Тунис. Межсезонье.

Побережье
Октябрь. Лето срезано под корень
свистящею дождливою косой.
А здесь, на юге, остывает море
и в туфли забивается песок.
Уныло пьют усталые народы
остатки уходящего тепла,
бормочут взбаламученные воды
о том, что нынче жизнь уже не та...

Грядет зима - для времени и веры,
а хочется еще тепла словить!
Последним не был, и не будешь первым,
когда ветра порвут гнилую нить
глухого межсезонья.
Солнце, тучи.
Безбашенная юность, седина.
Швыряются ветра песком колючим
и бредит полусонная волна.

***
Джинн из медины
Финикийскими снами клубится прибрежная пена,
отголоски империй слышны в нежном пении птиц,
равнодушно молчит бледно-желтый мираж Карфагена,
а в мечетях вокруг правоверные падают ниц,
но взрывается жизнь белым гамом торговой медины,
ароматами пряностей, сладостей, хлеба, духов,
и таинственный джинн, в тесной лавочке живший незримо,
с громким смехом срывает с веков пыльно-серый покров,
открывая сверкающий мир куполов Кайруана,
лабиринт арабесок и древних арабских дорог,
по которым в Багдад и Марокко ползли караваны,
а в узоры ковров был завязан весь Ближний Восток.

Древний джинн не ичез, он живет в разговорах и песнях
и во взгляде горящем упорной арабской души,
устремленном на север, где мы очень скоро исчезнем,
а в бескрайней Сахаре все будут блуждать миражи...

***
Катакомбы Доброго Пастыря
Подземный лабиринт. Могилы в стенах.
Удушье. Пыль. Скелеты. Черепа.
Но в сумерках души благословенных
течет незримой вечности река,
а в ней - молитвы двадцати столетий
и камни еле слышно вторят им...
Скрывают замурованные клети
в себе небесный Иерусалим,
а с ним - и тайну тех, кто знал горенье
и видел то, что недоступно нам
(тысячелетья погружают зренье
в пыль подземелий, да морской туман).
И мы глухи к дыханью откровенья
и ужасу кровоточащих ран.

***
Миг межсезонья
В Северной Африке - зыбких эпох перекрестье,
время глухое - тревожный оcенний прибой.
Солнце и тучи, пустыня и ветер - все вместе
тихо смываются мглой серовато-седой.
Миг межсезонья, в котором ты гость ненадолго,
жизнь на изломе теряющих силы миров,
средь катастроф уцелевший случайно осколок,
а в атмосфере - грядущего тягостный зов.

Призраки войн и крикливая спесь метрополий,
хищные взгляды, чужая гортанная речь,
мчатся во мгле над стремительно стынущим морем,
как смертоносная, злая, слепая картечь.
Скоро опять напряженье взорвет континенты,
море начнет задыхаться в ревущем огне...
Что уцелеет? Минувшего рваные ленты,
миг межсезонья, утопленный в кислом вине.

Константин Андреев, 2009

Сертификат Поэзия.ру: серия 42 № 75223 от 04.12.2009

0 | 2 | 2217 | 25.04.2024. 02:39:41

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []