою
рублей за сто пятьдесят.
Конечно, можно найти и дешевле,
да то одно только название, что яма,
а у меня просто тебе перина –
и полежать и выспаться
там одному, или с молодкой
(у бабы весь рот – металлический,
что называется – вооружена до зубов).
Я сразу сообразил, что это спекулянтка –
скупает и перепродаёт эти ямы,
но, не торгуясь,
вынул из кармана деньги и отдал –
на, чтоб ты земли сырой наелась.



***

Этот корабль изготовили из людских тел.
Сплошь всё: палубу, трюм, мачты
и даже машинное отделение.
Морока была с обшивкой.
Исключительно плохо держали воду места,
где попадались людские головы.
Когда возникала сильная течь,
дыру затыкали кем-нибудь из экипажа.
В то время, как оставшиеся
искали счастливой пристани
в открытом море.


***

– Граждане, соблюдайте тишину, –
требуют четыре щита вокруг высокой башни,
где большими буквами написано
«Всесоюзный научно-исследовательский центр
по акклиматизации картофеля на Марсе».
– Когда-нибудь он будет дешевле спичек, –
патетически выкрикивает высокий дед,
гладя рукой кота,
который выглядывает из-под видавшего виды
пальто.
– Вы видели, что у них никогда не гаснет свет, –
поднимает вверх палец
облысевший пенсионер в пенсне
(только теперь он отрывается от
фолианта).
– Да-а, – поддакивает пожилой человек
в помятом костюме,
и трудно уразуметь, о чём он думает.
– Героическая, удивления достойная работа, –
компетентно протягивает человек в штатском,
при этом он властно оглядывает многочисленную группу,
что собралась перед воротами, и
ждёт, когда ж, наконец,
можно будет печь картошку на улицах.
– Вот где поучиться, как нужно служить народу, –
мечтательно выпевает белокурая девица,
для которой любовь к народу
означает только плотскую любовь.
С выражением лиц, как на исповеди,
люди набожно прислушиваются
к торжественному гулу за стеной.
Вдруг оттуда доносится бесстыжий девичий визг.
Высокий дед вытягивает сухую шею,
уши у него насторожены, как у зайца.
Интеллигент, уставившийся в чтение
чуть ни носом водит по страницам.
Сконфуженный человек в помятом костюме
начинает старательно ровнять руками
швы на лацканах.
Человек в штатском отходит в тень
и там, будто свечки, зажигает глаза:
сначала начинает светиться один, потом второй.
Белокурая девица становится похожей на весталку.
По толпе ходит организованный кашель,
настолько сильный, что лица некоторых
напоминают синие баклажаны.
Девичьи визги не утихают.
Они растут и ширятся,
начинается дикая оргия,
толстые стены заходятся смехом,
который прёт из-за них, как тесто.
Люди затихают, опуская головы,
помалкивают себе.
Между тем на стену взбирается красивая гейша
и показывает толпе язык.

Александр Купрейченко, поэтический перевод, 2010

Сертификат Поэзия.ру: серия 1181 № 77394 от 10.02.2010

0 | 0 | 3014 | 19.04.2024. 11:12:27

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []